В сегодняшнем номере ‘ Westm. Gaz.’ помещена такая карикатура царя всех карикатуристов, Гульда: Чемберлен с суковатой палкой набрасывается на оторопевшего Джона Буля и грозно спрашивает:
— Нужно ли тебе покровительство? (protection, намек на покровительственные налоги)?
Тот отвечает:
— О да! И раньше всего покровительство от твоих притязаний.
Вот прекрасная иллюстрация нынешнего положения дел. Все партии открещиваются от Джо, а он, как рыцарь большой дороги, набрасывается на каждого встречного и поперечного, стараясь, как он недавно сказал в парламенте, ‘осчастливить их против их же собственного желания’.
Как я писал, от него открещиваются даже былые его сторонники-консерваторы: причины понятны — желудок заговорил. Но вот несколько дней назад я присутствовал на грандиозной демонстрации против Чемберлена, устраиваемой Вестминстерским округом — здесь уже нечто побольше желудка. Ибо Вестминстер принадлежит к богатейшим округам Лондона — и ничего, кроме выгоды, от Zollverein’a не получит, в случае его осуществления.
Ясно, что здесь заговорило моральное негодование. Нужно было видеть тот неподдельный гнев, с которым все эти солидные джентльмены произносили слово fiscal policy, нужно было пережить это массовое возбуждение, этот яростный рев, которым многотысячная толпа встречала каждое новое положение оратора, доказывающее злонамеренность Чемберлена, чтобы понять, что здесь, не в пример Гамерсмиту, шкурный вопрос далеко не является первенствующим.
Либеральная ассоциация, затеявшая организацию протестующих митингов — насчитывает с каждым днем все больше неофитов, изменивших своим прежним убеждениям.
Один из таких новообращенных м-р Джон Краун ( Crown) выпустил недавно памфлет под заглавием: ‘Почему я стал либералом?’ В этом памфлете есть очень сильная характеристика Чемберленова предложения, и с нею я теперь хочу ознакомить читателя.
‘О! — восклицает автор, — в деле дороговизны хлеба м-р Чемберлен компетентен с двух сторон этого вопроса: и за, и против. Все, что он теперь говорит за, было когда-то говорено против. Хотите примеров? Извольте. Теперь он предлагает хлебный налог. Но в 1881 г. 12 августа — он сказал: ‘Вряд ли кто-нибудь осмелится предположить, что мы сторонники хлебных пошлин. Несомненно одно: что если возобновится такое положение вещей — государство будет в большой опасности и в большом несчастии, чем до отмены хлебных законов (corn laws). Я не могу даже представить себе всей серьезности такого положения’.
В той же самой речи Чемберлен иронически осмеял теперешнюю свою схему: ‘вздорожание хлеба — повышение заработка’. Он сказал: ‘хлебный налог уменьшил бы цену денег, понизив их покупательную силу’.
А вот исторические факты, опровергающие мечтания Джо. В 1892г. в Виктории пошлина на шерсть была поднята с 33 до 44 проц. В 1893 г. все работающие на шерстяных заводах получили уменьшенное жалованье.
В 1886г. пошлина на платье была поднята на 33 проц., а в 1892г. на 55 проц. До поднятия пошлины за выделку дюжины брюк фабриканты платили от 12 до 14 шиллингов. После же поднятия заработная плата упала до 6,5-8 шил. за дюжину.
В 1892 г. пошлина на обувь была поднята на 5 проц. за пару. И месяцем позже жалованье упало на 12,5 проц. (‘Wake up! John Bull’, July, 1903).
Но можно ли в таком случае верить Чемберлену? А вот посудите сами:
До южно-африканской войны он обещал стране затраты не больше 10 милл. фун. стер. На самом деле война обошлась в 250 мил.
По его словам, война должна закончиться в 6 недель. Она тянулась 3 года.
Он обещал, что после войны буры будут благоденствовать. Мы хорошо знаем, что это за благоденствие.
Вот и верь ему после этого!
5 января 1895 г. он сам предостерегал рабочих Бирмигама от пагубы протекционизма. ‘Все эти крики об улучшении торговли протекционизмом подняты людьми, нуждающимися в повышении землевладельческой ренты’, — сказал он.
Тогда же он дал правильную оценку теперешней своей политике:
‘Те капиталисты, которые занимаются наиболее покровительствуемым производством — выиграют от протекционизма, это правда, но общая производительность страны — упадет. Заработная плата уменьшится. Цена предметов необходимости — повысится’.
И все это виляние, все это беззастенчивое гарцование от одного фронта к другому — вызывается у министра колоний желанием, чтобы Канада могла иметь преимущество перед американцами в продаже пшеницы на европейских рынках. Не нужно думать, что такое желание было у него всегда. Не дальше, как в 1896г., он сказал в канадском клубе:
‘Пошлина, как бы мала она ни была — очень нежелательное последствие этого покровительства. А это неминуемо вызовет притеснение рабочего класса. Стоимость производства повысится, — что в свою очередь лишит Англию того блестящего положения, в котором она находится теперь на нейтральных рынках по отношению к иностранцам’.
Теперь же — как видно из этих его слов, восстал против собственной своей страны. Джон Буль это понимает — недаром он взывает о пощаде на рисунке Гульда.