Письмо И. Г. Кулжинского, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 5 минут(ы)

‘День’ И. С. Аксакова: История славянофильской газеты: Исследования. Материалы. Постатейная роспись

СПб.: ООО ‘Издательство ‘Росток», 2017. — Ч. 1. (Славянофильский архив, Кн. 5).

ПИСЬМО И. Г. КУЛЖИНСКОГО ОТ 4 ОКТЯБРЯ 1863 г.

Публикация А. П. Дмитриева

Иван Григорьевич Кулжинский (1803—1884) — педагог, историк и публицист. Сын сельского священника, выпускник Черниговской семинарии (1811—1823), затем учитель ряда гимназий, частных пансионатов и училищ, в том числе Гимназии высших наук князя Безбородко (1825—1829), где обучал латинскому языку Н. В. Гоголя, Н. В. Кукольника и Е. П. Гребенку. Преподаватель русской словесности в Харьковском университете (1831—1832), директор Ровенской (1832—1839) и Немировской (1839—1841) гимназий, инспектор Юридического лицея в Нежине (1841—1843), директор Закавказских училищ в Тифлисе и инспектор Закавказского девичьего института (1843 —1847). Выйдя по болезни на пенсию, возвратился в Нежин.

0x01 graphic

Отличаясь необыкновенной литературной плодовитостью, Кулжинский публиковал свои многочисленные статьи, стихотворения, басни, драмы, исторические и литературно-критические произведения, учебную литературу с 1825 г. до самой кончины. Вместе со своим сыном Григорием с 1883 г. издавал в Харькове журнал ‘Благовест’. В истории литературы он, однако, не оставил заметного следа. Как публицист и критик выступал с откровенно обскурантистских позиций, обличая вольнодумство в русской журналистике, преследуя ‘хохлома-нию’, ратуя за значительное усиление религиозного компонента в образовании и т. д. Н. П. Гиляров-Платонов в славянофильской ‘Русской Беседе’ (1859. Кн. I (XIII). Отд. III: Критика. С. 47—56) едко отозвался о брошюре Кулжинского ‘О преобразованиях и улучшениях в духе святого Православия’ (СПб., 1858), Ап. Григорьев в статье ‘Оппозиция застоя. Черты из истории мракобесия’, напечатанной в журнале братьев Достоевских ‘Время’ (1861. No 5. Отд. И. С. 1— 35), назвал его ‘адептом теории мрака’.

Теми же свойствами (и к тому же особым, с одной стороны, начетническим тоном, с другой — полицейско-‘доносительским’) отличается и присланная Кулжинским в ‘День’ статья в форме открытого письма к редактору. Не удивительно, что Аксаков не стал ее публиковать. Печатаем ее в качестве Приложения к письму.

И. Г. КУЛЖИНСКИЙ — И. С. АКСАКОВУ
Нежин Черниговской губ., 4 октября 1863 г.

Милостивый Государь
Иван Сергеевич!

Ежели прилагаемая при сем моя статья ‘Письмо к редактору ‘Дня» годится в Вашу газету, покорнейше прошу Вас напечатать ее в одном из ближайших номеров ‘Дня’.

Не откажите и другой моей просьбе: прилагаемое при сем Объявление об издании новой книги¹ покорнейше прошу Вас приказать напечатать в ‘Дне’.

С совершенным почтением и преданностью имею честь быть

Вашим покорнейшим слугою.
Ив. Кулжинский.

4 окт&lt,ября&gt,

1863.

Нежин.

&lt,Приложение&gt,

Письмо к редактору ‘Дня’

Благодаря вашему истинно патриотическому мнению о том, что в наших юго-западных губерниях отнюдь не должны быть терпимы чиновники из поляков — особенно в полицейских и административных должностях, теперь уже и в нашем индиф&lt,ф&gt,ерентном Киеве начинают думать о замещении должностей мировых посредников и председателей мировых съездов русскими людьми. Впрочем, мы, провинциалы, кажется, сами ничего не выдумаем, если не прикажут нам свыше. И даже нынешнее некоторое расположение к замещению некоторых должностей русскими чиновниками принесет мало пользы, ежели это будет мера временная, не всеобщая для здешнего края, не радикальная, но отрывочная и не вполне сочувствуемая самими исполнителями. Надобно сделать здесь так, как Велепольский² сделал в Царстве Польском: он оттуда устранил всех русских чиновников, — ну, так и из Юго-Западного края России непременно надобно устранить всех польских чиновников. Никто из них не должен будет роптать за свое устранение, смотря на великий пример распоряжений маркиза.

Оставляя говорить обо всех чиновниках, я на сей раз хотел бы обратить ваше внимание на поляков-угителей, продолжающих доселе просвещать юношество в гимназиях, прогимназиях и дворянских уездных училищах Киевского и Ви-ленского учебных округов. Посмотрите на карте России, какое огромное пространство занимают эти два округа, и — к сожалению — на этом пространстве народное образование, ежели не совсем, то наполовину находится в руках поляков!!.. Спрашивается: кто может поручиться, что эти наставники, из враждебного нам племени, образуют вверенное им юношество в верноподданнической преданности и любви к русскому правительству? Положим даже, что они, по чувству самосохранения или даже из благородства и честности, не будут положительно и прямо проповедывать своим воспитанникам неуважение и холодность к православию и самодержавию России, но разве для этого мало у учителя неприметных, косвенных средств и случаев?.. И разве мало гимназистов западно-южных губерний пошло до лясу?..³

Не подумайте, чтобы мысль об устранении поляков-учителей из здешних училищ была новостью. Нет! их уже несколько раз устраняли отсюда, но — смотришь — пройдет год-два-три, и все училища здешние опять наполнятся этими наставниками! Как это делалось, трудно определить, но самою главною причиною этого всегда была наша излишняя до&lt,б&gt,рота, которая, по пословице, бывает иногда ‘хуже воровства’. Мы умеем начинать много преполезных дел, но для продолжения их не хватает у нас ни охоты, ни уменья. Мы, вообще, действуем без руководящей идеи, но как-нибудь наобум. Иной раз и попадем на истинный путь, но это всегда бывает нечаянно и продолжается недолго. Мы действуем без системы: это наша болезнь, от которой гибнут у нас самые лучшие намерения и желания.

По закрытии Виленского университета и Кременецкого лицея, в 1832 году открыты в Юго-Западном краю России гимназии и дворянские уездные училища на новых, русских началах. Сразу было введено преподавание всех учебных предметов на русском языке (кроме Закона Божия р&lt,имско&gt,-католического исповедания), и эта мера доселе приводится в исполнение самым удовлетворительным образом. Тогда же предположено было: на всех учительских местах посадить в юго-западных училищах русских учителей: вот тут-то и не достало у нас силы привести в исполнение преполезнейший план. Переместили несколько польских учителей (должно быть, опаснейших!) в училища на левую сторону Днепра, а некоторых оставили на прежних местах. Эти некоторые, желая оправдать доверие к ним начальства, удивили всех своим необыкновенным руссизмом: начали говорить, читать и писать {Слова: и писать — вписаны над строкой.} по-русски превосходнейшим образом, — службистику так знали, как никто из русских, а один из них, преподавая Русскую Историю, когда дошел до Минина и Пожарского, то пришел в такой пафос, что на диво! ‘Мы победили поляков, — сказал он, ударивши кулаком по кафедре, — мы выгнали их из Москвы и из России, мы, вот помолившись Богу, и избрали себе царем Михаила Феодоровича!’ — Нескоро начальство убедилось, что весь этот русский патриотизм был маскою: убедились в этом уже тогда, когда дошло до горькой необходимости закрыть временно даже Киевский университет.⁴ Вот тогда опять начали некоторых {Это слово вписано над строкой. } опаснейших и ненадежнейших учителей переселять с правого берега Днепра на левый, — и эта мера, или, правильнее сказать, полумера, и прежде и после мало принесла пользы. — Так оно продолжается и доселе. В русском государстве училища русские не перестают наполняться поляками-учителями. Sapienti sat {Умному достаточно (лат.).}.

Житель Западного Края.

Печатается впервые по автографу: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 311. Л. 1—4 об.

¹ Эту просьбу Аксаков выполнил. См.: Об издании новой книги: История Польши, сочинение И. Кулжинского // День. 1863.12 окт. No 43. С. 24. (Сторонние объявления). Полные вых. дан.: Кулжинский Иван. История Польши: (Очерк). Киев: Изд. Г. Ф. Бредихина, 1864.195 с.

² Александр Игнаций Велёпольский (Wielopolski), маркиз Гонзаго-Мышковский (1803—1877) — председатель Комиссии духовных дел и народного просвещения Царства Польского с 1861 г., помощник наместника вел. кн. Константина Николаевича по гражданской части и вице-председатель Государственного совета с ноября того же года. Дабы избежать вооруженного мятежа, провел ряд либеральных реформ — замену барщины чиншем (оброком), равноправие евреев, преобразования в школе. В июле 1863 г. оставил Варшаву, а в августе был уволен от всех занимаемых им должностей.

³ Ср. в романе И. С. Тургенева ‘Новь’ (1877): ‘В 1862 году поляки ходили долясу — в лес, и мы ходим теперь в этот же лес, сиречь в народ, который для нас глух и темен не хуже любого леса’ (гл. IV). Las — лес (польск.).

⁴ Киевский университет был временно закрыт в 1838 г. из-за польского движения. Тогда уволили или перевели 142 из 267 студентов польского происхождения.

ПИСЬМО И. Г. КУЛЖИНСКОГО ОТ 4 ОКТЯБРЯ 1863 г.

И. Г. КУЛЖИНСКИЙ — И. С. АКСАКОВУНежин Черниговской губ., 4 октября 1863 г.

Письмо к редактору ‘Дня’

Читайте также:

И. Г. КУЛЖИНСКИЙ — И. С. АКСАКОВУ
Нежин Черниговской губ., 4 октября 1863 г.