Поздка въ Швецію въ 1839 году, Ивана Головина, С. Петербургъ, 1840. Въ Тип. Плюшара.
Еще новая поздка Русскаго и еще новая занимательная легкая книжка. Скромность автора удвоиваетъ ея достоинство. ‘Выходя на сцену для меня новую, говоритъ онъ въ своемъ предисловіи, прошу всхъ и каждаго о снисхожденіи, зная, что никто не нуждается, въ немъ боле меня.’ И ктоже посл этого не окажетъ снисхожденій такому скромному дебютанту, особливо дебютанту, который, вопреки обычаю наглыхъ бездарныхъ писакъ и писачекъ нашего времени, — къ такой необыкновенной скромности присоединяетъ еще и талантъ) Но какъ умный и добросовстный авторъ, объявляя себя вчнымъ узникомъ въ литературы, общаетъ быть благодарнымъ за дружескіе, поданные ему совты, но мы со всевозможнымъ снисхожденіемъ возмемъ смлость сказать ему нсколько словъ правды объ его первомъ дебют, мы выскажемъ ихъ, какъ долгъ велитъ рецензенту: Sine ira et studio. Безъ гнва и пристрастіи.
Первое достоинство книжки чистый, пріятый языкъ, второе — занимательность, игривость и живость разсказа. И посл прогулки Булгарина, книжку эту прочтешь съ удовольствіемъ — третіе достоинство. Хотитель обращиковъ слога и веселости разсказа? вотъ вамъ, для примра, хоть нсколько бглыхъ словъ о Ревел и Гельсингфорс.
‘Богатство Ревеля состоитъ въ Кильштрёмахъ и Петербургскихъ денди, поправляющихъ разстроенное свое здоровье въ соленой вод. Кильки обезпечены и на всегда врны Ревелю, но волна непостоянства, стремленіе къ лучшему скоро увлекутъ отъ него нашихъ щеголей и прибьютъ ихъ къ Финскому берегу въ Гельсингфорсъ. Ревель будетъ вчно солить кильки, но не долго — прізжихъ больныхъ, своею водою, а ихъ деньгами посаливать и приправлять жизнь свою. Никто боле меня не раздляетъ сожалнія о такой бд: но въ утшеніе Ревельскихъ молодыхъ людей скажу, что килекъ изъ Ревеля будутъ всегда вывозить много, а двицъ невстъ гораздо мене. Что скажетъ объ этомъ Гельсинфорсъ? Онъ выстроилъ ванны чудныя, безподобныя, но гд взять невсть? Какъ вы Думаете объ этомъ почетные жители Гельсингфорса? вы суетитесь, указываете на ту и на другую, машете руками: ‘будетъ! будетъ! говорите вы, мы богаты всякимъ товаромъ!’ — Слава Богу! но вы спорите, не спорьте, будетъ всмъ по жениху! Заботьтесь только о поправленіи здоровья вашихъ гостей, не отдавайте вашего финскаго поколнія въ руки нечестивыя. Вы на хорошемъ пути, вино ваше хорошо и дешево, есть балы и концерты: между поправляющими здоровье бываютъ и поправляющіе карманы концертами, но это не все. Зачмъ бжите вы сами и оставляете хорошенькій вашъ городъ на произвол прізжихъ? Ктоже долженъ en faire les honneurs?’
‘Гд же гостепріимство которымъ славится вашъ народъ? Оно разстроиваеть вашъ вкусъ, вы хотите гулять лтомъ, а танцовать зимою, лтомъ вы любите уединеніе, чистый воздухъ. Предразсудки! кто разбираетъ время года, когда дло идетъ о весель? нравятся вамъ танцы — танцуйте круглый годъ, вдь земля вальсируетъ же безъ умолку, давайте и мы вальсировать, на трав ли, на гранит ли или на паркет, при лампахъ или при солнц, не все ли одно? Мы богаты мдью, саломъ, коноплею, но бдны весельемъ. Неужелижъ веселье не можетъ. прозябать подъ нашимъ небомъ? Дайте ему развиться въ Пятигорск и въ Гельзингфорс, на теплыхъ и холодныхъ водахъ, тогда съ двухъ оконечностей Россіи пробжитъ оно по всей матушк, сцпится и совьется въ Москв, и по всей Россіи заиграютъ вальсы, заглушатъ марши и мы будемъ двигаться съ быстротою втра въ кружокъ. Для блага общаго, почтенные жители Гельсингфорса, оставайтесь на лто въ город!’
Гельсингфорсъ, въ короткое время, изъ ничего, изъ деревушки, сдлался однимъ изъ самыхъ красивыхъ городовъ въ Россіи. Плацъ его могъ бы украшать всякой другой городъ, втрое, вчетверо больше Гельсингфорса.
‘Направо Сенатъ, налво Университетъ, второй посылаетъ въ первый мужей Государственныхъ, лідцей истинно просвщенныхъ, не энциклопедически, не поверхностно, а основательныхъ юристовъ. Первый воздаетъ второму защиту и покровительство. Надъ ними возвышается храмъ величественный и красивый и осняетъ оба щитомъ вры, безъ которой нтъ ни истиннаго просвщенія, ни права, ни правосудія. Перстъ вры направляетъ ходъ наукъ, удерживаетъ ихъ отъ пагубныхъ заблужденій и грозить безчестному нарушителю закона! Вра, законъ и просвщеніе суть основанія и залоги благоденствія всхъ и каждаго, слдственно и Финляндіи.’ Игриво, умно и дльно!
Въ описаніяхъ Швеціи таже веселость, умъ, но есть нкоторыя ошибки, справедливо замченныя критикомъ Сверной Пчелы, ошибки, вроятно вкравшіяся при перевод выписокъ изъ Шведскихъ источниковъ. Глава или врне — обращикъ главы ‘статистика благоденствія Швеціи’, слишкомъ неудовлетворительна. Погнавшись за оригинальностью, остроумный авторъ видимо сбился въ пути своемъ съ настоящей колеи.
Тмъ не мене, книжка его служить намъ порукою, что послдующіе дебюты автора будутъ еще удачне и пойдутъ crescendo, а не diminuendo! Вншній видъ изданія отвчаетъ его внутреннему достоинству.