Письма к Н. Я. Гроту, Толстой Лев Николаевич, Год: 1895 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Николай Яковлевичъ Гротъ
въ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахъ
товарищей и учениковъ, друзей и почитателей.

Очерки и воспоминанія

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Министерства Путей Сообщенія (Товарищества И. Н. Кушнеревъ и К), Фонтанка, 117.
1911.

Письма гр. Л. Н. Толстого.

I ¹).

1887 г.

Письмо ваше очень радостно для меня, благодарю васъ за него. Я сейчасъ ду. Адресъ Страхова: Публ. библіотека. Съ нимъ человку серьезному нельзя расходиться.

Любящій васъ Л. Толстой.

¹) Внизу письма надпись Н. Я. Грота: ‘Получилъ отъ Л. Н. 31 марта 1887 года въ отвтъ на письмо, гд я благодарилъ его за все доброе, свтлое, высокое, что пережилъ въ общеніи съ нимъ зимою ныншняго года’.

II.

1888 г. (іюль).

Простите, пожалуйста, дорогой Николай Яковлевичъ, что долго не отвчалъ вамъ. На словахъ, глядя вамъ въ глаза, отвтилъ бы и зналъ бы что про что сказать, но въ письм трудно. Мн трудно особенно теперь, особенно потому, что я каждый день и цлые дни на работ въ пол и не беру пера въ руки и не скажу, что мало думаю, но совсмъ иначе думаю. Попробую, однако, нынче въ выдуманный и обязательный праздникъ 900-лтія Крещенія отвтить по пунктамъ.

Первый и второй пунктъ сходятся къ одному: вы считаете, что нехорошо жениться на женщин, имя въ виду ея состояніе, или избрать друга, имя въ виду выгоды, могущія быть отъ этой дружбы. Отчего? Отъ того, что вы считаете бракъ и дружбу такими важными и драгоцнными отношеніями, что вы боитесь нарушить чистоту ихъ соображеніями о выгод. Но не въ тысячу ли разъ важне духовная дятельность, ученье и учительство, и въ этихъ длахъ мы ставимъ на первый планъ не только выгоды, но хуже этого. Мы прежде всего ршаемъ, что вся наша жизнь съ семьей будетъ держаться на матеріальныхъ условіяхъ извстнаго мста, а потомъ уже, сообразно съ условіями этого мста, устанавливаемъ нашу духовную дятельность. Что же можетъ быть ужасне этого. Помоги вамъ Богъ утвердиться въ вашемъ сознаніи. А выйти матерьяльно изъ ложнаго положенія всегда легко. Въ 3-хъ Ваше желаніе писать соціальный ^романъ очень вроятно есть ложныя потуги. Если бы он были настоящія, ничто бы не помшало вамъ. Въ конц этихъ пунктовъ вы длаете вопросъ: неужели измнить жизнь? Семья, лишенія? Какъ можетъ человкъ, спасающійся отъ бды, заглядывать впередъ, что онъ запачкаетъ или разорветъ платье или даже свое или даже чужое тло. Вдь дло все въ томъ, чтобы ясно сознать бду и дятельность, нужную для избавленія отъ нея. А тамъ все пойдетъ точно такъ же, какъ идетъ теперь, какъ идетъ у всхъ, т. е. въ перемежку дурное и хорошее…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Наши вс живы, здоровы и довольны и вамъ кланяются.

Любящій васъ Л. Толстой.

III.

1889 г. (августъ)

Дорогой Николай Яковлевичъ! И получилъ я ваше письмо поздно въ конц іюля и отвтъ промедлилъ, такъ что пишу въ Кочетокъ, въ который вы вроятно вернулись полны парижскими впечатлніями. На выраженныя вами положенія о вол и ея свобод не стану длать замчаній. Это невозможно въ письм. Я понялъ васъ и многое мн понравилось, но все разсужденіе слишкомъ обще и требуетъ постановки точекъ на і, что мы и сдлаемъ при личномъ свиданіи, если Богъ велитъ. Мы, говорятъ, пробудемъ зиму въ деревн. Это не помшаетъ намъ видться, потому что вы кажется мимо дете и врно задете. Мы вс живы и здоровы, я и въ пол работаю и на письменномъ стол, но ничего еще не кончилъ, надюсь сдлать это осенью. Наши вамъ кланяются. Передайте мой привтъ вашей жен.

Любящій васъ Л. Толстой.

IV.

(1890 или 91).

Je vous prends au mot, дорогой Николай Яковлевичъ, и прошу васъ держать мои корректуры. Воздержусь отъ выраженій моей благодарности и пишу прямо о дл.

1) Корректуры подписывайте къ печати, если не найдете ничего такого неладнаго, о которомъ бы надо списаться со мной. О цензурности совсмъ не думайте и не принимайте въ соображеніе.

2) Если милость ваша будетъ длать синтаксическія измненія и исключенія (поправки), длайте,— чмъ больше, тмъ лучше.

По существу не длайте мн возраженій. Я уже слишкомъ много переработалъ эту работу и всякія замчанія, особенно одобрительныя, очень путаютъ меня.

Остальное и подробности передастъ П. И. {Бирюковъ.}.

У насъ Фетъ и я заработался, и потому съ трудомъ собираю мысли и больше не пишу.

Л. Толстой.

22 сентября 1891 г.

Отвчаю со станціи. Хотя и согласенъ, что сравненіе оставляетъ желать лучшаго, но я думаю, что (? будетъ хорошо), если выпустить слово: ‘неизвстное’ передъ словомъ направленіе и слово ‘найти’ замнить словомъ ‘узнать’. Очень, очень вамъ благодаренъ. Надюсь на той недл съ вами увидться.

Вашъ Л. Толстой.

VI.

27 октября 1891 г.

Благодарю за увдомленіе. Очень жаль, что такъ вышло. Задержка непріятна. Но все къ лучшему. Мы сейчасъ демъ въ Данк. уздъ. Пишу со станціи. Пришлите, пожалуйста, и поскоре корректуры. Адресъ: Рязанской губ., Данк. уздъ. Почтовая станц. Чернава. Бгичевка и т. д.

Вашъ Л. Толстой.

VII.

6 ноября 1891 г.

Посылаю заказной бандеролью поправленныя корректуры. Очень бы просилъ внести поправки. Я думаю, что успете, если только будетъ печататься. Мы живемъ очень хорошо. Утшаемся мыслью, что нужны. Ждемъ васъ. Дружески жму вашу руку.

Л. Толстой.

VIII.

1891.

Если можно, то вставьте это, дорогой Николай Яковлевичъ.

На 8-й гранк ‘цна колотыхъ дровъ шкаликъ, т.-е. ¹/₁₆кубической сажени, 90 коп.’. Слдующія за этимъ слова: ‘шкаликъ хватаетъ на крестьянскій дворъ на недлю’ — вычеркнуть.

На 4-ой гранк посл словъ ‘замнитъ отчасти посыпку мукой скотин&#1123,‘ — прибавить: ‘такъ это тамъ, гд была хоть солома. Во многихъ же уздахъ соломы совсмъ не было’.

Не помню, на какой гранк 4-ой гл. почти по середин гр., тамъ, гд говорится о совтахъ, учрежденныхъ при попечительствахъ, посл словъ: ‘но даже и эти совты’ слова: ‘какъ они не похожи на министерства‘ — выкинуть.

Передъ концомъ, гд разсказъ о маломъ, привезенномъ съ поля, посл словъ, ‘одна баба принесла’ поставить такъ:— ‘картошекъ, другая пирожка, третья молока’. Тутъ же, посл словъ: ‘всмъ дорогъ, п. ч. одинъ пожаллъ его’ {Пропустивъ слова: ‘спасаетъ людей дятельная любовь, п. ч. дятельность эта заразительна’. На мсто ихъ вставить это. Л. Т.}: Тмъ то и важна любовная дятельность, что она заразительна. Дятельность общая, правительственная, выражающаяся въ теперешнихъ обстоятельствахъ даровой раздачей по расписаніямъ и спискамъ хлба и денегъ, вызываетъ самыя дурныя чувства, жадность, зависть, притворство, осужденіе, дятельность личная вызываетъ напротивъ лучшее чувство — любовь и желаніе жертвы.— ‘Я работалъ, трудился, мн — ничего, а лнтяя, пьяницу — награждать. Кто-жъ ему веллъ пропивать. По дламъ вора и мука’ говорятъ богатый и средній мужикъ, которымъ не даютъ пособій. Съ неменьшей злобой говортпъ бгьднякъ про богача, требующаго равную долю: ‘Мы и бдны-то отъ нихъ — отъ богачей. Они насъ сосутъ, а имъ еще давай нашу долю. Онъ и такъ гладокъ’ и т. п. Такія чувства вызываетъ раздача дарового ггособія. Но напротивъ — увидитъ одинъ, какъ другой подлился послднимъ, потрудился для несчастнаго, и ему хочется сдлать то же. Въ этомъ сила любовной дятельности. Сила въ томъ, что она заразительна, а какъ скоро она заразительна, то распространенію ея нтъ предловъ’. За этими словами слдуютъ слова: ‘какъ одна свча зажигаетъ другую’ и т. д.

Не сердитесь, что утруждаю васъ. Надюсь, что вы хорошо дохали и нашли вашихъ здоровыми.

Любящій васъ Л. Толстой.

IX.

1891.

Дорогой Николай Яковлевичъ, если можно успть, то будьте добры выключить, при описаніи первой деревни Епифанскаго узда, описаніе двухъ-лтняго мальчика на порог. А еще что бы мн очень хотлось, это — посл словъ ‘онъ голоденъ, потому что мы слишкомъ сыты’ — включить слдующее: ‘Намъ, русскимъ, это должно бытъ особенно понятно. Могутъ не видть этого промышленные, торговые народы, кормящіеся колоніями, какъ англичане. Благосостояніе богатыхъ классовъ такихъ народовъ не находится въ прямой зависимости отъ положенія ихъ рабочихъ. Но наша связь съ народомъ такъ непосредственна, такъ очевидна, что наше богатство обусловливается его бдностью или его бдность нашимъ богатствомъ, что намъ нельзя не видть, отчего онъ бденъ и голоденъ‘ — и за этимъ уже слова: ‘если мы искренно хотимъ помочь народу, то перестанемъ объдать его’ или что-то въ этомъ род.

Простите, что утруждаю. Дружески жму руку

Л. Толстой.

1891.

Дорогой Николай Яковлевичъ.

Письмо это передастъ вамъ Нилъ Тимофеевичъ Владиміровъ, очень горячій земскій дятель Калужской губ. и человкъ, очень много и разумно думавшій о продовольственномъ вопрос и о теперешнемъ голод. Очень бы желательно популяризировать его мысли. Онъ крестьянинъ-автодидактъ и очень своеобразно и дльно судитъ. Если Соловьевъ въ Москв, познакомьте его съ нимъ и отъ меня рекомендуйте его редактору Русск. Вд. Что ваша книга и наши статьи? Какъ вы живете? Боюсь, что измучились и раздражились съ хлопотами въ цензур. У насъ дло идетъ необычайно хорошо.

Любящій васъ Л. Толстой.

XI.

1891

Простите, пожалуйста, дорогой Николай Яковлевичъ, за то, что на черновой первой гранк сдлалъ отмтки. Остальныя я старался написать такъ, чтобы не затруднить васъ.

Я во всякомъ случа зайду къ вамъ и, если вы найдете боле удобнымъ читать правленныя, то снесу въ типографію.

Л. Толстой.

XII.

22 мая 1892.

Дорогой Николай Яковлевичъ, съ какой бы радостью разсказалъ вамъ свои впечатлнія за это время: много новаго отложилось въ душ, но въ письм не съумю, да и некогда. Ужасно мн грустно за васъ, за вашу жену. Надо надяться, что это только испытаніе легкое {Болзнь дтей Н. Я.} по силамъ вамъ обоимъ и что вы хорошо перенесете его. и выйдете изъ него съ увеличенными духовными силами.

За напечатанное и хлопоты по моей стать очень благодаренъ. Выпуски вс очень умренные.— До сихъ поръ письмо это было написано уже недлю тому назадъ. Хотлъ что-то много сказать. Теперь же наканун отъзда спшу и заканчиваю безсовстной эгоистической просьбой. Я передалъ въ Русск. Вд. давно уже разсказъ Семенова. Напечатаютъ ли его и если напечатаютъ, то не пошлютъ ли ему гонораръ: Московск. губ., Волокол. узда, деревня Андреевское.

Завтра ду въ Ясную, но не надолго, нашъ главный помощникъ Чистяковъ долженъ ухать и оставить дло не на кого. А дло все растетъ. И на будущій годъ будетъ то же бдствіе. Какъ мы выйдемъ изъ этого, не могу представить.

Дай вамъ Богъ здоровья, жен, и главное — душевнаго спокойствія и вслдствіе этого работы, которой бы вы были довольны.

Любящій васъ Л. Толстой.

XIII.

1892.

Очень вамъ благодаренъ, дорогой Николай Яковлевичъ, за ваше письмо и опредленье науки. Это то самое, что мн нужно было. Слышалъ съ большимъ сожалніемъ о томъ, что вы заработались и слабете здоровьемъ. Это нехорошо, и я бы очень совтовалъ вамъ бросить все лишнее, все, къ чему не влечетъ непреодолимо сердце, и не заботиться. Я врю, что ‘ищите Царствія Божія и правды Его, а остальное приложится вамъ’ — не пустыя слова, а практическое правило. Журналъ вашъ читаю съ интересомъ и о каждой изъ статей поговорилъ бы устно, въ письм же всего не выскажешь и не такъ, какъ хотлъ бы. Въ послднемъ выпуск мн очень не понравилась статья о Вундт {Вроятно, К. Венцель. Система философіи Вундта. ‘Вопр. Филос.’, кн. II, No 1892.}. Тогда, тотчасъ по прочтеніи я что-то много ядовитаго хотлъ сказать о ней, теперь же, къ счастью, все забылъ, кром того, что статья роняетъ журналъ и по содержанію и по тону.

Я было принялся писать опять объ искусств, да не объ одномъ искусств, а о наук и искусств (я не могу раздлить ихъ) и очень многое хочется сказать, но опять отложилъ и продолжаю другую прежде начатую работу.

Вашимъ предложеньемъ, переданнымъ мн черезъ сына, я съ радостью и благодарностью воспользовался бы, но вся статья въ такомъ еще хаос, что трудно въ ней разобраться, а матерьялъ мн дорогъ и хотлось бы товаръ, хоть не лицомъ показать, а въ такомъ вид, который заставилъ бы обратить на себя вниманіе и потому принесъ бы ту пользу, какую можетъ.

Передайте мой поклонъ вашей жен. Лева (сынъ) съ восхищеньемъ говоритъ о вашемъ мальчик Ал.

Желаю Вамъ поскоре освободиться отъ излишней и нелюбимой работы и отдаться любимой.

Любящій васъ Л. Толстой.

XIV.

9 августа 1893 г.

Очень благодаренъ вамъ, дорогой Николай Яковлевичъ, за опредленіе науки. Пожалуйста, простите меня за то, что я не прямо написалъ вамъ. Покаюсь вамъ, что не написалъ отъ того, что передъ тмъ только-что скончался вашъ отецъ и, пиша къ вамъ, надо было упомянуть объ этомъ, сказать нсколько словъ de condolance, а я этого, доживъ до старости, не умю, а ничего не сказать нельзя. Вотъ я теперь посл нкотораго времени пишу это и то неловко, но за то правда я ничего не могу писать вамъ объ этой смерти, потому что не знаю вашего отношенія къ этому, а вы напишите. Я думаю вашей матушк эта потеря преимущественно тяжела.

Кром того, я не писалъ вамъ еще и потому, что былъ вполн увренъ, что вы задете къ намъ и ждалъ этого съ большимъ удовольствіемъ и интересомъ, обо многомъ же_лаю поговорить съ вами.

У меня написалась статья, которую я общалъ въ ‘Сверный Встникъ’, но Чертковъ совтуетъ отдать ее вамъ, предполагая, что въ ‘Сверномъ Встник’ не пропустятъ, а вы проведете, я бы радъ это сдлать, но уже общалъ и нынче отсылаю статью въ ‘Св. Всти.’. Если тамъ усумнятся, то позвольте обратиться къ вамъ. Что вы теперь пишете? Если у васъ есть опредленіе искусства такое, которое опредляло бы его какъ по отношенію къ производящему его, такъ и къ воспринимающему его, то не сообщите ли мн?

Очень бы обязали.

Пока прощайте, дружески жму вамъ руку, привтъ Наталіи Николаевн отъ меня и всхъ нашихъ.

Любящій васъ Л. Толстой.

XV.

1893 г. (ноябрь).

Очень радъ былъ получить ваше письмо, дорогой Николай Яковлевичъ. Я очень желалъ бы, чтобы вы прочли то, что я пишу о религіи, а еще лучше то, что я пишу въ книг ‘Царство Божіе’. Тамъ я стараюсь показать, что, кром точки зрнія, при которой всякій человкъ любитъ прежде себя, свое животное, потомъ свою семью животныхъ, потомъ свое отечество и человчество, существуетъ еще другая точка зрнія, совсмъ другая, при которой эта градація совсмъ измняется. При свиданіи поговоримъ о многомъ, а пока спшу на почту. Дружески жму вамъ руку.

Вашъ Л. Толстой.

XVI.

1891 г.

Спасибо за ваше письмо и замчанія, дорогой Николай Яковлевичъ. Первую фразу объ Аристотел я хотлъ измнить по вашимъ указаніямъ, но прилаживался, прилаживался, и не могъ. Оставьте ее, какъ есть. Вдь я это самое думаю. Вы скажете: я не знаю Аристотеля. Да не знаю-то я его, потому, что тамъ нтъ того, что мн нужно знать. А знаю боле недалекаго отъ него — Лао-дзы и Конфуція, и не могъ ихъ не узнать.

Надо бы сказать ‘по ложной постановк вопроса’, но вдь тутъ слишкомъ много бы пришлось разъяснять. Во всякомъ же случа, каждый не можетъ не видть просто съ исторической точки зрнія, что между Аристотелемъ и Буддой, Христомъ — бездна. И не оттого, что этихъ обоготворили, а тхъ нтъ, а ихъ обоготворили, а Аристотеля не обоготворили потому, что между ними бездна въ постановк вопроса и въ содержательности ученія.— Остальныя поправки ваши превосходны и не могу васъ достаточно благодарить за нихъ, особенно имю въ виду ваше занятое время и продолжительность предстоящей работы.

Примчаніе, о, которомъ вы говорите, что оно неясно, я не помню (я отвчаю вамъ со станціи, куда я пришелъ за письмами, чтобъ не задержать), но если милость ваша будетъ, выкиньте его, если оно не ясно.

Если я, придя домой, прочтя это примчаніе, пожалю его, то напишу вамъ. Передайте поклонъ мой вашей жен. Надюсь вс ваши здоровы.

Вашъ Л. Толстой.

XVII.

1894 г.

Сейчасъ только получилъ ваше заказное письмо изъ Тулы, дорогой Николай Яковлевичъ. Очень вамъ благодаренъ за поправку, какъ вы сдлали: мысль остается та же, но выражена умренне, что всегда лучше.

Вы меня ловите на слов: я не знаю Аристотеля, въ томъ смысл, что не читалъ его сочиненій въ подлинник, но изложеніе его взглядовъ читалъ много и много разъ и никогда не былъ привлеченъ къ тому, чтобы прочесть его. Мало того, прочтя и вникнувъ самымъ тщательнымъ образомъ въ смыслъ и связь ученія его (тоже съ большинствомъ философскихъ, книжническихъ ученій), я въ состояніи выдержать изъ нихъ экзаменъ въ продолженіе не боле недли посл прочтенія — и потомъ совершенно забываю ихъ (за что, признаюсь, и благодарю Бога). Но не то бываетъ со мною по отношенію къ тмъ, которые мн представляются не книжниками, а мудрецами: я не могу ихъ забыть, за что еще больше благодарю Бога. Очень можетъ быть, что это мое личное свойство, связанное съ неправильностью моихъ мыслей, но таково свойство всхъ насъ, не имющихъ профессіональнаго отношенія къ философіи. Мн кажется, что въ этой разниц — мы и вы имемъ свои выгоды и невыгоды. Мы теряемъ изъ вида ту общую связь мысли человческой, которая всегда ясна вамъ, много знающимъ, но вы зато склонны смшивать боковыя, случайныя теченія мысли съ кореннымъ, основнымъ потокомъ. Поэтому общеніе такихъ людей, какъ вы и мы, которое вы такъ охотно вызываете, очень полезно для обихъ сторонъ.

И я очень, очень благодарю васъ за вашъ трудъ и за ваши совершенно врныя замчанія.

Я нездоровъ эти дни, и поэтому читалъ и прочелъ въ 1-й разъ ‘Критику практическаго разума’ Канта — и пришелъ въ радостное восхищеніе. Мн кажется, что вы въ своей работ о свобод воли, указавши на нелпыя опредленія свободы новйшихъ, напрасно оставили опредленіе Канта, которое нельзя обойти. Выдленіе свободы воли, какъ единственной постигаемой нами вещи въ самой себ, изъ критики всего остального познанія, есть внецъ всей его философской дятельности, какъ онъ и самъ говоритъ это. Если несправедливо его опредленіе свободы, то несправедлива и вся его работа критики познанія, на которой зиждется вся новая философія. Нельзя вдь сказать, nous avons chang tout a. И потому мн кажется, что для изложенія новаго опредленія свободы воли необходимо показать: или что Кантовское — неудовлетворительно, или что вы признаете его.

По послднему же письму, которое вы мн писали изъ деревни, о томъ, что доказательство свободы воли должно быть построено на доказательствамъ неправильности всхъ отрицаній ея, я заключаю, что вы признаете въ сущности опредленіе Канта, хотя и чувствуете необходимость изложить его вновь соотвтственно тмъ возраженіямъ и недоумніямъ, которыя возникли посл Канта. Читали ли вы и давно ли читали ‘Критику практическаго разума’?

Я писалъ П. И. Бирюкову, прося его передать вамъ мои нкоторыя просьбы о печатаніи, но такъ какъ онъ можетъ не скоро быть въ Москв, то повторю ихъ. Есть ‘вступленіе’, напечатанное мелкимъ шрифтомъ, я надписалъ на немъ, чтобы его печатать, какъ прибавленіе въ конц книги, но потомъ усомнился, не лучше ли оставить его вступленіемъ.

Будьте добры, прочтите это вступленіе и ршите — оставить ли его вступленіемъ или отнести къ прибавленіямъ. Въ пользу его говоритъ то, что оно наводитъ читателя на главный смыслъ книги, противъ него говоритъ дурной тонъ его.

У меня всы стоятъ совсмъ ровно, такъ что ваше мнніе пускай перевситъ въ ту или другую,— т. е. ршите вы. Еще я просилъ о томъ, чтобы слдующія посл 20-й главы или около того (посл тхъ корректуръ, которыя я послднія вернулъ), мн бы присылали корректуры сюда. Это послднее, вроятно, сдлаетъ П. И. Бирюковъ, когда прідетъ, а до его прізда до этой главы не дойдетъ дло, и вамъ не надо будетъ безпокоиться. Очень, очень благодарю. Наши вс вамъ посылаютъ привты.

Вашъ Л. Толстой.

Пишите мн на Козловку. Изъ Тулы, особенно заказныя, долго не доходятъ.

XVIII.

1894 г.

Не зашелъ къ вамъ потому, что получилъ вашу записку посл прогулки.

Я напечатаю замтки въ ‘Русскомъ Богатств ‘. Буду живъ, завтра зайду къ вамъ.

Л. Толстой.

XIX.

1894 г. (въ конц).

Очень радъ былъ получить отъ васъ письмо, дорогой Николай Яковлевичъ: всегда съ удовольствіемъ вспоминаю наши бесды въ Москв. Затмъ вы пишете, что вы разошлись со мною. Этого не можетъ быть. Я — напротивъ, чмъ дальше живу, тмъ больше сближаюсь со всми и увренъ, что въ томъ, что намъ обоимъ важно, мы опять будемъ вполн согласны, а въ томъ, что не важно, предоставимъ каждому думать по своему. Вотъ сейчасъ примръ несогласія въ томъ что не важно: насчетъ мннія о значеніи царствованія Александра III… Но наши мннія объ этомъ — мое наврное — нисколько не важны и потому мы и не будемъ спорить. Очень интересуюсь вашимъ разсужденіемъ о времени. Должно прочту его въ Москв и тамъ поговоримъ о немъ. Я вполн согласенъ съ вами, и потому желаю, чтобы вы какъ можно лучше выразили свою мысль и надюсь, что вы сдлаете это, судя по той напряженности, съ которой вы работаете надъ этимъ. Мой привтъ вашей жен.

Любящій васъ Л. Толстой.

XX.

1894 г.

Очень радъ былъ получить отъ васъ всточку, Николай Яковлевичъ и главное тому, что вы продолжаете такъ же энергично работать все въ томъ же направленіи.

Я не могу ни одобрять, ни не одобрять тотъ методъ, который вы намрены употребить для доказательства вашего тэзиса, потому что я невольно самъ былъ приведенъ къ этому самому пріему противъ извращенія понятія жизни, да это и всегда былъ одинъ и тотъ же пріемъ всхъ людей, серьезно мыслящихъ.

Истина съ самыхъ древнихъ временъ очищается кирпичемъ, какъ самовары. Она свтла, но чтобы быть еще свтле, ее, должно быть, надо сначала запачкать кирипчемъ и посл этой операціи она длается свтле. Истина доступна дтямъ и скрыта отъ мудрствующихъ, т. е. сами мудрствующіе замазываютъ ее. Но мудрствующіе наносятъ на нее кирпичъ и имъ надо потереть ее. Теперь же наши матерьялисты наносили такого чудеснаго кирпича съ грязью, что изъ-подъ него она должна выйти особенно ясна. Желаю вамъ какъ можно успшне сдлать эту операцію, и вы можете ее длать, потому что знаете, какимъ долженъ быть самоваръ. Одно только — не жалйте кирпича и счищайте весь до тла.

Я съ тхъ поръ, какъ разстался съ вами, не переставалъ работать надъ своимъ писаньемъ и не могу оторваться. Очень, очень буду радъ васъ видть. Мои кланяются вамъ и я вашей жен.

Л. Толстой.

XXI.

1895 г.

Очень радъ былъ получить ваше доброе письмо, дорогой Николай Яковлевичъ, я радъ былъ почувствовать, что vous me manquez въ Москв и дйствительно съ самыми хорошими чувствами вспоминалъ о васъ. Какъ интересно и справедливо все, что вы пишете объ отношеніи народностей въ томъ краю, гд вы живете {Въ это время Н. Я. Гротъ — черезъ Варшаву прохалъ на югъ, въ Ниццу, гд провелъ нкоторое время съ своимъ дядей K. К. Гротомъ. Мы не знаемъ, откуда именно онъ писалъ Л. Н. Толстому. К. Г.}. Какъ вы знаете, этотъ вопросъ патріотизма много занималъ меня въ послднее время. Онъ, какъ и вс вопросы, самые важные, которые неизбжно требуютъ отъ людей извстнаго отношенія къ нимъ, предоставляется какъ будто старымъ и давно ршеннымъ, а между тмъ — есть вопросъ самый новый и допускающій самыя неожиданныя соображенія. Такъ напримръ, одни люди считаютъ несомнннымъ необходимость признанія патріотизма и съ презрніемъ относятся ко всмъ, не признающимъ этого, а между тмъ доводы противъ патріотизма до такой степени ясны и очевидны, что ихъ невозможно опровергнуть и можно только обойти умалчиваньемъ и показаніемъ вида, что въ пользу патріотизма существуютъ всми признанные, неопровержимые аргументы, а ихъ то и нтъ.

Прочелъ я внимательно ваши лекціи о Платон, на мой взглядъ он очень интересны, прямо поучительны для того круга людей, для которыхъ назначаются наши изданія. Я на себ проврилъ это,— узнавъ изъ нихъ многое, чего не зналъ, и изложеніе, какъ и всегда у васъ, очень хорошо. Но есть кое что, по моему, для нашей цли излишнее: вступленіе, общій взглядъ на задачи философіи вообще и Платона въ особенности. Излишни тоже подробности объ источникахъ и критика ихъ и, само собой, нкоторыя формы обращенія къ аудиторіи. Если бы оставить біографію и изложеніе сущности философіи Платона, какъ она у васъ есть, то это вышла бы превосходная книга, за которую не только издатели Посредника, но и вс ея будущіе читатели будутъ вамъ очень благодарны.

Если бы вы сдлали это приспособленіе для изданія сами, это было бы лучше всего. Если же нтъ, то сдлаютъ это, разумется, хуже, чмъ вы, издатели.

Очень радуюсь тмъ нормальнымъ дружескимъ отношеніямъ, которыя возстановились между нами.

Дружескій привтъ~Наталіи Николаевн. Нынче иду въ деревню.

Любящій васъ Л. Толстой.

При этомъ письм есть приписка П. Бирюкова:

‘Дорогой Николай Яковлевичъ, это письмо я писалъ подъ диктовку Льва Николаевича, съ котораго писалъ въ это время портретъ Ярошенко. Объясняю вамъ это, чтобы вы не подумали, что Левъ Николаевичъ боленъ или что-либо другое помшало ему писать самому’.

Любящій васъ П. Бирюковъ.

Николай Яковлевичъ Гротъвъ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахътоварищей и учениковъ, друзей и почитателей.

Письма гр. Л. Н. Толстого.

Читайте также:

Николай Яковлевичъ Гротъ
въ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахъ
товарищей и учениковъ, друзей и почитателей.