М.Н. Катков
М.Н. Катков
Покушение Березовского
Покушение Березовского
1
2
Покушение Березовского, Катков Михаил Никифорович, Год: 1867
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Московский генерал-губернатор получил от министра внутренних дел следующие телеграммы:
25-го мая получено мною из Парижа от графа Адлерберга следующее телеграфическое известие: Божий промысл охранил Государя Императора. Сегодня около 5 часов пополудни на возвратном пути чрез Булонский парк после военного смотра выстрел из пистолета был направлен на экипаж, в котором находились оба Императора и Великие Князья Наследник Цесаревич и Владимир Александрович. Выстрел, сделанный со стороны Императора Наполеона, никого не коснулся, но ранил лошадь шталмейстера, сопровождавшего экипаж. Преступник был немедленно схвачен и почти растерзан народною толпою. Подлежащие власти, в руки которых он передан, производят следствие. Подробности будут сообщены, как скоро исследование их приведет в надлежащую известность.
Дополнительное телеграфическое известие из Парижа, полученное от графа Шувалова 26-го мая. Преступник уроженец Волынской губернии, поляк по имени Березовский, он эмигрировал два года пред сим, но двадцать лет проживал в Париже, он уже несколько дней искал удобного случая для покушения на жизнь Государя Императора. Двухствольный пистолет его разорвался от слишком сильного заряда, а при этом уклонилось и направление пули. Березовский сделал полное признание, обнаруживая признаки фанатизма.
Еще раз страшный удар угрожал нашему Отечеству, и еще раз явлен знак, что Провидение бодрствует над его судьбами и охраняет его от потрясений и бедствий.
Теперь, когда событие совершилось, мы можем сказать откровенно, что при первом известии о предположенной Государем Императором поездке в Париж у всех на душе рождалось тревожное чувство, заставлявшее невольно и безотчетно чего-то опасаться. Все чувствовали, что со стороны Государя России то была жертва, приносимая для спокойствия Европы. Это было великодушное решение, которого не может не оценить Европа и которое особенно должны ценить в Париже, а также и в Берлине. Император Александр II отправлялся в столицу Франции не предписать, но даровать ей мир и избавить Европу от опасностей войны, размеры и последствия которой невозможно было предвидеть и которая казалась неизбежною без посредства России, без ее участия, доброжелательного и бескорыстного. Национальные интересы России более, нежели какой другой державы, совпадают в нынешнюю пору со всеобщими интересами, она как бы занимает теперь центральное между всеми положение и, несмотря на ее непритязательность, на скромность и воздержность ее тона в европейских делах, она была решительницей судеб Европы, от нее зависел исход затруднений, происшедших именно оттого, что она держала себя слишком в стороне и слишком мало участвовала в европейских делах, от одного ее мания решился вопрос о войне или мире Европы, хотя не ей непосредственно угрожали опасности столкновения.
В Париже Его Величество был принят достойным образом не только императором французов, в чем нельзя было сомневаться, но и самими французами. Народ восторженно приветствовал нашего Государя, и парижские улицы огласились русским ура. Покушение на почве Франции, в ее столице, против венценосного гостя, доверившегося чести французского народа, должно было глубоко взволновать его. Злоумышленник едва не был растерзан толпою. Не так, как в прошлом году в Петербурге, личность злоумышленника была немедленно узнана, и никто, конечно, не сомневался, из какого источника произошел преступный замысел. Преступник оказался поляком, выходцем Волынской губернии. Да и что иное могло бы быть источником подобного покушения против России в лице ее Государя, как не польское дело? Какой француз мог бы сам по себе возыметь такой замысел? Из какого французского побуждения мог бы он выйти? Помешанный мальчишка, совершивший покушение 4 апреля, был слепым орудием того же самого дела, которое в Париже нашло себе прямого исполнителя. Надобно надеяться, что покушение 25 мая не будет замято и бросит свет на многое, что доселе оставалось в тумане для нашего общества. В преступлениях подобного рода политическая сторона имеет особенную важность, и раскрыть истинную причину зла здесь гораздо нужнее, нежели просто подвергнуть заслуженной каре исполнителей, действовавших сознательно или бессознательно. Скрывать или не стараться раскрыть зло, из которого проистекают замыслы, колеблющие государство мятежами и всякого рода преступными действиями, было бы хуже, чем укрывать преступников от кары правосудия. Преследование виновных без искоренения причин зла только усиливает его. Правительство и общество должны дружно соединиться в усилиях, направленных против польского зла в его корне. Оно гнездится в наших западных губерниях, и более всего всякая задержка, всякое колебание и уклонение в исполнении мер, необходимых, дабы край этот стал вполне русским, будет только усиливать зло и плодить его жертвы.
Но теперь не до рассуждений. Теперь только благодарение Богу за новое явленное Им знамение Его Промысла. Жизнь, с которою для отечества нашего соединено столько благих начинаний, спасена, и мы веруем, что эта дорогая жизнь так же ограждена от случайностей, как и судьбы русского народа. Опасности, которым она подвергалась, как будто для того и попущены, чтобы мы чтили бдящее над нею Провидение.
Известие об опасности, которой подвергалась жизнь нашего Государя в Париже, прибыло в Москву посреди ее славянских праздников. Сегодня купеческое собрание давало славянским гостям большой обед. Многочисленное общество, собравшееся по этому случаю, тут только впервые узнало о событии, возобновившем мрачную память апреля минувшего года. Вместо того чтобы садиться за веселый пир, послали за священником, и было отслужено благодарственное, с коленопреклонением молебствие, в котором наши славянские гости принимали усердное участие. Все смолкло пред этою потрясающею вестью, все были полны одною мыслью, одушевлены одним чувством. Никаких иных речей не слушали, ни на какой иной тост не было отзыва… Когда один из славянских гостей, выражая чувство, возбужденное внезапною вестью, сказал взволнованным голосом, что она поражает не только Россию, но и весь славянский мip, гром восклицаний наших соплеменников был ему ответом, но когда он прибавил затем, что негодование, возбужденное покушением на жизнь Императора Александра, и радость о избавлении Его жизни от опасности с особенною силой отзовутся в сербах, то остальные настойчиво прерывали его, восклицая: ‘Равно во всех славянах, во всем славянском мipe’.
Г. генерал-губернатор поспешил телеграммой засвидетельствовать пред Государем Императором о чувствах Его старой и верной столицы. Московское городское общество в лице своего головы и старшин не могло также отказать себе в удовлетворении потребности излить пред Государем свое чувство под непосредственным впечатлением полученного из Парижа известия.
Повсюду слышатся желания, чтобы поездка Государя Императора пришла скорее к концу и чтоб Его Величество возвратился прямо в среду своего верного и неизменно преданного Ему народа.
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1867. 27 мая. No 115.