Время на прочтение: 3 минут(ы)
Отрывокъ изъ Трагедіи: Юлій Цесарь.
‘Сынъ отечества’, 1823, No 87, отд. III, с. 32—37.
Антоній подноситъ Цесарю корону.
Цезарь, Сенаторы, Цицеронъ, Антоній, Народъ.
Антоній.
Сената именемъ и Римскаго народа
Привтствую тебя! — Не знаменитость рода,
Не жребій счастливый, не твой высокій санъ,
Но слава длъ твоихъ и общій гласъ гражданъ ,
Гласъ благодарности зоветъ на тронъ героя :
Будь Римлянамъ Царемъ, ихъ счастіе устроя,
И въ царственномъ внц подобенъ будь богамъ!
Противнымъ гибелью, вождемъ ко слав намъ!
Въ дни мирной тишины, въ дни грозна браней шума,
Какъ Ромулъ зло карай, благотвори — какъ Нума!
Почти скиптръ Ромуловъ, почти его внецъ,
Прими, прославь его, правь Римомъ, Царь сердецъ!
Цезарь.
Антоній! не внецъ, цль видовъ горделивыхъ,
Но Римлянъ мн любовь довольныхъ и счастливыхъ,
Лестнй всхъ почестей , блистательнй наградъ.
Нигд он людей съ богами не сравнятъ.
А вамъ, о Римляне, безсмертные Царями!
Властители судебъ незримо правятъ вами,
И вашимъ знаменамъ къ побд предтекли:
Отъ Силлъ м Маріевъ Римъ трепетный спасли,
Они длань Цезаря во браняхъ укрпили,
Царей ведя къ вамъ въ плнъ и Царства низложили.
Вамъ Ромулъ былъ Монархъ, а нын Риму Царь
Громодержатель тотъ, кому земля алтарь,
Тронъ небеса, и скиптръ — перуны всеразящи,
Чьей въ Капитоліи святын предстоящіи —
Благоговйныхъ жертвъ курите иміамъ.
Признательности дань пріятна и богамъ,
И такъ, короны ль блескъ и пышности Монаршей
Сравню я, граждане, съ признательностью вашей?
Я не властитель вамъ — но какъ сынамъ отецъ!
Мн лавръ останется, возьмите сей внецъ :
Вы чтите Цезаря, и Цезарь васъ достоинъ.
Вамъ равный гражданинъ, за васъ счастливый воинъ,
Горжусь симъ именемъ, величіемъ моимъ,
И никогда на тронъ не промняю Римъ!
Антоній.
Свободный Римъ тебя почтить внцомъ желаетъ.
Цезарь.
Цезарь, Римлянинъ, внецъ сей отвергаетъ.
Хоръ народа
О слава Римлянъ! Мужъ вковъ
Герой, въ бояхъ неодолимый,
Достойный лавровъ и внцовъ,
Достойный Римской діадимы!
Прими сей даръ! приличенъ онъ,
Теб Римъ равныхъ не иметъ :
Коль Цезарь отвергаетъ тронъ,
То кто на трон быть посметъ?
(Капитолія. Жрецы и народъ предъ жертвенникомъ Юпитера Статора.)
Хоръ.
О ты, чья власть вселенной чтима ,
Громодержатель, Царь боговъ,
О Юпитеръ! хранитель Рима,
Отецъ! щади своихъ сыновъ.
Гнвъ неба! гаснетъ огнь священный,
Простерлась ночи грозна тнь,
Кою вы, боги раздраженны,
На гибель обрекли въ сей день?
Тже и Децій, войдя въ храмъ, повергаетъ мечъ предъ Жертвенникомъ Юпитера.
Децiй.
Теб сей мечъ! тобой ударъ его направленъ.
Свободны Римляне!
(Народъ, врываясь въ Капитолію.)
Палъ Цезарь.
Секстъ.
Римъ возставленъ!
 , Лепидъ.
Не къ вамъ, о Римляне, но къ алтарямъ иду,
И не отъ васъ, отъ нихъ — злодямъ мести жду!
(Упадаетъ предъ жертвенникомъ.)
Рутилiй.
Но кто сразилъ его? какъ небо допустило?
Вщай!….
Лепидъ.
На слезы насъ коварство осудило.
Не въ битв средъ враговъ, въ Сенат онъ сраженъ,
И Римлянъ палъ рукой спаситель Римскихъ стнъ.
Рутилiй.
Гд былъ Антоній?
Лепидъ.
Насъ измной упредили:
Коль боги не спасли , мы спасть не въ силахъ были.
Я видлъ, какъ въ Сенатъ съ Метелломъ онъ вступилъ,
Требоній, Тимбрій, Цельсъ встрчать его спшилъ,
Привтствуютъ его — съ ласкательствомъ измны:
Я зрлъ, какъ онъ возслъ на кресла позлащенны,
Метеллъ, склонясь предъ нимъ, о брат умолялъ
Простить изгнанника. Я за себя прощалъ,
Отвтствуетъ герой, за Римъ я не прощаю.
Возстань! ни прозьбъ твоихъ, ни лести не желаю!
Вс просятъ Цезаря… Метеллу снизойти,
Лобзаютъ тоги край, и преградивъ пути,
Сближаются къ нему, отвсюду обступаютъ,
Но слышенъ шумъ глухой…. имъ лица измняютъ…
То Цезарь примчалъ, не внемля льстиву рчь,
Коаско ближе всхъ, вдругъ обнажаетъ мечъ…
Герой, возставъ какъ богъ, ударъ сей отклоняетъ —
И въ глазъ измнника златой стиликтъ вонзаетъ!
Но всюду вкругъ себя убійцъ своихъ узрлъ,
Разитъ его Варронъ, разитъ его Метеллъ,
И пали на помостъ, но Децій, Кассій ярый
Стремится на него и вторятъ ихъ удары.
Т ринулись въ борьбу…. т скрыть себя хотятъ….
Оружіе звучитъ…. мечи въ мечи летятъ…
При вопляхъ бшенства не внятенъ стонъ плачевный.
Я видлъ, какъ онъ шелъ ведичественный, гнвный,
Рукою мощною злодевъ отрвалъ,
Кровь обагряла плащъ, но взоръ его блисталъ,
Стсненъ убійцами, кинжалами разимый,
Лица не измнилъ герой неколебимый,
Расторгнувъ ихъ толпу, пробившись средь мечей —
Достигъ уже туда, гд врагъ его Помпей
На хладномъ мрамор изображеннымъ зрится,
И бдствіемъ врага, казалось, веселится!
О небо! чей тамъ мечъ убійствомъ засверкалъ?
‘И ты, о сынъ мой Брутъ!’ — онъ изумясь сказалъ —
Съ симъ словомъ отступилъ, и вдругъ въ лиц блдня,
Закрывъ чело плащемъ — палъ мертвъ къ стопамъ Помпея.
Б. Федоровъ.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
