Р. Ю. ВИППЕР
Р. Ю. ВИППЕР
Памяти великого учителя
(Письмо в редакцию)
Памяти великого учителя
(Письмо в редакцию)
Комментарии
Комментарии
Памяти великого учителя, Виппер Р. Ю., Год: 1911
Время на прочтение: 4 минут(ы)
В. О. Ключевский: pro et contra, антология
СПб., НП ‘Апостольский город — Невская перспектива’, 2013.
В настоящую минуту, когда так близка тяжелая утрата дорогого, бесконечно любимого человека, нет возможности оценивать создания его жизни. Только в самых общих чертах хочется отметить то, что дал нам его несравненный гений.
О том, чем был В. О. Ключевский как историк русского народа и русского общества, лучше и полнее меня сказали и, конечно, еще скажут специалисты русской истории. Моя цель — напомнить, чем был В. О. для всех нас, историков в широком смысле, какой великой силой был его талант в области всеобщей истории. Все мы, слушатели и ученики В. О., что он всегда рассматривал разработку русской истории с высшей, общей точки зрения. Как ни высока была в его глазах патриотическая задача изучения прямого прошлого нашего народа, но еще более важным считал В. О. познание нашей местной истории как живой доли, органической части общечеловеческого развития, знакомство с ней открывает путь к пониманию общих условий существования человеческих обществ. Но В. О. не только с необычайной ясностью понимал и формулировал задачу общего историка,— он и выполнял эту роль с замечательной силой и яркостью, он был нашим общим учителем в исторической науке, взятой в ее целом. Я принадлежу к тому счастливому поколению, которое в студенческие годы пережило подъем конца 70-х годов прошлого века и среди него услыхало впервые слово В. О. с кафедры Московского университета. Что он нам принес?
Мы знали давно выставленное требование, чтобы наша наука сделалась, наконец, из истории государства историей народа. И, однако, эти слова оставались добрым пожеланием: истории народа никто не умел представить вживе, и никто в университете не сумел бы нам даже сказать, какова она будет. И чем сильнее мы отдавались великой социальной вере того времени,— народничеству1,— тем более мы чувствовали этот огромный пробел, эту отсталость научного изучения и изображения сравнительно с властными требованиями общественных идеалов. В то же время мы читали в ученой литературе о новых задачах, выдвинутых наукой на Западе: теория гласила, что политические отношения, формы власти должны быть рассматриваемы лишь как поверхностные знаки более глубоких процессов социального перерождения: история народа должна быть социальной историей, исследованием судеб, образования, роста и разложения общественных слоев со свойственными им интересами и понятиями. Опять налицо была формула, было неопределенное искание, а не было исполнения.
В. О. дал нам в первых же курсах своих, читанных с конца 1879 года, социальную историю и притом в виде законченного целого, выполненного художественно-научного произведения. Он показал нам, какой она должна быть, и прежде всего поражало, что в его концепциях и картинах не чувствовалось схемы, не видно было скелета школьного построения, это был живой, как бы естественно возникший организм. Притом всякий вопрос русской истории поднимался на высоту вопроса общей истории. Начало Русского государства представлено у В. О. как соединение торговых республик с бродячими дружинами. Не открыл ли В. О. вообще одну из типичных комбинаций возникновения государства? Прикрепление крестьян в Московском государстве, по объяснению В. О., составляет результат частной практики поместных хозяев, системы задолженности сельских рабочих, которая превращает их в крепостные лица и места раньше, чем начинает в эти отношения вмешиваться государство. Верно или нет было объяснение В. О. к данному случаю, но оно властно поднимало общий вопрос: не найден ли здесь один из типичных путей, которым проходило прикрепление крестьян в странах Запада, в Римской империи, вообще в различные времена?
Мы получили в оригинальных, ослепительных, глубоких объяснениях В. О. не только ряд общих построений, мы тут же видели средства и приемы разработки социально-исторических вопросов, которые сами могли и должны были применять к разнообразным историческим эпохам, интересовавших нас как специалистов в той или другой области. И в этом смысле В. О. становился руководителем всего исторического изучения у нас. Если в Московском университете 40-е и 50-е годы неразрывно связаны с именем Грановского как вождя идей, то В. О. Ключевский дает имя нашей исторической науке последнего 30-летия, начиная с 80-х годов прошедшего столетия.
Многих из нас занимало выяснить, у кого же в свою очередь учился В. О. искусству социально-исторического прозрения. Когда я раз спросил о том В. О., он ответил указанием на два источника: один — ‘История цивилизации’ Гизо2, другой — впечатления, вынесенные В. О. как студентом в годы освобождения крестьян. Ответ был очень интересен в качестве автобиографической характеристики, но он тем не менее не мог удовлетворить. Ведь в самом деле, Гизо читали поколением раньше В.О., но никто не извлек из композиций французского историка методов и концепций социальной истории. Эпоха освобождения крестьян была громадным общественным катаклизмом, полным великих уроков, но лишь гениальный ум может найти их и указать их другим.
После этого разговора как-то не хотелось больше ставить вопрос о ‘влияниях’, под руководством которых сложилось историческое мировоззрение В. О. Эти влияния — та же жизнь, те же впечатления, которые прошли одновременно перед глазами многих других. В отдельных частностях мировоззрения такого творца и обладателя идей мы найдем воздействие умственных и общественных течений времени, но то целое, в которое слились его мысли, составляет чудесную тайну, не сводимую ни на какие школы и посторонние влияния. В редкие моменты слагается изумительно счастливое сочетание умственных сил, глубокое прозрение, яркое ясновидение, чудный дар живого художественного слова, зажигается светоч, в лучах которого собираются все, кто хочет мыслить и работать.
Печатается по: Русские ведомости. 17 мая 1911 г. No 112.
Виппер Роберт Юрьевич (1859-1954) — русский историк, профессор Московского университета (1897-1922, 1941-1950), академик (1943).
1 Народничество — общественное движение и идеология российской интеллигенции 1860-х — 1910-х гг.
2 Гизо Франсуа Пьер Гийом (1787-1874) — французский историк и государственный деятель. Его исследование ‘История цивилизации в Европе’ вышла в 1828 г.