H. ОСИНСКИЙ
H. ОСИНСКИЙ
Побеги травы
(Заметки читателя)
Побеги травы
(Заметки читателя)
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Побеги травы, Осинский Н., Год: 1922
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Анна Ахматова. Pro et contra
Антология. Том 1
Серия ‘Русский путь’
С.-Пб., Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2001
…Мы раньше сказали, что Ахматова и новые читатели стоят на разных полюсах и что общественная ориентация у ней, несомненно, старой буржуазной закваски. Но Анна Ахматова поняла, что революция есть коренной, внутренний сдвиг всей нашей жизни, что сделал ее (беря термины, соответствующие ее общественной точке зрения) русский народ, а не ‘самозванцы и насильники’ и что этот перелом уже не повернуть вспять. Она чувствует также, что какая-то новая, свежая жизнь (пусть критики извинят и нас за штампованные слова) возникает из потрясенной революции. И вот она пишет стихотворение, блестяще формулирующее это движение ее души (а вместе с тем движение души целой серии людей из той же среды и с таким же жизненным опытом). И это стихотворение дает отзвук уже и в наших сердцах, кое-что поэтически формулирует и для нас.
Все расхищено, предало, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес, —
И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным домам…
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.
Когда это стихотворение рецензировалось в эмигрантских газетах, то обычно политическое нравоучение рецензенты выводили такое: вот, дескать, как велик героизм тех, кто остался в пещере львиной (а не сбежал за границу, подобно почтенным Гессенам и Каминкам!). Все расхищено, предано, продано и пр. и пр. — а еще есть сила надеяться на лучшее будущее, чуять ‘вишневые дыхания’ и надеяться на близость ‘чудесного’. И рецензенты только намекали (нельзя же подводить Ахматову перед большевиками, раскрывая до конца ее секреты), что, дескать, это чудесное, — по всей видимости — генералы Врангель и Кутепов.
Одна беда: рецензенты не сообразили, что Н. Рыкова, коей посвящено стихотворение, является женой ‘большевистского комиссара’. И, по-видимому, под чудесным приходится подразумевать не двух упомянутых славных — в войне со своими соотечественниками, генералов. И в расхищении, предательстве, продаже, очевидно, также нет того намека, который ищут господа эмигранты. Действительно, многое расхищено, предано и продано всей той мутью, которая поднялась вместе с революцией (в том числе порядочно подобных подвигов совершилось на юге России, Архангельске, Сибири и пр., продолжалось и в Константинополе). И тем не менее на города революции веет ‘вишневыми дыханиями’, на небе революции восходят ‘новые созвездия’, и подходит чудесное, которое еще никому не было известно (в особенности мудрецам Гессену и Каминке), но от века было нам желанно.
Не обругала тут революцию Ахматова, а воспела ее, воспела то прекрасное, что родилось в огне ее и подходит все ближе, что мы еще завоюем, вырвавшись из уз голода и нужды. И надо сказать ей спасибо за то, что она так звучно об этом пропела, что мы яснее слышим чудесный вишневый запах и видим на небе новые звезды.
Если Ахматова сумела все это услышать и увидеть, то это потому, что она никогда не покидала и не хотела покидать Россию (из чувства национального, не вследствие революционного чутья). Есть стихотворение, написанное ею в 1917 году, в то время, ‘когда в тоске самоубийства (так ей тогда казалось. — Н. О.) народ гостей немецких ждал’. В нем она рассказывает:
Мне голос был. Он звал утешно.
Он говорил: ‘Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид’.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Вот поэтому-то и не следует цитировать господам заграничным рецензентам Анну Ахматову, шапка может загореться. А мы скажем: хотя мы имеем дело с человеком не нашего склада, но у него есть важнейшее, что нужно всякому хорошему поэту, — честная душа и гражданское сознание. А при такой основе можно изжить ‘черный стыд’, ‘боль поражений и обид’ и прийти к пониманию нового ‘чудесного’, неизвестного раньше, можно приблизиться к новому читателю <,…>,.
Проплывают льдины, звеня,
Небеса безнадежно бледны.
Ах, за что ты караешь меня,
Я не знаю моей вины.
Если надо — меня убей,
Но не будь со мною суров.
От меня не хочешь детей
И не любишь моих стихов.
Все по-твоему будет: пусть!
Обету верна своему,
Отдала тебе жизнь, но грусть
Я в могилу с собой возьму.
Есть ли в этом стихотворении хоть одна лишняя строчка? Быть может, есть лишнее, мусорное слово — ‘обет’: ведь не по обету здесь отдана жизнь, а по вольному желанию — тут над Ахматовой тяготеет вся груда православно-религиозных предрассудков, которые она тащит за собой в своих стихах. Но лишней строчки нет: в двенадцати строках дана сжатая и яркая формула неудавшейся женской любви. Если такая любовь несовершенна, то несовершенна и наша жизнь, но самая формула совершенна.
Мы не знаем, пойдет ли Ахматова дальше по тому пути, который мелькает в первом цитированном нами стихотворении. Если пойдет, то может стать одним из любимых поэтов нового читателя. Если нет, — останется тем, что она есть — лучшим русским поэтом нашего времени.
Впервые: Правда. 1922. 4 июля (третья часть статьи, озаглавленная ‘Новая литература’).
Осинский Н. (настоящая фамилия и имя Оболенский Валериан Валерианович, 1887—1938) — государственный и партийный деятель, академик (1932). В 1917—1918 гг. председатель ВСНХ, в 1921—1923 гг. зам. наркома земледелия, в 1923—1924 гг. полпред в Швеции. В 1921—1922 гг. был кандидатом в члены ЦК РСДРП. Расстрелян 1 сентября 1938 г.
С. 381. Гессен Иосиф Владимирович (1865—1943) — публицист, редактор кадетской газеты ‘Речь’. В марте 1917 г. участвовал в организации Союза русских писателей. Октябрьскую революцию не принял, входил в Политический центр при штабе ген. H. H. Юденича, в 1919 г. эмигрировал в Финляндию, затем в Германию, где вместе с журналистом Августом Исааковичем Каминкой (1865—1940) организовал в Берлине издательство ‘Слово’ и выпускал газету ‘Руль’.
Кутепов Александр Павлович (1882—1930) — генерал от инфантерии, в 1919 г. командир корпуса в деникинской армии с боями прошел до Орла. В 1928 г. после смерти генерала-лейтенанта барона Петра Николаевича Врангеля (1878—1928) назначен Великим Князем Николаем Николаевичем председателем Русского Обще-Воинского союза. 26 января 1930 г. Кутепов был похищен в Париже агентами советской разведки и скончался на советском корабле по пути в Новороссийск.
Н. Рыкова — речь идет о жене советского государственного деятеля А. И. Рыкова Нине Семеновне Рыковой, члене партии с 1903 г. Осинский по ошибке принял ее за приятельницу Ахматовой Наталью Викторовну Рыкову (1897—1928), жену литературоведа Г. А. Гуковского.