М. Горький
От ‘врагов общества’ — к героям труда
ПРИМЕЧАНИЯ
ОТ ‘ВРАГОВ ОБЩЕСТВА’ — К ГЕРОЯМ ТРУДА
От ‘врагов общества’ — к героям труда, Горький Максим, Год: 1936
Время на прочтение: 6 минут(ы)
М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах
М., ГИХЛ, 1953
Том 27. Статьи, доклады, речи, приветствия (1933—1936)
Два года я слежу за журналом ‘На штурм трассы’ и вот считаю себя вправе сказать, что это — самое удачное из всех изданий, которые выпускались и выпускаются в лагерях НКВД. Каждый номер убедительно говорит о серьезной работе редакционной коллегии этого журнала и о том, что организаторы его искренне увлечены своей высокополезной работой. Весьма сожалею, что не вижу другого журнала, о работе которого мог бы отозваться так же положительно.
У меня нет времени дать подробное освещение материала всех вышедших за два года номеров, а это и не мое дело, это — дело критики, она должна бы обратить внимание на ‘Штурм трассы’ и рассказать советской общественности о революционном смысле, о значительности культурно-воспитательной работы журнала, который организован ‘социально опасными’ и в котором сотрудничают исключительно вчерашние ‘враги общества’.
На мой взгляд, значение этого журнала выражается, прежде всего, в демонстрации культурно-воспитательной силы государственно важной работы, посредством которой ‘враги общества’ превращаются в полезных работников и даже в героев труда. У нас в лагерях воспитаны тысячи рабочих-гидротехников, армия людей, которым надолго обеспечено участие в грандиозных работах по благоустройству огромной нашей страны, по канализации ее бесчисленных рек, по орошению степей и т. п.
‘Врагу общества’, попавшему в лагерь, говорят: ‘Попробуй преодолеть твой, воспитанный в тебе классовым обществом, зоологический анархизм хищника, попробуй работать на великое дело, цель которого — в корне изменить все условия старой, мещанской жизни, сделать всех людей равноправными и равноценными, изменить весь мир. Ты видишь: мы начали с того, что уже изменили к лучшему нашу огромную, но бессильную страну, сделали ее технически могучей и грозной для всех паразитов. Мы создали в Союзе Советов условия, в которых труд становится глубоко осмысленным, подвигом чести и славы. Мы делаем все для того, чтоб облегчить труд, создать трудовому народу жизнь легкую, веселую, здоровую, братскую жизнь’.
Так как смысл этих слов наглядно подтвержден делом, он и помогает сравнительно быстро превращать бывших ‘врагов’ в тысячи честных рабочих и героев труда, работающих на самих себя, для себя.
Однако не следует думать, что ‘перековка’ анархиста, хищника в сознательного пролетария и революционера — дело легкое, хотя оно, может быть, несколько проще, чем превращение интеллигента, человечка из мелкой буржуазии, в союзника и сотрудника революционного пролетариата. Различие здесь в том, что уголовные преступники — люди совершенно лишенные ‘инстинкта цели’, которым обладает и которому подчиняется мелкий буржуа. Грабеж, воровство для грабителей и воров, попадающих в угрозыск и домзак, — это еще не цель, а — ремесло, средство к жизни в краткие промежутки между пребыванием в домах заключения.
Жизнь ‘уголовника’ бесцельна и безнадежна, как об этом говорит весь ‘блатной’ фольклор. Это — жизнь людей, которые непрерывно чувствуют, что, хотя они действуют ловко и удачно, впереди у них нет ничего, кроме тюрьмы. Это — озлобляет, это делает из мелкого вора — грабителя, из грабителя — бандита. Уголовный преступник едва ли пробует устроить прочную семью в уютном собственном домике и ‘насладиться’ спокойной, сытой жизнью мещанина.
У мелкого буржуа всегда есть личная цель: маленькая лавочка, открытая на средства, полученные торговлей краденым, эксплуатацией воров, затем — большой магазин или что-нибудь другое в этом роде. В мелком буржуа воспитан ‘инстинкт цели’, стремление к богатству, к власти. У него есть свои герои, свои святые: Шейдеманы, Эберты, Носке, Макдональды, Муссолини, Торглеры и Гитлеры, бесчисленное количество премудрых ‘гоцлиберданов’ и прочих угодников капитализма. Мелкий буржуа непрерывно стремится и — путем предательства — весьма часто подползает к власти. Воришки едва ли превращаются в крупных буржуев. Случая, когда бы мелкий вор становился президентом республики или хотя бы министром, кажется, еще не было. Воришек очень трудно перековывать вследствие силы их озлобленности против людей, вследствие их безнадежного отношения к жизни, к самим себе.
И однако — перековывают. Этим трудным делом занимаются ‘чекисты’, те самые ‘страшные чекисты’, которых буржуазия всех стран изображает как людей, лишенных всякого человеческого подобия. Это — естественно, потому что мелкий буржуа глубоко убежден: идеально совершенный человек только он, который знает пороки и капиталиста и пролетария, знает и готов потрудиться для того, чтоб сделать того и другого такими же добродетельными, каков сам он. Сам же он — человечек, лишенный стойкой формы — ‘аморфный’, — жидкий, как грязь, легко принимающий любую форму, в зависимости от внушения ‘инстинкта цели’, вчера — социалист, сегодня — фашист, только бы сытно жрать и безответственно командовать.
Вероятно, лет этак через пятьдесят, когда жизнь несколько остынет и людям конца XX столетия первая половина его покажется великолепной трагедией, эпосом пролетариата, — вероятно, тогда будет достойно освещена искусством, а также историей удивительная культурная работа рядовых чекистов в лагерях.
Работой чекистов в лагерях наглядно демонстрируется гуманизм пролетариата, — гуманизм, который, развиваясь, объединит трудовой народ всей земли в единую, братскую семью, в единую творческую силу. О ‘гуманизме’ буржуазии, который она пятьсот лет славила и восхваляла, можно не говорить в наши дни, он — издох. И — преподло издох. Налет итальянской буржуазии на абиссинцев, заявление римских газет о том, что итальянские самолеты будут разрушать госпитали ‘Красного Креста’, кровавые и подлые действия немецких фашистов в их борьбе против рабочих, поведение японской военщины в Китае, в Монголии, Маньчжурии — все это и многое другое окончательно утопило ‘гуманизм’ буржуазии в крови, в грязи. Этого и надо было ожидать, потому что история в конце концов всегда обнажает и уничтожает ложь и лицемерие. В наши дни она делает это особенно успешно, потому что ее делают у нас очень ярко и смело.
Социальная мораль мещан, их оценка человека изложена в книге: ‘Уложение о наказаниях уголовных и исправительных’. Книга эта — сборник подробно и тонко разработанных форм и правил мещанской мести ее бытовым врагам. Советская власть вполне обладает законно обоснованным правом наказывать и даже уничтожать бандитов, грабителей, воров, но только в тех все более редких случаях, когда это неизлечимо больные люди, совершенно изуродованные мещанской, волчьей жизнью. Советская власть не мстит преступнику, а действительно ‘исправляет’ его, раскрывая пред ним победоносное значение труда, смысл социальной жизни, высокую цель социализма, который растет, чтоб создать новый мир.
И вот люди, отягощенные и ослепленные злобой на свою бессмысленную жизнь хищников, паразитов, постепенно сбрасывают с плеч своих тяжесть пережитого, открывают глаза, видят, как бессмысленно жили они, и начинают друг другу рассказывать в стихах, в прозе о пустоте и ничтожестве своего прошлого. Почти в каждом номере журнала ‘На штурм трассы’ можно прочитать десяток стихотворений, иногда очень искусно сделанных и всегда подкупающих своей искренностью, а также и радостным тоном. Особенно приятно читать стихи представителей братских республик — они даже в переводах на русский язык сохраняют свою горячность, новизну и свежесть образов, бодрый тон. Эту поэзию хочется назвать поэзией радости. Сожалею, что у меня нет под рукой чрезвычайно интересного произведения, написанного стихами, — темой его послужили две строки старинной песни.
Эх, каб Волга-матушка
да вспять побежала!
Кабы нам, ребятушки,
начать жить сначала!..
Произведение это написано небольшим коллективом людей, которые практически, своей силой и волей осуществляют пожелание, выраженное песней. Они создали нечто подобное ‘оратории’, с пением хора, сольными номерами, дуэтами, квартетами. Это оригинальное произведение разыгрывалось, распевалось, декламировалось на всем пространстве работ канала Москва — Волга. На мой взгляд, этот любопытнейший продукт интеллектуального творчества бывших ‘врагов общества’ следовало бы показать в одном из театров центра. Оно нуждается в некоторых поправках, сокращениях и в сопровождении музыкой.
Думаю, что если б кто-нибудь из наших наиболее толковых критиков написал обзор изданий, печатаемых в лагерях, — это была бы весьма интересная и полезная работа.
Невольно с досадой вспоминаю, что с месяц тому назад в одной из центральных газет напечатаны были стишки, автор которых приписал Волге намерение влиться в Москва-реку, захватив с собой Каму и Оку, И это не ‘шалость рифм’, а вполне серьезное убеждение стихоплета в том, что Волга действительно ‘побежит вспять’, начиная от устья Камы, а дальше, в Каспийское море, мы будем пешком ходить и на автомобилях ездить.
Кстати, несколько слов о литературе. Натуралистически покорные действительности, воспроизводя ее с точностью плохой фотографии или удаляясь от действительности в отдаленное прошлое, литераторы наши всё еще не решаются приступить к разработке глубоко серьезных тем, которые действительность показывает им и разработки которых ждет наш молодой читатель. Для трех тысяч литераторов, зарегистрированных в Союзе, любимым героем остается все еще интеллигент, сын интеллигента и его драматическая возня с самим собою. Тема ‘Социалистический труд как воспитатель нового человека’, тема ‘Пролетарский гуманизм, ‘перековка’ потомков и наследников мещанства в героев труда’, тема ‘Женщина — организатор труда’ и много других столь же интересных тем не разрабатываются. Что это — недостаток желания или отсутствие воображения?
В двадцать седьмой том вошли статьи, доклады, речи, приветствия, написанные и произнесенные М. Горьким в 1933—1936 годах. Некоторые из них входили в авторизованные сборники публицистических и литературно-критических произведений (‘Публицистические статьи’, издание 2-е — 1933, ‘О литературе’, издание 1-е — 1933, издание 2-е — 1935, а также в издание 3-е — 1937, подготавливавшееся к печати при жизни автора) и неоднократно редактировались М. Горьким. Большинство же включенных в том статей, докладов, речей, приветствий были опубликованы в периодический печати и в авторизованные сборники не входили. В собрание сочинений статьи, доклады, речи, приветствия М. Горького включаются впервые.
Впервые напечатано в сокращенном виде в журнале ‘На штурм трассы’, 1936, No 1, под заглавием ‘Максим Горький о нашем журнале’, полностью — в газете ‘Правда’, 1936, No 25, 26 января.
В Архиве А. М. Горького сохранились гранки журнального текста с печатной подписью и пометкой: ‘Крым, Тессели. Январь 1936 г.’.
В рукописи, соответствующей тексту ‘Правды’, после слов ‘это была бы весьма интересная и полезная работа’ (стр. 511 настоящего тома), карандашная надпись М. Горького: ‘Статью можно кончить здесь, не печатая следующего — о литературе, но если статья попадет в ‘Правду’ или ‘Известия’, — обязательно включить и литературу’.
В авторизованные сборники статья не включалась.
Печатается по тексту газеты ‘Правда’, сверенному с рукописью (Архив А. М. Горького).
…’гоцлиберданов’… — выражение, составленное из имен врагов Советской власти — правого эсера Года, бундовца Либера и меньшевика Дана. — 509.
‘Уложение о наказаниях уголовных и исправительных’ — ‘Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Издание 1885 года, со включением статей по Продолжениям 1890 и 1891 годов’, Санкт-Петербург [1891]. — 510.
‘Эх, каб Волга-матушка…’ — из стихотворения А. К. Толстого. — 511.