Обзор современных вопросов, Порецкий Александр Устинович, Год: 1861

Критика и публицистика
Время на прочтение: 149 минут(ы)
Скачать в PDF

<А. У. Порецкий>

Обзор современных вопросов

‘Время’, No 1, 1861

ВНУТРЕННIЯ НОВОСТИ

___

Начиная этотъ отдлъ, мы вполн сознаемъ его важность и всю трудность исполнить его такъ, какъ-бы мы сами желали. А желанiя наши состоятъ въ томъ, что бы изображаемая нами движущаяся картина событiй была полна и ясна и чтобы зрители ея не были зрителями равнодушными, т. е. говоря проще — что бы листки этого отдла не оставались неразрзанными, каковая участь, сколько намъ извстно, нердко постигаетъ подобные отдлы въ нкоторыхъ нашихъ солидныхъ и почтенныхъ журналахъ, — постигаетъ не смотря на любопытнйшiе предметы, о которыхъ тамъ говорится, не смотря на составляемые остроумнйшимъ и заманчивйшимъ образомъ оголовки этихъ предметовъ… Мы съ своей стороны будемъ всми силами стараться, чтобы читатели нашего журнала не оставляли безъ вниманiя этого отдла, потомучто, какъ сейчасъ упомянули, мы придаемъ ему значительную степень важности.
Извстно, что русское общество, по причин своего несовершеннолтiя (въ которомъ не такъ давно его въ глаза упрекнули), долго не могло само заботиться о всхъ своихъ нуждахъ физическихъ и нравственныхъ, а потому ему приходилось только пользоваться отпускаемыми ему благами и — учиться. Оно и училось, но училось рутинно, зазубривая наизусть преподаваемые, большею частiю по иностраннымъ методамъ, уроки. Но такъ какъ всякiй организмъ, по непреложнымъ законамъ природы, ростетъ и вмст съ тмъ возрастаютъ его нужды и потребности, между тмъ вс нужды и потребности даже не такого сложнаго организма, каковъ организмъ общества, а каждаго недлимаго, особенно если онъ молчитъ, со стороны врно угадать и удовлетворить невозможно, то и для нашего общества наконецъ должна была миновать златая пора дтства, пора безпечныхъ игръ и соннаго бездумья. Вступая въ совершеннолтiе, общество наконецъ само стало мало по малу думать и говорить о своихъ насущныхъ нуждахъ, начало само непосредственно заботиться объ ихъ удовлетворенiи. — И вотъ съ этого-то начинается рядъ сюжетовъ, длающихъ журнальный отдлъ внутреннихъ новостей особенно важнымъ и любопытнымъ, потомучто тутъ должны теперь изображаться первые, еще неровные шаги настоящей, живой общественной дятельности, потомучто тутъ для насъ (т. е. для каждаго изъ насъ съ вами, читатель) новый, досел невиданный и полный необычайной прелести мiръ, потомучто намъ не могутъ не быть дороги эти первые шаги начинающаго жить своею жизнью и думать своей головой общества, мы не можемъ не слдить за ними съ напряженнымъ вниманiемъ, съ теплой любовью, не можемъ оставлять безъ вниманiя малйшаго проявленiя въ немъ прогреса.
Вмст съ вызовомъ нашего общества на размышленiе, ему на первый разъ было задано нсколько тэмъ. Оно съ жаромъ бросилось на нихъ и — на первыхъ же порахъ обнаружило въ себ вс свойства юности: свжiя силы, пылкость и неопытность. Во всхъ его начинанiяхъ рзко обозначился недостатокъ знанiя практическихъ прiемовъ, въ разршенiи общественныхъ вопросовъ — неустоявшiяся понятiя, а въ примненiи этихъ вопросовъ — разъединенiе мысли съ дломъ. Возникли сильныя разногласiя даже тамъ, гд бы имъ и быть совсмъ не слдовало, возникли странныя противорчiя… Этими чертами юности характеризуется все послднее пятилтiе. И хотя многое сдлано въ этотъ перiодъ, много вопросовъ по возможности уяснено, много разногласiй сглажено, но многое, очень многое и остается еще только предметомъ ожиданiй и желанiй. Естественно, что когда все поглотилось общественными вопросами, огромное большинство вдругъ будто вступило въ темный, дремучiй лсъ, гд все для него стало неопредленностью, вс предметы смшались въ безразличную массу деревьевъ, вс звуки слились въ однообразный шумъ, гд пришлось этому большинству только прислушиваться къ окликавшимъ и аукавшимъ его голосамъ путеводителей и отвчать имъ тмъ же ауканьемъ, не сознавая ясно и твердо ни направленiя предстоящаго пути, ни благодатной, свтлой страны, къ которой долженъ привести его этотъ путь, и только проникаясь однимъ чувствомъ опасенiя, чтобы не сбиться, не заблудиться, не отстать… Говоря откровенно, большинство не успло еще сложить съ себя ветхаго человка, не успло утвердить въ ум новаго ряда истинъ, сжиться съ ними, не успло убдиться въ глубин души въ томъ, что для него полезно и что безполезно. Вотъ отъ чего на каждомъ шагу противорчiя, вотъ отъ чего разъединенiе слова съ дломъ! Все это отъ того, какъ говоритъ дядя Пахомъ, что
Къ старому зданiю новая лстница
Въ нсколько тысячъ недавно пристроена…
Новыя лстницы, новыя зданiя!
Головы прежнiя, грубость завтная,
Деньгамъ почтенiе, сила преданiя…
Да! могуча сила преданiя, — невозможно было обществу побороть ее въ пять лтъ! Если теперь прислушаться чуткимъ слухомъ къ настроенiю цлой массы нашего общества въ отношенiи къ каждому изъ новыхъ соцiальныхъ вопросовъ, то непремнно почуется въ этомъ настроенiи нершительность, неизвстность — къ чему пристать и чего держаться…
Первая изъ заданныхъ для общаго размышленiя тэмъ была вмст съ тмъ и самая капитальная, самая святая тэма, какая только могла быть поднята изъ нашей жизни, и кром которой никакая другая не могла въ такой степени и такъ быстро разбудить, оживить и согрть всю громадную массу русскаго общества. Это былъ такъ называемый вопросъ объ улучшенiи крестьянскаго быта.
Другой вызывающiй и пробуждающiй наше общество предметъ касался стороны экономической. Утвержденiе первой сти желзныхъ дорогъ въ Россiи, образованiе Главнаго Общества желзныхъ дорогъ и послдовавшее за тмъ пониженiе банковыхъ процентовъ послужили началомъ и толчкомъ для усиленной акцiонерной дятельности, скоро развившейся чуть не до размровъ эпидемiи. Съ тою же пылкостью юности все устремилось на это поприще, и здсь-то ясне чмъ гд-либо обнаружилась неопытность, незнанiе практическихъ прiемовъ, а отчасти, можетъ быть, и не твердо сознанныя понятiя объ общественной нравственности. Читатели конечно хорошо помнятъ и знаютъ всю исторiю громкихъ скандаловъ, соверившихся въ разныхъ акцiонерныхъ компанiяхъ, исторiю битвъ, знаменовавшихся необыкновеннымъ жаромъ нападающихъ, частiю принесшимъ благiе плоды, частiю же перегорвшимъ безплодно. Въ отлетвшемъ теперь отъ насъ году два акцiонерныя общества были театромъ такихъ побоищъ: Общество водопроводовъ и — само Главное Общество желзныхъ дорогъ. Кто не помнитъ рзкихъ статей и даже аршинныхъ прибавленiй къ газетамъ, служившихъ вызовомъ на битву, вчуж страшно было читать вс обвиненiя, сыпавшiяся на компанейскiя администрацiи, но обвиняемые долго и упорно уклонялись отъ побоища. Наконецъ даны были генеральныя сраженiя и — сами акцiонеры, люди непосредственно заинтересованные въ дл, теперь едва ли могутъ врно ршить, какiе были существенные результаты этихъ сраженiй — за кмъ осталось поле и какiя существенныя пользы достались выигравшей сторон? Если въ обвиненiяхъ была правда, если зло существовало и если оно открыто и доказано, то оно безъ сомннiя и исправлено, но изъ этого не слдуетъ, что уже устранена возможность послдовательнаго повторенiя его, что уже изсякъ самый его источникъ.
О средствахъ осушенiя этого источника много было писано, но что именно для этого сдлано, мы съ достоврностiю не знаемъ. Изъ написаннаго между прочимъ нельзя не обратить вниманiя на одну небольшую статейку, недавно помщенную въ ‘Указател Экономическомъ’ и подписанную буквами К. Р. Она хороша тмъ, что приводитъ факты простые, числовые, слдовательно очень ясные и неподлежащiе сомннiю и спору. Въ этой статейк только сосчитаны и классифированы вс наши акцiонерныя компанiи. Оказывается, что въ настоящее время всего на Руси существуетъ 120 компанiй, но изъ нихъ въ статейк перечислены поименно только 90, на томъ основанiи, что остальныя тридцать компанiй извстны только по имени, а другихъ свднiй о нихъ никакихъ нтъ. Классификацiя 90 извстныхъ компанiй показала:
1) Изъ числа ихъ, половина, т. е. 45 находятся (т. е. большинство акцiонеровъ и правленiе) на самомъ мст предпрiятiя или вблизи его, остальныя 45 распоряжаются предпрiятiями заочно.
2) Изъ 90-ти компанiй, 60 находятся въ Петербург, 16 въ Москв, 7 въ Риг, 1 въ Нарв и только 6 во всей остальной Россiи, слдовательно компанiи существуютъ почти исключительно въ столицахъ.
3) Изъ 76 компанiй, пребывающихъ въ Петербург и Москв, насчитывается до 35 такихъ, которыя выполняютъ предпрiятiя, составляющiя мстную потребность самихъ столицъ, а остальныя имютъ своимъ предметомъ предпрiятiя, составляющiя или потребность другихъ мстъ или общую надобность всхъ жителей Россiи.
4) Изъ 45 компанiй, пребывающихъ на самомъ мст предпрiятiя, находятся въ двухъ нашихъ столицахъ 31, а 45 компанiй, распоряжающихся предпрiятiями заочно — вс въ столицахъ.
5) Изъ 90 компанiй, 76 учреждены лицами, живущими въ столицахъ, и только остальныя 14 въ другихъ городахъ Россiи. Слдовательно ‘возможность учреждать компанiи принадлежитъ у насъ почти исключительно лицамъ, живущимъ въ столицахъ, т. е. тамъ, гд дается разршенiе на учрежденiе компанiй (разршенiе дается собственно въ Петербург, но Москва причислена сюда же по легкости сообщенiя съ Петербургомъ), лица же, живущiя въ губернiяхъ, гд подобнаго разршенiя нельзя получить, почти вовсе не учреждаютъ компанiй’.
и 6) Населенiе столицъ какъ извстно, состоитъ главнымъ образомъ не изъ класса промышленнаго, а между тмъ этому населенiю преимущественно принадлежитъ акцiонерная дятельность, собственно же промышленный классъ русскiй въ этой дятельности почти не участвуетъ.
Посл этихъ числовыхъ выводовъ, статейка задаетъ слдующiй вопросъ:
‘Чт нужно сдлать для того, чтобы наши акцiонерныя компанiи (большинство акцiонеровъ и правленiе) пребывали на мстахъ предпрiятiя и были такимъ образомъ дйствительными хозяевами предпрiятiя, чтобы въ компанейскомъ дл исчезъ бюрократизмъ, необходимо существующiй, когда распоряженiе предпрiятiемъ совершается на одномъ мст, а исполненiе распоряженiй на другомъ, чтобы акцiонеры получили возможность судить о дйствiяхъ правленiя, не по отчетамъ его, а по самому длу, чтобы компанiи учреждались на мстахъ надобности ихъ учрежденiя и участниками ихъ были лица тамъ живущiя и, уже по этому самому, заинтересованныя въ успх предпрiятiя, чтобы къ акцiонерной дятельности получилъ доступъ капиталь всей Россiи (а не однхъ ея столицъ), и выгодами, которая даетъ въ промышленномъ дл ограниченная отвтственность капиталомъ, воспользовался промышленный нашъ классъ, классъ прежде другихъ производительный?’
На этотъ сложный вопросъ въ той же статейк дается слдующiй простой и краткiй отвтъ:
‘Необходимо такъ устроить, чтобы разршенiе на учрежденiе акцiонерныхъ компанiй можно было получать не въ однхъ столицахъ, но везд, такъ сказать на мст. Это должно быть общимъ правиломъ, изъятiе конечно можетъ быть допущено, смотря по особеннымъ свойствамъ предпрiятiй.’
Отвтъ, не смотря на его краткость, такъ ясенъ и положителенъ, что къ нему нельзя прибавить ни одного слова. И нельзя не согласиться, что онъ вполн соотвтствуетъ и удовлетворяетъ вопросу. Ясно, что отвлечь излишекъ акцiонерной дятельности изъ столицъ въ другiе пункты, на самыя мст, было бы очень полезно. Столичная предпрiимчивость, принадлежащая преимущественно классамъ непромышленнымъ, иметъ свой особый характеръ: здсь потребность въ томъ или другомъ предпрiятiи часто прямо родится въ головахъ учредителей, и компанiя составляется только потому, что этимъ учредителямъ, по ихъ общественному положенiю, очень легко выполнить и пройдти вс необходимыя для этого формальности… Нужно только, чтобъ учредилась компанiя и разошлись акцiи, а тамъ — ккъ пойдетъ самое предпрiятiе, это уже не ихъ дло, потому что и капиталы не ихъ… Предлагаемое въ отвт правило можетъ относиться даже и не къ одной акцiонерной дятельности: нкоторыя правительственныя распоряженiя (какъ напр. сокращенiе переписки, начатое въ Морскомъ Министерств ‘въ видахъ ограниченiя централизацiи’, и въ прошломъ 1860 году примненное по возможности къ другимъ вдомствамъ) — показываютъ постепенное стремленiе къ той же цли, которая и должна неизбжно со временемъ достигнуться.
Примромъ, подтверждающимъ соображенiя и заключенiе приведенной нами статейки, въ особенности можетъ служить Общество Волжско-Донской желзной дороги, противъ котораго также поднята была страшная буря, долго свирпствовавшая и теперь еще не совсмъ утихшая… Долго имена Кокорева и Гладина мелькали на страницахъ газетъ и журналовъ, въ статьяхъ и подъ статьями, съ обвиненiями и оправданiями, долго читатели проникались чувствомъ негодованiя — то противъ администрацiи общества, по поводу изображаемыхъ въ обвинительныхъ статьяхъ страданiй рабочихъ, то противъ обвинителей, при чтенiи оправданiй, доказывавшихъ, что вс или почти вс страданiя вымышлены. Учредители и правленiе Общества въ Петербург, статьи писались и печатались въ Петербург и Москв, а событiя, о которыхъ говорилось въ нихъ, совершались въ низовьяхъ Волги, чт очень далеко. Изъ этой дали приходили всти, взаимно одна другой противорчившiя и — кто же изъ живущихъ въ Петербург или Москв могъ проврить эти всти и стать безпристрастнымъ судьей въ дл? Кто могъ узнать истину и стать судьей, когда и учредители и правленiе общества, и самъ подрядчикъ Гладинъ, пребывающiй почти постоянно въ Петербург, дйствуя и распоряжаясь заодно, легко могли быть обмануты, легко могли ничего не знать о томъ, что длается въ низовьяхъ Волги? Мы, сидя въ Петербург, часто не знаемъ, не только такихъ, совершающихся въ отдаленныхъ краяхъ нашего отечества длъ, которыя обыкновенно прячутся отъ свта Божьяго, но даже и такихъ, которыя просятся на свтъ. Мы напр. слышали отъ очевидца, прохавшаго въ сентябр прошлаго года вдоль всей линiи Волжско-Донской желзной дороги отъ Царицина до самаго Дона, что дло идетъ тамъ превосходно, рабочiе содержатся хорошо, имютъ здоровый и бодрый видъ, линiя строющейся дороги кипитъ дятельностью, общающею весьма скорое окончанiе дла… Этому очевидцу, петербургскому жителю, случилось въ этотъ разъ прохать ‘внизь по матушк по Волг’ отъ Казани до Астрахани на одномъ изъ ходящихъ тамъ трехъ мальцевскихъ пароходовъ… Мы только слышимъ жалобы на неаккуратность и неисправность нашего рчнаго пароходства, а этотъ господинъ съ умиленiемъ разсказываетъ о совершеннйшихъ удобствахъ, о красот и даже роскоши, которыя онъ встртилъ на мальцевскомъ пароход. Впрочемъ можетъ быть этому умиленiю отчасти способствовалъ и самый путь, по которому везъ его пароходъ. Видъ низовой Волги и ея береговъ при ясной погод удивительно прiятно дйствуетъ на душу, особенно того, кто плыветъ по Волг въ первый разъ. Говоримъ по собственному опыту… Чудесная это рка, названная въ псни широкимъ раздольемъ, и чудесный тотъ край, не даромъ называемый привольнымъ! Тамъ и воздухъ какъ-то особенно прозраченъ, и люди какъ-то свже… Кстати: тотъ же здившiй недавно по Волг господинъ разсказывалъ, что онъ встртилъ тамъ своего прежняго знакомаго, человка весьма просвщеннаго и нсколько лтъ назадъ въ полномъ смысл слова ‘блиставшаго на брегахъ Невы’, а теперь представившагося нашему путешественнику въ вид русскаго купца, со всми особенностями русскаго купечества — чуйкой, бородой, своеобразной рчью и своеобразными прiемами. Преобразившiйся объяснилъ путешественнику, что онъ принужденъ былъ ухать изъ Петербурга на родину для поправленiя сильно разстроеннаго столичной жизнью состоянiя, и осмотрвшись на мст, нашолъ, что всего скорй и легче можно поправить состоянiе и разплатиться съ накопившимися долгами, пустившись въ промышленность, а для успшнаго хода избраннаго имъ промысла (торговли гуртами въ заволжскихъ степяхъ) оказалось необходимымъ съ виду преобразиться, потомучто туземные обитатели не очень охотно вступаютъ въ торговыя и другiя дловыя сношенiя съ господами нмецкаго покроя. И видно потребность въ отсутствiи нмецкаго покроя въ самомъ дл тамъ очень сильна, потомучто съ преобразившимся господиномъ былъ товарищъ, совершенно подобный ему съ виду, оказавшiйся настоящимъ, кровнымъ нмцемъ.
Не знаю какъ вы, читатель, а мы какъ-то особенно любимъ встрчаться съ подобными явленiями, гд человкъ, въ силу разумной причины, отршается отъ сословныхъ предразсудковъ, которые въ иныхъ людяхъ бываютъ такъ сильны, такъ непрiятны и такъ вредны!
Но, можетъ быть, не было бы у насъ ни скандаловъ, ни бурь въ акцiонерныхъ обществахъ, можетъ быть, не возникло бы и половины тхъ общихъ и частныхъ соцiальныхъ вопросовъ, которыхъ теперь и не перечесть съ разу, если бы не явилась къ намъ, способствовать нашему пробужденiю, дорогая и прежде незнакомая намъ гостья, прозванная ‘благодтельной’ гласностью. Ни одна новизна, кажется, не потерпла у насъ такихъ перемнъ въ положенiи, какъ эта желанная гостья. Сначала она вступила къ намъ какъ-то робко, заговорила заикаясь и съдая половину словъ. Съ перваго взгляда заинтересовались ею, по причин той же юношеской пылкости, но скоро замтивъ ея робость и неловкость, подняли бдную, какъ говорится, на зубокъ, насмшка не пощадила ея новаго положенiя въ обществ, стали ловить ее на каждомъ шагу, гд случалось ей обмолвиться, особенно же въ этомъ глотань словъ нашли что-то очень смшное. Она разсказываетъ намъ, говорили насмшники, что-то и про кого-то, но о какихъ именно странахъ, и о какихъ существахъ лепечетъ она — понять невозможно. Что какой-нибудь чиновникъ беретъ взятки, это мы и безъ нея знаемъ, что какой-нибудь смотритель заведенiя чинитъ въ свою пользу безгршную экономiю, — тоже очень хорошо знаемъ, зачмъ же говоритъ она намъ это? Цли нтъ! Изъ ея рчей мы не можемъ сдлать никакого употребленiя: мы хотли бы знать, на кого она жалуется, чтобы поразить того нашимъ отлученiемъ, но вдь нельзя же отлучать поголовно всхъ чиновниковъ и всхъ смотрителей, мы бы и безъ нея это сдлали, если бы тутъ была какая-нибудь справедливость. Произнеси она намъ имя, — мы бы предали это имя стыду и общему презрнiю, и вышло бы то, что со временемъ существованiе подобныхъ именъ сдлалось бы у насъ невозможнымъ, по крайней мр крайне неудобнымъ, потомучто нельзя спокойно существовать въ обществ подъ карою стыда и общаго презрнiя… Вотъ тогда была бы цль!
Такъ говорили насмшники и недовольные. Гостья прислушалась, поняла въ чемъ дло, оправилась и вотъ — оставляетъ она свои робкiя движенiя и замняетъ ихъ смлою осанкой, становится сама насмшницею. Послышались въ устахъ ея и имена собственныя, и уже немалое число ихъ произнесла она…
Но… и тутъ бда! Нашлись щекотливые господа, которые стали обижаться, стали говорить, что наша ‘благодтельная’ гостья слишкомъ вдается въ частности, заглядываетъ туда, гд ея не спрашиваютъ, — не уважаетъ, дескать, человческаго достоинства!.. По этому поводу даже составили особые термины: держимордство и мордобитiе…
Кстати: позвольте, мы, въ качеств очевидцевъ, разскажемъ вамъ одно небольшое происшествiе, которое привели намъ на память сказанные термины, — происшествiе неважное, мелочное, но изъ котораго можно вывести довольно крупное заключенiе.
Прошедшей осенью, незадолго до вожделннаго саннаго пути въ Петербург, въ одинъ изъ праздничныхъ дней, часа въ три по полудни, на Невскомъ проспект, у Полицейскаго моста, предъ очами тысячи гуляющихъ изящно-одтыхъ господъ и госпожъ, происходила слдующая сцена. Извощикъ средней руки держалъ за рукавъ господинчика съ бородкой, въ короткомъ пальто и пестромъ кашне. Извощикъ увлекалъ его къ своей линейк, приговаривая: ‘нтъ, баринъ, ужь пожалуйте со мной въ контору.’ У влекомаго господина была въ рукахъ трость, а у извощика на лиц кровь… Кто сколько-нибудь знаетъ нравы петербургскихъ извощиковъ, тому въ голову не придетъ, чтобы извощикъ могъ ршиться, безъ крайней необходимости, нанести какое-нибудь оскорбленiе господину въ такое время, въ такомъ мст и при такой публик, какъ мы разсказываемъ. Что же вышло? Видятъ сцену мимо идущiе изящно-одтые господа, бросаются на извощика и отбиваютъ у него добычу, потомъ одинъ господинъ въ бобрахъ съ яростiю начинаетъ срывать съ него нумеръ, другой изящно-одтый съ неменьшей яростiю дергаетъ его за бороду, приговаривая: ‘какъ ты смешь! какъ ты смешь!’ Тщетно молилъ оторопвшiй извощикъ: ‘да помилуйте, господа! да за что же, господа?’ Господа не внимали и продолжали своеручную расправу. Наконецъ видя ожесточенiе сердецъ ихъ, извощикъ вдругъ возопилъ: ‘городовой! городовой!..’ О, чудо дней нашихъ! въ лто отъ Р. Х. 1860-е, извощикъ спасается подъ защиту полицiи отъ гуляющихъ по Невскому проспекту изящно-одтыхъ господъ!.. Городовой явился, словно изъ земли выросъ, и первое слово его было: ‘драться нельзя, господа.’
Мы не будемъ излагать дальнйшаго хода исторiи, потомучто онъ всякому долженъ быть понятенъ, но непонятно обращенное къ извощику восклицанiе: какъ ты смешь? Что же это — какъ смешь брать господина за рукавъ? Да какъ же вы-то, изящно-одтый господинъ, смете брать его не за рукавъ, а за бороду? Почему бы напр. и не придержать сдока, не заплатившаго денегъ, но взять за бороду, безъ суда, безъ всякаго права, на томъ только основанiи, что вы господинъ, а не извощикъ!.. И вдь ни одинъ изъ гуляющихъ не принялъ стороны этого извощика, а кто знаетъ? можетъ быть тутъ же, даже въ числ дйствующихъ лицъ, былъ и такой господинъ, который наканун или на другой день весьма краснорчиво и съ увлеченiемъ писалъ объ уваженiи человческаго достоинства… Такъ вотъ какъ крпко еще сидитъ въ насъ корень противорчiй! Невольно повторишь вслдъ за дядей Пахомомъ:
Новыя лстницы! новыя зданiя! —
Головы прежнiя! грубость завтная!..
Но все это нисколько не относится къ гласности. Личность и честь этой гостьи нашей достойна быть неприкосновенною. Теперь она у насъ уже не только насмшница, но и солидная докладчица общественному мннiю о всякомъ совершающемся на бломъ свт безобразiи. Безобразiя-же на свт не мало. Вотъ вы знаете исторiю г. Козляинова съ нмкой, но прослдили-ли вы эту исторiю до конца? Читали-ли напр. московскаго корреспондента въ No 271 Сверной Пчелы, гд излагается дло въ защиту и пользу г. Козляинова, и потомъ опроверженiе этой защиты, помщенное Львомъ Камбекомъ въ No 280 той-же Сверной Пчелы? Читали или не читали, это все равно, но вотъ что главное: защитникъ, предполагая, что можетъ возникнуть вопросъ: отъ чего же г. Козляиновъ, если онъ правъ, не отвчалъ напавшимъ на него журналамъ, — разршаетъ этотъ вопросъ такъ: а можетъ быть Козляиновъ и не читаетъ журналовъ, или если и читаетъ, то не иметъ достаточнаго уваженiя къ нимъ и вообще къ печати, уваженiе-же, дескать, навязать нельзя… Согласитесь-же, что это — безобразiе, даже такая степень безобразiя, что и сама гласность, я думаю, отвернется отъ него съ презрительной улыбкой.
Вотъ еще. Вроятно также прочтена всми въ газетахъ исторiя о крестьянской двочк, заденной собаками съ какой-то мызы близь Новгорода. Изъ первыхъ извстiй невидно было, чт это за мыза, кому она принадлежитъ, чьи именно собаки. Как-то въ Сверной Пчел сдланъ былъ намекъ на невнимательность губернскаго начальства въ этомъ дл, и вотъ въ No 276 той-то газеты является присланное изъ Новгорода объясненiе всего дла, и оказывается во-первыхъ, что мыза лежитъ въ трехъ верстахъ отъ Новгорода и принадлежитъ жен коллежскаго секретаря Борисова, который самъ живетъ въ Петербург и занимается адвокатствомъ, во-вторыхъ, что губернское начальство показало полную внимательность въ дл и, не смотря на искусно произведенное вначал слдствiе, по которому вс выходили правыми, открыло, что собаки принадлежали мыз и что даже дти г-жи Борисовой забавлялись злостью этихъ собакъ, поощряя ихъ къ нападенiямъ, наконецъ, что самыя эти непосредственныя виновницы несчастiя — собаки теперь уже не существуютъ, потомучто когда дло стало принимать опасный оборотъ, хозяева утопили ихъ въ Волхов… Ну, какъ не пожелать побольше такихъ ясныхъ и точныхъ свднiй!
Мы сказали, что гласность становится солидной докладчицей общественному мннiю… Пусть же она продолжаетъ эту должность! пусть она доводитъ до общаго свднiя все, что способно или шевельнуть душу, или пролить новый свтъ на какiе-нибудь далекiе и темные углы или выдвинуть какiя-нибудь черты нашей житейской дйствительности, досел не замченныя. Почему напр. не узнать всмъ такую всть, какую недавно кто-то прислалъ изъ Тулы газет ‘Наше время’. Эта всть въ газет названа: русскiй фатумъ, это — всть о такомъ простомъ и обыденномъ происшествiи, что въ прежнiя времена оно не только не было-бы ‘припечатано’ въ газет, но и изустно не вышло-бы, можетъ быть, за предлы того мста, гд совершилось, а между тмъ оно очень врно дйствительности, очень характерно и душу шевелитъ и на думы наводитъ. Просимъ читателей прослушать этотъ несложный и недлинный разсказъ:
Тульской губернiи, новосильскаго узда, въ сел Нижнемъ-Скворчемъ, крестьянинъ Абрамъ Быковскiй (13 сентября) поссорился съ своимъ роднымъ братомъ Сильверстомъ, который побилъ его такъ, что переломилъ лобную, затылочную и темянную кости. Избитаго Абрама вынесли изъ избы на дворъ, сынъ его Илья тотчасъ повезъ его въ церковь, гд больной исповдался и причастился Св. Таинъ, потомъ, съ помощью другого крестьянина ихъ-же села, уложилъ его въ телегу и повезъ къ становому приставу, для освидтельствованiя боевыхъ знаковъ, а становой послалъ ихъ для этого въ г. Новосиль къ уздному врачу Снесареву, врачь осмотрлъ Быковскаго и нашолъ его въ безпамятств, безъ всякаго самосознанiя, дыханiе было едва замтно и пульсъ едва можно было осязать. Г. Снесаревъ, видя опасное положенiе больного, требующаго немедленнаго медицинскаго пособiя, веллъ крестьянамъ тотчасъ везти его въ городскую больницу и послалъ съ ними свою служанку, а съ нею записку къ подлекарю, чтобъ больной былъ непремнно принятъ въ больницу.
Прибывъ туда, крестьяне подлекаря не нашли, а смотритель Федоровъ, получивъ записку узднаго врача, потребовалъ еще какихъ-то документовъ. Документовъ никакихъ конечно не было, и смотритель, доложивъ предварительно объ этомъ городовому врачу Зябреву, по приказанiю его объявилъ крестьянамъ, что если хотятъ помстить Быковскаго въ больницу, то заплатили бы деньги за леченiе или привезли бы отношенiе земскаго суда. Денегъ съ крестьянами не было, поэтому они принуждены были отправиться съ умирающимъ въ земскiй судъ за отношенiемъ. Но было уже 5 часовъ по-полудни: въ суд они нашли только одного дежурнаго, онъ веллъ имъ хать къ исправлявшему въ то время должность исправника, непремнному засдателю Двугубскому, который, выслушавъ просьбу крестьянъ и осмотрвъ больного, послалъ ихъ обратно въ судъ, общая вскор туда прiхать. Крестьяне похали опять въ земскiй судъ, тамъ кто-то сказалъ имъ, что теперь ужь поздно, а завтра (14 сентября) праздникъ, такъ не лучше ли имъ прiхать уже 15 утромъ. Не смотря на благой совтъ, крестьяне поджидали засдателя до поздняго вечера, но не дождавшись, принуждены были хать назадъ домой, гд Абрамъ Быковскiй, въ ночь съ 14 на 15 число, умеръ…
Говоря о больныхъ и больницахъ, мы не можемъ не указать, какъ на образчикъ солидной и благотворной гласности, на помщенную въ IХ книжк ‘Свточа’ статью: Очерки больничнаго быта, въ которой просто, спокойно и, какъ слышали мы отъ людей непосредственно знакомыхъ съ этимъ бытомъ, совершенно врно описано все, что въ нашихъ общественныхъ больницахъ должно подлежать непремнному устраненiю или измненiю. Въ начал своей статьи авторъ между прочимъ говоритъ:
‘Наши общественныя больницы — вопросъ до сихъ поръ темный или покрайней мр весьма сбивчивый. Литература молчитъ о немъ. Заболвшiй неохотно идетъ въ больницу и неблагосклонно смотритъ на это красивое зданiе — и наоборотъ, съ радостью оставляетъ его, иногда даже недокончивъ леченiя.
‘…Чт странне всего — общество наше, пробужденное нын отъ прежней инерцiи, живо обращается къ современнымъ вопросамъ, основываетъ библiотеки, открываетъ училища, учреждаетъ вспомогательныя кассы, а вопросъ о больницахъ остается до сихъ поръ нетронутымъ, и матерiальныя средства больницъ по прежнему скудны, — существующiй порядокъ въ нихъ по прежнему все тотъ же. Чмъ оправдать или объяснить такое забвенiе такого важнаго предмета? Забытъ ли онъ въ самомъ дл или загороженъ отъ наблюденiй и гласности китайскою стною, — и общество дйствительно не слышитъ его голоса? Занятые акцiонерными предпрiятiями, развитiемъ торговли и промышленности, идеями распространенiя просвщенiя, политико-экономическими планами, мы изъ-за этихъ крупныхъ, а отчасти только модныхъ (?) занятiй не видимъ серьёзности другихъ вопросовъ, каковъ вопросъ объ общественныхъ больницахъ, — и можетъ быть оттого, что такiе вопросы не слишкомъ чувствительно затрогиваютъ насъ самихъ. У насъ вдь до сихъ поръ не касались серьёзно вопросовъ о тюрьмахъ, о рабочихъ домахъ, объ арестантскихъ ротахъ, только легкiя, фельетонныя замтки изрдка напоминаютъ, что подобные вопросы существуютъ въ сознанiи нашего общества, но не коснулись еще главныхъ струнъ его сердечности.’
Не можемъ отказать себ въ удовольствiи привести еще нсколько фразъ автора Очерковъ, фразъ, которыя особенно выразительны. Напримръ, описывая больничный воздухъ въ разные перiоды сутокъ, онъ между прочимъ разсказываетъ:
‘Весьма удачно выражается надзирательница касательно состоянiя воздуха въ палат во время ночи. — Какъ, говоритъ она, зайдешь въ палату-то, будто палкой кто ударитъ по голов… А длать нечего: все войди, да посмотри, — да стерпи. — И этимъ воздухомъ больной, безъ разбора болзней, не исключая и болзней въ легкихъ, дышетъ цлую ночь и цлыя ночи! Интересно также замчанiе одного старичка-больнаго, изъ простаго званiя, по поводу состоянiя воздуха. — Я, говоритъ онъ, все думаю, отчего это такой запахъ? — Ну, отчего же? какъ ты думаешь? спрашиваю его. — Да вотъ я полагаю, что въ палатахъ есть клопы, и вотъ какъ вычищаютъ полы-то, такъ въ ту пору клопов-то и придавливаютъ, а оттого и запахъ такой. Да и пахнетъ-то… какъ будто подъ носомъ кто клопа давитъ. — Предположенiе крайне-наивное, но оно очень хорошо характеризуетъ качество воздуха и степень его силы, — если не всегда, то и не рдко.’
Впрочемъ авторъ сознается, что такое состоянiе воздуха бываетъ не круглыя сутки: во время визитацiй (въ 9 часовъ утра и въ 8 вечера) воздухъ довольно чистъ.
Мы тепло вруемъ, что и вопросъ объ общественныхъ больницахъ не долго будетъ оставаться забытымъ. Извстно, что вопросъ о военныхъ госпиталяхъ (по поводу открывшихся въ послднюю войну разныхъ недостатковъ и злоупотребленiй) давно поднятъ въ Военномъ Министерств, состоянiе ихъ внимательно разсмотрно, и принимаются дятельныя мры къ ихъ улучшенiю. Мы даже слышали, что былъ составленъ проэктъ радикальнаго преобразованiя ихъ, съ введенiемъ, между прочимъ, коллегiальнаго управленiя, не знаемъ только, принятъ ли этотъ проэктъ и дйствительно ли готовится радикальное преобразованiе госпиталей.
Такъ какъ въ приведенной нами стать положительно поднятъ вопросъ и объ общественныхъ больницахъ, то нтъ сомненiя, что онъ уже не западетъ въ безгласности, а за тмъ послдуютъ конечно и мры къ его разршенiю, потомучто теперь голоса, доходящiе изъ общества, уже не остаются неуслышанными, къ нимъ, напротивъ, прислушиваются, ими пользуются, даже въ нихъ нуждаются. На это есть у насъ прямыя, фактическiя доказательства. Разв Министерство Народнаго Просвщенiя не обнародовало проэкта устава среднихъ и нисшихъ учебныхъ заведенiй для всеобщаго обсужденiя? Разв не обратилось почтовое вдомство къ сочувствiю публики, вызывая ее ‘указывать ему на т случаи, гд вкрадываются случайно какiя-либо ошибки или упущенiя’? Наконецъ разв Министръ Финансовъ не пригласилъ, печатнымъ объявленiемъ, всхъ сообщать замчанiя о причинахъ медленнаго развитiя золотого промысла и мысли о томъ, какими мрами правительство могло бы поощрить этотъ промыселъ?
Мы имемъ также доказательство и на то, что гласности уже дано у насъ право гражданства: это доказываетъ законъ 22 сентября прошедшаго года, изданный въ пополненiе ценсурнаго устава, по поводу того, что въ этомъ устав не заключалось ‘правилъ о предупрежденiи вреда, могущаго произойти отъ распространенiя въ перiодическихъ изданiяхъ ложныхъ извстiй и слуховъ, или появленiя статей, оскорбительныхъ для правительственныхъ мстъ и частныхъ лицъ, посредствомъ немедленнаго опроверженiя или разъясненiя въ печати такихъ извстiй, слуховъ и статей, въ тхъ самыхъ изданiяхъ, въ которыхъ они появились’. Вслдствiе этого первымъ пунктомъ новаго закона ‘издателямъ и редакторамъ журналовъ и газетъ вмняется въ обязанность печатать безплатно въ своихъ изданiяхъ опроверженiя на появившiяся въ нихъ неосновательныя извстiя и слухи или возраженiя на статьи, оскорбительныя для какого-либо мста или лица, какъ скоро такiя опроверженiя и возраженiя доставлены будутъ мстами или лицами, упоминаемыми въ означенныхъ извстiяхъ, слухахъ и статьяхъ.’ Въ слдующихъ за тмъ пунктахъ постановлены и особыя на этотъ предметъ правила.
Въ вышеприведенныхъ нами словахъ автора Очерковъ больничнаго быта есть одна фраза, собственно къ больницамъ не относящаяся, съ которою намъ очень не хотлось бы согласиться. Онъ сказалъ, что нкоторые изъ вопросовъ, занимающихъ теперь наше общество, суть только ‘модныя’ занятiя. Мы слышали, что нкоторые такъ смотрятъ на вопросъ, о которомъ мы еще не упомянули, вопросъ самый свжiй и, посл крестьянскаго, самый святой и неотложный. Это — вопросъ о распространенiи грамотности. Говоря точне, названiе ‘моднаго занятiя’ относятъ, можетъ быть, не вообще къ вопросу о распространенiи грамотности, а собственно къ воскреснымъ школамъ. Московскiя газеты жалуются на скудость средствъ тамошнихъ воскресныхъ школъ, приписывая эту бду совершеннйшему равнодушiю московской публики къ этому новому длу, и носятся слухи, будто бы равнодушiе-то это происходитъ оттого, что московская публика смотритъ на дло воскресныхъ школъ, какъ на скоропреходящую моду. Нисколько не ручаемся за справедливость этихъ слуховъ, но — неужели же дло воскресныхъ школъ дйствительно только мода? Впрочемъ положимъ, что мода, — чтожъ изъ того? Въ одной газет сосчитано, что теперь въ Россiи около 200 воскресныхъ школъ, въ которыхъ приблизительно до 20.000 учащихся. Между тмъ почти въ каждомъ листк газетъ есть всти о вновь открывающихся воскресныхъ школахъ и о прибывающихъ ученикахъ. Въ такомъ случа — пусть это будетъ мода, да мода-то эта выучитъ грамот десятки тысячь человкъ, и выучитъ ихъ не черезъ полуграмотныхъ пономарей и отставныхъ солдатъ, безсмысленное преподаванiе которыхъ и было одною изъ причинъ, введшихъ въ ошибку В. И. Даля и другихъ противниковъ разпространенiя грамотности, — нтъ, она выучитъ ихъ разумно, чрезъ людей просвщенныхъ, длающихъ это дло съ толкомъ, съ любовью и съ участiемъ самыхъ теплыхъ желанiй, выучитъ не одному механизму чтенiя, — какъ учатъ по селамъ и деревнямъ пономари и отставные солдаты, — но и пониманью читаемаго, она улучшитъ, подниметъ нравственно эти десятки тысячь… Если потомъ и пройдетъ эта мода, то она пройдетъ тогда, когда минетъ въ ней потребность, когда будетъ много не воскресныхъ, а будничныхъ, но подобныхъ воскреснымъ, школъ, и въ нихъ будутъ учиться уже не десятки, а многiя сотни тысячь… Почему же не слдовать намъ такой хорошей мод, когда мы съ точностiю слдуемъ мод въ способ повязыванiя галстуковъ и ношенiя воротничковъ?.. Наконецъ — если лица, заводящiя воскресныя школы и преподающiя въ нихъ длаютъ это, только увлекаясь модою (въ чемъ мы впрочемъ сомнваемся), то учащiеся-то, эти толпы бднйшихъ мальчиков и взрослыхъ ремесленниковъ, добровольно стекающiяся по праздникамъ въ школы, они тоже увлечены модою? Нтъ, ужь это, воля ваша, совсмъ неправдоподобно. Нтъ! тутъ есть нчто другое, нчто, приводящее на память поговорку: гласъ народа — гласъ Божiй. Эта поговорка означаетъ, что у народа, взятаго въ цломъ, есть инстинктъ для угадыванiя истины, для врнаго распознаванья того, что, въ данную минуту, должно пойдти ему во здравье и во благо. Не привились бы такъ дружно воскресныя школы, если бы он были порожденiемъ одной своенравной моды!.. Что грха таить! если бы, прежде нежели открылась первая воскресная школа, спросили насъ, будетъ ли успшно это начинанiе, побгутъ ли толпы малолтныхъ и взрослыхъ простолюдиновъ по праздникамъ учиться въ школы, — мы, можетъ быть, сильно усомнились бы въ этомъ, потомучто… еще разъ искреннее признанiе!.. потомучто мы не довольно близко знакомы съ внутреннимъ мiромъ народной массы, не довольно хорошо знаемъ, чт таится въ глубин ея, не на столько изощрили въ себ наблюдательность, чтобы въ каждый данный моментъ врно учуять ростъ ея зрющихъ въ тиши потребностей. Мы обманулись бы жестоко и непростительно, мы погршили бы противъ народа своимъ сомннiемъ, и если есть теперь люди, считающiя воскресныя школы порожденiемъ одной только моды, то они гршатъ противъ народа… Благословимъ же того, кому первому пришла мысль ввести эту моду, благословимъ тотъ часъ, въ который оснила его эта благодатная мысль!
Прощаясь съ старымъ годомъ этимъ благословенiемъ, мы переносимъ въ новый годъ горячее желанiе, чтобы мода на воскресныя школы распространилась по всей земл русской, чтобы держалась она долго и чтобы исчезла въ насъ всякая тнь сомннiя въ ея благотворности.
Читатели могутъ указать намъ, что обозрвая главнйшiе изъ поднятыхъ у насъ и занимающихъ общее вниманiе вопросовъ, мы забыли одинъ насущнйшiй предметъ, близко касающiйся всхъ и каждаго, именно: вопросъ финансовый и вопросъ о созданiи у насъ общественнаго кредита, что въ истекшемъ году возникло одно важное учрежденiе — учрежденiе государственнаго банка, и что много положено трудовъ и сильно подвинуто впередъ дло по устройству земскихъ банковъ. Нтъ, мы не забыли этого предмета, но онъ такъ важенъ, серьезенъ и сложенъ, что говорить о немъ обстоятельно можно только въ спецiальной, ему собственно посвященной стать, а здсь излагать подробности начатыхъ и еще не конченныхъ работъ, значило бы только напрасно утруждать ваше вниманiе.

‘Время’, No 3, 1861

ВНУТРЕННIЯ НОВОСТИ

Ходъ дла по распространенiю грамотности: новыя воскресныя школы и училища. — Содйствiя и противодйствiя. — Ремесленники-хозяева и ремесленники-ученики. — Безъименная гласность. — Калужскiе рогожники. — Кончина одного полезнаго изданiя. — Акцiи и безденежье. — Вопросъ о заштатныхъ чиновникахъ. — Създы. — Университетская годовщина въ Москв. — Кончина К. С. Аксакова и В. В. Ганки.

_____

Начнемъ нашу рчь съ того мста, на которомъ остановились въ прошлый разъ: тамъ мы коснулись вопроса о грамотности и заговорили о воскресныхъ школахъ. Судя по ежедневно-приходящимъ съ разныхъ сторонъ встямъ, кажется можно сказать положительно, что изъ всхъ настоящихъ общественныхъ стремленiй нашихъ, ни одно не идетъ такъ дружно и не осуществляется такъ быстро, какъ стремленiе — шире и шире разливать средства къ всеобщему образованiю. Воскресныя школы и ежедневныя училища безпрерывно родятся и возникаютъ, возникаютъ даже въ такихъ далекихъ и скромныхъ углахъ, о которыхъ досел почти и слухмъ не слыхано было… Видно, что мода на нихъ пришлась всмъ по нраву, — и куда только не проникла она! Казанской губернiи въ г. Чистополье, костромской губернiи въ г. Нерехту, псковской губернiи въ Опочку и Великiя-Луки, на югъ — въ Ростовъ на Дону и еодосiю, на востокъ — въ Уральсък, Троицкосавскъ, Тобольскъ и Иркутскъ… Не говоримъ уже о тхъ пунктахъ, гд начало сдлано давно и теперь съ каждымъ часомъ ростетъ и укореняется — прибываетъ число школъ, прибываетъ число подвизающихся на поприщ… Вотъ послднiя новости этого рода:
Въ Петербург открыты воскресныя школы — 18 декабря въ зданiи Военной Академiи, 8 января въ классахъ почтоваго училища. На Петербургской сторон — безплатное ежедневное училище, содержимое частными пожертвованiями и предназначенное два курса въ размр гимназическаго.
Въ Кiев въ ноябр прошлаго года открыты: вторая женская воскресная школа — при функлеевской гимназiи, и третья — на Подол, въ дом приходскаго училища, учрежденная дамами и двицами преимущественно изъ купеческаго званiя… Замтьте это послднее явленiе, о которомъ намъ можетъ быть придется упомянуть ниже. Въ одной кiевской корреспонденцiи, извщающей объ этомъ, между прочимъ сказано: ‘открытiе школы дамами купеческаго званiя — фактъ, во всякомъ случа очень замчательный. Въ иныхъ мстахъ купеческое сословiе даже не хочетъ дать средствъ на школы, не говоря уже о добровольномъ участiи въ преподаванiи!’
Изъ Кiевской же губернiи, изъ Чигиринскаго узда, нкто г. Константинъ Кистеръ пишетъ, что и у нихъ наступило время грамотности для господскихъ крестьянъ, что съ 1 ноября прошлаго года приходскiе священники по всмъ деревнямъ господскихъ имнiй начали усердно хлопотать объ устройств сельскихъ школъ, владльцы доставили помщенiя и школы открыты. ‘Многiе крестьяне, продолжаетъ за тмъ г. Кистеръ, слезно просили помщиковъ и священниковъ не брать ихъ дтей въ школу, подъ разными предлогами: одинъ, что у него всего только одно дитя, другой, что у него много дтей и что ребенокъ, котораго назначаютъ въ школу, у него нянька надъ меньшими, — словомъ, никому не хотлось отдавать дтей въ школу, однакожъ власть помщика и голосъ священника поставили на своемъ: школа въ томъ мст, гд я живу, открыта. Мн крайне хотлось разузнать, отчего крестьяне не съ радостью, а съ недоврiемъ встртили открытiе школы. Вс знаютъ, что зажиточнйшiе изъ нихъ отдаютъ своихъ дтей на выучку за 20 и боле верстъ отъ села, къ дьякамъ-грамотямъ, и — вотъ причина: когда стало извстно крестьянамъ, что ихъ дти будутъ назначены въ школу, крестьяне не могли никакъ придумать, для чего бы это такъ? И посл многихъ сходокъ и разсужденiй, у нихъ явилось вотъ какое мннiе: одни говорили, что дтей будутъ грамот учить для того, чтобъ посл взять ихъ на фабрики, другiе — что выучивши дтей читать и писать, отправятъ куда-то далеко, учителями, къ нехристямъ, — и Богъ всть чего не придумали’…
Особенное усердiе священниковъ г. Кистеръ объясняетъ циркуляромъ высокопреосвященнаго митрополита Арсенiя о непремнномъ открытiи школъ.
Въ извстiи г. Кистера есть два замчательныя обстоятельства: одно — что крестьяне и при несуществованiи школъ, все-таки учатъ своихъ дтей грамот, другое — недоврiе крестьянина, обнаруживающееся даже въ такомъ дл, какъ открытiе школы для его дтей… Ниже мы еще столкнемся съ недоврiемъ русскаго человка, — недоврiемъ другого рода, но все-таки недоврiемъ къ тому, что выше его, что для него темно.
28 декабря открыта воскресная школа въ Калуг, набралось на первый разъ 31 ученикъ, въ числ которыхъ человкъ 10 взрослыхъ, совсмъ безграмотныхъ. Въ преподаватели вызвались прежде всхъ ученики гимназiи.
Въ Могилев, гд существуютъ уже четыре мужскiя воскресныя школы, женская преобразовалась изъ воскресной въ ежедневную, и въ ней все-таки безплатно учатъ частныя лица… Такимъ образомъ начинается тотъ переходъ, который можно было предвидть заране: можно было предвидть, что воскресныя школы со временемъ будутъ постепенно превращаться въ ежедневныя, или, оставаясь сами воскресными, будутъ вызывать учрежденiе, рядомъ съ ними, школъ ежедневныхъ. Теперь уже говорятъ о предположенiи открыть такiя школы въ Кiев и въ Петербург — на Выборгской сторон и за Шлиссельбургской заставой. Эта послдняя мстность, какъ извстно, имла огромную потребность въ школ, по огромному тамъ числу фабричныхъ людей. Можетъ-быть ни въ одну изъ открывшихся до сихъ поръ воскресныхъ школъ не бжали съ такою жадностью и взрослые и малолтные ученики, какъ въ школу за Шлиссельбургской заставой, мста не доставало, приходилось расширять помщенiе, и теперь приходится часть учениковъ отдлять на вечернiе классы. Наблюдатели увряютъ, что жажда обученiя тамъ не ослабваетъ, а усиливается въ ученикахъ и ученицахъ. ‘Представьте себ, говоритъ одинъ изъ такихъ наблюдателей, — мальчика едва одтаго, бгущаго чт есть мочи по 15-ти градусному морозу въ школу. Подъ одной мышкой его грифельная доска, подъ другой книга. Закоченлыя руки мальчика ходятъ по груди, доска и книга падаютъ на снгъ, но мальчикъ летитъ, не замчая этого. Какой-нибудь встртившiйся крестьянинъ подниметъ уроненное, возьметъ мальчика подъ тулупъ и приведетъ его въ школу.’
Дйствительная ли эта картина, или фантастическая, но во всякомъ случа нельзя усомниться въ томъ, что она врно изображаетъ существующее настроенiе.
Въ слухахъ изъ Москвы, умолкаютъ жалобы на скудость матерiальныхъ средствъ тамошнихъ воскресныхъ школъ, которыхъ теперь считается одиннадцать, въ нихъ еще къ ноябрю прошлаго года было 739 учениковъ и 104 преподавателя. Но — все-таки странно, что о нихъ не слышно никакихъ подробностей, о многихъ изъ провинцiальныхъ школъ извстно больше, нежели о московскихъ. Отчего бы это?
Дло воскресныхъ школъ, начатое въ добрый часъ нсколькими отдльными лицами, дружно поддержанное общими усилiями многихъ и освященное единодушнымъ общественнымъ мннiемъ, теперь наконецъ принимаетъ опредленныя формы, получаетъ правильную организацiю. Совтомъ при попечител С. Петербургскаго Учебнаго Округа разсмотрны и одобрены правила для воскресныхъ школъ этого округа, которыя и обнародованы во всеобщее извстiе. Правилами этими между прочимъ установлено: что воскресныя школы могутъ быть учреждаемы какъ по желанiю сословiй, такъ и частными лицами, что он состоятъ въ вднiи директоровъ училищъ и подъ непосредственнымъ надзоромъ штатныхъ смотрителей училищъ или другихъ лицъ учебнаго вдомства, что часы занятiй въ нихъ опредляются по взаимному соглашенiю между лицами, открывающими школу, и директоромъ училищъ, съ наблюденiемъ, чтобы занятiя начинались посл поздней обдни и вообще не лишали учениковъ возможности исполнять религiозныя обязанности и не вредили ихъ физическому развитiю, что въ школы принимаются лица всхъ возрастовъ, но школы для мужчинъ должны быть помщаемы отдльно отъ школъ для двицъ, и пр.
Дло воскресныхъ школъ, сложившееся въ ум и сердц не многихъ начинателей и съ жаромъ подхваченное многими другими, проникаетъ наконецъ въ общее сознанiе, огромная польза ихъ переходитъ наконецъ въ общее убжденiе. Петербургская ремесленная Управа особенно показываетъ теплую заботливость объ этомъ дл, она, въ отклоненiе разныхъ недоразумнiй, обнародовала на весь 1861 годъ росписанiе дней, въ которые будетъ въ школахъ ученiе, и списокъ помщенiй всхъ школъ открытыхъ въ Петербург, которыхъ насчитывается: 14 мужскихъ и 9 женскихъ. При этомъ Управа длаетъ слдующее воззванiе: ‘Такъ какъ на основанiи 158 статьи Уст. Рем., т. XI Св. Зак., въ означенные дни мастеровые не должны работать, то Управа вполн надется, что постоянное и регулярное посщенiе школъ въ эти дни учениками и работниками не только не встртитъ никакихъ препятствiй со стороны гг. содержателей ремесленныхъ заведенiй, но напротивъ того, найдетъ въ нихъ самое искреннее сочувствiе, самую живую и дятельную поддержку. Исполняя въ точности эту святую обязанность, мастер тмъ самымъ снимутъ съ себя неоднократно высказанный въ печати упрекъ въ несочувствiи ихъ, будто-бы, къ длу распространенiя образованiя въ рабочемъ класс.’
Воззванiе не напрасное! Это доказываютъ голос, раздающiеся изъ разныхъ мстъ и напоминающiе увлеченнымъ мечтателямъ, что люди — не ангелы. Вотъ напримръ въ Харьков 18 сентября прошедшаго года открыта воскресная школа, въ первый день учениковъ явилось 160, а къ 9 октября число ихъ возрасло до 340. Потомъ замчена большая неаккуратность въ посщенiи ими классовъ и наконецъ изъ 340 учениковъ осталось 270. ‘Къ числу причинъ неявки учащихся, говоритъ корреспонденцiя, принадлежитъ и невжество хозяевъ-ремесленниковъ, которые не отпускаютъ работниковъ въ школу’.
Изъ Самары слышатся такiя рчи: ‘Не знаю, есть-ли у насъ другой класъ, который въ такой мр нуждался бы въ общемъ участiи, какъ бдный ремесленный класъ. Я говорю не о тхъ антрепренерахъ, которые можетъ быть сами пройдя тяжолую школу, заводятъ наконецъ мастерскую и берутъ въ кабалу десятокъ, два или даже нсколько десятковъ мальчиковъ на шесть и на семь лтъ, съ тмъ чтобы познакомить ихъ съ своимъ мастерствомъ и, побоями и лишенiями всякаго рода, прiучить къ самой суровой жизни. Объ этихъ-то мальчикахъ хотлъ-бы я сказать нсколько словъ’.
За тмъ неизвстный корреспондентъ ‘Московскихъ Вдомостей’ изображаетъ живыми красками положенiе ремесленныхъ учениковъ, въ которомъ есть между прочимъ одна оригинальная черта, именно, что у многихъ мастеровъ мальчикамъ запрещено пть. ‘Пть могутъ молодцы‘, говорилъ автору одинъ хозяинъ, ‘а мальчикамъ какъ можно это позволить! Посл того они будутъ и грабить, и пить, и воровать, и все что хотите. Нтъ, какъ можно пть! Это ужь послднее дло! Отъ псни не далеко до пляски, а тамъ — и пошолъ!..’
При такой обстановк, при такихъ понятiяхъ и взглядахъ хозяевъ-ремесленниковъ открылись воскресныя школы. ‘Мальчики, продолжаетъ корреспондентъ, стали ходить очень охотно: прежде всего ихъ занимало самое ученье и притомъ серьёзная сторона его, дале они отдыхали въ часы своихъ новыхъ занятiй, среди привтливыхъ взглядовъ и ласковыхъ словъ, какихъ они никогда ни отъ кого не слыхали… Они стали бодре смотрть вокругъ себя, въ нихъ стали просыпаться мысль и сознанiе… Какъ вдругъ хозяева увидли, въ какую опасную игру ввели ихъ учредители воскресныхъ школъ. Такъ въ одной школ мальчикамъ во время объяснительнаго чтенiя прочли страницу изъ ремесленнаго устава, въ другой — медикъ, онъ же и учитель въ школ, осматривая больного мальчика, нашолъ у него на спин широкiе рубцы.., въ третьей — ученикъ, идя въ школу, поморозилъ себ лицо: оказалось, что на немъ не было ничего теплаго, кром сюртука и рубашки, которую онъ не мнялъ пять недль, потомучто въ баню ихъ не водятъ. Объ этомъ заговорили въ город. ‘Худо!’ подумалъ ремесленный людъ, и ршился запретить мальчикамъ ходить въ школу. ‘Тамъ, говорятъ, псни поютъ! начнутъ божественнымъ, а кончатъ — какъ на матушк на Нев-рк. Этакъ пожалуй и пляски заведутъ. Мы будемъ жаловаться начальству. Преосвященный отъ обдни детъ, въ церкви въ колокола звонятъ, а они тутъ, прости Господи, псни поютъ!..’
Надо полагать, что всего опасне показалась хозяевамъ прочтенная страница изъ ремесленнаго устава. Вдь не даромъ-же существовало не очень давно мннiе о вред распространенiя въ народ юридическихъ свднiй. Такъ вотъ гд это мннiе встрчаетъ наконецъ отзывъ и сочувствiе! Между тмъ русскiя женщины, какъ видно, нисколько этого мннiя не раздляютъ: напр. лекцiи Петербургскаго Университета посщаются весьма многими слушательницами, и нкоторыя изъ нихъ, говорятъ, аккуратно слушаютъ полные курсы факультетовъ юридическаго и естественнаго.
Въ другихъ мстахъ воскресныя школы встрчаютъ и кое-какiя другiя затрудненiя. На примръ въ саратовской воскресной школ всмъ было-бы хорошо, да очень холодно: говорятъ, что бдныя дти должны тамъ сидть въ шубахъ, не имя никакой возможности выставить даже руки изъ рукавовъ тулупа. А вотъ въ Пенз — тамъ другое: тамъ нашлись противники воскресныхъ школъ, основывающiеся на томъ, что въ праздники не слдуетъ заниматься дломъ…
Къ числу явленiй, становящихся преградой на пути разлива образованiя, принадлежитъ также полученная не очень давно ‘С. Петербургскими Вдомостями’ всть изъ Воронежа. Говоря о бывшемъ тамъ спектакл любителей въ пользу предполагаемой женской гимназiи, корреспондентъ разсказываетъ о томъ, какое понятiе существуетъ у нкоторыхъ воронежскихъ господъ на счетъ учрежденiя женской гимназiи: эти господа, видите-ли, думаютъ, что пагубно допустить сближенiе двочекъ разныхъ сословiй даже въ школ, что это поведетъ не къ образованiю, а къ порч нравовъ дтей благороднаго происхожденiя. ‘Сверхъ того, продолжаетъ корреспондентъ, есть у насъ такiе старовры, которые думаютъ, что женщин не нужно образованiе. Я, говоритъ, съ своей женой прожилъ вкъ, слава теб Господи, какъ слдуетъ, а вдь жена-то грамот не знаетъ, да и самъ-то я небольно ученъ… (и т. д. Разсужденiя извстныя!) А между тмъ они (такiя сужденiя) раздаются въ темныхъ закоулкахъ, между нашимъ купечествомъ средней руки, которое боится просвщенiя, какъ сова дневного свта, и боится потому, что образованiе женщины необходимо внесетъ новыя начала въ семейную жизнь…’
Это напомнило намъ разсужденiя, встрченныя нами въ одной газет мсяца два назадъ. Обозрвая, какъ мы теперь, ходъ дла по распространенiю грамотности и образованiя, газета встртилась съ доказательствомъ того, что потребность образованiя мало чувствуется въ сословiи купцовъ, мщанъ и цховыхъ. Слдуетъ вопросъ: какая напримръ нужда заставляетъ купца держать дтей за прилавкомъ въ то время, когда они должны были бы учиться дома или въ школ, прiобртать познанiя, необходимыя для каждаго человка, и приготовляться къ честной жизни и дятельности? — И затмъ восклицанiе: ‘нельзя боле злоумышленно дйствовать противъ образованiя!’.. А дале: ‘Богъ всть, скоро ли разобьетъ жизнь т нелпыя понятiя нашего купечества и мщанства, которыя заставляютъ эти сословiя постоянно сторониться отъ образованiя!… Оно конечно понятно, отчего они такъ сторонятся: въ потемкахъ-то лучше вести всякiя длишки на ладъ кулашническiй!!..
Да! Богъ всть, скоро ли разобьетъ жизнь кору невднiя, покрывающую умственныя очи большинства русскихъ людей! Читая сейчасъ приведенныя восклицанiя, невозможно не повторить того признанiя, которое уже было высказано и нами, и прежде насъ, начиная съ смиреннаго признанiя Гоголя, всенародно каявшагося, къ общему изумленiю, въ томъ, что онъ не знаетъ Россiи. Нельзя, говоримъ, не повторить признанiя въ томъ, что мы нетвердо знаемъ внутреннiй мiръ нашей народной массы, что этотъ мiръ — все еще не нашъ мiръ и все еще остается для насъ предметомъ изученiя… Дло въ томъ, что приписывать сословiю нашего купечества и мщанства злоумышленный обскурантизмъ едва ли уже не сыишкомъ жестоко. Всякая злоумышленность заключаетъ въ себ нчто преступное, но тутъ есть ли дйствительно элементъ преступности? У кого поднимется рука бросить камень, т. е. подвергнуть уголовной кар членовъ купеческаго и мщанскаго сосоловiя за ихъ дйствительно существующiй обскурантизмъ? Они учатъ и считаютъ необходимымъ учить своихъ дтей читать и писать, потомучто ясно понимаютъ и сознаютъ пользу этой степени образованiя. Объ образованiи же высшемъ они не заботятся, оттого что не сознаютъ его пользы, а не сознаютъ его пользы оттого, что и не знаютъ, въ чемъ оно состоитъ и къ чему ведетъ. Какимъ же образомъ будетъ человкъ сердечно стремиться къ тому, чего онъ не знаетъ? Наука для представителей той среды, о которой мы говоримъ, — что-то темное, далекое и совершенно оторванное отъ почвы, на которой онъ стоитъ. Что касается до образованiя нравственнаго, то тутъ темнота еще гуще. — Какъ же это, какимъ именно образомъ мальчикъ въ школ научится быть честнымъ человкомъ, честнымъ дятелемъ? Пускай педагогъ добросовстно, изъ собственнаго глубокаго убжденiя разршитъ и разъяснитъ этотъ вопросъ мщанину, а мщанинъ съ своей стороны укажетъ ему на десятки примровъ, что вотъ-де Гордей Ильичъ да еще Прохоръ Кузмичъ учили своихъ сынковъ и въ гимназiяхъ и еще гд-то, а что-жъ вышло? Только и научились, что ногой шаркать, да табакъ курить, да болтать такъ, что словечка не поймешь, да подчасъ еще и брезгать нами, темными людьми, родного отца-бородача стыдиться, а сами дла-то настоящаго, отцовскаго, все-таки не смыслятъ… Пишущiй эти строки позволяетъ себ перенестись на минуту во времена собственнаго дтства и припомнить себя гимназистомъ. Живо, въ очью рисуется передъ нимъ ироническая, язвительная улыбка нкоторой бородатой родни, торговавшей кожевеннымъ товаромъ, и звучатъ слова: ‘что, батюшка, давно не видать? али вамъ, ученымъ, не до насъ? Да вамъ-поди и скучно съ нами, вы-же въ школ-то и непревычны къ нашему духу: отъ насъ вдь больно кожами пахнетъ’… Вникните въ смыслъ этой иронiи: она въ своемъ источник не та ли же самая иронiя, съ которою образованный, но не свтскiй человкъ смотритъ на записного, но пустого льва? Онъ признаетъ преимущество предъ собой послдняго, но преимущество это, заключающееся въ одномъ свтскомъ лоск, считаетъ ничтожнымъ и вздорнымъ, точно также и кожевникъ признаетъ преимущество надъ собой книжника, но преимуществу этому не даетъ никакой существенной цны, а между-тмъ и тамъ и здсь примшивается еще чувство оскорбленнаго самолюбiя, вслдствiе замчаемаго можетъ быть съ противной стороны пренебреженiя… Пренебрегаемый изъ гордости не хочетъ тянуться за тмъ, кто имъ пренебрегаетъ, и косо смотритъ на преимущества послдняго.
Т, что наши купцы и мщане сторонятся отъ образованiя, кажется достаточно объясняется недоврiемъ къ польз образованiя, по невднiю его сущности, — недоврiемъ, поддерживаемымъ многочисленными примрами неудачныхъ купеческихъ сынковъ, которыхъ пытались отцы образовать, но не съумли воспитать… Но мы имемъ еще одно слово противъ существованiя тутъ злоумышленности. Русскiй человкъ на столько сметливъ, что не можетъ не знать, что много у насъ образованныхъ людей, въ которыхъ образованiе очень легко и мирно совмщается съ кулашничествомъ. Неужели они, наши купцы и мщане, не знаютъ, какiе есть блестяще-образованные люди, низходящiе до весьма ловкаго веденiя своихъ длишекъ на ладъ кулашническiй, да еще иногда въ какихъ размрахъ! Въ размрахъ, истинно достойныхъ образованнаго господина. Чт же посл этого бояться образованiя, какъ сова боится дневного свта? Наконецъ — подобная боязнь могла бы быть внушена только яснымъ пониманьемъ значенiя и плодовъ истиннаго человческаго образованiя, которое дйствительно должно исторгать изъ каждаго сердца наклонность къ кулашничеству, но такого пониманья въ сред, о которой мы говоримъ, нтъ и предполагать нельзя. Вотъ хозяева-ресмесленники боятся образованiя для своихъ работниковъ и учениковъ, но это уже совсмъ другое дло…
Другое также дло, совершенно другое — воронежскiе господа, идущiе противъ сближенiя дтей благороднаго происхожденiя съ дтьми происхожденiя неблагороднаго. Хотя тутъ также нтъ злоумышленности, а есть только невднiе, но невднiе далеко нестоль простительное, какъ невднiе мщанина, сторонящагося отъ образованiя… Эта такая тэма, на которую можно говорить много, но до которой нельзя коснуться безъ сердечной боли. — Оставляемъ ее до другого раза…
И такъ — многiе хозяева-ремесленники боятся грамотности, а тмъ паче образованiя, для своихъ учениковъ, и боятся оттого, что грамотность, а потомъ образованiе — непремно будутъ помхой ихъ домашнимъ, келейнымъ распорядкамъ, характеризующимъ теперь невеселыми чертами бытъ ремесленныхъ учениковъ. Стало быть этотъ бытъ настоятельно проситъ общаго сочувственнаго вниманiя. Вниманiе, вызываемое такою потребностью, уже и обращено мстами: мы имемъ изъ двухъ мстъ свднiя о сдланномъ офицiальномъ осмотр ремесленныхъ заведенiй, но результаты осмотра въ томъ и другомъ мст — совершенно различны. Наряженныя для того коммисiи нашли и донесли: въ Орл — что все обстоитъ благополучно, въ Воронеж — что нтъ никакого благополучiя… Отчего такая противоположность? Дйствительно ли орловскiе мальчики-ремесленники счастливе воронежскихъ мальчиковъ, или члены орловской коммисiи одушевлены иными взглядами и состоятъ подъ влiянiемъ иныхъ нравовъ и обычаевъ, нежели члены воронежскiе — ршить это мы не можемъ и принуждены ограничиться предлагаемымъ фактомъ.
Орловская коммисiя нашла: ‘что помщенiя и мста для рабочихъ, за нкоторыми исключенiями, довольно чисты и опрятны, пища людей хороша, одежда соотвтствуетъ времени года, рабочiе не изнуряются усиленными работами, въ праздники посылаются къ обдни, больные отправляются въ городскую больницу, содержатели заведенiй довольны поведенiемъ своихъ рабочихъ, а послднiе — обращенiемъ съ ними хозяевъ’… Счастливые орловскiе мальчики! какъ имъ хорошо!
Въ Воронеж лца, осматривавшiя ремесленныя заведенiя, обнаружили: ‘1) неопрятность помщенiя и содержанiя мастеровыхъ, замченную въ большей или меньшей степени во всхъ ремесленныхъ заведенiяхъ, 2) жестокое обращенiе съ мастеровыми, которыхъ нкоторые хозяева наказываютъ не только розгами, но и ремнемъ и даже плетью о двухъ хвостахъ, 3) принужденiе мастеровыхъ къ работамъ въ праздничные дни, наконецъ 4) неудовлетворительность пищи.’
Донесенiе орловской коммисiи принято конечно къ свднiю, потомучто… чт же съ нимъ больше длать? Въ Воронеж донесенiе подобной же коммисiи вызвало нкоторыя энергическiя распоряженiя. Губернское начальство положило: 1) поступки содержателей ремесленныхъ заведенiй, обвиненныхъ въ жестокомъ обращенiи съ мастеровыми, передать на разсмотрнiе Ремесленной Управы, съ тмъ чтобы она немедленно приняла мры къ уничтоженiю злоупотребленiй, 2) постановленiя ремесленнаго устава, въ которыхъ изъяснены взаимныя отношенiя между мастеровыми, подмастерьями и учениками, ихъ права и обязанности, отпечатать въ количеств двухъ-сотъ экземпляровъ и выставить эти листы не одному въ каждомъ ремесленномъ заведенiи, для свднiя всмъ ремесленникамъ, 3) въ видахъ возстановленiя законныхъ отношенiй между мастерами и ихъ учениками на будущее время и упроченiя благосостоянiя послднихъ, учредить особый комитетъ, изъ чиновника особыхъ порученiй, гласнаго Думы и старшины Управы, подъ именемъ: ‘Комитета для улучшенiя быта ремесленныхъ учениковъ’, который обязанъ ежемсячно производить внезапную ревизiю всхъ ремесленныхъ заведенiй въ Воронеж.’
Къ этимъ благимъ распоряженiямъ мы съ своей стороны прибавили бы еще четвертый пунктъ: обязать содержателей ремесленныхъ заведенiй — всхъ учениковъ по праздникамъ присылать въ воскресную школу, — хоть бы на первый разъ для того, чтобы второй пунктъ распоряженiй губернскаго начальства врнй и скорй достигъ своей цли.
Къ осмотру ремесленныхъ заведенiй въ Орл и Воронеж послужили примромъ столицы, гд подобные осмотры давно длаются и результаты ихъ, когда они неблагопрiятны, публикуются въ ‘Полицейскихъ Вдомостяхъ’. Неизвстно только, въ какой степени эти осмотры и публикацiи достигаютъ своей благодтельной цли, потомучто здсь ‘благодтельная’ гласность немножко отстала въ сравненiи съ ея подвигами въ другихъ сферахъ нашей общественной жизни: здсь она упорно остается безъименною, т. е. почти тоже, что безгласною: мы постоянно читаемъ, что въ одномъ, т. е. въ какомъ-то заведенiи открыто то и то. Между-тмъ это то и то простиралось иногда до битья мальчиковъ-портныхъ утюгами, и изъ этихъ однихъ или какихъ-то мастеровъ еще ни одинъ до сихъ поръ не иметъ причины устыдиться передъ очами публики, хоть бы даже передъ очами своихъ давальцевъ, какъ они выражаются, потомучто давальцы каждаго изъ нихъ лично о немъ ничего не знаютъ… Для насъ ужь важне извстiе воронежское: изъ него по крайней мр узнаемъ, что тамъ во всхъ ремесленныхъ заведенiяхъ нехорошо…
Еще примръ такой неполной или безгласной гласности мы на дняхъ прочли въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’. Примръ этотъ сообщенъ кмъ-то, открывшимъ свое имя редакцiи ‘Вдомостей’, но не нашедшимъ возможности открыть его публик, извстiе же его состоитъ въ слдующемъ. Крестьянинъ, торгующiй въ одномъ губернскомъ город, прочелъ въ мстныхъ ‘Вдомостяхъ’, что въ недавно открытомъ женскомъ приходскомъ училищ учатся 45 двочекъ, больше изъ бдныхъ и небогатыхъ семействъ, что на годовое содержанiе этого училища нужно всего только 150 руб., но что денегъ нтъ и придется закрыть училище. Крестьянину это показалось дломъ хорошимъ и недорогимъ и онъ положилъ пожертвовать эти деньги на училище. Онъ повезъ деньги, но дорогою ему пришла мысль посовтоваться прежде съ своимъ начальствомъ, а послднее нашло, что ему (крестьянину) вовсе не слдъ соваться въ чужое дло и что гораздо лучше пожертвовать эти 150 руб. на одно училище въ своемъ вдомств. Напрасно онъ ссылался на то, что уже пожертвовалъ, сколько могъ, въ пользу этого послдняго училища: начальство объявило, что не можетъ позволить ему жертвовать 150 руб. въ пользу женской школы. Жертвователь принужденъ былъ тутъ же дать росписку въ томъ, что желаетъ предоставить еще 150 руб. въ пользу училища своего вдомства. ‘Тмъ дло и кончилось’, заключаютъ сообщающiе это изъ непроницаемаго тумана выходящее извстiе. И намъ, по прочтенiи его, приходится претерпть ту же участь: прочли, пожалуй написали… да тмъ дло и кончилось! Между тмъ настоящая, именная гласность можетъ имть очень разнообразное приложенiе въ общественной и даже частной практической жизни. Вотъ напримръ нкто, занимающiйся торговлею въ Кiев и имющiй много должниковъ между почтенными жителями города, объявилъ въ мстной газет, что если слдующiя ему деньги не будутъ уплачены къ такому-то времени, то онъ принужденъ будетъ объявить своимъ должникамъ о томъ же вторично съ припечатанiемъ ихъ именъ. ‘И такъ, восклицаетъ кiевскiй корреспондентъ, — гласность, это величайшее орудiе цивилизованной жизни, можетъ съ пользою служить также при взысканiи старыхъ долговъ!’
Впрочемъ бываютъ случаи, бываютъ явленiя, гд и безъ произнесенiя имени, безъ прямаго указанiя на лицо, гласность производитъ ясное и полное впечатлнiе и можетъ вести къ благимъ послдствiямъ, указывая на то, что мелькаетъ у всхъ передъ очами ‘и чего не зрятъ равнодушныя очи’. Къ числу такихъ явленiй принадлежитъ бытъ и положенiе калужскихъ рогожниковъ, описанное г. Трусовымъ въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’. {Ныншняго года No 7.} Не можемъ не привести сущности этого описанiя, тмъ боле что можетъ быть многимъ изъ нашихъ читателей и неизвстно, и слышать не приходилось, что такое — калужскiе рогожники. Можетъ быть многiе подумаютъ, что это особенный классъ промышленныхъ людей, спецiалистовъ по рогожной части? Нтъ! изволите видть: въ Калуг существуетъ нсколько такъ-называемыхъ рогожныхъ заведенiй. ‘Эти заведенiя, говоритъ г. Трусовъ, по роду условiй, на которыхъ происходитъ работа, по составу рабочихъ, представляютъ довольно своеобразную организацiю обязательнаго труда крпостныхъ людей. Трудъ этихъ людей такъ тяжело и неблагопрiятно обставленъ для нихъ, что составляетъ одно изъ грустныхъ явленiй отживающаго права.’ Дло въ томъ, что вотчинныя конторы, для обезпеченiя себя въ полученiи съ крестьянъ оброка и казенныхъ податей, заключаютъ условiя съ хозяиномъ рогожнаго заведенiя чрезъ особаго рядчика, и чрезъ него же получая деньги за запроданный трудъ крестьянъ, отправляютъ этихъ послднихъ къ содержателю заведенiя на вс шесть зимнихъ мсяцевъ. Билетовъ на прожитiе въ город крестьянамъ не выдаютъ на руки, а посылаютъ прямо къ хозяину, съ которымъ сдлано условiе.
Г. Трусовъ осматривалъ одно изъ такихъ заведенiй одновременно съ коммисiю, нарочно назначенною съ цлiю изслдовать способъ содержанiя рабочихъ, условiя, на которыхъ идетъ тамъ работа, и — могущiя быть при томъ злоупотребленiя, какъ со стороны хозяевъ заведенiй, такъ и со стороны вотчинниковъ. Вотъ какъ разсказываетъ онъ о своихъ впечатлнiяхъ:
‘Въ одной изъ отдаленныхъ частей города, на грязномъ большомъ двор мн указали на ветхое строенiе, которое я сначала не счелъ за жилье, принявъ его за хлвъ или за конюшню: оно состояло изъ низкаго длиннаго корпуса, съ нсколькими маленькими окнами, заложенными мочалами и осколками стеколъ. Подойдя туда и спустившись на одну ступеньку, мы протолкнулись въ маленькую дверь и очутились на нкоторое время въ клубахъ пара, въ тоже время тяжолый спертый воздухъ далъ намъ сильно себя почувствовать. Острый запахъ мочалъ не могъ заглушить другого, боле вреднаго животнаго запаха, происходящаго отъ тснаго жилья. По мр того, какъ паръ разсявался и глаза привыкали въ полусумрак различать окружающiе предметы, мы увидли нсколько станковъ, поставленныхъ въ два ряда и загромоздившихъ всю внутренность избы, между ними валялись большiя кучи мочалъ и рогожъ, изъ-за которыхъ въ разныхъ мстахъ выглядывали блдныя и перепачканныя лица мужчинъ, женщинъ и дтей. Сырость, нечистота и духота не могли не поразить меня, хотя я уже былъ достаточно подготовленъ видть все это. Внутренность избы имла 16 арш. длины и 9 арш. ширины, потолокъ же касался головъ нашихъ, и въ этомъ пространств двадцать одинъ человкъ работаютъ, дятъ и спятъ…
‘Тутъ жили цлыя семейства, но встрчались и мужья безъ жонъ, и жоны безъ мужей, и молодыя двушки, и мальчики разныхъ возрастовъ, и даже грудныя дти. На всхъ было блье дырявое и грязное, какъ только могутъ быть грязны тряпки, спали они вс на грудахъ мочалъ и конечно безъ всякихъ постелей и различiя пола и возраста.
‘Крестьяне на вопросы наши отвчали вяло, апатично и, какъ лицамъ офицiальнымъ, не совсмъ доврчиво, поглядывали при этомъ на хозяина, который часто тутъ вертлся.
‘Рогожное дло самое малоцнное, ‘пустяшное’, какъ они сказали, и чтобы выработать 18 или 20 руб. сер., слдующихъ съ тягла и составляющихъ барскiй оброкъ, необходима работа трехъ человкъ (одного мужчины и двухъ дтей или женщинъ), составляющихъ такъ-называемый станъ, по двадцати часовъ ежесуточно впродолженiе полугода. Выдлка рогожъ не требуетъ ни особенныхъ усилiй физическихъ, ни большого искусства и знанiя, но при употребленiи станковъ самаго патрiархальнаго устройства, станъ выдлываетъ въ недлю рогожъ приблизительно на 2 руб. сер.’
На вопросы о состоянiи здоровья крестьяне давали такiе отвты: ‘Ничего, Богъ милостивъ, ну, ужь конечно къ весн здоровьемъ-то поизносишься’.
‘Хозяиномъ заведенiя, продолжаетъ г. Трусовъ, отозвались также довольными. Это былъ бойкiй, сытый купецъ, пересыпая шуточками, такъ непрiятно звучащими въ устахъ эксплуататора, онъ болталъ безъ умолку. Какъ же, помилуйте, у насъ все какъ слдуетъ, все въ порядк, я самъ часто прихожу сюда да поучиваю ихъ. У насъ они не то, что у другихъ — шляются по базару да христарадничаютъ: вотъ-де безчастные закабаленные рогожники, нтъ, у насъ ворота всегда заперты’…
‘Тяжело смотрть на рубище и изхудалое лицо на улиц, когда не знаешь, на сколько такое положенiе заслужено праздностью или порокомъ, но смотрть на такое же лицо и то же рубище при почти безпрерывной работ этого бдняка, дающей средство не для улучшенiя его настоящаго положенiя, а только для продленiя тхъ же самыхъ лишенiй, смотрть на борьбу съ нуждою, несомою безъ надежды когда-нибудь осилить ее, — просто жутко’…
Въ заключенiе г. Трусовъ прибавляетъ, что за нсколько дней до посщенiя имъ рогожнаго заведенiя, одна молодая крестьянка, принадлежавшая къ этому заведенiю, бросилась въ колодезь, но была вытащена подоспвшими в время работниками. Въ показанiяхъ, снятыхъ съ нея при слдствiи, значится: ‘въ колодезь я бросилась собственно для лишенiя себя жизни утопленiемъ, поводомъ къ тому послужило, что работа эта показалась для меня очень тяжела и скучна, боле же къ тому ни какихъ причинъ не было’…
Фактъ такъ простъ и ясенъ, что съ нашей стороны кажется уже не требуется никакихъ послсловiй. Предоставляемъ каждому читателю проникаться, сообразно съ его личностью, производимымъ этимъ фактомъ впечатлнiемъ.
Изъ душной атмосферы рогожнаго заведенiя переходимъ въ другую, боле просторную сферу, гд ветъ свжiй втеръ и гд также играетъ важную роль ‘величайшее орудiе цивилизованной жизни’, т. е. гласность. ‘Одесскiй Встникъ’ оплакиваетъ преждевременную кончину изданiя, которое по справедливости должно было бы жить и быть однимъ изъ весьма полезныхъ органовъ гласности. Это скончавшееся изданiе — ‘Листокъ Русскаго Общества Пароходства и Торговли’. Мысль объ изданiи ‘Листка’ была у насъ нова и дльна, цль его, при добросовстномъ веденiи дла, была прекрасна, но видно не всмъ она пришлась по нраву, и вотъ — ‘Листку’ смерть приключилась, и приключилась не отъ рукъ людей, давшихъ ему жизнь, на которую они собственно только и имли право: его уничтожило главное правленiе общества, уничтожило незаконно, безъ уполномочiя акцiонеровъ, которымъ, какъ родителямъ, безъ сомннiя жизнь его была дорога и любезна. И ‘Одесскiй Встникъ’ говоритъ: ‘мы имемъ основательныя причины думать, что гг. акцiонеры предвидли пользу отъ изданiя журнала… Не говоря уже о томъ, что при аккуратномъ, систематическомъ изложенiи дйствiй одесской главной конторы Общества, они могли бы внимательно слдить за ходомъ предпрiятiя, не блуждая во мрак совершеннаго невднiя до прочтенiя годового отчета, — ‘Листокъ’ могъ бы приносить еще и ту пользу, что онъ никогда не дозволилъ бы служащимъ въ Обществ лицамъ уклоняться отъ добросовстнаго исполненiя своихъ обязанностей. Влiянiе этого органа легко отразилось бы на дйствiяхъ тхъ лицъ, которыя производятъ большiя операцiи въ род закупки разныхъ матерiаловъ для дйствiя пароходовъ и проч., на что издерживаются огромныя суммы. Эти операцiи, при постоянномъ и подробномъ обозначенiи ихъ въ ‘Листк’, могли бы быть разсматриваемы и оцниваемы не одною конторою, но и посторонними лицами, боле знакомыми съ цнами на предметы’…
Все это очевидная правда, правда и то, что ‘Листокъ’ былъ бы полезенъ вообще для публики, особенно для торгующаго сословiя, какъ спецiально-торговый органъ. Все это правда, но — эта правда врно была не по душ виновникамъ смерти ‘Листка’, если они ршились поднять на него руку. Бываютъ конечно убiйства неумышленныя, отъ недоразумнiя происходящiя, но тутъ какъ-то мудрено это предположить: правленiе, какъ кажется, не пользуется общественной симпатiей, его не любятъ, на него жалуются, жалуются на своевольныя распоряженiя, на грубость съ пассажирами. Прочтите въ No 4 ‘С. П. Б. Вд.’ статью г. Н. Шаврова, изъ Тифлиса, въ которой онъ очень живо изобразилъ неласковое обращенiе служащихъ въ обществ лицъ съ пассажирами, а также достаточно излилъ негодованiе на то, что правленiе общества, неизвстно по какому благому побужденiю, заблагоразсудило узаконить такую вещь: съ пассажира, который опоздалъ взять билетъ въ контор и явился за нимъ уже на самый пароходъ, готовящiйся къ отправленiю, брать, сверхъ цны билета, еще 25% штрафа въ пользу… служащихъ въ обществ! Прочтите эту статью, или… не читайте ея, если не желаете утратить симпатiю — не къ Обществу конечно, а къ мстнымъ распорядителямъ его длами.
Такъ-то дйствуютъ иногда администраторы нашихъ акцiонерныхъ обществъ, накликая на себя общее недовольство и общiя жалобы, а между-тмъ акцiи падаютъ, и неповиннымъ акцiонерамъ становится невесело. Но — точно-ли они, гг. акцiонеры, ни въ чемъ противъ самихъ себя не повинны? Вопросъ этотъ давно ршаютъ отрицательно, указывая на апатiю и беззаботность акцiонеровъ. Недавно ‘Экономическiй Указатель’, говоря объ упадк акцiй, показалъ оборотную сторону медали, т. е. этого грустнаго обстоятельства. Онъ длаетъ вопросъ: что остается акцiонерамъ, когда акцiи (по случаю ихъ упадка) нельзя сбыть, — когда, путемъ ихъ перепродажи, нтъ возможности получить процента на капиталъ! — И вотъ отвтъ въ вид полезнаго совта: остается одно — ‘держать ихъ у себя и позаботиться о полученiи прибыли отъ самаго предпрiятiя, и съ этою цлiю подумать и потрудиться надъ нимъ. Другого нтъ исхода.’
Таже газета, по поводу того же упадка акцiй, переходитъ къ предмету, котораго мы не хотли касаться въ нашей легкой стать, относя его къ статьямъ отдльнымъ и боле спецiальнымъ. Это — положенiе финансовъ, состоянiе нашего денежнаго рынка. На этотъ разъ мы приведемъ замтку ‘Указателя’ по связи ея съ другимъ капитальнымъ вопросомъ и потому, что она можетъ имть значенiе лишней искорки для освщенiя этого вопроса. ‘Указатель’, сказавъ, что увеличенiе бумажныхъ денегъ всхъ родовъ было одною изъ важныхъ причинъ паденiя акцiй, и что всми ощущается у насъ безденежье, продолжаетъ: ‘причина такой бдности нашего денежнаго рынка объясняется практиками частiю — застоемъ на нашихъ мануфактурахъ и особенно на бумагопрядильныхъ фабрикахъ. Спросъ на простые ситцы, расходившiеся въ прошедшiе годы въ огромныхъ количествахъ, весьма уменьшился въ 1860 году. Крестьяне, главные потребители этого товара, сдлались въ этомъ году какъ-бы скупе, они какъ-бы берегутъ деньгу про чорный день. Ясно слдовательно, что вопросъ о безденежьи связанъ съ крестьянскимъ вопросомъ, и съ разршенiемъ этого вопроса денежный рынокъ нашъ по всей вроятности улучшится.’
Безденежье! Всеобщая дороговизна! Ни въ комъ они конечно такъ болзненно не отзываются, какъ въ тхъ людяхъ, у которыхъ приходъ, и безъ этихъ обстоятельствъ, весь выводился въ расходъ на предметы крайней необходимости, а съ явленiемъ этихъ обстоятельствъ ни на одну копейку не увеличился. Къ такимъ людямъ прежде всего относится многолюдный классъ чиновниковъ, и объ этомъ-то класс, какъ слдовало ожидать, поднятъ въ послднее время горячiй вопросъ въ нашей литератур. Правительство видитъ необходимость сокращать дловую переписку, а за этимъ сокращенiемъ должно слдовать сокращенiе числа пишущихъ, т. е. чиновниковъ. Что-же можетъ быть лучше этого сокращенiя? Но тутъ-то и возникаетъ вопросъ: куда двать заштатныхъ, т. е. слдовало-бы въ строгомъ смысл спросить: куда дваться заштатнымъ, потомучто странно какъ-то слышать первую форму вопроса о людяхъ боле или мене просвщенныхъ, здоровыхъ, владющихъ головой и руками. Но — таково-то было до сихъ поръ строенiе нашего общества, такъ-то укоренилась въ насъ привычка быть подъ заботливой опекой правительства, такъ-то были мы чужды обычая жить и работать собственной головой, не ожидая свыше никакихъ благъ и милостей, кром должнаго, заслуженнаго существеннымъ трудомъ! Не сложись у насъ такой порядокъ, не сложилась бы въ голов и странная, не много оскорбительная форма вопроса: куда двать заштатныхъ. При другомъ склад общества казалось бы можно было разсуждать такъ: вдь не вс же чиновники вылиты природой въ одну и туже форму, вроятно у всякаго изъ нихъ есть свои вкусы и наклонности: пусть-же каждый и изберетъ себ родъ занятiй по вкусу, наклонностямъ, и способностямъ… Люди, разработывающiе въ печати этотъ вопросъ въ настоящемъ его вид, какъ онъ у насъ сложился, назначаютъ заштатныхъ чиновниковъ — кто непремнно въ библiотекари провинцiальныхъ библiотекъ, кто въ сельскiе учители, кто въ лавочники, а кто наконецъ и въ земледльцы. Одинъ господинъ даже подтверждаетъ свои мысли объ этомъ предмет примрами, онъ увряетъ, что видлъ на дняхъ здсь въ Петербург двухъ отставныхъ чиновниковъ, изъ которыхъ одинъ, не имвшiй прежде понятiє о земледлiи, нанялъ клочекъ земли подъ Петербургомъ, сдлался страстнымъ фермеромъ, отлично изучилъ это дло и — благоденствуетъ, другой принялся изучать столярное ремесло, надется также достигнуть въ этомъ дл возможнаго совершенства и затмъ — благоденствовать. Прекрасно! стало быть вопросъ ршается? Это ближе всего должны знать сами чиновники.
Излагая ‘внутреннiя новости’ мы желаемъ, чтобы чтенiе нашихъ статей имло для читателей значенiе, подобное тому, какое для врача иметъ прикосновенiе къ пульсу пацiента. Здсь пацiентъ — цлое общество, а мы, — и лтописцы и читатели, члены того же самаго общества, — мы конечно не врачи, а только любознательные изслдователи состоянiя общественнаго организма. Состоянiе организма недлимаго часто опредляется весьма слабыми, чуть замтными симптомами, точно также и извстное состоянiе общетвеннаго организма иногда чувствуется изъ совокупности явленiй и фактовъ, которые сами по себ, взятые порознь, весьма неважны. Поэтому да не упрекнутъ насъ читатели, если мы иногда передадимъ одно впечатлнiе, производимое совокупностью подобныхъ явленiй и фактовъ. Читая напримръ въ разныхъ повременныхъ изданiяхъ отрывочныя свднiя о създахъ дворянъ на выборы и для обсужденiя проэктовъ земскихъ банковъ, о създахъ сельскохозяйственныхъ (какъ въ Лукоянов, Елисаветград и др.), наконецъ даже о предполагаемыхъ създахъ судебныхъ слдователей, — невольно нападаешь на мысль, что это плоды новаго, прежде не бывалаго у насъ стремленiя къ разъясненiю и ршенiю общественныхъ вопросовъ совокупными силами всхъ заинтересованныхъ въ дл. Дйствительно, можно было предвидть, что губернскiе комитеты по крестьянскому длу положатъ начало этому прекрасному стремленiю, стремленiю къ единодушiю, на недостатокъ котораго прежде много было жалобъ и безъ котораго не клеилось ни какое общественное дло, а о какомъ-либо общественномъ предпрiятiи трудно было и помыслить.
Сообщая подобныя впечатлнiя и соображая все, что выше сообщили, мы чувствуемъ еще одно опасенiе: не упрекнули бы насъ читатели въ томъ, что мы не вполн удовлетворяемъ заглавiю нашей статьи, что много у насъ наговорено такого, что въ сторогомъ смысл не можетъ называться новостями, а собственно новостей, въ особенности фактическихъ, мало. Вмсто отвта на этотъ упрекъ, мы приведемъ слова М. П. Погодина, произнесенныя имъ 12 января въ зал московскаго благороднаго собранiя. Въ этотъ день бывшiе студенты Московскаго Университета праздновали годовщину его основанiя, былъ обдъ, за которымъ сидло 253 человка, за обдомъ были тосты, первый тостъ, тостъ за здоровье Государя Императора, провозглашенъ г. Погодинымъ, и по этому-то случаю говорилъ онъ между прочимъ слдующее:
‘Мы живемъ въ мудреное время. Говорить легко на другой день, а наканун — это совсмъ другое дло. Мы теперь именно наканун важнйшихъ государственныхъ преобразованiй и улучшенiй: улучшенiя крестьянскаго быта, гражданскаго судопроизводства, банковой системы, городскаго управленiя, путей сообщенiя и проч. и проч. Что же можно сказать безъ дерзости о такихъ великихъ предпрiятiяхъ до ихъ утвержденiя, исполненiя, поврки опытомъ? Можно только молиться, можно только желать, чтобъ все начатое было совершено успшно, согласно съ требованiями закона, разума, права, времени, къ истинной, прочной польз всхъ сословiй, всхъ русскихъ людей, въ равной степени, можно только желать, чтобъ Россiя, устроясь или хоть положивъ твердое основанiе внутри того вожделеннаго порядка, за которымъ предки наши, тысячу уже лтъ назадъ, здили нарочно за море, заняла мсто въ систем государствъ, завщанное ей исторiей и назначенное географiей, можно только желать, чтобы вс европейскiя племена, въ случа нужды, родныя и чужiя, находили въ ней свою естественную покровительницу и заступницу, безкорыстную и безпристрастную… чтобъ вс честныя и благородныя дла европейскiя встрчали у насъ всегда доброжелательный, согласный, сильный отзывъ? Начало такому новому порядку вещей положилъ нын царствующiй Государь Императоръ въ знаменитомъ рескрипт объ улучшенiи быта крестьянъ… Позвольте мн, мм. гг., какъ старому школяру, отдать дань педантизму и заключить мое слово строгимъ силлогизмомъ, составленнымъ изъ аксiомъ, съ подтвержденiемъ, по правиламъ реторики, изъ сочиненiй славнаго писателя.
‘Наука, отъ сотворенiя мiра, никогда не была, не могла и не можетъ быть, по естеству своему, за тсноту, за рабство.
‘Университетъ, никакой, никогда, по существу своему, не можетъ измнить наук.
‘Мы вс, сколько насъ здсь ни есть, принадлежимъ Университету. Слдовательно?
‘Слдовательно, не только по обычаю, но и по логик, по влеченiю благороднаго сердца, мы должны воскликнуть многiя лта Государю, начинающему улучшенiе быта, освобожденiе.
‘А вотъ, въ общанное подтвержденiе, и стихи нашего вщаго поэта, безсмертнаго Пушкина, пророческiе стихи, которые сорокъ лтъ лежали подъ спудомъ и которые нын, въ очью исполняющiеся, вскрыть торжественно мы имемъ полное, сладкое право:

Увижу ль, о друзья, народъ не угнетенный

И рабство, павшее по манiю Царя,

И надъ отечествомъ свободы просвщенной

Взойдетъ ли наконецъ прекрасная заря?’

Вообще на этомъ обд сказано много хорошо. Укажемъ напр. на рчь профессора . М. Дмитрiева. Намреваясь предложить тостъ Москвы, онъ говорилъ объ отношенiяхъ, о связи, существующей между Москвою и Московскимъ Университетомъ, онъ коснулся при этомъ нравственнаго долга, налагаемаго настоящимъ положенiемъ вещей на всхъ членовъ общества и на членовъ университетскаго сословiя въ особенности. ‘Въ наше время, сказалъ онъ, общественныя задачи усложняются, он требуютъ отъ всхъ и каждаго особенно строгаго надзора за собою, особаго напряженiя силъ. Будемъ надяться, что Московскiй Университетъ выдетъ съ честью изъ этого новаго испытанiя. Преподаватели и студенты, будемъ строго и внимательно слдить за собою, не забудемъ, что боле, чмъ когда-нибудь, мы должны принести на служенiе обществу серьёзную мысль, положительныя свднiя, которыхъ оно въ прав требовать отъ насъ, и прежде всего — способность и любовь къ труду. Эта задача не превышаетъ нашихъ силъ. Она въ особенности ясна и понятна Московскому Университету. Въ нашемъ Университет живо доброе преданiе, въ немъ есть духъ никогда не покидавшiй его…’
Дале г. Дмитрiевъ переходитъ къ главной цли своей рчи: ‘Стремленiямъ нашего Университета придетъ на помощь и московское общество. Здсь его живое отношенiе къ университетской дятельности будетъ особенно благотворно. Оно будетъ столько же поддерживать насъ строгостiю своего надзора, какъ и теплотой своего участiя. Общественное мннiе видимо слагается и крпнетъ въ Россiи. Чмъ боле оно будетъ развиваться, тмъ спасительне скажется связь Университета съ Москвою…
‘Пожелаемъ же Москв все большаго и большаго развитiя въ ней общественной жизни. Начало уже положено. Въ послднее время литературная дятельность Москвы, почти замолкшая прежде, снова оживилась, вступила въ новый перiодъ, полный силы и жизни…’
Затмъ ораторъ упоминаетъ о готовящихся въ Москв реформахъ: о преобразованiи полицейскаго управленiя, о новомъ устройств Думы, по образцу петербургской, съ участiемъ въ ней всхъ сословiй, наконецъ — о благотворномъ влiянiи, которое уже ощутила Москва отъ недавно возникшаго тамъ (также по образцу петербургскаго) новаго учрежденiя — коммисiи словеснаго суда для разбора длъ между рядчиками и работниками.
Этотъ университетскiй праздникъ не ограничился одними рчами: отъ словъ перешли и къ длу. Приведенное г. Погодинымъ четверостишiе Пушкина послужило поводомъ къ открытiю подписки на сооружаемый великому поэту памятникъ (читатели наши безъ сомннiя уже знаютъ, что послдовало Высочайшее разршенiе на сооруженiе А. С. Пушкину памятника, который будетъ поставленъ въ бывшемъ лицейскомъ саду, въ Царскомъ Сел. На это открыта офицiально повсемстная подписка). Наконецъ, М. Н. Капустинъ объявилъ о намренiи профессоровъ устроить публичные курсы въ пользу неимущихъ студентовъ.. Вотъ имена профессоровъ, изъявившихъ желанiе читать публичныя лекцiи: И. К. Бабстъ, Г. В. Вызинскiй, К. К. Герцъ, . М. Дмитрiевъ, М. Н. Капустинъ, Н. А. Любимовъ, . Мильгаузенъ, Н. А. Поповъ, С. А. Рачинский и Н. С. Тихонравовъ.
Отъ этой свтлой и полной жизни картины университетскаго праздника мы принуждены прямо перейдти къ двумъ печальнымъ встямъ, чтобы ими и заключить нашу статью. Странныя сближенiя бываютъ иногда въ явленiяхъ человческой жизни и смерти! Кто ршитъ: по одной ли безпричинной случайности, или по какому-нибудь неразгаданному закону люди, связанные между собою духовнымъ родствомъ, нердко сходятъ со сцены жизни, если не совершенно одновременно, то вскор одинъ посл другого? Давно ли, нсколько мсяцевъ назадъ, весь читающiй людъ слушалъ разсказы про кончину А. С. Хомякова, теперь еще и еще: 7 декабря на одномъ изъ Iоническихъ острововъ (остров Занте) умеръ единомышленный другъ Хомякова, — Константинъ Сергичъ Аксаковъ, а 31 того же декабря, въ Праг, умеръ страстный ученый славянистъ и страстный чешскiй патрiотъ Вячеславъ Вячеславичъ Ганка. Помянемъ этихъ двухъ покойниковъ словами людей, лично и близко знавшихъ ихъ:
‘Чище, благородне, невинне Константина Аксакова, говоритъ г. Погодинъ, мудрено было въ нашъ вкъ найдти человка. Сорока слишкомъ лтъ, онъ былъ дитя во всемъ, что касалось до жизни, до ея отношенiй, условiй, свтскихъ приличiй. Русскiй народъ, Москва, грамматика — вотъ его особый мiръ. Русскiй народъ любилъ онъ отъ всего сердца: онъ благоговлъ передъ нимъ или, скажу врне, предъ его идеею, какъ она въ пылкой душ его, по лтописямъ, грамотамъ, языку, образовалась. Москва въ понятiи его составляла съ русскимъ народомъ одно нераздльное цлое… Сказать одно слово противъ Москвы, въ какомъ-бы то ни было смысл, — это было самое тяжолое, личное оскорбленiе Константину Аксакову — рана его тлу… Рчь его въ минуту одушевленiя была со властiю и отличалась истинными ораторскими достоинствами и движенiями. Вообще онъ говорилъ, особенно безъ приготовленiя, гораздо лучше и сильне, чмъ писалъ. Убжденiямъ своимъ онъ принадлежалъ всецло, не думая и не заботясь ни о чемъ больше…’
Теперь нсколько словъ изъ воспоминанiй человка, бывшаго лично знакомымъ съ покойнымъ Ганкою. Выписываемъ эти слова, полагая, что они не могутъ не тронуть каждаго русскаго человка.
‘Въ Москву стремилось постоянно славянолюбивое сердце Вячеслава Вячеславича. Какъ дитя предавался онъ мечтанiю о пути на святую Русь, и еще боле восторгу, съ какимъ думалъ онъ прожить нсколько времени среди отчески имъ любимыхъ Руссовъ…
‘Судьба не привела его увидть обтованную для него землю. А для Вячеслава Вячеславича Россiя была по истин земля обтованная. Въ ней видлъ онъ спасенiе для цлаго славянства, которое онъ такъ глубоко носилъ въ своемъ сердц.’
Еще два слова, свидтельствующiя о причин разстройства здоровья Ганки, вроятно ускорившей его кончину.
‘Процессъ, начатый съ Кугомъ о подлог Краледворской рукописи и Суда Любушина, въ которомъ такъ нагло обвинялся Вячеславъ Вячеславичъ, былъ дломъ чисто-правительственнымъ, и продажный Кугъ явился только орудiемъ нмецко-австрiйской централизацiи. Правда, процессъ этотъ кончился не только положительнымъ оправданiемъ Ганки, но и блистательнымъ доказательствомъ дйствительности памятниковъ, тмъ не мене сомнваться невозможно, что въ немъ заключалась и первая причина разстройства крпкаго здоровья покойнаго… Чехи не могли безъ глубокаго состраданiя видть, какъ съ каждою недлею, въ теченiе судебнаго процесса, ихъ благодтельный старецъ-патрiотъ сгибался ниже и ниже, какъ лицо его осовывалось больше и больше…’
Словомъ — пишущiй эти воспоминанiя думаетъ, что зародышь смерти Ганки заключается въ глубокомъ оскорбленiи и огорченiи, нанесенныхъ ему процессомъ съ Кугомъ.
Его похоронили 3 января, въ прагскомъ кремл — Вишеград.Нсколько сотъ студентовъ прагскаго университета съ факелами шли впереди погребальной колесницы, за ними шли славяне всхъ племенъ, въ нацiональныхъ костюмахъ и также съ факелами. Шолъ также молодой графъ Кауницъ, онъ несъ… Краледворскую рукопись (открытую, какъ доказалъ злополучный процессъ, покойнымъ), — съ положеннымъ на нее лавровымъ внкомъ.

_______________

‘Время’, No 3, 1861

ВНУТРЕННIЯ НОВОСТИ

Великое событiе. — Нсколько статистическихъ цыфръ. — Статистическiе комитеты. — Развитiе свободнаго труда въ военномъ и морскомъ вдомствахъ. — Отмна откупной системы и отголоски трезвости. — Отмна постановленiя о штрафованныхъ. — Общественныя пожарныя команды. — Рчь къ самарскому купечеству. — Мысль купца Коробанова. — Новыя воскресныя школы. — Комитетъ грамотности. — Предложенiе министра народнаго просвщенiя. — Университетскiе обды. — Мысли о новыхъ университетахъ. — Слушательницы университетскихъ лекцiй и франты не на своемъ мст. — Нсколько встей изъ провинцiй: биржевыя собранiя въ Саратов, ‘Волжскiй Встникъ’, Ярославль, Ростовъ на Дону, Псковъ, Вильно, Варшава. — Виды гласности. — Циркуляръ къ исправникамъ. — Всти съ Урала: возможное и существующее, монополiя. — Откровенiе изъ Мiусскаго округа. — Господинъ Козляниновъ. — Нершонныя дла о студент Страхов и крестьянин Хитрин. — Жертва неосторожной гласности. — Кончина Шевченка.
Въ теченiи первыхъ двухъ третей прошедшаго мсяца, общее вниманiе почти исключительно поглощено было носившимися слухами о близкомъ окончанiи крестьянскаго дла. Извстно, что подобные слухи, пока они не подтверждены никакими офицiальными данными, напрягаютъ общественное вниманiе, по свойственному людямъ любопытству, особенно если предметъ слуховъ полонъ такого высокаго интереса, какъ сказанное дло. Наконецъ 17 и 18 февраля это напряжонное вниманiе разршилось въ самое свтлое, торжественное чувство. Посл явившагося 17-го числа объявленiя С. петербургскаго военнаго генералъ-губернатора, что въ 19-й день февраля (на которомъ сосредоточивались слухи) ни какихъ распоряженiй по крестьянскому длу не будетъ, — на другой день ‘Сверная Пчела’ сообщила слдующую всть: ‘мы узнали изъ достоврнаго источника, что это многознаменательное для всей Россiи дло приводится къ окончанiю. На это важное народное дло потребовались продолжительныя ежедневныя обсужденiя въ высшихъ государственныхъ установленiяхъ. Обсужденiя эти приближаются къ концу, и можно надяться, что въ седьмой годъ царствованiя Александра II, въ предстоящiе дни молитвы и поста, совершится давно ожидаемое народное событiе’.
И въ самомъ дл, пятаго марта явился Высочайшiй манифестъ, которымъ для Россiи открывается новый путь усовершенствованiя и преуспянiя. Крпостное право боле не существуетъ.
И такъ совершилось наконецъ великое дянiе, славный подвигъ настоящаго царствованiя. Россiя начинаетъ новый перiодъ своей исторiи. Вчная, неувядаемая слава Государю-Избавителю своего народа, этимъ царственнымъ подвигомъ Государь счастливитъ не одни только двадцать — три миллiона крпостныхъ, но и вс миллiоны, населяющiе его громадное царство. Если малая, едва замтная частица этихъ миллiоновъ принимаетъ это счастiе безсознательно, то не пройдетъ и десятка лтъ какъ и эта частица увруетъ въ него, наравн съ людьми науки и прогресса. Порукой за это исторiя и ея непреложные опыты. Если есть награда на земл для внценосцевъ, то это благодарная память осчастливленнаго народа. Александръ II будетъ вчно жить въ народной памяти, въ этомъ нерукотворномъ монумент, который тверже и прочне всякихъ гранитовъ, мраморовъ и бронзы.
По поводу этого великаго событiя считаемъ весьма не лишнимъ привести нсколько статистическихъ цыфръ изъ недавно вышедшей книги подъ заглавiемъ: ‘Крпостное населенiе Россiи по 10-й народной переписи’, книги, составленной завдующимъ статистическимъ отдломъ центральнаго статистическаго комитета, А. Г. Тройницкимъ. Цыфра — вещь сухая, но за то точная и положительная, а иногда даже сильная и обаятельная. Простыя слова: двадцать три миллiона сами по себ не лишены влiяющей силы, способной привлечь вниманiе каждаго. Поэтому мы не боимся на этотъ разъ испугать читателей цыфирной сухостью, тмъ боле, что приводимое нами извлеченiе будетъ очень недлинно.
По послднему народосчисленiю (1858-1859) всхъ крпостныхъ людей въ Россiи было 23.069.631, въ томъ числ 11.244.913 мущинъ и 11.824.718 женщинъ.
По мстностямъ эти люди распредляются такъ:
Въ европейской Россiи. . . . . . . . . . . . . . . . . . 22.558.748
Въ Сибири. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4.338
Въ Закавказскомъ Кра. . . . . . . . . . . . . . . . …506.545.
По разрядамъ:
Крестьянъ помщичьихъ. . . . . . . . . . . . . . . . 22.284.876
Крестьянъ разныхъ вдомствъ. . . . . . . . . . . . .242.156
Крестьянъ заводскихъ и фабричныхъ. . . . . . . . . 542.599.
Изъ числа помщичьихъ крестьянъ, находящихся въ европейской Россiи и Сибири, состоятъ на условномъ прав 354.321, на общемъ крпостномъ прав 21.625.609.
Въ этомъ послднемъ числ: поселенныхъ крестьянъ 20.158.231 и дворовыхъ людей 1.467.378.
Укажемъ еще на число дворянъ, владющихъ крпостными людьми. Во всей Россiи безпомстныхъ дворянъ 4.118 (у нихъ дворовыхъ людей 18.033), дворянъ — помщиковъ 112.560.
Въ книг г. Тройницкаго все народонаселенiе россiйской имперiи показано въ 67.081.167, стало быть ожидаемое событiе непосредственно касается боле нежели цлой трети этого народонаселенiя. Какъ-же не считать его событiемъ великимъ?
Статистическiя свденiя вообще у насъ еще очень дороги, и полное развитiе ихъ принадлежитъ будущему. Въ этомъ отношенiи нельзя не указать на новую правительственную мру, общающую ускорить это развитiе. Въ конц декабря прошлаго года утвержденъ проэктъ положенiя о губернскихъ и областныхъ статистическихъ комитетахъ, и министру внутреннихъ длъ предоставлено приступить нын-же къ преобразованiю комитетовъ по этому проэкту. При этомъ имлось въ виду, что одною изъ причинъ неуспшности дйствiй существующихъ статистическихъ комитетовъ былъ недостатокъ матерiальныхъ средствъ, и потому по новому положенiю они въ извстной мр снабжаются этими средствами. Вотъ нкоторыя, наиболе существенныя черты положенiя:
Статистическимъ комитетамъ (которые состоятъ, подъ предсдательствомъ начальника губернiи, изъ его помощника и членовъ: непремнныхъ, дйствительныхъ и почетныхъ), кром установленiя правильнйшихъ способовъ собиранiя точныхъ статистическихъ свденiй о количеств и качеств земель, народонаселенiи, производительныхъ силахъ губернiи или области, поставляется еще въ обязанность заботиться о составленiи по мр возможности, — вызывая къ тому содйствiе какъ своихъ членовъ, такъ и постороннихъ лицъ, — подробныхъ описанiй губернiй или областей, городовъ и особенно замчательнныхъ почему-либо мстностей, въ отношенiи топографическомъ, историческомъ, промышленномъ, торговомъ, сельско-хозяйственномъ и пр., и объ изданiи своихъ трудовъ въ свтъ.
Начальнику губернiи (въ качеств предсдателя комитета) предоставляется право, по опредленiямъ комитета, командировать дйствительныхъ членовъ, секретаря и другихъ благонадежныхъ лицъ въ разныя части губернiи или области для мстныхъ статистическихъ изслдованiй, для поврки и пополненiя на мстахъ, непосредственными личными изысканiями, первоначальныхъ свденiй, собираемыхъ офицiальнымъ путемъ, или для направленiя и установленiя способовъ собиранiя этихъ свденiй и указанiя соотвтственныхъ статистическихъ прiемовъ.
Кром того, по мр открывающихся средствъ, комитеты могутъ снаряжать особыя статистическiя экспедицiи изъ нсколькихъ лицъ, для мстныхъ изслдованiй. Экспедицiи эти могутъ быть назначаемы и въ нсколькихъ губернiяхъ вмст, по совокупности предметовъ изысканiя.
На содержанiе каждаго комитета назначается штатная сумма отъ 1500 до 2000 руб. (изъ которыхъ полагается жалованья секретарю комитета 750 р.). Но сверхъ этой суммы, въ распоряженiе комитетовъ обращаются т денежныя пособiя, которыя могутъ образоваться отъ пожертвованiй почетныхъ членовъ или постороннихъ лицъ, а также отъ продажи изданiй комитета. Распоряженiе этими сверхштатными суммами предоставляется самимъ комитетамъ по ихъ усмотрнiю, безъ всякаго ограниченiя.
Можно положительно надяться, что когда будетъ введено и вполн разовьется дйствiе новаго положенiя, тогда не будутъ, при собранiи статистическихъ данныхъ, встрчаться такiе вызывающiе невольную улыбку факты, какой недавно появился во всеобщее извстiе въ ‘Бессарабскихъ областныхъ вдомостяхъ’. Тамъ разсказывается, что одна полицiя въ таблиц о числ гимназiй, училищъ и пансiоновъ, показала: ‘приходское училище — 1, пансiоновъ — 78’, о такомъ неправдоподобномъ явленiи обратились съ вопросомъ къ городничему, и онъ пояснилъ, что пансiоны означаютъ ‘количество офицеровъ и нижнихъ чиновъ, получающихъ оные’.
Въ основанiи разршающагося теперь дла, съ котораго начали мы нашу статью, лежитъ великая идея развитiя свободнаго труда, эта идея начинаетъ осуществляться у насъ, въ параллель съ ходомъ крестьянскаго дла, и вн его предловъ. Въ военномъ министерств давно уже возникло предположенiе, въ видахъ облегченiя податныхъ сословiй отъ рекрутской повинности, замнять служащихъ нижнихъ чиновъ въ разныхъ нестроевыхъ командахъ, людьми вольнонаемными. Не смотря на разныя затрудненiя, встрченныя какъ было слышно, нкоторыми вдомствами къ исполненiю этого благого предположенiя, въ послднее время, вроятно по устраненiи этихъ затрудненiй, оно наконецъ осуществляется. Между прочимъ, въ ‘Сенатскихъ Вдомостяхъ’ 27 января ныншняго года обнародовано Высочайшее повелнiе не комплектовать на будущее время служащими нижними чинами, а пополнять, по мр открывающихся вакансiй, наемными служителями, какъ нкоторыя нестроевыя команды военнаго вдомства, такъ и вдомствъ гражданскихъ: Собственной Его Императорскаго Величества Канцелярiи, Путей Сообщенiя и Публичныхъ зданiй, министерствъ: Финансовъ, Внутреннихъ Длъ и Государственныхъ Имуществъ.
Подобное же постановленiе недавно состоялось по Морскому Министерству о постепенной втеченiи пяти лтъ замн нижнихъ чиновъ, находящихся въ качеств прислуги при морскихъ учебныхъ заведенiяхъ, людьми вольнонаемными. Кром этого, въ Морскомъ Министерств существуетъ другое обширнйшее предположенiе объ упраздненiи всхъ рабочихъ экипажей и о замн казеннаго труда въ адмиралтействахъ — трудомъ вольнымъ. ‘Морской Сборникъ’ сообщаетъ, что проэктъ положенiя о будущихъ постоянныхъ наемныхъ мастеровыхъ морского вдомства, которые должны постепенно замнить нижнихъ чиновъ рабочихъ экипажей, уже составленъ и теперь повряется свденiями, заключающимися въ донесенiи особой коммисiи изъ спецiалистовъ, которая была въ 1858 году назначена въ Англiи для изслдованiя хозяйства въ адмиралтействахъ и на заводахъ. Между-тмъ, для достиженiя предположенной цли, признано полезнымъ допустить прiемъ учениковъ въ адмиралтейскiя и заводскiя мастерскiя. Отъ Кораблестроительнаго департамента уже объявлено, что въ адмиралтейскiя мастерскiя портовъ: с. петербургскаго, кронштадскаго, архангельскаго, астраханскаго и николаевскаго, а также въ мастерскiя адмиралтейскихъ ижорскихъ заводовъ, принимаются ученики всякаго званiя мужскаго пола, имющiе отъ роду четырнадцать и боле лтъ. При этомъ изложены условiя и нкоторыя права учениковъ, какъ наприм: ученикамъ будетъ производиться поденная заработная плата — въ первые два года ученiя по двадцати коп., въ слдующiе два года по тридцати, а въ послднiй пятый годъ по пятидесяти коп. за каждый рабочiй день, имъ представляется право посщать воскресныя школы, которыя предполагается открыть для дтей адмиралтейскихъ и заводскихъ мастеровыхъ морского вдомства и въ которыхъ будутъ учить закону Божiю, чтенiю, письму, ариметик, черченiю и рисованiю, по достиженiи девятнадцати лтъ, способный ученикъ удостоивается званiя адмиралтейскаго и заводскаго мастероваго, званiя, которое однако не даетъ никакихъ другихъ правъ, кром права быть принятымъ въ мастеровые въ адмиралтейства и на заводы морского вдомства, предпочтительно предъ тми, кто этого званiя не иметъ.
Такимъ образомъ изъ этихъ учениковъ постепенно образуются свдущiе, искусные мастеровые, которые, при условiяхъ свободнаго труда, въ несравненно меньшемъ числ совершенно замнятъ ныншнихъ казенныхъ мастеровыхъ.
Преимущества свободнаго труда надъ несвободнымъ уже давно не подлежатъ никакому спору, они огромны не въ одномъ экономическомъ смысл: за развитiемъ свободнаго труда неизбжно слдуетъ развитiе чувства человческаго достоинства, которое необходимо предполагаетъ и возвышенiе уровня народной нравственности. На вожделенное возвышенiе этого уровня у насъ много надеждъ, много задатковъ. Кром начала свободнаго труда, кром ежедневно распространяющихся средствъ къ образованiю, мы имемъ еще въ виду близкое уничтоженiе доживающей свои послднiе годы откупной системы. Читатели наши безъ сомннiя уже знаютъ изъ газетъ, что срокъ бытiя этой системы опредленъ 1 января 1863 года: съ того дня вводится другая система, акцизная, для которой уже высочайше утверждены главныя основанiя, а теперь для составленiя, на этихъ основанiяхъ, проэкта положенiя и для обработки всхъ относящихся до него предположенiй образована при министерств Финансовъ особая коммисiя. Мы не будемъ входить въ подробности этого дла, для насъ довольно того, что за полный успхъ его ручаются во первыхъ обширный составъ коммисiи, въ которомъ блеститъ много извстныхъ именъ ученыхъ и спецiалистовъ по разнымъ относящимся къ длу предметамъ, а во вторыхъ то, что распредленiе и ходъ занятiй коммисiи публикуется во всеобщее свденiе.
Откупщики, отживая свой вкъ и предчувствуя близость конца, до того дали волю своимъ корыстнымъ стремленiямъ, что вызвали, какъ извстно, со стороны народа обты трезвости, быстро распространившiеся по разнымъ мстамъ Россiи. Явленiе было неожиданно и сильно, въ немъ было нчто величественное, какъ торжество побды. Въ послднее время говоръ объ этомъ чудномъ явленiи какъ-будто смолкъ и теперь только изрдка долетаютъ то изъ того, то изъ другого края отрывочные слухи, свидтельствующiе о томъ, что сила вспыхнувшаго стремленiя не везд ослабла. Такъ недавно прочли мы въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’ слдующiя, наводящiя на размышленiе слова:
‘Трезвость, почти погибшая въ праздной борьб между личной страстью и принужденiемъ, опять начинаетъ оживать въ губернiяхъ Ковенской, Виленской и Минской. Благодаря старанiямъ приходскихъ священниковъ, трезвость начинаетъ мало-по-малу возраждаться даже въ городахъ, какъ это замтно даже въ самой Вильн. Въ Лидскомъ узд, въ которомъ трезвость укоренилась сильне чмъ въ другихъ мстностяхъ Литвы, помщики, желая служить примромъ своимъ крестьянамъ, почти единодушно согласились измнить вками установленному обычаю — употребленiю виноградныхъ винъ и пр. ‘Гостя слдуетъ угощать сердечнымъ, искреннимъ прiемомъ, а не упаивать виномъ.’ — Вотъ девизъ импровизированнаго братства трезвости.’
Тамъ же почти вслдъ за этими словами, приведено нсколько интересныхъ строкъ изъ украинскихъ эскизовъ г. Подолицы, помщенныхъ въ ‘Газет Варшавской’. Эти строки, характеризующiя своеобразный типъ украинскаго чумака, близко относятся къ предмету, о которомъ мы заговорили, и потому не можемъ не привести ихъ:
‘Частные владльцы пастбищъ и колодцевъ (вырытыхъ въ степи, на пути слдованiя чумацкихъ обозовъ), ввели въ обычай слдующее возмутительное злоупотребленiе: за пастбище и водопой берутъ они по грошу, либо по два, и на каждую пару воловъ вмняютъ чумакамъ въ непремнное условiе брать по осьмух водки изъ мстнаго кабака. ‘Взять осьмуху водки, говорятъ чумаки, извстно не бда: осьмуха всего на-все стоитъ четыре гроша, но у кого четыре пары воловъ, тому придется взять четыре осьмухи. Одному не выпить, ну, извстно угостить прiятелей, — и то бы не бда, но вотъ бда-то, какъ хватишь лишнее да загуляешь, ну и плохо: иной разъ все какъ есть пропьешь и воловъ, и возы, и одежу, и чужой товаръ. Не одинъ изъ насъ, по этому самому, возвращается домой съ однимъ батогомъ.’
Извстно всмъ русскимъ людямъ, на сколько этотъ курьёзный обычай обязательной осьмухи родственъ, по духу и образу дйствiй отходящей откупной систем!
Кто негодуетъ на подобныя растлвающiя начала, и наоборотъ сочувствуетъ всему, хотя сколько-нибудь способствующему возвышенiю общественной нравственности и пробужденiю чувства человческаго достоинства, тотъ не можетъ не остановиться съ любовiю на слдующей законодательной новости. По военному министерству послдовало высочайшее повелнiе: ‘отмнить постановленiя, изложенныя въ 15, 16 и 19-мъ правилъ 16 января 1843 г. и въ 10 и 11-мъ дополненiя къ онымъ 6 апрля 1844 г., о нашиванiи тонкихъ срыхъ и чорныхъ снурковъ поперегъ погоновъ у штрафованныхъ нижнихъ чиновъ и объ отдленiи сихъ послднихъ отъ безпорочно служащихъ за обденнымъ и вечернимъ столами.’
Обратимся еще къ одному правительственному распоряженiю, общающему благiя послдствiя. Оно принадлежитъ къ числу тхъ распоряженiй, которыя способствуютъ къ пробужденiю общественной дятельности, гонятъ понемногу отъ общества его апатическiй сонъ, предоставляя ему самому бодро и зорко блюсти свои мстные, насущные интересы, и затмъ снимаютъ съ правительства лишнее бремя мелкихъ заботъ объ этихъ мстныхъ общественныхъ нуждахъ. Объ этомъ распоряженiи начнемъ отчасти исторически. Тверской губернiи въ город Осташков, назадъ тому десять лтъ, городское общество устроило пожарную команду совершенно по своему. По его порученiю было прiобртено нсколько заливныхъ трубъ въ Петербург изъ пожарнаго депо, а другiе снаряды и принадлежности заготовлены городскою думою на мст. Для дйствованiя всми этими снарядами назначены были отъ общества сто человкъ молодыхъ и способныхъ гражданъ, подъ руководствомъ двухъ опытныхъ брандмейстеровъ, также изъ гражданъ (прикомандировало было высшее начальство туда человкъ десять пожарныхъ изъ военныхъ чиновъ, но большая часть ихъ, по старости и неспособности, только мшала, говорятъ, на пожарахъ, а потому впослдствiи исходатайствовано разршенiе удалить ихъ изъ Осташкова). Сто гражданъ служатъ безъ срока и безвозмездно, живутъ на своихъ квартирахъ и занимаются каждый своимъ дломъ, а на пожары являются исправно и скоро, вообще служатъ такъ добросовстно и усердно, что ни разу до сихъ поръ не доводилось налагать на нихъ штрафы. Постановлено, что за второй или третiй разъ неявки на пожаръ, провинившiйся исключается изъ пожарныхъ, и это считается большимъ стыдомъ. Въ награжденiе пожарныхъ, разъ въ годъ городской голова угощаетъ ихъ обдомъ и чаемъ, а вечеромъ въ честь ихъ и ихъ семействъ дается въ общественномъ театр безплатный спектакль. Лошади на пожары доставляются обывателями (у кого он есть). — Словомъ, вся пожарная команда находится въ вднiи и распоряженiи общества, а полицiя на пожарахъ только смотритъ за вншнимъ порядкомъ, за цлостью лицъ и имущества. Главными распорядителями на пожарахъ являются голова и члены думы.
Осташковская пожарная команда оказалась образцовою, и вотъ въ прошедшемъ году, по поводу возбужденнаго вопроса о неудовлетворительномъ состоянiи пожарной части въ другихъ городахъ и недостаточности для этого городскихъ средствъ, послдовалъ циркуляръ министра внутреннихъ длъ къ начальникамъ губернiй, въ которомъ министръ признаетъ полезнымъ предложить городскимъ обществамъ принять на себя какъ образованiе изъ среды своей общественной пожарной команды, такъ и поставку для пожарнаго обоза обывательскихъ лошадей. При чемъ приводится въ примръ городъ Осташковъ.
Теперь узнаемъ изъ офицiальныхъ свденiй, что по поводу ходатайства Зубцовскаго городского общества (той же Тверской губернiи) объ учрежденiи тамъ пожарной команды по примру осташковской, высочайше утверждено 28 декабря положенiе комитета министровъ о томъ, чтобы дать тверскому губернскому начальству разршенiе какъ на дальнйшее оставленiе осташковской пожарной команды въ настоящемъ ея вид, такъ и на образованiе таковой въ Зубцов, съ тмъ, чтобы распоряженiя по завдыванiю пожарнымъ обозомъ и командою, какъ составленною изъ лицъ, избранныхъ самимъ обществомъ изъ среды своей, были сосредоточены въ городской дум, а равно впредь до общихъ преобразованiй по устройству пожарной части въ городахъ, разршать на томъ же основанiи и могущiе поступить подобныя ходатайства другихъ городскихъ обществъ. Вмст съ тмъ постановлено, чтобы при введенiи этой мры мстнымъ обществамъ было поставляемо въ непремнную обязанность имть при общественныхъ пожарныхъ командахъ опытныхъ и вполн благонадежныхъ брандмейстеровъ.
Хорошо, если бы городскiя общества и другихъ губернiй, въ своей дятельности, въ заботливости о самихъ себ, слдовали примру осташковскаго общества, даже не ограничивая этой дятельности однми пожарными командами… Высказавъ такое желанiе, мы можемъ сослаться, въ подтвержденiе его, на прекрасную, по ея простот и ясности мысли, рчь управляющаго Самарскою губернiею г. Арцимовича, произнесенную имъ на выборахъ городского сословiя въ Самар, происходившихъ въ январ ныншняго года. Вотъ что говорилъ онъ собравшимся гражданамъ: ‘Старайтесь сами больше обращать вниманiе на свои городскiя дла, вдь теперь повалится ли заборъ, проломится ли доска на тротуар, кража ли ночная, буйство ли случается — все на полицiю, всего требуютъ отъ полицiи, обвиняютъ ее въ недятельности. А знаете ли вы, сколько всего въ Самар полицейскихъ служителей? По штату ихъ положено шестьдесятъ человкъ, а на лицо никогда не бываетъ больше сорока. Такъ могутъ ли эти сорокъ человкъ успвать везд, смотрть за всмъ, возможенъ ли тутъ ночной караулъ, необходимый для вашей же безопасности? Это ршительно невозможно. Очевидно: необходимо, чтобы вы сами, граждане, боле заботились обо всемъ этомъ, безъ постояннаго призыва и мелочного вмшательства полицiи въ дла ваши.’ За тмъ онъ предлагаетъ слдующую мру: ‘Въ каждомъ квартал нанимайте ночныхъ караульщиковъ, затмъ выберите кого нибудь побогаче, позначительне, чтобы онъ смотрлъ за всмъ порядкомъ въ квартал, за караулами, такъ чтобы онъ былъ посредникомъ между вами и полицiей, чтобы и она знала, къ кому обратиться въ квартал въ случа надобности. Пусть эта должность будетъ совсмъ неофицiальная: не нужно ни жалованья, ни мундира, пусть онъ здитъ въ отпуски, когда и куда хочетъ. Вообще привыкайте устроивать собственныя свои дла сами.’
Представляется вопросъ: городу Осташкову, который первый началъ ‘самъ устроивать свои собственныя дла’, не суждено ли пойдти впереди другихъ городовъ и не въ одномъ дл устройства пожарныхъ командъ? Этотъ вопросъ представился намъ по поводу недавно напечатанной статьи изъ Осташкова, подписанной купцомъ Коробановымъ. Статья носитъ заглавiе: Городскiе обыватели. Въ этой стать г. Коробановъ, раздливъ городскихъ обывателей на дв части — на изъятыхъ отъ рекрутской повинности и на несущихъ ее, останавливается преимущественно на этой послдней части, на этой меньшей братiи, составляющей конечно большинство. Онъ характеризуетъ положенiе этого большинства, особенно въ отношенiи отправленiя имъ рекрутской повинности, излагаетъ несовершенство и неудобства двухъ существующихъ системъ отправленiя этой повинности — жеребьевой и очередной и затмъ предлагаетъ свой способъ отстранить по возможности эти неудобства, облегчить сколько-нибудь обществу отбыванiе рекрутской повинности. Онъ полагаетъ устроить ее такъ, чтобы она имла видъ больше денежной, нежели натуральной повинности, для этого положить сборъ, составить капиталъ, образовать изъ него, при городской дум, особый рекрутскiй банкъ, средствами котораго покрывать расходы по сдач рекрутъ, назначая лицамъ, идущимъ за общество въ рекруты, родъ вознагражденiя въ размр отъ 100 до 300 р. и боле. Затмъ самое поступленiе въ рекруты предоставить: или добровольно желающимъ, всмъ и каждому изъ городскихъ обывателей, или, въ случа недостатка желающихъ, лицамъ по выбору общества, на особомъ, подробно-изложенномъ въ стать основанiи. О добровольно-желающихъ г. Коробановъ говоритъ: ‘Здсь вмсто наемщика является представитель своей родины, своего общества, добровольно-посвящающiй себя, за честь этого общества. на общее дло служенiя отечеству, за что и предназначается ему награда, не въ вид условной цны за нанимательство, а какъ заслуженная дань общественной признательности.’
Порядокъ выбора въ рекруты, въ случа неимнiя желающихъ, довольно сложенъ (какъ замчаетъ и самъ г. Коробановъ), и можетъ подлежать спору (какъ уже и вызвалъ онъ одно замчанiе со стороны редакцiи, помстившей статью, вызвавшее въ свою очередь поясненiе со стороны г. Коробанова). — Но авторъ, приступая къ изложенiю своей мысли, сдлалъ оговорку, что мннiе свое онъ вовсе не считаетъ непогршительнымъ, и что цль его — ‘заявивъ свою посильную мысль, предоставить ее на общее обсужденiе и разработку.’
Людямъ практическимъ, людямъ хорошо изучившимъ механизмъ городской общественной администрацiи, предстоитъ обсудить и разработать эту мысль. Мы разбирать и судить ее здсь не будемъ, потомучто не таковъ планъ нашей статьи: наша цль — указать на фактъ, указать на то, что изъ среды нашего купеческаго сословiя выходитъ г. Коробановъ, предающiй на общее обсужденiе свою мысль, выведенную изъ наблюденiя его среды, клонящуюся ко благу его меньшей братiи, основанную по его словамъ, ‘на убжденiяхъ, вынесенныхъ изъ тридцатилтняго служебнаго опыта по разнымъ частямъ городской административной и торговой дятельности.’ Примется ли мысль г. Коробанова, окажется ли она удобопримнимою — не знаемъ, но знаемъ то, что всего легче принимаются и даютъ добрый плодъ мысли, выработанныя въ той самой сред, къ которой имъ надлежитъ быть примненными.
Перейдя такимъ образомъ къ нашей общественной дятельности, мы намрены, не измняя предыдущимъ статьямъ, прослдить послднiе факты по длу распространенiя грамотности. Воскресныя и другiя школы все продолжаютъ умножаться, по послднимъ извстiямъ вновь открыты школы въ слдующихъ мстахъ: въ Петербург четыре — въ артиллерiйской академiи, въ казармахъ л. гв. сапернаго батальона, при первой гимназiи (женская) и въ литейной части (ежедневная), въ Петрозаводск, въ Новгород, въ Старой-Рус (ремесленная), въ Ярославл, Ярославской губ.: въ гг. Углич (женская) и Ростов и Мышкинскаго узда въ с. Архангельскомъ (безплатное приходское), въ Самар (женская), въ Бирск (Оренбургской губ.), въ Новомиргород (Херсонской губ.), на Кавказ: въ Нальчик (Терской обл.) и въ укр. Хасафъ-юрт. Всего стало быть шестнадцать, да кром того въ Блгород (Курск. губ.) открыта женская гимназiя.
Любопытны бываютъ обстоятельства, сопровождающiя открытiе нкоторыхъ школъ. Такъ напр. въ Бирск иницiатива учрежденiя школы принадлежала преподавателямъ узднаго училища, при содйствiи священника Касимовскаго. Они, какъ видно изъ одной корреспонденцiи, давно уже положили себ, во чтобы ни стало, завести воскресную школу, но для города въ ней не было потребности, потомучто мастеровыхъ тамъ мало и т почти не держатъ работниковъ, а прочiе жители отдаютъ дтей въ приходское и уздное училища. Поэтому обратили вниманiе на сельское народонаселенiе, объзжали окрестныя деревни и разглашали о даровой школ по воскресеньямъ, имя въ виду, что въ воскресенье крестьяне съзжаются въ городъ на базаръ и будутъ привозить съ собою дтей. Но дло не удалось: время было лтнее, страдное, — крестьяне мало здили на базаръ. Посл еще нсколькихъ попытокъ увидли, что нужно отложить дло до зимы, а между-тмъ училищное начальство вздумало осуществить другую мысль: открыть при училищ ежедневные вечернiе классы для двочекъ. По первому призыву явилось 12 двочекъ, а потомъ число ихъ дошло до 32, ихъ учатъ закону Божiю, чтенiю, письму, ариметик, рисованью, но воскресной школы все-таки нтъ. Съ наступленiемъ ныншней зимы, ннутомимые начинатели снова принялись хлопотать. Теперь они уже видли, что въ самомъ город открыть школу имъ не удастся, а потому придумали сдлать это въ деревн Пономаревк, лежащей въ трехъ верстахъ отъ Бирска. 17 декабря тамъ была мiрская сходка, воспользовавшись этимъ, священникъ и нкоторые преподаватели явились на сходку съ предложенiемъ, крестьяне изъявили полное согласiе, и — на другой же день былъ отслуженъ молебенъ и приступлено къ обученiю. На первый разъ набралось 20 мальчиковъ и 6 двочекъ.
Мы разсказали ходъ этого дла потому, что такiя безкорыстныя энергическiя усилiя начинателей достойны всякаго вниманiя… Намъ хочется еще привести нсколько словъ, которыми въ Старой-Рус законоучитель Василiй Сахаровъ началъ свой первый урокъ въ воскресной школ. Слова эти могутъ служить образцомъ языка, которымъ надо говорить съ дтьми. ‘Обязанность учиться (такъ началъ священникъ) возложилъ на насъ самъ Iисусъ Христосъ. Онъ назвалъ всхъ послдователей своихъ учениками. А обязанность ученика — учиться. Вотъ одинъ изъ васъ, дти, ученикъ — сапожнаго ремесла, другой — портнаго, третiй — столярнаго. Каждый — и учитесь своему ремеслу. Теперь обязанность Христова ученика учиться тому, чт заповдалъ намъ знать Iисусъ Христосъ. Онъ оставилъ намъ Евангелiе, эту Божью книгу, которую мы должны не только видть и цловать, какъ видимъ и цлуемъ ее въ церкви, но имть собственное Евангелiе и читать его. А для того, чтобъ читать Евангелiе, напередъ надо умть читать. Вотъ мы и употребимъ свое старанiе, чтобы научить васъ, дти, читать и понимать Евангелiе’.
Между новостями, относящимися къ распространенiю образованiя, важное мсто должна занять слдующая: 25 января ныншняго года было засданiе комитета грамотности, устроиваемаго при Императорскомъ вольномъ экономическомъ обществ. Должность предсдателя занималъ С. С. Лашкаревъ, какъ учредитель комитета. Онъ открылъ засданiе чтенiемъ наканун полученнаго имъ письма изъ Парижа отъ И. С. Тургенева, который высказываетъ мысль о необходимости и польз учрежденiя общества для распространенiя грамотности. Цлью засданiя былъ окончательный пересмотръ проэкта устава комитета, составленнаго г. Лашкаревымъ и измненнаго на основанiи замтокъ, сдланныхъ нкоторыми членами комитета, которыхъ теперь всего 36 человкъ.
Въ прошедшiй разъ мы говорили, что изданными учебнымъ начальствомъ правилами для воскресныхъ школъ, придана этимъ школамъ опредленная форма, положено начало ихъ организацiи. Продолженiемъ такого организованiя можно считать предложенiе министра народнаго просвщенiя 30 прошлаго декабря. Сущность этого предложенiя состоитъ въ томъ, что ‘воскресныя школы должны служить только пособiемъ приходскимъ училищамъ‘, къ учрежденiю которыхъ, въ соотвтствующемъ настоящей потребности числ, представляются теперь матерiальныя препятствiя, и что поэтому училищное начальство должно ‘слдить за тмъ, чтобы воскресныя школы не выступали границъ опредленнаго имъ круга дйствiй, т. е. чтобы обученiе въ нихъ ограничивалось чтенiемъ, письмомъ и первыми правилами ариметики’. Между тмъ получаются свденiя, что напр. въ Кiев въ одной школ преподаютъ исторiю, а въ одной изъ московскихъ школъ — французскiй и нмецкiй языки, — предметы, выходящiе изъ программы приходскихъ училищъ. Вслдствiе этого, для наблюденiя со стороны училищнаго начальства, указываются ему между прочимъ слдующiя основанiя:
Обученiе въ воскресныхъ школахъ ограничивается закономъ божiимъ, чтенiемъ и письмомъ на русскомъ язык, первыми началами ариметики, рисованiемъ и линейнымъ черченiемъ, преподаванiе же предметовъ, не входящихъ въ программу приходскихъ училищъ, отнюдь не допускается.
При преподаванiи употребляются т руководства и пособiя, которыя одобрены министерствомъ или допущены къ употребленiю въ начальныхъ училищахъ другихъ вдомствъ.
Особенное вниманiе должно быть обращаемо на то, чтобы учредители и распорядители воскресныхъ школъ были люди вполн благонадежные.
Если со стороны распорядителей или преподавателей замчены будутъ дйствiя, несогласныя съ указанными началами, ‘а тмъ боле направленiе, противное религiознымъ истинамъ, государственному управленiю и правиламъ нравственности, таковые неблагонадежные преподаватели и распорядители должны быть немедленно отстраняемы и недопускаемы за тмъ къ обученiю или распоряженiю въ другихъ воскресныхъ школахъ’.
Хотя здсь не выражены вполн ясно причины, почему частныя школы, образовавшiяся и поддерживаемыя одними частными усилiями и средствами, должны служить только пособiемъ приходскимъ училищамъ и непремнно держаться ихъ программы, но тмъ не мене въ настоящемъ распоряженiи нельзя не видть заботливой внимательности къ этому прекрасному общественному длу… Мы слышали стороной, что нкоторые молодые преподаватели въ воскресныхъ школахъ въ порыв горячаго усердiя, въ порыв юношескихъ, всегда великодушныхъ стремленiй, сбирались было длиться съ дтьми познанiями своими, не стсняясь программою приходскихъ училищъ, они напр. хотли сообщать ученикамъ нкоторыя элементарныя свденiя изъ физики и химiи, и новое распоряженiе, запрещающее выходить изъ сказанной программы, въ первую минуту привело ихъ, говорятъ, въ унынiе, какъ приводитъ въ унынiе всякое, остановленное въ самомъ его разгар стремленiе. Если это правда, то мы желали бы замолвить этимъ великодушнымъ дятелямъ, что ихъ унынiе намъ кажется напраснымъ, потомучто безъ физики и химiи, безъ исторiи и французскаго языка, съ одной программой приходскихъ училищъ, ни въ чемъ не отступая отъ вышеприведенныхъ правилъ, они могутъ найдти довольно пищи для своихъ благородныхъ стремленiй. Нельзя забывать того, что они имютъ дло съ самымъ простымъ, самымъ бднымъ, часто заброшеннымъ людомъ. Пусть только они научатъ возможно бльшее число этого бднаго люда читать по-русски, и научатъ разумно, не одному механизму чтенiя, но и пониманью читаемаго, — это одно уже составитъ огромную сумму добра и пользы. Но кром того, передъ ними еще большая задача: — имя непосредственно дло съ бднымъ людомъ и научая его разумному чтенiю книгъ, возвысить сколько-нибудь его нравственныя понятiя, влить въ эту массу нравственныя начала, которыя у ней часто хромаютъ только вслдствiе невднiя и привычки… ‘Правдой-то не проживешь на свт’, говорилъ недавно извощикъ, малый лтъ восемнадцати, хавшему съ нимъ сдоку, замтившему ему, что не хорошо утаивать отъ хозяина часть вырученныхъ денегъ, а должно отдавать ему вс, по правд. ‘Коли все какъ есть по правд отдавать, продолжалъ малый, такъ хозяинъ совсмъ забранитъ’. — Это какъ? да разв хозяинъ знаетъ, что ты утаиваешь? — ‘Еще бы ему не знать!’ — Какимъ же образомъ онъ забранитъ тебя за правду? — ‘Вотъ какимъ: когда выздишь хоть три рубля, отдай ему вс, — онъ ничего, а иной день не задастся, привези полтора рубля — накинется такъ, что не уйдешь. Ну, вотъ и равняешь, иной разъ вдь и своихъ приложишь’.
‘Правдой не проживешь…’ Удивительная сентенцiя и удивительный феноменъ! Неправда, возведенная въ систему, почти въ догматъ! И обманывающiй и обманываемый — оба согласились признавать ее, какъ законно-существующiй фактъ, и спокойно живутъ съ ней, во взаимномъ мир! Они, можетъ быть, хорошiе люди, и совсть ихъ ничмъ не возмущается, потомучто они не видятъ и никто имъ не указалъ безобразiя факта. Попробуйте же указать бдному люду хоть на безобразную сторону этого факта, попробуйте поколебать въ немъ вру въ дозволенность неправды, — и это будетъ великiй подвигъ, и для совершенiя его не нужно ни физики, ни химiи. А великъ этотъ подвигъ будетъ потому, что простодушная вра въ дозволенность неправды не заключается въ однихъ отношенiяхъ извощика къ его хозяину, она глубоко лежитъ въ обществ, она ростетъ всюду, прививается ко всмъ сферамъ общественной дятельности и кладетъ свой отпечатокъ на вс стороны жизни… Можно ли же въ виду такого поприща унывать и малодушно опускать руки!
Воскреснымъ школамъ, судя по принятому въ нихъ до сихъ поръ способу обращенiя съ учениками, предстоитъ оказать еще одну услугу: пойдти дальше Н. И. Пирогова, глубоко уважаемаго нами за его всмъ памятное первое живое слово о ‘малыхъ сихъ’, и доказать на дл, что съ дтьми можно обойдтись совсмъ безъ тлесныхъ наказанiй, безъ пресловутаго сченiя, которое въ кiевскомъ учебномъ округ уже значительно уменьшено посредствомъ приведенiя его въ строгую систему. Вё недавно вышедшемъ циркуляр по управленiю округомъ, помщенъ ‘отчетъ о слдствiи введенiя правилъ о проступкахъ и наказанiяхъ учениковъ гимназiй’. Изъ этого отчета видно, что въ годъ, предшествовавшiй введенiю правилъ, въ 11-ти гимназiяхъ изъ 4.109 учениковъ было подвергнуто тлесному наказанiю 551, при новыхъ же правилахъ изъ 4.310 учениковъ, подвергнуто такому наказанiю въ годъ только 27 учениковъ, да еще въ числ этихъ 27 наказанiй было нсколько самовольныхъ, сдланныхъ однимъ директоромъ безъ опредленiя педагогическаго совта. Впрочемъ этотъ нарушитель столь благотворныхъ правилъ уже оставилъ службу въ кiевскомъ округ, теперь правила, оставаясь ненарушимыми, безъ сомннiя поведутъ къ дальнйшему уменьшенiю числа тлесныхъ наказанiй, и если не доведутъ до совершеннаго уничтоженiя ихъ, то честь довершенiя этого подвига, путемъ примра, должна конечно достаться воскреснымъ школамъ.
Въ прошедшiй разъ мы говорили о празднованiи въ Москв, 12 января, годовщины основанiя Московскаго университета. Извстiе это осталось бы не совершенно полнымъ, если бы мы не прибавили теперь, что празднованiе этой годовщины происходило не въ одной Москв: бывшiе студенты московскаго университета, находящiеся въ другихъ городахъ, также собирались въ этотъ день на обды, обды также сопровождались тостами и рчами, а также окончились полезными начинанiями, такъ въ Костром и Тамбов составился сборъ на общественныя библiотеки, а въ Рязани сдлана подписка въ пользу недостаточныхъ московскихъ студентовъ. Но всхъ характерне и общительне было собранiе въ Тамбов: тамъ собралось на обдъ сто двадцать два человка изъ разныхъ круговъ и сословiй — купцовъ, студентовъ, чиновниковъ и помщиковъ, ‘соединенныхъ на этотъ разъ (какъ говоритъ корреспондентъ, самъ участвовавшiй въ собранiи) однимъ общимъ уваженiемъ ко всему тому, чмъ дороги были и будутъ для насъ русскiе университеты’.
Мы считаемъ должнымъ упоминать объ этихъ студентскихъ обдахъ, потомучто находимъ въ нихъ смыслъ и значенiе. Не знаю, существуетъ ли у насъ гд-нибудь въ такомъ обширномъ круг такая внутренняя связующая сила, какъ между воспитанниками московскаго университета, не знаю, существуетъ ли у кого-нибудь такой общiй предметъ неизмнной на всю жизнь привязанности, какимъ служитъ для всхъ московскихъ студентовъ ихъ родной университетъ. Видно, есть въ этомъ старйшемъ ученомъ учрежденiи что-нибудь особенно влекущее, видно выносятъ изъ него воспитанники много такого, что остается у нихъ въ душ на всегда, ни чмъ не заглушаемое и согрвающее ихъ души до старости.
Кстати объ университетахъ. Читатели наши можетъ быть уже слышали, что въ Одесс поднятъ вопросъ о преобразованiи тамошняго Ришельёвскаго лицея, если не въ университетъ, то хоть въ одинъ или два факультета. Мысль естественная и, казалось бы, легко исполнимая. Но вотъ любопытная всть: жители Саратовской губернiи думаютъ объ основанiи у нихъ университета и въ послднее время, говорятъ, особенно жарко принялись за это дло. На създ землевладльцевъ, бывшемъ тамъ въ прошедшемъ декабр, шла объ этомъ рчь и большинство было въ пользу основанiя въ Саратов высшаго учебнаго заведенiя. Разсказываютъ даже, что вс бывшiе на этомъ създ единодушно изъявили готовность пожертвовать на это учрежденiе по полкопейк съ каждой земледльческой десятины.
Примръ нкоторыхъ петербургскихъ дамъ, постоянно слушающихъ лекцiи въ здшнемъ университет, нашолъ подражательницу въ Кiев: одна изъ тамошнихъ дамъ обращалась, говорятъ, къ попечителю округа съ просьбою разршить ей слушать университетскiя лекцiи исторiи, русской словесности и педагогики. Не извстно только, давно ли ей это разршенiе.
Что касается до слушательницъ въ петербургскомъ университет, то… не встртили ли вы, читатели, въ No 23 ‘Сверной Пчелы’ небольшую статейку, подписанную буквами Л. М., доводящую до вашего свденiя, что между здшними студентами нашлись нкоторые, ‘принадлежащiе къ особому типу франтовъ-студентовъ, изящно одтыхъ, разчесанныхъ и раздушонныхъ’, которые въ отношенiи къ любознательнымъ и достойнымъ полнаго уваженiя за эту любознательность женщинамъ, являются или дтьми, или взрослыми обскурантами. ‘Въ этой грустной истин, говоритъ г. Л. М., мы убдились, видя, какихъ выходокъ приходилось быть свидтельницей иной двушк, явившейся въ аудиторiю съ благоговнiемъ къ этому святилищу науки’. За тмъ г. Л. М., приводитъ слдующiй отрывокъ изъ разговора двухъ юныхъ ученыхъ:
— Откуда, братъ, идешь?
— Съ лекцiи Костомарова.
— Ну, что?
— Ничего, было много дамъ…
— Да къ чему пускаютъ эту..? ну чт, он смыслятъ?
Ну чт, если выходки, о которыхъ говоритъ г. Л. М., будутъ продолжаться, и если слушательницы, чрезъ этихъ раздушонныхъ франтовъ, принуждены будутъ оставить дальнйшее посщенiе лекцiй!… По нашему мннiю, ужь было-бы лучше и сообразне съ общей пользой, если бы сами раздушонные откочевали куда-нибудь… хоть въ какой-нибудь манежъ, гд ихъ выходки никому мшать не могутъ и гд они были бы на мст, совершенно соотвтствующемъ ихъ ухарскимъ наклонностямъ, а между тмъ и истинно-благородный кругъ здшнихъ студентовъ, сталъ бы тогда чище безъ этой примси, съ нимъ негармонирующей…
Мы однако увлеклись. Намъ хотлось сначала пересказать о всхъ извстныхъ намъ, боле или мене отрадныхъ явленiяхъ и потомъ уже перейдти къ явленiямъ грустнымъ, но вотъ эти изящно-одтые господа, по свойственной имъ безцеремонности, врзались въ средину нашихъ отрадныхъ явленiй…. Будемъ продолжать свою рчь.
По части отрадныхъ явленiй намъ остается указать на боле или мене замтное оживленiе умственной дятельности въ нкоторыхъ провинцiальныхъ городахъ. Съ особенной любовью останавливается мысль на привольномъ поволжскомъ кра, богатомъ силами и природы и народонаселенiя. Объ успхахъ общественнаго развитiя въ Саратов можно уже судить по желанiю тамошнихъ жителей имть у себя университетъ (который въ самомъ дл имъ нуженъ, по отдаленности всего низоваго края отъ существующихъ русскихъ университетовъ). Но это еще въ будущемъ, а вотъ другая мысль, уже осуществленная саратовскимъ купеческимъ сословiемъ: существующiй тамъ коммерческiй клубъ 23 января открылъ биржевыя собранiя, имющiя цлью — ‘доставить возможность слдить за ходомъ торговыхъ длъ какъ на мстномъ, такъ и на другихъ рынкахъ, и облегчить совершенiе разныхъ коммерческихъ сдлокъ’. Этому учрежденiю конечно предстоитъ развиваться и расширять свои цли и кругъ дятельности.
Въ Симбирск существуетъ общество сельскаго хозяйства. Это общество объявляетъ объ изданiи въ ныншнемъ году журнала: ‘Волжскiй Встникъ’. Въ объявленiи редакцiя между прочимъ говоритъ: ‘Одна изъ важнйшихъ мстностей Россiи въ земледльческомъ отношенiи, это — среднее Поволжье, или губернiи: Симбирская, Казанская, Самарская, и Саратовская. Экономическiя условiя быта этого края, хорошiе или дурные въ немъ урожаи, успшная или несвоевременная и другая уборка, цнность рабочихъ, — все иметъ сильное влiянiе на благосостоянiе значительной части нашего отечества. Отъ Астрахани и до Петербурга, въ основ обезпеченiя народнаго продовольствiя, лежитъ земледльческое производство средняго Поволжья. Не даромъ край этотъ прозванъ житницею Россiи: — этотъ край будетъ предметомъ изученiя ‘Волжскаго Встника‘. Мстная польза и мстныя потребности средняго поволжья — вотъ цль объявленнаго изданiя’.
Съ радостью привтствуемъ изданiе, имющее такую прекрасную цль, общающее быть органомъ богатаго и важнаго края. При существованiи подобныхъ органовъ и при добросовстномъ выполненiи ими своей задачи, нельзя, да и нтъ повода сочинять мстныя потребности того или другого края, сидя въ кабинет, лежащемъ гд-нибудь далеко отъ края, чуть не на другомъ конц свта, — сочинять ихъ по собственнымъ соображенiямъ (а иногда и видамъ) кабинетнаго мыслителя, эконома или администратора, и на основанiи этихъ соображенiй навязывать краю то, что ему вовсе не нужно, оспаривать или отсовтовать то, чему онъ былъ бы радъ, какъ рос небесной.
Изъ Ярославля пишутъ, что тамъ ‘кругъ современныхъ интересовъ, умственныхъ и моральныхъ, постепенно разширяется’. Признаки: 1, принимаются мры къ распространенiю грамотности между арестантами тюремнаго змка, 2, длаются соображенiя объ отдач въ аренду губернской типографiи, 3, число подписчиковъ въ публичной библiотек для чтенiя въ ныншнемъ году перешло за двсти. Не много словъ, да много дла!
Волга скоро должна соединиться желзной дорогой съ Дономъ. Событiя этого нетерпливо ждетъ Ростовъ на Дону. ‘Съ окончанiемъ волжско—донской желзной дороги, сказано въ одной корреспонденцiи, этотъ городъ ждетъ замчательная судьба русскаго Ливерпуля. Умы его жителей настроены превосходно. Хлопочутъ объ открытiи въ немъ общей городской думы, по примру петербургской. Съ нею (здсь убждены) городское хозяйство пойдетъ быстро впередъ. Уже поговариваютъ тамъ о газовомъ освщенiи и устройств публичной библiотеки’.
Обращаемся на другой трактъ.
Изъ Псковской губернiи сообщаютъ, что тамошнiе помщики ‘почувствовали необходимость заблаговременно обсудить нкоторые вопросы, касающiеся производительности ихъ края и способовъ къ наивыгоднйшему употребленiю экономическихъ силъ. Особенное движенiе замтно въ юго-восточной части губернiи, гд почва лучше и больше надеждъ на развитiе и водворенiе разнаго рода промысловъ. Въ Торопц образовался уже клубъ, куда съзжаются мстные владльцы для обсужденiя проэкта общества сельскаго хозяйства и другихъ хозяйственныхъ вопросовъ. Стали появляться во многихъ имнiяхъ усовершенствованные способы веденiя сельскаго хозяйства. Были дланы опыты снятiя хлба вольнонаемными рабочими и оказались выгодными, жнеи обнаруживали успхъ почти вдвое бльшiй противъ прежняго’.
Помнится, назадъ тому года два намъ попалась брошюрка подъ заглавiемъ: ‘Опытъ сельскаго хозяйства при вольномъ труд’ или что-то въ этомъ род. Въ этой брошюрк доказывалось цыфрами, что при старой трехпольной систем, безъ улучшенныхъ хозяйственныхъ прiемовъ, вольнонаемный трудъ просто не окупится, съ введенiемъ же системы многопольной, съ обширнымъ травосянiемъ и съ разными иными улучшенiями, то же самое семнiе, при томъ же вольномъ труд, даетъ семь, восемь процентовъ и даже больше. По этому-то благой примръ торопецкихъ землевладльцевъ и важенъ и дорогъ въ настоящее время. Только не знаемъ, скоро ли и много ли этотъ примръ найдетъ подражателей. Намъ случилось непосредственно слушать разсказы людей, выхавшихъ изъ глубины нашихъ провинцiй, и даже недавно видли мы господина, много лтъ толкавшагося по городамъ и деревнямъ одной изъ великороссiйскихъ губернiй, наблюдавшаго бытъ и нравы тамошнихъ помщиковъ и — впавшаго въ совершенный скептицизмъ. ‘У насъ, говорилъ онъ, ничего не думаютъ, совсмъ ничего и не будутъ думать. У насъ все идетъ по старому: помщики получаютъ доходы т же, что въ старину получали, и проживаютъ ихъ, а больше ничего… Какъ-то одинъ молодой помщикъ выписалъ себ изъ Москвы, по объявленiю, какой-то плужокъ новаго устройства и всмъ показывалъ его. Какъ только прiдетъ гость, онъ тотчасъ:
— Вы не видли, какой я выписалъ плужокъ?
— Не видлъ.
— Хотите посмотрть?
— Хочу.
— Эй, человкъ: прикажи показать плужокъ.
Гость и хозяинъ выходятъ, навстрчу имъ тащатъ изъ сарая плужокъ. Гость любуется, хозяинъ указываетъ на отличную, отчетливую отдлку плужка, долго ходятъ они вкругъ него (благо спшить-то некуда, — досуга много), долго судятъ о томъ, какъ хорошо онъ долженъ дйствовать, а потомъ хозяинъ скажетъ: ‘убрать плужокъ на мсто’, и плужокъ ползетъ задомъ въ сарай, и сарай запираютъ. Господа идутъ въ гостиную, и гость, покачивая головой, приговариваетъ: ‘Да! отличная вещица’.. Прiхалъ другой гость: ‘Вы не видли у меня плужокъ? — Не видлъ. Хотите посмотрть? — Хочу’. И такъ дале, и плужокъ все здитъ по прямой линiи изъ сарая въ сарай, а больше ничего… Впрочемъ разъ вздумали сдлать опытъ, ккъ будетъ пахать плужокъ, но опытъ что-то не удался, и плужокъ опять поставили въ сарай, и сарай заперли. Теперь, я думаю, уже и не отпираютъ сарая, потомучто вс сосди видли плужокъ… Нтъ! ничего не думаютъ и не будутъ думать!’ заключилъ нашъ скептикъ и махнулъ рукой ужасно безнадежно.
Надо полагать, что онъ попалъ ужь на такое мсто, — въ затишье какое-нибудь, оттого и развился въ немъ такой неизлечимый скептицизмъ. Мы конечно не заражены этимъ недугомъ: мы вримъ… во все вримъ: въ непрерывное совершенствованiе человчества, въ нашу будущность, въ будущую повсемстность усовершенствованныхъ плужковъ, а потому и ловимъ съ такой жадностью вс признаки пробужденiя мысли и дла: намъ хочется убдиться, что неправъ скептикъ, что если не думаютъ, то будутъ думать. Конечно въ этой ловл признаковъ, можетъ быть и намъ случится ошибиться, можетъ быть и мы иной разъ святящагося червячка или древесную гнилушку примемъ за камень самоцвтный, — и тогда непремнно посмются про себя надъ нами обитатели затишья… Но чтожъ длать? мы все-таки вримъ, что подобныя затишья (если они есть) недолго будутъ сохранять свою безмолвную тишину, что и въ нихъ скоро раздадутся живые голоса и поднимется дятельность, вс плужки выдвинутся изъ сараевъ въ поле и вокругъ нихъ бойко засуетятся вольные работники…
Слдуя дальше на западъ, встрчаемся съ явленiемъ другого рода. Жители Вильны измнили свой образъ жизни: они стали замтно серьёзне, потеряли охоту къ шумнымъ свтскимъ удовольствiямъ, стали вести жизнь скромную, безъ вечеровъ и баловъ… Замчена перемна въ направленiи. ‘Мы имли случай наблюдать разные слои нашего общества, сказано въ ‘Виленскомъ Встник’, и не безъ искренняго удовольствiя любовались отрадной перемной. Вковые сословные предразсудки, родовыя претензiи, если не погибли еще безслдно, то по крайней мр покидаются добровольно, безъ сожалнiя, безъ упрека’.
Заключающаяся въ этихъ немногихъ словахъ характеристика новаго направленiя виленскаго общества, какъ бы пополняется словами варшавскаго корреспондента того же ‘Виленскаго Встника’. Слова эти касаются предмета самаго легкаго, предмета, о которомъ обыкновенно говорятъ не иначе, какъ съ прiятной, или немного—иронической, но мягкой и снисходительной улыбкой, между тмъ это такой предметъ, который въ сущности очень ститъ серьёзныхъ мыслей и серьёзныхъ словъ. Дло идетъ о ‘прекрасныхъ обитательницахъ Варшавы’, о томъ, что зараза утилитарности не пощадила и ихъ. ‘Наши милыя втренницы, говоритъ корреспондентъ, уже не скрываютъ своего недоброжелательства, не только къ иноземнымъ обычаямъ, но даже и къ торговымъ фирмамъ. Вковая монополiя Парижа съ каждымъ годомъ теряетъ свою обаятельность. Тщетны старанiя выманить лишнюю копейку, столь цнную и такъ необходимую въ настоящее время, тщетны усилiя привлечь ее прежними чарами… Напрасно такъ умильно посматриваютъ въ огромныя зеркальныя стекла магазиновъ роскошныя гирлянды изящныхъ цвтовъ, грацiозные уборы… Не возвратить имъ прежней охоты къ пустому мотовству!.. Бдные гирлянды, бдныя уборы! Имъ суждено увянуть на изящно—точеныхъ палочкахъ или восковыхъ куклахъ… Но плачевная участь ихъ никого не трогаетъ: прежняя мода, прежнее безразсудное увлеченiе нарядами для большинства сдлались анахронизмомъ…. Наши двушки сознали, и сознали вполн разумно, что скромный нарядъ имъ боле къ лицу, вдь наше небо и наша земля отличаются тоже скромностью, но не иметъ ли эта скромность для каждаго изъ насъ боле прелести, боле близкаго сердцу, — какъ родное, — нежели вся намъ чуждая роскошь!’
Мы готовы уважить это одушевленiе впадающаго въ лиризмъ корреспондента, мы сочувствуемъ описываемому имъ явленiю и убждены, что многiя изъ нашихъ русскихъ женщинъ также сочувствуютъ ему. Говоримъ многiя, но не вс, и даже эти многiя, сочувствуя въ душ и пожалуй выражая свое сочувствiе на словахъ, все-таки на дл останутся врны преданiю. Конечно, всякое общественное явленiе, вытекая изъ самой жизни общества, иметъ тсную связь съ другими совершающимися въ немъ явленiями, поэтому и приведенное сейчасъ явленiе иметъ свое значенiе тамъ, гд оно возникло, и навязывать его во чт бы то ни стало другому обществу нельзя. Но оно внушаетъ намъ нкоторыя мысли и желанiя. Оно напримръ привело насъ на мысль, что нашимъ женщинамъ какъ-то недается сознанiе всей прелести настоящей, истинной простоты, он понимаютъ только простоту искуственную, она у нихъ выходитъ почти всегда какъ бы намренною. Потомъ он справедливо думаютъ, что если женщина, явившись въ общество, окажется одтою проще и скромне всхъ другихъ, то она непремнно будетъ всми замчена, обратитъ на себя общее вниманiе, но съ этою справедливою мыслью у нихъ связывается другая, уже несправедливая, что будто бы вс, замтивъ эту женщину, непремнно осудятъ ее или насмются надъ нею. Здсь проступаетъ наружу самолюбiе и въ тоже время — какъ будто недостатокъ сознанiя своего достоинства и своихъ правъ въ обществ. Он во-первыхъ упускаютъ изъ вида, что нтъ ничего общаго между простымъ и скромнымъ нарядомъ и между нарядомъ безъ вкуса, во вторыхъ — представляютъ себя въ полной и неизбжной зависимости отъ всхъ, самыхъ мелкихъ свтскихъ условiй, которыя проводятъ надъ ними общiй уровень и почти предписываютъ имъ форменные костюмы… Если бы наши женщины съ одной стороны сознали прелесть истинной, неподдльной простоты, а съ другой — усвоили бы ту мысль, что каждая изъ нихъ иметъ свою человческую личность и что эта-то личность и должна по преимуществу опредлять ихъ отношенiя къ обществу и степень ихъ значенiя въ немъ, тогда он тотчасъ выросли бы въ собственныхъ глазахъ, почувствовали бы себя въ своемъ прав, и мода и условныя требованiя роскоши потеряли бы надъ ними свою власть. Освободясь изъ подъ этой роковой власти, он почувствовали бы себя легко, избавились бы отъ рабскаго страха насмшекъ, да кром того избавили бы нкоторыхъ фельетонистовъ отъ египетскаго труда крутить мозги, придумывая остроумныя сказанiя въ род какого-нибудь фантастическаго кабинета красоты (см. Спб. Вд. No 24).
Мы уже хотли закончить этимъ нашъ отчетъ о явленiяхъ и событiяхъ, боле или мене веселящихъ сердце, но встртили въ послднихъ номерахъ газетъ еще одно явленiе, которое пропустить невозможно. Мы говоримъ о напечатанномъ въ No 5 ‘Нижегородскихъ губернскихъ вдомостей’ циркулярномъ предписанiи начальника Нижегородской губернiи отъ 28 января земскимъ исправникамъ. Мысль циркуляра — сообщить офицiально и гласно лицамъ, составляющимъ низшую административную инстанцiю, новый просвщенный взглядъ на ихъ службу, разъяснить имъ тотъ способъ исполненiя ихъ обязанностей, какого требуютъ современныя общественныя понятiя, словомъ, — пролить въ этотъ низшiй слой служебной iерархiи новый духъ, уже вющiй въ ея высшихъ слояхъ, согласуясь съ современнымъ настроенiемъ. Эта мысль возникла еще въ прошломъ году и едва ли не впервые выразилась въ извстныхъ циркулярахъ начальника Костромской губернiи. Теперь видимъ, что она не осталась замкнутою въ предлахъ одной мстности, а пошла дальше. Въ настоящемъ циркуляр генералъ-маiоръ А. Н. Муравьевъ, ссылаясь на законъ, по которому въ случа выбытiя изъ должности исправниковъ, избранныхъ дворянствомъ, предоставляется губернаторамъ къ исправленiю этихъ должностей назначать отъ правительства лицъ, совершенно благонадежныхъ, подъ личною губернаторовъ за выборъ ихъ отвтственностью, и выводя изъ этого прямое заключенiе, что губернаторъ и исправники какъ бы связаны другъ съ другомъ этою отвтственностью, излагаетъ существенную цль ихъ назначенiя, состоящую въ доставленiи ввреннымъ ихъ управленiю людямъ возможнаго благосостоянiя, посредствомъ защиты праваго и притсненнаго, охраненiя тишины и спокойствiя, преслдованiя зла, невзирая ни на какое лицо и пр. — Затмъ онъ говоритъ:
‘Можетъ ли съ успхомъ преслдовать зло человкъ, самъ къ тому же злу причастный? Какъ сталъ бы онъ направлять на прямой путь уклоняющагося, еслибъ не пользовался его доврiемъ? Какъ сталъ бы онъ охранять тишину и спокойствiе, еслибъ вмсто употребленiя нравственной силы внушенiя и убжденiя, онъ находился въ тхъ же отношенiяхъ къ подвдомственнымъ лицамъ, въ какихъ состоитъ укротитель зврей къ своему звринцу? Палки да розги, розги да палки, дранье и тасканье за бороду, бiенiе по зубамъ — вотъ однакожъ, за нкоторыми исключенiями, обыкновенный языкъ земской власти. Языкъ этотъ наводитъ, правда, временный трепетъ, но никакъ не сознанiе и убжденiе въ вин, безъ сознанiя же и убжденiя, одни наказанiя для примра мало приносятъ пользы, а раздражаютъ и ожесточаютъ. При томъ надо принять во вниманiе, что упоминаемый выше укротитель успваетъ въ своихъ жестокостяхъ потому, что иметъ дло со зврями, тогда какъ человкъ—правитель обязанъ дйствовать на подобныхъ себ людей’.
Посл этихъ словъ начальникъ губернiи указываетъ на нкоторыя недозволительныя вещи, которыя въ низшихъ слояхъ административной дятельности стали такъ обыкновенны, что ихъ въ простот сердечной уже считаютъ совершенно—дозволительными и нисколько не противными кроткой совсти служивыхъ людей, — а потомъ высказываетъ нсколько такихъ прекрасныхъ мыслей, что если бы только он проникли въ души тхъ, къ кому обращены, и усвоились ими, то нечего было бы и желать больше.
‘Пока въ отношенiяхъ съ подчиненными (говоритъ онъ) начальствующiе добровольно не отложатъ сословныя преимущества свои и не измнятъ взгляда на ввренныхъ законному ихъ управленiю крестьянъ, заслуживающихъ нашего уваженiя, потомучто они люди, пока начальствующiе не будутъ поставлять себя на ихъ мсто и вникать въ ихъ нужды, — дотол ни т, ни другiе понимать другъ друга не будутъ.
‘Пока орудiя кары (которыя употреблять должно въ крайнихъ только случаяхъ) не замнятся языкомъ снисходительнаго внушенiя и терпливаго вразумленiя, преодолвающаго даже непонятливость простыхъ людей, дотол невозможно прiобрсть ихъ доврiе.
‘Вообще же, пока начальникъ не будетъ служить примромъ честности, безкорыстiя и правдолюбiя, дотол не прiобртетъ уваженiя и любви подчиненныхъ, безъ которыхъ придется дйствовать грубою силою, часто безъ ожидаемаго успха’.
Наконецъ — начальникъ губернiи положительно требуетъ отъ исправниковъ: во первыхъ — не входить ни въ какiя сдлки съ подрядчиками по подводной части, по дорожной или по какой другой, а если кто изъ прежнихъ (избранныхъ дворянствомъ) исправниковъ уже вошолъ въ такiя сдлки, — немедленно отказаться отъ всего, довольствуясь содержанiемъ, закономъ положеннымъ, съ добавленiемъ пособiя, также закономъ вновь—опредленнаго, если же кто изъ нихъ несогласенъ отказаться отъ этихъ сдлокъ и поборовъ и измнить обращенiе свое съ крестьянами, тому совтуется заблаговременно просить увольненiя отъ должности, во вторыхъ — ‘совершенно отказаться отъ полученiя какого бы то ни было содержанiя отъ виннаго ткупа, ккъ противнаго чистот нравственной, такъ и вреднаго для службы, ибо кто отъ другого получаетъ плату, тотъ обязанъ ему служить. А какъ мстныя стснительныя дйствiя виннаго ткупа возможны, — то само сабою разумется, что получающiе отъ него содержанiе обязываются ему потворствовать и стснять другихъ, единственно для пользы его’.
Такова сущность этого циркуляра, который намъ кажется весьма важнымъ документомъ. Два мсяца назадъ мы говорили, что гласность принимала у насъ разные виды и положенiя, этотъ видъ ея одинъ изъ послднихъ и едва ли не одинъ изъ самыхъ дйствительныхъ. Обличительная литература, съ ея игривой колкостью, съ характеромъ осмянiя или горькой сатиры, не указывая прямо на отдльныя лица, не такъ сильно дйствуетъ на тхъ людей, противъ которыхъ направлена, какъ дйствуетъ на нихъ серьёзно и спокойно сказанное слово, слово, заключающее въ себ свтлую, бьющую въ глаза истину и сказанное такъ, что обязаны выслушать его. Произведенiя обличительной литературы эти люди принимаютъ съ лукавой улыбкой, какъ забавныя росказни, называя авторовъ этихъ произведенiй, какъ гоголевскiй городничiй, щелкопёрами. Но когда высшее правительственное лицо, когда ихъ начальство офицiально объявляетъ имъ тоже, о чемъ твердитъ обличительная литература, — о! тогда другое дло! Это уже не забавныя росказни, это уже не шутки щелкопёра… И самая обличительная литература, подтверждаемая такимъ неотразимымъ авторитетомъ, должна кажется стать въ ихъ глазахъ не одной забавной шуткой. Начальство, подъ надзоромъ и прикрытiемъ котораго они считали себя невредимыми отъ острыхъ шпилекъ щелкоперовъ, само становится на сторон этихъ послднихъ и за одно съ ними гласно обличаетъ и гонитъ т мелкiе, превратившiеся въ крпкiй, давнишнiй обычай гршки, съ которыми было такъ тепло на свт и съ которыми такъ сжилась и свыклась наивная совсть… Да кром того, это начальство еще негодуетъ на палки и розги, на тасканье за бороду и битье по зубамъ, оно не скрываетъ скорби и презрнiя къ этимъ казавшимся такими легкими и естественными средствами управленiя, оно совтуетъ помнить, что крестьяне — тоже люди, и ставить себя на ихъ мсто… Куда же посл этого прятать гршки и негласныя зуботычины? Не придется ли въ самомъ дл наконецъ разстаться съ ними?…
Такое значенiе и такую силу придаемъ мы подобнымъ циркулярамъ, подобное же значенiе и силу признаемъ и вообще въ серьёзной и полной гласности. Къ этому роду гласности можно отнести напр. всти съ Урала, недавно напечатанныя въ одной петербургской газет, и подобныя же всти во многомъ сходныя съ первыми, помщенныя въ одной газет Московской. Тамъ во-первыхъ изображается все приволье и богатство края, потомъ замчается, что ‘едва ли во многомъ, вмсто того чтобы извлекать изъ земли и труда капиталъ, мы не толчемъ только воду’, и берутся въ примръ Пермскiе мдиплавильные заводы. Вотъ что объ нихъ сказано.
Къ нимъ приписано больше 259,000 десятинъ земли, большею частью лсистой, луговой и хлбородной, да около 19.000 душъ крестьянъ обоего пола. За одну свободную обработку этой земли, съ нкоторою вырубкою лсовъ на продажу, тже крестьяне могли бы дать круглымъ счетомъ рубля по два за десятину, и казна получила бы до 400.000 руб. Рудники и устроенные заводы, еслибы ихъ отдать въ аренду, дали бы тоже хоть сотню тысячъ руб. Составилось бы такимъ образомъ дохода до 500.000 руб. Что же теперь получаетъ казна? На двухъ заводахъ Юговскомъ и Мотовилихинскомъ выплавляется мди всего до 16,000 пудовъ въ годъ, по существующимъ въ Петербург цнамъ (по двнадцати руб. за пудъ), всего на сумму до 192.000 руб. На выплавку мди ежегодно ассигнуется 117.440 руб., стало быть чистаго дохода получается 74.560 руб. {Въ извстiи сказано 26.660 руб., но по разсчету эта цыфра оказывается ошибочною.}
Если сравнить цыфры дохода возможнаго и дохода дйствительно—получаемаго, — результатъ будетъ ужасающiй. Но это конечно не все: при заводахъ множество разныхъ заведенiй и есть оброчныя статьи, именно: четыре мукомольныя мельницы, изъ которыхъ три приносятъ дохода 40 р. 28 1/4 к. и одна 5 р., два картофельно—паточныя заведенiя, платящiя оброка 6 р., да каменоломни бутоваго и извстковаго камня, дающiя 55 руб. Тутъ въ извстiи есть маленькая неточность: относятся ли 40 р. 28 1/4 к. ко всмъ тремъ мельницамъ и 6 руб. къ обоимъ картофельно-паточнымъ заведенiямъ, или каждая цыфра къ одному только заведенiю. Предположимъ даже послднее, и тогда доходъ со всхъ оброчныхъ статей составитъ 192 р. 84 3/4 к. Сильное подспорье!
Изъ тхъ же уральскихъ встей возьмемъ еще слдующее, не мене поразительное мсто:
‘Дороговизна въ нашемъ кра главнйшимъ образомъ произведена искусственною монополiею. Извстно, что во всемъ прiураль главный сбытъ ржаного хлба — въ винокуренные заводы и на продовольствiе войскъ. Отставной чиновникъ Козель—Паклевскiй то и другое забралъ въ свои руки. Два большiе казенные винокуренные завода, Ертарскiй и Талицкiй, онъ купилъ отъ казны, два другiе громадные завода, Успнскiй и Екатерининскiй, онъ же держитъ на аренд, а два завода Боготольскiй и Киреевскiй (отдаленные отъ послднихъ) по какому-то случаю закрыты… На своихъ заводахъ г. Паклевскiй выкуриваетъ вино изъ муки, покупаемой конечно имъ самимъ въ количеств до 500.000 пудовъ, а на арендуемыхъ — изъ муки, заготовляемой подрядомъ казною въ количеств до миллiона пудовъ. Онъ же, г. Паклевскiй, состоитъ уже довольно лтъ главнымъ подрядчикомъ заготовленiя хлба какъ на эти заводы, разумется по особымъ контрактамъ, такъ и поставщикомъ почти на все войско провiанта, заготовляемаго въ количеств тоже около миллiона пудовъ’. Дальше говорится, что результаты этой безобразной монополiи, соединенной съ нкоторой ловкостью г. Паклевскаго, вотъ какiе: зимою 1860 — 1861 года въ мстности, гд дйствуютъ винокуренные заводы, цны на хлбъ доходятъ до 80, 90 к. и до 1 руб. сер. за пудъ, тамъ же, гд заводы закрыты, — 18 и 20 к. за пудъ!
Доходы и оброчныя статьи мдиплавильныхъ заводовъ и г. монополистъ Козель—Паклевскiй, который самъ себ подряжается ставить муку, — явленiя, не правда-ли, достойныя самой серьёзной, выразительной гласности!
Имются еще случаи. не столь крупные и боле частные, подлежащiе прямой, именной гласности. На этотъ разъ у насъ въ виду есть два такихъ случая.
Еще въ сентябр прошлаго года нкто изъ Новочеркаска сообщилъ ‘С. Петербургскимъ Вдомостямъ’ о безобразномъ поступк одного помщика Мiусскаго округа съ двицей, жившей въ его семейств больше шести лтъ въ качеств гувернантки. Но тогда корреспондентъ не назвалъ помщика по имени и дло осталось все равно что безгласнымъ. Поступокъ же состоялъ въ слдующемъ. Съ двушкой все семейство обращалось очень хорошо до тхъ поръ, пока отецъ ея, жившiй въ сорока верстахъ отъ имнiя, гд жила его дочь, часто посщавшiй ее и слдившiй за ея занятiями, не ухалъ по дламъ въ Петербургъ. Тогда на гувернантку поднялись ни съ того ни съ сего гоненiя. И вотъ — въ одно совсмъ не прекрасное утро помщикъ—хозяинъ приглашаетъ къ себ своего зятя и, поддерживаемый имъ, ‘вооружившись двухъ-аршиннымъ чубукомъ’, съ неистовыми ругательствами бросается на беззащитную двушку, которая спаслась отъ нападенiя, выскочивъ въ окно и спрятавшись въ саду. Когда она вышла потомъ изъ засады, то увидла вс свои пожитки выброшенными на дворъ, а челядинцы сказали ей, чтобъ она скорй уходила изъ дома, потомучто иначе ‘придутъ бить ее’. Двушка прiютилась у сосдей, а благородное семейство, ею теперь оставленное, чтобъ оправдать свой гнусный поступокъ, принялось поносить ее на весь околодокъ разными небылицами. Дикiй поступокъ въ той же корреспонденцiи объясненъ былъ тмъ, что мать и жена помщика, закоренлыя раскольницы, возненавидли гувернантку, замтивъ, что дти подъ ея руководствомъ стали слабть въ раскол, и потому разными наговорами до неистовства вооружили противъ нея помщика.
Теперь, именно въ No 34 той же газеты, является письмо одного изъ помщиковъ Мiусскаго округа, который, подтверждая во всей полнот справедливость разсказаннаго происшествiя, и не желая, чтобъ оно падало грязнымъ пятномъ на всхъ помщиковъ этого округа, объявляетъ, что господина, вооружоннаго двухъ—аршиннымъ чубукомъ, зовутъ — Василiй Григорьевичъ Ханженковъ, а зятя его, помогавшаго ему въ геройскомъ подвиг, — едоръ Петровичъ Талалаевъ. При этомъ послднемъ имени прибавлено въ скобкахъ: ‘не донского происхожденiя’. Тутъ же корреспондентъ прописалъ было и имя оскорбленной двушки, но редакцiя газеты не сочла себя въ прав напечатать его. Да это имя и не нужно для гласности, а вотъ имена господъ Ханженкова и Талалаева—недонского озарятся извстностью: пускай, пускай красуются въ числ другихъ достойно оглашенныхъ именъ.
Другой геройскiй подвигъ совершонъ Ярославской губернiи Любимскаго узда въ деревн Ильинской, принадлежащей двумъ владльцамъ: г-ж Жадовской и г-ну Козлянинову. Крестьянка послдняго Настасья Васильева пожаловалась своему помщику, что крестьянка г-жи Жадовской Авдотья Лукьянова побила ея сына двнадцати лтняго мальчика Арсенiя, бывшаго пастухомъ, за то, что тотъ пустилъ стадо на лугъ, гд былъ посланъ ленъ Лукьяновой. Г. Козляниновъ написалъ къ сыну г-жи Жадовской, прося наказать виновную и взыскать съ нея пеню за побои. Послали за Лукьяновой, а между-тмъ Настасья Васильева явилась отъ своего барина съ порученiемъ просить, чтобъ Лукьянову прислали къ нему для личныхъ объясненiй. Лукьянова своимъ господамъ въ взводимой на нее вин не призналась, Настасья уличить ее ничмъ не могла, и ей, Авдоть Лукьяновой, велно было идти объясняться самой съ г. Козляниновымъ. — Г. Козляниновъ… (странное сближенiе звуковъ!.. Помните, читатель: желзная дорога… вагонъ… нмка…), г. Козляниновъ объяснился съ Лукьяновой хорошо и ясно: онъ избилъ ее нагайкой такъ, что она не могла дойти до своей барыни, а была уже привезена къ ней своимъ свекромъ. Г-жа Жадовская посовтовала ей подать жалобу въ земскiй судъ, и дло пошло слдственнымъ порядкомъ.
Объ этомъ возвстила въ мстныхъ губернскихъ вдомостяхъ сама г-жа Жадовская, стало быть публика выслушала только еще одну сторону и потому до времени полагать окончательный приговоръ въ этомъ дл не можетъ, тмъ боле, что есть примры, доказывающiе что эта именная гласность требуетъ большой осторожности. Такими примрами намъ могутъ служить два нершенныя дла: одно — о поступк харьковскаго студента Страхова съ маской, другое — о поступк VII коммисiи по присужденiю наградъ экспонентамъ здшней сельско—хозяйственной выставки съ крестьяниномъ Хитринымъ. По первому длу свидтельствовали два очевидца и взаимно противорчили другъ другу: одинъ обвинялъ Страхова въ оскорбленiи маски, другой обвинялъ маску въ несправедливомъ мщенiи Страхову за обиду, нанесенную ей кмъ-то другимъ. Послднее свидтельство поддерживали еще два лица, но въ подробностяхъ показанiя разошлись съ этимъ свидтельствомъ. Какъ тутъ общественному мннiю добраться до истины? А между-тмъ имя Страхова оглашено… Это примръ тмъ поразительне и тмъ грустне, что тутъ пришлось… за смертью обвиняемаго, предать дло вол Божьей. Студентъ Страховъ 31 января умеръ.
По длу Хитрина первымъ обвинителемъ явился С. С. Лашкаревъ въ письм къ профессору Киттары, и по поводу этого письма въ ‘Сверной Пчел’ напечатана громовая статья, направленная противъ дйствiй VII коммисiи, которая обвинялась въ пристрастiи противъ генiальнаго простолюдина—изобртателя, въ пристрастiи противъ всхъ экспонентовъ съ русскими фамилiями, въ пользу экспонентовъ съ фамильями нмецкими. Тутъ досталось нмецкой партiи, досталось всмъ нмцамъ, всмъ фонамъ, особенно г-ну фонъ—Петерсону (предсдателю VII коммисiи). Но вотъ черезъ нсколько дней, въ той же газет являются ‘замчанiя’ г-на А. Ходнева, изъ которыхъ VII коммисiя выходитъ ни въ чемъ неповинною, а статья ‘Сверной Пчелы’ обвиненною въ неуваженiи къ общественному мннiю, въ клевет на добросовстныхъ подвижниковъ науки, да и г. Лашкаревъ упрекается въ избытк самонадянности и недостатк скромности. Такимъ образомъ общественное мннiе опять поставлено въ затрудненiе: винить ли ему нмцевъ въ пристрастiи, или винить нкоторыхъ русскихъ, увлекшихся патрiотизмомъ, въ клевет? Положимъ оно можетъ очень спокойно отклонить отъ себя ршенiе вопроса о личныхъ качествахъ г. Лашкарева, вопроса, до него не относящагося, но вопросъ о поступкахъ съ Хитринымъ и дальнйшая судьба его модели жатвенной машины — должны сильно интересовать публику, и ей безъ сомннiя хотлось бы послушать самаго Хитрина, только врядъ ли удосужится и сладитъ онъ прислать къ ней отъ себя посильную грамотку.
Наконецъ столкнулись мы еще съ однимъ сильнйшимъ примромъ неосторожной гласности. Жертвою ея стала одна изъ пермскихъ дамъ, провинившаяся только тмъ, что на литературномъ вечер прочла ‘Египетскiя ночи’ Пушкина, а неосторожный корреспондентъ ‘С. Петербургскихъ Вдомостей’ увлеченный превосходнымъ чтенiемъ, до того откровенничалъ съ редакцiею этихъ ‘Вдомостей’, до того распространился въ излiянiяхъ своего восторга, что прислужился женщин, по всей вроятности достойной полнаго уваженiя и названной имъ по имени, точь въ точь какъ медвдь пустыннику. Нашолся въ нашемъ ‘Вк’ нкiй свирпый человкъ, который воспользовался болтливостью услужливаго корреспондента и, во имя морали, ревнуя о слав Аскоченскаго и иныхъ праведныхъ, ополчился на женщину дикой и злобной статейкой, наполненной такими ни на чемъ неоснованными намеками, что прочитавъ статейку, мы не хотимъ указывать, гд она напечатана, желали бы даже, чтобъ никто не читалъ ея.
Нашей лтописи на этотъ разъ досталось окончиться грустно. Вотъ послдняя печальная новость.
Въ воскресенье 26 февраля, въ шестомъ часу утра умеръ Тарасъ Григорьевичъ Шевченко. Г. Лазаревскiй описалъ (въ ‘Свер. Пч.’) послднiй день его жизни. Изъ этого описанiя мы, между прочимъ, узнаемъ, что наканун смерти, 25 февраля, въ день своихъ именинъ, Тарасъ Григорьевичъ получилъ дв поздравительныя депеши: одну изъ Харькова отъ г. Трунова, другую изъ Полтавы слдующаго содержанiя: ‘Батьку! полтавцi поздравляють любого кобзаря съ именинами и просять: утни, батьку, орле сизый! Полтавська громада’. Утни, батьку, орле сизый, — можетъ быть эта просьба по-русски сказалась бы такъ: взмахни крылами, орелъ ты нашъ сизый!.. Мы, москали, даже не знавшiе и не думавшiе 25 февраля, что это день именинъ Шевченка, скорбимъ душою о смерти поэта: что же должны чувствовать его близкiе земляки, у которыхъ нтъ другого такого поэта? что должна почувствовать ‘полтавська громада’, когда въ отвтъ на свою телеграмму получитъ всть, что уже нтъ на свт ея любого кобзаря, ея орла сизаго? Знать плъ этотъ кобзарь въ ладъ съ своей пвучей родиной, знать умлъ онъ извлекать отвтные звуки изъ ея сердечныхъ струнъ. Какъ страшно ударитъ по этимъ струнамъ послдняя всть о немъ, съ послдними, обращенными имъ къ ней словами: ‘спасибi, що не забувають!…’ Его не забудутъ: такiе поэты, какъ Шевченко, никогда не забываются народомъ!

_______________________

‘Время’, No 4, 1861

ВНУТРЕННIЯ НОВОСТИ

Встрча великаго слова. — Воззванiя и ожидаемыя послдствiя. — Суды и проэктъ устава военно-морского суда. — Нашъ кошмаръ: тлесныя наказанiя. — Прогрессъ московской полицiи. — Дуэль между двумя журналами за честь будочниковъ. — Вопросъ о цехахъ. — Упраздненiе двухъ округовъ путей сообщенiя. — Психологическое явленiе по поводу воскресныхъ школъ. — Мысли о распространенiи грамотности и образованiя между крестьянами. — Школа Золотова. — Новый типъ и интересная внутренняя новость. — ‘Курмушъ и курмышане’, идиллiя. — Екатеринославскiй клубъ и балъ на Амур. — Наша симпатiя къ глухимъ городкамъ и сила любви къ искусству въ одномъ изъ нихъ, съ эпизодомъ въ Нерехт. — Разсужденiя о кризисахъ, недостатокъ доврiя и непокорные должники. — Легкiе признаки возможнаго пробужденiя нашей промышленности. — Предпрiимчивость и разныя формы ея. — Покорность судьб въ русскомъ человк. — Еще неосторожная гласность.

______________

Произнесено великое слово: ‘крпостное право на людей отмняется’, произнесено то слово, котораго ждали на Руси, какъ ждалъ библейскiй человкъ обтованнаго искупленiя, оно встрчено тихо и благоговйно. Но произнесенное слово — все равно, что брошенное въ землю смя, въ которомъ есть только возможность будущаго дерева. И слово Христово не въ одну минуту преобразило мiръ и переродило человка, а слову, теперь у насъ произнесенному, назначено почти преобразить Россiю и почти переродить русскаго человка. Много нужно ухода за посаженнымъ сменемъ, пока оно разрастется въ многовтвистое дерево, много потребуется труда и заботъ, пока наше великое слово примется и усвоится всми сердцами, перейдетъ въ настоящее дло и своими огромными послдствiями обниметъ всю нашу жизнь.
Вотъ почему въ настоящее время вся Россiя, читая положенiя, Высочайше утвержденныя 19 февраля, въ промежуткахъ между главами, читаетъ воззванiя разныхъ газетъ и журналовъ ко всмъ русскимъ людямъ, призывающiя ихъ на честный, дружный, сочувственный трудъ, на бодрую дятельность, на общую помощь общему длу. ‘Необходимо, взываетъ одинъ, чтобъ каждый изъ старшихъ образованiемъ и мыслью членовъ русской семьи прилагалъ нелицемрное и упорное старанiе просвтить и развить новичковъ въ дл воли и самоуправленiя, необходимо, чтобы каждый благонамренный собратъ ихъ по мсту и крови объяснялъ и указывалъ имъ путь къ утвержденiю новаго закона и новаго положенiя, нужно, чтобы наблюденiе за исполненiемъ закона, защита его отъ попытокъ самоуправства и притсненiя сдлались всеобщей задачей, лозунгомъ желающихъ добра отечеству, нужно, чтобы гласность’… и проч. ‘Переставъ быть обязательнымъ органомъ государственной власти (говоритъ другой), наше дворянство прiобртаетъ теперь новое положенiе, которымъ оно должно достойно воспользоваться ко благу народа, а стало быть и къ собственному благу… Законоположенiя 19 февраля открываютъ цлый мiръ новыхъ отношенiй, новой дятельности, новаго общественнаго быта. Возвращая гражданскую свободу отдльнымъ миллiонамъ русскаго народа, они на первый разъ еще сильне, еще глубже дйствуютъ на т общественные классы, которые уже пользовались полною гражданскою свободой, и сверхъ того обладали крпостнымъ правомъ. Отдавъ назадъ это неестественное и подавляющее право владть людьми, наше дворянство получаетъ новое, высокое призванiе. Никогда, во все продолженiе нашей исторiи, не было оно призываемо къ такой плодотворной гражданской дятельности какъ теперь, никогда такъ много не зависло отъ его иницiативы въ общественномъ дл. Дворянству доврено многое, и много возложено на него надеждъ, отъ него будетъ зависть оправдать это доврiе верховной власти и исполнить эти надежды народа’.
Если бы мы хотли также воззвать въ свою очередь, то принуждены были бы повторить тже мысли, можетъ быть только въ другой форм. Но форма тутъ дло неважное, изъ уваженiя къ мысли, можно даже пропустить въ подобныхъ воззванiяхъ какую-нибудь легкую несоотвтственность въ словахъ, если бы она встртилась, какую-нибудь неточность или лишнiй эпитетъ. Нельзя не уважать восторженнаго настроенiя, въ которое вс мы пришли на нкоторое время.
‘Мы боимся (сказано еще въ одной лирической статейк) невжества, недобросовстности, безпечности, своекорыстiя, рутины…
‘Жатвы много, а жнецовъ мало, и такъ молите господина жатвы, чтобы выслать жнецовъ на жатву свою.
‘Гд жнецы наши? Гд наши подвижники?..
‘Не можетъ быть, чтобы въ Россiи не было людей, любящихъ отечество, готовыхъ служить ему и посвятить себя благу народа. Не вовсе оскудла русская земля людьми добра и правды’.
Не можетъ быть, чтобъ не было на Руси людей правды, но не можетъ быть, чтобъ не было и людей неправды, да кром того у насъ есть еще такiе люди, которымъ очень хотлось бы идти давно пробитой тропой, которые простодушно убждены, что это самая прямая и врная тропа, и даже думаютъ, что пробивать другую, новую — мудрено да и незачмъ. Такимъ людямъ, года два-три назадъ, отмненiе крпостнаго права казалось или несбыточной утопiей, или какой-то роковой мрой, предвщающей чуть не свтопреставленiе. ‘Гджъ вы найдете теперь такихъ людей’? спросятъ можетъ быть нкоторые читатели. Но нтъ, — читатели, живущiе или жившiе внутри нашего отечества, этого не спросятъ. Только намъ, живущимъ на окраин, могло бы показаться, что такiе люди уже исчезли съ лица русской земли, если бы не прилетали къ намъ отголоски съ внутреннихъ пространствъ этой земли. Одинъ человкъ правды недавно, посл долгой разлуки, постилъ скромный степной уздный городокъ, свою родину, пробылъ тамъ долго ли, коротко ли и говоритъ: ‘здсь все тоже: тже люди и тже понятiя, кажется послднiя пять лтъ пролетли надъ ихъ головами, не коснувшись до нихъ, есть еще между ними такiе, которые не стыдятся жалть о крпостномъ прав’… Потомъ этотъ человкъ удалился въ горы Кавказскiя, и въ горахъ Кавказскихъ повяло на него свжестью: тамъ почуялъ онъ больше жизни и движенiя, нежели въ его милой степной родин… Да! многимъ русскимъ людямъ должно или переродиться, или сойдти со сцены.
Отмненiе крпостного права коснулось не однихъ двадцати трехъ миллiоновъ помщичьихъ крестьянъ: въ самый день 19-го февраля Высочайшимъ указомъ повелно правительствующему сенату учредить особый комитетъ, которому именоваться главнымъ комитетомъ по устройству сельскаго состоянiя. Предметъ дйствiя этого комитета — приведенiе къ однимъ общимъ началамъ устройства и управленiя всего сельскаго или крестьянскаго состоянiя въ государств. Затмъ 5-го марта даны Высочайшiе указы министрамъ императорскаго двора и государственныхъ имуществъ о мрахъ къ примненiю главныхъ началъ положенiй 19-го февраля къ крестьянамъ удльнымъ и государственнымъ. По исполненiи этихъ мръ, т. е. по приведенiи всего сельскаго народонаселенiя къ единообразному устройству и управленiю, естественно должно послдовать уменьшенiе административныхъ учрежденiй, и вотъ то сокращенiе штатовъ, въ которомъ назадъ тому боле десяти лтъ сознана была правительствомъ настоятельная потребность и къ которому въ 1851 году сдлана была первая, мало впрочемъ ощутимая попытка, по ршительной невозможности при существовавшемъ порядк сдлать ее боле ощутимою.
Въ связи съ сокращенiемъ штатовъ, правительство давно стремится къ уменьшенiю дловой переписки, которая, какъ замчено было, множилась съ году на годъ и не видно было предловъ этого умноженiя. Мры къ уменьшенiю ея заключались въ упрощенiи формъ и въ отмненiи или сокращенiи нкоторыхъ срочныхъ донесенiй низшихъ мстъ высшимъ. Это конечно должно было нсколько задержать силу возрастанiя, но такая задержка представляла нчто въ род подстриганiя втвей сильно растущаго дерева, у котораго чрезъ то растительные соки не убавляются, и дйствительно, не слышно было, чтобы какая-нибудь бумажная фабрика упала или хотя уменьшила количество своего производства.
Учрежденiе устнаго крестьянскаго суда безъ сомннiя указываетъ въ будущемъ на дальнйшее развитiе началъ, положенныхъ въ его основанiе, такъ какъ вопросъ о реформахъ въ нашемъ общемъ судоустройств, какъ извстно, давно возникъ. Мы не знаемъ, въ какомъ именно положенiи вообще находится разработка этого вопроса въ настоящую минуту, но вотъ по распоряженiю начальства морского вдомства составленъ и напечатанъ для общаго свденiя проэктъ устава о военно морскомъ суд. Въ одномъ изъ послднихъ нумеровъ современной лтописи ‘Русскаго Встника’ разсмотрнъ довольно подробно этотъ проэктъ. Мы, въ качеств лтописцевъ, не беремъ на себя подобнаго же разсмотрнiя, а только приводимъ, къ слову, нкоторыя изъ главнйшихъ основанiй новаго морского устава. Онъ присвоиваетъ суду возможную самостоятельность и возлагаетъ судъ на самихъ судей, безъ содйствiя канцелярiи, уничтожаетъ систему формальныхъ доказательствъ и замняетъ ее сужденiемъ по внутреннему убжденiю судей, допускаетъ къ слдствiю и суду неофицiальныхъ защитниковъ подсудимаго, принимаетъ публичность суда и словесное пренiе на суд, наконецъ установляетъ живыя, непосредственныя отношенiя между судомъ и лицами, съ которыми онъ долженъ имть дло.
Такимъ образомъ морское вдомство подвигаетъ впередъ вопросъ о преобразованiи суда. Мы имемъ поводъ думать, что это вдомство занимаетъ также другой гуманный вопросъ, съ которымъ раздлаться у насъ такъ трудно, что даже и новое положенiе о крестьянахъ не могло вдругъ поршить его. Это — вопросъ о тлесныхъ наказанiяхъ, защитниковъ которыхъ у насъ еще такъ много во всхъ кругахъ и сферахъ. Органъ морского вдомства, ‘Морской Сборникъ’ въ объявленiи на 1861 годъ, излагая свои основные взгляды и сущность своего направленiя, между прочимъ говоритъ, что онъ ‘не можетъ не возставать противъ жестокаго обращенiя съ нижними чинами, и отчасти признавая трудность замненiя тлесныхъ наказанiй на флот другими, боле соотвтствующими человческому достоинству, наказанiями, не раздляетъ мннiя тхъ, которые не находятъ никакой возможности и надобности бросить за бортъ линьки и розги, даже относительно лучшей части командъ’.
Если такъ смотритъ спецiальный органъ флота, гд строгость уставовъ и суровая дисциплина признаются особенно необходимыми, то какъ бы кажется не поршить вопроса, по преимуществу болзненнаго, на суш и въ мирномъ, гражданскомъ обществ! Но такую силу всему придаетъ время, такъ сродняютъ человка вк со всмъ, даже самымъ безобразнымъ, что и это безобразное превращается въ какую-то злую необходимость, и человкъ мирится съ нею, какъ съ чмъ-то должнымъ и неотвратимымъ. ‘Оно нужно посчь, потому мужикъ балуется’, говоритъ русскiй человкъ Селифанъ о самомъ себ, ‘порядокъ нужно наблюдать, коли за дло, то и поски’. И каждый русскiй человкъ, самъ не изъятый отъ тлесныхъ наказанiй, соглашается съ мннiемъ Селифана, не чувствуя, какъ этотъ порядокъ растлваетъ его и низводитъ со степени человка. Защитники тлесныхъ наказанiй, сами отъ нихъ изъятые, бываютъ очень послдовательны въ своей защит: сегодня они говорятъ, что на русскаго человка нельзя подйствовать ни чмъ кром розги, а завтра будутъ доказывать, что для русскаго человка трехдневный арестъ, особенно въ рабочую пору, не въ примръ тяжелй розогъ. Изъ того и изъ другого они выводятъ одно и тоже заключенiе о необходимости розогъ — по первому доводу, чтобъ было чмъ дйствовать на русскаго человка, а по второму — чтобъ не наносить ущерба его хозяйству арестами въ рабочую пору. Какая, подумаешь, любовь къ порядку и какая, съ другой стороны, нжная заботливость о хозяйственныхъ выгодахъ русскаго человка! Въ тоже время большая часть этихъ защитниковъ стыдится не признавать абсолютнаго безобразiя тлесныхъ наказанiй и только стоитъ на невозможности обойдтись безъ нихъ, но эти защитники простодушно упускаютъ изъ вида то обстоятельство, что вдь русскаго человка прiучили къ розг, стоитъ только дать ему отвыкнуть отъ нея, и тогда она не только не будетъ необходимостью, но даже сдлается невозможною. А эта привычка ужь конечно не изъ тхъ, отъ которыхъ отвыкать трудно, и не знаю, чт другое могло бы такъ успшно произвесть нравственное перерожденiе русскаго человка, какъ эта отвычка.
Московская полицiя, какъ слышно, приступила къ отученiю русскихъ людей отъ розги: она, говорятъ, употребляетъ вс мры, для ограниченiя тлесныхъ наказанiй безъ суда, а женщинъ уже ршено вовсе не подвергать этому наказанiю…
Московская полицiя напомнила намъ недавнiй московскiй споръ, споръ жаркiй, даже можно сказать ожесточенный, происходившiй между двумя тамошними журналами, касающiйся полицiи и неизбжно наводящiй на нкоторыя размышленiя. Спорящiе журналы ‘Русскiй Встникъ’ и ‘Московскiя Вдомости’, предметъ спора — ночная стража. Первый журналъ высказалъ мысль о замн неподвижно-стоящихъ будочниковъ, составляющихъ у насъ ночную стражу, наемными отъ городского общества сторожами, образующими артель, и указалъ при этомъ на расположенiе русскаго народа къ артельному устройству. Второй журналъ или, собственно говоря, одинъ изъ его сотрудниковъ, объявилъ эту мысль неудобопримнимою и нашолъ невозможнымъ замнить артелью городскую полицiю и ни съ чмъ не сообразнымъ отдать въ артельное управленiе ‘функцiю государственной власти’. Конечно свойственно человку не сойдтись въ мннiи съ своимъ ближнимъ, свойственно даже, по человческой слабости, принять ошибкой будочниковъ за функцiю государственной власти, т. е. за всю полицiю въ ея полномъ состав, и вступиться за эту функцiю, — все это можетъ случиться съ человкомъ. Но откуда же ожесточенiе? А ожесточенiе было, даже до такой степени, что редакцiя ‘Русскаго Встника’ была кажется заподозрна въ ненормальномъ состоянiи ея здоровья. Заподозрнная редакцiя, разумется, не осталась въ долгу, и споръ перешолъ въ перебранку. Перебранка конечно не большая бда, послушать перебранку, особенно между умными людьми, бываетъ иногда весело, если только ее ведутъ умно и честно, не прибавляя къ словамъ щипковъ и кусковъ грязи. Но здсь, т. е. въ московскомъ спор, чувствуется нкая посторонняя примсь побужденiй, независимая отъ самаго предмета спора, чувствуются щипки и пр. Мысль о замн стоящихъ на мст будочниковъ наемными сторожами, соединенными въ русскую, издавна знакомую и сродную народу артель, такъ современна, такъ гармонируетъ съ настоящимъ стремленiемъ къ простйшему и естественнйшему общественному устройству, при томъ и русскимъ людямъ такъ нужно и такъ пора перестать на каждомъ шагу, въ каждомъ будочник видть ‘функцiю’, и вслдствiе того считать его не своей врной охраной, а чмъ-то пугающимъ, какимъ-то нескромнымъ глазомъ, чмъ-то такимъ, отъ чего нужно только сторониться, что право не только нельзя было разсердиться на эту мысль, но и возражать-то противъ нея слдовало бы поосторожне. Откуда же раздраженiе? Изъ-за чего же амбицiя?
Если тутъ въ самомъ дл примшалось постороннее побужденiе и, чего добраго, личная страстишка, то вотъ уже и не честно приносить ей въ жертву мысль и можетъ быть умышленно искажать ее, принимая будочника за функцiю государственной власти… Впрочемъ и не всегда всякому легко отршаться отъ личныхъ отношенiй и страстишекъ въ пользу какой-нибудь полезной идеи, этакъ пожалуй дло пойдетъ на героизмъ, на гражданскую доблесть… Куда ужь тутъ: и безъ того много на свт оглушительно громкихъ и до слезъ умилительныхъ фразъ, при которыхъ произносящiй ихъ нердко приговариваетъ про себя, какъ Чичиковъ: ‘ой врешь, да еще и сильно!’
Возникшiй вопросъ о ночной страж относится къ устройству городского общественнаго быта, который не можетъ же оставаться въ прежней коле въ виду совершающагося теперь устройства быта сельскаго. Коренное преобразованiе сельскаго быта должно вызвать и послдовательныя преобразованiя въ боле сложномъ быт городскомъ. Мы видимъ уже начало этихъ преобразованiй, и къ послднимъ извстiямъ этого рода должно отнести извстiе, сообщенное въ передовой стать 45 No ‘Сверной Пчелы’, о происходящемъ теперь пересмотр постановленiй о фабричной и ремесленной промышленности. Тамъ сказано, что правительство давно уже сознало недостаточность этихъ постановленiй и дошло до заключенiя о необходимости въ коренномъ преобразованiи всей ихъ системы. Главнйшая ихъ недостаточность состоитъ въ неточномъ разграниченiи фабричной промышленности отъ ремесленной. Пользуясь этой неточностью, ремесленныя управы, изъ видовъ усиленiя ремесленныхъ сборовъ, простирали на разныя фабричныя заведенiя свои требованiя о записк въ цехи. При обсужденiи этого законодательнаго предмета возникъ вопросъ: полезно ли самое учрежденiе ремесленныхъ управъ и необходимо ли существованiе самыхъ цеховъ. Собранные факты показали, что влiянiе ремесленныхъ управъ на развитiе и усовершенствованiе ремеслъ весьма сомнительно также какъ и польза существованiя цеховъ, которые во многихъ европейскихъ странахъ давно уничтожены. Вслдствiе этого, мысль объ окончательной отмн обязательныхъ цеховыхъ обществъ, выраженная въ отдленiи мануфактурнаго совта, нашла (какъ сказано въ стать) полное сочувствiе въ высшихъ правительственныхъ сферахъ. Для разсмотрнiя этого предположенiя составлена при министерств финансовъ особая коммисiя, предсдатель ея А. . Штакельбергъ былъ въ прошедшемъ году командированъ за границу для собранiя разныхъ свденiй о цхахъ, о поводахъ къ ихъ уничтоженiю въ разныхъ государствахъ, о влiянiи ихъ бытiя или отмны на ремесла и проч., между тмъ внутри Россiи собирались данныя о томъ, въ какой степени исполняются ныншнiя ремесленныя постановленiя и какiя при этомъ встрчаются затрудненiя. Теперь коммисiя составила программу своихъ работъ и приступила къ выполненiю ея.
Не знаю, найдутъ ли читатели какую-нибудь связь въ нашихъ мысляхъ, если мы, говоря о томъ, что въ городскомъ устройств необходимо предстоитъ много преобразованiй, приведемъ слдующее недавно состоявшееся постановленiе: ‘предсдатель и старшины рыбинскаго биржевого комитета могутъ, на время закрытiя навигацiи, пользоваться отпусками, по журналамъ сего комитета, безъ испрошенiя особаго на то разршенiя и полученiя увольнительныхъ свидтельствъ. Производство письменныхъ длъ въ комитет во время ихъ отсутствiя возлагается на старшаго маклера’. Прежде, какъ видите, они не могли этого длать.
Мы сказали, что съ приведенiемъ къ однимъ общимъ началамъ управленiя всего сельскаго состоянiя должно послдовать уменьшенiе административныхъ учрежденiй и стало быть давно желанное сокращенiе штатовъ. Въ ожиданiи этого будущаго, мы можемъ теперь пока занести въ нашу лтопись недавно сдланное сокращенiе въ такомъ вдомств, на которое, по его спецiальности, влiянiе новаго устройства сельскаго быта можетъ быть въ первое время и не распространится. Изъ числа существовавшихъ у насъ (преобразованныхъ въ 1843 году) тринадцати округовъ путей сообщенiя, два округа, именно VII и IХ, въ феврал ныншняго года упразднены, а находившiеся въ ихъ вднiи пути перечислены частями къ другимъ смжнымъ округамъ. Распредленiе этихъ путей не должно было представить особенныхъ затрудненiй, потомучто напримръ въ VII-мъ округ, правленiе котораго находилось въ Саратов, изъ искусственныхъ путей было всего 85-ть верстъ воронежскаго шоссе (отъ Воронежа до г. Задонска), а за чмъ гг. штабъ и оберъ-офицеры округа вдали только плаванiемъ по естественныхъ водамъ ркъ: Волги, Суры, Мокши, Хопра, Медвдицы, Воронежа и части Дона… Въ вднiи IХ-го округа, административный центръ котораго находился въ Екатеринослав было екатеринославское шоссе и потомъ опять естественныя воды: части Дона съ свернымъ Донцомъ, Днпра, Сожи и Десны. Такимъ образомъ эти два округа, посл шестнадцатилтняго своего существованiя почили отъ длъ. Изъ воспоминанiй объ этомъ мы знаемъ только одно довольно крупное дло: расчистку днпровскихъ пороговъ, которая долго занимала IХ округъ, о VII округ ничего припомнить не можемъ.
Заговоривъ въ первый разъ о путяхъ сообщенiя, мы очень желали-бы передать читателямъ еще что-нибудь по этой чрезвычайно важной части, которая называется спецiальною только по ея техническимъ процессамъ, по практической-же цли этихъ процессовъ и ихъ конечнымъ результатамъ до крайности полна общаго интереса. Мы всей душой желали-бы изобразить послднiе результаты движенiя у насъ этой части, новйшiе успхи развитiя нашихъ путей сообщенiя, прямыхъ путей къ процвтанiю нашего обширнаго, отечества. Но сознавая важность предмета, мы вмст съ тмъ сознаемъ на этотъ разъ недостатокъ собственной подготовки, недостатокъ общедоступныхъ, малыми крупицами попадающихся изрдка въ разныхъ изданiяхъ данныхъ для составленiя желаемаго нами изображенiя. Правда, общества желзныхъ дорогъ возбуждаютъ много толковъ, но эти толки преимущественно касаются акцiонерскихъ кармановъ, мы же больше сочувствуемъ бокамъ ближнихъ, осужденныхъ на странствованiе по земл русской, и участи плодовъ земныхъ, движущихся изъ конца въ конецъ на продовольствiе человку… Притомъ въ настоящую минуту мы еще подъ влiянiемъ великаго слова, и въ голов у насъ все кружатся предметы, имющiе съ нимъ близкую связь, — одни какъ видимыя вдали послдствiя, другiе какъ вспомогательныя, подсобныя средства для его скорйшаго и успшнаго осуществленiя. Въ числ этихъ послднихъ одно изъ первыхъ и важнйшихъ мстъ конечно занимаетъ дло о распространенiи грамотности, которое теперь вдругъ получило новую степень интереса, сдлалось больше чмъ когда-либо предметомъ вопiющей потребности. И сущность этого предмета такъ обаятельна, что хотлось-бы поймать каждую мысль, каждое сказанное о немъ слово, да и записать его въ назиданiе читателямъ, — какъ-будто этимъ вотъ такъ и подвинешь дло… Хотлось бы таки и подвинуть дло, чтобы какъ можно поскоре, — хоть тогда, какъ засвтится первая лучина въ избахъ, — вдругъ весь сельскiй людъ отъ мала до велика усвшись передъ этой лучиной, взялъ въ руки по номеру ‘Пчелки’ или, еще лучше, общанной ‘Бесды’ г-на Погоскаго {Г. Погоскiй, издатель журнала: ‘Солдатская Бесда’, объявляетъ, что онъ получилъ разршенiе на изданiе другого подобнаго-же журнала подъ названiемъ: ‘Бесда, народный встникъ начальнаго образованiя’.}, да и принялся бы — кто толкомъ кто складомъ… Этого конечно такъ скоро не будетъ, даже, можетъ быть, долго не будетъ, но все равно: мы будемъ страстно желать и въ силу этого желанiя намъ вроятно простятъ то, что мы не оставимъ любимаго предмета, постоянно слдя за всми мельчайшими успхами его, до тхъ поръ, пока исполнится наше желанiе хоть въ половину.
Воскресныя школы уже показали, чт можно сдлать мiромъ, если мiръ возьмется за дло честно и свято, съ энергiей и страстью. Он принялись несомннно и казалось бы, что уже нечего о нихъ безпокоиться, что ихъ существованiе и дальнйшее развитiе обезпечены и что общая забота могла бы теперь перейдти отъ этихъ городскихъ школъ на школы сельскiя. Но въ природ духа человческаго есть одно удивительное свойство: при самой свтлой картин, среди самаго яснаго настроенiя, вдругъ набгаетъ иногда какое-то темное облачко, мгновенный страхъ, безотчетное опасенiе. Одна хорошая старушка, мать многочисленнаго семейства, считавшая себя очень счастливой въ своемъ семейств, вдругъ начала какъ-то особенно живо ощущать свое счастье, свое ничмъ невозмутимое семейное благополучiе, и среди этого сладкаго ощущенiя стали набгать на нее такiя минуты: ‘Что это, говорила она, какъ мн хорошо! какъ я здорова, счастлива, какъ все меня радуетъ! Мн такъ хорошо, что даже страшно: къ добру-ли это? Я ужь боюсь, не случилось-бы у насъ чего нибудь…’ И странно! чмъ это кончилось: здоровая и счастливая старушка мсяца два или три была въ такомъ настроенiи и — умерла… Мы не думаемъ проповдывать вру въ предчувствiя, — мы говоримъ только о факт и о возможности такого явленiя въ духовной жизни человка, мы хотимъ сказать, что можетъ возникнуть такой мгновенный страхъ и такое размышленiе: ужь къ добру-ли, что такъ хорошо, легко принялись и такъ безпрепятственно пошли у насъ воскресныя школы? Что, если врагъ человка и всякаго добра позавидуетъ такому успшному ходу дла и науститъ кого нибудь изъ служителей мрака подбросить камень преткновенiя? Въ служителяхъ у него не бываетъ недостатка. ‘Что это за школы? заговорятъ они, — откуда он взялись? Отъ чего ихъ прежде не было, а теперь вдругъ такъ много расплодилось? И къ чему поведутъ он? Нтъ-ли тутъ опасности? Чт тамъ длаютъ, чт говорятъ, какой духъ развиваютъ? Вотъ слышно, одинъ ученикъ уже показалъ излишнюю развязность предъ лицомъ старшаго. Кстати-ли такое нарушенiе дисциплины? Не повредило бы это общественному порядку? Не слдуетъ ли положить предлы этимъ школамъ?..’ Враги добра всегда говорятъ про добро: только у нихъ обыкновенно добро ограничивается словами.
Въ числ разныхъ извстiй о воскресныхъ школахъ находимъ слдующее изъ Нижняго Новгорода: ’17-го января Е. А. Рагозина и Е. П. Скандовская получили отъ директора гимназiи увдомленiе, что г. помощникъ попечителя дозволяетъ имъ открыть женскую воскресную школу въ зданiи гимназiи, причемъ г-жамъ учредительницамъ поставлено на видъ, что въ женскихъ воскресныхъ школахъ не должны быть допускаемы въ учредители и распорядители молодые люди всякаго рода службы и званiя. Школа открыта 22 января. Кром учредительницъ, обязанность обучать приняли на себя г-жи Поливанова, Иванова, Боборыкина и др., а преподаванiе закона Божiя — свящ. Костровъ. Такимъ образомъ въ настоящее время въ Нижнемъ четыре воскресныя школы: дв мужскiя и дв женскiя’.
Изъ Валдая: ‘Вчера (12 февраля) у насъ въ Валда происходило открытiе воскресной школы. Учениковъ разныхъ возрастовъ на первый разъ явилось только одиннадцать… Въ слдующее воскресенье, надемся, учениковъ явится значительно больше. Занятiе въ школ назначено тотчасъ посл обдни, чтобъ дать возможность посщать школу крестьянамъ, приходящимъ въ городъ къ обдни изъ окрестныхъ деревень. Школа открыта попеченiемъ валдайскаго градского головы Ивана Никитича Терскаго’. Тутъ же сообщена слдующая достопримчательность: ‘4 декабря мы съ удовольствiемъ смотрли комедiю Островскаго ‘Не въ свои сани не садись’, разыгранную нижними чинами батальонной школы 4-го резервнаго батальона Эстляндскаго пхотнаго полка. Еслибы мы не были предупреждены, что пьеса будетъ разыграна солдатами, то никакъ не могли бы предположить, что передъ нами люди, только два года назадъ начавшiе учиться грамот. Такое отчетливое выполненiе ролей сдлало бы честь и не простому солдату… Посл представленiя, многiе купцы города стали поговаривать, что будто бы офицеры выбрали эту пьесу въ насмшку здшнему купечеству’. Помилуйте купцы честные! какая же это насмшка! Вдь пьеса-то хорошая, да и выставлены въ ней изъ купеческаго званiя все хорошiе, душевные люди. Не оскорбляетъ ли, можетъ быть, васъ самое названiе пьесы? Но авторъ ея не имлъ въ виду оскорбительнаго смысла, который въ иныхъ случаяхъ дйствительно заключаетъ въ себ эта пословица.
Изъ Казани: студенты университета изъявили желанiе открыть воскресную школу при тюремномъ змк, для арестантовъ.
Между-тмъ благодатный примръ воскресныхъ школъ начинаетъ увлекать и сельскихъ обитателей. Нкто Кинешемскiй помщикъ (Костромской губернiи) пишетъ въ ‘Экономическомъ Указател’, что ‘потребность въ образованiи чувствуется въ нашемъ крестьянскомъ сословiи все боле и боле, живе и живе’. Потомъ онъ разсказываетъ, что положенiе этого образованiя все-таки очень жалкое, спрашиваетъ, откуда же мы можемъ и должны ожидать улучшенiя такого положенiя, и дале говоритъ: ‘до сихъ поръ правительство главную роль въ учрежденiи школъ и въ распространенiи образованiя предоставляло себ. Оно беретъ на себя снабженiе училищъ учителями и пособiями учебными, издаетъ учебники, дозволяетъ или не дозволяетъ употребленiе тхъ или другихъ учебниковъ, беретъ на себя надзоръ за училищами, безъ своего согласiя и вдома не дозволяетъ учрежденiя ни одной школы! Правда, правительство обращается иногда къ городскимъ обществамъ, побуждая ихъ къ благотворительности, оно къ каждому среднему и нисшему учебному заведенiю присоединило должность почетныхъ попечителей и почетныхъ смотрителей, которые обязаны ежегодно жертвовать извстную сумму и могутъ наблюдать за своими училищами. — Но этимъ и ограничивается все участiе общества въ дл народнаго образованiя. Дальнйшiя разсужденiя приводятъ кинешемскаго помщика къ такому заключенiю: движенiе въ пользу распространенiя народнаго образованiя должно выходить изъ самаго общества въ удовлетворенiе прямыхъ его потребностей, должно сообразоваться съ различiемъ потребностей той или другой мстности. Въ подтвержденiе этого заключенiя онъ указываетъ на воскресныя школы, созданныя частными усилiями и средствами и быстро привившiяся всюду сообразно дйствительнымъ потребностямъ разныхъ мстностей.
Свободное движенiе общества и его отдльныхъ членовъ не можетъ не согласоваться съ насущными потребностями самаго общества. По этому оно идетъ легко и прививается успшно, при этомъ самые прiемы имютъ большое значенiе: изъ нихъ избираются самые сподручные, сообразные мстнымъ условiямъ, даже нравамъ и обычаямъ, если только выборъ ихъ не стсненъ никакою формою. Эту послднюю мысль, какъ сейчасъ увидимъ, раздляетъ управляющiй рязанской палатой государственныхъ имуществъ, который особенно заботится объ открытiи въ селенiяхъ воскресныхъ школъ и духовныхъ бесдъ… Въ рязанской губернiи, иницiатива образованiя крестьянъ принадлежитъ духовенству, а потому она и приняла тамъ форму ‘духовныхъ бесдъ для толкованiя Закона Божiя’. Первый примръ къ тому подалъ священникъ рязанскаго узда села Аграфениной пустыни о. Аанасiй Арбековъ, а ему тотчасъ послдовалъ того же узда въ Рыковой слобод священникъ о. Николай Ловцовъ. Бесды происходятъ по праздникамъ между заутреней и обдней, въ Рыковой слобод крестьяне собираются въ мстномъ приходскомъ училищ и охотно слушаютъ то, что имъ объясняютъ. Между тмъ управляющiй палатой далъ циркулярное предложенiе подчиненнымъ ему окружнымъ начальникамъ, въ которомъ говоритъ: ‘Изученiе грамоты не должно быть стсняемо никакой формой, никакой методой. Каждому наставнику должна быть предоставлена полная свобода дйствовать по своему крайнему разумнiю, съ одной стороны для того, чтобъ онъ самъ, начавъ преподаванiе по избранному и задуманному имъ способу, смотрлъ на него какъ на выраженiе задушевнаго своего убжденiя, какъ на любезное и дорогое для себя дтище, съ преуспянiемъ котораго онъ связанъ всмъ сердцемъ, всею душою, съ другой же стороны и для того, чтобъ дать возможность сообразоваться не только со степенью развитiя учащихся въ масс, но и со способностями и стремленiями каждаго изъ нихъ въ отдльности’.
Въ Вязм иницiатива возникаетъ съ другой стороны: тамъ дворянство учреждаетъ общество распространенiя грамотности и образованiя въ простомъ народ. Пишутъ, что оно очень недавно обратилось къ своему предводителю съ слдующимъ офицiальнымъ письмомъ: ‘Сознавая настоятельную потребность въ распространенiи грамотности и образованiя въ простомъ народ, каъ наиболе современныхъ средствахъ къ смягченiю его нравовъ, мы, по примру Одессы, Костромы и многихъ другихъ городовъ, ршились образовать постоянное общество въ город Вязьм, и какъ по существующимъ законамъ мы не имемъ на то права безъ предварительнаго разршенiя отъ правительства, то прилагая при семъ проэктъ устава’ и пр. Прибавляютъ, что предводитель уже сдлалъ объ этомъ надлежащее представленiе.
Мы указали на послднiе примры иницiативы духовенства и дворянъ въ дл образованiя народа, желали бы указать и на иницiативу самаго народа, самихъ членовъ сельскаго населенiя, но она еще впереди и ея то нужно ждать, чтобъ надлежащимъ образомъ осуществилась воображаемая нами картинка, представляющая весь сельскiй людъ читающимъ предъ пылающей лучиной (тогда, пожалуй, зажгутъ и свчку: грамотность дастъ достатокъ) ‘Бесду’ г-на Погосскаго. Объ этомъ разумныя и одушевленныя рчи высказалъ г. Дм. Дашковъ въ 11 No Современной Лтописи ‘Русскаго Встника’. Встртивъ въ одной стать, жалующейся на безполезность и даже зловредность обученiя народа ‘самодльными и самозванными педагогами’, г. Дашковъ отправляется отъ той-же мысли, какую высказалъ кинешемскiй помщикъ и прилагаетъ ее къ самому народу. Онъ говоритъ, что нельзя ничего сдлать для народа, безъ сочувствiя и готовыхъ потребностей самаго народа, что потребность всякаго органическаго созданiя, отъ дерева до человка, развиваться изнутри, а не вншними приложенiями и надбавками, и перебирая статью, ожидающую правительственныхъ распоряженiй для приготовленiя народу учителей, доходитъ до слдующихъ словъ: ‘Мн не врится, чтобы здоровая природа всякаго народа, а слдовательно и русскаго, не могла выработать изъ среды своей, своими силами, незамысловатый типъ простого, честнаго сельскаго учителя, на столько умющаго читать, чтобы знакомиться съ фактами и указанiями, которые передаетъ ему печать изъ запаса чужой опытности, на столько любящаго дтей, чтобы думать о благ ихъ, желать его и заботиться о развитiи ихъ сердца и разума, чтобы — по глубокому выраженiю народа объ учител на иномъ поприщ — быть страдальцемъ дтей русскихъ.
‘Ну, а первый-то портной у кого учился?’ спрашиваетъ затмъ г. Дашковъ, и конечно отвчаетъ самъ на свой вопросъ. Но мы на этотъ разъ перебьемъ его рчь и отвтимъ на вопросъ — частною школою для образованiя селькихъ учителей, открываемою г. Золотовымъ. Извстная и всюду распространившаяся метода г. Золотова для обученiя чтенiю и письму, говорятъ, не везд идетъ успшно, именно потомучто не всми преподавателями усвоивается. Вслдствiе этого неудобства, г. Золотовъ по сдланнымъ ему порученiямъ въ предыдущихъ годахъ приготовилъ нсколько преподавателей изъ удльныхъ крестьянъ и нижнихъ чиновъ, которые потомъ сами приготовляли другихъ преподавателей. Эти примры навели теперь г. Золотова на мысль, открыть частную школу съ исключительной цлью образованiя сельскихъ учителей или, говоря словами ея программы, ‘распространенiя разумной грамотности чрезъ людей, преимущественно взятыхъ изъ среды самаго народа’. Вотъ эти-то люди и будутъ первыми портными… Конечно школа г. Золотова не останется же единственною въ своемъ род.
Больше ничего въ эту минуту не имемъ сказать о движенiи въ пользу распространенiя образованiя между простымъ народомъ. Но наша задача — вести хронику общественнаго движенiя вообще, отмчать вс шаги общества, какъ бы и куда бы оно ни ступило. Слдуютъ факты.
Во первыхъ послднее время выработало у насъ въ литератур новый типъ, стало быть въ обществ — новый классъ людей, которые будутъ отнын именоваться литераторами-обывателями. Это литературное распоряженiе стало извстно намъ такимъ образомъ. Бесдовали мы, на страницахъ одной газеты, съ однимъ екатеринославскимъ обывателемъ. ‘Екатеринославское купеческое и ремесленное общества, говорилъ обыватель, проникнутый благороднымъ духомъ обличенiя и сознанiемъ великаго значенiя гласности, — эти общества, при равнодушiи къ просвщенiю, умютъ только скоплять деньги. За чмъ, дескать, образованiе работнику или прикащику, — это помшаетъ въ мутной вод рыбу ловить! Въ продолженiе двухъ лтъ равнодушiе здшняго купеческаго общества выразилось вполн: ни одинъ человкъ изъ этого сословiя не пожертвовалъ для воскресной школы ни гроша… Г. начальникъ губернiи заботился объ учрежденiи въ Екатеринослав женскаго училища 2-го разряда, — и на вс его убжденiя городское общество едва согласилось жертвовать по 800 руб. ежегодно. Можно ли на такую скудную сумму организовать и содержать приличное училище?
— Нельзя, отвчали мы.
— Между тмъ, продолжалъ обыватель, можно утвердительно сказать, что въ числ здшнихъ купцовъ и оптовыхъ торговцовъ многiе ворочаютъ не десятками, а сотнями тысячъ.
— Скажите! промолвили мы съ видомъ изумленiя.
— Видите ли? снова продолжалъ обыватель, замтно одушевляясь. — А какъ не порадоваться напримръ на уздный городъ Екатеринбургъ, гд общество купцовъ и мщанъ, встртивъ общимъ сочувствiемъ учрежденiе женскаго училища, изъявило готовность вносить на содержанiе его по дв тысячи…
— Mеssieurs! раздалось вдругъ за нами, и г. надворный совтникъ Щедринъ предсталъ намъ въ ту самую минуту, когда мы только-что сбирались въ простот души начать славить обличительный духъ и любовь къ гласности почтеннаго обывателя.
— Messieurs! повторилъ его высокоблагородiе.
Мы привстали.
— Cher Корытниковъ, продолжалъ онъ, обращаясь уже исключительно къ нашему собесднику (Корытниковъ — имя собирательное, означающее вышеупомянутый новый типъ, о которомъ мы тутъ-то и узнали), cher Корытниковъ! бросьте подъ столъ перо ваше, или обуздайте вашу мысль. Юный другъ мой! вы окунаете ее, вашу мысль, въ многочисленныя солнца души вашей. Зачмъ, когда вы беретесь за перо, то васъ внезапно одолваетъ какое-то адское самоуслажденiе? Вспомните, mon cher, что соловей потому иметъ право наслаждаться самимъ собою и заслушиваться своихъ псень, что псни, которыя онъ поетъ, суть его собственныя псни! Сдлайте-ка намъ ваше собственное ‘фю-iю-iю-iю’ и тогда я первый готовъ признать ваше право на самонаслажденiе.
Мы почувствовали, что кровь бросилась намъ въ лицо, и подумали про себя, не смя заговорить вслухъ: Боже мой! да кого же изъ малыхъ мiра сего можно лишить права на самонаслажденiе? Право это дала природа, а не люди, всякой твари земной, загляните въ душу всякаго человка, и вы увидите тамъ цлое гнздо самонаслажденiя. Разорите это гнздо, и человкъ будетъ очень несчастливъ: онъ умалится въ собственныхъ глазахъ, будетъ недоволенъ собою… Соловей иметъ право заслушиваться своихъ псень, а чижикъ и снигирь не имютъ? Но вдь они непремнно позволяютъ себ это невинное удовольствiе — незаконно стало быть? Соловей поетъ собственныя псни, но чижикъ и снигирь считаютъ свои скромныя псни тоже собственными — разуврьте-ка ихъ въ этомъ!.. Обыватель, къ которому непосредственно относилось его высокоблагородiе, стоялъ видимо недоумвая, къ чему идетъ рчь и за что его распекаютъ. Рчь между тмъ лилась сильнымъ, блестящимъ потокомъ, настоящею соловьиною пснью, и первая половина ея заключилась наконецъ слдующими словами: ‘И такъ — больше краткости, любезный Корытниковъ! больше той величественной краткости, которая прямо и неуклонно впивается въ самую морду заподозрннаго въ гнусности субъекта — и тогда смло дерзайте на поприщ гласности’.
Эти ободрительныя слова видимо успокоили обывателя, онъ сталъ смотрть смле, но слды недоумнiя все еще оставались на лиц его.
— Еще позволю себ одно замчанiе, снова началъ г. Щедринъ: — вы не всегда удачно выбираете темы для вашихъ обвиненiй и не всегда удачно берете для нихъ обстановку… Мн кажется, что вы скользите только по поверхности, вы только подозрваете, что есть гд-то въ окрестностяхъ вашихъ болото, но гд оно и какого оно свойства — это тайна, которую вамъ врядъ ли суждено когда-нибудь проникнуть. (Обыватель оскорбляется и начинаетъ благородно негодовать). Знаете ли, какое впечатлнiе сдлало сейчасъ разсказанное вами обличительное извстiе? Слушайте: ‘Вотъ теб и съ праздникомъ! сказала, прочитавъ вашу любезность, одна изъ купеческихъ личностей, о которыхъ вы говорите.
— За что же онъ насъ по зубамъ-то треснулъ? спросила въ свою очередь другая, столь же купеческая личность.
— А такъ вотъ: прозжалъ по близости — и захалъ. Поди ты судись съ нимъ!’
— И я спрошу васъ: за что вы треснули по зубамъ гражданъ? Чмъ виноваты граждане? Тмъ ли, что ихъ ужь тошнитъ отъ общеполезныхъ устройствъ и сопряжонныхъ съ ними пожертвованiй? Тмъ ли, что они, быть можетъ, имютъ причины (по ихъ разумнiю, даже весьма законныя), не желать именно вашихъ общеполезныхъ устройствъ?
Обыватель покраснлъ и совершенно сконфузился… А! дорогой собесдникъ! подумали мы, глядя на него, — теперь вы узнали, ‘чт значитъ надлежащее должностное распеканье?’ Зачмъ же вы сами спшили распекать гражданъ за то, что они дали восемь сотъ, а не дв тысячи, и распекли-то ихъ, можетъ быть, даже не въ видахъ ‘самоуслажденiя’, какъ подозрваетъ г. надворный совтникъ, а — чего добраго — въ угоду кому-либо… Мы даже почти убждены, что это именно такъ случилось… Вы не приняли въ уваженiе, что потребностей насильно навязывать нельзя.
Намъ однако кажется, что не весь собирательный Корытниковъ проникся пониманьемъ внутренняго побужденiя, заставившаго г. Щедрина прочитать ему это строгое поученiе, хотя прослушавъ внимательно и поразмысливъ, понять его не трудно. Надо вспомнить, что всякую вещь, даже такую прекрасную вещь какъ гласность, легко можно опошлить, если сдлать ее моднымъ кафтаномъ и начать во чтобы ни стало шить этотъ кафтанъ изъ всего, изъ всхъ возможныхъ тканей, держась съ буквальной точностью разъ установленнаго модою покроя. А когда хорошая вещь опошливается, стало быть падаетъ и теряетъ цну, становится ужасно жаль и ужасно досадно.
Кончивъ поученiе, г. Щедринъ поднялъ взоръ къ небу и произнесъ, какъ бы говоря самъ съ собою, слдующую чрезвычайно любопытную тираду: ‘Разрушительно дйствуешь ты, о гласность! и не только на отдльныхъ людей, но и на цлые общественные организмы. Не смотря на учрежденiе женскихъ гимназiй и воскресныхъ школъ, не смотря на процвтанiе трезвости, не смотря на успхи, которые въ послднее время сдлала мысль о самоуправленiи, провинцiальный нашъ людъ скучаетъ и бьетъ баклуши. Прежняя привольная жизнь провинцiй исчезаетъ все боле и боле, вмсто нея поселяется какая-то чопорная натянутость, какой-то нелпый антагонизмъ, еще не высказывающiйся ясно, но уже дающiй себя чувствовать особаго рода метанiемъ взоровъ, расширенiемъ ноздрей, покоробленiемъ устъ и общимъ рылокошенiемъ… Какое-то подглядыванье и подслушиванье всасывается повсюду: и въ присутственныя мста, и въ клубы, и въ частные дома, не говоря уже объ улицахъ, перепутьяхъ, распутьяхъ и мстахъ пустопорожнихъ. Садитесь ли вы въ клуб за карты, вы даже зажмуривъ глаза, ощущаете, какъ изъ темнаго угла сверкаютъ на васъ глаза мстнаго публициста, какъ-будто говоря вамъ: ‘Малодушный! какъ могъ ты найдти въ себ ршимость заниматься презрнными картами въ то время, когда отечество’… и пр.
Мы не имемъ чести знать мсто жительства г. Щедрина, но нтъ сомннiя, что голосъ его несется къ намъ изъ оныхъ мстъ ‘общаго рылокошенiя’. Благодаримъ его за эту внутреннюю новость, мы здсь и не знали объ общемъ рылокошенiи. Это очень, очень любопытно! Примемъ фактъ къ свденiю и будемъ продолжать наблюдать, что длается при его существованiи.
Есть въ симбирской губернiи городъ Курмышъ. Начальствующее лицо, вдающее этимъ городомъ, В. В. Хвощинскiй, пишетъ въ редакцiю ‘Русскаго Встника’ превеселое письмо, — такое письмо, какое можетъ написать напримръ счастливйшiй отецъ семейства, все существо и вся жизнь котораго озарены теплымъ и ровнымъ свтомъ счастья, льющагося свтлой струйкой въ каждомъ его слов, въ каждомъ взгляд. Мы теперь именно вспомнили объ этомъ письм потому, что авторъ его между прочимъ бросилъ маленькiй камышекъ въ огородъ г. Щедрина, чт весьма естественно со стороны счастливаго человка. Вотъ что говорится въ начал письма: ‘Жизнь маленькихъ, отдаленныхъ городковъ всегда была мене знакома Петербургу и Москв, чмъ жизнь городовъ иностранныхъ, а теперь очерки Щедрина и его послдователей (которымъ мы отчасти благодарны), употребившихъ свой талантъ на описанiе одной изнанки медали, затемнили и т малыя свденiя, которыя имли о насъ, бдныхъ провинцiалахъ, наши остальные соотечественники. Читая такiе очерки, легко можно подумать (да и думаютъ многiе), что мы, провинцiалы, только и длаемъ, что по утрамъ изыскиваемъ фортели и безъ зазрнiя совсти грабимъ казну, просителей и обывателей, а вечеромъ трудимся въ пользу воспитательнаго дома, — стараясь разбить какъ можно больше карточныхъ колодъ. Не отрицая изнанки медали, прошу позволенiя сказать и о лицевой ея сторон’.
За симъ слдуетъ изображенiе лицевой стороны Курмыша и курмышанъ: курмышане уже семь лтъ, а можетъ быть и больше, выписываютъ не меньше восьми перiодическихъ изданiй, не считая органовъ правительства, курмышане вс литературныя новости и вс новыя замчательныя историческiя сочиненiя постоянно прiобртаютъ и, стало быть, читаютъ, курмышане завели у себя женское приходское училище, не имя, по бдности, средствъ завести другое, высшее, но когда тамошнiе чиновники и помщики узнали о такой скудости средствъ, то начали тотчасъ же жертвовать и — 23 февраля ныншняго года открыто в Курмыш женское училище второго класса, курмышане… Но согласитесь, читатели, что и этого совершенно достаточно со стороны курмышанъ для того, чтобы осчастливить человка, которому они вврены. Мы вполн сочувствуемъ счастiю г. В. В. Хвощинскаго.
Просимъ читателя изъ Курмыша вернуться на минутку въ Екатеринославль. ‘Экономическiй Указатель’ увряетъ, что влiянiемъ Я. Савельева, принявшаго на себя управленiе длами екатеринославскаго дворянскаго клуба, теперь въ число членовъ этого клуба принимаются не только купцы-христiане, но и купцы-евреи, и что такое соединенiе начинаетъ дйствовать на образованiе купечества, жившаго досел чисто затворническою жизнью.
Для духа не существуетъ вещественное пространство: духомъ екатеринославскаго клуба повяло… гд же? на берегахъ Амура! А можетъ быть съ береговъ Амура перенесся этотъ духъ въ екатеринославскiй клубъ. Не знаемъ, но вотъ въ No 7 газеты ‘Амуръ’ написано: ‘Въ Благовщенск былъ устроенъ балъ. Характеристическая черта этого бала, какъ и всхъ благовщенскихъ баловъ, то, что на немъ царствовало полное равенство всхъ участвовавшихъ, тутъ были и чиновники, и купцы, и приказчики, — и никто не выдавался изъ массы. Не было и тни чиновной важности и iерархическихъ отличiй. Вообще въ Благовщенск нтъ ни высшихъ, ни низшихъ кружковъ, вс между собой знакомы, вс составляютъ одинъ кругъ и держатся между собою такъ, какъ будто между членами общества не существуетъ сословныхъ и iерархическихъ различiй’.
Нтъ, это духъ не заимствованный, не наносный издалека, его должно быть навялъ втеръ, дующiй съ рки Амура, его породила двственная почва при-амурскаго края, если только отсутствiе раздленiя на кружки не происходитъ оттого, что и длить-то нечего.
Свжо на берегахъ Амура, и воображенiе можетъ съ полнымъ правомъ рисовать великолпнйшiя картины на этихъ берегахъ въ отдаленномъ будущемъ, но это будущее такъ далеко, что… намъ хочется лучше говорить о томъ, что ближе, о Курмыш и курмышанахъ… Признаемся, мы питаемъ особенную симпатiю къ нашимъ маленькимъ, глухимъ, степнымъ, лснымъ или затеряннымъ среди проселковъ узднымъ городкамъ. Просимъ читателей раздлять съ нами эту симпатiю и дерзаемъ уврять, что глухiе городки способны оправдать ее. Не даромъ въ нихъ ведется поврье, что въ Петербург все живутъ эгоисты, что всякiй человкъ, попавшiй изъ ихъ глуши въ Петербургъ, очень скоро измняется къ худшему въ сердечномъ отношенiи, перестаетъ писать къ своимъ затеряннымъ среди проселковъ знакомымъ и даже не отвчаетъ на ихъ письма — явный признакъ эгоизма и крайней сухости сердца! И удивляются въ глухихъ городкахъ тому, что можетъ такъ скоро высыхать человческое сердце. Удаленные отъ нашего крутящагося, втягивающаго и всепоглащающаго центра, закрытые отъ его прямого влиiянiя другими посредствующими центрами, знакомясь съ тмъ, чт выработывалось на свт, преимущественно по книжкамъ, получая стало быть матерiалъ уже очищенный, глухiе городки успли какъ-то сохраниться отъ того тяжолаго дуновенiя сложившихся у насъ, съ виду стройныхъ, но въ сущности неестественныхъ порядковъ и офицiальныхъ отношенiй, дуновенiя, которое въ самомъ дл не мало сушило сердц и притупляло мозговую воспрiимчивость. Оттого въ глухихъ городкахъ все простодушне и искренне, простодушно и искренно тамъ все: дружба и вражда, восторги и негодованiе, добродтели, служебные грхи и взаимное прощенiе другъ другу этихъ грховъ. Оттого и общественному движенiю глухихъ городковъ, если случится ему тамъ возникнуть, какъ-то больше довряшь, нежели таковому же движенiю въ посредствующихъ центрахъ: ужь если поднимется уздный людъ, весь сообща, на какое-нибудь дло, то это будетъ врядъ ли оттого только, что такъ угодно господину градоначальнику. Тамъ нтъ той политичности и тонкости офицiальныхъ отношенiй, какъ въ главномъ и посредствующихъ центрахъ, тамъ отношенiя проще, открыте, они прямы, даже отчасти патрiархальны, хотя иногда не такъ красивы. Тамъ съ градоначальниками и градоначальницами могутъ случаться такiя событiя, какое недавно случилось въ город Нерехт… Это стоитъ даже разсказать. Видите ли: супруг нерехтскаго городничаго потребовалось нсколько аршинъ коленкора. Поэтому поводу прибыла она въ лавку нерехтскаго купца и бургомистра Говорова, гд находилась сама супруга бургомистра, купчиха Говорова. Послдовалъ разговоръ такого рода. Купчиха говоритъ: ‘уже была-де отъ васъ служанка, и я сказала ей, что у меня про васъ сдачи нтъ.’ Просили отпустить бзденежно, а за деньгами, которыхъ причиталось 36 коп., прислать на домъ. На это послдовалъ отвтъ: ‘я васъ не знаю, и врить не хочу’. Супруга городничаго объявила свое званiе, но несговорчивая купчиха и тутъ нашлась: ‘не намрена, говоритъ, я ходить и отыскивать васъ по полицiямъ, а товару безъ денегъ отпустить не желаю, была ужь у насъ городничиха, да завезла у меня четыре съ полтиной’. Затмъ была поставлена ей на видъ крайняя надобность въ коленкор, и г-жа Говорова, дерзко бросивъ штуку коленкору своей помощниц по торговл, произнесла грубо и сердито: ‘отпусти ей коленкору’. Тутъ только супруга городничаго, осмотрвшись кругомъ замтила, что толпа народа уже собралась, смотритъ на нее и смется. Заплакала барыня и пошла домой.
Такъ разсказалъ это происшествiе самъ г. городничiй въ отвтъ на запросъ начальника губернiи. Почему жъ это, спросите вы, начальнику губернiи угодно стало любопытствовать о такомъ неважномъ, будничномъ дл? А потому, что дло-то это не кончилось однми слезами г-жи градоначальницы. Она не могла конечно не разсказать о случившемся супругу, а супругъ, г. городничiй, не могъ оставить дла безъ преслдованiя. И дйствительно: онъ вытребовалъ бургомистершу Говорову къ себ не квартиру и, не стсняясь разными тамъ писанными правилами, по домашнему, отечески приказалъ посадить ее подъ арестъ, во временный острогъ, вмст съ какой-то преступницей, съ которою и провела она ровно семь часовъ, по истеченiи которыхъ получила свободу и — принесла жалобу начальнику губернiи. Она-то въ своей жалоб и разсказала эту вторую половину происшествiя.
Начальникъ губернiи, получивъ объясненiе городничаго, нарядилъ формальное слдствiе, а о происшествiи объявилъ циркулярно городскимъ и земскимъ полицiямъ Костромской губернiи, съ приличнымъ назиданiемъ. Циркуляръ этотъ напечатанъ въ мстныхъ губернскихъ вдомостяхъ.
Мы отвлеклись нерехтскимъ приключенiемъ, тогда какъ собственно намрены были удовлетворить свои симпатiи къ глухимъ городкамъ, разсказавъ нчто о город Бломъ, Смоленской губернiи, — одномъ изъ самыхъ глухихъ, ничмъ не прославленныхъ городковъ. Жители этого городка, видите ли, хотятъ просить разршенiе на составленiе ‘благотворительнаго общества любителей искусства’, которое будетъ имть въ виду устройство женской гимназiи и вообще распространенiе просвщенiя. Въ члены общества предположено принимать лицъ обоихъ половъ и всхъ сословiй безъ исключенiя, плата за право вступленiя въ члены назначается по одному рублю въ годъ. Въ чемъ же, говорите вы, тутъ ‘искусство’? А вотъ послушайте дальше, — дло можетъ быть отчасти объяснится. Въ видахъ учрежденiя общества, было дано три спектакля, изъ которыхъ въ одномъ давали Женитьбу Гоголя, роли Яичницы и Старикова исполняли купцы, и исполняли, какъ увряютъ, боле нежели удовлетворительно. На спектакли съхалось столько публики, что билетовъ не достало, нкоторые прiхали за шестьдесятъ, а другiе за сто верстъ (за сто?! не смемъ не врить). Кром спектаклей, былъ маскарадъ, гд три сословiя, прежде раздленныя, веселились единодушно. Собрано уже до шести сотъ рублей, да еще въ виду столько же…
Видите ли, г. екатеринославскiй обыватель? Глухой городокъ, силою собственнаго побужденiя, силою одной ‘любви къ искусству’, такiе капиталы создалъ! А ваши земляки, ворочающiе сотнями тысячъ, приглашаемые начальникомъ губернiи къ просвщенiю и саморазвитiю, едва могли сколотить восемь сотъ рублишекъ. Подите же, изслдуйте причины явленiй? Вамъ уже остается только ждать боле сильныхъ результатовъ отъ вашего клуба: не надумаютъ-ли тамъ что-нибудь сообща граждане… Почему не вспомнить иногда античной пословицы: concordia res parvae crescunt etс.
Капиталы — это самый болзненный предметъ нашъ въ настоящую минуту, ни о чемъ не говорятъ и не пишутъ съ такимъ соболзнованiемъ и такой горечью, какъ объ этомъ предмет, это — заколдованное мсто, это сфинксова загадка для насъ, людей темныхъ въ дл капиталовъ. Люди посвященные ходятъ и говорятъ съ видомъ врачей, у которыхъ на рукахъ трудный и интересный пацiентъ. Политико-экономическiй комитетъ при географическомъ обществ въ одномъ изъ недавнихъ засданiй слушалъ объ этомъ рчи не только своихъ членовъ, но и приглашонныхъ со стороны искуснйшихъ знатоковъ-практиковъ — негоцiантовъ, банкировъ, биржевыхъ маклеровъ и проч. Разсуждали о томъ, какой у насъ кризисъ — финансовый или торговый. Ршили кажется, что и тотъ и другой. Потомъ говорили о томъ, чего у насъ не достаетъ. Оказалось, что многаго: нтъ капиталовъ въ оборот, нтъ движенiя въ промышленности и торговл, нтъ кредита, т. е. доврiя. Въ сущности перваго недостатка еще явилось нкоторое сомннiе: одинъ маклеръ сказалъ, что недостатка въ деньгахъ нтъ, но ‘ощущается недостатокъ въ доброкачественныхъ цнностяхъ, представляемыхъ къ учету, оттого и кажется, что нтъ денегъ’. Но противъ недостатка кредита или доврiя не нашлось ни одного возраженiя, ни одного малйшаго сомннiя. Относительно застоя въ торговл укажемъ на одну фразу, далеко не главную въ сумм всхъ разсужденiй, но боле общепонятную. Одинъ изъ членовъ сказалъ, что у насъ нтъ биржевой игры, но есть сильная игра на товары, чт гораздо хуже и опасне, чмъ на бумаги. ‘Эта игра, примолвилъ онъ, вредитъ нашей торговл. Также она (т. е. торговля?) терпитъ отъ затрудненiй въ путяхъ и способахъ сообщенiй, и также отъ множества разныхъ накладныхъ и негласныхъ расходовъ’. О, если бы вс негласные расходы, хотя бы съ помощью хитрости какого-нибудь хромоногаго бса, вдругъ содлались гласными!..
Выставляемый мыслящими людьми существующiй недостатокъ доврiя въ денежныхъ длахъ приводитъ на мысль давнишнiя общiя жалобы на непрочность у насъ долговыхъ обязательствъ, т. е. на трудность взысканiй по этимъ обязательствамъ, а это въ свою очередь напоминаетъ намъ недавнiй приказъ московскаго оберъ-полицiймейстера, начинающiйся такъ: ‘Московская наружная полицiя весьма часто встрчаетъ не только затрудненiя, но даже явное и упорное сопротивленiе при исполненiи ршенiй судебныхъ мстъ, преимущественно объ описи имуществъ, со стороны тхъ лицъ, коихъ имущества должны быть описаны, а также при высылк полицiею жильцовъ изъ квартиръ’. Дале предписываются полицiи слдующiя правила относительно упорныхъ должниковъ:
‘1) Опредленiе управы благочинiя или другого присутственнаго мста, относительно описи движимаго имущества объявляется должнику мстнымъ полицейскимъ чиновникомъ, если при этомъ должникъ откажется дать подписку въ объявленiи ему того опредленiя и не допуститъ къ описи, то частный приставъ приглашаетъ стряпчаго.
‘2) Въ назначенный день стряпчiй, частный приставъ и добросовстный свидтель отправляются на мсто и объявляютъ должнику, что если онъ добровольно не согласится на опись его имущества, то они приступятъ къ ней съ правомъ отмыкать запертое.
3) ‘При дальнйшемъ упорств должника, частный приставъ приглашаетъ хозяина дома или заступающаго его мсто, составляетъ при нихъ постановленiе объ ослушанiи должника, которое и подписывается, какъ имъ самимъ, такъ и добросовстнымъ, стряпчимъ и всми присутствующими и приступаетъ къ описи, отмыкая запертое. Въ случа сопротивленiя, соединеннаго съ насилiемъ, должникъ во время описи берется подъ арестъ, а по окончанiи оной предается уголовному суду.’
Мы привели этотъ приказъ и эти правила потому собственно, что они показываютъ, до какихъ отношенiй доходило у насъ между обществомъ и нкоторой ‘государственной функцiей’, за которую такъ жарко ополчился кто-то, смущенный мнимымъ посягательствомъ на нее. Читая этотъ приказъ и вдумываясь въ обстоятельства, его вызвавшiя, право можно подумать, что находишься во всесвтной больниц доктора Крупова, среди его повально-помшанныхъ. Человкъ, задолжавшiй своему ближнему, стало-быть завладвшiй собственностью ближняго, подвергшiйся за то извстному судебному ршенiю, оказываетъ сопротивленiе исполнителямъ этого ршенiя въ мирномъ столичномъ град благоустроеннаго государства!.. Да чмъ же это объяснить? Помшательствомъ? Ужь скорй помшательствомъ, нежели строптивостью характера русскаго народа, въ которомъ никогда такой черты замчено не было. Но вдь тутъ все дло состоитъ въ сил закона, въ степени уваженiя къ нему. ‘Хорошъ бы я былъ, говоритъ у г. Щедрина нкiй Ударъ-Ерыгинъ, — хорошъ бы я былъ, еслибъ сталъ дйствовать на законномъ основанiи!’ Вотъ это ясно! Не ропщите же, господа заимодавцы: вдь вамъ самимъ можетъ быть не совсмъ незнакомы и чужды понятiя и взгляды Удара-Ерыгина, можетъ быть когда нибудь, хоть разъ въ жизни, и вамъ въ душу врывалось подобное помышленiе. Подождемте же той поры, близкой или далекой, когда и Ударъ-Ерыгинъ и мы съ вами усвоимъ иные взгляды и понятiя.
Что промышленность у насъ въ засто, это также положительно ршается разсужденiями политико-экономическаго комитета, и не соглашаться съ этимъ ршенiемъ для насъ нтъ никакой возможности. Признавая фактъ существующимъ, мы остаемся при желанiи, чтобъ скорй послдовало пробужденiе спящей промышленности, и за тмъ позволяемъ себ приводить попадающiеся признаки, указывающiе если не самое пробужденiе, то хотя на возможность его въ будущемъ.
Говорятъ, что съ тхъ поръ какъ сталъ носиться слухъ о близкомъ разршенiи крестьянскаго дла, стало-быть о близкомъ конц существованiя обязательнаго труда, вдругъ значительно усилилось требованiе на улучшонныя земледльческiя орудiя. Если это правда, то очень кстати нкоторые южно-русскiе хозяева устроили у себя собственные заводы для приготовленiя разныхъ сельско-хозяйственныхъ орудiй и машинъ. Изъ числа такихъ хозяевъ въ особенности указываютъ на Н. Н. Хорвата и А. Б. Лутковскаго. Послднiй, какъ увряютъ, входитъ въ сношенiе съ антверпенскими заводчиками, братьями Брельсъ, которые вызываются доставлять на его заводъ машины въ частяхъ, чрезъ что он, отъ одной перевозки, могутъ понизиться въ цн, по разсчету заводчиковъ, на 25 или 30%.
Тамъ-же, на юг, образуется еще одно хорошее предпрiятiе: помщики Херсонской губернiи предполагаютъ учредить товарищество для устройства конныхъ станцiй отъ Елисаветграда до Одессы, съ цлью перевозки въ Одессу сельскихъ продуктовъ. Это предпрiятiе конечно вызывается настоятельной мстной потребностью, въ ожиданiи вожделенныхъ желзныхъ дорогъ, конная перевозка долго еще будетъ играть у насъ важную роль и можетъ быть долго еще православные, промышляющiе извозомъ, будутъ славить нацiональный санной путь, не смотря на то, что этотъ нацiональный путь въ многоснжныя зимы исторгаетъ вопли у прозжающихъ, да случается, что и самихъ возчиковъ погребаетъ подъ сугробами. Состоянiе этого пути у насъ иногда бываетъ даже неизслдуемо и непостижимо, потомучто по однимъ офицiальнымъ свденiямъ оказывается, что въ такой-то мстности прозда нтъ отъ снжныхъ наносовъ и бездонныхъ ухабовъ, а по другимъ, что въ той же мстности дорога какъ скатерть. По этой части нкто К. М. сообщаетъ (въ ‘Спб. Вд.’) любопытную вещь объ Архангельской губернiи. Онъ халъ зимой, въ январ 1860 г., изъ Архангельска въ Петербургъ, и халъ по отличной дорог, безъ ухабовъ и раскатовъ. Захотлъ онъ узнать причину такого благополучiя и узналъ, что благополучiе происходитъ отъ треугольника. Тамъ ведется обычай постоянно посл выпавшаго снга, посл мятели и въ случа начинающихъ образовываться ухабовъ, проходить дорогу треугольникомъ. Исполняютъ это т сословiя, на которыхъ лежитъ дорожная повинность. На вопросъ, не обременительна ли для нихъ эта обязанность? крестьяне отвчаютъ, что нтъ, что у нихъ это ‘ведется съ подряда, промежъ себя, мiромъ въ раскладку, а охотникъ находится между ними же, и возитъ треугольникъ, ему и заработокъ тутъ, подъ рукой, безъ треугольника же по ихъ снгамъ — бда!’
Неужели такъ всемогущъ треугольникъ? Если да, то отчего онъ не введенъ у насъ повсемстно, или если гд введенъ, то только по имени? Жаль, что въ Европ, у опередившихъ насъ народовъ, нтъ долгой зимы съ снгами и мятелями, а то они давно ввели бы у себя треугольникъ, а отъ нихъ ужь и мы заимствовали бы его дятельное употребленiе.
‘Московскiя Вдомости’ обрадованы слдующимъ рдкимъ фактомъ, какъ ‘предвстiемъ лучшаго будущаго нашего сельскаго хозяйства.’ Нсколько землевладльцевъ Саратовской губернiи, въ числ которыхъ значится одинъ государственный крестьянинъ, мордвинъ, И. Тулековъ, обратились къ профессору технологiи въ московскомъ университет съ просьбою постить и осмотрть ихъ имнiя, чтобъ указать на мст техническiя примненiя имющихся у нихъ лсныхъ дачъ. Профессоръ не отказался и даже пригласилъ къ этой поздк нсколько молодыхъ людей изъ студентовъ и воспитанниковъ ремесленнаго учебнаго заведенiя.
По поводу лса мы очень рады повторить имя Я. Савельева, уже упомянутое нами по поводу екатеринославскаго клуба. Вотъ что разсказано въ ‘Экономич. Указател’. На послдней парижской выставк впервые показывались машины, обработывающiя дерево во всхъ его видахъ быстро и красиво. Изобртены он преимущественно столярами для ускоренiя мебельнаго производства. Съ того времени машины эти стали расходиться по Европ, но до сихъ поръ распространяются весьма медленно, потомучто ни одно изъ большихъ механическихъ заведенiй ихъ еще не длаетъ, а изобртатели, получая огромные барыши отъ работъ этими машинами, почти не принимаютъ заказовъ изъ опасенiя конкуренцiи. Попасть въ эти заведенiя очень трудно, и только съ большими хлопотами и съ званiемъ русскаго, еще не возбуждающимъ опасенiй конкуренцiи, г. Савельеву удалось изучить эти машины и заказать для себя. Онъ ршился устроить въ Екатеринослав обширный паровой лсопильный заводъ и при немъ большую механическую столярную фабрику, тутъ же паровая сушка для лса и небольшое механическое заведенiе, въ которомъ между прочимъ будутъ выдлываться самыя популярныя земледльческiя орудiя и машины. Вс эти заведенiя отстроены въ пять мсяцевъ. Въ числ исполненныхъ сооруженiй, принадлежащихъ къ заведенiямъ, есть одно, которое даже инженеры считали невозможнымъ или по крайней мр очень труднымъ, это каналъ, вдущiй воду изъ Днепра къ паровой машин, каналъ, который на протяженiи 35-ти саженъ высченъ въ гранитной скал въ три сажени вышиною. ‘Вс заведенiя (сказано въ стать ‘Указателя’) великолпны, и смло можно сказать, что такого заведенiя, спецiально-посвященнаго строительной фабрикацiи, по величин и разнообразiю производствъ, до дерева относящихся, не видано въ Европ. Въ ма (ныншняго года) вс заведенiя пойдутъ въ ходъ и могутъ двинуть строительное дло въ новороссiйскомъ кра чрезвычайно быстро.’ Полезно замтить, что устройство всего этого дла, какъ увряютъ, обошлось г. Савельеву во сто тысячъ рублей. Кто слдилъ за стоимостью нашихъ общественныхъ сооруженiй, тотъ изумится такой дешевизн: заводскiя великолпныя постройки, заграничныя машины съ доставкой ихъ и каналъ въ гранитной скал — все это 100,000 рублей? Значитъ, г. Савельевъ тратилъ собственныя деньги.
Странная случайность! Въ другой разъ приходится намъ прямо изъ Екатеринославля перелетать въ отдаленнйшiя страны востока: разъ уже екатеринославскiй клубъ съ г. Савельевымъ заставилъ насъ отправиться на берега Амура, въ Благовщенскъ на балъ, теперь предпрiимчивость того же г. Савельева переноситъ насъ къ предпрiимчивости кяхтинскаго купечества. Вотъ что пишетъ оттуда г. Н. Ивановъ (‘Указат.’ 9 марта): ’31 января обнародованъ здсь пекинскiй трактатъ, заключенный генераломъ Игнатьевымъ съ Китаемъ, а 2 февраля уже положено отправить торговую экспедицiю внутрь Китая, съ товарами нашихъ отечественныхъ мануфактуръ, при чемъ какъ для разузнанiя торговыхъ длъ въ Кита, такъ и для промна отправляемыхъ товаровъ назначены въ Калгинъ, Пекинъ и Тяньдзинъ купеческiе агенты по два въ каждый изъ этихъ городовъ, кром агентовъ, которые должны имть постоянное пребыванiе въ означенныхъ городахъ, нкоторые изъ кяхтинскихъ купцовъ отправляютъ отъ себя приказчиковъ тоже съ частью товаровъ для промна… Съ послдней почтой изъ Пекина увдомляютъ, что тамъ съ нетерпнiемъ ожидаютъ русскихъ съ товарами.’ И такъ, устремимъ на востокъ ‘полныя ожиданiя очи’!..
Великое дло предпрiимчивость! Отъ транзатлантическаго телеграфа, изумившаго цлый мiръ на минуту, до телеграфа осташковскаго купца Савина, едва не лишившагося его вслдствiе существующаго у насъ закона, не дозволяющаго частнымъ лицамъ устроивать по своему произволу телеграфы, отъ суэзскаго канала Лесепса до канала г. Савельева, отъ похода Гарибальди на неподвижный Неаполь до статьи ‘Рускаго Встника’ на неподвижныхъ будочниковъ, всюду и во всемъ ветъ животворный духъ предрiимчивости, потомучто въ сущности оно есть только движенiе, и нтъ ей предла въ области человческой дятельности, нтъ предла ея разнообразiю, разнообразiю ея формъ и результатовъ! Одинъ практическiй философъ не допускалъ законности хныканья бдняка, безплодно жалующагося на свою бдность, онъ говорилъ: если вы бдны, значитъ не желаете или не сильно желаете быть богатымъ, значитъ у васъ есть другiя сильнйшiя желанiя, другiя сильнйшiя сердечныя потребности, удовлетворенiе которыхъ для васъ важне богатства, стало-быть все-таки причина и вина въ васъ же самихъ. Но поставьте цлью вашей жизни — разбогатть, клоните вс ваши дйствiя исключительно къ одной этой цли, не упуская ея изъ вида ни на минуту, — и вы разбогатете непремнно. Нельзя не согласиться, что въ строгомъ смысл нашъ философъ правъ, только для полнйшей врности его рецепта, ему слдовало бы прибавить: ‘развейте въ себ предпрiимчивость.’ Потомучто безъ предпрiимчивости бднякъ, пожелавшiй разбогатть, будетъ только отказывать себ во всемъ и всю жизнь прятать въ копилку скудные гроши, онъ будетъ не богачъ, а скряга, не Кокоревъ, а Плюшкинъ, не человкъ движенiя, а неподвижный консерваторъ. Плохо народу не предпрiимчивому, плохо и недлимому субъекту, не имющему въ себ этой движущей силы: и народъ и недлимаго затрутъ другiе движущiеся народы и недлимые. Нтъ предла разнообразiю формъ предпрiимчивости, сказали мы. У насъ напримръ благородныя сословiя до сихъ поръ считали единственно-приличнымъ и достойнымъ поприщемъ службу, и въ служебномъ мiр, по видимому не дающемъ пищи духу предпрiимчивости, она приняла особую форму и даже измнила названiе: вмсто предпрiимчивости стала называться искательностью. Стало-быть везд есть движенiе, только результаты его конечно соотвтствуютъ взятому имъ направленiю, и потому въ иныхъ случаяхъ движенiе можно принять за неподвижность, чт съ извстной точки зрнiя будетъ совершенно справедливо. Но если гд есть настоящая, хотя временная неподвижность, тамъ уже очень худо… Въ Харьков дороговизна, и тамъ же есть чиновники-писцы, получающiе возмездiя за свой вседневный трудъ переписыванiя отъ 2 до 6 и — maximum — до 10 руб. въ мсяцъ. Оставаясь неподвижно въ такихъ обстоятельствахъ, необходимо прiйдется бдствовать, и они дйствительно бдствуютъ, какъ разсказывается въ мстныхъ губернскихъ вдомостяхъ. Въ Саратов есть такiе же чиновники, пользующiеся такимъ же возмездiемъ и такою же возможностью бдствовать. Но они догадались двинуться, устремиться къ какому-нибудь выходу: они согласились, да вдругъ вс хоромъ запли, и имъ стало легче… Мы не шутимъ: есть печатное извстiе, что саратовскiе чиновники (конечно бдные) образовали изъ себя хоры и поютъ за плату при бракахъ, отпваньяхъ и другихъ церковныхъ церемонiяхъ. Каковъ-бы ни былъ выходъ, все-таки онъ выходъ, и даже чмъ онъ оригинальне и неожиданне, тмъ больше показываетъ способность предпринимателей находить свои пути къ выходу, при этой способности духъ движенiя не дастъ человку остановиться на одномъ пнiи, а поведетъ его дальше, укажетъ ему область труда производительнаго, и ходъ движенiя можетъ быть безконеченъ…
Духъ предпрiимчивости, духъ движенiя присущъ конечно и русскому простому человку, только въ немъ онъ до сихъ поръ все дремалъ, и если шевелился изрдка, то или шевелился во сн, стремясь къ какому нибудь фантастическому предмету, или если случалось ему очнуться и устремиться къ предмету дйствительному, то являлась какая нибудь вншняя фатальная сила, становилась на пути и снова укладывала его спать. Грустная доля, которая, можетъ быть, скоро сдлается нашимъ прошлымъ, отойдетъ въ исторiю, вдали сгладятся ея грустныя черты, смягчатся комическимъ оттнкомъ, который есть же и тутъ и безъ котораго слишкомъ тяжела была бы вообще людская доля, и тогда можно будетъ спокойне читать такiе разсказы, какъ напримръ разсказъ минусинскаго крестьянина отiя Шавкунова, напечатанный въ газет ‘Амуръ’. Вотъ этотъ простодушный разсказъ о томъ, чмъ кончились ихъ стремленiя переселиться на Амуръ, разсказъ, сильный именно своимъ простодушiемъ:
‘Помнится, начали мы хлопотать объ Амур назадъ тому года четыре. Да! какъ только заслышали, что есть-де указъ, вызываютъ желающихъ на Амуръ, охотниковъ нашлось дивно. Мы собирались было подать прошенiе по начальству, да спустя немного стали толковать въ народ, что-де золотопромышленники, заслышавъ, что многiе хотятъ собираться на Амуръ, просили станового исправника на Амуръ много народа не отпускать, а то-де хлбъ-то подоражаетъ, да и на промысл нанимать народъ будетъ трудно. И исправникъ съ ними согласился. А мы ужь какъ поршили идти на Амуръ, то оставаться въ Минус шибко не хотлось! Собрались между собой, потолковали, да и ршили, что если проситься на Амуръ у мстнаго начальства, то только потратишь время, а на Амуръ не отпустятъ, а лучше попробовать послать прошенiе къ министру. Такъ и сдлали. Отослали прошенiе съ почтой и ждемъ, что намъ выйдетъ. Мсяца черезъ четыре объявили намъ въ волостномъ правленiи, что по прошенiю нашему ожидали бы распоряженiя отъ мстнаго начальства. И деньги съ насъ взыскали за гербовую бумагу. Стороной же мы узнали, что пришла объ нашемъ дл бумага губернатору изъ Иркутска. Ну, встимо дло, что губернаторъ передастъ дло исправнику, а исправникъ засдателю.
‘Недли черезъ дв прибжалъ къ намъ въ деревню (Екатерининскую) изъ волости засдатель Харченковъ съ благочиннымъ Угрюмовымъ, да привезли съ собою палача. Прошло два дня, засдатель никого не спрашивалъ, на третiй день собралъ все общество, да и говоритъ: ‘Кто изъ васъ писался на Амуръ, становись особо, въ сторону, а кто не писался, оставайся на мст’.
‘Когда мы отошли въ сторону и стали особо, подошолъ къ намъ благочинный, сталъ спрашивать насъ, какимъ крестомъ мы молимся? Мы отвчали ему, что молимся крестомъ благословеннымъ (двухперстнымъ). Тутъ онъ закричалъ на насъ, называя насъ раскольниками и еретиками, приказалъ подать розогъ, и начали счь Трофима Шавкунова и Родiона Гостевскаго. А засдатель между тмъ спрашивалъ насъ: съ чего мы взяли проситься на Амуръ? Мы ему отвчали, что былъ-де указъ, вызывали желающихъ на Амуръ. Вдругъ благочинный какъ прикрикнетъ на насъ: ‘Да откуда вы взяли такой указъ? Такого указа совсмъ и не было’!
‘Опросивъ всхъ насъ, засдатель вышелъ на крыльцо, да и объявилъ всему обществу, что онъ прикажетъ наказывать насъ за Амуръ. Въ тотъ день наказали Бранина, Аббакума Гостевскаго да меня, а на слдующiй день и другихъ, которые просились на Амуръ. Когда насъ скли, засдатель все стоялъ на крыльц, приказывалъ бить сильне, да все приговаривалъ: ‘Вотъ вамъ Амуръ! Вотъ вамъ Амуръ! Не проситесь на Амуръ, не смущайте народъ’!
Обратите вниманiе на спокойный тонъ этого разсказа, вдь это разсказываетъ о самомъ себ человкъ, который все-таки мечталъ, мечталъ о важной перемн въ жизни, о какой-то обтованной земл, и долженъ былъ не только разстаться съ своей мечтой, да еще подвергнуться за нее, за эту мечту, позорному наказанiю. Не могло же не волновать его ожиданiе, не могла же не рисоваться въ его воображенiи картина будущаго счастья, — какова бы ни была эта картина, какъ бы грубо ни была она намалевана, да все-таки она малевалась. И вдругъ этого волнующагося ожиданiемъ человка, это разгоряченное воображенiе… кладутъ и скутъ! И посл онъ разсказываетъ объ этомъ, какъ о весьма простомъ и достодолжномъ факт. Удивительная степень покорности судьб!
Удивительнаго тутъ впрочемъ ничего нтъ, всякая черта въ народ слагается изъ условiй его быта, а эта черта давно замчена въ русскомъ народ. Надо знать, какъ онъ умираетъ. Вспомните разсказъ Тургенева ‘Смерть’. И какъ только не приходится умирать простому человку! Какой только обстановкой не сопровождается его смерть! Выслушайте напримръ слдующую замтку о московской больниц для чернорабочихъ. ‘Нсколько дней тому назадъ, пишетъ г. В. Соболевъ, случилось зайдти въ эту больницу одной женщин, которая невольно обратила вниманiе на разговоръ, происходившiй въ то время между фельдшеромъ и умиравшимъ крестьяниномъ: крестьянинъ повидимому о чемъ-то крпко сокрушался, а фельдшеръ успокоивалъ его, какъ умлъ, отвчая на его стованiя вопросомъ: что же длать? Женщина подошла изъ любопытства ближе и обратилась къ фельдшеру съ просьбой сказать ей, о чемъ сокрушается умирающiй. Тогда фельдшеръ объяснилъ, что умирающiй безнадеженъ и желаетъ предъ кончиною принять исповдь и св. причастiе, но не иметъ на это средствъ, на вопросъ удивленной женщины, какiя нужны для этого средства, фельдшеръ, повидимому удивленный въ свою очередь ея вопросомъ, отвчалъ: у насъ положено платить за это рубль сер. Поражонная такими словами женщина подходитъ къ умирающему и повторяетъ свой вопросъ о причин сокрушенiя его, но тотъ объясняетъ ей тоже самое, что и фельдшеръ… Женщина нашла къ счастью въ своемъ карман рубль и отдала его умирающему, который до того былъ поражонъ внезапнымъ благодянiемъ, что не могъ выговорить слова и началъ рыдать какъ ребенокъ’.
Здсь черта безотвтной покорности судьб замтна даже въ фельдшер. Если бы онъ умиралъ, а на его мст былъ этотъ крестьянинъ, послднiй точно также сталъ бы утшать его словами: что же длать! И точно также удивился бы онъ тому, что другiе удивляются установившемуся обычаю, противъ котораго идти казалось бы для него дломъ непонятнымъ и немыслимымъ.
Если вспомнить святость и благоговнiе, которыми народъ окружаетъ послднiя минуты жизни человка и исполненiе имъ послдняго христiанскаго долга, то нельзя не согласиться, что замтка объ обыча, существующемъ въ московской больниц чернорабочихъ должна по всей справедливости относиться къ области обличительной гласности… Въ эту область мы на сей разъ могли бы перенесть два факта: 1) протестъ четырехъ саратовскихъ обывателей (г-дъ Мордвинова, Москвина, Кондырева и Корсакова), заявившихъ о мрахъ помщицы Кривской заставить своего крпостного человка, бывшаго на оброк, не задолго до ршенiя крестьянскаго дла откупиться за выгодную для нея, помщицы, цну, и 2) слышанный нами изъ устъ одного мужичка о подобныхъ же распоряженiяхъ другой помщицы, ухитрившейся, года два назадъ, нкоторыми энергическими убжденiями склонить своего весьма зажиточнаго крестьянина внести ей за себя и свое семейство четыре тысячи рублей. Но… это уже дл прошлыя, подробно о нихъ теперь говорить нчего: кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ!

______________

Предыдущiя строки были уже написаны и мы хотли окончить ими нашу статью, когда попался намъ въ руки No 78 ‘Спб. Вдомостей’, гд прочли мы нижеслдующую корреспонденцiю, не помстить содержанiя которой не считаемъ себя въ прав. Вотъ что между прочимъ пишетъ упомянутая сейчасъ помщица Кривская:
‘Управляющiй саратовскою удльною конторою, г. Н. Мордвиновъ, съ тремя подчиненными ему чиновниками, гг. Н. Москвинымъ, I. Кондыревымъ и В. Корсаковымъ, публиковалъ слдующее: ‘Въ конц января 1861 г. г-жа Е. Д. Кривская прислала въ Саратовъ своего конторщика, отст. унт.-офиц. Петра Прокофьева, съ полномочiемъ сдать въ рекруты нсколькихъ изъ своихъ людей, между прочимъ и столяра Якова Иванова, если онъ немедленно не откупится за 200 руб. Яковъ Ивановъ скрывался нсколько дней, уплатилъ только сто рублей, а остальные сто руб. мы убдили конторщика, за нашимъ поручительствомъ, ждать до 1-го апрля, чт конторщикъ и исполнилъ. Для бльшей же увренности г-жи Кривской въ прочности нашего ручательства, мы заявляемъ его публично, воздерживаясь отъ дальнйшаго обсужденiя такого способа извлеченiя доходовъ’.
‘Знающiе меня хорошо, особенно такъ, какъ меня знаютъ въ Саратов, не поврятъ такой несправедливости съ моей стороны, для остальной же читающей публики нужнымъ считаю разсказать это дло такъ, какъ оно было.
‘Яковъ Ивановъ содержитъ въ Саратов столярное заведенiе, съ пятнадцатью работниками. Ему поручено было собирать оброкъ съ остальныхъ двадцати (?) человкъ и доставлять его въ контору. Вс оброчные, люди молодые и хорошiе мастеровые, — никому изъ нихъ не назначенъ оброкъ боле 25 руб., — употребляя во зло мою снисходительность и даже слабость, всегда были неисправны, а со времени первыхъ распространившихся слуховъ объ освобожденiи, почти совершенно перестали платить. Ни напоминанiя управляющаго, ни невысылка паспортовъ — ничего не помогало. Яковъ Ивановъ сначала отговаривался тмъ, что они его не слушаютъ, ждутъ освобожденiя, и потому не хотятъ платить, а потомъ уже прямо отвчалъ посылаемымъ къ нему изъ вотчинной конторы, что какъ онъ, такъ и остальные, знать никого боле не хотятъ. Недоимка дошла до 600 руб.’
Дале говорится о томъ, что Ивановъ, какъ оказалось по собраннымъ свденiямъ, вмсто надзора, самъ сбивалъ оброчныхъ съ толка и совтовалъ имъ не платить, что нкоторые впрочемъ уплатили ему по 200 р., которыхъ онъ не отсылалъ въ контору, что кром того онъ извелъ для себя, безъ позволенiя, 500 сосновыхъ досокъ, привезенныхъ изъ имнiя и сложенныхъ на двор дома, въ которомъ живетъ Ивановъ, стящихъ до 600 руб., и что вслдствiе всего этого помщица велла взыскать съ него принадлежащiя ей деньги, чтобы затмъ отпустить его на волю, и только въ противномъ случа отдать его въ рекруты.
‘Сдача же (продолжаетъ г-жа Кривская) нсколькихъ людей въ рекруты, какъ пишетъ г. Мордвиновъ, относится къ Платону Монакову и Григорiю Иванову, оба они сидли два года въ сердобскомъ острог, первый за фальшивый паспортъ и воровство, второй за воровство овецъ у крестьянъ, оба они, по суду, лишены правъ и преимуществъ, и наказаны при полицiи, но не сосланы, оттого что сознались въ краж только на 28, а не на 30 руб., и присланы для водворенiя на мсто жительства, подъ надзоръ вотчиннаго начальства. Григорiй Ивановъ между прочимъ во время допроса въ суд укралъ одинъ томъ свода законовъ (!) Чтобъ избавить крестьянъ отъ каждодневнаго ихъ воровства и грабежа, оставалось два средства: сослать на поселенiе, или отдать въ рекруты. Ихъ и отдали въ рекруты.
‘Замчательно, что гг. чиновники достаточно поврили Якову Иванову, чтобы публично посягнуть на доброе имя, сохранившееся въ продолженiе 65-ти лтъ безъ пятенъ, но недостаточно, чтобы дать или поврить ему же въ долгъ на два мсяца сто рублей, т. е. по 25 рублей съ каждаго…
‘Разсказавъ, какъ это было, воздерживаюсь и я отъ обсужденiя поступка г. Мордвинова съ прочими’.
Конечно мы также воздержимся отъ обсужденiя этого дла. Рады были бы мы содйствовать защит притсненнаго путемъ гласности и обличенiя, но и не помочь раздаться голосу оправдывающейся стороны было бы недобросовстно. Остается повторить сказанное нами въ прошломъ мсяц: поименная гласность требуетъ большой осторожности.

‘Время’, No 5, 1861

ВНУТРЕННIЯ НОВОСТИ

Положенiе наблюдателя, окружоннаго современными вопросами. — Вопросы, открытые и закрытые, и одинъ вопросъ лишнiй. — Сила быстрой наблюдательности, уносящая за предлы времени. — Щекотливый вопросъ: о жаловань предводителямъ дворянства и о томъ, гд не требуется безкорыстiя. — Назиданiе молодымъ судебнымъ слдователямъ. — Вопросъ объ уздныхъ стряпчихъ. — Умиротворяющее дйствiе словесныхъ судовъ. — Вопросъ о мщанахъ. — Самородки и самоучки. — Новыя явленiя въ дл распространенiя грамотности: уменьшенiе числа сотрудниковъ воскресныхъ школъ и неравномрность сочувствiя къ нимъ въ разныхъ мстахъ, распоряженiя для открытiя женскихъ училищъ и граждане городовъ Ярославской губернiи. — Еще нсколько фактовъ по части распространенiя грамотности и образованiя. — Нчто о ‘курочк’ и ‘собачк’. — Конкурсъ на книгу для дтскаго чтенiя. — Слова два о производительныхъ силахъ. — Вопросы мстные. — Вопросъ послднiй: о хлыстахъ и кулакахъ.

________

Бываютъ же такiя времена, какъ наше настоящее время, уже заслужившее столько восторженныхъ похвалъ, породившее столько жаркихъ восторговъ, вызвавшее столько звучныхъ лирическихъ излiянiй, и все-таки томящее и щемящее сердце скромнаго наблюдателя! Потомучто время это все состоитъ изъ вопросовъ, куда ни сунетъ носъ свой наблюдатель, передъ нимъ вопросъ! не находя вдругъ на него отвта, онъ повертывается въ другую сторону — другой вопросъ! въ третью — третiй! И вотъ онъ, какъ очарованный, стоитъ среди вертящихся вкругъ него вопросовъ, у него въ глазахъ рябитъ, и вереница вопросовъ сливается передъ нимъ въ одинъ неопредленный вопросъ: что-то Богъ дастъ? За большимъ уже разршеннымъ крестьянскимъ вопросомъ, тянутся вопросы: мщанскiй и купеческiй, откупной, финансовый, промышленный, торговый… Робко проходя мимо этихъ крупныхъ и трудныхъ вопросовъ, наблюдатель стремится въ простйшiя, мене сложныя сферы жизни, но и тамъ слышитъ только одни вопросы: съ одной стороны вопрошаютъ о будочникахъ, съ другой о мостовыхъ, здсь требуютъ отвта о ямщикахъ, тамъ о конокрадахъ и проч… Даже ‘Указатель экономическiй…’ Читаете ли вы, читатель, журналъ: ‘ Указатель экономический?..’ впрочемъ мы не то хотли спросить: просматриваете ли вы начальную страницу каждаго No ‘Указателя’, озаглавленную словами: открытые вопросы? Видите ли, ‘Указатель’ открылъ у себя особую рубрику для вопросовъ, по преимуществу открытыхъ, хотя правду сказать, мы не знаемъ хорошенько, какiе же вопросы называются закрытыми? — разв не т ли, что закрыты пока въ сердц у человка и не дерзнули еще показаться на свтъ Божiй? Какъ бы то ни было, но вопросы ‘Указателя’ совсмъ особаго рода и особаго свойства: на нихъ чрезвычайно легко отвчать, и даже у самаго вопрошающаго непремнно уже давно готовы на нихъ отвты, но онъ не произноситъ ихъ единственно изъ вжливости… Такъ напримръ спрашивается:
‘На чемъ основывается иницiатива нкоторыхъ начальниковъ по нкоторымъ вдомствамъ, представлять отъ себя къ наградамъ подчиненныхъ имъ чиновниковъ? Не иметъ ли здсь участiя нердко и произволъ, если въ списки избранныхъ только, въ этомъ отношенiи, счастливцевъ, не включаются и имена другихъ лицъ, вполн достойныхъ и наградъ, и повышенiй по служб?’ (Указ. No 238).
Нтъ, воля ваша, а эти вопросы слдовало бы назвать по преимуществу наивными!.. ‘На чемъ основана иницiатива!’ Да какъ сказать? Различныя бываютъ основанiя, весьма различныя, даже крайне разнообразныя. ‘Не иметъ ли здсь участiя произволъ!..’ Ну, можно ли такъ выражаться! Какой тутъ произволъ?..’ Не произволъ, а благоусмотрнiе. Вотъ вамъ и отвтъ на первый вопросъ: все зависитъ отъ благоусмотрнiя… Да по нашему мннiю и вопросъ этотъ совсмъ лишнiй и, такъ сказать, несвоевременный. Что имъ хотятъ сказать? Что кого-нибудь обошли наградой? Большая важность! Вотъ если бы дло шло о томъ, что кого-нибудь притиснули такъ, что онъ пискнулъ, — ну, тогда хоть по человчеству могли бы вы вопросительный-то крючекъ сдлать, тмъ боле, что этотъ предметъ достоинъ вниманiя и въ отношенiи способовъ притискиванiя, которые нердко бываютъ доведены до высокой степени искусства: напр. притискиваютъ иногда мягко, деликатно, съ наипрiятнйшей улыбкой на устахъ, такъ что самъ притискиваемый долго улыбается, нисколько не догадываясь, что онъ притиснутъ, и ужь разв тогда догадается и перестанетъ улыбаться, когда произойдетъ непрiятное ощущенiе въ ребрахъ… Вотъ это предметъ по крайней мр достойный наблюденiя. А то переморяться изъ-за наградъ, зависящихъ отъ ‘благоусмотрнiя!’ Нтъ, оставимъ лучше совершенно въ сторон эти въ мир доживающiе перекоры, подобные вопросы позволительно поднимать только въ такiя эпохи, когда на нихъ неурожай, а наше время, какъ мы уже сказали, ими преизобилуетъ.
Но оставляя въ сторон открытые вопросы ‘Указателя’ и подходя къ другимъ, скромный наблюдатель останавливается, и тутъ-то начинаетъ чувствовать щемленiе сердца: по недостатку всеобъемлемости, онъ не въ состоянiи разршить самъ вс эти вопросы, не въ состоянiи предугадать, когда они положительно и на дл разршатся другими, и даже наблюденiя полнаго по части всхъ ихъ онъ не иметъ средствъ сдлать. Ему остается только заносить ихъ въ свою лтопись и ожидать. Мы ждемъ, плывя по теченiю и… какъ бы выяснить это положенiе? Представьте себ быструю, безконечно-широкую рку, легкiй туманъ и совершенное безвтрiе. Неподвижнымъ стекломъ поверхность ея кажется плывущему по средин наблюдателю, ему кажется, что застала эта поверхность и застылъ съ нею его малый челнокъ, онъ онъ не поддается обману чувствъ: хотя видимые вокругъ всплески и выскакивающiе пузыри не разсеваютъ этого обмана, но онъ знаетъ быстроту рки, сознаетъ невозможность ея неподвижности и уже вслдствiе того врить въ быстрое движенiе всей массы потока, быстро несущаго и его съ челнокомъ. Мы конечно описываемъ, по собственному чувству, положенiе наблюдателя скромнаго, неодареннаго всеобъемлемостью и совсмъ не умющаго забгать впередъ событiй. Если бы мы были одарены такими способностями, если бы врили въ высокую степень своей наблюдательности, то можетъ быть стали бы дйствовать, чувствовать и разсуждать подобно г. Погодину, какъ самъ онъ разсказываетъ о томъ въ No 79 ‘Спб. Вд.’. Мы бы напр. засли недли на дв дома, безвыходно, а потомъ, выбравъ удобный день, ршились бы посвятить его наблюденiямъ, да все бы разомъ и кончили: позавтракали бы въ одномъ кругу, пообдали въ другомъ, напились чаю въ третьемъ, а поужинали въ четвертомъ, и — вотъ у насъ и готово было бы полное и отчетливое понятiе о настоящемъ состоянiи общественнаго мннiя и о настроенiи умовъ во всхъ кругахъ и знанiяхъ. За тмъ, окинувъ быстрымъ взоромъ все, что вокругъ насъ, что за нами и передъ нами, мы написали бы:
‘Не стало между нами никакихъ привилегiй, какъ было за тысячу лтъ, при основанiи государства! Живи всякъ какъ теб угодно, выбирай дло, которое теб по сердцу, и получай слдующую за него награду сполна, по писанiю, ‘достоинъ длатель мзды своея.’ Хочешь пахать землю — ну, ты крестьянинъ, хочешь торговать — записывайся въ гильдiю и вступай въ купеческое сословiе, ловокъ ты руками работать — иди на фабрику, любопытство тебя одолваетъ: теб хочется знать все какъ и что — иди въ училища, университеты, академiи настежь растворены, хочешь писать — вотъ теб перо и чернильница…’
Совершенно справедливо!.. Но не знаю почему сейчасъ пришолъ намъ на память Иванъ Иванычъ (другъ Ивана Никифорыча), который, выходя изъ церкви посл обдни, обыкновенно обходилъ нищую братiю, останавливался передъ какой-нибудь самой искалеченной бабой, съ большимъ участiемъ распрашивалъ ее, чего ей хочется, и узнавши, что ей хотлось бы хлбца, а если милость будетъ, то и мяса, оканчивалъ свою бесду съ ней такими словами: ‘Ну, ступай же съ Богомъ, чего жъ ты стоишь? вдь я тебя не бью.’
Душеспасительный обычай Ивана Иваныча въ свою очередь напоминаетъ намъ одинъ, недавно слышанный нами случай. Промышленный человкъ представилъ одному сильному и влiятльному лицу свой трудъ, развивающiй какую-то мысль о льняной или какой-то другой отрасли промышленности, прося ‘милостиваго вниманiя, просвщеннаго участiя и благосклоннаго содйствiя.’ Влiятельное лицо, получивъ трудъ, приказало своему секретарю отвчать, что дескать ‘благодарятъ за сообщенiе по столь полезному предмету’, т. е. другими словами: ‘ступай съ Богомъ, вдь я тебя не бью.’
Да!.. Ну, такъ послушаемте еще немножко г. Погодина, намъ такъ прiтно, такъ лестно слушать его!
‘Не смотря на головоломныя сочиненiя Германiи, пишетъ онъ, воротясь домой посл полу-суточныхъ наблюденiй, несмотря на генiальные практическi соображенiя Англiи. не смотря на пролитую кровь Францiи, все-таки не добрались они до настоящаго равенства, и теперь еще французы и нмцы ползутъ на стну изъ-за de и von, а англiйскiй лордъ причисляетъ простолюдина къ особой пород. Нтъ слдовательно, и не можетъ быть у насъ, по исторiи, зависти, злобы, ненависти между сословiями, нтъ также и сословной гордости, и мн столько же легко, даже лестно, почетно признать свое крестьянское происхожденiе, сколько разсiяющему князю не трудно обходиться со мною попрiятельски, за панибрата, и подчасъ подождать меня въ прiемной комнат. А почитайте-ка вы, какъ герцогу Кумберландскому долженъ былъ кланяться въ поясъ Гиббовъ, слышите кто, Гюббонъ, и какъ генiальный Гёте кичился званiемъ тайнаго совтника великаго герцогства Веймарскаго.’
Въ самомъ дл, воображаемъ — если бы эти господа Гёте, Гиббонъ и герцогъ Кумберландскiй сiю минуту воскресли и прiхали къ намъ въ Москву, какъ бы имъ вдругъ стало стыдно, особенно если бы еще кто-нибудь подсунулъ имъ No 83 ‘Московск. Вд.’. и они прочли бы намъ протестъ князя Юрiя Оболенскаго, изливающаго благородное негодованiе на ‘того негоднаго и грязнаго клеветника’, который ршился распустить ‘гнусную и безсмысленную’ молву, будтобы онъ, князь, ‘въ день объявленiя манифеста объ освобожденiи крестьянъ, за ужиномъ въ трактир Самарина неистово плясалъ, обнимался съ половыми и отказывался отъ того сословiя, къ которому принадлежитъ по рожденiю…’ Хорошо бы также было прослушать имъ разсказъ очевидца о сцен, происходившей въ одной изъ московскихъ женскихъ воскресныхъ школъ. А разсказъ самый короткiй: однажды, видите ли, распахнулись двери школы, и вошли, надлавъ на полчаса шуму, три барыни, за ними два лакея въ ливреяхъ, стая мосекъ и пр. Постоявъ нсколько минутъ, одна изъ нихъ (дамъ), безцеремонно прервавъ преподаванiе учителя, обратилась къ нему съ вопросомъ:
— Это двушки не простыя?
— Он не дворянки, отвтилъ преподаватель.
— Зачмъ же вы съ ними на вы?
Потомъ ‘дамы ушли, замтно недовольныя такой безнравственностью.’ (‘Од. В.’ No 26).
А ужь всхъ стыдней было бы г. тайному совтнику. Гёте передъ нашими тайными совтниками, если бы увидлъ онъ, съ какой готовностью подаютъ они многимъ статскимъ совтникамъ… если не всю руку, то по крайней мр указательный перстъ оной, и какъ статскiе совтники съ своей стороны безпрепятственно позволяютъ прикасаться къ таковому же персту надворнымъ, а нкоторые даже и титулярнымъ…
Читатель конечно догадался, что мы говоримъ не вполн серьёзно, онъ, надемся, не припишетъ намъ такого неразумiя, чтобъ мы не поняли сущности мысли г. Погодина, не поняли разницы между исторически, вками образовавшимися, рзко, можетъ быть невозвратно разъединившимися сословiями западныхъ государствъ и нашимъ искуственнымъ подобiемъ сословiй, между живучестью нмецкихъ ранговъ и живучестью сочиненной для насъ табели о рангахъ, между англiйскимъ лордомъ, званiе котораго ничто равносильно замнить не можетъ, и русскимъ вельможей отъ постепеннаго восхожденiя по рангамъ, между этимъ замкнутымъ кругомъ англiйскихъ лордовъ и нашимъ высшимъ сословiемъ, открытымъ для приливовъ и отливовъ. Все это мы понимаемъ, но изъ этого не слдуетъ, что мы уже имемъ право теперь, въ настоящее время, не конфузясь и не красня, тревожить прахъ Гёте упрекомъ въ чинолюбiи, или тащить на историческiй судъ герцога Кумберландскаго за его сословную гордость. Вдь если два человка имютъ какой нибудь недостатокъ, только одинъ наслдственный, а другой — перенятый отъ сосда, то это не значитъ, что послднiй лучше перваго, онъ только можетъ надяться скорй избавиться отъ него, и пусть онъ принимаетъ цлительныя мры и питаетъ въ себ прекрасную надежду, а мудрому наблюдателю подобаетъ поддерживать ее, но не забгать впередъ и не восхволять до небесъ красоту человка, хотя съ временнымъ, но еще довольно сильно бьющимъ въ глаза изъянцемъ.
На запад вка прорыли глубокiе, непереходимые рвы между сословiями, и ихъ разъединенность и взаимныя отношенiя носятъ въ себ характеръ трагическiй. У насъ же въ сословныхъ отношенiяхъ трагическаго нтъ, наша сословная гордость часто переходитъ въ чванство, которое однако продолжаетъ считать себя гордостью. Вопервыхъ, въ нашъ высшiй кругъ можетъ войдти всякiй, кто при достаточныхъ матерiальныхъ средствахъ, хорошо усвоитъ его прiемы, нравы и понятiя. А за тмъ, что касается до среднихъ круговъ, то тамъ уже все пойдетъ птушья гордость, а главное — стремленiе забираться повыше собственнаго званiя и состоянiя. Вотъ какъ напримръ разсказываетъ г. Суворинъ, съ нкотораго времени мтко пускающiй свои словесныя стрлы въ воронежскихъ обывателей: ‘Купецъ К. длалъ обдъ въ день своихъ именинъ. На обд были все купцы, и только два чиновника, конечно не изъ низшаго полета. Вотъ К. и разсуждаетъ, что неприлично сидть господамъ-чиновникамъ за однимъ столомъ съ купцами, а потому и веллъ накрыть для себя и для двухъ гостей столъ въ кабинет своемъ. — Такъ, молъ, ни для кого обидно не будетъ, а если купцы и обидятся — такъ мн наплевать!.. Я еще радъ — покрайности въ головы не выберутъ. Такъ и было сдлано.’
Что нашолся такой смшной купецъ и что подсмялся надъ нимъ г. Суворинъ, — это бы еще не составляло никакой важности и можетъ быть не шло бы въ разсужденiе о такомъ серьёзномъ предмет, о какомъ намъ, въ добрый или недобрый часъ, пришлось теперь завести рчь. Но та бда, что купецъ К. право не исключенiе: тысячи и сони тысячъ съ дтства прониклись убжденiемъ, что ‘господамъ чиновникамъ неприлично сидть за однимъ столомъ съ купцами.’ А почему неприлично, они сами не знаютъ, такъ, потому что то чиновникъ, а то купецъ — не свой братъ! Это не безсмыслица? Не болзнь, требующая излеченiя? И скоро совершится это излеченiе?.. Не угодно ли теперь убдить этихъ господъ, что ‘не стало между нами никакихъ привилегiй?’
Обращаемся наконецъ къ вопросамъ. Прежде всего останавливаемся на поднятомъ въ недавнее время вопросъ о жаловань прдводителямъ дворянства и другимъ выборнымъ лицамъ. Въ спор по этому вопросу довольно рельефно выдвигается личность г. Герсеванова, который отстаиваетъ дворянскую гордость, или врне — дворянскiй гоноръ, принявшiй на этотъ разъ форму безкорыстiя, и вслдствiе того утверждаетъ, что ‘предводителямъ дворянства не слдуетъ давать жалованья.’ Убжденiя г. Герсеванова честны, и потому сердиться на него и корить его за эти убжденiя врядъ ли у кого достанетъ духу. Но странно, почему съ честностью убжденiй совмщается какая-то непреклонная исключительность, какое-то упорное поклоненiе иде, взятой съ одной ея стороны, поклоненiе иде, какъ догмату, для подтвержденiя котораго встрчается необходимость обращаться къ примрамъ древности, гд, изволите видть, въ первыя времена Грецiи и Рима, воиновъ вознаграждали не деньгами, не жалованьемъ, а дубовыми внками… Вдь смшно, а право можетъ, посл этого подтвержающаго примра, мелькнуть у кого нибудь въ воображенiи фигура узднаго предводителя дворянства съ внкомъ на голов или, примняясь къ современнымъ нравамъ, съ букетомъ въ рук, букетомъ, поднесеннымъ ему благодарными согражданами за безкорыстное служенiе ихъ интересамъ. Но это шутка, а вотъ дальше можно сказать и серьёзное слово. Посмотрите, въ какой тирад можетъ упорная исключительность привести человка съ честными убжденiями:
‘Ничто не мшаетъ тому, кому нужно жалованье, искать мста, гд не требуется строгаго безкорыстiя, гд есть годовые оклады, столовые деньги, порцiоны, рацiоны, подъемныя и наградныя деньги, прогоны, выгоды, гршные и безгршные доходы, а если совсть не зазритъ, — и взятки подъ всми возможными видами.’ (‘Од. В.’ No 32).
Что это такое? Гд, скажите, такiя мста, которыя, по разуму и совсти, не требуютъ строгаго безкорыстiя? Поясните: только должность предводителя дворянства требуетъ безкорыстiя, а вс прочiя, хоть бы напримръ предсдатели гражданской или уголовной палаты, не требуютъ? Почему же? А! вы желали бы замкнуться въ вашей чистой сред, предоставляя остальному служащему человчеству купаться въ грязномъ болот гршныхъ и безгршныхъ доходовъ? Вы хладнокровно признаете существованiе этого болота и посылаете въ него желающихъ получать жалованье, не разсчитывая сами принимать какое нибудь участiе въ его разчистк? Вы не хотли понять того, кто будто бы назвалъ ваше безкорыстiе предразсудкомъ, вы не хотли понять, что не безкорыстiе названо предразсудкомъ, а ваша исключительность, вашъ неподвижный догматъ, въ силу котораго вы раздляете должности на требующiя безкорыстiя и нетребующiя его, на почетныя и непочетныя… Да вдь если вы богаты и невозвратно проникнуты вашимъ гоноромъ, то ничто не мшаетъ вамъ отказаться отъ назначаемаго обществомъ дло, а почему бдный дворянинъ-землевладлецъ, съ усердiемъ и любовью воздлывающiй какой нибудь небольшой клочекъ и не могущiй оставить его для безотлучнаго присутствованiя въ какомъ нибудь губернскомъ учрежденiи, — почему этотъ землевадлецъ не можетъ оказаться достойнйшимъ между членами его общества для занятiя должности предводителя? И тогда, на какомъ разумномъ основанiи сталъ бы онъ стыдиться принять отъ общества матерiальное вознагражденiе за то время, которое онъ отниметъ у своего воздлываемаго клочка для службы этому обществу? Найдите этому стыду разумное, не исключительно-дворянское, а общечеловческое основанiе и — вы будете правы, въ противномъ случа это ложный стыдъ и… предразсудокъ!
Но настоящiй вопросъ, какъ мы видли, не ограничивается одними предводителями дворянства, а распространяется на всхъ выборныхъ лицъ, т. е. и на тхъ, которыя уже получаютъ содержанiе, только крайне недостаточное. Стало быть относительно ихъ, дло идетъ только объ увеличенiи этого недостаточнаго содержанiя. И эта очевидная потребность находитъ антагонистовъ, которые, правду сказать, ужь даже надоли ссылками на извстное крыловское двустишiе:
А вору дай хоть миллiонъ,
Онъ воровать не перестанетъ.
Ну, а если на оборотъ — честнаго человка поставить въ такое положенiе, чтобъ онъ не имлъ средствъ надаться досыта, то какъ думаете: не почувствуетъ онъ невольнаго влеченiя захватить лишнiй кусокъ у ближняго? Крыловъ говорилъ о ворахъ, уже привыкшихъ къ ремеслу воровства, а тутъ хлопочутъ о предупрежденiи паденiя честныхъ людей, о средставхъ побудить честныхъ людей идти на мста, заклейменныя нечистыми способами существованiя. Странная близорукость! Какъ будто кто нибудь думаетъ мгновенно искоренить вс злоупотребленiя, мгновенно превратить всхъ взяточниковъ въ честнйшихъ и безкорыстнйшихъ людей? Какъ будто это возможно? Говорятъ о постепенной замн взяточниковъ честными людьми, говорятъ о боле или мене прямыхъ и врныхъ путяхъ къ перевоспитанiю общественныхъ дятелей, — а тутъ люди привязались къ двустишiю, не идущему къ длу!..
Здсь спшимъ повторить высказанную нами въ начал оговорку: мы никакъ не беремъ на себя всесторонняго разршенiя нашихъ общественныхъ вопросовъ, это было бы слишкомъ смло, самонадянно и несовмстимо съ характеромъ и назначенiемъ настоящей статьи. Мы ограничиваемся указанiемъ на нихъ нашимъ читателямъ и только при этомъ не скрываемъ собственнаго впечатлнiя.
Вотъ недавно учреждена новая должность — судебныхъ слдователей. Къ какому бы разряду должностей причислить ее? Къ разряду ли почетныхъ или непочетныхъ, требующихъ безкорыстiя или нетребующихъ? Въ положенiи о нихъ выражено желанiе, чтобы въ эту должность были назначаемы преимущественно люди, получившiе высшее образованiе, это придаетъ должности значительную почетность и уже возбудило общее сочувствiе, какъ доказываютъ появившiеся изъ разныхъ мстъ протесты и объясненiя о назначенiи лицъ, такого образованiя не получившихъ. Съ другой стороны ей присвоенъ годовой окладъ и даже еще что-то — разъздныя или канцелярскiя деньги, стало быть, по дленiю г. Герсеванова, эта должность приналежитъ къ числу тхъ, которыя не требуютъ строгаго безкорыстiя. Какъ же согласить эту маленькую несообразность? Московскiй прокуроръ, къ которому собирались, передъ отъздомъ на должность, вновь назначенные по московской губернiи судебные слдователи, произнесъ имъ наставительную рчь, гд изобразивъ горестное положенiе, въ которомъ находилась до сихъ поръ слдственная часть, бывшая въ рукахъ наружной полицiи, онъ прдставилъ имъ важность ихъ назначенiя и выгодную независимость ихъ служебнаго положенiя. Онъ указалъ на то, что ‘личность судебнаго слдователя защищена отъ всякаго произвола со стороны начальствующихъ лицъ’, и что вмст съ тмъ ‘достаточное содержанiе, назначенное слдователемъ, даетъ право требовать отъ нихъ безкорыстнаго и точнаго исполненiя ихъ обязанностей’.
Послднiя слова ршительно противорчатъ теорiи г. Герсеванова! Дале г. прокуроръ высказалъ прекрасный взглядъ на предстоящiй судебнымъ слдователямъ подвигъ, и мы не можемъ отказать себ въ удовольствiи привести его слова:
‘Кто (спрашиваетъ онъ) будетъ наблюдать за ходомъ новаго дла? Кто будетъ поддерживать въ слдователяхъ охоту къ труду и уваженiе къ закону? Кто будетъ удерживать ихъ отъ гибельнаго равнодушiя?..
‘До сихъ поръ правительства лично слдили за всми нуждами государства, — составляли учрежденiя и преобразовывали ихъ по своему усмотрнiю. Подобныя преобразованiя, по большей часи неудачныя, зависящiя отъ личнаго настроенiя ихъ составителя, безпрестанное измненiе сегодня того, что было издано вчера, появленiе цлыхъ томовъ положенiй и уставовъ, сочиненныхъ въ глубокой тайн и часто безъ всякой необходимости, все это возбуждало естественное недоврiе со стороны общества къ длу правительства, а невозможность имть какое либо сужденiе въ этомъ дл обратила недоврiе это въ совершенное равнодешiе, при которомъ всякое узаконенiе почти при самомъ изданiи его обращается въ мертвую букву. И лишь съ недавняго времени начали дйствовать другимъ путемъ?
‘Вправ ли мы посл всего ожидать отъ общества сочувствiя къ новому учрежденiю? Вправ ли обвинять его въ равнодушiи? Вправ ли мы требовать, чтобы оно поврило намъ на слово, что подъ вновь придуманными формами не поселются недостатки прежняго слдствiя?
‘Нтъ! Общество оцнитъ новое учрежденiе только тогда, когда почувствуетъ отъ него положительную пользу. А до тхъ поръ успшный исходъ дла будетъ зависть единственно отъ лицъ, избранныхъ въ новыя должности’.
Вотъ отчего и интересуетъ всхъ выборъ лицъ въ судебные слдователи! Стало быть общественное мннiе угадало всю важность этого выбора. Но дополнимъ мысль заключительными словами г-на прокурора къ новымъ судебнымъ слдователямъ:
‘Большая часть изъ васъ, господа, только что окончили образованiе. Вы еще неопытны въ дл. Но намъ дорога ваша неопытность. Вы не привыкли еще видть въ арестант нмую цыфру, которую чиновники съ такимъ старанiемъ сбываютъ другъ другу. Для васъ всякое дло еще такъ ново и полно жизни. Опытности вамъ научиться не долго, если вы ршитесь вполн отдаться вашему длу. Съ вами подлятся ею т изъ вашихъ товарищей, которые уже знакомы со службой. Вы же въ свою очередь подлитесь съ ними первымъ и дорогимъ жаромъ молодости, съ которымъ такъ спорится всякая работа. Помогайте другъ другу, господа, наблюдайте другъ за другомъ, не давайте упасть только что начатому длу, будьте людьми, господа, а не чиновниками. Опирайтесь на законъ, но объясняйте его разумно, съ цлью сдлать добро и принести пользу. Домогайтесь одной награды: добраго мннiя общества, которое всегда отличитъ и оцнитъ трудъ и способность. Можетъ быть чрезъ нсколько лтъ службы еще разъ соберетъ насъ вмст, — дай Богъ, чтобы тогда вы могли сказать всмъ и каждому:
‘Что вы служители длу, а не лицамъ,
‘Что вы старались длать правду и приносить пользу,
‘Что вы были прежде всего людьми, господа, а потомъ уже чиновниками’.
Неужели же такая завидная и почетная будущность для судебныхъ слдователей неисполнима? Почему же? Неужели потому только что они получаютъ жалованье? А завидна ихъ будущность уже потому, что имъ предстоитъ честь уничтоженiя безобразныхъ фактовъ, происходившихъ отъ присвоенiя наружной полицiи власти, которая ей принадлежать не должна. А что касается до того, каковы бывали эти безобразные факты, то вотъ для образчика недавнiй простой случай, разсказанный въ 14 No ‘Акцiонера’:
‘Идетъ рабочiй человкъ по бульвару въ новой, на свои трудовыя деньги купленной чуйк. Пристаетъ къ нему нсколько человкъ, и изъ нихъ одинъ заявляетъ, что чуйка его. Слово за слово — отправляются въ часть, гд задерживаютъ отвтчика, отпустивъ домой истца съ товарищами. Два дня просидлъ рабочiй въ части, на третiй его препровождаютъ въ городскую часть, потомучто въ город куплена чуйка. Не забудемъ, что домой не даютъ знать, гд онъ, не смотря даже на то, что мсто служенiя рабочаго казенное, а съ такими полицiя всегда нсколько деликатне, чмъ съ нами, прочими смертными. Наконецъ дознались, что чуйка дйствительно куплена рабочимъ въ лавк, словомъ — имъ не украдена. Что же? тмъ дло и кончились? Нтъ. Его все-таки еще два дня продержали въ части и — наконецъ отпустили домой. Всего же заточенiя его было 5 дней и 5 ночей, да чуйку отправили въ управу благочинiя. И только? Только’.
За тмъ, по поводу ныншнихъ толковъ о необходимости понять наши производительныя силы, длается слдующiй разсчетецъ: ‘Рабочiй трудомъ своимъ заработывалъ никакъ уже не мене 50 коп. въ день, другими словами — его рабочiй день равняется, въ глазахъ народнаго производства, 50 коп. Задержавъ его пять сутокъ въ части, лишили народное производство пяти рабочихъ дней, стоимость которыхъ равняется 2 руб. 50 коп. Не будемъ говорить о другихъ непроизводительныхъ расходахъ, сопряжонныхъ съ сидньемъ въ кутузк, сибирк или какъ они тамъ зовутся, эти заведенiя, но представимъ себ, что на каждые 500 жителей въ Россiи придется въ годъ одинъ подобный случай, т. е. что человка продержутъ только пять дней. Случалось же вдь, что за ‘праздную зду по улицамъ’ держали мщанина съ извощикомъ и нсколько недль. Но положимъ одинъ такой случай, вдь это по нашему разсчету на 70.000.000 жителей приходится 350 000 руб. чистой потери для народнаго производства. Если же мы копнемъ поглубже и перечислимъ всякаго рода ущербы, вызываемые такого рода полицейскимъ произволомъ, то легко доберемся до миллiоновъ. А между тмъ везд и всюду слышишь, какъ необходимо намъ поднять свои производительныя силы’.
Видите ли отъ какого существеннаго убытка предстоитъ судебнымъ слдователямъ избавить общество! Задача почтенная и почетная, не смотря на то, что мсто ихъ не включается въ ту чистую, яко-бы природой и судьбой избранную и отмченную среду, гд жалованье считается растлвающимъ началомъ.
Имя г-на Герсеванова мы встртили еще въ спор по другому вопросу, возникшему по поводу циркуляра управляющаго министерствомъ юстицiи отъ 8-го сентября 1860 г. къ начальникамъ губернiй, извщающаго ихъ о предположенномъ расширенiи круга дйствiй уздныхъ стряпчихъ, съ тмъ чтобы замщать открывающiйяся на эти мста вакансiи людьми достойными, кончившими курсъ наукъ въ училищ правовднiя, университетахъ и по крайней мр въ гимназiяхъ. Рчь идетъ о разъясненiи ныншняго положенiя и значенiя уздныхъ стряпчихъ, о томъ, въ чемъ можетъ состоять расширенiе круга ихъ дйствiй и какiя можетъ оно имть послдствiя. Мы не будемъ входить въ подробности этого судебно-практическаго вопроса, а только приведемъ мннiе г. В. Апушкова, высказанное въ No 14 Современной лтописи ‘Русскаго Встника’. ‘По моему мннiю, говоритъ онъ, должность эта тогда только можетъ придти въ нормальное свое положенiе, а слдовательно и сдлаться полезною для общества, когда учредится у насъ судъ на тхъ началахъ, которыя объявлены для суда въ морскомъ вдомств (и о которыхъ мы упоминали въ прошедшемъ мсяц). При такомъ суд уздный стряпчiй долженъ сдлаться обвинительнымъ органомъ. При чемъ онъ во первыхъ долженъ быть освобожденъ отъ всхъ другихъ номинальныхъ занятiй (которыхъ теперь на него множество возложено и которыя остаются только номинальными), во вторыхъ долженъ быть свободенъ отъ всякой административной зависимости и отвчать въ своихъ дйствiяхъ только предъ независимымъ судомъ и въ третьихъ права на полученiе этой должности должны заключаться въ высшемъ юридическомъ образованiи’.
Устройство суда, какъ уже извстно, принадлежитъ къ числу ожидаемыхъ у насъ преобразованiй. Введенныя, мстами, расправы новой формы, въ вид временныхъ коммисiй или словесныхъ судовъ, служатъ какъ бы опытами, результаты которыхъ конечно будутъ приняты въ соображенiе при общемъ преобразованiи. Поэтому любопытно слдить за впечатлнiемъ, производимымъ на публику этими новыми учрежденiями, и за успхомъ, съ какимъ они у насъ принимаются. Въ ‘Одесскомъ Встник’ мы встртили корреспонденцiю изъ Новомиргорода, въ которой, по поводу послдовавшаго распоряженiя объ отдленiи управленiя городка отъ южнаго военнаго поселенiя, говорится, что теперь городокъ будетъ подвдомстенъ въ разныхъ отношенiяхъ — городской дум, полицiи, словесному суду и нкоторымъ узднымъ присутственнымъ мстамъ. А затмъ прибавляется: ‘сочувствiе городскихъ жителей къ учрежденiямъ, состоявшимся въ послднее время, выражается между прочимъ въ дятельности здшняго словеснаго суда. Нельзя не сознать, что это учрежденiе — какъ нельзя боле кстати. Тяжбы и споры вообще у насъ на Руси — явленiе слишкомъ обыкновенное. Въ поводахъ къ нимъ разумется недостатка быть не можетъ, въ особенности со стороны милыхъ сосдскихъ отношенiй: у кого-нибудь пропало дв доски съ забора, — подозрнiе падаетъ на сосда, у другого замчано быстрое изчезновенiе дровъ — тоже самое (третiй спустилъ на сосднiй дворъ воду во время дождя или наводненiя, у четвертаго зашла свинья въ огородъ и пр., — вс эти безчисленные поводы могутъ послужить обильнымъ матерiаломъ для неудовольствiй, ссоръ и наконецъ — тяжбъ, а къ тому присоединяется и какая-то особенная наклонность — не упустить случая обстоять свое право, или проще — потягаться (NB эта наклонность, издавна приписываемая преимущественно обитателямъ малороссiйскихъ городковъ, не вовсе чужда и великороссамъ, у которыхъ проявленiя ея крайне разнообразны. Это подумали мы, просматривая 64 No ‘Московскихъ Вдомостей’ и ихъ вынужденное объясненiе, изъ котораго видно, что тяжба, производящаяся между нкоторыми двумя редакцiями, грозитъ быть нескончаемою, подобно ссор Ивана Иваныча съ Иваномъ Никифорычемъ… Мы съ ужасомъ отвращаемъ взоръ отъ грядущихъ ея послдствiй: чт будетъ современемъ съ первоначальными идеями ихъ литературнаго спора, когда и теперь эти идеи уже начинаютъ блднть въ масс личныхъ обвиненiй и попрековъ!). При такихъ-то обстоятельствахъ, продолжаетъ новомиргородская корреспонденцiя, у насъ возникъ словесный судъ. Учрежденiе новое — какъ же не воспользоваться имъ! И вотъ вс съ пустыми и серьёзными длами отправляются теперь въ словесный судъ. И чтожъ? дла оканчиваются большею частью самымъ вожделннымъ концомъ — миромъ. Встрчались даже и такiя дла, которыя простирались до нсколькихъ сотъ рублей и при обыкновенно-тяжебномъ судопроизводств могли имть сомнительный исходъ, но словесный судъ успвалъ примирить противныя стороны’.
Идемъ дале по вопросамъ. Мы уже прежде говорили, что вопросъ о городскомъ устройств, по разнымъ видимымъ признакамъ, долженъ стоять у насъ на очереди, но въ этомъ вопрос есть одна преимущественно настоятельная и вопiющая часть, о которой теперь и слышатся голоса въ нашей литератур. Это — положенiе мщанскаго сословiя. Уже года два тому назадъ, въ одной, теперь несуществующей газет, едва ли не впервые былъ поданъ однимъ изъ мщанъ голосъ за его сословiе, голосъ, вызывающiй общее участiе къ этому ‘странному, уродливому произведенiю общественнаго устройства — русскому мщанину’. Тамъ говорилось, что наше мщанство — это какая-то перепонка въ промежутк двухъ сословiй (крестьянскаго и купеческаго), какой-то стокъ, резервуаръ всхъ слабыхъ силъ, всхъ скудныхъ и дурныхъ соковъ того и другого, что мщанство есть ‘бднйшiй, наиме обезпеченный классъ въ Росiи’. Послднее объясненiе очень просто: мщане — люди безземельные, сословiе ихъ не предполагаетъ владнiя ни недвижимой собственностью, ни капиталомъ, они живутъ мелкими промыслами, т. е. просто чмъ Богъ велитъ, а податей платятъ больше, нежели крестьяне. Посл упомянутаго нами голоса мщанина, слышались изрдка и другiе голоса объ этомъ сословiи, и въ послднее время стали замтно настойчиве. Вс они подтверждаютъ и развиваютъ туже картину, которая набросана въ первомъ высказавшемся слов, но теперь уже указываютъ слегка и на средства къ поправленiю зла. Одни видятъ ближайшiй путь къ этому въ измненiи вообще устройства городскаго управленiя, съ тмъ, чтобы на первый разъ ограничиться уничтоженiемъ всего привитаго, устарвшаго и вымершаго: цеховъ, покровительства ремесламъ, подушной подати, и за тмъ обобщить понятiе о сословiи слiянiемъ трехъ, нын раздльно существующихъ разрядовъ его, т. е. купечества, мщанства и класса ремесленниковъ. Другiе, говоря собственно о мщанахъ, предлагаютъ измнить ихъ экономическiя условiя, надливъ ихъ землею, тамъ, гд представится это возможнымъ, подушную подать переложить съ душъ на землю и обложить податью только работниковъ отъ 16 до 60 лтъ, а доходамъ мщанъ, занимающихся торговлею и промыслами, произвести оцнку, исправный взносъ податей оставить на личной отвтственности каждаго плательщика (а не съ круговою порукою цлаго общества, какъ теперь установлено).
Это послднее мннiе выражено въ ‘Запискахъ о настоящемъ быт мщанъ Саратовской губернiи,’ И. А. Гана, изданныхъ комисiею для улучшенiя системы податей и пошлинъ. Въ этихъ запискахъ приводится одинъ любопытный примръ явленiй, производимыхъ существующею круговою порукою (извстно, что вслдствiе этого установленiя, бднйшiе мщане не платятъ податей, которыя вмсто нихъ раскладываются на другихъ, боле достаточныхъ). Разъ къ саратовскому городскому голов пришолъ старикъ-мщанинъ съ просьбою освободить его отъ платежа подати за накладную душу, потомучто онъ уже нсколько лтъ платитъ за нее. Такъ какъ мщанинъ былъ человкъ достаточный, то голова сталъ его уговаривать не отказываться отъ дальнйшаго платежа.
— Но по крайней мр хоть бы отказали мн этого несчастнаго, за котораго я столько лтъ плачу подати, отвчалъ мщанинъ.
Голова приказалъ отыскать накладную душу. Привели молодца лтъ тридцати, здороваго, въ красной рубашк, плисовыхъ шароварахъ и суконной чуйк.
— Ты не платишь податей? спросилъ голова.
— Не плачу.
— Почему?
— За меня платятъ другiе.
Въ одной рецензiи на брошюру г. Гана между прочимъ сказано, что ‘мщанское сословiе почти везд находится на низкой степени гражданскаго развитiя.’ Мщанинъ, первый подавшiй голосъ за свое сословiе, выразился такъ: ‘Я былъ бы счастливъ, если бы мои слова вызвали къ дятельности многихъ нашихъ, не только грамотныхъ, но и образованныхъ мщанъ…Есть между мщанами даровитые, пропадающiе отъ бездлья, отъ какой-то апатiи, сндающей вообще много живыхъ силъ въ нашемъ народ.’ Дале онъ хотя признается, что масса мщанъ въ Россiи совершенно не образованна, но прибавляетъ, что во-первыхъ, во всхъ городахъ, гд устроены уздныя училища, есть много мщанъ, учившихся въ этихъ училищахъ, и во вторыхъ, къ мщанскому сословiю приписывается ежегодно огромное число людей изъ другихъ сословiй, напримръ изъ духовнаго. Мы съ своей стороны можемъ удостоврить, что даже въ такихъ городахъ, гд не устроено уздныхъ училищъ, встрчаются мщане, — не приписавшiеся изъ другихъ сословiй, а природные, — которые относительно не стоятъ на низкой степени гражданскаго развитiя. Конечно ихъ надо причислить къ разряду даровитыхъ, но объ этомъ-то мы и хотимъ сказать. Изъ этого бднаго, промежуточнаго сословiя, бытъ котораго не даетъ ни какой пищи способностямъ, талантамъ и умственной дятельности человка, выходятъ же даровитые люди, кром того множества, которое и не выходитъ, а пропадаетъ въ бездйствiи и апатiи. Я, пишущiй эти строки, сохранилъ изъ воспоминанiй дтства, проведеннаго въ уздномъ городк, не имвшемъ тогда узднаго училища, два мщанскiе образа, изъ которыхъ въ особенности одинъ такъ рзко напечатллся въ моей памяти, что посл не одного десятка лтъ, онъ какъ будто сейчасъ стоитъ передо мною: это человкъ еще весьма не старый, высокiй и стройный, съ правильнымъ, даже красивымъ лицомъ, обложеннымъ небольшой темнорусой бородой, оживленнымъ чрезвычайно умными карими глазами и необыкновенно прiятной улыбкой, онъ стоитъ, положивъ правую руку на грудь, какъ бы придерживая запахнутую полу чуйки, а лвою поглаживаетъ бороду и улыбается, я даже какъ будто слышу его звучный и прiятный голосъ. Этотъ человкъ, нигд, сколько я слышалъ, не учившiйся, пользовался общимъ уваженiемъ, которое у иныхъ соединялось и съ нкоторымъ страхомъ. Онъ слылъ великимъ юристомъ и великимъ краснописцемъ. Не подумайте, чтобъ онъ принадлежалъ къ разряду такъ называемыхъ ябедниковъ. Нтъ! тогда бы его не уважали, а только, боялись, но его больше уважали, нежели боялись. Онъ писалъ только просьбы высшаго разбора, гд требовалось особенное краснорчiе, а также давалъ совты въ длахъ важныхъ, запутанныхъ или щекотливыхъ, и я помню, какъ про него обыкновенно говорили, что ‘Иванъ Иванычъ — у-у! какая голова!’ У него былъ младшiй братъ Петръ Иванычъ, съ которымъ я былъ въ боле близкихъ отношенiяхъ, а между тмъ — странное дло! — наружности его не помню такъ, какъ наружность старшаго брата. У Петра Иваныча, на городской площади, у стнки торговыхъ рядовъ, былъ прилаженъ парусиновый навсецъ, а подъ нимъ горка, раздленная на квадратные ящики, наполненные орхами всхъ сортовъ, пряниками, винными ягодами, изюмомъ, черносливомъ и другими сладкими и прiятными товарами. У горки подъ навсцемъ сидлъ обыкновенно на скамейк Петръ Иванычъ, погружонный въ книжку или тетрадку. Сюда-то часто заходилъ я, иногда для поощренiя торговли Петра Иваныча посредствомъ полученной въ даръ отъ родителей гривны, большею же частью съ цлью попросить стишковъ списать… Петръ Иванычъ былъ страстный любитель литературы вообще и поэзiи въ особенности. О его литературномъ вкус можно судить по выбору собственноручно списанныхъ имъ пьесъ, которыя онъ давалъ мн для такого же списыванья: изъ стихотворенiй, которыя я списалъ изъ его тетерадокъ, помню три: Кавказскiй плнникъ, Бахчисарайскiй фонтанъ и думу Рылева: Наталья Долгорукая. (Это было въ конц двадцатыхъ и начал тридцатыхъ годовъ).
Кто коротко знаетъ мщанскую среду, съ ея общественными условiями, нравами и понятiями, тотъ невольно преклонится предъ силою природы, потомучто здсь уже дло ея одной: среда ни въ чемъ ей не помогаетъ. Да! сила природы такъ велика, что пробивается иногда живымъ родникомъ сквозь самую давящую среду, силы природы работаютъ независимо отъ клточекъ, нагорожденныхъ человческими обществами, и потому нердко западаетъ извстное явленiе въ такую клточку, въ которой его совсмъ не ожидаешь. Такъ, въ числ публикацiй о разныхъ смертяхъ, побояхъ и пожарахъ, читаемъ въ ‘Сверной Пчел’ слдующее: ‘Владимiрской губернiи, Переславскаго узда, въ казенной деревн Шушковой, крестьянская двочка Мара Архипова, 13-лтъ, 7-го марта найдена въ свтелк повсившеюся на пояс, привязанномъ къ жерди. Причиною, побудившею ее къ самоубiйству, была постоянная ея задумчивость и слезы, начавшiяся вслдствiе объявленнаго на нее подозрнiя въ краж у крестьянки Авдотьи Антиповой восьми талекъ пряжи’. Ужасно жаль, что въ этомъ короткомъ извстiи нчто остается не разъясненнымъ. Что это такое: угрызенiе ли совсти, слдующее за первымъ преступленьемъ, или нестерпимо оскорбленное чувство человческаго достоинства невинно заподозрнной? То или другое, но вдь и въ обоихъ случаяхъ личность тринадцатилтней двочки становится выше ея среды, если же здсь имлъ мсто послднiй случай, т. е. если она была невинна въ краж этихъ талекъ?..
Но — мы не кончили рчи о даровитыхъ мщанахъ. Намъ хотлось сказать, что мы, увлекаемые духомъ времени, дышащаго вопросами, готовы даже предложить новый вопросъ — о русскихъ самородкахъ и самоучкахъ, и вотъ звучатъ у насъ въ ушахъ выше, въ начал статьи приведенныя слова: ‘любопытство тебя одолваетъ: теб хочется знать все какъ и что — идти въ училища, университеты, академiи настежъ растворены…’ Въ самомъ дл они растворены, уже съ давнихъ поръ растворены: еще предъ Ломоносовымъ не затворились двери академiи. Что же мшаетъ нашимъ самородкамъ, нашимъ Иванамъ Иванычамъ, нашимъ Хитринымъ, Замысловымъ и инымъ подобнымъ, чт мшаетъ имъ, самой природой предназначеннымъ быть дятелемъ науки, идти въ эти настежъ растворенныя двери? А что-нибудь должно же мшать! Не ужасные ли проселки, которые ведутъ къ этимъ раствореннымъ дверямъ?.. Да знаютъ ли еще они наврное, что гд-то, за многiя тысячи верстъ отъ нихъ, есть заморское заведенiе — академiя, и есть университетъ съ растворенными дверями, въ которыя стоитъ только войдти, какъ вдругъ и разршатся вс мучительные, природой внушенные вопросы? Кто говорилъ имъ о существованiи этихъ святилищъ науки, кто указывалъ ведущую къ нимъ дорогу?.. Впрочемъ все это мы спрашиваемъ по поводу растворенныхъ дверей, для разршенiя задачи теоретически, а въ сущности въ самой дйствительности находимъ совершенно естественнымъ, что наши самородки и самоучки оставались и еще теперь остаются только самоучками, или даже просто ничмъ, и во всю свою жизнь не видали предъ сосбой ни однхъ растворенныхъ настежъ дверей, а напротивъ всю-то жизнь ломились и пробивались чрезъ какую-то трущобу. Вотъ воскресныя школы (отъ которыхъ еще такъ далеко до академiй) дйствительно, во всеуслышанiе растворили свои двери, и радостная толпа тотчасъ повалила въ нихъ, такъ что и тсно сдлалось, и мста стало недоставать. Кстати о воскресныхъ школахъ…
Въ ‘Указ. Эконом.’ (No 26) сообщается, что въ мужской воскресной школ гальванической роты, со времени изданiя циркуляровъ, число преподавателей уменьшилось: изъ 54 числящихся по списку, посщаютъ школу только отъ 15 до 20. Впрочемъ къ этому факту, грустному, но понятному, естественно вытекающему изъ различiя человческихъ темпераментовъ и характеровъ, тутъ же прибавляютъ и другой фактъ очень хорошiй, именно: не смотря на уменьшенiе преподавателей, занятiя идутъ успшно, замтно, что школа иметъ большое влiянiе на нравственное улучшенiе учениковъ: они сами говорятъ, что уже замчается значительная разница въ поведенiи между посщающими школу и не посщающими. Въ одинъ изъ воскресныхъ дней портной Эрлихъ пришолъ въ школу благодаритъ преподавателей за успхи, сдланные его подмастерьями какъ въ обученiи грамот, такъ и въ нравственномъ отношенiи, и при этомъ просилъ принять отъ него три рубля на покупку учебныхъ пособiй… Деньги приняты съ благодарностью.
Таврическое вседневное безплатное училище, по поводу слуховъ и его процвтанiи, гласно заявляетъ, что эти слухи неврны, что процвтанiе дйствительно было, но недолго, а теперь его нтъ. Исторiя начала и исчезновенiя цвтущихъ дней училища разсказана съ оттнкомъ искренней скорби. Явленiе это можетъ быть иметъ близкую аналогiю съ явленiемъ въ школ галванической роты. Дло въ томъ, что училище началось въ скромномъ размр двухъ классовъ, но такъ какъ число сотрудниковъ стало быстро увеличиваться и дошло скоро до ста пятнадцати человкъ, то училище стало расширяться и раздвинулось на пять классовъ. ‘Мы тогда не догадывались, говоритъ разсказчикъ, что есть много порывовъ, которые и остаются порывами, что многое нравится, пока оно ново, а тамъ и надодаетъ.’ Такъ ли это случилось, или отъ другихъ причинъ, только начались манкировки, а потомъ и уменьшенiе числа сотрудниковъ, произошолъ ощутительный недостатокъ въ преподавателяхъ, и училищу пришлось суживаться. Дойдя до того предла, дальше котораго суживанье, въ крайне-грустной временной мр: найму платнаго преподавателя, и затмъ, объявляя объ этомъ положенiи дла, оно выражаетъ надежду вызвать своимъ объявленiемъ желающихъ предложить безвозмездно свое сотрудничество, — не неперь, а къ осени, т. е. къ началу новаго курса. Сбудется ли эта надежда? Если сбудется, то училище опять разцвтетъ, потому что въ желающихъ учиться недостатка уже не будетъ, если же не сбудется, то придется сдлать открытый, иначе наивный вопросъ: отчего не сбылась надежда таврическаго училища?
Въ Тобольск, въ Сибир хладной, еще въ декабр прошлаго года, старанiями учителей гиманзiи и семинарiи, открыта воскресная школа. Теперь разсказываютъ, что эта школа тяжело и туго подается впередъ, и что сочувствiе къ ней города Тобольска — сибирское сочувствiе, т. е. очень холодное, а если говорить прямо и откровено, то его вовсе нтъ: ‘многiе смотрятъ на это какъ на игрушку, какъ на забаву учредителей, иные остаются холодны, потомучто учрежденiе воскресной школы есть дло частное, непринудительное, они же привыкли дйствовать только тогда, когда правительство принимаетъ въ этомъ непосредственное участiе, когда понуждаютъ или толкаютъ сверху…’ Ну, конечно! вдь разные бываютъ вкусы. Вотъ въ городахъ Ярославской губернiи немного иначе смотрятъ на вещи… О взглядахъ этихъ городовъ мы сейчасъ скажемъ, но прежде нужно сдлать вопросъ. Отчего зависитъ большiй или меньшiй успхъ воскресныхъ школъ въ разныхъ мстахъ Россiи? — Соотвтствуетъ ли онъ разнымъ степенямъ дйствительной въ нихъ потребности, или соразмряется со степенью общаго пониманья, съ образомъ воззрнiя общественнаго большинства, т. е. дйствительно ли въ иныхъ мстахъ нтъ надобности открывать эти школы, а нужно хлопотать о другихъ, напр. вседневныхъ, или же это только такъ кажется почтеннымъ обитателямъ тхъ мстъ, а въ сущности были бы полезны тамъ и воскресныя?
Изъ Ярославля нкто г. Трефолевъ пишетъ въ редакцiю газеты ‘Вкъ’ весьма обстоятельное письмецо, которое начинается такими словами: ‘Отставной надворный совтникъ Н. Щедринъ, разсказываетъ въ ‘Современник’, что Глуповская женская гимназiя обязана своимъ существованiемъ его сивушеству, отупщику.. Такъ было въ Глупов. Но Ярославль можетъ гордиться тмъ, что онъ обошолся и безъ акцiзно-откупного коммисiонерства’. Гордость совершенно справедливая, но вотъ что странно: изъ приведеннаго нами начала видно, что г. Трефолевъ читалъ и помнитъ статью въ ‘Современник’, гд говорится о г. Глупов, между тмъ, читая дальнйшее его писанiе, можно подумать, что онъ уже забылъ все, что въ той стать говорится. Вотъ въ чемъ дло. Еще въ 1858 году, ярославское губернское правленiе, вслдствiе распоряженiя министра внутреннихъ длъ, разослало городскимъ головамъ циркуляръ, которымъ городскiя общества приглашались собраться ‘для обсужденiя дла объ учрежденiи женскаго училища въ Ярославл, съ тмъ, чтобы граждане изложили въ особыхъ приговорахъ, какъ о своихъ потребностяхъ относительно образованiя, такъ и о матерiальныхъ средствахъ, какiя желаютъ они доставить новому училищу.’
Граждане собрались въ назначенный день, и приговоры постановили. Приговоры эти можно раздлить на три разряда: въ однихъ, граждане сказали, что мы-дескать по бдности нашей ничего дать не можемъ. Въ другихъ, что ярославское женское училище для насъ дло постороннее, но такъ какъ начальство вызываетъ на доброе дло, то почему и не помочь доброму длу. Многаго не имемъ, а вотъ — чмъ можемъ… Въ третьихъ, что просвщенiе конечно хорошая вещь, но что-жъ Ярославль? Ярославль далеко, а позвольте, мы лучше соберемъ трудовыя крохи, да заведемъ на нихъ сами женскiя училища, хоть второразрядныя, да у себя дома, въ тхъ городахъ, гд мы постоянное жительство имемъ, такъ, чтобы въ этихъ училищахъ могли учиться наши собственные дочери, которыхъ посылать для обученья въ Ярославль, какъ сами изволите знать, намъ не приходится, не сподручно.
Чт противъ этого скажешь? Конечно приговоры перваго разряда прискорбны, но второго и третьяго?.. Во вторыхъ граждане не догадались сказать такое умное слово, какое сказали въ третьихъ, — вотъ и все! Но бранить-то вдь ихъ не за что, а г. Трефолевъ разбранилъ, да и сильно. Къ числу обществъ, постановившихъ приговоры второго разряда, принадлежитъ мышкинское общество или опчество. Г. Трефолевъ напалъ, говоря министерскимъ слогомъ, на редакцiю приговора, обличаетъ его малограмотность и добирается до подписей — зачмъ он не по граматик подписаны, а по поводу опчества восклицаетъ: ‘о г. Щедринъ! не одинъ только глуповскiй голова говоритъ опчество‘!.. А вотъ какъ услышитъ г. Щедринъ, такъ и спроситъ васъ: ‘за что вы по зубамъ-то треснули гражданъ? Чмъ виноваты граждане? Тмъ ли, что ихъ уже тошнитъ отъ разныхъ пожертвованiй? Тмъ ли, что имъ не нужно вашихъ общеполезныхъ заведенiй?’ И въ самомъ дл: вы глумитесь надъ малограмотностью, а не цните здраваго смысла, проглядывающаго сквозь эту малограмотность. Разсудите: на что мышкинскому 3-й гильдiи купцу ярославская женская гимназiя? Какъ онъ повезетъ туда свою дочь и куда тамъ ее днетъ? Вдь это не закрытое заведенiе. Какъ же вы хотите заставить его интересоваться заведенiемъ для него безполезнымъ? Ярославль не бдный городъ, пусть онъ самъ заводитъ для себя женскую гимназiю и гордится тмъ, что обошолся безъ акцизно-откупного коммисiонерства, а романовъ-борисоглбовцевъ оставьте учреждать ихъ собственное ‘заведенiе.’
Мы предсказали, что по предмету училищъ и школъ читатели встртятъ нсколько вопросовъ. До сихъ поръ дйствительно встртилось нсколько вопросовъ, но боле или мене легко разршимыхъ, теперь же придется намъ столкнуться съ нкоторыми мстными вопросами, которыхъ мы разршить не можемъ. Г. Невровъ, бывшiй директоръ училищъ Ставропольской губернiи, встртивъ въ ‘Спб. Вд.’ статью, въ которой упоминается, что онъ въ годичномъ отчет о состоянiи дирекцiи, читанномъ на акт въ 1859 году, говорилъ о воскресномъ (литературномъ) чтенiи въ пользу предполагавшейся воскресной школы, что однако не только до сихъ поръ не состоялось чтенiя, но и о самой школ нтъ помину, и что вроятно это было сказано только такъ, по случаю торжественнаго акта, мимоходомъ, чтобъ убаюкать публику, — встртивъ эту статью, г. Невровъ, для объясненiя дла, разсказываетъ слдующее. Литературное чтенiе въ пользу воскресной школы дйствительно предполагалось, но въ отчет о немъ онъ не упоминалъ, а говорилъ только о самой воскресной школ, на что имлъ полное право, потомучто когда онъ читалъ отчетъ, въ это время представленный имъ проектъ воскресной школы уже разсматривался учебнымъ начальствомъ, вскор былъ одобренъ, и разршенiе открыть школу послдовало. Предположенiе о школ встртило сильное сочувствiе именно въ той сред, для которой она учреждалась: ремесленный голова представилъ г. Неврову списокъ шестидесяти мальчиковъ, изъявившихъ желанiе учиться… ‘Но (говоритъ г. Невровъ), по полученiи офицiальнаго разршенiя отъ попечителя округа на открытiе школы, оно, по неизвстнымъ мн причинамъ, было прiостановлено мстнымъ начальствомъ.’ По этому уже мысль о литературномъ чтенiи была оставлена.
Вотъ этого мы совсмъ не понимаемъ: чт за слдъ и чт за причина мстному начальству налагать запрещенiя въ области учебнаго вдомства и еще по длу частнаго предпрiятiя?..
Впрочемъ мало ли на свт непонятнаго? У насъ подъ рукой есть другой, хотя не столь необъяснимый, но тоже для здраваго смысла неудобоваримый фактъ. Не угодно ли просмотрть въ 15 No Современной Лтописи ‘Русскаго Встника’ письмо къ издателю, писанное изъ казани г. К. ‘Съ нкотораго времени (такъ начинаетъ онъ), у насъ вошло въ моду жаловаться на недостатокъ людей дятельныхъ, энергическихъ, которые проводили бы благородныя убжденiя свои въ жизнь, а не ограничивались бы ихъ заявленiемъ въ прiятельскомъ кружк, лишь для снисканiя симпатiи. Въ самомъ дл большинство, даже образованное, больше толкуетъ, чмъ дйствуетъ. Но что же длать? Внутреннiй голосъ, событiя времени, подчасъ и голосъ власти призываютъ насъ впередъ. Мы ршаемся имти, и по старой памяти, съ опасливостью, длаемъ шагъ, а тутъ какой-нибудь ревностный блюститель порядка хватаетъ за полу и длаемъ невозможнымъ движенiе’…
Дале, въ подтвержденiе этого, разсказывается исторiя составленiя учителями обихъ казанскихъ гимназiй проэкта вспомогательной кассы для лицъ ихъ званiя. Исторiя недлинная. Въ сентябр прошлаго года учителя гимназiй и преподаватели университета согласились сходиться по субботамъ у одного знакомаго лица для обмна мыслей. Эти собранiя имли характеръ совершенно частный. Тамъ много было задумано прекраснаго, обсуждено много педагогическихъ вопросовъ, которые уже примнены къ практик и приносятъ плоды: тамъ же задуманъ и составленъ проэктъ вспомогательной кассы. ‘И однакожъ… сходки эти должны были прекратиться‘. Потомъ авторъ излагаетъ самый проэктъ и заключаетъ свое письмо единственнымъ, какое можно найдти въ подобныхъ случаяхъ, утшенiемъ: хотя кружокъ учителей разстроенъ, но по крайней мр онъ не пропалъ безслдно.
Здсь мы даже и вопроса сдлать не смемъ, хотя онъ неумолчно шевелится въ душ… ‘Голосъ власти призываетъ впередъ, а ревностный блюститель порядка хватаетъ за полу и длаетъ невозможнымъ движенiе’. Эти слова кажется еще долго будутъ звучать у насъ въ ушахъ, и долго будутъ мелькать передъ глазами ‘ревностные блюстители’, изъ которыхъ одни, какъ суеврныя старухи, способны всякiй пень принять за привиднiе, другiе… другiе не суеврны, но ужь иначе не могутъ: непобдимая привычка что ли слишкомъ глубоко запустила въ нихъ свои когти, или предчувствiе одолваетъ и увлекаетъ ихъ?
Позвольте наконецъ намъ, читатель, немного отдохнуть отъ вопросовъ и показать вамъ нсколько мстъ, гд еще не случалось хватанiя за полы, и дло распространенiя образованiя безпрепятственно подвигается впередъ.
Въ Архангельск 1 марта открыта женская воскресная школа, въ которую на первый разъ пришло двадцать пять двочекъ, и такъ какъ въ город нтъ швейныхъ и модныхъ магазиновъ, то двочки пришли все маленькiя (7-12 лтъ), живущiя у родителей. Для такихъ ученицъ конечно нужна бы школа вседневная, и потому преподавательницы вызвались, независимо отъ воскреснаго класса, заниматься съ ними по буднимъ днямъ у себя дома. Впрочемъ надются, что со временемъ кром этихъ дтей, воскресную школу будутъ посщать горничныя, если только ихъ барыши, сами сдлавшись преподавательницами въ школ, не будутъ задерживать ихъ до полудня за прическами и другими неотложными длами. Надежда лестная и — едва ли не впервые, при опредленiи назначенiя воскресныхъ школъ, вспомнили вн столицъ, составляютъ вроятно весьма ограниченное меньшинство.
Въ Архангельской губернiи распоряженiе объ открытiи женскихъ училищъ, судя по извстiямъ, пошло боле прямымъ путемъ: тамъ говорится собственно объ учрежденiи такихъ училищъ въ самыхъ уздныхъ городахъ, и ни одинъ городъ, при всей ихъ глухот, не отказался отъ благого начинанiя. Но самыя обильныя матерiальныя средства оказались въ Онег, и потому тамъ 12 марта уже открыто второразрядное женское училище. Собрано на него боле 2500 р., въ томъ числ поступило отъ одной купеческой вдовы А. Я. Платуновой 1500 р. — А. Я. Платунова, какъ женщина всми уважаемая въ Онег, и избрана попечительницею училища.
Съ особенной, замтной радостью, а главное — съ радостью совершенно уважительной, сообщаютъ извстiе… откуда? изъ Якутска. Тамъ, говорятъ, до сихъ поръ не было никакихъ средствъ для обученiя двочекъ, и теперь открытъ для нихъ прiютъ, существованiе котораго на всегда обезпечено пожертвованiями гражданъ. Сколько же пожертвовано? Двадцать пять тысячъ рублей! Мы подъ влiянiемъ скромныхъ цыфръ, приносимыхъ въ пользу женскаго образованiя въ европейской Россiи, въ первую минуту подумали, что это — опечатка, но нтъ! Въ извстiи (напечатанномъ въ газет ‘Амуръ’) прибавлено: ‘Повидимому нужда въ образованiи двочекъ почувствована у насъ сильно, вдь не станутъ же бросать на втеръ десятки тысячъ въ нашъ практическiй вкъ!’
Извстiе изъ Полтавы приведемъ слово въ слово, потомучто оно просто, коротко, но важно: ‘Гг. Пильчиковъ и Стронинъ подали еще въ январ просьбу о разршенiи имъ открыть въ воскресеные и праздничные дни рядъ народныхъ разсказовъ и чтенiй для распространенiя въ народ элементарныхъ знанiй. Предоставленныя ими программы обнимаютъ собою вс предмету необходимые въ общежитiи. Безъ сомннiя подобное предпрiятiе не можетъ не встртить теплаго сочувствiя въ г. попечител кiевскаго учебнаго округа. Это намренiе не успло еще перейдти въ дло, какъ явилось новое, боле важное и замчательное, мысль о которомъ принадлежитъ гг. Щелкану и Стронину, — это учрежденiе общества распространенiя грамотности. Проэктъ устава этого общества 21 февраля представленъ начальнику губернiи’.
Изъ Казани несется слухъ, который выражается еще проще и еще короче, но заключающаяся въ немъ мысль не мене широка и почтенна. Говорятъ, что тамъ ‘нкоторые молодые люди, получившiе университетское образованiе, хотятъ составить компанiю для книжной торговли, и открыть безплатную школу для приготовленiя юношей въ университетъ и въ разные классы гимназiи’. Сочетанiе этихъ двухъ предпрiятiй остроумно и много говоритъ въ пользу ихъ удобоисполнимости, такъ что если не произойдетъ хватанiя за полы, то почему же бы и не сбыться многообщающему предложенiю!
Въ Москв недавно утверждено общество изданiя и распространенiя дешовыхъ книгъ для народнаго чтенiя. Замчательно то, что мысль объ учрежденiи этого общества возникла между московскими дамами.
Кстати о книгахъ. Въ одной изъ залъ здшней второй гимназiи 16 марта происходило собранiе распорядителей частныхъ воскресныхъ школъ, подъ предсдательствомъ г-жи Шпилевской. Въ этомъ собранiи между прочимъ была прочтена г. Щебальскимъ записка о брошюрк г-жи Ишимовой подъ заглавiемъ: ‘Чтенiе для воскресныхъ школъ.’ Къ крайнему прискорбiю для автора, брошюрка признана неудобною для воскресныхъ школъ. Это очень грустно, и знаете ли, кто все дло испортилъ, кто помшалъ успху брошюрки? ‘Курочка’ и ‘собачка!’ Это ужасно! Г. Щебальскому, который разсматривалъ брошюрку, не понравилось то, что г-жа Ишимова ставитъ въ примръ труда даже курочку и говоритъ, что собачка, когда кусаетъ, тоже трудится. Но такое сужденiе не прошло же г. Щебальскому даромъ: г-жа Ишимова обратилась къ редакцiи ‘Спб. Вдомостей’, и ввряя себя безпристрастью сей редакцiи, въ доказательство превратности сказаннаго сужденiя, приводитъ то единственное мсто изъ своей брошюрки, гд говорится о собачк. Вотъ оно:
‘Вотъ собачка, которая всегда очень любитъ своихъ хозяевъ и стережетъ ихъ домъ отъ воровъ. Это вдь не малая работа, дружокъ мой. Ночью, когда въ дом вс спятъ, чуть только что нибудь зашевелится у воротъ или на двор, добрая собака ужь и проснется, и начнетъ ворчать и лаять до тхъ поръ, пока дворникъ или кто нибудь изъ домашнихъ не выйдетъ посмотрть, отчего она лаетъ. Воръ, услышавъ, что на двор есть собака, не посметъ зайдти туда и постарается скорй пройдти мимо. Ну, какъ же не сказать, что добрая собачка трудится, и еще не для себя, а для насъ, людей?’
Правда! правда! И это совершенно извстно каждому мальчику-простолюдину. Жаль только, что тутъ недостаетъ еще нравоученiя: ‘слдуй же, дружокъ мой, примру собачки’. Вотъ это простому мальчику, если ему не подсказать, — никакъ не придетъ въ голову, потомучто онъ, по малолтству и неразвитости, не съуметъ отыскать аналогiю между собачьимъ трудомъ и трудомъ человческимъ. Но это еще не важно, а главная потеря для насъ собственно въ томъ, что мы не знаемъ, какъ трудится курочка: г-жа Ишимова ничего не говоритъ объ этомъ редакцiи ‘Спб. Вдомостей,’ самой брошюрки мы не читали и… неужели же трудъ курочки останется для насъ тайною?..
Впрочемъ нтъ: еще есть надежда! Ученый комитетъ главнаго правленiя училищъ объявилъ конкурсъ на книгу для дтсткаго чтенiя, если г-жа Ишимова приметъ участiе въ конкурс, то въ книгу, которую она составитъ къ конкурсу, конечно войдетъ и занимающая насъ тайна труда курочки, книга безъ сомннiя удостоится награды, примется для училищъ, издастся и — мы овладемъ тайной… А если и не овладемъ, если въ будущемъ произведенiи г-жи Ишимовой не будетъ упомянуто о курочк, если даже г-жа Ишимова вовсе не приметъ участiя въ конкурс, — все-таки конкурсъ сохраняетъ свое важное значенiе и все-таки возбуждаетъ надежды. Вотъ сущность его условiй:
Отъ книги для дтскаго чтенiя требуются: 1) приличная полнота и врность свденiй, 2) общепонятность, строгая послдовательность и занимательность изложенiя, и 3) чистота нравственнаго направленiя.
Книга должна состоять изъ двухъ частей:
1) Первая часть должна заключать въ себ статьи, примненныя къ самому нжному возрасту.
2) Вторая должна состоять изъ статей, назначаемыхъ уже для дтей, боле возрастныхъ и развитыхъ.
Вся книга по объему предполагается не мене 30 печатныхъ листовъ средней величины: для первой части примрно до 12, для второй до 18 листовъ.
Дв части книги, составляя одно цлое, могутъ быть и на конкурсъ представлены об вмст, впрочемъ допускается и представленiе каждой изъ нихъ отдльно.
За об части книги, если она удовлетворитъ ожиданiямъ ученаго комитета вполн, сочинитель получитъ въ награду 4. 000 р., за одну первую часть, при такомъ безусловномъ достоинств, 1. 600 р., за одну вторую 2.400 руб. Если лучшее изъ сочиненiй, представленныхъ на конкурсъ, будетъ найдено не вполн удовлетворительнымъ, а потребуется исключить нкоторыя статьи, или дополнить сочиненiе нсколькими недостающими статьями, то сочинитель получитъ: за книгу въ двухъ частяхъ 3.000 р., за одну первую часть 1.200 р., за одну вторую 1800 р. Въ этомъ послднемъ случа, или вообще при необходимости воспользоваться въ книг для дтскаго чтенiя статьями изъ разныхъ сочиненiй, представленныхъ на конкурсъ, сочинители избранныхъ статей получаютъ плату по 100 рублей за печатный листъ.
Книга, удостоенная награды по конкурсу, печатается на счетъ самаго автора по предварительному условiю, заключеному имъ съ департаментомъ народнаго просвщенiя, касательно цны, по которой она должна быть продаваема для училищъ. Если же цна, предложенная авторомъ, признана будетъ невыгодною для училищъ, то департаментъ принимаетъ на себя печатанiе книги и опредляетъ стоимость ея, соразмрно съ издержками напечатанiя, съ предоставленiемъ 20 % въ пользу автора.
Прiемъ рукописей поэтому конкурсу продолжается полтора года, считая съ 25-го прошлаго марта.
Мы почли долгомъ привести условiя конкурса, чтобы содйствовать ихъ наибольшей извстности, чтобы нашлось какъ можно больше лицъ, которыя, сознавая въ себ умнье говорить съ дтьми и здраво понимая, о чемъ надо говорить съ дтьми, взялись за это трудное и чрезвычайно нужное дло.
Возвращаемся еще на нкоторое время къ вопросамъ, чтобы уже испить до дна чашу сiю…
‘Хочешь торговать — записывайся въ гильдiи и вступай въ купеческое сословiе…’ Но самыя гильдiи уже сдлались предметомъ правительственнаго вопроса, потомучто система ихъ оказалась крайне неуравнительною, требующею разныхъ стснительныхъ ограниченiй, парализирующею зачатки торговой дятельности вн существующихъ городовъ. Вслдствiе этого составлены и обнародованы проэкты: ‘Положенiя о патентныхъ пошлинахъ за право торговли и другихъ промысловъ,’ и ‘измненiй въ состав о прав на торговлю.’ Мы не будемъ излагать эти проэкты, также какъ не будетъ входить въ подробности составленнаго въ министерств финансовъ на движенiе этихъ жизненныхъ вопросовъ, мы будемъ ждать ихъ осущественiя и примненiя, чтобы потомъ услышать и увидть, въ какой степени принятыя преобразовательныя мры удовлетворятъ общимъ ожиданiямъ, въ какой степени помогутъ он подняться производительнымъ силамъ страны, къ чему исключительно устремлены вс мысли и желанiя нашихъ экономистовъ, ибо ‘если Англiя, съ своими ограниченными внутренними средствами, могла довести народъ свой до настоящей степени благосостоянiя и просвщенiя, то какъ же блистательна можетъ быть будущность Россiи, съ ея обширными производительными силами, когда съумютъ дать имъ должное, прямое и твердое направленiе.’
Эти слова привели мы изъ ‘Записокъ дилетанта въ земледлiи, промышленности и торговл’, къ которымъ и обращаемъ читателя, если ему угодно привести въ возможно-ясное сознанiе т условiя, въ которыхъ до сего дня вращаются наши промышленность и торговля. Дилетантъ, ‘старый служака’, какъ онъ себя назвалъ, разсказываетъ собственныя приключенiя на промышленномъ поприщ, мы не имемъ причины не врить въ искренность и правоту разсказа, а приключенiя его поучительны. Мы уврены, что въ послднее время у многихъ, очень многихъ, до сихъ поръ сонно, однообразно и почти безсознательно коротавшихъ или еще коротающихъ свой вкъ подъ бременемъ труда непроизводительнаго, не разъ пробуждалось порывистое желанiе стряхнуть съ себя это бремя, выйдти на свжiй воздухъ, вздохнуть свободне, выбрать дорогу по сердцу и предаться всею душою труду, хоть можетъ быть суровому, но независимому, съ каждымъ шагомъ, съ каждымъ движенiемъ приближающему къ естественнйшей для всякаго человка цли — устройству и улучшенiю собственнаго благосостоянiя, труду, слдовательно, крпительному, съ каждымъ шагомъ впередъ вливающему новыя, свжiя силы въ душу трудящагося. И у многихъ это порывистое, мгновенно закипвшее желанiе можетъ быть и осталось только желанiемъ и мечтой, или быстро-потемнвшей, или еще слабо освщаемой неясной надеждой — осуществить ее когда нибудь и какъ нибудь. Пусть же теплится эта надежда, — съ нею легче коротать вкъ человку, пусть теплится она до тхъ поръ, когда упавшiя физическiя силы покажутъ невозможность дальнйшихъ мечтанiй, и человкъ уснетъ окончательно… до радостнаго утра. Но можетъ быть и не всякiй останется при желанiи: можетъ быть, человкъ, одаренный дорогимъ качествомъ — энергiей, ршительно бросится на желанный путь и бодро зашагаетъ по слдамъ ‘дилетанта въ земледлiи, промышленности и торговл’. Дай Богъ счастливаго пути энергическому человку! Его подвигъ увлекателенъ, его примръ способенъ возбудить энергiю въ другой душ, прежде бывшей слишкомъ робкою и считавшей себя слабою. Но… дилетантъ, какъ видно изъ его записокъ, началъ свой путь съ достаточнымъ запасомъ средствъ, и только съ ними было ему возможно пройдти чрезъ вс лежащiе на пути тернiя, завалы и овраги, овраги нравственные и физическiе… Да! даже физическiе овраги служили ему иногда препятствiемъ. ‘Въ город К., говоритъ онъ, отыскалъ я мстность, годную для себя, но совершенно негодную для города, потомучто вся она была изрыта, вдоль и поперекъ, оврагами. Предлагаю городу выровнять это мсто на свой счетъ и даю за него хорошую арендную плату… Не тутъ-то было! На высочайше утвержденномъ план въ этомъ мст были означены овраги, и мстное начальство, безъ разршенiя государственнаго совта, не ршалось дозволить его нивелированiе, а предложило мн войдти по этому предмету съ прошенiемъ куда слдуетъ. Я поблагодарилъ за предложенiе. Мсто это еще и до сихъ поръ находится въ утвержденномъ по плану положенiи’ (Спб. Вд. No 84). Впрочемъ овраги составляютъ здсь еще самую легкую преграду: отъ нихъ дилетантъ по крайней мр ничего не потерялъ, а ему приходилось иногда терять, и терять много, такъ что въ этомъ странствованiи путникъ, не запасшiйся сильными средствами, кажется, погибъ бы невозвратно. Вотъ почему записки его поучительны, вотъ почему он теперь очень кстати, и кстати заключительныя слова дилетанта, что при всеобщемъ у насъ движенiи, ‘при такомъ живомъ, кипучемъ стремленiи впередъ, намъ всего необходиме оглядываться почаще назадъ и повнимательне руководствоваться нашими былыми промахами, былыми ошибками, а для этого необходимо всмъ намъ, безъ исключенiя, отбросить далеко, далеко въ сторону ложный стыдъ, и публично высказывать то, чт можетъ наставить насъ на путь здраваго смысла’…
А путь здраваго смысла можетъ указать опытъ на каждомъ шагу. Посмотрите напримръ, къ какому грозному протесту со стороны здраваго смысла долженъ бы привести слдующiй опытъ. Въ ‘Указ. Экон.’ помщается по временамъ такъ называемая ‘Хроника Шуйскаго узда’. Въ извстiе отъ 4 апрля тамъ говорится: ‘Ростовская ярмарка кончилась.. Ситцевая торговля шла тихо, а особенно запарнымъ товаромъ, который не смотря на большое пониженiе въ цн, не находилъ себ партiонныхъ покупателей, и торговцы принужденно были прибгнуть для его сбыта къ самымъ крайнимъ мрамъ… Мры заключались въ слдующемъ: 1) большая уступка въ цн, доходившая до того, что продаваемый прежде товаръ по 30 к. ассиг. аршинъ уступали по 22 к. ассигн. Такое пониженiе въ цн составляетъ рдкое явленiе въ бумажной торговл, 2) не имвшiе удачи и въ этомъ предпрiятiи прибгали къ мн, да къ какой? На орхи да на пряники мняли свои произведенiя. Выгода, какъ видите, не большая, тмъ боле, что въ нашей мануфактурной мстности плохо развита торговля лакомствами, и счастливцы, возвратившiеся изъ ярмарки съ мшками орховъ и пряниковъ, должны пожертвовать барышами мны своимъ чадамъ и домочадцамъ. Дти! молите своихъ родителей продолжать производство линючаго товара‘.
Въ самомъ дл — какая злая насмшка здраваго смысла надъ людьми, упрямо не хотящими слдовать его законамъ!
Общее, уже несомннно существующее у насъ движенiе часто рождаетъ вопросы мстные, и въ этомъ отношенiи намъ хотлось бы сказать доброе слово объ ‘Одесскомъ Встник’, который видимо понимаетъ свое назначенiе: онъ постоянно проникнутъ мстными интересами и постоянно, по мр силъ и возможности, разработываетъ мстные вопросы. Недавно мы встртили тамъ замтку о быт станцiонныхъ ямщиковъ. Характеристику этого быта, нарисованную самыми темными красками, нужно кажется считать именно мстною, южно-русскою или собственно бессарабскою, потомучто бытъ великорусскихъ ямщиковъ, сколько намъ извстно, не отличается особенной невзрачностью и загнанностью, сравнительно съ другими родами крестьянскихъ заработковъ. У насъ съ ямщикомъ обыкновено соединяется понятiе объ удальств и лихомъ разгул, что вовсе несовмстно съ загнанностью и горькой нуждой. Въ замтк же, о которой мы говоримъ, ямщики являются какъ будто какими-то закабаленными, лишонными ‘всякой возможности выхода изъ своей злополучной среды’. Если это такъ, то голосъ мстнаго наблюдателя, вызывающiй общее вниманiе къ положенiю бдствующихъ братiй, достоинъ полнаго уваженiя.
А съ какимъ вниманiемъ, мало того — съ какимъ трепетнымъ любопытствомъ старался слдить ‘Одесск. Встн.’ за скрывавшеюся въ непроницаемомъ мрак участью московско-еодосiйской желзной дороги и за всми измнєивыми слухами о ней! А одесскiя мостовыя!.. Объ этихъ мостовыхъ уже давно чуть не плачутъ въ ‘Одесск. Встн.’ и вс прочiе обитатели города Одессы, а можетъ быть даже и буквально плачутъ отъ особенной, исключительно городу принадлежащей пыли, разъдающей имъ глаза. Отъ чего и отъ кого должно было зависть вожделенное устройство мостовыхъ въ Одесс — не знаемъ, но вроятно попалъ же подъ это дло какой нибудь тормазъ, такъ что оно не могло двинуться съ мста. Странно! вдь кажется не могло быть недостатка ни въ городскихъ средствахъ, ни въ строителяхъ… Въ послднее время теорiя строительнаго искусства нельзя сказать, чтобъ была въ засто, слышишь о большихъ успхахъ ея, но — видно въ примненiи къ длу что-нибудь ей мшаетъ. ‘Калужскiя губернскiя вдомости’, сообщая отчетъ объ оборотахъ суммъ строительной коммисiи, восклицаютъ: ‘Итакъ содержанiе коммисiи обошлось дороже, нежели насколько выстроено въ ея вденiи новыхъ зданiй…’ И дале: ‘Въ Калуг недавно выстроены три новыя корпуса — одинъ въ 1857 г. для помщенiя врачебной управы и гаубвахты, другой въ 1858 г. для губернской типографiи, третiй въ 1859 г. для палаты государственныхъ имуществъ. Постройка ихъ обошлась земству въ 41.000 руб. сер. Посл построенiя, зданiя были освидтельствованы и приняты отъ подрядчика — и что же? На другой годъ они потребовали капитальныхъ исправленiй. Стны гаубвахты и типографiи пропитаны сыростью, врачебныя управа помстилась было въ двухъ мене сырыхъ комнатахъ, въ ожиданiи когда высохнутъ остальныя, но теперь переведена въ наемное помщенiе, въ верхнемъ этаж зданiя палаты государственныхъ имуществъ зимою 1860 года было такъ холодно, что чиновники принуждены были сидть въ шубахъ. Теперь обо всхъ этихъ неисправностяхъ производится слдствiе’.
Должно быть очень прiятно и весело было земству калужской губернiи прочесть въ своей мстной газетк про участь, постигшую ихъ кровныя сорокъ одну тысячу!
Читатель, можетъ быть, думаетъ, что мы уже покончили съ вопросами? Нтъ! къ вашему и нашему прискорбiю остается еще одинъ, но, на этотъ разъ, уже послднiй. Это — вопросъ о мрахъ къ удержанiю въ должныхъ предлахъ дйствiя хлыстовъ и кулаковъ. Всеобщее употребленiе этихъ символовъ матерiальной силы и власти укорочено у насъ столь отдаленной давностью, что и придуманное въ послднее время, повидимому могучее орудiе къ его искорененiю или по крайней мр ограниченiю, именно — гласность, прозванная благодтельною, — и это, говоримъ, орудiе не на всхъ, какъ оказывается, производитъ достаточно-благодтельное дйствiе. Предоставляемъ знатокамъ хлыстовыхъ и кулачныхъ натуръ разршить предлагаемый вопросъ, т. е. прiискать боле дйствительныя, боле сильныя орудiя для обсужданiя этихъ натуръ, а между-тмъ записываемъ на память послднiя ихъ проявленiя.
Вроятно вс читали исторiю архитектора Вергейма съ извощикомъ и четырьмя защитниками сего послдняго. Опускаемъ этотъ случай, какъ боле или мене извстный и отчасти сходный съ другимъ, о которомъ мы разсказывали давно, еще въ первой книг. Остается теперь еще одинъ случай, довольно свжiй и своеобразнiй, относящiйся къ московской жизни.
Г. А. Владимiровъ разсказалъ въ ‘Моск. Вдъ.’ 16 марта, что проходя по Кузнецкому мосту, онъ увидлъ карету, стоявшую противъ магазина Кригера и Кача, а у кареты полуодтаго и полубосого мальчика, продававшаго коробочки, что изъ кареты протягивалась къ мальчику рука съ серебряной монетой, но въ эту минуту изъ магазина выбжалъ прикащикъ съ арапникомъ и началъ хлестать мальчика по спин и по ногамъ, что монету успли бросить, и карета ухала.
— Какъ ты смешь бить мальчика? спросилъ г. Владимiровъ.
— А вамъ какое дло? отвчалъ прикащикъ и юркнулъ въ магазинъ.
Это худо, а вотъ слдующее еще хуже. Г. Владимiровъ вошолъ въ магазинъ вслдъ за прикащикомъ, его встртилъ господинъ, — хозяинъ или тоже прикащикъ, — и произошолъ разговор:
— Человкъ изъ вашего магазина билъ мальчика.
— Никто и никого не билъ изъ нашего магазина.
— Я вамъ говорю, что билъ.
— А я вамъ говорю, что нтъ.
Это не длаетъ чести магазину!
8 апреля въ тхъ же ‘Моск. Вд.’ читаемъ отъ полицiи, что разсказъ г-на Владимiрова подтвержденъ разслдованiемъ, билъ мальчика прикащикъ сказаннаго магазина, мщанинъ Александръ Павловъ Телегинъ, который, для взысканiя съ него, отправленъ въ домъ московскаго градскаго общества.
Впрочемъ и трудно бываетъ иногда удержаться отъ того, чтобъ не дать воли рукамъ, по крайней мр принимая эти слова въ переносномъ смысл, т. е. трудно бываетъ иногда удержаться отъ нравственно-кулачной расправы. Бываютъ, видите ли, случаи, что выведутъ человка изъ терпнiя до того, что оню, за отсутствiемъ виновнаго, не имя возможности достать его ланиты, ругнетъ его во всеуслышанiе, да такъ ругнетъ, что потомъ можетъ быть и самому сдлается совстно. Мы говоримъ это вообще, а въ частности примняйте сами къ чему вамъ угодно.

___________________

Порецкий Александр Устинович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. В. Н. Майков, Порецкий Александр Устинович, Год: 1847
  2. Наши домашние дела, Порецкий Александр Устинович, Год: 1861
  3. Из летописей скорбящего града, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1884
  4. Летопись одного фронта, Павленко Петр Андреевич, Год: 1948
  5. Россия и Германия, Тютчев Федор Иванович, Год: 1849
  6. Политические призраки, Кавелин Константин Дмитриевич, Год: 1878
  7. Курский проект устранения желтой опасности, Короленко Владимир Галактионович, Год: 1904
  8. Любовь и запросы личного счастья в жизни Н. Г. Чернышевского, Ляцкий Евгений Александрович, Год: 1912
Электронная библиотека