Дмитрий Львович Иванов и Южно-Уссурийская горная экспедиция 1888--1893 гг., Заблоцкий Е. М., Год: 2014 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Заблоцкий Е. М.

Дмитрий Львович Иванов и Южно-Уссурийская горная экспедиция 1888—1893 гг.

Уже в первые десятилетия после присоединения Приморья и Приамурья к России были предприняты усилия для изучения природных условий этого удаленного края. В результате экспедиционных исследований ученых, горных инженеров и военных топографов определились в общих чертах транспортные и сельскохозяйственные возможности, были выявлены богатейшие золотые россыпи Верхнего Приамурья, уголь Сахалина, ряд месторождений железа и цветных металлов. Вместе с тем, заселение и освоение региона продвигалось медленно из-за исключительной удаленности от Европейской России. Морское сообщение оживилось после открытия Суэцкого канала, но переселенческое движение стало набирать силу лишь с началом использования в 1883 году рейсов Добровольческого (коммерческого) флота между Одессой и Владивостоком.

С увеличением населения, ростом Владивостока и Хабаровки, ставшей административным центром Приамурского генерал-губернаторства, растет и число образованных людей в крае. Военные моряки и врачи, чиновники и учителя начинают проявлять самый непосредственный интерес к природе и истории страны. По их инициативе и при поддержке властей возникает Общество изучения Амурского края (1884 г.). Вскоре определилась и настоятельная необходимость горно-геологических изысканий: сначала в связи с потребностями флота в угольном топливе, затем — для строительства железной дороги и развития золотого промысла. Так, вслед за местными энтузиастами, правительство приступило к систематическому изучению природных ресурсов русского Дальнего Востока.

Первым таким предприятием была организация в 1888 году Южно-Уссурийской экспедиции Горного ведомства. 6 апреля 1888 года в Общем собрании Русского Географического общества было зачитано письмо начальника экспедиции горного инженера Д. Л. Иванова: ‘Южно-Уссурийская горная экспедиция имеет ближайшей практической целью найти в крае благонадежные месторождения каменного угля, которыми могли бы пользоваться: наш военный и коммерческий флот, будущая Уссурийская ж.д., местное население и, если окажется удобным, соседние иностранные порты. Для полного успеха экспедиции решено не делать ее исключительно занятой одними угольными месторождениями, а поручить ей более основательное изучение геологического строения края’…

Экспедиция первоначально была рассчитана на 3 года и Горное ведомство выделило на проведение работ крупную сумму, — 80 тыс. рублей. Было обеспечено содействие со стороны местных властей, Морского ведомства, Военного министерства, Академии наук, Географического общества. В круг занятий экспедиции должны были войти не только горно-геологические работы, но также топографические съемки и стационарные метеорологические наблюдения. В снаряжение горной экспедиции входила походная химическая лаборатория, аппаратура и материалы для фотографирования. Своим универсальным характером экспедиция в значительной степени была обязана эрудиции, профессиональному опыту, разносторонности интересов и энтузиазму ее руководителя.

Начальник первой государственной горно-геологической экспедиции на Дальний Восток Дмитрий Львович Иванов (1846—1924) был человеком разносторонних дарований и необычной судьбы. Он проявил себя не только как крупный горный деятель и геолог, но также как географ, писатель и художник. Присущий Д. Л. Иванову общественный темперамент сказался еще в юные годы, когда он, будучи студентом Московского университета, принял участие в попытках создания политической организации, ставившей своей целью преобразование государственного строя России на социалистических началах. В 1866 голу он оказался в числе осужденных по делу Каракозова. Ссылка в Сибирь с лишением прав состояния была заменена отдачей в военную службу рядовым [1]. Из 9-го Оренбургского линейного батальона Д. Л. Иванов был вскоре переведен в Туркестанский военный округ. За участие в военных действиях было разрешено в 1869 году, ‘по Высочайшему повелению’, не считать пребывание Иванова под судом препятствием к наградам и продвижению по службе. С этого времени Д. Л. Иванов был зачислен вольноопределяющимся. За личную храбрость, проявленную при штурме крепости Китаба 13 и 14 июля 1870 года, он был награжден орденом св. Георгия 4-й степени, а за отличие при штурме Куликаланских высот произведен в прапорщики (приказ от 14 июня 1871 года). Голы военной службы Дмитрий Львович описал позднее в книгах очерков: ‘Солдатское житье’ и ‘Из войны на далеком востоке’, опубликованных в 1875 и 1877 годах. Лишь в 1874 году, спустя восемь лет после суда, Д. Л. Иванов смог возобновить учебу. Он поступил в Горный институт, по окончании которого (1878 год) вернулся в Среднюю Азию уже как горный инженер, чиновник особых поручений при Туркестанском генерал-губернаторе.

Дмитрий Львович Иванов. Фотография 1902 г.

Приобщение Д. Л. Иванова к геолого-географическим исследованиям началось еще в 1870, когда он будучи вольноопределяющимся в отряде генерал-майора Абрамова принял участие в экспедиции к верховьям Зеравшана и озеру Искендер-Куль. К этому времени относятся и его первые ландшафтные зарисовки, опубликованные позднее в статье Мышенкова о работе экспедиции. А спустя 10 лет горный инженер Иванов принимает участие в знаменитой экспедиции Ивана Васильевича Мушкетова на Зеравшанский ледник. В 1883 году Д. Л. Иванов — участник Памирской экспедиции капитана Путяты. В наше время Д. Л. Иванов справедливо считается одним из основоположников геологии Средней Азии.

Будучи хорошим рисовальщиком Дмитрий Львович сделал много рисунков, иллюстрирующих материалы Среднеазиатских экспедиций. Эти рисунки имеют уникальное научное и историческое значение. Таков, например, цикл зарисовок Зеравшанского ледника. За исследования, проведенные в Средней Азии, Д. Л. Иванов был награжден малыми серебряной и золотой медалями Географического общества. В 1885-1887 годах Иванов, работая в горном ведомстве, занимался гидрогеологической съемкой в Ставропольской и Астраханской губерниях, в области Войска Донского, в Терской и Кубанской областях, а затем был назначен начальником Южно-Уссурийской экспедиции Горного департамента.

Работы экспедиции начались в июле 1888 года, по прибытии Д. Л. Иванова во Владивосток, обходом морских берегов не канонерской лодке ‘Нерпа’. Затем до ноября проводилось обследование долин Сучана, Цимухэ, Суйфуна, Мангугая, Седими и других рек, где были известны выходы каменных углей [2]. Принимавший участие в этой рекогносцировке преподаватель Владивостокской прогимназии, председатель Общества изучения Амурского края (с конца 1888 года) Василий Петрович Маргаритов побывал на выходах угля в Сучанской долине за год до начала экспедиции [3]. Д. Л. Иванов провел осмотр Сучанского угленосного района, провел в глухой тайге необходимые топографические и легкие горные работы, определив наличие угольного пласта большой мощности. Анализы показали хорошее качество угля (бездымный полуантрацит).

В результате были намечены первоочередные объекты под детальную разведку и принято решение командировать из Европейской России специальную ‘техническую партию’, которая и прибыла в мае 1889 года. Первое время помощником Иванова был горный инженер Николай Владимирович Коншин (выпущен из Горного института в 1887), а с 1890 года — Михаил Михайлович Иванов (выпуск 1888 года). Горными работами руководил друг и однокашник Дмитрия Львовича, — Павел Абрамович Акимов. Детальная разведка, начавшись осенью 1889 года продолжалась до осени 1893 года [4].

Уже в марте 1889 года Д. Л. Иванов сделал сообщение перед самой заинтересованной аудиторией, — в Морском собрании. Говоря о самых первых результатах экспедиции он отметил факт существования в Приморье каменных углей различного возраста, дал характеристику нескольких месторождений угля, а также высказал геологические соображения, касающиеся водоснабжения Владивостока. Последний вопрос оставался весьма актуальным и спустя много лет, когда в 1912 году Д. Л. Иванов, уже находясь в отставке, был командирован во Владивосток для производства изысканий по водоснабжению города (как мы знаем, эта проблема существует до сего дня).

В начале лета 1889 года база экспедиции была перенесена из Владивостока в село Никольское (ныне Уссурийск). Одновременно начались разведки Суйфунского участка. В это лето Дмитрий Львович совершил плавание на ‘Сивуче’ к Сахалину. Плавание продолжалось с конца июля до середины сентября. Геологические наблюдения проводились последовательно вдоль побережья от бухты Врангеля на юге до бухты Владимира на севере, затем — вдоль Сахалина в районах Корсаковского, Муравьевского постов и далее к югу до мысов Крильон и Сони. Затем были сделаны маршруты в районах Де-Кастри и Николаевска, Дуэ и Александровского поста. В эти месяцы Акимов и Коншин проводили маршрутные исследования из Никольского по Супутинке, Майхэ, Цимухэ на Даубихэ до села Анучино и обратно.

Сезон 1890 года оказался для работы крайне неблагоприятным. Возникли трудности организационного характера, лето было дождливым, а осенью прошли огромные наводнения, распространились эпидемии инфлуэнцы и холеры. Зато в последующие три года деятельность Д. Л. Иванова и его сотрудников была весьма плодотворной. Развернулись горные работы на Сучанском месторождении, куда прибыло механическое оборудование из Москвы и Лондона. В 1892 году по заказу моряков была осуществлена пробная добыча угля, — две тысячи тонн. Сам Дмитрий Львович совершил два длительных путешествия. Во время первого, в 1892 году, он пересек Сихотэ-Алинь по долинам рек Даубихэ, Улахэ, Лифудзин, Вайфудзин к заливу Ольги, а оттуда на север в долину Тетюхэ (ныне р. Рудная). В 1893 году Д. Л. Иванов провел исследования вдоль Уссури, Бикина и Алчана. В этих путешествиях Дмитрий Львович проводил геологические наблюдения, маршрутную топографическую съемку, подробное описание рельефа (с барометрическим определением высот), изучал растительность, много фотографировал. Михаил Михайлович Иванов в эти годы обследовал районы строящейся Южно-Уссурийской железной дороги, озера Ханка, побережья Амурского и Уссурийского заливов. П.А.Акимов работал на Сучане и на железорудных месторождениях района заливов Ольги и Владимира.

Спустя почти 30 лет Дмитрий Львович вспоминал: ‘В то далекое от нас время… Южно-Уссурийский край представлял глухую, то таежную, то болотистую страну, крайне редко заселенную, с очень немногими гужевыми дорогами и только что начинавшеюся торговою и промышленною жизнью… Геологические исследования превращались, подчас, в целые пионерские экспедиции, с военным конвоем, непременно верхом, с вьючным обозом. Тайга полна была дикими зверями… К этому следует присоединить неимение карт для многих участков, частые дожди и наводнения, прекращавшие совершенно всякое сообщение, а в летнее время тяжелая жара, лихорадка в болотистых районах и страшное количество всякого ‘гнуса’… Наконец, такая беда, как сибирская язва на лошадей и даже на людей… Сообщение с Европейской Россией производилось пароходами Добровольного Флота два раза в год — весной и осенью, а через Сибирь почта шла 4-5 и даже 7 месяцев…’.

Деятельность Южно-Уссурийской горной экспедиции была заметным явлением в жизни края на протяжении нескольких лет. Д. Л. Иванов пишет: ‘Знакомство с местной жизнью было активным в связи с необходимостью предприятий практического характера: организация горных работ, проведение новых дорог по тайге, передвижение отрядов, продовольствование, устройство своих мастерских, лаборатории, метеорологической станции [5] и мн. др.’. В рапорте Д. Л. Иванова Горному департаменту от 5 июня 1891 года упоминается о пребывании в селе Никольском наследника цесаревича Николая Александровича и о получасовой аудиенции, ‘на которой Августейший Путешественник принял поднесение от лица Экспедиции фотографического альбома (в 65 картин) и коллекцию характерных образцов минеральных углей… При этом Его Императорское Высочество изволил с живым интересом выслушать получасовые разъяснения мои по альбому и коллекции, милостиво благодарить за то и за другое и осчастливить меня подарком на память об этом знаменательном для Горной Экспедиции дне’ [6]. На фотографиях, как видно из специального объяснительного текста, переправленного позднее, зафиксированы виды острова Сахалин (мыс Жонкер, берег около Дуэ, залив Анны), долин рек (Мангугая, Суйфуна, Сучана) и морского побережья, села Никольского. Запечатлены китайские и корейские рабочие, гиляки, солдаты на спасательных работах во время наводнения в Никольском, айны и ссыльно-каторжные Сахалина, панорама разведочных работ на Сучане, метеорологическая станция Горной экспедиции в Никольском и т.д.[7].

Геологические результаты экспедиции отражены в ряде публикаций и в многочисленных рукописных отчетах. Были собраны обширные коллекции, составлены разнообразные карты. На основании сборов ископаемых организмов получили возрастную привязку осадочные образования региона, в том числе и угленосные отложения. Главными практическими результатами работ явились оценка минеральных ресурсов края (уголь, железо, свинец) и первые разведки угольных месторождений, прежде всего — Сучанского, оставшегося и до сего дня единственным на Дальнем Востоке источником высококачественного каменного угля [8]. Экспедиция дала толчок дальнейшему исследованию и экономическому освоению Приморского края.

После завершения работ Южно-Уссурийской горной экспедиции Д. Л. Иванов был командирован в 1894 году на Самаро-Златоустовскую железную дорогу для детальных инженерно-геологических изысканий в связи с проблемой устойчивости железнодорожного полотна в районе г. Уфы. Позднее, в 1903 году, опираясь на результаты этих и других своих исследований (вдоль Ростово-Владикавказской, Уссурийской, Забайкальской железных дорог) он высказывался за создание постоянной службы инженер-геологов при железных дорогах. По-видимому, можно считать справедливым мнение специалистов по инженерной геологии, высказанное столетие спустя, что Д. Л. Иванов является одним из первопроходцев в этой области знания. Между тем его горная служба продолжалась с последовательным повышением в должности в соответствии с его практическим опытом и ясно обозначившимися административными способностями [9]. В 1895 году Д. Л. Иванов — чиновник особых поручений Западного горного управления в Царстве Польском, статский советник, в 1898 году — помощник начальника этого управления, с 1899 года — начальник Иркутского горного управления, действительный статский советник [10].

В январе 1905 года Д. Л. Иванов был назначен на должность директора Кавказских минеральных вод. По свидетельству прессы, курорт в это время пребывал в ‘плачевном состоянии’. При Д. Л. Иванове многое изменилось: наряду с необходимым благоустройством были начаты геологические исследования Ессентукских источников и Нарзана, изучение физических свойств и химического состава вод, были приглашены специалисты-биологи для изучения грязевых озер, построена сейсмическая станция, налажены метеорологические наблюдения. В 1906 году административные действия нового директора Кавказских минеральных вод привели его к конфликту с наместником на Кавказе, генерал-адъютантом графом И.И.Воронцовым-Дашковым [11]. В результате Д. Л. Иванов в 1907 году был уволен от службы согласно прошению по болезни.

Дмитрий Львович Иванов. Фотография 1907 г.

Выйдя в отставку Дмитрий Львович продолжал практическую (в качестве эксперта) и общественную деятельность. Он работал в Комиссии по водоснабжению Владивостока (1912 год), был председателем Русского технического общества (с 1914 года), организатором Гатчинского общества любителей природы, работал в комиссии по устройству ‘Трудовых дружин учащейся молодежи в помощь сельскому населению’, участвовал в приемке Гагринского курорта (1917 год). С 1918 года Д. Л. Иванов — сотрудник Геологического Комитета. Последним вкладом неутомимого горного инженера в развитие отечественной горно-геологической службы явилось создание в 1919 году самостоятельного подразделения Геолкома, — Научного архива, первого государственного систематизированного собрания рукописных геологических материалов. Д. Л. Иванов опубликовал около 60 научных статей и заметок. Часть его среднеазиатских рисунков воспроизведена в известных трудах И.В.Мушкетова ‘Туркестан’ и ‘Физическая геология’. Его переписка, многочисленные отчеты, рапорты, полевые дневники, рисунки хранятся в архивах.

Примечания:

1.Д. Л. Иванов — из потомственных дворян Нижегородской губ., сын подполковника. В био-библиографическом словаре ‘Деятели революционного движения в России. Т. 1, часть 2’ (М., 1928) приведены следующие сведения о Д. Л. Иванове: ‘Арестован в начале мая 1866 г. в связи с каракозовским делом и 11 мая доставлен в Петропавловскую крепость, где просидел до 27 июня в Невской куртине, когда был освобожден. Вторично заключен в Петропавловскую крепость в Трубецкой бастион 11 июля 1866 г. и 14 июля предан Верховному уголовному суду по обвинению в принадлежности к тайному обществу ‘Организация’ и в недонесении о существовании революционного общества ‘Ад’, за что должен быть приговорен к каторжным работам, но, ‘ в виду его несовершеннолетия, оказываемого им противодействия преступным целям общества и чистосердечного признания’, 24 сентября т.г. приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке в Сибирь на поселение. По высочайшей конфирмации, опубликованной 4 октября т.г., ссылка в Сибирь заменена отдачею в военную службу рядовым с правом выслуги. Освобожден из крепости 7 октября 1866 г. и по распоряжению Главного Штаба назначен в войска Оренбургского военного округа…’.

В книге Е.И.Козлининой — За полвека. 1862-1912 гг. Воспоминания, очерки и характеристики. Записки старейшей русской журналистки. (Пятьдесят лет в стенах суда).-М., 1913 — дано краткое описание этого дела и его предистории. Автор — непосредственный свидетель событий — была устроителем и членом женской типографской коммуны, которую посещали и члены Общества взаимопомощи, ставшие впоследствии подсудимыми по делу Каракозова. Центральной фигурой был П.А.Свиридов. Вокруг него ‘группировалась вся та безвольная молодежь, которая не могла жить без чужой указки и слепо исполняла все то, что ей с апломбом внушали’. Автор дает далее краткую и очень отрицательную характеристику Ишутина (‘озлобленного человеконенавистника’), Николаева (‘типичный хулиган, до последней степени беспринципный’), Шаганова (‘безвольный, верил в Свиридова как в Бога’). И продолжает: ‘Другие фигуры, окружавшие Свиридова, были менее типичны и по большей части представляли зеленую молодежь, очень неуравновешенную и до последней возможности распропагандированную. Тут были Ермолов, Юрасов, Странден и Иванов, так же как и Ишутин — члены мужской переплетной коммуны, тоже осужденные впоследствии по делу Каракозова, было много и других, счастливо избежавших этой тяжелой участи’.

К февралю 1865 Общество взаимопомощи насчитывало уже 600 человек и подавляющее большинство его членов было за превращение Общества в политическую организацию. Девушки женской типографской коммуны, состоявшие в Обществе взаимопомощи, отказались участвовать в такой организации, их коммуна перестала существовать, а Общество было переименовано в ‘Политическую организацию’. При ‘Политической организации’ находилась бесплатная школа на 200 человек, но она влачила ‘самое жалкое существование’, дискредитируя всю политическую организацию. Ишутин решил внести решительные коррективы и превратить организацию ‘в чисто революционное общество под громким названием ‘Ад’. Однако на этот раз у него оказалось очень мало единомышленников. И кроме него к этой новой организации согласилось примкнуть только четверо, Каракозов, Юрасов, Странден и несовершеннолетний Ермолаев. Но и из них главную задачу этой организации — цареубийство одобрил только один Каракозов, остальные против этого горячо протестовали’. Квартира, снятая под мужскую переплетную коммуну, в которой работал и Ишутин, была и резиденцией ‘Ада’.

В день покушения, 4 апреля 1866 г., полиция, оказавшаяся ‘до мельчайших подробностей осведомленной’ о составе и действиях этих организаций, в тот же вечер, арестовало и членов ‘Ада’ и членов ‘политической организации’. В эти дни в Москве и Петербурге по этому делу было арестовано около двух тысяч человек. Из 34 осужденных по делу Каракозова пятеро знали о намерении Каракозова (Худяков, Ишутин, Ермолов, Странден, Юрасов, четверо из них — члены о-ва ‘Ад’), еще четверо были осуждены как члены общества ‘Ад’ (Загибалов, Шаганов, Мотков, Николаев), следующие ( осужденных были членами о-ва ‘Политическая организация’ (Малинин, Д. Л. Иванов, Лапкин, Кичин, Соболев, А.И.Иванов, Воскресенский, Борисов, Сергиевский, из них первые пятеро знали и не донесли про ‘Ад’). 12 осужденных знали о существовании ‘Политической организации’ и не донесли (Черкезов, Маликов, Кутыев, Лангауз, Полумордвинов, Бибиков, Оболенский, Никольский, Вознесенский, Маркс, Трусов). По тому же делу было осуждено еще четверо (не имевших отношения к покушению — Федосеев, Маевский, Шестакович, Петерсон), а также Никифоров (недонесение о существовании революционной организации).

В воспоминаниях Д.В.Стасова, адвоката Ишутина на процессе (Стасов Д.В. Каракозовский процесс. (Некоторые сведения и воспоминания). — Былое, 1906, No 4) содержится формулировка целей ‘Политической организации’ — ‘развитие экономического и нравственного быта народа, распространение социалистических идей в народе’. Речь шла о подготовке восстания, но ‘всё были только разговоры и предположения’, даже устав еще не был принят. Мотков сообщил своим товарищам Малинину, Кочину и А.Иванову о намерениях Каракозова (он был двоюродным братом Ишутина) и предложил исключить Ишутина, Ермолова и Каракозова из ‘Организации’. Товарищи Моткова согласились и ‘сообщили всё Дмитрию Иванову и Воскресенскому, которые также изъявили свое согласие на противодействие’ этим замыслам.

В воспоминаниях о заседании суда с объявлением приговора (Современник о Каракозовском процессе. (Письма М.И.Семевского). — Былое, 1925, No 6) описывается, в частности, впечатление от группы подсудимых, включавшей Д. Л. Иванова: ‘…двое Ивановых, кн. Черкезов, Оболенский и проч., совершеннейшие дети и смотрят гимназистами 4 или 5 класса. Все они были втянуты в общество, как говорят, Ишутиным. Это был их злой дух искушения, злой, необыкновенно насмешливый, ничего не признающий за святое, — он — так рассказывали некоторые адвокаты — имел сильное и самое пагубное влияние на всех этих детей’. Следует, все же, заметить, что Д. Л. Иванову было тогда 19 лет, А.Иванову — 23, Черкезову — 20, Оболенскому — 24 года. Д. Л. Иванов объявлен в числе других как ‘объявивший полное раскаяние’. Автор вспоминает: ‘У Дмитрия Иванова — юноши весьма хорошего, адвокатом был Принц’ (Г.Г.Принц). Суровый приговор был затем смягчен. Тем не менее, на фоне демократизации судопроизводства (именно в это время был введен суд присяжных) действия полиции и решения суда воспринимались, повидимому, как чрезмерные. Во всяком случае, Е.И.Козлинина, которую трудно заподозрить в сочувствии заговорщикам, в своих ‘Воспоминаниях’ выступает против примененной тогда статьи о недонесении ‘по которой пострадали честные, порядочные люди’.

2.В настоящее время большое число рек переименовано: Сучан — Партизанская, Цимухэ — Шкотовка, Суйфун — Раздольная, Седими — Нарва, Майхэ — Артемовка, Даубихэ — Арсеньевка, Тетюхэ — Рудная и т.д.

3.Выход каменного угля на Сучане (в яме) был указан В.П.Маргаритову местным кузнецом, которого затем Д. Л. Иванов использовал в качестве проводника.

4.Геологическое строение месторождения оказалось очень сложным. Разведка длилась 35 месяцев. За это время было проведено 25 шахт (21 наклонная и 4 вертикальных), 8 штолен, 305 шурфов различной глубины, большое количество подземных выработок (штреков, вентиляционных ходов), множество расчисток и канав, 4 глубоких и более 4500 мелких скважин. По предварительной оценке запасы месторождения составили от 5 до 8 млн тонн.

5.Метеонаблюдения проводила жена Д. Л. Иванова Елена Ильинична.

6.Газета ‘Владивосток’ в No 23 за 1891 г. сообщает об этом приеме, состоявшемся в Никольском 21 мая в приготовленной для ЕВ квартире, и приводит текст обращения Д. Л. Иванова к будущему российскому императору при поднесении подарков. Вот конец этой речи: ‘Если хоть что-нибудь из этого альбома послужит Вашему Высочеству некоторым воспоминанием о посещении края, или заинтересует Ваше внимание со стороны знакомства с дальней окраиной, — старый путешественник географ, ныне удостоенный Вашего приема, будет совершенно счастлив’.

7.Второй экземпляр фотоальбома был подарен Географическому обществу. В каталоге библиотеки Географического общества он значится под инвентарным номером ‘Е 9 5/2′ , текст карточки: Иванов Д.Л. Далекий Восток. Фотографический альбом 1888-1890 гг. Южно-Уссурийской горной экспедиции. 1891’. Под этим номером альбом обнаружен не был. В сопроводительном письме П.П.Семенову (Семенову-Тянь-Шанскому) (черновик от 25 января 1891 г., РГИА: ф.58,оп.2,д.386, лл.1-8) указано, что фотографии сделаны как Д. Л. Ивановым, так и отпечатаны с негативов 9Х12, принадлежащих П.А.Акимову, ‘ставшему любителем фотографом столь же недавно, как и я’. Объяснительный текст к фотоальбому, подаренному Цесаревичу — см. Приложение.

8.Кроме разведки Сучанского бассейна (ныне район Партизанска), экспедиция провела работы в пределах Угловского и Суйфунского угольных бассейнов, изучала отдельные месторождения угля: Суражевское, Мангугайское, Хасанское. Д. Л. Иванов указал также на наличие угля в среднем течении Бикина.

9.Д. Л. Иванов, как сказано в отзыве Министра Земледелия и государственных имуществ, отличается ‘знанием дела, распорядительностью и энергией’.

10.Находясь на должности начальника Иркутского управления Д. Л. Иванов снова побывал на Сучане в 1900 году, когда решался вопрос о разработке месторождения средствами казны.

11.Наместник требовал замены Иванова, оценивая его распоряжения как ‘произвольные и пристрастные’. Раздражение наместника вызывало независимое поведение Д. Л. Иванова.

Приложение:

Полный объяснительный текст к фотографиям, приложенный к сопроводительному письму князю В.А.Барятинскому для передачи Цесаревичу от 20 августа 1891 г. (РГИА: ф.58,оп.2,д.392, лл.24-44):

1 — Южно-Уссурийский тигр (убит близ Никольского зимою 1888-1889 года),

2 — Долина Мангугая,

3 — Выход угольного пласта в 4-х верстах выше Барабаша,

4 — Река Суйфун,

5 — Теснина ‘Медвежьи щеки’ на Суйфуне,

6 — Гора Сальникова на Суйфуне,

7 — Вид на Суйфунскую долину с Фениной горы (в т.ч. на село Никольское),

8 — Метеорологическая станция Горной экспедиции в селе Никольском,

9 — Село Никольское, его сельская часть,

10 — Село Никольское, казармы 4-го Стрелкового батальона,

11 — Село Никольское, флигели ‘офицерские’, ‘женатые’ и ‘слободки’,

12,13 — сцены на коновязи, на водопое — взвод казачат в возрасте 11-15 лет из станиц Южно-Уссурийского края, прибыл в Никольское к приезду Августейшего Атамана (Уссурийского казачьего войска в т.ч.),

14 — Заготовка строевого леса силами Южно-Уссурийского войска,

15 — ‘Манзовский базар’ в Никольском — место жительство мастерового люда (китайцев, корейцев),

16,17 — Кавали — корейские рабочие, за работой: копание одной лопатой втроем, манзы — китайцы стараются избежать черной работы: вместо этого — представление с обезьяной (макакой), постройка каменной арки,

18,19 — Солдаты на спасательных работах во время Никольского наводнения 2 сентября,

20 — Ларионов маяк и мыс Басаргина при входе в прол. Босфор Восточный,

21,22 — Залив Америка,

23,24 — Долина Сучана, разведочные работы Горной экспедиции,

25 — Кедровник на правом притоке Сучана — Сауменгоу,

26 — Излучина Сучана с крутыми стенами гнейсовых скал,

27 — приток Сучана Малаза,

28 — Деревня Фроловка на Сучане,

29 — Гранитные скалы на реке Сица, правом притоке Сучана,

30 — Экспедиционное снаряжение — геологическая партия,

31 — Манзы долины Цимухе на току,

32 — Корейцы долины Таудеми,

33,34 — Линия взморья от залива Америка на Владивосток,

35,36,37 — Залив Св. Владимира,

38,39 — Императорская Гавань,

40,41,42 — Залив Декастри,

43,44 — Партии гиляков, отправляющиеся на Сахалин, осенью в Николаевске на Амуре,

45,46 — На ‘Сивуче’. Винная порция,

47 — Мыс Жонкер на Сахалине,

48,49 — Дуйский берег Сахалина, угольное месторождение,

50 — Айны Сахалина,

51 — Побережье Сахалина, залив Анны,

52 — Бухта Тития и Венуччио,

53,54,55 — Поселения ссыльных в зал. Анны: Владимировка,Галкина-Вросского, айны,

56,57 — Карсаковский пост, ссыльно-каторжные на строительных работах.

Библиография

(сокращения: — ГЖ — Горный журнал, ГК — Геологический комитет, ОГИ — Общество горных инженеров, РГИА — Российский государственный исторический архив в С-Петербурге, РГО — Русское географическое общество, РНБ — Российская национальная библиотека в С-Петербурге).

Опубликованные сочинения Д. Л. Иванова.

1. Песни туркестанских солдат, собранные Д. Л. Ивановым. — Русский Туркестан. Вып. 3, 1872.

2. Самарканд. — Беседа, 1872, кн. 4,5,7,8,9.

3. Туркестанские походы. Наброски степняка. — Военный сборник, 1873, No 3,4,6,7,9,10, 1874, No 10,11,12, 1875, No 1-5.

4. Солдатское житье. Очерки из Туркестанской жизни. — СПб, 1875, — 110 с. (Отзыв: Вестник Европы, 1875, No 12).

5. Каталог Туркестанского отдела Политехнической выставки Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. — М., 1876, — 76 с. (соавторы: М.И.Бродовский, И.И.Краузе).

6. Под Самаркандом. Рассказ новичка. Из старых записок 1868 года. — Военный сборник, 1876, No 4,5,6.

7. Из войны на далеком востоке. — СПб, 1877.

8. Геологическая экспедиция на Зеравшанский ледник. — Туркестанские ведомости, 1880, No 34. (авторы: Мушкетов И.В., Иванов Д.Л., опубликовано также в Собрании сочинений И.В.Мушкетова — Зап. РГО, сер. Геогр., 1910, т. 39, вып. 1).

9. Поездка в Алатау в 1879 году. — Ташкент, 1880 (опубликовано также — Туркестанские ведомости, 1880, No 8,10,13,14,16).

10. Верховья системы Таласского Ала-Тау. — Изв. РГО, 1881, т. 17, вып. 3.

11. Геологическая экспедиция на Зеравшанский ледник в 1880 г. — Туркестанские ведомости, 1881, No 19.

12. Библиографическая заметка (Рецензия на книгу: Уйфальви. Французская научная экспедиция в России, Сибири и Туркестане. Т. 1. Когистан, Фергана, Кульджа. Т. 2. Сыр-Дарья, Зеравшан, Семиречье и Западная Сибирь. — 1878-1879.). — Туркестанские ведомости, 1881, No 1,7-9,11-14.

13. Кштутское месторождение каменного угля. — Туркестанские ведомости, 1881.

14. Письмо И.В.Мушкетову. — Изв. РГО, 1883, т. 19, вып. 4.

15. Экспедиция на Памир. — Туркестанские ведомости, 1883.

16. Восхождение на Эльборус в 1884 г. — Изв. РГО, 1884.

17. Орографический характер Памира. — Изв. РГО, 1884, т. 20, вып. 3, с. 252-268, 1885, т. 21.

18. Памирская экспедиция 1883 г. — Восточное обозрение, 1884, No 96.

19. По поводу некоторых Туркестанских древностей. — Изв. РГО, 1884, т. 21, с. 1-16.

20. Путешествие на Памир. — Изв. РГО, 1884, т. 20, вып. 3, с. 209-252.

21. Исследования в Ставропольской губернии, произведенные в 1885 году. — ГЖ, 1885, No 7, с. 91-105.

22. Краткий отчет о геологических исследованиях на Памире. — Зап. Минер. о-ва, 1885, ч. 22, т. 5, с. 255-288.

23. Памир (Пуп Земли). — Новь, 1885, No 23, с. 315-340, No 24, с. 475-500.

24. Что называть Памиром? — Изв. РГО, 1885, т. 21, вып. 2, с. 131-145.

25. Шугнан. Афганистанские очерки. — Вестник Европы (Исторический вестник ?), 1885, т. 3 , No 6, с. 612-658, No 7, с. 48-97.

26. Исследования Ставропольской губернии в 1885. — ГЖ, 1886.

27. Краткие отчеты Ставропольскому губернатору о результатах геологических исследований. — Ставропольские губернские ведомости, 1886, No 41.

28. Краткое содержание докладов горн. инж. Д. Л. Иванова об исследованиях в Ставропольской губ