Письма к родным, Языков Николай Михайлович, Год: 2000

Переписка
Время на прочтение: 45 минут(ы)
Скачать в PDF

Н. М. Языков

Письма к родным

Публикация А. А. Карпова
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дом на 1976 год
Л., ‘Наука’, 1978
В феврале 1823 г. девятнадцатилетний Николай Михайлович Языков писал из Дерпта брату Александру, что переписка их ‘должна быть хранима тщательно для современников и для потомства’: ‘Не правда ли? Так, при свидании нашем мы расположим соответственно и хронологически мои и твои письма, после будет самим приятно видеть, что мы думали и чувствовали во время нашей разлуки’.1 Переписка с родными, охватывающая период с 1820 по 1846 г., действительно представляет большой интерес при изучении биографии, творческой эволюции Н. М. Языкова, а порой и истории текстов его сочинений. Любопытна она и как отражение общего историко-литературного процесса первой половины XIX в. К сожалению, большая часть материалов обширного языковского архива, хранящегося в Рукописном отделе Пушкинского Дома, до сих пор еще мало изучена.2 Предпринятая в начале века Академией наук публикация эпистолярного наследия Н. М. Языкова оборвалась на первом томе, соответствующем дерптскому этапу жизни поэта.
В 1930-е годы к материалам архива обратился М. К. Азадовский, который издал переписку Языкова с В. Д. Комовским за 1831—1833 гг.3 и письма к Языкову П. В. Киреевского.4 Им же дана характеристика материалов, хранящихся в Пушкинском Доме.5
Публикуемые в настоящем издании письма Н. М. Языкова относятся ко времени с января 1830 по конец февраля 1831 г. и непосредственно примыкают к письмам дернтского периода. Годы, проведенные Языковым в Дерпте (1822—1829), где он учился на философском факультете тамошнего университета, — годы становления и расцвета его поэтического таланта, годы, когда его дарование стало завоевывать всеобщее и несомненное признание. Однако пребывание в Дерпте постепенно начинает тяготить поэта. Выйдя в начале 1827 г. из состава студентов, он решает готовиться к кандидатским экзаменам, с тем чтобы получить необходимый по понятиям того времени чин и в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Но попытки самостоятельной подготовки не принесли успеха не умеющему организовать свои занятия Языкову. В январе 1829 г. он принимает новое решение, о котором пишет брату Александру: ‘Сообразив и то и се, прошедшее, настоящее и будущее, усмотрев, к нещастию, что второе все-таки разительно похоже на первое и что последнее мне ничего хорошего не обещает, ежели я еще дольше останусь в Дерпте, где мне всё и все надоело и надоели, где жизнь моя, так сказать, гниет в тине бездействия, обстоятельств глупых и глупостей ежедневных, где, наконец, убедился я в невозможности порядочно приготовиться к экзамену, rebus sic stantibus,6 а кое-как не хочу его выдержать, — я, нижеподписавшийся, решился спастись отсюда в Симбирск, где месяца в два могу надеяться кончить оное, ежели нужно, приготовление благополучно и экзаменоваться, например хоть в Казани’ (Архив, с. 379). Так, после почти семилетнего пребывания в Дерпте Языков в мае 1829 г. покидает этот город ‘бездипломным студентом’.
Проведя в Симбирске зиму 1829/30 г., Языков едет в Москву, где рассчитывает заняться осуществлением своего плана. В подготовке к экзамену, постоянно откладываемому то из-за нездоровья, то из-за поразившей Москву эпидемии холеры, но в первую очередь, конечно, вследствие иных — литературных — интересов, целиком охвативших Языкова, проходит год. Наконец, окончательно разочаровавшись в своем прежнем намерении, поэт решает поступить на службу, чтобы после получения необходимого в глазах общества хотя бы первого чина выйти в отставку и всерьез посвятить себя творческой деятельности. Таким образом, новый период в биографии Языкова (1830—начало 1831 г.) оказывается еще в значительной степени связанным с прежней студенческой жизнью, прежними дерптскими планами, что позволяет рассматривать его как своеобразный эпилог к Дерпту. С другой стороны, он характеризуется углублением творческих интересов поэта, его представлений о собственном призвании, расширением круга литературных знакомств.
Начало 1830-х годов — время резкого размежевания литературных сил, конфронтации, обострения журнальных полемик. Приехав в Москву после почти семилетнего дерптского удаления от центров литературной жизни, Языков оказался в самой ее гуще. Возобновляются его личные контакты с Пушкиным и Е. А. Баратынским. Тесно сходится он с литераторами, составляющими круг ‘Московского вестника’, и в первую очередь с М. П. Погодиным.7 Большое значение для определения литературной позиции Языкова имело и его сближение с семейством Елагиных-Киреевских, из которого вышли известные деятели славянофильства И. В. и П. В. Киреевские.8
Московское окружение несомненно сыграло роль в той эволюции Языкова-поэта, которая проявилась в изменении тематики его произведений, в переосмыслении исторических интересов, а также в выдвижении на первое место религиозных мотивов. Новый путь Языкова, который привел его в итоге в лагерь правого славянофильства, достаточно ярко обозначился в таких произведениях 1830 г., как ‘Подражание псалму XIV’ или ‘Хор, петый в Московском благородном собрании по случаю прекращения холеры в Москве’. Знакомство с публикуемыми письмами помогает более глубокому пониманию перемен, происходящих в этот период в жизни и творчестве Языкова.
Большинство из писем, обращенных к родным, адресовано к среднему из братьев Языковых — Александру Михайловичу (1799—1874), с которым поэт был особенно близок и под известным влиянием которого находился. А. М. Языков несомненно представлял собой незаурядную фигуру среди дворянской интеллигенции 1820—1830-х годов.9 Он был тесно связан с литературными кругами, брал уроки у лучших тогдашних профессоров — К. И. Арсеньева, А. И. Галича, К. Ф. Германа, вместе с П. В. Киреевским и своими братьями увлекался собиранием русских народных песен. О широте его умственных интересов, наблюдательности и остроумии свидетельствует многолетняя переписка с В. Д. Комовским (ф. 348, No 104).
Другая часть писем Н. М. Языкова обращена к старшему брату — Петру Михайловичу (1798—1851), известному геологу.10 Третий из постоянных адресатов Николая Михайловича — его сестра Прасковья Михайловна Бестужева (1807—1862).
Из 24 писем Н. М. Языкова к родным за 1830 г. и 5 писем за январь-февраль 1831 г., хранящихся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ф. 348, No 9, 10), нами публикуются 18. Из них 16 обращены к брату Александру (письма 1, 3—16, 18), по одному — к брату Петру (письмо 17) и к сестре Прасковье (письмо 2).
1 Языковский архив, вып. I. Письма Н. М. Языкова к родным за дерптский период его жизни (1822—1829). Под ред. и с объяснительными примеч. Е. В. Петухова. СПб., 1913, с. 47. Далее ссылки на это издание даются в тексте сокращенно: Архив, страница.
2 Библиография изданий писем Н. М. Языкова и к Н. М. Языкову дана М. К. Азадовским в приложении к кн.: Языков Н. М. Полн. собр. стихотворений. М.—Л., 1934, с. 864—867. См. также: История русской литературы XIX века. Библиографический указатель. М., 1962, с. 834.
3 Литературное наследство, т. 19—21. М., 1935, с. 33—104.
4 Письма П. В. Киреевского к Н. М. Языкову. Ред., вступит. статья и коммент. М. К. Азадовского. М.—Л., 1935.
5 Азадовский М. К. Судьба литературного наследства Языкова.— Литературное наследство, т. 19—21. М., 1935, С. 341—370.
6 при неизменном положении вещей (лат.).
7 ‘Языков также здесь, привез мне множество драгоценных исторических материалов и предан ‘М<осковскому> Вестнику душевно’, — писал 23 марта 1830 г. М. П. Погодин С. П. Шевыреву (Русский архив, 1882, No 6, с. 162).
8 Знакомство Языкова с этим семейством состоялось в 1829 г., когда, возвращаясь из Дерпта в Симбирск, он останавливался в Москве в доме Елагиных и Киреевских вместе со своим дерптским товарищем и родственником А. П. Елагиной — А. П. Петерсоном. В свой новый приезд в Москву в 1830 г. Н. М. Языков проводит в этом доме около года. Родственник Языковых Д. Н. Свербеев вспоминал: ‘Из Дерпта переселился он в Москву, в лоно литературной семьи тех Киреевских-Елагиных, в которой царила ласковою любовью и нежно-внимательным добродушием мать этой семьи, друг Жуковского <.. .> Авдотья Петровна Елагина. Она и ее сыновья Киреевские тотчас же стали баловать, лелеять, обогревать настуженную неудачами поэзию Языкова. Крылья поэта встрепенулись, и этим годам московской жизни принадлежат едва ли не лучшие его стихи’ (Свербеев Д. Н. Записки, т. 2. М., 1899, с. 96).
9 Любопытную характеристику А. М. Языкова в своих ‘Записках’ дает его близкий приятель Д. Н. Свербеев.
10 Пушкину принадлежит следующий отзыв о Н. М. Языкове в письме к Н. Н. Пушкиной от 12 сентября 1833 г.: ‘Здесь я нашел старшего брата Языкова, человека чрезвычайно замечательного и которого готов я полюбить, как люблю Плетнева или Нащокина’ (Пушкин A. С. Полн. собр. соч., т. XV. М.-Л., 1948, с. 80).

1

1830. Февраля 1. <Симбирск>.

Здесь все слава богу! Альма<на>хов по обычаю не получаю, но, может быть, повестка, здесь прилагаемая, есть Альманах. Аладьин1 сильно молчит. Книга, для Котла2 выписанная, оказалась чрезвычайно занимательною и прекрасною — я еще не читал ее, между тем по случаю ее образовались у Маминьки3 литературные вечера и, кажется, успешнее бывших у Елисаветы Петровны,4 потому что читание происходит просто, без всяких декламаторских ужимок и соблазнительных переливов голоса по системе Санси.5 Возвратившийся из Дерпта Татаринов6 начал брать уроки у Санси во французском языке, на которых уже успело обнаружиться самое грубое и подлое невежество в истории онаго оракула образованнейшей части здешняго дворянства! Краевский почти ежедневно приезжает наведываться о книгах (‘Черный год’),7 Петром <Михайловичем> ему обещанных, — сделайте милость, кончите чем-нибудь эту возню!
Да будет известно и ведомо Конторе,8 что я желаю (хочу?) отправиться в белокаменную и буду сердечно благодарен богу и всем святым его, ежели это желание исполнится поскорее — чем скорее, тем лучше. Мне зевать не надобно: не то может постичь меня судьба Горохова! Червь, во мне живущий,9 конечно, не помешает: его можно выгнать и там, и едва ли не легче, — а пережидать будет долго, долго и долго. Не знаю, с чего думает П<етр> Мих<айлович>, что именно он-то может где-либо задержать меня. В Москве я надеюсь не предаться лени, надеюсь действовать под руководством Погодина10 и в сообществе Петерсона11— людей деятельных и ко мне доброжелательных как нельзя больше. Вот и все. Что же твоя поездка в Питер, Ал<ександр> Мих<айлович> . Надобно ж мне поскорее развязаться с моим именем на пиру земном, решите же меня! Имеяй уши слышати, да слышит! 12
Для Дельвига13 написал я стихи, здесь прилагаемые,14 — плод усилий неимоверных: таков ли был я, расцветая?15 Впечатления Гармонии усиливаются, впрочем, — все тот же он, все тот же вид, непобедимый, непреклонный!16 Само собой разумеется, что до приобретения какого-нибудь прозвания в мире политическом мир моей поэтической деятельности должен будет ограничиваться мелочами, а никто не сомневался в моей способности производить важное, торжественное. Замечание Фаддея17 читал я — что ж делать? Маккавей — поговей, говорит поговорка. Сапоги посылаю, они, кажется, по собственному моему опыту, не выполняют своего предназначения: так же стучат, скрыпят и тяжелы, как обыкновенные общественные, должно было их сделать вовсе равными зеленым. (Деньги за сапоги 20 р<уб.>?).
На сих днях у меня сильно разболелся геморрой, вероятно ожесточенный многими слабительными употреблениями против червя, но Рудольф остановил оный недуг чрезвычайно скоро, и я теперь, слава богу, здоров, в некотором смысле.
Видя, как пошло учат здесь истории, географии, риторике и арифметике, я возъимел мысль учить Котла сам — и исполню ее по возвращении из Москвы и, конечно, лучше этих мусьяков,18 обыкновенно невежественных вообще и не умеющих учить в особенности. Я подарил Котлу стихотворения Жуковского, мне подаренные Протасовой,19 находившиеся до сих пор у Татаринова и привезенные им из Дерпта. Да кончатся же ваши сомнения и по сему случаю. Посылаю пряник, произведение знаменитой Казани, один из предметов будущей Ярманки. 30 коп. фунт и продается большими пластами — есть двадцатифунтовые. Что же Позерну записку на получение книг в Петербурге . Он спрашивает — смотрите не опоздайте по обыкновению. Ганке20 Елисавета Петровна не дает, говоря и рассуждая, что вы, господа, выпишете для вашего обихода другой экземпляр, а ей-де он необходим.
Личности ряда упоминаемых в письме лиц не установлены.
1 Аладьин Егор Васильевич (1797—1860) — писатель, издатель ‘Невского альманаха’ (1825—1833), в котором активно участвовал Н. М. Языков.
2 ‘Котел’ — шутливое прозвище сестры поэта Екатерины Михайловны Языковой (1817—1852), с 1836 г. жены А. С. Хомякова.
3 Языкова (урожд. Ермолова) Екатерина Александровна (ум. 1831).
4 Языкова (урожд. Ивашева) Елизавета Петровна (1805—1848) — жена Петра Михайловича Языкова, сестра декабриста В. П. Ивашева.
5 Санси — гувернантка-француженка в семье Ивашевых либо ее муж, также живший в их доме.
6 Татаринов Александр Николаевич (1810—1862) — земляк и приятель Н. М. Языкова, племянник Н. И. и А. И. Тургеневых, в 1826—1829 гг. дерптский студент. Зимой 1830 г. Языков написал два послания, адресованных Татаринову, — ‘Здорово, брат! Поставь сюда две чаши…’ и ‘Не вспоминай мне, бога ради…’. А. Н. Татаринов — автор воспоминаний о Языкове (Архив, с. 393—400). См. также: Бобров Е. Мелочи из истории русской литературы. Н. Языков и Татаринов. — Русский филологический вестник, 1907, No 1, с. 181—183.
7 Имеется в виду роман В. Т. Нарежного ‘Черный год, или Горские князья’ (М., 1829).
8 ‘Контора’ (‘языковская контора’) — наименование семьи Языковых в их семейной переписке.
9 Речь идет о солитере. Н. М. Языков страдал также головными болями, начавшимися еще в Дерпте. Позднее к этим болезням прибавилось тяжелое заболевание позвоночника.
10 Поводом для заочного знакомства Н. М. Языкова с М. П. Погодиным (1800—1875) послужила публикация в ‘Московском вестнике’, издателем которого последний являлся в 1827—1830 гг., стихотворения Языкова ‘Тригорское’ (1827, ч. 1, No 2). Личная встреча состоялась в мае 1829 г. в Москве. 15 июля 1829 г. Погодин писал С. П. Шевыреву: ‘Языков пробыл здесь больше месяца, и мы познакомились очень хорошо. Добрый малый и без всяких претензий’ (Русский архив, 1882, No 5, с. 96). См. также: Погодин М. Мои воспоминания об Языкове. — Москвитянин, 1846, ч. 1, No 11—12, с. 254-258.
11 Петерсон Александр Петрович (род. 1800) — приятель Н. М. Языкова, брат А. П. Елагиной. Изучал в Дерпте военные науки. Так же как и Языков, Петерсон собирался в 1830 г. сдавать экзамен в Московском университете.
12 ‘Кто имеет уши слышать, да слышит’ — цитата из Евангелия (от Марка, 4, 9).
13 Знакомство с А. А. Дельвигом (1798—1831) состоялось еще до отъезда Н. М. Языкова в Дерпт в доме А. Ф. Воейкова в Петербурге (см.: Гаевский В. Дельвиг. — Современник, 1854, т. XLIII, с. 42—46). Дельвиг одним из первых признал поэтический талант Языкова (см. его сонет ‘Н. М. Явыкову’, 1823). Языков деятельно участвовал в издаваемых Дельвигом ‘Литературной газете’ и альманахах ‘Северные цветы’ и ‘Подснежник’.
14 Среди писем Н. М. Языкова к брату А. М. Языкову за 1830 г. эти стихи не сохранились.
15 ‘Таков ли был я, расцветая?’ — строка из пушкинских ‘Отрывков из Путешествия Онегина’. Включающие эту строку отрывки появились в ‘Литературной газете’ 1830 г. от 1 января.
16 Ср. в ‘Кавказском пленнике’ Пушкина: ‘Все тот же он, все тот же вид непобедимый, непреклонный’.
17 О каком конкретно высказывании Ф. В. Булгарина (1789—1859) идет речь, не установлено. В ‘Северной пчеле’ в конце 1829—начале 1830 г. упоминаний о самом Н. М. Языкове нет.
18 От искаженного ‘мусье’ (monsieur). Имеются в виду учителя-французы.
19 Протасова Екатерина Афанасьевна (1771—1848) — сестра по отцу В. А. Жуковского, мать А. А. Воейковой, игравшей видную роль в поэтических настроениях Языкова в дерптский период его жизни.
20 Ганке (Hanke) Генриетта-Вильгельмина (1785—1862) — немецкая писательница.

2

1830. <5>.

Ты все жалуешься, моя милая Пикать,1 что я мало пишу к тебе, а сама пишешь ли ко мне вообще и, следственно, много ли? Столыпины рассказывали очень подробно, как вы их приняли, угостили и обласкали, они, дескать, целые 3 дня у вас отдыхали и теперь целую неделю не нахвалятся вашим искусством и радушием угащивать и проч. и проч. Ты поручила Агате сказать мне, чтобы я остерегался — благодарю тебя за такое участие в благосостоянии моего сердца! Что делать? Мы все под богом ходим! Третьего дня <был> бал у Татаринова,2 и вообрази себе — и я воображаю твое удивление! — и я был там и мед пил! Федор Федорович и я отправились на оное торжество именин Анны Семеновны,3 помнится, часов в семь пополудни — нет, в восемь — точно так, в восемь — там уже было собрано все, что радует сердце, танцует и франтит, — весь цвет мужеска и женска пола Симбирского! Я играл в вист, проиграл четыре рубля серебром, Федор Федорович играл тоже, только не в вист, а в бостон, — теперь не помню, что сделал, проиграл или выиграл? — при свидании расскажу тебе. Танцовали без устатку: из кавалеров особенно отличился мой товарищ по Дерпту А. Н. Татаринов. Он явил при сей верной оказии чрезвычайную неутомимость ног своих и, что еще важнее и реже, неимоверную изобретательность ума при составлении фигур в котильоне, новых, трудных, иногда даже заимствованных и из жизни поселянина и из грозного быта воина! Еффект был блистательный! Знай наших дерптских! Всего разительнее была фигура, в которой — вообрази себе! — кавалер держит в правой руке обнаженную саблю и между тем вальсирует с дамою, его избравшею! Этим, так сказать, прекрасно-страшным подарком котильону обязаны мы, вероятно, подвигам графа Дибича-Забалканского4 и даже благополучному миру с турками,5 давшему нам возможность потешаться орудием брани, употребляя оное уже не на карание врагов отечества, а на увеселение наших любезных соотечественниц! На этом бале, который, конечно, будет славен в летописях здешних потех, пробыли — даже Федор Федорович и я — до 2 часов пополуночи. Котла Маминька не пустила. Завтра еще бал у Столыпиных! Ждем — и Котла, кажется, пустят. У Татариновых на бале была и Олимпиада Петровна, просидела до 3-го часа и к Столыпиным тоже поедет. К масленице соберется сюда все семейство наше — братья спешат из Языкова6 — поторопитесь же и вы. Очень жалею, что на прошлой почте Маминька забыла прислать мне свое письмо к тебе — я было собирался описать здесь тебе вожделенный отъезд Ивашевых.7 Они едут очень, очень тихо — в <нрзб.> просидели три дня. Прощай покуда. Мы все слава богу! Петра Александровича8 целую. У меня есть много о чем рассказать тебе, когда приедем.
Твой Н. Языков.
Датируется на основании упоминания о дне именин А. С. Татариновой. В конце письма приписка рукой Е. А. Языковой (матери поэта). Личности ряда упомянутых в письме лиц не установлены.
1 ‘Пикать (Пикоть)’ — домашнее прозвище Прасковьи Михайловны Языковой.
2 Татаринов Николай Ильич — отец А. Н. Татаринова.
3 Татаринова (урожд. Аржевитинова) Анна Семеновна — мать А. Н. Татаринова.
4 Дибич-Забалканский Иван Иванович (1785—1831) — фельдмаршал, командующий армией в русско-турецкой войне 1828—1829 гг.
5 Имеется в виду завершивший русско-турецкую войну Адрианопольский мир (1829).
6 Языково — село и родовая вотчина Языковых в Корсуньском уезде Симбирской губернии, на берегу реки Уреня.
7 Имеются в виду Ивашевы Петр Никифорович и Вера Александровна — родители Елизаветы Петровны Языковой, жены П. М. Языкова, а также ее сестра Екатерина Петровна, отправившиеся в Москву в конце января 1830 г. О семействе Ивашевых см.: Буланова О. К. Роман декабриста. М., 1925.
8 Бестужев Петр Александрович (1804—1840) — муж Прасковьи Михайловны Языковой, симбирский помещик.

3

<1830. Февраль. Симбирск>.

Вот вам покуда два Альманаха, видно Ширяев1 не понял письма твоего, Ал<ександр>, и вместо ‘Радуги’2 явился ‘Альманах Анекдотов’.3 Получены ‘Троесловие’4 и ‘Юрий’5 — жду тебя для оных прочтения. Не пускать, особенно последнего, вращаться между красавицами родины моей6 — дело трудное, даже и потому, что первым его прочитавшим лицом была Елис<авета> Петровна. ‘Московский Вестн<ик>‘7 получается. Да примет же Языковская Контора в соображение и то в отношении моей особы, что я избавлю ее (Контору) от издержек за три журнала!! Я все по балам да вечерам — был на бале у Татаринова, у Столыпиных, зван и не поеду к Кондакову — развиваюсь, в некотором смысле. Елис<авета> Ник<олаевна> и бабушка Пал<агея> Ив<ановна> приехали. Пикоть ждем с часу на час. Видно, Булгарину сильно и сильно не понутру слова о ‘Выжигине’ в ‘Деннице’.8 Должно ожидать великой войны литературной.
Датируется на основании сообщений о балах у Татариновых и Столыпиных.
Личности ряда упомянутых в письме лиц не установлены.
1 Ширяев Александр Сергеевич (ум. 1841) — московский книгопродавец и издатель.
2 Радуга, литературный и музыкальный альманах на 1830 год. Изд. П. Араповым и Д. Новиковым. М., 1830. В альманахе были напечатаны произведения Пушкина, Вяземского, Баратынского, Жуковского, С. П. Шевырева и др.
3 Речь идет об издании: Альманах анекдотов. СПб., 1830.
4 Сань-Цзы-Цзин, или Троесловие, с литографированным китайским текстом. Изд. м<онахом> Иакинфом. СПб., 1829.
5 Т. е. исторический роман М. Н. Загоскина (1789—1852) ‘Юрий Мило-славский, или Русские в 1612 году’, вышедший в 1829 г.
6 ‘красавицами родины моей’ — неточная цитата из стихотворения Языкова ‘К А. Н. Татаринову’ (‘Не вспоминай мне, бога ради…’).
7 ‘Московский вестник’, издававшийся под редакцией М. П. Погодина, был организован при ближайшем участии Пушкина, который привлек к сотрудничеству в журнале Языкова. О положении, которое Языков занимал в ‘Московском вестнике’ еще до приезда в Москву, говорят следующие строки из письма Погодина к С. П. Шевыреву от 29 мая 1829 г.: ‘… буду стараться, чтобы ‘Моск<овский> Вест<ник>‘ продолжался, хотя я уже решительно не буду издателем. Думаю передать Барат<ынскому>, Киреевским и Языкову, а мы, остальные, будем сотрудниками’ (Русский архив, 1882, No 5, с. 92-93).
8 Нравственно-сатирический роман Булгарина ‘Иван Выжигин’ был резко отрицательно оценен в ‘Обозрении русской словесности за 1829 год’ И. В. Киреевского, помещенном в альманахе ‘Денница’ на 1830 г. Ответом Булгарина явилась опубликованная в ‘Северной пчеле’ (1830, No 11, 12) рецензия на альманах, содержащая, в частности, критический отзыв о стихотворении Языкова ‘Прощальная песня’ (‘Когда умру, смиренно совершите…’), напечатанном в ‘Деннице’ без имени автора (здесь же было опубликовано стихотворение Языкова ‘Пловец’).

4

1830. Мая 16. Москва.

Получаешь ли ты мои письма?
Я что-то сомневаюсь в этом: не перевираю ли адреса, не теряли ли их коварные почтальоны и пр<очее>. Путешествие к Троице1 совершили мы благополучно и удовольственно: туда шли двое суток, осмотрели почти все, и воротились посредством наемной езды, зане нас настигло ненастье, воспрепятствовавшее нам посетить и Вифанию.2 Я теперь слава богу в смысле духовном, а тело мое ждет уже со страхом и трепетом наступления жаров несноснейших — сегодня 19 в тени! И чем дальше в лес, тем больше дров, еще благодаря Проведение, что комнаты, мною занимаемые, мало подвержены разрушительному действию лучей солнечных. Я достал тетради здешних студентов и начинаю читать их с сокрушенным сердцем — голый вздор. Кстати, здесь прошел и с большим вероятием слух, что, дескать, чины уничтожены! 3 Напиши мне, что это значит, кого это освобождает и от каких причин, и не освобождает ли нашу братью от труда приготовляться к экзамену! Дай-то бог. Обещаюсь написать торжественную оду на случай этого случая — в роде Капнистовой на уничтожение слова раб.4
Петр прислал мне образчики сит — для заказания у Котуара:5 я нахожусь в недоумении, ему ли, Котуару, или Русаку поручить это? Разреши. Объявление о Машине Петровой было уже напечатано в здешних ведомостях,6 пришлю тебе список. В Симб<ирске> снова происходит волнение сумасбродства. Ел<исавета> П<етровна>, кажется, все еще не оставляет кочевой жизни и вообще ни мало-мальски не следует правилам природы и строгой истины. Замечу мимоходо<м>, что семейная жизнь в семействе нашем очень, очень сильно оттолкнула от нее существо мое, и что первая и едва ли не единственная причина этому неудовольствию, несомненно, есть любезная, образованная и всепревышающая симбирских дам — наша невестка! На будущее самоисправление и надеяться, кажется, уже поздно!
Что Ивашевы, здесь меня спрашивают, когда они сюда будут?

Прощай покуда.

Весь твой Н. Языков.

Ком<овскому?>7 и Ал<адьину?> мои поклоны.
Баратынский написал повесть в стихах: Цыганка.8 Шубы просушиваются! Чухломской9 здесь мне вовсе не нужен — ему нечего делать, и проч. и проч. Иванушке10 поклон.
Часть письма опубликована В. Шенроком в очерке ‘Николай Михайлович Языков’ (Вестник Европы, 1897, No 12, с. 600).
1 В путешествии в Троице-Сергиевскую лавру (мужской монастырь в 60 верстах от Москвы) приняли участие А. П. Елагина, ее дочь М. В. Киреевская, А. П. Петерсон, М. П. Погодин, А. О. Армфельд, Н. М. Языков. Поэтическим откликом Языкова на это путешествие были стихотворения ‘М. В. Киреевской’ (‘Ее светлости, главноуправляющей отделением народного продовольствия по части чайных обстоятельств, от благодарных членов Троице-Сергиевской экспедиции’) (подлинник сохранился среди писем Н. Языкова к А. Языкову) и ‘Дорожные экспромты’ (‘Мытищи’, ‘Село Воздвиженское’, ‘При посылке К. К. Яниш ложки деревянной на колесцах, из Троице-Сергиевской лавры’).
2 Вифания — Спасо-Вифанский мужской монастырь близ Троице-Сергиевской лавры.
3 Неоправдавшиеся слухи об ‘уничтожении чинов’ (т. е. петровской ‘Табели о рангах’) были вызваны деятельностью секретного Комитета, ставившего своей задачей пересмотр всего государственного устройства и управления. Решение занимавших Комитет сословных вопросов свелось к ряду законоположений (см.: Полиевктов М. Николай I. Биография и обзор царствования. М., 1918, с. 291—320).
4 Речь идет об ‘Оде на истребление в России звания раба Екатериною Второю, в 15 день февраля 1786 года’, написанной В. В. Капнистом (1758-1823).
5 Котуар — ремесленник.
6 В ‘Московских ведомостях’ (1830, No 2, с. 47—49) был напечатан ‘Указ Правительствующего Сената о выданной гиттенфервальтеру Петру Языкову привилегии на пользование в течение 10 лет изобретенною им машиною для обделывания овса’. В No 33 (23 апреля, с. 1530—1531) помещено объявление о продаже изобретенной машины.
7 Комовский Василий Дмитриевич (1803—1851) — переводчик, археограф, чиновник Главного управления цензуры. Принял деятельное участие в издании первого сборника стихов Н. М. Языкова, вышедшего в 1883 г. (см.: Н. М. Языков и В. Д. Комовский. Переписка 1831—1833 годов.— Литературное наследство, т. 19—21. М., 1935).
8 Языков познакомился с Евгением Абрамовичем Баратынским (1800—1844) 12 июня 1824 г. в Петербурге и особенно сблизился с ним в 1830 г., в период своего пребывания в Москве. Известны положительные отзывы Баратынского о творчестве Языкова, см.: Поляков А. С. Н. М. Языков и Е. А. Боратынский. — В кн.: Литературно-библиологический сборник. Пг., 1918, с. 60—71 (там же опубликованы письма Баратынского к Языкову), ‘Цыганка’ — поэма Баратынского, изданная в 1831 г. под заглавием ‘Наложница’. Слова Языкова позволяют заключить, что заглавие ‘Цыганка’, данное поэме в издании 1835 г., существовало как вариант заглавия ‘Наложница’ еще в 1830 г.
9 Речь идет о Чухломском Иване — слуге Н. М. Языкова.
10 Балдов (Болдов) Иван — управляющий имениями Языковых. В 1830-е годы участвовал в предпринятой Языковыми и П. В. Киреевским записи народных песен.

5

1830. Мая 26. Москва.

Я до сих пор все еще не получил от тебя отповеди, что мне делать с образчиками сит, присланными ко мне из Симбирска: кому заказать их — Котуару или русскому мужичку-художнику, потому что Петр именно указывает на первого? Об тарондасе я не могу справиться, не знаю, какому купцу он заказан, а Демонси1 является ко мне так редко, что после твоего отъезда я видел его только один раз!!
В Симбирске сильно волнение: Мам<инька> (и дело) собирается и теперь, вероятно, уже отправилась в Казань, Ел<исавета> Петр<овна> кипит разными пустяками, и нынешнее лето будет опять кочевать то в Ундорах,2 то в город — что дальше в лес, то больше дров. Пора бы, кажется, образумиться и делать свое дело, и жить как следует и где следует. Об этой весьма и очень щекотливой истории упомянул я довольно решительно в письме к Федорову3 — на всякой случай.
Мои дела идут довольно хорошо — покуда, потому что они вовсе прекратятся, когда стану пить лекарственную воду — жду только Ал<ексея> Андреевича4 из деревни, с ним вместе и примусь ходить по саду раным-рано поутру. Оное хождение тела и необходимое бездействие духа продлится недели с 4, а дальше — что ж дальше? Собравшись с силами душевными и, так сказать, восстановив телесные (последнее, само собою разумеется, мне всего нужнее для оного — вовсе непоэтического — дела), чего не совершу, ободряемый и собственным желанием и теплыми убеждениями всех меня любящих?
Полевой все еще пристает ко мне со своими глупостями: в 8<-м> No он, как говорят, меня именует Пыреем Ливонии удалой.5 Погодин прекращает издание ‘Московского Вес<тника>‘ текущим годом, собирается в чужие край через Одессу—Стамбул—Александрию — в Рим!!6 Что слышно у вас об Ивашевых? Когда они восвояси
Вот нечто вроде эпиграммы:7
Готовлен прилично выдать в свет
Двенадцать важных книг — плоды ума и лет,—
Послушайся меня, Селивановской!8
Не покупай для них бумаги Петергофской!
Но знаешь ли? Потешь читающий наш мир,
Будь друг общественного блага!
Купи-ка ты для них: — есть славная бумага
И называется у Немцев Arschpapier!9
Прощай покуда. Надеюсь, что мы скоро увидимся. Здесь образуется предприятие издавать новый журнал (под заглавием ‘Журналист’10), целию которого будет всевозможно скорое передавание всех ученых и литер<атурных> известий Европы — в Россию, составляться будет он из всех иностр<анных> журналов. Главный издатель — Мельгунов,11 тот, с которым ездил Василевский.12 Сотрудники: Андросов,13 некто Ржевский14 и проч. Петерсон тоже будет участвовать.
Часть письма с некоторыми неточностями процитирована М. К. Азадовским в комментариях к переписке Н. М. Языкова с В. Д. Комовским за 1831—1833 гг. (Литературное наследство, т. 19—21, с. 47—48).
1 Демонси Александр Осипович — московский купец, владелец модного магазина.
2 Ундоры — имение Ивашевых в Симбирской губернии.
3 Федоров — вероятно, Федоров Василий Федорович (1802—1855), товарищ Н. М. Языкова по Дерпту, впоследствии профессор астрономии в Киевском университете.
4 Елагин Алексей Андреевич (ум. 1846) — муж А. П. Елагиной, отчим И. В. и П. В. Киреевских.
5 В No 8 ‘Нового живописца общества и литературы’ (приложение к ‘Московскому телеграфу’) была напечатана эпиграмма Н. А. Полевого (под псевдонимом ‘Обезьяний’) ‘На ниве бедной и бесплодной…’, в которой наряду с Дельвигом, Баратынским, Пушкиным и др. был выведен и Н. М. Языков (‘Пырей Ливонии удалый’). Отношения между Языковым и Полевым в эту пору были обострены. Неодобрительный отзыв Полевого в ‘Московском телеграфе’ (1828, No 1, с. 126—127, 130) о произведениях Языкова, помещенных в ‘Северном вестнике’ и ‘Невском альманахе’ на 1828 г., вызвал резкую реакцию со стороны поэта (Архив, с. 352, 362, см. также послание ‘А. Н. Вульфу’). В 1829 г. окончательно определился разрыв Полевого с пушкинским литературным кругом и примыкающими к нему писателями. Для Языкова этот разрыв носил и сугубо личный характер. Для характеристики его отношения к Полевому в 1830 г. несомненный интерес представляет письмо Е. П. Языковой к В. П. Ивашеву (от 12 февраля 1830 г.), в котором сообщалось, что поэт в свой приезд в Москву в 1829 г. встретил ‘радушный прием в литературном кругу всех, кроме редактора ‘Телеграфа’, ‘un certain Полевой (известного Полевого,— А. К.), который не может простить ему отказа дать свои стихи для его журнала и теперь в отместку безжалостно критикует его. Николай, впрочем, не обращает на него внимания, а его друзья воюют за него, так как все писатели с лучших и до посредственных против Полевого, и что эта литературная война отражается в ‘Телеграфе’, день ото дня делающемся все более дерзким’ (Буланова О. К. Роман декабриста, с. 70—71). Этот отзыв основан, видимо, на рассказах самого Н. М. Языкова, который, как и Е. П. Языкова, находился в феврале 1830 г. в Симбирске.
6 Намечавшееся путешествие М. П. Погодина в Германию, Италию, Грецию, страны Ближнего Востока не состоялось.
7 Эпиграмма впервые была опубликована по данному тексту М. К. Азадовским (Языков Н. М. Полн. собр. стихотворений, с. 353) с неверным прочтением во второй строке: ‘лени’ вместо ‘лет’.
8 Селивановский Семен Иоанникиевич (ум. 1835) — владелец московской типографии.
9 Туалетная бумага (нем.).
10 Неосуществленные планы издания ‘Журналиста’ М. К. Азадовский связывает с последовавшей в 1831 г. организацией ‘Европейца’ И. В. Киреевского (Литературное наследство, т. 19—21, с. 47—48).
11 Мельгунов Николай Александрович (1804—1867) — прозаик, публицист, принадлежал к кругу ‘Московского вестника’.
12 Василевский Дмитрий Ефимович (1781—после 1855) — юрист, профессор Московского университета.
13 Андросов Василий Петрович (1803—1841) — литератор, критик и статистик, член раичевского словесного общества, один из основных сотрудников ‘Московского вестника’, впоследствии редактор журнала ‘Московский наблюдатель’ (1835—1838).
14 Ржевский — возможно, А. В. Ржевский (1786—1835), петербургский профессор зоологии.

6

23 июля. Москва. 1830.

Радуюсь, что ты благополучно доехал до Симбирска, сельских удовольствий — плодов, купания и прочего многого, чего нет в столицах и что все-таки очень хорошо, в некотором смысле. Еще радуюсь, что Петр почти заготовил геогнозтическое1 описание Симбирской губернии: честь и слава его деятельности! Ее-то именно и недоставало ему для полного щастия его особы, как мужа, супруга и гражданина, — и для полного о нем удовольствия всех его знающих и любящих.
У меня все еще продолжается переписка с Дерптом — о прислании мне аттестата на право здесь экзаменоваться: месяца с два назад писал я об этом к Хрипкову2 и только на сих днях получил от него ответ самый неудовлетворительный и ярко свидетельствующий, что вопрошаемый не понял спрашивавшего: прилагаю здесь письмо его, оно и до тебя касается, по случаю вкладывания тобою в ломбард денег на имя Рейцова3 сына Николая.
Камовский доставил Погодину список книгам за 1829 г.,4 сей последний в восторге: так-то беден он материалами для своего ‘Вестника’.
Трагедия его ‘Марфа’5 приведена к концу, он недавно читал ее в доме, меня приютившем: много шуму, беготни, толкотни, действий лиц исторических и великих в истории, все это стихами, языком неуклюжим, все это на живую нитку! Он ее, вероятно, напечатает. Кстати — не можешь ли ты раздать в Симбирске, издавна отличающемся модностию и образованностию, здесь прилагаемые пять билетов на переводы Шишкова:6 тебе уже известно, что покупающий оные, кроме удовольствия иметь по-русски и хорошо переданные лучшие драмы немцев, кроме удовольствия поощрять талант, делает еще и доброе дело — доставить пропитание существу, созданному по образу и подобию божию!
Сюда недавно приехала славная немецкая певица Зонтаг,7 все, имеющее ухо, стремится ее слышать, и я уже успел не отстать в этом случае от просвещенной публики и насладился божественным голосом сего соловья Германии (а не немецкого соловья, как говорят ея здешние соотчичи, не чувствуя, что выражение немецкий соловей — и смешно и отталкивательно) — из райка: все было занято и битком набито.
Пушкин ускакал в Питер печатать ‘Годунова’: свадьба его будет в сентябре.8 Погодин собирается в чужеземию, а издавать ‘Московского вестника’ останется известный тебе Надоумко,9 так ревностно заслуживший себе репутацию парнасского дуботолка. История Полевого10 — еще все так и не вышла — все ждут, умы волнуются. Здесь теперь Баратынской: он написал роман в стихах под заглавием ‘Цыганка’. Недавно познакомился я с Деларю,11 да это бишь при тебе еще случилось: он казанской.
Петра и семейство его целую и обнимаю. Будьте здоровы и благонадежны.

Твой Н. Языков.

Чуть было не забыл сказать тебе самую важную новость не только для нас — для России, не только для России — для всего человечества! В провинциях заводятся от правительства публичные библиотеки по предложению Мордвинова.12
Отрывок из письма опубликован Е. В. Петуховым (Архив, с. 497), сообщение о Пушкине приведено в подборке Д. Садовникова (Исторический вестник, 1883, No 12, с. 530).
1 Геогностическое — т. е. историко-геологическое.
2 Хрипков Александр Дмитриевич (род. 1799) — товарищ Н. М. Языкова по Дерптскому университету, художник (ему принадлежит известный портрет Языкова в халате). Хрипкову адресовано послание Языкова (1844). Письмо Хрипкова в архиве не сохранилось.
3 Рейц Александр Федорович (1799—1862) — профессор по кафедре русского права в Дерптском университете в 1825—1840 гг.
4 ‘Список всех книг, вышедших в России в 1829 году’, составленный В. Д. Комовским, был опубликован в ‘Московском вестнике’ (1830, кн. 4, с. 46—80, 196—253). В нем указано 530 названий. Просьба прислать список содержится в письме А. М. Языкова В. Д. Комовскому от 25 июня 1830 г. (ф. 348, No 104).
5 Речь идет о трагедии М. П. Погодина ‘Марфа Посадница’. В письме Н. М. Языкова Погодину говорится: ‘Вот что я думаю о вашей Марфе: если вы желали в ней изобразить дух тогдашних времен — и только! То вы достигли своей цели. Разговор вообще очень жив и идет без натяжек, особенно в сценах, где есть народ, выключая последнее действие. Оно вообще холодно, смею сказать, недействительно. Характер Марфы надобно было выразить ярче, и мне кажется, что вы слабо смотрели за выделкою личностей ваших лиц. Это, по-моему, главный недостаток вашей Марфы. Еще стихи многие неблагозвучны, некоторые неправильны’ (см.: Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина, т. III. СПб., 1890, с. 71).
6 ‘Избранный немецкий театр’ Александра Ардалионовича Шишкова (1799—1832), поэта, переводчика, племянника А. С. Шишкова, вышел в Москве в 1831 г. Наряду с другими произведениями в него вошли переводы из Тика и Шиллера, которых очень высоко ценил Н. М. Языков.
7 Зонтаг Генриетта (1805—1854) — знаменитая певица, в 1830—1837 гг. концертировавшая в Петербурге и Москве.
8 Свадьба Пушкина и Н. Н. Гончаровой состоялась 18 февраля 1831 г. (см. письмо 17). Пушкин одним из первых признал поэтический талант Н. М. Языкова, обратившись к нему с посланием еще в 1824 г. В 1825 г. поэты обмениваются стихотворными посланиями. Личное знакомство Пушкина и Языкова состоялось летом 1826 г. в Тригорском, где гостил Языков. Приехав в Москву в марте 1830 г., Пушкин возобновил встречи с Языковым. В письме к П. М. Бестужевой от 9 апреля 1830 г. А. М. Языков писал: ‘Пушкин у В<есселя> (шутливое прозвище Н. М. Языкова,— А. К.) часто бывает, он большой забавник и доставляет нам много удовольствия’ (ф. 348, No 9). Переписка Языкова и Пушкина охватывает 1826—1836 гг. (сохранились 6 писем Пушкина и 2 письма Языкова, см.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч., т. XIII—XVI. М.—Л., 1937—1949).
9 Надоумко — псевдоним Николая Ивановича Надеждина (1804—1856), профессора Московского университета, литературного критика, журналиста. Н. М. Языков с исключительной антипатией отзывался о Надеждине, см. его письмо к В. Д. Комовскому от 11 августа 1832 г.: ‘Над<еждин> глупее всех наших журналистов: он вполне заслуживает себе наименование осла, как замечает брат Алекс<андр>‘ (Литературное наследство, т. 19—21, с. 86).
10 К моменту написания письма из 12 томов ‘Истории русского народа’, объявленных Н. А. Полевым, вышел лишь один. Задержка в издании ‘Истории’ вызывала многочисленные толки во враждебных Полевому кругах (в том числе и среди литераторов, объединившихся вокруг ‘Московского вестника’), так как Полевым были получены с подписчиков деньги за все 12 томов.
11 Деларю Михаил Васильевич (1811—1868) — поэт, переводчик, активный сотрудник ‘Литературной газеты’ и ‘Северных цветов’.
12 Мордвинов Николай Семенович (1754—1845) — адмирал, член Государственного совета, член Российской академии. В 1830 г. обратился к министру народного просвещения с планом устройства публичных библиотек. 5 июля вышло циркулярное распоряжение о заведении в губерниях публичных библиотек для чтения. Н. М. Языков был первым вкладчиком симбирской библиотеки, послав в нее 50 специально купленных книг. После его смерти братья поэта пожертвовали в нее все его книги — свыше 5000 томов. Нужно, однако, отметить, что реализация планов создания библиотек продвигалась чрезвычайно медленно. Так, например, постановление о подписке на библиотеку в Симбирске относится к 1838 г., а открыта она была лишь в 1848 г. (см.: Столпянский П. Н. К истории провинциальных публичных библиотек в эпоху императора Николая I. — Русский библиофил, 1912, No 1, 2).

7

1830. Августа 3. Москва.

Я все еще нахожусь в ожидании аттестата от Дерптского университета: причиною замедления присылки оного то, что мои об нем письма пришли туда во время каникул — 23<-го> прошлого месяца они кончились, и так на днях я получу и тотчас приступлю к принятию решительных мер — надобно ж хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь и хоть поздно, все-таки лучше, нежели никогда, покончить сие неимоверно долгое томление духа моего, и тем несноснейшее, что дело идет о пустяках!
О сапогах твоих, будто бы оставленных Чухом1 для своего обихода, оный Чух говорит, что он их никогда не оставлял здесь — и знать-де не знаю. Не потерял ли ты их дорогой? Или не общитался ли, имея пред собою несколько пар вдруг?
Басни Крылова2 еще не вышли — выйдут в текущем месяце — и я с первою почтою пришлю тебе приличное число экземпляров. О ‘Годунове’ ничего не слышно, Погодин кончил свою ‘Марфу’ и собирается в чужие край, оставляя ‘Моск<овский> Вестн<ик>‘ на попечение Недоумки.3 26 июля скончался знаменитый Мерзляков4 — в бедности, так что на погребение кое-как собрали — и заметь благородную черту нашего высшего духовенства: два архиерея, отпевавшие его, не взяли денег за труд свой довольно длинный и в самые жаркие часы жаркого дня!! Кого-то поставят на место сего мужа доблести и славы литературной? Что если нашего дерптского Василья Матвеевича?5 А дело статочное. Про людей, которые будут выбирать профессора словес<ности> Русской в первый русский университет,6 можно сказать то же, что Хаджи-Баба7 о двух персианах: ум их очень мал, а способность быть ослами — чрезмерна! Вышел второй том ‘Истории Русского народа’ — опять начнется брань во всех журналах:8 Погодин только что заместит прежние графы своей критикой.9 У него же вышла неприятность с Булгариным: заступился в ‘Моск<овском> Вестн<ике>‘ за сербов, которых он смешал с соробами или вендами, чего вовсе смешивать не позволено, даже и неученому. Он, Погодин, назвал в жару своего славянолюбия Лузацию10 — областию Австрийскою, да и пошел, и пошел, и пошел! И, можно сказать, осрамился! Не знаю, как ему оговориться, а такие промахи не скоро забываются у нас в журналах.11
Медные решеты на сей же неделе будут готовы, а прочие две препорции еще не скоро. Первые отправятся прежде. В Москве был недавно граф Толстой12 — юноша, твой прежний сослуживец у Лонгинова,13 и, как сказывают, искал было тебя. Из того, что жених Ек<атерины> Петр<овны>14 понравился Ел<исавете> Петр<овне>, ничего заключать не надобно, потому что оное понравление, вероятно, есть действие без причины, болезнь без болящего!

Прощай же покуда.

Твой Н. Языков.

Ивану Болдову, и супруге его Марии, и сыну его Вадиму, и дщери его Порции кланяюсь. Пошли в Белев15 R Brit,16 ежели хочешь. Ал<ексей> Анд<реевич> давно там.
Начало письма опубликовано Е. В. Петуховым (Архив, с. 497).
1 Чух — Чухломский Иван, слуга Языкова.
2 Речь идет об издании: Басни Ивана Крылова. В 8 книгах. Новое издание, вновь исправленное и умноженное. СПб., 1830. Объявления о его выходе появились весной 1830 г.
3 Недоумка — от Надоумко (псевд. Н. И. Надеждина) (см. письмо 6, примеч. 9).
4 Мерзляков Алексей Федорович (1778—1830) — поэт, критик и теоретик архаистической ориентации, профессор Московского университета. Его похороны состоялись 29 июля 1830 г. на Ваганьковском кладбище.
5 Речь идет о Перевощикове Василии Матвеевиче (1785—1851) — писателе, историке литературы, профессоре Дерптского университета (1820—1830), впоследствии члене Российской академии. Поначалу оказал большое влияние на Н. М. Языкова, но к концу пребывания в Дерпте отношение последнего к нему становится иронически-неприязненным.
6 Имеется в виду Совет Московского университета.
7 Хаджи-Баба — герой нравственно-сатирических романов английского писателя Морьера (1780—1849): ‘Хаджи-Баба, или Персидский Жилблаз’ и ‘Хаджи-Баба, или Персидский Жилблаз в Лондоне’.
8 Первый том ‘Истории’ Полевого был отрицательно встречен большинством журналов. См. рецензии: Московский вестник, 1830, ч. 1. с. 165—190 (М. П. Погодин), Вестник Европы, 1830, No 1, с. 37—72 (Н. И. Надеждин), Галатея, 1829, No 29 (С. Е. Раич), и др.
9 В письме А. М. Языкова к В. Д. Комовскому от 2 сентября 1830 г. по поводу выхода второго тома говорилось: ‘Пог<один> напечатает об нем то же, что и об 1-ом’ (ф. 348, No 104).
10 Сорбы (венды) — немецкое название лужичан, западнославянской народности, населяющей так называемую Лужицу (Лузацию, нем. Lausitz) — область между Эльбой и Одером (ныне на юго-востоке ГДР).
11 Речь идет о переводе сочинения проповедника Рихтера ‘О сербском языке в отношении к государству, церкви и народному образованию’, опубликованном в ‘Московском вестнике’ (1830, ч. III, с. 354—372) с примечаниями М. П. Погодина. Сербский язык — здесь язык, на котором говорят жители Верхней и Нижней Лузации. В своем сочинении Рихтер призывает к вытеснению и замене этого языка немецким. Комментарии Погодина содержат полемику с Рихтером. В ответ на критические высказывания Ф. В. Булгарина (Северная пчела, 1830, No 86, эти замечания и были использованы в письме Н. М. Языкова) Погодин опубликовал в ‘Московском вестнике’ (1830, ч. IV, с. 83—86) свои возражения.
12 Имеется в виду Толстой Дмитрий Николаевич (1806—1884). В письме к В. Д. Комовскому от 28 октября 1830 г. А. М. Языков характеризует его как чрезвычайно приятного человека, знающего польский язык и литературу, а в письме от 9 декабря 1830 г. пишет: ‘Гр<аф> Толстой, с которым я старался вас познакомить, получил позволение издавать с 1831 г. Журн<ал> иностранной словесности и изящных художеств: при нем будет особое прибавление, посвящаемое оригинальной русской литературе <...> Брата и даже меня он приглашает участвовать в этом издании’ (ф. 348, No 104).
13 Лонгинов Николай Михайлович — статс-секретарь у принятия прошений и член Комитета призрения заслуженных гражданских чиновников.
14 Жених Е. П. Ивашевой (1811—1855) — князь Юрий Сергеевич Хованский (1806—1868), воспитанник Царскосельского лицея, камер-юнкер, в 1830 г. состоял на службе в Министерстве внутренних дел.
15 В Белевском уезде Тульской губернии семье Киреевских-Елагиных принадлежало село Долбино, где прошли детские годы И. В. и П. В. Киреевских.
16 ‘Revue Britannique’ — литературно-критический журнал, издавался в Париже с 1825 г.

8

Августа 16. 1830. Москва.

Письмо твое от 5<-го> числа текущего месяца я получил — и радуюсь, что вы, мои кровные, наконец уверились в несправедливости вашего мнения, будто бы я вознамерился вовсе не писать к вам. Третьего дня воротился я из путешествия в Новый Иерусалим,1 продолжавшего<ся> с неделю, ездил туда с Погодиным, воспользовавшись возвращением из Палестины, Сирии, Египта и проч. Андрея Муравьева: он объяснил нам все, что нужно, по части нашего Иерусалима сравнительно с истинным, он описал все, что видел, читал нам отрывки этого описания, отправляется в Питер окончательно обработать свое сочинение и издать в свет,2 все это чрезвычайно важно всякому христианину и чрезвычайно любопытно всякому любопытному. В Н<овом> Иер<усалиме> мы встретили Василевского, снова обошли с ним все достопримечательности, видели Архив, Никонову пустынь и проч., все это чрезвычайно важно всякому Русскому, потому что в первом хранится вторая по древности рукопись русская,3 а во второй жил отшельником Никон.4 Замечу мимоходом, что Погодин собирается сочинить жизнеописание сего великого Патриарха:5 это, ей-богу, будет полезнее и достохвальнее, чем заниматься стихоброжением мужу, не рожденному под созвездием поэта, как мне кажется.
Сношения с Дерптом мне были необходимы — не только по самой их сущности, но и потому, что жара все-таки не дала бы мне никакой возможности что-либо делать: я так и распорядился. Теперь, кажется, собирается наступить осень — в значении противоположном лету.
Рейца зовут Александр Федорович. На место Мерзлякова совет здешнего Универ<ситета> выбрал Давыдова.6 Вышли басни Крылова, только еще не получены здесь: их, верно, понадобится изд<анных> в 12R экземпляров с 10 на один наш дом в Симбир<ске>.7 Решета будут готовы через неделю, все три препорции вдруг — пришлите на все это денег — да и на меня лично что-нибудь, потому что уже одно питье горькой воды, теперь усиленное по причине жаров (в три дня кувшин, стоящий 5 р<ублей> ассигн<ациями>) и вовсе мне необходимое и в грядущем, чрезвычайно истощает мои финансы, не говоря об обуви, нижнем платье, харчовых Чухломскому — прочем и прочем — без чего, может быть, и существовать трудно.
Сам ли ты выпишешь Крылова или поручишь мне переплести сначала .
Медно-железный кошелек Иванушки8 — действительно здесь находится, но с ним сделалась причина: я, грешный, принял его за твой, потом за свой, начал употреблять в сем смысле, не заметив даже, при тогдашнем богатстве, что в нем было, и кончил тем, что привел его в ветхость. При свидании с Болдовым разочтусь добросовестно. Ник<олай> Ильич9 привез сюда известие о благополучном совершении бракосочетания князя Юрия с Ек<атериной> Петр<овной>10 и что Ел<исавета> Петр<овна> скоро, дескать, восвояси — первому я тут же поверил, а в последнем честь имею усумниться, зная, сколько могу судить со стороны, что Ел<исавету> Петр<овну> едва ли так скоро выпустят из Питера и ее почтенные родители, и собственный характер, так сказать, стрекозиный!
Целую семейство Петра — и самое лице его.

Твой Н. Языков.

1 Новый Иерусалим — Воскресенский Истринский мужской монастырь. Основан в 1656 г. патриархом Никоном. Близ монастыря находился также основанный Никоном Никонов скит.
2 Муравьев Андрей Николаевич (1806—1874) — поэт, религиозный писатель, участник ‘Московского вестника’. Речь идет о его ‘Путешествии ко Святым местам в 1830 г.’ (2 части. СПб., 1832).
3 Видимо, Юрьевское евангелие (около XII в.), писанное для Новгородского Юрьевского монастыря. Наиболее раннее описание см. в кн.: Сахаров И. П. Описание славяно-русских рукописей, находящихся в библиотеке Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Описание составлено на основании предшествовавшего рукописного труда П. М. Строева. СПб., 1842.
4 Никон (1605—1681) — шестой патриарх московский и всея Руси.
5 Жизнеописание Никона не было написано М. П. Погодиным, хотя интерес к этой фигуре не оставлял его на протяжении всей жизни. Так, им было опубликовано ‘Замечание о родине патриарха Никона и его противников’ (Москвитянин, 1854, No 18, с. 137—138).
6 Давыдов Иван Иванович (1794—1863) — математик, физик, историк, философ и словесник, профессор Московского университета.
7 Это издание басен Крылова выходило в трех форматах — в 8-ю, 12-ю и 16-ю долю листа.
8 Речь идет об Иване Болдове.
9 Речь идет о Николае Ильиче Татаринове.
10 Имеется в виду свадьба князя Ю. С. Хованского и Е. П. Ивашевой.

9

Августа 28. 1830. Москва.

Наконец я получил из Дерпта ответ на мое желание получить от тамошнего университета аттестат на право экзаменоваться. Ответ очень, очень огорчительный — преимущественно для вас, мои родные братья. Надобно вам сказать, что я, отправляясь из Дерпта, не отобрал у профессоров, коих лекции слушал, записок, что слушал (и не мог бы, потому что важнейший мой профессор умер в те дни, в Ревеле1), ободренный словом Эверса,2 обещавшего мне немедленно прислать все, что потребуется, если вздумаю где бы то ни было экзаменоваться. А дело вот в чем: Эверс при смерти болен (у него делается рак в голове) и до него никакие дела теперь не доходят, должность же ректора исправляет другой,3 человек, характером своим очень подобный нашему Перевощикову и вовсе не имеющий желания нарушать законные формы для кого бы то ни было, а без вышеозначенных записок аттестат на вышереченное право не выдается.4 Вот и все! В следующем письме напишу подробнее, что мне хочется сделать со мною: ибо теперь лучший из моих планов, кажется, рушится, потому что, в некотором смысле, основывался на моем кандидатстве!!
Пушкин здесь: свадьба его еще не скоро совершится: недавно скончался его дядя В. Л. Пушкин, известный сочинитель Буянова. Все литераторы, находящиеся в Москве, провожали тело его в Донской монастырь,5 и на сих-то проводах Погодин, растроганный и умиленный очень приличною мыслью о бренности земных человеков, простер Полевому руку примирения — последствия еще не известны.6 Не хочешь ли читать записки Бейрона?7 Тебе их пришлю на время, только отзовись.
На сих днях я познакомился с человеком, известным в Европе по своим спорам о Египетских иероглифах с Шамполионом,8 — и теперь сошедшим с поля сражения за неимением возможности печатать свои сочинения. Это Гульянов9 — он живет теперь в Москве в бездействии по части книгопечатания, потому что уже не получает жалования и, следственно, средств заниматься учеными изысканиями. Как приятеля Каподистрия,10 его угнетает Нессельрод.11 Он показывал нам несколько огромных кип тетрадей, им написанных, о языкознании и Египте, рассказывал свою систему читать иероглифы и проч. и проч. Сверх того он еще чревовещатель, и сверх того у него находится оригинальная Мадона Карла Дольче12 — чудо!

Прощай покуда.

Твой Н. Языков.

‘Годунов’ на днях выйдет. ‘Марфа’ тоже. Всем нашим поклоны мои и почтение.
Первый абзац письма опубликован Б. В. Петуховым (Архив, с. 497—498). Сообщение об A. С. Пушкине приведено в подборке Д. Садовникова (Исторический вестник, 1883, No 12, с. 530).
1 Среди профессоров Дерптского университета нет умерших в Ревеле в 1829 г. Возможно, речь идет здесь о Ф.-Э. Рамбахе, любимом Языковым профессоре кафедры камеральных наук, финансов и торговли, умершем в Ревеле летом 1826 г. См. ‘Воспоминания А. Н. Татаринова о Н. М. Языкове’ (Архив, с. 395), где Рамбах ошибочно назван Раупахом.
2 Эверс И.-Ф.-Г. (1781—1830) — профессор русской истории, затем положительного государственного народного права и политики в Дерптском университете, крупный ученый. Его лекции имели большое влияние на формирование личности Н. М. Языкова. В 1818—1830 гг. был ректором Дерптского университета. Умер 8 ноября 1830 г.
3 Имеется в виду Паррот Фридрих — профессор физики в Дерптском университете. В 1830 г. во время болезни Эверса он был проректором, а в 1831—1833 гг. ректором Дерптского университета.
4 В бумагах Н. М. Языкова сохранились три записки от дерптских профессоров о прослушанных у них лекциях, все три помечены 19 февраля 1829 г. (Архив, с. 498).
5 Пушкин Василий Львович (1766—1830) умер 20 августа 1830 г. На его похоронах присутствовали П. И. Шаликов, И. И. Дмитриев, М. П. Погодин, братья Н. А. и К. А. Полевые, И. М. Снегирев и др. Буянов — герой поэмы В. Л. Пушкина ‘Опасный сосед’ (1811).
6 С момента знакомства (23 января 1824 г. в обществе Раича) между М. П. Погодиным и Н. А. Полевым установились натянутые отношения, ставшие открыто враждебными в годы издания ‘Московского вестника’, полемика которого с ‘Московским телеграфом’ была заметным явлением в журналистике той поры. В письме В. Д. Комовскому от 23 сентября 1830 г. А. М. Языков, пересказывая сообщение брата о похоронах В. Л. Пушкина, заключает: ‘Сим (т. е. примирением Полевого и Погодина,— А. К.) оканчивается продолжительная война противников, казавшихся непримиримыми, как обыкновенно бывает в распрях литературных и прочих, кто мог предвидеть развязку столь щастливую (ибо из ссоры их самая лит<ература> ничего не выиграла)’. 6 октября он же пишет: ‘Погодин теперь, верно, уже не будет так сильно нападать на Пол<евого>‘ (ф. 348, No 104). Однако обоюдная вражда Полевого и Погодина не прекратилась до самой смерти Полевого в 1846 г.
7 Имеется в виду издание: Memoires de Lord Byron, publiees par Thomas Moor, traduits de l’Anglais par M-me Louise Bella. Paris, 1830.
8 Шампильон Жан Франсуа (1790—1832) — французский археолог и египтолог, нашедший ключ к пониманию египетских иероглифов.
9 Гудьянов Иван Александрович (1789—1841) — дипломат, египтолог, член Российской академии, автор работ по вопросам дешифровки иероглифов.
10 Каподистрия Иоаннис (1776—1831) — в 1816—1822 гг. вместе с К. В. Нессельроде возглавлял Коллегию иностранных дел. В 1822 г. покинул Россию в результате разногласий с Александром I по греческому вопросу. С 1827 г. был президентом освобожденной Греции.
11 Нессельроде Карл Васильевич (1780—1862) — управляющий Коллегией иностранных дел, затем министр иностранных дел (1816—1856).
12 Дольчи Карло (1616—1686) — известный итальянский живописец.

10

1830. Москва. Сентября 5.

Письмо твое и деньги я получил — и, как ты заметил, уже исполняю твои поручения: решета еще не готовы, Тиэрри1 я купил и перешлю вместе с баснями Крылова, которых издание in 12R еще не явилось. Да, сделай милость, напиши мне сызнова все то, что писал в оном письме о других книгах, долженствующих получиться от Семена:2 это место письма твоего так перемарано, исчерчено и проч., что я никак не мог разобрать, в чем дело, подобные обстоятельства должны быть выражаемы пером как можно четче.
Для получения аттестата из Дерпта обратился я — или, лучше сказать, Авд<отья> Петр<овна>3 оборотила меня — к Мойеру,4 и теперь надеюсь скоро получить все, что можно, и все будет слава богу и святым его! Прилагаю здесь стихи Пушкина, написанные им к своей невесте,5 действую теперь желанием удовлетворить, хоть мало-мальски, судьбою гонимого издателя Невского Альм<анаха>.6 Погодин, кажется, не поедет в чужие края, остроумно приписывает оное приостановление своей особы в России треволнениям, бывшим на днях во Франции.7 ‘Марфа’ его дня через три явится incognito.8 Благодарю за деньги за билеты на Шишкова. Жду Ел<исавету> Петр<овну> со стариками и многими новостями по части свадьбы и того-сего.
Разговор о холере и здесь кипит.9 Сегодня поскакали, по именному повелению, в Саратов многие из здешних врачей — под предводительством Мудрова.10 Туда-де съедутся их 30 из разных краев России, на курьерских, составится на месте факультет и проч. и проч.
Второй том ‘Ист<о>р<ии> Рус<ского> нар<ода>‘ лучше первого, и, как замечает Пушкин, если это усовершенствование продолжится, то 5<-й> или 6-й будет на что-нибудь годен.
Пушкин уехал в Нижний осматривать деревню, ему отданную отцом, и заложить.11 ‘Годунов’ на днях выйдет в свет: странная игра судьбы и шутка Аполлона! Годунов и Марфа — рядом выступают, вероятно, удивляясь своей современности!
Говорят — и с доказательствами, — что книги вообще и в особенности какие ты купил у Семена гораздо дороже, чем решительно у всех прочих. Сообщи это!
Ежели тебе не составляет много, то пришли сюда Revue Brit, а в возмездие за такую гражданственность можешь прочесть Мура о Байроне.12 Не знаю, за что Полевой назвал меня Беранже? Судьбы оного критика неисповедимы. Не может ли Петр составить хоть краткое описание позвонков (и срисовать) ихтиосавруса (а не соруса) и переслать мне для распубликования. Это мысль всех благомыслящих.
Прощай покуда, всем нашим поклон. Петра и его семейство целую.

Твой Н. Языков.

1 Тьерри Огюстен (1795—1856) — французский историк, представитель так называемой ‘романтической’ школы во французской историографии. Н. М. Языковым были посланы брату его ‘Lettres sur histoire de France’ (Paris, 1827). A. M. Языков писал 6 октября 1830 г. В. Д. Комовскому: ‘Брат прислал уже мне письма Тиерри’ (ф. 348, No 104).
2 Семен Август Иванович (1783—1862) — содержатель типографии, книгоиздатель и книгопродавец.
3 Елагина Авдотья Петровна (урожд. Юшкова, по первому мужу Киреевская, 1789—1877) — мать И. В. и П. В. Киреевских.
4 Мойер Иван Филиппович (1786—1858) — профессор Дерптского университета, через свою жену М. А. Протасову (1793—1823) был в родстве с А. П. Елагиной. В бытность свою в Дерпте Н. М. Языков часто бывал в доме Мойеров, где собиралась русская молодежь.
5 Имеется в виду посвященное Н. Н. Гончаровой стихотворение Пушкина ‘Мадонна’. Среди писем Н. М. Языкова к брату список этого стихотворения не сохранился, однако он имеется в письме А. М. Языкова к В. Д. Комовскому от 23 сентября 1830 г. (ф. 348, No 104).
6 В ‘Невском альманахе’ Е. В. Аладьина на 1831 г. было опубликовано стихотворение Н. М. Языкова ‘К Ан. К—у’ (‘Не часто ли поверхность моря…’).
7 Имеется в виду июльская революция 1830 г. во Франции.
8 На титульном листе книги (Марфа, посадница новгородская. Трагедия в 5 действиях. В стихах. М., 1830) фамилия Погодина указана не была, однако им было подписано предисловие ‘От издателя’.
9 В 1829 г. эпидемия холеры обнаружилась в Оренбурге, в 1830 г.— в Астрахани, а затем охватила все Поволжье и достигла Москвы. Позднее эпидемия распространилась по всей России, вызвав сильнейшие народные волнения — ‘холерные бунты’.
10 Мудров Матвей Яковлевич (1772—1831) — профессор медицины в Московском университете. Во время эпидемии холеры 1830 г. был назначен главным врачом Центральной комиссии для прекращения холеры. 5 сентября он выехал в Саратов.
11 Пушкину было отдано отцом 200 душ в деревне Кистеневка близ Болдина.
12 Мур Томас (1779—1852) — английский поэт, друг и биограф Байрона, издал ‘Письма и дневники лорда Байрона с замечаниями о его жизни’ (‘Letters and journals of Lord Byron with notes of his life’, 1830).

11

1830. Октября 4. Москва.

Вам уже известно из ‘Московских Ведомостей’, что здесь делается. Государь действует геройски,1 сам везде является, всех ободряет, распоряжается как можно лучше, привел полицию в деятельность необычайную — и все слава богу. Хлору я уже к вам отправил достаточное количество: видно, вы еще не получили — я послал, на всякий случай, полпуда оного вещества благодатного и в Сызрань,2 не знав, что Пикоть уже в Языкове.
Дом Елагиных находится в самом строгом оцеплений, никого не впускают и не выпускают, всех окуривают, кормят мясом, одевают как можно теплее и проч. и проч.
Книги пошлю тебе во времена благоприятнейшие. Теперь же посылаю список новой поэмы Боратынского, она вам понравится, есть много истинно прекрасного.3 Пушкин находится теперь в Нижнем. Погодин издает ведомость о состоянии здоровья города Москвы4 — ведомость, которой расходится 10 000 экземпляров.
Всех вас целую, будьте веселы и здоровы — это, ей-богу, главное в жизни вообще. Жду аттестат из Дерпта и надеюсь, наконец, кончить свое томление благополучно.

Весь ваш Н. Языков.

1 Николай I прибыл в Москву 29 сентября 1830 г. в связи с эпидемией холеры.
2 В Сызранском уезде Симбирской губернии находилось имение Бестужевых Репьевка.
3 Речь идет о поэме Баратынского ‘Цыганка’. Любопытен отзыв о поэме, принадлежащий А. М. Языкову (в письме к В. Д. Комовскому от 4 ноября 1830 г.): ‘Она мне нравится более всего им написанного и полнотою содержания, которой нет ни в ‘Эде’, ни в ‘Бале’, и хорошими стихами, и верностию характеров, и точностию языка, особливо в разговорах Веры с Елецким и Сары с ним же, напишите, как она вам покажется? Барат<ынскому> должно отдать и ту справедливость, что он работячее прочих наших поэтов, посмотрите, напр<имер>, на брата, на Хомякова — что они делают кроме того, что подают надежду?’. Среди писем А. М. Языкова к В. Д. Комовскому находится и список поэмы Баратынского, присланный ему братом (ф. 348, No 104).
4 ‘Ведомость о состоянии города Москвы’ — выходившее с 23 сентября 1830 г. под редакцией Погодина специальное приложение к ‘Московскому вестнику’. Ее задачей было ‘сообщение обывателям верных сведений о состоянии города <...> пресечение ложных и неосновательных слухов, известия о мерах, принимаемых правительством’ и т. д. Холере Н. М. Языков посвятил еще несколько писем, которые не публикуются в ‘Ежегоднике’.

12

1830. Октября 22. Москва.

Сердечно радуюсь, что вы все здо<ровы>, продолжайте, любезнейшие, <здесь> тоже слава богу: болезнь, кажется, начинает проходить и мало-помалу все поправляются духом. Обо всем, что ты вопрошаешь у меня в последнем письме, отвечу подробно в свое время. Нового здесь вообще ничего не слышно по всем частям, ибо все разговоры поглощены были одним самым неприятным случаем и несносным, точно так, как вся журналистика замкнулась одними бюллетенямиJ о состоянии здоровья в Москве. Впрочем, и оные бюллетени не достигают своей цели, будучи чрезвычайно бестолковы и глупо стараясь утешить по-погодински!
Наконец я получил аттестат от Дерптского университета благодаря ходатайству Авд<отьи> Петр<овны> — и извещу тебя скоро, что предпринимаю.2
Свадьба Пушкина не состоялась: его Мадона выходит за князя Давыдова.3
Прощайте покуда, пора на почту, всех вас целую.
Весь твой Н. Языков.
Сообщение о расстройстве свадьбы Пушкина опубликовано Д. Садовниковым (Исторический вестник, 1883, No 12, с. 530).
1 Речь идет о ‘Ведомостях’, издаваемых Погодиным (см. письмо 11, примеч. 4).
2 Аттестат на право Н. М. Языкова экзаменоваться в Московском университете помечен 12 сентября 1830 г.
3 Возможно, имеется в виду Сергей Иванович Давыдов (1790—1878), в 1828—1831 гг. витебский вице-губернатор, впоследствии вице-президент Академии наук. Слухи о расстройстве женитьбы Пушкина были ложными.

13

Москва. 1830. Ноября 1.

Письмо твое от 20 прошлого месяца меня чрезвычайно обрадовало, успокоил мою душу, взволнованную разными неприятными предположениями о состоянии всех вас по части здравия. Здесь также мало-помалу все идет к лучшему, и, бог даст, скоро кончатся все наши страхи и трепеты. Пребывание проклятой холеры в Москве считается с 12 сентября. Теперь уж и лекаря давным-давно к ней приловчились, и она сама ослабла в количестве и качестве своих действий: ждем с нетерпением морозов и вместе с ними окончательного окончания всех оных неприятностей. Дом Елагиных все еще заперт посетителям и отопрется уже тогда, как опасность вовсе пройдет. В свое время сообщу тебе много любопытного обо всем, что здесь делалось в годину кары небесной.
Между тем почти ежедневно получаю я письма от Альманашников, изо всех краев широкой России, а стихов у меня покуда нет ни строки, и писать их, само собою разумеется, невозможно, потому что вообще ничего делать невозможно во время беспокойств душевных, которым нет подобных, — и не дай бог, чтоб были.
Сердечно радуюсь, что Ел<исавета> Петр<овна> сидит довольно смирно. Жаль, что в бытность свою в Москве она не соблаговолила исполнить мою просьбу познакомиться с Елагиными, мне хотелось этого особенно для примера ей, теперь же могу только желать, чтобы дети ее были так же милы, умны, дельны и щастливы, как дети Авд<отьи> Петр<овны>. И даже, чтоб их матушка была так же благоразумна, просвещенна, занята своим делом и чужда всяких пустяков, частных и общих, личных и столичных, как Авд<отья> Петр<овна>. Как ты об этом думаешь, по крайней мере мое желание искренне.
Книг посылать теперь нельзя не потому, что их проколят на почте, а потому, что посылок она не принимает уже давно, а с разрешением получишь и перевод Маржерета, очень хорошо совершенный,1 получишь и ‘Марфу’ — гиль, которой равную не дай бог читать и злому Татарину. Жаль Погодина, что он в состоянии писать такой вздор и что он совратился с поприща истории, на котором мог бы что-нибудь значить, в чужие поля — и, кажется, невозвратно!!
Всех вас целую. Будьте здоровы. Мы все слава богу, подражайте хорошему.
Басни Крылова пришлю тебе, когда будет можно. Иванушке мой поклон.

Весь твой Н. Языков.

После пришлю тебе письма от Альманашников.2 Есть пренелепые.
Отрывок из письма опубликован В. Щенроком в очерке ‘Н. М. Языков’ (Вестник Европы, 1897, No 12, с. 605).
1 Речь идет о записках Жака Маржерета (ок. 1550 или 1560 — не ранее 1618) ‘Состояние Российской державы и великого княжества Московского с присовокуплением известий о достопамятных событиях, случившихся в правление четырех государей, с 1590 по сент. 1606’, изданных в переводе и с примечаниями известного историка Н. Г. Устрялова в 1830 г.
2 В архиве Языковых хранится письмо от одесского журналиста М. И. Розберга, содержащее просьбу принять участие в альманахе ‘Евксинские цветы’ на 1831 г. (ф. 348, No 78).

14

1830. Декабря 4. Москва.

Здесь все слава богу: холера, кажется, прошла, хотя оцепление еще не снимается и, вероятно, долго не снимется, потому что Петербург сильно трусит. До сих пор зима еще не устанавливалась благонадежно: только со вчерашнего дня началось что-то благовествующее по сей части, смеем думать, что уж это не в шутку.
На следующей неделе напишу тебе о том, что мне нужно (а мне кое-чего нужно), что и долго ли буду я делать в Москве — что далее — и так далее. Книг посылать еще нельзя. ‘Марфы’, покуда не пройдут все смуты политические во всей Европе, Погодин не хочет выпускать, боясь цензуры, хотя уже оную пропустившей, но все еще страшной сочинителю первой народной трагедии русской.1
Греч сочинил роман.2 Вероятно, опять поездка в Оренбург<скую> губ<ернию>3 не состоится — что ж с этим делать? Бедствие, постигшее всю Россию, должно было иметь неприятное влияние и на нас грешных.

Прощай покуда.

Весь твой Н. Языков.

Всех вас целую.
В начале письма рукой А. М. Языкова поставлена дата получения: ‘суббота 21’.
1 ‘Марфа Посадница’ М. П. Погодина была отпечатана и пропущена цензором С. Т. Аксаковым еще 26 августа 1830 г., но в свет долго не выпускалась по политическим причинам. 10 марта 1831 г. Бенкендорф писал Аксакову: ‘Искреннейше благодарю вас за доверие, оказанное мне вами в письме, при коем вы изволили препроводить ко мне экземпляр трагедии ‘Марфа Посадница’, напечатанной по дозволению вашему, но не выпущенной в свет по некоторому сомнению, для разрешения коего вы с согласия г<осподина> сочинителя спрашиваете мнения моего. Честь имею вас уведомить, что чтение сей трагедии, написанной в духе отлично благородном и похвальном, доставило мне величайшее удовольствие и что я не предвижу ничего, могущего препятствовать выпуску оной в продажу, но в уважение причин, побудивших вас обратиться с сим вопросом ко мне, я с своей стороны полагал бы неизлишним, в предупреждение какой-нибудь неприятности, отложить обнародование сего сочинения до перемены нынешних смутных обстоятельств’ (см.: Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина, т., III. СПб., 1890, с. 245—246). В продажу трагедия Погодина поступила в конце 1831 г.
2 Роман Н. И. Греча (1787—1867) ‘Поездка в Германию’ пользовался успехом у публики. Так, например, А. М. Языков писал 3 февраля 1831 г. В. Д. Комовскому: »Поездка в Германию’ мне очень понравилась, в ней много ума, и я прочел ее без всяких усилий — существенное отличие от ‘Димитрия С<амозванца>‘ Булгарина!’ (ф. 348, No 104).
3 Намечавшаяся в 1830 г. поездка А. М. Языкова в Уфимский уезд Оренбургской губернии состоялась в марте 1831 г. Она была вызвана земельной тяжбой Языковых с крестьянами деревни Кашкалаши.

15

1830. Декабря 20. Москва.

После праздников, которых ждем с нетерпением, потому что при них обыкновенно бывают морозы, я начну приводить в действие желание мое решить судьбу моего пребывания в Москве: пора, пора! Надобно снестись по этой части именно с Погодиным, уединиться во весь опор — и (не правда ли?) хоть чем бы то ни было, да наотрез прекратить несообразность житья-бытья моего с моим предназначением! К Новому году все передряги, постигшие Москву, должны кончиться — и я сообщу вам подробное описание моего плана, который должен исполниться в непродолжительном времени — и которого благодетельное развитие, не в Москве, совершится! Об этом после!
До сих пор здешняя зима походит более на осень или весну, нежели на бело, но мне все-таки жаль, что моя шуба не здесь, она бы умножила вдвое гардероб мой. А здесь сшить что-нибудь подобное мне трудно вообще — и особенно теперь, когда денег не имеется. Мне надобно бы, как говорится, окапироваться: да об этом после!!
Пушкин здесь, он во время холеры сидел в деревне и написал множество стихов и прозы: две последние главы Онегина, несколько отрывков драматических, критик, эпиграмм на Булг<арина>, статей полемических и проч. Вот каково! Что же письма Карамзина?1
Здесь прилагается эпиграмма по случаю Булгарина.2
Будьте здоровы. Всех вас целую.

Весь твой Н. Языков.

Фиглярин — вот поляк примерный:
В нем истинных Сарматов кровь!
Взгляните, как в груди сей верной
Хитра к отечеству любовь!
То мало, что из злобы к Русским,
Хоть от природы трусоват,
Гулял он под орлом французским
И жизни в битвах был не рад:
Патриотической предатель,
Расстрига, самозванец сей,
Уже не воин, уж писатель,
Уж русской к сраму наших дней,
Двойной присягою играя,
Поляк в двойную цель попал:
Он Польшу спас от негодяя
И русских братством запятнал!
Распусти по белому свету сие стихотворение.3
1 Письма Н. М. Карамзина были затребованы Н. М. Языковым для М. П. Погодина. Погодин писал С. П. Шевыреву от 26 февраля 1831 г.: ‘Языков достал мне письма Карамзина от 95 до 25 года’ (Русский архив, 1882, No 6, с. 182).
2 Между Языковым и Булгариным на протяжении 1820-х годов существовали лишенные неприязни деловые отношения. В ‘Северной пчеле’ и ‘Сыне отечества’ был опубликован ряд стихотворений поэта, в его письмах к родным из Дерпта содержатся доброжелательные в целом упоминания о Булгарине. Последний в свою очередь положительно высказывался о Языкове (см., например, его ‘Прогулку по Ливонии’: Северная пчела, 1827, No 75). Известно также, что Языков посещал дом Булгарина в Дерпте. Довольно резкое изменение в отношении Языкова к Булгарину находится, видимо, в связи с тесным сближением поэта с враждебным Булгарину кругом ‘Московского вестника’, а также с обострением журнальной полемики на рубеже 1820—1830-х годов.
3 Ранее данная эпиграмма приписывалась Пушкину. В настоящее время автором этой эпиграммы на основании его собственного признания (Старина и новизна, 1904, кн. 8, с. 38) считается П. А. Вяземский. Датировалась она по письму Вяземского к П. А. Плетневу от 31 января 1831 г. Настоящее письмо Языкова дает возможность уточнить датировку эпиграммы. Приводимый текст несколько отличен от текста Вяземского. Просьба Н. М. Языкова о распространении эпиграммы была выполнена А. М. Языковым в письме к В. Д. Комовскому от 19 января 1831 г.: ‘…брат пишет, что П<ушкин> <...> написал <...> несколько эпиграмм <...> Из числа эпиграмм представляется здесь на усмотрение ваше одна, к лицу Булг<арина> относящаяся’ (ф. 348, No 104).

16

1831. Февраля 11. Москва.

На письмо твое, полученное мною от Позерна, честь имею ответствовать: я нисколько не виноват в том, что Ширяев так поздно отправил к тебе книги: я понукал его уже несколько и посредством Ивана,1 и собственною моею особою, ‘Годунов’ уже есть у тебя, я же по этой части вот что сделаю: спишу места, пропущенные при печатании, и переплету воедино с печатным, куда что следует, — и наша библиотека украсится полным ‘Годуновым’.2 Подожди еще несколько дней — и получишь подробный отчет о будущих моих московских планах, теперь, брат, я еще не оправился вовсе: я ведь месяц тому назад простудил голову — и лечу оную до сих пор шпанскими мухами, слабительными и проч<им>. Надежда есть, что через неделю вполне восстановлюсь, а письмо, тобою от меня ожидаемое, должно исходить от головы — следственно и проч<ее>.
Книги с Позерном отправляются на днях. Я прибавил кое-что к полученным от Грефа3 (для Котла, басни Крылова и проч<ее>). А вы, мои почтеннейшие, все думаете, что я несостоятелен и неблагонадежен при исполнении ваших поручений. Журнал Надеждина ты получаешь — ‘Молва’4 глупа до крайности. Журнала Волкова5 здесь не видно.
Письма Карамзина я давно уже просил тебя прислать, получаешь ли ты все мои письма? Между прочими приятностями, теперь Москву утешающими, есть и та, что Свербеев6 свидетельствует тебе отсюда свой поклон. Он сам и все его находились во время бедствия России и теперь находятся в вожделенном здравии. Он перевел несколько лекций Кузеня7 и адресуется с ними к Полевому, коего, как заметно, очень возлюбляет, уважает и холит.
По причине недуга, меня постигшего, я не мог переехать на особую квартиру, хотя уже и сделал некоторые предварительные по сей части распоряжения, — к масленице надеюсь.
Что ты будешь поделывать в стороне Закамской?8 Неужели только хозяйничать, в смысле самом простом и бездейственном?
Благодарю за известие о Петерсоне,9 но оно, брат, не полно: надобно, дескать, знать, какие именно средства употреблял он? Если не употреблял наружных, а только свои капельки, то его успех невероятен?
‘Годунов’ раскупается слабо. Пушкин точно издал его слишком и слишком поздно, добро бы хоть он в эти пять лет поправил его, а то все прошлое — и все вообще не то, чего ожидать следовало.10

Прощай покуда.

Весь твой Н. Языков.

Петра и все его семейство обнимаю и целую. Чухломской, слава богу, здоров и всем кланяется и, вероятно, стал бы отвечать на письмо твое к нему, если <бы> оно было ему доставлено!!
Отрывок из письма приведен Д. Садовниковым (Исторический вестник, 1883, No 12, с. 531).
1 Речь идет об Иване Чухломском.
2 ‘Борис Годунов’ Пушкина, написанный еще в 1825 г., вышел в конце 1830 г. (с датой 1831). В издании были искажены либо выпущены некоторые сцены (см. комментарий Г. О. Винокура в кн.: Пушкин A. С. Полн. собр. соч., т. VII. Драматические произведения. Л., 1935, с. 427—436).
3 Грефф В. — петербургский книгопродавец.
4 ‘Молва’ — приложение к основанному в 1831 г. Н. И. Надеждиным журналу ‘Телескоп’.
5 Волков Платон — поэт, журналист, в 1830—1831 гг. издавал журнал ‘Эхо’ (вышли 5 номеров). 8 апреля 1831 г. Н. М. Языков писал В. Д. Комовскому: ‘Что журнал Волкова? У меня есть братнино поручение послать в него стихов, да здесь говорят, что он еще не показывался’ (Литературное наследство, т. 19—21, с. 41).
6 Свербеев Дмитрий Николаевич (1799—1874) — дипломат, родственник Языковых, автор известных ‘Записок’ (М., 1899), в которых он так пишет о своей встрече с Н. М. Языковым в этот период: ‘Когда я, возвратясь из-за границы <...> нашел в этой московской среде Языкова, я, к сожалению, убедился в том, что его уже слишком ублажали. Все его странности, все его недостатки не только извиняли, но находили особенно привлекательными’ (Свербеев Д. Н. Записки, т. 2, с. 96).
7 Кузен Виктор (1792—1867) — французский философ-эклектик, политический деятель эпохи июльской монархии. Оказал большое влияние на Н. А. Полевого.
8 Речь идет об Уфимском уезде, куда намеревался выехать А. М. Языков.
9 В письме от 28 января 1831 г. Н. М. Языков спрашивал у брата о гомеопатических средствах, которые А. П. Петерсон применял для лечения холеры.
10 Трагедия, с которой Языков познакомился, видимо, летом 1826 г., в период личных контактов с Пушкиным, получила его положительную оценку в письме к П. М. Языкову от 29 декабря 1826 г.: »Борис Годунов’ <...> лучше всего, что он сочинил доселе, удивительно верно изображает нравы тогдашнего времени — и вообще подвиг знаменитый’ (Архив, с. 290). В публикуемом письме отзыв о трагедии Пушкина выражает явное разочарование. В этом отношении любопытна более подробная характеристика ‘Бориса Годунова’ в письме А. М. Языкова к В. Д. Комовскому от 23 февраля 1831 г.: »Год<унов>‘ сделал на меня то же впечатление, как и на вас: он в целом как-то слаб, эпоха, век, характеры выражены неполно, самые отдельные части представляют только слабые очерки картин, которые потому не имеют сильного, общего, целого действия на воображение. Но, впрочем, это первый шаг и большой! Язык готов, может быть, Пуш<кин> обдумает еще что-нибудь подробнее, живее и проникнет глубже, что совершенно необходимо для картины столь разнообразной, обширной и трудной, как историческая драма, не худо ему почитать и почитать, да и подумать побольше’ (ф. 348, No 104). Отметим, что суждения А. М. Языкова по вопросам литературы очень часто перекликаются с суждениями Н. М. Языкова.

17

1831. Февраля 25. Москва.

Благодарю тебя за деньги: это такой предмет жизни человеческой вообще — и жизни человека, жить не умеющего, в особенности, — что присыпание их всегда должно быть ответствуемо благодарностию искреннею. ‘Ориктография Москвы’, соч<инение> Фишера,1 еще не вышла, говорят, скоро выйдет, хоть его и нет еще здесь: он, кажется, в Париже. Решета возьмут во вторник на первой неделе поста, не вините меня в том, что они являются поздно: великое бедствие, постигавшее почти все Россию, должно было иметь пагубное влияние и на все роды промышленности.
18 числа сего месяца совершилось бракосочетание Пушкина.2 Говорят, что его супруга совершенство красоты. Когда увижу ее, опишу ее тебе с ног до головы: думаю, что и то и другое дела важные в быту супружеском. Накануне сего высокоторжественного дня у Пушкина был девишник, так сказать, или, лучше сказать, пьянство прощальное с холостою жизнию. Тут я познакомился с Денисом Давыдовым3 — и нашел в нем человека чрезвычайно достойного любопытства во всех отношениях — несмотря на то, что в то же время он во мне мог найти только пьяного стихотворца. Такова судьба нашей братьи людей: все слабы!
У меня есть большая просьба до тебя и брата Ал<ександра>, к которому пишу в Уфу, вот в чем дело: Иван Чухломской, по общему свойству сердец человеческих, влюбился здесь в девственницу — дочь отца, не состоящего в рабстве, — требуется, чтоб и он не принадлежал господам, ты уже догадываешься, что я ему обещал по сей части, в чем состоит моя просьба. Как сделать это, во всех смыслах, доброе дело? Да благословит бог сердца любящих! Это можно сказать и со стороны, даже нашему брату, покуда не имевшему случая чувствовать таковое благословение.
Я, слава богу, здоровьем поправился, но еще никуда не езжу, как видно из вышеписанного! Здесь теперь все шумит и гуляет — театры, балы, концерты, катанья и прочие масленичные наслаждения. Свербеев сидит здесь — жена его4 в Калуге — он мастерски перевел из Вильмена5 о литературе 4-го века.
Прощай покуда. Целую тебя и все твое семейство.
Весь твой Н. Языков.
Отрывок из письма приведен в подборке Д. Садовникова (Исторический вестник, 1883, No 12, с. 531).
1 ‘Ориктография Московской губернии’ (‘Oryctographie du gouvernement de Moscou’) (M., 1830—1837) — сочинение Григория Ивановича Фишера фон Вальдгайма (1771—1853), выдающегося энтомолога, профессора естественной истории Московского университета.
2 Бракосочетание Пушкина состоялось в Москве, в церкви Большого Вознесенья на Никитской. На ‘девичнике’ у него присутствовали П. А. Вяземский, Е. А. Баратынский, Д. В. Давыдов, И. В. Киреевский, Н. М. Языков и др.
3 Давыдов Денис Васильевич (1784—1839) — герой войны 1812 г., известный поэт. Его имение находилось по соседству с имением мужа сестры Языкова — П. А. Бестужева (в Сызранском уезде Симбирской губернии). Давыдов исключительно высоко ценил Языкова-поэта. 23 апреля 1833 г. он писал ему: ‘Никто более вас, любезнейший по уму и почтеннейший по возвышенным чувствам Николай Михайлович, не имеет дара волновать мою душу и владычествовать над нею своевольно деспотически. Вы мой единственный Тиртей или, по-солдатски, вы мой нравственный отец и командир <...>. В обеих последних войнах стихи ваши (песнь короля Регнера, подаренная мне в Персии Н. Киселевым) возились мною за пазухой, как волшебная ладонка, имеющая свойство возвышать душу и умножать бодрость духа и жажду к битвам и славе. Я, пьяный на девичнике Пушкина, говорил вам, но вы были так пьяны, что вряд ли это помните, а это сущая правда, и трезвый я трезвому повторяю то же’ (Сочинения Дениса Васильевича Давыдова, т. 3. СПб., 1893, с. 182—183).
4 Жена Свербеева — Екатерина Александровна, урожд. княжна Щербатова.
5 Вильмен Абель-Франсуа (1790—1870) — французский историк, литературный критик, участник революции 1830 г., видный политический деятель июльской монархии.

18

1831. Февраля 25. Москва.

Благодарю за деньги. Вильмена1 пришлю тебе в Уфу. Как же прочие твои книги? Уж коли переезжать в глушь — так со всем домом, а иначе не стоит и беспокоиться: на поверку выходит все равно терять время, что в жизни семейной, что в лесу. Я теперь, слава богу, здоров, хоть еще не выезжаю, пользуясь недавно болевшею головою. Пушкин женился благополучно. Опишу тебе жену его в свое время. Я купил для подарения тебе вещь важную, знаменитую, запрещенную: именно историю революции франц<узской> Тьерса2 — прими ее как знак моего желания видеть в твоей библиотеке хорошие книги и как знак моей благодарности к твоей особе.
Вот что мне хочется сделать с самим собою: отложить попечение об экзамене, потому что, кажется, пора назвать глупыми все мои толки об нем и сборы к нему, а определиться здесь куда-нибудь, хоть в Архив,3 примерно на год, прожить этот год в стихописании, а потом, получив чин, переселиться в деревню — вид<я> в этом последнем слове — глушь заволжскую, жизнь тихую, трудолюбивую и, следственно, благородную и прекрасную. Как ты думаешь об этом (будь снисходителен к моим слабостям и возьми в соображение мой талант) и вот еще об чем: Погодин, кажется, оставит университет4 вследствие разных глупостей человеческих, нельзя ли и его приютить у нас — да наша троица прославит спасенный чудом уголок!5
Из этого выйдет благословенный Монастырь литературный, и бог возлюбит нас, чистых, несвоекорыстных и презревших все суеты сего мира, обманчивого и пустого! Еще: Иван Чухломской влюбился в девственницу — дочь отпущенного на волю, для соединения их любящих сердец нужно и его освободить из-под господства, я с большим удовольствием обещал ему это благо и надеюсь, что вы, мои почтеннейшие, не заставите меня раскаиваться в обещании, сделанном мною вовсе искренне. Как же это совершить? Я писал к Петру тоже.
На днях явится Денница, она несравненно хуже прошлогодней,6 особенно тем, что сам Максим<ович>7 написал обозрение Русской слов<есности> в 1830. Я пришлю ее тебе немедленно.

Прощай покуда.

Весь твой Н. Языков.

Надобно написать к тебе подробнее обо всем, что здесь изложено вкратце: дай пройти масленице и мне переехать на свою квартиру. Погодин написал очень большую критику на 2 том Истории рус<ского> народа.8
Часть письма приведена (неточно) в очерке В. Шенрока (Вестник Европы, 1897, No 12, с. 601).
1 Возможно, речь идет об известном сочинении Вильмена ‘Курс французской литературы’ (Cours de litterature francaise, t. 1, 2. Paris, 1828—1829).
2 Тьер Адольф (1797—1877) — французский историк и государственный деятель. Речь идет о его ‘Истории французской революции’ (‘Histoire de la revolution francaise’), вышедшей в 10 томах в Париже (1823—1827).
3 Д. Н. Свербеев предлагал Н. М. Языкову поступить на службу в Комиссию печатания грамот и договоров, учрежденную при Архиве иностранных дел (Свербеев Д. Записки, т. I, с. 97—98). Однако Языков поступил в Межевую канцелярию (12 сентября 1831 г.). 17 сентября 1832 г. он был награжден чином коллежского регистратора, а 18 ноября 1833 г. уже уволен по собственной просьбе.
4 Мысль оставить университет была внушена Погодину натянутыми отношениями с товарищами, в первую очередь с М. Т. Каченовским, а также рядом других причин. Намерение Погодина осуществлено не было.
5 ‘Да наша троица прославит спасенный чудом уголок’ — ср. в послании Пушкина ‘К Языкову’ (‘И наша троица прославит Изгнанья темный уголок’) и в поэме ‘Бахчисарайский фонтан’ (‘Спасенный чудом уголок’).
6 В альманахе ‘Денница’ на 1831 г. были опубликованы стихотворения Н. М. Языкова ‘Подражание псалму XIV’, ‘Анне Ивановне’, ‘Рассвет’.
7 Максимович Михаил Александрович (1804—1873) — фольклорист и этнограф, историк, профессор ботаники Московского университета, в 1830—1831 гг. сотрудник ‘Литературной газеты’, издатель альманаха ‘Денница’ (1830—1831). Знакомство Языкова и Максимовича состоялось в 1829 г. во время пребывания Языкова в доме Елагиных. Переписка Языкова и Максимовича охватывает 1829—1846 гг.
8 Рецензия Погодина на второй том ‘Истории’ Н. А. Полевого появилась в ‘Московском вестнике’ (1830, ч. 6, с. 165—199, книжка журнала вышла в 1831 г. с цензурным разрешением от 6 февраля 1831 г.).
Языков Николай Михайлович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Из писем Н. М. Языкова — брату, Языков Николай Михайлович, Год: 1826
  2. Письма к Н. В. Гоголю, Языков Николай Михайлович, Год: 1844
  3. Неизданные письма к Ф. М. Достоевскому, Достоевский Федор Михайлович, Год: 1871
  4. Письма 1816-1825 г.г, Бестужев-Марлинский Александр Александрович, Год: 1825
  5. Письма И. О. Кордашевича, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
  6. Письма, заявления, записки, Чернышевский Николай Гаврилович, Год: 1870
  7. Письмо к Л. Я. Гуревич, Бальмонт Константин Дмитриевич, Год: 1897
  8. Письмо к издателю, Жуковский Василий Андреевич, Год: 1808
Электронная библиотека