ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ПОЭМЫ: ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ.
ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ПОЭМЫ: ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ.
(Продолженіе будетъ).
‘Мнемозина’, No 1, 1824
ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ПОЭМЫ: ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ.
ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ПОЭМЫ: ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ.
(Окончаніе).
‘Мнемозина’, No 2, 1824
Отрывок из поэмы ‘Искусство любить’, Головин Василий Иванович, Год: 1824
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Qui pourra jamais la dcrire
Cette ivresse de mes esprits?
Mais qu’importent de vains crits?
Dans mon coeur ne sais tu pas lire?
uel Apollon peut garantir
D’exprimer ce que l’amour inspire?
On tant d’me pour sentir
Et si peut d’esprit pour le dire!
Bernard (Eptres).
Бернардъ! любимецъ Музъ! дерзну ли безъ искусства
И я теб во слдъ пть нжно, пылко чувство, —
Межь смертныхъ — на земл, въ Олимп — у Боговъ
Равно всесильное, священное — любовь?
Нтъ! лиры не имвъ столь звучной, стройной, страстной,
Я подражать теб оставлю трудъ напрасной!
Ты славенъ сталъ въ вкахъ — я славы не ищу.
Не міръ собой плнять — о ли о и быть милъ хочу!
Пусть скажетъ, прочитавъ нескладну псньАлина:
‘Вотъ врная души и чувствъ его картина!’*
И буду награжденъ сверьхъ всхъ трудовъ моихъ!
Да лаврами чело внчается другихъ,
Одинъ Алины взоръ, улыбка одобренья:
Вотъ слава вся моя, блаженство, цль творенья!
Не къ Фебу духъ паритъ, — достигнуть на Парнассъ,
Увренъ твердо я, не можетъ слабый гласъ!
Тебя, другъ милый мой, я мыслью призываю!
Хочу здсь все сказать, что въ сердц ощущаю.
Води моимъ перомъ, будь Музою моей
И врно опишу всю силу страсти сей!
Любви палящій огнь есть пламень тотъ священной,
Который Промеей рукою дерзновенной
Похитилъ нкогда для благъ земныхъ съ небесъ.
Онъ къ намъ безсмертныхъ все съ нимъ счастье перенесъ.
Кто вновь одушевленъ любви волшебной силой,
Въ комъ чувства, мысль — она, кто дышетъ только милой,
У ногъ возлюбленной, восторгомъ упоенъ,
Не смертный счастіемъ, Богамъ подобенъ онъ!
Богамъ — когда дерзнулъ трепещущей рукою
Прижать ее къ груди, сказавъ: счастливъ тобою!
И радость на чел стыдливомъ прочиталъ
И перьвый поцлуй съ невинныхъ устъ сорвалъ: —
Душа его тогда отъ праха отдленна,
Забыта смертныхъ часть, — храмъ счастья — вся вселенна!
Луга зеленые, прозрачный ручеекъ,
Тнь рощи, злато нивъ, краса полей — цвтокъ,
Все стало для него и близко и прекрасно!
Любимому свтлй блеститъ и солнце красно,
Сребристе луна, — средь самой темноты
Онъ ясно видитъ все!— знакомыя черты
Предмета милаго — его не покидаютъ:
Везд, всегда надъ нимъ, какъ яркій свтъ мелькаютъ,
Разсиваютъ мракъ кругомъ облегшихъ тучь
И въ душу страстну льютъ златой надежды лучь!
Вас. Головинъ (*).
(*) Сочинитель сихъ стиховъ просилъ насъ объявить читателямъ, что, какъ по его мннію Г. Головину (печатавшему свои произведенія въ разныхъ изданіяхъ, даже въ Дамскомъ Журнал, и еще недавно помстившему въ Встник Европы Посланіе къ Князю Шаликову) не пріятно будетъ, если ихъ будутъ принимать одного за другаго, то онъ, чтобъ предупредить всякое недоразумніе, отнын станетъ подписываться: Вас. Головинъ. Изд.
Алина! безъ тебя задумчивый, унылый,
Хотя брожу съ тоской,— но призракъ сердцу милый,
Твой образъ носится повсюду надо мной,
Мечтаешься ты мн — подъ тнью древъ густой —
Въ малйшемъ шорох — листочка въ трепетаньи
Я слышу голосъ твой!— Въ серебряномъ сіяньи
Луны сквозь облака мерцающихъ лучей,
Зрю томный, кроткій блескъ задумчивыхъ очей,
Тебя вообразивъ, я странъ нездшнихъ житель
И ты, въ разлуки часъ, мой геній утшитель!
Въ восторг позабылъ, что милой нтъ со мной:
Любовь и среди мукъ, есть даръ Судьбы благой!….
Она — путь жизни сей цвтами устилаетъ,
Отъ сердца гонитъ грусть и душу оживляетъ!
Поврьте: безъ нее блаженства въ мір нтъ,
Лишь ею держится и дышетъ цлый свтъ.
Напрасно говорятъ вамъ, двушки прекрасны:
‘Страшитеся любви!— Вс клятвы сладострастны
‘Въ устахъ любовника не значутъ ничего!
‘Сего дня взоръ одинъ блаженство для него,
‘Сего дня подл васъ онъ міръ позабываетъ,
‘А завтра, мотылекъ, отъ розы отлетаетъ
‘Пишь сладость жизни всей на пышный анемонъ!’
Напрасно мудрецы толкуютъ: врность-сонъ!
И сердце двушки отъ счастья удаляютъ,
Измною въ любви, въ шестнадцать лтъ пугаютъ.
Не врьте!— и когда Киприды сына власть
Заставитъ юношу у ногъ излить вамъ страсть,
Коль сердце бьется васъ — душой его любите
И бога всхъ утхъ упрямствомъ не гнвите:
Все создано любить! такъ — киньте взоръ вокругъ:
Вамъ скажутъ тоже боръ, ручей, пригорки, лугъ,
Вамъ тоже подтвердятъ и птичекъ страстны хоры,
Съ любовью на кустахъ встрчая блескъ Авроры.
Но скажете вы мн:, богъ времени сдой
Не рдко увлекалъ Амура за собой,
На помощь старику всегда какъ тутъ разлука,
Забытой милымъ быть ужаснйшая мука!’
Позвольте въ сихъ стихахъ вамъ истину открыть:
Тотъ прямо не любилъ, кто можетъ измнить!
Не думайте чтобъ страсть была тотъ огнь мгновенный,
Близь васъ красавицы невольно въ насъ возженный,
Когда, плненные улыбкою одной,
Иль взоромъ огненнымъ, любезностью другой,
Обоихъ хвалимъ мы, — такъ — бабочка златая
Льнетъ къ каждому цвтку, надъ ними вкругъ порхая,
Пока не отлетитъ — равно вс милы ей.
Нпуь, нтъ! обвороженъ Алиною моей,
Любовью я зову, — то сердца упоенье,
Тотъ сладостный восторгъ — себя всего забвенье.
Когда, въ одной изъ васъ, зря блага жизни сей,
Мы мыслимъ, чувствуемъ и дышемъ лишь для ней!
Такъ! врьте лир въ томъ! — Всесильно Провиднье,
Когда создало міръ, и въ ономъ все творенье,
Съ начала человкъ два сердца получилъ,
Но вскор самъ Творецъ сердца т раздлилъ,
Когда увидлъ онъ, что персть имъ оживленна,
Сама собой никакъ не можетъ быть блаженна.
Богъ женщину создалъ, — красу природы всей:
Одно, изъ нашихъ двухъ, забилось сердце въ ней,
Другое жь въ насъ съ тхъ поръ, къ нему стремиться стало,
Чтобъ съединиться вновь — и вотъ любви начало!
Могу ли чмъ еще ясне доказать,
Что должно страсть сію высокой почитать?—
Любовь наукамъ мать!— Ея волшебна сила
Желанье нравиться межь смертныхъ поселила,
Искуства родились — чудесъ сталъ полонъ свтъ!
Близь милой въ первый разъ себя позналъ Поетъ:
Не въ силахъ все сказать, Амуромъ вдохновенный,
Онъ мыслью вдругъ постигъ языкъ Боговъ священный,
Въ восторг лиру взялъ…. Мелодіей своей,
Плняя милой умъ, плнилъ и сердце въ ней,
Плъ радостно — она веселье ощущала….
Плъ счастіе любви — красавица вздыхала
И взоръ потупя свой, когда скончалъ пвецъ,
Краснлся, люблю! сказала наконецъ.
Алина, другъ души тобой плненной, страстной,
Уже ли богъ любви, — богъ милый и прекрасный,
Нигд еще тебя одну не заставалъ,
И сердце никакой мечтой не обольщалъ?
Въ шестнадцать лтъ, собой украсивши природу,
Теб ли счастьемъ звать обманчиву свободу?….
Нтъ счастья безъ любви!— Для хладнаго душой,
Казаться долженъ міръ могилою пустой!….
И чмъ тебя любовь Алина испугала?….
Оковы лишь изъ розъ она всегда сплетала,
Не тяжко — сладостно, врь, цпь ея носить,
Неволя съ ней милй свободы можетъ быть
Вас. Головинъ.