Энгельгардт, Софья Владимировна
Энгельгардт, Софья Владимировна
1
14-е Марта, [1852].
С. Э.
2
27 Апреля, [1852].
В. N.
3
30 Марта 1860.
С. Энгельгардт.
4
С. Э.
5
С. Э.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Письма к А. Н. Островскому, Энгельгардт Софья Владимировна, Год: 1852
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Памятники литературного и общественного быта
Неизданные письма к А. Н. Островскому
М.—Л., ‘ACADEMIA’, 1932
Не думайте, что одно эгоистическое чувство побудило меня писать к вам. Узнавши вас коротко, я душевно полюбила вас. Мы однако не очень много разговаривали с вами, так, что повидимому многие стороны души вашей закрыты для меня. Но, благодаря обстоятельствам, в течении короткого время ваша личность высказалась достаточно, и я вполне оценила ее.
Поручая вам Г.,418 я, действительно, положила на вас обязанность. Но ежели б не вы, чтоб с ним сталось теперь? Право, сердце сожмется, когда подумаешь о жизни этого человека. Целый день он обременен сухими занятиями, а дома, вы знаете, что он отрады не находит. Он так создан, что и любовь для него новое мучение. Я коротко знаю, что в иных страданиях утешения нет, но он невольно испытывает влияние вашей дружбы и ваших убедительных слов. Не будьте однако слишком строги для него, и не забудьте, что он совершенно иначе создан, чем вы. Вот этого я боюсь, что вы строго его судите. Вы его упрекали в эгоизме? Верьте, он не раз мне доказывал, что он далеко не эгоист. Он меня мучит только тем, что сам себя измучил. Прошу вас, Островский, скажите мне, что он делает. Все одни занятия, работа, ведь это мучительно.
Я вас упрямо буду ждать к Святой. Право одной этой мыслей и живешь. Я изнемогла физически, и не будь надежды на скорое свидание, не знаю, как бы перенесла эти две недели, которым не будет конца.
Где вы проводите вечера? Что сестра ваша, и что нового о Бедной невесте? 419 Досадно и больно читать и выслушивать критики завистников и дураков на ваши прекрасные произведения. Да какое вам дело до них? Я вам не прощу головной боли в их честь. Бедную невесту прочтут во всех сословиях общества, и все ее оценят.
Я прощаюсь с вами, мы скоро увидимся. Посылаю вам shake hands.420
Кланяйтесь от меня всем нашим общим знакомым.
Celui Ю qui l’on a fait tort de saluИ. 421
[На обороте]: Александру Николаевичу Островскому.
Я к вам пишу в грустном и встревоженном расположении духа, не спрашивайте, что такое? мало ли что.
Нас очень обрадовал Григорьев известием, что вы к нам писали, мы не получали вашего письма, и, признаюсь вам, очень грустно было думать, что вы нас так скоро забыли. Я не понимаю способность некоторых так легко забывать людей, которых встречали каждый день с дружеским пожатием руки, которым говорили о своих чувствах и убеждениях, так что, наконец, воспоминание об этих людях слилось и с чувствами и с убеждениями. Я очень обрадовалась, когда узнала, что в вашем упорном молчании виноваты не вы, а почта.
Нам было очень грустно слышать о кончине вашей сестры, 422 но об этом я вам говорить не стану, но скажу только — что дети, что Коля?
Мы часто читаем Свои люди, я, обыкновенно, чтец. От чтения разговор переходит к вам и воспоминаньям об наших Московских вечерах. Скажите, с кем вы видитесь больше теперь и где засиживаетесь за полночь. Что общие приятели? что Щербина? Под какой формой поклоняется он теперь Афродите-богине? Сколько раз умел он полюбить и разлюбить с нашего отъезда. Мне кажется, что он останется всегда молодым или скорей вечным ребенком.
Я послала свой перевод Григорьеву, и когда я об нем вспомню, мне становится совестно против Москвитянина. В эту минуту совестно и против вас, писавши к вам по-русски, но я знаю, что вам легче будет прочитать неправильное склонение, чем Французское письмо.
Знаете ли вы, что я и Соничка мы собирались на несколько дней в Москву в мае? Я с большим удовольствием думаю об этой поездке, она нас хоть немножко освежит. Вы не поверите, какая находит иногда тоска и скука в этом ненарушаемом однообразии, одна ваша приятельница Маркизка постоянно весела, так что иногда становится завидно глядя на нее.
А что Бедная невеста? не забудьте, что вы обещали мне ее прислать. Я с большим удовольствием и стараньем переведу четвертый акт. Кроме того, что он мне особенно по душе, любопытно было бы знать, какое впечатление наши литературные произведения сделают за границей, где очень недавно говорят о нас, но как о варварах. Боюсь только, что Президент, который исключительно занимает умы, не помешал бы заметке нашей, хоть она гораздо милее его.
Были ли вы у Грановского? Мне всегда больно подумать, что два честных человека не могут сойтиться [?] Как бы их не разделяли убеждения, между ними есть общее, и они должны понять и оценить друг друга. К тому же немного честных людей, в полном смысле слова, потому они и должны бы подавать друг другу руку, во что б то ни стало.
Я не говорю вам прощайте, но до свиданья. Однако, бог знает, скоро ли увидимся, напишите до тех пор, и пошлите верного человека на почту, чтоб письмо дошло.
Меня очень огорчала мысль, что вы нас забыли, хотя я в ней и не сознавалась, даже с сестрами, и приискивала все возможные предлоги, чтоб растолковать ваше молчание. Я надеюсь быть в Москве, и мысль увидаться с вами одна из тех, которые меня душевно радуют. Я не понимаю, как пропало ваше письмо, должно быть его не отдали на почту, потому что мы посылали аккуратно в Серпухов.
Напишите ко мне о себе, и о всем, что меня интересует. Ваше предсказание не сбылось, и я не выношу мысли о том, что страдает423 Г[ригорьев]. Вы думали, что какие-нибудь убеждения на него подействуют. Скажите, что нибудь о нем. Я вам жму руку из дали.
Вы обещали прочесть мне вашу Грозу, Островский, с тех пор я и жду вас с Грозой, и потому только и не читаю. Она мне покажется еще лучше, если вы ее прочтете. За что ее так бранят в одном журнале? — Я хочу иметь право поссориться с журналистом и зову вас в понедельник вечером. Приезжайте и напишите непременно — придете ли вы. Многим хочется вас послушать,— я соберу своих знакомых.
Мы тряхнем стариной, как будто бы никогда не переставали быть старыми друзьями.
[На обороте]: Александру Николаевичу Островскому.
Мы сейчас приехали и остановились на Мясницкой, в гостинице Перлик, в No 16 — на дворе.
Приезжайте скорей и приведите Григорьева, что с ним? Я не получала от него писем, а ваше меня вовсе не успокоило.— Ежели моя записка вас не застанет сегодня, приезжайте завтра ранее.
Буду вас ждать до-нельзя.
[На обороте]: [1852?] Александру Николаевичу Островскому. В собственном доме, близ Яузского бульвара — у Николы Воробина.
Я узнала через Софью Александровну, что вы в Москве и нездоровы. Напишите, что с вами случидось и точно ли вы больны. Мы по вас соскучились, а вы вероятно нас забыли.
[На обороте]: Александру Николаевичу Островскому.
418 Аполлон Григорьев.
419 13 марта 1852 г. умерла сестра А. Н. Островского, Наталья Николаевна Давыдова, кроме того 21 января того же года напечатана в ‘Москвитянине’ комедия ‘Бедная невеста’, так что публикуемое письмо можно отнести к 1852 г.
420 ‘Рукопожатие’ (по-английски).
421 ‘Та, которую обидели поклоном’ написано другой рукой по-французски.
422 Упоминание о кончине сестры А. Н. Островского дает нам возможность датировать письмо 1852 г.
423 Аполлон Григорьев.