Лев Николаевич Толстой, осведомленный об ужасных событиях, происходивших в Петербурге 9 января (*1*), глубоко ими взволнован и потрясен.
Рассуждая о причинах и следствиях этих печальнейших явлений русской общественной жизни, нормальное течение которой за последнее время нарушено и переживает сейчас ужасные потрясения. Лев Николаевич не сочувствует обеим сторонам, столкновения между которыми, постепенно обостряясь, дошли до ужасов событий 9 января. Стороне слабейшей не сочувствует он на том основании, что средства, которыми она борется, — по его суждению, истекающему из его столь определенного миросозерцания, — нецелесообразны и что, по его мнению, она потому не достигает своей цели путями, ею избранными: пути эти лишь озлобляют ее и вызывают озлобление противной стороны.
Льву Николаевичу дороги интересы не рабочих-фабричных, а крестьян, и интересы фабричных, по его мнению, не совпадают с интересами крестьян.
Л. Н. сейчас с увлечением пишет большую статью о вопросах, выше затронутых (*2*). В этой статье он подробно развивает и дополняет мысли, недостаточно полно и ясно выраженные в известной депеше его, в начале прошлого декабря в американские газеты (*3*). Он объясняет в этой статье кажущиеся лишь с первого взгляда, вследствие краткости изложения, противоречия основных положений названной депеши с суждениями, высказанными довольно подробно в двух его письмах, опубликованных, в большей их части, недавно в No 45 и 51 газеты ‘Наша Жизнь’ за 1904 г. (*4*). Как известно, реакционная часть общества и печати, столь несочувственно и даже враждебно относящаяся обыкновенно к суждениям нашего великого мыслителя, с восторгом откликнулась на мысли, выраженные в названной депеше, в которых Л. Н. несочувственно относится к политическому движению, охватившему недавно почти всю мыслящую часть русского общества после известных резолюций земского съезда. Судя по статьям ‘Московских Ведомостей’ и ‘Гражданина’, публика могла думать, что великий яснополянский отшельник переменил свои основные суждения на систему управления наших правящих классов. Наши охранители-реакционеры (многие вполне bona fide {добросовестно (лат.).}) торжествовали, что нашли поддержку в авторитете наиболее популярного в России человека.
Ознакомившись, хотя бы в выдержках, с упомянутым новым трудом Льва Николаевича, эти господа должны будут горько разочароваться, так как убедятся, что кажущееся единомыслие Л. Н. с ними в вопросе об умственном и политическом движении, охватившем с особою силою общество за последнее время, есть плод чистого недоразумения от недостаточно полного изложения суждений Л. Н. об основах государственных форм и формах общежития вообще. Статья эта скоро будет закончена. Предназначается она, как и вообще большинство трудов нашего великого писателя за последние два десятилетия его жизни, для опубликования за границею. Кто-то ведь, говорят, сострил, что в одном энциклопедическом словаре сказано: ‘Граф Л. Н. Толстой — великий писатель земли русской, кое-какие избранные сочинения которого читаются также в России’. Надеюсь на днях познакомить читателей ‘Руси’ с ‘избранными’ местами названной статьи, которые приведут в уныние гг. Грингмутов (*5*) и Ко, поспешивших опубликовать депешу Л. Н. в американские газеты и эксплуатировать ее в пользу их мракобесных суждений.
Комментарии
С. Отзыв Л. Н. Толстого. — Русь, 1905, 27 января, No 20. Автор статьи не установлен. Газета присылалась Толстому редакцией.
1* Расстрел мирной демонстрации петербургских рабочих 9 января 1905 г., шедших с петицией к царю.
2* ‘Об общественном движении в России’ (т. 36).
3* В депеше филадельфийской газете ‘North American Newspaper’ от 18 ноября 1904 г. (т. 75, с. 181-182) Толстой скептически отнесся к выступлениям земств с требованием ограничить самодержавие. Содержание ответа Толстого американской газете было опубликовано ‘Московскими ведомостями’ 30 ноября 1904 г. (No 331), а вслед за тем перепечатано и другими русскими газетами.
4* В газете ‘Наша жизнь’ были помещены, в No 45 от 20 декабря (2 января) 1904 г. — изложение письма ‘Ко всем людям, имеющим власть’ (см. ‘Царю и его помощникам’, т. 34), в No 51 от 28 декабря (10 января) 1904 г. — телеграмма ‘В редакцию Северо-Американской газеты’ от 18 ноября 1904 г.
5* Журналист Владимир Андреевич Грингмут (1851-1907), сотрудник ‘Московских ведомостей’, имел стойкую репутацию реакционера и черносотенца.