Письмо М. Горького к неустановленному лицу о Толстом и Достоевском
(Публикация Л. Н. Смирновой)
<,1910—1913. Капри>,.
Уважаемый Сергей Павлович!1
Письмо к неустановленному лицу о Толстом и Достоевском, Горький Максим, Год: 1913
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 5
Л., ‘НАУКА’ 1983
Для меня лично — несомненно, что всякая идея может быть облечена в художественную форму, это дело таланта. В бытие ‘чистого’ искусства, кое было бы совершенно свободным от социально-педагогических тенденций,— не верю, такового не вижу и возможным ого не считаю.2 Гениальнейшие наши писатели Достоевский и Толстой [насквозь] тенденциозны [и оба яростные проповедники] и там, где они стоят пред нами как художники3 [в ‘Преступлении и наказании’, ‘Бесах’, в ‘Войне и мире’, ‘Анне Карениной’].
Не представляю, как можно явлении жизни делить на два ряда, из коих один подлежит [только] ведению публицистики, другой — ‘чистого’ искусства. Любовь [и], голод, смерть, насилие над личностью, пошлость и невежество, — темы, как Вы знаете, лежащие в основе величайших произведений литературы и в то же время это ежедневные темы публицистики. [Дело таланта, делю художника взять тему так или иначе] ‘Германия’ Гейне — разве не художественна? А ‘Сказка о золотом петушке’ — но тенденциозна?4
А наиболее тенденциозным является ‘чистое’ искусство, которое [в существе] и смысле своем всегда [есть] [было и есть] было проповедью индивидуализма и [само] доныне посвящается защите абсолютной свободы личности [доказательством ее самочинности].
Переходя к Вашей рукописи,5 могу только согласиться с Вашим мнением о ней: действительно, она ‘напыщена’ и ‘ходульна’ вся с начала до конца, [вся] насквозь.
Ваш язык [невозмо<,жно>,] [безвкусен] риторичен и, как всякая риторика, — холоден. Множество безвкусных слов, сопоставлений, сравнений, все нагромождено в хаос, бесформенно и раздражает. Вы отчаянно умничаете, это излишне.
Писать надо просто, [точно] — вот в чем искусство. Всякая сила — проста.6
Достоевский [даже] сказал однажды: ‘гений всегда немножко глуп’ 7 — этими словами он повторил превосходную мысль более здорового человека: ‘гений должен быть наивен8 [оп должен говорить обо всем так, как будто он впервые увидал то, что все знают]’. А всякий писатель должен быть прост.
Печатается впервые по черновому автографу, хранящемуся в Архиве Л. М. Горького Института мировой литературы АН СССР (Пг-ПЛ-1-23-1).
Датируется по сопоставлению оценок и мнений о художественной литературе и писателях с аналогичными оценками в письмах к другим корреспондентам и в критико-публицистических статьях.
1 Личность адресата установить не удалось. По характеру обращения, по топу письма и но значению поднимаемых в нем вопросов можно думать, что письмо адресовано человеку, близкому к литературным кругам, хорошо знакомому с русской и западной литературой, но, вероятно, впервые выступающему в качестве автора, возможно, что им мог быть Сергей Павлович Бобров (1889—1964) — с 1912 г. участник группы молодых писателей ‘Лирика’ (вместе с Н. Н. Асеевым и Б. Л. Пастернаком), впоследствии примкнувший к футуристической группе ‘Центрифуга’, в советские годы — известный стиховед и переводчик. В 1913 г. в Москве вышла первая книга его стихов ‘Вертоград под лозами’.
2 Точка зрения Горького на ‘чистое’ искусство повторена во многих статьях и письмах. Ср.: ‘…истинное чистое искусство всегда объективно’ (из письма к Неизвестному, условно датированного 1913 г., см.: Горький. Материалы и исследования, т. 1. Л., 1934, с. 339).
3 Ср. оценку Достоевского и Толстого в статье ‘Разрушение личности’ (1908): ‘После гибели сотен юных и прекрасных люден, после десятилетия героической борьбы величайшие гении рабьей земли в один голос сказали:— Терпи.— Не противься злу насилием’ (Горький М. Собр. соч. в 30-ти т., т. 24. М., 1953, с. 63). В дальнейшем оценки этих двух писателей претерпели у Горького значительное изменение. В лекциях о русской литературе, прочитанных в каприйской партийной школе в 1909 г., остается высокая оценка Толстого как художника-романиста: ‘В этой области он воистину велик и заслуженно славен’. ‘Войну и мир’ Горький назвал гениальной книгой, ‘величайшим произведением мировой литературы XIX в.’. Толстого Горький считает гением, обличительные книги которого останутся в веках. ’60 лет звучал суровый и правдивый голос, обличавший всех и все, он рассказал нам о русской жизни почти столько же, как вся остальная наша литература’. Вместе с тем Горький выступает здесь против ‘грубо-тенденциозной проповеди пассивизма’, считая эту проповедь реакционным явлением. Заключая лекцию, Горький сказал: ‘Не зная Т<,олстого>,, нельзя считать себя знающим свою страну, нельзя считать себя культурным человеком’ (Горький М. История русской литературы. М, 1939, с. 286—296, лекция о Толстом прочитана 31 октября (13 ноября) 1909 г.). Высокая оценка творчества Толстого дана во многих письмах Горького к разным корреспондентам в ноябре 1910 г. (отклики на смерть Толстого). 19 ноября (2 декабря) 1909 г. Горький выступил перед слушателями каприйской партийной школы с лекцией о Достоевском. Не называя его ни гениальным, ни великим, Горький начал с утверждения: социализм — учение, органически враждебное Достоевскому, ‘стремление оспорить, опровергнуть социализм — наполняет ‘Дневник писателя». ‘Болезненные идеи — вернее, ощущения <,…>, составляют главное содержание произведений Д<,остоевского>,’. По мнению Горького, Достоевский любит копаться в сфере бессознательного, он ‘глашатай темных, враждебных человеку сил’, его творчество ‘мучительное и бесплодное, ибо оно ничего не уясняет, не увеличивает в жизни положительное, всегда рисует человека беспомощным в хаосе темных сил’ (там же, с, 192, 248—250). И позднее, в письмах (например, к И. Д. Сургучеву 19—20 декабря ст. ст. 1911 г.) и статьях (‘О ‘карамазовщине», ‘Еще о ‘карамазовщине», 1913 г.), если Горький и называл Достоевского гением, то только ‘злым нашим гением’. 29 июня (11 июля) 1911 г. К. П. Пятницкий записал в дневнике слова Горького: ‘Чем скорее р<,усский>, народ забудет Толстого и Достоевского, тем лучше’ (Архив Л. М. Горького, ФКП Д-Пят, 5-1-18). Несомненно, сказано это в запальчивости, возможно в полемике с Пятницким, с которым уже тогда у Горького были принципиальный расхождения во взглядах. Но и в августе 1911 г. в письме к В. В. Розанову Горький пишет столь же полемично: ‘Порою мне кажется, что Вас родил искаженный и злой человек Федор Достоевский <,…>, Не люблю я ‘великого инквизитора’ Достоевского и восточного философа Льва Толстого — не люблю’ (Контекст. 1978, М., 1978, с. 304).
4 Ср. в лекциях о русской литературе: ‘Возьмите сказку ‘О попе и работнике Балде’, о ‘Зол<,отом>, петушке’, ‘О царе Салтане’ и т. п. Во всех этих сказках насмешливое, отрицательное отношение народа к попам и царям Пуш<,кин>, не скрывал, не затушевывал, а, напротив, оттенял еще более резко’ (Горький М. История русской литературы, с. 99).
5 О какой рукописи идет речь, не установлено.
6 Тезис, постоянно утверждаемый Горьким. ‘Правда проста, все великое — просто, народ — прост, как небо, с ним нужно говорить хорошими, твердыми словами…’ (письмо к В. В. Розанову от 4 ноябри ст. ст. 1905 г., см.: Контекст. 1978, с. 301), ‘В сравнении с ‘Тайболой’ — лучше, ибо — проще. Но нужно еще проще. Будет сильней, внушительнее’ (письмо к В. И. Язвицкому, июнь 1910 г., см.: Архив А. М. Горького, т. VII. М., 1959, с. 89).
7 В записных книжках Достоевского есть такая фраза: ‘Гоголь — гений исполинский, но ведь он и туп, как гелий’ (20, 153). Горький не мог знать этого высказывания, так как и 1900—1910-х годах оно не было опубликовано. Возможно, аналогичное мнение Достоевского бытовало в устной традиции и могло быть известно Горькому через какой-то печатный источник, в котором была приведена эта фраза.
8 Возможно, имеется в виду фраза Ф. Шиллера из статьи ‘О наивной и сентиментальной поэзии’ (1796): ‘Гением его делает только наивность…’ (Шиллер Ф. Собр. соч., т. 6. М., 4957, с. 396).