Гарем
Гарем
Книга стихов
Книга стихов
Книга посвящена Виктору Гюго.
Пение черепах, Д-Эрвильи Эрнст, Год: 1874
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Эрнест д’Эрвильи
13. Пение черепах
(Вольный перевод с французского).
Посвящено Эдмону и Жюлю де Гонкурам
Я помню звёздный свет и небо без луны,
не в силах позабыть той летней ночи-свахи.
Мы были, губы сжав, в мечты погружены.
А волны отошли, и пели черепахи.
Зелёный с алым цвет мешался с серебром —
огни светили с мачт, со звёздами не споря.
Весь порт и корабли объяты были сном,
и город тоже спал вверху, над ширью моря.
Песок вокруг блестел от пенных одеял.
Чернели островки утёсника и дрока.
Ночной архипелаг дивил и чаровал.
И, где ни ставь пяту — не миновать потока.
Нас плотно облекла почти слепая мгла,
а лес нас окунул в густые ароматы.
Куда бы я ни шёл, куда бы ты ни шла,
мы превращались там в два нежных автомата.
Друг друга полюбив, мы знали, что роман
приходит в этот день к печальному итогу.
Её любовь я вёз с собой — как талисман —
в Австралию — Увы! — в неблизкую дорогу.
Кто скажет, сколько клятв и сколько страстных слов
уже срывалось с уст бессчётного народа ?
Их больше, чем летит репья от лопухов
в порывах всех ветров над дюнами и в воду.
Не раз сказав: ‘Прощай!’ — мы мучались впотьмах
в тревоге — будто нас она четвертовала.
А буйство дальних волн и крики черепах
звучали, доходя до звёздного причала.
О память! Ты страшней, чем шпаги-душегубки!
Забвения прошу, а ты разишь в упор.
Когда она ушла, в глазах мелькнули юбки,
прорезав светлым тьму — как яркий метеор.
Ах, юбки, я всегда их вижу, рад — не рад,
как вдруг, на фоне дюн, они, шурша, в крахмале,
точь-в-точь, как, с ходом вниз, и марсели шумят,
передо мной тогда сквозь темень просверкали.
Я сел на пакетбот и ткань моей мечты
лелею в тишине на рюшевом диване.
Но в памяти моей — колючие кусты —
утёсник на скале в лохмотьях хрупкой рвани.
Под вечер, бросив свой таинственный закут,
здесь бурые коты садятся возле рубки,
и, юбками шурша, идут на полуют
попутчицы мои — как белые голубки.
На судне как-то в ночь, когда подул Зюйд-Вест,
влюблённые нигде угла не находили.
С эбеновых небес сиял им Южный Крест,
и воздух напоён был запахом ванили.
Я снова вспомнил нас — двоих, под светом звёзд —
когда до нас дошёл, а мы немели в страхе,
хрипящий звук волны в нечеловечий рост —
сипел и выл прилив и тёрлись черепахи.
Куда бы я ни шёл, куда бы ты ни шла,
мы помнили о том, что близок час прощанья,
но всё-таки любовь сгорала не дотла,
и ты, стремясь помочь, давала обещанье…
Когда и звёздный свет и свет над кораблём,
сливаясь меж собой, дают цветное пламя,
я вижу вновь тот порт, объятый тихим сном,
безлунный небосвод — и вновь живу мечтами.
Ernest d’Hervilly Le Chant des Tortues
A Edmond et Jules de Goncourt
Oh! cette nuit sans lune! — oh! cette nuit d’ete!
Tenace souvenir: — Nos levres s’etaient tues ,
Nous entendions, reveurs, bercant l’immensite,
Le ressac de la mer et le chant des tortues.
Ecarlates et verts, a l’horizon, parmi
Les etoiles d’argent, percaient les feux de hune
Des vaisseaux balances dans le port endormi.
La ville sommeillait sur sa colline brune.
Sous nos pieds s’imbibait — c’etait l’instant du flot,
Le sable que l’йcume au hasard passemente.
Chaque touffe d’ajoncs semblait un noir ilot :
Oh! dans cet archipel que la nuit fut charmante!
Les bois nous impregnaient de leurs parfums confus.
Et nous gesticulions dans les tenebres mates,
A l’endroit ou j’etais, a la place ou tu fus,
Graves et fous, et tels deux tendres automates.
Nous nous aimions beaucoup: voila tout le roman,
Mais notre coeur etait plein de melancolie,
Car, le lendemain, seul, et comme un talisman
Emportant un aveu, j’allais en Australie.
Donc on vous echangeait, en attestant les cieux,
Serments eparpilles ainsi que les akenes
De la fleur du chardon au vent silencieux,
Sur les greves sans fin des mers americaines!
Nous nous dimes adieu, sans force, frequemment!
L’angoisse ecartelait nos ames abattues,
Tandis que s’elevaient sous le noir firmament
La clameur des flots lourds et les cris des tortues.
Souvenir! — Souvenir poignant qui me reponds
Si j’appelle l’oubli, tu m’obsedes encore!
— Quand elle me quitta je vis ses clairs jupons
Sillonner l’ombre opaque ainsi qu’un meteore…
Ces jupons, nettement et toujours je les vois,
Clairs dans l’obscurite si profondes des greves!
Nettement et toujours leurs plis roides d’empois
Font un bruit de huniers qu’on largue, dans mes reves.
A present, voyageur que les noirs paquebots
Bercent sur les divans capitonnes des rouffes,
Je songe a ce passe dont les freles lambeaux
Gisent la-bas, ajoncs, entre vos sombres touffes!
A l’heure ou les chats bruns, sortis des entre-ponts,
Viennent humer l’odeur des houles etrangeres,
Lorsque sur la dunette eclatent les jupons,
Clairs dans l’obscurite, des sveltes passageres ,
Quand les grands focs largues bruissent dans la nuit,
Je vois un couple errer, — chose amere et banale!
Sous un grand ciel d’ebene ou la Croix du Sud luit, —
Impregne des senteurs qu’une foret exhale.
Oui, je vois deux amants sous les cieux constelles
Ecouter tout a coup, pareils a deux statues,
Le murmure que font sur les sables sales
La maree arrivant du large et les tortues ,
A l’endroit ou tu fus, a la place ou j’etais,
Sur cette chere plage au bord de l’Atlantique,
Ainsi nous nous taisions alors que je partais
Avec ton amour bref et doux pour viatique…
Et j’apercois toujours, au ras de l’eau, parmi
Les etoiles d’argent, les percants feux de hune
Des navires mouilles dans le port endormi.
Oh! cette nuit d’ete, si charmante, et sans lune!