Письма от преосвященного N. N. к одной почтенной даме, Неизвестные Авторы, Год: 1806 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

**Письма от преосвященного N. N. к одной почтенной даме (*)**

(*) И. Я. X-вой, которая в нынешнем году лишилась единственного своего сына, скончавшегося в цветущих летах.

Письмо первое.

Тяжкий удар судеб Божиих над вами свершился… Я долго не верил слухам о вашей потере: ибо всегда с трудностью верят тому, чему верить не хочется. Но нынешний день открыл мне глаза, я увидел опасность, которой подвержена матерняя ваша нежность, по случаю неожиданной кончины добродетельнейшего, единственного вашего сына.. В первых движениях моего соучастия в вашей скорби, я прежде всего сделал обращение к Богу, потому что усердие наше к живым можем иногда изъявлять чрез ходатайство за них у подобострастных нам человеков, но относительно до умерших, один только Бог есть им прибежище и сила. Исполнив сей долг пастыря и христианина, я не смел от лица моего сделать к вам обращение, чтобы еще больше не растравить глубокой раны вашей печали. С другой стороны погрешил бы я и против звания моего и против доброго вашего ко мне расположения, если б сострадательность затворил в собственном моем сердце.

Читаем в Евангелисте Марке, что жена некая, много пострадавши от врачей и ни единой пользы обретши, но паче в горшее пришедши, напоследок с теплою верою прикоснуся ризам Иисуса, и разуме яко исцеле от раны — Не увеличиваем ли и мы наших горестей, когда вместо того, чтоб прибегать ко Творцу, подобно сей жене, призываем творения на помощь себе? Ждах соскорбящего, говорит царь и пророк Давид, и не бе, утешающих — и не обретох. Называемые нами приятелями не лечат, а усиливают душевные наши болезни, или во зло употребляя нашу к самим себе доверенность, или утешая нас языком холодности, равнодушия к нашему положению. Предположим и благомыслящих и преданных нам людей: что значат их утешения с тем духом терпения и мужества, которым водимые не унывают, а радуются во страданиях своих? — Многострадальный Иов всего лишился, осталась при нем одна только жена, и та вместо облегчения тяготила еще участь его. — Терпит душа моя, взывал он ко Господу, но понеже угодно Тебе было, чтоб я страдал, то бедствие мое предпочитаю бывшему благополучию. Начен Господь, продолжал сей образцовый Страдалец, да уязвляет мя, до конца же да не убиет мя. Усугубь надо мною свои удары, ежели первые не довлеют мудрому Твоему о мне промышлению, — умнож мои раны, но вместе усугубь во мне и дух терпения: Начен Гослодь, да уязвляет мя, до конца же да не убиет мя.

Вот какие наставления получает христианин у подножия креста Иисусова! При свете сих начал Евангелия научаемся на бедствия наши смотреть совсем другими глазами, нежели какими обыкновенно смотрим. Они христианину представляются во образе учителя, который свыше ниспосылается для приведения нам на память обязанности нашей в одном Боге полагать и находить утешение. — Зная благочестие ваше и любовь ко Христу, уверен я, что вы согласны со мною. — Вы лишились почтеннейшего вашего сына единственно по власти Бога, наказующего нас ныне, чтоб наградить завтра, — Бога, который не благоволит о тех, кои скорбят, якоже и прочии неимущии упования. — Потеря ваша крайне велика: отечество просит у Бога подобного ему гражданина, подданные его такого ж милостивого отца, родители толико ж преданного сына, родственники и друзья столько же верного и постоянного в любви, но его нет уже на свете — и вы ничего лучшего сделать не можете, как помянуть судьбы Божия от века, и — утешиться. Многострадальный Иов всего был лишен, как выше сего упомянул я, оставалась при нем жена, но жена злонравная, которая вместо облегчения еще тяготила его судьбу. — Вы по милости Божией в семействе вашем имеете много еще утешителей, умерьте вашу скорбь ежели не для собственного здоровья, то по крайней мере для почтеннейшего зятя вашего и добродетельнейшей дочери вашей с любезнейшими их детьми. Излишне было бы доказывать мне их горячность к вам, в которой удостоверяет вас ежедневный опыт. Все они также ваши дети, и хотя печаль их не может сравняться с вашею, но ежели будут видеть вас неутешною, то вы зло ко злу приложите, то есть, сами снедаясь скорбью, можете и их несчастными сделать.

Примите, милостивая государыня моя сии напоминания о христианской и матерней обязанности за знак совершенного к вам уважения и истинного усердия, с каковыми как прежде был всегда, так и быть не перестану, и проч.

Мая 7-го дня,
1806-го года.

———

Письмо второе.

В письме моем от 7 сего месяца я сказал вам много таких истин, которые в настоящем болезненном вашем положении могут показаться суровыми и отчасти жестокими. Не думайте, милостивая государыня моя, чтоб, поставляя вам в образец Иова, я советовал быть нечувствительною к вашей потере. Нет, нельзя этого требовать от человека. Не все люди от Бога получили одинаковые дарования, следовательно не все могут быть так же и терпеливыми, как Иов. Иные по природе бывают необыкновенно нежных чувств, ежели сия чувствительность руководствуется покорностью судьбам Провидения: то она гораздо похвальнее философского равнодушия. — Упрекали некогда отца, для чего он так много грустит о смерти дочери своей, имея еще пятерых живых? — ‘Увы — ответствовал сердобольный отец — не я, но сердце мое грустит: оплакивать смерть любезных вам не есть слабость, но скоро сделаться равнодушным к их лишению, и предосудительно и невозможно для нужной души’. — Итак утешительное к вам послание не в том состояло, чтоб вы не печалились, но чтоб умеряли вашу печаль. Прочтите Экклезиаста, где между прочим написано: ‘Сыне мой пролей слезы над гробом милого тебе человека, отдай ему последний долг приличным погребением: но не будь неутешен, ибо неутешность сокращает дни жизни, и из границ выходящая скорбь умершему не делает никакого добра, а остающимся еще в живых превеликое зло’. — Дарий, персидский государь, находился в самом отчаянном положении, лишась жены в такое время, когда предполагал еще многие годы быть с нею неразлучным. Один философ обещался ему воскресить ее, ежели он во всем своем государстве сыщет хотя к трех человек, совершенно счастливых. Сие предложение хотя не совсем успокоило монарха, но весьма много облегчило грусть его. — Сколько в свете миллионов людей, кои в тысячу раз и несчастливее и жалостнее нас, сколько миллионов таких людей, которые почли бы за верх своего благополучия, когда бы имели сотую часть того, что мы имеем. Но мы привыкли в увеличительное стекло смотреть на все то, что до нас касается. Кажется нам, что никто не имеет столько, как мы, причин жаловаться на нашу участь. Мысль сия нам нравится, и вместо успокоения, в глазах наших некоторым образом оправдывает наши жалобы. — Наше здесь странствование не есть земной рай, напротив того огорчения обыкновенным бывают уделом добрых людей. Товия вопросил о себе некогда Ангела: для чего он так несчастлив, между тем как видит многих развращенных в благополучии? — ‘Для того, — ответствовал сей Посланник Божий — что ты благоугождаешь пред Богом’. — Искушения, свыше насылаемые, надлежит принимать не в виде несчастий, но в виде даров небесных. Его же любит Господь, того и наказует. Одни благочестивые души могут пользоваться бедствиями, и даже иногда желать их. Некоторый государь, совершенно преданный религии, после долговременного благоденствия воскликнул: ‘Господи мой! посети меня каким-нибудь бедствием, дабы всегдашнее счастье не приковало меня к земле, и не истребило из памяти моей небесного отечества, для которого я и родился, и Твоею благодатью призван’. Редко случается слышать таковые желания, но чем они реже, теме бесценнее. Хотя не всякий умеет дарами счастья наслаждаться как должно, но гораздо славнее благодушно переносит великие несчастья, нежели в счастье делать великие дела французский король Людовик, признанный нациею за святого, никогда столько не удивил свет, как в то время, когда был обременен оковами. Видели его прежалким из человеков, но преспокойным. Он, и в оковах будучи, не оставлял обыкновенных своих упражнений набожности и преданности судьбам Провидения. Великая его душа удивила и самых врагов его, которые снова хотели провозгласить его своим государем, и повергнуться к стопам его.

Итак ежели сгущенная туча горестей на обзоре вашей жизни еще не прошла, то советую и прошу вас защищаться от ударов ее теми ж самыми занятыми, которые до поражения совесть вашу делали покойною, а детей и внучат ваших счастливыми. Возьмитесь снова за упражнения, коими у всех вы славились. Я здесь разумею удовольствия, каковые всегда находили вы в образовании милых сердцу вашему малюток, в матерней горячности к почтеннейшему зятю и добродетельнейшей дочери. Поверьте мне, что сии занятия много помогут вам в облегчении справедливого вашего сетования. — В дополнение к сему, прибегните к молитве. Нет нужды доказывать вам, сколь она сильна услаждать наши горести. Тому доказывать нужно сие, кто редко, или никогда не молится, но вы, милостивая государыня моя, и в счастливые дни жизни уделяли свободные часы на сие душеспасительное беседование с Богом. Докажите свету, что и в злополучии можете вы быть толико благодарною пред Богом, как и в благополучии, и что благочестие ваше при перемене счастья переменяет только виды добродетелей, т. е. в ясную погоду оно бывает радостотворно, а в пасмурную великодушно и терпеливо.

Вот вам пояснение на прежнее мое письмо и я ничем не могу окончить сей беседы с вами, как следующим Давидовым изречением: Возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает. В помощь разуму и добродетели колеблющейся призовите бывшие к вам милости Божия, настоящие огорчения сличите с прежними удовольствиями, и с теми, кои можете еще находить в недрах семейства вашего. Продолжайте чувствовать и свою потерю, но с Христианским духом, коим водимые лобызают и наказующую руку Господню. С таковыми к вам благожеланиями пребуду навсегда, и проч.

Ф.

——

Письма от преосвященнаго NN к одной почтенной даме [И.Я.Х-вой] / Ф. // Вестн. Европы. — 1806. — Ч.28, N 13. — С.3-12.

Письма от преосвященного N. N. к одной почтенной даме (*)

Письмо первое.

Письмо второе.

Читайте также:

**Письма от преосвященного N. N. к одной почтенной даме (*)**