Помещик, Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1846

 
 И. С. Тургенев Помещик ---------------------------------------------------------------------------- И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах. Сочинения в пятнадцати томах. М.,-Л., Издательство Академии Наук СССР, 1960 Том первый. Стихотворения, поэмы. Статьи и рецензии. Прозаические наброски (1834-1849) ---------------------------------------------------------------------------- I За чайным столиком, весной, Под липками, часу в десятом, Сидел помещик столбовой, Покрытый стеганым халатом. 5 Он кушал молча, не спеша, Курил, поглядывал беспечно... И наслаждалась бесконечно Его дворянская душа. На голове его курчавой 10 Торчит ермолка, пес легавый, Угрюмый старец, под столом Сидит и жмурится. Кругом Всё тихо... Сохнет воздух... Жгучий Почуя жар, перепела 15 Кричат... Ползет обоз скрипучий По длинной улице села... II Помещик этот благородный, Степенный, мирный семьянин, Притом хозяин превосходный, 20 Был настоящий славянин. Он с детства не носил подтяжек, Любил простор, любил покой И лень, но странен был покрой Его затейливых фуражек. 25 Любил он жирные блины, Боялся чёрта да жены, Любил он, скушав пять арбузов, Ругнуть и немцев и французов, Читал лишь изредка, с трудом, 30 Служил в архиве казначейства, И был, как следует, отцом Необозримого семейства. III Он отдыхал. Его жена Отправилась на богомолье... 35 Известно: в наши времена Супругу без жены - раздолье. И думал он: 'В деревне рай! Погода нынче - просто чудо! А между тем зайти не худо 40 В конюшню да в сенной сарай'. Помещик подошел к калитке. Через дорожку, в серой свитке, В платочке красном на бочок, Шла девка с кузовом в лесок... 45 Как человек давно женатый, Слегка прищелкнув языком, С улыбкой мирно-плутоватой Он погрозил ей кулаком. IV Потом с задумчивым вниманьем 50 Смотрел - как боров о забор С эгоистическим стараньем, Зажмурив глазки, спину тер... Потом, коротенькие ручки Сложив умильно на брюшке, 55 Помещик подошел к реке... На волны сонные, на тучки, На небо синее взглянул, Весьма чувствительно вздохнул - И, палку вынув из забора, 60 Стал в воду посылать Трезора... Меж тем с каким-то мужиком Он побеседовал приветно О том, что просто с каждым днем Мы развиваемся заметно. V 65 Потом он с бабой поболтал... (До баб он был немножко падок.) Зашел в конюшню, посвистал И хлебцем покормил лошадок... Увидел в поле двух коров 70 Чужих... разгневался немало, Велел во чт_о_ бы то ни стало Сыскать ослушных мужиков. Красноречиво, важно, долго Им толковал о чувстве долга, 75 Потом побил их - но слегка... Легка боярская рука... Пришел в ужасное волненье, Клялся, что будущей зимой Всё с молотка продаст именье, - 80 И медленно пошел домой. VI В саду ему попались дети, Кричат: 'Пап_а_! готов обед...' 'Меня погубят дети эти, - Он запищал, - во цвете лет! 85 Адам Адамыч! Вам не стыдно? Как вы балуете детей! Помилуйте! Да чт_о_ вы?' Сей Адам Адамыч, очевидно, Был иностранный человек... 90 Но для того ли целый век Он изучал Санхоньятона, Зубрил 'Республику' Платона И тиснул длинную статью О божествах самофракийских, 95 Чтоб жизнь убогую свою Влачить среди дворян российских? VII Он из себя был худ и мал, Любил почтительные жесты - И в переписке состоял 100 С родителем своей невесты. Он был с чувствительной душой Рожден, и в старческие годы При зрелище красот природы Вздыхал, качая головой. 105 Но плохо шли его делишки, Носил он черные манишки, Короткий безобразный фрак, Исподтишка курил табак... Он улыбался принужденно, 110 Когда начнут хвалить детей, И кашлял, кланяясь смиренно, При виде барынь и гостей. VIII Но бог с ним! Тихими шагами Вернулся под родимый кров 115 Помещик... Он моргал глазами, Он был и гневен и суров. Взошел он в сени молчаливо, И лани испуганной быстрей Вскочил оборванный лакей 120 Подобострастно-торопливо. Мной воспеваемый предмет Стремится важно в кабинет. Мамзель-француженка в гостипой, С улыбочкой, с ужимкой чинной 125 Пред ним присела... Посмотрел Он на нее лукаво - кошкой... Подумал: 'Эдакий пострел!' И деликатно шаркнул ножкой. IX И гнев исчез его, как пар, 130 Как пыль, как женские страданья, Как дым, как юношеский жар, Как радость первого свиданья. Исчез! Сменила тишина Порывы дум степных и рьяных... 135 И на щеках его румяных Улыбка прежняя видна. Я мог бы, пользуясь свободой Рассказа, с морем и с природой Сравнить героя моего, 140 Но мне теперь не до того... Пора вперед! Читатель милый, Ваш незатейливый поэт Намерен описать унылый, Славяно-русский кабинет. X 145 Все стены на манер беседки Расписаны. Под потолком Висят запачканные клетки: Одна с симбирским соловьем, С чижами две. Вот - стол огромный 150 На толстых ножках, по стенам Изображенья сочных дам С улыбкой сладостной и томной И с подписью: 'La Charite, La Nuit, le Jour, la Vanite...' {*} {* Милосердие, Ночь, День, Тщеславие (франц.)} 155 На полке чучело кукушки, На креслах шитые подушки, Сундук окованный в угле, На зеркале слой липкой пыли, Тарелка с дыней на столе 160 И под окошком три бутыли. XI Вот - кипы пестрые бумаг, Записок, счетов, приказаний И рапортов... Я сам не враг Степных присылок - и посланий. 165 А вот и ширмы... наконец, Вот шкаф просторный, шишковатый... На нем безносый, бородатый Белеет гипсовый мудрец. Увы! Бессильно негодуя, 170 На лик задумчивый гляжу я... Быть может, этот истукан - Эсхил, Сократ, Аристофан... И перед ним! уже седьмое Колено тучных добряков 175 Растет и множится в покое Среди не чуждых им клопов! XII Помещик мой достойно, важно, Глубокомысленно курил... Курил... и вдруг зевнул протяжно, 180 Привстал и хрипло возопил: 'Эй - Васька!.. Васька! Васька! Васька!!!' Явился Васька. 'Тарантас Вели мне заложить'. - 'Сейчас'. 'А что? починена коляска?' 185 'Починена-с'. - 'Починена?.. Нет - лучше тарантас'. - 'Жена, - Подумал он, - вернется к ночи, Рассердится... Но нету мочи, Как дома скучно. Еду - да! 190 Да, чёрт возьми - да!' Но, читатель, Угодно ль вам узнать, куда Спешит почтенный мой приятель? XIII Так знайте ж! от его села Верстах в пятнадцати, не боле, 195 Под самым городом жила Помещица - в тепле да в холе, Вдова. Таких немного вдов. Ее супруг, корнет гусарский, Завел охоту, рысаков, 200 Друзей, собак... Обеды, балы Давал, выписывал журналы... И разорился б, наконец, Мой тороватый молодец, Да в цвете лет погиб на 'садке' {*}, 205 Слетев торжественно с седла, И в исступленном беспорядке Оставил все свои дела. XIV С его-то вдовушкой любезной Помещик был весьма знаком. 210 Ее сравнил остряк уездный С свежепросольным огурцом. Теперь ей - что ж! о том ни слова - Лет под сорок... но как она Еще свежа, полна, пышна 215 И не по-нашему здорова! Какие плечи! Что за стан! А груди - целый океан! {**} Румянец яркий, русый волос, Немножко резкий, звонкий голос, 220 Победоносный, светлый взор - Всё в ней дышало дивной силой... Такая барыня - не вздор В наш век болезненный и хилый! XV Не вздор! И был ей свыше дан 225 Великий дар: пленять соседей, От образованных дворян До 'степняков' и до 'медведей'. Она была ловка, хитра, И только с виду добродушна... 230 Но восхитительно радушна С гостями - нынче, как вчера. Пред ней весь дом дрожал. Не мало Она любила власть. Бывало, Ей покорялся сам корнет, 235 И дочь ее в семнадцать лет Ходила с четырьмя косами И в панталончиках. Не раз Своими белыми руками Она наказывала вас, XVI 240 О безответные творенья, Служанки барышень и бар, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . О вы, которым два целковых Дается в год на башмаки, И вы, небритые полки 245 Угрюмых, медленных дворовых! Зато на двести верст кругом Она гремела... с ней знаком Был губернатор... кавалеры Ее хвалили за манеры 250 Столичные, за голосок (Она подчас певала 'Тройку'), За беспощадный язычок И за прекрасную настойку. XVII Притом любезная вдова 255 Владела языком французским, Хоть иностранные слова У ней звучали чем-то русским. Во дни рождений, именин К ней дружно гости наезжали 260 И заживались и вкушали От разных мяс и разных вин. Все гости, кроме дев и дам, Когда ж являлась до жаркого Бутылка теплого донского - 265 Приподнимались по чинам И кланялись хозяйке, - хором 'Всего... всего' желали ей... А дети вместе с гувернером Шли к ручке маменьки своей. XVIII 270 А по зимам она давала Большие балы... Господа! Хотите вы картиной бала Заняться? Отвечаю: да, За вас. Во времена былые, 275 Когда среди родных полей Я цвел - и нравились моей Душе красавицы степные, Я, каюсь, - я скитался сам По вечерам да по балам, 280 Завитый, в радужном жилете, И барышень 'имел в предмете'. И память верная моя Рядком проводит предо мною Те дни, когда, бывало, я 285 Сиял уездною звездою... XIX Ах! этому - давно, давно... Я был тогда влюблен и молод, Теперь же... впрочем, всё равно! Приятен жар - полезен холод. 290 Итак, на бале мы. Паркет Отлично вылощен. Рядами Теснятся свечи за свечами, Но мутен их дрожащий свет. Вдоль желтых стен, довольно темных, 295 Недвижно - в чепчиках огромных - Уселись маменьки. Одна Любезной важности полна, Другая молча дует губы... Невыносимо душей жар, 300 Смычки визжат, и воют трубы - И пляшет двадцать восемь пар. XX Какое пестрое собранье Помещичьих одежд и лиц! Но я намерен описанье 305 Начать - как следует - с девиц. Вот - чисто русская красотка, Одета плохо, тяжела И неловка, но весела, Добра, болтлива, как трещотка, 310 И пляшет, пляшет от души. За ней - 'созревшая в тиши Деревни' - длинная, худая Стоит Коринна молодая... Ее печально-страстный взор 315 То вдруг погаснет, то заблещет... Она вздыхает, скажет вздор И вся 'глубоко' затрепещет. XXI Не заговаривал никто С Коринной... сам ее родитель 320 Боялся дочки... Но зато Чудак застенчивый, учитель Уездный, бледный человек, Ее преследовал стихами И предлагал ей со слезами 325 'Всего себя... на целый век...' Клялся, что любит беспорочно, Но пел и плакал он заочно, И говорил ей сей Парис В посланьях: 'ты' - на деле 'вы-с'. 330 О жалкий, слабый род! О время Полупорывов, долгих дум И робких дел! О век! о племя Без веры в собственный свой ум! XXII О!!!.. Но - богиня песнопений, 335 О муза! - публика моя Терпеть не может рассуждений... К рассказу возвращаюсь я. Отдельно каждую девицу Вам описать - не моему 340 Дано перу... а потому Вообразите вереницу Широких лиц, больших носов, Улыбок томных, башмаков Козлиных, лент и платьев белых, 345 Турбанов, перьев, плеч дебелых, Зеленых, серых, карих глаз, Румяных губ и... и так дале - Заставьте барынь кушать квас - И знайте: вы на русском бале. XXIII 350 Но вот - среди толпы густой Мелькает быстро перед вами Ребенок робкий и немой С большими грустными глазами. Ребенок... Ей пятнадцать лет. 355 Что за собой она невольно Влечет вас... за нее вам больно И страшно... Бледный, томный цвет Лица - печальный след сомнений Тревожных, ранних размышлений, 360 Тоски, неопытных страстей, И взгляд внимательный - всё в ней Вам говорит о самовластной Душе... Ребенок бедный мой! Ты будешь женщиной несчастной... 365 Но я не плачу над тобой... XXIV О нет! пускай трои желанья, Твои стыдливые мечты В суровом холоде страданья Погибнут... не погибнешь ты. 370 Без одобренья, без участья, Среди невежд осуждена Ты долго жить... но ты сильна, А сильному не нужно счастья. О нем не думай... но судьбе 375 Не покоряйся, знай: в борьбе С людьми таится наслажденье Неистощимое: презренье. Как яд целительный, оно И жжет и заживляет рану 380 Души... Но мне пора давно Вернуться к моему 'роману'. XXV Вот перед вами в вырезном Зеленом фраке - шут нахальный, Болтун и некогда 'бель-ом' {*}, {* Красавец-мужчина (франц.).} 385 Стоит законодатель бальный. Он ездит только в 'высший свет'. А вот - неистово развязный, Довольно злой, довольно грязный Остряк, вот парень средних лет, 390 В венгерке, в галстуке широком, Глаза навыкат, ходит боком, Хрипит и красен, как пион. Вот этот черненький - шпион И шулер - впрочем, малый знатный, 395 Угодник дамский, балагур... А вот помещик благодатный Из непосредственных натур. XXVI Вот старичок благообразный, Известный взяточник, а вот 400 Светило мира, барин праздный, Оратор, агроном и мот, Чудак, для собственной потехи Лечивший собственных людей... Ну, словом - множество гостей. 405 Варенье, чернослив, орехи, Изюм, конфекты, крендельки На блюдцах носят казачки... И, несмотря на пот обильный, Все гости тянут чай фамильный. 410 Крик, хохот, топот, говор, звон Стаканов, рюмок, шпор и чашек... А сверху, с хор, из-за колонн Глазеют кучи замарашек. XXVII Об офицерах, господа, 415 Мы потолкуем осторожно... (Не то рассердятся - беда!) Но перечесть их... Это можно. Чувствительный артиллерист, Путеец маленький, невзрачный, 420 И пехотинец с виду мрачный, И пламенный кавалерист - Все тут как тут... Но вы, кутилы, Которым барышни не милы, Гроза почтенных становых, 425 Владельцы троек удалых, И покровители цыганок - Вас не видать на тех балах, Как не видать помадных банок На ваших окнах и столах! XXVIII <. . . . . . . . . . . . . .> XXIX 430 Бывало, в хлебосольный дом Из дальней северной столицы Примчится борзый лев, и львом Весьма любуются девицы. В деревне лев, глядишь, ручной 435 Зверек - предобрый, жмурит глазки, И терпеливо сносит ласки Гостеприимности степной. В деревне - водятся должишки За ним... играет он в картишки... 440 Не платит... но как разговор Его любезен, жив, остер! Как он волочится небрежно! Как он насмешливо влюблен! И как забудет безмятежно 445 Всё, чем на миг был увлечен! XXX Но мой помещик? Не пора ли К нему вернуться, наконец? Пока мы с вами поболтали, Читатель, - староста, кузнец, 450 Садовники, покинув тачки, Кондитор, ключник, повара, Мальчишки, девки, кучера, Столяр, кухарки, даже прачки - Вся дворня, словом, целый час 455 Справляла 'ветхий тарантас'. И вот, надев армяк верблюжий, На козла лезет кучер дюжий, Фалетор сел, раздался крик Ребят, победоносно взвился 460 Проворный кнут - и шестерик Перед крыльцом остановился. XXXI Выходит барин... целый дом За ним идет благоговея. Безмолвно - в шляпах с галуном, 465 Надетых криво, два лакея Ведут его... Приятель наш Детей целует, на подножку Заносит ногу, понемножку, Кряхтя, садится в экипаж, 470 И под его дворянским телом, Довольно плотным и дебелым, Скрипят рессоры. 'Взят тюфяк На всякий случай! Ты, дурак, Смотри, под горку тише... Что вы 475 Мне в ноги положили? стой! Где ларчик?' - 'Здесь'. - 'А! Ну, готовы? Пошел!.. Я к вечеру домой'. XXXII Уехал барин. Слава богу! Какой веселый, дружный гам, 480 Какую шумную тревогу Все подняли! Спешит Адам Адамыч в комнатку... гитару (Подарок будущей жены) Снимает тихо со стены, 485 Садится, скверную сигару С улыбкой курит... и не раз Из голубых немецких глаз Слеза бежит... и край любимый Он видит снова - край родимый, 490 Далекий, милый... и, пока Еще не высохли те слезы, В убитом сердце старика Взыграли радостные грезы. XXXIII Помещик едет. Легкий сон, 495 Надежный друг людей дородных, Им овладел... не видит он Равнин окрестных плодородных. О Русь! Люблю твои поля, Когда под ярким солнцем лета 500 Светла, роскошна, вся согрета, Блестит и нежится земля... Люблю бродить в лугу росистом Весной, когда веселым свистом И влажным запахом полна 505 Степей живая тишина... Но дворянин мой хладнокровно Поля родные проезжал, Он межевал их полюбовно, Но без любви воспоминал XXXIV 510 О них... Привычка! То ли дело, Когда в деревню как-нибудь Мы попадем, бывало... Смело, Легко, беспечно дышит грудь... И дорога нам воля наша, 515 Природа - дивно хороша, И в каждом юноше душа Кипит, как праздничная чаша! Так что ж? Ужели ж те года Прошли навек и без следа? 520 Нет! Нет! Мы сбросим наши цени, Вернемся снова к вам, о степи! И вот - за бешеных коней Отдав полцарства, даже царство - Летим за тридевять полей 525 В сороковое государство!.. XXXV Раскинувшись на пуховых Подушках, спит самодовольно Помещик. Кучер пристяжных Стегает беспощадно. Больно 530 Смотреть на тощих лошадей. Фалетор на кобыле тряской Весь бледный прыгает. Со связкой В руках храпит себе лакей. Бойка дорога. Все ракиты, 535 Как зимним инеем, покрыты Тончайшей пылью. Жарко. Вдруг (Могу ль изобразить испуг Помещика?) на повороте Ось пополам - и тарантас 540 (Прошу довериться работе Домашней...) набок... Вот те раз! XXXVI Поднявшись медленно с дороги, Без шапки, трепетной рукой Ощупал спину, нос и ноги 545 Мой перепуганный герой. Всё цело... Кучер боязливо Привстал... и никаких речей Не произнес... Один лакей Засуетился торопливо - 550 То вскочит сам на облучок, То вдруг возьмется за задок, То шляпу двинет на затылок... Но как ни ловок, он и пылок - Напрасно всё... Что делать! Сам 555 Помещик вовсе растерялся, Не верил собственным глазам И, как ребенок, улыбался. XXXVII 'Ах, чёрт возьми! Ну, что там?' - 'Ось Сломалась'. Барин для порядка 660 Ее потрогал. 'Да, хоть брось. Ох, эта бестия Филатка! (Филаткой звался старый плут Каретник.) До деревни сколько?' 'Да будет верст пяточек'. - 'Только? 565 Скачи за кузнецом... да кнут Возьми...' Но взоры в отдаленье Вперило хитрое творенье, Лакей... и вдруг он крикнул: 'Э! К нам едет барыня...' - 'Где? где? 570 Какая барыня?' - 'Полями, Знать, оне взяли... Точно так'. 'Не может быть!' - 'Смотрите сами: Оне-с...'- 'Ну, ну, молчи, дурак!' XXXVIII Действительно: в кибитке длинной, 575 Подушками, пуховиком Набитой доверху, в старинной Измятой шляпке, с казачком, С собачкой, с девкой в казакине Суконном, едет на семи 580 Крестьянских клячах 'chere amie' {*}. {* Дорогая подруга (франц.).} Своей любезной половине Приятель наш едва ли рад... Он бросился вперед, назад... Им овладело беспокойство {***}, 585 Весьма естественное свойство Иных мужей при виде жен... Кибитка стала... дыбом волос На нем поднялся... слышит он Супруги дребезжащий голос: XXXIX 590 'Сергей Петрович, это вы?' 'Я, матушка'. - 'Ах, мой спаситель! Куда ж вы ехали?' Увы! Разочарованный сожитель Молчит уныло. 'Верно, к той 595 Вдове? Уж эта мне вострушка! Да говорите ж!.. К ней, Петрушка?' Лакей проворно головой Кивнул. 'Ах, старый греховодник! Вот я молилась - вас угодник 600 И наказал... Ну, как я зла! А я вам просвиру везла!.. Неблагодарный! Отлучиться Нельзя мне на денек, ей-ей... Подвинься, Аннушка... Садиться 605 Извольте к нам - да поскорей'. XL Покорный строгому веленью, Садится муж. В его груди Нет места даже сожаленью... Всё замерло. Но впереди 610 Беду предвидит он. Подруга Его когда-то молода Была, но даже в те года Не думала, что друг для друга Супруги созданы... нет! муж 615 Устроен для жены. К тому ж Неравный бой недолго длился: Сергей Петрович покорился. Теперь везет его домой Она для грозного расчета... 620 Так ястреб ловкий и лихой Уносит селезня с болота. XLI Вот тут-то я б заметить мог, Как все на свете ненадежно! Бог случая, лукавый бог, 625 Играет нами... Что возможно Вчера - сегодня навсегда Недостижимо... Да мы сами Непостоянны.... за мечтами Гоняемся... Но, господа, 630 Хоть я воображаю живо, Как вы следите терпеливо И добросовестно за ним, За бедным витязем моим, - Однако кончить не пора ли? 635 Боюсь, приелись вам стихи... За чистоту моей морали Простите мне мои грехи. XLII Я прав. Мои слова - не фраза Пустая, нет! С _своей_ женой - 640 Заметьте - под конец рассказа Соединяется герой. Закон приличья, в том свидетель Читатель каждый, сей закон Священный строго соблюден, 645 До торжествует добродетель. Но весело сказать себе: Конец мучительной гоньбе За рифмами... придумать строчку Последнюю, поставить точку, 650 Подняться медленно, легко Вздохнуть, с чернилами проститься - И перед вами глубоко, О мой читатель, поклониться! {* Садка - известная забава охотников. В чистом поле сажают волка, лисицу или зайца, пускают собак на пари, охотники скачут, падают с лошадей и т. д., а по окончании садки пируют. (Примечание Тургенева). ** Мы бы не решились употребить такое смелое сравнение, если б нас не ободрил пример г-на Бенедиктова. Кто не помнит его превосходных стихов: ...И на этом океане В пене млечной белизны Из-под дымки, как в тумане, Рисовались две волны. (Примечание Тургенева). *** Им овладело беспокойство, Охота к перемене мест, Весьма мучительное свойство... ('Евгений Онегин' (гл. 8, строфа XIII)) (Примечание Тургенева).} ВАРИАНТЫ ПОМЕЩИК Варианты печатных текстов: 1. Петербургский сборник Строфа XXVIII Превозносимый всем уездом Дом обольстительной вдовы Бывал обрадован приездом Гостей нежданных из Москвы. Чиновник, на пути в отцовский Далекий, незабвенный кров (Спасаясь зайцем от долгов), Заедет... Умница московский, Мясистый, пухлый, с кадыком, Длинноволосый, в кучерском Кафтане, бредит о чертогах Князей старинных, о. . . . . . От шапки-мурмолки своей Ждет избавленья, возрожденья, Ест редьку, - западных людей Бранит - и пишет... донесенья. 2. Сборник 'Для легкого чтения' 2 Под липками в часу девятом {*} {* Так же в Т, Стих, 1885 и Т, Стих, 1891.} 414-417 отсутствуют и заменены четырьмя строками точек. 520 Нет! Нет! наши цепи 3. Т, Стих, 1891 Строфа XXVIII Текст дан полностью, совпадает с текстом, напечатанным в Петербургском сборнике, за исключением стиха 9 строфы: Маститый, пухлый, с кадыком ПРИМЕЧАНИЯ СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ Б Чт - 'Библиотека для чтения' (журнал). Белинский, ПСС - В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, тт. I-XIII, изд. Академии наук СССР, М., 1953-1959. Былое - 'Былое' (журнал). BE - 'Вестник Европы' (журнал). Вольф, Хроника - А. И. Вольф. Хроника Петербургских театров, с конца 1826 до начала 1881 года, части I-III. СПб., 1877-1884. ГБЛ - Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (Москва). Halp.-Kam., Viardot - Ivan Tourgueneff. Lettres a Madame Viardot, publiees et annotees par E. Halperine-Kaminsky. Paris, Bibliothиque Charpentier, 107. Перепечатано: то же, 1926. Герцен, ИАН - А. И. Герцен, Собрание сочинений в тридцати томах, тт. I-XX, изд. Академии наук СССР, М., 1954-1959. Издание продолжается. Г Мин - 'Голос минувшего' (журнал). ГПБ - Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Звенья - 'Звенья'. Сборник материалов и документов но истории литературы, искусства и общественной мысли XIV- XX вв., под ред. В. Д. Бонч-Бруевича, А. В Луначарского и др., тт. I-IX, 'Academia', M,-Л., 1932-1950. ИВ - 'Исторический вестник' (журнал). ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград). Корнилов, Годы странствий - А А Корнилов Годы странствий Михаила Бакунина. ГИЗ. Л.- М., 1925. Лит Арх - 'Литературный архив'. Материалы по истории литературы и общественного движения, тт. 1-4, изд. Академии наук СССР. М.-Л., 1938-1953 (Институт русской литературы - Пушкинский Дом). Лит.-Библиолог. сб - Литературно-библиологический сборник (Труды комиссии Русского библиологического общества по описанию журналов XIX века. Вып. 1). Под ред. Л. К. Ильинского. Пг., 1918 (Русское библиологическое общество). Лит Мысль - 'Литературная мысль'. Альманах, тт. I -III, изд. 'Мысль', Пг., 1922, Л., 1925. Лит Наcл - 'Литературное наследство', тт. 1-68, изд. Академии наук СССР, 1931-1960. Некрасов, ПСС и П. - Н. А. Некрасов, Полное собрание сочинений и писем, под общ. ред. В. Е. Евгеньева-Максимова, А. М. Еголина и К. И. Чуковского, тт. I-XII. Гослитиздат. М., 1948-1953. Н Мир - 'Новый мир' (журнал). О Зап - 'Отечественные записки' (журнал). Переписка Грота с Плетневым - Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, издание под ред. К. Я. Грота, тт. I-III. СПб., 1896. Петербургский сборник - 'Петербургский сборник', изданный Н. Некрасовым. СПб., 1846. Письма к Герцену - Письма К. Дм. Кавелина и Ив. С. Тургенева к Ал. Ив. Герцену. С объяснит. прим. М. Драгоманова. Женева, 1892. ПСП - Первое собрание писем И. С. Тургенева 1840- 1883 гг., изд. Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым. СПб., 1884 (на обложке: 1885). Пушкин ПСС - Пушкин. Полное собрание сочинений. Тт. I-XVI. М., изд. Академии наук СССР. 1937-1949. Р Арх - 'Русский архив' (журнал). Р Б - 'Русское богатство' (журнал). Р Вед - 'Русские ведомости' (газета). Р В - 'Русский вестник' (журнал). Р Мысль - 'Русская мысль' (журнал). Р Пропилеи - Русские Пропилеи. Материалы по истории русской мысли и литературы. Собрал и подготовил к печати М. О. Гершензон, т. 3, М., 1916. Р Сл - 'Русское слово' (журнал). Р Ст - 'Русская старина' (журнал). R Hebd - 'Revue hebdomadaire' (журнал). Сев В - 'Северный вестник' (журнал). Совр - 'Современник' (журнал). СПб Вед - 'С.-Петербургские ведомости' (газета). С Пчела - 'Северная пчела' (газета). Станкевич, Переписка - Переписка Николая Владимировича Станкевича. 1830-1840. Ред. и изд. Алексея Станкевича. М., 1914 Стасюлевич - M. M. Стасюлевич и его современники в их переписке. Под ред. М. К. Лемке, тт. I-V. СПб., 1911-1913. Т и его время, - Тургенев и его время. Первый сборник под ред Н. Л. Бродского. ГИЗ. М., 1923. Т, ПСС, 1883 - Полное собрание сочинений И. С. Тургенева. Посмертное издание. Тт. 1-10. СПб., тип. Глазунова, 1883. Т, ПСС, 1897 - Полное собрание сочинений И. С. Тургенева, тт. 1-10, изд. 4-е, тип. Глазунова. СПб., 1897. Т, ПСС, 1898 ('Нива') - Полное собрание сочинений И. С. Тургенева в 12 томах, СПб., изд. А. Ф. Маркса, приложение к журналу 'Нива', 1898. Повторено в издании литературно-издательского отдела Наркомпроса. Пг., 1919. Т, сб (Бродский) - И. С. Тургенев. Материалы и исследования. Сборник под ред. Н. Л. Бродского. Орел, 1940. Т сб (Пиксанов) - Тургеневский сборник. Изд. 'Огни'. Пг., 1915 (Тургеневский кружок под руков. Н. К. Пиксанова). Т, Соч, 1880 - Сочинения И. С. Тургенева, тт. 1-10. М., изд. наел. бр. Салаевых, 1880. Т, Сочинения - И. С. Тургенев, Сочинения, под ред. К. Халабаева и Б. Эйхенбаума, тт. I-XII, ГИХЛ. М.- Л., 1929-1934. Т, СС - И. С. Тургенев. Собрание сочинений в двенадцати томах. Тт. I-XII. М., Гослитиздат, 1953-1958. Т, СС ('Огонек') - И. С. Тургенев. Собрание сочинений. Под ред. Л. Л. Бродского, И. А. Новикова, А. А. Суркова, тт. I-XI. М., изд. 'Правда', приложение к журналу 'Огонек', 1949. Т, Стих, 1885 - Стихотворения И. С. Тургенева. СПб., 1885. Т, Стих, 1891 - Стихотворения И. С. Тургенева. Изд. 2-е. Просмотренное, исправленное и дополненное С. Н. Кривенко. СПб., 1891. ЦГИАЛ - Центральный государственный исторический архив, Ленинградское отделение (Ленинград). Центрархив, Документы - Документы по истории литературы и общественности, вып. 2. И. С. Тургенев, изд. Центрархив РСФСР, М.-Пг., 1923. Чернышевский, ПСС - Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений в 15 томах, ГИХЛ, М., 1939-1953. ПОМЕЩИК Печатается по тексту первой публикации, с исключением строфы XXVIII (см. об этом ниже). Впервые опубликовано: Петербургский сборник, стр. 169-202, с подписью - 'Ив. Тургенев', с рисунками А. Агина, гравированными на дереве Е. Бернардским. В этой публикации ряд стихов исключен и заменен точками, очевидно, по требованию цензуры (строфы XIII, между ст. 198 и 199, XVI, между ст. 241 и 242, XXVIII, см. варианты). Выпущенные места, за отсутствием рукописи, не могут быть восстановлены. В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС, 1898 ('Нива'), т. IX, стр. 173-193. Автограф неизвестен. Датируется 11 марта 1845 г. на основании пометы, имевшейся на автографе, использованном для первого издания стихотворений И. С. Тургенева (Т, Стих, 1885, стр. 228). Первоначально, по-видимому, предполагалось, что эта поэма будет выпущена отдельным изданием, подобно 'Параше' (1843) и 'Разговору' (1845). Однако сам Тургенев воспротивился этому и 28 марта (9 апреля) 1845 г. писал Белинскому: 'Некрасов просит меня через брата отдать ому по обещанию 'Помещика' - и требует ответа. Я всё это дело предоставляю совершенно на ваше благоусмотрение, хотя не могу сказать, чтобы мне хотелось напечатать эту вещь отдельно, мне кажется даже, что она совсем не годится для отдельного напечатания' (наст. изд., Письма, т. I, письмо 52). Учтя соображения автора, Некрасов решил напечатать эту повесть в стихах в 'Петербургском сборнике' и 7 (19) июня 1845 г., посылая А. В. Никитенко поэму Тургенева 'Помещик' и роман Достоевского 'Бедные люди', просил к сентябрю 'просмотреть эти рукописи'. Однако лишь 30 октября 1845 г. член С.-Петербургского цензурного комитета А. В. Никитенко прочитал в очередном заседании комитета несколько 'сомнительных' мест из поступившей на его рассмотрение поэмы Тургенева 'Помещик'. Внимание цензора привлекли два едких упоминания о 'богомолье' и строфа XXVIII, содержащая сатирическую характеристику К. С. Аксакова. Несмотря на сомнения А. В. Никитенко, С.-Петербургский цензурный комитет, 'не находя в сих стихах ничего противного правилам цензуры, определил: позволить их к напечатанию' (см. 10. Г. Оксман 'Цензурная справка о 'Помещике' Тургенева' в кн.: Ю. Г. Оксман. И. С. Тургенев. Исследования и материалы. Вып. I, Одесса, 1921, стр. 109-110). Когда в 1857 г. Некрасов решил перепечатать поэму 'Помещик' в одном из сборников 'Для легкого чтения' (предполагалось, что в томе V), Тургенев, узнав об этом из объявления, напечатанного редактором (Совр, 1856, No 12, отд. IV, стр. 49), был очень встревожен и решением перепечатать поэму без его согласия, и особенно возможностью появления в новом издании XXVIII строфы ее. Он написал четыре письма: П. В. Анненкову 6 (18) января 1857 г., И. И. Панаеву 12 (24) января 1857 г., Д. Я. Колбасину 26 января (7 февраля) 1857 г. и Н. А. Некрасову 22 ноября (4 декабря) 1857 г., во всех четырех письмах содержится категорическое требование изъять из текста перепечатки указанную строфу. Так, П. В. Анненкову Тургенев писал: 'В декабрьском No Совр<еменник>а прочел я, что готовится 5-й выпуск альманаха 'Для легкого чтения', где объявлен мой 'Помещик'. Распоряжаться так нецеремонно чужим добром я нахожу весьма неуместным, но это бы еще ничего - а в 'Помещике' есть мерзкая строфа (по поводу Аксакова), единственное мое литературное пятно, и если эта строфа напечатается - я принужден буду публично протестовать против этого присвоения чужой собственности. Ради бога, обратитесь тотчас к Панаеву, к Давыдову, словом, к тому лицу, от которого зависит печатание 'Для л<егкого> чтения', и с этим письмом в руке потребуйте немедленного исключения (а если уже напечатан этот лист, перепечатания). Я не помню начала этой дурацкой строфы, но вот как она кончается: От шапки-мурмолки своей Ждет избавленья, возрожденья, Ест редьку, западных людей Бранит - и пишет донесенья. Повторяю, что если эта строфа будет напечатана, я почту своей обязанностью протестовать формально против поступка г-д Давыдова etc. Вы сами легко поймете, как это для меня важно, и не потеряете ни одной минуты'. Такое же требование исключить XXVIII строфу содержалось и в письмах Тургенева к Панаеву и к Некрасову. Требование было ими удовлетворено: 'Помещик' был перепечатан в VII томе сборника 'Для легкого чтения' (1857) без XXVIII строфы, замененной строкою точек. Кроме того, были выпущены, вероятно, по требованию цензуры, начальные стихи (414-417) строфы XXVII и искажен - возможно, также по цензурным причинам - стих 520 (в строфе XXXIV). Вследствие этого поэма в настоящем издании печатается (кроме строфы XXVIII) по тексту первой, а не второй прижизненной публикации. Славянофильское учение всегда было чуждым Тургеневу, а его внешние проявления (в одежде, языке и пр.) вызывали не раз его насмешки. Так, иронические выпады против славянофилов и, в частности, против К. С. Аксакова находятся в двух рассказах из 'Записок охотника' - 'Хорь и Калиныч' и 'Однодворец Овсяников' (см. комментарии к ним в IV томе наст. изд.). Отмечая это свойственное молодому Тургеневу отношение к славянофилам, Белинский писал В. П. Боткину 31 марта 1843 года: 'В нем (Тургеневе - ред.) есть злость и желчь, и юмор, он глубоко понимает Москву и так воспроизводит ее, что я пьянею от удовольствия. А как он воспроизводит Аксакова с ого кадыком и идеализмом' (Белинский, ПСС, т, XII, стр. 151). Но с начала 50-х годов, после возвращения Тургенева из-за границы, произошло сближение между ним и семьей Аксаковых. Это вызвало Интенсивную переписку, затрагивающую самые разнообразные вопросы, преимущественно литературы, истории и общественной жизни страны. Сближение Тургенева с Аксаковыми не касалось, однако, основных идеологических вопросов, славянофильское понимание которых было по-прежнему неприемлемо для него (об этом свидетельствуют, например, дневниковые записи В. С. Аксаковой за 1855 год - 'Дневник', СПб., 1913, стр. 41, 42). Позднее личные и эпистолярные сношения Тургенева с Аксаковыми ослабели. В 1857 году, когда возник вопрос о перепечатке 'Помещика' в сборнике 'Для легкого чтения', Тургенев, находившийся за границей, не общался лично с К. С. Аксаковым и переписки между ними почти уже но было. Однако ото обстоятельство но могло изменить его требования об исключении XXVIII строфы. Последнее объясняется, вероятно, тем, что строфа давала ироническую характеристику К. С. Аксакова не только как идеолога славянофильства и лжепатриота, но и как бесчестного человека. Слова 'западных людей бранит и пишет... донесенья' в условиях 1845-1846 годов означали политического доносчика, вроде Булгарина, писавшего доносы в III отделение в борьбе против Белинского и его друзей - 'западников'. Но и тогда, в разгар споров между 'западниками' и славянофилами, это обвинение отнюдь не могло относиться к идеологам славянофильства и особенно к Константину Аксакову. И сам Тургенев хорошо это знал: К. С. Аксаков в восприятии современников запечатлелся как человек, доходящий во всем до крайностей, горячий и несдержанный, упорный в своих заблуждениях, по искренний, прямой, честный и благородный и уж во всяком случав неспособный на доносы. Таким считали его не только друзья, но и противники. 'Аксаков остался до конца жизни вечно восторженным, беспредельно благородным юношей, он увлекался, был увлекаем, но всегда был чист сердцем', - писал А. И. Герцен в IV части книги 'Былое и думы' (Герцен. ИАН, т. IX, стр. 163). А И. И. Панаев в некрологе, посвященном К. С. Аксакову, писал, что тот 'носил в себе несокрушимую веру в светлую будущность России. Он любил свою родину с энтузиазмом... Мир праху честного и благородного гражданина!' (Совр, 1861, No 1, отд. II, стр. 141, 142). Чисто личный характер иронической строфы и заставил Тургенева в 1857 г. исключить ее из поэмы. Когда в начале 1885 г. началась работа над сборником 'Стихотворения И. С. Тургенева', А. В. Топоров, не будучи литератором, вероятно, не раз советовался по различного рода вопросам с такими друзьями Тургенева, как П. В. Анненков. Потому-то, имея в руках автограф 'Помещика', Топоров в своем издании тем не менее опустил XXVIII строфу поэмы. В рецензии под названием 'Библиографические заметки', которая была подписана буквами Д. Д. Р. (Д. Д. Рябинин), автор ее сетовал, что 'в поэме 'Помещик' вся строфа XXVIII-я, напечатанная прежде целиком... в 'Петербургском сборнике' Некрасова, 1846 г., обозначена в нынешнем издании строкою точек' (И В, 1885, No 6, стр. 720). По-видимому, считая, что пропуск XXVIII строфы является следствием того, что издателю она или совсем неизвестна, или он основательно забыл о ее существовании, рецензент в конце своих 'Библиографических заметок' счел необходимым привести полный ее текст. К 1891 г. уже не было в живых ни Топорова, ни Анненкова, и С. Н. Кривенко, принявший во внимание замечание Д. Д. Рябинина, счел нужным восстановить в тексте этой поэмы XXVIII строфу. В 1898 г. стихотворения и поэмы Тургенева впервые включены были в его Собрание сочинений (изд. 'Нива'). В тексте поэмы 'Помещик' также была восстановлена XXVIII строфа. Не сочли нужным отказаться от этой традиции и редакторы советских изданий (см. Т, Сочинения, т. XI, стр. 132, Т, СС ('Огонек'), т. 10, стр. 59, Т. СС, т. X, стр. 197-198, И. Тургенев. Стихотворения. 'Советский писатель'. Библиотека поэта. Малая серия. Второе издание. Л., 1950, стр. 137-138, И. С. Тургенев. Стихотворения. 'Советский писатель', Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье, Л., 1955, стр. 140). Тем не менее редакция настоящего издания, основываясь на неоднократно и категорически выраженном требовании самого Тургенева, объяснение которому дано выше, сочла необходимым выпустить XXVIII строфу и вернуться к тексту 1857 года. При первом появлении в печати в 1846 г. 'Помещик' вызвал ряд откликов. Один из критиков (А. В. Никитенко) осуждал поэму за 'бедность содержания' (В Чт, 1846, т. LXXV, отд. V,. стр. 49), другой (Имрек, т. е. К. С. Аксаков) находил, что 'Помещик' просто 'вздор' ('Московский литературный и ученый сборник на 1847 год', М., 1847, стр. 37). Рецензенты 'Северной пчелы' (Л. В. Брандт, Ф. В. Булгарин) считали, что поэма Тургенева есть 'явное, хотя и явно неудачное подражание Евгению Онегину, а может быть и пародия на Пушкина', что это 'подражание сценам в Евгении Онегине Пушкина' (С Пчела, 1846, No 26, 31 января и No 27, 1 февраля). Но были и сочувственные отзывы. Так, например, один из рецензентов писал,, что в 'Помещике' 'хорошие стихи' ('Иллюстрация', т. II, No 4, (40) от 26 января 1846 г., стр. 59). В 'Русском инвалиде' поэма была аттестована как 'остроумный, легкий, прелестный рассказ в стихах' (No 35 от 12 февраля 1846 г.). Весьма положительно отозвался о 'Помещике' В. Н. Майков в своей рецензии на 'Петербургский сборник'. По его мнению, в поэме 'множество живо подмеченных черт', 'злой юмор', а содержание 'прямо выхваченное из русской жизни'. В. Н. Майков находил, что в Тургеневе 'много самобытности', хотя форма его поэм почти всегда носит 'клеймо Пушкина или Лермонтова' ('Финский вестник', 1846, т. IX, стр. 31). Белинский неоднократно с большим одобрением отзывался о 'Помещике'. Считая, что эта поэма - 'легкая, живая, блестящая импровизация, исполненная ума, иронии, остроумия и грации', а 'стих легок, поэтичен, блещет эпиграммою', Белинский в рецензии на 'Петербургский сборник' связывал 'Помещика' по жанровым признакам с 'Графом Нулиным' и 'Домиком в Коломне' Пушкина (Белинский, ПСС, т. IX, стр. 567). Позднее, когда Белинский был уже склонен отказаться от высокой оценки остальных поэм Тургенева, он по-прежнему продолжал восхищаться 'Помещиком' и в статье 'Взгляд на русскую литературу 1847 года' подчеркивал: '...Тургенев написал стихотворный рассказ 'Помещик', - не поэму, а физиологический очерк помещичьего быта, шутку, если хотите, но эта шутка как-то вышла далеко лучше всех поэм автора. Бойкий эпиграмматический стих, веселая ирония, верность картин, вместе с этим выдержанность целого произведения, от начала до конца, - всё показывало, что г. Тургенев напал на истинный род своего таланта, взялся за свое и что нет никаких причин оставлять ему вовсе стихи' (Белинский, ПСС, т. X, стр. 345). Сопоставляя 'Помещика' с 'Графом Нулиным', следует отметить, что обе поэмы изобилуют бытовыми деталями, характерными для помещичьего быта и относящимися к так называемой 'низкой природе'. Для стиля и 'Графа Нулина', а 'Помещика' характерно наличие отдельных 'низких выражений', 'просторечий', входивших в повседневную речь провинциального дворянства. Подобно тому, как 'Граф Нулин' в творчестве Пушкина был свидетельством перехода поэта к новым, реалистическим жанрам, так и поэмы Тургенева 'Параша' и 'Помещик' знаменовали переход его от ранних романтических стихотворных опытов вроде 'Стено' к реализму. В. Н. Майков мимоходом заметил, что 'Тургенев поэт школы Лермонтова' ('Финский вестник', 1846, т. IX, стр. 31). Это было сказано в том смысле, что 'Помещика' можно и следует сопоставить не только с 'Графом Нулиным' и 'Домиком в Коломне', но также и с шутливыми поэмами Лермонтова, в первую очередь с 'Тамбовской казначейшей'. У всех трех авторов в их произведениях налицо постоянное обращение автора к читателям, лирические отступления, иронические реплики, бросаемые мимоходом, и т. п. Воздействие 'Графа Нулина' и 'Тамбовской казначейши' на 'Помещика' выразилось, в частности, и в описании внешнего облика вдовы (строфа XIV), данного в той же манере, что и Наталья Павловна у Пушкина и Авдотья Николавна у Лермонтова. Неся на себе печать жанровой близости к шутливой поэме Пушкина и Лермонтова, 'Помещик' Тургенева тем не менее, как отмечал Белинский, принадлежал новой эпохе, знаменем которой были Гоголь и натуральная школа. Изображая в сатирических красках помещичий быт, Тургенев подчеркивал пустоту и пошлость жизни провинциального дворянства, прибегая к гоголевскому стилю, характерному для поэмы 'Мертвые души'. В поэме 'Помещик' Тургенев нарисовал пеструю картину провинциального бала с его постоянными посетителями, среди которых обыватели и пошляки всех родов, в том числе 'шут нахальный', 'довольно грязный остряк', 'шпион и шулер', 'известный взяточник' и т. д. и т. п. Неожиданно для читателей между ними мелькает какой-то совсем иной образ. Это девушка-ребенок, 'с большими грустными глазами'. У нее 'бледный, томный цвет Лица - печальный след сомнений Тревожных, ранних размышлений...' В ее облике (строфы XXIII и XXIV) 'уже намечены характерные черты героинь тургеневских романов - Натальи, Лизы, Елены' (А. Г. Цейтлин. Мастерство Тургенева, 'Советский писатель', М., 1958, стр. 64). Ст. 19. Притом хозяин превосходный...- Ср. у Пушкина в романе 'Евгений Онегин' (гл. 5, строфа XXVI): Гвоздин, хозяин превосходный Ст. 91-94. Он изучал Санхопьятона ~ божествах самофракийских...- Под именем Санхониатона (Sanchoniathon) известен легендарный историк Финикии, сочинение которого будто бы было переведено на греческий язык около 120 г. н. э. эллинистическим грамматиком Филоном из Бибиоха. В 1836 г. ученый мир Западной Европы был взволнован открытием, якобы сделанным в Португалии. Некий полковник Перейра нашел в одном из португальских монастырей рукопись сделанного Филоном перевода первобытной истории финикиян Санхониатона. В заметке 'Журнала министерства народного просвещения' (1836, ч. X, No VI, июнь, стр. 633-636) рассказывалось об этом открытии и сообщалось, что полковник Перейра передал эту рукопись для издания немецкому учителю Фридриху Вагенфельду (1810-1846) и что в работе последнего принимал участие видный ученый Гротефенд. В 1837 г. издание Вагенфельда под заглавием: 'Анализ древней истории финикиян Санхониатона по новонайденной рукописи' вышло в свет, но скоро было разоблачено как подделка (W. L. Hertstlet. Der Treppenwitz der Weltgeschichte, Geschichtliche Irrtumer, Entstellungen und Erfindungen. 9 Ausg. Berlin, 1918, S. 486). - 'Республика' Платона (вернее, не 'Республика', а 'Государство') - знаменитый диалог, в котором обсуждался вопрос об идеальной форме государственного строя. - Говоря о 'божествах самофракийских', Тургенев имеет в виду работу Ф.-В. Шеллинга 'Ueber die Gottheiten von Samothrake' (1815), которую, естественно, мог хорошо знать гувернер-немец Адам Адамыч, писавший под ее влиянием свою статью (см. В. Н. Горбачева. 'Молодые годы Тургенева', 1926, стр. 33). Ст. 118-119. И лани вспуганной быстрей Вскочил оборванный лакей...- Ср. в 'Полтаве' (песнь 1-ая): Ее движенья То лебедя пустынных вод Напоминают плавный ход, То лани быстрые стремленья. И в романе 'Евгений Онегин' (гл. 2, строфа XXV): Как лань лесная, боязлива Ст. 176. Среди не чуждых им клопов! - Пародийное заимствование строки Пушкина из стихотворения 'Клеветникам России' (1831): Среди не чуждых им гробов Стр. 175 (подстр. примеч.) Из-под дымки, как в тумане...Тургенев не совсем точно цитирует строки из 'Напоминания' В. Г. Бенедиктова: Через дымку, как в тумане, Рисовались две волны? (см. В. Бенедиктов. Стихотворения. СПб., 1835, стр. 34). Ст. 251. (Она подчас певала 'Тройку')... - 'Троек' в русской поэзии уже тогда существовало множество. Самой популярной из них была 'Тройка' Ф. Н. Глинки, которую, вероятно имеет в виду и Тургенев. (Ср. в очерке 'Татьяна Борисовна и ее племянник': 'Сядет, бывало, за фортепьяны... и начнет одним пальцем отыскивать 'Тройку удалую'). У Ф. Глинки в его 'Тройке' начальная строка: Вот мчится тройка удалая Ст. 281. И барышень 'имел в предмете'. - Ср. в 'Полтаве' (песнь вторая) то место, где Мария говорит Мазепе: Одно имела я в предмете: Твою любовь. Ст. 302-303. Какое пестрое собранье ~ одежд и лиц! Ср. в 'Братьях разбойниках' Пушкина: Какая смесь одежд и лиц, Племен, наречий, состояний. Ст. 313. Стоит Коринна молодая. - Коринна - героиня, романа г-жи де Сталь 'Коринна, или Италия' (1807). Имя ее стало нарицательным для характеристики женщин с возвышенным умом. Ст. 370-372. Без одобренья, без участья...- Ср. в 'Демоне' Лермонтова: Без сожаленья, без участья Смотреть на землю станешь ты... Ст. 385. Стоит законодатель бальный. - Ср. в романе 'Евгений Онегин' (глава 8, строфа XXVI): В дверях другой диктатор бальный... Ст. 410. Крик, хохот, топот, говор, звон. - Ср. там же (глава 7, строфа III): Шум, хохот, беготня, поклоны... Ст. 458. Фалетор сел, раздался крик. - Фалетор (народное) - форейтор: верховой, правящий передними лошадьми в упряжке. См. ту же форму слова в 'Бретёре' (гл. VIII). Ст. 522-523. И вот - за бешеных коней ~ даже царство... - Ср. в трагедии Шекспира 'Ричард III' в стихотворном переводе актера Я. Г. Брянского (1833): 'Коня! коня! полцарства за коня!' (действие 5, картина 4). Ст. 556. Не верил собственным глазам...- Ср. в романе 'Евгений Онегин' (глава 5, строфа XLI): Ленский сам Не верит собственным глазам.