Пиндар.
Первая Олимпийская Ода Гиерону Сиракузскому, одержавшему победу на ристалище.
Первая Олимпийская Ода Гиерону Сиракузскому, одержавшему победу на ристалище.
Пер. А. Ф. Мерзлякова.
Примечания автора:
Примечания автора:
Пиндар. Первая Олимпийская Ода Гиерону Сиракузскому, одержавшему победу на ристалище, Мерзляков Алексей Федорович, Год: 1816
Время на прочтение: 5 минут(ы)
1-ая строфа.
Вода в стихиях… первая власть (1)
В сиянии сокровищ гордых,
Как звёзды в ночь самогорящи (2),
Пылает злата блеск.
Что краше? Юный день ведущего светила,
Когда потоком ярких стрел
Пронзает, гонит тени бледны
Пустынь эфирных за предел?
Что велелепнее, Эллада, ты являешь
Блестящих Олимпийских игр?
Здесь родясь, далеко слышный
Сын венчанного певца,
Гимн эольский всходит пышный (3)
В лоно Крония-отца.
Здесь родившись, грядёт, нельстивый,
Гиерона в чертог…
Гиерон — мой полубог,
Храбрый, доблестный, правдивый!..
1-ая антистрофа.
Он мощным скипетром осенил
Поля Тринакрии (4) златые,
Стадообильные, благие, —
Великий дух, так полон сил,
Пьёт сладость, пьёт нектар всех доблестей венчанных.
Ему цветы младых харит,
Ему цветы от муз избранных,
Когда его священный храм
Гостеприимные пиры свои откроет
Восторга полным мудрецам!..
Где моя златая лира?
Дух мой, муза, окрыли!
Ты, певица славы, мира!..
Вознесёмся от Земли!..
Вихрем вслед коню победы! —
Се, он, пламенный, летит!
Берег радостный дрожит,
И незримо ловит следы!..
1-ый эпод.
Летит и пышный храм победы отверзает
Владыке Сиракуз, великому в царях,
Его, его хвала высокая блистает
На славных именем Пелопа берегах (5).
Сын Тантала! Отсель чести твоей начало!
Предания гласят: здесь чудо воссияло,
Когда — позорная пожива для богов (6), —
Ты ожил, восприняв слоновой раму кости…
Се глас молвы пустой, се вымысел чёрной злости!
Воображенья, льстец умов!..
Зрак истины оно на облаке скрывает,
Оно против богов в неистовстве дерзает!
2-ая строфа.
Так! Сильны прелести словес,
Ума затейливы стремленья,
И невозможному возможность
Даруют, как глагол небес!
Но время строгое рвёт мрежи паутины…
Нет места смертного мечтам
К великим таинствам судьбины, —
Она непостижима нам!
Непосвящённый, прочь! Пророк, во срам невеждам,
Я, Пелопс, о тебе реку:
Олимпийские затворы
На златых гремят пятах,
Сил небесных светлы хоры
Ниспускаются в зорях,
Тантал пир им устраивает,
Ты был пиршества красой!..
Бог пленяется тобой,
Бог любовь к тебе питает!
2-ая антистрофа.
И се! Послов крылатых сонм,
Сплетаясь лёгкой вереницей,
Тебя в цветах и багрянице
Возносит быстро в Зевсов дом!
Наследник и любви, и славы Ганимеда,
Ты воспринял его чреду!..
Ах! Тщетно взор твой боязливый
Искал родительских полей,
Где нежился, таясь, век детства торопливый!
Ах! Тщетно материной тоски
Рабы услужиливы, — стремились
Тебя отдать её слезам!..
И несётся весть ужасная
В стыд Танталу, в стыд богам,
Что рукой отца несчастного
Ты растерзан по частям,
Что тебя в воде кипучей
Стол трапезный воспринял…
Сонм богов облёкся тучей,
И Олимп, гремя, стонал!
2-ой эпод.
Не потерпи, Зевес, столь страшного хуленья!
Я чист от клеветы, послушен я богам.
Пелопса прадеды небес благотворенья
Вкушали искони! И Тантал, Тантал сам,
Причастник радостей Олимпа не наветных!
Но смертный мал и слаб для радостей бессмертных (7)!
И казнь свирепая несытого разит:
Скала великая Зевса рукою
Над вероломною нависла вдруг главою,
И, трепеща над ней, грозит.
Корысть услады ждёт, питается лишь прахом.
От чёрной же души покой бежит со страхом!
3-тья строфа.
Дряхлеют в муках злого дни!
Четвёрта жертва горней кары (8),
Он в трепет Тартар вводит ярый…
И тени смотрят издали,
Не смея приближаться, как синий дым тумана,
Что стелется среди полей
Окрест горящего вулкана!
О алчность! Он похитить смел
Небес сокровище высоко,
Нектар сей, сей бессмертия залог!..
Бог сильный, бог ревнив, бог злобным мстит далёко,
И страждет Пелоп по отцу!
Но ниспадшему с эфирных
Рдяно-пламенных высот
В тихих тенях рощи мирных
Добрый гений предстаёт:
‘Ты красою лет блистаешь,
Духом крепок и рукой!
Ты возлюбишь ли покой’?
‘В поле битв меня познаешь’!
3-тья антистрофа.
Рёк Пелоп: ‘В поле битв Эрот течёт
Пожать любви цветы златые!
Прекрасная Гипподамия,
Оставь свой девственный чертог’!
Желанный час настал (9), жених перед вратами!
Один в полуночи герой
На берег шествует росистый,
Один, в тиши лесов, полей,
К тяжело трясущему трезубцем
Воззвал, к смирителю морей!..
Как облако восстал бог грозный над водами,
И слух к молящему отверз.
‘Если для тебя любезно
Вспоминание любви,
Кою, отрок безмятежный,
Я питал к тебе в крови:
Днесь, в награду, мне желану,
Дай крылатых ты коней!
Дай мне меч твой в казнь тирану,
Да погибнет Иномей’!..
3-тий эпод.
‘Туда, туда стремлюсь, любовью воспалённый!
Там неприступный лавр тринадцати вождей,
Отвсюду трупами несчастных ограждённый,
Процвёл, — готовый дар отважности моей!
Кто смерти избежит? Ничтожный в страхе тает,
Напасти пред лицом, когда война пылает.
Он, в дряхлой старости, ленивой смерти ждёт,
Не оглашаемый любезною хвалою!
Гряду и не страшусь: любовь грядёт со мною’!
Изрёк… Посейдон знак даёт,
Гремит далёко звук от колесниц блестящих,
Дымится пыль столбом во след конец летящих!
4-вёртая строфа.
И воссиял победы зрак!..
Пал хитрый Иномей, — и дева (10) —
Невеста юноши, царевна, —
И шесть героев, шесть сынов,
Плод нежной той любви, текли отца следами!..
Не зрите ль гордый оный холм,
Повелевающий высокими брегами?..
Здесь, здесь алтарь его и дом (11)!
Здесь светлый присно дух героя,
Оставив мрак теней, по временам
Витает, окружён великими друзьями,
И улыбается играм:
Здесь, где лёгкость стоп крылатых,
Где искусство, крепость сил
Вводят в храм побед богатых,
Кои Кроний освятил!
Здесь утех обитель ясных,
Здесь для доблести венец,
Здесь надежд, желаний красных
И начало, и конец!
4-вёртая антистрофа.
И мне вверяет право честь
Венчать отныне Гиерона
Цветами песен Эолийских,
Цветами, кои неба дщерь,
Весна, рассыпала на холмы Геликона
В забаву нежную для муз,
В отраду граций благодарных,
Из роз свивающих венки
Заслуге, красоте, добротам лучезарным…
О Гиерон! Они твои!
Да предводительствует добрый гений
На стези тебя побед,
На путях благотворений!
Друг твой — доблесть, слава — свет!
С ними шествуй и, позднее,
Возвращайся в небеса!
Возблистай ещё светлее,
Дай узреть нам чудеса!
4-вёртый эпод.
Так! Скоро Крония цветущий холм, священный,
Подвигнут струн моих волшебством, оживёт:
Как следом колесниц, вкруг меты возвышенной,
Стук ярый прогремит и слава процветёт!
На сей великий день готовлю снова стрелы (12),
Сей день и для меня пребудет незабвен!
Судьба назначила всем разные уделы:
Сан царственный вождя — пред всеми вознесен!
Будь верен сам себе, Фемиды друг избранный!
Мужайся… Соверши благим богам обет!..
И счастливый певец, тобою осиянный,
Чрез тучи зависти, лучи свои прольёт!
1816 г.
1. Древние почитали воду началом всех вещей. Пиндар начинает свою песнь прославление игр олимпийских. Он говорит: ‘Вода превосходнее других стихий, злато блистательнее всех сокровищ, Солнце великолепнее иных светил небесных, игры Олимпийские превосходнее других игр, совершавшихся в Греции.
2. То есть сами собой блистающие ночью звёзды.
3. Пинадр представляет гимн свой так, как Гомер представляет молитвы, — в человеческом облике. Он течёт в объятия Зевса, он прославляет сего бога, которому Геркулес (Геракл), учредитель игр Олимпийских, посвятил алтарь на месте подвигов. После Зевса гимн обращается к Гиерону-победителю.
4. Сицилии.
5. То есть в Элиде. Пелоп, вступив на престол после отца своего Тантала и взяв за себя дочь Иномея, оставил отечественную землю и основал колонию в Элиде, со временем овладел он всем полуостровом, который от его имени стал называться Пелопоннесом.
6. Баснословие гласит, что Тантал, будучи приглашён богами на великолепное пиршество, решился возблагодарить их подобным образом. Желая посвятить им в пищу самое драгоценное, он поставил на стол приготовленное тело своего сына. Боги отвергли сию пищу с ужасом и негодованием. Одна Церера (Деметра) по неосторожности съела плечо молодого Пелопа. Бессмертные соединяют рассечённые члены и оживляют их. Плечо, неосторожно скушанное Деметрою, заменяется плечом из слоновой кости, которое принесла Клото, одна из парк. После того Пелоп пользовался особенной благосклонностью Нептуна (Посейдона). Пиндар хочет сказать, сколь сильно на нас действует чудесное. Самые нелепые басни, искусно рассказанные, получают вид истины. Песнопевец учит нас судить о богах прилично их величию и рассказывает другую историю Тантала и Пелопа.
7. Тантал у древних вообще значил скупого, который собирает сокровища и не наслаждается ими. Боги, желая оказать ему своё благоволение, посетили его чертоги, но не могши питаться земною пищей, принесли с собой амброзию и нектар. Тантал похитил часть сей снеди небесной, как после будет сказано. Юпитер в наказание повесил над ним огромную скалу, готовую ежеминутно упасть на его голову.
8. Иксион, Сизиф, Титий подверглись мщению неба. Тантал был четвёртым преступником, разгневавшим Юпитера.