Стихотворения, Анненкова Варвара Николаевна, Год: 1865

Поэзия
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Скачать в PDF

ШАРЛОТТА КОРДЭ
ДРАМА ВЪ IV ДЙСТВІЯХЪ
И
СТИХОТВОРЕНІЯ

Варвары Анненковой.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ типографіи А. Траншеля, на углу Невскаго и Владимірскаго просп., домъ No 45—1.
1866

ОГЛАВЛЕНІЕ

Къ Опекунамъ Европы
1864 г.
Совершившійся фактъ
На стихотвореніе Бенедиктова ‘Борьба’
Къ юнош
Всегда-ль мечтать
Міръ огромная биржа
Юноша и старикъ
Пшеница
Да!… наши предки Римъ спасли!…
Ты отрекаешься
Все шире небосклонъ
Мой портретъ
Вы вышли за стараго мужа
Бжать
Къ С. И..вой
Старой, что малой
Сонъ
Къ женщинамъ
1865 г.
Нордкапъ
Гульфштримъ
Поднимайся
Кораллы
Псня Лапландца
Общій другъ
Пчелка

СТИХОТВОРЕНІЯ.

Къ Опекунамъ Европы.
Давноль поставлены надъ міромъ вы судьями?
Иль приглашали васъ мы властвовать надъ нами?
Къ чему весь этотъ хоръ учителей кругомъ?
Къ чему совты вс, увщеванья эти?
Иль думаете вы, что все еще мы дти?
Что мы какъ школьники въ науку къ вамъ пойдемъ?
О нтъ!… и это вамъ извстно!
Но вамъ въ Европ съ нами тсно!
Въ бореньи давнемъ — безъ конца,
Вы ненавидите въ насъ силу.
Вы всхъ насъ загнали-бъ въ могилу,
И стерли-бъ насъ земли съ лица!
Не вы-ль подъ маской дружбы нжной
Воздвигли ляховъ родъ мятежный?
Кто велъ ихъ къ бунту..?— Голосъ чей?
Вы журналисты, патріоты!
Вамъ Богу дать за нихъ отчеты!
Вы всхъ ужаснй палачей!
Они — законъ вооруженный
Ихъ жертвой — только осужденной?
А вы — у васъ пощады нтъ!
Во имя братства и свободы
Влечете къ гибели народы
Всю юность — лучшій міра цвтъ!
И къ намъ въ припадк дружбы новой
Вы шлёте дружеское слово!
Но ясенъ смыслъ его, итогъ —
Чтобъ намъ прощаясь съ древней славой
Быть азіатскою державой,
Чтобъ путь въ Европу намъ залегъ!
Оставьте!… Сбросьте вс личины!
Намъ ваши ясны вс причины
Ослабить насъ хотите вы?
Не Польши важно возрожденье.
Вамъ надо Руси разложенья —
Уничтоженіе Москвы!
И мнимой дружбы вс совты
Лишь нашей гибели обты!
Но мы-ль довримся врагамъ?
Хотите вы, во чтобъ ни стало,
Чтобъ всё предъ вами трепетало
И Русь одна преградой вамъ!
Уничтоженьемъ ли мы призракъ купимъ мира?
Вступаемся-ль въ дла — мы Индіи, Алжира?
Вмшательствомъ своимъ когда стснили-ль васъ?
Не ваши-ль по морямъ разгуливаютъ флоты?
Въ захват странъ чужихъ давали-ль вы отчеты?
Къ чемуже вамъ совтъ похожій на приказъ?
О Польше рчь идетъ?— иль Польши нтъ поближе?
Иль мирно всё у васъ и партій нтъ въ Париж?
Кто знаетъ — гд и какъ грозы ударитъ часъ?
Иль спятъ у васъ въ Париж страсти?
Борьба подземная династій
Норой — не рвется-ль на просторъ?
И подъ пятой Наполеоновъ,
Противныхъ партій и Бурбоновъ,
Не тлится-ль въ пепл заговоръ?
Не это-ль дйствій всхъ основой
Не это-ль бурь Европы слово?
Да!— чисто личной тутъ вопросъ!
Вамъ нуженъ миръ съ своимъ народомъ
И Польша — громовымъ отводомъ
Отъ всхъ домашнихъ смутъ и грозъ!
Но мы — за козни, за измны
Мутимъ-ли воды вашей Сены?
Изъ искры длая пожаръ?
Въ дла вступаемся-ль чужія?
Была-ль враждебной къ вамъ Россія,
Чтожъ ей готовили вы въ даръ?
Не думаете-ль вы, что мы, склонивъ колни,
Всё выслушать должны — совтъ, угрозы, пени?
Что битвы, что борьба страшне намъ стыда?
Что нтъ отваги въ насъ кипучей, прежней, рьяной?
Такъ выслушайте-жъ насъ — однажды, навсегда —
Мы не хотимъ опеки самозванной!
Мы не хотимъ третейскаго суда!
И чтобъ не-ждало насъ — промчатся-ль тучи мимо
Иль грянетъ общая война,
Россія передъ васъ нестанетъ подсудимой
И отстоитъ себя Она!
Совершившійся фактъ.
Совершившійся фактъ въ право вка взошелъ,
И на сцен Европы фуроръ произвелъ!
Правда, малымъ воришкамъ пощады все нтъ:
Но ворамъ милліоновъ почетъ и привтъ!—
Потому-ли-что имъ подлиться есть чмъ
И законъ передъ ними безсиленъ и нмъ?
Идетъ преступникъ — онъ главою
Обремененною поникъ,
Онъ уличенъ людьми, судьбою
И взоръ потухъ, и нмъ языкъ!
Онъ осужденъ безъ оправданья,
Жен и дтямъ хлбъ укралъ —
И казнь — бдняг въ воздаянье
И подъ скирою онъ палъ!—
Идетъ другой — поправъ законы,
Съ полміра дани собралъ онъ.
Но онъ разсыпалъ милліоны
И умолчалъ предъ нимъ законъ?—
И сколько силъ, машинъ, заводовъ
Даритъ онъ Руси всякій годъ
И благодтелемъ народовъ
Въ потомств дальнемъ прослыветъ! —
И вотъ два факта — чтожъ въ итог?
Успхъ — величья признакъ вамъ?
Такъ вчно жертвою убогой
На зло равенству и вкамъ!
Когда вамъ факты такъ священны
За чтожь минувшее одно
(Оно изъ фактовъ сложено)
Въ опал гибнетъ современной?
Иль не для всхъ вковъ, временъ
Фактъ освящаемъ какъ законъ?
Не фактъ ли эта гильйотина
Гд цвтъ земли великій палъ?
Святаго-ль Людовика сына
Палачъ главою потрясалъ?
Во имя равенства, свободы —
Тотъ неповинный былъ казненъ,
И это фактъ!… изъ рода въ роды
Пятномъ во Францію вклейменъ?
Средь каменистой Іудеи
На Іорданскихъ берегахъ —
Кого влекутъ они, злоди?
Кто тяжкій крестъ на раменахъ
Едва влачитъ?— Кому страданья
И заушенья, оплеванья!
И тамъ на этой высот
Кого воздвигли на крест?
О страхъ?
И это фактомъ было —
Затмилось дневное свтило,
Волнами вки протекли,
Но смыли-ль грхъ съ лица земли?
НА СТИХОТВОРЕНІЕ БЕНЕДИКТОВА
Борьба
‘Умри — въ комъ будущаго нтъ?(*)
Прекрасна мысль, прекрасно слово,
Не мнимый хламъ минувшихъ лтъ
Лежитъ грядущаго основой!
Кто нить минувшаго отскъ?
Единство рушилъ мірозданья?
И тотъ ли полонъ человкъ,
Въ комъ нтъ вковъ, временъ сліянья?
‘Умри — въ комъ будущаго нтъ!
Пускай намъ вкъ наступитъ новой,
Но безъ останковъ бывшихъ лтъ
Падетъ какъ зданье безъ основы?—
(*) Стихъ Бенедиктова.
Къ юнош.
Не поддавай души горячк золотой!
Замнитъ ли она вс жизни упоенья?
И эти чудныя къ высокому стремленья,
Что лучшимъ признакомъ въ насъ жизни молодой?
Въ гармоніи всегда есть главныя мотивы
Во всякой музык господствующій тонъ.
Ему подчинены напвъ, речитативы
И злата ли теб властительствуетъ звонъ?
Теб-ль наскучила весна твоя младая?
Любовь ли дивныхъ сновъ теб не напоетъ?
И вызжетъ грудь твою горячка золотая!
И сердце высушитъ — расчетъ одинъ расчетъ!
Мн жаль тебя!… поврь, расчетовъ время будетъ.
Пора житейскихъ длъ — пора земныхъ суетъ —
Когда души твоей ничто ужъ непробудитъ,
Увянетъ на всегда прекрасной жизни цвтъ,
Тогда ни сновъ любви, ни думъ высокихъ дара,
Какъ омутъ закружитъ суетъ водоворотъ,
Песками завалитъ житейскихъ длъ Сахара!
За чмъ же въ эту степь заглядывать впередъ?
Придетъ, придетъ нора горячки спекуляцій
Недугъ,— что, можетъ быть, въ нашъ вкъ неизбжимъ,
Но время ли теб любимцу музъ и грацій
Отъ юности, любви бжать къ дламъ земнымъ?
Всему своя пора — и утро золотое,
И первой жизни цвтъ въ себ убереги!
Отдай весну весн, отдай земл земное
И прежде временно отъ жизни не бги!
Всегда-ль мечтать?
Всегда-ль мечтать?— Еще ли врить?
Когда-жъ умомъ дозрю я?
Когда-жъ съумю я измрить
Всю эту тину бытія?—
И заглянувъ во глубь отважно —
Пора понять и мн завтъ,
Что въ мірозданьи все продажно!
Что непродажныхъ въ мір нтъ!
Міръ огромная биржа.
Міръ огромная биржа!— все полно торговъ,
Все торгуютъ на море и суш,
Такова-ль межъ звздами обитель отцовъ!
Есть ли тамъ непродажныя души?
Чмъ исполненъ объемлющій насъ небосклонъ?
Вс-ль утихнутъ тамъ, бури, сомннья?
Есть ли тамъ благодарности, правды законъ —
Или только земли продолженье?
Великій много въ недочет
Среди современныхъ чудесъ —
И вмсто Байрона и Гете
Царями — Ротшильды и Миресъ.
Юноша и старикъ.
Юноша.
Все мое! и жизнь и младость
Мн даютъ роскошный пиръ,
Въ наслажденье мн и въ радость
Весь существенности міръ.
Отъ востока до заката,
Гд есть жизни бытіе,
Міръ мн житницей богатой,
Все продажно, все мое!—
Знаю я — ничто не вчно,
Что мн завтра?— что вчера?
Въ этой жизни скоротечной
Наслаждаться мн пора!
Старикъ.
Я съ берега гляжу на буйный океанъ,
Гд вы волнуетесь желаньями, страстями,
Гд въ бездн васъ кружитъ могучій ураганъ,
Гд волны буйныя властительствуютъ вами,
Я также былъ пловцомъ. я помню этотъ путь
И радъ, что мн пора настала отдохнуть!
Юноша.
Хорошъ и отдыхъ!— все недуги.
Не ими ль старость такъ свята?
Съ тобой, какъ врныя подруги,
Одышка, старость, глухота,
Быть можетъ, вновь манило-бъ море,
Да плыть твоихъ не хватитъ силъ!
Такъ наслаждайся на простор,
Что вздохи — кашлемъ замнилъ!
Старикъ.
Пусть такъ! но даже въ день страданья
Едва-ль съ тобой смняюсь я,
Какъ зовъ въ страну обтованья
Недуги, старость — мн моя!
Смотрю-ль впередъ? мн путь прекрасной
Лежитъ къ обители отцовъ!
Смотрю-ль назадъ? и тамъ — все ясно
И всюду — небо мой покровъ!
А ты,— какъ гость временъ безродной
Твой міръ — отъ връ разоблаченъ,
И какъ въ темниц безъисходной
Ты въ настоящемъ заключенъ!
Юноша.
Передъ тобой отцовъ преданья
И наслаждайся ими ты,
Теб — страны обтованья
Блаженствъ предбудущихъ мечты
Вковъ легендами взлелянъ
Едва-ль не врагъ себ ты самъ!
Едва-ли розами усянъ
Твой путь къ желаннымъ небесамъ?
Блаженной древности пеленокъ
Откинуть ты еще не могъ.
Ты право — духомъ какъ ребенокъ,
Вотъ жизни всей твоей итогъ!—
Гордись твоей прекрасной долей.
Питайся бреднями отцовъ,
Но счастья мигъ цню я бол
Твоихъ предбудущихъ вковъ!
Мы жить спшимъ — во чтобъ ни стало,
Мы вс — народъ передовой,
Съ твоей премудростью отсталой
Ты просто школьникъ предо мной!
Теб-ль вести дла земныя?
Хотя и больно ты рчистъ!
Мы вс — ребята дловыя,
А ты — сдой идеалистъ!
И какъ ты юнъ душой!
Старикъ.
Да что-жъ худаго въ этомъ?
Илъ съ юностью души вашъ умъ несовмстимъ?
И практику, порой, не худо быть поэтомъ!
Иль знаешь врно ты — все кончится земнымъ?
Что, если нтъ?… тогда — вы вс передовыя
Въ заоблачьи дла окончите-ль земныя?
Не все-ль покажется вамъ прахомъ, суетой
Что въ мір этомъ васъ такъ сильно волновало?
И все что на земл манило, увлекало
Не будетъ ли мечтой?
Тогда — тогда едва-ль земное васъ пробудитъ,
Откинете земл вы весь житейскій хламъ!
Не то ли вчности существенностью будетъ,
Что здсь — мечтой казалось вамъ?
Но бдны вы и здсь, и въ мір этомъ,
Когда въ васъ нтъ ни вры, ни любви,
Когда одна вамъ выгода завтомъ
И служите тельцу златому вы!
Когда въ васъ нтъ дней лучшихъ упованья,
Когда вы връ чуждаетесь отцовъ —
И нтъ для васъ страны обтованья —
И глухи вы къ преданіямъ вковъ!
Какъ ветхія, раздранныя одежды
Вы съ древностью — откинули надежды
Безсмертія — Божественный завтъ!
Для васъ пуста небесъ неизмримость,
Для васъ — любви въ созданьи Божьемъ нтъ,
И, вруя въ свою непогршимость,
Утратили вы вры давнихъ лтъ,
Не вамъ, не вамъ обители т многи,
Гд кровъ найдутъ и сирый, и убогій,
Гд ясно все — блаженству нтъ конца.
Гд дти вс небеснаго отца —
Мн жалки вы!
Пшеница.
Для пополненья общей кассы,
Условій лучшихъ бытія,—
Произвожу пшеницы расы —
Отъ давнихъ, давнихъ предковъ я.
Слдилъ я долго и безмолвно,
Какъ развивалася она
И врьте, въ этой родословной
Нтъ ни малйшаго пятна?
Въ коняхъ мы цнимъ родъ и стати,
Мы ихъ прогрессомъ дорожимъ,
И въ нихъ печать аристократій
И предковъ — длинный рядъ цнимъ.
Иль конь крылатый, чистокровный,
Быть можетъ съ клячей уравненъ?
Своей онъ вренъ родословной
Усовершенъ вками онъ.
На всхъ базарахъ мірозданья
Животнымъ кровнымъ шагъ впередъ,
У нихъ есть предки, есть преданья,
Усовершенье есть породъ.
Мы красот, порой, условной
Свою готовы дань принесть,
Кому жъ почетъ нашъ?— родословной
И предкамъ въ нихъ хвала и честь.
Иль нтъ отличій, классовъ нын?
Но кто-бъ пригнулъ къ волнамъ скалы?
Не ходитъ въ стад левъ пустыни,
Не пресмыкаются орлы!
Во всемъ есть звнья — духъ сословной
Не сгладитъ ихъ равенства вкъ.
Лишь человка родословной
Почтить не хочетъ человкъ.
Да!.. Наши предки Римъ спасли!
Да!… наши предки Римъ спасли *)
Они прославлены вками
‘Да вы-то сами что?— нули!
И въ чемъ сравняетесь вы съ нами?
‘Какъ въ чемъ?— Ну да! Скажите въ чемъ?
Мы васъ во всемъ перешагнемъ!
У насъ вдь много злата, злата —
И намъ досугъ — и жить богато, —
Кто-жъ бденъ — тотъ лежи въ пыли —
Какой бы шагъ при насъ вамъ дали?
‘Да наши предки Римъ спасли!
‘А наши водкой торговали!
*) Да наши предки Римъ спасли.— Извстный стихъ басни Крылова: ‘Гуси.’
Ты отрекаешься.
Ты отрекаешься отъ давнихъ, прошлыхъ дней,
Отъ всхъ отеческихъ обычаевъ, преданій,
Но чмъ ты самъ богатъ?— и въ гордости своей
Не принялъ ли ты вс вковъ минувшихъ дани?
Теб-ль бывалое сметать земли съ лица?
Не чувствуешь ли въ себ живущаго отца?
А этотъ гордый умъ,— а этотъ духъ сомнній?
Не будетъ ли вождемъ грядущихъ поколній?
Не чувствуешь ли ты — вонъ тамъ въ груди твоей
Животрепещущей души твоихъ дтей?
Иль самобытности невыше ты обмановъ?
Ты точка въ вчности двухъ связью океановъ!
Но ты, обрушившій всхъ врованій храмъ,—
Что оставляешь ты въ наслдіе сынамъ?—
За храмы — торжища!— за вры — духъ сомнній
И вмсто зодчества уничтоженья геній,—
Я съ ужасомъ гляжу во глубь вковъ, впередъ,—
Гд вры праотцевъ?— гд лтъ былыхъ святыни?
Что завщаемъ мы потомкамъ въ родъ и родъ?
Безъ Бога небеса мн видятся пустыней!
Все шире небосклонъ.
Отечество, религія, возможность добрыхъ длъ —
Всегда неизмняемый, прекрасный мой удлъ!
Нтъ части исключительной, нтъ личной жизни мн,
Но живо все высокое души во глубин!
Пусть на вкъ миновалася пора земной любви.
Но членъ я человчества безчисленной семьи,
Когда страстями юности былъ духъ закабаленъ,
Во всемъ мн только видлся любви волшебной сонъ,
Какъ святъ одинъ поклоннику имъ избранный кумиръ,
За призракомъ возлюбленнымъ не виднъ былъ мн міръ
Волканы-ль зарождалися земли во глубин,
Народы-ль волновалися? какое дло мн?
Въ себ сосредоточена — въ мечту погружена
Мн чудилась въ созданіи любовь, любовь одна!
За этой очарованной, волшебною мечтой,
Въ туманномъ отдаленіи терялся міръ земной,
Теперь повязка сброшена — яснй прозрла я,
И будто человчества сроднилась мн семья,
Теперь едва-ль въ надоблачной ношусь я вышин,
И жизнь, и треволненія земли не чужды мн!
Какъ будто въ даль глубокую открылся мн просторъ,
Все ближе мірозданіе, все шире круговзоръ!
Когдажъ отъ треволненія земли устану я
Сіяютъ мн надоблачья лазурные края!
Огни послдней станціи, дорога не долга
Земли обтованныя ужъ близки берега!
Мой портретъ.
Меня писалъ артистъ не знаменитый
Писецъ иконъ изъ ближняго села!
И образъ мой едва-ль не позабытый
Отважно кисть его возсоздала!
Едва ли кто на очеркъ бдный взглянетъ,
Хоть вчно онъ красуйся на стн,
Но, можетъ быть, когда меня не станетъ
Друзьямъ моимъ напомнитъ обо мн!
Вы вышли за стараго мужа.
Вы вышли за стараго мужа
И онъ вамъ залогомъ побдъ,
Искателей рока досужа
Успха высматривать слдъ.
И онъ, вашъ товарищъ почтенной,
На жизненномъ, скользкомъ пути,
Надежду даетъ несомннно
Къ вамъ доступъ врне найти.
Другія быть могутъ забыты,
Но вамъ неизмнчивъ приходъ,
Чтожъ — поясомъ вамъ Афродиты?
Мужъ старый вамъ чаръ придаетъ?
Бжать.
Бжать отъ любви — какъ отъ яда,
Бжать отъ надеждъ и мечты,
Бжать отъ волшебнаго взгляда,
Отъ юности — чаръ красоты.
Бжать отъ всего, что прекрасно,
Чмъ жизнь и свтла, и полна,
За то въ тишин безопасно
Пріютомъ отъ грозъ — тишина!
T. С. П…вой
Съ высотъ географическихъ спустись на шаръ земной
Угодно-ль Софья милая бесдовать со мной?
Куда бы любознанія васъ духъ ни увлекалъ —
Иль въ азбук гармоніи великихъ нтъ началъ?
И кто бы звнья дивныя наукъ разъединилъ?
Не быть тому Бетховеномъ, кто гаммъ не изучилъ!
Но еслибъ вс премудрости дались земныя намъ,
Все былобъ только сборникомъ — началъ, вопросовъ, гаммъ
Не то-ль какъ тайну высшую паукъ передадимъ,
Что вс мы мірозданія лишь азбуку зубримъ!
Старой, что малой.
Есть пословица межъ нами:
Старой, малой — все равно!
Сходны смысломъ и умами,
Такъ ужъ видно суждено.
Пусть мы стары — нтъ и спора!
Не благая-ль это часть?
Изъ борьбы — стихій раздора
Въ тишь младенчества попасть?
Тамъ мятутся океаны,
Тамъ и злоба, и обманъ,
Кто залечитъ эти раны,
Погасивъ земли волканъ?
Тамъ возстанья, тамъ проклятья,
Преданъ міръ земной грозамъ,
Намъ же — ближніе — вс братья,
И враговъ — казнить — не намъ!
Мы вдали отъ волнъ мятежныхъ,
Переплывъ тревогъ моря,
Смотримъ: — въ тучахъ перебжныхъ
Разливается заря.
Вечеръ стихъ — стихаютъ волны,
Вьется къ берегу потовъ,
И прохлады, нги полный
Ветъ свжій втерокъ.
Словно лучшихъ лтъ надежды,
Иль любви волшебный сонъ,
Выступаютъ тихо звзды
На лазурный небосклонъ!
Вечеръ дивный, небо ясно,
Мира, отдыха пора,
Намъ одинъ удлъ прекрасной
Жить для правды и добра!
Страсти стихли, стихли грозы,
Не влечетъ земли арканъ!
Но гд есть печаль и слезы,
Утшать — удлъ намъ данъ!
Самъ Господь, для лучшей доли,
Насъ извелъ рукой Своей
Изъ египетской неволи
Бурь, волненій и страстей!
Самъ онъ, въ нашей жизни странной,
Проводилъ насъ по волнамъ,
И земли обтованной
Берега ужъ видны намъ!
Пусть въ младенчество мы впали!
Пусть младенцевъ въ насъ умы!
Но какой въ лазурной дали
Чудный край провидимъ мы!
Пусть для насъ земной нтъ цли,
Но куда подъемлемъ взоръ?
Какъ дитя изъ колыбели
Необъятности въ просторъ!
Сонъ.
Я помню сонъ — тянулись горъ вершины
И выше всхъ отвсный былъ утесъ,
И будто кто могучею рукою
Вознесъ меня на эту высоту!
И чудился мн тихій, странный голосъ
И слышались такія мн слова:
‘Передъ тобой вс участи земныя
‘И блага вс — смотри и выбирай!’
И вотъ они, правители народовъ,
И вотъ они, избранники земли,
Удломъ имъ величіе и слава,
Но есть ли мигъ успокоенья имъ?
Могучія, выносливыя плечи
Должны они имть необходимо,
Чтобъ въ уровень съ своею быть судьбой,
И сколько бурь, заботъ и треволненій
Тмъ боле — что сушь, какъ океанъ
Возволнованный,— везд заколебалась!
Тмъ боле — что всюду противъ нихъ
Разставили таинственныя сти
Подземные властители земли!
Тмъ боле — что племя молодое
Зачислило себя въ передовое,
И видя въ нихъ — вковъ минувшихъ слдъ,
Хранителей порядка давнихъ лтъ!
Глядятъ на нихъ почти съ пренебреженьемъ,
Легко ли волнъ потокъ остановить,
Минувшее съ грядущимъ примирить?
Нтъ!… Дале!—
Въ блистающемъ чертог
Сынъ роскоши и нги возлежитъ,
Вокругъ его статуи, колоннады
И золото, и мраморъ и фарфоръ,
И нтъ его желаніямъ преграды!
Но что-жъ его разсянъ томный взоръ?
Не все-ль ему въ созданіи послушно!
Не все-ль купить — себ присвоить могъ?
И смотритъ онъ небрежно, равнодушно,
Иль это всхъ житейскихъ благъ итогъ?
Лицо его подернуто дремотой
И вспыхнетъ ли въ немъ страсть еще порой?
Онъ знаетъ самъ — все кончится звотой!
Заране — удлъ онъ знаетъ свой!
Нтъ?… Дале!—
Красавица проходитъ
И цлой рой поклонниковъ за ней!
Царицею идетъ она межъ ними!
И ловятъ вс улыбку, взоръ очей!
Но что-жъ она небрежно, безучастно
Глядитъ на нихъ — внимаетъ рчи страстной.
Иль на вкъ ей такая часть дана?
И эти вс потоки обожаній
Пріемлются, какъ должныя ей дани?-
Иль идоловъ безчувственнй она?
И гд-жъ любовь? Гд жизни въ ней основы?
Мн жаль ее — съ такою пустотой,
Едва-ль она мгновенье счастья знала!
Безчувственна, бездушна,— какъ кумиръ
Проходитъ вдаль,—
А тамъ — иль міръ волшебной?
Какая смсь — русалокъ, фей, сильфидъ!
И призраки, герои, полубоги
Являются несутся предо мной!
А это кто?… Съ высокаго балкона
Не Юлія-ль въ даль темную глядитъ?
Ромео ли выходить на свиданье?
Иль слышатся Камиллы заклинанья?
Кто-жь эта бурь, страданій, думъ полна,
Не Федра ли въ ней вся воплощена?
Не слышите-ль, что міръ ее отцами
Исполненъ весь? И черными очами
Не всхъ ли васъ она испепелитъ?
И какъ ее величествененъ видъ!
И шумныя гремятъ рукоплесканья?
И топотъ, гамъ, восторги, восклицанья:
И вотъ на вс и дани, и цвты
Царицею искусствъ и красоты
Глядитъ она!— Все полно блеска, свта,
Но знаемъ мы изнанку жизни этой!
И молнійный ее провидитъ взоръ,
Что славы всей подкладкою позоръ!
Нтъ?… Дале!
Прохладенъ вечеръ, тихъ,
Какъ чудно все, прекрасно въ мірозданьи,
Какъ злачныя раскинулись поля!
Тамъ — мсяца въ волнахъ рки сіянье,
И розами усыпана земля!
И полный звздъ наметъ на мір этомъ,
Объемлющій лазурнымъ полусвтомъ!
И будто все-міръ, небо и весна
Сливаются однимъ речитативомъ,
И все поетъ — любовь, любовь одна,
И полно все къ любви одной призывомъ
Кого-жъ они къ любви зовутъ, манятъ?
Не юноша-ль тамъ съ двой передъ ними?
И къ ней одной его прикованъ взглядъ!
Слились они душами и устами!
На что имъ знать — земля и небеса
Красуются-ль, любуются ли ими?
На что имъ вс созданья чудеса,
Не все-ль любовь?— Любовь не вчно-ль съ ними?
И любящихъ чету Господь пріосни!
Они внецъ земли, не въ нихъ ли цвтъ творенья?
Отъ искушеній ихъ соблазновъ охрани!
И да не грянетъ имъ минута пробужденья!
И какъ же посл жить?
Нтъ! Сердцемъ я засну,
И не приму я части въ мір этомъ!
И ни къ чему руки не протяну,
Но жизни ночь бжитъ передъ разсвтомъ!
Есть міръ, гд все одна любовь!
Гд все гармонія, блаженство безконечно,
Гд все, что сгибло здсь — возстанетъ вновь и вновь!
И тамъ проснемся мы — къ любви воскреснемъ вчной!
Проснулась я — и гд?
Все тотъ же міръ земной,
Чего искать — желать?
Я не чувствую влеченья никакого,
Ни къ чему, во мн порыва страсти нтъ!
Выше-ль, ниже-ль я?… Не знаю! Но земнаго
Не манитъ меня чуть слышимый привтъ!
Къ женщинамъ.
In monde pins que jamais а besoin de vous
Плывутъ надъ моремъ облака,
Надъ моремъ — радуга играетъ,
Надъ бездной Вчнаго рука
Свтилъ дружины разсыпаетъ.
А море бушуетъ — а волны ревутъ,
Какъ будто хаоса всхъ ужасовъ полны,
Но грани указанной имъ не прейдутъ,
И тщетно вздымаются бурныя волны,
Иль слышатъ кочующихъ облакъ привтъ,
Иль міръ провщаетъ имъ радуги свтъ!
Надъ сушью есть небесъ лазурь
И чьи во мрак полуночи —
Межъ вчныхъ звздъ — превыше бурь
Блестятъ привтливыя очи?
Когда погружаясь во прахъ человкъ
Идетъ каменисто-песчаной дорогой,
И въ этотъ холодной практичности вкъ
За міромъ не видитъ, не чувствуетъ Бога,
Кто взоромъ разсетъ полуночи тьму?
Кто помощи руку протянетъ ему?
Возстаньте женщины! Васъ подвигъ ждетъ высокой,
Не видите ли вы — съ заката до востока
Какъ будто цлой міръ въ Сахару обращенъ.
Не видите-ль на всемъ печати отверженья?
И всюду лишь тельцу златому поклоненье!
Иль надъ землей одинъ властительствуетъ онъ?
Возстаньте! время! въ путь безъ страха!
На подвигъ новый вашъ! впередъ!
И міръ — какъ Лазаря изъ праха
Вашъ голосъ дивный воззоветъ!
Пускай мужчина царь созданья,
Земли властитель и глаза!
За вки скорби и страданья
Даны вамъ ангеловъ права!
Земная власть — внецъ терновой,
Не вамъ карать! не вамъ казнить!
Любовь — всей жизни вашей слово,
Удломъ вамъ: — прощать — любить!,
Скользя надъ жизнію мятежной
Отъ вка преданной грозамъ,
Вы міръ унылый, безнадежный,
Не увлечете-ль къ высотамъ?
Не вы ли преклоняетесь въ сіяніи весны,
Когда на міръ почіющій любви нисходятъ сны?
Не ветъ ли гармоніей привтный звукъ рчей?
Не свтится-ль любовію взоръ ласковыхъ очей?
И кудри золотистыя развявъ но плечамъ
И вы ли міру кормчими къ далекимъ небесамъ?
Не вамъ ли предназначено свершать святой завтъ
Во мрак слпотствующихъ заставить видть свтъ?
И узникамъ томящимся сомннія въ цпяхъ
Являть нерукотворную обитель въ небесахъ?
И недугомъ страдающихъ въ темниц посщать,
И сердцемъ каменющимъ — любви и вры дать?
Какъ жены мроносицы — не вы ли быть должны
Вселенной провозвстницы любви и тишины?
Но еслибъ не исполнилось…. Но еслибъ пали вы,
Послдній въ мірозданіи погасъ бы лучъ любви!
Какъ будто время кончилось — и нтъ зари иной!
И саваномъ ничтожества — облекся-бъ міръ земной!
Но нтъ!… Но нтъ!… Любовью полны
Среди пучинъ, волненій, грозъ
Вы умирите бездны волны
И въ міръ устроится хаосъ.
Какъ Бога провщатели неврующимъ вы
И міръ къ земл прикованной возвысьте до любви!
Нордкапъ.
На вершин Нордкапа — надъ бездной стою,
Что за трепетъ проникнулъ всю душу мою?
Безграничнымъ пространствомъ раскинута даль,
Гд могущества Господа всюду скрижаль.
Л одинъ средь пустыни — я точно одинъ,
Будто моря, утеса и безднъ властелинъ!
И невольно склоняюсь предъ Господомъ силъ,
Что мечту моей юности первой свершилъ,
И Нордкапъ я увидлъ!… стоить великанъ,
А подъ нимъ безграничной шумитъ океанъ,
Но напрасны прибои бушующихъ волнъ,
Онъ стоитъ неподвижнымъ — величія полнъ,
Полуночное солнце утесъ золотитъ,
А подножье въ таинственномъ мрак лежитъ!
Гульфишримъ.
Ты видалъ протекающій тихо гульфштримъ
Межъ холодными моря волнами?
И не могутъ т воды освоиться съ нимъ,
Только служатъ ему берегами!
И отъ вка его охладить не могли,
Онъ изъ солнечной, знойной отчизны
До границъ, океанъ, окраинъ земли —
Протекаетъ источникомъ жизни.
И не мало племенъ — не одинъ материкъ
Согрваетъ онъ теплымъ дыханьемъ.
И куда животворный потокъ не проникъ,
Грозный холодъ царитъ надъ созданьемъ.
Все молчитъ — неподвиженъ — пустыни просторъ
И какъ тундры — вся высь недвижима,
Лишь паритъ въ поднебесьи могучій кондоръ,
Видитъ степь — и проносится мимо.
Если ты въ мірозданьи проходишь порой,
Какъ живучій потовъ межъ волнами,
Не сливаясь съ холодною жизнью земной,
Ни съ надменными вка умами,
Не удлишь ли чувства и вры ты имъ,
Не укажешь ли лучшей отчизны?
И какъ въ мор холодномъ текущій гульфштримъ
Ты не будешь ли встникомъ жизни?
Поднимайся.
Поднимайся душевно надъ жизнью какъ птица
И что будетъ земное преградой, границей?
И ширяя съ орлами — въ небесной лазури
Надъ кочующей тучей, надъ шумящею бурей,
Посмотри на земныя тревоги, заботы,
На успхи пигмеевъ, на ихъ недочеты,
И откинувъ тумановъ земныхъ покрывало,
Какъ все въ жизни покажется суетно, мало,
Но какъ будто есть общая связь межъ мірами
Не любовь ли и землю мирить съ небесами?
Кораллы.
Кто въ раздумьи надъ моремъ склоняясь глядитъ
На огромные рифы коралла?
Что нерушимй самыхъ пустынь — пирамидъ —
И какая ихъ сила сковала?
Тамъ — внокъ изъ коралловъ возникъ изъ воды,
Утонувшаго острова темя,
Эти рифы — вковъ допотопныхъ слды,
И не сроютъ ихъ море, ни время —
И какъ звзды за неб лежать острова,
Гд полиповъ срослись поколнья —
Тамъ — утеса изъ водъ возстаетъ голова,
Ни почемъ ему волнъ нападенья!
Какъ цвты океана кораллы ростутъ
И на зло разъяреннаго моря,
Средь прибоевъ бушующихъ чудно живутъ,
Съ океаномъ въ могуществ споря.
Тамъ — деревья и куполъ — тамъ — замокъ, скала,
Гд полиповъ срослись милліоны,
Гд подобная община въ мір была?
Гд ее такъ свершались законы?
Вс добычи въ единственный, общій итогъ
Всмъ равенство труда, наслажденья
И ни кто изъ нихъ братства оставить не могъ,
Не за тмъ ли что нтъ въ нихъ движенья?
Долго путникъ на море въ раздумья смотрлъ,
Или вызналъ созданья онъ слово,
Иль постигъ человчества общій удлъ?
И провидлъ тамъ міръ образцовой?
И внезапно воскликнулъ: — нашелъ я — нашелъ!
Вотъ гд мудрости намъ указанья!
Здсь я тайну природы подмтилъ, прочелъ
И чело обновлю я созданья!
Теперь-то настанетъ намъ вкъ золотой,
И общиной дивной міръ будетъ земной!
Какой я порядокъ устрою, создамъ,
Бытъ древній полиповъ доступенъ и намъ!
Не надо богатыхъ, ни бдныхъ — и міръ
Проявитъ равенства всеобщаго пиръ!
Не надо отчизны, семейства, жены
Равно вс блаженствовать въ жизни должны,
Равно всмъ доступны, любовь — красота,
Что собственность?— кража!— что ревность? мечта!
И чувственность въ людяхъ я самъ разовью,
Но страсть — наслажденьемъ — какъ моремъ валью!
Падетъ предразсудковъ отжившій кумиръ,
И какъ запируетъ разнузданный міръ?
За общей трапезой, въ угоду людей,
Сберу я вс дани съ земли и морей,
Заискрятся вина — аи зашипитъ,
Музыка пирующихъ слухъ усладитъ,
И будто волшебной тотъ замокъ готовъ,
Гд вся воплотится премудрость вковъ.
Не даромъ великій я вижу примръ,
Я дивной устрою по немъ фаланстеръ,
Гд всмъ равноправность и счастья законъ —
Исчезнутъ отличья народовъ, племенъ
Въ одной человчества общей семь
И вки узнаютъ: что сдлалъ Фурье!
Псня Лапландца.
Kennst du des Land?
Ты знаешь ли страну обтованья,
Гд корень есть — волшебной корень тотъ,
Что въ тяжкіе дни скорби, испытанья,
Какъ врный другъ — отраду въ сердце льетъ?
Тотъ другъ — кому нтъ нужды въ родословной,
Кому кадятъ со всхъ явили сторонъ?
И въ міръ какой чудесной, баснословной
Поклонниковъ своихъ уводятъ онъ?
Туда! туда!— чрезъ дебри и пустыни
Въ тотъ дивный край — готовъ идти я нын.
Не онъ ли даръ намъ матери природы,
Чтобъ мы порой забыться съ нимъ могли?
Его земли вс чествуютъ народы,
Знать что-то въ немъ волшебное нашли!
Когда зима сковала тундры льдами,
Когда буранъ и юрты вс занесъ
Намъ тотъ же другъ — какъ морокъ надъ водами
Являетъ міръ — какихъ-то чудныхъ грезъ!—
Туда!… Туда!… Гд онъ родится — нын
Пойду съ тобой чрезъ дебри и пустыни.
И будитъ онъ — въ душ моей унылой,
Подъ псни вьюгъ родимой стороны,
Какія-то невдомыя силы,
Какія-то чарующія сны!
И словно миръ въ душ моей тревожной,
Въ борьб ли я съ природой изнемогъ?
И кажется, съ нимъ многое возможно,
Чего бъ одинъ придумать я не могъ.
Туда!… Туда!… Чрезъ дебри и пустыни,
Въ тотъ дивный край — готовъ идти я нын.
Такихъ какъ онъ властителей не много,
И нтъ такихъ деспотовъ межъ людей,
Народы есть — незнающіе Бога,
И грады есть — безъ храмовъ, алтарей,
Но островъ гд иль край земли далекой,
Гд не былъ бы примтой жизни онъ?
И царствуетъ съ заката до востока,
И сверъ имъ и югъ закабаленъ!
Туда!… Туда!… Чрезъ дебри и пустыни,
Гд есть табакъ — гд онъ родится нын.
Когда-жъ для насъ ударитъ часъ урочный,
Возляжетъ ночь — надъ дремлющей землей,
Товарищъ мой — во тьм онъ полуночной,
Средь тундръ моихъ — сопутникъ врный мой,
Со мною онъ — при сверномъ сіяньи,
Свершу ли путь съ нимъ сладко отдохну.
И дайте мн вс блага мірозданья,
Къ нему, къ нему я руку протяну.
Туда!… Скорй!… Чрезъ дебри и пустыни,
Въ тотъ дивный край пойдемъ со мною нын.
Общій другъ.
Другъ лапландца, европейца
Дамъ изящныхъ, и старухъ,
Парижанина, индйца,
Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!
Другъ и юноши, и дда,
И вельможи безъ заслугъ,
Джентльменовъ, самода,
Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!
Другъ камеліи, модистки,
Всхъ имющихъ досугъ,
Другъ студента, нигилистки,
Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!
Пчелка.
За чмъ меня вы маните въ чужбину,
Гд есть луга и пажити цвтовъ?
Люблю свою уютную долину,
Люблю я свой спокойный, тихій кровъ!
Хотя бы въ даль пространства голубаго
Съ весною я кочующей неслась
Мн въ мір нтъ пристанища другаго,
Какъ рой гд я росла и развилась.
Замнятъ ли пенаты мн чужіе
Мой тихій долъ и горы, и лса,
Отъ юности знакомыя, родныя —
Замнять ли чужія небеса?
И здсь цвты — весны на общемъ пир
За чмъ искать, летать намъ далеко?
И нтъ страны, убжища мн въ мір,
Гд-бъ такъ жилось привольно и легко!
Холодъ, иней, блескъ алмаза,
Рчки видъ — снга полянъ,
Багатырскій ключъ Кавказа
Намъ зима родимыхъ странъ.
Сверъ весь намъ отчимъ домомъ,
Край приволья — силъ, ума,
И вредна лишь наскомымъ
Наша русская зима.
Анненкова Варвара Николаевна
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Стихотворения 1854, 1855 и 1856 годов, Анненкова Варвара Николаевна, Год: 1856
  2. Поездка в Симбирск, Анненкова Варвара Николаевна, Год: 1866
  3. Стихотворения, Анненкова Варвара Николаевна, Год: 1866
  4. Стихотворения, Веселовский Юрий Алексеевич, Год: 1898
  5. Избранные стихотворения, Пожарова Мария Андреевна, Год: 1909
  6. Стихотворения, Михайлов Владимир Петрович, Год: 1890
  7. Стихотворения, Межевич Василий Степанович, Год: 1842
  8. Поэзия, Бичурин Иакинф, Год: 1848
Электронная библиотека