Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Обязанности общества въ Польскомъ вопрос.
Обязанности общества въ Польскомъ вопрос.
Обязанности общества в польском вопросе, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
И тутъ-то раскрывается поле для дятельности общественной, преимущественно предъ дятельностью правительственной. Мы должны сознать по совсти, что правительство длаетъ свое дло вообще добросовстне, чмъ общество. Оно даже длаетъ больше, чмъ нужно, вызываемое къ тому бездйствіемъ общества. Мы, наконецъ, не въ прав требовать отъ него, чтобъ оно въ знаніи Россіи и разумніи ея интересовъ, особенно духовныхъ, стояло выше уровня знанія и пониманія общественнаго. Можемъ ли мы, напримръ, ставить въ вину правительству его прежнее отчужденіе отъ Славянскаго міра, когда лтъ 5 тому назадъ въ нашемъ обществ, въ нашей литератур, преимущественно Петербургской, всякое сочувствіе къ Славянамъ подвергало сочувствующихъ ожесточенной брани, насмшкамъ и даже нелитературнаго свойства преслдованіямъ? Можемъ ли мы удивляться, что Западно-Русскій край ополячился подъ нашимъ владычествомъ сильне, чмъ подъ владычествомъ Польши, когда общество наше само, до послдняго времени, не вдало границъ Польши, когда для него и теперь знакомство съ Блоруссіей — что-то въ род Колумбова открытія Новаго свта, когда въ систему воспитанія нашихъ дтей входитъ знаніе всхъ судебъ какого-нибудь Нмецкаго Пфальца, а знаніе исторіи Польши, Малороссіи, Литвы составляетъ до сихъ подъ счастливое, рдкое исключеніе. Конечно, правительство въ этомъ не виновато, что Русскія дти не знаютъ исторіи Польши или Литвы, и что Русскіе учителя довольствуются одними Нмецкими учебниками, пренебрегая изученіемъ того, о чемъ эти учебники не говорятъ или говорятъ мало, и что изучить можно было бы лучше и легче всего въ самой Россіи.
Когда, благодаря ныншнимъ событіямъ, Западный и Юго-Западный край Россіи обратилъ на себя наконецъ ея вниманіе, когда каждый день каждый No каждой газеты приноситъ намъ объ этомъ забытомъ кра новыя свднія,— тогда открылось и съ каждымъ днемъ открывается боле — какъ велика вина Русскаго общества предъ Украинскимъ-Заднпровскимъ и Блорусскимъ народомъ. Мы разумемъ — общество Русское въ самой Россіи и общество, преимущественно въ Юго-Западной Россіи, какъ въ кра боле извстномъ, поставленномъ въ боле счастливыя условія, чмъ Блоруссія. Кіевская, Волынская, Подольская губерніи, населенныя не забитымъ, бднымъ племенемъ Блорусскимъ, а энергическимъ, богатымъ историческими преданіями славы, племенемъ Малорусскимъ и отчасти Червоно-Русскимъ, представляютъ разительный примръ безжизненности Русскихъ общественныхъ элементовъ рядомъ съ живучестью простонародной стихіи. Вообще, всматриваясь пристальне въ наше общество, невольно припоминаешь слова, которыя народная пословица влагаетъ въ уста жен про мужа: ‘завалюсь за него, не боюсь никого’… Точно такъ думало и поступало Русское общество, опираясь на правительственную власть, считая себя достаточно обезпеченнымъ, избавленнымъ отъ безпокойнаго труда мысли, отъ дятельности чувства. Оно предоставляло ршеніе всхъ споровъ — сил, развитіе мстной Русской народности — сил, отраженіе вредныхъ духовныхъ вліяній — сил, опроверженіе лжи — сил, и само почти ничего не длало, не работало ни мыслью, ни сердцемъ, или по крайней мр очень не много сдлало. Почти четверть столтія существуетъ въ Кіев университетъ: правительство исполнило свое дло, создало его: что же совершилъ университетъ для возрожденія, утвержденія и укрпленія Русской народности въ томъ кра? Университетъ! какое могущественное орудіе духовныхъ вліяній! Кром археологическихъ трудовъ коммиссіи, подъ предсдательствомъ г. Юзефовича, при главномъ содйствіи профессора Иванишева, намъ почти неизвстны другіе какіе-либо ученые труды, способные просвтить Русское общественное сознаніе въ отношеніи въ Юго-Западному краю. Фауна, флора, зври и растенія тхъ странъ тщательно описаны ученымъ профессоромъ Нмцемъ, но люди, кажется, не были удостоены никакого ученаго вниманія, по крайней мр, Кіевскій университетъ не пролилъ, кажется, особеннаго этнографическаго свта на эти драгоцнныя для Россіи области. Впрочемъ, можетъ быть мы и ошибаемся, и рады были бы ошибиться на счетъ дятельности Кіевскаго университета. Мы будемъ ожидать отъ Кіевлянъ разъясненія нашихъ недоумній, но до того времени будемъ стоять на одномъ: что постоянный призывъ вншней силы, который доходитъ къ намъ изъ Заднпровской Украйны, служитъ намъ признакомъ духовной и нравственной безжизненности Русскаго Украинскаго общества,— безжизненности, воспитываемой въ свою очередь преизбыткомъ вншней силы, длающей будто бы нелишнею общественную и личную дятельность.
Впрочемъ нельзя также не замтить, что если правительство съ особенною энергіею обратилось теперь къ Блоруссіи, то не меньшаго вниманія правительства заслуживаетъ теперь и положеніе Волыни, Подоліи, Кіевской губерніи. Непонятно, почему Польскій дворянинъ, содйствующій Польскому мятежу на Волыни, пользуется привилегированнымъ положеніемъ въ сравненіи съ таковымъ же дворяниномъ, живущимъ за чертою напр. Владиміра-Волынскаго узда, въ узд Брестъ-Литовскомъ Гродненской губерніи? почему имнія мятежниковъ секвеструются въ Блоруссіи и свободны отъ секвестра въ Юго-Западномъ кра?… Но независимо отъ этихъ распоряженій правительства,— ничто, кажется, не должно бы мшать усиленной дятельности Русскаго общества въ возбужденію и оживленію Русскаго народнаго элемента — въ отношеніи духовномъ. Польская пропаганда продолжается въ томъ кра по прежнему и съ прежнею силой, господство Польской стихіи по прежнему подавляетъ развитіе Русской народности,— а отпора этому господству нтъ ни со стороны правительства, ни со стороны общества (кром немногихъ голосовъ въ Кіев): только и данъ ей вещественный отпоръ Малорусскимъ простонародьемъ, да и то, какъ было разсказано въ нашей газет, одинъ изъ главныхъ дятелей крестьянскаго отпора, волостной старшина Щербина смненъ мировымъ посредникомъ (вроятно Полякомъ) именно за превышеніе власти, т. е. за прогнаніе Поляковъ (см. No 27 ‘Дня’). Къ тому же, между духовенствомъ и вдомствомъ народнаго просвщенія существуетъ тамъ печальный антагонизмъ, только задерживающій ходъ народнаго образованія и обращаемый Поляками въ свою выгоду. Трудно судить педали о дйствіяхъ духовенства, но нельзя не взять во вниманіе его законныхъ опасеній — упустить изъ своихъ рукъ народное образованіе въ виду лже-патріотовъ, лже-любителей Украинской народности, хлопомановъ и всевозможныхъ Польскихъ и іезуитскихъ интригъ, которымъ, безъ вдома для самихъ себя и изъ побужденій отвлеченно — либеральныхъ, помогаютъ иногда и Русскіе. Такъ въ одной книжк, изданной недавно Министерствомъ народнаго просвщенія и написанной очевидно съ искреннею благонамренностью (‘Школы на Волыни и Подоліи,’ 1863 г. C.-Пб.) излагается такого рода взглядъ, который, въ практическомъ примненіи, послужилъ бы только на пользу полонизму и латинству. Авторъ, вопреки жизненнымъ и историческимъ фактамъ, предлагаетъ ограничить участіе религіи въ народномъ образованіи — самыми тсными предлами, удержавъ ее на степени ‘личнаго субъективнаго чувства’, отнявъ у нея (какъ будто это можно!) всякое значеніе общественнаго и просвтительнаго начала, однимъ словомъ, устроить такъ, чтобъ школа посщалась одинаково и Полякомъ и Русскимъ и Евреемъ… Авторъ очевидно не понимаетъ, что католическая пропаганда въ этихъ бывшихъ Польскихъ областяхъ есть пропаганда политическая, что какъ латинство тамъ нераздльно съ Польскою народностью, такъ и Русская народность держится тамъ только православіемъ,— что если послднее, стараніями автора и ему подобныхъ, и могло бы быть стснено въ своихъ проявленіяхъ и лишено своего общественнаго значенія, то черезъ то уничтожился бы всякій отпоръ латинству (слдовательно и ополяченію),— латинству, котораго авторъ никакъ уже не удержитъ на степени субъективнаго чувства!.. Подобнаго рода воззрній нельзя, конечно, не опасаться не только православному духовенству, но и всему православному народу.
Одинъ изъ сотрудниковъ ‘Дня’ принялъ на себя, по просьб Редакціи, порученіе постить Юго-Западныя губерніи и доставить намъ объ нихъ подробныя свднія,— которыхъ мы никакъ не могли добиться отъ лнивыхъ на корреспонденцію мстныхъ жителей края. Но и не выжидая этихъ свдній, мы считаемъ вполн своевременнымъ высказать наше мнніе, что необходимо было бы учредить и въ Кіев такое же братство, какое учреждается въ Вильн. Просимъ нашихъ Кіевскихъ пріятелей обсудить эту мысль. Такое братство, составленное изъ свтскихъ и духовныхъ, должно было бы сосредоточить въ себ всю общественную дятельность въ борьб съ Польской стихіей края, помимо и не смшиваясь съ дятельностью правительственною, оно вдало бы и поддерживало бы частныя и приходскія (не казенныя министерскія) школы, оно въ связи съ Виленскимъ братствомъ и центральнымъ или срединнымъ братствомъ въ Москв (въ учрежденіи котораго мы, вмст съ другими, принимаемъ самое живое участіе), могущественнымъ образомъ послужило бы къ развитію Русской народности и Русской общественности въ Русскихъ — значительно ополяченныхъ и окатоличенныхъ областяхъ. Будемъ ждать отзыва.
Изъ статей областнаго отдла прошлаго и настоящаго NoNo читатели увидятъ также, какъ глубоко вълась полонизація въ Блорусскомъ кра, и полонизація такого свойства, противъ которой безсильны и недостаточны самыя энергическія дйствія правительства. Мы разумемъ, напримръ, употребленіе православными Польскихъ молитвенниковъ (за неимніемъ Русскихъ), преобладаніе Польскаго языка въ Русскихъ духовныхъ заведеніяхъ и въ семействахъ Русскихъ священниковъ (а духовенство представляетъ въ томъ кра единственный Русскій мстный общественный элементъ), наконецъ то, что Русскія женщины говорятъ тамъ почти исключительно по Польски… Познакомившись съ этими обстоятельствами, читатели безъ сомннія присоединятся мысленно къ нашему голосу, выраженному въ одной изъ статей ныншняго No и обращенному преимущественно къ Блорусскому духовенству.