А. Беляев
А. Беляев
Парк чудес
Парк чудес
———————————————————
Парк чудес, Беляев Александр Романович, Год: 1938
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Дискуссия о судьбе пушкинских парков разрослась. Ревнители ‘всего высокого, всего прекрасного’ стараются сохранить ‘созерцательную’ неприкосновенность парков, охранить их от вторжения шумной толпы, от превращения вековых парков в неопрятный базар с пошлыми, безвкусными ларьками и нелепыми уборными на месте былых ‘храмов красоты’. Их противников — ‘хозяйственников’ — больше интересует вопрос о том, как бы максимально уплотнить парки доходными предприятиями. И пока идет как будто неравный спор: ревнители красоты пишут, взывая к лучшим чувствам, ‘хозяйственники’ — проводят свою экономическую экспансию парков.
Нельзя не признать, что позиция ревнителей красоты весьма привлекательна. Пушкинские парки — мировой уникум среди подобных памятников старины. Но сверх того они и часть живой природы, которой так бедны жители городов. Эта сторона дела, пожалуй, недооценена в дискуссии. Уголок природы, парк, лес вблизи, а тем более в черте города — это бесценное сокровище, и такими уголками надо дорожить.
Вспомним Булонский лес в Париже. Он занимает 848 гектаров, из них 480 га сплошного леса. Эта лесная часть имеет вид нетронутого уголка природы. Гуляя в лесу, парижане забывают о том, что находятся в городе с многомиллионным населением. В нем они находят отдых от городского шума и суеты. В этом тихом лесном уголке вы не встретите ни кричащих реклам, ни назойливых киосков. Для доходных статей найдены другие места. Забота о сохранении характера настоящего леса там простирается до того, что в лесу нет даже скамеек. Но в кустах спрятаны легкие железные стулья, окрашенные в желтый цвет (чтобы их легче было найти) — гуляющие находят эти стулья, ставят и отдыхают, где им больше нравится, и вновь прячут в кусты.
Мы сделаем большую, непоправимую ошибку, если не сохраним, как заповедник, хотя бы часть бывшего Александровского парка (Пушкинский парк имеет уже иной стиль).
Но если уж уплотнение какой-то части наших парков доходными предприятиями волею ‘хозяйственников’, по-видимому, неизбежно, то надо позаботиться по крайней мере о том, чтобы это уплотнение по своему характеру соответствовало месту.
На протяжении двух десятков лет наш город дважды менял свое название. Бывшее Царское Село неспроста было названо Детским Селом: прекрасные климатические условия давали все основания к тому, чтобы превратить этот город в место лечения и отдыха детей. Затем городу было дано имя великого Пушкина.
Эти два последних названия обязывают. Обязывают бережно хранить художественные памятники, созданные в Царском Селе трудом народа. Обязывают не забывать о детях и помнить о Пушкине. Мы проявили бы непочтительность к его имени, если бы в парках, где расцветал его гений, внедрились бы рестораторы, и не стало бы ни парков, ни культуры, ни отдыха, ибо само существование исторических парков, культуры и отдыха, конечно, несовместимо с продажей пива и дешевыми аттракционами в стиле мещанских Луна-Парков. Даже развлечения в пушкинских парках должны стоять на высоком культурном уровне.
Таким культурным развлекательным (и небездоходным!) предприятием могло бы быть создание ‘парка чудес’ для детей, — нечто вроде филиала Дома занимательной науки и техники и Дворца пионеров,— для демонстрации тех занимательных ‘экспонатов-аттракционов’, которые по своим размерам не могут быть размещены в закрытых помещениях.
Целый район ‘парка чудес’ может быть, например, отведен звездоплаванию, которым так интересуются наши школьники. ‘Подкова’, дающая на мгновение ощущение невесомости, Сен-Сирская карусель, ‘кориолисово ускорение’, вращающиеся шары, иллюстрирующие центробежные силы, безвоздушные камеры ‘мирового пространства’, проекты которых тщательно разработаны ‘патриархом звездоплавания’ К. Э. Циолковским, совмещают в себе поучительность научного прибора с занимательностью остроумного аттракциона.
Центром этого отдела мог бы быть макет ракетодрома и ‘настоящая’ ракета для межпланетных путешествий. Представьте себе такую картину. Ребята, пройдя ‘испытания’ их годности для межпланетных полетов, группами входят в ракету. Толчок, и межпланетное путешествие начинается… Сквозь толстое стекло иллюминаторов молодые межпланетные Колумбы видят как уменьшается наш земной шар, который они покинули, как вырастает Луна… Вот они подлетают к Луне, видят лунный пейзаж, цирки, кратеры, руководитель называет лунные моря, пики… Дальше Марс, Венера, Сатурн с его кольцами, гигант Юпитер с его спутниками, горящие в небе созвездия… Театрализованный планетарий. Что может быть для детей увлекательнее этого?
Для осуществления такого межпланетного путешествия пришлось бы призвать на помощь оптику и кинотехнику. Профессор Н. А. Рынин, крупнейший специалист-теоретик по вопросу межпланетных полетов, немало работавший и в области оптики, считает этот проект вполне осуществимым и обещает свое содействие в научной и технической разработке таких чудесных путешествий, и не только в мировое пространство, но и к центру Земли, в глубины океана и т. п. Это были бы как бы ожившие увлекательные научно-фантастические романы Жюль-Верна.
Невозможно в газетной статье дать развернутый план Парка чудес. В нем можно было бы показать в виде занимательнейших аттракционов чудеса оптики, акустики, электричества, чудеса завтрашнего дня науки и техники — телеуправление, применение фотоэлементов, можно было бы ознакомить юных посетителей с управлением аэропланом при слепом полете, устройством подводной лодки и т. п.
В организации Парка чудес, полагаем, не отказался бы помочь и такой крупный специалист-популяризатор как Я. И. Перельман. Мы надеемся, что Дворец пионеров и Дом занимательной науки и техники оказали бы в этом культурном деле организационную и материальную помощь. И такой Парк чудес мог бы приобрести широкую популярность далеко за пределами городов Пушкина и Ленинграда.
Впервые — в газете ‘Большевистское слово’, Пушкин, 28 ноября 1938, No 110, стр. 2-3.