‘Русская Мысль’, кн.X, 1892
Положительная философия и единство науки. Б. Н. Чичерина, Чичерин Борис Николаевич, Год: 1892
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Положительная философія и единство науки. Б. Н. Чичерина. Москва, 1892 г. Цна 3 руб. ‘Изъ всхъ мыслителей реалистической школы,— говоритъ г. Чичеринъ,— Контъ единственный, который поставилъ вопросъ между опытною наукой и метафизикою на настоящую почву’. Но вс усилія реалистической школы авторъ признаетъ напрасными, ея методу — ложною, ея резутьтаты — ничтожными или нелпыми.
Книга г. Чичерина, еще разъ свидтельствующая объ его огромной эрудиціи, даже въ предлахъ естественныхъ наукъ, о сил и тонкости его діалектики, не убдитъ, однако, никого изъ сторонниковъ научной или реалистической философіи. Контъ, Милль, Спенсеръ во многихъ случаяхъ ошибались, но эта участь и всхъ метафизиковъ, по сознанію самого г. Чичерина.
Высшая цль науки, по мннію автора, состоитъ въ томъ, чтобы посредствомъ познанія явленій возвыситься къ познанію сущностей, отъ видимаго перейти къ невидимому, отъ физики къ метафизик. Орудіемъ этого высшаго познанія должно явиться умозрніе. Но и тутъ возможны ошибки, ‘ибо наши логическія понятія далеко не всегда ясны’ (стр. 27). Къ этому слдуетъ прибавить, что ‘общая прирожденная форма (понятіе) и частный реальный случай — дв вещи разныя, и ихъ взаимное отношеніе дается не прямо’ (стр. 41—42). Такія оговорки самого метафизика колеблятъ увренность въ абсолютномъ достоинств его.метода даже у лицъ, склонныхъ къ признанію правильности метафизическаго мышленія.
Г. Чичеринъ признаетъ существованіе трехъ субстанцій (формы бытія, или силъ): матеріальной или механической, мыслящей и органической, устанавливающей возможность взаимодйствія двухъ первыхъ (стр. 138—139). Но если дв противуположныя силы объединяются третьею, то он должны имть и общій источникъ, такъ сказать, архи-субстанцію (стр. 263). Эта верховная субстанція — абсолютный разумъ, сообразно съ цлями котораго, но мннію г. Чичерина, органическая сила устрояетъ матерію. Съ этой точки зрнія слдуетъ привтствовать коховскую холерную запятую а вообще согласиться съ Панглоссомъ…
Для насъ непонятно утвержденіе г. Чичерина, будто бы ‘чувство и воля въ научныхъ изслдованіяхъ не раскрываются’ (стр. 12). Точно также совсмъ невразумительно то положеніе автора, но которому ‘теорія наслдственности есть доведеніе эмпирическаго воззрнія до самоотрицанія’ (стр. 42—43). Дарвинисты будутъ удивлены словами г. Чичерина (само собою разумется, что въ книг дарвинизмъ также признается нелпостью, на рзкія выраженія нашъ философъ не скупится)…
Мы замтили уже, что въ возраженіяхъ г. Чичерина Конту есть не мало справедливаго, хотя и не новаго. Такъ, русскій ученый основательно и краснорчиво защищаетъ противъ Конта политическую свободу. ‘Участіе свободнаго лица въ касающихся его общественныхъ длахъ,— говоритъ г. Чичеринъ,— составляетъ неизмнное требованіе, которое осуществляется везд, гд начало человческой свободы находитъ подобающее ему признаніе’ (стр. 204). Юридическое равенство, признаваемое г. Чичеринымъ, ‘ведетъ къ фактическому неравенству, ибо силы, средства и способности у людей неравны. Фактическое уравненіе можно произвести только насильственнымъ путемъ, т.-е. подавленіемъ свободы, составляющей единственное основаніе юридическаго равенства’ (стр. 206). Авторъ признаетъ, однако, что демократія ‘всегда останется далеко не высшею, но одною изъ разнообразныхъ формъ, въ которыя слагаются человческія общества’ (стр. 207). Г. Чичеринъ видитъ въ народовластіи вредное подчиненіе образованнаго меньшинства необразованному большинству, но самъ признаетъ, что на практик юридическій перевсъ большинства въ значительной степени смягчается ‘естественнымъ вліяніемъ образованія и богатства’. Въ области экономическихъ вопросовъ г. Чичеринъ продолжаетъ держаться манчестерской точки зрнія. ‘Въ новйшее время,— говоритъ онъ,— къ изслдованію экономическихъ законовъ стали примшивать какія-то смутныя (!) нравственныя требованія, но нравственная политическая экономія составляетъ одно изъ самыхъ дикихъ измышленій современнаго нравственнаго реализма и должна пасть вмст съ послднимъ’. Нравственная политическая экономія дйствительно не существуетъ, а нравственная экономическая политика является однимъ изъ благороднйшихъ проявленій современной реалистической мысли.
Г. Чичеринъ полагаетъ, что ‘неизбжные недостатки, присущіе свободной игр промышленныхъ силъ’, должны восполняться благотвореніемъ. ‘Если для этого требуется общая организація, то она по существу своему должна примыкать не къ государству, которое есть союзъ принудительный, а къ церкви, которая, также какъ гражданское общество, есть союзъ свободный, руководимый нравственными началами. Государство же должно возвышаться надъ обоими, подчиняя ихъ совокупнымъ цлимъ, по оставляя имъ должную независимость’ (стр. 302). Въ любопытномъ противорчіи съ приведенными словами г. Чичерина находится его утвержденіе, черезъ дв страницы, что высшею формой историческаго процесса должна быть теократія. Если теократія не государство, то что же она такое? Если государство, то какимъ образомъ государство не должно восполнять недостатки свободной игры промышленныхъ силъ? Въ то же время, г. Чичеринъ признаетъ ‘идеаломъ человческаго развитія въ политическомъ отношеніи сочетаніе всхъ общественныхъ элементовъ въ общій гармоническій строй, то-есть конституціонную монархію’ (стр. 302 и 303).