Михаил Владимирович Лоссиевский
Михаил Владимирович Лоссиевский
Письма об уфимской жизни
Письма об уфимской жизни
Корреспонденция в No 107
Корреспонденция в No 107
Л.
(Русская газета. 1877. 11 декабря)
Письма об уфимской жизни, Лоссиевский Михаил Владимирович, Год: 1877
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Историко-краеведческие исследования на Южном Урале в XIX — начале XX вв.
Уфа, 2014.
Из Уфы. До сих пор тёплая и безснежная погода долго мучила нас бездорожицей, езда — ни санная, ни тележная, много влияла на базарные цены, но наконец, 29 ноября, выпал снег до 3 вершков глубины, и термометр (Reom.) с —4,8о и изредка —10,0о сразу понизился на —17о и даже —20о. Дорога установилась, и первый же съезд на базар из окрестных деревень понизил цены на продукты — муку, сено, овёс, дрова и проч.
День получения телеграммы о сдаче Османа-паши со всей армией отпразднован у нас особенно торжественно: город украсился флагами, и хор военной музыки, с разрешения воинского начальника, играл в гостинном дворе и получил изрядный гонорар от купцов — редкие из них давали по 3 и по 5 р. с., больше по 10 р., затем, вечером с 6 ч., этот же хор играл у подъезда театра, антрепренёр которого известил в этот день, что всем составом труппы на сцене будет пропет народный гимн ‘Более царя храни’, что привлекло громадную массу зрителей, восторг которых по поводу гимна был необычайный — требования повторения не умолкали.
На сцене в этот день давались истинно провинциальные пьесы: ‘Казнь безбожному’, ‘Двенадцать не спящих дев’, и,— как пикантная приправа — всеми действующими лицами был исполнен канкан из ‘Орфея в аду’ причём слово ‘канкан’ на афише выдавалось крупным шрифтом, а сама афиша изображала нечто в роде громадной простыни. — Первый театральный вольный маскарад представлял крайне печальное зрелище: вольных масок не было совсем, кроме 2-3 актрис, кавалеры, явившиеся в весьма скудном числе, выглядывали из прохода в партер и имели удовольствие видеть, также как и любопытствующие в ложах, кадриль в 2 пары, изображённую актёрами и актрисами. При начале маскарада возбудился вопрос: дозволяется ли путешествовать в нём в шляпах или нет? Вопрос был разрешён удовлетворительно, и шляпа торжественно украшали головы какого то господина, сидевшего на сцене с маской, да двух актёров, уныло бродивших по партеру с своими масками. ‘Fi donc {Тьфу (франц.).}! говорила мне одна belle dame {Красивая дама (франц.).}, кто же решится бывать на этих маскарадах, ведь тут рискуешь встретить Бог знает кого!’ — Да ведь существуют же эти маскарады в других городах и посещаются публикой, да ещё как посещаются-то! Ah, cst autre chose {Ах, это что-то другое (франц.).}!’ Вот и разубеждай тут и доказывай, что c’est la mme chose {Это одно и то же (франц.).}. Впрочем, антрепренёр не отчаивается и 2 декабря назначил ещё маскарад, посмотрим, что выйдет из этого.
В декабре предстоят у нас выборы в городские головы и в председатели в губернской земской управы. Говорят, выборы будут бурные, так что голова, как слышно, не удержится — против него дескать, всё купечество и мещанство, хотя, по мнению многих он-де много принёс пользы городу: устроил ремесленное училище, составил смету будто бы на 2 моста через 2 небольших оврага, вымостил улицу, на которой стоит его дом, и другие, и если весной и осенью и бывает на этих улицах и других грязь и непроходимые топи, то это, говорят, ‘воля Божья, — ничего не поделаешь’.