Письма Горького Е. П. Пешковой, Горький Максим, Год: 1919

Переписка
Время на прочтение: 21 минут(ы)
Скачать в PDF
Горький и его корреспонденты. Серия ‘М. Горький. Материалы и исследования’. Вып. 7.
М.: ИМЛИ РАН, 2005.

ПИСЬМА ГОРЬКОГО Е. П. ПЕШКОВОЙ

1. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

14 июня 1917, Петроград

Я так и думал, что с тобой случилось что-нибудь неладное — или заболела, или неожиданно для себя улепетнула куда-нибудь. Очень советую тебе, как только встанешь на ноги, убраться в Крым, — с легкими нельзя шутить! К тому же ты так истощена и замучена. Если хочешь жить — пожалуйста, удирай скорее в спокойное, тихое место.
Города отравлены грязью, здесь, например, ужас что творится, не столица это, а клоака. Никто не работает, улицы безобразны, во дворах — свалки гниющего мусора. И жарко!
Думаю бежать куда-нибудь недели на две, на три1. Вероятно, на Волгу. Устал душевно — до безумия! Физически еще держусь. Но каждый день усиливает тревогу, и я думаю, что безумная политика Ленина уже скоро вызовет гражданскую войну. Он совершенно изолирован, но его лозунги очень популярны в массе несознательных рабочих и среди некоторой части солдат2.
Явился Зиновий, лейтенант французской армии, с тремя наградами, весь в орденах и в хорошем настроении3. То, что он рассказывает об Америке, Англии, Франции невольно возбуждает у меня чувство зависти и печали: какие люди! Какая сила! И как они легко, быстро организуются для жизни и смерти. А у нас — говорить не хочется, до чего плохо у нас!
Идет организация лени, трусости и всех тех подлых чувств, против которых я всю жизнь боролся, и которые, кажется, погубят Русь.
В конце концов я боюсь, что, будучи пацифистом и ненавидя войну, я скоро стану орать — в наступление! ибо необходима активность, необходимо живое отношение к жизни.
Вот когда сказалась проповедь Толстого о непротивлении4. Этого не замечают, полагая, что всему виной — Ленин. Нет, тут не Ленин, а наша русская подоплека, тут толстовская сказка о трех братьях5 действует, это сказался ‘пассивный анархизм’ наш.
Будь здорова! Скоро еще напишу.

А.

2. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Около 20 июня 1917, Петроград

Дочь моя!
Уехать из Петрограда, — это весьма приятная мечта, и я готов ехать в Конотоп, Камчатку, в Соловки — к чорту! Но — завтра у меня заседание ‘Св<ободной> Ас<социации>1, и как товар<ищ> Пред<седателя> Совета я не могу отсутствовать, послезавтра — беспартийная молодежь и народные театры2, да еще Дом-Музей3, а 25-го — публичное заседание ‘Лиги социального воспитания’ в Михайловском театре4. А 27-го принимаю театры ‘попечительства народной трезвости’. И таким образом, раньше 5-го числа я никуда не поеду.
Вчера весь день валялся — что-то мучительно болело, так болело, что я при всем моем терпении скрипел вставными зубами, цена которых — 500 р. Видишь, как это опасно? Сейчас сижу полуодетый, с головной болью и мутью в душе. Выходить — не велено.
Демонстрация 18-го была демонстрацией бессилия лояльных элементов5. Демонстрировали только ‘большевики’, которых я постепенно начинаю и презирать, и ненавидеть. Какие это истинно русские идиоты! Большинство лозунгов требовало ‘Долой 10 министров-буржуа’. А этих министров — 8!6 Несколько раз я наблюдал панику — отвратительно! Дамы прыгали в канаву, отделяющую Марсово поле от Летнего сада, шли по воде, не щадя ботинок, задрав юбки и показывая огромное количество ног различной толщины, но — кривых.
Обалдение продолжается, но как-будто начинает утомлять людей. Пацифист, я приветствую наступление в надежде, что оно хоть немного организует страну, изленившуюся, истрепанную.
Вообще — живу в душевном противоречии с самим собой и не вижу иного исхода, кроме культурной работы.
Ты напрасно хвораешь. Это что же у тебя? Не следует ли приехать к Манухину, осветиться7? Приехала бы, как только тебе станет получше! Тревожно все и боязно, как-будто тебя на угольях жарят.
Друг мой, береги себя! Ты нужна Максиму до поры, пока он все-таки еще дитя. Я не умею, — разучился — говорить нежные слова, но хотелось бы сказать тебе парочку — милый ты мой человек. Выздоравливай!
Крепко жму руку. А. Н. — поклон и записка8.

А.

3. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Около 10 июля 1917, Петроград

Извини, не писал тебе в эти тревожные дни, рука не доходила.
По газетам ты знаешь, какие ужасы разыгрались здесь1, могу сказать, что непосредственное впечатление от них неизмеримо тяжелее словесного.
Творилось — и творится — нечто отвратительное по глупости, трусости и хамству. Ошибочно думать, что во всем повинны именно ‘большевики’ и немецкие агенты, участие которых несомненно в событиях — нет, повинны в этой безумной путанице все: и кадеты, и обыватели, и, вообще, вся масса питерцев. Я не оправдываю ‘большевиков’, — они сами знают, что у них нет оправданий2. Их водили за нос, как ребят малых. Их спровоцировали, но провокаторами были не одни немцы, а и ‘культурнейшие’ кадеты3.
Эмоциональный большевизм, действовавший на темные инстинкты масс, нанес сам себе смертельный удар, от которого ему не оправиться. Это — хорошо. Но — демократия Англии, Франции, Германии поймет разгром большевизма как поражение всей революции, и это отчаянно плохо, ибо понизит революционное настроение на Западе и бесконечно затянет войну. Это — самое худшее, и этого нельзя было ожидать.
Настроение здесь такое, что каждый ищет возможности стащить ближнего своего в комиссариат, в участок или натравить на него озверевшую, сконфуженную и трусливую толпу. Это делается. ‘Большевиков’ истребляют на улицах, точно крыс4, но теперь ‘большевик’ — всякий, кто говорит о контрреволюции.
Гадина Бурцев допустил по отношению ко мне отвратительную выходку5, — чорт с ним, на меня это не действует, но должны быть имена, которые нельзя топтать в грязь. Этого не понимает даже ‘Речь’6.
Боюсь, что Ленин влопался в мерзкую историю, сам он, конечно, не при чем, но его ближайшие товарищи, кажется действительно, — жулье и подлецы. Всех их арестовали7. Теперь буржуазная пресса навалится на ‘Новую жизнь’ и, вероятно, покончит с нею8. А затем начнет поход против вас, эсеров. Уже ‘Речь’ начала открыто нападать на Чернова, а за ‘Речью’ пойдет вся желтая пресса9.
Контрреволюция теперь — не предположение, а факт. Во главе ее встанут кадеты, люди, привычные политиканствовать и не стесняющиеся в средствах борьбы.
Бурцевы и прочая шваль в этом роде — ничуть не лучше черносотенцев. Можно ожидать, что скоро начнут требовать закрытия ‘Новой жизни’.
Но самое главное и самое худшее — толпа, обыватель и тот ‘рабочий’, тот солдат, который действовал 3-го — 4-го10. Это — сволочь, трусливая, безмозглая, не имеющая ни капли, ни тени уважения к себе, не понимающая, зачем она вылезла на улицу, что ей надо, кто ее ведет и куда? Видела бы ты, как целые роты солдат при первом же выстреле бросали винтовки, знамена и били башками окна магазинов, двери, залезая во всякую щель! Это — революционная армия, революционный свободный народ!
Ясно, что сознания того, зачем вылезли на улицу, у массы совершенно не было. И вообще все это — кошмар. Мотивы мятежа никому не понятны, и даже вождям его. Да и были ли вожди? Сомневаюсь. Да, Троцкий, Луначарский и tutti qvanti {все прочие (лат.). — Ред.} что-то болтали11, но они болтали, подчиняясь настроению массы, созданному целым рядом условий и воздействием каких-то темных сил. Наличие работы таких сил невозможно отрицать, как это ни ужасно. Какие-то безумные подлецы расстреливали казаков и солдат — это факт. Кто они? Едва ли это узнают, ибо их убивали. Но ясно, что это были люди, обрекшие себя на гибель — чего ради? Не понимаю.
Но какие скоты все эти Алексинские и прочая больная, до безумия напуганная событиями шваль12!
Как ты живешь, как здоровье? Наверное, изволновалась? Ну что ж делать, голубчик! Такую махину, какова Русь, не сразу приведешь в порядок, и еще много сил, много бурь переживем мы все.
Хорошо, что сын вдали от этих событий, и они не отравят души ему.
Будь здорова! Едва ли я поеду куда-либо, где тут поедешь!
Всего доброго!

А.

4. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

25 июля 1917. Петроград

Письмо твое я получил уже после того, как Елена приехала и уехала1 — Церетели и Рожков — плохие почтальоны2!
О дне рождения Максима я, конечно, забыл3, и мое поздравление — запоздало, сегодня — 25-е. Все-таки я напишу ему, поздравлю с двадцатилетием и посоветую не сердиться на людей, — я слышал, что его раздражают те, которые говорят, что его отец — германский шпион, провокатор и т. п. Надо жить, ‘хвалу и клевету приемля равнодушно’4.
Едва ли я увижу тебя летом, мамаша, — ты согласишься с тем, что неудобно уезжать из Петрограда в те дни, когда обалдевшие ‘патриоты’ так заняты мною. Еще скажут — ага, убежал! С Черновым у них позорно сорвалось5, а потому я для них особенно нужен. И я уверен, что на обязанности моей лежит — более, чем когда-либо — необходимость служения обществу, хотя бы в роли турка, над которым энергичные люди пробуют свою силу6. Так ли? Здоровье у меня — пока — в порядке. А тебе я решительно советую поскорее убираться в Крым и жить там подольше — береги себя, пожалуйста!
Новости здешние ты знаешь по газетам. Но — позволь предупредить, что никогда еще газеты не лгали так свободно, как лгут теперь. Пример — все, что пишется по поводу ареста Троцкого — Луначарского7. Оба они, разумеется, не скрывались, ежедневно выступая в Совете, оба ждали ареста совершенно спокойно, а в газетах изображают их и трусами, и прятавшимися и — даже! — уголовными преступниками. Ни тот, ни другой не пользуются моими симпатиями, но — честное слово! — обидно за страну, которая так легко делает дрянью своих лучших людей.
Тяжелое время. Я ожидал всего плохого — но не думал, что до такой степени плохо будет. И как мало даровитых людей, как ничтожно количество разумных работников. Ужас!
Ну, будь здорова, друг мой! Не сердись на меня за то, что не еду повидаться с тобою, пойми, что я должен неподвижно стоять ‘на славном посту’.
10-го августа Елена приглашает меня открывать театр8. Обещал, но — ‘все в воле начальства’. Жму руку.

А.

5. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Январь 1918, Петроград

Получил ваши письма, а ответить вам не мог собраться до сего дня. Трудно писать, да и — о чем писать? Душа, как дорога, по которой медленно тащится бесконечный обоз идиотских телег, груженых всякой мерзостью. Сняли с России обручи самодержавия и вот — рассыпается ‘Святая Русь’, как рассохшаяся бочка, изгнившая бочка. Ужасно гнило все, а людишки особенно. И теперь уже очевидно, что порядок на Руси снова будут вводить суровые варяги1. Вчера был у комиссара юстиции, человека, видимо, порядочного, но — как все представители ‘власти’ — бессильного2. Хлопотал, чтоб выпустили Бернацкого — кажется — безуспешно3. Говорят, Ленин очень стоит за общую политическую амнистию, но — не встречает сочувствия в окружающих его идиотах и шарлатанах.
Изумительно нелепо и смешно ведет себя Луначарский — комическая и несчастная фигура4! Да и вообще — все стали до отвращения жалки, несчастны.
Гвардии офицера скалывают лед на улицах, разгружают вагоны, ‘барышни’ торгуют газетами, и все всё продают: посуду, иконы, кольца, белье — всё, что можно продать. Хлеба получаем 1/8-ю, а иногда и ничего не дают. Множество цинготных. Весной здесь будет чорт знает что: все эти Мойки, Фонтанки, Нева завалены грязным снегом с улиц, с мостов и дворов — зараза!
Людей режут на улицах каждую ночь, и помногу. Грабежи, конечно. И вообще — всякая пакость. А ко всему этому — подлые лживые газеты5.
Вот, видишь, как я настроен? Веселее — не могу, хотя и стараюсь. Здоровьишко — трещит.
Попаду ли к вам — не знаю. Трудно подняться с места, — очень занят, и трудно ехать. Но — попробую.
До свиданья, милые!
Как Максим? Напиши о нем, Катя, от него толку не добьешься, от анафемы.
Всего доброго, милый друг!

А.

6. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

26 января 1918, Петроград

Только сегодня — 26-го — получил ваше письмо, по штемпелю видно, что оно шло 9 суток. Скоро мы будем ездить по железным дорогам на извозчиках.
Вы собираетесь на юг? Очень хорошо и одобряю, но — почти уверен, что вас заберут в плен либо казаки, либо крымцы, либо какие-нибудь иные племена, враждебные столицам. Наверное, заберут и уморят голодом.
Мы здесь живем в плену ‘большевиков’, как называют французы достопочтенных сотрудников Ленина. Житьишко невеселое и весьма раздражает, но — что же делать? Делать — нечего. ‘Претерпевый до конца, тот спасен будет’1, — претерпели самодержавие Романова, авось и Ульянова претерпим.
Жизнь стала сплошным анекдотом — весьма мрачным. Не усмехнешься. А ‘Новая жизнь’, вероятно, погибнет.
Настроение у меня — гнусное, к тому же я и физически плохо чувствую себя. На днях освещался2.
Работать — не хочется. Да и вообще ничего не хочется, апатия какая-то, совершенно несвойственная мне.
Все разрушается понемножку, а чинить— некому. Партии? Партий нет, есть группы не очень умных, но весьма самолюбивых людей, которые не могут спеться между собою.
Говоря серьезно — я бы не советовал вам, дети мои, уезжать из Москвы, подождите, пока раздерутся и додерутся до чего-нибудь. Право. А то еще попадете в сражение и — так далее.
Будьте здоровы оба и берегите себя.
А. Н. Баху — привет3.
Обнимаю

А.

Письмо — кислое. Знаю, но ей-Богу — на душе тоскливо и тяжко.

7. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Март, до 9, 1918, Петроград

Я очень усердно кричал в телефон, но мой аппарат — как всё здесь — плохо действует, и хотя твои вопросы я слышал четко, ты ответов моих, видимо, не понимала.
Отвечаю: если Максим хочет — пускай едет сюда1, но — необходимости в этом я не вижу.
Сам я отсюда не собираюсь уезжать — смысла нет, и дела здесь много, да и здоровье не позволяет рисковать поездкой в вагоне с выбитыми стеклами.
Здесь немцы бросали бомбы, бросили штуки четыре, целясь в электрические станции, куда не попали. Людей убито 4—5, ранено 5—9.
Точная цифра — неизвестна. Придут ли сюда немцы2? Весьма вероятно. Юридически они имеют на это право, ибо хотя мир заключен, но, например, ‘Знамя Труда’ не соглашается подписать оный3. И не одно ‘Знамя’ стоит на точке продолжения обороны4. А если так, то немцы, конечно, воспользуются разногласием как предлогом для дальнейшего грабежа и порабощения России.
Полагаю, что с переездом ‘власти’ к вам в Москву5, она не преминет затеять у вас гражданскую войнишку. Уж очень соблазнительно: ‘буржуя’ у вас — много, и всё хороший, икряной буржуй, пограбить — есть чего. А здесь — что? Сухопарый чиновник да великие и малые князья, обладатели саженных картин, громоздкой мебели и прочих предметов, которые в карман не спрячешь, продать — не продашь, только изорвать да изломать можно.
Конечно, и это удовольствие, но реалист привык совмещать удовольствие с пользой. Пограбят вас!
‘Новая Жизнь’ на днях едет в Москву6, но я, Десницкий7 и еще человека два останемся здесь и тоже будем издавать ‘Новую Жизнь’. Так что — будет две жизни.
Ну, что еще осталось сказать тебе? Все так скверно и тошно, что говорить ни о чем не хочется. Расхлябалась Русь окончательно.
Здоровье мое трещит, но бодрости духа не теряю. На что надеюсь? Не знаю. Но — надеюсь. В конце концов побеждает разум.
Мне сообщили, что М<аксим> уехал сражаться с немцем, разумеется, я в это поверил.
Поездка его сюда вызывает у меня двойственное отношение: и видеть его хочется, и боязно — за него, уж очень плохо ехать. Отсюда все бегут пешком, на лошадях, по ж<елезной> д<ороге>. Стоит хорошая солнечная погода. Питер понемногу раскисает. На улицах лежат дохлые лошади, их грызут собаки, а обыватели ходят и завидуют собакам.
Весной здесь будет чорт знает что!
Город невероятно загрязнен. Мойки, Фонтанки, каналы и канавки завалены грудами грязного снега.
Сильно мрут дети. Вообще — плохо.
Что ты не пишешь? Писала бы, иногда письма доходят.
Ну, будь здорова, желаю всего лучшего!
Обо мне — не беспокойся, я достаточно притерпелся ко всему.
Обнимаю.

А.

8. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Середина марта 1918, Петроград

С разными людьми, военными и штатскими, я посылаю тебе письма, — получаешь ты их? Макс приехал в добром порядке, и я не нахожу, чтоб он особенно был увлечен большевизмом, нет, напротив, мне кажется, что он достаточно умело оценивает все факты pro и contra {за и против (лат.). — Ред.}1.
Конечно — он молод, а это немалый недостаток с нашей точки зрения, мы с тобой — люди солидные и уже чуждые увлечений, как это известно тебе и мне.
Ничего, друг мой, все обойдется, все перемелется. Сколько времени пробудет здесь М<акс> — не знаю, пусть живет, если нравится. Теперь вокруг меня атмосфера не политики, а — искусства: все говорят о картинах, о старине и т. д.2.
Мы, Питер, будем ‘вольным городом’, это значит, что нас принуждены будут освободить от ‘социализма’, так я понимаю вольность. Вероятно, придут немцы и покажут всем нам, что есть ‘порядок’. Публика ко всему, даже и к немцу, относится равнодушно. Все хотят есть.
Продают церкви, расхищают интендантские запасы, воруют, берут взятки, грабят. Между прочим, ограблены Гржебин и Ладыжников3.
Ну, живи себе тихо, не занимайся политикой и будь здорова. Ешь больше. Все ешь. Крепко жму руку.

А.

9. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Вторая половина марта 1918, Петроград

Милостями твоими, преблагая Екатерина, весьма тронут и утешен, хлеб получил и с наслаждением пожрал. Давно уж я не ел белого хлеба! Хорошая пища! У нас здесь и ржаной не каждый день, а когда есть — то гораздо больше соломенный, чем ржаной. Очень обидно есть такой хлеб мне, бывшему булочнику и пекарю1.
А немцы-то и вам, Москва, угрожают2? Еще, пожалуй, вы скорее нас очутитесь в плену, а посему я советовал бы тебе и сыну иметь возможность переселения куда-нибудь на Волгу, что ли.
Кажется, — неизбежно, что Макс<иму> придется воевать, — это тоже следует иметь в виду3. Вообще я думаю, что воевать мы будем очень долго, еще года три, а то и пяток. Наверное, скоро будут втянуты в это гнусное дело Голландия, Дания, Скандинавия, а потом — Япония и различные Сиамы, Аннамы. Америка едва ли даст победу в руки немцев, и почти неизбежны величайшие осложнения на Дальнем Востоке. Возможен и японо-германский союз — все скверное возможно, все!
Так-то, дружище. Здесь, когда ‘начальство ушло’4, все его ругают, и особенно крепко — рабочие, что вполне естественно, ибо никогда еще и никто не обманывал так нагло рабочий класс, как обманул его Ленин, ‘мужицкий вождь’5, и Чернов No 2-й6.
Плохо, брат! Так плохо, что опускаются руки и слепнут глаза.
Будь здорова, расти большая!
Как нашла спекулянта по маркам, сына своего7?
Дитятя все еще.
Ну, до свидания!

А.

Ты жалуешься: мука 5 р. фунт — здесь она стоит — 12!

10. ГОРЬКИЙ — Е. П. ПЕШКОВОЙ

Начало февраля 1919, Петроград.

Многоуважаемая!
Возвращаю тебе сына целым и невредимым. Жить здесь становится настолько гнусно, что — на мой взгляд — делать ему тут нечего, если он не желает расстроить свое ‘здоровье, самое лучшее, чем обладает человек’, как говорит один мудрец из Антанты1. Конечно, Антанта враждебна нам2, свирепым и единственно истинным социалистам, но все-таки и в Антанте есть, вероятно, неглупые люди, — человек пяток хотя бы.
Купно с сыном посылаю денег 12 и две расписки на получение денег же с Малого театра и с Театрального о-ва3. Пожалуйста, не жалей оных и ешьте сытно, насколько возможно сие. Корми сына, ибо он кушает усерднее, чем работает. Засим — уплати, пожалуйста, Ольге Каменской 3 т. р. — старый долг4. Не забудь. И поскорее.
Относительно денег Максиму даны мною указания, он сообщит тебе их.
Как я живу — он тебе расскажет, и это будет неинтересный рассказ. Интересно живут теперь только комиссары, да и то те, которые воруют денег настолько много, чтобы платить кокоткам за различные нелегальные и несоциалистические удовольствия. Воровство — как я вижу — не есть искусство или болезнь, а — русская национальная привычка. Истинно русский человек — обязательно вор, если он не лентяй.
Заключив письмо сие этой мудрой фразой, в коей заключена очень тяжелая истина, — желаю тебе купить дешево и много разных вкуснейших вещей.
Что может быть лучше такого пожелания?
Затем — будь здорова на зло всем и всему.
Подписываюсь: А. Пешков, литератор, Председатель редакционной коллегии Союза литераторов, Председатель Антикварно-оценочной комиссии5, О-ва ‘Культура и свобода’6, Петроградской секции ‘Красного креста’7, член Совета Эрмитажа8, член президиума Исполкома9, член Высшего Совета Т. и З.’10, заведующий издательством ‘Всемирная литература’11, председатель домового комитета д. 23 по Кронверкскому12, почетный гражданин республики Сан-Марино13, цеховой малярного цеха и проч., и проч.
При всем этом я еще не совсем враг Советского Отечества.
Пожалуйста, не забудь напомнить Максу, чтоб он отправил мне книги мои, связку!

ПРИМЕЧАНИЯ

1.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-18-601).
1 13 августа 1917 г. Горький уехал в Коктебель.
2 Имеются в виду лозунги, выдвинутые Лениным в ‘Апрельских тезисах’ и опубликованные в статье ‘О задачах пролетариата в данной революции’ (Правда. 1917. 7 апр.): переход власти в руки народа, никакой поддержки Временному правительству, перерастание буржуазной революции в социалистическую, конфискация всех помещичьих земель, братание на фронте.
3 Зиновий Пешков (наст. фам. Свердлов Ешуа Золомон Мовшев) (1884—1955) — крестный сын Горького, служил в Иностранном легионе, впоследствии — генерал французской армии.
4 Толстовская теория непротивления злу насилием воспринималась Горьким как отказ от активной борьбы с самодержавием.
5 ‘Сказка об Иване дураке и его двух братьях Семене-воине и Тарасе-брюхане, и немой сестре Маланье, и о старом дьяволе и трех чертенятах’ — см. Толстой Л. Н. ПСС. Т. 25.

2.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-603).
Датируется по содержанию.
1 ‘Свободная ассоциация для развития и распространения положительных наук’ была основана 28 марта 1917 г. по инициативе Горького. Он был заместителем председателя Оргкомитета и Совета ассоциации, в которую входили крупные ученые, писатели и общественные деятели (И. П. Павлов, В. Г. Короленко, Л. Б. Красин, А. Е. Ферсман и др.). Председателем был В. А. Стеклов. Целью ассоциации была пропаганда научных и технических знаний. Речь, произнесенная Горьким 21 июня 1917 г., опубликована в ‘Летописи’. 1917. No 5—6. С. 185—186.
2 Имеются в виду Народный дом на Лиговке и клубы для народа в Петрограде, которыми руководила М. Ф. Андреева.
3 ‘Общество Дома-музея памяти борцов за свободу’ было организовано 22 мая 1917 г. Горький был членом Временного совета общества, активно участвовал в сборе средств и документов по истории революционного движения в России.
4 25 июня 1917 г. Горький выступил в Михайловском театре на собрании ‘Лиги социального воспитания’, созданной 4 июня 1917 г. для охраны здоровья детей (см.: Летопись. 1917. No 7—8. С. 184—191).
5 18 июня 1917 г. в Петрограде состоялась демонстрация под лозунгом ‘Вся власть Советам!’ Большевики пытались сдержать стихийное выступление масс, считая, что для захвата власти еще не пришло время. Тем не менее, их обвинили в организации восстания с целью свержения Временного правительства.
6 Имеются в виду министры Временного правительства П. Н. Милюков, А. И. Гучков, А. И. Коновалов, Г. Е. Львов, А. В. Карташев, М. И. Терещенко, Д. И. Шаховской, А. И. Шингарев.
7 Речь идет о методе доктора И. И. Манухина, который вылечивал легочные болезни с помощью рентгеновского облучения селезенки.
8 Академик А. Н. Бах жил в это время в квартире Е. П. Пешковой.

3.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-605).
Датируется по почт. шт.: 12.07.17. Москва.
1 Речь идет об Июльском политическом кризисе. После расстрела демонстрации 4 июля Временное правительство объявило Петроград на военном положении и вызвало войска с фронта.
2 Большевики вынуждены были возглавить демонстрацию 4 июля, когда выяснилось, что сдержать недовольство масс не удастся. Меньшевистско-эсеровское большинство ЦИК Советов поддержало Временное правительство, признав его ‘неограниченную власть’.
3 Буржуазная печать, возложив всю вину за кровопролитие на большевиков, призывала к расправе с ними. Кадетская газета ‘Речь’, с апреля до августа 1917 г., постоянно обвиняла большевистских лидеров, называя их немецкими агентами и требуя их ареста (Речь. 1917. 20 августа).
4 После того, как в Петрограде объявили военное положение, были закрыты большевистские газеты ‘Правда’, ‘Солдатская Правда’ и др., разгромлена типография ‘Труд’, выдан ордер на арест В. И. Ленина, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и др. По обвинению в ‘государственной измене’ были арестованы и заключены в ‘Кресты’ Л. Д. Троцкий, А. В. Луначарский, В. А. Антонов-Овсеенко и др.
5 Имеется в виду статья В. Л. Бурцева ‘Или мы или немцы и те, кто с ними’ (Русская воля. 1917. 7 июля), в которой Горький обвинялся в измене родине.
6 С апреля до августа 1917 г. кадетская газета ‘Речь’ активно полемизировала с ‘Новой жизнью’, называя Горького большевиком, ‘пораженцем’, изменником. Его обвиняли в использовании денежных средств, собранных для несостоявшейся газеты ‘Луч’, содействии большевикам и замалчивании выступлений в поддержку Временного правительства (Речь. 1917. 22 апреля, 7 мая, 25 мая и др.).
Вслед за ‘Речью’ бульварная газета ‘Живое слово’ причислила писателя к германским шпионам (см. Речь. 1917. No 108, 109, 115, 116, 120, 122. 10 мая, 11 мая, 18 мая, 19 мая, 25 мая, 27 мая и др., Живое слово. 1917. No 52. 7 июля). Горький ответил на упреки статьей ‘О полемике’ (Новая жизнь. 1917. No 6. 23 апреля).
7 По постановлению ЦК РСДРП(б) партия ушла в подполье, было принято решение, что Ленин не должен являться на суд Временного правительства. Вместе с Зиновьевым он скрывался в Разливе.
8 2 июля Временное правительство закрыло ‘Новую жизнь’ и до 8 сентября 1917 г. она выходила под названием ‘Свободная жизнь’.
9 Лидер партии эсеров министр Временного правительства В. М. Чернов (1873— 1952) был обвинен буржуазной печатью в пораженчестве и предательстве. В знак протеста 20 июля он вышел из состава правительства, заявив, что вернется, если будут опровергнуты порочащие его слухи. После того, как публично была доказана несостоятельность обвинений, 5 мая вошел в состав коалиционного правительства Керенского в качестве министра земледелия.
10 Речь идет о событиях 3 и 4 июля, когда по инициативе 1 пулеметного полка начались выступления солдат и балтийских матросов против Временного правительства.
11 В дни Июльского кризиса Троцкий и Луначарский пытались предотвратить вооруженные выступления рабочих, но делали это непоследовательно. 4 июля Луначарский выступил с речью на объединенном заседании ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета КД, в которой призывал взять власть в свои руки и передать ее правительству, состоящему из делегатов центрального органа Всероссийских Советов РСКД. Признаваясь, что он враг ‘вооруженной авантюры’, Луначарский писал жене: ‘Большевики и Троцкий на словах соглашаются, но на деле уступают стихии. А за ними уступаю и я’ (Вопросы истории КПСС. 1991. No 2. С. 35).
12 Имеются в виду меньшевики и оборонцы. Член плехановского ‘Единства’ меньшевик Г. А. Алексинский (1879—1966 или 1968) обвинил Ленина и его сторонников в том, что они являются агентами германского Генштаба (см. об этом: Рабинович А. Большевики приходят к власти. М., 1989. С. 44).

4.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-605).
Датируется по почт, шт.: 25.07.17. Петроград.
1 Малиновская Е. К. (1878—1942) — друг семьи Пешковых.
2 Меньшевик Церетели И. Г. (1881—1959) 5 мая 1917 г. занял во Временном правительстве пост министра почт и телеграфов. Рожков Н. Н. (1868—1927), приняв его предложение, с 17 мая 1917 г. стал товарищем министра почт и телеграфов.
3 М. А. Пешков родился 27 июля 1897 г.
4 Неточная цитата из стихотворения Пушкина ‘Я памятник себе воздвиг нерукотворный…’.
5 Против министра земледелия Временного правительства эсера В. М. Чернова было сфабриковано ‘дело’ по обвинению его в ‘измене родине’. Инициатором ‘патриотической’ кампании против него, как и против Горького, был В. Л. Бурцев (см. его статью ‘М. Горький и В. М. Чернов’ — Русская воля. 1917. No 172. 22 июля). Выступления Бурцева вынудили Чернова подать в отставку, однако через три дня в газетах появилось сообщение о его реабилитации: ‘Временное правительство на заседании своем 24 июля, заслушав доклад министра юстиции И. Н. Ефремова и заключение министра-председателя А. Ф. Керенского, с удовлетворением убедилось в злостности тех слухов, которые распространялись в последнее время в печати и обществе по поводу деятельности В. М. Чернова в бытность его за границей’ (Русская воля. 1917. No 174. 25 июля, Русское слово. 1917. No 168. 25 июля). См. также: Церетели И. Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Т. 2. С. 307—308.
6 Горький вспоминал: ‘В старое время на ярмарках была весьма популярна проба сил на ‘голове турка’. Вырезанная из корневища и грубо раскрашенная, голова эта помещалась на тугой пружине в полой железной тумбе, люди, которым хотелось показать свою силу, били по этой голове деревянной колотушкой, от ударов голова сжимала пружину, оседала, а циферблат сзади показывал силу удара в цифрах’ (Г-30. Т. 26. С. 50).
7 Л. Д. Троцкий, А. В. Луначарский, А. М. Коллонтай и другие активные работники Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов были арестованы Временным правительством после июльских событий, обвинены в государственной измене и посажены в ‘Кресты’. 24 июля на заседании Центрального исполнительного комитета Д. Б. Рязанов внес запрос по поводу этого ареста. В тот же день в ‘Русской воле’ появилось сообщение, что арестованные были допрошены судебным следователем по особо важным делам, после чего им предъявили обвинение по статьям 51, 106 и 108 в противоправительственной агитации среди войск и измене. Из ‘Крестов’ обвиняемые были переведены на Фонтанку. Сообщалось, что их дело будет соединено с делом ‘Ленина и Ко‘. 30 июля в газетах появилось заявление министра юстиции А. С. Зарудного, что об освобождении арестованных не может быть и речи (Русская воля. 1917. No 174. 25 июля, No 179. 30 июля). Луначарский пробыл в заключении до 8 (21) августа, остальные были тоже освобождены под давлением нараставшего революционного движения.
8 Комиссар Отдела театров и зрелищ в Москве Е. К. Малиновская приглашала Горького на открытие Большого театра. В августе 1917 г. он в Москву не приезжал.

5.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-616).
Датируется по содержанию.
1 Намек на историческую легенду, упоминаемую в древнерусской ‘Повести временных лет’: призвание в 862 г. варягов на Русь, чтобы ‘володеть и княжить’.
2 Возможно, речь идет о П. Д. Стучке, который с 13 декабря 1917 г. был членом коллегии Наркомата юстиции.
3 Бернацкий М. В. (1876—1944) — профессор политической экономии, с сентября 1917 г. — министр финансов Временного правительства, был арестован вместе с другими министрами 26 октября и заключен в Петропавловскую крепость. Горький хорошо знал Бернацкого, т. к. в 1916 г. предлагал ему возглавить радикально-демократическую газету ‘Луч’ (издание не состоялось). После освобождения Бернацкий в 1918—1920 гг. был министром финансов в правительствах А. И. Деникина и П. Н. Врангеля, с 1920 г. — эмигрант (см.: Новый журнал. 1976. No 17. С. 322— 328).
4 Речь идет о действиях А. В. Луначарского на посту наркома просвещения: 2 ноября 1917 г. он подал в СНК заявление о выходе из правительства в знак протеста против разрушения исторических памятников, но после разговора с Лениным сообщил, что останется на своем посту. В обращении ‘Ко всем гражданам России’ Луначарский писал, что будет работать, ‘пока ваша воля не найдет более достойного заместителя’ (Политические деятели России. С. 195).
5 Ср. свидетельство Ф. Ф. Раскольникова: ‘Во всей истории русской журналистики нельзя найти более черной полосы буржуазного лганья, чем в этот период послеиюльских дней…’ (Раскольников Ф. Ф. Питер и Кронштадт в 1917. М., 1990. С. 154).

6.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-617).
Датируется по первой фразе.
1 Цитата из Библии (Новый Завет, Послание Иакова, 1).
2 И. И. Манухин успешно лечил Горького от туберкулеза, облучая селезенку рентгеном.
3 См. примеч. 8 к п. 2.

7.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-618).
Датируется по почт. шт.: 11.03.13. Москва.
1 Во второй половине февраля 1918 г. Горький писал М. А. Пешкову: ‘Я остаюсь здесь. Очень хотел бы и тебя здесь видеть’ (Архив Г. 13. С. 169).
2 18 февраля 1918 г. немецкие войска нарушили временное перемирие, перешли в наступление и приблизились к Петрограду.
3 Речь идет о Брест-Литовском мире, подписанном 3 марта 1918 г. Тяжелейшие условия мирного договора вызвали ожесточенную полемику в партии. Против заключения мира выступала группа ‘левых коммунистов’ во главе с Н. И. Бухариным (см. материалы IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов 14—16 марта 1918 г., на котором договор был ратифицирован — Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 89—123). Еще более резко критиковали Брестский мир левые эсеры в газете ‘Знамя труда’. От имени их фракции на IV съезде Советов выступил Б. Д. Камков, протестуя против ратификации договора. Вскоре эсеры начали готовить убийство посла Мирбаха, чтобы спровоцировать новую войну с Германией.
4 Против заключения Брестского мира выступали также меньшевики, интернационалисты и близкие к ним члены редакции газеты ‘Новая жизнь’. В статье ‘Капитуляция’ Н. Суханов высказался за продолжение войны с Германией (Новая жизнь. 1918. 3 марта). M. H. Покровский заявил на Московской партийной конференции, что подписанный мир ‘не следует исполнять’ {Политические деятели России. С. 257).
5 В связи с приближением немецких войск к Петрограду 11 марта 1918 г. советское правительство переехало в Москву.
6 3 марта 1918 г. ‘Новая жизнь’ была временно приостановлена за статью Н. Суханова ‘Капитуляция’, но вновь разрешена после того, как редакция заявила, что не согласна с точкой зрения автора статьи. С 1 июня 1918 г. газета выходила в двух городах — Москве и Петрограде. Оба отделения были закрыты по постановлению Советского правительства 16 июля 1918 г.
7 Десницкий В. А. (псевд. В. Строев, 1878—1958) — литературовед и публицист, член редакции ‘Новой жизни’.

8.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-3-19-8-620).
Датируется по времени приезда М. Пешкова в Петроград.
1 В октябре 1917 г. М. А. Пешков принимал участие в революционных событиях в Москве на стороне большевиков и был арестован юнкерами.
2 В этот период Горький много сил отдавал организации новых культурных учреждений: созданию Большого драматического театра, издательства ‘Всемирная литература’, ‘Театра трагедии’, работе общества ‘Культура и свобода’, союза художников и др.
3 Протестуя против стихии анархии на улицах города, Горький опубликовал статью ‘Веселенькое’, в которой писал: ‘…для меня ясно, что грабители, буйствующие на улицах, — самые обыкновенные русские люди и даже, может быть, милые люди, из тех, что привыкли жить ‘на авось’. И вот именно то, что эти люди ‘обыкновенные’— самое страшное’ (Новая жизнь. 1918. No 15. 21 января). Гржебин З. И. (1869—1929) — издатель. Ладыжников И. П. (1874—1945) — активный деятель РСДРП(б), издатель, друг Горького.

9.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-30-19-621).
Датируется по содержанию.
1 В 1885—1888 гг., живя в Казани, Горький работал в булочных В. С. Семенова и А. С. Деренкова.
2 Начав выступление в конце февраля 1918 г., немецкие войска продолжали его и в марте, захватив ряд городов центральной России.
3 В апреле 1918 г. М. А. Пешков уехал за хлебом в Барнаул с санитарным поездом (Архив Г. 13. С. 170—173).
4 Название книги В. В. Розанова ‘Когда начальство ушло’ о событиях революции 1905 г. Здесь имеется в виду переезд советского правительства в Москву.
5 В первый же год после Октябрьской революции стало ясно, что советская власть, осуществляя политику пролетариата, на деле не считается с интересами рабочих и их нуждами. Особенно возмутил Горького расстрел безоружной петербургской демонстрации 5 января 1918 г. В статье ‘9 января — 5 января’ он писал, ‘что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской с-д. партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали…’ (Новая жизнь. 1918. No6. 9 января).
6 После Октября лидер эсеровской партии В. М. Чернов (см. примеч. 5 к п. 4) ратовал за перемещение ‘власти от России цензовой к России рабочей, трудовой’ (Краткий отчет о работе 4-го Съезда ПСР. Пг., 1918. С. 15).
7 М. А. Пешков увлекался коллекционированием марок. Наиболее ценные из них он продавал в эти трудные годы.

10.

Печатается по А (АГ. ПГ-рл-19-30-630).
Датируется по времени отъезда М. А. Пешкова из Петрограда в Москву: он приехал 27 января 1919 г. и пробыл у отца не более недели.
1 Возможно, речь идет о крестнике Горького Зиновии Пешкове, который приезжал в Россию в июне 1917 г. и позднее как уполномоченный Антанты (см. примеч. 3 к п. 1).
2 Антанта (‘Тройственное согласие’) — блок Англии, Франции и России, сформировавшийся в 1904—1907 гг., в годы Первой мировой войны объединял против Германии более двадцати государств, в том числе США, Японию, Италию и др. После Октября 1917 г. империалисты Антанты организовали военную интервенцию в Советскую Россию.
3 Деньги за постановку горьковских пьес (‘Старик’, ‘На дне’ и др.), шедших в 1917—1918 гг. в московском Малом театре и Театральном обществе.
4 О. А. Каменская — жена совладельца волжского пароходства ‘Братья Каменские’ В. М. Каменского, который неоднократно давал деньги Горькому в долг.
5 Антикварно-оценочная комиссия была образована при Петроградском отделении Народного комиссариата торговли и промышленности в декабре 1918 г. 2 января 1919 г. Горький был избран ее председателем.
6 29 марта 1918 г. Горький был избран председателем оргкомитета просветительского общества в память 27 февраля 1917 г. ‘Культура и свобода’.
7 7 июня 1918 г. на заседании президиума общества ‘Культура и свобода’ было принято решение создать ‘Красный крест помощи лицам интеллектуального труда’ и организовать пункты питания в Петрограде. 12 июня Горький опубликовал воззвание от имени уполномоченного ‘Красного Креста’ с просьбой о сборе пожертвований (Новая жизнь. 1918. No 114).
8 С декабря 1918 г. Горький участвовал в работе Совета Эрмитажа, заботясь о сохранении ценностей музея. 15 января 1919 г. он был избран почетным председателем Совета Эрмитажа.
9 17 апреля 1918 г. Горький был избран председателем президиума Исполнительного комитета Союза деятелей искусств.
10 30 декабря 1918 г. писатель вошел в репертуарную комиссию Большого художественного совета Отдела театров и зрелищ союза коммун Северной области (Жизнь искусства. 1918. No 50).
11 В сентябре 1918 г. по инициативе Горького было создано издательство ‘Всемирная литература’, задачей которого было издание классических произведений зарубежной и русской литератур. Став заведующим этого издательства, писатель объединил вокруг него крупнейших писателей и литературоведов, дав им возможность выжить в годы разрухи и голода.
12 Для наведения порядка в Петрограде по решению советской власти были образованы домовые комитеты. Горький стал председателем в доме на Кронверкском проспекте, 23, где жил вместе с семьей и друзьями.
13 Сан-Марино — древнейшая республика на Аппенинском полуострове. Живя на Капри, Горький в 1906 г. общался с социалистами из Сан-Марино и был избран почетным гражданином республики (см.: Горький. Письма. Т. 5. С. 227).
Горький Максим
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Переписка М. Горького с А. Чеховым, Горький Максим, Год: 1904
  2. Письмо в редакцию, Горький Максим, Год: 1908
  3. Переписка Л. Б. Красина с Горьким И М. Ф. Андреевой, Горький Максим, Год: 1908
  4. Переписка с Д. Н Овсянико-Куликовским, Горький Максим, Год: 1913
  5. Письма О. М. Коцюбинской М. Горькому, Горький Максим, Год: 1916
  6. Письма, телеграммы, надписи. 1889-1906, Горький Максим, Год: 1906
  7. Письмо к неустановленному лицу о Толстом и Достоевском, Горький Максим, Год: 1913
  8. Переписка c В. Г. Короленко, Горький Максим, Год: 1917
Электронная библиотека