И. Я. Кронеберг
Отрывки3
40
77
89
96
106
112
113
114
ПРИМЕЧАНИЯ
Отрывки, Кронеберг Иван Яковлевич, Год: 1835
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Русские эстетические трактаты первой трети XIX в.
В 2-х т. Т. 2
М., ‘Искусство’, 1974
При рассматривании иностранных творений искусства должно оставить национальные понятия и возвыситься до общей точки зрения. Многие без памяти восхваляют Гомера, а презирают Шекспира. Это служит доказательством, что они ни Гомера, ни Шекспира не понимают. Гомера они хвалят потому, что не смеют коснуться венка бессмертия, освященного почти тридцатью столетиями, Шекспира презирают потому, что он им несравненно ближе. Если бы они действительно постигли красоты Гомера, то око их не могло бы быть слепо к красотам вообще, какое бы время и какой бы климат их ни произвел.
Органическое творение в природе есть развивающаяся мысль творческой природы, творение искусства есть оцепеневшая идея творческой аилы поэзии. В творениях природы начало, постепенное развитие, и конец, и полное бытие оных есть неприметный для нас момент кульминации их жизни, в творениях искусства нет ни начала, ни постепенного развития, ни конца, а только полное бытие во всем его блеске. Творение искусства исходит от духа, как Минерва выступила в полном вооружении и совершеннолетии из главы Зевса.
Поэзия сама по себе совершенна, и каждое ее произведение есть нечто целое, имеющее душу и тело, существо ограниченное и бесконечное, живое и животворящее, которому нельзя дать ни другой души, ни другого тела, есть отдельный органический мир идей и созерцаний. Истинно пиитическое произведение есть гениальное, вместе с гением рожденное, гением, высшим духом по своему подобию порожденное, не временное, но вечное. Науки, напротив, подлежат бесконечному усовершенствованию, и все их произведения суть только средства, средства временные, остающиеся в употреблении, пока нет лучших. Занимающиеся наукой опираются всегда на своих предшественников, поэт творит независимо, и только в поэзии бывает гений, дух творческий.
Произведения поэзии есть плод нравственной свободы и высшего инстинкта, который можно назвать небесным, ибо кому он не дан, тот производит только автоматов, не имеющих ни жизни, ни души. Он, сей инстинкт, сие непостижимое беспокойство и движение духа, он порождает дивные творения поэзии и вдыхает в них жизнь вечную.
Восхищение есть момент творения. Поэт в момент творения находится, подобно магнетизированному, в состоянии ясновидения.
Гений не только образ, но часть творческого духа природы, и, действуя сообразно ее законам, имеет в искусстве свою автономию.
Гений есть нечто божественное в человеке, которое, проявляя везде творческую свою силу, стремится внутренний свой мир изобразить творениями, созерцаемыми внутренним и внешним чувством. Искусство же есть вообще изображение идей в чувственном творении. Гений — творческое начало, чреватое идеями, понуждаемое внутреннею силою к порождению оных в чувственных творениях. Поэтому первая отличительная черта гения есть неистощимое богатство идей. Где их нет, там, конечно, нет и гения. А как идеи суть нечто самостоятельное и первоначальное, то следует, что гений — ими обладающий? или ими обладаемый?— изобретает и то, что прежде ни глазам, ни мыслям не представлялось или даже и возможным не почиталось, с неожиданною ясностью изображает или в том, что уже дано, открывает новые стороны и отношения и, таким образом, в обоих случаях творит новый мир, ибо произвести нечто действительно новое или данное, но неведомое ввести в мир явлений — почти все равно. Отсюда проистекает оригинальность воспринимающая и порождающая. Обыкновенные люди думают, что потребны чрезвычайное побуждение извне, далекие путешествия, многочисленные и великие опасности и т. п., чтобы видеть что-нибудь значительное. Это иногда и случается, но по окончании путешествия они или ничего не помнят, или не умеют ничего о виденном сказать. Нельзя полагать, чтобы такие события в жизни не пробуждали гения, но гений в них менее нуждается потому, что он сам собою так богат! Имея, так сказать, двойные органы, другое зрение, другой слух, он несравненно более видит, проницает виденное и воспринимает в свою глубину. Взор гения на природу есть взор любви, созерцающий в глазах любезной целый мир, исполненный души. Это восприятие важнее, нежели думают, оно предшествует порождению, и в этом отношении можно сказать, что искусство вообще есть природа, со всею ее жизнью, духом человеческим воспринимаемая или в него переливающаяся, в глубине его сообразно законам его сущности преобразуемая и от оного в новом сиянии исходящая.
В народной поэзии отражается характер народа, в ней сосредоточивается вся его жизнь, как внутренняя, так и внешняя, чудесное, таинственное, непостижимое ей свойственно.
3 ‘Отрывки’, составившие содержание ‘Брошюрок’ No 2 и 7, печатаются по тексту, опубликованному в ‘Минерве’, ч. I, стр. 233—283. Как и при публикации ‘Афоризмов’, я отобрал только те отрывки, которые относятся собственно к эстетике и не вошли в ‘Афоризмы’ 1825 года. Здесь особенно обращает на себя внимание сосредоточение Кронеберга на проблеме ‘гения’, затронутой лишь в одном из афоризмов (см. стр. 290).