П. А. Вяземскій
Освященіе церкви во имя Святыя Праведныя Елисаветы, въ Висбаден.
1855.
Освящение церкви во имя Святыя Праведныя Елисаветы, в Висбадене, Вяземский Петр Андреевич, Год: 1855
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Вяземскій П. А. Полное собраніе сочиненій. Изданіе графа С. Д. Шереметева. T. 7.
Спб., 1882.
Хочу подлиться съ вами, любезнйшіе и отдаленнйшіе друзья, впечатлніями, которыя глубоко врзались въ душу мою и по многимъ отношеніямъ найдутъ, безъ сомннія, теплое сочувствіе и въ вашей. Вамъ извстно, что, по приказанію и особенною заботливостью герцога Нассаускаго, производилось въ Висбаден сооруженіе православнаго храма въ память супруги его, въ Боз почившей Великой Княгини Елисаветы Михайловны. Ныншнею весною храмъ сей окончательно отстроенъ и освященіе онаго назначено было 13 (25) мая текущаго года.
Постройка новой церкви и освященіе ея есть событіе, везд и всегда возбуждающее живое соучастіе въ сердц каждаго, любящаго благолпіе дома Господня. Церковь есть соборное, избранное мсто, куда стекаются общею любовью и въ одно семейство вс братья одного исповданія, куда стремятся вс молитвы, коими воскриляется душа наша, вс упованія, вс чистыя радости, вс скорби, коими испытуется она во дни своего земнаго странствованія. Вс другія человческія зданія, какъ ни поражай они своимъ величіемъ, своею роскошью, своимъ значеніемъ, какъ ни удовлетворяй они разумнымъ потребностямъ жизни нравственной и духовной, но все же они не что иное, какъ однодневныя палатки, разбитыя на временномъ пути нашего скоропреходящаго бытія. Церковь одна есть зданіе, построенное на пути вчности. Не даромъ церковь именуется Божіимъ домомъ: въ ней боле, нежели гд-нибудь, сыны Божіи чувствуютъ себя дома. И кто же въ часъ радости и въ часъ скорби не ощущаетъ въ себ иногда неодолимой потребности отдохнуть, освжиться духовно, духовно укрпиться подъ Отцовскимъ кровомъ, отложить всякое житейское попеченіе, или очистивъ и освятивъ его чувствомъ любви, благодарности и Вры. Если везд и для всхъ Божій домъ иметъ подобное значеніе, то тмъ еще живе и полне оно на чужбин и особенно для Русскаго. Для насъ православный храмъ есть духовная и, вмст съ тмъ, народная святыня. Русская церковь, гд бы ни была она,— есть Россія. Въ ней мы окружены, проникнуты духовною жизнью родины, въ ней слышимъ мы языкъ ея въ высшихъ и благозвучнйшихъ выраженіяхъ роднаго слова. Сыны западныхъ церквей лишены этого чистаго, намъ свято принадлежащаго наслажденія.
Легко посл того понять, съ какимъ усердіемъ воспользовался я предстоящимъ мн случаемъ присутствовать при священномъ обряд, который своею христіанскою и народною торжественностью общалъ душ моей такъ много отрадныхъ и душеспасительныхъ впечатлній. Готовясь на дняхъ къ отъзду въ Россію, мн пріятно было заключить свое долгое и болзненное странствованіе по чужимъ краямъ участіемъ въ событіи въ высшемъ смысл Русскомъ. Еще другое побужденіе, равно всесильное и равно близкое сердцу моему, влекло меня нын въ Висбаденъ. Въ Боз почившій Его Императорское Высочество Великій Князь Михаилъ Павловичъ всегда удостоивалъ меня милостиваго своего доброжелательства: глубочайшая преданность моя къ живому обратилась въ признательное благоговніе къ его незабвенной памяти. Тмъ-же чувствомъ благодарной и неизмнной преданности глубоко проникнута душа моя и къ Августйшей Особ Великой Княгини Елены Павловны. Предъ отъздомъ моимъ изъ Россіи, на который я былъ вынужденъ тяжкою и упорною болзнью, Ея Императорское Высочество благоволила оказать мн милостивое и сердобольное участіе, которое неизгладимо запечатлно въ душ моей. Слабою данью признательности радъ я былъ ознаменовать конецъ путешествія, которое предпринято было подъ благодтельнымъ ея напутствіемъ. Могъ ли я отказаться отъ исполненія священной обязанности и отъ грустной отрады поклониться смертнымъ останкамъ ихъ возлюбленной дочери, которые, посл десятилтняго перепутья, могли, наконецъ, быть водворены на постоянное и родное жительство подъ материнскою снью Православной церкви?
Вслдствіе того, отложивъ на нсколько дней отъздъ мой въ Россію, отправился я изъ Баденъ-Бадена 12 (24) мая и въ тотъ-же день вечеромъ, благодаря желзной дорог, былъ я уже въ Висбаден. Въ вагонахъ и предъ входомъ въ Висбаденскія гостинницы замтно было особенно Русское движеніе: съ разныхъ сторонъ соотечественники наши съзжались на православное торжество и чаще обыкновеннаго раздавались здсь и тамъ Русскія рчи {Здсь встртилъ я: повреннаго въ длахъ при Германскомъ союз Д. Г. Глинку съ секретаремъ миссіи барономъ Менгденомъ, повреннаго въ длахъ при Баденскомъ двор Н. А. Столыпина съ супругою, секретаря Стутгартской миссіи князя Щербатова съ супругою, князя А. Н. Волконскаго, князя Гагарина — секретаря при Аинской миссіи, Н. А. Свистунову, княгиню Гагарину съ невсткою ея, вдовою Мартыновою, графиню Шуазелъ, урожденную княжну Голицыну, баронессу Клинковстремъ и еще нсколько Русскихъ семействъ.}.
13 (25) въ девять часовъ утра мы были собраны въ Русской церкви, еще издали привтствовавшей насъ съ одного изъ уступовъ Таунусскихъ горъ своими родными намъ пятью куполами и золотомъ блестящими пятью крестоносными главами. Какъ много ни наслышались мы прежде о благолпіи церковнаго зданія, но оно превзошло всеобщее ожиданіе. Все тутъ соединено, чтобы изумить и порадовать самое взыскательное вниманіе. Величавость, красивость, соразмрность, роскошь и утонченная отдлка всхъ частностей и малйшихъ подробностей въ художественномъ исполненіи зодчества и живописи, все слилось въ одну цлую и стройную громаду, исполненную изящности и величія и воодушевленную религіозною мыслью и религіознымъ чувствомъ. И въ Россіи подобный храмъ былъ бы особенно замчательнымъ и отраднымъ явленіемъ. Здсь, на чужой сторон и посреди чуждаго ему народонаселенія, онъ поражаетъ еще живйшимъ и боле глубокимъ впечатлніемъ. Благочестивый создатель Висбаденскаго храма Его Высочество герцогъ Нассаускій сдлалъ доброе и прекрасное дло. Благодарность и достойная хвала ему! И въ храм семъ, на многія и долгія лта, докол будетъ проповдано въ немъ слово Божіе, жертва сія не будетъ забыта, и прольется изъ души молитва о создател святыя обители сея.
Мстоположеніе храма къ сверо-западу отъ Висбадена, въ 45 минутахъ пути отъ средоточія города, отмнно красиво. Оно очень нравилось Ея Императорскому Высочеству, и было одною изъ любимыхъ ея прогулокъ по окрестности. Это предпочтеніе не было ли тайнымъ, безсознательнымъ предчувствіемъ, что изъ всей живописной и благами природы ущедренной Нассауской области, гд любовь супруга, любовь народа и святыя радости семейной жизни общали ей такъ много счастія, не было-ль это предчувствіемъ, что вскор одинъ этотъ уголокъ останется за нею въ вчное и неотъемлемое владніе? Кругомъ зеленетъ лсъ, а къ сверу возвышаются лсистыя Таунусскія горы. Византійская архитектура храма съ куполами своими, смло и, такъ сказать, одушевленно поднимающимися къ небу, отличается рзкимъ и самобытнымъ рисункомъ своимъ отъ мрачнаго однообразія готическихъ зданій, разбросанныхъ по берегамъ Рейна. Основаніе храма извн представляется квадратнымъ, внутри же оно образуетъ правильно равноконечный крестъ: углы, образуемые оконечностями креста, застроены четырьмя башнями, которыя дверьми соединяются съ внутренностью храма. Онъ освщается посредствомъ четырехъ тройныхъ оконъ, прорзанныхъ подъ каждою изъ четырехъ арокъ, на которыхъ держится куполъ. Надъ тремя изъ этихъ оконъ извн помщено по одному барельефному изображенію въ овальной форм и значительномъ размр. Сіи барельефы — художественно-замчательное произведеніе Берлинскаго скульптора Гопфгартена, который, впрочемъ, обезсмертилъ имя свое еще превосходнйшимъ твореніемъ, составляющимъ новую замчательность Висбаденскаго храма, о которой упомянемъ ниже. Въ барельефахъ изображены: на восточной сторон — Св. Архистратигъ Михаилъ, на южной — Св. Праведная Елисавета, на западной — Св. Царица Елена, которой преимущественно быть здсь подобаетъ, какъ небесной представительниц за матерь усопшей Великой Княгини и вмст съ тмъ усердной основательниц благолпныхъ храмовъ, достойно служившихъ Висбаденскому образцемъ. Къ сверной же стн, непосредственно примыкающей къ гор, сдлана выдающаяся изъ цлаго пристройка, внутри отдленная отъ храма завсою, и въ которой помщенъ надгробный памятникъ Государыни Великой Княгини. Внутреннее расположеніе и украшеніе храма вполн соотвтствуютъ величію и изящности цлаго зданія. Просторъ и вышина съ перваго взгляда пріятно поражаютъ соразмрностью своею. Ровное освщеніе представляетъ вс частности въ приличномъ и выгодномъ свт. Стны покрыты частью темно-срымъ, частью темно-голубымъ и темно-красноватымъ нассаускимъ мраморомъ, полъ въ вид мраморнаго паркета также изъ здшняго темнаго и благо мрамора. Но однимъ изъ важнйшихъ и въ высшей степени изящнымъ украшеніемъ зданія служитъ его иконостасъ, раздленный на три яруса и сдланный изъ благо каррарскаго мрамора по плану, составленному Висбаденскимъ архитекторомъ Гофманомъ, строившимъ храмъ. Назначенный къ производству сей постройки, онъ здилъ въ Россію съ тмъ, чтобы изучить въ С.-Петербург и Москв Русское церковное зодчество. Природное дарованіе и прилежное и добросовстное изученіе его увнчаны были полнымъ успхомъ, ознаменовавшимся въ блистательномъ исполненіи великаго труда.
Иконы, помщенныя въ трехъ ярусахъ иконостаса, писаны С.-Петербургскимъ художникомъ Нефомъ, и пожалованы храму Ея Императорскимъ Высочествомъ Государынею Великою Княгинею Еленою Павловною, такъ же какъ и богатая ризница, въ которую было облачено духовенство въ день освященія храма. За исключеніемъ образовъ Спасителя, Божіей Матери и Тайной Вечери, остальные 18 писаны на золотомъ грунт и 12 изъ нихъ въ лолный ростъ человческій. Трудно найти даже и въ Россіи такое собраніе иконъ, которое было бы во всхъ частяхъ своихъ такъ тщательно и изящно отдлано. Наибольшее вниманіе обращали на себя изображенія: Божіей матери съ Божественнымъ Младенцемъ на рукахъ (у Царскихъ вратъ), Святой Маріи Магдалины надъ южною боковою дверью алтаря (въ среднемъ ярус), Святой Царицы Елены и Святой Великомученицы Екатерины (противъ лваго клироса въ нижнемъ ярус).
Въ верхней части храма,— тамъ, гд оканчивается иконостасъ, начинается рядъ священныхъ стнныхъ изображеній, писанныхъ также на золотомъ грунт Берлинскимъ профессоромъ Гопфгартеномъ (родственникомъ скульптора того же имени). На углахъ подъ куполомъ изображены святые пророки, на аркахъ, поддерживающихъ куполъ, св. апостолы и ветхозавтные праведники: Моисей, Ааронъ, Илія и Елисей. Въ самомъ купол представленъ ликъ ангеловъ, парящихъ къ небу. Подъ самою главою купола изображено всевидящее Око Божіе. Въ алтар, воскресшій Спаситель представленъ на оконномъ стекл Мюнхенской работы.
Памятникъ въ Боз почившей Ея Императорскаго Высочества Великой Княгини, воздвигнутый въ особой постройк, отдленной завсою отъ внутренности храма, и слдовательно невидимый, хотя собственно и не принадлежитъ ему, но составляетъ одно изъ лучшихъ его украшеній. Великая Княгиня представлена лежащею на одр. Сонъ ли это отдыхающей жизни? Безсмертное ли успеніе странницы, уже совершившей свой путь земной? Трудно ршить! Такъ много жизни и теплоты въ этомъ неподвижномъ и холодномъ мрамор, такое ясное и уже безплотное спокойствіе въ выраженіи лица, во всемъ стан, въ членахъ. Нельзя хладнокровно и отчетливо входить во вс подробности превосходнаго исполненія труда, коимъ г. Гопфгартенъ запечатллъ имя свое въ списк изящнйшихъ и первостепенныхъ художниковъ нашего времени. Не только слова, но, по мн, и сама живопись не въ силахъ замнить и передать впечатлнія, которыя съ такою истиною и полнотою отражаются въ чувствахъ при созерцаніи мастерскаго произведенія ваятельнаго искусства.
Изъ всхъ церковныхъ обрядовъ, обрядъ освященія церкви есть одинъ изъ торжественнйшихъ и умилительнйшихъ. Оно такъ и должно быть. Царь славы нисходитъ на землю и благоволитъ водвориться въ обитель, устроенную Ему слабыми, но усердными руками Его поклонниковъ и молитвенниковъ. Святая церковь предписываетъ священнослужителямъ самимъ созидать Престолъ для Царя славы, омывая, отирая и наконецъ украшая престольную святыню священными одеждами. За тмъ слдуетъ торжественное шествіе кругомъ освящаемаго храма съ хоругвями, зажженными свчами, иконами и наконецъ со святымъ антиминсомъ на глав настоятеля, предварительно уже освященнымъ рукою епископа и снабженнымъ частью святыхъ мощей. Весьма знаменательно возглашеніе настоятеля предъ храмомъ, когда поцессія останавливается у западныхъ затворенныхъ вратъ его: ‘Возьмите врата князи ваша, и внидетъ Царь славы’. На что хоръ пвчихъ внутри храма отвчаетъ: ‘Кто есть сей Царь славы’? И отвтомъ настоятеля: ‘Господь силъ, той есть Царь славы’, врата храма отворяются, и при общемъ пніи: ‘Господь силъ, той есть Царь славы’, вс вмст съ невидимымъ Царемъ входятъ въ новое селеніе Божіе. За тмъ слдуютъ молитвы и отпустъ. По отпуст, чтеніе часовъ и святая литургія.
Все богослуженіе исполнено было со всевозможною торжественностью, съ благоговніемъ и пышностью. Три священника: Стутгартскій, Берлинскій и Висбаденскій и Веймарскій діаконъ совершали богослуженіе. Было два хора превосходныхъ пвчихъ: одинъ прибывшій изъ Стутгарта, другой составленный въ Висбаден изъ Нмцевъ, которые не только пли отлично, но терпливою заботливостью Висбаденскаго священника обучены были совершенно правильному произношенію Русскихъ словъ. Священникъ Янышевъ сказлъ приличное обстоятельству и торжеству духовное слово, которое глубоко отозвалось въ душ слушателей. Жалю, что не могу сообщить вамъ выписокъ, не имя его подъ руками, такъ-же какъ и слова протоіерея Базарова, который въ присутствіи сановниковъ Двора, чиновниковъ и многихъ иноврныхъ постителей, прочелъ на Нмецкомъ язык краткое надгробное слово въ память Августйшей Покойницы. Словомъ сказать, хотя и далеко отъ родины, духомъ, помышленіемъ и всми чувствами своими могли мы вообразить себ, что мы не на чужбин, а на святой Руси, посреди роднаго Православія. Здсь кстати замтить съ должною благодарностью, что вообще въ заграничныхъ Русскихъ церквахъ богослуженіе совершается съ отмннымъ благочестіемъ. Священники въ высшей степени образованные, благочестивые и усердные къ исполненію своихъ священныхъ обязанностей. Не только услаждаютъ они духовною отрадою соотечественниковъ, имющихъ счастіе сблизиться съ ними, но они умютъ заслуживать уваженіе и сочувствіе даже и иноврныхъ жителей въ мстахъ ихъ пребыванія. Въ числ многихъ заслугъ, оказанныхъ пользамъ Русской Церкви нашимъ Святйшимъ Синодомъ, выборъ достойныхъ представителей Русской Церкви за границею не долженъ былъ пропущенъ безъ вниманія и признательности.
Эту заслугу могутъ особенно оцнить Русскіе, заброшенные въ чужіе края недугами и желаніемъ возстановить здоровье свое вліяніемъ лучшаго климата и. благодяніями щедрой и цлительной природы. Для насъ Русская церковь, Русская обдня, слышанная на чужбин, имютъ невыразимую прелесть и для душт цлттельную и успокоительную силу. Нтъ сомннія, что въ каждомъ благонастроенномъ сердц чувство родины, чувство родное не только не ослабваетъ за границею, не притупляется отъ различныхъ и многостороннихъ вншнихъ впечатлній, но напротивъ изощряется, крпнетъ и боле и глубже сосредоточивается въ себ. Каждый изъ насъ готовъ сказать съ Французскимъ поэтомъ: ‘Plue je ris l’tranger, pins j’aimai mon pays’, или съ Русскимъ: ‘Мила намъ добра всть о нашей сторон’. Не знаю, какъ объяснить, но оно положительно врно. Въ Россіи жадно прислушиваемся ко всему, что длается въ Европ: посреди разнообразія, шума, тревоги, соблазновъ Европейскихъ, вниманіе наше преимущественно обращено на Россію. Каждая всть, каждый звукъ, долетающіе до насъ изъ родины, западаютъ въ душу, сладостно или горестно ее волнуя. Мы какъ-то утшаемъ себя въ отсутствіи изъ Россіи всеобъемлющимъ господствующимъ въ насъ чувствомъ и сознаніемъ, что мы Русскіе. Въ Россіи многіе хлопочутъ какъ бы прочесть листокъ Journal des Dbats, за границею жадно кидаемся на листокъ Сверной Пчелы и Инвалида, и прочитываемъ его отъ строки до строки. Это родное чувство, эта Русская потребность всегда отыскивались въ душ Русскаго путешественника: въ ныншнихъ обстоятельствахъ они еще могущественне и увлекательне. И гд же боле и отрадне, какъ не въ нашей церкви, можемъ утолить сей задушевный голодъ, сію жажду Русскихъ впечатлній, Русскихъ ощущеній разумныхъ и нравственныхъ? Какъ выразить умиленіе, воодушевленіе наше при слышаніи церковныхъ молитвъ: ‘о недугующихъ, страждущихъ, плненныхъ и о спасеніи ихъ’, ‘о Благочестивйшемъ, самодержавнйшемъ Великомъ Государ нашемъ Император всея Россіи, о держав, побд, пребываніи, мир, здравіи, спасеніи его и наипаче поспшити и пособити ему во всхъ, и покорити подъ ноз его всякаго врага и супостата’, и ‘о всемъ христолюбивомъ воинств’, ‘облаженныхъ к приснопамятныхъ, святйшихъ патріарсхъ православныхъ и благочестивыхъ цархъ и благоврныхъ царицахъ и о всхъ прежде почившихъ отцхъ и братіяхъ’! Каждое слово изъ сихъ молитвъ глубоко отзывается въ душ, кажется, оно пріемлетъ въ ней новое, дополнительное, усиленное значеніе. Церковное наше благозвучное пніе умиляетъ и окриляетъ душу и, увлекая ее, переноситъ то въ земную отчизну, то въ небесную. Никогда не присутствовалъ я при Русскомъ богослуженіи за границею, чтобы слезами не отвчать на нкоторыя изъ нашихъ молитвъ. Признаюсь, въ самомъ Іерусалим, въ сей святын, въ семъ живомъ храм Бога живаго, умершаго и воскресшаго, я невольно тосковалъ о нашемъ богослуженіи, о нашемъ молитвенномъ язык и пніи.
Въ полночь на 14 (26) мая, совершена была православнымъ священникомъ литія предъ выносомъ гроба блаженной памяти Великой Княгини, посл чего онъ взялъ образъ Спасителя, которымъ почившая была благословлена отъ своихъ высокихъ родителей, и вмст съ тмъ открылась траурная процессія въ новую православную церковь, гд была приготовлена встрча со стороны прочаго Русскаго духовенства. Процесія сія проходила чрезъ многія улицы, наполненныя народомъ, не смотря на позднюю пору, окна домовъ были открыты и изо всхъ выглядывали лица. Память Великой Княгини жива въ столиц, которую она такъ недолго украшала присутствіемъ своимъ, но и въ это недолгое время успла добродтелью своею и прозорливою, и дятельною благотворительностью оставить по себ незабвенные слды, которые Русскій съ радостью и благодарностью встрчаетъ везд, гд жила, или гд живетъ благословенная отрасль нашего Царскаго Дома. Картина была въ высшей степени поразительная и трогательная. Благоуханная, тихая, теплая, ярко освщенная мсяцемъ ночь таинственностью и торжественностью своею вполн соотвтствовала умилительному дйствію, которое совершалось на земл. Съ возвышенія, на которомъ стоитъ церковь, видно было, какъ погребальная процессія, при зажженныхъ факелахъ, медленно поднималась на гору и приближалась къ мсту своего назначенія. Послдній земной переходъ Странницы, которая такъ недолго жила на земл и которой по смерти ея суждено было десять лтъ ожидать, пока заботливостью любви, ее оплакивающей, былъ устроенъ и освященъ для ея останковъ пріютъ, ея достойный. Звуки погребальной военной музыки заунывно раздавались въ ночной тишин.
Наконецъ почившая Странница дома! Церковь приняла ее на свое лоно и оснила кровомъ и крестомъ своимъ. Гробъ поставленъ посреди храма, ярко освщеннаго, и мраморныя стны блещутъ, отражая многочисленные огни. Заупокойная служба есть печальный, но вмст съ тмъ и утшительный обрядъ. Началась паннихида: поистин ночное бдніе! Умилительность заупокойныхъ нашихъ церковныхъ молитвъ и псней знакома каждому изъ насъ. Въ комъ не пробуждаютъ он глубокія и навсегда незабвенныя воспоминанія и скорби? Кто не связываетъ съ ними памяти о дняхъ, о событіяхъ, которые изъ всхъ дней, изъ всхъ событій жизни одни не подлежатъ уже ни теченію, ни измненіямъ времени, а остаются неотъемлемою собственностью души? Вс прочія событія и воспоминанія относятся въ жизни преходящей и конечной. Одна смерть, одна паннихида, торжественное, христіанское славословіе смерти, напоминаютъ намъ о жизни безконечной.
‘Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоея, идже нсть болзнь, ни печаль, ни воздыханіе, но жизнь безконечная’.
Внимая симъ словамъ въ Висбаденской церкви, кто изъ насъ не повторялъ ихъ въ глубин души въ память виновниц сего печальнаго торжества, и вмст съ тмъ не переносился мыслью и чувствомъ въ Россію, которая недавно и такъ неожиданно внимала симъ молитвеннымъ словамъ предъ другимъ гробомъ, предстоящему родственнымъ и вмстившимъ въ себ тридцать лтъ могущества, славы и любви Россіи.
По окончаніи паннихиды, гробъ перенесенъ былъ и опущенъ въ подземельный склепъ храма, находящійся подъ надгробнымъ памятникомъ. Цвты, которые въ свжей красот своей были положены на гробъ въ день перваго отпванья, нын уцлвшіе, но уже поблекшіе, опущены были въ землю вмст съ останками той, которая также цвла на земл и, какъ они, скоро и преждевременно увяла.
14 (26) мая совершена была торжественная заупокойная обдня и въ заключеніе опять паннихида.
Слышно, что при церкви предназначается устроить Русское кладбище. Мысль прекрасная, и да благословитъ ее Господь Богъ и дастъ ей созрть и осуществиться! Отрадно каждому изъ насъ думать, что если суждено ему будетъ умереть на чужбин, то есть въ ней гостепріимный уголокъ, освященный Русскимъ богослуженіемъ, гд можно будетъ отдыхать, какъ дома, вмст съ родными земляками, и гд на родномъ язык будутъ молиться о зд лежащихъ и повсюду православныхъ.