СТАТЬИ ИЗЪ ГАЗЕТЫ ‘РУСЬ’.
Изъ No 4, г. 1882.
Письмо редактора ‘Руси’ къ Его Высочеству Князю Болгарскому.
Письмо редактора ‘Руси’ къ Его Высочеству Князю Болгарскому.
Monseigneur.
Ваше Высочество!
Письмо редактора ‘Руси’ к Его Высочеству Князю Болгарскому, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Славянскій вопросъ 1860-1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’. Рчи въ Славянскомъ Комитет въ 1876, 1877 и 1878.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывш. Н. Н. Лаврова и Ко). 1886.
Въ конц іюля прошлаго года редакторъ ‘Руси’ удостоился получить отъ князя Болгарскаго Александра письмо на французскомъ язык, въ которомъ его высочество, выражая ему благодарность отъ имени своего и Болгаръ за дятельность нач пользу Болгаріи, высказывалъ свои надежды на успшное развитіе Болгарскаго государства и любезно вызывалъ редактора на сообщеніе своихъ наблюденій и мнній. Письмо было передано лично секретаремъ русскаго консульства и носило надпись rserv, т. е. было предназначаемо исключительно для адресата. Редакторъ ‘Руси’ отвчалъ письмомъ на французскомъ же язык, и въ томъ же іюл послалъ его къ князю съ Болгариномъ Т., отправлявшимся на службу въ Софію, адресовавъ его въ собственныя руки его высочества. Такъ какъ этотъ обмнъ писемъ, по желанію князя, былъ конфиденціальный, то редакторъ ‘Руси’ не сообщалъ о немъ никому даже изъ своихъ знакомыхъ. Да и вообще посланное имъ письмо, какъ увидятъ читатели, не заключало въ себ ничего, кром общаго разсужденія о славянскихъ государственныхъ идеалахъ, безъ всякаго прямаго отношенія къ Болгаріи,— такъ что авторъ письма конечно никогда бы и не призналъ его заслуживающимъ оглашенія, еслибъ не былъ вынужденъ къ тому грубою нескромностью болгарскихъ газетъ. Вскор по полученіи письма княземъ въ Софіи, въ болгарскихъ газетахъ, а потомъ я въ чешскихъ, появился, къ крайнему неудовольствію князя, сначала слухъ о какой-то ‘переписк И. С. Аксакова съ его высочествомъ», потомъ нкоторые отрывки изъ письма редактора ‘Руси’, подавшіе поводъ къ критическимъ статьямъ, возраженіямъ и страннымъ недоразумніямъ. Извстіе о томъ перешло и въ иностранныя газеты. Удивленный такимъ нарушеніемъ самыхъ элементныхъ правилъ вжливости со стороны болгарской прессы,— нарушеніемъ равняющимся перлюстраціи частной переписки (не говоря уже о томъ, что одинъ изъ двухъ корреспондентовъ былъ самъ Государь Болгаріи, по отношенію къ которому соблюденіе приличій требуется уже прямымъ гражданскимъ долгомъ, чувствомъ уваженія къ собственному отечеству), редакторъ ‘Руси’ предложилъ его высочеству, чрезъ русскаго дипломатическаго агента, предать письмо гласности во избжаніе ошибочныхъ комментаріевъ. Такъ какъ толки о письм замолкли, то въ обнародованіи письма надобности не представилось. Однакожъ, недли дв тому назадъ письмо, уже въ боле пространныхъ выпискахъ, вновь появилось въ ‘Болгарскомъ Глас’… Пока производится разслдованіе, откуда ‘Гласъ’ добылъ себ это письмо,— князь поручилъ передать редактору ‘Руси’ чрезъ прозжавшаго Москвою своего адъютанта, что онъ и самъ находитъ полезнымъ, для прекращенія лишнихъ разговоровъ, напечатать это письмо въ цломъ его вид,— что мы и исполняемъ. Никакой другой переписки редакторъ ‘Руси’ съ княземъ Болгаріи не имлъ, да и вообще всегда избгалъ и избгаетъ вмшиваться въ частности болгарскаго внутренняго управленія, какъ въ письмахъ, такъ и въ своей газет.
Печатаемъ это письмо въ подлинник, какъ оно было писано, и прилагаемъ ниже переводъ.
Daignez agrer mes remereimenta les plue sincè,res et respectueux de la lettre dont Votre Alteese a biea voulu m’honorer et que je considè,re non certainement comme une dette de reconnaissance, mais bien comme une preuve de la sympathie que la chef de la nation bulgare est naturellement port ressentir pour tons ceux qui ont coeur les vrais intrts de son pays. Certes, c’est une lourde tache la quelle la Providence Vous a appel, et bien gratide est la responsabilit, que Vous avez si vaillament assume. Que Dieu vienne en aide Votre Altesse et Vous donne la grande, rnorme dose de patience et de persevrence, indispensables pour manier le gouvernement d’un Etat dont la formation est peine bauche. Ce qui, . mon avis, serait essentiel pour le moment ou nous sommes, c’est d’acqurir le plus de popularit possible, en imprimant au gouvernement un cachet resolummeat national.
Les races slaves ont les aspirations tout—fait dmocratiques, dans le vrai sens du met, non pas dans le sens des thories rvolutionnaires, si en vogue en Europe. La mission historique des tory anglais, des partis conservateurs en Occident, ‘die beharrende Kraft’, comme disent les Allemands, gtt chez les nations slaves dans les couches popur foires. C’est l, et point dans la bourgeoisie, dans la population des villes, dans les classes soi-disant cultives, que le gouvernement doit cherher son centre de gravit. C’est le bon sens, c’est l’instinct du peuple qui doit rgler la balance administrative et servir de compas dans les voies diverses que l’Etat aurait traverser.— En Europe, c’est tout le contraire. La tendance qui se manifeste de plus en plus dans les Etate constitutionnels de l’Occident, c’est d’approprier le pouvoir la classe des doctrinaires et des thoriciens (die Literaten — en Allemagne): ce sont eux, qui, au nom du principe mensonger de ‘souverainet du peuple’, cherchent imposer au peuple un joug des plus tyranniques, а le soumettre au despo imposer au peuple un joug des plus tyranniques, le soumettre au despotisme de leurs doctrines, diriger le gouvernail de l’Etat au gr de leurs fantaisies passagè,res et de leurs passions politiques. L’exemple de la France contemporaine est bien difiant. C’est au nom du peuple qu’une misrable minorit du pays, se prvalant du titre des reprsentants de la nation et s’appuyant sur la majorit parlementaire de quelques dizaines de voix, s’avise d’outrager lgalement les croyances religieuses de la vraie majorit populaire.
L’idal rasse, qui est plus ou moins eemmun toutes les гасев slaves, c’est un selfgovernment local, sans aucune porte politique, soutenu et couronn par une autorit suprieure et centrale, autorit personelle, tout—fait franche et libre dans la sphè,re gouvernementale.
L’autonomie rurale en Russie est si grande, que les communes russes ont l’air de petites rpubliques qui se gouvernent d’arpè,s leurs us et coutumes. Le peuple ne brigue pas la souverainet et ne cherche pas gouverner l’Etat, mais ce qu’il veut certainement, c’est un gouvernement qui lui inspire de la confiance par son nergie, sa force, son dsintressement et sen caractè,re national. La raison pour laquelle le peuple russe tient son Tzar, c’est que le Tzar et Russie n’est pas, comme autrefois le roi de France, ‘le premier gentilhomme du pays’: il n’appartient aucun parti, ni aucune division sociale, il est en dehors et audessus de tous,— le premier homme du pays, et pour le peuple — comme sa propre personnification. L’autorit suprme en Russie n’est pas un appareil, ni un tre collectif, ni une combinaison juridique et abstraite, comme dans les pays constitutionnels, ce que le peuple russe veut, c’est une autorit doue d’un coeur humain, un tre vivant, dont l’esprit et l’me soient autoriss suppler au formalisme de la bureaucratie, la lettre morte des lois. Avant Pierre le Grand, qui a introduit en Russie les notions occidentales sur les rapports de l’autorit avec le peuple, la jalousie du pouvoir tait tout—fait inconnue aux souverains nreses. Ils avalent la bonne habitude de convoquer les dlgus du pays (de toutes les classes du peuple) pour se concerter avec eux, quand il s’agissait des questions plus ou moins graves, ou quand ils voulaient s’assurer du concours sincè,re de toute la nation. Ils ne se croyaient pas infaillibles, tout en tant autocrates, et reconnaissaient hautement la ncessit pour le gouvernement de savoir la pense du pays. Ces assembles, comme de raison, n’taient que consultatives et influaient sur la marche des affaires par une force toute morale, sans prjudice la dignit et l’antorit du Tzar. C’est ce qui est rhabiliter en Russie dans un temps plus ou moins proche.
Je crois, Monseigneur, que cet expos de la thorie de l’Etat chez les raeee slaves, ou plutt en Russie, pourrait peut-tre vous tre de quelque utilit dans vos combinaisons politiques. La dmocratie pour base, l’autonomie des communes, le peuple, le rentable peuple, comme centre de gravit, l’intrt, l’esprit national primant sur toute chose, l’art de se rendre populaire, le pays souvent consult, le respect de la religion, la considration pour le clerg,— et, Dieu aidant, Vous parviendrez rendre la Bulgarie forte et heureuse.
Veuillez bien, Monseigneur, excuser la longueur de ce griffonnage, qui m’a t inspir par le profond intrt que je prends au progrè,s du pays que le sort Vous a confi, et agrez l’expression de mon sincè,re et respectueux dvouement.
Moscou
le 30 juillet (12 aot) 1881.
Переводъ:
Благоволите принять искреннйшее и почтительнйшее выраженіе благодарности за письмо, которымъ Вашему Высочеству угодно было меня удостоить и которое въ моихъ главахъ конечно не дань признательности, а просто выраженіе сочувствія, столь естественнаго глав Болгарскаго народа, ко всмъ принимающимъ къ сердцу истинные интересы его страны. Да, тягостенъ подвигъ, къ которому Вы призваны Провидніемъ, и необычайно велика отвтственность, которую Вы такъ мужественно на себя возложили. Да поможетъ Господь Вашему Высочеству и да даруетъ Вамъ великую, огромную мру терпнія и настойчивости, необходимыхъ для управленія государствомъ, котораго устройство едва лишь намчено. Что, по моему мннію, всего существенне въ настоящую минуту, это — пріобрсть сколь возможно боле популярности, для чего необходимо напечатлть правительству характеръ безповоротно-національный.
Вожделнія Славянскихъ племенъ вполн демократическія — въ истинномъ значеніи этого слова, а не въ томъ, какой придаютъ этому слову революціонныя ученія, которыя въ такомъ ходу въ Европ. Историческая миссія англійскихъ тори и вообще консервативныхъ партій Запада, die beharrende Kraft (сдерживающая сила), какъ говорятъ Нмцы, пребываетъ у Славянскихъ племенъ въ низшихъ слояхъ народныхъ. Въ нихъ, а не въ буржуазіи, не въ городскомъ населеніи и не въ классахъ такъ-называемыхъ культурныхъ должно искать правительство свой истинный центръ тяготнія. Здравый смыслъ и инстинктъ народный — вотъ настоящій регуляторъ административныхъ всовъ, вотъ что должно служить компасомъ во всхъ предлежащихъ государству путяхъ.— Въ Европ совсмъ иное. Направленіе, съ каждымъ днемъ боле распространяющееся въ конституціонныхъ земляхъ Запада, состоитъ въ томъ, чтобъ присвоить власть классу доктринеровъ и теоретиковъ (die Literaten въ Германіи): во имя лживаго принципа ‘народнаго верховенства’, они стремятся подчинить народъ игу самому тиранническому изо всхъ, т. е. деспотизму своихъ доктринъ, и направлять корму государственную по прихоти ихъ политическихъ страстей и преходящихъ фантазій. Примръ современной Франціи въ высшей степени поучителенъ: жалкое меньшинство въ своей земл, превозносясь титуломъ ‘представителей націи’, опираясь на парламентскій излишекъ нсколькихъ десятковъ голосовъ, дерзаетъ, во имя народа, наизаконнйшимъ порядкомъ ругаться надъ врованіями истиннаго народнаго большинства/
Русскій идеалъ — боле или мене общій всмъ племенамъ Славянскимъ,— это мстное самоуправленіе безъ всякаго политическаго характера, поддерживаемое и завершающееся верховною и центральною властью,— властью единоличною, вполн откровенною и свободною въ сфер правительственной. Сельская автономія въ Россіи такъ велика, что русскія общины похожи на маленькія республики, управляющіяся своимъ обычаемъ. Народъ не хочетъ верховенства и вовсе не домогается управленія государствомъ, но чего онъ несомннно требуетъ, это — такого правительства, которое бы внушало ему довріе своею энергіею, силою, безкорыстіемъ и національнымъ характеромъ. Причина, почему Русскій народъ такъ держится за Царя — въ томъ, что Царь въ Россіи вовсе не первый дворянинъ своей земли, какъ бывало во Франціи (le premier gentilhomme da pays): Царь не принадлежитъ ни къ какой партіи, ни къ какому сословію, ни къ какому подраздленію общественному, онъ вн и поверхъ всхъ,— онъ первый человкъ своей страны,— онъ для народа какъ бы олицетвореніе его самого. Верховная власть въ Россіи не есть ни снарядъ, ни коллективное лицо, ни какая-либо юридическая и отвлеченная комбинація, какъ въ конституціонныхъ государствахъ. Чего желаетъ Русскій народъ, это — прежде всего власти, одаренной человческимъ сердцемъ, это — существа живаго, чья душа и умъ были бы властны восполнять формализмъ бюрократіи и мертвую букву законовъ. До Петра Великаго, который первый ввелъ въ Россію западныя понятія объ отношеніяхъ правительства къ народу, ревнивость власти была совершенно чужда русскимъ государямъ. У нихъ водился добрый обычай созывать уполномоченныхъ отъ земли (изо всхъ классовъ общества) для совщанія съ ними — или по вопросамъ боле или мене важнымъ, или же когда они признавали нужнымъ обезпечить себ искреннее содйствіе всего народа. Они не почитали себя непогршимыми, хотя и были самодержцами, и признавали открыто необходимость для правительства вдать мысль своей страны. Эти собранія, само собою разумется, были только совщательными и оказывали воздйствіе на направленіе длъ силою чисто нравственною, безъ ущерба достоинству и власти Царя. Этому и предлежитъ возобновиться въ Россіи въ боле или мене близкомъ будущемъ.
Мн думается, Ваше Высочество, что этотъ очеркъ теоріи государства у Славянскихъ племенъ или точне въ Россіи можетъ-бить нсколько и пригодится Вамъ для вашихъ политическихъ соображеній. И такъ: демократія въ основаніи,— самостоятельность общинъ,— народъ, истинный народъ — центромъ тяжести,— первенство интересу и духу народному,— умнье снискать популярность,— частое совщаніе съ страною,— уваженіе къ религіи, почтительное отношеніе къ духовенству,— и съ Божьей помощью удастся Вахъ сдлать Болгарію я мощною я счастливою.
Благоволите, Князь, извинить длинноту моего писанья, внушеннаго мн глубокимъ моимъ участіемъ въ преуспяніи страны ввренной Вамъ судьбою, и примите выраженіе моей искренней и почтительной преданности.
Москва
80 іюля (12 августа) 1881.