Омирова Ватрахомиомахия, Рубан Василий Григорьевич, Год: 1772 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 23 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Омирова Ватрахоміомахія,
то есть
война
мышей и лягушекъ,
забавная поема

На Россійскій языкъ переведена
Васильемъ Рубаномъ

Въ Санктпетербург
при Императорской Академіи Наукъ
1772 года.

Подготовка текста и комментарии Михаила Осокина, 2005

‘Im Werden Verlag’. Некоммерческое электронное издание. 2005

hіp://www.imwerden.de

Къ Читателю отъ переводчика предъувдомленіе

Забавную сію Омирову поему, еще при жизни ПЕТРА ВЕЛИКАГО, перевелъ прозою нкто, временъ тхъ стихотворецъ Илія Копіевскій, съ Греческаго и Латинскаго языка, Славенороссійскимъ нарчіемъ, подъ заглавіемъ: Гомера Стихотворца Греческаго, Жабъ и Мышей бой, или брань, что и напечатано было при Есоповыхъ Латинскихъ, съ Россійскимъ переводомъ, притчахъ, въ Амстердам 1700 года. Но г. Копіевскій, или не имлъ у себя исправнаго подлинника, либо намрившись перевесть сокращенно, самые лучшіе красоты стихотворнаго слога въ перевод пропустилъ, и мшая Польское съ Славенским нарчіе, такъ помрачилъ смыслъ, что разв того времени читатели разумть его могли, но нашего вка людямъ, не только темно и скучно, но и невразумительно кажется. При всемъ томъ, нын уже и книги той почти ни у кого нтъ, а кто ее и иметъ, тотъ хранитъ ее разв для остатка древности. Сіе подало притчину приняться мн за вторичный оныя, употребительнымъ словомъ, прозаическій переводъ, а со временемъ можно будетъ оную мн, или кому другому преложить и въ стихи, для удовольствія любопытныхъ, и древнихъ писцовъ забавныя сочиненія въ Россійскихъ стихахъ, желающихъ видть читателей. При семъ приложено въ примчаніяхъ на каждой страниц изтолкованіе Греческихъ именъ мышей и лягушекъ, соотвтствующее подлиннику и въ конц книги въ алфавитномъ списк представленное. Присовокуплено также и краткое изъясненіе баснословныхъ повстей, на пространное коихъ описаніе, чинены ссылки, на вышедшій въ свтъ 1771 г. словарь, подъ заглавіемъ Храмъ древности, гд оныя подробно описаны: ибо неразсуждено тмъ наполнять листы сугубо, что уже въ другой книг читатель видлъ, или видть можетъ. Наконецъ приложено въ примчаніи и краткое Омировой жизни и длъ показаніе, со временемъ по Римскому и Греческому разчисленію, когда сей писатель процвталъ. Для украшенія же книги и для вящшаго читателей удовольствія, пріобщены и приличныя изображенія, вырзанные на мди, каковы находятся при Нмецкомъ сея поемы г. Вилламова перевод. Вотъ все, о чемъ я хотлъ читателя предъувдомить: остается сказать о моемъ перевод, который я отдаю на произвольное каждаго разсужденіе: ибо самому себе хвалить и хулить не прилично. Для меня довольно, что высокоучрежденное собраніе, старающееся о перевод чужестранныхъ книгъ на Россійскій языкъ, къ изданію въ свтъ мой переводъ удостоить благоволило. Писано въ Санктпетербург, Марта дня MDCCLXXIL. года.

В. Р.

Война мышей и лягушекъ.

Омирова* поема.

* Омиръ, первый въ древности и славный Греческій стихотворецъ, жилъ, какъ нкоторые думаютъ, въ 3308 году по сотвореніи міра, то есть за 910 лтъ до рождества Христова, по мннію Сифа Кальвизія, въ хронологіи его, по исчисленію Римлянъ. Столлесъ въ введеніи въ ученую исторію утвердительно говоритъ, что онъ жилъ въ одно время съ Соломономъ царемъ Исраильскимъ, т. е. въ лто міра 4469. а за 3039 лтъ до рожд. Хр., По Греческому разчисленію, употребленному Георгіемъ Сингелломъ, хронографомъ Греческимъ, которому слдовалъ и Грекъ Катифоръ, сократитель священной исторіи, переведенной на Россійскій языкъ г. Писаревымъ, гд въ окончаніи исторіи о Соломон и о жизни Омировой на стр. 159 упоминается. Отечества его, или мста, гд онъ родился, прямо опредлить не можно: ибо по свидтельству Авла Геллія въ Аттич. ночахъ седьмь слдующихъ Греческихъ городовъ о семъ спорили: Смирна, Родосъ, Колофонъ, Саламинъ, Хіосъ, Аргосъ и Аины, каждый изъ нихъ называя его своимъ гражданиномъ. Изъ длъ его, кром сего сочиненія, есть еще дв славные поемы: I. Иліяда, исторію Троянской брани, а II. Одиссея, Улиссово странствованіе въ себ содержитъ, также и нсколько Имновъ въ честь богов, что все, даже до нашихъ временъ, учеными людьми соблюдено, и при подлинник съ примчаніями и переводами на разные языки, многократно издаваемо было и нын издается въ свтъ. О превосходств сочиненій древняго писателя сего, говорить почитаю за излишнее. Оное всему ученому свту довольно извстно. Въ похвалу и безсмертную его славу довлетъ единаго сго примра, что Александръ Великій, найденнаго между Даріевыми сокровищами драгоцннаго ковчега, ни на что пристойне употребить не пожелалъ, какъ на храненіе неоцненныхъ Омировыхъ длъ. Въ толикомъ почитаніи былъ у Александра сей стихотворецъ, а въ Смирн и досел еще зрятся остатки великолпной гробницы, въ честь Омира воздвигнутой. Что принадлежитъ до сочиненія Ватрахоміомахіи, то объ ней писатели заключаютъ разно, одни говорятъ, что Омиръ писалъ ее въ молодыхъ лтахъ, для одной забавы и игры своихъ мыслей, а другіе утверждаютъ, что она писана имъ аллигорически, по случаю бывшей въ его время войны, у Пелопонисцовъ съ Аинянами, изъ которыхъ первые на сухомъ пути, а другіе на мор сильны были. Изъ чего каждый узнать можетъ, что подъ именемъ мышей, сухопутное, а подъ названіемъ лягушекъ, морское представляется войско, но увряться на сей догадк предается на волю читателей.

Содержаніе.

Мышь, избгши отъ кошки (или какъ другіе думаютъ, отъ ласточки, полевыхъ мышей похищающей:) утомясь бгствомъ, пришла къ озеру для утоленія жажды, гд увидвшись съ лягушкою и вступя съ нею въ разговоръ о выгодахъ ихъ и своей жизни, будучи приглашена, согласилась на предложеніе, доплыть на хребт лягушки до ихъ жилища, дабы совершенне узнать ихъ домостройство. Во время плаванія ихъ чрезъ озеро, показавшійся изъ воды змй устрашилъ лягушку такъ, что она забывъ о своемъ спутник, бросилась на дно, а мышь залилась волнами и лишилась жизни. Что видя съ берегу другая мышь, немедленно о семъ возвстила своимъ землякамъ, которые побужденіемъ отца утопшей мыши, объявили лягушкамъ войну. Сіи прежде по слуху, а потомъ и чрезъ нарочнаго встника о семъ свдавши, равнымъ образомъ приготовились къ брани. По даннымъ къ сраженію знакамъ, жестокій происходилъ бой, на который и небесные жители не безъ страха смотрли. По немаломъ съ обихъ сторонъ убытк, побдою щастіе награждало мышей, и они къ конечному уже искорененію лягушекъ стремились. Но Юпитеръ прежде громомъ устрашить ихъ покушался, видя же что симъ средствомъ смирить ихъ не можно, послалъ на помощь лягушкамъ раковъ, которые карная мышей, обратили ихъ въ бгство, и тмъ доставили конецъ войн, продолжавшейся съ утра до вечера, то есть одинъ день.

ВАТРАХОМIОМАХIЯ.

Предъ начинаніемъ псни моей, призываю я соборъ Мусъ отъ (1) Еликона, и молю ихъ, да вселятся они въ мысль мою, и подадутъ мн силы воспть то, что не давно изображалъ я на моихъ (2) декахъ. Жестокую брань, мятежное дло (3) Мартово, провозвщая, хочу внушить народному жадному слуху, как нкогда вооруженные мыши пошли войною на лягушекъ, подражая дламъ ужасныхъ (4) Гигантовъ. Люди о семъ говорили такъ и такое было сему начало.

Мышь избгши въ одно время отъ кошечьихъ когтей, [или какъ другіе говорятъ отъ ласточки,] томясь жаждою, пришла къ близлежащему озеру, въ которое опустя младое свое рыльце, прохлаждала запекшуюся гортань свою, сладкою онаго водою. Сію въ смятеніи увидя (5) Лимнохарисъ озерный житель, спросилъ ее слдующими словами: ‘кто? откуду? и кмъ ты на сей берегъ любезный гость приведенъ? Скажи мн по справедливости, не примшивая ни малой лжи? Я же узнавъ прямыя твои достоинства, приму тебя въ число друзей моихъ, представлю теб домъ мой, и почту тебя многими и драгими гостинными дарами: ибо я (6) Фисигнатъ, Король всхъ, въ здшнем озер живущихъ лягушекъ. Отецъ мой (7) Пилій произвелъ меня на свтъ, соединясь любовію съ (8) Идромедузою, на брег (9) Ириданскомъ. Но я и въ теб вижу отмнныя свойства мужества, красоты, и преимущественныя предъ другими дарованія. Познаю, что ты скипетроносный Государь и славный въ брани ополчитель, по чему и прошу тебя объявить мн о своей природ?’.

Психарпаксъ (10) во удовлетвореніе сихъ вопросов, слдующею отвтствовалъ рчью: ‘для чего ты, любезный другъ! вопрошаешь меня о моей природ? Оная всмъ не только богамъ и человкамъ, но и по воздуху летающимъ извстна. Я сынъ храбраго (11) Троксарта и (12) Лихомилы, Царя (13) Птернотрокта дочери, которая родила меня въ изобильной кладовой, и воскормила самыми нжнйшими ствами, то есть, орхами, смоквами и другими всякаго рода сластьми. Какимъ же образомъ хочешь ты имть себ друга, природою ни въ чемъ съ тобою не сходнаго? Ибо ты живешь и питаешься въ гнилой вод, а я все то мъ, что обыкновенно употребляютъ люди. Самый чистый крупичатый хлбъ, пріятные взору и вкусу съ разными начинками пироги, свжій, и недавно отъ питательного молока отдлившійся сыръ, сладкія задки, и богатыми людьми изрдка употребляемыя, обыкновенною суть моею пищею. Словомъ, что ни готовятъ приспшники для людей, на сборные пиры и на нарядные столы, мимо рта моего пройти не можетъ. Меня не устрашаетъ звукъ оружій, я услышавъ оный, не ищу убжища, но тотчасъ ополчаюся, выхожу на сраженіе и храбрые даю соперникамъ моимъ отпоры. Человкъ, сколь бы онъ великъ ни былъ, мн не ужасенъ: я подхожу къ его постели, кусаю концы его пальцовъ у рукъ и у ногъ, но онъ не чувствуетъ отъ того боли, и угрызеніе мое не препятствуетъ ему продолжать пріятный сонъ. Двухъ только вещей несказанно я боюсь на свт: хищнаго ястреба и лукавой кошки(14), причиняющихъ мн великое зло, не приятна также мн и ловушка, или пасть, когда хитростію или рокомъ не избавляюсь отъ ея челюстей. Но всего больше опасаюсь кошки, недремленно присидящей у той норы, откуда выходить и въ цепкія ея кохти попасться мн должно. Горькой редки, остраго хрну, дующей капусты, трухлой свеклы, мозглой тыквы и сему подобной пищи я неупотребляю. Симъ кормитесь вы озерные жители’.

На сіе съ усмшкою отвтствовалъ (15) Фисигнатъ: много ты хвастаешь выгодами своего брюха, любезный гость! есть и у насъ въ вод и на земл довольно удивительныхъ вещей! Сугубую жизнь и пропитаніе далъ намъ сильный сынъ (16) Кроновъ одарившій насъ способностьми проворно прыгать по земл и въ пучин водъ безпрепятственно плавать. [И такъ дв разныя стихіи для обиталища нашего равно намъ полезны]. Ты удобно сіе узнаешь, когда на прозьбу мою согласиться изволишь. Я понесу тебя на своихъ плечахъ: но ты держись, сколько можно, крпче, дабы не сорваться съ моей спины, и приедешь съ веселіемъ въ мое жилище.

Сіе сказавъ и клятвою слова свои подтвердя озерный житель, предложилъ къ услугамъ гостя мягкіе свои плеча, на которые сей съ проворностію вскочивъ, обнялъ передними лапами скользкую и вертящуюся лягушечью шею. И сперва радовался, смотря на близъ лежащіе берега и пристани, и забавлялся скорымъ плаваніемъ Фисигнатовымъ, но какъ пнистыя, со всхъ сторонъ стремящіяся волны, ударяя прямо на него, грозили ему неизбжнымъ залитіемъ, то он плача неутшно, и обвиняя поздное и безполезное свое разкаяніе, силился стрясти съ нжныхъ волосъ своихъ холодную воду, скрывая подъ животъ оледенвшія ноги, и имя наполненное трепетомъ сердце, желалъ узрть возлюбленную землю, но не видя ее, воздыхалъ непрестанно и показывалъ на лиц своемъ дйствіе, чувствуемаго имъ страха. Потомъ приходя въ изнеможеніе, опустилъ свой долгій хвостъ, на подобіе весла въ воду, разбивая имъ струи шумящія влаги. При чемъ непрестанно проливалъ теплыя молитвы къ богамъ, да возвратятъ его на сушу, но видя, что бурныя воды окружаютъ его отвсюду, жалостный на воздухъ произносилъ вопль и сіи въ горести говорилъ слова:

‘Не такимъ образомъ, неся нкогда на плечахъ своихъ любезное бремя, (17) Быкъ, плывя чрезъ пространное море съ прелестною (18) Европою въ (19) Критъ: какъ нын на блдномъ и скользком хребт своемъ тащитъ меня въ домъ свой сдыми волнами обуреваемая лягушка’. Едва произнесъ онъ сію рчь, какъ нечаянно показался изъ воды страшновидный змй, неся на поверхности волнъ возвышенную и обихъ виднію ужасную выю: что узря Фисигнатъ и не разсуждая о конечной пагуб несомаго имъ чрезъ озеро сопутника, спустился во глубину и избгъ отъ наносимыя черною (20) Паркою смерти, сей же оставшись упалъ навзничь въ воду, гд долго боролся со влажными зыбями, болтавшись въ оныхъ ногами, и то на дно погружался, то выносился на верьхъ. Со всмъ тмъ не могъ избгнуть насильственной смерти, ибо обмокшіе на немъ волосы, удвояли тягость тла его, опускающагося ко дну. Вода его задушала, и онъ умирая уже, произносилъ сіи, или сімъ подобныя слова:

‘Не скроешь ты мерзкій (21) Фисигнатъ, учиненнаго тобою злодянія отъ боговъ. Они видли невинное погубленіе мое, они и мстить теб за меня будутъ. Не бездушный камень, но духомъ ихъ оживотворенное и благородное мое тло предалъ ты порывистымъ волнамъ на поруганіе. Не превзошелъ бы ты меня на суш, ни силою, ни борьбою, ниже самимъ, чмъ ты хвасталъ, прыганьемъ. Но ты гнуснымъ образомъ подольстивъ меня, посреди свирпыхъ волнъ, вмсто дома, ввергнулъ меня въ гробъ. Всевидящее боговъ око не оставитъ тебя безъ наказанія, и соотечники мои не преминутъ теб и роду твоему отмщевать оружіемъ.’ Выговоривъ сіе, лишился жизни и погрязъ въ глубину.

Въ то самое время сидлъ на мягкомъ берег не послдній изъ мышей удалецъ Лихопинаксъ (22), который слыша помощію дующаго къ берегу и съ волнами слова Психарпаксовы приносящаго втра, наполнялъ воплемъ воздухъ, но будучи не въ силахъ спасти отъ гибели своего товарища, поспшилъ принесть печальную сію вдомость мышамъ, которые узнавъ отъ него, о смерти ихъ согражданина, пришли въ неописанную противъ лягушекъ ярость, и повелли тотчасъ чрезъ провозгласниковъ собрать всхъ мышей въ домъ (23) Троксарта, отца утопшаго Психарпакса на совтъ. Прежде восхода еще багряныя денницы, собрались мыши въ назначенное мсто, гд огорченный смертію сына Троксартъ, сквозь слезы и воздыханія говорилъ слдующее:

‘Любезныя друзья! хотя приключенная нын намъ отъ лягушекъ обида наиболе относится ко мн, но какъ каждый гражданинъ есть часть общества, то и здланная одному обида, здлана всмъ. Я къ несчастію трехъ уже сыновъ оплакиваю безвременную кончину: ибо одного лишила жизни свирпая кошка, поимавъ его при выход изъ норы. Другаго не милосердые люди заманя въ изобртенную вреднымъ ихъ художествомъ, изъ дерева состроенную, харчью и ядомъ наполненную клтку, называемую ими пасть, или ловушку, для пагубы мышей выдуманную, поноснымъ образомъ прервали цвтущіе его дни. Третій мн и добродтельной матер любезнйшій сынъ хитростію враждебнаго Фисигната, подъ предлогомъ гостепріимства вызванъ, и къ усугубленію горести моей, безчестно утопленъ въ озер. Возстанемъ противу ихъ, любезные сограждане! и возложа на рамена свои всякаго рода оружія, отмстимъ невинную смерть соотечника нашего, и кровію ихъ обмоемъ студъ, причиненный ими роду нашему’.

Сими словами подвигнувшись мыши, принялись вс за оружіе, къ чему побуждалъ ихъ самъ (24) Арей, воздвигающій брани.

Сапоги подлали они себ изъ шелухи бобовъ, употребляемыхъ ими по ночамъ въ пищу, нагрудники сшили искуснымъ художествомъ изъ кошечьихъ кожъ, похищенныхъ въ домахъ живодеровъ, на щиты употребили лучинные сучья, взятые изъ крестьянскихъ избъ, а вмсто копій взяли въ руки большіе мдныя булавки, украденныя у щеголихъ съ уборныхъ столиковъ, и здланныя безъ сомнния Мартомъ. Голову и виски вмсто шлема прикрыли орховою скоролупою. Симъ образомъ вооружились мыши.

О семъ свдавши, лягушки вышли изъ воды, и собравшись въ одно мсто, длали совтъ о предлежащей брани. Во время разсужденія ихъ, о причин возмущенія сосдняго, пришелъ къ нимъ отъ мышей посолъ, важный (25) Емвасихитръ, сынъ храбраго (26) Тироглифа, несущій въ рукахъ скипетръ, изъявляющій неблагополучную всть, начатія войны. Онъ представъ ихъ собранію, говорилъ величавымъ и мужественнымъ голосомъ: ‘Дерскіе лягушки! я присланъ къ вамъ отъ общества грозныхъ мышей съ объявленіемъ, чтобъ вы готовились къ брани. Ибо мы видели съ берега своего Психарпакса, утопленнаго вашимъ королемъ въ вод. Справедливость требуетъ защищать каждому свое право, а кровь его вопіетъ къ намъ объ отмщеніи! По чему выходите на сраженіе, кто изъ васъ храбре и благородне другихъ почитается. Мы готовы, и увидимъ, кто изъ насъ кого одолетъ!’ Сіе сказавъ мышій посланникъ пошелъ обратно домой, приведя въ смятеніе и ужасъ всю толпу тщеславныхъ лягушекъ, коихъ видя въ робкихъ мысляхъ Фисигнатъ, вставъ съ своего мста говорилъ: ‘Друзья мои! я не умершвлялъ мыши, и не видалъ, какъ она издыхала. Но статься можетъ, что она рзвясь и желая подражать намъ плаваніемъ, бросилась въ озеро и въ немъ утонула. Они же какъ видно, для одной прицепки обвиняютъ меня въ ея смерти, коей я ни малою не состою виною. Въ протчемъ не должно намъ опасаться ихъ угрозъ, но здлаемъ совтъ, и употребимъ средство къ конечному изкорененію лукавыхъ мышей. Станемъ вооружившись на крутомъ и скольскомъ берег, гд стремнистое и глубокое теченіе воды, и когда ополченные мыши въ пылкомъ жару нападать на насъ станутъ, мы удобно можемъ съ крутизны берега бросать ихъ съ оружіемъ въ озеро, гд, не умя они плавать, на подобіе олова погрузнутъ въ вод. А мы потопя ихъ, воздвигнемъ радостныя трофеи побде, въ знакъ пораженія дерскихъ и затйливых мышей’.

Сіе сказавъ, вооружилъ всхъ изобртеннымъ отъ него нарядомъ: голени покрыли они лопушными листами, кольчуги съ свекольнаго, а щиты съ капустнаго подлали листья. Вмсто копій держали въ рукахъ вострые тростнинки, а шишаки, или шлемы ихъ состояли изъ тонкихъ раковинъ, которыми они покрыли плоскія свои головы.

Симъ образомъ вооруженныя лягушки стояли при озер, потряхивая копьями, во изъявленіе храбрости и неустрашимости своей.

Въ сіе время державный (27) Зевсъ, созвавъ всхъ боговъ на звздоносное небо, показывалъ имъ безчисленное множество готовящихся ко брани воиновъ, и довольное число сильныхъ и великорослыхъ предводителей, имющихъ въ рукахъ долгія копья, и отважностію подобящихся (28) Кентаврамъ и Исполинамъ. При чемъ съ пріятною улыбкою смотря на боговъ спрашивалъ: кто изъ безсмертныхъ къ мышам, и кто къ лягушкамъ на помощь итти хочетъ?

Потомъ обратясь къ (29) Аин, говорилъ: ‘любезная дочь! ты конечно мышамъ пособствовать будешь? ибо они всегда въ храмахъ твоихъ скачутъ, наслаждаясь благоуханіемъ кадила, и пріятностію жертвенныхъ ствъ’. На сей Юпитеровъ вопросъ отвтствовала Паллада: ‘Отче! клянуся предъ тобою, что никогда я не пойду мерзкимъ мышамъ на помощь, много меня озлобившимъ, и великія мн сотворившимъ пакости. Ибо они попортили мои драгоцнные внцы и осквернили наполненныя освященнымъ масломъ лампады. Симъ же боле всего оскорбляется мой духъ, что они ризу, собственными руками моими сотканную, изгрызли и диры подлали, за починку коихъ требуетъ отъ меня художникъ не малаго платежа, а я и такъ много уже одолжала, взявъ основу на тканье оной, и не знаю, чмъ за нее заплатить.

Равнымъ образомъ и лягушкамъ пособствовать я не стану: ибо сіи безумныя твари, при возвращеніи моемъ отъ воинской брани, когда посл многихъ подвиговъ и трудовъ хотлось мн отдохнуть, они пронзительнымъ своимъ крикомъ прервали мой сладкій сонъ, и я, получа отъ того головную болзнь, не могла уже уснуть до возглашенія птуховъ, но за чмъ къ нимъ итти на помощь? Они бьются как съ ума сшедшіе, и опасно, чтобы и намъ кому головы не проломили? Видите ли, какъ они другъ съ другомъ сошлись близко? А въ такой сумятиц они и боговъ уважать забудутъ. Довольно если и отсюда мы на ихъ дурачество смотря повеселимся’.

Симъ справедливымъ разсужденіемъ ея, внявъ безсмертные боги, отложили намреніе низпускаться на землю, но оставшись на высот небесной утшались, взирая на смшное сихъ воюющихъ тварей ополченіе.

Лишь только об стороны сошлись на мсто, назначенное къ сраженію, то два провозвстника, предшествуя своимъ войскамъ съ разпущенными большими военными знаменами, на нкоторое между собою разстояніе остановились. Тогда могучіе комары, имя большія трубы въ своихъ устахъ, за трубили громкимъ, и слухъ смертныхъ поражающимъ гласомъ: а сильный Юпитеръ низпосланнымъ, со сводовъ небесныхъ громов, предвщалъ начало время жестокія брани.

Въ то время первый (30) Ипсивоасъ поразилъ (31) Лихинора, стоящаго между полководцами, мткимъ копьемъ своимъ въ самую печенку, такъ, что онъ упалъ пластьмя, и красивые волосы его покрылись нечистою пылью. Паденіемъ его, и звучаніемъ бывшего на немъ оружія, причиненъ ужасный трескъ. Потомъ (32) Троглодитъ намтя въ (33) Пиліона, пронзивъ грудь его на сквозь, повергъ на жертву алчной смерти, изторгнувшей духъ изъ жирнаго тла. (34) Севтлей разнымъ образомъ убилъ (35) Емвасихитра, прободя сердце его на вылетъ. Сему примру слдуя (36) Артоагъ поразилъ (37) Полифона въ чрево, и онъ палъ на взничь, лишась чувствъ и духа. И (38) Лимнохарисъ увидя погибающаго Полифона, бросилъ на него жерновымъ камнемъ, упадшимъ на его шею и прекратившимъ зрніе и жизнь его на вки. (39) [Въ то время почувствовалъ болзнь (40) Окимидъ, будучи уязвленъ острымъ копіемъ, которое силился онъ вырвать изъ рукъ того, кто на него напал, но немогши изхитить упалъ и умеръ]. Напротивъ чего (41) Лихиноръ метнулъ въ него блестящее копіе и безошибочно цля въ грудь, повергъ его бездыханна, что увидя (42) Крамвофагъ искалъ спасенія во глубин водъ, но уйти не могъ, будучи достиженъ оружіемъ соперника, который пронзилъ утробу его на сквозь, и багрянною кровію его окрасилась поверхность озера. Между тмъ (43) Лимнисій убилъ на берегу (44) Тироглифа. И (45) Каламиній увидя (46) Птерноглифа, пораженъ страхомъ, бросивъ щитъ свой, едва усплъ уйти въ озеро. Въ то самое время (47) Идрохарисъ убилъ (48) Птернофага, Короля мышей, ударивши его камнемъ по шеи и голов такъ, что черепной мозгъ изліялся въ ноздри, и кровію его напоилася земля. По семъ (49) Лихопинаксъ поразилъ копіемъ непорочнаго (50) Ворворокита, и помрачился зракъ очей его. Что увидя (51) Прассофагъ толкнулъ ногою (52) Книссодіокта, и рукою схватя за шею, бросилъ его въ озеро и въ ономъ утопилъ. По чему и (53) Психарпаксъ отмщевая смерть убитыхъ товарищей своихъ, поразилъ въ правый бокъ (54) Пилусія, который палъ предъ нимъ, низпославъ свой духъ во адъ.

Сіе зря (55) Пиловатъ клейкою грязью обрызгалъ ему все лице, и чуть было не ослпилъ его во все. Чмъ раздражившись (56) Психарпаксъ, схватилъ сильною рукою лежавшій на пол чрезвычайной величины камень, ударилъ имъ Пиловата и сокруша правую его ногу, принудилъ его упасть спиною на песокъ. Но (57) Кравгасидъ пылая мщеніемъ, пошелъ опять на него, пустя изощренное копіе свое въ его утробу, откуду всю внутренность изторгши, повергъ ее съ бездушным трупомъ, къ своимъ ногамъ. Что увидя (58) Ситофагъ, хромаючи убжалъ отъ мста сраженія и скочилъ въ ровъ, желая избыть предстоящей погибели. При чемъ (59) Троксартъ ударилъ (60) Фисигната въ ногу, который почуствовавъ болзнь, опромтью бросился въ озеро. Тотъ же Троксартъ примтя, что падшій отъ удара его еще живъ, съ большею силою наступилъ на него въ другой разъ, хотя лишить его жизни, и (61) Прассей видя, что и его соперникъ еще не въ числ мертвыхъ, продрался сквозь единоборцовъ, ударилъ его острым копіемъ своимъ въ грудь, но твердость щита соперничья притупила востріе копія его, ]которое едва возмогъ преломить мужественный (62) Ориганонъ, въ храбрости (63) Арею подражающий. Онъ одинъ изъ лягушекъ сражался неустрашимо, но видя многихъ окружившихъ его непріятелей, и не хотя съ сильнйшими биться на удачу, скрылся въ глубину]. Напротив того у мышей был нкто молодый, отважный и сильный единоборецъ, возлюбленный сынъ непорочнаго (64) Артепивула, избранный (65) Меридарпаксъ, взоромъ и осанкою самаго марта представляющій, почтенный достоинствомъ верховнаго вождя, и по справедливости непобдимымъ въ бранхъ

Героемъ почитаемый. Сей отдлясь ото всхъ, сталъ одинъ на возвышенномъ при озер мст, грозилъ все войско и родъ лягушекъ изтребить собою, что конечно бы и исполнилъ, если бы не усмотрлъ сего призирающій свыше, отецъ всхъ боговъ и человковъ. Онъ слыша неистовыя угрозы гордаго мышонка, и сожаля о погибающихъ и въ отчаяніе пришедшихъ лягушкахъ, покачавъ головою, началъ говорить къ безсмертнымъ: ‘Великое дло вижу я передъ собою боги! несказанно удивляетъ меня Меридарпаксъ, похваляющійся всхъ лягушекъ искоренить въ озер, что въ разсужденіи великихъ силъ его не трудно бы ему и здлать, но мы его къ сему не допустимъ, пошлемъ храбрую Палладу и мужественнаго Марта: они его смирятъ своимъ оружіемъ, сколь много онъ ни храбрится’. На сію Кронова сына рчь отвтствовалъ Мартъ: ‘Нтъ великій Юпитеръ! я одинъ съ Палладою не въ состояніи отвратить погибели лягушекъ, но разв мы вс снидемъ къ нимъ на долъ, или ты низринь на нихъ громовыя твои стрли, которыми ты поразилъ нкогда великорослыхъ (66) Титановъ, связалъ буйнаго (67) Енкелада, [умертвилъ сильнаго (68) Капанея] и родъ свирпыхъ (69) Гигантовъ изкоренилъ.

По сихъ словахъ Юпитеръ началъ на нихъ бросать огненныя стрлы, тряхнулъ небомъ и произвелъ ужасный громъ. Потомъ низпустилъ на нихъ страшный Перунъ, или молніеносную стрлу, сокрушающую и самыя твердыни, и сія изшедъ изъ руки его, по летла прямо на мсто сраженія.

Неописанный страхъ отъ молніи и грома поразилъ не меньше лягушекъ, какъ и мышей, но продолженія брани окончить не могъ. Храбровоюющія мыши, не внимая небеснымъ ударамъ, непрестанно стремились къ изкорененію лягушекъ: но симъ благодтельствуя Юпитеръ, призирая съ Олимпа, послалъ вскор новую помощь, ибо вдругъ явились поборники лягушкамъ, вышедшіе изъ озера чудныя твари, имющія на хребтахъ наковальни, на изкривленныхъ плечахъ въ задъ и въ передъ ползающія, съ выпученными глазами, съ вострыми и долгими изо рту висящими усами, кожа на нихъ черепяная, естество ихъ костяное, спины плоскія, опирающіяся на раменахъ, клшни разщеперенныя, голени протяженныя, глаза въ груди вставленные, осьмоножныя, двуголовые и со всмъ неприступные: они именуются раки. Сіи клшнями и зубами своими карнали мышей, обская и обкусывая имъ хвосты и лапы, и ломая ихъ копья. Сихъ убоявшись мыши и не могши боле стоять, обратились въ бгство. А какъ солнце преклонялось уже къ западу, то и война сія окончилась въ одинъ день, продолжавшись съ утра до вечера.

1 Еликонъ, гора въ Аоніи, близъ Парнаcса, гд по мннію стихотворцовъ, обитали Мусы, которымъ оная была посвящена.

2 На декахъ, въ древніе времена до изобртенія бумаги и чернилъ, писали на деревянныхъ, напоенныхъ воскомъ декахъ, употребляя вмсто пера мдный грифель.

3 Мартъ, богъ войны. См. о немъ въ храм древности подъ именемъ Мартъ.

4 Гиганты, дти прогнванной земли, имющіе безмрно великой возрастъ. Они вели войну противъ боговъ, но будучи поражены небесными стрлами, въ разные мста для наказанія низвержены. См: храмъ древности, подъ словомъ Гиганты.

5 Лимнохарисъ, грязнолюбецъ.

6 Фисигнатъ, щекодуй.

7 Пилій, грязникъ.

8 Идромедуза, повелительница водъ.

9 Ириданъ, рка въ Италіи, Латинами Пад, Италіянцами По называется, впадаетъ в Адріятическое море со множествомъ другихъ знатныхъ втекающихъ въ нее ркъ.

10 Психарпаксъ, крохоборъ.

11 Троксартъ, ломтехватъ.

12 Лихомила, мухокрадка.

13 Птернотроктъ, ветчинолюбъ.

14 Въ Лейпцигскомъ 1760 года Ернестовомъ изданіи стоитъ ласточка, а въ другихъ кошка.

15 Фисигнатъ, щекодуй.

16 Кронъ, по Гречески, тожъ, что по Латин Сатурнъ, отецъ Юпитеровъ.

17 Быкъ, т. е. Юпитеръ, претворившійся въ сей образъ, и въ ономъ похитившій Европу.

18 Европа, дочь Агинора, Царя Финикійскаго, которую во время прогуливанія ея по морскому берегу, Юпитеръ, претворившійся въ быка, и предложивши ей плеча свои, умчалъ въ море, и привезъ ея въ Критъ.

19 Критъ, островъ на средиземномъ мор, гд царствовалъ нкогда Юпитеръ.

20 Парка, одна изъ трехъ адская богиня. Древніе язычники думали, что отъ ея рукъ наносится людямъ смерть.

21 Фисигнатъ, щекодуй.

22 Лихопинаксъ блюдолизъ.

23 Троксартъ, ломтехватъ.

24 Арей у Грековъ называется Мартъ, Богъ войны.

25 Емвасихитръ, Горшколазъ.

26 Тироглифъ, Сырогрызъ.

27 Зевсъ у Греков тожъ, что у Римлянъ Юпитеръ.

28 Кентавры, народы, жившіе въ ?ессаліи: они первые начали здить на лошадяхъ верьхами, по чему и названы отъ древнихъ чудовищами, имющими половину человка и половину лошади. См. храмъ древности слово Кентавры.

29 Аина у Грек тожъ, что и Паллада, или Минерва, дочь Юпитерова, о которой см: в хр: древности, подъ именемъ Минерва.

30 Ипсивоасъ, великоустъ.

31 Лихиноръ, хвостолизъ.

32 Троглодитъ, щелогрызъ.

33 Пиліонъ, болотный житель.

34 Севтлей, свекложоръ.

35 Емвасихитръ, горшколазъ.

36 Артоагъ, хлбодъ.

37 Полифонъ, голосистъ, или горлопятъ.

38 Лимнохарисъ, грязнолюбецъ.

39 Ставленное въ скобкахъ во всей поем взято съ изданія Ернестова, съ примч. Кларка.

40 Окимидъ, травоглотъ.

41 Лихиноръ, хвостолизъ.

42 Крамвофагъ, капустодъ.

43 Лимнисій, озерный житель.

44 Тироглифъ, сырогрызъ.

45 Каламиній, лебедолюбъ.

46 Птерноглифъ, окорокогрызъ.

47 Идрохарисъ, водолюбецъ.

48 Птернофагъ, саложоръ.

49 Лихопинаксъ, блюдолизъ.

50 Ворворокитъ, болотожилъ.

51 Прассофагъ, лучкоедъ, отъ травы лучокъ.

52 Книссодиоктъ, поваренникъ.

53 Психарпаксъ, крохоборъ, соименитый утопшему.

54 Пилусій, болотникъ.

55 Пиловатъ, тиноходецъ.

56 Психарпаксъ, крохоборъ, соименитый утопшему.

57 Кравкасидъ, крикунъ.

58 Ситофагъ, житодъ.

59 Троксартъ, ломтехватъ.

60 Фисигнатъ, щекодуй.

61 Прассей, лучникъ, от травы лучокъ.

62 Ориганонъ, траводъ.

63 Арей, тожъ, что Мартъ.

64 Артепивулъ, крупохватъ.

65 Меридарпаксъ, избранный.

66 Тожъ, что и Гиганты, о которыхъ см: выше въ примч. под Nо 4.

67 Енкеладъ, Титановъ отъ земли сынъ, о которомъ см. въ хр: древн: подъ именемъ Энкеладъ.

68 Капаней, одинъ из седми вождей, осаждавшихъ ивы, сильный, храбрый, но безбожный былъ мужъ, ибо он ни во что ставя сраженіе съ людьми, самаго Юпитера вызывалъ на поединокъ, за что убитъ былъ громомъ.

69 Гигантъ, см. примч. подъ No 4.

Разположенные по алфавиту имена съ изтолкованіемъ мышей и лягушекъ, упоминаемыхъ въ Ватрахоміомахіи.

МЫШИ ЛЯГУШКИ

Артепивулъ, крупнохватъ Ворворокитъ, болотожилъ

Артофагъ, хлбодъ Идромедуза, повелительница водъ

Емвасихитръ, горшколазъ Идрохарисъ, водолюбъ

Книссодіоктъ, поваренникъ Ипсивоасъ, великоустъ

Лихиноръ, хвостолизъ Кламиній, лебедолюбъ

Лихомила, мухокрадка Кравкасидъ, крикунъ

Лихопинаксъ, блюдолизъ Крамвофагъ, капустодъ

Меридарпаксъ, кусоглотъ Лимнисій, озерный житель

Петрноглифъ, окорокогрызъ Лимнохарисъ, грязнолюбецъ

Птернотроктъ, ветчинолюбъ Пилій, грязникъ

Птернофагъ, саложоръ король Пиліонъ, болотный житель

Ситофагъ, житодъ Пиловатъ, тиноходецъ

Троглодитъ, щелогрызъ Пилусій, болотникъ

Троксартъ, ломтехватъ Полифонъ, голосистъ, или горлопятъ

Тироглифъ, сырогрызъ Прассей, лучникъ

Психарпаксъ, крохоборъ Прассофагъ, лучкодъ

Севтлей, свекложоръ

Окимидъ, травоглотъ

Оригаионъ, траводъ

Фисигнатъ, щекодуй Король

КОММЕНТАРИИ

Текст воспроизводится по изданию: Омирова Ватрахоміомахія, то есть Война мышей и лягушекъ, забавная поема. На Россійскій языкъ переведена Васильемъ Рубаномъ. Въ Санктпетербург при Императорской Академіи Наукъ 1772 года, — с исправлением явных опечаток (типа ‘Акадиміи’, ‘напространное’, ‘дерзскихъ’, ‘Нероемъ’) и устранением типографской погрешности — двух сносок с одинаковым No 24 (первая, дублируя сноску No 10 на стр. 11, поясняет имя Психарпакс на стр. 17, а вторая поясняет имя ‘Арей’ на стр. 19, здесь упразднена избыточная сноска о Психарпаксе).

Рубан Василий Григорьевич (14 (25) марта 1742 — 24 сентября (5 октября) 1795), поэт и переводчик, издатель еженедельников ‘Ни то ни сио’ (февраль — июль 1769 г.), ‘Трудолюбивый муравей’ (вторая половина 1771 г.), журнала ‘Старина и новизна’ (август 1772-1773). См. о нем, например: Модзалевский Б. Л. Василий Григорьевич Рубан. Историко-литературный очерк. СПб., 1897. Ельницкий А. Рубан В. Г. // Русский биографический словарь. Т. Романова — Рясовский. Пг., 1918. С. 368-383.

Забавную сію Омирову поему… В XVIII веке была принята старославянская форма имени Гомер, вошедшая в употребление еще в X веке (см.: Егунов А. Н. Гомер в русских переводах XVIII — XIX в. М., Л., 1964). Со II в. до Р. Х. Ватрахомиомахия атрибутировалась Гомеру, на основании указания Плутарха (De Herodoti Malignitate, 43), — Пигресу (Пигру) Галикарнасскому, брату (или сыну) Артемизии, королевы Карии (V в. до Р. Х.), позже — анонимному поэту эпохи Александра Великого. …нкто, временъ тхъ стихотворецъ Илія Копіевскій… Копиевский (Копиевич) Илья (Элиаш) Фёдорович (1651-1714), переводчик, литератор петровской эпохи, автор русско-латинской грамматики (1700), руководства к риторике (1700-1702), пособия по арифметике, астрономии и навигации (1699-1701) и др. См. о нем, например: Бегунов Ю. К. Копиевский // Словарь русских писателей XVIII века. Т. 2. СПб.: Наука, 1999. С. 122-123.

…напечатано было при Есоповыхъ Латинскихъ, съ Россійскимъ переводомъ, притчахъ… Упомянутая книга (Притчи Эссоповы, на латинском и русском языке […] Совокупное же Брань жаб и мышей Гомером, древле описано с изрядными в обоих книгах лицами и с толкованием. Амстердам, напечатана от Ивана Андреева, TECHNTA, лета 1700. [288 с.]), предназначенная для школьного обучения, стала первым изданием греческой классики на русском языке (см.: Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий, напечатанных кириллицей. 1689 — январь 1725 г. / Ред. и вст. ст. П. Н. Беркова. М.-Л., 1958. С. 286, No 12. Тарковский Р. Б. Старший русский перевод басен Эзопа и переписчики его текста. Л., 1975. С. 30). Перевод ‘Батрахомиомахии’ на ‘славенороссийский язык’ был издан в составе ‘Эзоповых притч’, причем переводчик привел текст в соответствие с содержанием сборника — пустовавшее логическое место морали заняло ‘Толкование истории’, приписывающее сюжету аллегорический смысл: ‘Намерение древнего автора есть вещей и дел человеческих, измену и ее строение памятно сотворити. Прежде же всех, каково почтение людей имат быти разгордевшыи зверь и суетные их же брани благополучия пачи нежли покровения лишаются’ (Гомерова Брань, или Бой Жаб, или Лягушек и Мышей. С греческаго и латинскаго языка на славенороссийский переведено с прилежаным тщанием. Elias. Копиевский // Притчи Эссоповы на латинском и русском языке… С. 36). Применяя законы басенного жанра к ‘Батрахомиомахии’, И. Копиевский понимает ее как длинную и перегруженную скрытым смыслом ‘притчу’: лягушки и жабы суть аллегории людей, воплощения развращенности мира, ничтожность предмета описания, которая ляжет в основу героикомики, истолковывается как метафора мелочности, суетности интересов и забот пагубных, в которых ‘люди с великим разжиганием упражняются’. ‘Не удалися же совет богов, яко и убавляющимся такожде призрение божие готова покажет ни аште яко гомеровых со смехом в пробождается да их же купно выстреливает, которые бояся язв, и с брани убегают, их силы не поверстаются с тыми, которых они боятся или тым единым, богословие стихотворцев таково есть младше да учатся почитать’ (Гомерова Брань, или Бой Жаб, или Лягушек и Мышей… С. 38).

… словарь, подъ заглавіемъ Храмъ древности… Храм древности, содержащий в себе Египетских, Греческих и Рымских богов имена, родословие и праздненства и бывшие при оных обряды, знатных древних мужей достопамятные дела и приключения. Собран из разных греческих и латинских как древних, так и новейших писателей. Переведен на Российский язык. СПб., 1771. [353 с.] издан с посвящением: ‘Его сиятельству князю Александру Алесеевичу Вяземскому, генерал-прокурору Белого Орла, Святого Александра и Святыя Анны Кавалеру’. Рубан рассчитывал, что читатель будет владеть определенными представлениями о древнегреческом пантеоне и воспринимать предлагаемый текст на фоне других классических сюжетов. Таким образом, указав на возможность аллегорического прочтения, он постоянно ссылается на мифологический словарь, возможно, следуя в этом обычаю немецкоязычной травестийной поэмы цитировать в сносках оригинал. Томас Штаудер относит эту особенность немецкой травестии на счет влияния Алоиса Блумауэра (Abgrenzungsp robleme der literarischen Travestie (am Beispiel der Nachahmungen von Aloys Blumauers Aeneis-Travestie aus dem Jahre 1782) // Wirkendes Wort. Deutsche Sprache und Literatur in Forschung und Lehre (Bonn). Heі 1/95. S. 14).

…при Нмецкомъ сея поемы г. Вилламова перевод… Иоган-Готтлиб Вилламов (Willamow, 1736 — 1777), немецкий поэт и педагог. В 1767 году переселился в Петербург, где получил место директора немецкой школы. Перевод ‘Батрахиомахии’ (1771) относится к ‘петербургскому’ периоду деятельности Вилламова.

…высокоучрежденное собраніе, старающееся о перевод чужестранныхъ книгъ на Россійскій языкъ… ‘Собрание…’, учрежденное в 1768 году Екатериной II, которая оплачивала труды переводчиков из собственных средств, опекалось графом В. Орловым и прекратило свое существование в 1783 году, с появлением Российской Академии наук (см.: Семенников В. П. Собрание, старающееся о переводе иностранных книг, учрежденное Екатериной II. 1768-1783 гг. Историко-литературное исследование. СПб., 1913).

…по мннію Сифа Кальвизія, въ хронологіи его… Сет (Сетус) Кальвизий (Calvisius Sethus, Kallwitz Seth, 21.2.1556, Горслебен, близ Заксенбурга, — 24.11.1615, Лейпциг), немецкий ученый, композитор и астроном, автор труда по всемирной истории ‘Opus chronologicum’ (Thiem, 1629, в 4-х томах). ‘Кальвизий Сетус, бывший в Лейпциге астрономом, за наилучшего исчислителя по Библии у всех почитается […] Рождение Христово по Калвизиеву счислению произошло 3947-го, по Лютерову 3970-го, по греческому 5500-го. Следственно, от рождества у греков с римским разница 8 лет, которое Димитрий Ростовский в Келейном его летописце трудился исправить и погрешность изъяснить, но оставил неисполненным. Магометане исчисляют их эпоху от бега Магометова в Медину, что учинилось после Христа в 622-м году, в сентябре, и потому по их счислению ныне [в 1749 году] идет 1127 год’ (Василий Татищев. История российская. Ч. 1, глава 8 ‘О счислении времени и начале года’).

…Столлесъ въ введеніи въ ученую исторію… ‘Краткое введение в историю учености’ (Kurze Anleitung zur Historie der Gelahrheit. Halle, 1718) немецкого историка Готтлиба Штолле (Stolle [Stolles] Goіlieb, 1673-1744) трижды переиздавалось в Иене в 1724, 1727, 1736 гг. В рецензии ‘Deutschen Acta Eruditorum’ сочтен лучшим сводом исторической литературы по философским дисциплинам. 20 ноября 1717 став профессором философии в университете Иена, Штолле издал дополнения к нему: Anleitung zur Historie der medicinischen Gelahrheit (1731), Anleitung zur Historie der theologischen Gelahrheit (1739), Anleitung zur Historie der juristischen Gelahrheit (Jena, 1745).

Грекъ Катифоръ, сократитель священной исторіи, переведенной на Россійскій языкъ г. Писаревымъ… Антонио Катифоро — итальянский историограф, автор ‘Жизни Петра Великого’ (Vita di Pietro il Grande, imperador della Russia. In Venezia, Appresso Francesco Pitteri, 1748). ‘Священная история’ (1737) вышла в переводе Степана Ивановича Писарева (1708-1775) под заглавием: ‘Священная история Ветхаго и Новаго Завета с выбранными от святых Отцев истолкованиями, к исправлению нравов каждаго Христианина полезнейшими с Греческаго, на Российской язык Святейшаго Правительствующаго Синода Обер-Секретарем Стефаном Писаревым переведенная, и с дозволения тогож Святейшаго Синода напечатанная в Санкт-Петербурге при Императорской Академии Наук 1763 года’. Как указывает в предисловии переводчик (см. о нем: Николаев С. И. Писарев // Словарь русских писателей XVIII века. СПб.: Наука, 1999. С. 437-438), изложение священной истории снабжено ‘в нужных местах истолкованиями, и по восточной Хронологии Лето-описаниями, к коим он <Катифоро> еще присовокупил и о воспоследовавших в тогдашния времена у Язычников разных произшествиях, примечания, к удовольствованию любопытных Читателей. В сем своем труде столько он счастлив, что от ученых людей немалую себе похвалу заслужил’ (С. П. Благосклонный читатель!.. // Священная история Ветхаго и Новаго Завета, с. б/No). Рубан ссылается на одно из таких ‘присовокуплений’ — на примечание к главе о Царствовании Соломона ‘В Л[ето]. М[иробытия] 4469 до Р. Х. 1039’: ‘Алба Силвий, правнук Ениев, во времена сии Королем Латинским был. А в Греции Омир и Исиод Стихотворцы, процветали’.

…по свидтельству Авла Геллія в Аттич. ночахъ… Геллий Авл (Gellius Aulus, II век), римский писатель и грамматист. ‘Афинские ночи’ (Noctes Aіicae) переведены Афанасием (Алексеем Ивановым) по инициативе ‘Собрания…’: Авла Геллия Афинских ночей записки, Содержащияся в дватцати книгах. Переведены с Латинского языка в Московской Славено-Греко-Латинской Академии. Ч. 1-2. Москва. В Типографии Компании Типографической, с Указнаго дозволения, 1787. Рубан ссылается на 11 главу книги 3 ‘Какия и сколь неосновательныя Акций в учебных книгах употребляет доказательства, которыми старается доказать, что Исиод старее Омира’ (с. 188-190): ‘[…] об отечестве Омировом весьма много было несогласия. Иные говорят, что он был Колофонянин, иные, что Смирянин, некоторые почитают его Афинейцом, а другие Египтянином, Аристотель объявляет, что он родился на острове Иосе. М. Варрон в первой книге о Изображениях, к Омирову изображению следующую приложил надпись:

Capella Homeri candida haec tumulum indicat

Quod hac Ietae c mortuo faciunt sacra.

то есть.

Показывает гроб сия коза Омиров:

Что ею жертвуют умершему Иосцы

(Авла Геллия Афинских ночей записки…, с. 189-190).

Въ толикомъ почитаніи былъ у Александра сей стихотворецъ… Легенды о ‘почитании’ Гомера Александром Македонским восходят, видимо, к Плутарху.

Мартъ, богъ войны. См. о немъ въ храм древности подъ именемъ Мартъ… ‘Март, свойство латинского, а справедливость российского языка требует так лучше называть, нежели как ныне в употреблении Марс, бог войны, у греков называется Арей, стихотворцы родство его производят несогласно, иные пишут, что он родился от Юпитера и Юноны, другие повирают, что от одной славной Юноны, почему и сплели следующую баснь: Юнона некогда, смущена будучи, видя, что муж ее Юпитер без всякого женского соизволения сам собою мог родить Минерву, потрясши только голову свою, оставя небо, пошла за Океан, чтоб испытать от кого-нибудь, каким бы образом и ей никакому не прикасаясь мущине, произвести человека, и на пути утомясь, села близ дому Флоры, богини, которая, увидя ее и узнав о причине путешествия, обещалась желание ее удовольствовать, ежели только Юпитеру о сем не откроет. Юнона, слыша то, от радости тысячами клятв уверяет Флору сохранить сие в вечной от Юпитера сокровенности, Флора советует ей идти на Оленийские поля, где может найти цвет (описав приметы его), к которому от оного прикосновения понесет, и по происшествии уреченного сроку родит. Юнона, со всею охотою исполнив ее советы, наконец, родила без мужней взаимственности реченного сына, бога, жаждущего человеческой крови, производителя ссор, несогласия, гнева и драк по природной ее и многих женщин к сим страстям склонности, а не как муж ее Юпитер (с которым редко в согласии жила) — богиню мудрости. Сим означается, что жена, начинающая важные дела без мужних советов, хотя и приводит оные к концу, но по большей части себе в стыд, а прочим в пагубу (Храм древности…, с. 161-162). Здесь и далее в комментарии воспроизводятся те статьи словаря, к которым отсылает В. Г. Рубан.

См. храмъ древности, подъ словомъ Гиганты… ‘Гиганты, дети прогневанной земли, народ чрезвычайно великого возраста, и по древнему баснословию, создан на пагубу богов, чтоб низвергнуть Юпитера с неба. Стихотворцы повирают, что они имели войну с богами на Флегрейских полях, где отчасти Юпитеровыми, отчасти Аполлоновыми и Дианиными поражены стрелами и низвержены иные в гору Этну, иные в присподних обиталищах свое дерзновенье оплакивают. Сего народа великой был город около горы Ливана, и владычествовали всем светом, а, надеясь на огромность своего возраста и на телесную крепость, притесняли все другие владения, изобретши воинское оружие, были притом не воздержаны в роскошах, склонны ко всем страстям, словом, ко всяким бесчинствам, каких свет не может терпеть, ловили людей другого владения и, убивая их, приготовляли себе в пищу, не щадили и своим детям, но только тем, которые называются недоносками, в случае нужды престарелые их отцы и не могущие никакой работы понести часто заступали обоих оных недостатков место. Закону, страху, стыда не только не знали, да и не ведали’ (Храм древности…, с. 71-72).

…См. храмъ древности слово Кентавры… ‘Кентавры. Историки пишут об них, что то были Фессалийской народ, живший около горы Пелии, который прежде всех начал ездить на конях и на них сидя брань иметь. Они некогда, едучи подле реки, поили своих коней, а жители того места, увидя то, чего никогда прежде не видали (к тому ж и конские головы обыкновенно вниз к воде были наклонены), подумали, что то куча каких-нибудь диких чудовищ, имеющих одну половину человеческого, а другую конского тела (и, как думать надобно, то оне видели их в спину) и для того назвали Кентаврами или Иппо-Кентаврами’ (Храм древности…, с. 123-124).

…см. в хр. древности, подъ именемъ Минерва… ‘Минерва, у Римлян, а у Греков называется Паллада, Афина и Тритония, богиня премудрости и свободных наук. Стихотворцы родство ея производят следующим образом: когда Юпитер увидел, что Юнона, жена его, бесплодна, то, опасаясь, чтоб не быть ему бездетну на небе (ибо на земли бесчисленных детей обоего пола имел), потряс головою и тем от своего мозгу родил реченную дочь. Сим изображается, что премудрость и знание наук не человеческого искусства дело, но собственно есть дар, проистекающий от неисчерпаемого источника премудрости божией в употребление человеческому роду. Богиня сия (как сказуют) первая показала, ка шерсть и лен прясть, такожде употребление масла деревянного и строение домов, за что Афиняна, отняв честь и власть своего города у Нептуна, отдали ей и почитали как защитницу своих пределов, кроме сей Минервы, еще было четыре (1) Аполлонова мать (2), произшедшая от Нила, которой Египетские Саиты поклоняются (3) от Юпитера и Корифы Океановой дочери рожденная (4) Паллантова дочь, которая отца своего убила за то, что хотел ее девства лишить. У Афинской Минервы древние живописцы обыкновение имели писать под ногами дракона, а нынешние надели на нее воинскую шапку и в руки дали копье. Сим означается, что полководец мало должен иметь надежды на свое мужество и храбрость, если не будет вооружен купно и премудростию (Храм древности…, с. 182-183).

…Титановъ отъ земли сынъ, о которомъ см. въ хр. древн. подъ именемъ Энкеладъ… ‘Энкелад, Титанов от земли сын из Гигантов, которые имели войну против Юпитера, величиною возраста всех превосходил, Юпитер, громом его поразив, низвергнул в гору Этну’ (Храм древности…, с. 330).

Подготовка текста и комментарии Михаила Осокина

Читайте также: