ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРИЗВАНІЕ ЖЕНЩИНЫ.
ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРИЗВАНІЕ ЖЕНЩИНЫ.
А. Гіероглифовъ.
‘Отечественныя Записки’, No 6, 1863
Общественное призвание женщины, Гиероглифов Александр Степанович, Год: 1863
Время на прочтение: 18 минут(ы)
Въ послдніе пять-шесть лтъ въ нашихъ журналахъ появлялись довольно часто статьи, относящіяся вообще къ эмансипаціи женщины. Вопросъ этотъ перешелъ въ нашу литературу изъ иностранныхъ литературъ: Милль, Мишле, Прудонъ выступили съ цлыми трактатами о женщин, разсматривая предметъ съ различныхъ и противоположныхъ точекъ зрнія, о второстепенныхъ писателяхъ мы не говоримъ. У насъ, кром переводныхъ статей, или разсужденій, основанныхъ на чужихъ твореніяхъ, явилось много разсужденій и собственно нашихъ русскихъ публицистовъ, женскій вопросъ сдлался даже достояніемъ журнальныхъ хроникъ, вмст съ другими очередными вопросами, и подраздлился на нсколько отдльныхъ, спеціальныхъ вопросовъ, какъ напримръ: о женскомъ труд, о женскомъ воспитаніи, объ общественной и гражданской равноправности женщины, и тому подобное. Вс эти разсужденія сводились къ одной цли — эмансипировать женщину, то-есть дать ей независимое, соціальное положеніе и вообще уравнять ее съ мужчиной. Но все, что было до сихъ поръ писано объ эмансипаціи женщины, далеко не исчерпываетъ предмета и не опредляетъ того положенія и значенія, которое должна занять женщина въ современномъ обществ, еслибы и женщина и общество одинаково сознали, что взаимныя отношенія ихъ требуютъ реформы.
Свобода женскаго труда является главнйшимъ экономическимъ условіемъ, безъ котораго всякая другая свобода невозможна, именно вслдствіе зависимости женщины въ матеріальныхъ средствахъ отъ мужчины, воспитаніе женщины, какъ бы ни были широки и раціональны его основы, только тогда получаетъ практическое значеніе, когда оно подготовляетъ къ чему нибудь спеціально. И нельзя предположить, чтобы женскій трудъ, при полной свобод его, не спеціализировался: всякая работа, требующая физической силы, борьбы съ стихіями, даже чрезмрныхъ умственныхъ напряженій и усилій, не можетъ сдлаться общимъ достояніемъ женщинъ, потому что физіологическія условія женщины и ея естественныя обязанности къ дтямъ прямо указываютъ ей на другія занятія, которыя такъ же необходимы и важны въ общественномъ быту, какъ и т, для которыхъ боле способенъ организмъ мужчины. Точно также и въ дл воспитанія и образованія женщины, природа ея и обязанности къ дтямъ убждаютъ въ томъ, что было бы безполезно для нея подготовлять себя къ такому длу, гд дятельность ея практически невозможна, напримръ, при какихъ условіяхъ могло бы быть полезно для женщины знаніе высшей математики, геодезіи, инженернаго искусства, даже механики, технологіи, горнаго дла и другихъ точныхъ наукъ? Слдовательно, какъ бы ни былъ свободенъ доступъ для женщины къ образованію и ко всмъ отраслямъ человческаго труда и дятельности, она всегда останется въ границахъ, полагаемыхъ для нея самой природой.
Поэтому, вся задача въ разршеніи вопроса объ общественномъ значеніи и призваніи женщины, именно и состоитъ въ томъ, чтобы уяснить хотя въ общихъ чертахъ сферу дятельности, гд женщина дйствительно можетъ быть полезна и для себя и для общества, и чмъ именно она можетъ завоевать себ независимость положенія, уравновсивъ свое индивидуальное и соціальное значеніе съ первенствующей ролью мужчины, въ семейств и въ обществ.
Всякую женщину прежде всего необходимо предположить матерью, несмотря на множество исключеній. Для женщины вообще бездтность ненормальна, а вс подобные общіе выводы какъ о значеніи или призваніи женщины, должны быть основаны на положеніяхъ нормальныхъ. Естественныя обязанности матери, начинающіяся для женщины обыкновенно съ первой молодости, равняющейся физическому ея совершеннолтію, то-есть почти непосредственно посл дтства, ограничиваютъ и условливаютъ вообще предлы ея дятельности, такъ напримръ, женщина, сдлавшаяся матерью и обреченная въ теченіе нсколькихъ лтъ почти на безпрерывныя заботы и попеченія о дтяхъ, можетъ работать только или у себя дома, или тамъ, гд она можетъ помстить съ собою дтей и отрываться отъ работы, смотря по надобности. Изъ всего этого вытекаетъ то неравенство въ главнйшихъ условіяхъ быта мужчины и женщины, которое послдовательно проходитъ чрезъ вс ихъ взаимныя отношенія и отражается на отношеніяхъ общественныхъ. Но изъ этого еще не слдуетъ, чтобы равноправность женщины не могла быть достижима посредствомъ спеціализаціи вообще женской дятельности.
Мы видимъ повсюду въ природ и въ жизни гражданскихъ обществъ, что не одна физическая сила приводитъ въ движеніе всякую организацію, но что въ параллели съ ней дйствуютъ другія руководящія силы, непосредственно исходящія изъ источниковъ разума, сознанія, убжденія, опыта, искусства. Эти послднія силы, по своему значенію, вліятельне грубой физической силы и потому даже могутъ одерживать верхъ надъ первой, равновсіе же и взаимодйствіе этихъ силъ составляютъ вообще главнйшую современную соціальную задачу.
По отношенію къ вопросу о женщин, примненіе этого равновсія вполн законно и естественно. Природа женщины должна быть исчерпана для того, чтобы вызваны были къ свободному дйствію вс ея дары и помогли бы ей занять въ обществ то положеніе, которое ей /по справедливости принадлежитъ. Навязывать же женщин что либо лишнее, также какъ и отнимать что либо у нея, одинаково несправедливо и нецлесообразно.
Поэтому, разсмотримъ, какимъ образомъ можетъ быть спеціализирована дятельность женщины, для установленія вообще ея равноправности.
Въ обществахъ, стоящихъ на нисшей ступени человческаго развитія, гд грубая сила преобладаетъ надъ разумомъ и убжденіемъ, женщина, какъ существо слабйшее, естественно, и не можетъ пользоваться равноправностью ни въ семейств, ни въ обществ. Мужчина эксплоатируетъ ее по праву сильнаго и обращается въ повелителя ея и властелина, но какъ скоро созрваетъ въ обществ понятіе о нрав, сознаніе необходимости уваженія всякой человческой личности, какъ скоро умственное и нравственное развитіе общества возвышаетъ надъ грубой силой силу разума и просвщенія — женщина начинаетъ освобождаться изъ-подъ власти мужчины и длается боле или мене свободной и независимой. Но освобожденіе это совершается не вслдствіе великодушія со стороны мужчины, или побды со стороны женщины, а исключительно вслдствіе того, что женщина вмст съ умственнымъ и нравственнымъ развитіемъ общества начинаетъ пріобртать извстную долю вліянія и значенія въ общественной жизни. Хотя ни одно изъ существующихъ гражданскихъ обществъ не выработало еще полной самобытности женщины, но во всякомъ случа ея общественное значеніе является везд несомнннымъ какъ по вліянію вообще на мужчину, такъ и по участію въ голос общественнаго мннія, которое во всхъ цивилизованныхъ обществахъ начинаетъ нын играть весьма важную роль. По мр этого значенія и вліянія, условливается и степень самобытности и равноправности женщины. Чмъ сильне это вліяніе, тмъ самобытне и равноправне длается женщина. Слдовательно, непремннымъ условіемъ эмансипаціи женщины является сила ея вліянія на общественную жизнь и вообще на дла общества. Доказывать, что женщина должна пользоваться одинаковыми правами съ мужчиной во имя справедливости, значитъ недостаточно понимать соціальныя условія: мы видимъ во всемъ, что сила уступаетъ лишь сил, и идея справедливости тогда торжествуетъ, когда она подкрпляется живымъ, неотразимымъ фактомъ. Предполагать, что стоитъ открыть доступъ какому бы то ни было вліянію — и оно явится само собою, значитъ идеализировать жизнь, идти противъ ея естественныхъ законовъ. Напротивъ, мы всюду видимъ, что не правами создается потребность и вліяніе, а наоборотъ потребность и вліяніе рождаютъ права.
Откройте женщин полный доступъ ко всевозможнымъ профессіямъ, допустите ее и въ ряды войска, и въ канцеляріи министерствъ, и на публичную трибуну — участіе ея во всемъ этомъ явится не боле какъ въ форм незначительныхъ исключеній, точно также ограничьте мужчину тсной рамкой семейнаго очага, заставьте его быть у колыбели ребнка, около домашняго хозяйства — и онъ все-таки пойдетъ на общественную сходку, обратится къ интересамъ, боле свойственнымъ его натур и потребностямъ.
Природа всякаго живаго существа строго спеціализируетъ его потребности и границы и сущность его дятельности. Это замчается на каждомъ отдльномъ человк, на каждой человческой рас, на каждомъ политическомъ организм, даже на каждомъ историческомъ період. То же самое мы видимъ въ царств животномъ, растительномъ, минеральномъ. Все живетъ своей собственной жизнью, все иметъ свое значеніе и силу вообще въ масс элементовъ природы, такъ-что положительно нельзя найти два вещества или два элемента, которые, хотя при едва-замтномъ различіи одного отъ другаго, имли бы совершенно одинаковое значеніе въ природ и выполняли бы собою одну и ту же миссію.
То безконечное разнообразіе формъ и свойствъ, которое мы видимъ повсюду въ природ, указываетъ прямо на спеціализацію отправленій всего существующаго, которая вообще въ жизни играетъ ту же роль, какую играютъ диференціалы въ математик. Въ природ мы видимъ только или рзкое различіе индивидуальныхъ свойствъ, или едва замтные оттнки различій физическихъ и нравственныхъ свойствъ и потребностей, но тождества, равенства, даже строго-математическаго подобія между людьми мы не встрчаемъ. Это безконечное разнообразіе начинается съ дленія всхъ вещей природы на группы и доходитъ до мельчайшихъ микроскопическихъ спеціальностей. Относительно настоящаго вопроса о значеніи женщины не слдуетъ принимать понятія о спеціализаціи женской дятельности въ тсномъ смысл: здсь спеціализація относится къ цлымъ группамъ нравственныхъ и матеріальныхъ отправленій современныхъ человческихъ обществъ.
Все высказанное нами до-сихъ-поръ служило къ тому, чтобы доказать, что общественное положеніе женщины въ сущности неизбжно должно разниться отъ положенія мужчины, но что ея вліяніе на общественную жизнь и участіе въ длахъ общества должно имть самобытное значеніе, основанное непремнно на той сил, до которой только можетъ развиться это вліяніе. Одна сила, будетъ ли то физическая или умственная сила, только и можетъ производить вліяніе, безъ вліянія не можетъ быть значенія, безъ значенія не можетъ быть самобытности и свободы. Въ этомъ заколдованномъ кругу обращаются вс общественныя стихіи, съ ихъ умственной и политической борьбой, съ тмъ безконечнымъ колебаніемъ ихъ равновсія и торжества, которое представляетъ изъ себя весь фокусъ соціальной жизни.
Подходя за тмъ къ самому трудному вопросу, именно къ вопросу о томъ, въ чемъ именно можетъ заключаться та сила, на которой должно отразиться вліяніе и значеніе женщины въ обществ, мы находимъ необходимымъ прослдить положеніе женщины при различныхъ степеняхъ умственнаго и гражданскаго развитія обществъ.
Къ несчастію, литература мало знакомитъ съ бытомъ дикарей, но и изъ того, что извстно, можно заключить, что женщина у дикихъ пользуется полной свободой и равенствомъ, и это зависитъ отъ отсутствія всякихъ гражданскихъ формъ и отношеній въ жизни дикарей. Жизнь безъ семейства, безъ стяжаній, жизнь удовлетворенная дарами природы, добываемыми безъ труда и усилій, жизнь свободная отъ всякой искусственности — не содержитъ въ себ начала эксплоатаціи слабаго сильнымъ. Поэтому вполн естественно, что женщина, роль которой въ дикомъ состояніи ограничивается лишь тмъ, чтобы быть самкой, пользуется физической и нравственной свободой и матеріальными благами наравн съ своимъ самцомъ. Но лишь только возникаютъ въ обществ начала гражданственности, первообразомъ которой является семейство, лишь только возникаютъ религіозныя врованія, обычаи и наконецъ законы, и человческое общество изъ дикаго стада длается политическимъ организмомъ, во глав котораго становится іерархія, или вмсто патріархальнаго начала является общинная форма, гд большинство членовъ, согласныхъ между собою, подчиняетъ своей власти остальное меньшинство, уже оказывающееся слабымъ, безсильнымъ — тотчасъ возникаетъ общественная эксплоатація: войны, плненіе, рабство. Грубая сила становится закономъ. Но прежде нежели эксплоатація достигнетъ этихъ политическихъ формъ, въ самой сред общества, руководящагося принципомъ насилія, представляется пища для этого насилія въ лиц женщины, на подчиненіи которой мужчин, по нраву сильнаго, возникаетъ первая гражданская форма — семейство, развивающееся потомъ въ высшія политическія формы современныхъ человческихъ конгрегацій. Подчиненіе женщины, какъ, напримръ, въ отдаленное патріархальное время и теперь на Восток, возводится въ религіозный и гражданскій законъ и проходитъ чрезъ вс степени сообразнаго этому закону общественнаго развитія. Женщина прежде всего длается рабой и такимъ образомъ удовлетворяетъ утилитарной цли и властолюбію мужчины, но какъ женщина, кром рабочей силы, которой пользуется мужчина по праву власти, иметъ еще и другое особое значеніе, вытекающее изъ половаго влеченія къ ней, сильнйшаго изъ всхъ физическихъ ощущеній, то къ властительскимъ правамъ надъ ней присоединяется и страстное чувство.
Такимъ образомъ женщина длается рабой и наложницей, то-есть предметомъ эксплоатаціи и съ тмъ вмст сладострастья. Значеніе это она удерживаетъ за собою боле или мене при всхъ степеняхъ развитія, до котораго когда либо доходили человческія общества, съ измненіемъ лишь формы этой эксплоатаціи, то-есть вмсто рабства является гражданская зависимость, одно нравственное преобладаніе, вмсто наложницы она становится подругой, но подругой не свободной, а покровительствуемой, вмсто одалиски — гетэрой, употребляющей вс силы искусства и изобртательности для того, чтобы своими прелестями возбуждать въ мужчин страсть, такъ сказать искусственное чувство любви, оспоривать у другихъ соперницъ сердце своего повелителя. Это гаремное свойство женщины держится неприкосновенне всхъ другихъ и при самой развитой цивилизаціи современныхъ обществъ. Чмъ утонченне длается цивилизація, тмъ боле сглаживается видимое неравенство отношеній между мужчиной и женщиной, хотя сущность этихъ отношеній во многомъ удерживается, значеніе женщины въ современныхъ обществахъ пріобртаетъ силу по мр того, насколько увеличивается нравственное и умственное развитіе женщины подъ вліяніемъ духа времени и вообще той атмосферы, которая окружаетъ бытъ современнаго человка. Начало освобожденія женщины вытекло изъ христіанства и такимъ образомъ освящено религіей. Съ тхъ поръ общественное значеніе женщины, какъ всякая свободная сила, идетъ въ параллели съ общимъ соціальнымъ развитіемъ и вырабатывается рядомъ вопросовъ о женщин, занимающихъ современную мысль, и самыми фактами, подтверждающими, что женщина начинаетъ занимать весьма важное соціальное значеніе и пріобртать вліяніе на общественныя дла.
Уясненіе того, въ чемъ именно должно заключаться значеніе и вліяніе женщины и какая сила должна служить опорой этому вліянію — составляетъ всю сущность вопроса. Мы не имемъ въ виду опредлять дидактически границы, въ которыхъ должна обращаться женщина, но намрены уяснить ихъ себ, принимая исходной точкой заключеній естественный порядокъ вещей, современныя потребности общества и вообще условія возможности, вліянія которыхъ нельзя не признать во всякомъ реальномъ проявленіи общественнаго развитія.
Для уясненія предмета необходимо прежде всего составить себ понятіе объ элементахъ современной соціальной жизни, о силахъ, приводящихъ въ движеніе эти элементы и способствующихъ развитію цивилизаціи, о современныхъ потребностяхъ общества и о направленіи въ немъ идей.
Естественная задача цивилизаціи, безспорно, заключается въ томъ, чтобы человкъ могъ пользоваться всми природными благами, выражаемыми весьма несложной формулой: быть существомъ свободнымъ и вполн удовлетвореннымъ въ своихъ матеріальныхъ потребностяхъ, которыя обезпечивали бы ему возможность развитія и умственныхъ силъ наравн съ физическими. Къ достиженію этого состоянія постоянно были направляемы умственныя усилія человка. Но идеальный и эмпирическій пути, которыми единственно могъ слдовать человкъ къ своей цли, всегда были для него такъ непроходимы и такъ тернисты, что вся долгая исторія человчества представляетъ какъ-бы рядъ ошибокъ ума и воли и цлую бездну уклоненій, доказывающихъ, что человкъ, идя инстинктивно къ своей дли, дйствовалъ фактически какъ-бы безсознательно, случайно и отрекался отъ своихъ ошибокъ только вслдствіе сильныхъ и настойчивыхъ убжденій опыта. Можетъ быть, этотъ грубо-эмпирическій путь и есть единственный способъ человческаго развитія въ самыхъ фактахъ жизни, но тмъ не мене человкъ почти на столько же способенъ по имющимся даннымъ отыскивать умомъ свое неизвстное, на сколько способенъ пользоваться и уроками своего прошедшаго, то-есть своей исторіей. Поэтому мы вправ смотрть на всю геологію нашей исторіи какъ на слои разнородныхъ ошибокъ и уклоненій, еще до сихъ поръ неприблизившихъ человчество къ его нормальному идеалу, а на искомое неизвстное, человкъ, естественно, долженъ надяться какъ на средство, совершеннйшее всхъ другихъ средствъ, которыя были ему извстны донын. Этотъ выводъ можетъ оправдать то убжденіе, что все осложненіе современнаго порядка общественной жизни вытекло изъ бездны ошибокъ, наполнившихъ исторію человчества, но это осложненіе во всякомъ, случа необходимо принять за неотразимое условіе, при существованіи котораго, вслдствіе его неотразимости, должно совершаться дальнйшее развитіе человчества. Ошибки человчества такъ живучи, что нельзя не признать ихъ силы и значенія. Поэтому необходимо принять весь status quo современной жизни во всей его цлости, чтобы придти къ какимъ-либо практическимъ, реальнымъ результатамъ въ вопрос объ общественномъ значеніи женщины.
Главнйшимъ источникомъ тхъ элементовъ, изъ которыхъ слагается современная соціальная жизнь, служитъ, какъ и всегда было, природа человка, слдовательно, элементы эти суть: умственныя и физическія силы человка, или говоря иначе, трудъ физическій, производительный, матеріальный, и результаты умственной дятельности человка, то-есть опытъ, знаніе, наука. Силы эти приводятся въ движеніе также подъ вліяніемъ неотразимыхъ потребностей человка въ матеріальныхъ благахъ и въ стремленіи уяснять себ все видимое и ощущаемое имъ. Индивидуальная свобода человка и знаніе, указывающее на новые предметы потребленія, удобопринимаемые человческой природой, служатъ той внутренней силой прогрессивнаго движенія, которое мы видимъ въ современной цивилизаціи, какъ въ. умственномъ, такъ и въ матеріальномъ отношеніи. Распространеніе знанія и результатовъ умственной дятельности человка связаны тснымъ взаимодйствіемъ съ самой цивилизаціей. Популярность науки способствуетъ развитію цивилизаціи, увеличенію матеріальныхъ потребностей и матеріальной производительности, такъ же какъ и цивилизація требуетъ для своей собственной поддержки распространенія знаній и той же усиленной матеріальной производительности, а съ тмъ вмст поддерживаетъ и науку. Развитіе науки и распространеніе знаній, то-есть общественное образованіе и воспитаніе, составляютъ весьма значительную долю массы человческаго труда въ современныхъ обществахъ и находятся въ немене значительномъ отношеніи къ масс матеріальныхъ потребностей общества.
Раздляя общественныя потребности на матеріальныя и умственныя, еще нельзя этимъ составить врнаго понятія о сущности ихъ. Разсматривая самые первые предметы потребностей современнаго цивилизованнаго общества, мы убждаемся только въ ужасающемъ ихъ разнообразіи. Стоитъ взглянуть на карту хорошаго ресторана, или войти на одинъ день въ домъ обезпеченнаго образованнаго человка, въ Лондон, Париж, или Нью-Йорк, чтобы убдиться, какъ сложны даже первыя потребности современнаго человка. Надъ приготовленіемъ здороваго и вкуснаго обда и питья, поддерживающихъ существованіе цивилизованнаго семейства, тратится столько труда и знанія, что полудикій обитатель калмыцкой степи въ цлый десятокъ лтъ не будетъ въ состояніи понять и усвоить себ существующихъ требованій гигіены и пріемовъ кулинарной химіи. Даже для того, чтобы самымъ умреннымъ образомъ просуществовать московскому или петербургскому рабочему, нужно поглотить плоды самыхъ разнообразныхъ трудовъ: рюмка водки, выкуренной съ помощію капитала заводчика и труда винокура, кусокъ соленой рыбы, привезенной съ Благо или Каспійскаго моря, стаканъ чаю или кофе съ кускомъ сахару, одинъ листъ табаку и проч.— все это можетъ служить слабымъ, но врнымъ образчикомъ разнообразія современныхъ потребностей. Наша одежда, медицинскія пособія во время болзней, столь естественныхъ во всякомъ быту человка, наши жилища, также представляютъ безконечную сложность потребностей. Умственныя потребности человка не мене обширны, сложны и разнообразны: отъ чтенія и письма до философіи, отъ ариметики до крайнихъ выводовъ высшей математики, отъ элементарнаго знакомства съ механикой, физикой и химіей до небесной механики и тончайшихъ химическихъ анализовъ — вмщается цлый необъятный міръ знаній, на добываніе которыхъ человкъ тратитъ бездну труда и умственныхъ усилій, потомъ, примненіе этихъ знаній къ жизни, распространеніе ихъ въ масс также поглощаетъ трудъ лучшей части человчества. Однимъ словомъ, мы видимъ потребности человка раздленными на дв главныя категоріи, то-есть матеріальныя и умственныя, требующія и такого же раздленія труда, который спеціализируется сообразно разнообразію и множеству потребностей. Мельчайшая спеціализація труда есть непремнное условіе совершенствованія его, и составляетъ одно изъ современныхъ явленій, имющее особенную соціальную черту.
Но спеціализація труда и знанія лишаетъ человка возможности обобщать и уяснять въ своемъ ум и безконечно-разнообразныя знанія, и столь же разнообразныя явленія и факты самой жизни, такъ что ея громадныя формы длаются неуловимыми для отдльной личности, преданной спеціальному труду. Положеніе это рождаетъ особую спеціальность — наблюденіе и изученіе жизни и обобщеніе ея явленій. Такимъ процессомъ рождается идея, и развиваясь по законамъ эмбріологіи, длается достояніемъ общества. Развитіе идеи, какъ бы она ни была плодотворна и живительна для человчества, совершается труднымъ и медленнымъ путемъ. Пропаганда ея бываетъ усиліемъ многихъ поколній, даже цлые вка проходятъ въ пропаганд и борьб за идею, длающуюся достояніемъ большинства. Современныя идеи, двигающія человчество, устремлены къ свобод и довольству. Трудъ, какъ единственный рычагъ всякаго успха, совершенствуется и усиливается посредствомъ наибольшаго раздленія его. Масса труда требуетъ дятелей для всхъ спеціальностей, для каждой группы ихъ.
При разршеніи всякаго соціальнаго вопроса необходимо обращаться къ законамъ физической природы, какъ къ принципу самому непреложному, иначе пришлось бы опираться на одну логику, слдовательно не имть вн себя никакой опоры, а законы человческой логики слишкомъ измнчивы по зависимости ихъ отъ устройства и физіологическаго и патологическаго состоянія мозга, чтобы можно было ей вполн довряться въ анализ и оцнк вншнихъ, и особенно нравственныхъ, явленій. Логика одного и того же индивидуума можетъ служить различно въ умозрніи по одному и тому же предмету, смотря по точк отправленія, и выводы будутъ логичны, но въ то же время раціональность или ложность ихъ будетъ зависть отъ того, какая точка отправленія служила для каждой категоріи выводовъ.
Законъ раздленія труда, или спеціализація труда, находится въ прямой зависимости отъ физическихъ условій природы каждаго отдльнаго индивидуума, даже отъ условій расы, возраста и вншнихъ вліяній, то-есть среды, въ которой развивался индивидуально и общественно каждый человкъ. Поэтому было-бы странно отрицать, что различіе пола, раздляющее гораздо рзче мужчину отъ женщины, чмъ возрастъ и раса, не играло бы никакой роли въ раздленіи труда. Если необходимо допустить, что тупые нервы и малый объемъ мозга лишаютъ человка возможности посвятить себя какимъ бы то ни было умственнымъ занятіямъ, если человкъ съ слабой грудью и хриплымъ голосомъ не можетъ сдлаться пвцомъ, или наоборотъ — было бы нераціонально и даже невозможно, чтобы человкъ, обладающій сильными и свжими умственными способностями, ограничился промысломъ, требующимъ одной лишь силы мускуловъ — то раздленіе труда по указаніямъ и требованіямъ самой природы представляется вполн естественнымъ. Вншнія условія, при которыхъ развивается индивидуумъ, также имютъ несомннное вліяніе на спеціализацію труда, напримръ: коренной житель столицы, самый геніальный чиновникъ министерства, артистъ, или просто изнженный буржуа, были бы плохими звроловами, или степными табунщиками, и т. п. Можно положительно сказать, что русскій уздный и даже губернскій городъ не можетъ дать оратора для общественной трибуны, тогда какъ во всякой стран, гд существуетъ публичная политическая жизнь, ораторы въ роли народныхъ представителей и адвокатовъ являются цлыми легіонами.
Темпераментъ человка, его нервная система, его мускулы, особенные недостатки или особенныя достоинства его организма, его физическое и умственное воспитаніе и образованность — все это, неоспоримо, иметъ вліяніе на выборъ профессіи. Не всякій мозгъ и не всякіе нервы могутъ напрягаться въ извстной мр: у одного закружится голова отъ простаго сложенія сотни цифръ, или отъ составленія какой нибудь статистической таблицы, а другой цлые годы почти безпрерывно работаетъ надъ сложными астрономическими вычисленіями.
Примняя вс эти выводы къ женщин, нельзя не убдиться, что при всей ея политической и гражданской равноправности, многія отрасли человческой дятельности не могутъ быть согласны съ ея природой и съ ея естественными обязанностями, поэтому, женскій трудъ является спеціализированнымъ, какъ и вообще спеціализируется всякій трудъ и всякая дятельность. Изъ этого, конечно, не слдуетъ, что женщина стснена, или должна быть стснена, извстными отраслями труда, напротивъ, эта спеціализація совершается свободно, лишь подъ вліяніемъ физическихъ законовъ природы. Такъ-какъ дятельность человка условливаетъ его значеніе и вліяніе въ обществ, то положеніе женщины зависитъ прямо отъ того рода дятельности, которая ей свойственна, и отъ предловъ ея развитія. Предлы здсь играютъ весьма важную роль.
Въ современномъ строеніи обществъ мы видимъ цлую массу разнообразныхъ потребностей и столько же различныхъ отраслей труда и дятельности, съ другой стороны замтимъ, что женщины составляютъ собою половину, даже большую, всего человчества, слдовательно и ихъ числительное значеніе и свойственныя имъ отрасли дятельности могутъ сообщить имъ въ обществ ту силу, на которой вообще можетъ быть основано ихъ вліяніе на общественныя дла, если природные дары и способности женщины будутъ исчерпываемы до крайней степени на пользу общества и ея собственную, какъ это мы видимъ въ дятельности мужчины въ современныхъ цивилизованныхъ обществахъ.
Трудъ можно подраздлить на дв главныя категоріи: матеріально-производительный и нравственно-производительный, такого же труда, который не имлъ бы никакихъ результатовъ, быть не можетъ. Во всемъ, что является послдствіемъ труда, мы видимъ большую или меньшую степень утилитарности, иногда впрочемъ нетолько полное отсутствіе ея, но и относительный или положительный вредъ, полезность же или вредность труда вообще условливаются общественными потребностями и господствующими понятіями времени, поэтому, можно положительно заключить, что труда непроизводительнаго въ тсномъ и точномъ смысл этого слова быть не можетъ — иначе трудъ былъ бы не боле какъ простымъ упражненіемъ безъ цли и значенія, и ошибкой воли и сознанія человка, который въ своемъ нормальномъ состояніи къ подобнымъ ошибкамъ неспособенъ. Такимъ образомъ, всякій трудъ, вызванный потребностями общества и времени, есть трудъ производительный и слдовательно вознаграждаемый.
Потребности современнаго общества вызываютъ рядомъ съ трудомъ матеріально-производительнымъ столько же труда и нравственно-производительнаго. Настоящая цивилизація требуетъ, чтобы всякій человкъ, какому бы грубому труду онъ ни былъ преданъ, былъ боле или мене образованъ и развитъ нравственно и умственно и даже граждански и политически, а такое развитіе требуетъ образовательныхъ средствъ и затмъ постоянной поддержки и дополненія умственныхъ и нравственныхъ пріобртеній человка, во всю его жизнь. И то и другое, то-есть образованіе и постоянное и безпрерывное умственное развитіе, требуютъ труда какъ со стороны тхъ, кто желаетъ образовываться и постоянно поддерживать свое развитіе, такъ и со стороны людей, труды которыхъ служатъ средствами общественнаго развитія, то-есть дятелей науки, литературы, искусства, образованія, воспитанія. Осложненіе современнаго быта цивилизованныхъ обществъ вытекаетъ изъ принципа мельчайшаго раздленія труда, и нельзя отвергать нормальности этого принципа, кром нкоторыхъ исключеній, гд трудъ служитъ предметомъ вншней роскоши, пустаго блеска, неимющаго ни смысла, ни значенія, и лишь доказывающаго собою остатки восточнаго невжества. Во всхъ же тхъ случаяхъ, гд раздленіе труда условливается удобствами жизни и совершенствованіемъ предметовъ производства, вполн оправдывается вытекающее изъ этого положенія увеличеніе отраслей труда, непроизводящихъ матеріальныхъ предметовъ потребленія.
Мы выше замтили, что трудъ выигрываетъ вообще отъ спеціализаціи и раздленія его, но если предположить, что вс члены общества — и мужчины и женщины — преданы исключительно своимъ спеціальностямъ, то мы увидимъ крайне-одностороннее развитіе между членами подобнаго общества, разрозненность нравственныхъ и умственныхъ интересовъ, узкость пониманія, отсутствіе солидарности въ образ мыслей, и вообще низкій уровень соціальнаго развитія и полную неспособность вырабатывать общечеловческія идеи и проникаться ими. Если же предположить, что въ обществ преобладаетъ общеобразовательный характеръ между его членами, что матеріальный трудъ для всякаго изъ членовъ общества сопровождается равнымъ же количествомъ труда умственнаго и нравственно-образовательнаго, то неизбжнымъ послдствіемъ этого положенія долженъ явиться упадокъ матеріально-производительнаго труда и качественнаго достоинства въ предметахъ производства, однимъ словомъ, должно явиться нарушеніе главнйшей и естественной потребности общества въ наибольшемъ матеріальномъ довольств и прогресивномъ улучшеніи самаго производства.
Самымъ нормальнымъ отношеніемъ спеціализаціи труда къ общеобразовательному элементу въ обществ можно признать то положеніе, когда каждый спеціалистъ, преданный исключительно своему труду, находясь постоянно подъ вліяніемъ распространенныхъ въ обществ знаній, идей, составляющихъ какъ-бы общественную атмосферу, принимаетъ въ себя элементарно вс результаты умственной и нравственной дятельности общества, употребляя самую незначительную часть своего времени на этотъ весьма легкій и освжающій трудъ. Французскій и итальянскій горожанинъ не оттого стоитъ на присущей ему степени умственнаго и политическаго развитія, что слушалъ курсы политическихъ наукъ, а оттого, что его окружаетъ такая соціальная атмосфера, которая длаетъ изъ него существо, кругъ понятій котораго не ограничивается лишь предметомъ его спеціальности.
Принявъ раздленіе труда, начиная отъ самыхъ мельчайшихъ спеціальностей до сложныхъ группъ ихъ, за главнйшій и естественный принципъ общественнаго быта, мы приходимъ къ тому выводу, что и энциклопедизмъ, принадлежащій общеобразовательному общественному элементу, составляетъ какъ-бы особую спеціальность, или группу спеціальностей, которую можно противопоставить групп спеціальностей матеріально-производительнаго труда. Не быть спеціалистомъ, но быть человкомъ образованнымъ, то-есть усвоить себ все для расширенія своего умственнаго кругозора, а не для активной цли — таково существенное значеніе общественнаго энциклопедизма, который, какъ мы доказывали выше, такъ же необходимъ для развитія общества, какъ и матеріально-производительный трудъ, принадлежащій спеціалистамъ.
Повторяемъ, строго разграничивать теоретически роды труда, и въ особенности предполагать для этой цли какія либо запретительныя мры, было бы крайне неразумно, но указать на естественныя основанія раздленія труда вполн раціонально.
Физіологическое различіе мужчины отъ женщины, условливающее мускульную силу, тонкость нервовъ, даже устройство самаго скелета, и вслдствіе этого умственныя и нравственныя особенности обоихъ половъ, неизбжно приводитъ къ тому заключенію, что, если въ физической природ есть извстная спеціализація естественныхъ обязанностей, въ организаціи общества также мы видимъ раздвоеніе труда, и затмъ мельчайшее дробленіе его на спеціальности, — то слдовательно и самые исполнители этихъ законовъ, руководствуясь условіями своей природы, не могутъ быть безразличны въ выбор труда. Вопросъ весь въ томъ, что наиболе удобно женщин, и что свойственно мужчин для установленія той общественной равноправности и правильнаго уравненія значенія и вліянія обоихъ половъ въ обществ, безъ которыхъ не можетъ быть гражданской самобытности, силы и свободы каждаго пола.
Выше мы имли уже случай замтить, что не одна грубая сила можетъ имть значеніе въ масс общественныхъ отправленій, сила умственная, то-есть знаніе и — главное — примненіе его къ жизни, начинаютъ пользоваться въ современныхъ обществахъ вліяніемъ и значеніемъ, даже подчиняющимъ себ силу физическую. Мы замтили также, что въ числ разнообразныхъ потребностей осложненнаго современнаго быта самое важное мсто занимаетъ образованность, знаніе, однимъ словомъ, продукты труда умственно-производительнаго. Потребность этого труда является одинаково сильной во всхъ слояхъ общества, начиная отъ самыхъ богатыхъ, скучающихъ отъ бездйствія и прозябающихъ почти безсознательно по отношенію ко всей окружающей ихъ видимой и невидимой природ, и до многочисленныхъ классовъ простолюдья, преданныхъ почти исключительно добыванію себ хлба грубымъ физическимъ трудомъ. Просвщеніе и знаніе, кром нравственнаго вліянія ихъ на человка, также способствуютъ и къ облегченію физическаго труда, къ наибольшему преобладанію человка надъ природой и, слдовательно, къ боле полному удовлетворенію его матеріальныхъ потребностей. Для того, чтобы пользоваться знаніемъ, примняя его къ жизни, необходимо изученіе, то-есть возможно-доступное знакомство съ умственной дятельностью человчества, для того, чтобы знаніе было дйствительно полезно для жизни, а не оставалось бы только мишурнымъ украшеніемъ ея, необходимо самое обширное распространеніе его въ массахъ общества. Все это вызываетъ громадную дятельность и громадный трудъ со стороны наиболе способной къ нему части общества. Вліяніе и значеніе этого труда въ жизни условливаетъ значеніе и силу общественнаго вліянія избравшихъ для себя эту отрасль труда.
Присущій всякому человческому обществу принципъ раздленія труда и особенности природы женщины прямо указываютъ, что самая большая часть всего умственно-производительнаго труда, вызываемаго общественной потребностью, должна сдлаться спеціальностью женщины. Изученіе, распространеніе и прямое примненіе къ жизни всего, что производитъ истинно-полезнаго человческій умъ и опытъ, ‘составляетъ обязанность и право женщины, какъ матери и воспитательницы человчества.
Всякая женщина должна быть знакома съ медициной и гигіеной хоть настолько, чтобы могла во-время обратиться къ медику за помощью и себ и своимъ дтямъ, чтобы могла различить свойственное и полезное для здоровья дтей отъ вреднаго и несвойственнаго. Первоначальное воспитаніе дтей требуетъ отъ матери знанія педагогическихъ пріемовъ, требуетъ хоть простаго элементарнаго понятія о видимыхъ явленіяхъ природы, мать даетъ ребнку первыя понятія, первыя врованія, первыя привычки, подъ ея вліяніемъ слагается характеръ, образъ жизни и образъ мыслей ребнка, его симпатіи и антипатіи.
Все это одинаково относится къ женщин всхъ классовъ общества, съ той лишь разницей, что въ одномъ класс потребности шире и разнообразне, чмъ въ другомъ.
Вліяніе женщины отражается вообще на всемъ домашнемъ быту не мене какъ и на воспитаніи дтей. Хозяйка дома есть женщина, ея обязанности и труды въ этомъ отношеніи очень разнообразны, они требуютъ отъ нея и административной способности, и разсчета, и многихъ спеціальныхъ хозяйственныхъ свдній, или по крайней мр привычекъ. Деньги или продукты, добытые общими трудами семьи, расходуются по усмотрнію хозяйки, слдовательно, наивозможно лучшее удовлетвореніе потребностей семейства зависитъ отъ женщины, и этимъ также не мало условливается значеніе и вліяніе женщины въ семейств.
Въ томъ весьма немногочисленномъ класс общества, гд богатство даетъ возможность содержать за деньги особую домашнюю администрацію, и даже въ воспитаніи дтей участіе матери ограничивается лишь выборомъ учителей и гувернровъ безъ всякаго наблюденія за воспитаніемъ и образованіемъ дтей, — женщина также иметъ вліяніе на домашнюю и семейную обстановку. Ею опредляется то или другое нравственное направленіе, преобладающее въ семейств, подъ ея вліяніемъ составляется тотъ или другой кружокъ, служащій сближенію людей, солидарныхъ между собою. Въ одной гостиной можно встртить толпу ханжей, ретроградовъ, или свтскихъ болтуновъ, въ другой, наоборотъ, собираются люди, занятые политическими или литературными интересами, и т. п. Женщина создаетъ нравственный характеръ общественной атмосферы въ самой ячейк общества — въ семейств, откуда она распространяется уже въ другіе боле обширные общественные центры — въ клубы, собранія и т. д.
Политика, литература, наука, искусство, движеніе политической и общественной жизни, не въ спеціальномъ, а въ общемъ значеніи этихъ словъ, должны составлять насущные интересы женщины образованныхъ и богатыхъ классовъ общества. Женщина должна быть энциклопедисткой, и въ этомъ, если можно та.къ выразиться, должна состоять ея спеціальность. Слишкомъ многостороннее, энциклопедическое образованіе для мужчины не можетъ быть полезно: оно лишаетъ его возможности быть полезнымъ дятелемъ въ какой либо спеціальности и слдовательно не даетъ его труду утилитарнаго, производительнаго значенія, женщина же можетъ дополнить съ пользой для общества и для себя общественные элементы именно многостороннюю, и всезахватывающимъ своимъ вліяніемъ. Направленіе общественнаго мннія должно быть въ рукахъ женщины, иначе его не будетъ вовсе, потому что мужчина слишкомъ поглощенъ своими спеціальными производительными трудами, чтобы въ то же время такъ же энергично заниматься разнообразными интересами ежедневной общественной жизни. Антипатіи и симпатіи общества суть проявленія общественной впечатлительности, безъ нихъ общество останется мертвой глыбой, но они только и возможны при участіи женщины въ длахъ общества, а участіе это можетъ явиться при одномъ лишь условіи — если женщина иметъ въ обществ силу и власть, на которыхъ могло бы опираться это участіе.
Такимъ образомъ мы видимъ, какая громада труда остается на долю женщины — труда, въ которомъ общество нуждается и который поэтому не можетъ не быть вознагражденнымъ. Воспитаніе и обученіе дтей, домашняя администрація, работы, нетребующія спеціальныхъ свдній и физической силы, какъ домашнія, такъ и общественныя, публичныя, литература, искусство — все это не только доступно женщин, но принадлежитъ ей по праву. Энциклопедическое образованіе и нравственная иниціатива общественнаго мннія должны быть опорой значенія и вліянія женщины въ обществ.
Ст, этимъ новымъ и сильнымъ элементомъ во многомъ можетъ измниться къ лучшему строй общественной жизни, и женщина завоюетъ себ и законныя гарантіи, которыми только и можетъ быть обезпечена ея независимость и вообще раціональность взаимныхъ отношеній между женщиной и обществомъ.
Принципъ, которымъ проникается общество, есть великая двигающая сила, усвоить сознаніе средствъ, которыми можно достигнуть цли, овладть этими средствами и затмъ живымъ фактомъ ввести въ сознаніе общества принципъ свободы женщины, зависитъ отъ нея самой, потому что иниціатива во всякой реформ должна идти прежде всего отъ тхъ, кто въ ней нуждается, а не отъ тхъ, кто пользуется чмъ либо лишнимъ на счетъ нуждающихся.