Письма к Л. А. Гейденрейху, Глинка Михаил Иванович, Год: 1856 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Письма M. И. Глинки къ Л. А. Гейденрейху

1842—1856.

‘Русская старина’, Т. 9. Кн. 4, 1874

http://az.lib.ru

Людвигъ Андреевичъ Гейденрейхъ (д. с. с., докторъ театральной дирекціи) едва-ли ни единственный членъ кружка, описаннаго на предъидущихъ страницахъ A. H. Струговщиковымъ, къ которому Глинка сохранилъ дружескую привязанность до конца жизни. Глинка вчно страдалъ, вчно нуждался въ медицинской помощи, безпрестанно мнялъ докторовъ, переходя отъ аллопатіи къ гомеопатіи и обратно, однако, постоянно сохранялъ особенное довріе ‘къ образованному аллопату’, доктору Гейденрейху, и не разъ былъ обязанъ ему облегченіемъ отъ своихъ недуговъ и даже спасеніемъ отъ серьезныхъ опасностей. Но, независимо отъ того, Глинка питалъ къ нему искреннюю любовь и какъ къ человку (см. Записки, стр. 89, 116, 117, 142, 144, 165, 171, 179, и ‘Р. А.’ 1869 г., стр. 353, 368, 369). В. Н.

Представляемыя здсь письма М. И. Гланкл получены нами, при посредств Л. И. Шестаковой и В. В. Никольскаго, отъ Л. А. Гейдегрейха, которымъ и свидтельствуемъ за это сообщеніе глубочайшую признательность. Ред.

Ясновельможному пану, его высокоблагородію, милостивому государю Людвигу Андреевичу.

Коллежскій ассессоръ Михаилъ, Ивановъ сынъ, Глинка, бьетъ челомъ о нижеслдующемъ:

14-го сего мая иметъ быть начало репетиціямъ оперы моей въ зал Большаго театра, a такъ какъ въ оной же зал помщена вами аллопатическая аптека, которая, изрыгая смрадный запахъ, злокачественно поражаетъ слабые нервы мои и даже однимъ видомъ наводитъ на встревоженное воображеніе паническій страхъ, чего ради слезно прошу, дабы ваше высокоблагородіе оную вышепомянутую аптеку изъ залы, гд нын обртается, въ другое приличнйшее мсто перенести приказать соизволили, тмъ боле, что въ случа несоизволенія вашего высокоблагородія не вижу возможности производитъ репетиціи съ надлежащимъ раченіемъ и усердіемъ. {Рчь идетъ о первой репетиціи ‘Руслана’, подробности см. въ Запискахъ Глинки, стр. 130—140. В. Н.}

11-го мая сего 1842 года.

Парижъ, 28-го (16) февраля 1845 года.

Не знаю какъ благодарить тебя за твое милое и подробное письмо, любезный другъ Людвигъ Андреевичъ. И мн въ свою очередь много нужно сообщить теб. Самое важное то, что 16-го марта въ концерт Берліоза, подъ названіемъ: Fte musicale (парижане любятъ громкія и звучныя названія), будутъ исполнены дв мои пьесы: арія Въ поле чистое гляжу изъ ‘Жизни за Царя’, будетъ пть Соловьева, и Лезгинка, подъ названіемъ ‘Grand air de danse, sur des motifs du Caucase et de la Crime, de l’opra Rouslan et Loudmila’. Лучшаго и боле почетнаго случая познакомить парижскую публику съ моими произведеніями не могло представиться. Концерты Берліоза (этотъ будетъ третій) ныншній годъ даются въ Дирк, въ Елисейскихъ поляхъ, зала превосходная и вмщаетъ до 5,000 человкъ и боле. Оркестръ отличный, числомъ до 160 человкъ: 25 первыхъ скрипокъ, столько же вторыхъ, 18 альтовъ, 18 віолончелей, 16 контрабасовъ, a духовыхъ вдвое, т. е., по 4. Берліозъ дирижируетъ превосходно и съ необыкновенной энергіей. Сегодня же посылаю афишку сестр съ тмъ, чтобы ее доставить Нестору (Кукольнику).

Васъ можетъ быть, удивляетъ, что я ничего не пишу для Парижа, если бы вы были здсь, легко бы поняли причину, друзья мои. Французскій языкъ, восхитительяый въ устахъ милой женщияы, по моему — отвратителенъ въ большой опер. Я долженъ былъ отказаться отъ намренія — издать нсколько романсовъ въ французскомъ перевод. Сверхъ того, зависть, интриги таковы, что мн бы никогда не добиться до представленія, если бы и написалъ что-либо для Парижа, и если меня допускаютъ участвовать въ концертахъ,— это потому, что кричу во всеуслышаніе, что я въ Париж oiseau de passage.

Здоровье мое, какъ всегда, нервы шалятъ, но по инаковому. Зима трудна въ Париж, послдняя половина ноября, декабря и января такъ сыры, туманы такъ густы, что y насъ и не имютъ понятія объ этомъ, въ комнатахъ отъ 12-ти д 13-ти по Реомюру. Не удивительно, что находясь подъ непріязненнымъ впечатлніемъ столь неблагопріятной температуры (прибавь, что хожу безъ калошъ, въ сапогахъ на пробкахъ, кои дурно защищаютъ отъ сырости, калошъ же носить нельзя отъ того, что мостовая здсь ужасно скользка), я зимою часто страдалъ. Характеръ страданій чрезвычайно измнился, вмсто извстной теб апатіи, раздраженіе нервъ сопровождается по большой части грустію, доходящею до отчаянія, и не рдко сопровождается легкими истерическими припадками…..

По обстоятельствамъ вышло, нужно разстаться съ . Д. Гедеоновымъ, мы обдаемъ часто вмст, но я живу особенно въ той же улиц Provence, 22-й номеръ. Чтобы не быть одному, я взялъ испанца, мн рекомендованнаго для путешествія. Этотъ человкъ испыталъ много горя и принадлежитъ фамиліи весьма порядочныхъ людей. Я имъ чрезвычайно доволенъ и съ нимъ говорю всегда по-испански. Книги читаю уже довольно свободно, Сервантеса съ помощью учителя. Окруженъ пространными картами Испаніи и Андалузіи, и пріобрлъ географію Испаніи на испанскомъ язык въ 700 страницъ. Не видавъ Андалузіи, не предприму новаго труда, a уду отсюда только что получу средства, т. е., въ ма или іюн.

За исключеніемъ нервныхъ припадковъ, провожу время пріятно и честно (странное дло, я въ Париж значительно остепенился). До обда работаю, остальное время съ милыми людьми и въ театрахъ, концертахъ — plaisirs publics. Общества здсь не выносимо скучны и церемонны, и я посщаю ихъ рдко и по крайней необходимости. Русскихъ много, но видаюсь съ ними рдко и сходки наши въ Париж столь же степенны, сколько бывали буйны въ Петербург. Главная прелесть парижской жизни въ томъ, что здсь можно жить какъ хочешь, никто не заботится о томъ, что длаешь.

Кром втораго концерта Берліоза, я еще не имлъ сильнаго музыкальнаго наслажденія. По моему Берліозъ одинъ изъ примчательнйшихъ композиторовъ нашего времени — оригиналенъ и инструментуетъ какъ никто. Консерваторію еще не знаю, но уже приладилъ такъ, чтобы не упустить слдующихъ концертовъ, и даже надюсь быть допущенъ на репетицію. Въ итальянскомъ театр быль только два раза (я не охотникъ до конфектъ), слышалъ Гризи и Персіани, по моему наша голубушка Віардо лучше. Другія такъ себ. Лаблаша еще не слыхалъ, но онъ уже устарлъ. {См. Записки, стр. 145—153 и письмо М. И. Глинки къ Н. В. Кукольнику, напечатанное въ журнал ‘Музыкальный Сезонъ’ 1870 г., No 2. В. Н.}

Попроси отъ меня Мишеля, {Гедеонова. В. H.} чтобы онъ похлопоталъ, чтобы мн выслали слдующія за ‘Руслана’ деньги. Знаю, что сумма небольшая, но для меня важна потому, что желаю пріобрсти нсколько видовъ Парижа и Испаніи, а на это не имю нужныхъ средствъ.

Если нужно, пришлю довренность, но полагаю, что Мишель по этому письму можетъ распорядиться, буде пожелаетъ…..

Прошу люби и не забывай искренно преданнаго друга М. Глинку.

Мой адресъ: Rue de Provence, 22.

Братіи дружескій поклонъ.

Сдлай дружбу, исполни мои просьбы, если уже необходима довренность, увдоми скоре, на твое-ли имя, или на другое ее выслать, если же получишь деньги, вручи ихъ сестр Lisette, для доставленія мн.

Четвергъ, 28-го февраля (1852 г.).

Любезнйшій другъ Людвигъ Андреевичъ! Завтра вечеромъ (если никакого непредвидннаго препятствія не встртится) будутъ исполнены y насъ т классическія аріи Глюка, Керубини и пр., о которыхъ я уже, помнится, говорилъ теб. Дудки будутъ — два гобоя и фаготъ, квартетъ же замнитъ фортепіанъ. Дло, какъ самъ видишь, нсколько любопытное, сообщая теб объ ономъ, прошу убдительнйше:

1) Никому о томъ ни полслова,— и безъ того соберется народу не мало, a въ подобныхъ случаяхъ лишній человкъ хуже татарина.

Къ тому же неоднократно замчено мною:

Qu’ Ptersbourg il faut tenir porte close,

Afin que la maison ne devienne un water-close.

Хоть глупо, но врно!

2) Слезно прошу тебя, не откажи пріхать къ 7 1/2 вечера послушать нашей музыки,— классическая часть мусикійскихъ забавъ долго продолжаться не будетъ. Всего 6 или 5 коротенькихъ арій — это все спущу мигомъ. A распорядившись заблаговременно, можешь утшить друга, не обижая своихъ паціентовъ. {Объ этомъ вечер Глинка говоритъ въ Запискахъ, стр. 179, но тамъ онъ забылъ, что 1852 годъ былъ високосный и потому относитъ вечеръ на 28-ое февраля. В. Н.}

Скажу также, что, считая себя въ числ сихъ послднихъ, имю также нкоторое право на твое посщеніе. Хотя желудокъ и аппетитъ мало-по-малу исправляются, однакожъ сонъ не совсмъ хорошъ, лишаи шалятъ, въ особенности на лвой рук, да и остальные плохо уступаютъ наружному употребленію краснаго вина.. Вдобавокъ, на правой ног, въ одномъ мст, уже съ нкоторыхъ поръ чувствую нчто въ род онмнія кожи,— въ род того, какъ было въ Варшав въ той части правой руки, которая была поражена недугомъ.

Вообще полагаю, что око врача будетъ не лишнее, равно какъ, по моему мннію, инспекторскій смотръ не помшаетъ, a cie тмъ боле, что посл завтра, сирчь въ субботу, наступаетъ злокачественный мсяцъ мартъ, всегда для меня вредный въ болзненномъ состояніи.

Милой твоей барын мой усердный поклонъ. Я же, въ надежд видть тебя завтра (пятница 29-го февраля) въ 7 1/2 вечера, остаюсь, какъ всегда, искрегнйше преданный теб другъ М. Глинка.

Царское село. 3-го іюля 1854 г.

Любезнйшій другъ Людвигъ Андреевичъ! По приказанію сестры, спшу напомнить теб, что черезъ 8 дней, въ воскресенье 11-го сего іюля, день ангела Олиньки. Сіе пишу потому, чтобы ты имлъ время сообразить и распорядиться такъ, чтобы пожаловать къ намъ на обдъ и провести остатокъ дня вмст съ нами, чмъ много утшите, ибо много любимы нами {Эта строчка вписана рукою Л. Ив. Шестаковой. В. Н.}.

Разсматривая партитуру ‘Руслана’, я нашелъ нужнымъ и полезнымъ для эффекта сдлать измненіе въ нкоторыхъ мстахъ партитуры. Къ этому длу я не могу и не долженъ приступать безъ К. Лядова. Если онъ возвратился изъ отпуска, я бы очень желалъ видть его. Сообщи это милому Павлу Степановичу{П. С. едоровъ.} съ искренне дружескимъ отъ меня поклономъ и просьбою устроить мн свиданіе съ Лядовымъ.

У насъ все, слава Богу, благополучно, каково y васъ?

….. всегда искренній твой другъ М. Глинка.

Берлигнъ, 26-го (14) іюля 1856 г.

Милый и добрый другъ Людвигъ Андреевичъ! Не гнвайся, если посл моей визитной карточки, я тревожу тебя этими немногими строками.

Начну съ дла, a потомъ о ееб.

Вроятно, я могу дебютировать какъ компбзиторъ въ Берлин, ибо къ сему намренію уже все — Мейерберъ даже! — прилажено.

Желалъ бы открыть мое новое поприще полонезомъ, сочиненнымъ мною для коронаціи ихъ императорскихъ величествъ.

Ты можешь представить себ: 80 чел. превосходнаго оркестра: 12 — 1-хъ, 12 — 2-хъ скрипокъ, 10 альтовъ и 7 віолопчелей, съ столькими же контрабасами, почему же не попробовать?

И такъ, если любишь меня по прежнему, соблаговоли, какъ можно скоре, распорядиться слдующимъ образомъ:

Vis vis тебя обртается, на Невскомъ проспект, нотное заведеніе Bac. Деноткина. Оный полонезъ я ему подарилъ, слдственно онъ не можетъ отказать мн въ опрятной копіи оркестровой партитуры, тмъ боле, что я вовсе не намренъ торговать моими произведеніями, и разъ подаривши одному, другимъ не отдамъ, значитъ (въ случа успха) онъ же, Деноткинъ, боле продастъ экземпляровъ.

Пересылка можетъ быть произведена чрезъ разныя музыкальныя заведенія. Если Деноткинъ мн не врагъ, онъ самъ можетъ это устроить. Деньги за переписку и пересылку получитъ онъ (Деноткинъ) отъ сестры моей Л. И. Шестаковой. Мой адресъ: Marienstrasse, No 6.

Теперь два слова обо мн:

Мн здсь въ Берлин приходится такъ по душ, что и высказать не могу. Нмецъ — это доброе и акуратное заведеніе, мн ршительно докладно (выраженіе Н. Кукольника). Здсь-то мн можно будетъ, если Аллахъ позволитъ, si Dios quiere, пожить спокойно. Я едва не попалъ въ лапы сквернаго эскулапа (гомеопата), который свирпствуетъ подъ титломъ: ‘Geheim-Kath’ (тайный совтникъ). Онъ меня поподчивалъ славными дозами Белладоны, я натурально его бросилъ, a взялъ другаго, въ род тебя, мой другъ, сирчь образованнаго аллопата, мой рецептъ: какъ можно мене лекарствъ и какъ можно боле движенія, я безъ натуги выдерживаю по нсколько верстъ въ день пшедралкой.

Съ моимъ геніальнымъ maestro Денъ работаю мало……Мишка.

Незабудь А. П. Лоди и всю братію, я ихъ люблю и помню..

Необыкновенно занимательный человкъ: Мишель {Гедеоновъ.} смялся надо мной, когда я говорилъ: Hier bin ich zu Hause, a это правда.

Сообщ. Л. А. Гейденрейхъ.

Примчаніе. Въ первомъ письм упоминаніе объ аптек есть шутливый намекъ на находившійся за кулисами небольшой ящикъ съ декарствами, на случай, для подачи помощи внезапно заболвшимъ на сцен.

Во второмъ письм упоминается Соловьева — это французская пвица Вертёйль (Verteuil). Подъ фамиліею Соловьевой пла она на петербургской сцен въ исход тридцатыхъ годовъ.

Пятое письмо есть послднее, писанное M. И. Глинкою къ Л. А. Гейденрейху. Ред.

Читайте также: