Пламенный служитель Истины, Богатырёва Н.Ю., Год: 2011
Время на прочтение: 3 минут(ы)
———————
Печатается по: Читаем вместе. 2011. N 4.
———————
В дореволюционной России не было читателя, не знакомого с этим именем — Валентин Свенцицкий. Его прозу по глубине психологизма сравнивали с прозой Ф. М. Достоевского. Его мировоззренческие идеи оказали большое влияние на философов Н. А. Бердяева и И. А. Ильина. Он умер от болезни в сибирской ссылке в 1931-м и был торжественно похоронен при огромном стечении народа на Введенском (Немецком) кладбище в Москве. Проживи протоиерей Валентин Свенцицкий чуть дольше — и его жизнь наверняка оборвалась бы на полигоне в Бутово, где приняли мученическую кончину десятки тысяч служителей Церкви. Не спасла бы и всероссийская известность его как выдающегося философа и писателя.
Вот кого бы и надо включить в школьную программу, так это Валентина Свенцицкого! Его произведения дают богатый иллюстративный материал для понимания сущности эпохи декаданса. Образы героев, мятущихся, тяжело рефлексирующих, испытывающих душевный надлом, помогают лучше понять психологию и нравственные ориентиры человека серебряного века. И сам этот век уже не кажется серебряным, а всего лишь посеребрённым. Под осыпающимся слоем серебра — демонстративного эстетства — ржавчина тёмных страстей. Обнажение душевных язв современников у Свенцицкого наполнено такой болью и таким сочувствием, что невольно вспомнишь романы Достоевского. Идеи которого, кстати, оказали большое влияние на будущего писателя и богослова, когда тот был студентом историко-филологического факультета Московского университета. Человек яркий, одарённый, он вошёл в круг российской интеллектуальной элиты, дружил с Андреем Белым, известными священниками и философами Павлом Флоренским, Сергием Булгаковым, Александром Ельчаниновым. С ранних пор занял активную гражданскую позицию. Был одним из основателей Московского религиозно-философского общества памяти В. Соловьёва. Считал, что Православная Церковь должна вернуться к духовным основам христианства — любви и состраданию к людям. Об этом В. Свенцицкий говорил в своих лекциях, собиравших множество людей, и в своих многочисленных статьях. Его духовным отцом был старец Анатолий Оптинский, по благословению которого писатель принял священнический сан.
Социализм он критиковал, советскую власть не принял, считая, что это ‘ужасающая смесь дикой анархии и самого жестокого деспотизма’. Был убежденным сторонником Белого движения, вступил в Добровольческую армию и с 1918 являлся ее проповедником. При новом строе горячая проповедь отца Валентина Свенцицкого не раз прерывалась арестами и ссылками, но заставить замолчать пламенного служителя Истины было невозможно. В ссылке им были написаны знаменитые ‘Диалоги’, блестяще излагавшие суть христианского учения.
Творческое наследие В. Свенцицкого в советские времена было доступно только в самиздате. Что-то издавалось на Западе. В полном объёме оно вернулось к российскому читателю относительно недавно: издательство ‘Даръ’ с 2008 года выпускает полное собрание сочинений писателя. В первый том вошли дореволюционные рассказы, пьесы и два произведения, в которых в полной мере воплотились духовные, нравственные и философские раздумья В. Свенцицкого. Это роман ‘Антихрист’ и притча ‘Второе распятие Христа’, жанр которой сам автор определил как ‘фантазия’. ‘Записки странного человека’ (такой подзаголовок дал писатель роману ‘Антихрист’) — это история гибели души человека, давшего волю своим страстям и для самооправдания создавшего ‘теорию Антихриста’. Нетрудно уловить здесь сознательную перекличку с теорией Раскольникова. Только герой Достоевского приносит в жертву ‘никому не нужную старушонку’, а у Свенцицкого в результате чудовищного эксперимента героя гибнет беззаветно преданное ему существо. Как отмечал сразу после выхода романа критик А. К. Закревский, ‘Антихрист’ — больше, чем роман, это ‘крик огненной боли’, это настоящий символ больной декадентствующей эпохи, в нём ‘открыто, обнажённо и пламенно говорится о том, о чём привыкли все молчать, хотя и каждый носит в своей душе этот ад’. Самое интересное, что читатель начала ХХI века многие признаки этого ‘ада’ найдёт и в себе самом, — в этом актуальность и сила романа Свенцицкого, который хорошо бы изучать в 10-м классе в сопоставлении с ‘Преступлением и наказанием’. Так же, как и ‘Второе распятие Христа’. В этом сильном, реалистически-беспощадном, но в то же время исполненном чувства меры и такта произведении автор позволил себе представить, что было бы, если бы Иисус Христос появился в Москве начала ХХ века. Чем закончилось второе пришествие, понятно из названия. И трудно найти художественное произведение, в котором раскрытие этой темы было бы таким же сильным, убедительным и в то же время полностью соответствовало бы самому духу христианства…
Литературное наследие Свенцицкого — это и пьесы, которые с успехом шли в дореволюционной России, и прекрасные рассказы, которые отличаются острой фабулой, психологизмом и почти натуралистической точностью деталей. Напрасно читатель будет ждать в них хеппи-энда. Для привычной обывательской системы координат смерть героя — повод с испорченным настроением зашвырнуть книгу подальше. Для религиозного сознания в этом открывается совершенно иной смысл. Протоиерей Валентин Свенцицкий, для которого литературное творчество было продолжением его проповедей, убеждает нас: для того, кто поверил в Бога, нет бессмысленных страданий. Боль окупится сторицей. И отзывчивый читатель, плача над судьбой героев, ‘маленьких людей’, со-страданием очищает собственную душу и укрепляет её. Не это ли требуется нынешнему молодому поколению? И не только молодому…
Прозаическое творчество Валентина Свенцицкого ещё ждёт своего читателя. Это явление, достойное встать в один ряд с Достоевским, Буниным, Чеховым, Леонидом Андреевым, Горьким… Но решающее отличие В. Свенцицкого от собратьев по перу, особенно мятущихся декадентов, в том, что он, пройдя тернистым путём поиска истины, нашёл её в Боге, в своём пастырском служении.