Письма к И. А. Бунину (1919-1920), Наживин Иван Федорович, Год: 1920 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: < 1 минуты

Письма И. Ф. Наживина к И. А. Бунину

(1919—1920)

И.А. Бунин: Новые материалы. Вып. I. — М., ‘Русский путь’, 2004. Публикация В. Кудениса и Р. Дэвиса

OCR Ловецкая Т. Ю.

История взаимоотношений Бунина и Наживина в общих чертах уже описана нами в предисловии к публикации: И. А. Бунин и И. Ф. Наживин. Переписка / Предисл. В. Кудениса. Письма Наживина — публ. и примеч. Р. Дэвиса и В. Кудениса. Письма Бунина — публ. и примеч. H. H. Примочкиной и Р. Дэвиса // С двух берегов. С. 277—326. Биография Наживина была дана в предисловии к другой публикации того же сборника: М. Горький и И. Ф. Наживин. Переписка/ Вступ. ст., публ. и примеч. H. H. Примочкиной // С двух берегов. С. 617—664. См. также другие работы о Наживине: Куденис В. Иван Наживин в Бельгии // Российский литературоведческий журнал. 1994. No 4. С. 196-199, — то же: Культурное наследие российской эмиграции: 1917—1940: В 2 кн. / Под общ. ред. Е. П. Челышева, Д. М. Шаховского. М.: Наследие, 1994. Т. 2. С. 265—271, Куденис В. Похождения русского клеветника Ивана Наживина в Бельгии // Slavica Gandensia. 1994. Vol. 21. S. 67—75, Трущенко Е. Ф. Наживин Иван Федорович // Писатели русского зарубежья: В 3 ч. / Гл. ред. А.Н. Николюкин. М.: ИНИОН, 1994. Ч. 2. С. 139—143, — то же: Литературная энциклопедия Русского Зарубежья 1918-1940. <Т. 1:> Писатели русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1997. С. 280—282, Трущенко Е. Ф. Наживин Иван Федорович // Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции, первая треть XX в. Энциклопедический биографический словарь / Под общ. ред. В. В. Шелохаева. М.: РОССПЭН, 1997. С. 446—448, Полякова С. Г. Наживин Иван Федорович // Русские писатели 1800—1917: Биографический словарь. Т. 4. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. С. 216-218, Coudenys W. Onedelachtbaren! Het weerspannige leven van Ivan Nazjivin, Rus, schrijver en emigrant <Неглубокоуважаемые! Спорная жизнь Ивана Наживина, русского писателя и эмигрантах Antwerpen, 1999, Coudenys W. Een Russische pulpschrijver in Belgische ballingschap. Ivan Nazjivin: de biografe van een onuitstaanbare vent // Biografie Bulletin. 1997/1. S. 54—60, Coudenys W. De twee Ivans of Het Schandaal // Tijdschrift voor Slavische Literatuur. 1999. Vol. 23. S. 13—22.

В сборнике ‘С двух берегов’ были опубликованы 20 писем Наживина Бунину 1920—1922 гг. Здесь публикуются еще семь писем Наживина Бунину, также хранящиеся в Русском архиве в Лидсе (РАЛ. MS. 1066/3977—3983). Письма на первый взгляд вполне бытовые, однако в них так или иначе отразились существенные нюансы событий той эпохи: жизнь на юге России после бегства из революционных столиц, отъезд в эмиграцию и попытки вжиться в новую ситуацию.

Письма печатаются впервые по оригиналам. Сохранены индивидуальные особенности авторского написания и пунктуации, за исключением старой орфографии. Восстановленные конъектуры и прочая редакторская правка даются в угловых скобках.

Ценную помощь при подготовке публикации оказали М. Климова и Й. Вацек (Прага).

1 февраля 1919 г. Одесса

Уважаемый Иван Алексеевич,

Сейчас уезжаю за семьей¹. Удастся ли пробраться назад, не знаю, если удастся — поеду на Кубань работать². Пожалуйста, поберегите хорошенько мою рукопись — это для меня дороже денег. Это — конец моего двухтомного труда, воспоминаний³. Еще раз умоляю Вас: пишите записки. Только попробуйте — Вы увидите, что это так увлекательно, что никакая работа не в состоянии отвлечь от записок, стоит только начать⁴.

Если удастся вернуться, думаю дать ряд рефератов о нашей революции. Сердечно жму Вашу руку. Низко кланяюсь Вашей жене⁵.

Уважающий Вас

Ив. Наживин

1февр. 1919 г.

— — —

Публикуется по автографу: РАЛ. MS. 1066/3977. Отправлено внутри Одессы.

¹ Семья Наживина состояла из жены Анны Ефимовны (урожд. Зусман, 1877—1954) и четверых детей: Ольга (1907—1965), Елена (1909—1986), Лев (1912—1974) и Вера (1914—1997). Наживин оставил их у своего шурина в Казатине, отправляясь искать жилье на юге России.

² Опасения Наживина оправдались — из Казатина в Одессу он добирался более 4 дней (вместо 10 часов в обычных обстоятельствах). К тому же надо было достать пропуска у всех местных правителей, т.е. петлюровцев на Украине, революционных комендантов около Одессы, французских оккупационных войск в самой Одессе. Оставаться в Одессе Наживин не намеревался, потому что был уверен, что будет легче жить на Кубани, оккупированной армией А. И. Деникина. Он и Буниным советовал устроиться там (см. дневниковую запись В. Н. Буниной за 30 декабря 1918/12 января 1919 г. — РАЛ. MS. 1067/353, Устами Буниных. Т. 1. С. 204). Вернувшись таки в Одессу, Наживин сразу поехал дальше, в Геленджик (см. No 2), где жил до войны, так как в Одессе вспыхнула эпидемия сыпного тифа.

³ Речь идет о книге ‘Накануне’ (Вена: Русское творчество, 1923), охватывающей период с 1910 г. до Февральской революции 1917 г., и о ‘Записках о революции’ (Вена: Русь, 1921), описывающих события с февраля 1917 г. до отъезда Наживина из России в начале 1920 г.

⁴ Сам Наживин постоянно вел дневник, который либо издавал как таковой: ‘Красные маки: Мой дневник’ (М.: Зеленая палочка, 1912), либо брал как основу томов своей автобиографии: ‘Моя исповедь’ (М.: Зеленая палочка, 1912), ‘Среди потухших маяков: Из записок беженца’ (Берлин: Икар, 1922) (а также указанные в примеч. 3 книги) или использовал в сборниках афоризмов: ‘Вечерние облака: Книга тихого раздумья’ (М.: И. Н. Кушнерев, 1916), ‘Интимное: Книга тихого раздумья’ (Берлин: Икар, 1922).

⁵ У Наживина описка: сестре.

Осень 1919 г. Геленджик

Дорогой Иван Алексеевич, — Все поджидал от Вас письмеца, но ничего нет. Я по-прежнему усиленно стремлюсь за границу работать и отдыхать одновременно. Думаем затевать там большое издательское дело: в России это кончено, видимо, надолго: те серенькие книжечки, которые здесь с таким великим трудом выпускаются, конечно, не дело. Как Вы думаете теперь о поездке туда? Вероятно, как и все, испытываете большие валютные затруднения. Мы их, кажется, обойдем, взяв с собой большое количество товаров, которые вывезти нам, кажется, разрешат. Если бы Вы были поближе и с Вами легче было бы сноситься, и Вас легко можно было <бы> взять в компанию. Сперва думали мы ехать чрез Одессу, но потом, как видится, придется ехать на Константинополь—Триест или Марсель. Только бы скорее добраться туда и заняться делом. Там П. И. Бирюков и H. A. Рубакин уже наладили небольшое издательство¹, но все это довольно кустарно, — надо ставить большую машину.

Посылаю Вам для Вашего сборника или журнала еще один свой рассказ ‘Великий Магистр Ордена Архистратига Михаила’²: ‘буду рад, коли понравится, — не понравится, смолчу…’³. Но тогда возвратите его мне.

Жду от Вас весточки, а пока сердечно приветствую Вас. Ужасно тяжело думать, что впереди у нас здесь столько еще всяких передряг: дело упорно не налаживается.

Ваш Ив. Наживин

Геленджик

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3978). Датируется по содержанию.

¹ Уже 28 ноября 1917 г. Наживин справлялся у библиографа Николая Александровича Рубакина (1862—1946) о возможности переехать в Швейцарию и основать там издательство (ОР РГБ. Ф. 358. Оп. 256. Ед. хр. 45). С подобной просьбой он обратился и в Кремль, к Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу (1873—1955), который предложил Наживину ехать в Берлин в качестве помощника дипломата Адольфа Абрамовича Иоффе (1883—1927). От этого предложения Наживин отказался, ибо он стремился как раз в Швейцарию, где жил с женой в начале века. Как и H. A. Рубакин, толстовец и биограф Толстого Павел Иванович Бирюков (1860—1931) долго жил в Швейцарии. Сведения об упомянутом издательстве не обнаружены. Планы Наживина не осуществились.

² Неизвестный рассказ Наживина, по-видимому, предлагался Бунину для одесской газеты ‘Южное слово’, редактором литературного отдела которой тот стал в октябре 1919 г.

³ Цитата из посвящения поэмы H. A. Некрасова ‘Коробейники’ (1861).

14 апреля 1920 г. Прага

Praha.

Htel Excelsior,

No 45,

J. Nagivine.

14/IV.1920

Мой адрес до осени (е<сли> б<уду> ж<ив>):

Bad Knigswart,

(bei Marienbad),

Villa Franz Hauschka

Все поджидал от Вас ответа, дорогой Иван Алексеевич, но так как его все нет, то посылаю это письмо на имя г. Цетлина: может быть, Вы застряли где в пути…¹

Я до осени устроился в Чехословакии, наняв квартирку a la campagne², из 4 комнат. С едой здесь слабовато, но жить можно. Кажется, найдется и заработок. Во всяком случае здесь организуется большое чешское книгоиздательство для печатания русских книг. Капитал соберут, кажется, до 25.000.000 крон на это дело или, по-старому, 2.500.000, что весьма солидно, конечно. Издатели просили меня известить Вас, а чрез Вас и других писателей, меньшего калибра, чтобы Вы не торопились с контрактами на Ваши сочинения: чрез неделю все сконструируется и дело начнется. Платить, видимо, собираются прилично, — им не хочется, чтобы русские писатели ушли в немецкие руки. Обо всем этом и поставляю Вас в известность³.

А Вас почтительнейше прошу черкануть мне, переслали ли Вы в ‘Грядущую Россию’ мою ‘Вечную сказку’ и ‘Жен’ и что из этого вышло⁴. И вообще было бы весьма интересно узнать, какие перспективы открываются для нас в Париже. Особенно интересуют меня подробности о том деле, о котором писал гр. А. Н. Толстой⁵.

Надеюсь, Вы хорошо устроились и Ваши большие слезы, папаша, текшие от Одессы до Вены, пообсохли. Дай Вам Бог всего доброго. Сердечный привет Вере Николаевне.

Ваш Ив. Наживин

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3979). Наживины переехали из Белграда в Прагу в марте 1920 г. Семью Наживин устроил в Бад-Кёнигсварте (Knigswart, недалеко от курорта Мариенбад (Marinsk Lzni).

¹ Бунины приехали из Белграда в Париж 28 марта 1920 г. и остановились первое время у устроивших их приезд Михаила Осиповича (1882—1945) и Марии Самойловны (1882—1976) Цетлиных на rue de la Faisanderie.

² за городом (франц.).

³ Наживин надеялся, что Карел Крамарж (1860—1937), бывший министр-президент Чехословацкой Республики (1919) и бескомпромиссный антикоммунист, поможет ему создать издательство. Несмотря на глубокую веру Крамаржа в Белое движение (его проект русской конституции был частично опубликован: Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1920. С. 263—287) и на то, что он помогал Наживину с семьей (см. об этом в No 7), он отказался предоставить ему финансовые средства для литературных и политических изданий (см. письмо Крамаржа Наживину от 26 февраля 1920 г. — РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 4. Ед. хр. 77).

⁴ К этому времени журнал ‘Грядущая Россия’ (Париж, 1920) уже прекратил свое существование (вышло только два номера). Пьеса Наживина ‘Вечная сказка’ так и осталась неопубликованной и никогда не ставилась (о ней см. также No 4—5). Под ‘Женами’, по-видимому, имеется в виду отрывок из книги воспоминаний Наживина ‘Милые тени’ (Харбин: М. В. Зайцев, 1938), над которой он работал на протяжении почти 20 лет, публикуя отдельные фрагменты в сборниках ‘Каменная баба’ (Берлин: Детинец, 1921), ‘Интимное’ (Берлин: Икар, 1922) и ‘Перед катастрофой’ (Мюнхен: Детинец, 1922).

⁵ А. Н. Толстой, Бунин и Куприн были главными участниками кооперативного издательства ‘Русская Земля’ (Париж, 1920—1921), которым руководил деятель Земгора Тихон Иванович Полнер (1864—1935). С Толстым Наживин был знаком по сотрудничеству в Осваге на юге России в 1919—1920 гг. Письма Толстого к Наживину хранятся в РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 2. Ед. хр. 34, опубликовано два письма (1922, 1924): Переписка А. Н. Толстого: В 2 т. / Вступ. ст., состав., подгот. текстов и коммент. А. М. Крюковой. М.: Художественная литература, 1989. Т. 1. С. 331—333, Т. 2. С. 8—9.

4 мая 1920 г. Бад-Кёнигсварт

4/V.1920

Дорогой Иван Алексеевич, — рад был получить Вашу открытку. Ради Христа, при оказии пошлите мне пьесу¹, раз ее напечатать нельзя, но, конечно, только заказной.

Здесь издательство наладилось уже. Дело солидное, с миллионами. Завтра выезжаю в Прагу толковать окончательно и тогда напишу и Вам. У меня они уже взяли мою книгу о революции в более полном, чем Вы знаете, виде и будут печатать ее сразу по-русски, и по-чешски². Отношение к нам, русским людям и писателям, прекрасное, но — насколько я почувствовал, не знаю, верно ли… — ищут людей солидных, национально настроенных и с сектой ‘жидовствующих’ едва ли будут много разговаривать {Получил письмо от П.Н. Милюкова, который указывает, между прочим, что моя точка зрения на еврейский вопрос мне ‘здесь’ очень повредила⁶. Замечательно!}. Но, повторяю, это мое впечатление только, может быть, и ошибочное…

Самое лучшее Вам приехать по получении моего извещения лично. Встретят Вас, как должно, но надо знать, куда заявиться. С газетами обеими здешними³ — entre nous soit dit!⁴ — будьте поаккуратнее: что-то подозрительно пахнет… И вообще, не будете же Вы сидеть лето в Вашем фазаннике⁵!

Здесь, где я живу — это окрестности знаменитых Мариенбада, Карлсбада, Франценсбада и пр., — очень хорошо, а особенно в этих чудесных немецких отелях. Вот бы Вам сюда на лето с Верой Николаевной собраться! Только с хлебом слабовато, но и то устраиваемся. С Прагой сообщение удобное, в ч<ас> езды. Если сойдетесь, то не будете же за глаза печататься. И чудесно здесь для здоровья… Приезжайте.

Мой адрес:

Villa Fr Hauschka,

Bad Knigswart,

(bei Marienbad),

Bhmen (т.е. Богемия).

Билет надо брать до станции Knigswart. В отелях пока пусто.

Привет Вере Николаевне. Радуюсь, что поправились…

Ваш Ив. Наживин

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3980).

¹ См. примеч. 4 к No 3.

² Поскольку план создания издательства не осуществился (см. примеч. 3 к No 3), упомянутые издания не состоялись. Книга Наживина ‘Записки о революции’ вышла на русском языке в венском издательстве ‘Русь’ в 1921 г., а перевод на чешский язык старого приятеля Наживина Яромира Долежала (1883—1965) вышел под названием ‘Rud mlha na Rusi: Zpiski z revoluce’ (‘Красный туман над Россией: Записки о революции’) в Праге в 1923 г.

³ В 1919—1920 гг. в Праге выходили газеты ‘Голос народа’ и ‘Русское дело’.

⁴ между нами говоря (франц.).

⁵ Намек на адрес Цетлиных в Париже (см. примеч. 1 к No 3): faisanderie — фазанник (франц.).

⁶ В апреле 1920 г., за несколько дней до чехословацких выборов, в чешской газете ‘Narodn Listy’ появилась статья Наживина ‘Письмо чешскому народу’, в которой он присоединялся к реакционным и панславистским идеям Крамаржа. Наживин также выразил убеждение, что евреи должны воздержаться от любого вмешательства в русскую политику. На письмо Наживина откликнулся в парижском еженедельнике ‘Еврейская трибуна’ кадет Иван Ильич Петрункевич (1844—1928). На основании сведений, предоставленных Петрункевичем, бывший лидер кадетской партии и министр иностранных дел Павел Николаевич Милюков (1859—1943), а вслед за ним другой видный кадет и бывший посол России во Франции Василий Алексеевич Маклаков (1869—1957) отвергли предложение Наживина сотрудничать в начавшей выходить 27 апреля 1920 г. и впоследствии редактируемой Милюковым газете ‘Последние новости’ (об этом см. недатированное письмо Милюкова Наживину и письмо Маклакова Наживину от 7 мая 1920 г. — РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 4. Ед. хр. 81, 88).

8 июня 1920 г. Бад-Кёнигсварт

8/VI.1920.

Knigswart

Дорогой Иван Алексеевич, — большое спасибо за рукопись ‘Вечной сказки’. Радуюсь, что осенью — (е<сли> б<уду> ж<ив>) — увижу ее на сцене… Ведь 9 лет работы!..¹

Так как Вы не отвечаете на письма, даже на деловые, то с большими слезами пишу Вам это, вероятно, последнее письмо, серьезность которого Вы, надеюсь, оцените в полной мере.

Я получил письма от В. А. Маклакова и П. Н. Милюкова, в которых оба определенно пишут мне, что мои выступления по еврейскому вопросу определенно повредили мне ‘здесь’ — т.е., видимо, в кругах левой русской эмиграции². Здесь, за границей, существует целая серия ‘русских’ газет, которые искажают лик России, фальсифицируют российское общественное мнение и уже начали травлю П. Н. Врангеля³. С великой радостью отметил я себе, что Вашего имени нет среди сотрудников ‘Последних известий’⁴ и вообще я не слышу, чтобы Вы выступали в каком-либо из этих подленьких листочков. Честь Вам и слава, хотя и понимаю, что — голодно… С другой стороны, по совету В. А. Маклакова, чтобы напечатать мой материал по революции, я обратился в ‘Slowo’, к Гессену⁵. Почтенный г. Гессен, просмотрев один мой том, пишет мне, что так нельзя писать о революции, как пишу я, что надо освещать причины страданий русского народа (конечно, причины эти Столыпин, камарилья, неответственное министерство, черта оседлости и все, что полагается по забитому трафарету) и что, говоря о последних наших <событиях?> так, как говорю я (и Вы), мы ‘внушим пренебрежение к народу’! Дальше идти некуда: на защиту бедного русского народа от свирепого владимирского мужика, Ивана Федорова⁶, выступает г. Иосель Гессен!.. Доколе же терпеть, о, Господи!..

Вы знаете, я не антисемит ни на йоту, и я готов это сказать с высоты Arc de Triomphe⁷ всем, urbi et orbi⁸, но я полагаю, что вместе со многими уродствами ‘старого режима’ умерло и то нестерпимое уродство, что от имени русского народа его защитниками, вождями и истолкователями преимущественно выступали Айзенштадты и Гильденштерны. Я не хочу лишить и их права голоса, но с этой их ‘naglesse impostigible’⁹ должно быть покончено. В Белграде¹⁰ Вы не раз восклицали: ‘О, евреи, это сила!..’. Не спорю, но сила их только в нашей слабости и разобщенности, от нас зависит, и без большого труда даже, если не совсем сломить эту злую силу, то, по крайней мере, внести сильное противодействие в ее зловредное ‘планетарное’ действо¹¹, мы должны дать голос здесь и настоящей, русской, кондовой и нисколько не черносотенной, но просто отрезвевшей и практичной России, мы должны помочь тем людям, которые, как П. Н. Врангель, борятся и умирают за эту Россию, за нас.

Не думайте, что это обычное газетное краснобайство: ‘Мы должны поднять гордо наше знамя…’ и ни с места. Нет, я уже говорю об этом и с П. Н. Врангелем, и с С. Д. Сазоновым¹², и с В. А. Маклаковым, и с П. Б. Струве¹³, и со всеми, кого это может заинтересовать. Конечно, современная почтовая разруха и эта всеобщая лень очень тормозят дело, но надо уметь настаивать на своем. Если у П. Н. Вр<ангеля> дела хоть немного поправятся — а я верю, что да, — то я получу сырья, сколько угодно, на это дело, получу средства, но надо теперь же, и помимо этого источника, изыскивать средства и объединять русских протрезвевших людей для общего дела на Россию. Батюшка, Иван Алексеевич, мы должны делать, мы должны помогать, ибо и на нашей совести греха много. И не забывайте: кому много дано, с того много и спросится — и не как-то там мистически, на Страшном суде, а здесь, на земле, в России и очень реально спросится: а где ты был и что ты делал, болярин орловский, Иван Бунин, в то время, как прозор Янкель Фейльзендуфт продавал твою черноземную Русь? И мы должны будем держать ответ, ибо — не знаю, как для Вас, а для меня несомненно, — на страшном пожарище нашем, в страшных и долгих страданиях, но встанет русская, кондовая Россия. Это неизбежно, как рок, и к этому страшному суду над нашим греховным прошлым мы должны быть готовы…

Видайтесь же с русскими людьми в Париже, сговаривайте их для великого национального дела, изыскивайте и Вы там средства. Они есть. И подумайте: с одной стороны будет говорить Иван Бунин, а с другой — Борух Зильбершатц, хотя и член С.Р.Д.П.К.О.Н.П.С., но все же далеко не Бунин, — кого же послушают? И ведь Бунин никак не останется один — наша рать пока молчит, но она очень велика и сильна теперь… Вот затевается какой-то всероссийский съезд в Париже¹⁴ — я боюсь, что опять заголосят тут бабушки, дедушки, племяннички и все прихвостни Великого Дурмана¹⁵. И как было бы хорошо lancer¹⁶ русский, серьезный, честный орган до съезда, хоть за несколько дней, хотя 2—3 NoNo его выпустить…

Приезжайте к нам на слет соколов в Прагу¹⁷, повидаемся с Крамаржем — это очень влиятельный человек и большой друг России — переговорим, что делать и как быть. Может быть, до чего-нибудь и додумаемся — мож<ет> б<ыть>, при его посредстве толкнем и то русское издательство, которое здесь так медленно налаживается¹⁸. Не капризничайте и не кисните, как в Белграде, а отряхнитесь маленько и за работу… И чтобы Вам здесь, в этих чудесных Bad’ax¹⁹, полечиться — ведь здесь заново человека налаживают… Не будете же Вы глотать пыль все лето в Вашем фазаннике…²⁰

Если не ответите — это письмо последнее. А пока привет Вере Николаевне и будьте здоровы.

Ваш Ив. Наживин

P.S. — А я недавно перечитывал Ваш ‘Весенний вечер’, и вдруг мне открылось ужасное: ведь Вас почти невозможно переводить!²¹ Получится такая абракадабра, что подумают, писал сумасшедший. Это ужасно.

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS.1066/3981).

¹ См. примеч. 4 к No 3.

² См. примеч. 6 к No 4.

³ Петр Николаевич Врангель (1887—1928) был назначен главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России 22 марта 1920 г., а на следующий день его предшественник, А. И. Деникин, уехал с семьей в Англию. Разногласия между Врангелем и Деникиным со временем только усиливались и нашли отражение в эмигрантской прессе.

⁴ Возможно, описка Наживина и имеется в виду парижская газета ‘Последние новости’, первый номер которой вышел 27 апреля 1920 г. (газета под названием ‘Последние известия’ выходила в 1920—1922 гг. в Ревеле).

⁵ Издательство ‘Слово’ (в немецкой транскрипции ‘Slowo’) было основано Иосифом Владимировичем Гессеном (1865—1943) в Берлине в 1920 г. 16 ноября 1920 г. ‘Слово’ начало выпускать газету ‘Руль’, а в 1921 г. серию сборников воспоминаний и документов под редакцией Гессена ‘Архив русской революции’ (22 т. 1921—1937).

⁶ Так как Наживин вырос у своей бабушки во Владимирской губернии, он считал себя владимирцем, но, в отличие от своих владимирских родственников, крестьянином никогда не был. Однако Бунин в своей статье писал, что Наживин ‘крестьянин по рождению’ (Бунин И. Заметки (‘Был и, слава Богу, еще есть…’) // Южное слово. 1919. 21 ноября. No 67).

⁷ Триумфальная арка (франц.).

⁸ городу и миру (лат.).

⁹ наглость непостижимая (выдуманный оборот, составленный из частей французских и русских слов).

¹⁰ Бунины и Наживины оказались одновременно в Белграде в марте 1920 г.

¹¹ Намек на многократно цитируемое Буниным в своих статьях (в частности, в ‘Великом Дурмане’ — см. примеч. 15) высказывание Горького в статье ‘Советская Россия и народы мира’ о ‘планетарном деле’ революции (Коммунистический интернационал. 1919. 1 мая. No 1).

¹² Сазонов Сергей Дмитриевич (1860—1927) — дипломат, министр иностранных дел (1910—1916), глава внешнеполитического ведомства в правительствах A. B. Колчака и А. И. Деникина, член Русского политического совещания и Русской политической делегации в Париже.

¹³ С апреля 1920 г. Петр Бернгардович Струве (1870—1944) возглавлял Управление внешних сношений правительства П. Н. Врангеля в Крыму.

¹⁴ В 1920 г. Владимир Львович Бурцев (1862—1942) выдвинул идею об организации всех русских за границей в единый союз. Обсуждался созыв съезда Русского национального объединения, который состоялся в июне 1921 г. Собрались, однако, только представители умеренных группировок (правые кадеты, некоторые социалисты и беспартийные центристы). На съезде был избран Национальный комитет под председательством Антона Владимировича Карташева (1875—1960). Среди членов комитета были Бунин, Бурцев, Гессен, Куприн, В. Д. Набоков и П.Б. Струве.

¹⁵ ‘Великий дурман’ — статья Бунина, опубликованная 7 декабря 1919 г. в одесской газете ‘Южное слово’. Наживин воспользовался ее заглавием, чтобы охарактеризовать свое отношение к революционному пафосу. В письмах к Бунину Наживин часто ссылался на его высказывания, чтобы показать близость их взглядов.

¹⁶ выпустить (франц.).

¹⁷ Соколы — молодежное общественно-спортивное движение в Чехословакии (с 1862 г.). VII слет Соколов в Праге состоялся 26—30 июня 1920 г. Через несколько месяцев, 16 января 1921 г., было основано гимнастическое общество ‘Русский Сокол’ в Праге, положившее начало русскому сокольству за рубежом. В 1922—1927 гг. русские эмигранты создали подобные организации также в Югославии, Франции, Болгарии, Латвии, Польше, Китае и США.

¹⁸ См. No 3 и примеч. 3 к нему.

¹⁹ курортах (нем.).

²⁰ См. примеч. 5 к No 4.

²¹ Несмотря на распространенное мнение о ‘непереводимости’ бунинской прозы, рассказ ‘Весенний вечер’ (1915) в переводе на французский язык Мориса Донзеля вошел под названием ‘Un soir de printemps’ в сборник Le Monsieur de San Francisco: Nouvelles. Paris: Bossard, 1922.

Начало сентября 1920 г. Бад—Кёнигсварт

Iv. Naschiwin

Knigswart (bei Marienbad),

И.S.R.

Bhmen¹

Дорогой Иван Алексеевич, — Магеровский² пишет мне из Праги, что Вы дважды писали мне, но ответа от меня не получили. Вероятно, Вы писали ‘по старому режиму’ простые письма, ибо заказные еще не пропадают даже в странах социалистических. Недавно с удивлением увидал Ваше имя в списке сотрудников ‘Русск<ого> голоса’, который выходит здесь под редакцией Ашкинази³: мне подумалось, что в газете, где иронизируют и посмеиваются над Врангелем, Ивану Бунину не место. Во всяком случае и Вам, и Куприну следовало бы или снять свои имена, или потребовать от Ашкинази публичного и печатного заявления, что с прежней редакцией он общего ничего не имеет. Чем тяжелее положение России, тем строже должны мы быть. И это украшение хорошим именем сомнительного предприятия тем более излишне, что не будете же Вы, в самом деле, работать там, да еще и бесплатно (ибо деньжонок у них нет).

У нас здесь никаких издательских затей нет, а то, что есть, до такой степени слабо, что противно и говорить: больше болтовни, чем дела. В Белграде какой-то А. Г. Иоль-де-Монклар затеял издательство, но что из этого выйдет, не знаю⁴. Я видел его газету, — ничего, прилично, с хорошим духом, но очень бедно. Я очень, очень прошу Вас взять у Толстого моих ‘Жен’⁵ и послать их ему. Адрес его: Белград, ул. Краля Милана, 69, редакция ‘Русской газеты’. Пожалуйста, сделайте, хотя и совестно мне утруждать Вас.

Я получил личное приглашение от ген. П. Н. Врангеля прибыть в Крым на работу, что и думаю сделать⁶. Меня глубоко трогают эти герои… Семью хочу отправить в Юго-Славию, к Люблянам⁷, где очень сытно и жизнь дешевеет, а сам — туда чрез Триест. Если что нужно там Вам или Вере Николаевне, напишите, с удовольствием сделаю. Мне пишут оттуда, что подъем духа там удивительный, но и жизнь удивительная: корова, например, стоит 2.500.000—3.000.000 р.!

Заработка нет совсем. С Гессеном все разладилось: ему, как кадету, да еще чистокровно русскому, все хочется еще лукавить и защищать народ. Но слава Богу, удалось призанять, и теперь ребятам обеспечен целый год скромной жизни. На днях американцы обещали дать денег на издание моих записок о революции. Может, и дадут, чем черт не шутит⁸.

Пожалуйста, напишите, как Вы там вывертываетесь (кстати: qu’est ce que c’est que⁹ Povolozky & Со?)¹⁰ и что думаете о будущем. Сюда, в Прагу, приехала советская миссия с ист<инно>-русским прис<яжным> пов<еренным> Гиллерсоном во главе¹¹ и всех видных общественных работников манит в Россию, под сень советских струй, обещая и рай, и любовь, и блаженство, не говоря о полном прощении. Многие очень соблазняются.

Сердечный привет Вере Николаевне и Вам. Будьте здоровы. И черкните закрытое и заказное.

Ваш Ив. Наживин

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3982). Датируется по сопоставлению с No7.

¹ Слова ‘Iv. Naschiwin’ и ‘Bhmen’ вписаны Буниным.

² Лев Флорианович Магеровский (1896—1986) работал в системе связи белых войск во время Гражданской войны. Поселившись в Праге, в 1920—1937 гг. он руководил телеграфным агентством ‘Руссунион’, которое обеспечивало связь с Советской Россией, и был также сотрудником Русского заграничного исторического архива.

³ Судя по No 7, Наживин ошибся в названии газеты, речь идет о газете ‘Русское дело’ (см. также примеч. 3 к No 4), в списке сотрудников которой фигурировали Бунин и Куприн. Зигфрид-Иосиф Григорьевич Ашкинази (1880—1939), бывший театральный и художественный критик петербургских журналов ‘Образование’ и ‘Новый журнал для всех’, эмигрировал в 1920 г. на Подкарпатскую Русь, где сотрудничал в ужгородской еженедельной газете ‘Русская земля’ (1919—1938). В газете ‘Русское дело’ Ашкинази вел отдел политики. (О нем см.: Reyes R. Cardiel. Siegfried Askinasy: Socilogo de Mexico. Mexico: Secretaria de Education Publica, 1975.)

⁴ А.Г. Иоль-де-Монклар начал выпускать ‘орган независимой мысли’ ‘Русская газета’ в Белграде 6 мая 1920 г., но уже 16 ноября 1920 г. газета прекратила свое существование, и вместе с ней исчез и Иоль-де-Монклар (см. ?уриh Остоia. Руска литерарна Србиjа: 1920—1941 (писци, кружоци и издала). Гор?и Милановац-Београд, 1990. С. 243). Возможно, то обстоятельство, что газета печаталась в ‘Русской типографии’, навело Наживина на необоснованное предположение, что Иоль-де-Монклар открыл и издательство.

⁵ См. примеч. 4 к No 3.

⁶ См. письма Наживина от 11 и 21 сентября и <октября> 1920 г. о его несостоявшейся поездке в Крым (С двух берегов. С. 283—286).

⁷ См. письмо Наживина от 11 сентября 1920 г. о его решении устроить семью не в Югославии, а в Австрии (С двух берегов. С. 283).

⁸ В мае 1920 г. в Берлине открылось отделение американского Фонда помощи нуждающимся литераторам и ученым, от которого Наживин получил 3000 немецких марок (РГАЛИ. Ф. 1570. Оп. 1. Ед. хр. 1, 12). Об издании ‘Записок о революции’ см. примеч. 2 к No 4.

⁹ что такое (франц.).

¹⁰ В издательстве Якова Евграфовича Поволоцкого (Povolozky, 1882—1945) в 1921 г. вышел сборник рассказов Наживина ‘Осени поздней цветы запоздалые’.

¹¹ После выборов в апреле 1920 г. чехословацкое правительство подписало мирный договор с РСФСР, и граница открылась для советских миссий. Летом 1920 г. в Прагу прибыла из Москвы возглавляемая петроградским адвокатом Арнольдом Исидоровичем Гиллерсоном (1864—1925) миссия Красного Креста. Наживин относился особенно отрицательно к Гиллерсону, потому что тот отказался содействовать ему в получении оставшихся в России рукописей (см.: Наживин И. Среди потухших маяков: Из записок беженца. Берлин: Икар, 1922. С. 155—158).

7 сентября 1920 г. Бад-Кёнигсварт

Knigswart (bei Marienbad),

И.S.R.

7/IX.1920

Дорогой Иван Алексеевич, — очень был рад получить от Вас письмо прямо, а не чрез Магеровского, как обыкновенно. Известие о Вашем недомогании¹ меня искренно огорчает — ох, как Вы еще понадобитесь! Большевики подыхают, но это только полдела, как говорят мужики: сколько на их место охотников среди тех, кто вкусил от царских погребов, автомобилей, дворцов и пр.! Штурм России и власти будет жестокий со стороны всей этой сволочи, и я буквально болею сердцем, видя как разрознены и вялы патриоты, люди трезвые, люди дела. Посмотрите: орут Гольдберги, Канайльгерухи, Фейльзендуфты, скоро завиляет, видимо, лисьим хвостиком Тихон Полнер², а где же железные голоса кондовых русских и прямых, не лукавящих людей? Их не слышно… (Кстати, о ‘Русск<ом> деле’: теперь оно ведется хорошо, но раньше это был сплошной кабак. Жаль, что Ашкинази не заявил о своем отмежевании от прохвостов, которые предшествовали ему…³).

Вашу просьбу о присылке рассказов⁴ исполняю не совсем точно: посылаю не избранные (ибо избирать и не из чего: все осталось в Москве)⁵, как Вы пишете, а просто очередной том⁶. И, простите, Ваша просьба вообще меня несколько удивила: Вы же старый и стреляный волк. Что значит ‘избранные’ и ‘первый сорт’? Как это все можно отличить? Вы читали, конечно, отзывы ‘критики’ о ‘Войне и мире’, когда она только что печаталась: борзописцы с грязью смешали эту ‘стряпню сиятельного автора’. Да и ближе у нас с Вами пример есть: рассказы Ивана Бунина были не первый сорт, это была так еще недавно лишь злостная болтовня человека в фуражке с красным околышем — так?⁷ А теперь? Я только что опять и опять перечитывал ‘Весенний вечер’⁸ (а о ‘Господ<ине> из С<ан>-Ф<ранциско>‘ даже статью написал — для себя, ибо печатать мне негде⁹) и прямо опять ужаснулся: ведь это было менэ-тэкэл-фарес¹⁰ на шумном революционном пиру, это было несомненно избранное, несомненный первый сорт, а все свистали. И никакой серьезный писатель не скажет серьезно, что у него первый сорт, и ‘избранное’ делает только — время {Да и то скверно: бездарное ‘Что делать?’ Чернышевского, бессильный Шевченко, омерзительный Скиталец — вот как иногда оно отбирает!..}. Я недавно подсчитывал, что я за свою жизнь настряпал: к моему бесконечному удивлению оказалось, что у меня вышло больше 120 изданий!.. Готовя полное собрание сочинений¹¹, я безжалостно истреблял эту стряпню часто целыми томами, но то, что осталось, это то, что нравится мне и никак не понравится Тихону Полнеру (которого я лично не знаю, но не люблю, ибо все, что я о нем читал и слыхал, отталкивает меня: это ‘род лукавый и прелюбодейный’¹² кадетов, которые в частности могут быть и милыми очень людьми¹³, но в стаде своем, вместе, как политики, противны…). Так что то, что я посылаю Вам, мне нравится, но никаких уступок из написанного я делать не буду: еже писах, писах. Писатель, как моряк, никогда не должен спускать своего андреевского флага: и тонет, а все на своем стоит… И опять посмотрите: о ‘Женах’¹⁴ Вы писали мне, например, что кое-что там Вам понравилось, но конца Вы принять не можете — так? А конец-то для меня главное, в нем-то весь и сок. А если я не подчеркнул этого, не назвал рассказа ‘Рок’ или ‘Пешки’, то только потому, что вообще я перестал подчеркивать. Я слишком много писал курсивом, когда ‘толстовствовал’ — довольно!..¹⁵ Так что посылаю на волю Божию и —

Буду рад, если понравится,

Не понравится — смолчу¹⁶.

Вам понравится, а на Тихона — наплевать. И только одно прошу принять во внимание, голубчик: дубликатов, за отсутствием машины, нет у меня и утрата рукописей была бы большим огорчением для меня. Mon verre n’est pas grand, mais je l’aime quand-mme…¹⁷

Главнокомандующему я отписал, что приеду, как только устрою детвору: не могу же я бросить их на голод и холод. И учиться им надо — не хочу, чтобы были революционными лоботрясами, хочу честных, серьезных, умелых работников… И в своем ответе ему я круто указал, что он ошибки Деникина склонен повторять. Только что с литературными поручениями проехал в Берлин генерал фон Дрейер¹⁸ — как будто мы, уже сидящие здесь, не могли бы при деньгах сделать все это лучше! Генералам место на фронте, а газеты — дело наше… Из литературных неприятностей могу еще указать на ‘Воспоминания Горького о Л. Н. Толстом’, которые я только что в отрывках читал в немецких газетах, читал, рыча от ярости и отвращения¹⁹. Ну, что же это за сукин сын! Что это за актеришка!.. А вокруг — ура.. .²⁰ Что это, ‘избранное’, ‘первый сорт’? А из личных неприятностей — все никак не могу напечатать своих ‘Записок’. Это очень тяжело… Заработка тоже нет совсем. Если бы не помог Крамарж займом, пропал бы я с ребятами, как мошки. Да и эта помощь только отсрочка. О будущем вообще жутко и думать. Черт знает, может быть, лучше было бы хоть во Владимире остаться, что ли. У себя и помирать легче, говорят. Засевшая в Праге большевистская миссия²¹ усиленно заманивает всех нас, беженцев, домой, в Россию, и многие с горя пошли на удочку: голод не тетка.

Ну, будьте здоровы. Привет Вере Николаевне.

Ваш Ив. Наживин

P.S. — Да, Главнокомандующему я писал, что время нам здесь заговорить громко, и что если он согласен на это, то пусть во главу дела они поставят Вас²².

— Если материал не подойдет, сюда его не возвращайте — я напишу потом как с ним поступить.

— — —

Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3983).

¹ В. Н. Бунина упоминает о нездоровье Бунина в дневниковой записи от 22 августа 1920 г. (РАЛ. MS.1067/367, Устами Буниных. Т. 2. С. 16).

² См. примеч. 5 к No 3.

³ См. примеч. 3 к No 6.

⁴ Судя по всему, Бунин обратился к Наживину от имени парижского издательства ‘Русская земля’ с предложением издать сборник его рассказов (С двух берегов. С. 283—284 и след.).

⁵ См. примеч. 11 к No 6.

⁶ Возможно, объявленная ‘Русской землей’ в 1921 г., но не изданная книга ‘Новые рассказы’ (о ее составе см. письма Наживина от <октября> 1920 г. и 12 февраля 1921 г. — С двух берегов. С. 285, 289). (Также была объявлена, но не издана книга Наживина ‘Сказка про больного петуха’.)

⁷ Наживин намекает на ненависть, которую он питал к Бунину до знакомства с ним: ‘Вот, <...> Иван Алексеевич, как я раньше вас ненавидел, имени вашего слышать не мог, и все за народ наш, а теперь низко кланяюсь вам’ (дневниковая запись В. Н. Буниной за 30 декабря 1918/12 января 1919 г. — РАЛ. MS.1067/353, Устами Буниных. Т. 1. С. 205).

⁸ См. приписку к No 5.

⁹ Насколько известно, статья Наживина не сохранилась.

¹⁰ Часто приводимая Наживиным библейская цитата (Дан. 5: 25), в частности использованная им как название романа ‘Менэ… Тэкэл… Фарес’ (М.: И. Н. Кушнерев, 1907).

¹¹ Наживин обозначил шесть из вышедших в 1911—1917 гг. книг томами (1, 4—8) своего ‘Собрания сочинений’.

¹² Мф. 12:39.

¹³ У Наживина описка: любви.

¹⁴ См. примеч. 4 к No 3.

¹⁵ В 1900-е гг. Наживин был убежденным толстовцем, но после смерти Толстого в 1910 г. он изменил свои взгляды и начал резко критиковать Толстого за ‘наивность’ его идей. О периоде своего ‘толстовствования’ Наживин оставил ряд воспоминаний: В Ясной Поляне // Северный край. 1901. No 308, В Ясной Поляне // Русь. 1909. 3 февраля, Из воспоминаний о Л. Н. Толстом // Русская мысль. 1907. No 3. С. 1—16 (под псевдонимом Ив. Булановский), О Льве Николаевиче: Из личных воспоминаний // Международный толстовский альманах. М., 1909. С. 161 — 185 (переизд. в сб.: Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1978. Т. 2. С. 384—396), Из жизни Л. Н. Толстого. М., 1911, Моя исповедь. М., 1912. С. 401—495, Неопалимая купина. Тяньцзин, 1936 (шведский и финский переводы вышли в 1927—1928 гг.).

¹⁶ См. примеч. 3 к No 2.

¹⁷ Мой стакан невелик, но тем не менее я его люблю (франц.). Неточная цитата из драматической поэмы Альфреда де Мюссе (Alfred de Musset, 1810—1857) ‘Уста и чаша’ (‘La Coupe et les l&egrave,vres’) (1832): ‘Mon verre n’est pas grand, mais je bois dans mon verre’ (‘Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана’). Возможно, цитата была знакома Наживину по ‘Запискам охотника’ И. С. Тургенева, где она приводится в оригинале (без указания автора) в рассказе ‘Гамлет Щигровского уезда’.

¹⁸ Дрейер Владимир Николаевич фон (1876—1967) — генерал-майор Генерального штаба, автор воспоминаний о своей военной карьере и о Гражданской войне: Крестный путь во имя Родины: Двухлетняя война красного севера с белым югом 1919—1920 гг. Берлин, 1921, На закате империи: Воспоминания автора с его юных кадетских лет до самого крушения Российской империи. Мадрид, 1965.

¹⁹ Под названием ‘Erinnerungen an Lew Nikolajewitsch Tolstoj’ воспоминания Горького вышли отдельным изданием на немецком языке в Мюнхене в 1920 г. и в отрывках в газете ‘Vorwrts’ (1920. 28 июля) и в журналах ‘Der Neue Merkur’ (1920/21. No 4) и ‘Das literarische Echo’ (1920/21. No 23).

²⁰ См. публикацию H. H. Примочкиной писем Наживина к Горькому: С двух берегов. С. 617—664.

²¹ См. примеч. 11 к No 6.

²² Ср. дневниковую запись В. Н. Буниной от 26 августа 1920 г.: ‘Телеграмма от Струве. Вызывает Яна и Карташева в Севастополь’ (РАЛ. MS. 1067/367, Устами Буниных. Т. 2. С. 16).

Письма И. Ф. Наживина публикуются с разрешения Vera da Vinci (West).

Письма И. Ф. Наживина к И. А. Бунину

(1919—1920)

Читайте также: