Политическая и общественная хроника, Реклю Эли, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 33 минут(ы)

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Убійство князя Михаила сербскаго.— Слдствія его.— Негодованіе народа противъ убійцъ.— Энергическія дйствія военнаго министра Блазноваца.— Претенденты на сербскій тронъ.— Омладина.— Князь Миланъ.— Географическое положеніе Сербіи.— Однородность ея населенія.— Единство религіи.— Устройство церкви.— Народное образованіе.— Юстиція.— Промышленность.— Бюджетъ.— Политическія учрежденія.— Хорошія стороны управленія князя Михаила.— Нравы и обычаи сербовъ.— Общинное начало.— Король Душанъ.— Порабощеніе Сербіи турками.— Освобожденіе. Георгій Черный.— Милошъ Обреновичъ.— Александръ Карагеоргіевичъ.— Связь его съ Турціей.— Изгнаніе.— Князь Михаилъ.— Великая сербская идея.— Все общаетъ Сербіи хорошую будущность.— Разныя извстія.

Когда собирается гроза, когда скопляется дождь, видимый горизонтъ принимаетъ какъ будто большіе размры и для нашего глаза отдаленные предметы обозначаются гораздо ясне, нежели въ дни погодные, ясные. Не слдуетъ ли, по этимъ соображеніямъ, считать предвстникомъ пробужденія восточнаго вопроса — волненіе, овладвшее европейскими биржами и даже мелкими буржуа разныхъ провинціальныхъ городовъ и мстечекъ, при извстіи объ убійств князя сербскаго Михаила Обреновича?

10 іюня въ Блград шли толки о посщеніи сербской столицы принцемъ Наполеономъ. Князь Михаилъ III Обреновичъ готовился торжественно встртить именитаго гостя, отъ котораго, безъ сомннія, ожидалъ узнать кое-что интересное для Сербіи. Посл 12 часовъ, онъ, по обыкновенію, захалъ за своею двоюродною сестрою Анной Константиновичъ и ея дочерью, и отправился въ паркъ Топчидере. Свита была очень немногочисленна, она состояла всего изъ трехъ придворныхъ служителей, которыхъ отпустили у воротъ, ловчаго, которому было приказано отыскать слдъ оленя, назначеннаго для охоты принца Наполеона, затмъ каммердинера и адъютанта, который одинъ былъ вооруженъ, имя при себ саблю. Михаилъ же взялъ съ собою только хлыстъ, онъ не носилъ кирасы, какъ г. Бисмаркъ. Раздлясь на дв группы, они поднимались по лсистому холму. Тамъ, гд тропинка спускается въ довольно глубокую чащу, князь внезапно замчаетъ передъ собою людей подозрительной наружности: ‘что это за люди, говоритъ онъ, остановясь въ смущеніи. ‘Это злые люди,’ отвчаетъ испуганная Анна, ‘вернемся.’ Но князь продолжаетъ путь. Двое неизвстныхъ людей очутились у него слва, одинъ справа. Четвертый, извстный князю, спрятался въ чащу. Трое подозрительныхъ отдали князю честь и почтительно ему поклонились. Несмотря на это, князь чувствуетъ недовріе, и, не оборачиваясь, слдитъ глазами за находящимися съ лвой стороны, между тмъ какъ справа раздается выстрлъ изъ револьвера и ранитъ князя въ спину, потомъ другой… выстрлы слдуютъ другъ за другомъ, начинается убійство. Анна бросается на одного изъ убійцъ, но падаетъ мертвою. Дочь ея, получившая дв раны въ затылокъ и одну въ животъ, падаетъ, прикидываясь мертвою, но, при приближеніи адъютанта и камердинера, вскакиваетъ, сбгаетъ съ холма, и падаетъ на руки какого-то встрчнаго крестьянина. Убійцы между тмъ яростно бросаются на трупъ Анны и въ особенности на трупъ князя. Кости убитыхъ оказались вс переломаны, кожа такъ разодрана, раны такъ глубоки, мускулы до того искрошены, что доктора должны были работать нсколько часовъ, чтобы придать сколько нибудь приличный видъ тламъ, кровоизліяніе было такъ сильно, что трупы приняли темносиній цвтъ. Убійство, сопровождаемое такимъ ужаснымъ варварствомъ, составляетъ мстный колоритъ, неизвстный въ западной Европ.

Убійство было совершено въ интересахъ враждебной Обреновичамъ фамиліи Карагеоргіевичей, главнйшіе члены которой замшаны въ этомъ кровавомъ дл. Заговоръ былъ составленъ въ пользу князя Александра, душа заговора~жена его княгиня Нереида Невадовичъ — дйствующія лица — братья, зятья, приверженцы. Династія Карагеоргіевичей хотла свергнуть династію Обреновичей, воспользовавшись убійствомъ, смутами и возникновеніемъ восточнаго вопроса. Казалось, заговорщики распорядились хорошо, вс необходимыя мры ими были приняты, исполненіе поручено людямъ ршительнымъ, и тайна, бывшая въ рукахъ человкъ тридцати, сохранялась хорошо, если не считать нсколькихъ анонимныхъ писемъ, въ которыхъ говорили князю Михаилу о предполагаемомъ покушеніи на его жизнь,— писемъ, на которыя онъ не обратилъ вниманія, слишкомъ надясь на свою популярность. Если князь ставилъ слишкомъ высоко эту популярность, то Карагеоргіевичи ставили ее слишкомъ низко, извстіе объ убійств и отвратительныя подробности его возбудили сильнйшее негодованіе противъ убійцъ, ихъ сообщниковъ и руководителей. Народъ потребовалъ, чтобы Карагеоргіевичи были навсегда изгнаны изъ Сербіи, чтобы церковь прокляла и отлучила ихъ, и въ самомъ дл, духовенство торжественно исполнило это въ Гроцко. Надо прибавить, что временное правительство повело дло скоро и умно, насколько можно судить по присланнымъ имъ въ Парижъ телеграммамъ, составляющимъ важнйшіе документы, находящіеся въ нашемъ распоряженіи.

Военный министръ Миливой Блазновацъ въ нсколько часовъ захватилъ главнйшихъ заговорщиковъ, дйствуя быстро и ршительно, не останавливаясь передъ арестомъ сенаторовъ и важнйшихъ сановниковъ, объявилъ страну на военномъ положеніи, назначилъ черезъ мсяцъ народное собраніе или скуптшину и заставилъ войско вотировать преемника князю Михаилу. Явилось нсколько претендентовъ.

Во-первыхъ, князь Карагеоргіевичъ. Но явись онъ въ Блградъ, онъ могъ попасть на эшафотъ скоре, чмъ на тронъ. При другихъ обстоятельствахъ, Карагеоргіевичи имли бы всего боле шансовъ въ свою пользу, народъ не забылъ бы, что первый изъ ихъ династіи, бдный крестьянинъ, подалъ сигналъ къ войн за освобожденіе и впродолженіи десяти лтъ былъ предводителемъ и героемъ страны. Противъ нихъ было воспоминаніе о деспотическомъ правленіи Кара Георгія, ненависть къ ихъ фамиліи, возбуждаемая Обреновичами и имющая такое значеніе въ Сербіи, за нихъ — родственныя и дружескія связи въ стран. Ихъ имя было даже лозунгомъ большей части могущественной велико-сербской партіи, избравшей однимъ изъ своихъ будущихъ кандидатовъ молодого Петра, сына князя Александра. Объ этой партіи, въ одно и тоже время шовинистской, реакціонной и революціонной, мы поговоримъ ниже. ,

Но эта партія также смотрла и до сихъ, поръ смотритъ съ великою благосклонностью на князя Никиту черногорскаго, котораго, будто бы поддерживаетъ и русская дипломатія. Черногорія, о которой придется не разъ упомянуть, говоря о восточномъ вопрос, населена бднымъ и безпокойнымъ народомъ, горстью героевъ, скопищемъ разбойниковъ. Они задыхаются въ своемъ уль и мечтаютъ о великихъ войнахъ, о взятіи Константинополя. Никита — хитрый дипломатъ. Отецъ его былъ однимъ изъ извстнйшихъ славянскихъ поэтовъ, стихи его служили монархическою пропагандою въ пользу сына. Партіи черногорскаго князя придавало особую силу еще и то обстоятельство, что покойный князь Михаилъ сербскій крестилъ его ребенка, родившагося въ 1864 г. Не преминули счесть это событіе залогомъ соединенія двухъ государствъ, въ стран стало ходячимъ мнніемъ, что дочь Никиты должна наслдовать престолъ посл своего крестнаго отца, такъ какъ у князя Михаила не было дтей отъ жены, княгини Юліи, происходившей изъ знатнаго венгерскаго рода Гуніади.

Княгиня Юлія стремилась въ свою очередь въ регентству, какъ опекунша. племянника. Впродолженіи нсколькихъ лтъ она жила въ Венгріи, разойдясь съ нуженъ по несходству характеровъ. Друзья ея говорили, что она не хотла быть свидтельницею дружественныхъ отношеній ея мужа къ Анн Константиновичъ, имвшей на него огромное вліяніе, благодаря своей дятельности, непреклонной вол, энергіи, пониманію характеровъ и умнью управлять людьми. Она была душею правленія, и приверженцы Карагеоргіевичей были убждены, что ихъ дло не подвинется ни на шагъ, если она останется въ живыхъ. Какъ бы то ни было, противъ княгини Юліи была ея малая популярность, необходимость опереться на партію ея мужа, состоящую по большей части изъ людей, съ которыми она была въ ссор, наконецъ ненависть страны къ предполагаемому покровительству, оказываемому ей Австріею — и множество другихъ причинъ.

Между тмъ, какъ одна партія мечтала о присоединеніи Черногоріи въ Сербіи, другая — такъ называемая румынская, выставляла своимъ кандидатомъ принца Карла гогенноллернскаго, желая сразу увеличить владнія Сербіи, имющей около 80,000 кв. верстъ, присоединеніемъ около 100,000 кв. верстъ, составляющихъ Молдавію и Валахію. Несмотря на то, что румынская партія выставляла кандидатомъ нмецкаго принца, она была противъ Австріи и склонялась въ пользу союза съ Россіею столько же, какъ и всякая другая партія. Но сила движенія основана на народномъ признаніи, а народъ чувствовалъ инстинктивно, что присоединеніе къ совершенно чуждой стран было бы самоубійствомъ, что Сербія, желая поглотить страну боле обширную и съ боле многочисленнымъ населеніемъ, была бы сама поглощена ею, тмъ боле, что между сербами и румынами нтъ никакого сходства. Сербы презираютъ румынъ, считая ихъ льстивыми и коварными трусами и развратниками. Другая партія, набиравшая своихъ приверженцевъ преимущественно среди Омладины, желала бы совершенно покончить съ соперничествующими династіями Обреновичей и Карагеоргіевичей, черногорскими, румынскими и всякими другими иностранными претендентами. Она желала видть президентомъ сербской республики бывшаго министра иностранныхъ длъ, Гарашанина, самаго опытнаго и способнаго человка въ стран, имвшаго большое вліяніе на судьбу Сербіи и принимавшаго дятельное участіе въ реформахъ, произведенныхъ княземъ Михаиломъ, хотя.въ послдніе годы отношенія между княземъ и его министромъ нсколько охладли.

Но мы еще не сказали, что такое Омладина. Такъ какъ въ Сербіи нтъ университета, то молодежь воспитывается на счетъ государства въ иностранныхъ университетахъ, преимущественно въ Вн, Гейдельберг и Париж. Молодые сербы учредили въ университетахъ свои комитеты, имющіе различныя названія. Эти комитеты поставили себ цлью способствовать научному и литературному образованію своихъ членовъ. Они издаютъ ежегодно сборникъ, содержащій патріотическіе разсказы и научныя статьи, прочитанныя въ теченіе года въ различныхъ комитетахъ. Возвращаясь на родину на вакаціонное время, сербы образуютъ центральную студенческую ассоціацію, омладину, молодежь, это конгрессъ, въ которомъ разсматриваются отчеты годичныхъ. трудовъ отдльныхъ комитетовъ, принимаются, ршенія на будущее время, чмъ, разумется, поддерживается единство цли и организаціи.

Не слдуетъ однако думать, что большинство членовъ Омладины состоитъ изъ республиканцевъ, она, главнымъ образомъ, одушевленъ идеею о Великой Сербіи, и потому въ послднее время выказала неудовольствіе противъ князя Михаила, котораго она обвиняла въ слабости, медленности нершительности въ восточномъ вопрос, негодовала на него за то, что онъ предпочиталъ дать прочное устройство Сербіи, вмсто того, чтобы вести молодое, еще неокрпшее государство къ какимъ-то героическимъ предпріятіямъ.

Наконецъ, еще претендентъ, о которомъ мы упоминаемъ посл всхъ, потому что онъ имлъ всего боле шансовъ сдлаться княземъ,— претендентъ, тотчасъ же посл смерти Михаила, избранный войскомъ, которое одно могло дать ему ршительный перевсъ — племянникъ убитаго князя, ребенокъ, Миланъ Обреновичъ, коронованный и признанный подъ именемъ Обреновича IV. Миланъ, уже считавшійся пріемнымъ сыномъ своего дяди, князя Михаила, единственный наслдникъ мужескаго пола въ фамиліи Обреновичей, обращенной въ династію вотомъ скуптшины. Миланъ, внукъ Эфраима, брата стараго Милоша, родоначальника династіи, шесть недль тому назадъ былъ ученикомъ парижской коллегіи. Не знаемъ, каковъ теперь князь, но у тринадцатилтняго ученика была открытая физіономія, свжій и звонкій смхъ, симпатичный голосъ, мальчуганъ былъ честнымъ патріотомъ.

Какъ бы то ни было, вс отдали предпочтеніе этому кандидату, выставленному сначала временнымъ правительствомъ, и встртившему поддержку въ англійскомъ консул, признанномъ боле или мене чистосердечно Портою и великими европейскими державами. Скуптшина единодушно избрала маленькаго Милана и немедленно отправила за нимъ депутацію. Справедливо ли, нтъ ли, но боялись новаго убійства, и поэтому отъздъ его совершился днемъ раньше, чмъ было назначено офиціально, и для большей безопасности его усадили между двухъ жандармовъ, которымъ отдали приказаніе не оставлять его ни на минуту. Изъ рукъ французскихъ жандармовъ молодой князь перешелъ въ руки баденскихъ, отъ тхъ къ гессенскимъ и т. д., пока не дохалъ до Бухареста. Это путешествіе будетъ памятно молодому князю, оно дастъ ему понять,— что народная любовь не всегда можетъ охранить отъ враждебныхъ поползновеній и что прелесть царствованія помрачается многими горькими минутами. Теперь онъ уже помазанъ на царство при торжественномъ звон колоколовъ, онъ далъ клятву осчастливить свой народъ и слова его /Сопровождались возгласами восторженной толпы (говоря слогомъ телеграммъ) и пушечною пальбою, онъ надлъ на свою дтскую голову каску полководца и опоясался саблею старика Милоша.

Ребенокъ попалъ въ центръ восточнаго вопроса, въ центръ партій, уже исчисленныхъ нами, сумятицу семейной вражды, соперничества фамилій, уже причинившихъ столько несчастій Сербіи. Окончательно ли уничтожены Карагеоргіевичи и Невадовичи?— это покажетъ будущее.

II.

Сербія лежитъ противъ Венгріи, и отдляется отъ нея Дунаемъ, на берегахъ котораго тснится столько народовъ, расъ и языковъ. Главнйшая артерія Венгріи, Тисса, имющая не мене 850 верстъ длины, впадаетъ въ Дунай, недалеко отъ впаденія въ него Моравы, Блградъ — столица Сербіи, стоить почти при сліяніи Тиссы, Савы и Дуная, на перекрестк между Австріей и Турціею, и желзныхъ дорогъ, соединяющихъ Адріатическое море съ Чернымъ. Около стратегическаго округа блградо-землинскаго находится Венгрія, Славонія, Кроатія, Герцеговина, Боснія, Болгарія, Румынія и Трансильванія.

Границы Сербіи: на запад Дрисса, на свер Сава и Дунай, на юг ее окаймляетъ цпь горъ, идущая отъ Карпатовъ въ Балканамъ. Поверхность ея, по словамъ Убичини, около шестисотъ квадратныхъ миль. Страна склоняется отъ Балканъ къ Дунаю и Сав, образуя три яруса: Верхнюю Сербію, гористую, покрытую мрачными и густыми лсами, Нижнюю Сербію, состоящую изъ ряда холмовъ, покрытыхъ виноградниками и долинъ, засянныхъ кукурузой и пшеницей, въ Нижней Сербіи, самыя большія возвышенности не превышаютъ 500 или 600 метровъ. Въ средин тянется Шумадія, покрытая непроходимыми лсами, игравшими важную роль въ борьб за независимость, съ 1804 по 1817 г., когда, говоря языкомъ народныхъ псенъ, ‘каждое дерево стало воиномъ’. Въ настоящее время, она питаетъ безчисленныя стада свиней, составляющихъ главное богатство края.

Страна населена не очень густо, всхъ жителей считается около 1.200,000, правда здсь населеніе удвоилось въ тридцатилтній періодъ, что показываетъ плодовитость расы. Блградъ — столица Сербіи, иметъ не боле 20,000 жителей, а центры, носящіе громкое названіе городовъ, считались бы въ стран съ боле густымъ населеніемъ, мстечками или даже просто деревнями.

Самый населенный изъ 38 сербскихъ городовъ, (за исключеніемъ Блграда), иметъ немногимъ боле 5,000 жителей. Въ каждомъ изъ остальныхъ не наберется и тысячи. Цифры эти получаютъ особый интересъ, когда задашь себ вопросъ, что такое было бы великое сербское государство, составляющее предметъ мечтаній нкоторыхъ сербскихъ партій? Населеніе Сербіи почти равняется населенію Греціи, которая также общаетъ возродить въ скоромъ времени византійскую имперію. Сербскому населенію жить привольно, оно не задыхается въ тснот, земли много, воздлана всего осьмая часть почвы, которая, какъ увряютъ, очень плодородна.

Сербія иметъ огромное преимущество передъ сосдними странами, именно передъ Австріей, Венгріей и Турціей въ томъ отношеніи, что 85 сотыхъ ея населенія составляютъ одну расу. Остальныя 15 сотыхъ, состоятъ изъ пастуховъ-валаховъ, цыганъ, евреевъ, мусульманъ и другихъ. Мы, впрочемъ, не цнимъ слишкомъ высоко это единство расы, потому что какова бы она ни была, она всегда ниже цлаго человчества, и полагаемъ, что рано или поздно будетъ существовать одна большая человческая семья, которая поглотитъ многочисленныя семьи народовъ, такъ долго остававшіяся изолированными. Но теперь не время говорить объ этомъ важномъ вопрос, достаточно сказать, что въ настоящее время войнъ, борьбы за преобладаніе и за господство одного народа надъ другимъ, принадлежность народа къ одной рас составляетъ важное политическое преимущество.

Подобное же преимущество, подверженное тмъ же ограниченіямъ, представляетъ единство вры, исповдуемой сербами. Сербы принадлежатъ въ православію. Они признаютъ константинопольскаго патріарха, который рукополагаетъ имъ митрополита, но власть его ничтожна въ Сербіи, такъ какъ сербы очень дорожатъ автономіей церкви. Но сербская церковь, со времени Серскаго собора, въ 1347 г., или если угодно съ 1376, эпохи ея оффиціальнаго признанія, пользуется самостоятельностію, она разъединилась въ конц XVII в. въ 1690 г. ‘когда патріархъ Арсеній Черноевичъ въ сопровожденіи 37,000 сербскихъ семействъ эмигрировалъ въ венгерскій Банатъ. Съ тхъ поръ явились два отдльныхъ управленія: одно въ Австріи, въ лиц карловичскаго патріарха, другое въ Турціи, въ лиц блградскаго митрополита. Это разъединеніе до сихъ поръ составляетъ предметъ стованій для сербскихъ патріотовъ. Партизаны великой Сербіи требуютъ присоединенія къ Сербіи мстности, послужившей пристанищемъ эмигрантамъ, въ которой ихъ потомки расплодились и размножились. Перепись 1846 г. показывала въ темешварскомъ Банат и сербскомъ воеводств на 1,500,000 жителей около 400,000 сербовъ и всего 230,000 мадьяръ. Правда, что валахи, которыхъ тамъ до 420,000, имли бы еще боле правъ, чмъ сербы, требовать въ свое владніе этотъ важный округъ, въ которомъ этого населенія больше чмъ во всей Сербіи {Уже въ 1843 г. народное сербское собраніе вотировало въ Карлович отдленіе Баната отъ Венгріи. Землинъ — городъ съ чисто сербскимъ населеніемъ.}. Митрополитъ и три епископа составляютъ синодъ, который назначаетъ священниковъ, съ согласія князя. Консисторіи разбираютъ брачныя дла и дла о развод. Митрополитъ, епископы и 20 протоіереевъ получаютъ содержаніе отъ правительства, но 600 священниковъ и 120 монаховъ живутъ духовными имніями, которыя еще не секуляризованы, и требами. Плата за требы установлена Милошемъ, который желалъ устранить возмутительныя злоупотребленія, позорившія церковь. Старый Милошъ напоминаетъ нсколько Петра Великаго, рзко уничтожавшаго злоупотребленія. Ему сказали однажды, что трупъ остается непохороненнымъ, потому что семейство слишкомъ бдно, а священникъ не соглашается благословить покойника, пока ему не заплатятъ извстной суммы.— Хорошо, отвчалъ Милошъ, скажите попу, что я самъ заплачу ему. Я буду на похоронахъ.— Дйствительно, при громадномъ стеченіи народа, Милошь провожаетъ тло, присутствуетъ при богослуженіи. Когда послдняя горсть земли была брошена на могилу, онъ приказалъ вырыть другую. Могильщики повиновались. Когда могила была готова, Милошъ бросилъ въ нее деньги, требуемыя священникомъ, бросилъ туда его самого и веллъ зарыть его живого.

Священники отличаются своимъ невжествомъ, они суеврны и преданы пьянству не мене своихъ прихожанъ, отъ которыхъ ихъ трудно отличить, даже по наружности. Они по большей части сами воздлываютъ землю. Сдлаться священникомъ въ Сербіи очень легко и обязанности ихъ весьма немногосложны, такъ что въ послднее время многіе сельскіе учителя стали покидать школу и переходить въ священство. Православная церковь въ Сербіи отличается своей вротерпимостію. Въ Блград насчитывается около сотни людей, принадлежащихъ къ реформатскому вроисповданію, пасторъ которыхъ получаетъ содержаніе отъ правительства. У евреевъ есть также синагога, однакоже они не находятся подъ покровительствомъ закона и могутъ быть завтра же изгнаны изъ страны, если того пожелаетъ народъ или власти. Евреи понимаютъ свое положеніе, они живутъ скромно и стараются держаться въ тни, чтобы не возбудить тхъ преслдованій, которыя кладутъ такое безчестіе на румынскій народъ.

Католической общин въ Блград не везетъ: она никакъ не можетъ организоваться, несмотря на то, что работаетъ съ 1865 года. Правительство князя Михаила старалось помочь ей, оно даже предложило даромъ землю для церкви, общало платить жалованье священнику, но такая любезность не повела ни къ чему, папскій престолъ вмшался въ дло: онъ потребовалъ учрежденія въ Сербіи латинской епископіи, на что правительство, разумется, не согласилось.

Исключены изъ вротерпимости одни только мусульмане. Запрещается строить новыя мечети въ стран, а старыя, еще непришедшія въ разрушеніе, существуютъ только благодаря трактатамъ. Однакоже народъ сербскій не слишкомъ уважаетъ трактаты, и часто случается, что фанатики, раздраженные какимъ либо происшествіемъ, срываютъ до основанія эти защищаемыя трактатами святыни мусульманъ. Но эти акты фанатизма слдуетъ приписать скоре политической ненависти, нежели религіозной.

Въ 1863 году на 100 учителей считалось 180 священниковъ и, слдовательно, народная наука находилась въ очень неблистательномъ положеніи: общины, почти на половину ихъ числа, были лишены самыхъ существенныхъ потребностей обученія. Учительницы, наиболе пригодныя въ дл воспитанія ранняго возраста, были почти неизвстны. Притомъ же на 1000 человку жителей въ Сербіи приходилось тогда всего 12 учащихся, тогда какъ въ невжественной Италіи это численное отношеніе составляло 50, а во Франціи даже 100, хотя и она еще далеко не можетъ похвалиться просвщеннымъ населеніемъ. А между тмъ по отношенію къ взрослому населенію въ Сербіи гораздо боле дтей, чмъ во Франціи, гд мальтузіанскія теоріи замедлили увеличеніе народонаселенія въ сред буржуазіи и сельскаго класса.

Выше мы видли, что молодые сербы отправляются за-границу, отчасти и насчетъ правительства, для усовершенствованія своего высшаго образованіи. Мра эта иметъ свою хорошую сторону, такъ какъ учащіеся знакомятся при этомъ съ другими людьми, порядками и учрежденіями, занимая въ то же время свой умъ абстрактной и общей наукою.

Для народнаго просвщенія Сербія опредляетъ ровно десятую часть своего бюджета, простирающагося до двнадцати милльоновъ франковъ. Этого, конечно, не совсмъ достаточно, но если бы Франція жертвовала относительно столько же, то ея расходъ на* элементарное народное обученіе составлялъ бы двсти милльоновъ франковъ. Правда, Сербія не иметъ ни гроша долга и до сихъ поръ не желала слдовать доктрин высокоумныхъ западныхъ финансистовъ, утверждающихъ, будто государство тмъ богаче, чмъ боле длаетъ займовъ.

Такъ какъ самое точное понятіе о развитіи націи,— какъ умственномъ, такъ промышленномъ и торговомъ,— можно себ составить изъ числа писемъ, написанныхъ и полученныхъ гражданами, то мы упомянемъ здсь, что число писемъ, прошедшихъ чрезъ сербскія конторы въ 1856 г., было высчитано въ сто тысячъ. Въ 1863 году оно составляло 444,000 и при такой быстрой прогрессіи должно было бы дойти до 700 въ настоящемъ году. Мои при такой высокой цифр на каждаго жителя приходится только полписьма — въ шестнадцать разъ меньше, чмъ во Франціи, которая въ этомъ отношеніи такъ отстала отъ Англіи и Соединенныхъ Штатовъ.

Юстиція представляетъ ежегодно около 2,000 уголовныхъ процессовъ, на которыя приходится до 1,900 обвинительныхъ приговоровъ. а этотъ фактъ въ области судебной практики означаетъ, что въ Сербіи рдки аресты, произведенные случайно или по одному подозрнію. Поджигательство составляетъ почти третью часть случаевъ преступленій, тогда какъ дв другія трети относятся въ разнымъ видамъ воровства. Въ настоящемъ году сербскіе суды занимались разсмотрніемъ 23—24,000 гражданскихъ процессовъ, и эта милая цифра предполагаетъ 48,000 сербовъ, тяжущихся другъ съ другомъ, что составляетъ 4% населенія.

Такъ какъ браки не требуютъ тамъ большихъ расходовъ и не сопровождаются излишней обрядной торжественностью, то незаконныхъ дтей въ Сербіи въ пять разъ мене, чмъ во Франціи. Еще важне тотъ фактъ, что дтоубійство почти неизвстно въ Сербіи. Доказательствомъ отсталой цивилизаціи служитъ также рдкость случаевъ самоубійства не боле 200 въ годъ.

Совокупная операція ввоза и вывоза выражается все еще незначительной суммою въ шестьдесятъ милльоновъ въ годъ. Предметы вывоза почти исключительно составляютъ свиньи, рогатый скотъ и нкоторые сорты зерноваго хлба. Промышленная дятельность ничтожна, несмотря на обиліе водъ, страна высылаетъ свой хлбъ на заграничныя мельницы и, при всемъ громадномъ богатств лсовъ, жалкіе пильные заводы, имющіеся въ очень скудномъ числ, не могутъ заготовлять весь потребный строевой лсъ, который доставляется изъ Австріи, вмст со многими заводскими продуктами и състными припасами. Не надо забывать, что промышленный и торговый центръ Сербіи находится въ Вн, и потому сербы напрасно будутъ жаловаться на австрійское вліяніе до тхъ поръ, пока станутъ обращаться къ австрійцамъ за досками, мукою, масломъ, жиромъ, уксусомъ, косами, ножами, даже за гвоздями.

Таможни и косвенные налоги даютъ государству только половину его доходовъ, тогда какъ другая половина доставляется прямымъ налогомъ. Князь Милошъ пріобрлъ популярность именно уничтоженіемъ множества турецкихъ сборовъ, которые сдлались ненавистны не столько высокимъ ихъ размромъ, сколько множествамъ мучительныхъ мытарствъ, чрезъ которыя долженъ былъ пройти плательщикъ. Эти различные сборы были замнены однообразнымъ постояннымъ налогомъ, выплачиваемымъ во всемъ его численномъ размр всею общиною, которая потомъ была вольна распредлять его между плательщиками сообразно съ имуществомъ каждаго. Посл крымской войны сербское правительство, примкнувъ къ той систем, которую злые остряки прозвали европейскимъ миромъ, чувствовало гораздо большую потребность въ деньгахъ, чмъ это было прежде. Но отсутствіе индустріальной и торговой энергіи,— въ особенности по отношенію къ предметамъ. роскоши — не позволяло этому правительству пользоваться богатымъ источникомъ косвенныхъ налоговъ. Располагая однимъ прямымъ налогомъ, оно было вынуждено руководиться принципомъ справедливой прогрессивности. Въ силу закона, изданнаго министерствомъ Гавриловича, поголовная подать была преобразована въ пропорціональный и прогрессивный налогъ на доходъ. Категоріи эти были разграничены произвольно и очень нелогично въ пропорціи 2: 4: 6: 9: 14 и 20. Но 1862 годъ, когда законъ этотъ долженъ былъ войти въ дйствіе, былъгодъ бомбардированія Блграда, и правительство, чтобы загладить это бдствіе, было вынуждено назначить экстраординарный подушный сборъ въ 2 дуката (23 фр. 50 сант.) съ каждаго жителя. Въ виду многихъ другихъ затрудненій выше названный законъ былъ отмненъ, и новое законоположеніе ввело сложный налогъ, имющій значеніе и поголовной подати, и прогрессивнаго налога на поземельное имущество. Сборъ опредленъ въ 72 піастра (15 фр. 84 сант.) съ каждаго, но половина этой суммы (7 фр. 92 сант.) выплачивается всми безразлично, тогда какъ остальные 7 фр. 92 сант. самою общиною, такъ что одинъ ея членъ платитъ боле, другой въ той же мр мене. При этомъ былъ опредленъ максимумъ взноса, и никто не долженъ платить боле 40 фр. ‘въ деревняхъ, боле 80 фр. въ городахъ и боле 160 фр. въ Блград.

Бекіары — рабочіе на фермахъ — и цыгане раздлены на многія категоріи и подлежатъ особому налогу, о которомъ мы говорить не будемъ, такъ какъ подробности эти выходятъ за предлы нашей статьи.

Какъ бы то ни было, но общій итогъ налога, раздленнаго между всми гражданами, составляетъ 16 франковъ съ каждаго, но за вычетомъ бездоходныхъ статей — только 10. Въ Греціи налогъ съ каждаго вдвое боле, во Франціи онъ составляетъ 80 фр., потому что цивилизація стоить очень дорого, въ особенности, если блага ея продаются такимъ безконтрольнымъ правительствомъ, какъ то, которое процвтаетъ подъ эгидою Наполеона III.

Изъ двнадцати милльоновъ, доставляемыхъ сербскимъ налогомъ, 540,000 фр. назначаются для общественныхъ работъ. Это очень мало въ той стран, гд почти нтъ порядочныхъ прозжихъ трактовъ, еще мене желзныхъ дорогъ, гд все это приходится создавать заново.

Содержаніе двора относительно очень пышно для этого маленькаго государства, дающаго своему князю 500,000 фр., т. е. почти сколько же, сколько идетъ на общественныя работы. Обреновичи очень богаты и владютъ громадными имніями въ Сербіи и Румыніи. Наслдство князя Михаила было оцнено въ пятьдесятъ милльоновъ, слдовательно, было бы совершенно возможно ограничить содержаніе перваго правительственнаго лица въ маленькой Сербіи тмъ бюджетомъ, какой назначенъ для перваго правительственнаго лица въ Соединенныхъ Штатахъ — Джонсона, или прежде для Линкольна.

Подать, выплачиваемая Турціи, составляетъ также 500,000 фр. Дале, дипломатическія сношенія, содержаніе политическихъ агентовъ обходится въ 500,000 фр., изъ которыхъ можно было бы экономизировать значительныя суммы.

Содержаніе войска поглощаетъ тримилльона. Французская армія расходуетъ столько же втеченіи двухъ сутокъ. Привыкнувъ къ колоссальнымъ цифрамъ, которыми выражается стоимость чудовищной организаціи европейскихъ армій, мы находимъ сумму эту незначительною, и, однако, она составляетъ четвертую часть всхъ государственныхъ расходовъ Сербіи. Эти три милльона идутъ на содержаніе корпуса въ 8,400 солдатъ. Не надобно, однако, судить о военной сил Сербіи по этой ничтожной цифр наличнаго войска. Полтораста тысячъ человкъ вооружены тамъ заботливымъ правительствомъ и, въ случа надобности, шестая часть населенія можетъ стать подъ знамена, что составитъ 200 тысячъ человкъ. Настоящая военная сила Сербіи заключается въ народной милиціи, подобно тому, какъ мы это видимъ въ Швейцарской республик. Всякій гражданинъ вооруженъ, всякій гражданинъ — воинъ, всякій гражданинъ отвчаетъ за безопасность и независимость отечества. Вс сербы безразлично — отъ двадцати пяти до пятидесяти лтъ отъ роду — входятъ въ составъ милиціи, за исключеніемъ только духовенства и людей, одержимыхъ болзнями. По первой очереди является на службу четвертая часть всхъ гражданъ, внесенныхъ въ списки милицію Люди одной и той же общины, или, въ случа надобности, многихъ соединенныхъ вмст общинъ составляютъ роту,— роты одного и того же округа образуютъ одинъ или нсколько батальоновъ. Полки формируются изъ родственниковъ, пріятелей, знакомыхъ, земляковъ и сохраняютъ свой мстный, провинціальный характеръ, что представляется безобразнымъ ‘варварствомъ’ ученымъ военнымъ спеціалистамъ и тактикамъ. Однако швейцарцы и сербы не желаютъ замнить свой порядокъ прусской организаціей. Всякій сербъ — солдатъ, какихъ наберется немного во французскихъ образцовыхъ ротахъ, по при его страсти въ оружію, при его воинственномъ дух и привычк къ трудамъ и лишеніямъ, сербскій солдатъ презираетъ гарнизонную жизнь, службу въ казарм. Сербъ скоре воинъ, чмъ солдатъ. Пассивное повиновеніе не его ремесло. Онъ берется за оружіе для того, чтобы защищать свою свободу и независимость, а не для того, чтобы лишиться того и другого. Одно слово — дикари, весьма докторально замтятъ генералы Ніэль и Мольтке. Имъ, конечно, и книги въ руки, но едва ли эти господа отважатся напасть на Сербію, разв ужь двинутъ громадныя арміи противъ сербской народной милиціи. Всякій сербъ, защищающій свой родной очагъ, съуметъ справиться съ солдатомъ, со многими солдатами нападающаго непріятеля. Правда, сербская военная организація, безукоризненно хорошая для оборонительныхъ дйствій, никуда бы не годилась для наступательной войны, но мы слишкомъ далеки отъ того, чтобы эту слабость для атаки считать плачевнымъ недостаткомъ всей системы.

Верховное владычество Турціи обязываетъ страну только къ уплат подати, не требуя никакого военнаго контингента. Подъ этимъ, чисто номинальнымъ владычествомъ, которое, однако, дйствовало довольно разрушительно, фактически независимая Сербіи приняла видъ конституціонной монархіи, подъ верховнымъ династическимъ господствомъ князей, которые имютъ право царствовать, но не управлять или, по крайней мр, управлять только чрезъ посредство отвтственныхъ министровъ. Власть князя ограничена властью такъ называемой скуптшины, т. е. собранія представителей страны, и сенатомъ, имющимъ значеніе государственнаго совта, котораго члены, въ числ не боле семнадцати, избираются княземъ между высокими сановниками и могутъ быть имъ отставлены съ пенсіономъ.

Въ скуптшину, какъ непосредственную делегацію страны, избирается одинъ депутатъ на 2,000 плательщиковъ налоговъ. Ей было предоставлено право разсмотрнія въ обширномъ смысл, а также иниціативы въ дл законодательства. Утвержденіе скуптшины было объявлено необходимымъ во всхъ важныхъ случаяхъ общественной жизни. При всемъ томъ оно не было слишкомъ стснительно для князя, потому что ея обыкновенныя собранія происходили только чрезъ три года и, слдовательно, по невол одобряли и узаконили то, что уже было сдлано.

По послднія событія произвели коренное измненіе въ политической организаціи Сербіи. Скуптшина, созванная для избранія будущаго князя, отдала предпочтеніе маленькому Милану и въ тоже время постановила, что она будетъ собираться ежегодно, Смыслъ этой резолюціи слдующій: ‘съ этихъ поръ страна будетъ управляться сама собою’. И какъ бы для того, чтобы лучше объяснить тупоголовымъ характеръ этого измненія, скуптшина добавляла: ‘въ Сербіи долженъ быть введенъ конституціонный порядокъ’. Это значитъ, что несмотря на всевозможныя краснорчивыя заявленія, онъ тамъ еще не существовалъ до сихъ поръ.

Дйствительно, князь Михаилъ въ сущности управлялъ страною почти по своему произволу. Правда, въ противоположность турецкимъ пріемамъ и грубымъ деспотическимъ замашкамъ своихъ предшественниковъ Милоша и Кара-Георгія, князь Михаилъ ввелъ въ стран законность, долго считавшуюся чмъ-то, парадоксальнымъ, однако власть Михаила была не мене ощутительна. Изъ разсказаннаго выше анекдота уже видно, какъ старый Милошъ обуздывалъ алчность духовенства. Прибавимъ, что Бара-Георгій постоянно носилъ за поясомъ заряженный пистолетъ, на возраженія имлъ привычку отвчать пулею и когда кто нибудь ему не нравился, то онъ стрлялъ въ лобъ безъ дальнйшихъ церемоній. Этимъ способомъ онъ покончилъ съ Миланомъ — сведеннымъ братомъ Милоша, также точно онъ убилъ своего собственнаго брата, даже своего отца, отказавшагося слдовать за нимъ въ Австрію. Надо отдать справедливость князю Михаилу въ томъ отношеніи, что онъ покровительствовалъ конституціонному порядку, всми силами старался водворить его въ Сербіи, но несмотря на вс свои усилія все-таки оставался диктаторомъ, и диктаторомъ, гораздо боле самостоятельнымъ, чмъ предшествовавшіе ему деспоты. Избытокъ оффиціальной власти, отъ котораго онъ хотлъ отказаться, опять возвращался къ. нему, даже съ процентами въ вид личнаго вліянія. Отсюда возникъ странный порядокъ вещей, идущій въ разрзъ со всми системами, это была какая-то странная равноколичественная смсь притсненія, и свободы. Съ одной стороны — цензура, съ другой — безпрепятственная свобода слова, самодержавный князь и граждане почти совершенно независимые въ тсномъ кругу ихъ политической, умственной и моральной жизни. Обращаясь къ скуптшин, оффиціально князь называлъ ихъ ‘братьями’, а братья величали его ‘господаремъ’. И каждый сербъ, дйствительно, поступалъ, какъ подобаетъ брату, или, по крайней мр, близкому родичу князя, однако воля державнаго брата была закономъ. Въ Сербіи преобладала, и до сихъ поръ еще продолжаетъ преобладать патріархальная демократія, при которой политическіе нравы западныхъ государствъ еще совершенно неизвстны. Между княземъ и послднимъ мужикомъ нтъ переходныхъ общественныхъ ступеней: повелвающій и повинующійся — оба граждане. Между ними нтъ никакой іерархіи — ни духовной, ни нобиліарной, еще мене финансовой. Нтъ ни благородныхъ лицъ, ни титуловъ, ни привилегій. Вс бдны, и потому пауперизмъ въ стран неизвстенъ. Сосдняя Боснія страдаетъ подъ гнетомъ феодальнаго порядка, настоящую язву Румыніи составляетъ всесильная территоріальная аристократія, но въ Сербіи крпостные смерды были освобождены, поселенцы обратились въ землевладльцевъ, земля размежевана на очень мелкіе участки, доступные карману каждаго. Такъ какъ въ стран нтъ, ни кастъ, ни классовъ, то нтъ также и сословнаго антагонизма, составляющаго больное мсто, язву Германіи, Франціи и Англіи. Между княземъ и его народомъ не было оффиціальнаго посредствующаго звна, не было этого ‘проклятаго клочка бумаги’, который такъ стснялъ покойнаго прусскаго короля, слдовательно право подданнаго не было рзво разграчено отъ княжеской прерогативы, и во многихъ явленіяхъ общественной жизни было бы трудно опредлить роль управляющихъ и управляемыхъ. Каждое воскресенье кметъ общины,— который въ тоже время иметъ значеніе мэра, депутата гражданъ и депутата администраціи, сборщика податей и мироваго судьи, — отправляется въ, большому дереву села, подобно тому какъ поселяне,, за неимніемъ церквей и часовенъ, собираются Съ своими попами подъ ‘святыми древами’, находящимися въ связи съ какими либо воспоминаніями изъ древней славянской мифологіи. Кметъ садится посреди скупы или своего муниципальнаго совта, вокругъ котораго помщаются старцы или старшины, за ними вс отцы семействъ, и наконецъ вс молодые люди, которые предпочли присутствовать при совщаніяхъ, вмсто того, чтобы нсколько подоле плясать съ деревенскими молодками.— ‘Друзья мои’, говоритъ кметъ,— ‘князь веллъ намъ сказать вамъ то-то и то-то: хотите вы этого или нтъ?’ — Да, или нтъ… мы хотимъ сдлать такъ или эдакъ…’ слышится въ толп. Почти тоже самое происходитъ и при выбор депутатовъ въ скуптшину. Вотъ онъ, золотой вкъ политической жизни: власть и народъ еще перемшаны между собою. Но потерпите немножко, добродушные сербы, и вы познакомитесь скоро съ сложной машиной нашей современной цивилизаціи, и между вами возникнутъ тутъ убогіе труженики, тамъ праздно кейфирующіе сибариты, здсь повлевающіе, тамъ существа, созданныя только для того, чтобъ повиноваться…

Политическая патріархальность основана на соціальной. Здсь мы приведенъ нкоторыя свденія, особенно интересныя для русскихъ, такъ какъ общинное начало было испоконъ вковъ присуще русскому человку. Свденія эти мы заимствуемъ изъ сочиненія Убичини о Сербіи, которое намъ кажется самымъ полнымъ и наиболе раціональнымъ изслдованіемъ этого предмета.

‘Основою общины служитъ домъ или семья — куча, которой характеръ очень немного измнился со времени перваго появленія сербовъ на берегахъ Дуная. Если семья многочисленна, то члены ея образуютъ такъ называемую задругу или добровольную общину, составленную изъ многихъ родственниковъ съ отцовской стороны,— родныхъ братьевъ, двоюродныхъ братьевъ или племянниковъ, живущихъ вмст и признающихъ надъ собою власть племеначальника (старйшина), отъ котораго вс они происходятъ. Ассоціація эта признается и закономъ, который называетъ ее общиннымъ владніемъ, основаннымъ на родственной связи членовъ, живущихъ вмст’ (см. серб. гражданскій кодексъ, *5, 159, 520 и пр.). Поля, работы, а также и самый доходъ распредляются сообща. Старйшина распоряжается и управляетъ общиною, однако распоряженія его получаютъ силу только съ согласія всхъ. Каждый членъ общины (задругаръ) иметъ свои спеціальныя обязанности. Женщины дежурятъ по-недльно. Они должны ухаживать за дтьми, вести домашнее хозяйство, печь хлбъ и приготовлять състные припасы. Старйшина иметъ на всхъ задругаровъ моральное. вліяніе римскаго pater familias. Малолтнихъ дтей онъ иметъ право подвергать исправительнымъ мрамъ, длается Ихъ естественнымъ опекуномъ, когда они осиротютъ. Когда старйшина самъ уже не въ состояніи управлять общиною, то передаетъ свою власть (старйшинство) другому, но не всегда старшему изъ своихъ сыновей, а тому изъ нихъ, котораго считаетъ боле способнымъ заступить его мсто. Вс члены задруги, подчиняясь вол отца, признаютъ новаго старйшину. Однако отецъ до самой своей смерти остается моральнымъ главою семьи. Наканун воскресенья и большихъ праздниковъ онъ первый запваетъ молитвы, къ которымъ присоединяются сообща вс прочіе. Если посторонній человкъ зайдетъ въ домъ, старый отецъ садится вмст съ нимъ и старйшиной за столъ, тогда какъ другіе члены семьи почтительно стоятъ вокругъ нихъ. Въ послднее время число задругъ начало уменьшаться. Теперь случается гораздо чаще, чмъ было прежде, что взрослые сыновья, оженившись рано по сербскому обычаю, оставляютъ отцовскій домъ еще при жизни отца и обзаводятся отдльнымъ хозяйствомъ. Правительство старается скоре поощрить это новое направленіе, чмъ, ставить ему препятствія. Если патріархальный режимъ, до сихъ поръ господствовавшій въ Сербіи, оказывалъ благопріятное вліяніе на нравы, если онъ способствовалъ къ поддержанію семейнаго духа и дисциплины въ сред этого народа пастуховъ и воиновъ, то съ другой стороны патріархальность эта парализировала индивидуальную энергію и ставила серьезныя преграды развитію земледлія и промышленности’. (Убичини, стр. 53 и 54).

‘Въ Сербіи’, разсказываетъ въ свою очередь г-жа Дора-д’Истрія,— ‘общинная земля раздляется на лса, пользованіе которыми принадлежитъ всмъ, дале на пахатные участки, принадлежащіе отдльнымъ лицамъ, на луга, въ которыхъ каждый поселянинъ иметъ свою долю, но которые служатъ пастбищами для всей общины, — наконецъ, на пустопорожнія и всмъ сообща принадлежащія пространства. Если поселянинъ недостаточно надленъ землею, то для полученія прибавки ему стоитъ только обратиться къ общин. Но и этотъ порядокъ, дающій такой просторъ общинной жизни, повидимому, не вполн удовлетворяетъ инстинктамъ сербскаго народа. Многіе дома соглашаются работать вмст. Сегодня дятельная работа происходитъ въ одномъ дом, завтра — въ другомъ. Чисто братское чувство также способствуетъ ко взаимному сближенію этихъ людей, какъ и необходимость жить вмст. Въ праздничные дни, когда поселяне не работаютъ ни для себя, ни ради заработка, очень многіе изъ нихъ съ радостью готовы пособлять въ тхъ домахъ, гд нтъ достаточно рукъ для окончанія работъ. Эти веселыя артели называются мобами, и мобароши, распвая псни, отправляются на работу къ своимъ сосдямъ, которые принимаютъ ихъ съ тмъ радушіемъ, въ какомъ честные сербы никогда не отказываютъ и мене полезнымъ людямъ, даже иностранцамъ.

Страсть къ забавамъ, задушевная искренность и гостепріимство — эти три характеристическія черты истаго сербскаго поселянина — всего лучше обнаруживаются на престольныхъ праздникахъ въ честь святаго Деревни. Эти праздники напоминаютъ братскія агапіи первобытныхъ временъ христіанства и особенно нравятся сербскимъ гулякамъ. На этихъ пирахъ, которымъ предшествуетъ довольно сложный религіозный обрядъ, всякій занимаетъ мсто, указываемое ему званіемъ или возрастомъ, и предписанія славянскаго гостепріимства исполняются со всевозможной строгостью. Гости усаживаются посл священника и старйшины. Изъ опасенія, чтобы незнаніе мстныхъ ¹обычаевъ не помшало какому нибудь зазжему человку присутствовать на праздник, двое или трое молодыхъ парней посылаются на площадь, чтобы зазывать всхъ, которые могли бы тамъ находиться. Обдъ оживляется дружеской бесдой и заздравными тостами. Но этимъ длиннымъ рчамъ и попойк молодежь предпочитаетъ пляску, присутствующіе развлекаются также хороводами (коло), пснями молодицъ въ два голоса поочередно, бганьемъ взапуски, борьбою, прыганьемъ.

Общинная жизнь достигла такого развитія, что деревенское своелюдство могло бы сообщить патріотическому чувству замкнутый муниципальный характеръ. Поэтому обычай соборовъ — въ самомъ начал чисто религіозный — иметъ цлію препятствовать братской симпатіи сосредоточиваться въ предлахъ одного деревенскаго прихода. Въ эпоху иноземнаго владычества, церкви строились обыкновенно въ уединенныхъ лсахъ и служили удобными центрами соединенія. Турки расположились по городамъ, не слишкомъ тревожились, видя, какъ неврные рай толпами сбгались въ церковь по праздничнымъ днямъ, въ вербное воскресенье, для празднованія годовщины по различнымъ случаямъ. Въ такіе дни церковь соединяла въ своихъ стнахъ всхъ жителей деревень, образовавшихъ приходъ. Еще и теперь на большихъ соборахъ ежегодно сходятся близь церкви или чаще близь монастыря жители многихъ округовъ и даже многихъ уздовъ. Соборомъ Видовдана называется богомольное странствованіе, предпринимаемое ежегодно въ годовщину коссовской битвы жителями всхъ уздовъ, собирающимися близь монастыря Раваница, гд почиваютъ высоко чтимые сербами останки царя Лазаря’.

Изъ всего сказаннаго выше можно, какъ мы полагаемъ, составить достаточно наглядное понятіе о современномъ положеніи и чрезвычайно простыхъ соціальныхъ условіяхъ сербскаго народа. Мы бы хотли дополнить картину эту очеркомъ народныхъ псень, безъ чего трудно заглянуть въ самую душу націи, но оставляемъ задачу эту до другого времени, когда не такъ зорко должны будемъ слдить за ходомъ современныхъ событій. Теперь же намъ остается только слегка резюмировать сербскую исторію и представить нкоторыя замчанія относительно той роли, какая должна быть отведена Сербіи въ восточномъ вопрос.

III.

Одно изъ славянскихъ племенъ, жившее по берегамъ Эльбы и Свернато моря, было оттснено германцами, двинулось вверхъ по теченію Эльбы и нкоторое время оставалось на Карпатскихъ горахъ, находясь въ нершительности, куда идти дале — на Римъ или Константинополь. Императоръ Ираклій призвалъ этихъ славянъ, чтобы населить и защищать ими страну, опустошенную аварами.

Страна эта была Сербія. Это происходило въ лсахъ Мизіи двнадцать вфковъ тому назадъ, и потому рожденіе маленькаго государства скрывается почти въ непроницаемой неизвстности. Триста лтъ позже, въ 923 году, болгары покорили сербское племя, которое, подчинившись вмст съ ними греческому владычеству (949), приняло христіанскую вру въ царствованіе Василія I македонянина. Однако, это обращеніе не привязало сербовъ къ византійской имперіи, и спустя два вка посл побды грековъ Чудомисъ возбудилъ въ стран возстаніе, которое константинопольскіе императоры были не въ силахъ обуздать. Съ этого времени нкоторыя дошедшія до насъ монастырскія лтописи разсказываютъ намъ исторію въ томъ вид, въ какомъ могли ее написать невжественные и фанатическіе монахи. Мудрйшими, добродтельнйшими, мужественнйшими королями называются т, которые освоеніи боле монастырей и роздали церквямъ боле подарковъ. Въ конц XII в. царствовалъ Стефанъ I — первый король изъ династіи Неманичей. Монахи хвалятъ его религіозную ревность противъ еретиковъ, его щедрость въ монастырямъ, которые онъ одлялъ богатыми имуществами, его усердную заботливость о привиллегіяхъ церкви. Подъ конецъ жизни онъ отказался отъ правленія и вступилъ монахомъ въ одинъ изъ афонскихъ монастырей, которые славились на восток также, какъ францисканскія обители на запад и которые, стремясь въ идеалу монастырской республики, обращали на себя вниманіе владтельныхъ лицъ и дйствовали возбудительно на народное воображеніе. Стефанъ былъ — святой Людовикъ Сербіи, которой Карломъ великимъ былъ Стефану VIII Душанъ (1333 — 1356). Этотъ воинственный краль побдоносно воевалъ въ Фессаліи, Македоніи, Фракіи, Албаніи, Аварцаціи. Боснія была присоединена къ его владніямъ, Болгарія платила ему дань, Рагуза признала надъ собой его покровительство. Греки были стснены въ узкомъ треугольник, образуемомъ на карт Салоникой, Константинополемъ и Бургасомъ. Владнія Душана прикасались Салоникою къ Архипелагу, Болгаріей — къ Черному морю, Блградомъ — къ Дунаю и Сав, Рагузою — Адріатическому морю. Скоро носимый титулъ показался слишкомъ скромнымъ Душану, который объявилъ себя ‘королемъ’ царемъ Сербіи и Румыніи во Христ исус.’ Съ высоты Балкановъ, сдлавъ своею крпостью горный утесъ, возвышающійся между Пристиною и Софіей, онъ предпринималъ походы на сверъ и югъ, на востокъ и западъ, и, наконецъ, совершенно подчинилъ полуостровъ своему господству. Ему оставалось только покорить Византію, которой войска онъ уже разбивалъ на голову во многихъ экспедиціяхъ. Имперія, дойдя до недужной дряхлости, угрожаемая турками, раздираемая внутренними несогласіями, должна была рухнуть отъ одного послдняго удара, думалъ Душанъ, и двинулъ впередъ восьмидесяти-тысячную армію. Онъ уже находился въ двнадцати миляхъ отъ Константинополя, какъ вдругъ заболваетъ сильной горячкой и умираетъ чрезъ нсколько сутокъ. Армія его въ паническомъ ужас отступаетъ назадъ, унося съ собою трупъ своего доблестнаго вождя. Не усплъ еще онъ закрыть глазъ, какъ его воеводы, переглядываясь другъ съ другомъ, вскрикнули зычно: кому быть кралемъ?

Подобно Карлу великому Душанъ, такъ много поработавшій для созданія сербской имперіи, пускавшій для того въ ходъ всякую несправедливость и насиліе, — самъ размежевалъ ее въ порядк Наслдства, имъ введенномъ.

Законы и постановленія Душана по духу и общему характеру представляютъ сходство съ капитуляріями. {См., напримръ, 57-ю статью: ‘благородный, убившій мужика, платитъ 1000 перперовъ. Мужикъ за убійство благороднаго платитъ 300 кернеровъ и подвергается отсченію руки.’} Подобно капитуляріямъ законы эти образуютъ кодексъ феодальнаго строя и основаны на существенномъ и рзкомъ разграниченіи благороднаго отъ простолюдина, хотя эта германская идея діаметрально противоположна демократическому инстинкту славянъ. У древней цивилизаціи кодексъ Душана заимствовалъ ранги, титулы, множество анахронизмовъ. Король окружалъ себя второстепенными деспотами, логофетами, каммергерами и пр. Государство представляло хаотическую аггрегацію вельможъ, которые тогда только повиновались своему сюзерену, когда не могли придумать ничего другого. Въ одной народной псн разсказывается, какъ строптивые вассалы бросаются на государя съ обнаженными саблями.

Эпоху Душана намъ выставляютъ лучезарнымъ зенитомъ преуспянія въ сербской исторіи. Признаемся, мы очень мало сочувствуемъ побдительной, фанатической и феодальной Сербіи. Мы думаемъ даже, что Сербія легко могла сама погибнуть вслдствіе внутреннихъ неурядицъ, введенныхъ реформою Душана: вс эти феодалы загрызли бы другъ друга до окончательнаго разрушенія государства, вс эти благородные задавили бы мужиковъ до послдняго.

Намъ толкуютъ о слабости и неумлости наслдниковъ Душана, но вина эта, по нашему мннію, боле падаетъ на ихъ феодальныхъ бароновъ. Уже тридцать лтъ посл того, какъ побдоносная сербская армія находилась недалеко отъ Константинополя, сербы подверглись нападенію въ своемъ собственномъ отечеств и были смяты въ кровавой битв при Коссово, которую сербскіе патріоты и до сихъ поръ вспоминаютъ ежегоднымъ трауромъ. Пятивковое тяжелое рабство было результатомъ коссовскаго пораженія. Чтобы объяснить это ужасное бдствіе, еще боле тягостное, чмъ какимъ было для Венгріи пораженіе при Могач въ 1526 г., необходимо, разумется, принять въ соображеніе изумительную воинственную энергію татарской расы, фанатическій энтузіазмъ новообращенныхъ мусульманъ, желаніе востока расплатиться за крестовые походы, за. варварское и безсмысленное нападеніе латинянъ на Константинополь, надобно принять въ разсчетъ мужество и даровитость Мурада I, который одержалъ верхъ, въ тридцати девяти сраженіяхъ. Но не надобно также выпускать изъ вида истощенія Сербіи, притсненной самоуправствомъ знати и уже ослабленной неимоврнымъ напряженіемъ при Душан, не надобно забывать о неповиновеніи князей и Знатныхъ вассаловъ, боле, враждовавшихъ между собою и съ крадемъ, чмъ думавшихъ, о войн, съ турками. Цлыя области были въ конецъ истощены алчностью благородныхъ. Да и что разсказываютъ намъ ‘псни’, изъ которыхъ скоре и лучше можно узнать истину, чмъ изъ всхъ возможныхъ монашескихъ писаній?,

Въ псняхъ передъ нами ярко выступаютъ споры феодаловъ, вражда между двумя зятьями царя Лазаря — между честнымъ витяземъ Милошемъ Обиличемъ, сербскимъ Роландомъ, и измнникомъ, Ганелономъ Сербіи — Букомъ Вранковичемъ, который, движимый ненавистью къ своему родственнику, продаетъ свое отечество туркамъ. Псни разсказываютъ дале, что Сидъ-Кампеадоръ Сербіи, знаменитый Марко кралевичъ на коссозскихъ поляхъ сражался противъ своей родины — откуда эта низость? Изъ мелочной досады, изъ обиды самолюбія, которой феодальный баринъ не могъ простить никогда.

По нашему мннію не побды Душана создали политическую стойкость Сербі, а напротивъ коссовское пораженіе, заставившее душу серба сосредоточиться въ себ самой, и изъ этого сосредоточенія возникъ источникъ поэзіи — героическія псни и коротенькія эпопеи о Милош и Марко. Съ этихъ поръ зло существовало для Сербіи извн, вмсто того, чтобы внутри разъдать жизненные органы націи, уже не говоря о томъ, что турки, притснители, сами того не зная и не желая, обратились въ настоящихъ благодтелей сербскаго народа. Они усердно принялись истреблять феодальную аристократію и искоренять всхъ этихъ мелкихъ тиранчиковъ, высасывавшихъ кровь поселянина,— жизненные соки страны. Общее несбастіе сгладило вс соціальныя неровности и не было больше и помину о кастахъ между побжденными, обратившимися въ райевъ и земледльцевъ. Утомительно было бы разсказывать эту исторію обновленія или, говоря точне, созданія сербскаго народа горемъ и униженіемъ, ненавистью и наслдственной враждою. Не надобно представлять себ поведеніе турокъ, чмъ-то уже необыкновенно чудовищнымъ. Турецкое владычество, напротивъ, было гораздо гуманне испанской расправы въ Вестъ-Индіи и англійской политики въ Ирландіи. Оттоманская исторія представляетъ мене преступленій сравнительно съ исторіею французскаго королевства. Впрочемъ по части преступленій христіане, мусульмане, турки и мавры ни въ чемъ не могутъ упрекнуть другъ друга, и злодянія турокъ также многочисленны, какъ и возмутительны.

Когда жестокости янычаровъ и безжалостныя притсненія пашей истощили мру всякого терпнія, сербы возмутились и сообщили первый толчекъ разъединенію турецкой имперіи за восемнадцать лтъ до начала греческой революціи. Во глав инсургентовъ скоро обратилъ на себя вниманіе крестьянинъ Георгій, прозванный Чернымъ, по своему смуглому лицу. Подобно многимъ другимъ, онъ оставить свою разрушенную хижину и пустился въ горы, чтобы сдлаться гайдукомъ, также какъ между греками онъ сдлался бы клефтомъ. Ограбить турка значило тоже, что отнять у неврнаго нехриста имущество, захваченное у православныхъ. Экспедиціи шли дятельно и въ нихъ приняли участіе многіе греки, кроаты, славонцы — люди отчаянные, ршившіеся тревожить войска нашей партизанской войною. Въ одинъ прекрасный день атаманъ разбойниковъ преобразовался въ героя войны за независимость. Но такъ какъ героизмъ Георгія Чернаго проистекалъ изъ ненависти, то въ личности этого вождя постоянно находился закалъ бандита. Въ 1804 году разбой принялъ характеръ серьезнаго политическаго возстанія, какъ только по слабому сопротивленію турокъ сербы поняли, что побда возможна, то вступили въ борьбу съ дикою энергіей, съ изумительною отвагою и постоянствомъ. Женщины отдавали свои ожерелья, турецкіе ярмилики, австрійскіе дукаты и русскіе карбованцы. Съ 1804 по 1810 годъ, т. е. во все время перваго возстанія сербы не имли никакихъ другихъ монетъ, кром украшеній, пожертвованныхъ ихъ дочерьми и женами. Подъ Мишаромъ сербы, въ числ 8—9 тысячъ, встртились съ большой турецкой арміей, командуемой сераскиромъ, который предложилъ Георгію сдать оружіе. ‘Приди и возьми!’ отвчалъ храбрый гайдукъ, безсознательно повторяя знаменитыя слова Леонида. Наконецъ онъ овладлъ Блградомъ и принудилъ Порту вступить съ нимъ въ переговоры. Приверженцы Георгія провозгласили его княземъ Сербіи. Но въ 1807 году онъ потерплъ неудачу подъ Виддиномъ и долженъ былъ уступить туркамъ часть страны. Заключивъ съ Россіей бухарестскій миръ въ 1812 году, Турція могла поправить свои силы противъ возстанія и везд оружіе ея одерживало верхъ. Сербы отчаялись въ успх своего дла и боле всхъ — самъ Георгій. Вкусивъ сладость неограниченной власти, онъ уже сдлался неспособнымъ къ перенесенію противорчій, и всякая серьезная неудача приводила его въ отчаянье. Одъ бжалъ въ Австрію, оттуда въ Россію, гд императоръ Александръ принялъ бглеца благосклонно, сдлалъ его княземъ и генераломъ. Въ 1816 году Георгій опять пробрался въ Сербію, намреваясь поднять возстаніе. Но здсь патріотическимъ движеніемъ, управлялъ уже Милошъ Обреновичъ — одинъ изъ наиболе энергическихъ молодцовъ перваго возмущенія, прежній свинопасъ, простой мужикъ, подобно Георгію, во всю жизнь также неумвшій ни читать, ни писать. Неизвстно положительно, какими побужденіями руководствовался Милошъ, яростно преслдуя прежняго диктатора: хотлъ ли Милошъ удержать первенствующее мсто за собою, или не считалъ благоразумнымъ вступать теперь въ открытую борьбу съ турками или, наконецъ, желалъ отомстить за своего брата Милана, убитаго собственною рукою Георгія. Мы знаемъ только, что Милошъ, — этотъ герой, подобно Георгію, приправленный закваскою разбойника и убійцы,— самъ донесъ паш на возвратившагося революціонера и для большей благонадежности послалъ сказать общему другу, пріютившему бглеца: ‘голову Георгія или твою собственную’. И общій другъ изрубилъ топоромъ своего безмятежно-почивавшаго гостя.

Вскор затмъ Милошъ возобновилъ патріотическую войну, которая посл различныхъ перемнъ счастья окончилась изгнаніемъ турокъ изъ горной мстности, изъ лсовъ, деревень и напослдокъ изъ городовъ, но съ крпостями сладить было трудно, и потому по заключеннымъ трактатамъ — въ особенности по адріанопольскому, подписанному въ 1829 году — крпости эти признаны собственностью турокъ. Въ этомъ-то владніи крпостями и сосредоточивался сербскій вопросъ въ очень недалекое отъ насъ время. Такъ какъ за Сербіей было признано право автономіи, то спрашивается, къ чему эти гарнизоны въ стран? Турція утверждала, что они ей нужны для общей защиты имперіи, сербы возражали, это этотъ аргументъ нелпъ, если только Турція не замышляетъ опять подчинить Сербію своему владычеству. Вооруженныя войска, находящіеся въ чужой стран, должны считаться непріятельскими и сами неизбжна дйствуютъ враждебно. Это ясно доказано въ 1862 г., когда изъ-за какого-то полицейскаго дла турецкій комендантъ блградской крпости, раздраженный, правда, еще прежними происшествіями, сталъ стрлять по городу изъ крпостныхъ орудій. Такое положеніе длалось невыносимымъ, и князь Михаилъ оказалъ стран большую услугу, выхлопотавъ съ дипломатическимъ искусствомъ, но также съ твердостью, очищеніе сербскихъ крпостей.

Возвратимся къ Милошу. Онъ держалъ Сербію въ желзной рук и управлялъ съ тмъ произволомъ, какого бы побоялся самый худшій паша. Но народъ уважалъ князя за его мужество и ловкость въ двухъ войнахъ за независимость, простодушнымъ сербамъ нравилось также, что ихъ князь былъ прежде свинопасомъ. Презирая опасности, глубоко уважая справедливость (разумется на турецкій ладъ, чему примромъ можетъ служить заживо похороненный священникъ), обнаруживая нердко чисто рыцарское великодушіе, Милошъ былъ жестокъ, коваренъ, скупъ, развратенъ. ‘Мой отецъ’, писалъ князь Михаилъ въ одной брошюрк, защищая своего отца въ отвтъ г. Синріану Роберу, — ‘длалъ крупныя ошибки впродолженіи своего двадцатипятилтняго управленія и былъ подверженъ очень многимъ порокамъ…’

Наконецъ, въ 1835 году Сербія, находя самоуправство Милоша ршительно невыносимымъ, предложила ему конституцію. Милошь произнесъ требуемую присягу съ твердымъ намреніемъ не обращать на нее никакого вниманія. Неудовольствіе возросло до такой степени, что онъ, вслдствіе произшедшаго возстанія, былъ низвергнутъ, совершенно такъ, какъ если бы былъ какой нибудь паша. На его мсто былъ возведенъ сынъ его Миланъ, но Миланъ вскор скончался, и княземъ былъ названъ Михаилъ, второй сынъ Милоша. Михаилъ былъ еще очень молодъ и потому совершенно подчинялся вліянію стараго Милоша. Возмущеніе закипло съ новою силою, и въ 1842 году. Обреновичи были изгнаны Александромъ, сыномъ Кара-Георгія, до того времени воспитывавшимся въ Россіи. Новый господарь ровно ничего не измнилъ во внутренней политик своего отца и соперника, и управлялъ почти также самодержавно, эгоистически и капризно, какъ и Милошъ, не обладая его умомъ, его политическимъ тактомъ и проницательностью. Къ тому же князь Александръ возбудилъ неудовольствіе націи своимъ униженіемъ передъ высокою портою, которую онъ ласкалъ, домогаясь утвержденія княжескаго престола въ своемъ род. Чтоже, однако, случилось? Въ 1858 году старый Милошъ въ свою очередь прогналъ Александра Карагеоргіевича, однако торжество Милоша было непродолжительно, такъ какъ онъ умеръ въ 1860 году,— неизвстно какихъ лтъ отъ роду.

Милошъ также хлопоталъ, чтобы Турція объявила сербскій престолъ наслдственнымъ въ род Обреновичей. Но порта отказала, и этотъ отказъ послужилъ для скуптшины лучшимъ аргументомъ въ пользу Михаила III Обреновича и его потомковъ. Посл эфемернаго царствованія юный князь, впродолженіи четырнадцати-лтняго изгнанія, получилъ благотворный урокъ, онъ много видлъ, много размышлялъ, и понялъ, какія блага добросовстный человкъ можетъ извлечь изъ законности, какое спокойствіе и дйствительную власть можетъ гарантировать для себя просвщенный князь конституціонной системой. Онъ покровительствовалъ въ Сербіи либеральному движенію, помстилъ ее въ ряду европейскихъ державъ умлъ съ терпливымъ и энергическимъ тактомъ опредлить довольно двусмысленныя отношенія Сербіи къ Турціи и пріобрсти своему отечеству дипломатическую самостоятельность. Еще одинъ шагъ — и князь Михаилъ могъ бы совершенно освободить Сербію отъ номинальной верховной власти султана и отъ выплачиваемой ему дани. Несмотря на то, что князь Михаилъ изучалъ военное искуство и, непремнно желалъ, чтобы весь его народъ былъ вооруженъ, несмотря на то, что Михаилъ страстно занимался обученіемъ милиціи, все-таки онъ обладалъ миролюбивымъ, ласковымъ, строго-раціональнымъ характеромъ, и самая блистательная его экспедиція имла дрто въ предлахъ страны противъ злоупотребленій чиновничества, которое могло сдлаться такою же язвою для Сербіи, каKQD, удее сдлалось для Греціи. Но этотъ умный князь былъ обреченъ уэдреть преждевременно, во-первыхъ потому, что хотлъ утвердить себя на престол, въ ущербъ роду карагеоргіевичей, во-дтордхъ также, и потому, что его благоразумная политика все мене я деце ‘правилась поборницамъ ‘великой сербской идеи’.

IV.

‘Постоянно мы слышимъ’, — сказали недавно гг. Груичъ и Санковичъ,— ‘какъ милліоны людей твердятъ одно и тоже: когда же, наконецъ, вновь организуется сербская имперія’.

Но что же это такое сербская имперія?

Нтъ сомннія, что большинство жаждущихъ ея учрежденія отвтитъ вамъ весьма категорически, что подъ этимъ именемъ они разумютъ имперію царя Душана, т. е., имперію, занижавшую пространство, въ которомъ нын заключена вся Турція, часть Австріи и Венгріи,— имперію, имющую своими границами Драву, Прутъ, Черное море, Архипелагъ и Адріатическое море,— кусочекъ весьма недурной! Столицей этой имперіи, разумется, долженъ быть Константинополь, у воротъ котораго умеръ Душанъ,— тотъ самый Константинополь, который составляетъ лакомую приманку для всхъ цивилизованныхъ народовъ, почему они съ завистью смотрятъ на всякія попытки овладть имъ.

И въ э,ой маленькой стран, съ населеніемъ едва равняющемся четвертой части города Лондона, народъ, родившійся только вчера, еще неуспвшій встать на ноги, уже мечтаетъ о возможности сдлаться владыкою міра!’ Странно! Но что же прикажете длать, его вина вовсе не велика. Его притязанія составляютъ болзнь всхъ расъ, всхъ національностей! Пока он не вышли изъ вка варварства, он не въ состояніи провести грань между моимъ и твоимъ, ихъ мучаетъ непреодолимое желаніе всмъ завладть, все захватить, имть все, быть всмъ, разширить до безконечности свои предлы, чудовищные размры во всемъ,— таковъ ихъ ребяческій идеалъ.

Великая идея сербовъ встрчаетъ себ соперника въ великой иде грековъ, въ великой иде мадьярокъ, въ великой иде румыновъ, не говоря уже о великой иде русскихъ, австрійцевъ, пруссаковъ, бонапартистской, пальмерстоновской, американской, не считая великой идеи итальянской, о которой мы забыли: ‘Римъ есть центръ міра’. Вс эти притязанія также типичны, какъ и припвъ извстной псни: ‘Nein, nein, Deutschland soll grsser sein’.

Великія идеи, соперничествуя одна съ другою, тмъ самымъ сдерживаютъ осуществленіе каждой изъ нихъ порознь. Также и съ сербской идеей. Прежде всего она должна будетъ встртиться съ греческой идеей, развивающей т же притязанія: Балканскій хребетъ будетъ мстомъ ихъ встрчи, они сойдутся тутъ съ одинаковой цлію воспрепятствовать противнику шагнуть чрезъ этотъ естественный мостъ. Вотъ наконецъ и легко найдена средняя граница, за которую трудно будетъ перейти тмъ и другимъ. Что касается восточной границы, тутъ великая сербская идея встртится съ великой идеей румынской и трудно будетъ и тмъ и другимъ перейти за Дунай. О Болгаріи мы пока не скажемъ *ни слова до окончательнаго ознакомленія со многими документами, имющимися въ нашихъ рукахъ: въ этой стран перемшано такъ много элементовъ — и православный и католическій, латинскій и славянскій, финскій и турецкій — что трудно еще теперь сдлать врное заключеніе. Что же касается западной границы — тутъ другое дло: здсь, вроятно, произойдутъ многія упрощенія и раціональныя измненія теперешняго положенія. Словаки, кроаты и славяне Ваната тянутъ къ Сербіи, босняки и черногорцы, жаждутъ измненія своего положенія и также обращаютъ свои взгляды на Сербію, — всмъ имъ нетрудно будетъ понять другъ друга и составить между собой новыя политическія комбинаціи.

Пересматривая внимательно факты, признавая, что честолюбіе есть дйствительная сила, если оно не выходитъ изъ границъ возможнаго, мы ясно и откровенно выскажемъ свое убжденіе, вполн симпатизирующее сербскому народу.

Разршеніе сербскаго вопроса подчинено тремъ различнымъ вліяніямъ: одно идетъ изъ Константинополя, другое изъ Вны, третье изъ Петербурга. Это до того врно, что даже три регента, данные въ соправители князю Милану во время его несовершеннолтія, привержены одинъ къ Турціи, другой къ Россіи и третій къ Австріи.

О петербургскомъ вляніи мы скажемъ очень немного, несмотря на то, что за нимъ надо признать самую большую серьезность. Но оно еще слишкомъ мало уяснилось, оно касается боле будущаго, нежели настоящаго Сербіи. Русскіе и сербы одного славянскаго происхожденія и одной религіи,— симпатія между ними весьма понятна. Россія и Сербія имютъ общаго врага — Турцію, он взаимно оказали другъ другу услуги. Сербія въ рукахъ русскихъ, таранъ, которымъ нужно пробить брешь въ Константинополь, и наконецъ, Сербія своимъ освобожденіемъ отъ иностраннаго ига обязана также побдамъ русскихъ надъ турками, не считая даже прямой и косвенной поддержки, какая оказана была с.-петербургскимъ дворомъ Кара-Георгію. Россія постоянно заботилась о Сербіи, снабжая ея церкви богатыми дарами, посылая ей книги для школъ, а также для удовлетворенія честолюбія отдльныхъ личностей — ордена, табакерки и пр. Русскіе ордена блистали преимущественно предъ прочими на сербскихъ чиновникахъ, ордена же другихъ правительствъ, напримръ, австрійскаго, возбуждали даже неудовольствіе въ стран. Русская дипломатія взяла ршительный перевсъ въ Сербіи, высшіе классы она тянула къ себ орденами, а низшіе религіей и ненавистью къ туркамъ.

Австрія — естественный противникъ Сербіи, она владетъ Дунаемъ и можетъ запереть всегда для Сербія Черное море. Съ высоты укрпленій Землина, Австрія наблюдаетъ за Сербіей, и разумется, не иметъ никакого дружественнаго расположенія къ своей сосдк. Не одинъ разъ она снабжала Турцію своими артиллеристами, наводившими пушки противъ Блграда и общала блградскому паш, что если ему придетъ охота бомбардировать городъ, то онъ не будетъ нуждаться ни въ ядрахъ, ни въ бомбахъ. Ненависть къ Австріи всегда была сильна въ сред блградской буржуазіи, въ особенности посл крымской войны. Австрія воспользовалась побдой, которая ей ничего не стоила, взятіе Севастополя, нанеся чувствительный ударъ русскому вліянію въ Турціи, подйствовало также неблагопріятно и на ея вліяніе въ Венгріи и въ странахъ по Дунаю. Австрія же тотчасъ запустила свою лапу въ Черногорію и въ Румынію, дйствовала тамъ съ своимъ обычнымъ тактомъ и скоро заслужила всеобщую ненависть. Но война въ Италіи, въ свою очередь, ослабила вліяніе Австріи, которое окончательно пошатнулось посл битвы при Садовой. Но скоро опять произошла реакція: лишь только Австріи перестали бояться, тотчасъ же начали ей симпатизировать, Вспомнили тогда, что изъ Австріи шли цивилизаціонныя вліянія — наука, торговля, промышленность, все, что помогаетъ благоденствію народа и организуетъ его силы, Самъ принцъ Михаилъ, сначала горячій противникъ Австріи, сталъ въ послднее время съ нею все боле и боле сближаться.

Отношенія Сербіи къ Турціи значительно упростились во время правленія Михаила. Для окончательной самостоятельности остается теперь уничтожить дань, воображаемое сюзеренство высокой порты и будто бы вассальную зависимость Сербіи отъ Турціи. Пока они будутъ существовать, не прекратится ненависть между народами сербскимъ и турецкимъ. Но не дико ли въ наше время поддерживать положенія, причиняющія вчную ненависть между сосдними народами? Что составляютъ для султана какія нибудь 500,0,00 франковъ, между тмъ сколько производятъ они непріятностей и вражды! Не безумно ли ратовать противъ очевидности, противъ реальности. Фактически Сербія совершенно независима — почему же не узаконить эту независимость?— Для Сербіи будетъ гораздо лучше, и сама Турція не только ничего не потеряетъ, напротивъ даже выиграетъ. О Турціи мы поговоримъ поздне, особо, теперь же замтимъ, что ея главнйшая ошибка заключается въ тщеславіи, длающемъ ее трусливой и глупой, когда приходится признавать совершившіеся факты. Что бы сказали объ Англіи, еслибы она и теперь еще настаивала на своемъ сюзеренномъ прав надъ Соединенными Штатами, Аквитаніею и Нормандіею,— о Франціи, еслибъ она изъявляла притязаніе на Навару,— объ итальянскомъ корол, когда бы онъ считалъ себя государемъ Кипра и ерусалима? Отъ князя Михаила зависло принять на себя верховныя права надъ Босніей и Герцеговиной, хотя бы въ качеств турецкаго паши, и скоро они присоединились бы къ Сербіи на тхъ же правахъ, въ отношеніи Турціи, какими пользуется сама Сербія. Турція не могла бы противиться такому соединенію, она теперь похожа на человка, длающаго заемъ подъ ипотеку своей земли по 6% въ то время, какъ она приноситъ всего 3%. Не благоразумне ли бы поступилъ этотъ человкъ, еслибъ продалъ часть своего поля, и вырученными деньгами поправить остальную. Турки, какъ говорятъ, вовсе не злые люди, и сербы ненавидятъ ихъ не за тираннію, а за пользованіе верховной властію. Устраните причины и вы, уничтожите слдствія. Какъ только турки перестанутъ мшаться въ дла своего стараго вассала, сербы станутъ находить ихъ очень любезными и признаютъ за ними множество хорошихъ качествъ, которыхъ они даже не хотятъ и подозрвать теперь.

Въ заключеніе скажемъ, что, по нашему убжденію, Сербіи предстоитъ очень хорошая будущность, если она не будетъ преувеличивать своего значенія и не станетъ слишкомъ спшить. Сербія, съ своею собственною администраціею, съ своей арміей, съ своими финансами, станетъ пунктомъ, мстомъ убжища для южныхъ сербовъ, какъ турецкихъ, такъ и австрійскихъ, она станетъ для нихъ центромъ ихъ цивилизаціи. Ея судьба обезпечена, она начала хорошо, солидно, искренно, она стала развивать у себя торговлю, промышленность, она занялась обученіемъ дтей. Она длаетъ дло, и лишь бы процвтала въ ней свобода, честность и благосостояніе,— объ остальномъ ей нечего заботиться.

Занявшись такъ подробно Сербіей, мы не можемъ на этотъ разъ удлить мста для событій въ другихъ странахъ, а потому сгруппируемъ въ нсколькихъ чертахъ главныя новости того и другого свта.

Республиканцы Соединенныхъ Штатовъ избрали генерала Гранта своимъ кандидатомъ на президентство.

Въ Англіи нижняя палата вотировала отдленіе церкви отъ государства въ Ирландіи. Новость эта была принята съ живйшей радостью всми тми гражданами, которые не терпятъ англійской аристократіи и ненавидятъ англиканскую церковь за все, что она сдлала и длаетъ въ Ирландіи. Это общаетъ намъ жаркую борьбу на выборахъ.

Въ Испаніи новое неудачное возстаніе — неудачное по милости тюильрійскаго кабинета, оказывающаго королев Изабелл полицейскія услуги. Но вдь вода точитъ камень: тамъ было уже столько неудачныхъ возстаній, что послднее должно же увнчаться успхомъ.

Жакъ Лефрень.

‘Дло’, No 7, 1868

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Читайте также: