ВСТНИКЪ
ЕВРОПЫ
издаваемый
Николаемъ Карамзинымъ.
ЧАСТЬ XI.
N 20
МОСКВА, 1803
Въ Университетской Типографіи,
у Люби, Гарія и Попова.
Письмо Рускаго путешественника изъ Парижа отъ 12 Сентября 1803.
В. Пушкинъ
Письмо Русского путешественника из Парижа от 12 Сентября 1803, Пушкин Василий Львович, Год: 1803
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Желаніе мое исполнилось, любезной Н. М. Я въ Париж, и живу пріятно и весело. Каждой дeнь вижу что нибудь новое, и каждой день наслаждаюсь. Сегодня по-утру ходилъ я слушать славнаго Метафизика Сикара. Онъ говоритъ хорошо, но слишкомъ плодовито. Ученикъ его Масьё удивилъ меня своими отвтами на вопросъ: что такое Богъ? — Солнце вчности, отвчалъ онъ: душа вселенной, отецъ отцевъ, причина причинъ, машинистъ Природы.— Маленькая двочка лтъ одиннадцати, глухая и нмая отъ рожденія, читала вслухъ стихи и выговаривала довольно чисто, только mоn-de (свтъ) она иначе казать не можетъ, какъ mо-de, и на каждомъ слов должна непремнно останавливаться. — Сикаръ чрезвычайно самолюбивъ, онъ доказывалъ, что Аббатъ де л’Ene во многомъ ошибался. J’ai trouv le verre, сказалъ ему однажды сей почтенной человкъ: c’est vous faire des lunettes (я изобрлъ стекло, а вамъ остстается сдлать очки ).
Каждую середу обдаю у Г. Балка съ здшними Учеными, и усплъ уже со многими познакомиться. Дюсизъ и Бернардень де Сен-Пьеръ добрые и милые люди, послдній очень старъ и дряхлъ, но еще пріятенъ умомъ. Арно, Авторъ трагедіи Марія, человкъ съ отмнными дарованіями. Виже уменъ и довольно любезенъ, но такъ много о себ думаетъ, такъ много говоритъ, что наконецъ проклинаешь и умъ его и любезность. Мерсье ничто иное, какъ сумасшедшій, онъ не давно сочинилъ сатиру, въ которой ругаетъ какъ можно боле Астрономію, Невтона, Бюффона и пр. Я выпишу изъ нее нсколько стиховъ, чтобъ дать вамъ идею о цломъ сочиненіи.
Les constellations, je les ai dans ma poche,
Le globe de la terre est toujours la broche,
Sous les yeux du soleil, ce beau dindon rti
D’un si large bienfait n’est pas seul investi.
Tournez galement, succulentes plantes ! &c.
На сихъ дняхъ я былъ у Госпожи Жанлисъ. Она принимаетъ хорошо, говоритъ умно и просто.—,,Я рдко вижусь съ Авторами,’ сказала она мн: ,,люблю ихъ читать, а не быть съ ними.’ — Госпожа Жанлисъ ненавидитъ Философію, вздыхаетъ о прошедшемъ и пишетъ романы въ ожиданіи будущаго. Она всмъ недовольна, а боле всего, кажешся мн, старостью.
Въ прошедшее Воскресенье, въ день блаженнаго Августина, славной Ораторъ Аббатъ де Булонь говорилъ проповдь. Многіе утверждаюшъ, что онъ не хуже Массильйона. Я слушалъ его съ удовольствіемъ, но признаюсь, что всего боле поражало меня умиленіе Французовъ, которые не давно жгли церкви и гнали Священниковъ. Ораторъ говорилъ о польз Религіи, о монастырскихъ учрежденіяхъ, о должномъ почтеніи къ пастырямъ церкви, и пр. Я самъ думаю, что Боссюэтъ, Фенелонъ, Массильйонъ достойне любви Вольтера и Дидерота, одни были истинные друзья человчества, другіе желали отнять у насъ единственное утшеніе — Вру!
Кто хочетъ видть совершенную красавицу, тотъ долженъ итти въ Музеумъ Наполеона и смотрть на прелестную Венеру Медицисъ! Я согласенъ съ Дюпати, что въ ней все Венера. — Въ той же зал поставлена славная группа Лаокона и величественный Аполлонъ Бельведерскій. Антиной также достоинъ удивленія. Онъ задумался, кажется что меланхолія запечатлла уста его. Въ другой зал представляется взору славная Венера Капитолинская. Многіе знатоки предпочитаютъ ее Венер Медицисъ, но я не знатокъ, и люблю то что боле дйствуетъ на мое сердце.
Французы ласковы и любятъ иностранныхъ. Красавицъ везд много, но должно признаться, что нигд нтъ столько любезныхъ женщинъ, какъ во Франціи. Все Нимфы и Граціи! Госпожа Рекамье мила, добра, но совсмъ не такъ хороша, какъ говорятъ объ ней. Здсь продаютъ ея портреты, и когда она показывается въ общестн, то вс бгутъ и толпятся вокругъ ее. Мужъ ея принялъ меня очень хорошо. Вчера я у него обдалъ, а Госпожа Рекамье предложила мн мсто въ лож своей. У нихъ въ дом познакомился я съ славною Актрисою Дюшеноа, которая чрезмрно дурна лицомъ, но играетъ въ трагедіяхъ прекрасно. Вы знаете мою страсть къ спектаклямъ, и можете вообразить, съ ка-кимъ удовольствіемъ бываю въ Парижскихъ! — — Изъ здшнихъ многихъ гульбищъ самое пріятнйшее есть Фраскати. Тамъ встртился я съ нашею Московскою знакомкою, любезною Госпожею Вайлеръ, которой подлинное имя есть Дюкре де Вильнёвъ. Она и мужъ ея чрезмрно обрадовались такой нечаянной встрч.
Мы бьіли въ Сен-Клу представлены Первому Консулу. Физіономія его пріятна, глаза полны огня и ума, онъ говоритъ складно и вжливо. Аудіенція продолжалась около получаса. Тамъ, въ большой зал, стоитъ картина, изображающая Федру съ Ипполитомъ. Она есть славное произведеніе живописца Гереня. Федра сидитъ подл Тезея, мечь Ипполитовъ въ ея рукахъ, на блдномъ лиц ея изображаются любовь и отчаяніе. Ипполитъ, кажется, говоритъ:
Le jour n’est pas plus pur que le fond de mon coeur.
Расинъ, увидвъ эту картину, конечно обнялъ бы Гереня отъ всего сердца. Насъ представляли также и Госпож Бонапарте, которая принимаетъ всхъ съ величайшею любезностію.
Не буду вамъ говорить о Версаліи, великолпномъ ея дворц и садахъ, которые вы знаете. Подобно вамъ, я гулялъ въ Тріанон и наслаждался пріятнымъ вечеромъ. Тамъ, гд все украшалось нкогда присутствіемъ Маріи Антуанеты, видны теперь меланхолическія развалины! Ресторатеръ живетъ въ ея комнатахъ. Тріанонскія воды обратились въ луга, гд прежде ловили рыбу, тамъ косятъ сно. Гротъ, хуторъ, хижина, у-ществуютъ и нын, но все близко къ разрушенію.
Le Journal des Dbats’ и l‘Observateur Fran-ois любопытне всхъ прочихъ Журналовъ. Жофроа заступилъ здсь мсто покойнаго Фрерона, ругаетъ и критикуетъ Вольтера, Жан-Жака, и проч. Онъ пишетъ очень умно и забавно, и вс читаютъ съ удовольствіомъ его Журналъ — даже и враги его. Издатель Французскаго Наблюдателя также пишетъ пріятно, и всегда старается противорчить сопернику своему Жофроа. Прочіе Журналы здсь въ совершенномъ забвеніи.
П. П. Ныншніи вечеръ провелъ я съ Аббатомъ Сикаромъ. Онъ разсуждалъ о безсмертіи дуиіи, и мн казалось, что я бесдую въ Аинахъ съ Платономъ. —,,Атеисты и Матеріалисты не чистосердечны, сказалъ Сикаръ: ,,они сами уврены, что мы имемъ шестое чувство, которое управляетъ прочими. Глазъ, на примръ, видитъ, а душа различаетъ и говоритъ: это дерево, столъ, цвтокъ, и проч. — Думать есть говорить съ собою внутреннимъ словомъ, parole intrieure, а говорить есть думать вслухъ.— Даръ слова происходитъ непосредственно отъ Бога.’ — Виже спорилъ съ Сикаромъ объ одномъ грамматическомъ правил, наконецъ согласился съ нимъ, обнялъ его и сказалъ: mon ami, je fuis un Grammatiste, mais vous Йtes un Grammairien.