Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
ПОЗДКА ПО ТОНЯМЪ.
ПОЗДКА ПО ТОНЯМЪ.
Поездка по тоням, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Вечеръ. Къ тонямъ на Аптекарскомъ остров подъзжаетъ ялботъ съ двумя гребцами. Изъ ялбота кто-то машетъ краснымъ платкомъ и наконецъ, недовольствуясь этимъ, вздваетъ платокъ на багоръ.
— Ребята! Савелъ Парамонымъ, кажись, детъ, говоритъ работникамъ, тянущимъ тоню, приказчикъ рыболовнаго заведенія и прикладываетъ ладонь ко лбу на манеръ козырька.— Онъ и есть. Затягивай псню какую ни-на-есть покруче ему въ удовольствіе! Купецъ добрый, сейчасъ на четверть разщедрится.
Мужики затянули псню. На тоняхъ въ это время былъ священникъ съ матушкой-попадьей.
— И часто здитъ къ вамъ сей купецъ? спросилъ священникъ приказчика.
— Какъ только ловъ на какую нибудь рыбу начнется — почитай что кажиный вечеръ жалуетъ. Очень ужъ онъ пронзителенъ насчетъ рыбы. Такая охота тони кидать, что я и не видывалъ. Инда трясется. Одно слово: ядъ. По шестидесяти рублевъ прокидывалъ, чтобъ только лососка поймать.
Ялботъ подъхалъ къ тонямъ. Въ немъ сидли купецъ и его жена.
— Вашему здоровью! гаркнули мужики и поснимали тапки.— Вамъ въ уваженье псню поемъ.
— Спасибо, ребята! Будьте покойны, виномъ не обижу.
— Рады стараться, ваше степенство!
Купецъ вышелъ изъ ялбота и крикнулъ жен.
— Ну, Андревна, выходи! Какъ воду цдите? обратился онъ къ приказчику.
— Во всемъ благополучіи, Савелъ Парамонычъ.— Вчера на зар пятокъ во какихъ въ одну тоню попались, а то по одному и по два лососка залезаютъ.
— То-то мн сегодня на садк сказывали, что ужъ лососинный ловъ начался, вотъ я и собрался на Козлы на взморье половить, да и къ вамъ по дорог захалъ на пятокъ рублишекъ водички поцдить. Своя или счастливая? спросилъ купецъ, кивая на вытягиваемую тоню.
— Счастливая. Вотъ ихъ преподобіе закинуть изволили, отвчалъ приказчикъ.
— Моя-съ, поклонился священникъ.— Сидли — сидли съ матерью у себя на дач на Черныхъ Рчкахъ, да и вздумали похать и побаловать на уху къ ужину.
— Доброе дло. И апостолы были рыбарями. Ну, Лососина Андревна, приткнись вонъ на скамеечку рядомъ съ матушкой. Что на одномъ мст топчешься и словно глину ногами мсишь! опять крикнулъ купецъ на жену, и обратясь къ приказчику, сказалъ:— Посл ихъ преподобія пятокъ тоней за мной.
— Охотникъ, видно, вы рыбку-то половить? спросилъ его священникъ.
— Смерть. Тони — это для меня самая каторжная Сибирь. Когда ловъ есть я ночей не досыпаю, съ тла спаду и сдлаюсь наподобіе какъ-бы моща. Тутъ вотъ корюха ловилась, такъ я цлую недлю подрядъ на тоняхъ утреннія зори встрчалъ. Ей-Богу. Сомовина Андревна, помнишь? окликнулъ купецъ жену.
— Да, да. Замучилъ ужъ онъ меня тогда этой корюшной канителью, а вотъ теперь лососинныя муки начались. Одного отпустить боюсь, потому что у него рыбная охота пополамъ съ хмльнымъ глотаніемъ выходитъ, ну и зжу сзади какъ нитка за иголкой.
— За то мы тебя, Блуга Андревна, и цнимъ! За корюшный ловъ я теб бархатный казакъ подарилъ, а за лососинный считай за мной матерчатое платье. На сиговый ловъ зонтикъ подарю.
— Что-жъ, это добросердечіе превыше мры съ вашей стороны, сказалъ священникъ.
— Ну, вотъ! Пущай только поменьше ругательныхъ изверженіевъ на меня длаетъ. Пречтите-ка ей, ваше преподобіе, проповдь хорошую: какъ жен мужа почитать подобаетъ, а то подчасъ изъ нея эта самая словесность, какъ фонталъ на меня брызжетъ. Ей-Богу.
Священникъ улыбается.
— Знаете-ли, ваше высокопреподобіе, восколько мн корюшная фантазія обошлась? пристаетъ къ нему купецъ и тутъ-же прибавляетъ:— Дв радужныя истиннику на мелкую рыбу изъ-за голенищи вытравилъ. Плотва Андревна, помнишь?
— Да, да. И столько мы въ т поры корюхи половили, что ужасти подобно! По дв и по три платяныхъ корзины домой привозили. И ужъ такъ, что дв недли, окромя корюхи, ничего и не ли. Корюха жареная, корюха вареная, хлебово изъ корюхи. Во вс посуды намариновали ее. Пли, ли — претить начало. Приказчики сбунтовались: мясо подай. А между тмъ все ловимъ, да домой привозимъ. Стали знакомымъ даритъ, нищимъ корюшкой подавать. И кончилось тмъ, что кадки четыре у насъ ее протухли. Такъ на помойную яму и вывалили. А вотъ теперь съ лососиной будетъ таже музыка, да еще къ Петрову дню сигъ пойдетъ.
— Зато охота, Сиговина Андревна! похвалился купецъ.— Изъ-за сиговаго лова, ваше преподобіе, я въ прошломъ году, чуть Богу душу не отдалъ. Насилу вытащили, а то ужъ совсмъ было пузырьки пошли.
— Скажите на милость! Какъ-же это такъ? покачалъ головой священникъ.
— Очень просто. На взморь дло было. Похалъ я самъ съ рыбаками неводъ закидывать. Гршнымъ дломъ посудинку съ самоплясомъ купеческимъ съ собой захватили. Правой рукой неводъ въ воду кидаемъ, а лвой водку ко рту подносимъ, ну, и вышелъ кувыркательный антресоль. Хотлъ я перешагнуть черезъ скамейку, а въ ножныхъ поджиліяхъ слабость оказалась. Тутъ я и бултыхнулся, да по топорному… Спасибо еще, что ребята за волосья вытащили, а то прямо щукамъ на ужинъ.
— Вотъ видите, никогда на вод не слдуетъ пить.
— Эхъ, ваше преподобіе, на вод-то только и пить въ лтнюю пору, потому прохлада. Не прикажете-ли по рюмочк? У меня въ ялбот померанцевый запасъ есть въ лучшемъ вид.
— Спасибо, но безъ благовременія я не пью.
— Какъ безъ благовременія? Да теперь-то самое благовременіе и есть. Вонъ даже галка у бережка пьетъ. Тогда краснаго церковнаго не желаете-ли? Здшніе молодцы живо до погреба спорхаютъ — Нтъ, ужъ увольте.
Тоню заказанную священникомъ начали вытаскивать. Въ ней оказалась одна — единственная плотичка.
— Ловитва не важная, проговорилъ купецъ.— Тутъ и святому Антонію на уху не хватило-бы. А ужъ я, ваше высокопреподобіе, такъ неотстану. Весь полкъ переморю, а добьюсь, что за болзнь и лососка наврное вытащу. Зацпили мою-то? спрашиваетъ онъ работниковъ.
— Зацпили, Савелъ Парамонычъ. Будьте счастливы, кром осетра и стерледи! отвчали они.
— Судачина Андревна, наша счастливая тоня пошла! Замаливай угодниковъ! крикнулъ купецъ жен, снялъ съ себя сюртукъ, кинулъ его ей на колни, и поплевавъ на руки, началъ вертть вмст съ рабочими воротъ съ веревкой отъ тони.
— Не ярись, не ярись очень-то! Нечего теб умаиваться. Вдь еще на взморье на Козлы подемъ, а оттелева тебя раньше, какъ посл зари домой не выманишь! удерживала его жена.