ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
М. Л. МИХАЙЛОВА
СЪ ПОРТРЕТОМЪ, КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ И БИБЛІОГРАФИЧЕСКИМЪ УКАЗАТЕЛЕМЪ
Подъ редакціей
П. В. БЫКОВА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ
СТИХОТВОРЕНІЯ ОРИГИНАЛЬНЫЯ И ПЕРЕВОДНЫЯ.
ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ
С.-Петербургъ.
I.
Слеза упоенья
Увлажила глазъ,
И тотчасъ погасъ
Огонь вожделнья.
II.
Пусть горитъ лампада,
Пусть очагъ пылаетъ,
Пусть сіяетъ въ неб
Мсяцъ въ сонм звздномъ,
Пусть и солнце блещетъ:
Если мн не свтятъ
Ненаглядной очи,
Міръ передо мною
Мглой ночной окутанъ.
III.
Какъ не вижу — только бъ увидаться,
Увидалъ, охота цловаться:
Поцлую — сросся бы съ тобой,
Свтлоокая, и тломъ и душой!
IV.
Лсомъ шла она, смотрлъ я,
Притаившись за кустами,
Да смотрлъ и мсяцъ съ неба
Сладострастными глазами.
Устыдясь, съ груди покровомъ
Все лицо она закрыла
И какъ будто ненарочно
Волны персей обнажила.
V.
Груди волнуются, кудри трубчатые
Бьются, дрожа, за спиной,
Почки лилеи, глаза ея сжатые
Брызнули страстной росой,
Блещутъ какъ жемчугомъ щеки пушистыя
Влагой любовной борьбы,
Медомъ поятъ меня губы душистыя…
Я ль не избранникъ судьбы?
VI.
Какъ тнь поутру,
Со злыми дружба —
Что часъ, то меньше,
А дружба добрыхъ —
Какъ тнь подъ вечеръ,
Растетъ, покуда
Не закатишься
Ты, солнце жизни.
VII.
Пусть твои благія
Мысли и дла
Погадить, унизить
Тщится сила зла,—
Будь какъ яркій факелъ,
Обращенный внизъ:
Пусть твой духъ, какъ пламень,
Все стремится ввысь!
Боги.
Длая зло, отъ людей еще можешь укрыться, но боги
Видятъ не только дла, самыя мысли твои.
I.
Удлъ человка.
Нагъ на землю пришелъ я — и въ землю нагъ возвращуся.
Отбитъ ли столькихъ заботъ этотъ печальный удлъ!
II.
Время.
Утромъ раскрыла листки благовонная роза… Другое
Утро прошло… Посмотри: розы прекрасной ужъ нтъ!
Гезіодъ.
Нимфы, найдя бездушный трупъ Гезіода въ локрійскихъ
Рощахъ тнистыхъ, омыли его въ своихъ чистыхъ фонтанахъ —
И этотъ холмъ надъ могилой пвца вознесли. Пастухи же
Блорунныхъ овецъ могилу его окропили
Смшаннымъ съ медомъ млекомъ.— Какъ сладостно псни звучали
Этого старца, вспоеннаго свтлой кастальской струею!
I.
Могила Сафо.
Имя и пепелъ пвицы подъ этою насыпью скрыты:
Нжная псня ея вчною жизнью живетъ.
II.
Статуя Ніобеи.
Въ камень живую меня превратили всесильные боги,
Мертвый камень опять къ жизни воззвалъ Пракситель.
III.
Надгробіе спартанцамъ въ ермопилахъ.
О, прохожій! Скажи, какъ придешь въ Лакедемонъ, что вс мы,
Врны законамъ его, здсь костями легли
I.
Молитва.
Зевсъ! Дай добра мн, хотя бъ я его не просилъ у безсмертныхъ,
Зло отврати отъ меня, если бъ молилъ я объ немъ!
II.
Могила Ахиллеса.
Греки воздвигли здсь холмъ надъ смертной постелью Пелида…
Вчная Трои гроза, здсь онъ въ могил лежитъ…
Берегъ — ложе его… Тутъ великому сыну етиды
Волны морскія поютъ славы немолчную пснь.
III.
Угроза Эроту.
Зевесъ Эроту грозилъ: ‘Поплатишься мн ты стрлами!’
Зевесу крылатый сказалъ: ‘Лебедемъ будешь, Зевесъ!’
Если зефиры легко пробгаютъ лазурное море,
Робкій мой духъ увлекается далью безбрежной, тогда мн
Грустною кажется суша,— спокойныя воды миле.
Если жъ пучина сдая завоетъ, и блою пной
Берегъ высокій кропится, и злые валы, подымаясь,
Ходятъ шумливо — я взоръ обращаю на землю, на рощи
Въ пышной, зеленой одежд, и дальше отъ моря бгу я…
Боле врнымъ пріютомъ земля мн кажется. Чащи
Злачныхъ лсовъ меня манятъ широкою тнью: тамъ втеръ
Тихо глазами сосенъ высоковершинныхъ качаетъ…
Тяжкою кажется мн тогда жизнь рыбака: его хата,
Судно ломкое, трудъ его — въ мор сердитомъ, а рыба —
Часто добыча неврная… Лучше, спокойнй живу я:
Сплю ли — надъ соннымъ кудрявый яворъ махаетъ втвями,
Серебропнный ручей мой слухъ, не пугая, лелетъ
Неяснымъ и сладкимъ журчаньемъ,— и тихія думы наводитъ..
Сонъ.
(Chociaz zmuszona bedziesz mnie porzucic).
(Съ польскаго).
Пускай велитъ судьба съ тобою мн разстаться…
Но если сердцемъ ты еще врна любви,
Не мучь меня, когда придетъ пора прощаться,
И о разлук мн, прощаясь, не тверди.
Предъ грустнымъ этимъ днемъ, послднее мгновенье
Средь безмятежныхъ ласкъ незримо пусть пройдетъ..
Когда жъ почуешь ты разлуки приближенье,
Пускай рука твоя мн яду поднесетъ…
И я прижму уста къ устамъ твоимъ, а очи
Смежитъ тогда мн разв смерть одна…
Роскошно я усну — во мрак долгой ночи,
Цлуя образъ твой, глядясь въ твои глаза.
И много дней пройдетъ, и много лтъ крылатыхъ
И долженъ буду гробъ покинуть снова я…
Тогда припомнишь ты о друг, сномъ объятомъ,
И съ неба ты сойдешь, чтобъ разбудить меня.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Анакреонъ.
Онъ любилъ плющомъ ползучимъ
Кудри блые внчать
И при звон чашъ глубокихъ
Въ часъ полночный пировать…
Наполняя свтлый кубокъ,
Блъ онъ нгу и вино,
И, при звукахъ флейты звонкой,
Осушалось въ чашахъ дно.
Незакрытая амфора
Ароматъ вокругъ лила,
И вакханка къ долгу нги
Старца юнаго влекла…
Какъ ея пылали щеки,
Кровью жертвъ несмочены!
Какъ уста полуоткрыты
Были трепета полны!
И когда вкругъ шеи старца
Ручка нжная вилась,
Громко струны трепетали,
Псня чудная лилась…
Намъ оставилъ онъ киару
Съ этой пснею живой…
Надъ далекою могилой
Долго вился плющь густой,
Долго Граціи на камень
Приносили по внку,—
Двы, юноши ходили
На могилу къ старику.
И теперь, когда порою
Веселится тсный круть —
Въ псн старой, вчно юной,
Пснопвца ветъ духъ…
Фатализмъ.
Не борись съ судьбой напрасно!
Передъ нею все ничтожно!
Та борьба страшна, опасна,—
А побда невозможна.
Покорися вол рока,
Не ропщи, горя сомнньемъ,
И ни жалобъ ни упрека
Ты не шли его велньямъ.
Безъ сознанья и безъ мыслей
Ты за нимъ, какъ жертва, слдуй,—
Приведетъ ли въ бездну, въ высь ли,
Что велитъ онъ — проповдуй,
Что онъ дастъ — неси смиренно,
Что отниметъ — брось съ презрньемъ,
Все въ природ неизмнно.
Если на-сердц глубоко
Чувство истинное встанетъ,—
Пусть оно по вол рока
