ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНСТИНКТЫ ПЧЕЛЪ.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНСТИНКТЫ ПЧЕЛЪ.
Н. Ш.
‘Дло’, No 3, 1868
Общественные инстинкты пчел, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1868
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Человкъ, могущество котораго извдано десятками породъ четвероногихъ и птицъ, признавшихъ надъ собой его господство и закабалившихъ себя на вчную ему службу, — чувствуетъ совершенное безсиліе въ борьб съ маленькимъ, часто едва замтнымъ для глаза, непріятелемъ. Эта мелюзга, съ шестью и боле лапками, постоянно заявляетъ сильный протестъ противъ притязаній своего двуногаго тирана и ведетъ съ нимъ ожесточенную войну, нападая какъ на него самого, такъ и на все, что ему принадлежитъ. Человкъ употребляетъ вс усилія своего изворотливаго ума въ борьб съ неутомимымъ непріятелемъ, — но все напрасно, и не являйся къ нему на помощь неожиданные союзники, онъ давно бы призналъ себя побжденнымъ и погибъ въ неравной борьб. Враги человка имютъ другихъ враговъ, которые, работая въ свою пользу, тмъ самымъ однако помогаютъ человку. Крошечные червячки, величиной съ булавочную головку, живущіе внутри деревянныхъ балокъ, входящихъ въ составъ великолпнйшихъ сооруженій, спасающихъ’ Голландію отъ наводненія, уже давно составили заговоръ уничтожить это чудо человческаго труда и отдать богатйшія и роскошнйшія поля Нидерландовъ въ жертву моря. Они все подготовили для успха предпріятія, но тутъ на помощь человку является пиголица: она лакомится червячками и мшаетъ имъ увеличивать свои силы посредствомъ естественнаго приращенія, они постоянно теряютъ работниковъ и никакъ не могутъ достичь до той цифры населенія, какая необходима для того, чтобы потопить Нидерланды.
Тщетны усилія человка избавиться отъ нападеній своего назойливаго врага, его не спасаетъ ни тройной щитъ, представляемый его плотной одеждой, ни королевская неприкосновенность: хитрецы всегда найдутъ незащищенное мсто-и жалятъ, жгутъ, кусаютъ, не даютъ ни минуты покоя царю природы. Ихъ закоренлая ненависть не прекращается даже посл смерти ихъ врага, трупъ человка подвергается тмъ же нападеніямъ. Однимъ словомъ, наскомое — существо съ самыми разрушительными наклонностями и мы можемъ защититься отъ нихъ разв только въ томъ случа, если произведемъ контръ-революцію.
Какъ же благодаренъ долженъ быть человкъ тому наскомому, которое само ршилось подать ему руку примиренія, мало того, согласилось заключить съ нимъ оборонительный и наступательный союзъ.
Пчела сошлась съ человкомъ въ самыя первыя историческія времена его жизни. Она ршилась на этотъ шагъ не безъ усилій. Кто знаетъ, чего ей стоило плыть противъ теченія всеобщей ненависти однородныхъ съ нею существъ къ человку? Прежде, чмъ она подписала трактатъ союза своего съ человкомъ, она должна была вынести сильную оппозицію, родившуюся въ ндрахъ ея собственнаго семейства, въ сред близкихъ ея родственниковъ,— трутней и ось. Выйдя побдительницей изъ борьбы противъ слпой и систематической ненависти наскомыхъ къ человку, пчела заслужила признательность своего бывшаго врага. Съ этой именно стороны и смотрли на нее мудрйшіе народы древности.
Страстные почитатели прогресса и искуства, греки, присудили безсмертіе пастуху Аристу, изобртателю улья и первому виновнику прирученія пчелъ. Какъ умны были эти греки, какъ просто, скромно и, главное, экономно умли они награждать людей! Не имя средствъ предложить изобртателю пожизненный пенсіонъ, въ вид національной награды, они ловко избгали затрудненія, предлагая своему доблестному гражданину мстечко на Олимп. Патентъ на безсмертіе льстилъ національной гордости и не требовалъ расходовъ — очень остроумно! Съ другой стороны надежда стать надъ толпою такъ высоко, чтобы въ одинъ прекрасный день получить храмъ и жертвенникъ была слишкомъ достаточна для поддержанія въ человк священнаго огня благороднаго честолюбія. Какая громадная разница между воззрніями древнихъ и новйшихъ народовъ на изобртателей и какъ невыгодно сравненіе для послднихъ! Вмсто того, чтобы выдавать изобртателямъ патенты на безсмертіе, новйшіе народы сажали ихъ въ мрачныя темницы, и въ нихъ-то люди, подобные Галилею, Христофору Колумбу, должны были искупать свой геній. Могутъ возразить, что для насъ эти мрачныя времена прошли, что потомство произнесло строгій судъ надъ палачами, мучившими великихъ провозвстниковъ свта, что въ наше время передовые изъ новйшихъ народовъ узаконили привилегіи на изобртенія и право наслдованія ими. Нельзя не согласиться съ относительной справедливостью подобнаго воззрнія, но вмст съ тмъ нельзя не замтить преимуществъ патента на безсмертіе, выдаваемаго, напримръ, Геркулесу. Вакху и др., надъ нашей привилегіей на изобртеніе. Сравните при этомъ греческія легенды, въ которыхъ прославляется реальная польза человчеству, принесенная героями-полубогами, съ средневковыми католическими легендами, имющими силу даже и въ-наше время, трактующими также, будто бы, о полезныхъ дяніяхъ личностей, выходящихъ изъ ряду вонъ. Сравните — и наврное ваши симпатіи будутъ лежать на сторон грековъ.
Древніе натуралисты полагали, что пчела зарождается изъ крови быковъ и коровъ, приносимыхъ въ жертву богамъ. Какъ ни странна подобная теорія, но ее долго но могли пошатнуть, и нужно было пройти сорока вкамъ, прежде чмъ открылась тайна зарожденія пчелы. Слава этого открытія принадлежитъ слпцу Губеру, женевскому гражданину.
Такимъ образомъ невжествомъ новйшихъ народовъ совершенно извиняется невжество древнихъ, но здсь, также какъ и везд, греческая ложь была почти также поучительна, какъ и сама истина.
Быкъ и корова, животныя мирныя, сильно привязанныя къ человку, для него живущія и умирающія, у грековъ служили символомъ питанія. Быкъ и корова, которыхъ мясо съдалось жрецами, а кожа выгодно продавалась, натурально были самой пріятной жертвой богамъ. Евреи врили, что кропленіемъ на присутствующихъ при богослуженіи крови рыжей коровы съ нихъ смываются вс нечистоты. Древнимъ весьма логично, было помстить во внутренностяхъ драгоцнной жертвы начало крылатаго наскомаго, такъ страстно любящаго трудъ и съ такой готовностію приготовляющаго для человка одинъ изъ самыхъ пахучихъ, здоровыхъ и пріятныхъ продуктовъ его пищи.
Если намъ невозможно признать вмст съ пастухомъ Аристомъ, что пчелы возродились изъ внутренностей быка и коровы, мы также не можемъ согласиться съ евреями, утверждавшими, что эти наскомыя зародились изъ внутренностей льва.
Оставимъ пока вопросъ о происхожденіи пчелъ и обратимся къ ихъ политической конституціи. Гиббонъ, Монтескье, Влакстонъ и мн. др. написали толстые тома о конституціяхъ, гораздо мене интересныхъ, нежели конституція пчелиная.
Примите но вниманіе всю изворотливость учрежденій, декретированныхъ человкомъ, вообразите самыя либеральныя теоріи, смшайте въ одномъ тигл Платона, Кампапелли, Бабефа и Морелли, подвергните смсь химическому процессу, — и осадокъ, который вы получите, крайней слабостью своей поблднетъ предъ общественной практикой пчелъ. Дюпенъ старшій, пылкій апологистъ земледльческой общины покажется крайне блднымъ съ точки зрнія самаго холоднаго историка улья. Самый знаменитый и искренній противникъ централизаціи получитъ у пчелъ прозваніе ограниченнаго консерватора и даже, пожалуй, реакціонера. Пчелы, необузданные нивелировщики, не хотятъ и слышать объ индивидуальной собственности, ни даже о раздльномъ хозяйств.
Мнніе объ интеллектуальномъ превосходств мужчины надъ женщиной между людьми считается такой истиной, о которой было бы даже странно спорить. Опросите у пчелъ ихъ мннія объ этомъ предмет. Они отвтятъ вамъ, что учредили у себя сераль мужчинъ, я хотлъ сказать самцовъ, для потребностей прекраснаго кола. Пчела дала реальное существованіе тмъ полетамъ фантазіи, которые встрчаются въ ‘Персидскихъ письмахъ’, и въ своихъ любовныхъ жестокостяхъ превзошла Клеопатру и Маргариту бургонскую.
Общественное устройство пчелъ, повидимому, покоится на началахъ анархіи и террора, а между тмъ изъ него исходитъ порядокъ, богатство, всеобщее благополучіе, и все это внчается постояннымъ, свободнымъ, производительнымъ трудомъ. Какъ ни страненъ такой результатъ, но тмъ не мене онъ существуетъ.
Никакихъ стсненій — вотъ великое слово, характеризующее главныя основы пчелиной конституціи. Никакихъ стсненій, т. е. каждому дано право жить, какъ онъ хочетъ, длать, что ему нравится, работать, соображаясь съ своими наклонностями и потребностями.
Примните подобную теорію къ человческимъ обществамъ, гд желанія неограниченны, сомнительно, чтобы она не повлекла за собою грубую разнузданность страстей, не стала сигналомъ къ гражданской войн и всеобщему грабежу. Но пчелы, боле даровитыя нежели люди, не боятся, чтобы безусловная свобода привела ихъ къ такимъ печальнымъ результатамъ, такъ какъ единственная ихъ страсть, — это любовь къ труду, который служитъ причиной ихъ благосостоянія. Привиллегія лниться настолько жe ненавистна пчеламъ, насколько она пріятна людямъ. Потому, между пчелами нтъ ни бдныхъ, ни богатыхъ, потому же пчела не нуждается ни въ какихъ административныхъ мрахъ, она повинуется одному за. кону — свобод, которая прямо ведетъ ее къ благополучію.
Дегисты и моралисты, проповдующіе, что только то общество можетъ пользоваться благосостояніемъ, которое управляется законами, постановленными большинствомъ, съ презрніемъ отнесутся къ принципу повиновенія одной свобод дйствій, на практик примненному пчелами. Съ ихъ точки зрнія они правы, примненіе такого принципа къ бднымъ обществамъ, каковы въ настоящее время людскія — положительно немыслимо, но выходятъ совсмъ другіе результаты, если онъ примненъ къ обществу богатому, каково пчелиное. Но отнимите у тхъ же самыхъ пчелъ средство трудиться, и они впадутъ въ тоже бдственное положеніе, въ какомъ находятся современные пролетаріи.
Война самцамъ, смерть паразитизму — вторая статья общественной жизни пчелъ.
Общество пчелъ представляетъ женскую общину, имющую нкоторое сходство съ женскими католическими монастырями, однакоже, несмотря на это сходство, между ними существуетъ и большая разница. Такимъ образомъ пчела, не мене монахини, славится искуствомъ приготовленія различныхъ сластей (меда, сиропа, конфектъ). Какъ монахиня, она даетъ обтъ цломудрія. Злые языки утверждаютъ, что существуетъ также подобіе между болтовней монахини и вчнымъ жужжаніемъ пчелъ, между наклонностью къ злословію однхъ и постояннымъ желаніемъ ужалить другихъ. Но сходство этимъ и кончается. Дале ничего нтъ общаго между ульемъ, гд постоянный шумъ, веселость и постоянный неустанный полезный трудъ, и монастыремъ, гд все тихо и на видъ печально. Къ тому же, еще никогда ни одна людская женская община не признавала своимъ девизомъ: ненависть къ мужчинамъ, — какъ это сдлала пчелиная община, которой внутренняя политика покоится на презрніи къ мужскому, низшему роду. И это презрніе явилось результатомъ страстной привязанности къ труду.
Въ пчелиной пород только одна самка снабжена орудіемъ для труда и для войны. Самецъ же создана, для одного продолженія рода. Съ той минуты, какъ онъ исполнилъ свое призваніе, онъ длается лишнимъ въ общин и конституція требуетъ, чтобы онъ погибъ: законъ варварскій, но тмъ не мене, по мннію пчелъ, необходимый.
Такимъ образомъ фанатическая любовь къ труду, самая благородная и самая святая изъ страстей, и происходящая оттого ненависть къ паразитизму, объясняютъ и оправдываютъ т жестокія мры, къ какимъ принуждены прибгать пчелы для устройства своего благосостоянія. Скромностью и цломудріемъ пчелъ легко объясняется другое ихъ учрежденіе, такъ несовмстное съ людскими понятіями. Дло идетъ о серал самцевъ.
Въ пчелиной пород три пола: женскій, мужской и средній. Каждый составляетъ особую касту. Первая, которую совершенно правильно называютъ матками, составляетъ настоящихъ самокъ. Матка представляетъ собой высшую власть въ республик пчелъ. Эта власть выборная. Но избирается она совсмъ не такъ, какъ у насъ. Ее указываетъ сама природа. Пчелы не хотятъ вмшиваться въ избраніе, они понимаютъ, къ чему можетъ приводить избраніе посредствомъ всеобщей подали голосовъ. Они отдаютъ власть достойнйшей, которая по самому физическому строенію своему иметъ на это право.
Такимъ образомъ власть, лучше сказать первое мсто между пчелами. принадлежитъ той изъ нихъ, у которой боле другихъ развита вмстимость брюшной полости, и потому относительно пчелиной королевы будетъ справедливымъ такое выраженіе: она кладетъ яйца, но не управляетъ.
Это предполагаемое царствованіе есть проста монополія материнства. Матка достойно расплачивается съ своими согражданами за высшее мсто въ іерархіи, кладя въ годъ 26,000 яицъ.
За то и они отплачиваютъ ей большими почестями. Матка живетъ въ обширномъ и великолпномъ дворц, выстроенномъ въ форм сталактита, въ центр улья. Когда она выходитъ изъ своего убжища, ее привтствуютъ самымъ сочувственнымъ образомъ. Прекрасную картину представляютъ пчелы работницы, съ любовію окружающія свою владычицу, он ласкаютъ ее, расправляютъ ей крылья и каждая предлагаетъ ей, на кончик своего хоботка, самый лучшій медъ, который могла собрать.
Матка гораздо красиве и величественне другихъ пчелъ. Подданные окружаютъ ее такимъ страстнымъ уваженіемъ, только подъ условіемъ, чтобы она, сама всегда была врной исполнительницей и первой рабой конституціи. Въ противномъ случа, привязанность немедленно переходитъ въ ненависть и — горе ослушниц! Пчелы въ своихъ собраніяхъ не болтаютъ такъ много, какъ люди въ своихъ законодательныхъ палатахъ, — они дйствуютъ.
Число королевскихъ ячеекъ никогда не бываетъ больше двадцати въ уль, населенномъ 20,000 и боле обитателей.
Вторая каста среднихъ или работницъ, которыя составляютъ какъ и везд народъ производящій, народъ, который устроиваетъ ячейки, который производитъ медъ и воскъ, который кормитъ рожкомъ новорожденныхъ и проч.
Пчелы-работницы — неполныя самки которымъ только недостатокъ королевскою воспитанія мшаетъ сдлаться королевами. Вывали случаи, что средніе исполняли обязанности матки, если она какимъ нибудь образомъ погибала преждевременно. Он садились въ королевскую ячейку, изъявляли необыкновенную, чисто-материнскую любовь къ дтямъ, и доходили даже до того. что. забывая свой обтъ цломудрія, и ревнуя о продолженіи рода своего улья, приживали дтей. Нжность такихъ среднихъ къ дтямъ и материнскія попеченія о нихъ напоминаютъ нжность маленькой двочки, далеко недостигшей того возраста, въ который, повидимому, только и долженъ бы развиваться материнскій инстинктъ.
Пчелы-работницы составляютъ главное населеніе улья, на 40 индивидуумовъ всего населенія приходится 39 работницъ.
Третья, несчастная каста въ пчелиномъ уль — каста самцовъ или трутней.
Одинъ изъ знаменитыхъ грековъ, Эврипидъ, недовольный женщинами, высказалъ сожалніе, что для продолженія человческаго рода нельзя обойтись безъ содйствія этихъ коварныхъ созданій. Пчелы-работницы съ утра до вечера постоянно твердятъ о томъ же, съ тою разницею, что на мсто прекрасной половины человческаго рода он ставятъ трутней и называютъ ихъ не коварными, а просто никуда негодными. Он никакъ не хотятъ сродниться съ мыслью о необходимости самцовъ, он смотрятъ на нихъ какъ на уродство натуры: если он терпятъ ихъ, то единственно въ качеств необходимаго зла, и стараются уничтожить, какъ только минуетъ ихъ служба. Он помщаютъ ихъ въ особенномъ уголку улья, представляющемъ совершенное подобіе гарема. Тамъ несчастные паріи ожидаютъ дня. когда ихъ повелительниц придетъ охота бросить кому нибудь изъ нихъ платокъ, и это счастіе одного послужитъ сигналомъ къ немедленному истребленію другихъ.
Выборъ фаворита происходитъ всегда въ жаркое весеннее утро на чистомъ воздух, куда улетаетъ матка, сопутствуемая своими служителями, страстно желающими добиться чести быть избранными, и какъ доказательства ея слабости бываютъ слишкомъ очевидны, то возвращеніе ея въ улей служить сигналомъ всеобщаго избіенія самцовъ.
Высчитано, что въ каждой пчелиной республик держать отъ 400 до 500 самцовъ на одну матку. Припоминая цифры одалисокъ, наполняющихъ гаремы восточныхъ деспотовъ, эта цифра самцовъ, необходимыхъ для одной самки, не покажется вовсе громадной, въ особенности если принять во вниманіе, что изъ нихъ только одинъ испытываетъ наслажденія любви. Что же касается до мннія, что пчелы въ своихъ любовныхъ жестокостяхъ превосходятъ знаменитыхъ въ этомъ род женщинъ, то цифра 500 избіенныхъ самцовъ, разумется, выше 200 или 300 любовниковъ, убитыхъ Клеопатрою или Маргаритою бургонскою, какъ объ этомъ гласитъ правдивая исторія.
Бдные трутни! несчастныя жертвы судьбы, осуждающей васъ на гибель за то только, что вы родились съ атрибутами другого пола! Съ самого момента вашего выхода на свтъ, вы терпите униженіе и оскорбленіе. Ваша гордая мать даже не беретъ на себя трудъ высиживать васъ изъ. яицъ и предоставляетъ эту заботу работницамъ!
Чтобы оправдать убійство трутней, пчелы-работницы, исполнительницы приговора, выставляютъ аргументомъ необходимость избавиться отъ безполезныхъ желудковъ. Весьма грустное и жестокое объясненіе, но вспомнимъ, что и люди такимъ же образомъ часто оправдываютъ свои жестокости. Не убждали ли ихъ подобныя разсужденія, когда приходилось высиживать осаду въ город, обложенномъ со всхъ сторонъ непріятелемъ? И сколько слабыхъ длались жертвой боле сильныхъ, въ случа недостатка пропитанія. Пчелы-работницы увряютъ, что лность, для которой можно отыскать смягчающія обстоятельства при существованіи труда принудительнаго, не иметъ никакого оправданія въ обществ, основанномъ на началахъ труда свободнаго, труда, составляющаго цль жизни и наслажденіе. Он понимаютъ любовь только въ смысл продолженія рода, достиженіе результата, но ихъ мннію, колецъ любви, и если послдняя переходитъ въ бурную страсть, то послдствіями ея бываютъ большія бдствія, опасныя для соціальнаго порядка. Для оправданія своего обычая уничтоженія самцовъ, он представляютъ еще множество другихъ убдительныхъ доводовъ. Между прочими выставляется и тотъ, что средній полъ — пчелы-работницы, замняющія въ случа надобности матку и принужденныя пользоваться услугами трутня, не на столько еще средній полъ, чтобы для нихъ было совершенно безопасно совмстное жительство съ трутнями, почему вполн разумно устранять опасность, грозящую ихъ цломудрію.
Эти безсердечныя созданія увряютъ, что смерть вовсе не такъ страшна самцамъ, какъ это можно думать, совершенно напротивъ, они охотно подставляютъ свои шеи подъ ножъ убійцъ. Повара выносятъ тже убжденія изъ наблюденій надъ раками, которыхъ обыкновенно варятъ живыми. Однако надо полагать, что раки отвтили бы иначе, еслибъ имъ предложили выборъ между жизнію и смертію.
Но какъ ни убдительны доводы пчелъ-работницъ въ защиту истребленія трутней, съ ними трудно вполн согласиться, ибо гармонія только тамъ, гд оба пола равны и нжно любятъ другъ друга, вмсто того чтобы служить одинъ другому, она тамъ, гд счастье каждаго основано на счастіи всхъ.
Мы разобрали политическіе принципы и главныя статьи конституціи пчелъ. Мы порицали нкоторыя варварскія привычки, до сей поры неоставляющія улей, по совсмъ иныя впечатлнія выносятся изъ изслдованій общественныхъ распорядковъ и распредленія общественныхъ работъ въ уль. Здсь приходится на каждомъ шагу встрчаться съ образцовыми учрежденіями, способными приводить въ отчаяніе людей, до сихъ воръ неумющихъ добиться ни до чего подобнаго, несмотря на массу разныхъ умныхъ книгъ и тысячи умныхъ и не умныхъ опытовъ. Предъ этими великими длами маленькихъ наскомыхъ, критика насуетъ, и должна говорить о нихъ не иначе, какъ съ горячимъ энтузіазмомъ.
Главное завдываніе работами принадлежитъ высшему административному совту, составленному изъ работницъ, которыхъ ячейки устроены рядомъ съ королевскими покоями. Онъ заправляетъ всми длами улья: на немъ лежитъ наблюденіе за яйцами матки, за роеніемъ, за наполненіемъ общественныхъ магазиновъ, распредленіе работъ и приведеніе въ порядокъ средствъ защиты.
Такъ какъ только одна мать достаточна для продолженія рода въ уль, то на обязанности совта лежитъ наблюденіе, чтобы число рождающихся матокъ было ограничено прямою необходимостію. Въ уль принято, чтобы одна матка приходилась не мене какъ на тысячу работницъ. Королева, которую безъ всякой натяжки, можно назвать матерью своего народа, сначала кладетъ яйца работницъ, затмъ самцевъ и посл всхъ матокъ. Такой порядокъ необходимъ для уравновшенія каждой касты пропорціонально необходимости. Кладка яицъ, впрочемъ, начинается иногда съ яицъ самцовъ.
Чтобы эти двадцать королевъ, эти двадцать кандидатокъ на президентство, не вышли на свтъ въ одно время и чтобы чрезъ это не возгорлась гражданская война, мать кладетъ яйца отдленіями, т. е. на каждую тысячу яицъ работницъ яйцо королевы, затмъ опять тысячу работницъ, соотвтствующее число яицъ самцовъ а яйцо королевы, и если случайно она сдлаетъ ошибку въ своихъ вычисленіяхъ, высшій совтъ ее исправляетъ. Онъ имнія, право замедлить или ускорить рожденіе, смотря но необходимости.
Королева обязана положить въ каждую ячейку только по одному яичку. Иногда, торопясь класть яйца, она положитъ ихъ нсколько въ одну ячейку. Высшій совтъ немедленно удаляетъ лишнія яйца. При этомъ онъ не упускаетъ случая пожурить королеву, которая, какъ можетъ, извиняется въ своей оплошности.
Нердко случается, что наслдница, сформировавшаяся въ совершенное наскомое, спшитъ ране опредленнаго времени выйти изъ своей ячейки, чтобы предъявить права на корону. Въ этомъ случа, совтъ принимаетъ ршительныя мры, онъ крпко на крпко запираетъ дверь ячейки принцессы и, такимъ образомъ, заключаетъ ее въ тюрьму, около двери помщаетъ непоколебимыхъ чиновниковъ, строгихъ аргусовъ, которые такъ бдительны, осторожны, и неподкупны, что заключенной остается одно — смириться и не пытаться боле возвращать свободу. Она. до новаго приказанія, сообщается съ вншнимъ міромъ, только для надобностей питанія? она просовываетъ сквозь небольшое отверстіе въ двери свой хоботокъ, на который принимаетъ медъ, подносимый ей ея кормилицами. Плнная принцесса, чтобы прогнать скуку плна, постоянно поетъ свою воинственную пснь, служащую вызовомъ на смерть всмъ ея сестрамъ и даже ея матери.
Этотъ плнъ не простирается однакожъ доле нсколькихъ дней, необходимыхъ для приготовленія королевы-матери къ необходимымъ уступкамъ.
Королев не хочется уступать, но ее такъ вжливо просятъ и такъ настоятельно ведутъ къ воротамъ ея королевства, что она кончаетъ полнымъ согласіемъ на предложеніе совта. Она собираетъ вокругъ себя все, что остается ей врнымъ, и вмст съ нимъ улетаетъ къ другое мсто, чтобы основать тамъ новую колонію, и въ будущемъ году опять перебраться на новую квартиру.
Процессъ роенія представляетъ самое простое разршеніе ужасной проблемы Мальтуса, и здсь, какъ и везд, женская община пчелъ какъ будто иметъ своимъ назначеніемъ давать уроки мудрости человку. Не худо и ему въ странахъ густо-населенныхъ слдовать примру пчелъ и высылать изъ своей среды ежегодно рои для основанія колоній въ необозримыхъ, еще незаселенныхъ степяхъ Америки, Африки и Австраліи.
Каждый хорошій улей можетъ давать четыре, пять, а иногда даже и боле роевъ каждый годъ. Высшій совтъ распредляетъ яица королевы такимъ образомъ, чтобы каждая эмиграція непремнно имла свою начальницу. Однакоже, не смотря на его предусмотрительность, случается, вслдствіе несчастныхъ обстоятельствъ, что матокъ выходитъ или боле, или мене, положеннаго числа. Въ первомъ случа возгорается война между королевами, но и при этомъ пчелы поступаютъ гораздо разумне людей. Въ подобныхъ обстоятельствахъ люди имютъ обыкновеніе, раздлясь на партіи, убивать другъ друга, пчелы же сами остаются въ сторон, и битва происходитъ только между претендентами, которые лично завоевываютъ себ корону. Битва происходитъ съ великолпіемъ и торжественностію древнихъ рыцарскихъ турнировъ. Окончательный судъ надъ битвой произносится всмъ пчелинымъ народомъ.
Иногда вс королевы погибаютъ въ этой ужасной битв. Тогда все племя, лишенное королевы, уничтожаетъ свои запасы, разсевается и погибаетъ. Тоже бываетъ въ случа, если число начальницъ недостаточно для годовой эмиграціи.
Поступокъ Катона утическаго, умертвившаго себя, чтобы не пережить паденія римской аристократіи совершенно исчезаетъ предъ поведеніемъ цлаго народа пчелъ, ршающагося лучше умереть, нежели пережить ассоціацію, коллективное семейство. Изъ этого ясно, что пчела вовсе не раздляетъ взгляда англійскихъ экономистовъ на святость семейнаго эгоизма. Когда связь общины и общиннаго имущества порвана, пчела умираетъ,— она не хочетъ работать для себя одной.
Однакоже существуетъ пчела уединенная, послдовательница раздльнаго хозяйства. Эта пчела не лишена ни искуства, ни способности къ труду, она уметъ строить красивое жилище въ углубленіи стнъ. Къ несчастію, бдняжка не иметъ возможности уберечь свои запасы противъ паразитизма моли, постоянно похищающей плоды ея трудовъ. А расхищаются они потому, что она уединилась, заключилась въ собственномъ эгоизм, а собираніе богатствъ и безопасность обладанія ими невозможны вн ассоціаціи и общественной солидарности.
Улей, гд живетъ община пчелъ на столько удобне жилища уединенной пчелы, на сколько дворецъ удобне избы.
Пчела общинная, привыкшая къ великолпію улья и плодотворности коллективной работы, иметъ основаніе желать скоре умереть, чмъ унизиться и снизойти къ жалкимъ результатамъ уединенной работы.
Такимъ образомъ, когда личинки матерей погибаютъ во время своего роста, работа въ уль останавливается немедленно, мертвая тишина и ужасъ смняютъ обычную дятельность и веселость.
‘Сестры, мы должны умереть, намъ надо умереть’, говорятъ пчелы, встрчаясь другъ съ другомъ. Но какъ только рука человка вводитъ въ улей мать или только надежду на нее, тотчасъ же все измняется, опять мертвая тишина смняется веселымъ жужжаніемъ и работа снова закипаетъ.
‘Любите другъ друга, будьте свободны, любите свободный трудъ, и явится богатство, благосостояніе, всеобщее благополучіе’ — вотъ принципы, на которыхъ основаны вс учрежденія пчелъ. Въ уль вс работаютъ съ полнйшею охотою, тамъ нтъ мста для праздности. Эти трудолюбивыя маленькія животныя достигли такого согласія и любви между собою, которымъ не перестаютъ завидовать люди, и которые даютъ имъ возможность распредлять съ такимъ удивительнымъ порядкомъ работы каждаго жителя улья. Всякій занятъ своимъ дломъ, для котораго онъ рожденъ на свтъ, онъ производитъ его съ увлеченіемъ, онъ знаетъ, что въ немъ, въ этомъ дл лежитъ причина какъ его собственнаго благополучія, такъ и процвтанія цлой общины.
По мннію пчелъ, равенство состоитъ въ прав, принадлежащемъ каждой, получать благодянія дароваго плодотворнаго воспитанія, которое даетъ ей возможность развить прирожденныя способности и употребить ихъ на пользу общества и свою собственную.
Замчательна также система вентиляціи, принятая пчелами. Въ уль всегда одинакая температура отъ 21 до 22 по Реомюру. Чтобы поддерживать эту температуру лтомъ, въ сильные жары, он изобрли систему провтриванія, для которой употребляютъ въ дло свои крылья. Он машутъ ими на подобіе мельницъ, и этого маханія бываетъ достаточно для освженія воздуха. Зимой же они замазываютъ вс дырочки, что служитъ врнымъ средствомъ противъ вторженія холоднаго воздуха и охлажденія температуры внутри улья.
Люди до сей поры еще не умли построить залы, гд могло бы собираться до 25,000 человкъ, и въ самыхъ великолпныхъ театрахъ, гд помщается 2000, или нсколько боле душъ, зрители положительно заключены въ паровой бан. Сквозной втеръ и духота — слова, для которыхъ нтъ равносильныхъ выраженій на язык пчелъ,— составляютъ необходимую принадлежность всхъ многолюдныхъ человческихъ собраній. А еще люди смютъ навивать себя существами разумными!
Своими архитектурными постройками, гд ничего нтъ лишняго, никакихъ нелпыхъ украшеній, ни для чего ненужныхъ, гд нее полезно и необходимо, пчела даетъ людямъ новый урокъ. Вс ячейки устроены по одному образцу, вс равной величины, равныхъ удобствъ. И какъ красивъ улей, несмотря на однообразіе всхъ построекъ! Пчела понимаетъ, что рабочему необходимо хорошее помщеніе и чистый воздухъ. То и другое составляетъ предметъ заботливости цлой общины. Тмъ и другимъ равно пользуются вс безъ исключенія работники и вс въ одинаковой степени. Сели бы люди настолько поумнли, чтобы понять простую истину, которая за цлыя тысячелтія назадъ понята пчелами и послужила причиной ихъ благосостоянія, чтобы они сдлали тогда! Но люди глухи къ подобнымъ воззваніямъ.
Почему оса и шершень паразитъ, подучившіе отъ природы такія же удивительныя способности къ архитектурному искуству, не устраиваютъ у себя такихъ же обильныхъ запасовъ какъ пчелы, и живутъ нищенскимъ образомъ! Потому, что оба живутъ грабежомъ, разбоемъ и убійствомъ, и что шершень, имющій привычку жить на счетъ другихъ, смотритъ на трудъ съ презрніемъ.
Пчела, символъ страстной привязанности къ работ, иметъ въ числ естественныхъ своихъ враговъ множество паразитовъ, изъ нихъ особенно ей ненавистны полевая мышь,— символъ варварства и ночная бабочка, мертвая голова — символъ смерти.
Исторія людскихъ ссоръ и битвъ сохранила нсколько разсказовъ о помощи въ битвахъ, какую оказывали пчелы человческимъ арміямъ. Герцогъ лотарингскій, стсненный со всхъ сторонъ непріятелемъ, одолженъ споимъ спасеніемъ цлымъ роямъ пчелъ, которыя бросились въ средину непріятельской арміи, залзли въ уши и носъ лошадямъ, т, испуганные разбжались по лагерю, топча и поражая все, что встрчалось на пути. Имперская армія, не понимая, что это значитъ, и сочтя всю эту суматоху ночнымъ нападеніемъ непріятеля, обратилась въ бгство. Въ одной португальской легенд разсказывается, что какой-то тамошній герой въ борьб съ маврами употребилъ подобную же хитрость, напустивъ на непріятели пчелъ. На сколько врны подобные разсказы — судить не будемъ: предоставляемъ заняться этимъ дломъ самимъ читателямъ.
Пора кончить. Въ сжатомъ очерк мы старались объяснить, къ какимъ благотворнымъ результатамъ приводятъ пчелиную общину слдующіе принципы, принятые въ основаніе ея политическаго и соціальнаго устройства: общинное устройство, общинный трудъ, общее хозяйство, страстная любовь къ труду, трудъ, пропорціонально способностямъ и необходимости. Что бы сдлалъ человкъ, еслибъ умлъ такъ же хорошо пользоваться трудомъ и способностями?
Человкъ, сравнительно со всмъ мірозданіемъ, крошечный атомъ, который нужно разсматривать въ микроскопъ такой силы, какая еще немыслима въ настоящее время, и этотъ пигмей возмнилъ себя царемъ созданія, существомъ, для потребности которого созданъ весь міръ. И чтоже сдлалъ этотъ мнимый титанъ? Чмъ до сихъ поръ ознаменовалась его дятельность? Онъ теперь посл нсколькихъ тысячъ лтъ существованія еще далекъ отъ пониманія тхъ великихъ истинъ, которыя давно уже усвоены пчелою. Ока, постоянно твердитъ ему, что трудъ несовмстенъ съ понятіями о гор и несчастій, какъ до сихъ поръ еще убжденъ человкъ, что трудъ есть наслажденіе, счастіе, свобода, здоровье, богатство. Она доказываетъ ему своимъ примромъ, что женщина,— существо далеко не подвластное мужчин, напротивъ, что она обладаетъ способностью реализировать трудъ, пріятный для каждаго, гарантировать безконечное богатство и всеобщее процвтаніе.