I.
I.
Бальзак Оноре
Бальзак Оноре
II.
II.
Библиография:
И. Нусинов
III.
III.
Сочинения:
Литература:
Библиографические издания:
А. И. Пузиков.
Оноре де Бальзак: биографическая справка, Бальзак Оноре, Год: 1962
Время на прочтение: 29 минут(ы)
(де Balzac) — знаменитый французский романист, род. 20 мая 1799 в Туре, учился в Вандомской гимназии, потом три года служил в Париже писцом у адвоката и нотариуса, а после того занялся литературой и написал трагедию, но отзывы о ней были так неблагоприятны, что Б. решился перейти на поприще романиста и напечатал несколько романов под разными псевдонимами (некоторые из них вышли потом под псевдонимом Ораса де Сент-Обена). Неудачные издательские предприятия, в которые он пустился с 1826 г., вовлекли его в значительные долги, от которых он потом уже никогда не мог вполне освободиться и которые принуждали его работать до истощения сил. Между тем Б. напечатал под своим собственным именем роман ‘Les derniers Chouans’ (1829 г.), имевший большой успех, так же как и следовавшие за ним романы ‘Cathenne de Mdicis’, ‘La femme en 30 ans’, ‘La maison du chat-qui-pelote’, ‘Le bal de Sceaux’, ‘Physiologie du mariage’, ‘Le pre Goriot’, ‘La peau de chagrin’ и проч., которые в течение немногих лет поставили Б. в первом ряду франц. романистов. Издатели газет и журналов и книгопродавцы покупали нарасхват его повести ‘Scnes de la vie prive’, ‘Scnes de la vie de campagne’, ‘Scnes de la vie parisienne’ и проч. Б. задумал тогда написать нечто вроде эпоса, в котором его романы получили бы общую связь и составили одно целое. Он дал ему название ‘La comdie humaine’. Б. был родоначальником реалистической школы и создал пестрый ряд типических образов, которые играют в этой комедии всевозможные роли. Число действующих лиц в его повестях и романах достигло 3000-4000. Смерть положила в 1850 г. внезапный конец грандиозному плану создания этой ‘Человеческой комедии’. Его сестра, г-жа Сюрвилль, написала его биографию — ‘В., sa vie et ses uvres d’aprssa correspondance’ (Париж, 1858 г.). Романы Бальзака представляют верную картину современного ему французского общества, они отличаются необыкновенной наблюдательностью, хотя порой чрезмерная точность в описании деталей действует утомительно, задерживает развитие рассказа и отвлекает интерес от главных действующих лиц. Лучшие его романы ‘La recherche de l’absolu’, ‘Le mdecin de campagne’, ‘Eug nie Grandet’ и ‘Les parents pauvres’. Cp. Гозлана (Gozian), ‘B. chez lui’ (1862), ‘Correspondance de B.’ (1819-50), (Пap. 1877), Lovenjoul, ‘Histori des oeuvres de B.’ (1880), Брандеса в ‘Deutsche Rundschau’ (1881, январь).
Статьи о Б. на русском языке: в ‘Современнике’ (1841, т. XXIV, стр. 15—46), Мирекура, в ‘Репертуаре и Пантеоне’ (1855, кн. II, стр. 1—28), Леон Гозлан, ‘Репертуар и Пантеон’ (1855, кн. VI, стр. 1—16, 1856, кн. IV, стр. 9—17), Лаура Сюрвиль, в ‘Современнике’ (1856, т. LIХ, N 9, отд. V, стр. 1—24), Юлиан Шмидт, ‘История французской литературы’ (т. II, СПб., 1864, стр. 279—299 и др.), А. Денегри, ‘Бальзак и его школа’ (‘Дело’, 1870, N 8, стр. 238—287), П. Д. Боборыкин, ‘Реальный роман во Франции’ (‘Отечествонные Записки’, 1876, N 6), Эм. Золя, ‘Бальзак и его переписка ‘ (‘Парижские письма’, т. I, СПб., 1878, стр. 1—42), Вл. Зотов, ‘История всемирной литературы’ (т. III, СПб., 1881, стр. 485—491), А. Красносельский, ‘Опыт генеалогии современного псевдореалистического романа’ (в ‘Отечественных Записках’, 1883, No 1, стр. 103—120 и N 6, стр. 355—382). Романы и повести Б. много раз переводились на русский язык. В отдельном издании появились: ‘Сцены из частной жизни’ (5 частей, СПб., 1832—1833), ‘Ростовщик Корнелиус’ повесть (СПб., 1833), ‘Госпожа Фирмиани’ (Москва, 1833 г.), ‘Женщина в тридцать лет’ (СПб., 1833 г.), ‘Созерцательная жизнь Людвига Ламберта’ (СПб., 1835 и 1854), ‘Темные рассказы опрокинутой головы’ (2 ч., СПб., 1836), ‘Шуаны, или Бретань в 1799 г.’ (СПб., 1836 и Москва, 1840), ‘Лилия в долине’ (М., 1837), ‘Свадебный договор’, роман 2 ч. (СПб., 1855), ‘Старик Горио’ (роман, 3 ч., Москва, 1840), ‘История бедных родственников’ (СПб., 1875 года, перевод В. Чуйко), ‘Мелкие невзгоды супружеской жизни’ (М., 1876 года), ‘Мачеха’ (‘La mar Е tre’) (драма в 5 действиях и семи картинах, М., лит., 1880), ‘Евгения Гранде’ (роман, перевод Ф. М. Достоевского, СПб., 1883). Кроме того, имеются в журналах: ‘Провинциальный Байрон’ (‘Библиотека для Чтения’, 1837, 21), ‘История величия и падения Цезаря Биротто, продавца духов’ (роман, там же, 1838, 29), ‘Необыкновенная женщина’ (там же, 1839, 34), ‘Графиня де Ванденесс’ (роман, там же, 1839, 34), ‘Похождение парижского денди’ (повесть, там же, 1839, 36), ‘Дуняша’ (повесть, там же, 1840, 39), ‘Светские приятельницы’ (роман, 1840, 42), ‘Модеста Миньон’ (там же, 1845, 69), ‘Кузен Понс, или Два музыканта’ (там же, 1847, 83), ‘Один из тринадцати’ (‘Современник’, 1850, 23), ‘Погибшие мечты’ (‘Северный Вестник’, 1887).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
Бальзак Оноре де [Honor de Balzac, 20/V 1799-20/VIII 1850]. Родился в Туре, учился в Париже. Юношей работал у нотариуса, готовясь к карьере нотариуса или поверенного. 23-26 лет напечатал ряд романов под различными псевдонимами, не поднимавшихся над средним уровнем романтических писаний того времени. Обескураженный лит-ой неудачей, он увлекается коммерческими делами, ставит опыты производства дешевой бумаги, задумывает издание популярных французских писателей в неслыханных для того времени тиражах, вступает компанионом в типографию, надеясь — как он после говорил — нажить состояние и таким образом получить возможность целиком отдаться лит-ре и прославиться через нее. Б. оказался плохим коммерсантом. Разорившись и задолжав, он вернулся к лит-ре, вернулся на всю жизнь, чтоб в лит-ре выразить основную страсть французского буржуа и буржуазного интеллигента его времени: разбогатеть и прославиться.
В 1829 выходит первая подписанная именем Б. книга: ‘Шуаны’. В следующем году он пишет семь книг, среди них ‘La paix du mnage’ (Семейный мир), ‘Gobseck’ (Гобсек), привлекших широкое внимание читателя и критики. В 1831 публикует свой философский роман ‘Шагреневая кожа’ и начинает роман ‘Женщина тридцати лет’. Эти две книги высоко поднимают Б. над его лит-ыми современниками. 1832 — рекордный по плодовитости: Б. публикует девять полных произведений, III и IV главы его шедевра: ‘Женщина тридцати лет’ и триумфатором входит в лит-ру. Читатель, критик и издатель набрасываются на каждую новую его книгу. Если еще не реализована его надежда разбогатеть (т. к. тяготеет огромный долг — результат его неудачных коммерческих предприятий), то осуществлена зато его надежда прославиться, его мечта талантом завоевать Париж, мир. Успех не вскружил головы у Б., как это случилось со многими его молодыми современниками. Он продолжает вести усердную трудовую жизнь, просиживая у своего письменного стола по 15- 16 часов в сутки, работая до зари, он ежегодно публикует три, четыре и даже пять, шесть книг. Не следует однако думать, что Б. писал с особой легкостью. Многие свои произведения он много раз переписывал, перерабатывал: некоторые свои произведения писал в течение ряда лет, по три, четыре главы в год. Так он писал ‘Женщину тридцати лет’ и др.
В созданных в первые пять-шесть лет его систематической писательской деятельности произведениях (свыше тридцати) изображены разнообразнейшие области современной ему французской жизни: деревня, провинция, Париж, различные социальные группы: купцы, аристократия, духовенство, различные социальные институты: семья, государство, армия. Огромное количество художественных фактов, к-рое заключалось в этих книгах, требовало своей систематизации. Художественный анализ должен был уступить место художественному синтезу. В 1834 у Б. зарождается мысль создать многотомное произведение — ‘картину нравов’ его времени, огромный труд, впоследствии озаглавленный им ‘Человеческая комедия’. По мысли Б. ‘Человеческая комедия’ должна была быть художественной историей и художественной философией Франции, как она сложилась после революции. Бальзак над этим трудом работает в течение всей своей последующей жизни, он включает в него большинство уже написанных произведений, специально для этой цели перерабатывает их. Это огромное лит-ое издание он наметил в следующем виде:
Первая часть — ‘Этюды о нравах’ (Etudes de Moeurs) — шесть отделов: ‘Сцены из частной жизни’ (задумано 32 романа, осуществлено 28), ‘Воспоминания двух молодоженов’ (Mmoires de deux jeunes poux, 1842) ‘Модест Миньон’ (Modeste Mignon, 1834), ‘Семейный мир’ (La paix du mnage, 1830), ‘Тридцатилетняя женщина’ (La femme de trente ans, 1831-1835), ‘Отец Горио’ (Le pre Goriot, 1835) и др., ‘Сцены из провинциальной жизни’ (19-14): ‘Евгения Грандэ’ (Eugnie Grandet, 1834), две серии романов: ‘Парижане в провинции’ (Les parisiens en province) и др. [1834-1843], ‘Сцены из жизни Парижа’ (22-18): ‘Величие и падение Цезаря Биротто’ (Grandeur et dcadence de Csar Birotteau, 1837), ‘Банкирский дом Нюсенжан’ (Maison Nucingen, 1838), серия романов: ‘Великолепие и нищета куртизанок’ (Splendeurs et misres des Courtisanes, 1838-1843), ‘Сцены из политической жизни’ (8-4): ‘Эпизод времен террора’ (Un Episode sous la Terreur), ‘Темная история’ (Une tnbreuse Affaire, 1841) и др., ‘Сцены из военной жизни’: ‘Шуаны’ (Les Chouans, 1829) и ‘Страсть в пустыне’ (Une passion dans le dsert), ‘Сцены из деревенской жизни’ (5-3): ‘Крестьяне’ (Les paysans, 1844), ‘Деревенский врач’ (Le mdcin de campagne, 1833), ‘Деревенский священник’ (Cur de village, 1839).
Вторая часть — ‘Философские исследования’ ((Etudes philosophiques). Задумано 27 произведений, из них осуществлено 22: ‘Шагреневая кожа’ (La peau de chagrin, 1831), ‘Неизвестный шедевр’ (Le chef-d’oeuvre inconnu), ‘В поисках абсолюта’ (A la rcherche de l’Absolu, 1834), серия романов: ‘Екатерина Медичи’ (Sur Catherine de Medicis) и др. [1835-1843].
Третья часть — ‘Аналитические исследования’ (задумано 5 — осуществлено одно произведение: ‘Физиология брака’).
Б. так вскрывает свой замысел: »Исследование нравов’ дает всю социальную действительность, не обойдя ни одного положения человеческой жизни, ни одного типа, ни одного мужского или женского характера, ни одной профессии, ни одной житейской формы, ни одной социальной группы, ни одной французской области, ни детства, ни старости, ни зрелого возраста, ни политики, ни права, ни военной жизни. Основа — история человеческого сердца, история социальных отношений. Не выдуманные факты, а то, что везде происходит’.
Установив факты, Б. предполагает показать их причины. За ‘Исследованием нравов’ последуют ‘Философские исследования’. В ‘Исследовании нравов’ Б. изображает жизнь общества и дает ‘типизированные индивидуальности’, в ‘философских исследованиях’ он судит общество и дает ‘индивидуализированные типы’. За установлением фактов (‘Исследования о нравах’) и выяснением их причин (‘Философские этюды’) последует обоснование тех принципов, по к-рым должно судить о жизни. Этому послужат ‘Аналитические исследования’. ‘Нравы — зрелище, причины — кулисы и механизм представления комедии человеческой жизни, принципы — автор’. Так человек, общество, человечество будут описаны, судимы, анализированы в произведении, к-рое будет представлять собой ‘Тысячу и одну ночь’ Запада. Продемонстрировав свою систему при помощи поэзии, Б. предполагает ее проверить наукой в ‘Опыте о человеческих силах’. Воздвигнув этот дворец, он, ‘дитя и насмешник’, исчертит его огромными арабесками ‘Ста забавных сказок’ — ‘Contes Drlatiques’.
Задуманное гигантское сооружение Б. воздвиг, хотя вместо предполагавшихся 143 произведений ‘Человеческая комедия’ состоит только из 92. Неосуществленными остались гл. обр. ‘Сцены из военной жизни’ — из 25 задуманных Б. произведений он написал только два: ‘Шуаны’ и ‘Страсть в пустыне’. Предполагавшиеся ‘Сцены из военной жизни’ должны были трактовать историю: ‘Вандейцы’, ‘Французы в Египте’, ‘Ваграмское поле’, ‘Москва’, ‘Битва под Дрезденом’ и т. д. Но Б., создавший художественную историю Франции июльской монархии, был целиком поглощен своей эпохой, история была ему чужда. Точно также Б.-художник не был ни моралистом, ни философом. Между тем ‘Аналитические исследования’ должны были быть развитием и утверждением его принципов. ‘Принципы, — говорил он, — это автор’. Но основным стимулом к творчеству Б. было общество, объективная среда, а не его авторское субъективное самоуглубление и не его философские научные системы. У Б. таковых не было. Он поэтому только вскрыл среду, не дав обещанной философии, принципов и науки. Он не осуществил серии ‘Аналитические исследования’. ‘Физиология брака’ была написана еще до того, как он разработал свою схему ‘Человеческой комедии’. Но как ‘Физиология брака’, так и произведения, вошедшие в его ‘Философские исследования’, по существу являются дальнейшей разработкой его ‘Исследований о нравах’. Ценность шедевра отдела ‘Философские этюды’, романа ‘Шагреневая кожа’ — не в рассказе о таинственном куске кожи, символически выражающем мысль, что за каждый миг радости человек платит частицей своей жизни и чем ближе к желанной цели человек, тем он ближе к концу своей жизни. Ценность этого произведения в ярком показе парижской жизни, в выявлении одного из основных сюжетов Б. — борьбы молодого талантливого юноши за славу, за Париж, его отчаяние и самоубийство. Но если Б. не осуществил всего своего плана ‘Человеческой комедии’, если осуществленное не во всем соответствовало схеме замысла, зато он оставил огромное лит-ое наследие, не вошедшее в этот план. Таковы, помимо намеченных в плане ‘Забавных сказок’, два лучших его романа ‘Бедные родственники’ (‘Кузина Бетта’ и ‘Кузен Понс’), драмы (‘Вотрен’), ‘Портреты и литературная критика’ (Portraits et critique littraire), ‘Исторические и политические опыты’ (Essais historiques et politiques) и два тома писем, содержащих — особенно его ‘Письма иностранке’ (Lettres l’Etrangre) — огромное количество фактов из французской лит-ой и общественной жизни и суждений о его великих современниках — Вальтер Скотте, Ж. Занд, В. Гюго и мн. др.
Конец 20-х и начало 30-х гг., когда Б. вошел в лит-ру, был периодом наибольшего расцвета творчества романтизма во французской лит-ре. Романтики звали от жизни, как она есть, к жизни, какой она должна быть. Консервативные романтики, идеологи погибающей аристократии [Шатобриан (см.), А. де Виньи (см.) и др.] взывали к средневековью, к ‘гению христианства’, к аристократической монархии. Радикальные романтики, идеологи радикальной мелкобуржуазной демократии — к демократической республике, к ‘республике милосердия’ (В. Гюго), к утопическому социализму (Ж. Занд). Бессильные осуществить свою классовую волю на основе реального соотношения социальных сил, романтики взывали к консервативному прошлому или проецировали утопическое будущее.
Б. — писатель буржуазии, хозяина новой жизни. Он потому и отвернулся от утверждения В. Гюго, что ‘действительность в искусстве не есть действительность в жизни’, и видел задачу своего великого произведения в показе не ‘воображаемых фактов’ (des faits imaginaires), а в показе того, что ‘происходит всюду’ (ce qui ce passe partout). ‘Повсюду’ сейчас — торжество капитализма, самоутверждение буржуазного общества. Показ утвердившегося буржуазного общества — такова основная задача, поставленная историей перед лит-рой — и Б. ее разрешает в своих романах.
Большой роман в европейской лит-ре к приходу Б. имел два основных жанра: роман личности — авантюрного героя (‘Жиль-Блаз’ Лесажа, ‘Робинзон Крузо’ Д. Дэфо и др.) или самоуглубляющегося, одинокого героя (‘Страдания молодого Вертера’ В. Гёте, ‘Новая Элоиза’ Ж.-Ж. Руссо и др.) и исторический роман (Вальтер Скотт). Роман личности — был апологетикой индивидуальности в условиях, когда молодой буржуазный коллектив еще бессилен был диктовать свою волю. Исторический роман был самосозерцанием в зеркале истории в дни ее будней. Теперь буржуазная личность больше не одинока и не изолирована: переживания буржуа — это то, что ‘происходит повсюду’. Теперь буржуазия, перефразируя Людовика XIV, заявляет: ‘история — это я’.
Писатель буржуазии отворачивается от романтической избранной индивидуальности, от демонической личности. И Б. рвет с традицией романа личности. Он отходит от исторического романа В. Скотта. Буржуазии времени Б. предстоит будущее, и ее писателю незачем углубляться в прошлое. Его герой — не демоническая личность и не историческая личность, не ‘Цезарь полководец и император, а купец, парфюмер Цезарь Биротто’ (В. Фриче). Он стремится показать ‘типизированную индивидуальность’ и ‘индивидуализированный тип’, дать картину всего общества, всего народа, всей Франции. Не легенда о прошлом, а картина настоящего, художественный портрет буржуазного общества стоит в центре его творческого внимания. Если можно и должно уделить внимание истории, то лишь тем ее страницам, на к-рых начертана запись о политическом рождении буржуазии, о ее героических юношеских днях. Буржуазное господство родилось в огне гражданских битв и революционных войн. ‘Сцены из военной жизни’, к-рые по замыслу автора должны были заполнить целых 25 книг ‘Человеческой комедии’, были бы посвящены этим героическим деяниям буржуазии. ‘Солдаты республики’ (Les soldats de la Rpublique), ‘Ваграмская равнина’ (La plaine de Wagram), ‘Москва’, ‘Последнее поле битвы’ (Le dernier champ de bataille) — таковы темы этих исторических романов.
Но героические дни — для буржуазии ее прошлое, от которого она все больше отходит. Ее знаменоносец сейчас банкир, а не полководец, ее святыня — биржа, а не поле брани. Исторический замысел Б. остается в своих главных частях неосуществленным. Буржуазия самоутверждается. Она и ее писатель поглощены своим историческим настоящим. Нет у Б. ни необходимых красок, ни пафоса для воскрешения тех героических дней и дел. Б. останавливается на исторических эпизодах постольку, поскольку они служат пропаганде его роялистических и католических убеждений. Последние у Б. являются результатом кризиса его ближайшей социальной группы — старой купеческой буржуазии, который наступил после революции с приходом к власти финансовой буржуазии. ‘Шуаны’ — борьба вандейцев против республики, их верность королю — ранний роман [1829], где лит-ая гегемония романтиков еще сильно сказывается, ‘Эпизод из времен террора’ [1830] — жертвенная верность религии и престолу, ‘Вендетта’ [1830], ‘Темная история’ [1841] — два эпизода, изобличающие аморальность Наполеона I, во всех этих исторических произведениях Б. кается в ‘грехах революционной молодости’ буржуазии, роялистски реабилитирует и прославляет некоторые, по его мнению, незаслуженно пострадавшие святыни, показывает ‘изнанку современной истории’ — ‘L’Envers de l’histoire contemporaine’, как был озаглавлен один из его исторических эпизодов. Не героическая личность и не демоническая натура, не историческое деяние, а современное буржуазное общество, Франция июльской монархии — такова основная лит-ая тема эпохи. На место романа, задача к-рого дать углубленные переживания личности, Б. ставит роман о социальных нравах, серию ‘Исследования о нравах’, на место исторических романов — художественную историю послереволюционной Франции.
‘Исследования о нравах’ развертывают картину Франции, рисуют жизнь всех сословий, все общественные состояния, все социальные институции. Ключ к этой истории — деньги. Ее основное содержание: победа финансовой буржуазии над земельной и родовой аристократией, стремление всей нации стать на службу буржуазии, породниться с ней. Жажда денег — основная страсть, высшая мечта. Власть денег — единственная несокрушимая сила: ей покорны любовь, талант, родовая честь, семейный очаг, родительское чувство. По ее приказу дети предают родителей. Накопитель поэтому первый в ряду типов Б.: Гобсек [1830], старик Грандэ [1834], Отец Горио [1835] — не Плюшкины, не скупцы, а накопители. Они — не характеры, не олицетворение определенной страсти, как ‘Скупой рыцарь’ Пушкина, а социальные категории. Их сбережения не загнивают, не погибают зря, как у Плюшкина. Они — основа новой власти, они — сила, созидающая новую Францию. Грандэ, у к-рого каждый кусок сахару на учете, держит в своих руках всю свою провинцию. Гобсек, к-рый живет как нищий, — владыка Парижа, ему покорны все, ибо все у него в долгу. Накопители подготовили приход банкиров. Банкир — второй основной социальный тип Б. Банкир Нюсенжан (‘Отец Горио’ и ‘Дом Нюсенжан’, 1838), богач Камюзо (‘Погибшие мечтания’, ч. 2, 1839), банкиры, приведшие к гибели Цезаря Биротто (‘Величие и падение Цезаря Биротто’, 1837) — Наполеоны биржи. Стратегия этих полководцев столь же сложна, их поражения столь же роковые, а их победа дарует власть над Парижем, над Францией, над миром, как Ватерлоо или Аустерлиц, так же вся современная Франция стремится заслужить их банкирскую милость, как некогда милость императора. Деньги, банки — солнце Франции. Бывший лавочник покупает своей дочери в мужья графа, маркиз бросает свою возлюбленную, маркизу, чтобы жениться на обладательнице большого приданого (‘Отец Горио’). Сам Людовик, вынужденный допустить на свои придворные балы дочерей разбогатевших на военных поставках вермишельных фабрикантов, утешает себя: ‘eiusdem farinae’ — эти купеческие дочки ‘из того же теста’, что великосветские дамы, окружавшие некогда двор его абсолютистских предков. Владыка Франции — Париж, господин Парижа — биржа. Она владеет салонами, политикой, прессой, лит-рой, театром.
Молодые люди, устремляющиеся в Париж с надеждой завоевать столицу своим талантом, погибают, как Люсьен (‘Погибшие мечтания’), или делают карьеру, как Растиньяк (‘Отец Горио’, ‘Дом Нюсенжан’, ‘Погибшие мечтания’), в зависимости от того, умеют они или не умеют угождать женам банкиров, салонным дамам и актрисам, которые у политиков и банкиров на содержании. Талантливый поэт и критик Люсьен едет в Париж. Он полон жажды творчества и веры, что путь к славе — через искреннее и проникновенное вдохновение. Нравы парижской прессы и политических салонов приучают его проституировать свой талант, писать пасквили о книгах, которыми он восторгается, и восхвалять пошлость и бездарность.
Молодой провинциальный бедный студент Растиньяк приезжает в Париж с верой в науку. Дочери Горио, к-рым светские дела не позволяют самим явиться на похороны отца, пожертвовавшего для них всем, но к-рых светские нравы понуждают прислать на похороны пустые кареты, эти женщины его учат, что путь к жизни надо себе проложить не через науку, а через их будуары. Опыт Люсьена и Растиньяка обобщает бывший каторжник, объявивший войну обществу, циник Вотрен (‘Отец Горио’, ‘Последнее воплощение Вотрена’): ‘принципов нет, — учит он Растиньяка, — а есть события, законов нет — есть обстоятельства. Порок в силе, презирайте людей и высматривайте петли, сквозь к-рые можно выбраться из сети законов’. В подтверждение ‘философии’ Вотрена Б. показывает гибель талантов, торжество авантюристов.
Циник Вотрен, карьерист Растиньяк — ‘типизированные индивидуальности’, характеризующие всю Францию. ‘Сцены из жизни Парижа’, видоизменяясь сообразно условиям и обстановке, находят свое продолжение в ‘Сценах из жизни провинции’ (серии романов: ‘Холостяки’ — ‘Les Clibataires’, ‘Парижане в провинции’ — ‘Les parisiens en province’, ‘Провинциалы в Париже’, ‘Погибшие мечтания’), в ‘Сценах из деревенской жизни’ (‘Крестьяне’, ‘Деревенский доктор’, ‘Деревенский священник’), в ‘Сценах из частной жизни’, в судьбе ‘Бедных родственников’ (‘Кузина Бетта’, ‘Кузен Понс’). Философия Вотрена и практика Растиньяка выражают собой сущность государства и политических партий, прессы и лит-ры, церкви и семьи. Б. не знает больше целомудренно вздыхающих влюбленных. Он знает ‘Брачный контракт’ [1835], тоску ‘Старой девы’ [1836], ‘Физиологию брака’, ‘Великолепие и нищету куртизанок’ [1838-1843], ‘Женщину тридцати лет’, которая приобрела во французской и мировой лит-ре типовое значение. Жизнь этой женщины ‘бальзаковского возраста’ — беспрерывная цепь лжи, печальных разочарований и опять-таки ‘потерянных иллюзий’, горьких унижений.
‘Человеческая комедия’ — история Франции после революции. Ее основной смысл: миром владеют деньги. Земельная аристократия уступила место финансовой буржуазии, но если Франция не пожалела жертв для борьбы против земельной аристократии, зато все покорны финансовой буржуазии. Борьба идет не за свержение, а за место ее под солнцем. Единственный независимый человек во Франции — это каторжник Вотрен.
Время Б. — время больших театральных успехов его великих лит-ых собратьев — А. Дюма (см.), В. Гюго (см.) и др. Завоевав лит-ру, Б. не мог не устремиться на сцену. Его драмы были вообще посредственными переделками его романов (‘Семейная школа’ — ‘L’Иcole du mИnage’, 1839 и др.). Большим театральным событием могла бы стать его пьеса ‘Вотрен’. Перевоплощение Вотрена из каторжника в салонного льва, его философия цинизма, провозглашаемая с подмостков театра, содержали в себе огромный взрывчатый материал. Буржуазная аудитория освистала ‘Вотрена’ [1840], а правительство июльской буржуазной монархии сняло пьесу после первой постановки.
Творчество Б. обычно характеризовали как стремление внести в лит-ру принципы научного исследования, а самый лит-ый метод Б. рассматривали как результат влияния господствовавшего научного метода. Следуя учению Бюффона о влиянии среды на образование индивидуума, Б. рассматривает человека как продукт среды. Он положил основу методу документальности в лит-ре и создал базу для последующего так наз. ‘экспериментального романа’ Э. Золя (см.). Но этот метод нельзя рассматривать только как результат воздействия науки на литературу, как и
позитивизм в науке, лит-ый реализм Б. был социальным требованием буржуазии, результатом ее торжества.
Романтики — писатели уходящего дворянства или немощной мелкобуржуазной демократии принуждены жизни противопоставить свою тоску о прошлом или утопическую мечту о будущем. Буржуазия времени Б. — могущественна. Она строит мир на основе реального соотношения сил. Ее писатель стремится познать и показать мир как он есть. Творчество Б. поэтому имело объективное значение не только для познавания идеологии его класса, как творчество романтиков, но и для познавания Франции его времени. Б. не боролся против буржуазного порядка. Его критика была критикой на основе буржуазных отношений, в целях излечения недугов и укрепления всего организма буржуазного общества. Буржуазии сейчас не угрожала никакая опасность ни справа, ни слева. Феодализм был побежден, коммунары еще были в колыбелях. Это позволяло писателю буржуазии объективно показать недостатки и пороки буржуазного общества в той мере, в какой это не касалось самих основ капитализма — принципа собственности, проблемы рабочего класса.
С другой стороны, прочность буржуазного порядка позволила Б. расценивать опыт своего класса как ‘вечную’ категорию. Он верит в то, что пишет не только социальную историю, а историю человеческого сердца, историю не только Франции июльской монархии, а человечества. ‘Человеческая комедия’ для него ‘история человеческого сердца, разобранная по ниткам, социальная история, разработанная во всех своих частях’, она — описание, суждение и анализ ‘человека, общества, человечества’. Она является таким же художественным синтезом буржуазного общества, каким ‘Божественная комедия’ была для уходившего средневековья, ‘Тысяча и одна ночь’ — для Востока. Б. поэтому и заявляет, что его труд будет тем же для Запада, чем была ‘Тысяча и одна ночь’ для Востока, и в соответствии с общим принципом буржуазии, противопоставлявшей земные права правам небесным, божественным, ставит на место ‘Божественной комедии’ — ‘Человеческую комедию’.
О комедии жизни писали и романтики. А. де Мюссе писал: скучно, потому что ‘всегда те же актеры и та же комедия’, А. де Виньи жалуется на ‘комедию жизни’. Но не их примеру Б. следовал, выбрав заглавие: ‘Комедия жизни’. Для них жизнь комедия, ибо они обмануты ею. Для него жизнь — борьба самоутверждающейся силы. Он пользуется словом ‘комедия’ не в его комическом значении, а в том смысле, какой традиция ему придала при истолковании шедевра Данте: жизнь — извечное представление. Для Б ‘Человеческая комедия’ — представление буржуазии перед историей. Силы буржуазии, значительные еще во время Б., ее оптимистические социальные перспективы породили реализм Б. и объективный характер его творчества. Объективизм Б., его критика недостатков буржуазного порядка нашли особенно благоприятные условия в наиболее близкой ему социальной группировке. Творчество Б. в целом — результат торжества буржуазии. Но Б. выражает сознание и интересы той прослойки буржуазии, к-рая переживает кризис приспособления к новому этапу капитализма, к финансовому капиталу. Б. был ‘идеологом старой купеческой буржуазии и потому врагом воцарившейся после 1830 буржуазии финансовой и всего социально-политического режима июльской монархии, построенной на финансовом капитале’ (В. М. Фриче). Это сказывается в его симпатиях к старому купцу Цезарю Биротто (‘Величие и падение Цезаря Биротто’), ставшему жертвой биржевых операций, это помогает ему заострить критику нравов буржуазного общества. Отсюда его роялизм и католицизм. Жертвенный путь от купца Цезаря к банкирскому дому Нюсенжан (В. М. Фриче) объясняет то, что, несмотря на свой так наз. объективно-научный метод, Бальзак не чужд морализирования. От буржуазной природы Б. — его реализм, от кризиса приспособления родной социальной группы к новому этапу капитализма — то, что в его творчестве сохранились элементы романтизма, к-рые в первые годы толкали его даже к созданию полумистических произведений, как ‘Louis Lambert [1837] и Seraphita [1835]. Эти книги, впоследствии прославленные символистами, были справедливо оценены Э. Фаге как дань романтической моде. Основная черта творчества Б. в том, что он идеализирующую схематику романтиков заменяет индивидуализированными типами. Он преодолевает романтизм тем, что показывает, как романтик в быту изживает свои иллюзии. Верный научным принципам, он строит на документе, на факте, но не доверяет действенности факта. Он подсказывает свою оценку, хвалит или осуждает. При всей неисчерпаемости своих комбинаций Б. время от времени подгоняет события. Преодолевая раскрытый прием романтиков, к-рый состоял в том, что люди действовали по заранее предписанному автором принципу добра или зла, Б. все же не доходит до скрытого приема Флобера, Мопассана, у которых события развиваются по их внутренней закономерности, а типы вырастают с присущей им органичностью. Приемы Б. лишь полускрытые. Он их разоблачает своими подсказываниями, авторскими отступлениями, осуждениями и восхвалениями, он помогает иной раз действию невероятными случайностями и совпадениями происшествий. Привнесенные от романтиков идеологизм, элементы обнаженной тенденции отнюдь не были результатом бессилия Б. до конца изжить романтические каноны. Они отвечали требованиям купеческой буржуазии, к-рая не смогла отстоять свои старые позиции против наступления финансового капитала и в этой борьбе стремилась воздействовать на врага моральным причитанием. Б. стремился дать критику капитализма на основе буржуазных отношений, не указав, по существу, выхода, не указав врача, к-рый в состоянии был бы излечить недуги его общества. Лит-ое наследство Б. представляет богатейший арсенал в руках того класса, который призван искоренить эти недуги и пороки.
I. Oeuvres compltes, 24 vv., P., 1869-1876, Correspondence, 2 vv., P., 1876, Lettres l’trangre, 2 vv., P., 1899-1906. Русск. изд.: Собр. сочин. Б., 20 тт., СПБ., 1898.
Пелисье Ж, Лит-ое движение в XIX в., М., 1895, Брандес Г., Лит-ра XIX ст. в ее главнейших течениях, Франц. лит-ра, СПБ., 1895, Лансон Г., История французской лит-ры, 2 тт., М., 1898, Тэн И., Б., Одесса, 1898, Фаге Э., Ист. франц. лит-ры XIX в., М., 1901, Гроссман Л., Библиотека Достоевского, Одесса, 1919, или сб. его статей ‘Поэтика Достоевского’, М., 1925. Марксистская лит-ра о Б.: Коган П. С., Очерки по ист. зап.-евр. лит-ры, т. II, П., 1923, Луначарский А. В., Ист. зап.-евр. лит-ры в ее важнейших моментах, ч. 2, М., 1924, Фриче В. М., Очерк разв. зап.-евр. лит-ры, М., 1926. На иностр. яз.: Sainte-Beuve Ch., Causeries du Lundi, t. II, P., 1851-1861, Gautier Th., H. de B., sa vie et ses oeuvres, P., 1858, Taine H., Nouveaux essais de critique et d’histoire, B., 1865, Sainte-Beuve Ch., Portraits contemporains, t. III, P., 1871, Spoelberch de Lovensoul Ch., Histoire des oeuvres de B., P., 1879, Zola E., Le roman exprimental, P., 1880, Его же, Les romanciers naturalistes, P., 1881, Brunetire F., H. de B., P., 1905 [1906], Zweig St., Drei Meister, B., Dickens, Dostojewski, Lpz., 1921, Lanson G., Manuel bibliographique de la littrature franaise moderne XVI-XIX ss., P., 1925, Baldensperger F., B., 1927, Preston Etnel, Recherches sur la technique de B., 1928, с 1926 выходит спец. журнал ‘Cahiers Balzaciens’.
Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 1. — [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. — Стб. 313—324.
Оригинал здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le1/le1-3131.htm.
Бальзак (Balzac), Оноре де (20.V.1799, Тур, — 18.VIII.1850, Париж) — франц. писатель. Его отец — Бернар Франсуа Бальса (Balssa) происходил из крестьянской семьи, позднее был чиновником и нек-рое время занимал пост помощника мэра г. Тура. Фамилию Вальса он изменил на более звучную, дворянскую — де Бальзак. Оноре Б. с 4-летнего возраста воспитывался вне семьи (пансион Леге в Туре, Вандомский коллеж монахов-ораторианцев). В 1813 родители были вынуждены прекратить обучение сына из-за ухудшения его здоровья. В 1814 семья переехала в Париж, где Б. продолжал свое образование в Школе прав и практиковался в конторе адвоката де Мервиля, а позднее у нотариуса Пассе. Одновременно слушал лекции по лит-ре в Сорбонне. Окончив Школу прав (1819), Б. отказался от юридич. деятельности и заявил родителям о своем желании попробовать силы на лит. поприще. Среди первых произв. Б. — трагедия ‘Кромвель’ (‘Cromwell’, 1820) — ученич. подражание Расину — и неск. посредств. романов, написанных, как правило, совм. с др. авторами. Первые свои произв. Б. издает под различными псевд.: Виллергле (псевдоним, родившийся в пору сотрудничества с л’Эгревилем), Лорд Р’Оон, Орас де Сент-Обен. Под псевдонимами (Альфред Кудре, Эжен Мориссо, граф Алекс. де Б. и др.) выходят мн. очерки и статьи Б., напечатанные в органе респ. оппозиции — газ. ‘Caricature’ (‘Карикатура’, 1830-32). В 1842 Б. публично отрекся от этих первых опытов: ‘…признаю своими произведениями лишь те, которые носят мое имя’ (‘Предисловие к ‘Человеческой комедии», см. Собр. соч., т. 1, М., 1960, с. 37). Суровый приговор, вынесенный Б. своим юношеским романам, был во многом справедлив. Фантастич. герои, надуманные ситуации и ‘роковые’ страсти — такова атмосфера ранних его произв. (‘Наследница Бирага’ — ‘L’hritire de Birague’, 1822, ‘Жан Луи’, 1822, ‘Клотильда Лузиньянская’, 1822, ‘Арденнский викарий’ — ‘Le vicaire des Ardennes’, 1822, ‘Последняя фея’ — ‘La dernire fe’, 1823, ‘Аннета и преступник’ — ‘Annette et le criminel’, 1824, в 1836 переизд. под назв. ‘Пират Аргоу’ — ‘Argow le pirate’, и др.). Все же общая их направленность близка формировавшемуся в эти годы прогрессивному крылу романтизма. В этот период Б. сочувственно изображает людей, вышедших из народа, осуждает произвол, чинимый представителями монархии. Материальные невзгоды, постоянные нападки продажной прессы преследовали Б. на протяжении всей жизни. Безрезультатно окончились его попытки заняться издательской деятельностью, выдвинуть свою кандидатуру в палату депутатов в 1832 и 1848. Для Б. очень характерно это стремление оказать влияние на обществ. жизнь, но успеха он не добился. Дважды потерпел он неудачу на выборах во Франц. академию. В 1833 начался продолжит. роман Б. с Эвелиной Ганской, польской помещицей. После поездки в Петербург (1843) и двух приездов на Украину, где находилось ее поместье (сент. 1847 — февр. 1848, сент. 1848 — апр. 1850), Б. за неск. месяцев до смерти стал мужем богатой аристократки (март 1850).
Первым произв., принесшим Б. лит. известность, был историч. роман ‘Шуаны’ (‘Les chouans’, 1829), посвященный событиям недавнего прошлого — подавлению контрреволюц. мятежа в Бретани в 1799. Подлинными героями Б. изображает представителей народа, простых солдат, к-рые в трудный для Франции момент стремятся сохранить революц. завоевания. Исторически верно рисует Б. крестьян Бретани, встающих на сторону контрреволюции, не понимая своих истинных интересов. Руководители восстания — сторонники реставрации Бурбонов — представлены как люди корыстные и недалекие. ‘Шуаны’ открывают новый период в творч. биографии Б. Один за другим создает он свои романы. С 1830 он начинает объединять их в большие циклы.
В предисловии к своей грандиозной эпопее Б. писал: ‘Огромный размах плана, охватывающего одновременно историю и критику Общества, анализ его язв и обсуждение его основ позволяют, мне думается, дать ему то заглавие, под которым оно появляется теперь: ‘Человеческая комедия» (там же, с. 38). В этом назв. выражен замысел Б. — создать произв., к-рое имело бы такое же значение, какое имела для средневековья великая поэма Данте ‘Божественная комедия’, но божественному, потустороннему противопоставлялось у Б. земное, человеческое, кругам Дантова ада должны были противостоять круги социальной жизни (вступление к рассказу ‘Златоокая девушка’ — ‘La fille aux yeux d’or’). Б. разделил ‘Человеческую комедию’ (‘Comdie humaine’) на три части, каждую из них он назвал этюдами: ‘Этюды о нравах’, ‘Философские этюды’ и ‘Аналитические этюды’. ‘Этюды о нравах’ были разделены Б. на Сцены частной, провинц., парижской, воен., политич. и деревенской жизни. Соответственно этой схеме романы распределились след. образом:
I. Этюды о нравах (‘tudes de moeurs’). а) Сцены частной жизни (‘Scnes de la vie prive’): ‘Дом кошки, играющей в мяч’ (‘La maison du chat qui pelote’, 1830), ‘Бал в Со’ (‘Le bal de Sceaux’, 1830), ‘Супружеское согласие’ (‘La paix du mnage’, 1830), ‘Побочная семья’ (‘Une double famille’, 1830), ‘Вендетта’ (1830), ‘Гобсек’ (1830), ‘Силуэт женщины’ (‘La silhouette’, 1830), ‘Тридцатилетняя женщина’ (‘La femme de trente ans’, 1831-34), ‘Полковник Шабер’ (‘Le colonel Chabert’, 1832), ‘Покинутая женщина’ (‘La femme abandonne’, 1832), ‘Отец Горио’ (‘Pre Goriot’, 1834-35), ‘Брачный договор’ (‘Le contrat de mariage’, 1835), ‘Обедня безбожника’ (‘La messe de l’athe’, 1836), ‘Дело об опеке’ (‘L’interdiction’, 1836), ‘Дочь Евы’ (‘Une fille d’ve’, 1838), ‘Беатриса’ (1839), ‘Первые шаги’ (‘Un dbut dans la vie’, 1842) и др. б) Сцены провинциальной жизни (‘Scnes de la vie de province’): ‘Турский священник’ (‘Le cur de Tours’, 1832), ‘Евгения Гранде’ (‘Eugnie Grandet’, 1833), ‘Прославленный Годиссар’ (‘L’illustre Gaudissart’, 1834), ‘Старая дева’ (‘La vieille fille’, 1836), ‘Музей древностей’ (‘Le cabinet des antiques’, 1837), ‘Утраченные иллюзии’ (‘Illusions perdues’, 1837-43), ‘Пьеретта’ (1840), ‘Жизнь холостяка’ (‘Un mnage de garon’, 1841), ‘Провинциальная муза’ (‘La muse de dpartement’, 1843). в) Сцены парижской жизни (‘Scnes de la vie parisienne’): ‘История тринадцати’ (‘Histoire de treize’, 1834), ‘Фачино Кане’ (1836), ‘История величия и падения Цезаря Биротто’ (‘Csar Birotteau’, 1837), ‘Чиновники’ (‘Les employs’, 1837), ‘Банкирский дом Нусингена’ (‘La maison Nucingen’, 1838), ‘Блеск и нищета куртизанок’ (‘Splendeurs et misres des courtisanes’, 1838-47), ‘Принц богемы’ (‘Un prince de la bohme’, 1839), ‘Тайны княгини де Кадиньян’ (‘Les secrets de la princesse de Cadignan’, 1839), ‘Пьер Грассу’ (1840), ‘Деловой человек’ (‘Un homme d’affaires’, 1845), ‘Комедианты неведомо для себя’ (‘Les comdiens sans le savoir’, 1846), ‘Кузина Бетта’ (‘La cousine Bette’, 1846), ‘Кузен Понс’ (‘Le cousin Pons’, 1846-47). г) Сцены военной жизни (‘Scnes de la vie militaire’): ‘Шуаны’ (1829), ‘Страсть в пустыне’ (‘Une passion dans le dsert’, 1830). д) Сцены политической жизни (‘Scnes de la vie politique’): ‘Эпизод эпохи террора’ (‘Un pisode sous la terreur’, 1831), ‘З. Маркас’ (1840), ‘Темное дело’ (‘Une tnbreuse affaire’, 1841), ‘Изнанка современной истории’ (‘L’envers de l’histoire contemporaine’, 1846-48). е) Сцены деревенской жизни (‘Scnes de la vie de campagne’): ‘Сельский врач’ (‘Le mdecin de campagne’, 1833), ‘Сельский священник’ (‘Le cur de village’, 1841), ‘Крестьяне’ (‘Les paysans’, 1844, законч. Э. Ганской вариант изд. в 5 тт., 1855).
II. Философские этюды (‘tudes philosophiques’): ‘Палач’ (‘El verdugo’, 1830), ‘Прощай’ (‘Adieu’, 1830), ‘Шагреневая кожа’ (‘La peau de chagrin’, 1830-1831), ‘Эликсир долголетия’ (‘L’lixir de longue vie’, 1830), ‘Красная гостиница’ (‘L’auberge rouge’, 1831), ‘Неведомый шедевр’ (‘Chef-d’oeuvre inconnu’, 1831, новая ред. 1837), ‘Новобранец’ (‘Le rquisitionnaire’, 1831), ‘Проклятое дитя’ (‘L’enfant maudit’, pt. 1-2, 1831-36), ‘Мараны’ (‘Les Marana’, 1832), ‘Поиски абсолюта’ (‘La recherche de l’absolu’, 1834), ‘Драма на взморье’ (‘Un drame au bord de la mer’, 1835), ‘Примиренный Мельмот’ (‘Melmoth rconcili’, 1835), ‘Гамбара’ (1837), ‘Массимилла Дони’ (1839), ‘Серафита’ и др.
III. Аналитические этюды (‘tudes analitiques’): ‘Физиология брака’ (‘La physiologie du mariage’, 1829), ‘Мелкие невзгоды супружеской жизни’ (‘Petites misres de la vie conjugale’, 1845-46).
Творчество Б. развивалось в то время, когда закрепляло свои успехи новое бурж. общество, утвердившееся в результате франц. революции конца 18 в. В иск-ве и лит-ре возникает стремление трезво, реалистически отобразить эпоху и объяснить осн. ее закономерности. Реализм принимает критич. направленность. Б. явился одним из самых выдающихся представителей этого направления. В своих философских взглядах он опирался на учение франц. просветителей 18 в. Через все творчество Б. проходит идея о единстве материального и духовного начала. Постоянно возвращаясь к мысли о присущей человеку колоссальной энергии, Б. показывает, что в условиях совр. бурж. общества духовные силы человека обращаются против его собств. физич. существования. Но Б. не в силах с помощью метафизич. материализма 18 в. решать философские вопросы своего времени, как мыслитель он часто скользит в сторону идеалистич. концепций, отсюда нек-рая неточность языка и мыслей Б. в определении своих эстетич. воззрений. Так, называя рационалистич. худож. прозу 18 в. ‘литературой идей’, а произв. романтиков — ‘литературой образов’, Б. свое тяготение к синтезу ‘идеи’ и ‘образа’ называл ‘эклектизмом’. Осн. тенденция его эстетики глубоко реалистическая и притом дающая обоснование новой форме реализма, проникнутого историч. пониманием социальных явлений. Эстетич. принципы и искания Б. отражены в критич. статьях (особенно интересны ‘Этюд о Бейле’, Письма о лит-ре, театре и иск-ве, рецензия на ‘Индиану’ Ж. Санд и др.). Б. настойчив в утверждении реалистич. метода в иск-ве, он против слепого копирования действительности, призывает художника схватывать и выражать дух, смысл вещей и явлений. ‘Литературное правдоподобие состоит в выборе фактов и характеров и в таком их изображении, чтобы каждый признал их правдивыми’ (‘Письма о литературе…’, 1840, см. Собр. соч., т. 24, М., 1960, с. 81). Подлинным манифестом реалистич. иск-ва явилось предисловие к ‘Человеческой комедии’, где Б. в 1842 писал: ‘Самим историком должно было оказаться французское Общество, мне оставалось только быть его секретарем. Составляя опись пороков и добродетелей, собирая наиболее яркие случаи проявления страстей, изображая характеры, выбирая главнейшие события из жизни Общества, создавая типы путем соединения отдельных черт многочисленных однородных характеров, быть может, мне удалось бы написать историю, забытую столькими историками, — историю нравов’ (там же, т. 1, с. 26).
Зрелое творчество Б. протекало между революциями 1830 и 1848. Завершенность историч. периода способствовала идейному единству ‘Человеческой комедии’. Отдельные разрозненные ее части оказывались органически связанными между собой, образуя широчайшее полотно целой историч. эпохи. Однако Б. не ограничивался описанием жизни времен Июльской монархии. Писатель часто обращался к предыстории описываемых событий. Это дало право Ф. Энгельсу точно обозначить границы историч. периода, описанного в ‘Человеческой комедии’. ‘Бальзак, — писал Ф. Энгельс, — …дает нам самую замечательную реалистическую историю французского общества, описывая в виде хроники, почти год за годом с 1816 по 1848 г., все усиливающийся напор поднимающейся буржуазии на дворянское общество, которое после 1815 г. перестроило свои ряды и снова, насколько это было возможно, показало образец старинной французской изысканности. Он показывает, как последние остатки этого образцового для него общества либо постепенно гибли под натиском вульгарного богача-выскочки, либо были им развращены… Вокруг этой центральной картины Бальзак сосредоточивал всю историю французского общества, из которой я даже в смысле экономических деталей узнал больше (например, о перераспределении движимого и недвижимого имущества после революции), чем из книг всех специалистов — историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых’ (Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, 1953, с. 405—06).
По своим политич. убеждениям Б. был легитимистом, сторонником династии Бурбонов, к-рые вернулись во Францию в 1814, после падения Наполеона I, и сохраняли власть до Июльской революции 1830. Однако легитимизм Б. — явление противоречивое. С огромным сочувствием отзывается Б. о республиканцах. ‘Заявляю во всеуслышание: бога я предпочитаю народу, но, если я не могу жить в абсолютной монархии, я предпочитаю республику низким, ублюдочным, бездейственным, безнравственным и беспринципным правительствам…’ (‘Письма о литературе…’, 1840, см. Собр. соч., т. 24, с. 114). Легитимизм Б. был своеобразной формой неприятия бурж. действительности. Признавая историч. значение капиталистич. прогресса, выразившегося в бурном развитии науки и промышленности, Б. осуждал власть денег, ставшую единств. мерилом отношений между людьми, разнузданный эгоизм, анархию и произвол в экономич. развитии общества, обнищание народа и т. д. Б. казалось, что обуздать эгоизм отд. людей и целых классов лучше всего может абсолютная монархия. Вывод этот был утопичен и реакционен. И художник терпел неудачи, когда в своих произв. пытался реализовать эти ложные взгляды (‘Сельский священник’). Однако перед лицом добытых им самим фактов и обобщений он вынужден был искать другое решение социальных вопросов. ‘Я считаю одной из величайших побед реализма, одной из наиболее ценных черт старика Бальзака, — писал Ф. Энгельс, — то, что он принужден был итти против своих собственных классовых симпатий и политических предрассудков, то, что он видел неизбежность падения своих излюбленных аристократов и описывал их как людей, не заслуживающих лучшей участи, и то, что он видел настоящих людей будущего там, где их в то время единственно и можно было найти’ (Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, 1953, с. 406). Офиц. легитимистские взгляды Б. находились в глубоком противоречии со всем его творчеством. Это было подмечено многими великими соотечественниками писателя. В. Гюго в своей речи на могиле Б. отнес его к ‘могучей породе писателей-революционеров’ (Собр. соч., т. 15, М., 1956, с. 219), Э. Золя говорил, что Б. ‘нашел восторженных поклонников только среди молодого поколения, влюбленного в свободу’. Взгляды Б. на общество претерпевали изменения и отнюдь не сводятся к одному легитимизму. В 20-х гг. Б. видит гл. противника в старом режиме. В 1-й пол. 30-х гг. Б. становится непримиримым врагом буржуазии. В 1836—47 его критика распространяется и на крупных землевладельцев. Он возлагает надежды на технич. пром. прогресс, бурно протекавший во Франции. После революции 1848—49 Б. полностью порывает с легитимизмом, выдвигая на первый план людей из народа, к-рых он противопоставляет представителям правящих классов (‘Исповедание политической веры’, 1848). С большой худож. силой Б. показал в своих произв., как законы бурж. общества развращают людей, уродуют человеч. отношения, впервые сделал он основой сюжетов махинации финансистов, соперничество торговцев, борьбу за землю, бурж. конкуренцию.
В процессе эволюции творчества Б. изменяется отношение его к современности как материалу иск-ва, все более деградируют отд. буржуа в его изображении (от Гобсека к Бовине, от Нусингена к Оскару Юссону). Вместе с тем усиливается тяготение Б. к монументальным картинам, что соответствовало сложной взаимосвязи явлений историч. действительности. Человек, усвоивший бурж. мораль, показывает Б., одержим стремлением к личному обогащению. Во мн. романах (‘Отец Горио’, ‘Утраченные иллюзии’, ‘Блеск и нищета куртизанок’ и др.) Б. обращается к образу каторжника Вотрена, хорошо усвоившего механику успеха в бурж. обществе. Б. не видит существ. разницы между закоренелым преступником и представителями высшего света. Банкир Нусинген, финансист Тийе, ростовщик Гобсек, скряга Гранде, фабриканты Куэнте — все они погрязли в преступлениях, потеряли совесть. Нечиста история барона Нусингена. Пользуясь покровительством закона, он трижды прибегал к финансовым аферам, к-рые пустили по миру тысячи людей (‘Банкирский дом Нусингена’). Кража и предательство послужили основой карьеры финансиста Тийе (‘Величие и падение Цезаря Биротто’). Ростовщик Гобсек, эксплуатируя человеч. слабости, добывает колоссальное состояние (‘Гобсек’). Погоня за богатством вытравила в душе бывшего бочара Феликса Гранде все человеч. чувства. Он жесток не только по отношению к жертвам своих спекуляций, но и к собств. семье (‘Евгения Гранде’). Жертвой хищничества фабрикантов Куэнте становится талантливый изобретатель Сешар (‘Утраченные иллюзии’). И все же власть богачей — самодержцев совр. общества — ограничена. На деньги нельзя купить настоящую любовь, заставить истинное иск-во служить своим интересам, завоевать настоящую дружбу и преданность. В конце концов эти люди сами оказываются рабами золота.
В галерее типов, изображенных в ‘Человеческой комедии’, видное место отводится молодым честолюбцам, стремящимся продвинуться по обществ. лестнице. Трагичен путь таких молодых людей, как Рафаэль (‘Шагреневая кожа’), Люсьен (‘Утраченные иллюзии’, ‘Блеск и нищета куртизанок’).
Судьба талантливого человека, неспособного проявить свое дарование, — одна из волнующих тем ‘Человеческой комедии’. Погиб для науки Рафаэль, бесславно окончилась поэтич. карьера Люсьена, великие мучения выпали на долю изобретателя Сешара (‘Утраченные иллюзии’), полуголодное существование влачит талантливый политич. деятель Маркас (‘З. Маркас’).
Сильнее всех оказывается тот, кто лучше других усвоил волчью мораль бурж. общества. Таков юноша Эжен Растиньяк — значит. персонаж романа ‘Отец Горио’ и др. произв. Сделка с совестью, моральное падение открывают юноше путь к успеху.
В ‘Утраченных иллюзиях’ Б. удалось с большой реалистич. силой изобразить тлетворное влияние бурж. отношений на иск-во, лит-ру, политику, на всю духовную жизнь общества. Тип бездарного, но преуспевающего художника замечательно изображен в рассказе ‘Пьер Грассу’. Б. показывает, как корысть и расчет подрывают устои бурж. семьи. Дочери отрекаются от разоренных ими отцов (‘Отец Горио’), жены отказываются от мужей (‘Полковник Шабер’), ради скорейшего приобретения наследства почтенные буржуа убивают своих родственников (‘Кузен Понс’). Эгоистич. стремления человека и частная собственность неразрывно связаны между собой. Эта мысль выражена и в романе ‘Крестьяне’ (не закончен). Б. удалось показать тяжелейшие жизненные условия, в к-рых оказалась послереволюц. франц. деревня, подпавшая под двойной гнет — помещика и деревенского буржуа.
Подлинную человечность Б. находит в среде простого народа. Внимательный наблюдатель жизни, он изучает парижские предместья, пытается постигнуть нужды и стремления рабочего люда. Стихийный протест широких нар. масс против капитализма, первое вооруж. выступление еще слабо организованных рабочих оправданы в глазах Б. Оценивая восстание лионских ткачей, он след. образом объясняет его причины: ‘Лионская промышленность — бездушна… Когда заказы прекращаются, рабочий умирает с голода, да и работая, он еле сводит концы с концами. Любой каторжник счастливее его. После Июльской революции нищета дошла до таких пределов, что рабочие шелковых фабрик написали на своем знамени: ‘Хлеб или смерть!» (‘Банкирский дом Нусингена’, см. Собр. соч., т. 12, 1960, с. 353). В повести ‘Дело об опеке’, в рассказах ‘Фачино Кане’, ‘Златоокая девушка’ (1835) Б. дал правдивое описание нищеты простого народа. На эту черту творчества Б. одним из первых указал В. Г. Белинский (см. Собр. соч., т. 1, 1948, с. 119). Именно в среде рабочих, ремесленников, крестьян Б. находит людей, способных на бескорыстную помощь и самоотверж. поступки. Водонос Буржа помог выбиться в люди бедному талантливому студенту (‘Обедня безбожника’), отставной солдат Верньо оказался единств. человеком, пришедшим на помощь полковнику Шаберу. С большим сочувствием рисует Б. республиканца Мишеля Кретьена (‘Утраченные иллюзии’), бывшего якобинца Низрона (‘Крестьяне’). В трагич. образе Низрона раскрыто несоответствие политич. целей партии якобинцев в 1793 и объективных результатов бурж. революции.
Творчество Б. явилось важной вехой в истории мирового реалистич. иск-ва. В худож. методе Б. содержится сплав самых различных традиций: гуманизма эпохи Возрождения, идей Просвещения, готич. романа и романтич. школы, историч. романа В. Скотта. Идейное основание этого метода — беспощадное раскрытие внутр. антагонизма бурж. порядка вещей. Смелость и новизна обобщений Б. нашли выражение в гиперболич. и метафорич. образах. Иногда Б. прибегает и к фантастике, символизирующей иррациональные стороны капиталистич. действительности, напоминая в этом романтиков, но всегда стремясь к познанию реальных человеч. отношений. Один из существ. моментов бальзаковского реализма — стремление воссоздать целостную картину эпохи. Широта изображенной у Б. действительности беспримерна: жизнь Парижа, франц. провинции, деревни. Б. создает галерею типич. образов, в к-рых находят свое воплощение представители различных классов, сословий и профессий. Такую же важную роль играют для Б. и типич. обстоятельства [‘…не только люди, но и главнейшие события отливаются в типические образы’ (Собр. соч., т. 1, 1960, с. 35—36)]. Поступки персонажей Б. мотивированы занимаемым ими в обществе положением, целями, к-рые они преследуют. Писатель точен в деталях предметного мира, материального окружения своих героев.
Худож. новаторством Б. является необычайная историч. конкретность в воспроизведении картин обществ. жизни любого периода, социально-бытовая конкретность биографий и ситуаций. Этому соответствует и композиция романа: обстоят. подготовка ситуации, смена больших статичных описаний стремительным бурным развитием действия, особые финалы, чреватые новым действием. Указывая в своих статьях на развитие в романе 19 в. драматич. формы, Б. придает композиции любого произв. характер напряженной драмы, поднимаясь иногда до высокого трагизма. Исполнен драматизма также язык Б.
Крупным произв. Б. является сб. ‘Озорные рассказы’ (‘Contes drolatiques’, 1832—37). Проникнутые духом Возрождения, ‘Озорные рассказы’ восходят к нар. франц. лит-ре и своим жизнелюбивым содержанием противостоят измельчавшей действительности бурж. Франции. Перу Б. принадлежит также неск. пьес: ‘Вотрен’ (1840), ‘Надежды Кинолы’ (1842), ‘Делец’ (1845), ‘Мачеха’ (1848) и др. Б. горячо отстаивал принципы реалистич. иск-ва на сцене. Писатель систематически печатал в газетах очерки, самые ранние — 1829—1830 (‘Бакалейщик’, ‘Министр’, ‘Мадам Всеотбога’, ‘Несчастный’). Часто очерки Б. являются как бы этюдами для будущей работы над большим полотном (‘Монография парижской прессы’, 1843, в альманахе ‘Великий город’, т. 2, ‘История и физиология парижских бульваров’, 1844, ‘Уходящий Париж’, 1844, и др.).
Рус. писатели высоко ценили прозу Б. Тепло отозвался о повести ‘Отец Горио’ поэт П. А. Вяземский. С уважением говорили о Бальзаке А. А. Бестужев (Марлинский), А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, М. Е. Салтыков-Щедрин. Первый пер. на рус. яз. романа ‘Евгения Гранде’ (1843) был осуществлен Ф. М. Достоевским, в творчестве к-рого сказалось усвоение нек-рых проблем и образов Бальзака. М. Горький писал: »Человеческая комедия’ была прочитана мною уже лет в двадцать, эта книга нанесла сильнейший удар моему неоформленному романтизму, и я почувствовал в ней гений Бальзака и полюбил его горячей любовью, как, вероятно, любят учителя и друга… Книги Бальзака наиболее дороги мне той любовью к людям, тем чудесным знанием жизни, которые с великой силою и радостью я всегда ощущал в его творчестве’ (Собр. соч., т. 24, 1953, с. 139—40). Книги Б. пользуются большой популярностью у сов. читателей, они издаются в СССР огромными тиражами.
Изучение наследия Б. прошло длительный и сложный путь. В 30—40-х гг. 19 в. бурж. критика (Ш. О. Сент-Бёв, Ж. Жанен и др.) в сущности развенчивала писателя. Во 2-й пол. 19 в., начиная с работ о Бальзаке И. Тэна, Ф. Брюнетьера, бурж. критика ввела Б. в круг ‘высокой’ литературы, но при этом пыталась не замечать реализм и антибурж. направленность его творчества. Прогрессивные тенденции в оценке Б. нашли свое выражение у республиканца Ф. Жиро, у В. Гюго, Ж. Санд. Начало марксистской науке о Б. положило письмо Ф. Энгельса к М. Гаркнесс (1888, опубл. 1931), где глубоко вскрыты противоречия творчества и мировоззрения Б. Сов. исследователи (В. Р. Гриб, Б. Г. Реизов, Д. Д. Обломиевский, Р. А. Резник, А. Ф. Иващенко и др.) выдвигают на первый план мировоззрение Б., разрабатывают проблемы его худож. метода, идейно-философской концепции, демократич. основы его творчества. В противовес бурж. бальзаковедению (М. Бардеш, Д. Эванс, Ж. Пуле и др.), навязывающему Б. идеалистич. теории самого разного толка, сов. наука ставит как центр. проблему могучий реализм писателя. В том же направлении при изучении Б. идут литературоведы прогрессивного лагеря на Западе (А. Вюрмсер, П. Декс и др.).
Oeuvres compltes, v. 1-24, P., 1869-76, Oeuvres compltes, v. 1-40, P., 1912-40, Lettres l’trangre, t. 1-4, P., 1899-1950, La comdie humaine…, v. 1-30, [P.], 1946-51, L’oeuvre de B., v. 1-17, [P.], 1951-56, в рус. пер. — Собр. соч., т. 1-20, СПБ, 1896-99, Собр. соч., т. 1-20, М., 1933-47, Собр. соч., т. 1-15, М., 1951-55 (вступ. статья А. Иващенко), Собр. соч., т. 1-24, М., 1960, Б. об искусстве, сост. В. Р. Гриб, М. — Л., 1941.
К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1—2, М., 1957, Белинский В., Собр. соч., т. 1—3, М., 1948, Чернышевский Н., Полное собр. соч., т. 3, М., 1947, Щедрин Н. (Салтыков М. Е.), За рубежом, Собр. соч., т. 14, Л., 1936, Горький М., Собр. соч. в 30 томах, М., 1949—55 (см. Указатель имен и названий…, т. 30, с. 643), Гербстман А., Театр Б., Л. — М., 1938, Гриб В. Р., [статьи о Б.], в его кн.: Избр. работы, М., 1956, Грифцов Б. А., Как работал Б., М., 1958, Гроссман Л., Б. в России, в кн.: Лит. наследие, М., 1937, N 31—32, Елизарова М. Е., Бальзак. Очерк творчества, [М.], 1951, Засимова А. И., К проблеме народности творчества Б., Воронеж, 1953 (дисс.), Лилеева И., Краткая летопись жизни и творчества Оноре Б., в кн.: Б., Собр. соч., т. 15, М., 1955, Ловцова О. В., Очерки Б., М., 1951 (дисс.), Муравьева Н. И., О. Бальзак. Очерк творчества, 2 изд., М., 1958, Обломиевский Д. Д., Самарин Р. М., Бальзак, в кн.: История франц. лит-ры, т. 2, М., 1956, Обломиевский Д. Д., Осн. этапы творч. пути Б., М., 1957 (докторская дисс.), Пузиков А. И., Оноре Бальзак, 2 изд., М., 1955, Резник Р., Новые франц. работы о Б., ‘Вопр. лит-ры’, 1960, N 1, ее же, Философские взгляды Б., там же, 1961, N 7, Реизов Б. Г., Творчество Б., Л., 1939, его же, Бальзак, Л., 1960, Самарин Р. М., Б. и франц. рабочее движение 30—40-х гг. 19 в., в сб.: Уч. зап. Ин-та мировой лит-ры, т. 1, М., 1952, Золя Э., Бальзак, Полн. собр. соч., т. 46—47, К., 1904, Тэн И., Бальзак, пер. [с франц.], СПБ, 1894, Цвейг С., Бальзак, Избр. произв., т. 2, М., 1956, Bardche M., B. romancier, P., [1947], его же, Une interprtation de B., d. A. Martel, P., 1951, Beilesort A., B. et son oeuvre, P., 1925, Bernier R., B. socialiste, P., 1892, Bertault Ph., B. L’homme et l’oeuvre, P., [1946], Billy A., Vie de B., P., [1944], Brun Ch., Le roman social en France au 19 sicle, P., 1910, Curtius E. R., Balzac, Bonn, 1923, Ferry G., B. et ses amis, P., 1888, Guyon B., La cration littraire chez B., P., 1951, его же, La pense politique et sociale de B., P., 1947, Korwin-Piotrowska S., B. et le monde slave, P., 1933, Milatchich D. Z., Le thtre indit de H. de B., P., 1930, Preston E., Recherches sur la technique de B., P., 1926, Prioult A., B. avant la Comdie humaine, P., 1936.
Blanchard M., TИmoignages et jugements sur B., Essai bibliographique, P., 1931, Cerfberr A., Christophe I., Rpertoire de la Comdie humaine de H. de B., P., 1887, Lotte F., Dictionnaire biographique de personnages fictifs de la ComИdie humaine, P., 1952, его же, Dictionnaire biographique des personnages fictifs de la Comdie humaine. Anonymes, P., 1956, Royce W. H., B. bibliography, Chi., 1929, его же, Indexes to a B. bibliography, Chi., 1930, Spoelberch de Lovenjoul Ch., Histoire des oeuvres de H. de B., P., 1886.
Источник текста: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978. Т. 1: Аарне — Гаврилов. — 1962. — Стб. 427—435.