‘Русская Мысль’, кн.X, 1889
Ольга Ярославна. Психологический этюд Алексея Лугового, Тихонов-Луговой Алексей Алексеевич, Год: 1889
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Ольга Ярославна. Психологическій этюдъ Алекся Луговаго. Спб., 1889 г. Цна 85 коп. Ольга Ярославна, закутанная плюшевымъ ‘mantelet’, сидитъ на мягкой ‘chaise-bascuIle’ и вспоминаетъ, какъ старикъ графъ сдлалъ ей предложеніе, въ присутствіи ‘maman’. ‘En minaudant’ она сказала ‘да’.— Жаль, что не ‘oui’… Черезъ три года она овдовла. Она не ‘экспансивная бабёнка’ и ршила остаться ‘veuve perptuit’. Такъ и сказала она сдлавшему ей предложеніе’,beau russe’ и въ тотъ же вечеръ ‘отдалась’ ему. Въ Монако ее не соблазнили возгласы ‘крупье’: ‘faites votre jeu! rien ne vajdus!’ А его, ‘lebeau russe’, они соблазнили, онъ проигрался и застрлился. Сынъ туманнаго Альбіона возилъ ее въ своей яхт вокругъ свта. Въ Іокагам ‘la veuve perptuit’ отдалась этому ‘pauvre roux’, а въ Ріо-Жанейро ‘измнила ему тайкомъ съ мулатомъ’, въ Мадрид же сосовсмъ растилась съ ‘pauvre roux’, отбивши ‘матадора’ у испанокъ, готовыхъ забыть мужей и семьи за автографъ на ‘abenico’ этого ‘la pima spada d’Espana!’… Потомъ Ольга Ярославна сдлала ‘tours de force’, стала слушать лекціи въ Париж и полюбила ‘маленькаго властителя думъ литературно-артистическаго салона’… ‘И вотъ она, въ кумачной рубашк и пестрядинномъ сарафан коситъ и жнетъ упряжками’, она ‘на грабляхъ отдыхала вс снокосные дни’ и думала: ‘ когда же и съ кмъ же изъ парней она будетъ рожать дтей?’ Подумала это она, подумала, и предпочла хать въ Петербургъ, гд за ея богатство вс постараются ‘не марать ее грязью, а реабилитировать’. Тамъ, ‘на зло всякимъ vaines rumeurs’, она можетъ найти мужа. ‘Нервное напряженіе, шедшее до сихъ поръ crescendo, пошло diminuendo’, ‘она заставила себя подтянуться’. Но ее охватило ‘жгучее чувство полнаго одиночества’, которое выпадало на ея долю посл всхъ ея ‘liaisons’. Вдь она уже не молоденькая, она — ‘une femme de trente ans passs’… Лучше въ Петербургъ не здить. Къ тому же, очень кстати заболлъ сынъ управляющаго, отставнаго штабсъ-капитана и вдовца, очень умнаго штабсъ капитана, говорящаго преутшительныя слова. ‘Кому и въ чемъ я была полезна?’ — спрашиваетъ Ольга Ярославна.— ‘Спросите утхъ,— отвчалъ онъ,— которые жили отъ щедротъ вашихъ, везд, гд вы ни появлялись.’ — ‘Но, вдь, я только бездльничала и раздавала не мною заработанныя деньги,’ — возражаетъ графиня.— ‘Не совсмъ такъ,— спокойно улыбаясь, говоритъ Василій Григорьевичъ,— вы служили распредлителемъ того накопленія труда, который производился одними для другихъ и выражался въ установленной форм мновыхъ знаковъ’. Молодецъ Василій Григорьевичъ, отлично онъ доказалъ, ‘кому и въ чемъ полезны’ дамы въ плюшевыхъ ‘mantelet’, качающіяся на ‘ chaise-bascule’ и продлывающія все то, что продлала Ольга Ярославна въ Остенде и Монако съ ‘beau russe’, въ Іокагам съ ‘pauvre roux’, въ Ріо-Жанейро, въ Мадрид… въ своей деревн, ‘отдыхая на грабляхъ’… Объяснилъ, успокоилъ, и дам ‘de trente ans passs’ это такъ понравилось, что дна ему вскор же сказала: ‘А что, если бы жизнь дала вамъ меня въ жены? Вы бы взяли?’ Ухаживая за больнымъ ребенкомъ, Ольга Ярославна сначала полюбила сына управляющаго, а потомъ и самого управляющаго, которому и общается стать хорошею женой. Они женятся. Этимъ кончается ‘психологическій этюдъ’ г. Луговаго. При чемъ же, однако, психологія во всхъ приключеніяхъ молодой ‘veuve perptuit’? Конечно, нтъ такого человческаго дянія, по поводу котораго нельзя было бы привлечь къ отвтственности психологію и написать ‘психологическій этюдъ’, но для того, чтобы этюдъ былъ на самомъ дл ‘психологическимъ’, авторъ долженъ въ немъ раскрыть передъ нами такіе тайники человческаго духа, которые безъ этого остались бы нами неусмотрнными и необслдованными. Въ ‘этюд’ же г. Луговаго мы видимъ только ‘бездльничающую’ вдову, предосудительно балующуюся въ трехъ частяхъ свта, пожелавшую на склон дней своихъ получить законнаго мужа и семью, ‘какъ вс’. Эта ‘veuve’, асъ нею, повидимому, и г. Луговой, воображаетъ, будто во Франціи, въ Японіи, въ Америк, въ Испаніи и у себя дома она поступала не ‘какъ вс’. Мы же думаемъ, что она продлала какъ разъ то* самое, что длаетъ большинство ‘распредлительницъ накопленія труда, который производится для нихъ’ голодными бдняками и лаетъ этимъ дамамъ ‘въ установленной форм мновыхъ знаковъ’ средства награждать ‘отъ своихъ щедротъ’ модистокъ, парикмахеровъ, торговцевъ модными товарами, гарсоновъ въ гостиницахъ, гидовъ и даже матадоровъ. Въ ‘Ярославн’ г. Луговаго нтъ ни одной черточки оригинальной, а ‘психологическій’ анализъ автора ничтоженъ. Вс же ‘mantelets’, ‘chaises’, ‘abenico’, которыми столь обильно усыпано повствованіе, вызываютъ смхъ, едва ли желательный автору.