СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ.
ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ и РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія братьевъ Пантелеевыхъ, Верейская, No 1
1896.
Переводъ В. О. T.
http://az.lib.ru
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМІЯ.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМІЯ.
Политическая экономия, Твен Марк, Год: 1896
Время на прочтение: 8 минут(ы)
‘Политическая экономія есть основа всякаго раціональнаго правленія. Мудрйшіе мужи всхъ вковъ этому предмету’…
Но тутъ я былъ прерванъ. Мн доложили, что какой-то незнакомецъ внизу хочетъ со мной переговорить. Я спустился туда, подошелъ къ нему и спросилъ, что ему нужно, стараясь въ то же время сдержать кипвшія во мн политико-экономическія идеи, не дать имъ вырваться или запутаться. Въ душ я желалъ, чтобы незнакомецъ лежалъ теперь гд-нибудь на дн моря, придавленный затонувшимъ грузомъ пшеницы. Я былъ весь въ жару, за то онъ — совершенно холоденъ. Ему весьма непріятно меня безпокоить, сказалъ онъ, но, проходя мимо, онъ замтилъ, что мн необходимо бы имть нсколько громоотводовъ…
— Да, да, — сказалъ я, — продолжайте пожалуйста… Ну, и что же!— Онъ отвтилъ, что собственно ничего особеннаго въ этомъ нтъ, но что онъ былъ бы не прочь устроить мн тамъ, наверху крыши, нсколько громоотводовъ. Я еще совсмъ недавній домовладлецъ: до сего времени моя жизнь протекала въ гостинницахъ и меблированныхъ комнатахъ. Но, какъ и вс другіе, въ подобныхъ случаяхъ, я стараюсь (въ присутствіи незнакомыхъ) изобразить изъ себя опытнаго домовладльца, вслдствіе этого я объявилъ ему въ безпечномъ тон, что у меня давно уже было намреніе устроить отъ 6 до 8 громоотводовъ, но…
Незнакомецъ насторожился и пытливо посмотрлъ на меня, но я старался сохранить наружное спокойствіе. Я хотлъ, чтобы въ случа, если я и скажу что-нибудь невпопадъ, то все-таки по лицу моему онъ бы объ этомъ не могъ догадаться. Онъ сказалъ, что ему пріятне имть меня своимъ кліентомъ, чмъ всякаго другого обывателя нашего города. Я отвтилъ, что очень радъ этому, и хотлъ было уже вернуться къ своей возвышенной тем, но онъ остановилъ меня, возразивъ, что все-таки ему необходимо знать въ точности, сколько же именно громоотводовъ желательно мн устроить, въ какихъ частяхъ дома они должны быть установлены и какой матеріалъ я предпочитаю для штанговъ?
Это было весьма критическое положеніе для человка, непривыкшаго быть домовладльцемъ, но я съ достоинствомъ вышелъ изъ затрудненія, не давъ ему, вроятно, замтить, что въ этомъ пункт я совершенный новичекъ. Я ему сказалъ, что желательно устроить 8 громоотводовъ, что вс они должны быть помщены на крыш и что я предпочитаю штанги наилучшаго качества. Но онъ возразилъ, что можетъ выполнить эту работу изъ обыкновеннаго матеріала по 20 центовъ за футъ, ‘изъ мди’ — по 25, ‘оцинкованные и спирально-согнутые’ — по 30. Это послднее отводить ударъ молніи во всякое время, безразлично, куда бы онъ ни былъ направленъ, и длаетъ его дальнйшее стремленіе апокрифическимъ.
Я согласился, что это очень удачное слово ‘апокрифическій’, тмъ боле, что оно введено въ употребленіе отцами церкви, и потому, не вдаваясь въ дальнйшія филологическія изысканія, желалъ бы установить громоотводы изъ ‘спирально-согнутаго’ сорта.
Тогда онъ сказалъ, что, пожалуй, можно бы все устроить, употребивъ на это только 250 футъ, но дабы сдлать дло солидно, такъ, чтобы эта работа оказалась лучшей въ город, возбудивъ удивленіе и знатоковъ и профановъ, и дабы примирить вс партіи на томъ, что ни одна изъ нихъ въ теченіе всей жизни не видла громоотводовъ, поставленныхъ боле ‘симметрико-гипотетично’, — то для всего этого, по его мннію, потребуется не мене 400 футъ, хотя онъ и не настаиваетъ на этой цифр, надясь, что я не откажусь проврить его разсчетъ ‘путемъ опыта’.
‘Ну, все равно, согласился я, употребите 400 футъ и длайте, какъ вамъ покажется лучше, только позвольте мн вернуться къ своей работ’.
Такимъ образомъ я, наконецъ, отъ него отдлался и теперь, употребивъ полчаса на возстановленіе цпи моихъ политко-экономическихъ мыслей, продолжаю мою статью.
…’посвятили богатйшія сокровища своего духа, своей жизненной опытности и своей учености. Величайшіе представители торговой юриспруденціи и международнаго братства всхъ вковъ, всхъ цивилизацій и всхъ національностей, начиная съ Зороастра и кончая Гораціемъ Грилэй’…
(Здсь меня опять прервали, прося сойти внизъ для дальнйшихъ переговоровъ съ громоотводныхъ длъ мастеромъ. Я бросился туда и снова предсталъ предъ этимъ человкомъ, поглощенный и волнуемый глубочайшими мыслями, выраженными въ такихъ величественныхъ періодахъ, что каждый изъ нихъ представлялъ собою далеко растянувшуюся процессію словъ, которой нужно было, по крайней мр, 15 минутъ времени, чтобы достигнуть заране намченнаго пункта. Онъ былъ совершенно спокоенъ и кротокъ, я — въ высшей степени взволнованъ и возбужденъ. Онъ стоялъ въ созерцательной поз колосса Родосскаго, упираясь одной ногой въ только что посаженный кустъ туберозы, а другою— въ клумбу анютиныхъ глазокъ, подбоченясь, съ надвинутой на лицо шляпой, прищуривъ одинъ глазъ и критически-удивленно устремивъ другой по направленію самой большой моей дымовой трубы.
Теперь, по его словамъ, дло тамъ облажено такъ, что остается только жить да радоваться. Затмъ онъ прибавилъ: ‘Я предоставляю вамъ подтвердить, видли-ли вы когда-нибудь нчто боле великолпное, чмъ эти 8 громоотводовъ на одной дымовой труб?’
Я сказалъ, что не могу сразу припомнить, видлъ-ли что-нибудь боле великолпное. Онъ полагалъ, что съ его точки зрнія, во всемъ мір, разв только одинъ Ніагарскій водопадъ можетъ превзойти это своей ландшафтной прелестью.
Теперь, по его чистосердечному убжденію, чтобы сдлать мой домъ ‘истиннымъ бальзамомъ для зрнія’, оставалось только немножко ‘пріубрать’ остальныя трубы, придавъ, такимъ образомъ, общему coup d’oeil успокоительное однообразіе законченности, въ которомъ бы примирялось возбужденіе, естественно и консеквентно возникшее вслдствіе перваго coup d’tat…’
Я освдомился, по какой именно книжк онъ учился риторик и не можетъ-ли одолжить мн ее. Самодовольно улыбаясь, онъ отвтилъ, что выраженія его не заимствованы изъ книгъ и что только дружеское общеніе съ молніей можетъ сдлать человка способнымъ такъ свободно пользоваться стилемъ разговорной рчи. Затмъ, подсчитавъ, онъ объявилъ, что еще 8 громоотводовъ, сооруженныхъ въ различныхъ частяхъ крыши, могли бы доставить мн полную увренность, на что потребуется не боле 500 футъ матеріала, присовокупивъ къ этому, что вначал онъ, такъ сказать, немножко просчитался, употребивъ нсколько больше матеріала, чмъ предполагалъ, — футъ на 100 или около этого.
Я еще разъ подтвердилъ, что ужасно спшу и потому желалъ бы разъ навсегда принести наше дло къ концу, чтобы имть возможность пойти и продолжать мою работу.
Онъ сказалъ: ‘я могъ бы устроить эти 8 громоотводовъ и затмъ идти своей дорогой, — нкоторые люди такъ именно и поступили бы. Но нтъ, сказалъ я самъ себ, этотъ человкъ совсмъ чужой мн, но лучше я умру, чмъ не позволю себ сдлать ему что-нибудь непріятное: громоотводовъ на дом не достаточно, и я не двинусь съ мста, пока не выскажу ему это и пока не сдлаю то, что желалъ бы, чтобы и мн другіе сдлали въ подобномъ случа. Незнакомецъ! Я исполнилъ свой долгъ, но если на вашу крышу снизойдетъ рекальцитрированный и дефлогизированный посланецъ неба, то…’
‘Довольно, довольно — перебилъ я, — устраивайте еще 8 громоотводовъ, возьмите еще 500 футъ спирально-согнутой проволоки, длайте пожалуйста все, что вамъ угодно, но только успокойтесь и постарайтесь сдержать ваши чувства въ границахъ, доступныхъ пониманію безъ словаря. А пока я хотлъ бы, если мы, наконецъ, поняли другъ друга, вернуться къ своей работ’.
Мн приходится потратить цлый часъ, стараясь вернуть мысли къ тому мсту, гд я ихъ оставилъ, будучи прерванъ въ послдній разъ, теперь, кажется, мн это, наконецъ, удалось и потому я ршаюсь продолжать:
… ‘боролись съ этимъ великимъ предметомъ, при чемъ знаменитйшіе изъ нихъ признавали въ немъ достойнаго противника, возрождавшагося вновь свжимъ и бодрымъ, не взирая ни на какія пораженія. Еще великій Конфуцій высказалъ мысль, что онъ предпочиталъ бы быть дльнымъ политико-экономомъ, чмъ полиціймейстеромъ. Цицеронъ неоднократно разъяснялъ, что политическая экономія есть высочайшее проявленіе человческаго духа, и даже самъ нашъ Грилэй недостаточно опредленно, но энергично выразился, что…’
Но тутъ меня снова потребовалъ къ себ громоотводныхъ длъ мастеръ. Я сошелъ къ нему въ состояніи духа, близко граничащемъ съ нетерпніемъ. Онъ сказалъ, что, конечно, онъ лучше согласился бы умереть, чмъ безпокоить меня, но такъ какъ онъ взялъ подрядъ на извстную работу и отъ него ожидаютъ, что эта работа будетъ исполнена вполн тщательно и художественно и такъ какъ, не взирая даже на утомленіе, принуждающее его предаться покою и отдохновенію, въ которыхъ онъ такъ нуждается и которыми былъ бы радъ воспользоваться, онъ, посмотрвши вверхъ, къ ужасу своему не можетъ сразу же не замтить, что ошибся въ своихъ разсчетахъ и что поэтому, если бы разразилась гроза, домъ этотъ, въ судьбахъ котораго онъ принимаетъ теперь личное участіе, не имлъ бы въ устраненіе несчастія ничего на всемъ свт, кром 16 громоотводовъ, то…’
‘Заключимте миръ!— вырвалось у меня. Насаживайте полтораста громоотводовъ! Насаживайте нсколько штукъ надъ кухней! Насаживайте дюжину надъ сараемъ! Насаживайте пару на коров! Насаживайте одинъ на кухарк! Разукрасьте этотъ, преслдуемый грозою, домъ весь и со всхъ сторонъ, такъ чтобы онъ былъ похожъ на дикообраза съ оцинкованной спирально-согнутою щетиной съ посеребренными маковками.— Живй за работу! Употребите весь имющійся у васъ матеріалъ, а если не хватитъ громоотводовъ, то насаживайте шомполы, жерди, прутья отъ лстничныхъ ковровъ, межевыя палки, — словомъ все, что можетъ удовлетворить вашъ ужасный аппетитъ къ художественной и ландшафтной красот, но только дайте покой моему разстроенному мозгу и отдыхъ моему разрывающемуся сердцу!’
Ни мало не тронутый, — я замтилъ только слабую усмшку на его губахъ, — этотъ желзный человкъ бережно засучилъ свои манжеты и сказалъ, что онъ готовъ исполнить тотчасъ же все требуемое.
Прошло около 3-хъ часовъ. Едва-ли я достаточно спокоенъ, чтобы вновь приняться за благородную тему моей политико-экономмческой статьи, но я не могу противустоять желанію сдлать послднюю попытку, настоящій предметъ ближе моему сердцу всхъ другихъ вопросовъ философіи и дороже всего для моей разсудочной дятельности.
… ‘политическая экономія есть лучшій даръ, полученный человчествомъ отъ неба. Когда истощенный, но высокоталантливый Байронъ лежалъ одинокимъ больнымъ въ Венеціи, онъ высказалъ, что, если бы ему было суждено вернуться и начать снова свою промотанную жизнь, то онъ посвятилъ бы свои свтлыя минуты не сочиненію фривольныхъ стихотвореній, но составленію серьезныхъ трактатовъ по политической экономіи. Вашингтонъ любилъ эту удивительную науку, съ нею на вки связаны такія имена, какъ: Бекеръ, Беквитъ, Гудзонъ, Смиттъ, и даже самъ божественный Гомеръ въ 9-ой книг своей Иліады сказалъ:
‘Fiat justitia, ruat coelum,
‘Post mortem unum, ante bellum,
‘Hic jacet hoc, ex-parte res,
‘Politicum economico est’.
Величіе этихъ мыслей древняго поэта въ связи съ удачнымъ подборомъ выраженій, въ которыя он облечены, равно какъ грандіозность образовъ, способствующихъ ихъ наглядности, все это, взятое вмст, отвело приведеннымъ строфамъ исключительно выдающееся мсто, сдлавъ ихъ наиболе знаменитыми изъ всхъ когда-либо…’
… ‘Ни слова больше! Ни одного слова! Давайте вашъ счетъ и провалите навсегда изъ этого дома! Девять сотъ долларовъ? Это за все? Получите на требуемую сумму чекъ, по которому вамъ не откажется выплатить каждый солидный банкъ въ Америк!
Отчего это на улиц такая толпа народа? Что? Они хотятъ посмотрть на громоотводы. Что за чертовщина? Разв эти люди никогда не видли громоотводовъ? Вы говорите: ‘они не видли такой массы ихъ на одномъ строеніи’. Такъ-ли я понимаю? Въ такомъ случа я самъ хочу сойти внизъ и посмотрть на людей, такъ открыто сознающихся въ своемъ невжеств…’
Три дня спустя. Мы вс утомлены до полусмерти. Въ продолженіи 24-хъ часовъ нашъ домъ съ громоотводами, торчащими на манеръ свиной щетины, былъ темою для разговоровъ и удивленія всего города. Театральныя представленія отложены, такъ какъ самыя остроумные и удивительные сценическіе эффекты представляются слишкомъ ординарными и устарлыми сравнительно съ моими громоотводами. Вся наша улица денно и нощно переполнена зрителями, многіе пріхали изъ провинціи, дабы посмотрть на это чудо. Особенно пріятный сюрпризъ былъ доставленъ имъ на второй день, когда вдругъ разразилась гроза и молнія начала ‘заигрывать’ съ моимъ домомъ, какъ весьма оригинально выразился историкъ этого событія Іозефусъ. Этотъ эффектъ, такъ сказать, разогналъ всю публику изъ театра. Черезъ 5 минутъ на разстояніи полу-мили отъ моего дома не оставалось больше ни одного зрителя. За то вс высокіе дома на означенномъ разстояніи были полны народа: въ окнахъ, на крышахъ, словомъ, всюду видны были человческія фигуры. О этого нельзя было поставить имъ въ упрекъ, такъ какъ, если, соединивъ вмст бураки и ракеты, сжигаемые на празднествахъ 4 іюля {4 іюля празднуется годовщина независимости св.-американскихъ Соединенныхъ Штатовъ.}, низвергнуть вс ихъ одновременно съ неба блестящимъ дождемъ на какую-нибудь одну беззащитную крышу, — то это нисколько не превзошло бы то пиротехническое зрлище, какое представлялъ мой домъ среди общей темноты непогоды. По точному исчисленію, я опредлилъ, что молнія въ продолженіи 40 минутъ разрядилась надъ моими постройками 764 раза и каждый ударъ ея попадалъ на одинъ изъ моихъ врныхъ штанговъ, соскальзывалъ по спирально-изогнутому металлу и закапывался въ землю, не имя, вроятно, даже времени удивиться, какимъ такимъ манеромъ все это произошло, и въ теченіе всей этой бомбардировки у моего дома оторвалась только одна единственная аспидная черепица, да и это случилось лишь потому, что на единое мгновеніе громоотводы сосдей попытались не уступить моему дому вс т удары молніи, которые могли воспринять сами. Ничего подобнаго не было наблюдаемо со временъ сотворенія міра. Въ продолженіи цлаго дня и всей ночи ни одинъ членъ моей семьи не могъ выглянуть въ окно, не оказавшись вслдъ за этимъ совершенно лишеннымъ волосъ, съ головой, подобной билліардному шару, и, если повритъ читатель, никто изъ насъ даже во сн не помышлялъ выбраться на улицу. Наконецъ, ужаснйшая осада кончилась, очевидно, потому, что въ тучахъ надъ нами не оставалось боле абсолютно ни одной электрической искры, которая могла бы быть воспринята моими ненасытными громоотводами. Тогда я бросился внизъ и нанялъ отважныхъ рабочихъ, — мы вс до тхъ поръ не ршились прикоснуться къ пищ или на минуту заснуть, пока съ моего дома не было окончательно снято все его ужасное вооруженіе, за исключеніемъ 3-хъ громоотводовъ: одного надъ домомъ, одного надъ кухней и одного надъ сараемъ, эти послдніе остаются тамъ до сегодня. Только теперь, ни одной минутой раньше, люди рискнули вновь вступить на нашу улицу. Кстати я долженъ замтить, что въ теченіе того ужаснаго времени мн пришлось прервать мой трактатъ по политической экономіи. Даже и теперь мои нервы и мой мозгъ еще недостаточно оправились, дабы снова приняться за эту работу.
Для любителей. Вс т лица, кои пожелали бы пріобрсти 3211 футъ оцинкованнаго и спирально изогнутаго громоотводнаго матеріала высшаго качества, а также 1631 штуку металлическихъ штанговъ съ посеребренными головками, все въ весьма сносномъ состояніи — хотя и значительно подержаны въ употребленіи, но все еще годны при обыкновенныхъ обстоятельствахъ, — имютъ обратиться за этимъ дломъ къ составителю настоящей книги.