Поездка в Симбирск, Анненкова Варвара Николаевна, Год: 1866

Время на прочтение: 6 минут(ы)

ШАРЛОТТА КОРДЭ
ДРАМА ВЪ IV ДЙСТВІЯХЪ
И
СТИХОТВОРЕНІЯ

Варвары Анненковой.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ типографіи А. Траншеля, на углу Невскаго и Владимірскаго просп., домъ No 45—1.
1866

ОГЛАВЛЕНІЕ

Стенька Разинъ
Плаваніе
На Волг
Симбирскъ
Конторка Сиверса
Разсвтъ
Симбирскъ
Полчаса въ Казани
Рубка
Голосъ жителей Симбирска

ПОЗДКА ВЪ СИМБИРСКЪ.
Отъ 18-го Августа, до 3-го Сентября 1864 года.

Стенька Разинъ.
Кто это гуляетъ по Волг широкой,
Гд я былъ владыкой — гд я атаманъ?
Гд бросилъ я въ волны и дву востока,
Гд бичь мн издавна чарованный данъ!
Какъ смютъ вс эти ладьи, пароходы
Пестрить мн подвластныя изстари воды?
Какъ смютъ Европа съ востокомъ въ бою
Ооспоривать врную Волгу мою?
И эти курганы — не т ли престолы,
Гд міра могучихъ казнилъ я крамолы.
Смотрите!— вотъ дивная шайка моя,
Предъ коей вс низовья гнулись края!
И вамъ ли пигмеямъ досталось на долю
Мою непреклонную сдерживать волю?
Не знаете-ль — давнихъ временъ чародй.
Слился и сроднился я съ Волгой моей!
И вашему-ль мелкому знать поколнью,
Что я тамъ гуляю полуночной тнью?
И если вы боретесь съ Волгой, съ грозой
Бесду ведете вы сами со мной!
Искусствомъ вы силитесь сдерживать волны
Я-жъ волей могучею ихъ укрощалъ!
И силой великою, удалью полный
Ярлыки я самымъ грозамъ насылалъ!
Куда-жъ вамъ безумные биться со мною,
Когда васъ полуночи тнью накрою?
Плаваніе.
Течь!— тонемъ!… часъ еще не бол
И нашъ земной свершился-бъ путь!
Пришлось бы волей иль неволей
Изъ міра въ міръ перешагнуть!
Быть можетъ, такъ и лучшемъ было
Земной я жизнью не жила,
Великолпною могилой
Меня бы Волга обняла!
И конченъ путь тревогъ, волненья!
Но кто-бъ согласенъ былъ со мной?
И это въ пору пробужденье
Спасенья можетъ быть виной!
Но вдаль и вдаль — бугры мелькаютъ
Не Стеньки-ль Разина столы?
И давнихъ лтъ напоминаютъ
Разбои, пытки, кандалы!
Но вотъ Казань!… Иль пристань эта
Великолпный сонъ поэта?
Какой-то новый, дивный свтъ
Судовъ и барокъ — счета нтъ!
Но слышно: — въ Симбирск объятомъ пожаромъ,
Не могутъ огня потушить,
И грусть налегала на сердце не даромъ!
Куда намъ главу приклонить?
Илъ развито всюду опасностей знамя?
То язва, то бунты — кто тонетъ, горитъ,
Иль намъ назначенье изъ Волги да въ пламя?
Но всюду насъ Богъ сохранитъ.
На Волг.
Тамъ церковь, тамъ утесъ — картинъ волшебныхъ рядъ,
И будто вс они бгутъ назадъ — назадъ.
И неподвижныя мелькаютъ передъ нами
Съ своими селами, обрывами, скалами,
А движимая — лишь мы,— и насъ по глади водъ
Уноситъ вдаль и вдаль летучій пароходъ.
И все, что кажется бгущимъ дал, мимо,
Незыблемо стоитъ — грозой несокрушимо!
Симбирскъ.
Гд бывшій городъ? что за лица
Стоятъ въ уныніи кругомъ?
Гостепріимства гд столица?
Гд былъ радушный всмъ пріемъ?
Иль разверзались здсь волканы?
Не ихъ ли жерла тамъ дымятъ?
Стоятъ лишь печи великаны
О жизни бывшей говорятъ!
Все на возахъ — и все готово
Бжать — бжать куда нибудь,
Какъ тигръ — стремится пламя снова
Съ развалинъ тлющихъ прыгнуть.
Передъ толпой окаменлой
Вновь языки ползутъ огня,
Какъ трупъ истлвшій обгорлой
Лежитъ пустырь вокругъ меня!
И вотъ Симбирскъ! Пріютъ бывалой
Красавицъ, граціи — ума!
Какихъ въ Россіи было мало!
И чтожъ теперь?— Унынье, тьма!
Но говорятъ останки эти
И въ неподвижности своей!
Гд только хлба просятъ дти,
Да стоны слышны матерей!
Придетъ ли путникъ въ край родимой,
Гд отчій домъ?— Исчезъ и слдъ!
И всмъ отвтъ неизбжимой:
Симбирска нтъ! Симбирска нтъ!
Конторка Сиверса.
Землетрясенье что ли это?
Какъ будто полъ въ тиши ночной
Заколебался подо мной!
И здсь пріютъ мой до разсвта!
И трудный мой оконченъ путь,
Засну быть можетъ какъ нибудь!
Но эти матери — и дти!
И просятъ хлба — чмъ помочь?
О! Какъ малютки жалки эти!
И длится, длится эта ночь!
А втеръ дуетъ — втеръ воетъ,
Досчатый домикъ весь дрожитъ,
И чмъ-то день насъ успокоитъ?
И что-то утро возвститъ?
Разсвтъ.
Что это?— Да волны вокругъ насъ бушуютъ,
И Волга пріютъ нашъ кругомъ облегла!
Такъ это-то пристань и берегъ желанной
И въ лодк пуститься по этимъ водамъ?
И волны заплещутъ, и втеръ задуетъ!
Но будетъ, что будетъ — не жить же мн тутъ!
И Волга едва ли вреждебной мн будетъ,
И что бы не ждало — спокойно — впередъ!
И странниковъ бдныхъ Господь не забудетъ,
И втры утихнутъ — и солнце взойдетъ!
Ну, чтожъ ты бушуешь? О Волга родная!
И мн ли грозишь ты?— Родная ты мн!
Ты предковъ, пришельцевъ съ востока вспоила.
Съ ихъ плотью и кровью мн въ сердце влилась!
И въ мелкой, ничтожной моей обстановк
Не ты ли источникомъ дивной мечты?
Не ты ли началомъ и яснаго взгляда,
И бурь — возникающихъ въ сердце порой?
Когда же дни слдуютъ мирно за днями
Не ты ли баюкаешь душу волнами?
И будто съ тобою одной мы семьи,
Когда отражается въ насъ мірозданье,
И въ сердц не бури-ль бушуютъ твои?
И въ думахъ — не кроется-ль волнъ колебанье?
Ты видишь — ты знаешь такъ много — а я….
Откуда мн эти картины, виднья?
Какъ будто далекихъ временъ отраженья?
Не ты-ль, омывая прибрежья страны,
Колебля лазурное небо съ звздами
Во мн зарождаешь волшебные сны?
Какъ будто есть тайная связь между нами!
И вс тебя матушкой Волгой зовутъ,
Одна ты подобное носишь прозванье!
Недаромъ народовъ теб величанье,
А я теб кажется больше сродни!
Когда жъ въ прохладныя объятья
Меня зовешь ты — смерть приму
Безъ отрицаній, безъ проклятья
Прилягу къ лону твоему!
Меня волнами обнимая,
И какъ дитя, пріосня
И тамъ, какъ ближняя, родная,
Ты убаюкаешь меня!
Вотъ!… Я въ лодочк легкой несусь по водамъ
Стоитъ шагъ оступиться — и въ Волг я тамъ,
Или Волга сердитой заплещетъ волной
И какъ разъ ознакомлюсь съ ее глубиной!
И плыву я безмолвно — съ поникшимъ челомъ,
Сушь и волны не равнымъ ли къ Богу путемъ?
Симбирскъ.
Я ду — и городъ бывалой
Пустыней лежитъ вкругъ меня!
Лишь печи стоятъ великаны
Въ сіяніи блдномъ лупы!
Какъ будто бы въ саван бломъ
Весь городъ живой погребенъ!
Повсюду печать разрушенья,
Огня неизгладимой слдъ.
И тяжко въ краю опустломъ
Не воздухомъ, гарью дышать!
И новой, какой-то Помпеи,
Являютъ развалины видъ!
Гд признакомъ жизни — лишь горе,
Да плачь безпомощныхъ дтей!
Полчаса въ Казани.
Казань!… Казань!… Вотъ башня Сююмбеки
Воинственной царицы давнихъ лтъ,
Она живетъ еще въ бытописаньи,
И духъ ее какъ будто сторожитъ
Казань свою — свой край родной, любимой,
И если насъ завидитъ съ высоты,
Не радостно ей русскихъ приближенье
И насъ едва-ль привтствуетъ она!
Но лучшія есть намъ воспоминанья
Здсь славою все полно вковой,
Вотъ памятникъ воителямъ Россіи,
Не мало ихъ въ честныхъ бояхъ легло,
И царство намъ они стяжали кровью
И память ихъ молитвою почтимъ:
Миръ праху ихъ!
Вотъ путь, гд проходилъ
Съ дружинами нашъ Царь завоеватель,
Не Грознаго-ль здсь слдъ напечатлвъ?
Не носится-ль величественной тнью.
Въ отвть хуламъ, младому поколнью,
Казань, Казань указываетъ Онъ!
И если-бъ въ синев туманной этой дали,
Изгубленныя имъ толпами возставали,
Припомнятъ ли и тамъ страданій, скорби дни?
Быть можетъ, Грозному они жъ приносятъ дани?
И покорителя въ немъ чествуютъ Казани,
И тамъ еще душой не Русскіе-ль они?—
Но демъ вдаль — при мсячномъ сіяньи,
Вотъ муллы тамъ проходятъ въ сторон,
Не древности-ль везд воспоминаньи?
Не Азію-ль они являютъ мн?
А улицы извилисты и тсны
Какъ строились издавна города,
Подумаешь, земли недоставало
Иль въ вки т нужда людей сближала?
Хотлось бы все видть, все узнать,
Но время намъ — семь верстъ до парохода,
И ночь близка — пора друзья — пора!
И демъ мы — луны въ сіяньи бломъ,
Какъ древность — намъ Казань едва видна,
Какъ будто тамъ преданій сторона.
(Но какъ узнать — въ сосуд старомъ этомъ
Не новое-ль кипучее вино?)
И тихо ночь надъ міромъ разстилалась,
И Волга тамъ предъ нами волновалась,
Колебля намъ знакомый пароходъ.
Прощай Казань!… И ты, и мы впередъ!
Козмодемьянскъ и Чебоксары
Великолпный рядъ картинъ!
Смсь Руси новой съ Русью старой,
То смотрятъ села горъ съ вершинъ,
То Божій храмъ — то лсъ — то хата,
То лодка тамъ — по зыбямъ водъ,
То въ блеск розовомъ заката
Бжитъ сынъ вка — пароходъ.
Рубка.
Мы были въ рубк — много насъ
Былъ раутъ въ полномъ смысл тсной,
Луна какъ блещущій алмазъ
По высот плыла небесной,
И отражалась въ зыби водъ,
Лунемъ серебрянымъ далеко,
Иль тамъ съ лазоревыхъ высотъ
Сіяло Господа намъ око?
Тутъ были дамы разныхъ лицъ,
И господинъ весьма разумной,
Тутъ были жители столицъ
И воплощался Питеръ шумной.
Въ иныхъ изъ насъ — и разговоръ
Былъ полонъ думъ — принциповъ вка,
И былъ сужденьямъ всмъ просторъ
О назначеньи человка!
Объ узахъ брака — о любви,
Но все-ль такъ ломко, скоротечно?
Кто прежде-бъ могъ друзья мои
Любя — любви не врить вчной?
Пусть были счастливы мечтой,
Но съ ней — все небо въ грудь сіяло,
Съ любовью первою, святой
Казалось — вчности всей мало!
Везд сомннья — вры нтъ,
И будто сумракъ сталъ разсвтомъ,
И ветхой вызванъ былъ Завтъ,
Какъ подсудимый въ спор этомъ!
Адамъ и Эвва — бдный Лотъ
И патріарховъ всхъ опека —
Добра и зла — запретный плодъ,
Все посыпалось солью вка.
Какія связи иль законъ
Могли избгнуть осужденья,
Эмансипированныхъ женъ
Достойныхъ впрочемъ уваженья?
И въ самой рзкости своей
Блуждая въ тняхъ полусвта
Являли добрыхъ матерей
И съ привитою язвой этой.
Рчь была о томъ, о семъ,
И говоръ былъ разноязычный,
Но въ разногласіи своемъ
Вс образованы, приличны.
Тутъ былъ и людъ передовой,
И консерваторскія мннья,
Языкъ Россіи молодой
И быта прежняго сужденья.
Другъ друга мы не убдимъ,
И на своей мы точк стали,
Но всхъ — хотимъ иль не хотимъ
Насъ жизнь и вкъ — уносятъ дал!
Куда?… Какъ знать?… Но въ путь! Впередъ!
Хотя согласныхъ взглядовъ мало,
И увлекалъ насъ пароходъ
И всхъ насъ Волга колебала.
Голосъ жителей Симбирска.
На берегу Свіяги мы
И нашъ ночлегъ — подъ кровомъ неба
Средь полуночной, бурной тьмы —
А дти эти — просятъ хлба,
А наши тамъ горятъ дома!
Повсюду огненное море!
И въ перспектив намъ сума,
И вс въ одномъ слились мы гор!
Что вкъ сбирали — сгибло въ часъ!
Едва мы сами уцлли!
И нтъ ни силъ, ни мысли въ насъ,
И словно мы окаменли?…
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека