Очерки московской жизни, Вистенгоф Петр Федорович, Год: 1842

Книга очерков
Время на прочтение: 104 минут(ы)
Скачать в PDF

Очерки московской жизни.

П. Витенгофа.

. . . . . . . Отъ головы и до пятокъ,
На всхъ Московскихъ есть особый отпечатокъ.
Грибоедовъ.

МОСКВА
ВЪ ТИПОГРАФІИ С. СЕЛИВАНОВСКАГО.
1842.

ЕГО ВЫСОКОРОДІЮ

господину московскому вице-губернатору, статскому совтнику, двора ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА камергеру и разныхъ орденовъ кавалеру,
СЪ ИСТИННЫМЪ УВАЖЕНІЕМЪ ПОСВЯЩАЕТЪ
Павлу Петровичу
НОВОСИЛЬЦЕВУ.

СОДЕРЖАНІЕ КНИГИ

Пространство города, его раздленіе, число жителей.— Улицы.— Общая народная дятельность города на главныхъ его улицахъ.— Церковныя торжества.— Характеръ жителей, Аристократы, средній кругъ.— Купцы.— Чиновники.— Балы, Маскерады, Концерты.— Лтнія гулянья.— оминъ Понедльникъ.— Праздные, Игроки.— Клубы.— Театръ.— Цеховые, Магазины.— Кондитерскія, Гостинницы, Трактиры.— Женщины: барышни, милостивыя государыни, ищущія мстъ, ничего не длающія, занимающіяся чмъ нибудь.— Иногородные помщики, провинціалки, прізжающіе на время, въ Москву.— Господствующій языкъ.— Полиція, Пожарная команда.— Цыганы.— Извощики.— Разнощики.— Мальчики.— Наемные люди, кучера, лакеи.— Воровство, пьянство, пороки вообще.— Климатъ, болзни.— Лекаря.— Дополнительныя замтки о народонаселеніи Москвы.

ПРОСТРАНСТВО ГОРОДА, ЕГО РАЗДЛЕНІЕ, ЧИСЛО ЖИТЕЛЕЙ.

Дома новы, но предразсудки стары.
Порадуйтесь, не истребятъ
Ни годы ихъ, ни моды, ни пожары.
Грибоедовъ.

Столичный городъ Москва иметъ 350,000 жителей, 12,000 домовъ, около 400 церквей включая въ это число, и монастыри. Окружность города составляетъ 40 верстъ, онъ построенъ на въ сколькихъ холмахъ и заключаетъ въ себ: 1-е Старинную крпость, называемую Кремлемъ, Кремль представляетъ видъ неправильнаго многоугольника, обнесеннаго со всхъ сторонъ каменною стною съ готическими башнями, онъ находится въ самомъ центръ города, въ немъ замчательнйшія зданія: Дворецъ Императора, Ордонансъ-гаузъ, Соборы, огромная колокольня Ивана Великаго, Правительствующій Сенатъ, Арсеналъ, Оружейная Палата, Чудовъ монастырь и церковь Св. Спаса на бору, извстная по своей древности. Къ Кремлевской стн прилегаетъ прекрасный Кремлевскій садъ, разведенный на мст, гд прежде было болото, этотъ садъ находясь въ центръ города, служитъ ежедневнымъ мстомъ прогулки для жителей! 2-е Китай городъ, также обнесенный каменною стною, въ немъ: Ряды, Гостиный дворъ, Биржа, Снодальная типографія и множество зданій, принадлежащихъ частнымъ лицамъ. На Красной площади, отдляющей Китай городъ отъ. Кремля,— возвышается памятникъ знаменитому Князю Пожарскому и Гражданину Минину и расположенъ корпусъ Московскихъ Присутственныхъ:мстъ. 3-е Блый городъ, здсь построены: Университетъ, Дворянскій и Александринскій Институты, Гимназіи, разныя учебныя заведенія, домъ Военнаго Генералъ-Губернатора, Экзерцицъ-гаузъ, Воспитательный домъ, Опекунскій Совтъ, Театры, Клубы, домъ Дворянскаго Собранія, различныя казенныя и частныя зданія. Блый городъ обнесенъ бульварами. 4-е Земляный городъ, здсь кром обывательскихъ домовъ, находятся: Больницы, Институты для Двицъ, запасные магазины, казармы, подворья, различные фабрики и заводы. Земляный городъ опоясывается большою садовою улицею, и только въ немъ одномъ позволено строить деревянные домы.
Сверхъ сего Москва раздлена на 17 частей, которыя подраздлены на кварталы, полицейское же управленіе Москвы составлено изъ 3 отдленій, каждое изъ нихъ заключаетъ въ себ одинъ изъ поименованныхъ здсь городовъ, эти отдленія управляются Полицмейстерами, которые состоятъ подъ начальствомъ Московскаго Оберъ-Полицмейстера.

УЛИЦЫ.

По моему сужденью
Пожаръ способствовалъ ей много къ украшенью.
Грибодовъ.

Съ каждымъ годомъ, наружный видъ Москвы украшается быстрою постройкою огромныхъ, красивыхъ домовъ, принадлежащихъ казнь и частнымъ лицамъ) тротуары на многихъ улицахъ сдланы изъ асфальта или дикаго камня и не представляютъ тхъ затрудненій для пшеходовъ, какъ это было нсколько лтъ назадъ) площади везд чисты и украшены фонтанами. Главнйшія улицы, на которымъ сосредоточивается народная дятельность города, суть: Ильинка, гд построены Гостиный дворъ и Биржа) Кузнецкій мостъ, на которомъ помщаются модные магазины, косметики, и превосходно устроенная галлерея Князя Голицына, съ отдланными въ ней лавками. Здсь встрчаете вы экипажи и пшеходовъ съ утра до поздней ночи и преимущественно одинъ чистоодтый народъ, потому что Московскій простолюдинъ, не имя никогда надобности ни въ чемъ, что продается на Кузнецкомъ мосту, проходитъ его разв по крайней необходимости. Тверская,— главная Московская улица, идущая отъ Петербургской заставы, къ Иверскимъ воротамъ, здсь находятся лучшія гостинницы, для прізжающихъ, магазины, кондитерскія лавки, множество красиво отстроенныхъ домовъ и домъ Московскаго Военнаго Генералъ-Губернатора. Петровская площадь, на которой построенъ огромный Петровскій театръ. Вотъ мста, гд наиболе проявляется народное движеніе.
Домы въ Москв строятся въ одинъ, два и до четырехъ этажей, послднихъ очень немного, больше строятся въ два этажа. Хотя бы еще можно было поименовать нсколько большихъ улицъ, но вс онъ не имютъ никакаго особеннаго отличія, и огромные домы перемшаны часто съ небольшими домиками. Если это противно принятому плану новйшихъ городовъ, немене того въ Москв, это разнообразіе иметъ свою хорошую сторону. Вы видите палаты вельможи подлъ мирной хижины ремесленника, которыя не мшаютъ другъ другу? У каждаго своя архитектура, свой маштабъ жизни, ходя по Москв вы не идете между двумя рядами каменныхъ стнъ, гд затворены одни расчеты и страсти, но встрчаете жизнь въ каждомъ домик отдльно. Холмы, на которыхъ расположена Москва, доставляютъ удовольствіе наблюдателю, раскидывая передъ нимъ чудесныя картины, часто идучи по какой нибудь кривой извилистой улицъ, вы вдругъ видите себя на вершинъ горы, подъ вами разстилается огромный городъ съ его безчисленными башнями, церквами и высокими колокольнями. Лучшіе виды Москвы — изъ Кремля на Замоскворчье и съ Воробьевыхъ горъ на всю Москву. Москвичи привыкли уже къ этимъ, картинамъ, но для человка, который видитъ ихъ въ первый разъ или рдко, онъ доставляютъ невыразимое наслажденіе: взоръ вашъ теряется -въ громадъ огромныхъ зданій, перемшанныхъ съ маленькими домиками, надъ которыми поперемнно возвышаются золотыя главы соборовъ и монастырей и высокіе шпицы древнихъ Московскихъ башенъ, этихъ безмолвныхъ свидтелей вковыхъ событій, пронесшихся надъ славнымъ городомъ, который, не разъ разрушенный коварнымъ мечемъ враговъ, но охраняемый десницею Провиднія, всегда съ новымъ блескомъ возставалъ изъ своего пепла и наконецъ, опустошенный страшнымъ пожаромъ славнаго 12 года, преданный огню и истребленію собственною рукою своихъ гражданъ, нехотвшихъ, чтобы любовался имъ гордый завоеватель, снова роскошно цвтетъ теперь довольный, прекрасный, обновленный. щедротами Александра и украшенный Державною волею благопромыслительнаго Николая.

ОБЩАЯ НАРОДНАЯ ДЯТЕЛЬНОСТЬ ГОРОДА НА ГЛАВНЫХЪ ЕГО УЛИЦАХЪ.

Съ наступленіемъ ранняго утра въ Москв, когда она еще спитъ глубокимъ сномъ, медленно тянутся по улицамъ возы съ дровами, подмосковные мужики везутъ на рынки овощи и молоко и первая дятельность проявляется въ калашняхъ, откуда отправляютъ на большихъ, длинныхъ лоткахъ въ симметрическомъ порядк укладенные калачи и булки, спустя немного времени, появляются на улицахъ кухарки, потомъ повара съ кульками, понемногу выползаютъ калиберные извощики, а зимой санные ваньки, которые нарочно вызжаютъ для поваровъ, дворники, лниво потягиваясь, выходятъ съ метлами и тачками мести мостовую, водовозы на клячахъ тянутся къ фонтанамъ, нищіе пробираются къ заутрени, кучера ведутъ лошадей въ кузни, обычный пьяница направляетъ путь въ кабакъ, двушка въ салопъ возвращается съ ночлега изъ гостей, овощный купецъ отворяетъ лавку и выставляетъ въ дверяхъ кадки съ морковью и рпой, выбгаютъ мастеровые мальчики съ посылками отъ хозяевъ, хожалый навщаетъ будки. Въ 8 часовъ отворяются магазины, выносятся дверныя огромныя вывски, юристы и стряпчіе идутъ къ секретарямъ поговоритъ на дому, купецъ въ телжк спшитъ въ ряды, гувернеры везутъ дтей въ пансіоны, студенты тянутся въ Университетъ, мальчики съ сумками дурачась бгутъ въ училища, доктора дутъ по больнымъ, приказные чиновники идутъ къ должности, почталіоны разносятъ письма, капельдинеры отправляются извщать актровъ о репетиціяхъ, тянутся театральныя кареты, мсячные извощики въ экипажахъ спшатъ на мы ста и дрожки вызжаютъ къ биржамъ, помщики идутъ въ Опекунскій Совтъ и другія присутственныя мста. На улицахъ Москвы, появляется множество хорошенькихъ женщинъ, которыя не имя гроша въ ридикюл, отправляются въ городъ, въ надежд и на кредитъ купца и на случайную встрчу съ обязательнымъ знакомымъ, который изъ вжливости иногда платитъ за покупку. Въ конц 12 часа, Московская мостовая начинаетъ стонать отъ большихъ экипажей, несутся парные фаэтоны, пролетные дрожки, коляски, двумстныя и четырехъ-мстныя кареты. Сенаторы дутъ въ Сенатъ, щеголь и щеголиха дутъ съ цлью и безъ цли на Кузнецкій мостъ, праздный Московскій юноша, который, почти живетъ въ фаэтонъ, рыскаетъ по улицамъ безъ всякой надобности, высшій и средній круги длаютъ визиты, промотавшійся денди спшитъ къ афферисту для сдлокъ, военные въ отпуску и женихи, рисуясь показываются и перегоняютъ кареты, гд мелькаютъ шляпки. Наконецъ въ 4 часу, эта живая, пестрая толпа умолкаетъ по-немногу и дятельность города засыпаетъ во время обда, когда изрдка встртите вы на улицъ пшехода, который идетъ разв по необходимости, или въ знойный лтній день, лниво пробжитъ мимо васъ дворная собака свся на сторону свой языкъ, или порой какъ стрла промчится по пустой улицъ, карета Московскаго фашнебля, который всегда и везд опаздываетъ. Въ 7 часовъ вечера, дятельность города оживаетъ снова, и столица является уже боле праздная нежели утромъ: толпы гуляющихъ наполняютъ Московскіе сады и бульвары, дворянство со всхъ концовъ города несется въ Петровскій паркъ и на дачи, пшеходы и экипажи всякаго рода спшатъ къ большому Петровскому театру, множество экипажей сосредоточивается на Дмитровку на которой линіей лежатъ клубы. Зимою, едва только начинается разъздъ у большаго театра, какъ со всхъ концевъ Москвы, тянется въ нсколько рядовъ безконечная цпъ каретъ къ подъзду Дворянскаго Собранія, или на Поварскую, Арбатъ и Пречистенку, гд Московскіе гранды даютъ балы на славу. Къ полуночи дятельность города утихаетъ, но спустя два часа, она какъ пламя угасающаго пожара, вспыхаетъ вновь на короткое время, тутъ продолжаются разъзды изъ Собранія и съ баловъ, въ это время избгая штрафа, возвращается нехотя домой всегдашній поститель клуба, нсколько позже, тянется длинный рядъ бочекъ, которыя перегоняетъ усталый игрокъ, дремлющій въ своей покойной карет, наконецъ и эта послдняя вспышка дятельности утихаетъ, слышны только протяжные звуки благовста къ заутрени и крики птуховъ, привтствующихъ Московское утро, начинающееся тою же картиною, которую вы видли въ начал главы.— Но въ самое то время, когда большой городъ, живетъ такою свтскою, разнообразною жизнію, другая его половина, отдаленная лишь небольшою ркою, представляетъ совершенную противоположность его шумной и разгульной жизни. Житель Замоскворчья (разумется исключая нкоторыхъ домовъ, гд живутъ дворяне) уже встаетъ, когда на Арбатъ и Пречистенк только что ложатся спать, и ложится спать тогда, какъ по другую сторону рки, только что начинается вечеръ. Тамъ жизнь дятельная и общественная, здсь жизнь частная, спокойная, которая вся заключается въ одномъ маленькомъ домик и его семейномъ быть, въ длинныхъ перескающихся между собою переулкахъ, вы не видите почти никакаго движенія, и рдко прогремитъ. тамъ щегольская карета, на которую почти всегда высовываются изъ оконъ.
Описавъ, кратко наружную дятельность Moсквы, я долженъ упомянуть, что многіе ошибочно говорятъ и пишутъ, будто Москва не представляетъ той дятельной жизни, какую встрчаемъ въ другихъ Европейскихъ городахъ, я утвердительно скажу, что это несправедливо: невозможно, чтобы 350,000 человкъ дловаго, промышленнаго и празднаго народа, гд перемшены богатые и бдные, лнивые и трудолюбивые, умные и глупые,— хитрые и простачки, жили безъ необходимой для каждаго изъ нихъ дятельности, но эта Дятельность, не представляется столъ разно И въ такомъ объема, въ какомъ она дйствительно существуетъ, по слдующимъ причинамъ: 1. Непомрная сравнительно съ населеніемъ обширность города, который такъ сказать разбросанъ на холмахъ, множество кривыхъ улицъ и переулковъ, скрываютъ общую дятельность. 2. Въ Москв, относительно къ народонаселенію, очень мало пшеходовъ въ сравненіи съ другими большими городами, слдовательно: зда въ экипажахъ, бывъ сама по себ быстре ходьбы, есть главный источникъ, что вы рдко встрчаете на Московскихъ улицахъ, сгустившіяся толпы народа. 3. Самыя мста, на которыхъ сосредоточивается въ Москв общая дятельность, имютъ множество прилегающихъ къ себ улицъ и находятся не въ одномъ мст. Напримръ: почему въ Петербург такъ многолюденъ Невскій проспектъ? потому что онъ и мсто для гулянья за недостаткомъ почти другаго въ центръ города, онъ и необходимый путь чиновника въ свое Министерство и всякаго кому есть надобность въ какое бы то ни было присутственное мсто, на немъ Гостиный дворъ, галантерейныя дави, магазины и гостинницы, онъ почты неизбжный путь на набережную и къ пароходамъ, тогда какъ въ Москв, къ Гостиному двору прилегаетъ множество особенныхъ улицъ, къ Кузнецкому мосту и того боле, къ Губернскимъ присутственнымъ мстамъ кром улицъ, ведутъ Кремлевскій садъ и бульвары около стны Китая города. Слдовательно: вся толпа дятельнаго народонаселенія сбирается на различныя точки своего дйствія, совершенно различными путями и потому, раздляясь на части, естественно не представляетъ взгляду того общаго, живаго движенія народной дятельности, какое существуетъ на самомъ дл.

ЦЕРКОВНЫЯ ТОРЖЕСТВА.

Москва — сердце Россіи и нигд какъ въ ней не проявляется такъ сильно характеръ Русскаго народа, его приверженность къ вр, Престолу и Отечеству. Нигд торжественныя церковныя празднества не сопровождаются такою пышностію и великолпіемъ какъ въ Москв, въ которой красуются въ такомъ множеств святые храмы Божіи, гд почіютъ нетлнныя мощи праведниковъ, гд находится огромный соборъ духовенства и такое множество жителей — подданныхъ одного Самодержавнаго Государя, исповдающихъ одну православную вру. Надобно быть очевидцемъ, чтобъ удостовриться какое чудное, неизъяснимо высокое впечатлніе на душу, длаютъ крестные ходы въ Москв, совершаемые въ установленные праздники. Станьте на Красной площади на которую смотритъ Кремль съ своихъ гордыхъ башенъ, вы увидите какъ предшествуемое жандармами, усердное наше купечество, выноситъ изъ Спасскихъ воротъ большіе мстные Образа и Чудотворныя иконы — эти Архистратиги Москвы, къ которымъ всегда съ Врою прибгаютъ ея жители моля о защитъ отъ тяжкаго глада, недуга и меня непріятельскаго. За ними видите вы полки духовенства, облеченные въ золотыя ризы, а въ конц шествія знаменитаго Архипастыря, осненнаго хоругвями, сопровождаемаго стройными кликами огромнаго Снодальнаго хора, прибавьте къ этому: пеструю, разнообразную толпу народа, свято хранящаго Вру своихъ предковъ, который какъ море выступившее изъ береговъ, покрываетъ собою всю обширную площадь и въ благоговйномъ смиреніи съ обнаженными главами, провожаетъ святое шествіе, раздается радостный звонъ колоколовъ во всхъ церквахъ, заглушаемый повременамъ торжественнымъ гуломъ большаго колокола на Иванъ Великомъ. Я видлъ иностранцевъ, которыхъ религія слишкомъ различествовала отъ нашей, но при видъ одного изъ такихъ ходовъ, они молились и плакали отъ умиленія, а посл, долго отъ души благодарили меня за то, что я уговоривъ ихъ идти со мною въ ходъ, доставилъ имъ такое высокое наслажденіе. Такъ великое, святое, познается человкомъ уже по одному природному побужденію души, если она только не развратна.

ХАРАКТЕРЪ ЖИТЕЛЕЙ, АГИСТОКРАТЫ, СРЕДНІЙ КРУГЪ.

‘Шумите вы — и только?
Гроибоедовъ.

Московскіе жители гостепріимны, откровенны, услужливы, добры, легко знакомятся, щедры и вообще любятъ разсянный и просторный образъ жизни. Дворянство раздляется на высшее и среднее. Съ того времени, какъ Петербургъ сдлался постояннымъ мстопребываніемъ Двора, аристократы постепенно стали переселяться въ Петербургъ, куда ихъ призывали Государственная служба и свтскія удовольствія, но число ихъ за то пополнилось мнимыми аристократами, и потому аристократія въ Москв раздляется: на настоящую и мнимую. Настоящую аристократію составляютъ: высшіе Государственные сановники, съ ихъ семействами и неслужащіе дворяне, которые посредствомъ отличнаго образованія, древней знаменитости своего рода и огромнаго состоянія, такъ сказать, слились въ одно общество съ первыми. Настоящіе аристократы ведутъ образъ жизни тотъ же самый, какой ведутъ подобные имъ люди, въ другихъ просвщенныхъ городахъ Европы, если аристократъ на службъ, то большая половина времени посвящена занятіямъ, сопряженнымъ съ е^о должностію, если же онъ не служитъ, то живя въ Москв, весело проводитъ время въ своемъ пріятномъ и неприступномъ для другихъ людей кругъ-женщины высшаго общества отлично образованы, увлекательны своею любезностію и тонкимъ познаніемъ свтской жизни, многія изъ нихъ дипломатки, съ особеннымъ удовольствіемъ читаютъ о Парламентскихъ преніяхъ въ Лондонъ и рчи Французскихъ Перовъ и Министровъ, получаютъ множество иностранныхъ газетъ, журналовъ, а преимущественно любятъ Французскую литературу, пожилыя и немного поотсталыя предпочитаютъ легкое Русское чтеніе и Преферансы. Двицы получаютъ блестящее воспитаніе и служатъ украшеніемъ Московскихъ обществъ. Онъ также читаютъ лучшія произведенія Русскихъ и иностранныхъ писателей и слдятъ современное просвщеніе какъ въ Россіи такъ и другихъ Государствахъ. Въ своемъ семейномъ круг, онъ занимаются рисованіемъ, музыкою и пніемъ, по благородному стремленію облегчать участь бдныхъ, он устроиваютъ въ ползу ихъ базары, гд продаютъ свои рукодлья, или учреждаютъ благородные концерты, которые украшаютъ своими часто блестящими талантами. Иногда въ порывъ человколюбія и самому почтенному аристократу приходить блажь притвориться меломаномъ, онъ улаживаетъ концертъ аматровъ, хватается за віолончель, контръ-басъ, или какой либо другой инструментъ и садится на переднемъ плаца, но тутъ онъ часто украшаетъ оркестръ не талантомъ, а собственно своею важною, аристократическою физіономіею и благороднымъ стремленіемъ помочь несчастнымъ. Московскій вельможа всегда большой хлбосолъ, совсмъ не гордъ въ общества, щедръ, ласковъ и чрезвычайно. внимателенъ ко всмъ посщающимъ его домъ. Изъ любви къ просвщенію, онъ длаетъ чертоги свои доступными для образованныхъ литераторовъ, ученыхъ и извстнйшихъ артистовъ. Часто доступъ въ общество аристократа, не представляетъ большаго затрудненія для молодаго человка самаго небогатаго состоянія, если онъ только превосходно образованъ, а во время зимнихъ баловъ, стоитъ только порядочному молодому человку, быть представленнымъ въ одинъ изъ домовъ высшаго общества, несли онъ тамъ, какъ говорится, не ударилъ лицемъ въ грязь, въ особенности же если не будетъ изъявлять никакихъ притязаній на руку дочери хозяина, то его будутъ приглашать всюду, не заботясь какъ иногда бываетъ о томъ, изъ какихъ онъ и что у него. Молодые люди — не многіе остаются въ Москв, они большею частію спшатъ на службу въ Петербургъ, гд имъ открывается блистательное поприще по военной и дипломатической части.
Сдлавъ маленькій очеркъ настоящаго высшаго общества, я перехожу къ мнимымъ аристократамъ: это ни что иное какъ отломокъ отъ средняго круга дворянъ, отставшій отъ сего послдняго и не приставшій къ высшему кругу, мнимую аристократію иногда составляютъ: нкоторыя семейства дворянъ не совсмъ значительныхъ, но удачно при разныхъ благопріятныхъ обстоятельствахъ, достигшихъ на служб до порядочнаго чина и составившихъ себ препорядочное благопріобртенное имніе, люди ндостигшіе до большаго чина, но имющіе, какъ говорятъ, средній изрядный чинокъ и занимающіе такія мста, что часто бываютъ необходимы самимъ аристократамъ, люди находящіеся въ отставк съ самымъ крошечнымъ чинамъ, имющіе при значительномъ количествъ душъ, еще значительнйшее количество долговъ, и одаренные отъ природы счастливою способностію воображать., что все, что ни есть лучшаго и высокаго на свт, это все они. Мнимые аристократы несравненно боле горды чмъ настоящіе, тутъ честолюбіе играетъ главную роль и чтобъ удовлетворить ему, они что называется лзутъ вонъ изъ кожи. Они даютъ зимою блистательные балы, устроиваютъ катанья, и пикъ-ники, а лтомъ праздники на дачахъ, смотрятъ съ видомъ покровительства на всхъ, даже и на тхъ которые его не ищутъ, длаютъ добро для того только, чтобъ о немъ говорили, живутъ только для того, чтобъ имъ удивлялись и завидовали. Въ обществъ ихъ принужденность и натяжка, въ домъ вы видите, что какъ мебели, такъ хозяинъ и гости не на своихъ листахъ. Дамы и двушки — жеманны, горды, иныя притворно не произносятъ буквы р. (грасируютъ), длаютъ какіе-то странные, сладострастно-томные глазки, неискусно притворяются близорукими, восхищаются произведеніями Французской литературы, не понимая хорошенько не только Французской литературы, но даже не зная правильно своего природнаго языка, толкуютъ о заграничной жизни, зная ее очень плохо по наслышк, гонятъ все Русское, не хвалятъ Москву, гд живутъ споконъ-вка, все что не онъ то худо, тогда какъ худое, всего скоре можетъ быть тамъ гд онъ. Старухи обыкновенно играютъ въ карты и злословятъ. Бда милой, образованной двушк, которая имъ чмъ нибудь не угодитъ или которой по уму и красотъ общество оказываетъ боле вниманія чмъ ихъ племянницамъ и дочкамъ, часто несноснымъ своими пошлыми выходками и избитыми фразами Парижскихъ гостиныхъ, горе юнош который ихъ озлобитъ, горе жениху на котораго онъ взъдятся, онъ непремнно разстроятъ его свадьбу, отъ нихъ вс новости и сплетни, онъ желчны и сердиты отъ того что чувствуютъ свою ничтожность въ обществъ, и со всми этими качествами часто удивительно какъ богомольны. Молодые люди этаго круга большею частію фаты, самые злйшіе, безолаберные Европейцы, необузданные, безсовстные львы, какихъ только видлъ свтъ Божій отъ Адама до нашего времени. Главная ихъ цлъ: блистать въ обществъ своею не. всегда занимательною наружностію, сомнительною любезностію, моднымъ фракомъ, въ которомъ всегда стараются перехитрить существующую моду для того, чтобъ быть боле замтными. Они-то имютъ странное поползновеніе къ отращенію незаконныхъ усовъ я бороды, а иногда какихъ-то песиковъ на-манеръ жидовскихъ. Говорятъ обо всемъ, судятъ обо всемъ, часто ни въ чемъ не имяникакого толку и понятія, добиваются чтобъ ничего не длая попасть въ Камеръ-юнкеры или, схватить крестикъ, всегда показываютъ видъ что имъ все надоло и они все видли, между тмъ какъ они ничего не видали, а занимаютъ ихъ сущіе пустяки, именно то, чтобъ ими занимались. Иные изъ нихъ — нестерпимые педанты, пишутъ даже стихи и пробираются въ литераторы, въ этомъ-то классъ людей являются: никмъ непонятые поэты, люди которыхъ не умли оцнить на поприщъ гражданской службы, разстроившіеся спекулаторы, рано промотавшіеся моты, несчастно-влюбленные, глупые отъ рожденія. нкоторые изъ нихъ, окруживъ себя громадами книгъ въ кабинетахъ, занимаются слдующими предметами: стариннымъ вопросомъ о начал всхъ началъ, опредленіемъ утратилась-ли какая нибудь часть вчности отъ существованія ея въ природ, что вроятне: immer warende nichts или immer warende alles, есть ли возможность превращеній всего въ ничто, добродтель и зло суть ли только одн, условія или онъ намъ предписаны закономъ естественнымъ, есть ли возможность чтобъ не существовало прошедшее, можетъ ли существовать мысль отдльно отъ тла, и т. п., отъ чего кружится голова, портится мозгъ, теряется разсудокъ, или углубясь въ пружины политики иностранныхъ державъ они, не зная исторіи своего отечества, слдятъ безъ всякой нужды и цли за тмъ что сдлалъ добраго Кабрера и Китайцы съ Англичанами, занимаются розысканіемъ законовъ которыми управлялись допотопныя Государства, изслдованіемъ состоянія шелковыхъ фабрикъ во время царствованія Семирамиды или генеалогіею всхъ Китайскихъ Мандариновъ, съ опредленіемъ числа лтъ каждому изъ нихъ и времени самаго основанія Небесной Имперіи. Всхъ этихъ людей вы можете иногда встртить въ порядочныхъ, гостиныхъ, бгите ихъ, если хотите, чтобъ они своими пошлыми разговорами, не помшали вамъ провести пріятно нсколько минутъ съ образованною двушкою, добрымъ пріятелемъ, или не испортили аппетита за обдомъ, оставя страшную пустоту въ вашей голов и вашемъ желудк.
Средній кругъ, — самый обширнйшій, онъ иметъ отъ себя множество отростковъ и самыхъ мельчайшихъ подраздленій — едва замтныхъ безъ особеннаго, пристальнаго наблюденія, самое же замчательное подраздленіе, заключается въ зд по городу четверкой или парой. Здсь нтъ той натяжки и принужденности какъ въ мнимыхъ аристократахъ, гостепріимство и радушіе хозяина часто неподдльны, нтъ напыщенности и гордости, длающихъ общество, несноснымъ, здсь главную роль играетъ маленькое простительное женское кокетство. Молодые люди — служащіе или въ отставк, а изъ военныхъ т, которые находятся въ армейскихъ полкахъ и живутъ въ Москв по отпускамъ. Въ каждой гостиной средняго круга вы найдете рояль или фортепіано, разное женское рукодлье и книги. Двушки играютъ и поютъ смотря потому, къ какому отростку принадлежитъ ихъ гостиная. Въ одной разыгрываютъ варіаціи Моцарта и Россини, въ другой повторяютъ мотивы изъ оперъ: Роберта, Цампы, Фенеллы, Капулетты и Монтеки и т. д., въ иныхъ гостиныхъ музыка ограничивается наигрываніемъ разнаго рода вальсовъ и качучи, или весьма невинно поется: охъ подруженьки какъ грустно, цлый вкъ жить въ заперти, кончаемое обыкновенно: ужъ какъ ветъ втерокъ, а въ иныхъ дошли еще только до романсовъ: талисмана, голосистаго соловья и удалой тройки. Дамы и двушки средняго общества также занимаются чтеніемъ Французскихъ романовъ, но онъ предпочитаютъ Русскія книги. Онъ очень любятъ повсти, печатаемыя въ Библіотекъ для чтенія, стихи Пушкина, сочиненія Марлинскаго и Лермонтова, нкоторые Московскіе романы: Ледяной домъ, Послдній Новикъ, Клятва при гроб, Юрій Милославскій, Никласъ медвжъя лапа и другіе.
Молодые люди, не получающіе отъ родителей лишнихъ денегъ, живутъ смирно, а т, у которыхъ водятся денжнки, нердко желаютъ какъ нибудь сблизиться съ аристократическими юношами. Зимою они усердно ищутъ случая, чтобъ попасть къ какому нибудь вельможъ на балъ, о которомъ въ Москв начинаютъ поговаривать за недлю. Если юноша достигаетъ своего желанія, то немедленно сообщаетъ о томъ знакомымъ и старается чтобъ ему завидовали, наконецъ настаетъ вожделнный день и онъ детъ на балъ. Но что же? онъ встрчаетъ тамъ общество ему незнакомое, хозяинъ хотя и протянулъ ему ласково руку, но это было такъ разсянно, что вельможа не замтилъ ни его пестрыхъ чулокъ, ни натянутыхъ ловко на рук перчатокъ, ни даже щегольской булавочки, которою онъ такъ тщательно закололъ манишку — желающую столько же походить на рубашку, сколько мнимый аристократъ на настоящаго. Молодой человкъ, часто развязный въ своемъ круг, на-перерывъ длающій комплименты дамамъ, ихъ можно сказать любимецъ, на этомъ бал чувствуетъ въ себ какую-то неловкость, женщины ему кажутся гордыми и неприступными, онъ наводитъ на нихъ лорнетъ свой, а онъ не смотрятъ, онъ имъ выставить то ногу въ клетчатомъ чулк, то протянетъ руку въ чистой узкой перчатк, но его все не примчаютъ. Наконецъ онъ идетъ въ гостиную, охорашивается тамъ и входитъ снова въ залу, — опять все тоже невниманіе. Между тамъ онъ видитъ, что подла этихъ самыхъ неприступныхъ женщинъ, есть счастливцы, которые съ ними говорятъ, шутятъ и ухомъ не ведутъ что онъ такія гордыя, да и женщины съ ними какъ-то снисходительне, у этихъ молодыхъ людей, нтъ такихъ какъ у него красивыхъ пестрыхъ чулокъ, волоса ихъ причесаны часто чортъ знаетъ какъ, а узелъ галстука улетлъ совсмъ на бокъ, но вдь есть же такіе счастливые люди, что они везд какъ у себя дома, куда хотите ихъ посуньте, везд они будутъ говорить и говорить хорошо. Положимъ они и ничего не скажутъ, да скажутъ такъ красиво, что ихъ ничего — такое хорошенькое, что иная если бы можно было, расцловала бы ихъ на самомъ бал. Отъ чего это? отъ того ли что эти мущины, дйствительно умне молодаго человка въ пестрыхъ чулкахъ, или отъ того что они Камеръ-юнкеры и богачи?— наконецъ гость ршается танцовать,— и тутъ бда, у него нтъ визави, дамы отвчаютъ съ легонькимъ наклоненіемъ головы: je suis engage monsieur,— но вотъ идутъ ужинать на маленькихъ столикахъ, молодой человкъ попадается между Гвардейцемъ, Камеръ-юнкеромъ и еще какимъ-то человкомъ съ усами и бородою, который ни статскій, ни военный, Русскій, а какъ то сшибается на Француза, между ними садятся дв дамы, вс они какъ видно между собою давно знакомы, человкъ съ усами разсказываетъ, остритъ, вс смются, говорятъ то по-Французски, то по-Италіански, то по-аннглійски, иногда что-то посматриваютъ на молодаго человка, который въ это время не сдлавши ничего худаго, краснетъ и молча уписываетъ маіонезъ. Изрдко осмливается онъ вмшаться въ разговоръ, ему отвтятъ учтиво, но опять, начинаютъ говорить между собою, не потому чтобъ имъ пренебрегали, но потому что опять о немъ забыли, какъ о человкъ не ихъ круга. Балъ кончился, — когда на другой день, молодой человкъ прідетъ съ утреннимъ визитомъ, разумется никого не застанетъ дома, а магнитъ забывая адресы, часто не отдаетъ подобныхъ визитовъ и даже не посылаетъ карточки, знакомство кончается.— На слдующій годъ, этого же юношу, если у него еще не прошла охота лзть въ знать, опять представляетъ на бал тому же самому вельможи, кто нибудь другой. Иногда его не узнаютъ и принимаютъ какъ, новаго знакомца, а иногда узнаютъ и говорятъ: мн что-то ваше лице знакомо, я васъ гд-то видлъ? Прошедшей зимою, отвчаетъ молодой человкъ, я имлъ честь быть представленъ…. Вашему Превосходительству Г-мъ N. N.! очень радъ, что вы мн и теперь сдлали эту честь, говоритъ хлбосолъ-вельможа и ласково жметъ ему руку. Сначала хорошій пріемъ ободритъ его, а потомъ опять оставленный одинъ на волю судьбы, между веселыми, блистающими толками убійственно-хладнокровныхъ къ нему людей, слоняется онъ изъ одного, конца залы въ другой, или торчитъ гд нибудь въ углу до самаго, ужина, и разв иногда подсядутъ къ нему какая нибудь, глухая старуха — охотница говоритъ, да живущая въ домъ экономка — благородная двушка лтъ тридцати пяти, и начнутъ мучить своимъ скучнымъ разговоромъ,— опять онъ узжаетъ съ бала недовольный собою. Эта страсть пробираться въ высшее общество и поддлываться подъ жизнь богатыхъ и знатныхъ людей, иметъ вліянія боле нежели сколько покажется сначала, на вою жизнь многихъ молодыхъ людей. Человкъ невысокаго происхожденія, безъ большихъ средствъ, долженъ службою протаптывать себ дорогу въ обществъ, а онъ въ т самые годы, когда характеръ его еще не составился, приставая къ богачамъ, будетъ видть себя безпрестанно между людьми, пользующимися всми удобствами образованной и роскошной свтской жизни. Часто изъ одной прихоти они то и дло что мняютъ свои фраки, иногда очень занимающіе 20 лтняго юношу, почти всегда могутъ располагать своимъ временемъ, бросаютъ деньги гд имъ вздумается, дутъ на балъ въ карет, все это часто невольно возбудитъ въ немъ зависть и негодованіе на судьбу, за чмъ она его зашила въ черную шкуру, и я думаю сколько есть на свт людей, испытавшихъ не разъ самыя страдальческія терзанія самолюбія, когда подъхавъ къ богато-освщенному крыльцу вельможи на флегматическомъ ваньк, они съ досадою, торопливо вылзали изъ неуклюжихъ саней, въ которыхъ какъ-то на зло, всегда застрянутъ калоши, а въ самое это время, възжала на дворъ карета щеголя и форейторъ-забіяка кричалъ во все горло неповоротливому извощику: отъзжай прочь погонялка, раздавлю, или когда пріхавъ на балъ, они возились въ тсной, заваленной шубами и лакеями передней, гд швейцаръ лниво снималъ съ нихъ теплые сапоги, а они отряхали съ своей шляпы хлопки снга, приводя въ порядокъ взбуровленную вьюгой прическу, между тмъ какъ счастливый богачъ, гордо сбросивъ плащь своему усастому гайдуку, влеталъ спокойный и веселый въ залу. Мн кажется, если всмотрться внимательно, въ лица людей на бал, то можно тотчасъ угадать кто изъ нихъ пріхалъ туда въ карет, кто въ саняхъ съ завивною пристяжкою и кто на погонялк.— Молодой человкъ съ характеромъ слабомъ, не въ силахъ будучи тянуться за богачами, отставъ отъ посредственности, никогда не будетъ доволенъ собою, то общество въ которомъ онъ долженъ бы находиться, ему будетъ казаться недостойнымъ, чтобы оно украшалось его присутствіемъ, а высшее его не замчаетъ, и кончается тмъ, что юноша сбивается съ толку, начнетъ дурить, отдается праздности, а она-то его и погубитъ непремнно.
Двушки, по своему нжному полу, не имютъ той свободы какъ мущины, и потому он посщаютъ то общество, куда ихъ повезутъ родители, но ими за то преобладаетъ другое желаніе, впрочемъ позволительное желаніе: выйти поскоре за мужъ и выйти по выгодне. Выгоды эти состоять по разумнію дочекъ, чтобъ женихъ правился и былъ богатъ, или хоть по крайней мр: чтобъ нравился, по разумнію матушекъ: чтобъ только былъ непротивенъ да богатъ, по разумнію злыхъ ттокъ, бабокъ и опекуновъ: чтобъ былъ хоть и противенъ, но только богатъ, да не просилъ бы приданаго. Каждое изъ этихъ лицъ, прибгаетъ къ тмъ мрамъ, которыя оно по-своему соображенію, найдетъ необходимыми, чтобъ пристроить свою дочку, племянницу или внуку — иногда ребенка едва вышедшаго изъ пансіона, которая еще ничего и не понимаетъ, а иногда такую взрослую, что ужъ, съ позволенія сказать, понимаетъ все.— Часто случаются препечальныя свадьбы, причиною тому: взаимныя ошибки, женихи назжаютъ въ Москву, со всхъ концовъ Россіи, здсь и статскіе и военные, сухопутные и морскіе, всякіе женихи, какіе вамъ угодно. Вс они думаютъ, что въ Москв богатыя невсты нипочемъ, что онъ здсь спютъ, какъ на грядахъ ягоды и что 400 душъ чистаго имнія взять за Московскою невстою, сущая бездлица. Матушки также въ свою очередь думаютъ: моя дочь — красавица, я ее отдамъ и безъ приданаго, мн надобно еще Ванюшу содержать въ кирасирахъ, а у иной если нтъ Ванюши и рада бы что дать за дочерью, но все заложено и перезаложено, и батюшка изволитъ забавляться по вечерамъ въ клуб, тутъ иногда не до приданаго. Что же тутъ длаютъ? обыкновенно живутъ какъ можно роскошне, сверхъ своего состоянія, даютъ вечера, обды и балы, иногда даже большіе балы.— Случается впрочемъ, что вечера не приносятъ большаго убытка хозяину, а напротивъ доставляютъ ему выгоды, на этихъ вечерахъ обыкновенно подчуютъ гостей теплою водою съ сахаромъ, имющею признаки чая, домашнимъ лимонадомъ и аршадомъ, ужинать даютъ въ 6 часу, на который остаются самые терплмвые изъ поручиковъ и студентовъ, а на деньги, вырученныя во время этихъ вечеровъ за карты, шьютъ людямъ верхнее платье сапоги. Бываютъ также какія-то лотереи въ пользу бдныхъ, и знакомымъ раздаютъ билеты въ препорядочномъ количествъ, но гд эти лотереи разыгрываются, когда, а также кто выигрываетъ и получаетъ выигрыши, этого никто не знаетъ. Бываютъ и особеннаго рода концерты, на примръ: иногда какая нибудь гувернантка, воспитывающая въ домъ дтей, дастъ въ этомъ же домъ концертъ на флейт, на которой она играетъ во сто разъ хуже чмъ аристократъ на контръ-бас, а часто и совсмъ не уметъ играть, между тмъ, знакомымъ навязываются билеты, а гувернанк этотъ концертъ, по взаимному условію, замняетъ общанные подарки въ день ея имянинъ, рожденія и тому подобное. А что же длаютъ женихи? они также часто щеголяютъ съ заложенными имніями, до поры до времени разыгрываютъ изъ себя богачей, наконецъ влюбляются и сватаются. Они разсуждаютъ: вотъ постой, возьму приданое и поду на жениной ше, а тамъ въ свою очередь, общая что даемъ столько-то, и еще подмосковную посл свадьбы, съ лсами и различными угодьями, думаютъ: ну женится, самъ богатъ, на своихъ подождешь, — наконецъ уладили свадьбу: смотришь, мужъ за женою взялъ только одн тряпки, да нсколько серегъ, деревня ея въ залог и въ неурожаи надо еще кормить крестьянъ, да платить проценты, а у мужа, своего, — просто ни кола ни двора. Пройдетъ годъ, жена живетъ въ заложенной деревн, — мужъ бьетъ баклуши въ Москв, или жена франтитъ, чортъ знаетъ на какія деньги въ Москв, а мужъ убрался на Кавказъ, съ горя рзаться съ Черкесами.— Если бываютъ такъ сказать обстоятельные браки, это когда человкъ, занимающій довольно значительное мсто, отдастъ свою дочку за степеннаго человка, никогда не мтившаго въ аристократы, этотъ человкъ, смотритъ, и начнетъ по немногу возвышаться: вдругъ дадутъ должность, тамъ другую, а наконецъ и крестикъ, явятся хорошенькія лошадки, каретка, хорошо убранный домикъ и живутъ себ припваючи. Красавицы часто про степенныхъ жениховъ говорятъ, что будто они Эрями или mauvais genre, а они-то самые лучшіе женихи на бломъ свт.

КУПЦЫ.

Московское купечество составляетъ особенный классъ людей въ города. Образованіе его въ послднее время, примтнымъ образомъ, надвинулось впередъ, но оно еще остается совершенно неподвижнымъ между раскольниками, которыхъ въ Москв, со включеніемъ мщанъ, считается около 12,000 человкъ.
Три рода купцовъ въ Москв: одинъ носитъ бороду, другой ее бретъ, а третій только подстригаетъ. Высшая степень образованія въ купц подразумвается тогда, когда онъ бретъ бороду, нисшая, — когда онъ ее носитъ, да еще занимается ею и гордится, оказывая явное негодованіе обритымъ, подстригающіе составляютъ переходъ отъ послднихъ къ первымъ. Само собою разумется, что часто борода бываетъ такъ умна и знаетъ такъ хорошо коммерческіе оборота, что проведетъ десять обритыхъ подбородковъ. Купцы, носящіе бороду, ходятъ обыкновенно, въ такъ называемомъ, русскомъ, но нкоторые изъ нихъ, ршившись одться по нмецкому, все еще ни какъ не могутъ разстаться съ бородою. Эти люди представляютъ разительную безхарактерность въ своей одежд, на примръ: они при густой, окладистой бородъ, носятъ на курчавой головъ, маленькую съ козырькомъ фуражку, короткій, двубортный сюртукъ и длинные сапоги сверхъ исподняго платья. На это одяніе, въ непогоду, надвается съ большимъ воротникомъ синяя шинель, иногда маленькая альмавива или самый коротенькій плащь. Теперь, большая часть купцовъ разршаетъ своимъ дтямъ уничтоженіе бороды. Между купеческими дтьми есть и такіе, которые уничтоживъ ее, или не давъ разростись на себ Русской купеческой бородъ, имютъ уже поползновеніе къ отраженію коротенькой бороды иностранной, называя ее алаженъ-франъе. Замчательно, что купцы имющіе Русскіе бороды, смются, боле другихъ, надъ иностранными бородками, иные даже ихъ ненавидятъ и сильно преслдуютъ на дтяхъ. Я былъ свидтелемъ, какъ однажды купецъ, давая наставленіе сыну, говорилъ: ‘ты у меня не шали и не блажи, я теб дамъ мотать, ты у меня или носи бороду, или обрй ее совсмъ, а эту стрикулисную бородку я у тебя выщиплю да прокляну, а денегъ не дамъ теб ни гроша, хоть рпку пой.’ Ну прошу покорно, вы сами можете разсудить, состоится ли теперь иностранная бородка между купеческими дтками, при такихъ тяжелыхъ условіяхъ.
Московскіе купцы богомольны, держатъ строго посты и живутъ большею частію скромно въ своихъ семействахъ. Они очень любятъ хорошіе барыши отъ торговли, чай, пиво, меды, при оказіи шампанское, а преимущественно лошадей и дородныхъ своихъ женъ. Жены не щадятъ блилъ и румянъ, для того чтобы приправить личико, он любятъ, уважаютъ и. боятся мужей своихъ, большею частію сидятъ дома, занимаются хозяйствомъ, а въ свободное отъ занятій время, забавляются грызеніемъ орховъ, кушаньемъ разнаго рода вареньевъ,— мармелада, моченыхъ яблокъ съ брусникою, употребленіемъ разныхъ домашнихъ наливочекъ, пива и производятъ чрезвычайно обильное роспиваніе чаевъ. Онъ большею частію бываютъ дамы полновсныя, съ лицами круглыми, блосиними, у нихъ руки толстыя, ноги жирныя, губы пухлыя, зубы черные. Жена ходитъ по русскому въ платк, когда мужъ съ бородою, и въ чепц или шляпк, когда мужъ бороду бретъ, или даже и тогда, когда онъ ее только подстригаетъ. Дочекъ, учатъ Русской грамотъ, иныхъ даже Французскому нарчію и присдать — что значитъ — танцованію. Есть купеческія дочки премиленькія собою и во многихъ семействахъ Французскій языкъ и танцы уже сдлались необходимостію.
Купеческіе сыновья, отличаются своимъ повиновеніемъ къ родителямъ, но замтно что брющіе бороду и говорящіе по Французски, имютъ боле другихъ наклонность къ мотовству, праздношатанію и разнымъ шалостямъ. Многіе изъ нихъ стремятся въ дворяне и для того вступаютъ въ военную, службу, или поступая въ Университетъ, идутъ потомъ по гражданской части. Купеческіе дти, очень скромныхъ, но зажиточныхъ родителей, иногда отличаются своимъ неистовствомъ на Московскихъ загородныхъ гуляньяхъ, гд въ кругу гулякъ, съ бокалами шампанскаго, они прислушиваются къ дикимъ пснямъ Московскихъ цыганъ, къ нимъ, присоединяются дти мелкихъ торговцевъ, иногда сидльцы, и часто барыши пріобртенные въ теченіи нсколькихъ мсяцевъ, уничтожаются при одной жестокой попойк, тутъ обыкновенно бросаютъ и тратятъ деньги безъ всякаго расчета, единственно изъ одного самолюбія, а иногда неопытный купеческій сынокъ бываетъ, въ это время, жертвою какого нибудь обмана, недремлющихъ, разнаго рода замысловатыхъ людей, Или въ ссор попадается въ какую нибудь исторію, и чтобъ дло не дошло до родителей, кончаетъ миромъ, при помощи порядочной суммы денегъ.
Купецъ, торгующій въ рядахъ, рдко видитъ свое семейство.. Онъ тамъ почти цлый день, обдаетъ обыкновенно на Ильинк въ троицкомъ, угольномъ и т. п., является домой уже вечеромъ, ужинаетъ рано, и сотворивъ, молитву ложится спать. Въ Воскресенье, или праздничный день, все семейство, въ четверомстной коляск, запряженной парою большихъ, дородныхъ лошадей, отправляется къ обдни, потомъ обдаетъ, а въ вечерни детъ куда нибудь въ рощу, опять въ той въ коляск, въ которой въ это время уложены: самоваръ, чайныя чашки, водка, разныя вина и порядочный запасъ сытнаго Русскаго ужина, конченая ветчина, разнаго рода колбасы, большая кулебяка, добрая нога телятины и сладкій пирогъ.
Купецъ на гуляньи съ семьею тихъ, какъ рыба и кротокъ, какъ мокрая курица, иногда онъ, на время, отстаетъ отъ своей семьи и входитъ въ растеряцію, куда его утащитъ какой нибудь встртившійся ему знакомый кутила.— Тутъ сей часъ, давай шампанскаго и цыганокъ, слово за слово, смотришь и повздоритъ съ какимъ нибудь задорнымъ приказнымъ, который начнетъ его ругать аршинникомъ, козломъ, и еще того хуже, словомъ всмъ чмъ ни попало, а купецъ ему въ отвтъ: ‘послушай, ваше благородіе, мн братъ дла нтъ, что ты офицеръ, не потерплю ругательства надъ своею персоною, купецъ также полезный членъ обчества есть, и всякъ чильэкъ объ евтемъ извстенъ есть…. да, извстенъ есть, что купецъ преполезный членъ обчества есть и Князь.’… Какъ ты смлъ оскорбить меня? прерываетъ его приказный, ты меня ругалъ взяточникомъ, чернилами, скоморохомъ, земляникою и еще вотъ недавно, какъ ты меня назвалъ? я на тебя подамъ исковую и упрячу молодца, ужъ сдлаю что будешь меня помнитъ. Купцу этаго рода процессъ, хуже остраго ножа, при словъ исковую, онъ длается мягче и мягче, на грозныя слова приказнаго, отвчаетъ уже въ полголоса: и да не злобствуйте почтенный, я ничего вамъ не говорилъ, я только говорю, что купецъ также полезный членъ обчества есть…. да, полезный есть, и если хочешь ваше благородіе… ну миръ, такъ миръ….’ Поставь шипучаго! говоритъ приказный, и обыкновенно кончается тмъ, что купецъ же спроситъ бутылочку и угоститъ приказнаго. Когда же дло, по важности своей, угрожаетъ появленіемъ квартальнаго надзирателя, который бывъ невидимъ, тутъ непремнно, Богъ его знаетъ откуда, явится, тогда купецъ поставитъ дв и три, хоть дюжину бутылокъ, только бы успокоить приказнаго. Во время прогулки въ рощъ, семейство купца, то погуляетъ, то покушаетъ чего либо изъ привезенныхъ явствъ, сверхъ того, папенька покупаетъ дтямъ апельсины, грецкіе орхи и вяземскіе пряники, наконецъ покушаютъ еще въ послдній разъ и идутъ домой. Если купецъ провелъ весело время и подгулялъ, то онъ приказываетъ кучеру къ коляск приткнуть берзки и дорогою вмст съ супругою попваетъ псенки, а если за городомъ не было большой интермедіи, то возвращаются домой, хоть и съ берзками, но безъ псень.
Осенью и зимою, купецъ въ Воскресенье и бенефисы, везетъ свое семейство въ театръ и беретъ, смотря по состоянію, бель-этажъ или другія ложи высшаго разряда. При выбора піесъ, онъ заботится, чтобъ, это была какая нибудь ужасная, пользительная трагедія, или другая какая нибудь штука, только понятливая и разговорная, въ коей бы можно было видть руководство къ различнымъ курьезнымъ чувствіямъ. Онъ не любитъ оперъ, потому что за музыкою не разбираетъ словъ арій, ‘и что тутъ глядть, говоритъ онъ, поютъ словно не по-русски, да при томъ и натуры тутъ не предвидится, поетъ умирая, въ любви отвта проситъ и письмецо читаетъ, а все поетъ, така дичь и сумбурщина.’ Онъ также не любитъ балетовъ, потому что: о въ нихъ ахтиры словно нмые и до многаго въ ихъ сентенціяхъ не доберешься, да при томъ-съ, вдь и скандалъ великъ, не годится, больно не годится для дочекъ глядть, какъ иной то выше головы ноги таращитъ, или какъ иная, словно оводомъ вертится и какъ бьсенокъ ногами виляетъ, такъ что того и гляди посрамитъ себя окаянная и великую конфузію всмъ причинить можетъ.’
Но не смотря на такія размышленія, есть не много оперъ и балетовъ, посщаемыхъ купцами охотно по ихъ великолпной обстановка. Вотъ, что разсказываетъ купецъ о балетъ своему шурину, который пріхалъ въ Москву не доламъ изъ Симбирска и остановился у него погостить: ‘На прошедшей недл Степанъ Исаичь, помнится мн, были мы въ представленіи. Превосходно-съ было, пространный балетъ давали, Саккавская-съ, это обстоятельная художественная ахтриса. Вотъ, изволите ли видть, она вишь у Турка въ плну сидитъ и тотъ приказываетъ ей предъ собою плясать, вотъ она и начинаетъ плясать, чтобъ его задобрить, и долго предъ нимъ отлично, своими ногами, артикулъ мечетъ, то вотъ такъ и согнется въ дугу, думаешь такъ совсмъ упадетъ и грянется о землю,— анъ нетутъ-то было, вдругъ, какъ вскочетъ, да станетъ на одинъ мезиньчикъ правой ноги, а лвую-то деликатно приподниметъ, да и начнетъ ею трести и потомъ дрягать съ удивительнымъ акуратесомъ, а посл возметъ, да какъ завертиться…. все шибче, шибче, наконецъ, ну просто, словно кубарь, и вдругъ смотришь,— остановилась, сложила себ руки на груди и глядитъ на всхъ, да еще ухмаляется и хохочетъ, какъ будто ни въ чемъ не бывала, а за то народъ-то народъ…. ужъ онъ ей и хлопаетъ и топаетъ и кричитъ фора, фора, то есть по нашему хорошо, дискать много довольны. Право, что за диковинная вещь, канальство!… Кажись такая маленькая, еще молоденькая, а какъ она до такой галантерйноcmи проникла. А на дняхъ еще видли оперное пніе, такъ чудо и сколько превратностей вы не поврите: ну просто чудо-юдо! Представляютъ, какъ мертвецы оживутъ да и начнутъ плясать ночамъ, но только что расплясались, вдругъ глядь, анъ черти-то ихъ цапъ-царапъ и они опять въ аду’. Само собою разумется, что при такихъ понятіахъ о театральномъ представленіи, разсказывающій иметъ бороду, которую онъ при-семъ случа и поглаживаетъ.
Купецъ, въ день имянинъ своихъ и жены, если только живетъ съ нею ладно, даетъ закуски, обды, а иногда и роскошные балы, на балахъ музыка обыкновенно бываетъ, съ литаврами, за ужиномъ играютъ Русскія псни, а въ то время когда, пьютъ здоровье, бьютъ туши. Во все время бала, гости сохраняютъ, какую-то, чинную важность, молодые танцуютъ, пожилые играютъ въ мушку, пикетъ и бостонъ. Пожилыя дамы и не танцующія сидятъ около десерта, разставленнаго на столахъ въ гостиныхъ и уничтожаютъ его съ прилежаніемъ, большею частію молча или при разговорахъ отрывистыхъ, утвердительныхъ и отрицательныхъ знакахъ своихъ головокъ, сіяющихъ въ это время жемчугами и бриліантами. За ужиномъ, гости обыкновенно, понуждаемые радушнымъ хозяиномъ, пьютъ много, очень много за его здоровье, тутъ важность и принужденность изчезаетъ и уже разъзжаются домой, не какъ съ бала, а какъ съ простой попойки, а иные даже вынужденными остаются ночевать. Иногда бываетъ, въ особенности на свадебныхъ пирахъ, что при возглашеніи здоровья, гости за ужиномъ перебьютъ всю посуду, а сами пойдутъ въ присядку, но это нисколько не ставится имъ въ конфузію, напротивъ вмняется въ доброжелательство къ хозяину и означаетъ, что они довольны угощеніемъ. Свадьбы совершаются большею частію по выбору родителей, которые руководствуются въ этомъ случа расчетами по торговл, и молодая купеческая дочка въ Москв, рдко осмливается мечтать о своемъ суженомъ, если онъ ей не назначенъ волею родителя.
Вы видли купца въ его семейств, въ театр и на прогулк, теперь ступайте за нимъ въ Ряды и Гостиный дворъ. Тамъ вс его чувства занимаетъ одна мысль: продать товаръ лицемъ и взять за него столько прибыли, сколько это будетъ возможно. Я часто любилъ шататься по рядамъ безъ цли, отъ скуки, купцы бывало такъ привыкли, что я ничего не покупалъ, а только ротозйничалъ, что мн никто и не кричалъ: пожалуйте-съ почтенный господинъ, что покупаете-съ? но за то я любовался, какъ они досаждали своимъ крикомъ другимъ. Впрочемъ я не соглашусь, чтобъ подобное обыкновеніе приглашать было совершенно не нужное, если бы оно не длалось прямо въ ухо, иногда даже, какъ будто съ намреніемъ надодать. Часто придешь въ городъ и во множеств покупокъ, забудешь необходимую вещь, но вдругъ слышишь номенклатуру предметовъ: булавки, шпильки, иголки, помада, духи, вакса, сахаръ, чай, обстоятельныя лакейскія шинели, фундаментальныя шляпы, солидныя браслеты, нарядные сапоги, сентиментальныя колечки, помочи, перчатки, восхитительная кисея, презентабельныя ленты, субтильные хомуты, интересное пике, нмецкіе платки боръ-де-суа, бархатъ веницейской,— разныя авантажныя галантерейныя вещи, сыръ Голандской, мыло Казанское и въ заключеніе: пожалуйте-съ почтенный, у насъ покупали. Смотришь, иногда въ поименованныхъ предметахъ, попадется вещь, о которой совсмъ забылъ, но которая необходима. Эти приглашенія, повторяю, были бы очень терпимы, если бы производились не такимъ, часто раздирающимъ душу, пронзительнымъ голосомъ. Я замчалъ, что ни гд не кричатъ, съ такимъ дикимъ самоотверженіемъ, какъ въ Шляпномъ ряду, тамъ прохожаго иногда тащатъ насильно въ лавку. Всхъ скромне — въ ножвой линіи. Тутъ хотя и закликаютъ, но человчески, потому, что купцы часто засматриваются на хорошенькихъ женщинъ, безпрестанно роющихся и отыскивающихъ чего нибудь въ маленькихъ шкапчикахъ. Купцы, продавая имъ товары, берутъ барыши, а между тмъ строятъ куры, иногда даже справляются о мстожительств хорошенькихъ покупательницъ, говоря въ такомъ случае, съ пріятною улыбочкою и приподнятіемъ шляпы: ‘сдлайте ваше одолженіе, осмлюсь сдлать вопросъ милостивая государыня, гд изволитъ жить ваша особа?’ На что же вамъ? спрашиваетъ часто обрадованная милостивая государыня. ‘Сдлайте ваше одолженіе-съ, за особенное удовольствіе себ сосчитаемъ, съ почтеніемъ товаръ на домъ доставить, сд&#1123,лайте ваше одолженіе-съ!’ Иногда особы, къ которымъ обращены бываютъ эти рчи, знаютъ что купецъ преполезный членъ общества есть, и не скрываютъ своихъ квартиръ, часто покупка тесмочекъ доставляетъ самыя пріятныя и прочныя знакомства. Въ то время, когда въ Рядамъ происходятъ, описанныя мною объявленія, продающихся товаровъ, (эти объявленія, часто заглушаются крикомъ еще боле неистовымъ), вдругъ неожиданно пролетитъ мимо васъ, какъ угорлый верзило, съ большимъ лоткомъ на голов и отрывисто прокричитъ что-то во все горло. Я сколько ни бился, ни какъ не могъ разобрать, что эти люди кричатъ, а какъ товаръ покрытъ сальною тряпкою, то отгадать не было никакой возможности. Наконецъ, я ршился остановить одного изъ верзилъ, что ты продаешь? спросилъ я его, онъ, что-то прокричалъ скоре обыкновеннаго и побжалъ своею дорогою, отъ купцовъ уже узналъ я, что это ноги бараньи, или свжа-баранина, разносимая для ихъ завтрака. Но кром крика купцовъ, если, что длаетъ путешествіе по рядамъ несноснымъ, это шалости мальчиковъ, находящихся при лавкахъ, которые безпрестанно возятся средь дороги, такъ что того и гляди, собьютъ васъ съ ногъ, и множество нищихъ, ршительно мшающихъ расчитываться, сверхъ того удивительное неудобство для ходьбы, представляетъ худо вымощенный полъ въ самыхъ Рядахъ, гд камни часто бываютъ раздлены большими ямами, такъ что если не много зазваешся, то легко можно свихнуть себ ногу, темнота, существующая во всхъ внутреннихъ Рядахъ, почти лишаетъ возможности различать цвта, въ особенности, когда купецъ умышленно старается вамъ заслонить свтъ для того, чтобъ, въ тни, товаръ его, какъ и многія вещи на свт, имлъ больше аффекта. Порядочный купецъ васъ необочтетъ, не обмряетъ и необманетъ цною, безпорядочный же — только развсьте уши, такъ обкарнаетъ и продастъ такой сентиментальный товаръ, что вы и дома не скажетесь. Проторговавшійся какимъ нибудь случаемъ купецъ, убжищемъ для своего разсянія, отъ тяжелыхъ горестей здшней жизни, обыкновенно избираетъ Марьину рощу, гд онъ уже съ неистовствомъ предается музык, пнію и поглощенію разнаго рода дешвыхъ, горячительныхъ напитковъ.

ЧИНОВНИКИ.

Къ перу отъ картъ, а къ картамъ отъ пера?
И положенный часъ приливамъ и отливамъ.
Грибодовъ.

Подъ именемъ чиновниковъ, здсь мною описываемыхъ, я разумю людей служащихъ въ разныхъ присутственныхъ мстахъ, начиная съ младшихъ писцовъ, до секретарей включительно. Вс они могутъ быть раздлены, въ нравственномъ отношеніи, на слдующіе главные роды: онъ употребляетъ и онъ не употребляетъ, — онъ танцуетъ и онъ не танцуетъ. Благословляйте судьбу, если вамъ придется имть дло съ чиновникомъ, который не употребляетъ и не танцуетъ, но вы проклянете свою жизнь, если свяжетесь съ такимъ, который употребляетъ да еще и танцуетъ. Благодаря, быстро подвигающемуся просвщенію въ Россіи, теперь особенно въ Столицахъ, Университеты, Гимназіи и другія учебныя заведенія, доставляютъ присутственнымъ мстамъ ежегодно, большое число молодыхъ людей, воспитаніе которыхъ, вмст съ образованіемъ нравственныхъ достоинствъ, длаетъ ихъ способными и бойкими дльцами въ канцеляріяхъ, но эти образованные юноши, бывъ отличаемы внимательнымъ начальствомъ, не долго остаются въ нисшихъ должностяхъ и, при благодтельномъ поощреніи Правительства, быстро достигаютъ высшихъ степеней въ Государственной службъ, слдовательно: нисшія должности, такъ называемыя приказныя, большею частію заняты людьми съ меньшимъ образованіемъ, — людьми почти неподвижными, или двигающимися впередъ съ удивительною медленностію. Вся цль, этихъ неподвижныхъ чиновниковъ, сосредоточивается въ полученіи должности столоначальника въ томъ присутственномъ мст, гд они служатъ писцами и рдкій изъ нихъ расширяетъ предлы честолюбивыхъ своихъ замысловъ до должности секретаря, которой достигаетъ иногда, если не танцуетъ, съ этими то людьми, прежде нежели доберетесь до присутствія, иногда приходится вамъ надобность имть дло въ присутственныхъ мстахъ, и съ ними хочу я васъ познакомить: знаете ли, что приказный чиновникъ въ Москв теперь, и что онъ былъ вскор посл Французовъ — большая разница: старинный приказный, былъ конечно непріятный для васъ знакомый, онъ ходилъ тогда въ фризовомъ, засаленомъ сюртукъ, отъ него несло простымъ виномъ, борода его была плохо обрита, на немъ были грязные сапоги и изъ нихъ выглядывали неопрятные пальцы, онъ нюхалъ табакъ изъ пузырка а не изъ табакерки, сморкался въ кулакъ, работая въ канцеляріи, онъ имлъ привычку, класть себ перо за ухо и почесывать безпрестанно, свою неприглашенную голову, при встрч, онъ часто протягивалъ вамъ свою потливую руку, полу-сжатую пригоршней, тогда, какъ обычай того времени, при поклонахъ, требовалъ поцлуевъ, можетъ быть даже, что тотъ приказный, встрчаясь съ вами, цловалъ васъ и вмст протягивалъ свою гадкую руку, въ которую вы безъ церемоніи клали синицу и приказывали ему, что вамъ было угодно, написать ли просьбу, сдлать выправку и т. п. Можетъ онъ васъ обманывалъ, кормилъ завтраками, водилъ за носъ, какъ обыкновенно длали приказные того времени, но чтоже такое? вы его прогоняли отъ себя, обращались къ другому, у васъ пропадало только пять рублей, или вы шли жаловаться къ начальнику, а тотъ разругавъ его ругательски, приказывалъ сторожу стащить съ него сапоги, спрятать фуражку и держать въ канцеляріи до тхъ поръ, пока онъ окончитъ ваше дло. Но теперь, если придется вамъ надобность, имть серіозное дло съ приказнымъ чиновникомъ ныншняго времени, то вы спрячьте подальше свои пяти-рублевыя ассигнаціи — съ ними вы никакого не сдлаете дла, не надйтесь также и на снятіе сапоговъ — ихъ нынче уже не снимаютъ. Незабудьте, что ныншній чиновникъ въ Москв, получаетъ порядочное штатное жалованье, не назначаемое, какъ случалось иногда, по капризу секретаря, онъ иметъ тоже свою амбицію и гордость, порицаетъ взятки, ходитъ въ опрятномъ мундирномъ фракъ съ пуговицами подъ клапанами, манишка у него съ запонками, онъ при часахъ, а часы у него съ золотою цпочкою, хохолъ его завитъ и раздушенъ, сапоги какъ зеркало и на высокихъ каблучкахъ, у него на рукъ, которую прежній подъячій вамъ протягивалъ, всю въ масл и чернилахъ, блеститъ бриліантовое колечко, онъ часто обдаетъ у Шевалье и Будье, куритъ предорогія похитоски, воображаетъ, что говоритъ по Французски, не употребляетъ ничего, кром го-сотернъ и шампанскаго, приказывая послднее подавать, непремнно на льду въ серебряной вазъ, танцуетъ мазурки и галопады въ маскерадахъ Нмецкаго Клуба и Купеческаго Собранія, прогуливается въ Элизіумъ и не рдко бываетъ львомъ Кремлевскаго сада, строитъ курбеты барышнямъ, ищетъ себ богатую невсту, требуя, чтобъ она была непремнно милашка и благородная, сидитъ въ театръ въ креслахъ, гордо посматриваетъ въ зрительную трубку на ложи, да еще произноситъ свои приговоры на артистовъ, хлопая съ самонадянностію въ ладоши или иногда, смотря по капризу, употребляя и зминое шипніе. Ну попробуйте къ такому чиновнику сунуться съ пятью рублями! да онъ васъ вызоветъ да дуэль! Ныншній порядочный чиновникъ, не беретъ такихъ крошечныхъ денегъ, все, что онъ можетъ для васъ сдлать — это итти съ вами, какъ знакомый, обдать въ гостинницу, ступайте же, пообдайте съ нимъ и потомъ сочтите, что это вамъ будетъ стоить, аппетитъ у него всегда прекрасный, а привычки его я вамъ разсказалъ, сообразуясь съ ними, вы должны угощать, его, если хотите, чтобъ онъ васъ, въ свою очередь, не угощалъ однми общаніями. Большая часть приказныхъ чиновниковъ въ Москв, живетъ далеко отъ присутственныхъ мстъ, причина тому — слишкомъ дорогая цна квартиръ въ самомъ центръ города, гд расположены присутственныя мста. Вс они, большею частію, обитаютъ: подъ Новинскимъ, въ Грузинахъ, за Москвой ркой, въ переулкахъ на Стртенк, въ Таганк и подъ двичьимъ.
Въ 9 часу утра, если вамъ случится быть у Иверскихъ воротъ, то вы увидите, какъ они стаями стекаются со всхъ сторонъ, съ озабоченными лицами, съ завязанными въ платк кипами бумагъ, въ которыхъ весьма часто можетъ быть упоминается и о вашей особь, если вы имете дла. Они спшатъ, кланяются между собою, заходятъ въ часовню Иверской Божіей Матери и, сотворивъ молитву, бгутъ писать роковыя слова: слушали, а посправк и приказали, бывающія иногда для васъ источникомъ всхъ благъ земныхъ, или на оборотъ. Въ три часа, чиновники выходятъ изъ присутствія, тутъ опять вы можете ихъ встртить, на лицахъ опять видна заботливость, но эта уже не забота службы, а забота тощаго желудка.— Противъ присутственныхъ мстъ, тянется длинный рядъ трактировъ, тамъ органы, машины съ музыкою, безпрестанно наигрываютъ и вьетъ втерокъ, и аріи изъ Роберта, и вальсы Страуса, туда спшатъ приказные, чтобъ насытить свой, прогладавшійся желудокъ, у каждаго изъ нихъ, есть своя любимая резиденція, своя комната, любимый номеръ въ машинъ, любимое блюдо и у каждаго почти, есть свой фаворитъ-половой, передъ которымъ должностной человкъ розыгрываетъ роль барина. Когда приказные обдаютъ нсколько человкъ вмст, и если вы, хоть небольшой наблюдатель, то легко отгадаете на свой, или на чужой счетъ они обдаютъ, по физіономіи ихъ, по разговорамъ, вы можете наврное узнать, благополучноли окончилось для нихъ присутствіе, т. е. похвалилъ, или погонялъ начальникъ и не приключилось ли приказному хомъ-си комъ-са, особеннаго удовольствія, котораго, если вы не приказный, то никогда испытать не можете. Когда вы увидите, что приказные за столомъ дятъ обыкновенно, какъ и вс люди, выпили водки, только передъ обдомъ, а потомъ спросили кислыхъ щей, имъ я немного кислыя лица, говорите смло: они обдаютъ на свой счетъ! Но если приказные пришли вс съ улыбающимися лицами, или между ними невеселъ только одинъ, если они спрашиваютъ водки и передъ обдомъ и посл каждаго блюда, если кричатъ подай того, подай другаго, и то не то, и то не такъ, если тутъ являются и малиновка и вишневка и мадера и сотернъ, если хлопаютъ въ потолокъ пробки вервенея, — все это несомннные признаки, что они кого нибудь съ собою прихватили и его наказываютъ.
Когда во время присутствія, начальникъ приказнаго погонялъ и ему не приключилось никакого особеннаго удовольствія, то онъ пасмуренъ какъ Сентябрь, говоритъ мало, вина почти совсмъ не пьетъ. Съ мрачнымъ видомъ, спрашиваетъ онъ трубку и съ горя велитъ играть на машинъ: въ старину, живали дды, веселй своихъ внучатъ, если же похвалилъ начальникъ, да еще приключилось и удовольствіе, то у приказнаго рчи льются, какъ пламя изъ печи. Онъ за обдомъ разговариваетъ съ товарищами и привтливо кланяется знакомымъ, одна сторона его лица куски жуетъ, а другая сладко рчь ведетъ, онъ кричитъ половому: ну дьяволъ, толкай волсахъ, а самъ, въ это время, выхваляетъ своего начальника и густую бороду прислужника, онъ съ нимъ остритъ и пьетъ винцо съ улыбочкой, а вставая изъ за стола, спрашиваетъ театральную аффишу и гордо кидаетъ слугъ на водку гривенникъ.
Немногіе изъ приказныхъ, обдаютъ въ своемъ семейств, они обыкновенно возвращаются домой довольно поздно вечеромъ, потому что посл обда привыкли, для моціона, играть на биліардъ, иные, съ трубочною въ зубахъ, притворяются, что читнтъ телку, а когда пчелка занята, то не имя ни однаго знакомаго изъ военныхъ, повышеніе котораго чиномъ, могло бы ихъ интересовать, они пробгаютъ Приказы въ Инвалид, или не имя никакого понятія въ естественныхъ наукахъ, читаютъ въ Библіотек для чтенія, изслдованія и наблюденія надъ пластами земли, а иногда прихлбывая наливочку, даже разсужденія объ инфузоріяхъ и о наливочныхъ животныхъ, или Географію Луны, время же летитъ себ, да летитъ, не увидишь, какъ наступитъ вечеръ, тутъ приказный является домой. Если онъ женатъ и ладно живетъ съ женою, то уже большею частію остается дома, копается въ длахъ, опять читаетъ всякаго рода книги, даже оперы и программы балетовъ, если же холостякъ, да еще и танцуетъ, то кто велитъ ему сидть? да вы дома его и собаками не сыщете.
Сдлавъ краткій очеркъ приказныхъ, служащихъ въ Москв, я перехожу къ отставнымъ приказнымъ. Ихъ можно раздлить, на безвредныхъ и зловредныхъ коллежскихъ регистраторовъ, первые, находясь въ отставк, живутъ обыкновенно, какъ и вс порядочные граждане города, каждый по своимъ средствамъ, а послдніе, оставя службу въ своей ранней молодости, по разнымъ боле или мене неблагопріятнымъ для нихъ обстоятельствамъ, обыкновенно толпятся по утрамъ у Иверскихъ воротъ, Казанскаго Собора и около самыхъ присудственныхъ мстъ, это стряпчіе, ходатаи по дламъ, сводчики разныхъ покупокъ, всегдашніе свидтели купчихъ крпостей, отпускныхъ, закладныхъ, заемныхъ писемъ и всякаго рода условныхъ записей, свидтели всего того, что они видъ ли и чего не видали, того, что дйствительно совершилось и того, чего никогда не было, люди готовые всегда засвидтельствовать все, по приглашенію. Они длаютъ большой вредъ неграмотнымъ простолюдинамъ, не рдко втягивая ихъ въ различные процессы. Часто, какой нибудь крестьянинъ или деревенская баба идутъ къ присутственнымъ мстамъ справиться по своему длу, иногда имъ встрчается надобность подать просьбу, отставной регистраторъ, немедленно является тутъ и предлагаетъ услугу: пописывая просьбу, онъ ни сколько не заботится о врномъ изложеніи дла, а думаетъ только, чтобъ какъ нибудь ее по скоре настрочить, да заработать себ четвертакъ, и часто просьбы, написанныя совершенно безъ всякаго смысла этими людьми, обременяютъ Московскіе присудственныя мста. Ходатай по дламъ, обыкновенно увряетъ легковрнаго мужичка, что ужъ такъ мастерски напишетъ, что ему и хлопотать по длу, будетъ не нужно, все получишь, любезный, говоритъ онъ, меня только смотри не забудь, и разсуждая такимъ образомъ, между прочимъ добивается нтъ ли у мужика какой нибудь ттки, снохи, или свата, деверя, которые бы повздорили съ своимъ сосдомъ о клочк земли, или о какомъ нибудь рубл, нтъ ли какаго нибудь крпостнаго человка, отыскивающаго себ свободы изъ владнія разночинца, присылай ихъ сюда ко мн, говорить всемірный стряпчій, ужъ выиграю дло, будешь вкъ благодаренъ. Мужикъ часто вритъ регистратору, а ему того только и надо, онъ валяетъ себ свои дешевыя просьбы, городитъ въ нихъ турусу на колесахъ, получаетъ четвертаки и жуируетъ по своему. Иногда осторожный мужичекъ, проситъ ходатая своего, прочесть ему написанную просьбу, чтобъ знать, что такое въ ней писано и дискать, есть ли складъ, — такъ какъ дйствіе обыкновенно происходитъ на лстниц присутственнаго мста или на улиц, то приказный отводитъ крестьянина куда нибудь за уголъ или соглашаетъ его постить харчевню и тамъ за парами чая, онъ ему читаетъ: и такому-то и прочее и прочее, жалоба крестьянина Экономической Паршиванской волости, села Кузнецовъ, Анофрія Иванова о слдующемъ: Я крестьянинъ Анофрій Ивановъ, по прозванію Башлыкъ. Я, принадлежавъ сперва экономической волости Сапелкиной, я съ 1810 года переписанъ за вышерченною волостію, я имю дочь, я имю одну законную дочь Феоктисту, я ее воспитавъ, а теперь утративъ, я сперва крпостной, но отпущенъ бывъ на волю, а дочь помщикомъ Тетхинымъ, бывъ продана одному купцу, а купецъ продалъ попу, а попъ продалъ козакажъ, а казаки продали жиду, жидамъ крпостныхъ держать воспрещено и потому все сіе есть несправедливо и Феоктистъ слдствуетъ свобода! На словахъ несправедливо и свобода, ходатай длаетъ сильныя ударенія и посматриваетъ на мужичка, а тотъ обыкновенно въ это время думаетъ, что эти же самыя слова будутъ непремнно словами ршенія судебнаго мста и отвчаетъ: хорошо родимый, хорошо, такъ, ну вотъ теб-ка за труды! Четвертакъ погибъ, гербовая бумага также погибла, по этой безтолковой просьбъ, Анофрій о своей Феоктистъ не добьется толку цлые годы, остается въ выгодъ одинъ только приказный, который весело пропиваетъ, полученный даромъ, четвертакъ.

БАЛЫ, МАСКИРАДЫ, КОНЦЕРТЫ.

Что новаго покажетъ мн Москва?
Вчера былъ балъ, а завтра будетъ два
Грибодовъ.

Съ Ноября мсяца, до самаго великаго поста, въ высшемъ и среднемъ кругъ Московскаго дворянства, даются вечера и балы. Балы у аристократовъ бываютъ иногда такъ роскошны и великолпны, что могутъ, безъ всякаго пристрастія, назваться Европейскими, въ это время, радушный хозяинъ изобртаетъ вс возможныя средства, чтобъ доставить удовольствіе гостямъ: блестящія залы, горящія тысячами огней, стройный оркестръ, очаровательные наряды женщинъ, такъ привлекательно и прозрачно одвающіе прелести нашихъ красавицъ, ихъ большіе черные глаза, миленькія, маленькія ножки, наконецъ конфекты и прочее приличное угощеніе, а въ заключеніе вкусный ужинъ. Ну право чудо! кажется, что можетъ быть лучше, пріятне бала?… Но какъ жалъ, что лта, въ которые онъ намъ такъ нравится, слишкомъ непродолжительны, и въ ныншнее время, молодой человкъ не успетъ оглянуться, какъ уже все ему надоло, ему едва минуло 25 лтъ, а онъ не только не танцуетъ, но зваетъ на бал. Нынче молодые, люди почти не говорятъ съ женщинами безъ особенныхъ цлей, наши красавицы — щеголихи, принуждены вертться и любезничать съ мальчиками, между тмъ какъ пережившіе за 25 лтъ, стоятъ важно и наводятъ на нихъ свои наблюдательные лорнеты, мн кажется не женщины, но мущины причиною, что въ большихъ обществахъ, существуетъ до сего времени, такъ сказать, какая-то натяжка и въ гостяхъ нтъ общаго желанія повеселиться и быть любезнымъ, что необходимо для того, чтобъ было оживлено Общество. У насъ на бал, пока не заиграла музыка и не начались танцы, не многіе изъ мущинъ позволяютъ себ подходить къ дамамъ и разговаривать съ ними, и я не понимаю, неужели мущины ждутъ времени, когда женщины сами начнутъ заискивать ихъ разговора? помилуйте, тогда намъ останется одно только: присдать передъ ними. Я однажды разговорился съ однимъ Московскимъ Европейцемъ изъ аристократическаго круга. Растолкуйте мн, сдлайте милость, сказалъ я, отъ чего многіе мущины хорошаго общества застнчивы на бал, неразговорчивы, невнимательны къ дамамъ, такъ что два пола почти составляютъ два различныхъ общества въ одной и той же зал? Онъ былъ человкъ не глупый, но часто говоря слишкомъ рзкія истины, городилъ иногда и совершенный вздоръ, онъ отвчалъ мн: ‘Извольте я вамъ объясню это, если хотите съ совершенною подробностію, и сдлайте одолженіе, сказалъ я, меня мое недоумніе мучитъ.’ Какъ можно требовать, продолжалъ онъ, чтобъ у насъ мущины вели пріятный разговоръ съ дамами? это въ настоящемъ положеніи общества невозможно, позвольте васъ спросить, на какомъ язык вамъ угодно будетъ объясняться на бал съ порядочною двушкою или женщиною? конечно на Французскомъ, скажете вы мн, но чтобъ говорить пріятно, не одн пошлыя, заученна фразы, надобно основательно знать языкъ, а много ли у насъ молодыхъ людей, даже въ лучшемъ обществ, знающихъ его основательно? Большая часть изъ насъ, говоря по Французски, не говоритъ по Французски, а переводить съ Русскаго, слдовательно: живости и легкости разговора уже быть не можетъ, и разговаривающій часто бываетъ не въ силахъ поддержать его, по недостатку словъ для выраженія своей мысли. ‘Но помилуйте, прервалъ я, сколько же есть людей, хоть въ этой зала, говорящихъ бойко, чистымъ Французскимъ языкомъ, отъ чего они такъ молчаливы съ красавицами? посмотрите какіе молодцы! Неужели они боятся имъ надость? ‘Нтъ, совсмъ не то, отвчалъ Европеецъ, мущины ныньче боле самолюбивы, чмъ они были когда либо и вину ихъ молчанія ищите въ женщинахъ. ‘Объясните это мн!— ‘Извольте, напримръ: не правда ли что Графиня NN красавица и премилая, образованная женщина?’ Да, отвчалъ я.— ‘Но я не стану разсыпаться передъ нею на бал, потому что не хочу быть смшнымъ, здсь князь ММ! онъ станетъ посл надо мною подшучивать, думая что я влюбился и палъ къ ногамъ той женщины, которою онъ повелваетъ, и которая его боготворитъ до безумія. Вотъ Княжна LL! я съ нею не могу входить въ большіе разговоры потому, что мои ттки, непремнно начнутъ ее мн сватать, думая будто возможно уврить, что она не такого огромнаго роста и не иметъ такого длиннаго носа, какой вы у нее теперь видите. Наконецъ, съ другими красавицами я не хочу любезничать потому, что весьма основательно могу предположить: если у Графини NN есть Князь ММ, съ которымъ она можетъ смятся надъ моими galanteries, то у другихъ могутъ отыскаться также свои домашніе друзья и cousins, ихъ вы сами знаете, у каждой порядочной женщины всегда такое множество и.’… Въ это время, вальсировавшія пары оттолкнули отъ меня далеко моего Европейца, онъ наскочилъ нечаянно на одну прекрасную даму, ловко извинился,: подалъ ей стулъ, и пустился съ нею въ разговоры, какъ будто желая мн угодить. Правду ли говоритъ Европеецъ, думалъ я, нтъ — неправду, нельзя же судить обо всхъ женщинахъ по графинь NN, однако…. Вальсирующіе меня самаго такъ толкнули, что я чуть не пришелся носомъ о притолку и невольно услся на стул, между одною старушкою и премиленькою дамою въ темномъ бархатномъ берет. ‘Et pourquoi ne dansez vous pas Monsieur?’ спросила меня красавица. Je valse tr&egrave,s mal madame, отвчалъ я. ‘Ainsi vous faites tr&egrave,s bien, сказала она, si je ne valse pas, la cause est la mme.’ Она была очень занимательна и мн хотлось съ нею полюбезничать, но въ моей годовъ все еще раздавались слова Европейца, старушка, спросила наконецъ, нтъ-ли у меня понюхать табачку, я ей открылъ мою табакерку и мы проговорили до конца бала, а дама въ беретъ танцовала кадрили.
Сказавши нсколько словъ о частныхъ балахъ въ Москв, я перейду къ общественнымъ и маскерадамъ. Общественные балы бываютъ зимою въ Благородномъ, Купеческомъ Собраніи и Нмецкомъ Клуб, въ нихъ также продолжаются до самаго великаго поста маскерады. Сверхъ того, даются танцовальные вечера нкоторыми танцмейстерами, на этихъ вечерахъ обыкновенно танцуютъ одн дти, и въ сколько баловъ даетъ почтенный и любимый всми наставникъ Іогель, который, уча теперь Танцевать дтей высшаго общества, когда-то училъ тому-же ихъ бабушекъ и ддовъ.
Благородное Собраніе обыкновенно открывается 20 Ноября, или блестящимъ баломъ 6 Декабря въ день тезоименитства Императора и закрывается деннымъ баломъ въ Субботу на масляной недль, тучъ вы можете видть всхъ Московскихъ красавицъ и невстъ въ полномъ блескъ ихъ настоящей красоты, при дневномъ свт и лучахъ уже весенняго солнца. Конечно, случается, что на денномъ балъ, вы многихъ не узнаете, если встрчали ихъ только вечеромъ. Часто двушка, которой цвтъ лица казался такъ привлекательнымъ при благопріятномъ свт люстръ и бальныхъ огней, покажется вамъ блдна и желта чрезмрно, что же длать? Зато сколько встртите вы тутъ красавицъ такихъ, которыя не побоятся явиться на бал днемъ и тогда, когда бы свтило не одно, а три солнца, и сколько лицъ, найдете въ Субботу, столько же увлекательнымъ, прекрасныхъ, какими вы привыкли встрчать ихъ, въ продолженіи цлой зимы.
Маскерады Благороднаго Собранія разнообразны и даже очаровательны. Създъ на нихъ бываетъ въ 11-ть часовъ вечера, иногда и позже. Огромная зала горитъ яркими огнями, которые отражаясь играютъ на ея свтлыхъ мраморныхъ колоннахъ, на хорахъ стройный оркестръ, гремитъ польской, тотъ долгій, восхитительный польскій, когда мимо васъ таинственныя маски мелькаютъ какъ легкія, воздушныя тни, мистифируя всми возможными способами, подойдетъ черное домино, миленькая ручка, маленькая ножка, сверкающіе глаза какъ два чистые алмаза, блестятъ изъ подъ маски, она скажетъ вамъ нсколько словъ и изчезнетъ въ толп, заставя васъ задуматься, вспомнить былое, иногда пріятное, иногда слишкомъ горестное, вы спшите за ней, но толпа звакъ, наблюдателей въ черныхъ фракахъ, съ двойными и одинокими лорнетами, уже отдлила васъ отъ нее и быть можетъ навсегда.
Но между тмъ, если въ толпъ шумной и разнообразной, вы ходите безъ всякой мысли, безъ всякой цли, если вы уже ничего не ищете въ жизни, потому что или все потеряли, или не надетесь въ ней ничего найти, то вы скоро соскучитесь тамъ, гд кажется живетъ одно веселье, звуки стройнаго оркестра покажутся вамъ погребальными напвами, красавицы — однообразными фигурами, выходящими изъ могилы, щеголи и красавцы — выдвижными куклами на механическомъ театръ превращеній. Если вы уже разочарованы жизнію говорю, то пріхавши въ маскерадъ, будьте хоть маленькимъ наблюдателемъ, это вамъ доставитъ по крайней мръ удовольствіе, горько улыбнуться на людей, взглянувъ на ихъ пошлыя лица, жалкія страсти и глупые расчеты, отражающіеся боле, нежели гд нибудь, въ маскерадъ. Вотъ спускается, со ступенекъ въ залу, широкое атласное домино, совершенно закутывающее собою станъ высокой женщины, но и сквозь это домино, проглядываютъ прекрасныя, роскошныя форта, стройная, величественная талія, маска остановилась на ступенькахъ и гордо обвела своимъ лорнетомъ всю залу. Это молодая аристократка, она съ другою — своею пріятельницею, при ней никогда незамчаемою вами…. Вотъ посмотрите, молодой человкъ благородной наружности! голова его причесана просто и съ перваго взгляда видно, что онъ на это занятіе не употребляетъ цлыхъ часовъ и не думаетъ что подбираніе волоска къ волоску, краситъ мущину. Онъ скученъ, онъ любитъ истинно прекрасно-образованную, молодую двушку, но она бдна и не знатнаго происхожденія, а молодой человкъ богатъ и стариннаго княжескаго рода, его загрызетъ вся родня, если Онъ вздумаетъ не только жениться на этой двушк, но даже много говорить и танцовать съ нею въ обществъ, онъ любуется ею издали, а она въ это время стоитъ въ задумчивости у колонны, равнодушно смотритъ на пеструю, веселую толпу и только легкимъ наклоненіемъ головы, отвчаетъ на пошлыя фразы отъявленнаго франта, который, говоря вздоръ, по глупости не замчаетъ, что похищаетъ у бдной двушки драгоцнныя минуты, когда она можетъ свободно глядть на того, кого любитъ, и мечтать безъ боязни, что ей замтятъ ея разсявіе. Отвчая машинально франту, она все смотритъ въ сторону. Наконецъ къ ней подходитъ князь, тутъ она совсмъ другая, легкая улыбка является на розовыхъ ея губкахъ, щечки ея покрываются тихимъ румянцемъ, свтлые голубые глаза, становятся еще страстне, живе, и говорятъ лучше всякаго языка: я люблю, я бы умла тебя любить и сдлать счастливымъ! Она говоритъ съ княземъ умно, непринужденно, слова ея очень обыкновенны, но видно, что она довольна собою и счастлива. Франтъ поправляетъ свою прическу и скрывается въ толпъ…. заиграли кадрили, подойдемте къ нимъ! Какъ бы умственною чертою, бываетъ иногда раздлена зала Собранія, въ отношеніи ея народонаселенія во время маскерада. Въ лвомъ углу залы, обыкновенно собирается высшее общество, тутъ вы всегда встртите благородныя, блдныя, гордыя и привлекательныя лица нашихъ аристократокъ, съ ихъ важною осанкою, гибкою таліею, съ ихъ убійственно-равнодушными взглядами для тхъ, кого онъ не хотятъ замтить, около нихъ толпятся, увиваются наши Московскіе львы, Европейцы, Адъютанты и Гвардейцы, молодые денди, недавно надвшіе галстуки, а между тмъ, имющіе уже сильное покушеніе на отрощеніе бороды и усовъ, люди явившіеся въ свою очередь, смнить на бал тридцати-лтнихъ юношей, прошаркавшихъ уже боле дсяти, лтъ на паркетъ, уже истратившихъ множество пустыхъ и страдальческихъ вздоховъ и великое количество лайковыхъ перчатокъ, оставившихъ часто для жизни, только одну жалкую пустоту въ кармана и сердц. Но не печальтесь вы, тридцатилтніе мужи! На свт все суета и всяческая, суета! Этихъ юношей въ свою очередь также замнитъ новое поколніе, они также останусь-съ одними прошедшими вздохами, карманною и сердечною пустотою, если балы и маскарады будутъ считать, не средствомъ для разсянія, а цлію жизни. Перейдемте теперь на правую. сторону залы, ближе къ оркестру: здсь поражаетъ, васъ пестрота дамскихъ и мужскихъ нарядовъ, здсь вы видите веселыя, довольныя собою лица и фраки темномалиноваго цвта, украшенные, металлическими пуговицами, цвтные жилеты и панталоны, разнородные галстуки съ отчаянными уздами, удивительныя бакенбарды, желтыя, голубыя, зеленыя, пунцовыя, полосатыя, клетчатыя платья, громадные чепцы и токи, свжія здоровья, круглыя, румяныя лица, плоскіе вздернутые, къ верху носики, маленькія ножки и толстыя, пухлыя ноги, отъ которыхъ лопаются атласные башмаки, большія, непропорціональныя, даже непозволительныя груди. На этой сторон дамы и кавалеры — большею частію, особеннаго устройства, здсь собрано почти все то, что набгаетъ зимою на Москву изъ губерній, оно перемыкано съ женами докторовъ и чиновниковъ, занимающихъ положительныя, выгодныя и не то, чтобы значительныя, но состоящія въ 8-мъ и 7-мъ класса, мста. Тутъ большею частію суетятся студенты, армейскіе офицеры и танцующіе чиновники изъ разныхъ присутственныхъ мстъ, вс они также съ лорнетами, которые впрочемъ прячутъ при появленіи своихъ начальниковъ. Посмотрите, какъ неловко длаетъ соло засдатель какого-то суда, въ большихъ башмакахъ на толстой подошв: онъ боится что, того и гляди, къ кадрили подойдетъ начальникъ и увидитъ его преспокойно танцующаго, тогда какъ сегодня же утромъ, онъ его исправно погонялъ за какое-то дло. Его визави, составляетъ также чиновникъ — одтый порядочно, въ чистыхъ хотя и широкихъ перчаткахъ, тотъ сконфузился и вдругъ пересталъ даже строить комплименты своей дам, отъ-того что недалеко отъ себя увидалъ какого-то почтеннаго старичка, которому онъ сегодня оказалъ довольно важную услугу въ своемъ присутственномъ мст. Кажется чего бы ему стыдиться, неужели совстно оказывать услуги, услуга кажется доброе дло? Но какъ можно, чтобъ человкъ, существо слабое, разгадывалъ вс изгибы человческаго сердца, вс сокровенныя тайны его души, и неужели вы хотите, чтобъ я въ коротенькомъ моемъ съ вами разговоръ, могъ высказать все то, что думаютъ и длаютъ люди?… Взгляните на эту барыню, подл которой сидитъ толстая, блокурая ея дочка прохлаждая себя веромъ, какъ злобно смотрятъ онъ на хорошенькую дочь одного профессора, подающую руку, какому-то пхотному маіору съ крестиками. Маіоръ этотъ низенькаго роста, еще довольно молодъ, не дуренъ собой, хоть лице у него какого-то красновато-бронзоваго цвта, онъ, злодй, пригласилъ на кадриль блокурую барышню. И спустя нсколько минутъ, подошелъ извиниться, что не можетъ танцовать, говоря: Jai perdu mon vis-а-vis, а теперь вонъ скачетъ себ съ этою миленькою брюнеткою, преважно потряхиваетъ своими густыми эполетами и ухомъ не ведетъ, что блокурая на него такъ сильно злобится. Недалеко отъ этаго маіора, танцуетъ молоденькій, здоровенькій, красненькій студентъ съ молодою полною дамою, такою же красною какъ онъ самъ. Они безпрестанно, что-то между собою говорятъ, разговоръ ихъ оживленъ, и здоровенькій студентъ, почти не выпускаетъ изъ руки, ручку своей дамы. Кто знаетъ, бытъ можетъ они въ это время и жметъ ей ручку? а между тмъ, вдали отъ кадрили, стоитъ тощая, высокая фигура въ черномъ домино, это мужъ-ревнивецъ, онъ не спускаетъ глазъ съ своей хорошенькой, здоровенькой жены и въ мучительномъ припадк ревности, теряется въ размышленіяхъ, что за удовольствіе жен, всегда танцовать съ этимъ, какъ онъ выражается мальчишкою, и отъ чего это, когда бы онъ не узжалъ и не возвращался домой, вчно встрчаетъ онъ въ своемъ глухомъ переулк, это несносное для него здоровое и веселое лицо студента? Потомъ взгляните, сколько радостныхъ, беззаботныхъ лицъ, которыя болтаютъ, двигаются, улыбаются, шумятъ и веселятся отъ души, довольныя собою, думая, что на нихъ однихъ обращено все вниманіе маскерада!— Повторяю, если вы здсь безъ всякой цли и хотите одного разсянія, оставайтесь на правой сторонъ залы! вы тутъ боле увидите веселыхъ и счастливыхъ людей, до нихъ еще не дошли, изъ лваго угла залы, мысли и взгляды на вещи, у нихъ страсти не исполинскія, желанія маленькія — не колоссальныя, слдовательно, имющія на счастіе ихъ жизни, одно только маленькое, крошечное вліяніе.
Общество составляющее балы и маскерады Купеческаго Собранія, почти одно и тоже которое описано мною вкратц, на правой сторонъ залы Благороднаго Собранія, но тутъ оно перемшано между купеческими семействами, встрчающимися съ среднимъ кругомъ дворянства, единственно только въ своемъ Собраніи. Если бы это соединеніе было чаще, то образованіе купеческихъ дтокъ, въ особенности дочерей, пошло бы гораздо быстрое. Купеческія дочери, на балъ и въ маскерадъ, обыкновенно очень молчаливы, замужнія — почти неприступны для разговора, позволяя однакожъ приглашать себя въ молчаніи двигаться подъ музыку. Здсь вы увидите богатые наряды, во всемъ блескъ ихъ безвкусія. Часто головки, молоденькихъ купеческихъ дочекъ, горятъ бриліантами и привлекаютъ лакомые взоры военныхъ и статскихъ жениховъ, — нердко нарочно посщающихъ Купеческое Собраніе для того, чтобъ повысмотрть себ суженую при убжденіи, что красота душевная и тлесная, хоть вещи и весьма хорошія, но все что-то не совсмъ хороши въ ныншнемъ вкъ, безъ порядочнаго прилагательнаго. Въ купеческихъ семействахъ, вы встртите очень миленькія лица, но не удивляйтесь, если иногда на приглашеніе танцовать, вамъ отвтятъ, нтъ-съ не хочу, дайте простыть. Здсь когда жарко, то прохлаждаютъ себя не веромъ а платочкомъ, мущины лишены шляпъ, военные даже оружія. Пожилыя купчихи на бал, добровольно лишаютъ и себя языка и движенія, довольствуясь однимъ пріятнымъ наблюденіемъ взорами за своими дточками, подбгающими къ нимъ посл каждой кадрили. Маменьки обыкновенно балуютъ ихъ конфектами, привозимыми съ собою въ болъшихъ носовыхъ платкахъ, я даже видлъ, какъ одна кормила свою дочку постилою, привезенною въ платк изъ дома. Гд вы здсь достали постилы? спросилъ я ее, какъ давній знакомый. ‘Съ собою привезла батюшка, нельзя же, надобно вдь горло промочить, здсь ничего не добьешся, мой Сидоръ Семенычъ уйдетъ да сядетъ себ играть въ свой пикетъ, а до насъ ему и дла нтъ.’ Помилуйте, да на что же мы? ‘И, мой батюшка, это по вашему, а у насъ этаго не водится, какъ можно, чтобы затруднять встршнаго и поперешнаго покупкою двушкамъ лакомства.’ Да за чмъ же вы даете постилу Елень Сидоровнъ? теперь такъ жарко, ее замучитъ жажда, ей бы надобно было чего нибудь прохладительнаго. ‘Нтъ, я сильно какъ разопрла, отвтила мн дочка, я начала махать на себя платкомъ. ‘Алнушка сядь!’ сказала ей матушка. ‘И, маменька! я нисколько еще не уморилась, не люблю сидть,’— и схватя въ ротъ огромный кусокъ постилы, завертлась въ вальса, съ подлетавшимъ къ ней какимъ-то мущиною съ большими бакенбардами, въ мундира съ петлицами, со шпорами, но безъ эполетъ.
Маскерады Нмецкаго Клуба, посщаются преимущественно семействами Нмцевъ, иностранцами другихъ націй, принадлежащихъ къ ремесленному классу, семействами мелкихъ учителей, актерами и актрисами. Въ этихъ маскерадахъ, существуетъ разгульная, непринужденная веселость, здсь на туалетъ нтъ большой взыскательности, и молоденькія Нмочки, а иногда и старушки, преспокойно попрыгиваютъ контръ-дансы въ простыхъ бленькихъ платьицахъ, часто безъ всякихъ украшеній. Между ними попадаются и Русскія дамы въ амазонкахъ, бержеркахъ и наряженныя кормилицами, эти дамы снимаютъ свои маски уже тогда, когда старшины Клуба порядочно наужинаются и ко входу ихъ сдлаются нсколько благосклонне, а до того времени имъ угрожаетъ злобное Нмецкое Beraus. Мущины средняго крута также, посщаютъ маскерады Клуба, чтобъ поволочиться за Нмочками и за этими Русскими дамами, которыя такъ боятся непоужинавшихъ Нмцевъ, они нердко также, подвергаются грозному Beraus за свои шалости, смотря, по роду преступленія, ихъ иногда выводятъ съ музыкою.— Нмцы величайшимъ для себя оскорбленіемъ считаютъ, когда. Русскіе шалуны, вмшавшись въ ихъ танцы, начинаютъ длать различные фарсы и антръ-ша. Русскіе обыкновенно выбираютъ для такихъ продлокъ, замчательно безобразныхъ дамъ и составляютъ между собою, особую кадриль изъ кривыхъ, горбатыхъ, слишкомъ долговязыхъ или слишкомъ коротенькихъ Нмокъ, толпа тотчасъ окружаетъ эти карикатурныя кадрили и. Нмецкіе старшины ждутъ, какъ вороны крови, случая, чтобъ уничтожить дерзкихъ возмутителей ихъ спокойныхъ пирушекъ. Они обыкновенно, завдъ въ кадрили такого рода, называютъ ихъ ein Glandal и горе дерзновенному, распространившему свои антръ-ша за границы приличія и Нмецкаго терпнія, если онъ не знаетъ ни одного полновснаго Нмца, который бы за него вступился, то изгнаніе его неизбжно.
Маскерады Нмецкаго Клуба, подъ Новый годъ и въ Субботу на масляной, который начинается почти тотчасъ посл деннаго бала Благороднаго Собранія, бываютъ такъ многолюдны, что въ нихъ съзжается постителей до 9,000 человкъ. Я однажды разсказывалъ объ этомъ въ провинціи,— мн не поврили. Я не ожидалъ отъ васъ, сказалъ мн тихо, одинъ изъ собесдниковъ, чтобъ вы были такой насмшникъ, за чмъ вы такъ дурачите нашего брата? 9,000 людей — это цлый городъ, насъ не всегда можно морочить, вдь и мы уже прочли Ревизора!… Я могъ уврять, сколько мн было угодно, что не имлъ никакого намренія ихъ дурачить, но мн не поврили,— и одна дама умне и образованне другихъ сказала: ‘Ну признайтесь, вы прибавили красное словцо, говоря о своемъ любимомъ город?’
Для этихъ огромныхъ маскерадовъ, равно для маскерадовъ, даваемыхъ въ ползу бдныхъ Французовъ и Нмцевъ, продолжалъ я, Благородное Собраніе, уступаетъ свои красивыя залы, он соединяются, посредствомъ лстницы, съ залами Нмецкаго Клуба, находящимися въ одномъ я томъ же дом, и наполняются постителями. Въ это время, играетъ нсколько оркестровъ вокальной и инструментальной музыки и поютъ псельники. Въ малой зал Благороднаго Собранія, собирается три раза ужинный столъ и въ это время, однихъ ужинающихъ въ Клубъ, бываетъ до 4,000 человкъ! ‘Ужъ подлинно дистанція огромнаго размра, въ ней и балы-то какіе-то чудовищные, о сказалъ уздный судья, оскаливши свои зубы, и потирая свое толстое брюхо.
Съ наступленіемъ 2 недли великаго поста, въ Москв начинаются концерты, они даются въ залъ Благороднаго Собранія, въ залахъ Нмецкаго и Купеческаго Клуба а также и въ театръ? артистами, состоящими при Императорскомъ Московскомъ театръ и многими другими, прізжающими въ Москву на время. Но какъ здсь очень мало истинныхъ любителей музыки, то концерты довольно лниво посщаются тми же людьми, которыхъ вы видли въ маскерадахъ и которые прізжаютъ для того только, чтобъ какъ говорится: людей посмотрть и себя показать.

ЛТНІЯ ГУЛЯНЬЯ.

Въ Москв, съ наступленіемъ весны, въ Вербную Субботу, начинается первое гулянье. Оно бываетъ въ экипажахъ, по главнымъ Московскимъ улицамъ, прилегающимъ къ Кремлю и вокругъ самаго Кремля. Тутъ, въ первый разъ появляются весеннія моды нашихъ щеголей и щеголихъ, при благопріятной погод, бываетъ большое стеченіе народа, и въ то время, когда тянутся безконечныя цпи новыхъ, прекрасныхъ экипажей, тротуары и средины улицъ, наполнены толпами народа, простолюдины перемшаны съ дворянствомъ и купцами, проходятъ въ Кремль и на Красную площадь, гд обыкновенно бываетъ центръ гулянья. Тутъ цпи каретъ, тянутся иногда въ 6 рядовъ, между ними рисуются, верхами, Московскіе молодые денди. На этомъ гуляньи, въ первый разъ встрчаются новыя лица юношей, одтыхъ уже щеголями, тогда, какъ прошедшимъ лтомъ, они считались еще дтmми. Гулянье продолжается до сумерокъ и спустя четверть часа, посл разъзда, шумныя, веселыя площади и улицы, представляютъ одну смирную пустыню. Съ самаго этаго вечера, начинается Страстная недля, въ городъ водворяется благоговйная тишина, вы слышите только одни унылые звоны колоколовъ, съ ихъ таинственно-печальными откликами, призывающими православныхъ жителей къ молитвъ.— Но наступаетъ Великая Суббота, и снова мелочныя, необходимыя и прихотливыя заботы людей, проявляются во всей своей силъ. Кареты несутся линіею къ магазинамъ на Тверскую и Кузнецкій мостъ, другія спшатъ въ Ряды и Гостиный дворъ, на многихъ улицахъ давка, почти нтъ возможности ходить отъ ты еноты. Въ Охотномъ ряду разставлены куличи, пасхи и красныя яйца, туда стекаются хозяйки, дворецкіе, повара и кухарки. Кто бжитъ и несетъ ногу копченой ветчины, кто тащится, едва передвигаясь подъ тяжестію нагруженныхъ кульковъ, изъ которыхъ торчитъ и носъ испуганнаго птуха и печальное рыло поросенка, — производящаго по улицамъ пронзительный визгъ, какъ бы отъ предчувствія, что ему не миновать бды. Простолюдины несутъ, обвернутыя въ бумагъ, новыя шляпы, молодыя двушки съ картончиками, бгутъ за своими дешевыми покупками, — занимающими ихъ боле, чмъ богатаго драгоцнности, кто несетъ корыто, кто глиняный горшокъ и мдный шандалъ, словомъ, всякій занятъ однимъ собой. И для чего вся эта суета? Для того, что каждому хочется, встртивъ праздникъ Свтлаго Христова Воскресенія, повеселиться и показаться между людьми своего общества. Но вотъ наступаетъ этотъ Великій праздникъ! Въ то время, когда знатные и богатые, гранятъ Московскую мостовую, длаютъ между собою свои странные визиты, не заставая другъ — друга дома, простой народъ веселыми толпами, въ праздничныхъ одеждахъ, при неумолкаемомъ звонъ колоколовъ, валитъ подъ качели, устроенныя на Новинскомъ валу. Это гулянье, живо выражаетъ собою высокое торжество Великой недли, въ продолженіи которой, вс возрасты, вс сословія, безъ различія чиновъ, вс разряды кроткаго, добродушнаго народа, веселятся вмст съ богачами и вельможами, hq мшая одинъ другому.— Утромъ, кругомъ гулянья, возятъ въ каретахъ, маленькихъ дтей, между каретами, пролетаютъ стрлою, молодые Московскіе щеголи въ дрожкахъ, такъ сказать, показываясь въ это время передъ публикою, а около двухъ пасовъ утра, съзжается лучшее общество и ходить пылкомъ по прекрасной широкой тропинк, огороженнной перилами, отдляющими ее съ одной стороны отъ экипажей, а съ другой отъ балагановъ, на которыхъ шумятъ, смшатъ народъ замысловатые паясы и фокусники) около нихъ толпятся тысячи людей, смются надъ ихъ шутками, удивляются ихъ хитрости, зваютъ, глазютъ и скалятъ зубы по праздничному. Тутъ вы видите и непромокаемыхъ и несгараемыхъ, тамъ одинъ принимаетъ яды, а въ другаго стрляютъ изъ 10 ружей и онъ невредимъ, въ одномъ балаган, штукарь показываетъ дьявольское навожденіе на веревк, а въ другомъ, даютъ театральное представленіе собаки и зайцы. Посреди всего этаго чуднаго, дивнаго, стоитъ маленькая будочка, на складномъ стул, къ верхушк ея прикрплена береговая палочка, на палочк вмсто флага, разввается замасленый, красный носовой платокъ, въ будочк есть два стклышка, позади ее, стоитъ отставной солдатъ и показываетъ, разные оптическіе виды, мальчикамъ и деревенскому мужику, которые съ любопытствомъ толпятся, около его райка, и защищая рукою одинъ глазъ отъ солнца, прищура другой, смотрятъ серіозно, въ маленькія стеклушки. Солдатъ длаетъ этой публик нкоторыя поясненія, онъ всегда говоритъ, какъ-то носомъ, протяжно и однообразно. ‘Вотъ, смотри и гляди, городъ Аршавъ: Русскіе Поляковъ убираютъ, себ городъ покоряютъ. Вотъ смотри и гляди городъ Ариванъ, вотъ Князь Иванъ Федоровичь вызжаетъ и войска созываетъ, посмотри, вонъ Турки валятся, какъ чурки, Русскіе стоятъ невредимъ! Вотъ, смотри и гляди, городъ С. Петербургъ и Петропавловская крпость, изъ крпости пушки палятъ, а въ казаматахъ преступники сидятъ, и сидятъ и пищатъ, а корабли къ Питеру летятъ! А вотъ городъ Москва бьетъ съ носка, Король Прусской въ нее възжаетъ, а Русской народъ ему шапки снимаетъ…. Ахъ, хороша штучка, да послдняя’.
Между тмъ наступаетъ 4 часъ, лучшей общество узжаетъ обдать, а въ. самое это время начинается вечернее гулянье. Цпи экипажей несутся подъ Новинское, сперва купцы, немного позже дворянство и уже экипажное гулянье, продолжается до заката солнца. Молодые люди какъ птички на жердочкахъ, сидятъ на перилахъ, бурлятъ, критикуютъ, лорнируютъ хорошенькихъ Москвитянокъ, подходятъ къ экипажамъ, и если красавица занимаетъ щеголя, то облокотись важно на ручку каретной дверцы, живописно закинувъ на плечо полу своего моднаго плаща, онъ провожаетъ карету и расточаетъ, въ это время, свои Французскіе комплименты, иногда съ величайшими грамматическими и сердечными ошибками.
Наконецъ наступаетъ 1 Мая и открывается первое загородное гулянье въ Сокольникахъ, потомъ Семикъ, — въ этотъ день бываетъ многолюдное гулянье въ Марьиной рощъ.— Имъ оканчиваются большія, годовыя гульбища и лучшее общество, начинаетъ рдть, потому что многіе узжаютъ въ деревни и на дачи, но за то, въ это время, частныя гулянья оживаютъ вс вмст, во всемъ ихъ разгулъ и разнообразіи, по всмъ концамъ огромнаго города. Знаменитый Бардинъ, начинаетъ обыкновенно травить, за Рогожскою заставою, своего лютаго медвдя алана, котораго онъ не можетъ затравить, въ теченіи 20 лтъ, открываются, на близь лежащихъ дачахъ и въ городскихъ садахъ: Парижскіе Тиволи, Внскіе и Берлинскіе Пратеры, и различные Элизіумы, гд бываютъ разныя удивительныя метаморфозы, великолпныя катастрофы, Олимпійскіе цирки, Гишпанскія пантомины, Геркулесовыя упражненія, Китайскія пляски, Индійскія игры, путешествіе доктора Фауста и его помощника Плутона въ адъ, прогулки Бахуса на бочки и разныя, не слыханныя, живописныя табло, освященныя бенгальскими огнями. На этихъ гуляньяхъ портнихи, швеи, цвточницы, купцы и приказные, составляютъ большую часть публики, въ нсколькихъ мстахъ прекраснаго сада, играетъ полковая и инструментальная музыка, поютъ Русскіе псельники и цыгане, на вод катаются въ лодкахъ и пускаютъ фейерверки. Кавалеры бываютъ очень любезны съ дамами, которыхъ они угощаютъ въ палаткахъ до поздней ночи, — освященной всегда, какимъ нибудь бриліантовымъ транспарантомъ, и веселятся иногда до того, что какъ сами говорятъ: ужъ ничего въ волнахъ невидно.— Одни аффиши, печатаемыя для объявленія о такихъ гуляньяхъ, непремнно возбудятъ любопытство, и я знаю людей въ Петербургъ, нетерпливо ожидающихъ Московскихъ вдомостей, чтобы только, хоть полюбоваться на эти аффиши.
Между тмъ по Воскресеніямъ, на дач Нмецкаго Клуба, бываютъ балы, поютъ цыгане и даютъ представленія разные, прізжающіе фокусники и артисты, лучшее же общество, остающееся на лто въ городъ, соединяется по Пятницамъ въ Сокольницкой рощъ и по праздникамъ, въ огромномъ Воксалъ Петровскаго парка, гд бываютъ маскерады, танцовальные вечера, лотереи, а въ Царскіе дни, великолпная иллюминація. Тутъ вы увидите Московскихъ невстъ и красавицъ, съ ихъ привлекательными нарядами и изысканною небрежностію загородныхъ прогулокъ, Московскихъ львовъ и Московскихъ денди, съ ихъ перехитренными, модными фраками и сюртуками, съ воткнутыми въ глаза черепаховыми лорнетками, людей съ печальными, ватными, довольными или Вчно-улыбающимися лицами, дородныхъ и тощихъ, дйствительныхъ молодцовъ и безобразныхъ, воображающихъ себя красавцами, и множество такихъ людей мужескаго и женскаго рода, которыхъ вы, встрчая ежедневно, никогда не узнаете, потому что ни лица ихъ, ни одежда, не заключаютъ въ себ ничего необыкновеннаго и такого, на чемъ бы могло остановиться ваше вниманіе. Эти люди, такъ схожи между собою, какъ листья на берз, вы ихъ увидите и позабудете, какъ т неясныя грезы во сн, которыя случалось, каждому изъ насъ, видть въ жизни, между тмъ, какъ эти люди имютъ свои, даже для нихъ самихъ непримтныя, страсти, желаютъ боле или мене быть замтными, любезны, мы и счастливыми въ своихъ маленькихъ, иногда возможныхъ, иногда не возможныхъ, даже глупыхъ предпріятіяхъ.
Кром исчисленныхъ мною мстъ для прогулки, вы встртите, ежедневно гуляющихъ — на бульварахъ, въ особенности на Тверскомъ, Прсненскихъ прудахъ и въ Кремлевскомъ саду, гд въ положенные дни играетъ музыка, а въ день коронованія Императора, въ Кремлевскомъ саду бываетъ блестящая иллюминація. Лтомъ, бываютъ также конскія скачки, на устроенномъ для сего бг, куда собирается множество жителей всякаго званія. Если хотите уединенныхъ, загородныхъ прогулокъ съ своимъ семействомъ, позжайте по окрестностямъ Москвы, онъ очаровательны. Я назову вамъ лучшія изъ нихъ: Царицыно, Кунцово, Кусково, Воробьевы горы, Кузьминки, Астанкино, Коломенское, Петровское-Разумовское, Архангельское и множество другихъ. Зимнія же гулянья заключаются въ утренней прогулк, ясными днями, по Кремлевскому саду и на Тверскомъ бульваръ, гд собирается лучшее общество, а также бываютъ катанья по набережной Москвы-рки и на Новинскомъ валу.
Говоря о гуляньяхъ, я не могу не упомянуть объ оригиналахъ, которыхъ вы можете встртить въ Москв. Если бы одно изъ этихъ лицъ, поселилось жить въ губернскомъ городъ, то тамъ бы просто признали его за сумашедшаго и бгали бы на него смотрть, а здсь оно теряется во множествъ, и только одинъ глазъ наблюдателя можетъ удивляться странному препровожденію времени этихъ оригинальныхъ людей. Они обыкновенно бываютъ среднихъ лтъ, средняго роста, физіономія ихъ, почти вчно улыбающаяся безъ всякой причины, они не служатъ и не занимаются хозяйствомъ, чтожъ они длаютъ? спросите вы, это врно литераторы? Вы ошиблись! они никогда ничего не читали и не читаютъ. Это игроки? Они въ руки не брали картъ. Но въ чемъ же они проводятъ время? Они провожаютъ! Вотъ достаточное опредленіе ихъ занятій, въ теченіи цлой жизни. Вы можете, всегда наврное, встртить ихъ на Тверскомъ бульваръ и въ Кремлевскомъ саду, зимою ли, въ суровую ли осень, въ полдень или глубокую полнота, все равно, вы ихъ тамъ найдете, смиренно посиживающихъ на лавочкахъ или, слоняющихся изъ одного конца аллеи въ другой. Въ то время, когда одинъ изъ этихъ господъ, сидитъ на лавочк, пройдетъ мимо пригоженькая дама, а иногда, просто какая нибудь горничная двушка, въ нанковомъ капотъ и съ большимъ узломъ, волокита встаетъ съ мста и въ почтительномъ отдаленіи, слдитъ незнакомку, она съ бульвара,— онъ за ней, она на Тверскую, на Покровку,— онъ за ней и такимъ образомъ, иногда очутится гд нибудь въ Лафертовъ. Тутъ двушка входитъ въ калитку маленькаго домика,— барыня иногда подходитъ къ порядочному дому, волокита наблюдаетъ съ восхищеніемъ, какъ звзда, путеводительница его, скрывается въ свои чертоги. Онъ смотритъ, какъ дама, въ хорошенькомъ башмачк, ловко припрыгнула на крылечко и ускользнула отъ него, подобно бабочк, или какъ горничная двушка, безпечно захлопнула за собою калитку, волокита улыбается въ самодовольствіи. Какъ хороша! говоритъ онъ, самъ себ въ полголоса и возвращается на прежнее мсто, какъ будто, сдлавъ дло. Если же какая нибудь шалунья, во время его преслдованія, раза два оглянулась, сдлала глазки, улыбнулась, волокита счастливъ въ душ! Вы люди темные, не поймете этаго счастія, не постигнете того восторга, съ какимъ онъ будетъ разсказывать свое путешествіе пріятелю,— въ свою очередь, ожидающему кого нибудь проводить изъ Кремлевскаго сада на Козиху, или подъ Донскую. Ему все равно, даль не ужасаетъ крпкихъ ногъ его, давно привыкшихъ машинально слдить за ножками, въ хорошенькихъ ботинкахъ и за страшными ногами, въ грязныхъ шерстяныхъ чулкахъ. Никакія бури и непогоды не могутъ помшать этимъ, улыбающимся людямъ, быть на обыкновенномъ мст ихъ прогулки, отъ котораго ихъ могутъ отвлечь, разв только провожаніе и смерть.

ОМИНЪ ПОНЕЛЬНИКЪ.

Это ярмарка-гулянье, забавное изобртеніе Русскихъ купцовъ, которымъ заблагоразсудилось условиться въ день Св. омы, немножечко попадутъ Московскихъ жителей, сбывъ за порядочную цну гнилые и вышедшіе изъ моды товары. Не смотря на то, что всякій понимаетъ эту, совсмъ не глупую выдумку промышленности, слова: дешевые товары, заставляютъ толпу народа, всякаго званія, отправляться, съ ранняго утра, въ Ряды. Вы удивитесь, съ какимъ восхищеніемъ спшитъ, на покупку дешевыхъ товаровъ, Московская модная красавица, въ своей блестящей карет и попадья въ огромномъ чепц, чопорная купчиха, скромная портниха и горничная двушка, жена приказнаго и кухарка, пожилой помщикъ, съ своею семьею и молодой франтъ, безъ семейства. Взглянувъ на эту толпу, вы подумаете, что прекрасные товары отдаются даромъ, и какъ же обманетесь, когда увидите, что въ это время, продаются дюжинами гнилыя перчатки, вышедшія изъ употребленія матерія и ситцы, разрозненныя браслеты и остатки или кусочки лентъ. Правда, что съ васъ берутъ не дорого, но берутъ деньги за то, что безъ омина понедльника, пришлось бы бросить, въ подвалы и предать На съденіе крысамъ. Почти всякій говорю, постигаетъ эту хитрую продлку, но какъ добрые Москвичи любятъ веселиться не на шутку, то они рады случаю соединиться вмст, потолкаться и посмяться. Тутъ вы увидите барынь, почти, дерущихся между собою за полтора аршина лентъ, какъ забавна купчиха, уцпившаяся за вышедшій изъ моды красный платокъ, платя за него въ три дорога съ щедростію, свойственною однимъ мотамъ, но всхъ забавне — безденежный франтъ, алчущій цнностію красоты своей, сторговаться съ хорошенькой швеей, на живой товаръ — сердце. Для людей нечистыхъ на руку, эта давка въ Гостиномъ ряду — настоящій снокосъ: бываетъ, что иной, торгуя лоскутъ канифаса, нещадно тащитъ порядочный кусокъ матеріи подъ шинель, и развшиваетъ его тамъ, на нарочно пришитыхъ, острыхъ крючкахъ, чиновница-афферистка, будто въ разсяніи, вмст съ носовымъ платкомъ, суетъ въ свой огромный ридикюль круглую, деревяшку съ моткомъ лентъ, а между тынъ, какой нибудь шалунъ, пользуясь всеобщимъ смятеніемъ, сшиваетъ, на живую нитку, ветхій капотъ старой кухарки, съ богатымъ бурнусомъ Московской красавицы, а другой, шатаясь безъ всякой цли, не торгуя и не покупая ничего, ограничивается однимъ пріятнымъ удовольствіемъ, только щупать дешевые товары. Тутъ вы услышите крики, визги, споры, объясненія въ любви, проклятіе ада и даже отчаянное — караула. Но все это живо, пестро, разнообразно, это веселый муравейникъ людей, въ которомъ — если бы не было страшной суматохи, не было бы никакого очарованія. Въ оминъ Понедльникъ, усталые купцы уже не кричатъ и не зовутъ къ себ покупателей, стоятъ, выпуча глаза и мряютъ аршинами, почти машинально, часто даютъ сдачу тому, кто не платилъ денегъ и отказываютъ въ сдач тмъ, кому она слдуетъ, крики усиливаются, но странная торговля кипитъ, и вотъ наступаетъ вечеръ, толпа расходится по домамъ, остаются одни изнеможенные купцы, которые, торопливо, запираютъ свои лавки, длаютъ привтливые, другъ-другу, поклоны, какъ бы, мняясь поздравленіями съ выручками, потомъ, помолясь на Спасскія ворота, расходятся во свояси.

ПРАЗДНЫЕ, ИГРОКИ.

Какая смсь одеждъ и лицъ,
Племенъ, нарчій, состояніи!
Пушкинъ

Москва — городъ, гд живутъ доблестные сановники, трудящіеся для общаго блага Россіи, литераторы и ученые,— разливающіе сектъ просвщенія, во вс концы огромнаго Государства, фабриканты и капиталисты,— имющіе вліяніе на ходъ торговли и промышленности, даже вн Россіи, этотъ городъ, служитъ также убжищемъ множества людей праздныхъ и лнивыхъ, сдлавшихъ продолжительный кейфъ изъ своей жизни, измряющейся одними обдами и ужинами. Они наполняютъ собою Московскія гулянья, театры и балы, слоняются, часто безъ всякой цли, изъ конца въ конецъ огромнаго города, франтятъ и волочатся, это т самые люди, которыхъ вы, только что выйдете изъ дома, непремнно встртите на улицъ, каждый день ихъ жизни, столько же однообразенъ своею праздностію, сколько однообразенъ стукъ маятника на стнныхъ часахъ или почеркъ приказнаго, переписывающаго дловыя бумаги. Между ними, есть бдные и богатые, умные и простачки, образованные и невжды, они равно преданы лни — ихъ главной цли въ жизни, и смотря по средствамъ, каждый изъ нихъ, распредляетъ свои наслажденія. Они обыкновенно пробуждаются, отъ своего пріятнаго сна, въ полдень, а иногда покоятся даже и до двухъ часовъ, на мягкой постель, потомъ встаютъ, препорядочное время занимаются очищеніемъ ноготковъ, завиваніемъ волосъ, фабрятъ усы, подстригаютъ бороду, свищутъ и вообще, заботятся прилежно о наружномъ устройств и приведеніи въ порядокъ своей головки, наконецъ, одвшись, садятся въ экипажи и дутъ. Куда? этаго часто они сами не знаютъ, такіе люди, обыкновенно садятся въ фаэтонъ, и подумавши нсколько минутъ, говорятъ кучеру: пошолъ изъ ворот на право, потомъ на лво, пошолъ прямо, перегони вонъ эту карету, стой, стой!… Тутъ господинъ выскакиваетъ изъ фаэтона, чтобъ поговорить нсколько минутъ съ своею знакомою, идущею по тротуару, въ хорошенькой шляпк, надтой на затылк и въ кисейномъ плать, подъ которымъ, жестоко-накрахмаленная юбка, производитъ шумъ по улицъ, сказавши съ этою знакомою въ сколько словъ, господинъ опять прыгаетъ въ фаэтонъ и приказываетъ хатъ въ ножвую линію, гд шатается безъ цли, или нестся на Кузнецкій мостъ, при деньгахъ, покупаетъ тамъ разныя ненужныя бездлки, а при безденежья, толчется около магазиновъ и смотритъ, на выставленныя въ окнахъ, картинки. Но вотъ скоро 4 часа, онъ опять садится въ екипажъ и приказываетъ везти себя обдать къ Будье, Шевалье или въ одинъ изъ Клубовъ, гд посл обда, если играетъ, забавляется въ картишки, а если не играетъ, то опять детъ кататся по городу: попадаетъ на Тверской бульваръ, въ Кремлевскій садъ, зазжаетъ: въ кондитерскія лавки, отправляется къ знакомой пвицъ или танцовщицъ, которая часто бываетъ ему кума, и которую онъ иногда называетъ своею кумою, тогда какъ она ему совсмъ и не кума, то мчится онъ стрлою въ своемъ фаэтон по Басманной, то вдругъ очутится у Крымскаго брода, а въ 8-мъ часу, является въ театръ. Онъ не смотритъ на піecy, а обыкновенно или надодаетъ своимъ разговоромъ сосду, или осматриваетъ въ большую зрительную трубку, съ вниманіемъ астронома, наблюдающаго теченіе планетъ. небесныхъ, вс ярусы ложъ, выказывая въ это время публик, свои чистыя перчатки. Желая иногда показать, что иметъ во всемъ счастливые успхи, онъ притворяется, что покровительствуетъ какой нибудь актрис, которая даже иногда его и незнаетъ, и обходя рядъ креселъ, упрашиваетъ своихъ знакомыхъ ей похлопать, говоря: пожалуста-же, поддержите мою-то кумушку! Ужъ полно кума ли, она вамъ, отвчаютъ ему часто съ двусмысленною улыбкою, а мнимый кумъ, охорашивается съ довольнымъ видомъ, улыбается и увряетъ, желая поселить сомнніе: право кума, ей Богу кума! Во время дивертиссемента, и вообще передъ окончаніемъ спектакля, праздный прежде всхъ, встаетъ съ своего мста и выходитъ изъ театра, показывая будто куда-то спшитъ, а оставляя театръ, детъ на балъ, на который всегда старается опоздать, или отправляется опять въ Клубъ, гд обильно ужиная съ знакомыми, обыкновенно что нибудь имъ лжетъ и хвастаетъ. Возвратясь домой, уже посл полуночи, онъ ложится въ постель, беретъ сигару, какую нибудь Французскую книгу, и прочтя въ сколько строкъ, засыпаетъ. Такая жизнь, ведется ежедневно празднымъ — при деньгахъ, при ненавистномъ же безденежьи и въ особенности, при вопіющихъ долгахъ, (dettes criantes), онъ обыкновенно цлый день сидитъ дома и произноситъ: челаэкъ, трубку! Но какъ почти всегда, бдный старается жить на счетъ богатаго, то и составился особенный родъ спекуляторовъ: игроки.
Въ Москв, отдленіе праздныхъ людей, играющихъ въ карты, двухъ родовъ: играющіе для удовольствія, и играющіе для продовольствія. Людямъ, играющимъ для удовольствія, игра служитъ часто ближайшимъ средствомъ, расточить и потерять деньги, людямъ, играющимъ для продовольствія, игра составляетъ благодтельную цль: сдлать себ деньги. Вотъ дипломатическое правило, на которомъ основаны вс расчеты, игрока-спекулятора.
Игрокъ-спекуляторъ, всегда отлично одтъ, по послдней мод, рука его украшена дорогими кольцами, онъ держитъ помсячно ямской экипажъ, квартира его прекрасно меблирована, онъ хлбосолъ у себя дома, въ особенности, если ему надобно передъ кмъ нибудь блеснуть, его вы увидите щеголемъ на гуляньи, благороднымъ наблюдателемъ въ театръ и на бал, онъ услужливъ, ласковъ и привтливъ со всми, съ нимъ также въ глаза вс ласковы, а что говорятъ о немъ заочно, ему до того нтъ никаго дла, онъ помнитъ пословицу, что брань на вороту не виснетъ, и если, иногда при немъ, говорятъ не совсмъ для него пріятное, игрокъ-спекуляторъ, никогда на это не сердится, онъ ничего не принимаетъ на свой щетъ, и рдко за дерзость, требуетъ удовлетворенія. Сердиться на людей, онъ считаетъ глупостью, а страсть къ мести, — откидываетъ, какъ самую невыгодную, предпочитая ей страсть къ пріобртенію — страсть милую и пріятную, доставляющую ему вс удобства частной и общественной жизни, и такъ благодтельно потшающую лнь, главную виновницу того блистательнаго поприща, на которомъ онъ находится.
Не думайте однакожъ, чтобы игрокъ-спекуляторъ, готовый разорить отца семейства, отнять хладнокровно послднее состояніе, даже выиграть шинель у своего знакомаго, иногда пріятеля, былъ человкъ совершенно безсовстный, вы ошибетесь: это сынъ случая! когда вы противъ него играете, онъ готовъ взять у васъ все на свт, но игра кончалась, и часто игрокъ-спекуляторъ — самый пріятный, самый безкорыстный человкъ въ мір. Онъ исправно платитъ своему извощику и за квартиру его также въ свою очередь, обманываютъ портной, и сапожникъ, которые, работая на него, не рдко въ долгъ, берутъ страшныя деньги, рестораторъ представляетъ ему свои огромные, часто сомнительные счеты, при деньгахъ, всегда честно расплачиваемые игрокомъ, онъ скоре другаго поможетъ бдному, часто его самаго разоряемъ актриса. Игрокъ-спекуляторъ, смотритъ на игру, какъ на отрасль торговли, чмъ боле процентовъ приноситъ торговля, чмъ сильне рискъ въ игр, тмъ он, по его мннію, достойны боле уваженія. Неудачи въ игр, онъ относитъ къ случаю, точно также, какъ эта неудача, можетъ случиться, въ самомъ обдуманномъ предпріятіи, онъ утыкаетъ васъ слдующимъ поученіемъ: вы нагрузите товаромъ корабли, отправите ихъ въ Индію и будете ожидать значительныхъ выгодъ отъ своей торговли, но буря разобьетъ корабли ваши, вашъ товаръ погибнетъ и вы разорены, — вы ставите большой кушъ на фигуру, когда играете, въ палки, если фигура придетъ къ вамъ, ваше предпріятіе было счастливое, если же она выиграетъ противнику, то представьте, что корабли съ вашимъ товаромъ, не дошли до Индіи и погибли отъ бури. Считая добросовстнымъ дломъ, посредствомъ игры, которая должна бы сложить только забавою, жить на счетъ ближняго,— отдающаго иногда послднее, игрокъ оправдывается чудною своею философіею, разсуждая: что содержатель гостинницы, не знаетъ и не хочетъ знать на какія деньги, роскошно обдаетъ у него мотъ, платя быть можетъ, послднюю копйку, что никакой торговецъ, не обязанъ справляться, не разорительны ли для его покупателя, длаемыя у него покупки, что человкъ, которому суждено здсь разориться, если не проиграетъ, то пропьетъ или промотаетъ, какимъ нибудь другимъ образомъ, сверхъ того, играющій иметъ одно съ нимъ намреніе — выиграть, слдовательно: игрокъ нисколько не виноватъ, что иногда случай, боле благопріятствуетъ ему, чмъ его противнику.
Иногда игрокъ, въ самое короткое время, пріобртаетъ значительный капиталъ, тогда онъ рзко перемняется, и тотъ, кто зналъ его въ черномъ тл, не узнаетъ въ богатствъ. Ему приходитъ мысль быть аристократомъ и аффектировать въ обществъ, онъ здитъ въ щегольской карет, длается меценатомъ Московскихъ театральныхъ артистовъ и артистокъ, соритъ деньгами, даетъ балы и обды, говоритъ о своей поздк за границу, толкуетъ о музыка, неимая о ней никакого понятія, онъ да лается извстнымъ лицемъ въ города, даже вс знаютъ его любовницу, Которая показывается и въ абонированной ложъ въ театра, и щеголяетъ экипажемъ на гуляньи. Въ ныншній вкъ, на поклонъ никто не отворачивается, но вжливость платятся вжливостію, при дерзости, необходимой игроку-спекулатору, онъ скоро знакомится или, такъ сказать, пріобртаетъ возможность, раскланиваться въ обществ съ извстными вельможами, онъ даже иногда вмшивается въ ихъ разговоры, разумется, ему отвчаютъ изъ учтивости, а онъ-то думаетъ, что уже включенъ въ общество людей высшаго круга, тоже самое, думаютъ о немъ, въ это время, игроки-промышленники нисшаго разряда, которымъ еще не улыбнулся случай, и на которыхъ счастливецъ, смотритъ съ важнымъ видомъ покровителя, выжидая отъ нихъ поклоновъ.— Когда счастіе благопріятствуетъ игроку спекулятору, и когда вс знаютъ что у него тепла нога, то въ кругу играющихъ никто не справляется, какого онъ племени и рода, но не всегда игрокъ-спекуляторъ, удачно кончаетъ свое поприще! Часто какая нибудь исторія, весьма возможная въ его быть, уничтожая остатки репутаціи, разоблачаетъ его совершенно передъ обществомъ, а иногда, онъ уничтожается быстро, рукою неумолимаго случая, и при ударь судьбы, въ нсколько несчастныхъ минутъ, вс плоды трудовъ своихъ, отдаетъ противнику. Тутъ постигаетъ онъ всю ничтожность своего положенія: банкротство игрока, длается извстнымъ, съ быстротою молніи, въ городъ, афферистъ не вритъ ему боле денегъ ни за какіе проценты, отвергая его дубликата, ему, въ одно время, измняетъ любовница и отказывается возить извощикъ, портной не шьетъ въ долгъ платья, рестораторъ не даетъ обда, хозяинъ гонитъ съ квартиры, его друзья и пріятели, отворачиваются отъ него, боясь, что станетъ просить въ займы денегъ, отъ долговъ, ему нельзя показаться въ Клуб, — его единственномъ и любимомъ убжищ, гд онъ въ былое, счастливое время, такъ вкусно лъ, такъ сладко пилъ и порой подъ штрафъ, такъ счастливо игралъ противъ пріятеля, отпуская различныя штуки изъ Лодоиски. {На язык многихъ играющихъ, это значитъ: острить, а иногда — зажилить и солгать.} Однимъ словомъ: онъ покатился!…
Не имя никакихъ познаній для службы, онъ не можетъ уже прибгнуть къ ней, какъ ближайшему, благородному средству для своего существованія, привычка тратить деньги, достававшіяся, такъ легко, нечувствительно пріучила его къ роскоши, а теперь — когда онъ принужденъ въ трескучіе морозы, сидть въ нетопленной комнат, отказывая себ даже въ жуковскомъ табакъ, жизнь, длается для него, источникомъ всхъ мученій, кредиторы, не даютъ ему покоя ни днемъ ни ночью, а нужды его, возрастаютъ безпрерывно, еще въ сколько мсяцовъ перебивается онъ какъ рыба объ ледъ, наконецъ исчезаетъ безъ всти. изъ города или постепенно превращается, въ скитающагося по улицамъ и трактирамъ бродягу, иногда же, преслдуемый рукою неумолимыхъ кредиторовъ, во временной тюрьм, кончаетъ онъ временное пребываніе въ этомъ міръ.

КЛУБЫ.

Здсь цль одна для всхъ сердецъ —
Пушкинъ.

Вникая въ различныя отрасли гражданскаго быта Москвы, нельзя не согласиться, что устройство Клубовъ, доставляетъ въ ней, кром пріятнаго препровожденія времени, удивительныя удобства жизни. Если вы одинокій человкъ, то круглую недлю, за самую дешевую плату, вы имете отличный обдъ въ одномъ изъ Клубовъ, а вечеромъ, всегда найдете убжище, гд можете начитаться сколько вамъ угодно, потолковать съ пріятелемъ и дловымъ человкомъ, наслушаться новостей и наконецъ, если хотите, испытать свою судьбу въ преферансъ или палкахъ. Здсь вы — у себя дома, никому не кланяетесь, ни кмъ не тяготитесь, сюда вы можете убывать отъ безнадежной любви и капризной жены, здсь вы можете отдохнуть отъ заботы Государственной службы и докучливыхъ гостей, которыхъ вамъ надобно забавлять и угощать, притомъ еще часто, скрывая свою звоту. Эти Клубы, право, истинно — человколюбивыя заведенія! Тутъ вы можете не только звать, но даже спать, если это вамъ угодно, ни кто вамъ слова не скажетъ, вы можете даже спать и тогда, когда играете въ карты.
Въ Москв, въ настоящее время, устроено четыре Клуба: Англійскій, Дворянскій, Купеческій и Нмецкій. Въ каждомъ изъ нихъ, два раза въ недлю, бываютъ обды, за обдъ въ Англійскомъ Клуб платятъ 5 р., въ Дворянскомъ и Купеческомъ 3 р. 50 к., въ Нмецкомъ 1 р. 75 к. ассигнаціями. Въ Нмецкомъ, въ лтнее время, обды бываютъ на дач, только по Воскресеньямъ. Въ Дворянскомъ и Купеческомъ Клуб, обды часто сопровождаются музыкою, и въ саду, устроенномъ при послднемъ,— бываютъ, въ обденные дни, гулянья съ иллюминаціею, а въ залахъ, танцевальные вечера, посщаемые дамами средняго состоянія. Каждый изъ Клубовъ, иметъ своихъ членовъ, съ правомъ вводить гостя, но есть люди, записанные членами во всхъ Клубахъ, ихъ обыкновенно называютъ членами разныхъ веселыхъ обществъ. Англійскій Клубъ, — соединеніе людей, высшаго Московскаго круга, Дворянскій и Купеческій, гд допускаются разночинцы, составляютъ соединеніе лицъ круга средняго, а также, главное мстопребываніе людей, очень любящихъ поиграть въ карточки и, такъ сказать, знающихъ въ нихъ вкусъ. Въ Нмецкомъ Клуб, собираются большею частію Нмцы и вообще иностранцы всхъ націй и званій, а преимущественно ремесленники. Господствующая игра — въ карты, во всхъ Клубахъ: преферансъ и палки, бываютъ иногда преферансики и палочки. Если вы не будете играть ни въ преферансики, ни въ палочки, то будете счастливе и спокойне, васъ не станетъ подъ-часъ, упрекать со слезами супруга, васъ также не будетъ тревожить ваша собственная совсть, вы рже будете страдать безсонницею, думая о уплат въ семидневный срокъ, неумолимаго клубнаго долга и отвозить туда свои денежки, отказывая часто въ необходимомъ семейству. Въ Клубахъ, кром игры въ карты, искатель счастія на земл, желающій непремнно за деньги, провести пріятно время, можетъ еще заняться, въ весьма умную игру, лото. Она теперь учреждена во всхъ Клубахъ, но нигд не иметъ такой особенности, какъ въ Нмецкомъ, считающемся ея колыбелью. Я давно слышалъ о ней, отъ многихъ наблюдателей нравовъ, и ршился постить Нмецкій Клубъ, въ одинъ изъ обденныхъ дней, когда игра въ лото, бываетъ тамъ въ полномъ разгар. Не смотря на то, что при произношеніи номеровъ, играющіе обязаны употреблять Русскій язык, если вы непринаровитесь къ обычаю Нмецкаго Клуба, то увряю васъ, не только не будете въ состояніи прокричать громкимъ голосомъ: довольно! но не заставите ни одного числа на своей карт. Я вошелъ въ комнату, гд играли въ лото, она была такъ накурена табакомъ, что въ облакахъ его, при слабомъ освщеніи сальныхъ свчей, я съ трудомъ разсмотрлъ, поникшія носами къ столу, человческіе фигуры — сидвшія за лото и внимательно устремившія свои взоры, на лежавшія передъ ними карты тутъ были Нмцы, Французы и Русскіе, Татары въ ермолкахъ, Турки и Армяне, въ ихъ національныхъ костюмахъ. Игра была по двугривенному ставка,— толстый Нмецъ съ краснымъ носомъ, вынималъ номера изъ замаслянаго мшечка, когда онъ т. е. Нмецъ, кричалъ во все горло: утки! то имвшіе на картахъ 22, отмчали это число, туда и сюда означало 69, бобыль — единицу, барабанныя палочки — 11, крючки 77, шесть къ верху ногами — 9, недля — 7, и такъ дале. Наконецъ тотъ же самый красноносый Нмецъ, посмотрлъ съ довольнымъ видомъ, на вынутый номеръ, немного пріостановился и вдругъ закричалъ во всю мочь: дюжина и аусъ! Съ этими словами, онъ, съ самонадянностію, бросилъ карты сосду для поврки, и началъ утирать потъ съ вышеупомянутаго своего носа, тогда какъ прочіе товарищи, завидуя его необъятному счастію, роптали на разныхъ Восточныхъ и Западныхъ языкахъ.
Каждый Клубъ въ Москв, управляется своими старшинами, избираемыми изъ среды членовъ, посредствомъ балотированія. Они наблюдаютъ за хозяйственною частію Клубовъ и за сохраненіемъ членами, постановленныхъ въ обществ, законовъ, ни одно нарушеніе закона, такъ строго не преслдуется, какъ нарушеніе постановленій о карточныхъ долгахъ. Иногда долгъ, сдланный въ Клуб, заставляетъ задолжавшаго, прибгать къ самымъ крайнимъ мрамъ, въ это-то время, спекулаторы и афферисты за ссуду деньгами, нердко получаютъ рубль на рубль, себ прибыли и порядочно грютъ руки на чужой бд.
Человкъ, играющій въ большую игру, котораго порядочно разыграли, а говоря ясне игрецкимъ языкомъ: который сильно простудился, часто предполагаетъ въ себ несостоятельность къ платежу, или какъ выражаются игроки: желаніе запалить чернячка, онъ тотчасъ длается извстенъ, между играющими и удивительно какъ бываетъ смшонъ, когда, пріхавъ въ Клубъ и, ненаходя въ немъ никакого другаго развлеченія кронъ игры, часто бываетъ въ затрудненіи, составить себ партію. Если онъ длаетъ кому нибудь приглашеніе, того тотчасъ отводятъ въ сторону и говорятъ въ короткихъ словахъ: не играйте, чернякъ! Посл такого дружескаго предувдомленія, разумется слдуетъ отвтъ: извините, далъ слово другому. Кандидатъ въ банкроты не теряется, прохаживается важно, поглаживаетъ усы или крутитъ виски, давая между тмъ высмотрть другимъ, свое сомнительно-бриліантовое колечко, попваетъ себ аріи изъ Роберта, Велизарія, желая показать, что онъ въ самомъ пріятномъ и спокойномъ расположеніи духа, смотритъ часто на часы, совсмъ не для того, чтобъ знать время, но чтобъ другіе видъ ли, что у него золотыя часы, подумали, что онъ куда нибудь спшитъ и предложили игру. Когда эти мры недостаточны, тогда нужно бываетъ прибгать къ усиленной хитрости: вынимается огромный бумажникъ, начиненный газетною бумагою и уплаченными заемными письмами, завернутыми въ нсколькихъ двадцати-пяти рублевыхъ ассигнаціяхъ, иногда тутъ-же торчатъ ломбардные билеты на самыя маленькія суммы, но билеты очень хороши для эффекта и онъ ихъ перебираетъ, длая видъ будто чего-то ищетъ. Продлка часто удается, и къ человку, въ которомъ сомнвались, подходятъ и говорятъ: пожалуй, пойдемте по маленькой!— Дале разговоръ не продолжается, подаютъ карты и тогда вы только слышите: дама пикъ съ пресомъ на 1000 марокъ, вс короли безъ преса по 2000, валетъ трефъ экстра 10,000 марокъ, моя послдняя, чья была экстра? Моя…. Нтъ моя. Увряю же васъ моя! помните ли, какъ она ко мн пришла, я въ то время ее поцловалъ да еще крякнулъ сказавши: ахъ хороша, годится ребятишкамъ на молочишко! Ничего я не помню, вы не крякайте, а отмчайте марками.— Очень хорошо-съ, что у васъ низъ? За столъ, экстра нейдетъ…. Когда такъ, то считаемтесь, что часто значитъ я кончилъ,— слово которое иногда, игравшаго неудачно, какъ морозъ подираетъ по кож. Оно бываетъ особенно утаено, когда у играющаго, денегъ гораздо мене, сколько потребно для расплаты. Тутъ подмазка, иногда бываетъ такъ велика, что проигрывающій, идетъ на вс возможныя предложенія, длается необыкновенно вжливъ, уступчивъ и, уже не видя никакого отыгрыша, все играетъ для того только, чтобъ хоть на насколько минутъ отдалить это истинно проклятое: я кончилъ, нердко ставящее его въ самое затруднительное положеніе.
Нынче люди, стали слишкомъ смышлены, и потому человку, о которомъ я вамъ теперь разсказываю, иногда не удается привлечь себ партнера на свой бумажникъ. Въ такомъ случа, онъ сидитъ себя да куритъ трубочку, пьетъ содовою воду, а между тамъ высматриваетъ, нтъ-ли какаго новаго лица, которому бы дикія обстоятельства его были не такъ извстны, но наконецъ онъ устаетъ, оставляетъ свое мсто и идетъ приглашать игрока, по одной съ нимъ причин, не составившаго себ партіи, предложеніе принято съ охотою, и часто оба садятся играть въ тысячную игру, не имя въ карман ни-гроша. Клубный срокъ, сколько строго преслдуетъ каждаго по своемъ истеченіи, столько же безопасно защищаетъ отъ всякихъ выговоровъ при слова за мной-съ, — употребляемомъ иногда вмсто расплаты, иными съ такою жалкою, убитою миною, а иными съ удивительною барскою самонадянностію, такъ что, хорошо сказанное за мной, бываетъ почти похоже на наличныя деньги. Тутъ-то эти люди, даютъ полную волю своему воображенію и ставятъ спокойно такіе удивительные пресы и экстры, что вы подумаете: они шутятъ. Въ это время, каждый изъ нихъ разсуждаетъ про себя: а чортъ возми, еще семь дней впереди! а люди-то-люди, по врожденной наклонности ко злу, завидя такую игорку, спшатъ сообщить знакомымъ и часто цлыми кучами, подходятъ къ исписанному мломъ столу, будто полюбопытствовать, а въ самомъ дл — позабавиться на счетъ играющихъ, которые еслибы вдругъ оглянулись назадъ, то увидавъ за собою ироническія лица, конечно потеряли бы всякое соображеніе, при назначеніи своихъ пресовыхъ и экстренныхъ фигуръ. Эта игра прозывается: celui qui gagne perd, потому что по условію, часто выигрышъ платитъ за карты.
Перейдемте теперь къ преферансамъ. Въ этой игръ я не имю никакого понятія, и потому наблюденія мои не могли быть врны, да притомъ преферансъ — игра на суммы незначительныя, не можетъ быть слишкомъ занимательна. Вотъ все что я объ ней скажу, всякій разъ, когда вы подойдете къ столу, услышите одно и тоже: въ червяхъ, въ пикахъ, насъ, вистъ, я игралъ безъ талона. По временамъ слдуетъ маленькій шумъ: за чмъ вы побили мою даму? отъ васъ я всегда недодлаю! Неправда-съ, у него былъ самъ-шесть въ пикахъ! Словомъ, не понимая игры, какъ тутъ понять кто правъ, кто виноватъ, въ особенности, если подойдешь къ столу на пять минутъ? но есть такіе любители преферансиковъ, которые сидятъ, подлъ играющихъ, по цлымъ вечерамъ, несходя съ мста, сидятъ себ да покуриваютъ трубочки, изъ любопытства засматриваютъ въ карты играющихъ и иногда, сколько у сосда на рукахъ козырей, столько и пускаютъ колечекъ табачнаго дыма! Они никогда не бываютъ въ Клубахъ, гд отъ нихъ отворачиваются, но какъ люди свдущіе и находящіе удовольствіе смотрть, какъ другіе играютъ въ карты, вроятно знаютъ, кто изъ нихъ длаетъ и ошибки.
Есть люди, ожидающіе поступленія въ члены Англійскаго Клуба, съ такимъ же нетерпніемъ, какъ другой ордена или чина. Бываютъ такіе, которые, поступи уже въ члены одного изъ Клубовъ, считаютъ это дломъ такой важности, что при всякой встрч, ищутъ удобнаго случая, вамъ о томъ напомнить, это пустые люди! Въ каждомъ Клуб, есть члены, составляющіе какъ бы необходимую его принадлежность, отсутствіе ихъ почти невозможно и несообразно даже съ понятіями другихъ членовъ, привыкшихъ видть ихъ, всегда на любимомъ мст, мн кажется что даже иногда они и не бываютъ тамъ, но уже дйствіе привычки, заставляетъ каждаго предполагать, что они присутствуютъ. Есть также члены, отличающіеся отъ прочихъ, нкоторою оригинальностію своихъ привычекъ. Напримръ: иные, прізжая въ Клубъ, ршительно ничего тамъ не длаютъ, а только спятъ, и если ихъ разбудитъ пріятель, при наступленіи штрафа, то удаляются домой опять спать, и просыпаются тогда только, когда наступаетъ время ьхать въ Клубъ, ихъ часто называютъ: пріятными людьми! Иные отличаются постояннымъ требованіемъ одного и того же кушанья, напримръ: простокваши, или всегдашнимъ употребленіемъ одного и того же питья. Говорятъ, когда-то давно, еще до Французовъ, была компанія, уничтожавшая въ одномъ изъ Клубовъ, съ удивительнымъ прилежаніемъ, хересъ. Кто-то имлъ любопытство, заглянуть въ счетную книгу, одного изъ господъ компаніи, вотъ что тамъ было написано: 22 числа Іюля: 1 рюмка хереса, обдъ, 2 рюмки хереса, порція арбуза рюмки хереса, порція чаю, 4 рюмки хереса, 3 трубки, 1 рюмочка хереса, судакъ съ картофелемъ, 2 рюмки хереса, 3 рюмки хереса, 1 рюмка очищеннаго, 4 рюмочки хереса!…. Ты врешь, сказано было служителю, который, записывалъ требованія членовъ, въ одинъ день выпить столько хересу невозможно, ты приписываешь! Помилуйте сударь, отвчалъ служитель, чтожъ мн длать, когда спрашиваютъ, иногда еще изволятъ выкушать и боле!…
Въ Клубахъ, бываютъ члены особеннаго рода, они обыкновенно не слишкомъ чиновные и несовсмъ маленькаго чина, лице у нихъ почти всегда сморщенное, но они не стары, они то читаютъ много, то не читаютъ ничего, играютъ въ карты и не играютъ иногда по въ скольку мсяцовъ. Они почти всегда во фрак, сшитомъ не по мод, но и не такъ, какъ носили прежде, ни съ кмъ не дружны и не имютъ враговъ, знакомы со всми и вс ихъ удивительно, какъ любятъ. Они не старшины, а что-то побольше членовъ, иногда говорятъ совершенный вздоръ, а вс ихъ слушаютъ, какъ будто разсказывается ими, что нибудь дльное, даже старшины, при изданіи какого нибудь новаго закона, совтуются съ ними. Эти люди, обыкновенно при всякомъ недоразумніи, собираютъ около себя въ залахъ Клуба кучки, вертятся въ нихъ и проповдуютъ, точно маленькіе Цицероны, видя, что иногда, люди упрямые, не соглашаются съ ними, они тотчасъ закидываютъ ихъ словами: индивидуальность, относительность, субъективность и объективность, потомъ вставятъ, незнающимъ Французскаго языка, нсколько Французскихъ словъ да Латинскую пословицу,— посмотришь, упрямые люди, составлявшіе непокорную кучку — покорились,— почему? потому что сказаннаго не поняли, а Признаться въ этомъ постыдились, боясь, чтобъ другіе не подумали, что они дураки.— Въ случа какаго либо неудовольствія или ссоры между членами, маленькіе Цицероны тотчасъ являются миротворцами и вс такъ привыкли думать, что все ими сказанное справедливо, что часто старшины не въ силахъ уладить того, что уладятъ въ нсколько минутъ, эти удивительные люди, ихъ обыкновенно называютъ: прекрасными, а иногда чудесными людьми! Еще въ Клубахъ, бываютъ такіе члены, о которыхъ никто не знаетъ откуда они родомъ и чмъ занимаются, никто не знаетъ ихъ фамиліи, но за то всякій величаетъ по имени, хотя фамилія у нихъ самая легкая, а имя иногда претрудное. Когда они входятъ въ Клубъ, то вс говорятъ имъ обыкновенно первые: а, здраствуйте такой-то, ихъ также вс любятъ, это добрые люди, они не играютъ въ карты и ни въ какія игры, ничего не читаютъ и мало говорятъ, они обыкновенно здятъ въ Клубъ лакомиться. При какомъ нибудь важномъ спорь, имъ хоть трава не рости, ни до чего нтъ дла, и въ то время, когда задорные, безпокойные, собираютъ кучки и спорятъ, добрые люди кушаютъ арбузы или яблоки. Умны эти люди, дай Богъ ихъ боле не только въ Клубахъ, но и на бломъ свт!

ТЕАТРЪ.

Блистаньемъ зеркальныхъ очей
И этой ножкою нескромной,
Ты рождена для нги томной
Для упоенія страстей.
Пушкинъ.

Въ Москв три Императорскихъ Театра: большой и малый, находящіеся на Петровской площади и лтній, построенный въ Петровскомъ паркъ. На большомъ — даютъ оперы, балеты и трагедіи, на маломъ — комедіи, водевили и небольшія оперы, на немъ также играютъ Французскіе актеры. На Театр въ Петровскомъ паркъ — въ лтнее время, представляютъ одни комедіи, водевили и иногда маленькія оперы. Вообще Театры въ Москв, имютъ очень мало постителей, причины непосщенія ихъ публикою, конечно не могутъ быть ни отъ кого сокрытыми, онъ заключаются: во 1-хъ, иногда въ слишкомъ недостаточной игръ артистовъ, во 2-хъ, въ скудномъ выборъ и плохой обстановка піесъ, давнымъ-давно уже наскучившихъ публик, въ 3-хъ, въ неусвоившейся еще въ публик потребности частаго посщенія Театра. Высшее, общество, почти никогда его не посщаетъ, разв изрдка является оно во Французскомъ, среднее бываетъ неохотно, потому что всмъ хочется быть въ белъ-этажъ, а тамъ довольно дорого, да и всмъ помститься въ бельэтажъ невозможно, купцы являются въ Театръ обыкновенно по праздникамъ, смотрть трагедіи: коварство и любовь, разбойники и Скопина Шуйскаго, приказные говорятъ, давайте намъ Щепкина, Живокини, Никифорова, которые такъ часто выводятъ на сцену ихъ собственные особы. Абонементъ и партеръ требуютъ новыхъ оперъ и балетовъ, они не хотятъ знать, откуда взять для нихъ и денегъ и талантовъ. Московскіе актеры вс вообще предобрые люди, многіе изъ нихъ большіе гастрономы, нкоторые превосходно играютъ на биліардъ и въ преферансы. Вс они боле или мене убждены, что въ игр ихъ на сценъ, есть теплота!
Въ настоящее время, Московскій балетъ украшается несравненною Санковскою которая въ столь короткое время, пріобрла громкую, единодушно-отданную ей славу въ публик. Одного ея имени на аффиш достаточно, чтобъ Театръ былъ полонъ отъ партера до райка, но она родилась въ Москв., воспитанница. Русской театральной школы и очень мала ростомъ, вотъ причины, достаточныя для людей капризныхъ, чтобъ утверждать, что Санковская не отличный талантъ и что публика часто увлекается ею напрасно, тогда какъ публика самый безпристрастный судья, она не другъ, по сватовству, кумовству или хлбосольству, и если увлекается артистомъ единодушно, этого довольно для его славы. Иные, приняли улыбку, и милую непринужденность Санковской, столь нравящіяся публик, за излишнюю увренность въ самой себ. Даже, еслибъ это и такъ было, то что же тутъ худаго? я думаю, всякій, талантъ, знающій себ цну, долженъ сохранять эту увренность, необходимую для точнаго выполненія своего искуства, и неужели лучше видть танцовщицу, которая длая неуклюжимъ образомъ пируэтъ, нисколько не плняетъ вашего воображенія, а представляетъ изъ себя одну несчастную, вертящуюся куклу, примтно боясь, растянуться передъ вами на спинъ, и кончая свои па, вмсто улыбки, строитъ какія-то непріятныя гримасы? Множество людей, видвшихъ Таліони въ Париж и Петербург, отдавая ей полное преимущество говорятъ, что посл нее, можно всегда, съ удовольствіемъ, смотрть на Санковскую и восхищаться ея талантомъ. Словомъ, если вы, прізжій человкъ и охотникъ до Театра, ходите всегда, смотрть Московскій балетъ, я увренъ вы останетесь довольны, совтую также бывать въ Театр, когда играютъ немногія оперы, напр. Оскольдова могила, Велизарій, Цампа, тутъ вы увидите и Театръ наполненный постителями, и игру нкоторыхъ артистовъ, которая доставитъ вамъ удовольствіе. Эти строки, почти заставляютъ меня отказаться отъ мысли, что одна изъ причинъ рдкаго посщенія Театра Москвичами,— еще неусвоившаяся потребность его для публики. Отъ чего же, когда идутъ балеты: Два Дуная, Сильфида, Разбойникъ или оперы, о которыхъ я упомянулъ, Театръ всегда, снизу до райка, бываетъ: наполненъ постителямъ? Піесы играются уже давно, и врно всякій Москвичъ, видлъ ихъ нсколько разъ.— Это отъ того, что ежъ поставлены отчетливо, а игра артистовъ доставляетъ удовольствіе публик, многіе просвщенные люди уже замчали, что если бы репертуаръ Театра, состоялъ изъ піесъ гораздо мене числомъ, но поставленныхъ съ большимъ тщаніемъ, еслибы не давались на Московскомъ Театръ безпрестанно: Дезертеръ, Филатка и Мирошка, то Скопинъ Шуйскій, то Иголкинъ купецъ Новгородскій, котораго даже не смотрятъ прізжіе Новгородскіе купцы, тогда бы публика постепенно привыкла къ Театру и онъ бы сталъ ея любимымъ удовольствіемъ, какъ это сдлалось въ другихъ просвщенныхъ городахъ. {Московскій Театръ оживаетъ, когда прізжаютъ на время въ Москву извстнйшіе артисты Императорскаго С. Петербургскаго Театра: въ это время весь огромный театръ бываетъ наполненъ постителями и тутъ открывается ясно, что Москвичи идутъ въ него охотно, если артисты, стоятъ вниманія публики.}
Но несмотря на скудный выборъ піесъ, часто дурную ихъ обстановку, несмотря на недостаточную игру артистовъ, въ Москв есть люди которыхъ вы наврное можете, каждодневно найти въ Театр, ихъ обыкновенно видите въ первыхъ рядахъ креселъ. Между ними есть старые и молодые, съ ленточками въ петлицъ и безъ ленточекъ, въ чистыхъ перчаткахъ и замасляныхъ, иногда со всмъ безъ перчатокъ. Это театральные клакры или театральные горлы, ныншніе меломаны, любители мимики, всегдашніе женихи, праздные, волокиты за актрисами, почти никогда недостигающіе своихъ цлей, франты, ищущіе случая гд. нибудь показать свое новое платье. Быть каждый вечеръ въ Театр, хоть на нсколько минуть, сдлалось для нихъ необходимою потребностію души и тла, они командуютъ не только райкомъ, но и задними рядами креселъ, по ихъ мановенію длаются рукоплесканія и вызовы артистамъ, по ихъ также мановенію плохая игра, часто сопровождается зминымъ шипніемъ, это ареопаги Московскаго Театра. Они произносятъ ршительные приговоры на таланты и оркестрировку большихъ оперъ, ихъ уважаютъ, даже боятся многія актрисы и танцовщицы не съ большими дарованіями и во время своихъ бенефисовъ, всегда привозятъ къ нимъ на домъ билеты, съ атласными аффишами. Театральному ареопагу, Театръ приходится въ годъ не очень дешево, но что-же это значитъ для человка, бросающаго деньги, не жаля ихъ на всякіе пустяки. Ареопаги театральные, вознаграждаются за то особеннымъ вниманіемъ капельдинеровъ, подающихъ имъ при вход огромныя зрительныя трубки, кресла ихъ всегда свободны, гордо идутъ они на свои мста, во время начатаго уже представленія, и нердко въ виду всей публики, заставляютъ какого нибудь пхотнаго офицера очистить для себя кресло, въ которое тотъ услся изъ задняго ряда, вопреки совту капельдинера, они сидятъ между людьми порядочными, артисты во время игры, имъ потихоньку кланяются, артистки посылаютъ также миленькія улыбочки, танцовщицы, сдлавши отчаянный пируэтъ и, присдая передъ зрителями, строятъ имъ особенные глазки, замчательная публика, иногда все это видитъ, самолюбіе ареопага удовлетворено, а чего не дадутъ люди, чтобъ удовлетворить своему самолюбію? слдовательно, можно ли ареопагамъ жалть троихъ расходовъ на Театры!
Когда играютъ въ большомъ Театр, то во время антрактовъ въ коридорахъ верхнихъ ложъ происходятъ шумныя и хохотливыя прогулки постителей и постительницъ, занимающихъ т ложи. Часто дамы, если не сопровождаются кавалерами, встрчая знакомыхъ мущинъ, (приходящихъ изъ креселъ, нарочно потолкаться въ этикъ коридорахъ) пристаютъ къ нимъ, и просятъ поподчивать яблоками или виноградомъ. Тутъ бываютъ иногда, маленькія объясненія въ любви, вознаграждаемыя изъявленіемъ согласія, чтобъ проводили изъ Театра домой или угостили ужиномъ у Почкина,

ЦЕХОВЫЕ, МАГАЗИНЫ.

Если, кто обратить вниманіе, тотъ легко увидитъ, какъ безпрерывно умножаются въ Москв магазины, какъ самая ничтожная лавочка, быстро, съ каждымъ годомъ, приходитъ въ лучшій порядокъ, то явится красивая вывска, то свтлыя стекла, наконецъ самая внутренняя отдлка, начинаетъ мало по малу принимать видъ роскоши. Въ лавочк, гд занятъ лтъ предъ симъ, проглядывали въ окнахъ, для приманки покупателей четверки Жуковскаго табаку, глиняныя трубки и срныя спички, вы увидите теперь, пирамидами разставленныя фарфоровыя баночки съ помадою, щегольскія склянки съ духами, богатыя палочки, узорныя помочи, фуляры, галстуки и прочія бездлки, которыя, своею чистотою и отдлкою кидаются вамъ въ глаза, приказываютъ купитъ себя, безъ всякой надобности. Вотъ ясное доказательство, что народная дятельность города, съ каждымъ годомъ увеличивается, а съ нею видимо увеличиваются и потребности жизни. Съ умноженіемъ въ Москв магазиновъ, они отнюдь не приходятъ въ упадокъ, напротивъ совершенствуются съ каждымъ годомъ, слдовательно, имютъ покупателей. Сожаль я однакожъ, долженъ я признаться, что большая часть лучшихъ, процвтающихъ магазиновъ, такъ сказать, пріучившихъ къ себ покупателей, принадлежитъ иностранцамъ. Причинъ тому множество, изъ нихъ — главнйшія: 1-е, весьма рдко найдете вы лавку иностранца, въ которой бы вамъ можно было торговаться, товары продаются по назначенной цн, слдовательно вы обезпечены, что не передадите лишняго, противъ своего товарища, за одну и туже вещь. 2. Самая наружность и внутренняя чистота лавки, образованное обхожденіе хозяина а въ особенности хозяюшки, приманиваютъ покупателя, въ чемъ преимущество должно отдать Иностранцамъ. 3. Выборъ мста много значитъ. Напримръ: Нмецъ и Французъ спшатъ поселиться въ центр города — на Тверской или Кузнецкомъ мосту, а Русскій охотно скребется На Покровку, за Москву рку, въ Лафертово, гд ближе вода, или живетъ его тща, но за то гд жители не такъ роскошный куда нескоро попадетъ человкъ легко бросающій деньги. Иностранецъ, предпринимая торговлю, отрекается отъ всхъ удобствъ жизни, если онъ мшаютъ его предпріятію и съ самоотверженіемъ, самонадянностію спшитъ на свой промыслъ, онъ, заложитъ душу, но блеснетъ съ перваго раза, бросится вамъ въ глаза, чего уже довольно для публики.
Благодтельными распоряженіями! знаменитаго Московскаго Градоначальника, устройство цеховъ постепенно, приходитъ въ должный порядокъ, но говоря справедливо, нельзя не сказать, что лучшіе цеховые мастера, еще до сего, времени — иностранцы. Есть старая Русская пословица: по платью Встрчаютъ, по уму провожаютъ, возмемъ въ примръ портнаго: это важное существо въ отношеніи къ человку, разсматриваемому въ частной его жизни. Портной можетъ. изъ васъ сдлать bon genre и manvais genre по своему капризу, онъ можетъ сотворить изъ васъ счастливаго любовника, льва общества, онъ же злодй, можетъ сдлать, что вы будете шутомъ у начальника, уродливы въ глазахъ друга, чрезъ него вы можете быть просто, чучела, васъ разлюбитъ любовница, отъ васъ откажется невста, вамъ не дастъ проходу злая насмшница! Вы мн не врите? Право-же говорю я вамъ, одежда много значитъ для человка. Франтъ ли вы, левъ ли общества, докторъ или судья, женихъ или отецъ семейства, только поврьте себя внимательне, не помните ли, какое длало на васъ впечатленіе, новое платье, сшитое дурно, которое противъ желанія вашего, неудовлетворяло прихотямъ моды, было такъ узко, что гд нибудь безпокоило, или такъ широко, что васъ можно было назвать мшкомъ? Я увренъ, что въ-тотъ день вы были капризне, чмъ обыкновенно и мене довольны собою чмъ всегда.— Вотъ видите-ли, что значитъ портной, имющій даже вліяніе на счастіе вашей жизни, потому, что можетъ сравниться съ покоемъ души? И такъ этотъ-то классъ цеховыхъ, преимущественно отсталъ въ Москв, между Русскими отъ иностранцевъ. Если вы въ Москв, прізжій человкъ и вамъ надобно сшить, себ платье, то умоляю васъ именемъ человчества, не закажите его на Покровк, за Москвой ркой, въ Лафертов, въ Грузинк, вы погибнете, падете, какъ ключъ ко дну, вамъ сошьютъ платье по мод, никогда не существовавшей, вы будете одты хуже, чмъ пріхавши изъ провинціи. Спшите на Тверскую или Кузнецкій мостъ, адресуйтесь къ Занфтлебену, Сатіасу, Рено, Отто, Миллеру, Тендеру, Люке, если вы военный, то къ Русскимъ: Плещееву и Розонову, они люди сострадательные и со вкусомъ, при томъ вамъ сдлаютъ платье къ сроку, возьмутъ быть можетъ немного и дороже, но помните пословицу: дорого да мило! Знаете ли, что очень часто, какъ одежда рекомендуетъ. человка, такъ точно вывска рекомендуетъ мастера, бгите, какъ чумы, магазиновъ съ страшными вывсками, на которыхъ нарисованы франты въ странныхъ аттитюдахъ, съ надписями: новйшій портной иностранецъ изъ Керегберга и т. п. ищите благородныхъ, простыхъ ножницъ, онъ украсятъ вашу юность, скроютъ тлесные недостатки, если вы ихъ имете, сдлаютъ, что на васъ будутъ, останавливаться взоры прекраснаго, пола! Хотите ли сапоги, заказанные ль томъ, получить къ Рождеству, спшите къ Русскому сапожнику, не смотрите, что у него на вывск исполинскаго размра сапогъ съ надписью: награжденъ за отличіе, онъ васъ за то наградитъ большими мозолями, и сдлаетъ, что ваши ноги, дйствительно будутъ отличаться своимъ безобразіемъ въ обществъ. Если желаете имть хорошо обутую ногу, идите на Кузнецкій мостъ къ Брюно, Пиронету, на Дмитровку къ Такке, какой бы вы не были пшеходъ, три пары ихъ сапоговъ на годъ, будетъ достаточно. Не покупайте шляпы у кого нибудь безъ разбора, она вамъ натретъ лобъ, оставя красную полосу на цлую недлю, она такъ тяжела, какъ глиняный горшокъ и портится отъ дождя, ступайте за шляпою къ Тилю, Вандрагу, Юнксру, Зауеру и Шолету. Не покупайте блья и манишекъ въ табачныхъ лавкахъ, спшите на Кузнецкій мостъ, тамъ найдете вы все нужное у Вандрага, Ліона, Шолета, Монигетти и у другихъ. Заказывайте мебель у Фреймана на Арбат, Цинна и Пика на Петровскомъ бульвар, отнюдь не въ лавкахъ у Каменнаго моста или на Стртенк, выключая мебели самой простой. Если желаете: купить экипажъ, адресуйтесь въ Каретномъ ряду къ Маркову, Мякишеву, на Покровк къ Ардатскому, не заказывайте что называется сладить экипажъ мелкимъ кузнецамъ, которые занимаются ковкою лошадей, онъ разсыпется въ дребезги о булыжную Московскую мостовую. Вотъ вамъ краткое наставленіе человка безпристрастнаго, который долго жилъ въ Москв и все что здсь пишетъ или видлъ самъ, или испыталъ на опыт.

КОНДИТЕРСКІЯ, ГОСТИННИЦЫ, ТРАКТИРЫ.

Двадцать лтъ назадъ въ Москв было не боле десяти кондитерскихъ лавокъ, теперь, если включить разныя лавки съ надписями: превосходное кондитерское сахарное производство, или лавки съ вывсками, на которыхъ изображенъ рогъ изобилія сыплющій конфекты, ихъ можно-насчитать до ста. Лучшія изъ нихъ: бывшая Педотти, a la renomme, Дубле, Пера и Люке, послдняя роскошна и даже великолпна. Въ настоящее время также прибавилось множество гостинницъ, имющихъ спокойныя, удобныя и можно сказать, барскія помщенія. Въ нкоторыхъ Московскихъ гостинницахъ, ничто такъ не безпокоитъ постояльцевъ, какъ гитара коридорщика, который если не храпитъ, то постоянно наигрываетъ на ней: вальсъ-козакъ, барыню или романсъ: Чижикъ, чижикъ, гд ты былъ! какъ будто спрашивая своею пснею у постояльца: откуда это вы изволили пожаловать къ намъ въ столицу? Иногда же цлый день и цлую ночь, мучитъ онъ васъ импровизаціею, на своей разсохшей гитар, длая такіе странные и дикіе акорды, что вы поневол скажете: Чтобъ, хотъ треснутъ теб, окаянный! Извстнйшія гостинницы, находятся: на Тверской, въ Охотномъ ряду и на Кузнецкомъ мосту, какъ-то: Дрезденъ, Европа, Лондонъ, Лейпцигъ, Шевалдышева, Лейба, Шевалье, Будье — бывшая Яра и Печкина. Есть номера отъ 2 до 50 руб. въ день. Гостинницы Будье и Шевалье, посщаются исключительно людьми высшаго тона, здсь обыкновенно обдаютъ Московскіе львы, столичные франты и русскіе Парижане, въ этихъ гостинницахъ, въ особенности у Шевалье, вы не услышите ни одного Русскаго слова, карты обда, ужина и винъ предлагаются только на одномъ Французскомъ языкъ. Тутъ можно сказать все не Русское: порціи такъ, миніатюрны, что полный обдъ едва-ли въ состояніи насытить Москвича, еще не пріучившаго свой здоровый желудокъ къ Французской кухн, здсь, вы недопроситесь ни кислыхъ щей, ни чернаго хлба, а когда подаютъ водку, которую такъ любятъ употреблять въ Москв передъ обдомъ, для аппетита и сваренія желудка, то рюмочки ставятъ величиною съ наперстокъ. Цны на вс вещи, сравнительно съ прочими гостинницами — предорогія, но за все это, вы обдаете въ роскошно-убранныхъ комнатахъ, на богатомъ сервиз, въ лучшемъ обществъ, слышите и видите, какъ Русскіе корчатъ иностранцевъ, кушаете вкусныя блюда, отпускаемыя вамъ самою хозяйкою Француженкою, да еще прехорошенькою, которую можете даже видть, въ замочную щелочку на двери, въ то время, когда она распоряжается въ буфет.
Трактиры и рестораціи, разсыпаны во всхъ концахъ города, но лучшіе изъ нихъ сосредоточены близь присутственныхъ мстъ, Кремлевскаго сада и на Ильинк, гд находится знаменитый Троицкій трактиръ, посщаемый вс мы сословіями города и имющій всегда огромное число постителей.— Во время великаго поста, люди высшаго общества, не стыдятся прізжать сюда обдать, потому что здсь вы найдете лучшую рыбу, свжую икру и все, что только можете вздумать роскошнаго, для постнаго Русскаго стола. Здсь также, за парами чаевъ, постоянно собираются Московскіе купцы и ршаютъ часто свои торговыя обороты на многія тысяча, ударяя, какъ говорится по рукамъ, и спрыскивая свои сдлки, какъ они выражаются настоящими, т. е. шампанскимъ. Здсь приказныхъ угощаютъ просители, иногородные помщики, изнуренные покупками въ городъ и въ присутственныхъ мстахъ, заходятъ сюда отдохнуть и позавтракать. За Троицкимъ, слдуетъ Московскій трактиръ — находящійся противъ присутственныхъ мстъ, извстный также множествомъ постителей и превосходною машиною, которая безпрестанно играетъ разныя новомодныя штуки. Тутъ половые, имютъ какую-то особенную расторопность и услужливость, закуски къ водки подаютъ столько, что при безденежья можно, выпивши нсколько рюмокъ, утолить голодъ одною закускою и быть, понимаете, такъ сказать навесел, не тратя много денегъ, притомъ съ постоянныхъ постителей, ничего не берется за табакъ. Это настоящее, любимое мстопребываніе всхъ приказныхъ чиновниковъ, сверхъ того въ Московскій трактиръ обыкновенно ходятъ обдать: праздные, которые не такъ зажиточны, иностранцы еще не пріискавшіе себ въ Москв центра, стряпчіе, члены земской полиціи, прізжающіе изъ уздовъ по дламъ службы, купцы и студенты. Здсь получаются вс Русскіе журналы и предлагаются для чтенія похожденія Чичикова.— Вечера въ Московскомъ трактир отличаются своею веселостію: машина или какіе нибудь, странствующіе музыканты, играютъ безъ угомона, постители ужинаютъ и балагуритъ до появленія Отелло! Но это не Отелло Шекспира, а Московскій, — такъ прозывается человкъ, обязанный въ полночь класть все на замки и гасить свчи въ трактир. Въ Москв есть классъ людей, которыхъ можно назвать: Меломано-гастрономы, они привыкли кушать непремнно подъ музыку, и когда въ Московскомъ, машина отъ своей дятельной жизни занемогаетъ, и поправляетъ разстроенное на служб здоровье у Бругера, то въ это время, многіе постоянные постители, именно меломано-гастрономы, разсыпаются по другимъ трактирамъ.

ЖЕНЩИНЫ.

Барышни, милостивыя государыни, ищущія мстъ, ничего не длающія, занимающіяся чмъ-нибудь.

Кто мсто въ неб ей окажетъ,
Примолвя: тамъ остановись!
Кто сердцу юной двы скажетъ:
Любя одно, не измнись?
Пушкинъ.

Изъ этаго рода женщинъ, нкоторыя занимаются портнымъ мастерствомъ, многія изъ нихъ носятъ названія швей, золотошвей, цвточницъ, корсетницъ, иныя занимаются пяльцами, пріискиваніемъ себ мстъ въ экономки, компаніонки, а иныя ничего не, имя, ничего не длаютъ, но вс онъ живутъ и не умираютъ съ голода въ Столиц. Это дочери мельчайшихъ приказныхъ, вдовы, жены отсутствующія отъ мужей, вольно-отпущенныя, мщанки, солдатки, питомки и горничныя двушки съ прокормежными видами. Всхъ ихъ можно раздлить на слдующіе роды: она живетъ сама по себя и она гоститъ, у нее есть салопъ и у нее нтъ салопа, у нее есть кухарка и у нее нтъ кухарки.
Иногда молодая неопытная двушка, брошенная судьбою въ огромный городъ, безъ родныхъ и друзей, безъ надзора и пристанища, терпитъ большую нужду и бываетъ оставлена совершенно на волю случая. Какая нибудь дальняя ттка, у которой она живетъ изъ милости, нисколько не заботится о ней, а цвточница — слабая уже отъ природы, не долго защищается отъ порыва бурныхъ страстей и крошечныхъ страстишекъ, нердко бросаясь въ ихъ пучину, также легко, какъ маленькую щепку, уноситъ бурный, дождевой потокъ.— Часто, въ нсколько дней, бдственная участь ея измняется и она достигаетъ возможности сшить себ порядочный салопъ. Вамъ покажется удивительнымъ, что салопъ, играетъ тутъ, такую важную роль, но надобно наблюдать, чтобъ увриться, съ какимъ безотчетнымъ стремленіемъ, хлопочетъ описываемая мною женщина, сшить себ бурнусъ къ Свтлому празднику, или теплый салопъ къ Рождеству, тутъ ее понуждаетъ и необходимость одянія и свойственное каждой женщин кокетство и желаніе блеснуть предъ своею сестрой. Для салопа она готова забыть дружбу, отречься отъ отца и матери, поссориться съ подругою, находить милымъ постылаго, погубить свою душу, для нее салопъ тоже, что для нжнаго любовника, первый страстный поцлуй его невсты, что для вчнаго Титулярнаго Совтника не изъ дворянъ, вожделнный чинъ Коллежскаго Ассесора!— Когда вы идете по улиц, или дете важно въ своей покойной каретъ и встртите молодую двушку въ новомъ щегольскомъ салоп, прошу васъ, не забрызгайте его, вспомните сколько онъ ей стоятъ горючихъ слезъ и огорченій, сколько ночей провела она безъ сна, мечтая о о томъ, что теперь составляетъ все ея богатство!— Когда двушка пріоднется, тутъ является у нее мысль, быть независимой хозяйкой, промнять ситцовое платье на шелковое и завестись кухаркой, которую она обыкновенно приводитъ съ площади. Кухарка, положимъ — вещь весьма обыкновенная для васъ, но для двушки въ салоп, она великое дло! Она будетъ называть ее барыней, станетъ величать сударыней, начнетъ крахмалить ея юбки, переносить маленькія капризы, которые непремнно явятся при этой роскоши. Всегда, ничего не длая сама, она получитъ право бранить за лнь свою Василису, и посылать ее повелительно къ своему кредитному, съ универсальнымъ эпитетомъ: ‘Милый друкъ! пришъли мне денихъ, я очинна низдарова!’
Когда маленькое хозяйство обзаведено, и милый другъ не отказываетъ въ присылк денегъ на записки, тогда начинаетъ мелькать мысль о роскоши, она меломанша: у ней гитара, сперва безъ квинты, потомъ со всмъ акордомъ, потомъ старинныя клавикорды въ 3. октавы съ половиною, наконецъ фортепіано, которое красавица купила на рынк у Сухаревой башни. Василиса начинаетъ благоговть предъ роскошною жизнію своей барышни, ея уваженіе къ ней, съ каждымъ днемъ возрастаетъ, а капризы барышни съ каждымъ днемъ увеличиваются: квартира ей тсна, внизу жить и холодно и сыро, мебель безпокойна, дрожки извощика тряски. При улыбк судьбы, цвточница, скоро достигаетъ исполненія своихъ прихотей: у ней порядочная квартира, съ двумя необходимыми для нее входами, гоститъ подруга для компаніи, купленъ турецкій диванъ и полуторная постель, уже въ лавкахъ у Каменнаго моста, въ ея гостинной, стоитъ новинькій коммодъ, окрашенный подъ красное дерево, въ немъ сохраняются: лучшая часть гардероба, денжнки, различныя посланія знакомыхъ, стишки, румяны и записочки кредитнаго, на коммод стоятъ фарфоровыя чайныя чашки съ позолотою, алебастровые бюсты: Пушкина, Наполеона и попугая, а иногда кошки съ кивающею головкою. На стнахъ висятъ картинки: портретъ самой хозяйки въ утреннемъ дезабиль и съ пріятною улыбочкою, — написанный масляными красками на полотн, подъ нимъ силуэтъ какого-то мущины, — вырзанный изъ черной бумаги, а по бокамъ, въ бумажныхъ рамочкахъ, четыре времени года, да еще купленныя въ квасномъ ряду: какая-то женщина съ слишкомъ открытыми формами, надвающая чулокъ, съ подписью внизу:— le mating и другая, также въ нескромномъ ниглеже, сидящая съ мущиною подъ деревомъ, съ подписью — Voila comme voue m’avez arrang!… Гардеробъ красавицы, значительно усиленъ: у ней шляпка съ перьями, мармотка съ цвтами, она является въ театръ уже въ креслахъ, и смотритъ въ зажиленную у своего друга зрительную трубочку, она детъ на гулянье, не для того, чтобы гулять, но чтобъ кататься въ запряжк Саварскаго и, изъ франтовской коляски, щуритъ глазки, закрывается зонтикомъ отъ.— разныхъ своихъ знакомыхъ, притворяется будто не слышитъ нескромныхъ привтствіи шумной молодежи, гордо смотритъ на прежнихъ своихъ подругъ, которымъ еще не улыбнулась фортуна, ей мигаютъ и цеховой Московскій волокита, и богатый купеческій сынокъ, давая знать пантомимою, что-молъ прідемъ съ гулянья и привеземъ гостинца.
Честолюбивые замыслы цвточницы, въ блестящее время ея жизни, не ограничиваются однимъ желаніемъ посщать гулянья и театры, она хочетъ пофрантить на бал. Въ такомъ предположеніи, посылаетъ она съ Василисою къ своему душеньк посланіе, слдующаго содержанія: ‘Ваша благородія и ангелъ мой Сашуроука! Даставите намъ Касатурчикъ съ Дашей пріятнось патансовать, ноньчи въ Нимецкомъ Клопи, а отъ туда заезжай кнамъ душька, биледы ни забуть и деникъ. Твоя пагропъ. NN.
Получа отвтъ отъ посланной, что приказали кланяться и приказали, дискатъ, сказать, чтобъ были готовы, дымъ коромысломъ становится въ маленькомъ домъ, барышня, при деньгахъ, летитъ на лихач-извощик на Кузнецкій мостъ, къ мадамъ Шарпанть, и беретъ тамъ самый дорогой и безвкусный костюмъ, а при тяжкомъ безденежьи, но при дородности тла, она надваетъ сарафанъ кормилицы, при поджарой же худоба, ограничивается сочиненіемъ наскоро, простой амазонки: она тайно похищаетъ шляпу своего хозяина, а старую свою зеленую тряпку, превращаетъ въ вуаль, помадится мусатовскою помадою Ros, и съ самодовольствіемъ, обрзавъ подбородокъ блой маски, оставляя ротъ для ужина, пришиваетъ къ ней черные шнурки. Тысячи разъ предъ своимъ неврнымъ psych, она примриваетъ костюмъ, и схватя въ кулаки клины своей юбки, прыгаетъ передъ зеркаломъ въ странныхъ аттитюдахъ, спрашивая какова она, у своей льстивой Василисы, которая отъ усталости, ужъ словами не хвалитъ, а только одобрительно головой киваетъ. Гд же этаго рода особы, выучились танцоаать? спросите вы. На это я скажу вамъ, что свойственная Русскому народу переимчивость, въ нихъ замтна въ высшей степени, а иногда имъ помогаютъ на дому, своими совтами: театральные статисты, гезеля изъ аптекъ, купцы и мелкіе чиновники. Конечно изъ этого, вы постигаете о граціозности ихъ танцовъ, но что же, кому какое дло, он довольны собою, пускай ихъ танцуютъ на здоровье!
Описываемыя мною дамы, днемъ хоть и лниво, но обыкновенно занимаются своимъ мастерствомъ, или какъ онъ часто говорятъ: рукомесломъ, длаютъ цвты, шляпки, корсеты, чистятъ блонды, шьютъ платья, блье, подъ вечерокъ же, непремнно гуляютъ на Тверскомъ бульвар, или въ Кремлевскомъ саду.
Красавица во время прогулки, желая иногда показать публик, что она степенная особа, иметъ обыкновеніе, безпрестанно поправлять свою мантилію или тюлевый шарфъ, будто бы для того, Чтобъ скрыть отъ слишкомъ вольныхъ взглядовъ молодежи, свои часто роскошныя формы, но въ самое это время она умышленно, съ большимъ искуствомъ открываетъ свою полную, блоснжную грудь. Съ особеннымъ удовольствіемъ идетъ она противъ втра, такъ живописно волнующаго ея широкую блюзу, и, при малйшемъ сомнніи въ мокрот на дорожк, она очень граціозно приподнимаетъ. свое платье, выказывая руло и хорошенькую ножку, обутую въ башмачокъ изъ лавки Королева. Если же случайно, ленточка у башмачка ея развяжется, что впрочемъ случается довольно часто, тогда она ставитъ свою хорошенькую ножку на зеленую лавочку, интересно завязываетъ ленточку, съ похвальною женскою стыдливостію, открывая въ это время, свои эластическія подвязки и т любопытныя части ножекъ, которыя скрываетъ это глупо-строгое длинное женское платье. Желая, какъ можно боле походить на барышню ли благородную даму, цвточница приказываетъ иногда во время своей прогулки, провожать себя Василис или лакею въ треугольной шляп, котораго она нанимаетъ для этаго по часамъ, заставляя его слдитъ за собою, какъ можно ближе, и оказывать ей всевозможное лакейское вниманіе, какое обыкновенно благовоспитанный лакей оказываетъ своей барын. Но часто этотъ лакей, ведетъ себя не хорошо: онъ всегда почти бываетъ уже порядочно кутнувшій, идя за госпожею, обыкновенно грызетъ орхи, то слишкомъ отстаетъ отъ нее, то безпрестанно наступаетъ ей на хвостъ, а иногда, когда ему очень надостъ слоняться изъ одного конца аллеи въ другой, то онъ преспокойно оставляетъ свою барыню и отдыхаетъ на лавочк.
Цвточницы, желая быть еще боле интересными, имютъ обыкновеніе, хватать гд ни попало у своихъ знакомыхъ, часто даже безъ спроса родителей, маленькихъ дтей, для украшенія которыхъ, онъ держатъ у себя постоянно, красиво-вышитые шнурками, казимировые ридикюли, и этихъ бдныхъ малютокъ, онъ таскаютъ съ собою на гуляньяхъ, до совершеннаго изнеможенія, стараясь впрочемъ, наружно показывать нжныя попеченія матери, утирая батистъ-декосовымъ платочкомъ потъ, съ измученнаго лица ихъ. Часто упрямый ребенокъ кричитъ и рвется домой, просясь къ настоящей своей матери, но попечительница его, увлеченная житейскими удовольствіями, не внимаетъ ему, задобриваетъ его миндальными печеньями, купленными въ кофейной и возвращается домой уже при поздней лунной ночи, въ сопровожденіи вжливаго кавалера.
Корсетницы, цвточницы и золотошвеи почти вс знакомы между собою, но знакомства ихъ не прочны и непродолжительны, часто самый ничтожный случай, бываетъ достаточною причиною непримиримой вражды. Онъ обыкновенно ссорятся, иногда дерутся: изъ ревности, зависти, а часто для страшной, вчной непріязни достаточно, чтобъ одна у другой заносила шелковыя перчатки, зажилила платокъ, отданный надть, сманила кухарку или перебила квартиру.
Но недолго наслаждается жизнію прихотливая цвточница! Часто она бываетъ, съ позволенія сказать, самая необстоятельная женщина въ міръ, занимаясь боле франтовствомъ чмъ мастерствомъ, она допускаетъ свой магазинъ до совершеннаго упадка, и приходить время, что ей никто уже ничего не заказываетъ. Красота ея вянетъ съ каждымъ днемъ, отъ безтолковой жизни — исполненной треволненій, пройдетъ нсколько лтъ и она сама не узнаетъ себя: прекрасныя формы лица опустились, сверкающіе глаза поблекли, она или безобразно похудетъ или потолстетъ неделикатно, и предосудительно, распухнетъ, милый другъ охладетъ, начнетъ несказываться дома. Тогда цвточница обыкновенно пойдетъ закладывать разныя вещички, фортепіано, наконецъ свой любимый салопъ, и все это пропадаетъ за безцнокъ у неумолимой проценщицы. Иногда цвточница, ршается еще разъ обратиться къ своему другу, она пишетъ: милый попка! Вальдемаррь!!! я паразстроилася сдаровьемь и нахажуся на лкарстви, пріезжай ка мне а коли не можешь то пришьли за мной карету, а кали карету ни можишь то пришьли денихь, остаюсь твоя злополучная по гропъ NN.— Но охоложенный другъ, кидаетъ записку въ печку и говоритъ: нтъ, погожу!… Тогда паденіе красавицы, бываетъ быстре ея возвышенія, она беретъ опять маленькую сырую квартиру, въ какомъ нибудь глухомъ переулк у попа, перезжаетъ на хлбы къ своей пріятельниц, но уживается не долго, при дракахъ и ссорахъ онъ расходятся. Наконецъ цвточница уничтожаетъ свою вывску, и уже всмъ подругамъ ея длается извстно, что она прогорла!— Прежде — полновластная хозяйка, теперь — она не въ силахъ держать при себ Василису, которая пьетъ, огрызается, да еще требуетъ отъ нее безпрестанно чаю и жалованья, она ее сгоняетъ, а сама переселяется въ каморку на Трубу.— Спустя въ сколько времени, она — пьяная баба въ лохмотьяхъ, не посщающая хорошаго общества, и обращается въ неприличныхъ званію своему, поступкахъ….

ИНОГОРОДНЫЯ ПОМЩИКИ, ПРОВИНЦІАЛКИ, ПРІЗЖАЮІЕ НА ВРЕМЯ ВЪ МОСКВУ.

Умютъ же себя он принарядить
Тафтицей, бархатцомъ и дымкой,
Словечка въ простот скажутъ вс
съ ужимкой.
Грибодовъ.

Часто, ходя по Москв, встрчаешь странные экипажи, какъ то: брыки, тарантасы 17 столтія, огромныя полинялыя кареты на высокихъ рессорахъ и возки въ род курятниковъ, въ этихъ-то ковчегахъ, вваливаются въ Москву иногородные помщики, обыкновенно появляющіеся въ Столицу по первому зимнему пути, для залога и перезалога своихъ имній, для взноса процентовъ, для отдачи въ ученье дтей и людей, для пріисканія мамзелей и гувернровъ, для закупки вина въ деревню у Дюлу и Копосова, для окопированія себя и своихъ взрослыхъ дочекъ и для вывоза ихъ, какъ они выражгются, въ большой свтъ. Вотъ причины, заставляющія ихъ въ такомъ множествъ, наполнять Столицу, и по которымъ Москву, можно уподобить въ сколькимъ провинціальнымъ городамъ, изъ разныхъ концовъ Россіи сколоченнымъ вмст, вотъ причины, по которымъ, при трескучемъ 30-ти градусномъ морозь Москвы, часто поражаютъ ваше вниманіе, страшныя енотовыя и медвжьи шубы, гороховаго и свтло-сраго цвта, защищающія отъ холода нашихъ столбовыхъ. Тутъ вы встрчаете на безрессорныхъ запяткахъ странной кареты, удивительныя гербовыя ливреи и ветхія треугольныя шляпы, надтыя поперегъ дороги на плешивые затылки старыхъ и грязныхъ лакеевъ) въ окнахъ каретъ, видите круглыя, свжія, румяный лица красавицъ внутреннихъ губерній, передъ которыми природныя Московскія щеголихи, гордятся своею интересною блдностію, называя ихъ здоровый цвтъ лица, conleur du mauvais genre, между тмъ какъ эти хорошенькія гостьи здоровы совсмъ не отъ того, что он — mauvais genre, но отъ того, что въ тихой, семейной жизни, подъ попечительнымъ крыломъ родителей-пеликановъ, занимающихся шести-польнымъ хозяйствомъ, солодовнями и винокурнями, до нихъ не коснулось еще заразительное дыханіе страстей, и дтскія мечты ихъ еще не взбуровлены ни страшными грзами, ни чтеніемъ соблазнительныхъ романовъ, ни слишкомъ вольнымъ волокитствомъ Московскихъ Европейцевъ, которые говоря, часто неопытной двушк, пошлыя глупости, выбранныя изъ безнравственныхъ повстей, иногда увлекаютъ ее, сбиваютъ съ толку, пріучаютъ врить, что онъ и она самые несчастные страдальцы въ этомъ міръ, тогда какъ и тнь несчастія, еще не коснулась ихъ, отъ того, что деревенская двушка не проводитъ безсонныхъ ночей на бал и не злятся безъ памяти, когда ей откажутъ въ обновк, или не повезутъ въ театръ, что часто длаетъ Московская Европейка.
Удивительное затрудненіе находятъ въ Москв, прізжіе семейные помщики, въ пріисканіи себ по-мсячно квартиръ съ мебелью, хозяева обыкновенно прижимаютъ ихъ, и они часто платятъ страшныя деньги, въ сравненіи съ постоянными жителями Столицы, но какъ бы то ни было, проживъ нсколько дней въ гостинниц Шора, Шевалдышева, Лейба, иные по бдне и по расчетливе — на подворьяхъ за Москвой ркой, они наконецъ устанавливаются и такимъ образомъ, окончивъ свою вояжировку принимаются за жуировку. Длаютъ визиты знакомымъ, отправляются въ Ряды. На Кузнецкій мостъ, покупаютъ, мотаютъ, иногда не-хотя, чтобъ не отстать отъ столичныхъ, рыскаютъ по конторамъ, толкутся въ Опекунскомъ Совт, въ Гражданской Палат, смотрятъ зврей, оптическія путешествія по комнатамъ, посщаютъ театръ, и наконецъ побывавъ на хорахъ Россійскаго Благороднаго Собранія, и высмотрвъ тамъ одянія Московскихъ красавицъ, они посл тщательныхъ совщаній въ своей семь, ршаются наконецъ вывезти дочекъ. Войдя въ залу Собранія, несмотря на вс попеченія нжныхъ родителей и мадамовъ Кузнецкаго моста, вы всегда узнаете провинціалокъ, по необыкновенной пестрота наряда, по какой то принужденности въ манерахъ, по безобразно-сшитому фраку или по странному, давно-минувшихъ лтъ мундиру почтеннаго батюшки, который толпится около своей дочки, въ то время, когда она танцуетъ контръ-дансы съ Московскимъ студентомъ. Московская двушка въ Благородномъ Собраніи, въ маскерадъ или на бала, считаетъ что она у себя дома, ей знакомо все общество, она развязна и непринужденна, а о своемъ туалета заботится столько, сколько требуетъ женское кокетство. Но прибывшее дитя Юга, смотритъ на вечеръ Благороднаго Собранія въ Москв, какъ на что-то чудное, высокое, объ этомъ вечер она мечтала нсколько лтъ, и вы мн не поврите, что спускаясь со ступенекъ въ залу, она дрожитъ, колни ея подгибаются. Ей кажется, что вс глаза устремлены на нее одну, что всякой угадываетъ ея мысли, подстерегаетъ каждое движеніе. Если она мила собою, то еще получаетъ нкоторую бодрость свойственную всмъ хорошенькимъ, но если — просто незамтная блондинка, съ неопредленнымъ цвтомъ глазъ и лица, если она чувствуетъ преимущество другихъ надъ собою, то очарованіе ея бываетъ скоро разрушено. Она видитъ ясно, какъ ловкій Гвардеецъ, спшитъ поймать улыбку Московской красавицы, которая ему привтливо махнула своимъ веромъ, и какъ онъ пробираясь въ тснот, мимо прізжей изъ провинціи, неосторожно мнетъ ея цвты и гирлянды, купленныя иногда съ такими упреками, расчетливой маменькой. Но вотъ гремитъ на хорахъ живой вальсъ! Московская львица, легкая какъ пухъ, перелетаетъ отъ одного юноши, къ другому, то вихремъ нестся она съ ловкимъ гвардейскимъ Кирасиромъ, въ огромныхъ ботфортахъ, то небрежно облокачивается на плечо молоденькаго Камеръ-юнкера, у котораго весь мундиръ облитъ золотомъ, между тмъ какъ къ уздной барышн, охорашиваясь, пробирается пхотный офицеръ, или какой нибудь чиновникъ, въ пестромъ жилетъ, протягиваетъ свою руку въ широкой и повычищенной хлбомъ, перчатк. Она идетъ съ нимъ вальсировать, но этотъ чиновникъ танцуетъ плохо, не описывая въ своемъ флегматическомъ вальсъ, обставленнаго злыми наблюдателями круга, неловко проводитъ онъ по немъ только хорду, и не добравшись до мста, кончаетъ свой туръ, сбитый почти съ ногъ, локтемъ бойкаго кавалериста, который въ это время пронсся мимо него стрлою. Уздная двушка, постигаетъ преимущества двицъ, имющихъ большое знакомство отъ постоянной жизни въ городъ, отъ обдовъ и баловъ ихъ родителей,— видитъ, какъ она убита, часто однми мнимыми преимуществами и возвращается домой, мало довольная собою. Но какъ бы то ни было, она видла Собраніе, слышала плохую оперу, возвратясь въ свой родной уголокъ, она тамъ будетъ львицею, тамъ въ свою очередь она блеснетъ передъ дочерью Исправника и Городничаго. Эти то мечты немного убаюкиваютъ ея обиженное самолюбіе и придаютъ душъ твердость, переносить тяжкую, участь непримченной въ огромномъ столичномъ обществъ.
При наступленіи великаго поста, помщики, окончивши маленькія дла свои, побывавши везд, гд только требовали и нужды и любопытство, осмотрвши Грановитую Палату и большой Ивановскій колоколъ, кондитерскую лавку Люке и магазины Майкова и Доброхотова, постивши клубы, ученыхъ блохъ, многія панорамы, діорамы и косморамы, насмотрвшись на опыты черной магіи, кормленіе змія и на разныя метаморфозы, которыми Москва постоянно изобилуетъ, они узжаютъ восвояси, крехтя отъ издержекъ, звая отъ пустоты, оставшейся на сердц. Но не всегда эта пустота остается въ сердцахъ ихъ молоденькихъ дочекъ, и кто знаетъ, быть можетъ какъ часто, уздная красавица вертится въ постель и плачетъ тихонько по ночамъ, о томъ что она на вки разлучена съ хорошенькимъ студентомъ, или съ какимъ нибудь армейскимъ поручикомъ, к.оторый танцовалъ съ ней зимою, и расказывая о трудностяхъ своей службы, между прочимъ длалъ глазки, и иногда строилъ удивительныя куры!

ГОСПОДСТВУЮЩІЙ ЯЗЫКЪ.

На създахъ на большихъ, по праздникамъ
приходскимъ,
Господствуетъ еще смшенье языковъ
Французскаго съ Нижегородскимъ?
Грибодовъ.

Господствующій языкъ въ Москв, Русскій, но въ высшемъ обществ, говорятъ преимущественно правильнымъ Французскимъ языкомъ, а необычайная страсть, подражать во всемъ людямъ высшаго полета, существующая между людьми средняго крута, заставляетъ ихъ въ своемъ обществъ, выражаться иногда, какимъ то страннымъ, Французскимъ языкомъ. Побывайте въ пышныхъ гостиныхъ Московскаго вельможи и въ скромной квартиръ, съ перегородками, семейнаго чиновника, живущаго въ казенномъ домъ, на бал у Сенатора и у богача купца, торгующаго табакомъ, на свадьб у Камергера и у армейскаго поручика въ казармахъ, во всхъ этихъ обществахъ, вы услышите ныньче Французскій языкъ, но какъ онъ разнообразенъ, вы мн не поврите, и одно только строгое, внимательное наблюденіе, можетъ васъ убдить въ истин моихъ словъ. Знаете ли, что жена какого нибудь незначительнаго лекаря, очень часто не пойметъ ни слова изъ разговора львицы — аристократки, тогда какъ лекарша думаетъ про себя, что она сама порядочно французятъ. Неужели вамъ, никогда не приходилось слышать, какъ иной господинъ, разговаривая съ Московскимъ денди, жившимъ долго въ чужихъ краяхъ, и желая быть: ему удобопонятнымъ на Французскомъ языкъ, поретъ иногда такую дичь, въ которой вы никакъ не доберетесь до настоящей мысли разскащика? Нигд страшная разница, разговорнаго Французскаго языка въ Московскихъ обществахъ, не проявляется такъ рзко, какъ на большихъ званыхъ обдахъ и вечерахъ, какъ любопытенъ, и какою пищею для злаго насмшника, бываетъ часто Московскій юноша, одтый по послдней модъ, когда, онъ случайно залетитъ въ гостиную аристократа, гд образованная, милая дочь хозяина, желая поддержать, новаго, невдомаго никмъ пришлеца, и спасти отъ тяжкаго невниманія другихъ, закидаетъ его, самыми милыми привтствіями, обыкновенными, но умными вопросами, давая ему возможность говорить, а этотъ пришлецъ, не понялъ почти ни слова, изъ ея бойкой Французской рчи и отвчаетъ на удачу, oui да non, или же-не-се-па, а потомъ, пускаясь по немногу въ даль, пойдетъ объясняться о погод и о послднемъ вторник Благороднаго Собранія, городя ошибку на ошибк! Знаете ли, какъ онъ въ это время, тирански-тиранитъ милую двушку, которая при дтской веселости, свойственной ея лтамъ, при ироническихъ взглядахъ своихъ пріятельницъ, должна удерживаться отъ смха, видя предъ собою существо нелпое, жалкое, желающее быть не тмъ, что оно есть, — говорящее одни пошлыя, зазубренныя фразы, съ страшно раздирающими уши, ошибками. Иногда отъ натуги говорить, такого юношу ударяетъ въ потъ, и даже хохолъ его развивается, но оставляя салоны аристократа, долго хвастаетъ онъ пріятелямъ, о своемъ новомъ знакомствъ съ магнатомъ.
Если будете спускаться ниже и ниже, то увидите, что Французскій языкъ, глубоко пустилъ свои корни, множество купеческихъ дтей въ Москв, уже говорятъ бойкимъ Французскимъ языкомъ, даже купцы, увядающаго поколнія, позволяютъ себ нкоторыя Французскія выраженія, напримръ: иной разсказывая въ Марьиной рощъ своему пріятелю, какъ онъ нализался, наканун, прибавляетъ, что вчера было: бюве боку, другой при поклонахъ не говоритъ какъ бывало: наше почтеніе, а употребляетъ: команъ-ву-порте? или, говоря о превратностяхъ этаго міра, увряетъ что: летанъ-куленъ-сансиблеманъ (le temps coule insensiblement). Швея величаетъ своего друга: монъ-шеръ, приказный, толкнувъ кого нибудь, на гуляньи, говоритъ пардонъ, а ругаясь съ товарищемъ называетъ его кошонъ, словомъ: ныньче въ Москв, по Французски если не говорятъ, то покрайней мр, сильно порываются говорить, актеры и актрисы, лекаря, модистки, гарнизонные офицеры, приказные и квартальные надзиратели, но разговоры ихъ ограничиваются еще одними несвязными періодами, коротенькими вопросами и отвтами. Однакожъ, если распространеніе Французскаго языка пойдетъ въ сколько лтъ, въ такой градаціи, какъ это длается теперь, то со временемъ кто нибудь напишетъ, что господствующій языкъ въ Москв Французскій и отчасти Русскій!

ПОЛИЦІЯ, ПОЖАРНАЯ КОМАНДА.

Неусыпными попеченіями Свтлйшаго Градоначальника, устройство полиціи доведено до совершенства. Наружная дятельность ея, нигд такъ не проявляется, какъ на публичныхъ гульбищахъ и пожарахъ. Увидавъ полицію, на большихъ гуляньяхъ, вы скажете что она разсяна на нихъ, только для парада, потому что заведены строгій порядокъ и неминуемое взысканіе съ кучеровъ, за малйшее нарушеніе, распоряженій полиціи, обвщаемыхъ, всегда заблаговременно, внятными объявленіями, и отъ того въ Москв экипажное гулянье, разбросанное на нсколькихъ верстахъ, идетъ всегда въ такомъ порядк, какъ будто-бы ему длалась репетиція. Вс полицейскіе чиновники вжливы, услужливы, при малйшей въ нихъ надобности обывателя, спшатъ немедленно оказывать, всякое съ своей стороны, содйствіе. Само собою разумется, такія качества — причиною, что полиція пользуется отъ жителей, тмъ уваженіемъ, которое свойственно, этой большой отрасли внутренняго благосостоянія Столицы. Во время пожара, пожарная команда, находящаяся въ Москв, въ удивительномъ устройств, поражаетъ васъ быстротою своихъ дйствій и тмъ самоотверженіемъ, какое — показываютъ заслуженный начальникъ и простой солдатъ. Пожарный съ удивительнымъ, свойственнымъ Русскому, безкорыстіемъ, воспламеняемый примромъ своихъ старшихъ, спасаетъ ваше имущество и лзетъ за васъ въ огонь, не требуя никакой благодарности, ему, одобрительный привтъ начальника: спасибо братцы! вознаграждаетъ вс опасности, несмотря на огромное пространство Столицы, съ первымъ появленіемъ пожарнаго сигнала на Московскомъ Депо, нсколько частей, сообразно сдланнымъ распоряженіямъ, уже находятся на пожар, какъ будто он его предвидли. При звон колокола, употребляемомъ только въ случа тревоги, днемъ ли то или въ глубокую полночь, пожарные въ совершенной тишин бгутъ, сохраняя перенумерованный между собою порядокъ, отворяютъ конюшни, запрягаютъ не боле, какъ въ 3 минуты, тмъ же затверженнымъ порядкомъ, лошадей и вихремъ несутся на пожаръ. Ревность каждой части, — прежде всхъ, прискакать на мсто, достойна похвалы и благодарности всхъ жителей Москвы.
Столица роскошно освщается во время ночи, съ 1 Сентября по 1 Апрля, не только по большимъ улицамъ, но даже по самымъ малымъ переулкамъ, и т изъ фельэтонистовъ, которые пишутъ намъ, что въ Москв нтъ возможности здить по ночамъ за темнотою, пишутъ совершенную несправедливость.

ЦЫГАНЫ.

Если вы, катаясь по Москв, задете въ Грузины и Садовую, то въ маленькихъ, неопрятныхъ домахъ, увидите расположенные таборы цыганъ. Они среди шумнаго, образованнаго города, ведутъ ту-же дикую буйную жизнь степей, обманы лошадьми, гаданья, музыка и псни, вотъ ихъ занятія. Любопытно видть, когда ночью молоджь, преимущественно изъ купцовъ, подъхавши въ нсколькихъ экипажахъ къ маленькому домику, начинаетъ стучать въ калитку. Въ тоже мгновеніе, огоньки, метеорами начинаютъ блестть въ окнахъ и смуглая, курчавая голова цыгана, выглядываетъ изъ калитки. На слова кучеровъ: встрчай, господа пріхали! цыганъ съ хитрою, довольною улыбкою, отворяетъ ворота и, величая всхъ поимянно, произноситъ иногда имена на-удачу, желая тмъ показать свое вниманіе къ постителямъ. Вы вошли въ комнаты, и уже слышите акорды гитары, видите съ какою живостію, цыганки набрасываютъ на себя капоты, блузы и пестрые платки, тамъ подъ печкою, цыганъ ищетъ свои сапоги, въ одномъ углу разбуженный цыганенокъ, вскочивъ, спшитъ поднять своихъ собратовъ, а въ другомъ старая цыганка, прикрывъ люльку, собираетъ изломанные стулья для хора, и въ пять минутъ весь таборъ поетъ, стройный, веселый, живой, какъ будто никогда не предавался обычному отдохновенію тихой ночи. Разгульныя псни цыганъ, можно назвать смшеніемъ стихій, это дождь, втеръ, пыль и огонь все вмст! прибавьте къ тому: сверкающіе глаза смуглыхъ цыганокъ, ихъ полу-прикрытыя, часто роскошныя формы, энергическое движеніе всхъ членовъ удалаго цыгана, который поетъ, пляшетъ, управляетъ хоромъ, улыбается постителямъ, прихлебываетъ вино, брянчитъ на гитар и бснуясь кричитъ во все горло, сага, баба, ай люли!— Ничто не располагаетъ такъ къ оргіи, какъ ихъ буйные напвы, если горе лежитъ у васъ камнемъ на сердц, но это сердце, еще не совсмъ охладло къ впечатлніямъ жизни, то свободная пснь цыганъ, разсетъ хоть на минуту, тоску вашу.
По Середамъ и Воскресеньямъ, на Конной площади, цыганъ совершенно другой, чмъ въ таборъ. Мысль, какъ бы сбыть вамъ хромоногую лошадь или по цыгански лангалу, занимаетъ весь организмъ его, онъ какъ угорлый кидается къ каждому и нагло предлагаетъ свою фальшивую услугу. При словахъ покупщика: ты мн не нуженъ, у меня есть знакомый, онъ, не зная о комъ говорятъ, съ досадою отвчаетъ стокато: ‘барынъ, вы по все-конца не найдете такого мошенника, а вотъ бросьте хафку, дамъ лошадку, създа не будетъ!’ и если вы съ нимъ свяжетесь, то поздравляю васъ! вы непремнно въ просак. Цыганъ, нисколько не смутится, если по несчастгой покупк, вы тотчасъ увидите, что пріобрли себ старую ланталу, онъ вамъ прехладнокровно отвчаетъ: ‘а чортъ ее знаетъ, это рыба, настоящая, кто въ нее влзетъ, не хотите ли другую лошадку, ужъ за эту отвтствую.’ Вотъ вамъ истинно цыганское утшеніе при неудач! Цыганъ, въ лсу съ гитарой и своимъ таборомъ вжливъ и искателенъ,— лтомъ главное ихъ пребываніе въ Марьиной рощ, тамъ съ утра до вечера, бродятъ они съ постоянными просьбами: цыганки требуютъ, чтобъ имъ купили апельсиньчиковъ, а цыганы предлагаютъ угостить чайкомъ, часто какого нибудь купца, они насильно тащатъ слушать ихъ псни, а въ это время, старая цыганка, обхватя его руками и, ругая всю свою свиту, говоритъ купцу, будто принимая въ немъ участіе: и да брось имъ что-нибудь собакамъ, отвяжись отъ нихъ!
Горе волокит, бросившему свои замыслы, на пріобртеніе расположенія цыганки, при всемъ ихъ разгул, онъ сохранили какое-то странное отчужденіе, отъ тхъ, кто не принадлежитъ къ ихъ племени, и цыганка, развратная среди своего табора, цломудренна и неприступна для чужаго. Бывали примры, что прихотливые люди, большею частію купеческіе дтки, тратили огромныя суммы, чтобъ пріобрсти цыганскую любовь, — но таборъ пожирая ихъ деньги, готовъ былъ всегда пожрать и ту, которая бы осмлилась склониться на требованія неопытнаго юноши, — дло обыкновенно кончается тмъ, что волокиту порядочно помажутъ, онъ останется безъ цыганской любви и безъ Русскихъ денегъ.

ИЗВОЩИКИ.

Когда я иду по улицъ, и взгляну случайно на извощика, котораго здсь можно встртить на всякомъ шагу, мн какъ-то всегда приходитъ мысль, что за чудный человкъ извощикъ? Мн кажется, онъ непремнно, по невол, долженъ быть большой наблюдатель нравовъ, а необходимость приноравливаться ежедневно къ новымъ характерамъ, какого нибудь десятка людей, длаетъ нечувствительно изъ него, смтливаго и тонкаго человка. И если вникнуть хорошенько, то что за странная жизнь, и что за тяжелое ремесло этаго извощика, пропускаемаго ежедневно каждымъ изъ насъ, безъ всякаго вниманія, между тмъ, какъ онъ почти для каждаго изъ насъ боле или мене необходимъ. Возьмите, въ чемъ проходитъ его день: выхавъ съ постоялаго двора, прикленый къ своимъ дрожкамъ, онъ смотритъ на вс стороны огромнаго города, не зная гд приведется ему, на своемъ разбитомъ рысак, гранить Московскую мостовую, вдругъ очутится онъ подъ Донскимъ или въ Лафертов, на Зацп или на Воробьевыхъ горахъ. То везетъ угрюмаго сутягу, не говорящаго съ нимъ ни слова, толстаго какъ бочку и шибко вредящаго его рессорамъ, то катается съ забубеннымъ кутилою, требующимъ отъ его клячи лихой зды, то везетъ капризную старуху, досадующую на то, что дрожки толкаютъ ее по ухабамъ, то детъ съ пьянымъ шишиморою который ни за что ни прочто, сильно безпокоитъ его подъ бока и даетъ подзатыльники за то только, что онъ не предостерегъ отъ паденія его шляпу, находившуюся на бекрень.
При начал своего поприща, когда онъ назывался ванькой, сдоки его были большею частію, кухарки, экономки, приказные,— не франты, а здоки по необходимости, иногда наши мужички, которыхъ онъ возилъ въ крещенскіе морозы, проводя за гривенникъ, длинную діагональ по городу, изрдка нанималъ его какой нибудь франтъ, выходившій прогуляться пылкомъ, и случайно встрчавшій надобность быть скоре дома, но франтъ, садился въ его сани съ видимымъ презрніемъ, которое ванька давно привыкъ сносить отъ чужихъ и отъ своего брата извощика. Бывало, наскочитъ лихач, да отломаетъ своею здоровою оглоблею, некрпкій задокъ его саней и еще разругаетъ, какъ обыкновенно ручаются извощики, бывало лошаднка его, ни съ того ни съ другаго, начнетъ дурить и загородитъ дорогу въ какомъ нибудь тсномъ мст, а тутъ несется карета, которая того и гляди уничтожитъ и бднаго Ивана и его родимаго коня, или нападетъ будочникъ, да начнетъ тузить, за то, что сталъ неловко — видишь очень близко къ тротуару, также случалось, что найметъ его какой нибудь негодяй, гоняетъ цлый день по городу, и пріхавъ въ Ряды или въ какой нибудь казенный домъ съ сквозными воротами, оставляетъ не заплатя денегъ. Словомъ, много горя въ жизни, надобно перенести ваньк-извощику!— Но вотъ онъ работаетъ свою трудную работу, уже десятокъ лтъ, скопилъ кой-какія деньжнки, уладилъ по немногу запряжку и наконецъ дь лается лихачемъ. У него окладистая борода, онъ толстетъ отъ пива, у него бархатная малиновая или голубая шапка, кучерской армякъ, перетянутый ловко богатымъ кушакомъ, сани орховыя съ медвежьей полостью и лапками, а лтомъ пролетки, онъ самъ теперь гордится передъ ванькою, ухомъ не ведтъ при угрозахъ будочника, да и самъ будочникъ какъ-то заискиваетъ его пріятнаго знакомства. Онъ катаетъ теперь франтовски-одтыхъ барышень, возитъ Московскаго щеголя и купеческаго сынка, часто услуживаетъ имъ, справляя ихъ маленькія коммиссіи, и получаетъ нердко, по рублю серебромъ на водку, или здитъ, съ какимъ нибудь отчаяннымъ гусаромъ, недавно произведеннымъ въ офицеры, который приказывая пристянуть пристяжку, велятъ носится адомъ по улицамъ. Въ это время, извощикъ, надясь на защиту своего сдока, передъ которымъ вытягиваются въ струнку, идущіе по улиц солдаты, а часовые длаютъ на караулъ, не боится даже и квартальнаго коммисара, онъ всегда старается его обогнать на дорог, думая про себя, ‘по дисхати, внаи нашшсі камынинскихч! Конечно жизнь его теперь лучше, прежней, но все должность его иметъ свои тягости: часто щеголь, во время трескучаго мороза, запропастится въ какомъ нибудь глухомъ переулк, гд ему очень тепло, а извощику прикажетъ стоять на углу, цлую ночь, или иногда, на какомъ нибудь публичномъ бал, когда гусаръ, выплясываеть мазурки весь въ испарин, у бднаго извощика, костенютъ члены отъ страшнаго холода и онъ сидитъ, какъ истуканъ, ожидая ежеминутно крика: эй прошка подавай! Словомъ, посмотришь какъ странно созданы люди, съ удовольствіемъ одного, сопряжено непремнно иго или вредъ другому!— Наконецъ лихой извощикъ начинаетъ старть, рысакъ его совсмъ разбитъ ногами, а денегъ нтъ, потому что лихачи извощики живутъ роскошно, пропивая очень много на чаяхъ и винъ. Онъ бросаетъ свое заведеніе и идетъ въ работники, ему даютъ опять плохую запряжку, и вотъ, опять однообразная колея его жизни,— приклеенной къ передку саней или дрожекъ, безъ всякой отдаленной цли, жизнь — въ непроизвольномъ движеніи, вмст съ своею лошадью и экипажемъ, составившими, какъ бы одно съ нимъ существованіе, безъ собственной воли и безъ надежды на пшеходную прогулку! Одтый въ вчно-синемъ армякъ, съ мдною на спинъ дощечкою, — свидтельствующею о номеръ, подъ которымъ извстна въ Дум его особа, покорный капризу, часто наикапризнйшихъ съ доковъ, вознаграждаемый отмораживаніемъ членовъ и нердко напрасными побоями буяновъ, идетъ онъ своимъ терновымъ путемъ къ сырой могил — единственному мсту, куда не онъ, а его уже повезутъ люди.
На всхъ площадяхъ и почти на каждомъ большомъ перекрестк, устроены въ Москв биржи для извощиковъ, тутъ вы найдете калиберные дрожки, обыкновенные рессорные и пролтки,— запряженные въ одну лошадь. Если кто иметъ надобность въ пар или четверк, тотъ долженъ посылать на постоялые дворы, гд живутъ извощики. Средняя цпа извощика на день: простые дрожки 5 руб. пролетки 10 р. фаэтонъ парою 10 р. коляска и карета четверкою 15 р. ассигнаціями. Въ Москв есть извощики, которые содержатъ огромныя заведенія, славятся красотою экипажей и богатыми конями, они отпускаютъ свои запряжки на свадебныя церемоніи, равно на мста по-денно и по-мсячно, но берутъ страшныя деньги, обыкновенный же ямской фаэтонъ съ парою лошадей, стоитъ въ мсяцъ 300 р. ассигнаціями. Такъ какъ при огромности города, почти всякому, безпрестанно встрчается надобность въ зд, то по дороговизн извощиковъ, большая часть обывателей, мало мальски имющихъ способы, заводятъ своихъ лошадей. Московскій извощикъ, удивительно какъ расторопенъ, хитръ и услужливъ, если ожидаетъ, что ему прибавятъ или дадутъ на водку, онъ — большая помощь, прізжимъ при отысканіи домовъ, и глухихъ переулковъ. Зимою, появляется въ Москв, извощиковъ до 12,000, у нихъ плохія запряжки, но за то, они не дорожатся и очень удобны для бдныхъ людей.— При найм лошадей по-мсячно, если вы не оградите себя, различными условіями съ хозяиномъ, то потеряете всякое терпніе, напримръ: вы подрядите порядочный фаэтонъ, а зимою хорошія сани, съ парою лошадей и кучеромъ, прилично одтымъ. Первые дни, вы все это будете имть въ исправности, спустя-же въ сколько времени, увидите, что лвую, дышловую лошадь, вамъ запрягли безъ хвоста и безъ гривы, тощую, какъ скелетъ или такую, на какихъ прежде возили актрисъ, она на цлую четверть или выше или ниже правой лошади. Зачмъ такая гадкая лошадь? спрашиваете вы, вамъ кучеръ отвчаетъ: хорошую заковали, но что завтра будетъ непремнно другая, и дйствительно, завтра даютъ другую, перемняя не дурную, а хорошую, которая оставалась и колесницу вашу уже тащутъ два полумертвыхъ автомата, а гд же другая порядочная лошадь?спрашиваете вы, она съ этою не годится, отвчаетъ кучеръ, оченно сударь велика, да и въ дышл плохо ходить, забиваетъ. Потомъ извощикъ докладываетъ вамъ, что у вашей коляски лопнула рессора, а хозяинъ его, присылаетъ такой тряскій рыдванъ, въ которомъ, поздивъ нсколько дней, вы разломаете себ вс кости. Зимою, у кучера вмсто порядочной шапки, явится вдругъ такой ужасный колпакъ, такого страннаго, полинялаго цвта, что первобытнаго его колера вы никакъ не отгадаете. гд же твоя шапка? кучеръ отвчаетъ, украли! Но вы этому не врьте, коляска, поряженная вами не ломалась, шапки никто не кралъ и лошадь не хромаетъ, все это здитъ съ другимъ сдокомъ, отъ котораго также отнимется, если онъ дастъ впередъ денегъ, или хозяинъ увидитъ, что баринъ безпеченъ и на чемъ бы нехать, ему и горя мало. Бываетъ, что молодые люди, по какимъ нибудь неблагопріятнымъ случаямъ, здятъ съ ямщикомъ въ долгъ и онъ иметъ въ нихъ маленькое сумлніе, тогда ямщикъ просто ужасенъ: онъ объявляетъ, что корма вздорожали и требуетъ двойной цны, запрягаетъ уже просто безъ церемоніи не лошадей, а какихъ-то кошекъ, кучеръ въ это время бываетъ одтъ въ лохмотьяхъ, сохраняемыхъ кажется нарочно для тхъ, кто здитъ въ долгъ, коляска, обыкновенно — съ одного бока зеленая, а съ другаго желтая, сукно внутри — похожее на одяло, сшитое изъ разныхъ лоскуточковъ. Что-же длаетъ баринъ? Не привыкши ходить пшкомъ онъ посердится, разругаетъ ругательски ямщика, и садится съ горемъ по поламъ, въ свою скудную колесницу терпнія! Такого рода здоки, обогащаютъ извощиковъ, они при полученіи денегъ, обыкновенно съ ними честно расплачиваются, забывая вс ихъ нмилосердыя прижимки, но иногда и надуваютъ. Бываетъ — утромъ прідетъ къ барину его красивый фаэтонъ, а оставшійся слуга объявляетъ, что господинъ его въ ночи изволили ухать въ деревню, тутъ часто и поминай какъ звали!

РАЗНОЩИКИ.

Безчисленное множество разнощиковъ, всякаго рода, наполняютъ Московскія улицы, одни изъ нихъ, разодтые въ синихъ халатахъ, продаютъ дорогой товаръ, другіе — въ срыхъ халатахъ, торгуютъ товаромъ средней цны, наконецъ мальчики и бабы?— разносятъ самыя дешвыя лакомства. При появленіи весны, Московскій разнощикъ обыкновенно предлагаетъ свжія яйца, за тынъ они кричатъ: апельсины, лимоны, кондитерскія печенья, арбузы моздокскіе хорошіе и дыни канталупки, игрушки дтскія, яблоки моченыя и сливы соленыя, шпанскія вишни, сахарное-мороженое, вс возможныя ягоды, пряники, коврижки, спаржа, огурцы и рдька паровая, алебастровыя фигуры, калужское тсто, куры и молодые цыплята, медовый макъ, патока съ инбиремъ, горохъ, бобы, груши и яблоки сушеныя на палочкахъ, гречневики, съ масломъ гороховый кисель, блуга и осетрина малосольная, свжая икра, живые раки, соты медовые, клюковный квасъ и молодецкое: по ягоду по клюкву! Это особенный родъ разнощиковъ, они обыкновенно бываютъ старики и продаютъ ягоду въ лукошкахъ, накладывая изъ нихъ въ чашечки, и помазывая наложенную порцію, медомъ. Продажа всегда сопровождается, слдующею пснею: оно ягоду по клюкву, Володимірская клюква, приходила клюква изъ далека, просить мди пятака, а вы дтушки поплакивайте, у матушекъ грошековъ попрашивайте, ахъ по ягоду по клюква, крррупная Володимірская клюква!’… Разнощикъ-спекулаторъ, обыкновенно надваетъ шапку на бокъ и старается смшить публику, которая собирается около него изъ мальчишекъ, проходящихъ по улиц мужиковъ и бабъ, онъ часто успваетъ въ своей продлк и, если бываетъ забавенъ, то съ нимъ почти не торгуются и дешевый товаръ его продается славно, принося на обращающійся въ торговл капиталъ процентовъ, гораздо боле, чмъ выигрываютъ въ косметикахъ на галантерейныхъ товарахъ.
Московскія улицы, оглашаются еще крикомъ другихъ людей, которые не продаютъ, но покупаютъ все, что вамъ, угодно, только бы оно было старое it дешевое, часто вы встртите ихъ на большихъ улицахъ и услышите: старыя голенища продать, нтъ-ли бутылокъ, штофовъ, всякаго старья, тряпья и стараго заячьяго мха продать? Кажется московскія собаки, имъ ютъ о людяхъ етаго рода, самое дурное мнніе и нердко принимаютъ ихъ за воровъ, потому что бросаются на нихъ, съ величайшимъ остервененіемъ, чего никогда не длаютъ при видъ другихъ разнощиковъ.

МАЛЬЧИКИ.

Отъ взора наблюдателя, не можетъ ускользнутъ множество мальчиковъ, встрчаемыхъ на всхъ Московскихъ улицахъ, это дти крпостныхъ людей, отданные въ ученье помщиками къ различнымъ мастеровымъ, дти церковнослужителей и мщанъ, школьники уздныхъ и приходскихъ училищъ.— Лтомъ, даже на многихъ большихъ улицахъ, они играютъ въ бабки, а на тумбахъ тротуара, держатъ пари съ мальчикомъ-разнощикомъ, ломая объ лотокъ пряники, на условленныя части, или на этихъ-же тумбахъ, упражняются въ гимнастическомъ искуств и подражаютъ акробатамъ. Въ ясную, но втреную погоду, пускаютъ зми, а при дожд, запружаютъ воду въ канавахъ, или прогоняя ее палочками, пускаютъ въ неизвстный путь, свои бумажные кораблики, часто пристаютъ къ проходящимъ, въ особенности — къ женщинамъ, дергая ихъ за платки. Съ наступленіемъ осени, при морозномъ утр, гоняютъ на площадяхъ, и бульварахъ кубари, а зимою играютъ въ снжки, или сгребая снгъ съ тротуара, катаются на привязанныхъ къ подошвамъ, желзныхъ конькахъ, длая такимъ образомъ скользкую полосу. Иногда, неосмотрительный пшеходъ, поскользнувшись падаетъ со всхъ ногъ, а мальчики забавляются его паденіемъ и длаютъ ему разныя насмшки. Мальчикъ на посылк, обыкновенно старается помститься на запяткахъ, прозжающаго экипажа, и часто щеголь, въ своемъ красивомъ фаэтонъ, желая блеснуть мимо оконъ, обожаемой имъ особы, бываетъ какъ-то смшонъ съ своею самодовольною физіономіею, когда шалунъ въ ризахъ нищеты, сгорбясь торчитъ на запяткахъ его богатаго экипажа. Если экипажъ детъ тихо, то приткнувшійся на запяткахъ, встрчая товарищей, часто предлагаетъ раздлить съ нимъ удовольствіе попутной зды, и нердко встрчаются фаэтоны, у которыхъ на запяткахъ бываетъ по три, незванныхъ попутчика. Когда кучеръ или господинъ случайно примтятъ шалуновъ, то мальчики съ быстротою серны, соскакиваютъ на землю и, длая, отъ досады на неудачу, разныя гримасы, обыкновенно бранятъ господина стрекулистомъ.— Вообще Московскій мальчикъ: своеволенъ, лукавъ, задоренъ между товарищами и почти всегда, иметъ страсть къ голубямъ, смотря на ихъ проказы, нельзя не пожалть, что эти по видимому, ничтожныя дурачества, имютъ большое вліяніе на ихъ будущій характеръ, пріучая въ первой молодости къ своевольству и позорной лни.

НАЕМНЫЕ ЛЮДИ, КУЧЕРА, ЛАКЕИ.

Ахъ, отъ господъ подалй,
У нихъ бды себ на всякій часъ готовь.
Минуй насъ пуще всхъ печалей
И барскій гнвъ, и барская любовь!
Грибодовъ.

Въ Москв, гд живутъ широко, почти въ каждомъ домъ, бываетъ потребность въ наемныхъ людяхъ. Несмотря, что мы живемъ въ такое время, когда почти всякій сжимается въ комокъ какъ жъ, въ Столицъ есть дома, гд нанимаются люди, единственно для посылокъ съ вопросами: о добромъ здоровь, о спокойно проведенной ночи, о томъ, подете ли вы въ театръ или на Кузнецкій мостъ, и какое намрены надть сего дня платье? Страсть посылать, существуетъ между прекраснымъ поломъ, до такой степени, что красавица, проснувшись и, не получивъ подобныхъ посланій отъ своихъ пріятельницъ, часто бываетъ скучна, по этой-то причинъ въ Москв, при множествъ крпостныхъ людей, порядочный семьянинъ, почти всегда иметъ надобность въ наемныхъ людяхъ и по этому-то случаю, толпы людей, съ прокормежными видами наполняютъ Столицу. Нельзя не догадаться, какъ бываетъ испорчена нравственность этихъ людей, частію отъ праздной и лнивой жизни ихъ при мст, а преимущественно при пріисканіи его, когда какой нибудь, отосланный отъ своего барина человкъ, получа паспортъ, слоняясь, ищетъ себ мста. Въ это время, харчевни и кабаки, ему — денное убжище, ночью же бренное тло его, отдыхаетъ въ темныхъ подвалахъ, гд эти люди получаютъ ночлегъ, за ничтожную плату,: у проживающихъ тамъ, разныхъ мелочныхъ промышленниковъ. Страсть посщать грязныя убжища Бахуса, до того укореняется въ нихъ, что какая нибудь Московская красавица, посылая un billet doux къ своей кузин, никакъ не воображаетъ, что письмецо изъ ея миленькихъ ручекъ, побываетъ въ кабак, прежде чмъ дойдетъ до роскошнаго будуара, и часто сальное пятно грубой закуски, безобразитъ изящность милаго посланія. Когда вы станете нанимать въ услуженіе человка, и если на вопросъ, пьешь ли ты вино? будущій вассалъ вашъ, охорашиваясь отвтитъ: ‘пить пьемъ, а пьянаго не увидите,’ бгите отъ него, какъ отъ чумнаго, потому что вы его дйствительно не увидите, онъ будетъ пить въ кабак, а протрезвляться въ полиціи.
Если будете наблюдать за образомъ мыслей и поведеніемъ людей, находящихся въ услуженіи въ разныхъ домахъ, то увидите рзкія противуположности въ лаке Московскаго магната съ лакеемъ, какаго нибудь мелкаго помщика, страшную разницу между кучеромъ Сенатора и кучеромъ протоколиста. Люди, сообразуясь съ званіемъ и преимуществами господъ своихъ, играютъ между собою, также свои роли: лакей магната, едва удостоиваетъ наклоненіемъ головы лакея мелкаго чиновника, а кучеръ секретаря, съ особеннымъ уваженіемъ смотритъ на кучера Сенатора и часто гордится, если удостоится его почтеннаго знакомства. Лакеи стараются подражать привычкамъ господъ своихъ, напримръ: они, встрчаясь между собою, также пожимаютъ другъ другу руки и спрашиваютъ о здоровь, получа отвтъ: слава Богу, они обыкновенно говорятъ, что слава Богу — лучше всего, это равняется нашимъ форменнымъ привтствіямъ, длаемымъ на Французскомъ язык, на вопросъ же, гд вы вчера были-съ? люди отвчаютъ: въ Сенат, въ Клуб, въ Театр, въ Собраніи и т. п., смотря по тому гд было угодно побывать вашей особ, и гд по этому разсудилось вамъ, оставить въ передней ваше средство.
Войдя въ переднюю незнакомаго вамъ, богатаго человка или вельможи, вы всегда можете смкнуть привтливъ или гордъ хозяинъ. Когда хозяинъ привтливъ, добръ и справедливый человкъ на служб, то если вы и не носите на себ отпечатка богатства и чиновъ, люди встанутъ при вашемъ появленіи и вжливо скажутъ, когда вы можете видть ихъ барина. Если же, войдя въ переднюю, увидите, что одинъ изъ людей храпитъ на лар, другіе двое играютъ преспокойно въ шашки, не обращая на васъ вниманія, а четвертый лежитъ на спин, задравши къ верху ноги, ни сколько не думая снять съ васъ шинели, — говорите смло, что хозяинъ этой передней, дертъ часто голову передъ тми, кто его ниже, и сгибается въ три погибели передъ тмъ, кто его повыше, что бдняка онъ не обласкаетъ, и если вы ищете покровительства, то пріемъ его, при раздражительности вашихъ нервовъ, будетъ иногда вамъ очень горекъ.
Если войдете просителемъ, въ переднюю небольшаго должностнаго человка и увидите, что слуга васъ принялъ вжливо, пошелъ обыкновеннымъ образомъ доложить барину, можете надяться, что чиновникъ этотъ, выслушаетъ ваше правое дло и сдлаетъ, что должно, по закону. Если-же въ этой передней, встртитъ васъ человкъ неопрятно-пасмурный, хладнокровно дующій въ самоварную трубу, въ то время, когда вы съ нимъ говорите, или такой черезъ-чуръ вжливый, что побжитъ, сломя голову, извщать о васъ барина, а провожая станетъ просить на чай, за то что доложилъ, знайте, что этотъ чиновникъ, хоть и предобрый и прелюбезный, но ужъ иногда черезъ-чуръ любитъ благодарность!
Проходя мимо какого нибудь барскаго дома въ Москв, по людямъ вы всегда узнате, когда баринъ ухалъ въ гости или не на долго въ деревню, тогда обыкновенно у крыльца, праздный человкъ, брянчитъ на гитар или балалайк, горничная двушка, въ черномъ передник съ кармашками и сточкою на голов, грызетъ оршки и смется надъ комплиментами другаго лакея-меломана, который, длая ей глазки, поетъ съ присвистомъ подъ музыку своего товарища, какую-то смшную и не совсмъ скромную псню. Вечеромъ, мальчики, одтые казачками, возятся у воротъ, таская другъ друга за волосы, на двор большіе лакеи и кучеръ въ поддвк, стоятъ кучкою и скалятъ зубы или играютъ въ орлянку, поварнки здятъ верхомъ другъ на друг, двушки, одтыя съ большимъ стараніемъ, рзвятся въ горлки, пищатъ и хохочутъ, какъ обыкновенно хохочутъ горничныя, не отъ чего либо смшнаго, а отъ радости, что господа ухали.
Въ каждомъ сословіи, есть непремнно свой любимый предметъ, для разговора: приказный толкуетъ о длахъ даже и тогда, когда ему въ глаза лзутъ мальчики, армейскій капитанъ, строитъ комплименты барышн, а самъ такъ и наровитъ поговорить что нибудь о своемъ полковник, отъявленный франтъ уметь всякій разговоръ окончить сужденіемъ о какомъ нибудь модномъ фрак или плащ, игрокъ, довольно молчаливый въ обществ, всегда краснорчивъ, когда говоритъ объ игръ, праздный волокитами о чемъ больше не бредитъ, какъ о своихъ часто сомнительныхъ побдахъ, помщикъ толкуетъ объ урожнь, мнимый аристократъ о политикъ, брюзгливая старуха всегда сплетничаетъ, запоздалая невста всхъ злословитъ, докторъ съ женою, толкуютъ о практикъ, мелкій писатель поретъ дичь о литератур, стараясь обратить разговоръ на свое пустое сочиненіе, дама и двушки всхъ возможныхъ круговъ, смотря по обстоятельствамъ говорятъ, о политикъ и о наукахъ, о театръ и о бал, о музык и о погод, о башмакахъ и о мущинахъ, нердко объ ихъ ногахъ, носахъ и даже панталонахъ, словомъ, въ обществъ бываетъ рдкость, когда столкнутся нсколько человкъ и примутъ общее, нелицемрное участіе въ разговор, потому что каждаго и каждую занимаютъ совершенно разные предметы, но общество господскихъ людей, лишено этаго неудобства, у нихъ у всхъ — одинъ общій, любимый разговоръ о господахъ. Когда люди между собою знакомятся, то они не тратятъ по пустому время въ бесдахъ о погод, напротивъ спшатъ узнать другъ отъ друга хороши или худы у нихъ господа.
По разумнію Московскаго лакея, баринъ его бываетъ добрымъ господиномъ, когда онъ, видя усердную службу, любитъ своего слугу, награждаетъ за врность и не преслдуетъ за какую нибудь маленькую вину, какъ существо, которое будто не должно уже имть никакихъ слабостей, когда онъ его не колотитъ по скуламъ за всякую бездлицу, отъ того только, что возвратился сердитый изъ Клуба, гд продулся въ пухъ, или поссорился съ актрисою, у которой неожиданно, засталъ незнакомыхъ ему гостей. Горничная любитъ свою барыню, когда она не таскаетъ ее за косу, не ломаетъ ея гребенокъ и не бьетъ по напрасну, за то только, что двушка красиве своей госпожи и баринъ иногда за нею шибко приволакиваетъ. Она обыкновенно называетъ барыню ангеломъ, когда удачно справляетъ ея маленькія коммиссіи и иметъ общіе съ нею секреты отъ барина. Человкъ говоритъ худо о своемъ господин, когда помщикъ не понимаетъ врной службы, и чтобы слуга не сдлалъ добраго, онъ все смотритъ на него, какъ на Хамово смя, когда баринъ плохо кормитъ лакея и только что не говоритъ, ты хоть воруй куръ у сосда, а не смй просить у меня харчей и обуви. Слуга особенно ругаетъ такого господина, который подъ веселый часъ, шутитъ слишкомъ фамиліарно съ человкомъ, а потомъ вдругъ задастъ ему славную таску, безъ всякой причины, иногда-же человкъ не любитъ барина за то, что онъ ему не позволяетъ воровать, наряжаться въ господское платье, ходятъ въ кабакъ и распивочную лавку, гд часто собирается очень пріятное общество для Московскаго слуги. Горничная обыкновенно называетъ свою барыню ехидною, когда та придирается къ ней за всякіе пустяки, не пускаетъ погулять въ праздники, злится что у двушки хорошенькая талія, слишкомъ полная грудь, и запрещаетъ носить такую прическу, какая нравится горничной, когда злая барыня, изъ одного каприза, не рыдаетъ ее замужъ за лакея-меломана, и когда коварная помщица, разлучая нжно-любящіяся сердца, между тмъ безпрестанно подсматриваетъ за ними, и чуть замтитъ какія нибудь шуры-муры, то какъ-разъ меломана упечтъ въ солдаты, а двушку острижетъ, да отдастъ за мужъ за деревенскаго мужика. Чмъ лакей образованнье, тмъ сильне ненавидитъ ливрею, объявляющую всмъ и каждому, что онъ ничто иное, какъ человкъ. Онъ обыкновенно старается занять такую должность, которая бы давала возможность ходить безъ галуновъ, нердко лакей чуть не плачетъ, когда по фантазіи Московскаго щеголя, ему приходится носить какіе нибудь малиновые панталоны съ золотою лампасою, въ это время онъ обыкновенно подвергается насмшкамъ горничныхъ и задорныхъ мальчиковъ, которые его при всякомъ удобномъ случа, ругаютъ халуемъ.
Въ Охотномъ ряду есть трактиръ, куда по раннимъ утрамъ стекаются толпы поваровъ и господскихъ людей разнаго рода. Причина тому слдующая: всякій мясникъ или продавецъ овощей, спшитъ задобрить управителя и повара, покупающихъ у него провизію, и для этого, въ особенности при расплат, считаетъ непремнною обязанностію, ихъ порядочно угостить, въ этотъ-же трактиръ, уходятъ обыкновенно лакеи съ шубами своихъ господъ, въ то время, когда они блистаютъ въ Театр или въ зал Благороднаго Собранія. Тутъ иногда, при обильномъ роспиваніи чаевъ, поглощеніи блиновъ, разсказываютъ люди другъ другу о домашней жизни богатыхъ и бдныхъ своихъ господъ и, какъ говорится, порядочно ихъ судачатъ, много открывается здсь тайнъ изъ частной жизни празднаго, дльца, ученаго, игрока, красавицы, безобразной, вельможи, маленькаго человчка, и по невол подивишся безразсудству людей, часто ввряющихъ случаю, честь и спокойствіе своего семейства, полагаясь на скромность болтливой горничной или неуклюжаго лакея, думая что маленькія тайны ихъ, умираютъ вмст съ ихъ маленькими преступленіями.

ВОРОВСТВО, ПЬЯНСТВО, ПОРОКИ ВООБЩЕ.

Въ Москв, гд зоркое око Правительства блюдетъ неусыпно, за сохраненіемъ правъ личности и собственности каждаго гражданина, вы рдко слышите о важныхъ преступленіяхъ. Убійство здсь почти неслыханно, грабежи рдки и почти невозможны, но какъ при такомъ огромномъ населеніи Москвы, трудно, чтобъ не было людей порочныхъ, то изъ числа всхъ преступленій, всего чаще представляются, воровство и пьянство. Главныя, побудительныя причины воровства — страсть къ пріобртенію и нужда, пьяница ремесленикъ, сперва пропиваетъ свои деньги, потомъ одежду и наконецъ воруетъ. Нельзя не упомянуть съ какимъ рвеніемъ, полиція открываетъ преступника и почти нтъ примра, чтобъ воровство, какое бы то ни было, большое или малое, осталось необнаруженнымъ, дятельность и бдительность полиціи, въ этомъ случа неимоврна, мелкіе исполнители ея власти, имютъ какое-то чуть къ поличному, и воръ не успетъ еще спрятать и сбыть похищеннаго, какъ уже оно бываетъ отнято у него рукою правосудія.
Сколько съ одной стороны, воровство преслдуется, столько съ другой, порокъ изощряется въ выдумкахъ на незаконное пріобртеніе. Мелкіе воры или, такъ называемые, карманники, составляютъ въ Москв между собою маленькую компанію и помогаютъ другъ другу по знакомству, единственно изъ одолженія, не требуя части изъ добычи, но только равномрной услуги при случа. Такимъ образомъ очень часто, гд нибудь на перекрестк или на площади, притворяясь пьяными, они заводятъ между собою ссору, а иногда маленькую драку, въ пять минутъ, ихъ Окружаетъ толпа праздныхъ звакъ и пока ожидаютъ прибытія городоваго, ссорющіеся помирятся и разойдутся. Между тмъ любопытные прозвали, кто носовой платокъ, кто табакерку, а иногда часы и кошелекъ. Бываетъ, что мошенникъ, пойманный и уличенный въ воровств, успваетъ скрыться отъ наказанія, при помощи своихъ товарищей, которые обыкновенно въ это время, въ виду народа, бьютъ вора и, постепенно окруживъ его, отнимаютъ такимъ образомъ у толпы, потомъ, показывая себя ожесточенными мстителями воровства, они принимаютъ на себя обязанность отвесть вора въ будку, и отойдя съ нимъ въ сколько шаговъ, даютъ ему свободу. Вообще воровство производится карманниками въ тснот, часто, капишонъ щеголя, отрзанный на-скоро негодяемъ, продается на толкучемъ рынк и идетъ на фуражки, шаль богомольной купчихи, лишается своего лучшаго украшенія — угловаго букета, который мошенникомъ, уступается за безцнокъ знакомой торговк, или отдается даромъ въ полпивной, красавиц, въ кубовомъ платочк.
Иногда, при неудач въ воровств, мошенники поднимаются на хитрости, они сочиняютъ фальшивую тревогу, крича жалобнымъ, разрывающимъ душу голосомъ: батюшки, держите, держите, обокрали, ограбили!… Со слезами увряетъ иной, что у него похитили платокъ, съ завязанными въ немъ деньгами, которыя онъ пріобрлъ въ кровавомъ пот и несъ для уплаты податей или оброка. Притворяющійся, падаетъ въ ноги и вынуждаетъ часто оказывать ему пособіе, отойдя же нсколько шаговъ, радостно смется онъ надъ легковрнымъ благотворителемъ, длитъ деньги съ товарищами и скрывается въ харчевню, гд обыкновенно ихъ вс пропиваетъ. Вообще пьянство и другіе пороки существуютъ боле между людьми, живущими на фабрикахъ и между мастеровыми, слабо управляемыми отъ своихъ хозяевъ. Эта жизнь бываетъ источникомъ, появленія между ними разныхъ болзней.

КЛИМАТЪ, БОЛЗНИ.

Климатъ въ Москв умренный. Зимніе морозь, достигаютъ до 30о, но продолжаются не долго, лтніе жары рдко превышаютъ 28о, осень преимущественно бываетъ сухая и здоровая, весна — почти всегда непостоянна, но рдко сопряжена съ какими нибудь повтріями и болзнями. Грозы въ теченіи лта не свирпствуютъ, среднее число ихъ въ году 11. Почти всегда благорастворенный воздухъ, исключая въ сколькихъ удушливыхъ дней во время лта, причиною весьма малой смертности въ Москв, среднее число, умирающихъ въ день, 15 человкъ,
Главныя, господствующія болзни въ Москв: горячка, лихорадка, апоплексія или параличъ, подагра, водяная, сухотка, чахотка, цынготная, зубная, насморкъ, глазная, кашель, обыкновенные простудный припадки, ревматизмъ, коклюшь, золотуха, геморой, скарлатина, корь, оспа, лишаи, ломота и сифилитическая.— Болзни, развиваются преимущественно въ нисшемъ классъ между ремесленниками и фабричными, распространенію ихъ способствуютъ, безнравственность, неопрятность и часто невозможность лечиться, за недостаткомъ средствъ, къ тому же невжды, скрывая первоначальное появленіе недуга отъ нераднія, даютъ ему развиться въ высшей степени, предаваясь обычной неумренности, въ пить и пищ. Когда же они достигаютъ до совершеннаго изнеможенія, то по невжеству, не прибгаютъ къ докторамъ, а лечатся у какихъ-то бабъ, мужиковъ и отставныхъ фельдшеровъ, которые такъ сказать, замазываютъ наружные признаки болзни, давая ей полный разгулъ въ больномъ тл, спустя нсколько времени она и открывается въ немъ еще съ большею силою, тогда только больные обращаются къ совту докторовъ, но въ это время, часто исцленіе уже невозможно. Впрочемъ, люди, не имющіе права лечить медицинскими средствами, строго преслдуются медицинскою полиціею, а хозяевамъ и содержателямъ фабрикъ, строго внушается имть неослабный надзоръ за поведеніемъ и опрятностію фабричныхъ, какъ за двумя главными источниками ихъ здоровья.

ЛЕКАРЯ.

Я не буду распространяться здсь, о доблестныхъ сановникахъ, оказывающихъ великія пользы наук и страждущему человчеству. За чмъ хвалить мужей добра и славы, кому неизвстно, что каждый день жизни ихъ, знаменуется благотвореніемъ ближнему? Они, среди трудныхъ заботъ своихъ, въ больницахъ, призирающихъ убогихъ страдальцевъ, и въ смрадной хижинъ, умирающаго бдняка, спшатъ подать благодтельную руку помощи несчастному, и отдалить это страшное для человка, разставаніе души съ тломъ, они облегчаютъ тяжкія страданія вдовицы и изувченнаго воина, первые приближаются къ зараженному язвами и дыханіемъ губительной эпидеміи. Своими глазами видли мы этихъ знаменитыхъ сановниковъ, съ самоотверженіемъ спшившихъ на помощь, къ гибнувшимъ собратамъ, смло ратоборствовали они противъ грознаго недуга, исторгая изъ объятій смерти отца семейства, оставлявшаго по себ безутшныхъ дтей, и врачуя тло больнаго, врачевали его душу, удерживая неимущаго отъ отчаянія и ропота, своими священными благотвореніями. Бывъ сами нжными отцами семействъ, они забывали все, что имъ было такъ дорого на свт, и увлеченные сладостью благотворенія, неустрашимо выходили они на бой съ смертью, не требуя ни мзды, ни благодарности, потому что въ благородной душ ихъ, было лучшее для нихъ воздаяніе — добро, ими сдланное и радостное чувство его сознанія. Но перейдемте отъ людей необыкновенныхъ, добродтельныхъ — богатыхъ не мелочною, торговою славою, а великою, свтлою славою Христіанина-благотворителя, къ людямъ обыкновеннымъ, какихъ большая часть насъ грыпныхі., явившихся на короткое время погулять по Божію міру, полюбоваться Его звзднымъ небомъ, посмотрть на птицъ, летающихъ по воздуху, покушать и употребить на свою ползу различныхъ животныхъ, и наконецъ познакомиться съ подобными себ, съ тми, которыхъ мы застали уже здсь, явившимися для того только, чтобъ принять насъ и угостить и съ тми, которые пришли сюда посл насъ, единственно за тмъ, чтобъ въ свою очередь проводить по пріятельски домой, на нашу скромную, не совсмъ просторную, но спокойную, квартиру, куда кто нибудь изъ насъ, каждый: день отправляется нехотя, гд мы живемъ уже дружно, не ссоримся, не плачемъ, не кричимъ, какъ это часто длаемъ здсь, совершенно по пустому, а разрушаясь въ ничтожество, гордо лежимъ на своихъ холодныхъ постеляхъ, безъ желаній, безъ страстей, уже не гоняясь, какъ угорлые за обманчивыми призраками счастія. Перейдемте, говорю къ мелчайшимъ лекарямъ, которыхъ слава еще не начиналась и можетъ быть никогда не начнется, къ людямъ, составляющимъ одну непримтную песчинку Божьяго созданія, получившимъ въ удлъ одну скромную неизвстность, къ людямъ которые, предохраняя насъ отъ смерти, наконецъ умрутъ и сами, не оставя по себ ель да существованія, какъ не оставляетъ по себ никакого слда струя въ канав, проведенная во время проливнаго дождя, палочкою празднаго мальчика.
Знаете ли, что теперешній вольнопрактикующій лекарь въ Москв, и тотъ, котораго вы знавали лтъ двадцать-пять назадъ, — большая разница, старинный лекарь, тогда васъ посщавшій, одвался часто слишкомъ некрасиво. Онъ ходилъ въ узкихъ, предосудительно-короткихъ панталонахъ безъ ремешковъ, только слава, что на немъ вислъ фракъ, но этотъ фракъ, застегнутый небрежно на одну верхнюю пуговицу, былъ поношеніе всмъ фракамъ, у него была старая пуховая шляпа, съ обломанными полями, совсмъ безъ ворса, а зимою, какой-то странный картузъ съ большими ушами, голова не причесана, шея его обматывалась блою, поношеною косынкою съ грубо-вышитыми уголками, на которыхъ бывали искуственныя и самородныя дирочки, серебренные часы его походили на луковицу. Подходя къ больному, онъ нердко, безъ всякой церемоніи бралъ его за объ скулы, такъ, что тотъ невольно высовывалъ языкъ, щупая пульсъ, иногда такъ сильно жалъ руку паціента, что съ больнымъ длалась истерика, при малйшей сомнительности болзни, онъ длалъ важную мину и говорилъ: Гмъ, да, опасно! не боясь ни сколько огорчить больнаго. Прописывалъ такія гадости, въ такихъ аллопатическихъ пріемахъ, что отъ его лекарства буровились вс кишки, онъ гладилъ животъ вамъ, щупалъ прочія части тла, и потомъ, безъ всякихъ околичностей, лзъ съ необмытыми руками въ вашъ ротъ, а прощаясь и, получая за визитъ, обыкновенно раскланивался приговаривая: Богъ милостивъ, вотъ я васъ поочищу и все пройдетъ. Но вмст, съ быстро разлившимся просвщеніемъ, не тотъ уже сталъ теперь и самый мелкій лекарь въ Москв, онъ танцуетъ въ Благородномъ Собраніи, волочится за хорошенькими паціенточками, играетъ по большой игр въ Клуб, у него фракъ сшитъ по послдней модъ, онъ является къ больному съ благородною, веселою физіономіею, въ золотыхъ очкахъ, щегольскихъ перчаткахъ, развлекаетъ больнаго и прибаутками и анекдотцами, онъ внимателенъ къ нему и предусмотрителенъ, какъ нжный отецъ, заботящійся о своемъ дтищ, говоритъ съ удивительною вжливостію: откройте ротикъ, покажите вашъ язычкъ или языччикъ, прищурте глазки, протяните ножку, позвольте мн посмотрть вотъ эту раночку, въ которую, иногда можно уложить цлый кулакъ, щупаетъ пульсъ осторожно, двумя пальчиками, какъ будто, боясь измять вашу ручку, прописываетъ превкусные лекарства, въ хорошенькой коробочк и золотой оберточк. У васъ смерть на носу, а онъ говоритъ это ничего, завтра же будете молодцомъ, и успокоиваетъ васъ иногда, одною холодною водою. Прощаясь, онъ не протягиваетъ руки, а бжитъ изъ комнаты, забывая, что ему надобно получитъ, за визитъ и, заставляя догонять себя уже въ передней. Когда больной умретъ, то ныншній врачь не прячется отъ своего субъекта, а какъ человкъ съ чистою совстію, горько плачетъ о немъ, вмст съ его семействомъ. Онъ баринъ у себя дома: у его подъзда колокольчикъ, квартира прекрасно меблирована, въ его кабинета анатомическіе препараты и дорогія галантерейныя вещи, подаренныя въ знакъ вчной памяти, онъ сидитъ въ халат на соболяхъ и читаетъ медицинскіе журналы, слдя современные успхи Омеопатіи, Гидропатіи и Литературы, иногда самъ пишетъ стихами и прозою, словомъ онъ чудесный человкъ въ обществ и золотой женихъ.
Московскій лекарь, имющій большую практику, обыкновенно здить въ фаэтон, запряженномъ парою лошадей или въ маленькой каретк, и сидя въ екипаж, почти всегда читаетъ какую нибудь книгу, лекарь безъ практики, обыкновенно путешествуетъ по городу на плохомъ извощик или по образу пшаго хожденія. Предразсудки такъ сильны, что въ Москв — множество людей, ни за что не поврятъ себя лечить самому искуснйшему врачу, если онъ прідетъ къ нимъ безъ крестовъ, на ваньк, даже есть и такіе, которые сомнваются въ искуств доктора, если онъ не носитъ золотыхъ очковъ, и надобно согласиться, что врачу предстоитъ много труда и терпнія, чтобъ пріобрсть себ единодушную славу, въ своенравной публик.
Оканчивая эту статью, я могу съ удовольствіемъ, безпристрастно сказать, что вс вообще Московскіе врачи, всегда отличались и отличаются состраданіемъ къ ближнему. Видя безпрестанно предъ собою примры достойныхъ наставниковъ, уже стяжавшихъ громкую славу не въ одной Москв, они по первому призыву, спшатъ оказывать пособіе неимущему и не было случая, чтобъ въ Москв врачъ, отказался навстить безпріютнаго сироту-горемыку, прибгнувшаго къ его помощи.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЯ ЗАМТКИ О НАРОДОНАСЕЛЕНІИ МОСКВЫ.

Въ числ 350,000 жителей, составляющихъ народонаселеніе Москвы, и состоящихъ преимущественно изъ природныхъ Москвичей, помщиковъ и купцовъ другихъ губерній, прізжающихъ въ Москву для временнаго пребыванія по дламъ своимъ, находятся иностранцы разныхъ націй, а именно: Нмцы, Французы, Англичане, Италіянцы, Шведы, Греки, Армяне, Турки, Персіяне, Татары, Бухарцы и Жиды, послднимъ дозволено токмо кратковременное пребываніе въ городъ, по производимымъ ими торговымъ промысламъ. Всхъ иностранцевъ обоего пола, проживаетъ: исповдующихъ Римско-Католическую вру, 1500 человкъ, Евангелико-Лютеранскую 2000, Реформатскую 500, Армяно-Грегоріанскую 610, Магометанскую 390. Вс они, согласно съ законами Россійскаго Государства, пользуются правами природныхъ жителей, въ отношеніи личности и собственности, имя полную свободу въ отправленіи Богослуженія, и вс вмст, на разныхъ языкахъ, каждый по врь своихъ праотцевъ, славятъ они Всемогущаго и Единаго Бога въ Первопрестольной нашей Столиц, моля Его о ниспосланіи всхъ благъ ея Державному Хозяину и всему Царствующему Дому Его.
Вистенгоф Петр Федорович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Исповедь моей жизни, Захер-Мазох Ванда, Год: 1906
  2. Жизнь Чарльза Диккенса, Форстер Джон, Год: 1872
  3. Записки тюремной надзирательницы, Робинсон Фредерик Уильям, Год: 1863
  4. За границей, Верещагин Александр Васильевич, Год: 1895
  5. В горах Северного Урала, Ловцов Николай Алексеевич, Год: 1930
  6. Старая Москва, Пыляев Михаил Иванович, Год: 1891
  7. Полный любовный письмовник…, Волокитин Николай Иванович, Год: 1906
  8. В стране восходящего солнца, Де-Воллан Григорий Александрович, Год: 1903
Электронная библиотека