Ольга, Княжнин Яков Борисович, Год: 1770 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 41 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Я. Б. Княжнин

Ольга

Трагедия

Оригинал здесь — http://www.rvb.ru

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ольга, вдовствующая супруга Игоря, великого российского князя.

Мал, князь древлянский, подвластный российским князьям, похитивший престол российский.

Святослав, сын Ольгин.

Волод, вельможа, воспитавший Святослава в лесах.

Мирвед, наперсник Ольгин.

Всевеста, наперсница Ольгина.

Зловред, наперсник Малов.

Воины.

Жрецы.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление 1

Ольга, Всевеста.

Всевеста

Доколе буду зреть твои всечасно очи,

В слезах не зрящи дней, без сна во мраке ночи?

Пятнадцать лет в тоске и горести презлой

Страдая, помощи не видишь никакой.

Ольга

Убийца моего супруга на престоле,

Мой сын во бедности и мать его в неволе.

Ах! как не рваться мне? Ты знаешь всю напасть:

Малейши радости моя несносна часть

Удобна ли вместить? Всей помощи лишенна,

Давно бы жизнь моя была бы прекращенна,—

Но сын, любезный сын! надежда вся моя,

Еще крепит мой дух, и жизни своея.

В пустынях и лесах течением плачевным

Принудил жизнь мою к мучениям вседневным,

Принудил горести и низости сносить:

Чтоб сына мне спасти, должна я в рабстве жить.

Всевеста

К спасению его дорога есть иная:

Тиран твой лютый, Мал, почтенье вспоминая,

Которо должен он хранить своим князьям,

И добродетели склоняясь ко стезям,

Он злобу укрощать прошедшу начинает

И браком разделить с тобою трон желает.

Ольга

Что в троне мне? Не мне престолом обладать,

Но сыну моему. Погибни, злая мать,

То сердце варварско, душа та, алчна власти,

Котора, веселясь сыновния напасти,

Чтоб в пышности провесть дни века своего,

Приемлет за себя наследие его!

Всевеста

Но Святослав, твой сын, в ком вся твоя отрада,

Еще в младенчестве отторжен здешня града,

Неведомо, в какой стране хранится он.

Пятнадцать лет тому, как твой плачевный стон

В отечество его без пользы призывает

И вести никакой о нем не получает.

Володу часть его и жизнь поручена.

Не может быть бедой душа отягчена,

Отчаяньем, тоской, печалью изнуренна,

Днесь сына твоего со телом разлученна.

Ольга

А вы то можете, о боги! допустить,

Остаток можете той крови истребить,

Что вами в Рурике владети здесь избранна!

Тиранством будет кровь геройская попранна,

И, гнева вашего злодейство не боясь,

На троне возлежать ввек будет, вам смеясь!

Но праведны судьбы бессмертных мне известны,

И кровь мою хранят правители небесны.

Пять лет тому назад Волод ко мне писал,

Что в добродетели при нем мой сын взрастал,

Лишь пребывания не объявил он места,—

Надежда не тщетна, ты видишь то, Всевеста.

Всевеста

Пять лет тому прошло, и боле ничего

Ты слышать не могла уж после от него.

А если сына нет — тебе велит то слава,

Чтобы тобой была разделена держава,

Котору хочет сам тебе вручить тиран:

На трон тебя зовет блаженство здешних стран.

Ольга

Коль сына больше нет — нет нужды мне в престоле,

Нет нужды в смертных мне, в богах нет нужды боле,

И мне ль, взошед на трон, убийце быть женой,

Которым свержен в гроб супруг любезный мой?

О, смерть! всегдашнее в уме воображенье!

О, ночь! О, страшна ночь! Ужасно пробужденье!

Пылает город весь, багреют небеса,

‘Измена! — вопиют во мраке голоса. —

Измена, гибнет град!’ Представь оружья блески,

Смятенье, топот, вопль, падуща зданья трески,

Стенанье раненых — убийства в страшный час.

Внимай прежалобный в тревоге оный глас:

‘Спасайте Игоря, его сынов, супругу!’ …

Плывуща зри в крови, чертогов сих к округу,

Тирана лютого, зри: пламень и мечи

Велит злодей на смерть супруга извлечи.

Оставили тогда и смертны нас, и боги!

Как вихрь, врывается тиран в сии чертоги,

С оружием в руках рыкает Мал, как лев,

Он ищет добычи своей, разинув зев.

О, вид прежалостный! Здесь, кровью обагренный,

Драгой супруг, в груди имея меч вонзенный,

Последни вздохи здесь в моих руках пускал,

Здесь два мои сыны, которых рок мне дал,

Чтоб злейшему они тирану были жертвы,

Взирая на меня раздранны, полумертвы,

Просили помощи: о рок! свирепый рок!

Довольно ли ты нас тогда терзати мог?

Един остался сын… Я, боги, всё забуду,

Коль сына своего в короне зрети буду,

Когда, Володом он храненный, из лесов,

Тирана поразив, взойдет на трон отцов.

Пятнадцать лет свет зрит меня в плененьи сиру, —

За муки все ему отдайте вы порфиру!

Всевеста

Но если оный брак ужасен для тебя,

То, сына своего толико ты любя,

Умери гордости, скрывая сердца рану,

Во гневе не являй противностей тирану,

Притворством скрыв себя, склонна к нему кажись

И хоть наружностью с тираном примирись.

Ольга

Притворства низостью и гнусностью коварства

Вселенныя снискать я не желаю царства.

В короне ль, в бедстве ли, я равный дух брегу

И Ольге изменить вовеки не могу.

Воспомни то, как смерть вокруг меня летала, —

Объята гибелью, иль Ольга трепетала?

Тиранов острый меч взносился на меня, —

Я зрела страшный меч — и зрела, не стеня.

Чего ж страшиться мне, коль смерти не страшуся.

Всевеста

Но сын…

Ольга

А если я и сына уж лишуся,

Тогда я, может быть, отмщением горя,

С тираном вниду в брак и, душу претворя,

Пред алтарем богов, не зря их правосудья,

Десницу с острием смертельного орудья

Вонзив тирану в грудь, злодея накажу

И к правосудью путь бессмертным покажу.

Но се Мирвед спешит с известием о сыне.

Явление 2

Ольга, Всевеста, Мирвед.

Ольга

Скажи, где сын? В какой он кроется пустыне,

В каких лесах живет, и где ты зрел его,

Увижу ль мстителя драгого моего,

И скоро ль будет здесь каратель сей злодея?

Но грозен ли мой сын, в руках тот меч имея,

Тот меч, которым мой супруг врагов разил?

Сей меч свидетелем часов ужасных был:

Когда предерзкий раб, Мал, хитрости посредством,

Престола хищник сей, весь град наполнив бедством,

Супруга моего пронзил в глазах моих,

Младенца-сына скрыв в объятиях своих,

Володу отдала оружие и сына.

Открыта ль сыну вся гоняща нас судьбина?

Он знает ли, кто мать его, кто был отец?

Он знает ли, что месть ему отдаст венец?..

Но ты молчишь, Мирвед?

Мирвед

Ты зришь меня смущенна,

С незнанием к тебе о князе возвращенна:

Я, тщетно к помощи склоняя небеса,

Без пользы пробегал и горы и леса —

Волода имени не слышно ниотколе.

Ольга

Се упование зреть сына на престоле!

О рок! наместо чтоб ему взойти на трон,

Свирепый рок, во гроб тобой низвержен он!

Всевеста

Престань ты горести вдаваться бесполезной,

Напрасен, может быть, в очах твоих ток слезный:

А может быть, Волод, усердием горя,

От Мала лютого опасности предзря,

Надежду росскую в твоем несчастном сыне

В непроходимыя скрывает днесь пустыне.

Мирвед

А может быть, уже с Володом на пути

Твой сын сюда спешит с отмщением прийти

И, может быть, в сей час, в те самые минуты,

Как сердце матери снедают скорби люты,

Щитом божественным от злобы огражден,

Тиранство чтоб попрать, ко граду приближен.

Ольга

Приближься из лесов к родительскому трону,

Срывай, любезный сын, с главы врага корону,

Да с трона варвар сей окровавлен падет,

Да в своея крови ту горесть изопьет,

Котору чувствую супруга я кончиной,—

От радости умру довольна я судьбиной,

Коль должно погибать, погибну не стеня,

Да упадет злодей — и полно для меня,

Да упадет… Но, ах! отмщением пылаю,

А средства я к тому нималого не знаю.

Плененна, в бедности оставленна от всех,

Всё отнял у меня злодействия успех:

Со счастием — меня оставили все други,

Супруга подданны не знают уж супруги,

И весь меня, увы! оставил ныне свет,

Остались только сын, Волод и ты, Мирвед:

На верности твоей надежду устрояю.

Мирвед

Что может верность та, которую являю?

И, пламень ревности старался хранить,

Сердца я россиян бессилен вспламенить.

Их страха мраз объял, тираном устрашенны

И тяжка скипетра под игом удрученны,

Те россы славные дерзают трепетать,

Которые могли вселенну устрашать,

Супруга твоего те горды львы под властью,

Как агнов днесь толпа, ослабленны напастью,

Пужливы, счастию тирана вслед идут

И, руку гнусную его лобзая, мрут.

Ольга

Нет добродетели иль добродетель мертва:

На свете всё тиран — иль всё на свете жертва.

Однако нам еще не должно унывать,

Когда мой сын живет, мы можем уповать,

Но, между тем, поди и рассевай в народе,

Что скоро придет князь, князь россов ко свободе,

Что правосудья меч над варваром висит

И над его главой уж гнев богов гремит.

Мирвед

О, если придет князь, надеюся не ложно,

Что подданны к нему склонятся непреложно,

И только лишь сие светило востечет,

Оно унынья мрак в народе пресечет,

Погасший слабо жар во граде возгорится,

Злодействие тогда тирана обновится…

Но се тиран идет, скрывай себя пред ним

И воли не давай ты чувствиям своим.

Явление 3

Ольга, Мал, Всевеста.

Мал

Мне должно сердце днесь открыта пред тобою

И к нашему казать путь общему покою.

От времени того, как я взошел на трон,

Хотя твой праведный, но мне опасный стон

Колеблет мой престол, победою мне данный,

Преславной властию венец мне оправданный

Вдовица княжеска в рыдании своем

Хоть россам и явит похищенным венцом,

Но ведает о том пространная вселенна,

Что мною предков лини, обида отомщенна.

Вам не были мои подвластны праотцы,

Сияли собственны на их главах венцы,

Лишь силой, коею на свете всё решится,

Древляне вольности должны были лишиться.

Служили долго мы, но узы я расшиб,

С которыми наш стыд и твой супруг погиб.

Древляне долго лет пребыли притесненны —

Древляне властвуют, а россы покоренны.

Престань ты гордостью и мщеньем рвати грудь:

Превратны счастия обыкновенны суть.

Я знаю, с трона как падение несносно:

Всё счастье после нам быть кажется поносно,

Для гордыя души, коль больше скиптра нет,

С погибелью венца и целый гибнет свет.

Но ты, верь, Ольга, мне, возможешь то поправить

И славу прежнюю возможешь мной восставить:

Открыты степени тебе на трон вступать,

Но должен брак тебя ко мне препровождать.

Не мысли, чтоб красам твоим еще цветущим,

Предлогов от врага таких в сей час не ждущим,

Я нравиться хотел, представя седины:

Правленьем тягостным обширной сей страны,

Трудами бранными обременен, годами,

Могу ли на тебя взирать любви очами?

Но та властителям не нужна суета,

Прельщать царей должна иная красота —

Едина слава их к согласью привлекает.

Венца желаешь ты — венец на мне блистает.

Не внемли гордости ты тщетныя своей:

Супруга наших ты, и мать, и дочь князей,

Но то, коль силы нет, единое мечтанье.

Оставь бесплодное отмщенья упованье:

Нет способов к тому, и подданны твои,

Взирая на дела преславные мои,

Не смея власть винить, врученну мне судьбою,

Мне право отдают владети над собою.

Могла б сначала ты, как я приял венец,

Пучину буйную народных здесь сердец

Подвигнув сил моих еще на слабо зданье,

Разрушить моея державы основанье,

Но днесь устроена претверда мною связь,

И не убийца Мал — победоносный князь.

Со мною побеждать днесь россы приучились,

Злодействия мои победами закрылись.

Зри, Ольга, дел моих и подвигов ты плод:

Страшится наших сил и Константинов род,

Коварный грек на нас оружье изощряет —

Намеренье его мой дух не ужасает,

И прежде, нежели я здесь узрю врагов,

Нас Черный узрит понт поверх своих валов.

Но как возможно мне, от трона отлученну,

Для пользы общия войною отягченну,

Россию защищать, злодейку видя в ней,

Котора всякий час в жестокости своей,

Единственно всю мысль ко мщенью простирая,

России пользу, честь во злобе презирая,

Когда бы возмогла вселенну подарить,

Дала б ее тому, кто б мог мне грудь пронзить?

В моем присутстве трон мой, страхом окруженный,

Отсутствием моим изменник дерзновенный

Тобою ободрен, — возможет потрясти.

Чтоб только месть твою к успеху привести,

На благо общества нимало не взирая,

Во пользе твоея свою он сокрывая,

Дерзнет, отечество россиян возмутя,

Для корысти своей всех славу прекратя

И опровергнув всё в намерении злостном,

Остановить меня в пути победоносном. —

Мне должно браком то с тобой предупредить

Тогда ты для себя не станешь мне вредить.

И если в Ольге Мал злодейку ныне видит,

Супругой став, меня хоть будешь ненавидеть,

Но, чтя себя и честь свою всегда храня,

И ненавидючи — ты защитишь меня:

Хоть Ольгиных я бед ужаснейших содетель,

Но знаю Ольгу я и чту в ней добродетель.

А ежели тобой отвержен будет брак,

В темницу вечную тебя сокроет мрак.

Не буду винен я, тебя тесня во узах.

И если быть нельзя обоим нам в союзах,

Генителями нам друг другу должно быть.

Ты то же бы могла со мною учинить,

Когда бы силу ты и власть на то имела,

Я то делаю, что б сделать ты хотела.

Необходимости во мне виня закон,

Теперь ты избирай темницу или трон.

Реши свою судьбу.

Ольга

В темницу я готова.

Чтобы избегнути от рока смертно злого

И от небес, меня которы толь губят,

В темницу я иду — сошла бы и во ад.

Мал

Известна твоея мне гордости причина:

Сокрытии от меня ты ждешь прибытья сына.

Ольга

Так сын мой на тебя уже наводит страх!

Мой сын, несчастный сын, в пустынях и лесах,

Питаясь горестью, во бедности стонает,

А раб его меня со трона притесняет.

Мал

Но раб такой, как я, — достойный князем быть,

Могущий царствовать, земных владык учить,

Удобен твоему казать путь сыну к славе

И первый, кто достиг над смертными к державе, —

Не родом был он князь — достоин был владеть.

Преславных праотцев нет нужды мне иметь:

Породой славные на свете суть не редки.

Престол мой есть мой род, мои победы — предки.

Пускай твой придет сын, воспитанный в лесах,

Учиться у меня владети в сих странах:

Я славы в тяжкий путь его наставлю младость,

И мать его сама имети будет радость.

Ольга

Мой сын, геройска кровь прехрабрых толь князей,

Которы властию дивили мир своей, —

Возможет ли он быть к престолу неудобен?

Супругу моему, герою, он подобен.

Тебе ли своего владыку научать:

Владеть родился он, а ты — закон примать.

Мал

Остави гордости сие предрассужденье, —

Не славный нужен род, но мудрое правленье.

Я Игорев престол преславно поддержал.

Кровь Игоря славна, но здесь владеет Мал.

Ольга

Владей, тиран, владей, ругайся нашим бедством

И, сына моего возвышенный наследством,

Его, изгнанного тобою, презирай, —

Но что уж он возрос, того не забывай.

Представь ты Игоря, сраженного тобою:

Во сыне он восстал — и сильною рукою

Убийце своему из недр лесов грозит.

Предупреди удар, что над тобой гремит,

И, князю своему бразды вручивши власти,

Сойди с престола, коль с него не хощешь пасти.

Мал

Мне трон оставить, мне, страшася, уступать!

Хоть гром меня сразит — я буду обладать,

И лучше с высоты престола мертву пасти,

Как бросить скипетр свой и жить под игом власти.

Престань того страшить, кого храпит сам рок.

Чтоб с трона мне не пасть, довольно я высок.

Но ты, которая мне гордости являешь,

В неволе предо мной против меня дерзаешь,

Коль хочешь и себя и сына соблюсти,

Должна на жертву мне себя ты принести.

Ольга

Так я раба — о, рок! Но я злодейка буду,

Коль сына своего, супруга коль забуду.

Могу ль к убийце я взойти на страшный трон? —

Супруга орошен потоком крови он!

Могу ль сыновнее отъяти я наследство,

Делить его с тобой, умножив сына бедство?

Сей трон в глазах мне — ад, злодейством огражден,

Он фуриями весь с тобою окружен.

Зри, варвар, мстительны вокруг свещи их мрачны,

Которы мне с тобой свещи днесь будут брачны.

Седи на троне ты в похищенных венцах,

Но Ольгу отпусти во диких жить лесах,

Там, сына зря, от всех оставлении и нища,—

Земля нам будет трон, а слезы только пища.

За что его губить — иль мало ты разил?

Довольно моея уже ты крови лил:

Коварство как тебя и злоба окружали,

Супруг, два сына с ним твоим мечом упали,

Един остался сын — пусти к нему меня! —

Снедаем горестью, в рыдании стеня,

Всего лишен, живет в стране опустошенной,—

Осталась я одна ему во всей вселенной.

Явление 4

Мал и Зловред.

Зловред

Почто, льстя гордости толь злобныя жены

И оной жертвуя державой сей страны,

С престола своего себя ты унижаешь?

Мал

Иль брака оного ты в пользу не вникаешь?

Колеблется мой трон, и скиптр в руках дрожит, —

Се время для меня ужасно настоит,

В которо должен сын, сей Ольгою спасенный,

Володом во лесах толь хитро сохраненный,

Свое против меня отмщенье принести,

Древлян унизити и россов вознести.

Погибнет всё: труды мои, победы, слава,

Чем красится моя пятнадцать лет держава,—

Ничто от россов днесь не защитит меня,

Коль сына князя их представит мать стеня.

Предрассуждение о крови и о роде

Восстанет во сердцах и оживет в народе,

И слезы матери, отчаянье ее

В очах возобновят злодействие мое.

Без пользы кровь князей здесь много проливалась,

Коль капля крови той еще от них осталась,

Из оной произрос мне паки сильный враг,

Который из лесов вселяет в сердце страх

Мне, посреди побед седящу на престоле.

Хоть множества людей живот в моей есть воле,

Но князя жизнь, Волод которую хранит,

Волода хитростью от рук моих бежит.

Остаток истребить противного мне племя

Старания мои во всё толь долго время

Усердный старец сей в ничто преобращал

И от ловитв моих он князя защищал.

Хоть вести, что Волод ко Ольге посылает,

Коварство до неё мое не допускает,

Но писанные к ней о сыне письма им,

Не помогаючи намереньям моим,

Сокрыв мне пагубно их место пребыванья,

Лишь то мне знать дают для пущего терзанья,

Что есть ко скипетру совместник у меня.

Зловред

Престани, государь, сомнения храня,

Под кровом счастия на троне ужасаться.

Мал

На бренность счастия возможно ль полагаться?

Седя величества на зыбкия горе,

Мы счастья пуще всех подвержены игре.

Зловред

Но счастие ль одно тебя явит в короне?

Твой разум, государь, тебя крепит на троне,

Предосторожностью везде ты огражден,

И мною твой приказ весь точно соблюден:

Уж слепо ревностны, прибытком воспаленны,

Граждане здешни мной везде постановленны,

Не зная оного, с Володом князя ждут,

И, если странники сии сюда придут,

Ручаюся тебе, они погибнут оба

И, в здешний град входя, во мрак низойдут гроба.

Мал

Но если таинство познается сие…

Зловред

Не может быть того, веление твое

Усердием моим исправно совершенно:

Те, коим оное убийство порученно,

Не ведают того, чью должно кровь пролить,

И, паче тщася их в злодействе ослепить,

Волода описал им старцем я коварным,

Отечеству, тебе врагом неблагодарным,

Другой убийцею и хищником явлен,

Что к смерти уж давно законом осужден.

Мал

Убийствие сие мне нужно непреложно —

На троне без того сдержаться мне не можно,

Но, сына погубя, его нужна мне мать:

Народ ко мне с ней брак возможет обязать,

Когда рука моя ее на трон воздвигнет,

То ею до меня любовь граждан достигнет.

Известны мне сердца подвластных россиян:

Доныне Мал еще им кажется тиран.

Хоть многие из них явятся мне друзьями,

Но к дружбе их теку неверными стезями:

Друзья от страха иль для прибылей своих, —

Сребро дает — сребро отъяти может их.

А ты, которого судьба в моей деснице,

Грядущий моего вслед счастья колеснице,

Под иго ты мое влеки граждан сердца,

Различно моего являя вид венца, —

Страши дух робкого, сыпь злато алчну к злату,

Придворных льсти моей ты милостью в заплату,

Дух гордых титлами пустыми обольщай

И, словом то сказать, — что хочешь обещай:

Грози, давай, страши, прельщай, слепи им очи, —

Уж время обольщать, лить кровь не стало мочи.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление 1

Ольга и Мирвед.

Ольга

Скажи, Мирвед, кто был несчастный в узах там,

Которого хотел тиран увидеть сам,

Отколе приведен и чем он толь виновен.

Он млад еще, он млад, но беден и бессловен.

Мирвед

Близ града на пути сей юноша найден,

Убийством виноват, он кровью обагрен.

Смертельна будет казнь ему за то награда.

Ольга

Убийством на пути — и близко здешня града!

Чию он пролил кровь? Меня объемлет страх…

Мирвед

Я слезы на твоих, княгиня, зрю очах.

О, сильно действие родительской любови!

Одна мечта творит в твоей волненье крови,

Всё нежной матери терзает робку грудь,

Твой дух к мучению везде находит путь,

Но тщетно сей тебя убийца устрашает:

Тиранство здесь себя лишь только защищает

И, тщася ужасом престол свой ограждать,

Страшится истиной злодейство обуздать.

Преступками страны все здешние обильны:

Где злоба властвует — законы там бессильны,

И беззаконие невинность здесь теснит, —

Изгнанна истина, а злоба всё решит,

Убийством, грабежом округа здешни полны,

Ты страха укроти твой дух смутивши волны.

Ольга

Кто сей незнаемый, я знать хочу, Мирвед.

Мирвед

Един из человек, рожденных к игу в свет:

Воспитан в бедности, оставленный судьбою,

И недостоин он быть знаемым тобою.

Ольга

Он смертный, как и я, в несчастии своем

Умален лишь судьбой, — но равен мне во всем.

Кто он ни есть, пускай сей странник мне предстанет:

А может быть, мне им надежды луч проглянет,

Я, может быть, увы! о сыне что-нибудь

Услышав от него, утешу горьку грудь.

Мирвед

(к воинам)

Представьте вы сюда во узах заключенна

Сего несчастного, ко смерти осужденна.

Ольга

Я чувствую, что в том мой тщетен будет труд,

Но в горестях, меня которые грызут,

В отчаянья, в тоске, крушася и страдая,

Всё должно предпримать, ничем не презирая

Лишь сын остался мне, надежда вся моя,

Но и того уже, увы! лишаюсь я,

И ожидание мое увидеть сына

Напрасным делает свирепая судьбина.

Всё гибнет для меня: на троне здесь тиран

Супруга моего изъятую из ран

Ко браку подает кровавую мне руку —

Что может превзойти мою душевну муку!

Мирвед

Все меры превзошло несчастие твое,

И тщетно было всё старание мое:

С тираном брак хотя тебя и оскорбляет,

Но непременно весь того народ желает.

Гонящий завсегда тебя твой рок — сей стыд

Необходимостью теперь уже творит:

Лишь в браке сем тебе осталося спасенье,

В нем сыну твоему наследства возвращенье,

Вельможи, воины, жрецы — все мыслят так,

Что быть необходим сей должен ныне брак.

Ольга

Пускай вселенна вся, пусть небо в том согласно —

Не мыслит Ольга так, и будет то напрасно.

Мой сын — поверь мне в том — мой сын любезный сам,

Конечно, предпочтет скитаться по лесам,

Как средством подлости достигнуты ко трону.

Мирвед

Необходимости последуя закону,

Совету искренних внимаючи друзей,

Единственно рача о пользе лишь своей,

Несчастный Святослав, бедами наученный,

Не будет суетно, сим браком огорченный,

Дражайшу мать свою, гордяся, укорять,

Но милостью твоей он станет то считать.

Ольга

Ах! что вещаешь ты!

Мирвед

Я истину вещаю

И усладить твою судьбину я желаю.

Ольга

Ничто ту ненависть не может одолеть:

Хотя б Мал богом был, могла б его презреть.

Престань ты мне вещать о браке и о троне —

О сыне говори: узрю ль его в короне?

Жестокий, жив ли он?

Мирвед

Се странник тот предстал,

Который толь твой дух убийством возмущал.

Явление 2

Ольга, Мирвед, Святослав (в цепях), Всевестa и воины.

Святослав

(ко Всевесте)

Я Ольгу ль зрю, сию несчастнейшу княгиню,

Которой бедствие и до меня в пустыню

И в дикие леса достигло наконец?

Всевеста

Она перед тобой.

Святослав

Вселенныя творец

И добродетели источник и содетель,

Взведи на трон, взведи ты в Ольге добродетель!

Ольга

(к Мирведу)

Убийцу ль вижу я, возможет ли то быть,

Чтоб сердце зверское мог кроткий вид сокрыть?

(К Святославу)

Несчастный, подойди, отторгни страха муку…

Чиею кровию свою багрил ты руку?

Святослав

Княгиня, извини смятение сие,

Которое тебе явит лицо мое:

Почтение к тебе мой голос прерывает.

(К Мирведу)

Но отчего мой дух пред нею замирает?

Ольга

Скажи, чию ты жизнь, жестокий, прекратил?

Святослав

Предерзкий юноша виной сам смерти был,

Поверь мне в том, — язык мой льстити не умеет.

Ольга

Что слышу!.. Юноша!.. Во мне вся кровь хладеет…

Но знал ли ты его?

Святослав

Незнаем был он мне.

Граждане, стены — всё мне ново в сей стране.

Ольга

Тот юноша на жизнь твою вооружался,

А ты против него лишь только защищался?

Святослав

Что я не винен в том, то знают небеса.

Внимай: оставя я спокойные леса,

Ко граду здешнему единый приближался.

Днем утренним тогда холм близкий озарялся,

На коем храм богов воздвигнутый стоит.

Я в оный храм вошел, где рок Перуна чтит

(Храм оный из твоих единым создан предком),

Я был усердия во исступленьи редком:

Пред жертвенником я тотчас поверг себя

И богу-мстителю молился за тебя.

Ни жертв, ниже даров, представить не имея,

Одним усердием в молитвах только тлея,

Родяся в бедности, являл лишь чистый жар

И сердце искренне — один несчастных дар.

Язык мой явно мысль гласил, не зная лести,

Тебе всех благ желал, тирану — лютой мести, —

Се вдруг незнаема предстала мне чета:

Един на оной млад, другого уж лета

Сединою глины преклонным означали.

Представ, они меня немедля вопрошали,

Зачем я здесь, почто за Ольгу я молюсь

И на тирана я за что толико злюсь,

По сих словах мечи в руках их возблистали,

Но боги в оный час мне сами помогали:

Младый, пронзенный мной, к моим ногам упал,

А старец бегством жизнь оставшую спасал.

Не зная, обагрил чиею кровью землю,

И казни устрашась, я мертвого приемлю,

Влеку к водам, чтоб в них невольный грех сокрыть, —

Но воинам твоим случилось тамо быть,

Которые меня оружия лишили,

Злодеем назвали и в узы заключили.

Ты видишь всё теперь, колико винен я,

И правда защитить меня должна моя.

Мирвед

Потоки горьких слез ты, Ольга, проливаешь.

Ольга

О рок! свирепый рок! ах! что ты мне являешь? —

Супруг!.. О, небеса… Стыжуся я себя…

Супруг, в сем юноше, увы! я зрю тебя…

Твои черты… Игра жестокого случая,

В ком кажешь Игоря, весь дух мой возмущая?

Мирвед

Неправедно его Мал к смерти осудил,

Того не видно, в чем чтобы злодей он был.

Ольга

Вид непорочности в очах его блистает,

И простота речей невинность изъявляет.

Постой, скажи, в каких родился ты местах.

Святослав

В лесах, меж пастырей в убогих шалашах.

Ольга

Что слышу я — в лесах! ах! может быть, в пустыне

О Ольгином чего не слышал ли ты сыне

И сына княжеска, оставленна от всех,

Не зрел ли в нищете, лишенна всех утех?

Или, скажи, хотя не знал ли ты Волода?

Кто твой отец, вещай, и ты какого рода?

Святослав

Отец мой древностью и бедством отягчен,

Зовут его Избар, в лесах своих почтен,

Но сына твоего не видел я вовеки,

Незнаем и Волод… Ты слез сугубишь реки!

Ольга

Терзайте бедную, терзайте, небеса!

Супруга зрю черты и слышу, что леса

Невинному сему жилищем бедным были, —

Какой надеждою сии мне сходства льстили!

‘Мой сын…’ — мне луч блистал, но вдруг свет скрылся прочь,

Я погрузилася в лютейшу паки ночь…

Скажи, какого твой отец происхожденья?

Святослав

Коль добродетели достойны суть почтенья,

То те, кем должен я за жизнь благодарить,

И от земных владык должны почтенны быть.

Хоть рок унизил их, но в бедность погруженны,

Великодушием и в бедстве возвышенны:

Мой праведный отец, любя добро творить,

Привык последнее со ближними делить,

Законы истинны всечасно сохраняя

И счастье ложное в пустыне презирая,

Во мраке бедного жилища своего

Страшится лишь богов и больше никого.

Ольга

(к Мирведу)

Какие прелести его слова включают!

Нет, истины такой пороки не вмещают.

(К Святославу)

Почто ж несчастного оставил ты отца,

Почто ты растерзал родительски сердца?

Несносно, горестно быть с сыном разлученну.

Святослав

Мне, тщетной славою в пустынях обольщенну,

Спокойство низкое наскучило в лесах,

Я там наслышался о Ольгиных бедах,

Что добродетель в ней тираном притесненна, —

Сим слухом кровь моя вся стала возмущенна,

Я в горести стонал, и, слыша наконец,

Что тайно хочет ей народ отдать венец,

Я алчно возжелал леса свои оставить,

Чтобы услугою тебе себя прославить.

Вот всё то, что меня отторгло от отца

И что принудило родительски сердца,

Отсутством оскорбив, лишить их утешенья,

Лишить при старости им должна вспоможенья.

Смутивший дни мои, се первый мой порок —

За то меня, за то и наказал злый рок

И сделал то, что днесь я казни стал достоин.

Ольга

Невинен ты, пребудь в надежде, будь спокоен.

(К Мирведу)

Невинен он, и всё невинность в нем явит:

Коварство с простотой такой не говорит.

Я в покровительство его приемлю младость, —

Несчастным помощь дать — в том чувствую я сладость,

Долг человечества — се первый долг владык, —

То всё равно — хоть мал он иль хотя велик:

Он человек, увы! — и человек несчастный.

Мой сын, равно судьбы гонениям подвластный,

Несчастный Святослав подобну терпит часть:

Он в рабстве, может быть, жестоку сносит власть

Или, из леса в лес влеча тоску с собою,

Отторжен и презрен, томится нищетою:

Презрение идет за бедностью следом,

Ослабевает дух бесчестьем и стыдом…

Для рода княжеска какая участь злая!

Явление 3

Прежние и Всевеста.

Всевеста

Восхода твоего на трон народ желая,

Тирана волю он с тобой во брак вступить

Своим прошением желает утвердить:

Всяк, Мала лютого гордыню злую множа,

Благословлять его и воин и вельможа,

Трепещучи, к вратам чертогов сих течет.

Ольга

К последней гибели меня судьба влечет:

Народ, привязанный тирана к колеснице,

Забывши клятву, долг ко княжеской вдовице,

Гонителю ее всё в жертву отдает, —

Иль власти вашея, о боги! в свете нет?

Святослав

Близ трона в пышности, как я в лесах, стонают,

На высоте беды еще страшней бывают,

Хотя несчастен я, родяся в нищете,

Но меньше, как она в сей мира суете.

Хоть мал, хотя велик — мы все подвластны бедству

И все несчастны мы.

Отводят Святослава.

Мирвед

Сему быть должно следству.

Я всё то предвещал, что, Мала убоясь,

Принудят в брак тебя, тиранству покорять.

Ольга

Злодейство счастливо терзает добродетель,

А небо, видя то, есть тщетный лишь свидетель.

По воле своея здесь кровь лия, тиран

Престол свой утвердил среди стенанья ран.

Супруг мой был рабов отец и благодетель —

Он мертв, от всех забыт — и варвар здесь владетель!

Мирвед

Пойду, еще пойду, стараясь о тебе,

Противуборствовать толь злобныя судьбе,

Оставшихся твоих друзей воспламеняя,

О Игоре, твоем супруге, вспоминая,

К наследнику его от рабства отвращать

И в страшной буре сей, что можно, то спасать.

Явление 4

Ольга и Всевеста.

Всевеста

Жалея о тебе, все подданны твои

Желают сохранить тебя в часы сии,

Когда гонитель твой разгневанный рыкает

И трон тебе или темницу предлагает.

Ольга

Злодею моему меня хотят отдать

И, сыну изменив, его терзают мать.

Всевеста

Все зреть тебя хотят отцов твоих на троне:

Деля с тираном власть, смягчи ее в короне.

Ольга

Не Ольге низостью корону покупать,

Не мне бесчестием к престолу доступать.

Явление 5

Ольга, Всевеста и Мирвед.

Мирвед

Трепещучи к тебе я паки возвращаюсь,

Хочу сказать, о чем и мыслить ужасаюсь:

Готовься слышать весть, все силы собери.

Ольга

Нет больше сил, Мирвед, — однако говори.

Мирвед

О, рок! свирепый рок! язык мой цепенеет…

Ольга

Мой сын! несчастный сын!.. Мирвед, твой зрак бледнеет.

Мирвед

Уже прервался ток его плачевных лет,

И сына твоего на свете больше нет.

Друзья твои, друзья уныние являют,

Сраженны вестью сей, все Ольгу оставляют.

Ольга

Всё кончилось, увы! мой меркнет свет.

Всевеста

О, боги!

Мирвед

Все здесь убийцами наполнены дороги.

Злодейство свершено.

Ольга

А я еще зрю свет!

Блистает солнца луч — а сына больше нет,

Уж нет его… Вещай: чудовище какое

Насытило свое сей смертью сердце злое?

Мирвед

Сей злобный юноша, коварный сей злодей,

Кого ты жалостью почтила днесь своей,

Под покровительство кого ты восприяла,

Доброта коего толико удивляла,

Который возбудил и жалость и любовь.

Ольга

Так сей злодей мою оставшу пролил кровь?

Сей кроткий…

Мирвед

Он. И — ах! — уже сие неложно,

Им сын твой убиен во храме непреложно:

Убийства страшного участники сего,

Уже два найдены сообщники его.

Волода, скрывшася от них, они искали,

Но, сами пойманы, во узы тяжки пали.

Тот, коего сражен рукою Святослав,

Усугубил свой грех, с него оружье сняв.

Приносят меч

Се меч, который ты Володу поручила,

Когда бедой тебя судьбина отягчила,

Как сына своего желая ты спасти…

Ольга

Всё ясно зрю теперь — возможно ль то снести!

Оружье Игоря, супруга меч несчастна,

В каких руках, кому я зрю тебя подвластна!

Мирвед

С мечом сам Святослав в сии места вступал

И кровию врага его багрить алкал.

Ольга

А сына кровию зрю меч сей орошенный…

Кто старец в храме был, годами отягченный?

Мирвед

То был Волод, то был несчастный вождь его, —

То сам тиран сказал…

Ольга

Для сына моего,

Для сына княжеска, какое погребенье:

Злодей, чтоб скрыть свое ужасно преступленье,

Окровавленного его предал водам, —

Не будет матерью мой сын оплакан там.

Чтоб сына видети хоть мертва возвращенна, —

И сей я горестной отрады уж лишенна.

Явление 6

Ольга, Всевеста и Зловред.

Зловред

Великодушный Мал, презренный толь тобой,

Тронувшися твоей несносною судьбой,

Сочувствуя с тобой он равную днесь муку,

К отраде подает тебе свою он руку:

Услышав, что погиб несчастный Святослав,

Он слезы льет, в твоей тоске участье взяв.

Ольга

Он слезы льет, как я, — тому могу я верить,

Не сомневаюся, что Мал не лицемерит.

Лишь слезы разные источники лиют:

Из глаз его они от радости текут,

А из моих, увы! всю душу извлекают, —

Его теперь судьбы на троне утверждают.

Зловред

Он хочет сей престол с тобою разделить,

Тиранством тщетно ты стремишься обвинить

Того, которого ты правду ныне видишь.

Напрасно в Мале ты злодея ненавидишь:

Он Игорю был враг, но днесь он Ольге друг,

Он скипетр отдает, твой хочет быть супруг,

Хранитель должности и княжеского чина,

Им будет смягчена и сей час твоя судьбина:

Убийца, Святослав которым погублен,

Ко казни злейшия им будет осужден.

Вели его предать ты строгости закона,

Подпоре сильной сей, защите оной трона.

Ольга

Хочу, чтоб сей рукой убийца мертв упал,

Чтоб Мал за сына казнь во власть мою предал,

Пускай владеет он спокойно на престоле,

Лишь только б мщение в моей оставил воле.

Злодея грудь пронзив в отчаяньи своем,

Ко браку приступлю кровавым я путем, —

Лишь тем гонения я Маловы забуду,

А без того его супругою не буду.

Зловред

Ручаюся тебе, что всё исполнит Мал,

Чего б к утехе днесь твой дух ни пожелал.

Явление 7

Ольга и Всевеста.

Ольга

Не верь, — сей брак, чего мой столько дух страшится,

Лютейший смерти брак вовек не совершится:

За сына своего лишь только отомщу,

В тот час и жизнь свою несчастну прекращу.

Всевеста

Для имени богов…

Ольга

Престань о них вещати!

И мне ль гонителям своим в сей день предстати,

Пред оных алтарем — лишенный всего,

Когда на свете нет и сына моего, —

Супругом изобрать смертельного злодея,

Лишь в гордости одной утеху всю имея,

Забыв, что сын погиб, тирану быть женой,

Сообщницей его, чтоб править сей страной.

Уж горести сносить не стало больше мочи:

Мне жить, мне тягостны вздымать на небо очи,

Которого мой сын уж более не зрит,

Под властью варвара снедая горесть, стыд,

В отчаяньи, в тоске, в печали иссыхая,

Ждать лютой старости, всечасно умирая…

Свершилось всё теперь, надежды больше нет, —

Позорно жить хотеть — оставить должно свет.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ

Явление 1

В стороне театра видна гробница Игорева.

Волод

(один)

Что делать мне, увы! и что теперь начати,

Питомца своего, где князя мне искати?

Геройский дух его, не зная, что есть страх,

Восчувствовал, что жить не создан он в лесах,

Я тщетно, времени прошествие ждя слезна,

Во мраке для него неведенья полезна,

Чтоб гордость удержать в нем, род князей скрывал

И сыном я своим его именовал, —

Ничто не помогло: врожденну вдався свойству,

Оставил тень лесов, чтоб вслед идти геройству,

Оставил он меня, и, может быть, теперь

Уж смерти злой его закрыла мрачна дверь.

С каким лицом его я матери предстану

И что пред Ольгою, увы! вещати стану, —

Каких я дожил бед при старости своей!

Се стены страшные, где властвует злодей,

Где князя моего видна им кровь пролита,

Где Ольга рабствует, оставлена, забыта,

И сына своего всяк час на помощь ждет.

На что ни посмотрю, мне всё то вопиет:

‘Где Ольгин сын, где князь тебе, Волод, врученный?

О старец, бременем лет многих отягченный,

Зачем сюда, зачем явился без него —

На то ль, чтоб быть рабом гонителя его?’

Без князя все меня, все будут ненавидеть…

Однако должно мать несчастную увидеть, —

Но кто же в сих местах меня представит ей?

Не знаю инного, не вижу здесь друзей,

Отчаянна толпа лишь только там стонает,

Вопль слышу жалостный, увы! всё здесь страдает.

Явление 2

Волод и Всевеста.

Всевеста

Кто к сим местам дерзнул?

Волод

Несчастный человек,

Которому судьба дала толь долгий век,

Чтоб горести вкусить при смерти неисчетны,

Услуги коего не будут Ольге тщетны, —

Для имени богов представь ты ей меня.

Всевеста

В сей лютый Ольга час, вздыхая и стеня,

В отчаяньи лучей зреть солнечных не может,

В ней сердце нежное тоска смертельна гложет,

Оставь желание ты ей теперь скучать,

О странник, удались.

Волод

Мне слово лишь сказать.

Мне должно зреть ее, исполнь мое хотенье,

Имей ко дряхлости моей ты сожаленье

И тронься ты моим потоком горьких слез:

Я здешних мест не чужд — гонением небес,

Чем Ольга страждуща толико притесненна,

Не меньше твоея моя душа смущенна,

Но чей в чертогах сих воздвигнут гроб стоит?

Всевеста

Несчастна князя прах в гробнице сей лежит,

Героя славного, оставленна богами,

Убита Игоря злодейскими руками.

Волод

(подошед к гробнице)

О, прах несчастного владыки моего!

Всевеста

Стократ несчастнее супруга днесь его.

Волод

Но чем ее еще сразила днесь судьбина?

Всевеста

Всё кончилось для ней — она лишилась сына.

Волод

Что слышу! сын ее, несчастный Святослав!..

Всевеста

Убийца злобнейший, его в пути поправ,

С него оружье снял — се меч его близ гроба,

Пронзенна будет чем убийцева утроба:

В сей самый Ольга час, несчастнейшая мать,

Пред гробом своего супруга хочет стать

И в услаждение своей несносной муки

В крови злодейския свои багрити руки.

Волод

Так сын ее погиб, и Святослава нет!..

Всевеста

Для сына своего лишь Ольга зрела свет,

Для сына своего жизнь горестну вкушала,

Но днесь, когда ее надежда вся пропала,

За сына отомстя, она свой кончит век.

Волод

Увы! исполнилось то всё, что я предрек,

Почто ж пред матерью его мне днесь являться? —

Во гробе время мне от горестей скрываться.

Явление 3

Всевеста

(одна)

Конечно, старец сей усердный гражданин:

Он, слыша, что погиб несчастный Ольги сын,

Всей ревности своей явити не страшится,

Рыдает, слезы льет, страдает и крушится, —

А прочи все от нас далеко отстоят,

Рабы тирановы свой отвращают взгляд.

Явление 4

Ольга, Всевеста, Мирвед, Святослав (в оковах), воины

Ольга

(взяв с гроба меч Игорев)

Представьте пред меня чудовище презлое.

Могу ли вымыслить отмщение такое

И к наказанию его такое зло,

Что б с мукою моей сравниться могло.

Святослав

Я дорого плачу за час один щедроты.

Ольга

(указывая на Святослава)

Вот агнец кроткий сей — и вот пример доброты,

Ужаснее сего что может быть, Мирвед?

Мирвед

Сообщников своих пускай он наречет.

Ольга

Скажи, кто в умысле злодейском был с тобою,

За что ты грудь пронзил презверскою рукою

И что я сделала, несчастная, тебе?

Святослав

Так веришь ты тому?.. Хоть в низкой жил судьбе,

Хоть бедность лютую нести я в свет рождался,

Но к низостям мой дух вовек не уклонялся,

Поверь, несчастные не все бесчестны суть, —

Злодейством к счастию дойти не мой есть путь.

Мирвед

Не хочешь в умысле злодейском ты признаться.

Святослав

Я, защищаяся, сразил — мне должно ль клясться!

Клянуся всем… Но нет, пускай клянется тот,

Злодейством осквернил кто прежде свой живот,

В раскаянье пришед, приемлет добродетель:

Он сам себе ни в чем не может быть свидетель,

Он ищет в небесах невинности своей, —

А я ее ищу в одной душе моей.

О ты, которая щедроту мне являла,

Под покровительство меня ты восприяла,—

Чем дух твой на меня днесь тако раздражен,

За что всех милостей твоих я вдруг лишен,

Чию я кровь пролил, невинным став злодеем,

И кто был юноша, тобою толь жалеем?

Ольга

Кто был он! Варвар, он…

Святослав

О, злополучный день!

На образе ее зрю смерти страшну тень,

И меркнет зрак ее, слезами орошенный…

С какой бы радостью, сим видом сокрушенный

И чувствуя я к ней и жалость и любовь,

Чтоб муки отвратить, свою б всю пролил кровь.

Ольга

Жестокий! ах! как он притворствовать умеет, —

Отъемлет жизнь мою — и обо мне жалеет.

Мирвед

Почто ты медлишь казнь! Рази, отмети скорей

Природу и закон и наших кровь князей.

Святослав

Князей сих при дворе — какое правосудье!

Меня приемлют, льстят — потом острят орудье,

Чтоб грудь мою пронзить… Почто из тех лесов,

Где был воспитан я, отца не внемля слов

Ни матери драгой, но льстяся тщетной славой,

Сей жизни моея погибельной отравой…

Ольга

Тебе уж матери вовеки не видать!

Без лютости твоей и я была бы мать:

Злодей, я без тебя еще б имела сына —

Ты сына моего убил…

Святослав

Когда судьбина

Явила в лютый час его во храме мне,

Коль пролил кровь твою я в страшной сей стране, —

Рази, по сем меня увидишь ты бессловна,

Хотя душа чиста — рука моя виновна.

О, как несчастен я, то знают небеса!

Чтоб кровь за вас пролить, оставил я леса.

О, рок! то сын твой был — но может ли то статься,

Чтоб сын князей в дела толь низкие мог вдаться?

Ольга

Не ты ль с него сей меч, сие оружье снял?

Святослав

Оно мое.

Ольга

Твое? Ах! что ты мне сказал!

Святослав

Клянуся сыном сим, клянуся и тобою,

Что мне оно дано отеческой рукою.

Ольга

Отеческой? в лесах? Но имя как отца?

Святослав

Он именем Избар.

Ольга

Мученью нет конца,

В которое меня сей лютый льстец ввергает, —

И что его сразить меня остановляет?

Влеките умертвить губителя сего

Перед гробницею супруга моего.

Драгого сына тень, о тень окровавленна,

Сей местью будешь ли ты ныне ублаженна?

(Подъемля меч)

Я в жертву приношу трепещущей рукой…

Волод

(с поспешностию прибегая)

Ах! что ты делаешь?

Ольга

Кто мне гласит?

Волод

Постой!

(В строну)

Погибнет он, когда пред всеми то открою,

Что Ольга мать его…

Ольга

Умри моей рукою!

Волод

Постой!

Святослав

(обращая взор на Волода)

Родитель мой, зачем!..

Ольга

Его отец!

Святослав

Затем ли ты пришел, чтоб зреть, какой конец

Постигнет твоего несчастнейшего сына?..

Ольга

(к Володу)

Почто препятствуешь?

Волод

Есть важная причина,

Мне должно пред его то смертью объявить.

Мирвед, не допускай злодейства совершить

И жертву удали, нам должно изъясниться.

Мирвед отводит Святослава.

Ольга

Злодейской крови ты препятствуешь пролиться:

Стесненна горестью, мучением презлым,

Давала мыслям власть отчаянным моим, —

За сына своего несчастного отмщала.

Волод

(становясь на колени)

Несчастнейшая мать, ты сына умерщвляла.

Ольга

(бросая меч из рук)

Что слышу! Святослав!

Волод

Гонима мать судьбой,

Едва твой сын драгой не пал твоей рукой.

Ольга

(падает в руки Всевесте)

Он жив, любезный сын! Увы! я чувств лишаюсь!

Всевеста

О, чудные судьбы! Я мыслями теряюсь.

Волод

Ее встревожен дух потщися укрепить,

Удобен жизни сей восторг ее лишить.

(К Ольге)

Познай стоящего Волода пред тобою,

Войди сама в себя.

Ольга

Не сон ли льстит мечтою?

Ты здесь, Волод, — мой сын, где ты? здесь нет тебя…

Почто же от меня скрывает он себя —

Иль матери своей уж должен он страшиться?

Волод

Коль сына своего не хочешь ты лишиться,

Страшися и скрывай горячность ты свою.

Всевеста, тайну ты, как можешь, крой сию —

Спасенье Ольги в том, спасенье Святослава.

Ольга

Какая в радости мне новая отрава!

Мой сын, ты здесь, а зреть не можно мне тебя,

Лишь видела, тебя своей рукой губя,

На то ль ты возвращен, чтоб пуще я страдала?

Волод

Не знаючи его, его ты убивала,

А днесь когда его присутство объявишь,

Познавши сына ты, ты сына умертвишь.

Принудься, не давай любви своей ты воли,

Страшися, трепещи — злодейство на престоле.

Явление 5

Прежние и Мирвед.

Мирвед

Представить повелел перед себя тиран.

Ольга

Кого?

Мирвед

Для казни кто во власть твою был дан,—

Несчастна.

Ольга

Он мой сын, князей остаток рода.

Мирвед! Он кровь моя, надежда он народа.

Спеши, Волод: пойдем, пронзают грудь его!

Волод

Постой, не открывай…

Ольга

Днесь сына моего

Злодеи повлекут предать ужасной казни,

А вы недвижимы и все вы без боязни.

Спешите все со мной…

Волод

Ты гибель ускоришь,

Желаючи спасти, ему ты меч вонзишь.

Ольга

За что же у меня Мал сына отнимает?

Мирвед

Пред казнию его он вопросить желает.

Ольга

Желает вопросить он сына моего —

Не знает ли тиран о том, кто мать его?

Мирвед

Закрыта ото всех сия ужасна тайна.

Ольга

Бывает в помощь нам отважность чрезвычайна.

Пойду к тирану я, народу с ним представ,

Пред всеми возвещу, что жив мой Святослав.

Волод

Страшись тиранова свирепого коварства —

Всё может предприять для удержанья царства.

Мирвед

Коль сын присутствен твой тирана устрашит,

С ним брак твой от него сей ужас отвратит:

Союзом вечным с ним готова съединиться —

Теперь твой сын его уж сыном становится.

Ольга

Чтобы сын Игорев злодею сыном был —

Иль только он сие терпеньем заслужил:

Оставлен смертными, гонимый небесами,

Отвержен, в бедности скрываяся лесами.

На то ль он в град своих отцов дерзнул войти,

Чтоб гнусна варвара себе отцом найти?

Когда б супругом мне сей злой тиран нарекся,

Достойна б я была, чтоб сын меня отрекся,

В своем отмщеньи мать с врагом не разобрав,

Попрал бы и меня с злодеем Святослав.

Волод

Велика Игоря достойну зрю супругу!

Не делай тщетною мою к тебе услугу,

Не низостью в сей день — величеством души

Злодея силу здесь на троне сокруши,

Не сыну твоему чрез подлость возвышаться

И браком не тебе с тираном сочетаться.

Пятнадцать лет пася я сына твоего,

Достойны чувствия я в сердце влил его,

Влагал в него, нося с ним тягость необычну,

Не пышности владык, но душу, им приличну:

Он бедство завсегда с терпением сносил,

Бесчестие одно несчастьем только чтил.

Он тако жил в лесах, как должно жить в короне,

И прямо из пустынь достоин сесть на троне.

Не ведая, что он родился от владык,

Не зная о себе, он был уже велик, —

А днесь, когда его должна судьба открыться,

Познавши сам себя, он должен посрамиться.

Мирвед

Но чтоб спасти…

Волод

Спасут бессмертные его!

Те боги самые, что сына твоего,

Соделав бренною ему меня защитой,

Из лютых челюстей злой смерти и несытой

Исторгнуги могли, тирана ослепив,

Когда, реками кровь по улицам пролив,

Алкал он истребить всё Игорево племя, —

Которые его хранили в оно время,

Те боги самые и днесь его спасут

И чрез главу врага на трон отцов взнесут.

Мирвед

Умолкните, тиран уже сюда вступает.

Ольга

(к Володу)

Сокройся от него… мой дух изнемогает.

Волод

Коль хочешь жива зреть ты сына своего,

Скрывай себя перед гонителем его.

Мирвед

Да будет тайна та меж нами сокровенна.

Ольга

Чтоб в сыне жизнь моя была бы сохраненна,

Спеши к нему, Мирвед, и отвращай беды,

Спеши… се близки уж тирановы следы.

Явление 6

Ольга, Мал, Всевеста и воины.

Мал

Уже престол готов, и жертвенник пылает.

Огнь злобы нашея днесь браком погасает,

И польза общая, нас вечно съединя,

Отмстити за тебя теперь влечет меня,

Но ты почто свое желанье пременяешь

И злодеяние карати отменяешь —

Жар гнева твоего или уже угас?

Убийцы кровь пролить хотела ты в сей час,

О сыне ты своем страдая и жалея.

Ольга

Когда б прямого я могла карать злодея!..

Мал

Не сей ли юноша сыновню пролил кровь —

Иль к сыну уж твоя ослабла днесь любовь?

Ольга

Докончат жизнь его злодеи в злом мученьи,

Но если б, государь, в толь пагубном терпеньи,

Которое несу, еще б познать могла,

Чия рука его к убийству привела,

Когда б сообщников…

Мал

О сем-то знать стараюсь,

Я вопросить его отселе удаляюсь:

Уже злодей в моих руках…

Ольга

В твоих руках?

Мал

В моих, и чаю я, что мук несносных страх

Удобен из него извлечь ту мрачну тайну.

Ольга

Жестокий… Ах! почто к мученью чрезвычайну

Ты хочешь приступить — он скажет мне о всем,

Без мук, я ласкою о сыне всё своем

Познаю от него… Карание готово,

Отдай ты мне его, сдержи свое ты слово.

(В сторону)

О сын, любезный сын, что будет днесь с тобой?

(К Малу)

Ах! сжалься, государь!

Мал

Весь дух мятется твой.

Умрет злодей…

Ольга

Увы!

Мал

Вся в том твоя ограда,

И будет кровь его тебе за всё награда,—

Не то ли, Ольга, ты вещала прежде мне?

Ольга

Я зреть его хочу в сей час наедине.

Мал

Печали с радостью неслыханно смешенье,

И необузданно и чудно восхищенье,

Нестройные слова и сей смятенный зрак

Мне подозрения вливают в сердце мрак.

Без принуждения хочу я изъясниться —

Днесь новой горестью твой дух смятен явится.

Кто был сей старец здесь и что он говорил?

Почто, узрев меня, себя отсель сокрыл?

Что думать мне…

Ольга

Престань вдаваться подозренью,

Тиранам лишь одним толь свойственну мученью.

Мал

Коль взойдешь ты на трон, тогда и страх минет.

Ступай со мной, уже нас брак во храме ждет.

Ольга

Сего единого еще недоставало,

Чтоб небо днесь тебе супругой отдавало

Гонима князя мать.

Всевеста

Опомнися!

Ольга

О князь!

Оставь, ты зришь моих напастей страшну связь,

Отчаянную мать ты видишь пред собою,

Лишенную всего, гонимую судьбою, —

Отдай убийцу мне ты сына моего.

Мал

Днесь вся моей рукой прольется кровь его.

Ольга

(одна)

О небо! дай в моей напасти облегченье

И сыну моему ты ниспошли спасенье.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Явление 1

Мал и Зловред.

Мал

Восторги зря ее, что мыслить мне, Зловред!

Среди отчаянья ее блистает свет,

Смущающий меня, веселья несказанна.

Я, достигаючи часа толико жданна,

Чтоб браком мне себя со Ольгой съединить,

Не верю счастию престол мой утвердить.

Убийца сей младый весь дух мой возмущает,

Спокойство жданное от сердца отвращает,

Но ты с ним говорил — что мыслишь ты о нём?

Зловред

Неколебим и тверд в ответе он своем,

Хоть прост в речах, но слов своих не пременяет,

Души его и смерть сама не содрогает.

Дивлюся я ему, признаться должно в том:

Сей твердости не зрел из низких я ни в ком.

Мал

Кто он таков, скажи…

Зловред

Сказати я дерзаю,

Что я его из тех убийцев не считаю,

Которы избраны тебе служити мной.

Мал

Нельзя того сказать, — их вождь моей рукой

Уже в сей день погиб: чтоб таинство сокрыти,

Опасну кровь его я должен был пролити,

Я безопасность в том сей хитростью купил

И в землю таинство с ним вечно заключил.

Однако юноша сей дух во мне тревожит,

И беспокойствие собой мне Ольга множит.

Ручаешься ль за то, что мертв уж Святослав,

Что, сына Ольгина убийца сей поправ,

Опасности меня ужаснейшей избавил

И случай то один его рукой исправил?

Зловред

Рыданье Ольгино, отчаянье ее,—

Всё уверяет в том, что счастие твое

Невидимой рукой утверждено навеки,

Чего стараньем всем не могут человеки,

То легче случаем вершится иногда.

Оставь сомненье, будь спокоен навсегда.

Мал

Хоть часто случаи ум смертных превышают

И чудны действия беструдно совершают,

Но вдатися во власть случая слепоте

И к счастию искать дорогу в темноте —

Не средство моего испытанного знанья,

Не должно малости оставить без вниманья,

Убийцу странного сего, кто он ни есть,

На смертну должно казнь немедленно известь.

Народ тем более пребудет мне привязан,

То мня, что князь уж мертв и что злодей наказан

Но кто сей старец был, толико дерзновен,

Который от меня быть хочет сокровен?

Убийцы Ольга кровь уже пролить желала,

Но Ольгу старцева десница удержала.

Что значит то?

Зловред

Отец несчастного сего

Он милости просил за сына своего.

Мал

Он милости просил, — я зреть его желаю

И старца странного сего подозреваю.

Коль кроется меня, поверь, изменник он, —

Ужасен мне тот сам, кого страшит мой трон.

Но паче всех меня убийца сей смущает:

Хотяща поразить, смерть Ольга отвращает.

Почто то сделано и что тому виной?

Я видел жалость в ней, стоящей предо мной,

Которая ее отчаянье смягчала,

И радость средь тоски в очах ее сияла.

Зловред

Печальна ль, радостна ль — что нужды до того?

Мал

Всё дух тревожит мой, мне нужда до всего.

Но Ольгу зрю — вели убийцу мне представить.

Явление 2

Мал, Ольга, Святослав (в цепях), Мирвед, Всевеста, воины.

Ольга

(не видя Святослава)

Восхощешь ли себя ты столько обесславить,

Чтоб слова, данна мне тобою, не сдержать?

Убийцу медлишь ты во власть мою отдать.

Мал

Вот он, — исполнится в сей час твое отмщенье,

Рази и окончай сердечное мученье,

Окровавленную введу во храм тебя.

Ольга

О, боги!

Святослав

Кровь мою несчастную, губя,

Ты отдаешь за брак и покупаешь кровью,

Что должно покупать единою любовью.

Тиран ли ты иль князь? Когда ты здесь тиран —

Рази, губи меня, — мне век к напастям дан,—

Окончи жизнь мою, бедами отягченну,

Но зря во страннике невинность притесненну.

Когда ты князь — меня ты должен защищать:

То глас небес царям, твой долг то исполнять.

Я праведно убил напавшего злодея,

И Ольга, так, как мать, о сыне сожалея,

Желает погубить в отчаяньи меня,

Под острием паду я, Ольги не виня, —

Неизреченную она днесь терпит муку,

Умру ее рукой, ее лобзая руку, —

Не винен тот удар, что ею будет дан,

А винен только ты, злой варвар и тиран.

Мал

Несчастный, ты дерзнул глаголом, толь бесчинным…

Ольга

Оставь, о государь! его годам невинным:

Воспитан и бедности, скитаясь по лесам,

Не знает он еще, чем должен он князьям.

Мал

Что слышу я! и ты ль сие теперь вещаешь,

Убийцу твоего ты сына защищаешь?

Ольга

Кто? я?..

Мал

Ты, Ольга, ты, твой ум рассеян весь —

Убийцу твоего я сына вижу здесь.

Ольга

Мой сын, несчастный сын, князей остаток племя,

Неся претягостно судьбины злобной бремя,

Рукою варвара…

Всевеста

Что хочешь ты сказать?

Мал

Ты можешь на него без гнева уж взирать?

Трепещешь, зря его, и вся изнемогаешь,

И ярость ты свою на жалость пременяешь,

И слезы от меня свои ты хочешь скрыть?

Ольга

Ты знаешь, должно ль мне потоки слезны лить,

Ты знаешь им вину — и, зная, вопрошаешь.

Мал

Почто же мщения еще не совершаешь?

Приближьтесь, воины…

Ольга

Что хочешь предприять?

Жестокий! ах! отдай… Не хочешь мне внимать.

Святослав

Что вижу! тронута злой участью моею,

Ты жалость к своему днесь чувствуешь злодею,

И только сей тиран не жалостлив один.

Мал

(к воинам)

Разите!

Ольга

Он…

Мал

Пронзай…

Ольга

(бросаясь между сына и воинов)

Жестокий! он мой сын!

Святослав

Кто? я твой сын — я?..

Ольга

(обнимая Святослава)

Ты — я сына днесь объемлю,

В свидетельство зову и небо я и землю,

Свидетельствую я, коль мало и небес,

Потоками моих текущих горьких слез:

Ты сын любезный мой, я поздно то узнала, —

Чтоб купно умереть, тебя я днесь объяла.

Святослав

О, чудеса судеб! Рассудок гибнет мой:

Ты мать моя — и я сын Игорев, сын твой!

Мал

Как вымыслить такой обман ты, Ольга, смела?

Ты мать его, а ты его разить хотела.

Ольга

Я мать его, тебе ль злословити меня,

Злодей, обманом мать отчаянну виня!

Открыла всё моя горячность чрезвычайна,

Теперь и руках твоих моей вся жизни тайна:

Зри сына княжеска в оковах пред тобой —

И се наследник мой, твой князь, властитель твой,

Коль хочешь, можешь мя коварством обвиняти:

Увы! не варварам природу ощущати,

Не тронет кровь тебя, ее привык ты пить,

Он сын мой, верь, тиран!

Мал

Сие не может быть.

Святослав

Постой, — я сын ее, то слезы мне являют,

Которые ее днесь очи проливают,

То чувствия мои, то сердце мне явит,

Которо меч тебе вонзити в грудь велит.

Мал

Злость прежде накажу твою в сию минуту.

Ольга

Окончи прежде ты, тиран, мою жизнь люту!

Зри токи слез моих и сжалься надо мной,

Спаси несчастну мать, гонимую тобой.

Чего еще желать: се Ольга униженна,

К ногам твоим теперь с прошеньем преклоненна,

Уж Ольга пред тобой дерзает трепетать, —

Узнай хотя теперь, узнай, его ль я мать,

Хоть верь мучениям, в которых я страдаю,

Забыв себя и всё, у ног твоих рыдаю.

Не ты ль хотел ему наместо быть отца

И сотворить его достойнейшим венца?

Почто же ты, почто обеты пременяешь,—

Жестокий! вот он здесь, а ты его сражаешь.

Его отец твоей рукою погублен, —

Я всё забуду то, коль будет он спасен.

Спаси князей твоих, спаси мое ты племя

И власти своея не отягчай ты бремя,

Он беззащитен здесь и он в твоих руках.

Святослав

Не унижай себя ты, ощущая страх,

Восстань, о мать! яви ты Игоря вдовицу,

Воззри ты на его стоящу здесь гробницу,

Не раздражай отца возлюбленного тень.

Хотя еще в сей час мне новый светит день,

Хоть право мне князей еще известно мало,

Но небо твердости довольно мне влияло,

Чтоб злобного сего тирана презирать.

Престань, о мать! престань пред варваром стонать!

Не стоит жизнь того, чтоб столько унижаться.

Достоин Ольгиным я сыном называться:

Прошедшим бедствием я не был отягчен

И счастием своим теперь не ослеплен,

Коль должно на главу мне возложить корону, —

Не им, но сам собой хочу достигнуть к трону,

Коль должно погибать, без страха смерть приму

И робостью не дам отрады ввек ему.

Пускай отъемлет всё, в лютейше ввергнет бедство,—

Без робости умреть — вот всё мое наследство.

Мал

Постойте, должно вам мне мысль открыть свою:

Я вижу с жалостью несносну скорбь твою,

Великодушие сие мне в нем приятно,

Я чту его, и то мне стало вероятно,

Что княжеский он сын, что он рожден тобой, —

Но темна истина днесь важности такой

Должна б инако быть меж нами изъясненна

И долгим временем — не часом — утвержденна,

А днесь приемлю я его под свой покров, —

Возьмите вы его, не тратя больше слов,

Я только то скажу: коль он рожден тобою, —

Как собственный мой сын, содержан будет мною.

Святослав

Мне сыном быть твоим! Коль Ольга мне не мать,

Я буду прежнего отца отцом считать,

И лучше, следуя своей я прежней части,

В лесах между зверей снесу я все напасти,

Как близко твоего противного венца

Страмитися, тебя считая за отца.

Мал

О дерзкий! юностью, безумством ослепленный,

Противу своего властителя надменный,

Знай: гордость к жалости приводит мя твоя,

Впоследне слабости твоей прощаю я,

Что есть, что будешь ты, то всё в моей деснице,

Последуй моего ты счастья колеснице:

Могу тебя одним я словом вознести

И погубить тебя или тебя спасти,

Далёко от царей воспитанный в пустыне

И вдруг отторженный от низкия судьбины,

Став сыном княжеским, не знаешь, что творить,

Чтобы владеть, умей себя ты покорить

И, следуя во всем моей разумной воле,

Прими меня вождем в твоей толь темной доле.

Коль ты произведен на то, чтобы служить,

Пред князем ты своим покорен должен быть,

А если случаем к короне ты родился,

То ты, чтоб несть венец, еще не утвердился:

Служи, учись при мне, как скипетром владеть,

О благе общества неусыпимо бдеть,

Себе единому быть должным славной властью, —

То унижение тебе послужит к счастью,

И словом, чтоб тебе достойну быть венца,

Привыкшу мне к венцу покорствуй до конца.

В том мать твоя сама тебе дает примеры:

Приявши для себя она полезны меры

И повинуясь мне, со мной на брак идет,—

Последуй ей и мне, куда тебя зовет

Величество мое, которого ты жаждешь,

Отверста дверь честей, и ты напрасно страждешь.

Ступай за нами в храм, пред алтарем богов

Клянися мне служить, не тратя больше слов,

Ступай. Но ты молчишь…

Святослав

Не трачу слов напрасно.

Но дай оружие, что толь тебе опасно, —

Тогда я сей рукой с тобою изъяснюсь,

Сразив тя, князем я иль, мертв, рабам явлюсь.

Мал

Княгиня! рок его в твоей теперь есть власти:

Уча покорствовать, избавь его напасти.

Ольга

Возможешь ли, тиран!..

Мал

Коль хочешь жизнь спасти,

Покорного его должна ты в храм ввести.

Ольга

Позволь, о государь! ты снять с него оковы.

Мал

Как будут алтари ко браку нам готовы,

Тогда велю с него сии железы снять.

Сообщница ль его или его ты мать,

То всё увижу я богов пред алтарями, —

Огнь брачный потушу я вашими кровями

Или, супругом став, я сына собрегу.

Ты знаешь, что я мог, — увидишь, что могу.

А ты, Зловред, вели готовить храм для брака,

Устроен в сих местах, далеко смертных зрака,

Где видимый здесь гроб попранна князя мной

Ему украшен в честь его вдовы рукой,

Предвечным там ее сим места побужденьем

Разрушу месть ее лютейшим отомщеньем,

Всю кровь ее пролив, всю злобу прекращу

И сына и ее с супругом сообщу

Или, покорность зря и став ее супругом,

Пребуду сыну я ее отцом и другом.

(К воинам)

Возьмите юношу.

Ольга

Не отнимай его,

Увы! хотя в сей час от зренья моего.

Мал

(отходя)

Во храме ты его пред алтарем увидишь.

Святослав

Коль любишь ты меня, коль честь не ненавидишь,

Престань рыданием себя ты унижать

И, видя смерть мою, не плачь, любезна мать.

Коль сыном я твоим со светом расстаюся, —

Довольно в свете жил и смерти не страшуся:

Славнее жити час, чтя Игоря отцом,

Как, долгий век ведя, прельщаяся венцом,

Прияти наконец его с главы тирана.

Уводят Святослава.

Ольга

Возвратом сына лишь сугубится та рана,

Котора без него мою терзала грудь.

К его спасенью мне откройте, боги, путь!

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Театр представляет храм близ тех же чертогов, гробница Игорева видна, брачные алтари пылают, близ оных лежат секиры для приношения жертвы, вокруг стоят жрецы.

Явление 1

Ольга, Всевеста, Мирвед.

Ольга

О, страшно зрелище, ужаснее мне гроба!

Пожри меня, пожри скорей, земли утроба!

О, унижение, в которое вдаюсь!

О, сын! супруг! ах! с кем я браком съединюсь!

Всевеста

Иль в лютых горестях, которые вкушаешь,

Приятной мыслию себя не утешаешь,

Что сына средством сим избавишь своего?

Ольга

Избавлю сына я, избавлю я его,

Но лишь неправедных богов пред страшным зраком

С тираном съединюсь навек ужасным браком,

Не будет долог мой позорный век тогда.

Тирану я скажу: ‘Клянися навсегда

Быть сыну моему защитой и покровом!’

Потом, уверена уже его я словом,

Избавивши от бед я сына своего,

Избавлю и себя бесчестия сего:

В очах сих помрачу лучи несносна света

И сим кинжалом я свои окончу лета.

Всевеста

Что хочешь предприять, тем сына не спасешь.

Коль узы брачные ты с варваром прервешь,

И подозрением и страхом окруженный,

Чтоб власть свою блюсти, сей хищник дерзновенный,

Во Святославе зря злодея своего,

Конечно, погубит он сына твоего.

Ты, конча жизнь свою, тирана страх кончаешь

И Святослава в гроб с собою заключаешь.

Ольга

О, страшна мысль — со мной мой сын во гроб падет

И весь род Игорем смерть Ольги пресечет!

Почто и гробом ты несчастну ужасаешь,

Последнего меня убежища лишаешь?

Так: должно жить, себя с злодеем обязав,—

Ты будешь жив, мой сын, любезный Святослав,

Чего не сделаю, чтобы тебя избавить,

Все низости снесу, чтобы тебя восставить.

Но ты, которая умрети мне претишь,

Напрасно, может быть, ты Ольгу тем крушишь

И, смертию меня сыновней устрашая,

Меня к стыду влечешь, от гроба отвращая,

Хоть Мал злодей, но толь не может быть жесток,

Чтобы несчастную и в гробе гнати мог:

Пред алтарем богов он клятвой утвердится,

Хотя тиран, но он бессмертных убоится, —

Меня супругою он в памяти иметь

И сына своего в моем он будет зреть.

Ко всем мой долг, ко всем моим концом свершится,

И Ольга от всего во гробе разрешится:

Доволен будет Мал, и Святослав спасен,

Спокойна буду я, супруг не раздражен.

Мирвед

Предбудущих ты бед себе не вображаешь —

Или ты гордости сыновния не знаешь.

Ольга

А ты, свидетель всех моих ужасных бед,

Оставшися по мне, служи ты мне, Мирвед:

Напомииаючи мою презлу судьбину,

Напоминай всегда несчастнейшему сыну,

Что для опасения терпела я его,—

Чтоб матери своей он не лишил того,

Что бедствием она, что жизнью искупила,

Я род князей своей утратой сохранила, —

Чтоб он за то себя хранил в награду мне,

Род Игорев вознесть он должен в сей стране,

Но чтоб исполнить то князей российских сыну,

Вмешаться должен он теперь в свою судьбину,—

Чтоб крови Рурика последки сохранить,

Он, гордость отложа, покорен должен быть,

Он род князей, но он сего остаток рода:

Мой долг есть смерть, его долг — жити для народа.

Мирвед

Но если Святослав, любезную зря мать,

Не хочет оныя советам днесь внимать,

Когда слезами он твоими и рыданьем,

Стенаньем матери и всем ее страданьем

Не тронут, гордости внимая лишь одной,

Тирана видя он на троне пред собой,

Приводит в страх его в оковах, безоружен,

Когда уж при тебе живот ему не нужен, —

Кто может без тебя ту гордость утолять,

Без Ольги кто его принудит в свете жить?

Тирана на главу без пользы гром бросая,

Падет под варварством, злодея раздражая.

В отчаяньи своем ты всех не видишь бедств

И смерти твоея не вображаешь следств:

Ты ею россиян неволю утверждаешь

И вечные на нас ты узы налагаешь,

Блаженству подданных не хочешь жертвой быть

И сына своего ты хочешь погубить.

Зри всех к ногам твоим со мною преклоненных,

Твоим отчаяньем и смертью устрашенных,

Молящих о своем спасении тебя:

Сбери рассудок свой, войди сама в себя,

Затменно будет ввек всё смертию твоею,

Погибнет всё, всё в снедь останется злодею —

Геройски подвиги российских всех князей,

Отечество твое и всё в руке твоей.

Крепись и не слабей, бедами устрашенна,

И верь, что смертию ты будешь помраченна:

Тот счастлив, кто в бедах окончит тяжкий век,

Но тот велик и всех превыше человек,

Кто, бед под тяжестью своих не уклоняясь,

Для блага общества вовеки сохраняясь,

Таков в несчастии, каков и в счастье был, —

И твой ли, Ольга, дух рок бедством устрашил?

Великия души напасть не пременяет, —

Нередко робким гроб прибежищем бывает:

Кто недостоин жить — тот кроется во мрак.

Ольга

О, должность! о, мой сын! о, мщение! о, брак!

Что должно делать мне и что мне избирати?

Мне должно ль умереть, мне должно ль и брак вступати?

Явление 2

Ольга, Святослав, Мирвед, Всевеста.

Святослав

Тиран, оковы сняв, свободу отдал мне.

О, рок! о, злобный рок! и в самой той стране,

Где на престоле быть, где быть рожден в короне,

Злодея своего лютейша зря на троне,

Отрадой должен чтить, что не во узах я,—

Почто себя узнал, на что мне жизнь моя!

Довольно ль им меня, довольно ль гнали, боги,

Остались ли теперь какие казни строги,

Чтобы еще меня, несчастного, карать,

Смерть, бедность, стыд — я всё был должен испытать,

Гоним, презрен, забыт, из леса в лес скитаясь,

Покоя не видал я, с нуждою питаясь,

Но небо знает то: терпения лишась,

Роптал ли я когда, страдая и крушась,

Я, честолюбие врожденно умеряя,

Нес участи свои, терпенья не теряя.

Волода чтя отцом до смертного конца,

Иного б не желал вовеки я отца, —

Другого мне дает родителя судьбина

И, ах! даёт, чтобы его унизить сына:

К убийце тщетный жар отмщения брегу

И я, сын Игорев, — а мстити не могу.

Я матерь нахожу — тиран ее отъемлет,

Отечество то зрит — и, зря то, в узах дремлет…

Но ты, мать, зришь меня свободна, без оков,

Хоть нет меча в руках — мой меч в руках богов:

Они помогут мне.

Ольга

Меня ты ужасаешь.

Надежду на богов ты тщетно возлагаешь:

Ты ими был гоним, увы! во весь твой век.

Святослав

Который завсегда был счастлив человек, —

Поверь мне в том, о мать!— тот счастья недостоин,

Несчастных слыша стон, в блаженстве он спокоен,

Не зная бед, жесток, — и чтоб полезным быть,

Нам нужно иногда несчастие вкусить,

Коль я страдал, когда меня теснили боги,—

Чтоб научить меня, они мне были строги,

И мною, может быть, преобратясь во прах…

Ольга

Что ты ни говоришь, мне всё наводит страх.

Святослав

О, сколько б ты должна была тогда страшиться,

Когда б вся мысль моя могла тебе открыться,

Когда бы вникнула ты сердца в глубину!

Ольга

Ах! что умыслил ты?

Святослав

(указывая на гробницу Игореву)

Взгляни в сию страну:

Чей прах во гробе сем — и с кем союз здесь брачный?

Ольга

Какой ужасный вид, какие взоры мрачны!

Что хощешь предприять?

Святослав

Умреть — иль отомстить.

Ольга

Что слышу — умереть! Сего не может быть…

И я умру с тобой… О сын, о сын любезный!

Чтобы отметить, твой труд в том будет бесполезный.

Дражайший Святослав, чтоб нам отметить уметь,

Поверь ты мне, уметь нам надобно терпеть,—

И в ком, ах! в ком, скажи, найти ты помощь чаешь:

На сильного врага ты наступить дерзаешь,

На помощь всё ему к напасти твоея:

И небо и земля, — с тобой кто станет?

Святослав

Я,

Единый только я — и для меня довольно.

Иль славно умереть несчастному не вольно?

Кто ужасается лишь низости стыда,

Тому и самый ад не страшен никогда,

Кто смерти своея страшиться не умеет,

Над жизнию своих злодеев тот владеет.

Чего ж страшиться мне, отмщая за отца

И достигаючи наследного венца,

От ига тяжкого отечество спасая?

Я с славою паду, тирану уступая.

Ольга

Меня превыше ты самой меня вознес,

Я, слыша голос твой, мню: слышу глас небес.

О сын! кровь Игоря, достойный сын героя,

Умри или отмсти, стыд смертию ты кроя,

Яви днесь Игоря, его приявши часть,

Иль гибелью врага ты отврати напасть.

Ступай. Я, твердостью твоею премененна,

Узнала мать твою, тобою восхищенна.

Святослав

И я тебя узнал, о мать, любезна мать!

Прости и верь ты мне, — недолго нам страдать:

Погибну злобою иль отомщу я злобе,

На троне будешь зреть иль зреть меня во гробе

Ольга

Постой, я слышу шум — тиран сюда идет,

Он жертвою меня ко браку поведет.

Святослав

Скажи: иль всеми ты оставлена своими

И есть ли подданны, что бедствами твоими

Смертельно тронуты, храня усердья жар?

Ольга

Судьбины моея претягостный удар

Всего меня лишил, оставлена я всеми,

И в бедствии своем презренна я и теми,

Которых я тогда, как счастлива была,

На верх величия и счастья возвела.

Се оные льстецы предшествуют тирану, —

Изменники сии мою сугубят рану.

Святослав

Оставим мы толпу сих низких человек,

Которые, зыбям морей подобясь ввек,

Туда текут, куда ветр счастия подует, —

И сын твой на себя за то днесь негодует,

Что он унизился себя надеждой льстить

Сих пресмыкающих своей подпорой чтить:

Оставим тварей сих злодея обожати

И станем на богов, на правду уповати.

Явление 3

Мал, Ольга, Святослав, Мирвед, Зловред, Всевеста, вельможи, воины, древлянские и российские жрецы.

Мал

(подошед к алтарю)

Вельможи, воины, жрецы и весь народ,

Собранье и древлян, и россов славных рад!

Се то теперь, чего уж я давно желаю,

Перед лицом богов и вашим совершаю:

Князей российских кровь к себе взвожу на трон

И прекращаю тем попранных мною стон,

Всё будет общее: и россы, и древляне

Пребудут навсегда единые граждане.

Сим брачным узлом, я что с Ольгой соплету,

Разрушу навсегда раздоров я мечту.

Между тем подходит Святослав и за ним Ольга.

Супругу Игоря, которую вы зрите,

Отныне навсегда моей супругой чтите,

Вот сын ее, вот он — я верю в оном ей —

Наследник будет мне по смерти он моей,

Клянусь богами я: доколе буду править,

Стараться князя в нем достойного оставить

И, сыном чтя своим, ко славе путь казать, —

Клянись во всем и ты, о Ольга, помогать.

Ольга

Клянусь, подъемля взор к небесному округу,

Достойну мать явить, достойную супругу.

Мал

(к Святославу)

И ты клянись.

Святослав

(подошед к алтарю)

Клянусь бессмертных алтарем,

Клянусь я сим на нем лежащим острием,

(взяв жертвенную секиру и поражая тирана)

Чтоб грудь тебе пронзить!..

Тиран падает, а Зловред, вынимая меч, бросается на Святослава

Зловред

Народ, отмсти злодею!

Мирвед вырывает меч у Зловреда, между тем стражи хотят убить Святослава.

Ольга

(бросаясь между воинов и Святослава)

Постойте, варвары!

Святослав

Я смерти не робею!

Коль князю вашему убийца предпочтен,

Коль сына Игоря, кем рок превознесен,

Вы отвергаете от отческого трона,

Когда не внемлете его вдовицы стона, —

Разите, злобствуя, разите вы меня.

Вам смерть моя нужна — погибну, не стеня,

Но лучше бы за вас, разя на ратном поле,

Окончил я живот, героев в славной доле.

Друзья, и днесь для вас я жизни не щадил:

Забыв себя, за вас тирана поразил,

Убийцу моего родителя любезна, —

Се Ольга, мать моя, его супруга слезна.

Зловред

Не верьте, воины, не Игорей он сын.

Стыдитесь, странник ваш пребудет властелин!

Ольга

Клянуся, воины, бессмертными богами,

Клянуся гробом сим, моими где руками

Остаток Игоря священный сокровен, —

Вот сын мой, сын его, Володом сохранен.

И кто б, когда не сын великого героя,

В толь нежной юности дела толь чудны строя,

Толь сильного врага возмог преодолеть?

Героями герой достоин лишь владеть,

Не варвар, коего вы зрите пораженна, —

Его рука в крови супруга обагренна,

Народ, им строены все бедствия твои,

Им чада терзаны невинные мои.

Остался только он от княжеского племя,

Пятнадцать лет неся в пустынях тяжко бремя,

Сын князя, кровь моя, терпел он бедность, глад,

Пил чашу горестей—и лишь вступил во град,

Героев отрасль он тотчас в себе являет,

Народ возлюбленный от ига избавляет,

Геройску кровь в себе свидетельствует сам, —

Ах! что в свидетельство еще представить вам!

Волод с народом входит.

Се старец, древностью и бедством отягченный, —

Во время ярости злодея сын спасенный

Ему трепещущей моей рукой вручен.

Явление 4

Прежние и Волод с народом.

<Волод>

Уже в сей истине весь град мной утвержден.

Познайте вы меня, познайте вы Волода.

Друзья! Се — Святослав, князей остаток рода.

(Становится пред Святославом на колени и все с ним становятся.)

О россы! Вот ваш князь, князей российских кровь,

Воспомните свою к его отцу любовь,

Вот сын его, вот он, — в нем Игорь воскресает,

Отец ваш смертные оковы разрывает,

Тирана свергнув он престола с высоты,

И с ваших сринул плеч позорны тяготы:

Се Игорь воружен злодея попирает,

Поправ, щедротою ко подданным блистает,

Узрите кроткий дух являюще лице, —

Он тако вас судил, он так сиял в венце,

Когда, кротчайшие свои дая законы,

Несчастных утешал и укрощал их стоны,

Увидьте мужества неколебима вид, —

Какия славы в нем надежда нам горит!

Святослав

Коль будет счастлив росс, коль будет он спокоен,

Коль подданных любви пребуду я достоин,

Когда меня народ своим отцом почтет, —

Вот слава вся моя — иной мне славы нет!

Народная любовь есть твердый столп державы,

Сердцами обладать — нет лучшей в свете славы!

Начало 1770-х годов (?)

Ольга. Печ. впервые по списку, хранящемуся и ГБЛ, с исправлением явных описок. В монологе Волода (действие III, явление 5) предлагается конъектура: ‘Достойны чувствия я в сердце влил его’ (в рукописи — ‘…я в сердце жил его’). ‘Ольга’ является переделкой, местами вольным переводом трагедии Вольтера ‘Меропа’ (1736). Греческий миф о Меропе впервые обработан Еврипидом. Затем к нему обращались многие драматурги XVI в. (Ж.-Б. Ливиера, Помпонио Торелли и др.). Особенно шумный успех имела трагедия Маффеи ‘Меропа’ (1713), переделкой которой является трагедия Вольтера. О времени написания ‘Ольги’ нет никаких сведений. Впервые говорится о ней в сообщении М. Габель ‘Литературное наследство Я. Б. Княжнина’ (‘Литературное наследство’, N 9—10, М., 1933, стр. 359—368). Сюжетное сходство ‘Ольги’ с трагедией Княжнина ‘Владисан’ (1784), тот факт, что ‘Ольга’ — трагедия ‘без великой страсти любви’, какой хотел сделать Княжнин своего ‘Росслава’ (1784), привели к ошибочной датировке трагедии (см. сб. ‘Русские драматурги’. т. 1, стр. 324, где ‘Ольга’ датируется серединой 1780-х годов). А. П. Могилянский в статье »Ольга’, трагедия Я. Б. Княжнина’ (‘XVIII век’, сб. 3. М.—Л., 1958, стр. 498—504) обратил внимание на сходство ‘Ольги’ и перевода ‘Меропы’, сделанного В. И. Майковым (1728—1778). Наблюдение это интересно, ибо говорит о злободневности и остроте темы и заставляет склониться к более ранней датировке трагедии (в пользу ее говорит и архаичность языка трагедии). По всей вероятности, ‘Ольга’ написана в период между ‘Дидоной’ и ‘Владимиром и Ярополком’ (1772), то есть в самом начале 1770-х годов, когда была переведена Майковым и ‘Меропа’. Однако с датировкой А. П. Могилянского и его выводами согласиться нельзя. Приведя ряд строк, дословно совпадающих в ‘Ольге’ и майковском переводе ‘Меропы’, исследователь утверждает, что Княжнин перелагал ‘Меропу’ не по оригиналу, а по стихотворному переводу Майкова, напечатанному в 1775 г, перенося в свое произведение целые строки майковского текста, и приходит к выводу, что трагедия Княжнина написана в 1776—1778 гг. Но перевод ‘Меропы’ сделан Майковым до 1772 г., что засвидетельствовано Новиковым в ‘Опыте исторического словаря о российских писателях’. Дело, однако, не только в этом, а в естественно возникающем вопросе, зачем Княжнину, профессиональному переводчику и талантливому драматургу, понадобилось заимствовать несколько строк у Майкова, который к тому же совершенно не знал французского языка и перелагал в стихи сделанный для него кем-то прозаический перевод ‘Меропы’. Не логичнее ли предположить ли, что сходство отдельных строк в двух переводах объясняется общностью оригинала? Не исключено также, что прозаический перевод ‘Меропы’, переложенный Майковым в стихи, был сделан именно Княжниным, который великолепно знал французский язык. В том, что поэты были знакомы, сомневаться не приходится. Майков был другом и почитателем Сумарокова, тестя Княжнина. Имена главных действующих лиц Княжнин взял из летописи. В ней рассказывается, что древляне убили киевского князя Игоря, облагавшею их непосильной данью, и решили завладеть Киевом, женив на вдове Игоря Ольге древлянского князя Мала. Святослав, сын Игоря и Ольги, был в это время еще ребенком.

Действие I. Явление 2. Злодействие тогда тирана обновится — то есть обновится в памяти народа.

Явление 3. Константинов род. Константин — имя нескольких византийских императоров. Во времена Игоря и Ольги правил Константин VIII (по другому счету—VII) Багрянородный (905—959).

Я. Б. Княжнин

Ольга

Трагедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Читайте также: