ПИСЬМО ИЗЪ МЮНХЕНА
В. Кандинскій.
Письмо из Мюнхена, Кандинский Василий Васильевич, Год: 1909
Время на прочтение: 5 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 4, 1909
OCR Бычков М. Н.
Чтобы увидть мюнхенскую толпу, не слдуетъ ходить на художественныя выставки. Особенно въ несезонное время, когда пріздъ путешественниковъ падаетъ до минимума. Въ это ‘мертвое время’ обычная малочисленная публика выставокъ — художники, учащаяся молодежь (только не студенты — корпоранты), небольшая кучка дйствительныхъ любителей и меценатовъ, да рдкіе случайные постители. Только за послдніе годы примкнула къ этимъ группамъ незначительная часть мюнхеновской элегантной публики, впрочемъ, по большей части не мстнаго происхожденія. Этотъ новый элементъ доставляетъ теперь значительный процентъ выставочныхъ постителей и, что особенно интересно, постителей, приносящихъ съ собою внимательный интересъ къ искусству.
И все таки пусты выставочныя залы въ несезонные мсяцы.
Каково же было удивленіе мюнхенцевъ, когда въ послднее воскресеніе въ теченіе трехъ часовъ на одной изъ выставокъ перебывало боле 200 человкъ.
Случай этотъ произошелъ въ ‘Moderne Galerie’, отдавшей свой обширный нижній залъ (выдержанный въ очень простомъ, спокойномъ стил) ‘Новому Художественному Обществу Мюнхена’, о которомъ я вскользь упомянулъ въ первомъ моемъ письм. Всего — 138 работъ, считая графику и малочисленную скульптуру. ‘Кто хочетъ доставить себ ‘наслажденіе’ совершенно особаго рода, тому достаточно постить ‘Moderne Galerie’ Thannhauser’а, въ новомъ Arcopalais. Если онъ, потрясенный первымъ впечатлніемъ, не обратится сейчасъ же въ бгство, насколько хватитъ ногъ, то, смотря по темпераменту и вкусу,— онъ или начнетъ страшно браниться, или кататься по полу отъ смха, или же — къ сожалнію, и такой случай возможенъ — онъ остолбенетъ отъ удивленія и, ослабвъ отъ восторга, упадетъ въ одно изъ стоящихъ въ зал удобныхъ плетеныхъ креселъ. Причиной такого необыкновеннаго возбужденія является основанная весной и выступающая здсь впервые — ‘Neue Knstler-Vereinigung—Mnchen’… Такъ отзывается объ этой выставк одинъ изъ здшнихь критиковъ, поддерживаемый до сихъ поръ всми своими коллегами.
И вотъ, дйствительно, смотря по темпераменту, въ разной степени и форм вырываются у публики выраженія злобы, издвательства и обиды. Тычутъ пальцами въ картины, употребляютъ самыя энергичныя и несалонныя выраженія и, какъ говорятъ, нкоторые даже … плюются. Любезный и храбрый собственникъ выставочнаго помщенія наслушался не мало всякихъ ‘словъ’ и даже полуоффиціальныхъ ‘замчаній’ отъ ‘особъ’. Но онъ не теряетъ еще мужества и философски спрашиваетъ: ‘кто же могъ ожидать чего нибудь другого? Разв не то же самое было хотя бы на первой выставк van Gogh’а?’ {Въ первомъ письм я упоминалъ и объ этой выставк, вызвавшей громкіе протесты. А теперь и именно по случаю описываемой сейчасъ выставки оказалось, что часть прессы благоговетъ передъ тмъ-же геніальнымъ мастеромъ (и, конечно, благоговетъ совсмъ не передъ истинными сторонами его произведеній, а какъ-то по совершенно неважнымъ и случайнымъ признакамъ ихъ — хоть бы письма van Gogh’а потрудились прочесть!). Нкоторая же часть прессы съ гордостью, хотя уже и съ нкоторой осторожностью, заявляетъ, что мнніе ея объ этомъ ‘инцидент’ (van Gogh’) ‘остается неизмннымъ’. Разговоры на эту тему начались снова, потому что въ противовсъ ‘Н. X. О. М’. Бракль (Moderne Kunsthandlung) опять устроилъ выставку van Gogh’а, являющуюся, впрочемъ, почти дословнымъ повтореніемъ имъ уже разъ устроенной и тоже упомянутой въ первомъ моемъ письм.}. Но тому-же Thannhauser’у удалось услышать и единичныя, но горячія поздравленія и привтствія за ‘дйствительно серьезную и сильную выставку’. Съ такими одобряющими словами обращались къ нему люди и серьезнаго вліянія, и крупнаго имени, хотя (преимущественно) въ прямомъ отношеніи къ искусству не стоящіе. Но, разумется, и среди обычной публики находится все же извстное количество смотрящихъ долго и внимательно, даже съ явнымъ напряженіемъ мысли и приходящихъ для такихъ осмотровъ по нсколько разъ. И опять таки я подчеркну, что сюда-то, главнымъ образомъ, и относится элегантная часть публики, т.е. элементъ не туземный. Это впечатлніе получается у многихъ. ‘Вотъ посмотрите, говорилъ мн одинъ тоже не туземный, но многіе годы живущій здсь нмецъ, извстный скульпторъ и очень ‘безпокойный’ человкъ, вотъ посмотрите! Столько стало селиться въ Мюнхен пришлыхъ: вся физіономія его мняется, хотя и медленно. А вдругъ возьметъ Мюнхенъ да и проснется!’ Жаль, конечно, что нельзя ‘учесть’ производимаго этой выставкой впечатлнія. Мнніе прессы, а также и частныя письма, которыя пришлось получить мн лично по поводу этой выставки, продуктъ впечатлнія, полученнаго профессіоналомъ, т.е. въ огромнйшемъ большинств случаевъ человкомъ, чувство непосредственности котораго заглушено всякими ‘знаніями’, предвзятостью и невысказанной боязнью что нибудь встртить непонятное, гд крупный или мелкій багажъ его теоретики окажется недостаточнымъ. Но вотъ именно эти внимательно смотрящіе люди, тихими голосами переговаривающіеся между собою или одиноко открывающіе свою душу — что чувствуютъ они?
Не мн, какъ участнику и одному изъ основателей ‘Новаго Художественнаго Общества Мюнхена’ вступать въ оцнку его дебюта.
Я ограничусь указаніемъ на цли и стремленія этого еще небольшого кружка, который, несмотря на вс нападки (а отчасти и благодаря имъ) сталъ, повидимому, твердой ногой въ Мюнхен, да, вроятно, также и во всей Германіи, такъ какъ уже эта первая выставка охотно принята рядомъ средне и сверо-нмецкихъ городовъ, что и обезпечило ей турнэ до конца осени будущаго года. Импрессіонизмъ (въ соединеніи съ peinture, особенно крпко освшій въ Берлин), печальное упорство въ изученіи органичности и органическаго построенія и, наконецъ, стремленіе къ вншнему широкому декоратизму (наша ‘новая школа’) — вотъ три элемента, изъ которыхъ сложилась и въ которыхъ увязла бездушная, ‘мюнхенская школа живописи’, Композиція, ни къ чему не стремящаяся, не вызванная никакимъ внутреннимъ побужденіемъ. Голыя тла въ пленэр безъ исканія даже живописи. Лежащія на полу женщины пятками къ зрителю, иногда со всклокоченной головою. Хлопающіе крыльями гуси. Набленыя дамы на розовыхъ фонахъ (серебро съ розовымъ!). Скачущіе изъ года въ годъ черезъ плетень красные охотники на пятнистыхъ лошадяхъ. Унылый звукъ толстой огромной трубы: Stuck, Stuck, Stuck! И нашъ новый и уже такъ надовшій намъ тупой барабанъ: Putz, Putz, Putz! Это искуство, эта наряженная подъ искусство, хорошо построенная, разукрашенная, мертвая, безконечно мертвая кукла — вотъ чмъ замнили Мюнхенскія выставки живой, бьющійся, трепещущій, мечущійся духъ! ‘Мы исходимъ изъ той мысли, говорится въ циркуляр Н. О. X. М., что художникъ кром впечатлній, получаемыхъ отъ вншнихъ явленій, непрерывно собираетъ въ своемъ внутреннемъ мір переживанія, что онъ хочетъ художественныхъ формъ, которыя способны выразить взаимное дйствіе и проникновеніе всхъ этихъ элементовъ, при чемъ стремится освободить эти формы отъ всего случайнаго, чтобы сказать съ особой силой только необходимое, т. е. онъ ищетъ того, что кратко называется художественнымъ синтезомъ’. Въ послднее время подобное стремленіе ‘замчается снова’ и цлью Общества является ‘объединеніе художествъ во имя этой задачи’. Разумется, несмотря на это заявленіе самого Общества, ему сейчасъ же было ‘поставлено на видъ’ что синтезъ — не есть нчто новое въ искусств. Какой страхъ передъ новымъ! Подтвердить же этотъ принципъ, высказать его снова, конечно, не только на словахъ, отвлечь глазъ отъ смакованія случайной игры красокъ и случайныхъ прелестей формъ, обратиться къ почти засмянному художественному содержанію, перевести центръ тяжести съ вопросовъ ‘какъ‘ (чисто техническихъ) на вопросъ ‘что‘ — такова хотя и не новая (и хорошо сейчасъ, что не новая), но нынче совсмъ особенно необходимая задача, взятая на себя — новымъ Художественнымъ Обществомъ.
Оставаясь объективнымъ, я смло утверждаю, что созданная первой выставкой Общества атмосфера не похожа на обычный характеръ здшнихъ выставокъ: поверхностнаго воздйствія на глазъ и щекотанія (иногда нехорошаго) нервовъ. Вся сила и все дйствіе этой небольшой выставки въ томъ и заключается, что каждый изъ ея участниковъ не только знаетъ, какъ сказать, но знаетъ и что {Это что понимается здсь, разумется, не въ смысл литературнаго или анекдотическаго ‘содержанія’.} сказать. Разныя души — разные душевные звуки, а слдовательно, и разныя формы: разныя гаммы красокъ, разные ‘ключи’ строя, разный рисунокъ. И тмъ не мене все проникнуто общимъ стремленіемъ — говорить отъ души къ душ. Отсюда — большое, радостное единство выставки.
Нтъ надобности перечислять или хотя бы только объективно характеризировать отдльныя произведенія. Такая характеристика является въ данномъ случа особенно служебной.
Кром того, быть можетъ, еще этой зимой Н. X. О. предстанетъ передъ судомъ художниковъ и публики Петербурга.
Участники — члены Общества:
В. Г. Бехтевъ, E. Bossi, М. В. Веревкина, A. Erbslh, K. Hofer, P. Girieug, В. А. Издебскій, В. В. Кандинскій, А. Kanoldt:, М. Коганъ, A. Kubin, G. Mnter.
Случайно узнаю, что и въ Берлин длаются приготовленія къ учрежденію новаго Verein’а съ цлями близкими мюнхенскому Обществу.
Упомяну, наконецъ, что одна изъ крупныхъ и серьезныхъ нмецкихъ фирмъ предлагаетъ взять на себя веденіе всей дловой стороны выставокъ Н. X. О. М., которое она привтствуетъ, какъ своевременный протестъ противъ ‘списыванія’ (Abmalen) ‘случайныхъ кусковъ природы, доведеннаго почти до безсмыслицы’.