Общее благо, Манн Ипполит Александрович, Год: 1870

Драматургия
Время на прочтение: 78 минут(ы)
Скачать в PDF

ОБЩЕЕ БЛАГО

КОМЕДІЯ ВЪ ЧЕТЫРЕХЪ ДЙСТВІЯХЪ И ПЯТИ КАРТИНАХЪ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

КНЯЗЬ ХОТОВСКІЙ.
КНЯГИНЯ ХОТОВСКАЯ, его жена.
КНЯЖНА ЛИЗА, ихъ дочь.
СТЕПАНЪ НИКОЛАЕВИЧЪ ПАНИЩЕВЪ, капиталистъ.
СОЛОМЦЕВЪ, важное лицо въ губерніи.
ЛЕВЪ ИВАНОВИЧЪ БЫЛИМОВЪ, отставной чиновникъ.
НИКОЛАЙ ЛЬВОВИЧЪ БЫЛИМОВЪ, его сынъ, землевладлецъ.
СЕМЕНЪ СЕМЕНОВИЧЪ БОМБИКОВЪ, прожившійся землевладлецъ.
БОРОДЕЕВЪ, землевладлецъ.
ВИЗИГИНЪ, служащій по акцизу.
КЛИНЦОВЪ, редакторъ Городскаго Листка.
ИЛЬЯ ТЕРЕНТЬЕВИЧЪ ШЕЛЕМИШЕВЪ, разбогатвшій подрядчикъ.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА, его жена.
СТЕПАНЪ, лакей Былимовыхъ.
Слуга князя Хотовскаго.

Дйствіе въ провинціи.

ДЙСТВІЕ I.

Гостиная въ квартир князя Хотовскаго. Входная дверь въ середин. Дв двери во бокамъ: одна налво, въ кабинетъ князя, другая направо, во внутренніе покои. Комната убрана роскошно и со вкусомъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

КНЯГИНЯ ХОТОВСКАЯ и БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

(Княгиня стоитъ у окна направо и смотритъ пристально на улицу, держа руку надъ глазами. Былимовъ-отецъ сидитъ возл противоположнаго окна и читаетъ газету.)

КНЯГИНЯ.

Левъ Иванычъ! а вдь никого не видать. Никто не детъ. Неужели до сихъ поръ собраніе не кончилось?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да вы кого ждете?

КНЯГИНЯ.

Какъ кого! Депутатовъ, избранныхъ въ собраніи для того чтобы просить моего мужа остаться въ должности. Вдь князь отказался отъ новаго избранія.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Напрасно ждете.

КНЯГИНЯ.

Какъ напрасно? Что вы! Точно князь дорожитъ этой должностью! А нуженъ онъ для нихъ, такъ пусть цнятъ его, пусть дорожатъ имъ, пусть просятъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Просить не станутъ.

КНЯГИНЯ.

Какъ не станутъ! Вы удивительный человкъ, Левъ Иванычъ, у васъ страсть спорить, и вы какъ заладите одно, такъ васъ ничмъ не собьешь. Я замчаю, для васъ точно составляетъ какое-то особенное удовольствіе говорить мн непріятности.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Гм! никакого удовольствія.

КНЯГИНЯ.

Нтъ, нтъ. Именно мн. Я это знаю. Впрочемъ, я уже привыкла къ тому чтобы получать отъ всхъ, ршительно отъ всхъ, только одн непріятности. Я уже не жду ничего другаго.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Что жъ тутъ непріятнаго? Вы говорите мн что вашего мужа будутъ просить….

КНЯГИНЯ (перебивая).

Ну да, а вы мн отвчаете не будутъ, не будутъ, не будутъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Странно, не могу же я говорить противъ своихъ убжденій, а я убжденъ что вашего мужа просить не будутъ.

КНЯГИНЯ (съ горячностію).

Ну, вотъ, вы опять! Почему же не будутъ? Почему же не будутъ? Скажите на милость, почему же не будутъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да что за благодать служба вашего мужа чтобъ ей ужь такъ особенно дорожили?

КНЯГИНЯ.

Однако мой мужъ князь…. князь Хотовскій…. старинной фамиліи…. одно изъ почетнйшихъ лицъ въ губерніи. Стало-быть, надо цнить что такое лицо взяло на себя подобную неблагодарную службу, тмъ боле что съ этою службой соединено званіе почетнаго попечителя страннопріимнаго дома. Вы воображаете что очень весело возиться съ этими грязными призрнниками?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да, дйствительно, князь содержитъ ихъ грязно.

КНЯГИНЯ.

Не въ батистовыхъ же маншетахъ водить этихъ мужиковъ, или въ англійскихъ пиджак^хъ! Они должны быть довольны и тмъ что хоть какъ-нибудь одты.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Кормятъ ихъ Богъ знаетъ какъ.

КНЯГИНЯ.

Ахъ, Боже мой! Тамъ больше все такой народъ который радъ каждой корк хлба, потому что безъ богадльни они умерли бы съ голоду. Почти вс увчные, слпые….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Такъ вы думаете что со-слпу они не разберутъ что дятъ. Князь доврился этому плуту смотрителю, Прижицкому, который въ глаза его надуваетъ.

КНЯГИНЯ.

Да, да, это правда. Я князю всегда говорила что онъ слишкомъ довряетъ Прижицкому, а что будете длать? Онъ меня не слушаетъ, каждый такой разговоръ кончается только непріятностями для меня. И я терплю, я терплю, я покоряюсь.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А между тмъ въ город давно идутъ толки о безпорядкахъ въ богадльн, эти толки попали и въ печать, да еще съ разными выдумками, грязными сплетнями, клеветами.

КНЯГИНЯ.

Да, да, теперь вс помшались на искорененіи злоупотребленій, на возвышенныхъ цляхъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какія тутъ возвышенныя цди! Просто интрига, самая грязная, гадкая интрига. Шелемишевъ всхъ закормилъ и запоилъ, ну, и придрались къ разнымъ возвышеннымъ цлямъ. Хотятъ столкнуть князя чтобы посадить на его мсто какого-нибудь своего пріятеля, который будетъ еще во сто кратъ хуже.

КНЯГИНЯ.

Да, да. Въ самомъ дл, ужасно подумать что длается теперь. Какая разница какъ вспомнишь наше время!

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Что жь наше время! Та же гадость, только въ другомъ вид, дурныхъ людей всегда было довольно.

КНЯГИНЯ.

Такъ вы полагаете что не будутъ просить?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Не только полагаю, но вполн увренъ.

КНЯГИНЯ.

Да, да, это можетъ быть. Я сама говорила князю чтобъ онъ не отказывался. Это все друзья, ложные друзья князя, они посовтовали ему отказаться чтобы врне сохранить за собой должность. Ты, говорятъ, откажись, а мы тебя все-таки выберемъ, несмотря на твой отказъ. Это будетъ для тебя тріумфъ, должный реваншъ за нанесенныя теб оскорбленія.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

И охота князю держаться такъ за эту должность.

КНЯГИНЯ.

Ахъ, голубчикъ, Левъ Иванычъ, князь ей и не дорожитъ, совсмъ не дорожитъ, онъ и самъ радъ бы бросить эту проклятую должность.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, такъ что же?

КНЯГИНЯ.

Теперь нельзя, нельзя, невозможно. Надо непремнно, во что бы ни стало, остаться.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Почему же это?

КНЯГИНЯ.

Есть, есть важныя причины. (Со вздохомъ.) Ахъ! я ужь столько, столько горя вынесла въ свою жизнь, и теперь такъ и ждешь, такъ и ждешь опять. У меня просто сердце не на мст.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Никакихъ я важныхъ причинъ не знаю. Еслибы было что-нибудь, то князь наврно сказалъ бы мн: мы съ нимъ такъ коротки.

КНЯГИНЯ.

Многое нельзя говорить никому, никому нельзя.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (махнувъ рукой).

Ну, вотъ ужь вы куда! Что-то вамъ тамъ показалось, какъ-нибудь не поняли, а ужь вы сейчасъ….

КНЯГИНЯ (обидчиво).

Ну, да, конечно, я слишкомъ глупа, я ничего не понимаю, я такъ и знала что вы это скажете. Ну, что жъ, я буду молчать, буду…. Ахъ! кто-то пріхалъ. (Подбгая къ окну.) Это Панищевъ, Панищевъ. Отъ него все сейчасъ узнаемъ. (Бжитъ къ средней двери.)

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же и КНЯЖНА, затмъ ПАНИЩЕВЪ.

(Княжна выходитъ слва и идетъ чрезъ сцену къ боковой двери направо.)

КНЯГИНЯ (останавливая ее).

Lise! Lise! куда ты? Останься.

КНЯЖНА (подходя къ ней).

Что вамъ угодно?

КНЯГИНЯ.

Останься, останься, я теб говорю. Панищевъ пріхалъ.

КНЯЖНА.

Такъ что жь? Какое мн до него дло?

КНЯГИНЯ.

А если я хочу чтобъ ты осталась. Что ты отъ него бгаешь? Онъ тебя не състъ. Слышишь, я теб приказываю остаться.

КНЯЖНА (съ неудовольствіемъ).

Извольте, я останусь.

КНЯГИНЯ.

Гм! просто срамъ, срамъ, точно дура какая. (Устремляясь на встрчу Панищеву). Ah! bonjour, bonjour, mon cher Panistcheff! Ну, что? Ну, что? Говорите скоре.

ПАНИЩЕВЪ
(пожимая ей руку и низко кланяясь. Подъ мышкой у него свертокъ бумаги.)

Вашему сіятельству мое почтеніе. (Княжн, тоже съ низкимъ поклономъ) Bonjour, princesse! (Княжна отвчаетъ на его поклонъ едва замтнымъ движеніемъ головы)

КНЯГИНЯ.

Ну, что жь? Говорите. Не мучьте меня.

ПАНИЩЕВЪ.

Что такое?

КНЯГИНЯ.

Я спрашиваю что князь? Выбранъ? Выбранъ?

ПАНИЩЕВЪ.

Не знаю, ничего не знаю.

КНЯГИНЯ.

Да вдь вы оттуда? Вы тамъ были? Вы были въ собраніи?

ПАНИЩЕВЪ.

Я? Нтъ. Къ чему же мн тамъ быть? Я не имю права присутствовать, я еще не введенъ во владніе имньемъ которое покупаю здсь. Еще не исполнены вс формальности.

КНЯГИНЯ.

Ахъ, Боже мой, какъ это досадно! У насъ все формальности да формальности. Ни отъ кого не добьешься толку. По крайней мр, не слыхали ли вы чего-нибудь?

ПАНИЩЕВЪ.

Ничего не слыхалъ.

КНЯГИНЯ.

Ахъ, какіе же вы!

ПАНИЩЕВЪ.

О, не безпокойтесь, князь наврно будетъ выбранъ, наврно. Поврьте, что все само собой устроится къ наилучшему. А пока позвольте вамъ, княжна, вручить вотъ это. (Подаетъ княжн свертокъ,)

КНЯЖНА (не принимая свертка).

Это что значитъ?

ПАНИЩЕВЪ.

Помните, въ воскресенье вы сказали за обдомъ что желали бы имть нсколько новйшихъ романсовъ. Въ тотъ же вечеръ дана была мною въ Петербургъ телеграмма къ моему коммиссіонеру….

КНЯЖНА.

Напрасно вы давали телеграммы. Благодарю. Я не приму этого подарка.

КНЯГИНЯ (строго).

Lise!

ПАНИЩЕВЪ (нсколько сконфуженный).

Однако, позвольте, почему же?

КНЯЖНА.

Очень просто, потому что я не имю никакого повода принимать подарки отъ постороннихъ лицъ.

ПАНИЩЕВЪ.

Во первыхъ, это не подарокъ, это совершенные пустяки, un petit rien.

КНЯГИНЯ.

Lise, ты не понимаешь что Степанъ Николаичъ больше ничего какъ хотлъ сдлать любезность….

КНЯЖНА.

Я ничмъ не заслужила любезности со стороны Степана Николаича, а потому онъ можетъ давать своей любезности другое назначеніе, помимо меня.

ПАНИЩЕВЪ.

Княжна постоянно меня будируетъ за что-то. Во всякомъ случа я надюсь что рано или поздно она смилуется, а потому оставляю эти ноты въ ея распоряженіи. (Кладетъ ноты на столъ.) А я пройду къ князю. Pardon. (Уходитъ на лво.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Т же, кром ПАНИЩЕВА.

КНЯГИНЯ (всплеснувъ руками).

Lise! Lise! Lise! какъ ты себя ведешь! Опомнись! Что ты длаешь! Что ты длаешь! Какъ ты обращаешься съ нимъ!

КНЯЖНА (горячо).

Онъ мн надолъ, я не могу его видть.

КНЯГИНЯ.

Это что ещ?

КНЯЖНА.

Этотъ человкъ не хочетъ гонять что онъ для меня невыносимъ. Онъ меня измучилъ своею навязчивостью.

КНЯГИНЯ.

Навязчивостью! Ты ему нравишься, и онъ иметъ на тебя

КНЯЖНА.

Вотъ этого-то я и не хочу чтобъ онъ имлъ виды, чтобъ онъ хотя одну минуту могъ подумать что я соглашусь выйти за него замужъ.

КНЯГИНЯ (вспыльчиво).

А не будешь соглашаться, моя милая, такъ тебя заставятъ.

КНЯЖНА.

Никто, никто не можетъ меня заставить. У меня есть своя воля, свой разсудокъ. Я сказала что не выйду за Панищева, и не выйду. А если вы хотите погубить меня, то я лучше сама убью себя. Я не побоюсь самоубійства. Лучше въ воду чмъ быть женой такого человка какъ Панищевъ. (Быстро уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т же, кром КНЯЖНЫ.

КНЯГИНЯ.

Господи, что жь это! Каково мн выслушивать подобныя замчанія! И отъ кого же? Отъ дочери! Я хочу погубить ее! Я довожу ее до самоубійства! Просто слушать страшно. Ну, что жь, я должна терпть отъ всхъ. Я буду терпть до конца, я дурная мать, я дурная мать. Я это знаю. Когда-нибудь почувствуютъ что я говорила правду, когда умру, вспомнятъ и меня, вспомнятъ какъ я заботилась обо всхъ. (Медленно направляется къ дверямъ, но сдлавъ нсколько шаговъ, останавливается.) Охъ! ой!… Нтъ, совсмъ не могу идти. Такое волненіе. Поддержите меня, проводите до комнаты.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (не вставая съ мста).

Это нервное. Пройдетъ. Примите капли.

КНЯГИНЯ (съ упрекомъ).

Капли, капли! Много у васъ состраданья ко мн. (Въ сторону:) Безчувственный! Медвдь! (Уходитъ направо.)

ЯВЛЕНІЕ V.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ одинъ.

Сумашедшая! (Подумавъ:) И что она говорила о своемъ муж! Какія важныя причины мшаютъ ему оставить должность? Что за вздоръ! Пригрезилось что-нибудь.

ЯВЛЕНІЕ VI.

КНЯЗЬ ХОТОВСКІЙ и ПАНИЩЕВЪ выходятъ изъ кабинета и БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

КНЯЗЬ (продолжая начатый разговоръ).

Такъ какъ же? Такъ и говорятъ что надо по-боку? По-боку надо? Ха-ха-ха!

ПАНИЩЕВЪ (слдуя за княземъ и изгибаясь предъ нимъ).

Да, да. Такъ и говорятъ. Безухіе, совершенное безуміе!

КНЯЗЬ (Былимову-отцу).

Левъ Иванычъ! Слышишь? Въ сегодняшнемъ листк опять выходка противъ меня, доказываютъ что теперешніе порядки въ страннопріимномъ дом пора по-боку. Каково выраженіе! По-боку! Это значитъ меня по-боку.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Гм! особенной мягкости я въ этомъ выраженіи не вижу.

КНЯЗЬ.

Какая тутъ чортъ мягкость! Нтъ, ты вникни въ мысль.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А мысль врна: я вамъ давно говорилъ что ныншніе порядки въ богадльн пора…

КНЯЗЬ (перебивая).

Пора! Что пора? Если меня пора по-боку, то этихъ господъ самихъ давно пора по морд.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

И это тоже совершенно врно, потому что они интриганы, хлопочутъ только изъ своихъ личныхъ цлей, выдумываютъ всякія сплетни и гадости, но такъ какъ бить по морд тоже гадко, и это повело бы къ новому скандалу, а нашу публику хлбомъ не корми, только подавай ей скандалы….

КНЯЗЬ (снова перебивая).

Ну да. Я понимаю. Я тысячу разъ уже слышалъ это отъ тебя. Надо обращать вниманіе на ихъ наставленія? (Pшительнымъ тономъ:) Мои судьи — общество которое меня избрало, а не шайка интригановъ. А вотъ я и сказку обществу: если оно желаетъ чтобъ я остался, пусть докажетъ что цнитъ меня. Пусть подвергнутъ виновныхъ наказанію.

ПАНИЩЕВЪ.

Прекрасно, прекрасно, благородно, такъ и слдуетъ.

КНЯЗЬ.

У насъ теперь какая-то вакханалія, ршительно вакханалія: все кричитъ, шумитъ, бснуется, все пошло вверхъ ногами. (Многозначительно:) Впрочемъ, будьте покойны, это долго не останется. Да и нельзя, потому что это гибель, совершенная гибель всякому общественному порядку.

ПАНИЩЕВЪ.

Возмутительно! Возмутительно! А вотъ попробуйте-ка, напримръ, убдить сынка Льва Иваныча.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (горячо).

Въ чемъ убдить? Въ чемъ убдить? Мой сынъ, дйствительно, и за гласность, и за новые порядки, и за общественный контроль. Ну, что жь, прекрасно, я и самъ одобряю все это, когда все исполняется честно, понимаете, честно, но мой сынъ сторону интригановъ держать не станетъ, а противъ князя тмъ боле не пойдетъ что онъ близокъ къ семейству князя. Онъ почти выросъ въ этомъ дом, воспитывался съ дтьми князя. Стало-быть обязанъ цнить одолженія которыя ему сдлали.

КНЯЗЬ (Былимову-отцу).

Ну, ну, ну, успокойся, успокойся. Никто не подозрваетъ твоего сына. Ты ужь сейчасъ и вспылилъ. Отцовское сердце!

ЯВЛЕНІЕ VII.

Т же и БОМБИКОВЪ.

БОМБИКОВЪ.

Поздравляю, поздравляю, князь! Ура! Торжество, торжество!

КНЯЗЬ.

А, Семенъ Семенычъ! Съ чмъ это вы меня поздравляете?

БОМБИКОВЪ.

Какъ съ чмъ? Прекрасно! Отлично! Такъ и слдуетъ. Изъ собранія прямо къ вамъ. На дорог встртилъ Петьку Толкачева. Кричу: ‘Стой, разбойникъ, стой! Сейчасъ въ клубъ и бутылку шампанскаго за здоровье князя.’ — ‘Что ты’, говоритъ, ‘утромъ-то?’ — ‘Все равно, говорю. Ты долженъ, ты долженъ сочувствовать, подлецъ ты эдакій.’ И что жь? вмсто одной, три бутылки усидли. Однимъ словомъ, ура! ура! и ура! и больше ничего.

ПАНИЩЕВЪ (подходя къ Бомбикову).

Стало-быть, князя опять выбрали?

БОМБИКОВЪ.

А, ангелъ мой, и ты здсь! (Распростирая руки.) Въ мои объятья. (Панищевъ отступаетъ.) А знаете, ваше сіятельство, каковъ этотъ гусь: на дняхъ, на вечер у Бородеева, мн въ десяти рубляхъ отказалъ. Какъ честный человкъ говорю. Я хотлъ въ послдній разъ на карту поставить чтобъ отыграться, ничтожный банчишко заложили. И что жь вы думаете, говоритъ съ нимъ денегъ нтъ. Десяти цлковыхъ нтъ у ростовщика! Каковъ!

ПАНИЩЕВЪ (съ сердцемъ),

Бомбиковъ, будь, пожалуста, осторожне въ своихъ выраженіяхъ. Я не позволю всякому….

БОМБИКОВЪ.

Ха-ха-ха! Любезный другъ, да ты пойми, какъ же ты не позволишь, когда эти же самыя выраженія употреблены насчетъ тебя въ газет?

ПАНИЩЕВЪ.

Это клевета.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, не клевета. Постой, постой, душа моя, я тебя сейчасъ еще уличу. (Князю:) Вашему сіятельству извстно какое онъ имньице покупаетъ у графа. Вдь золотое дно, по прежнему разчету полторы тысячи душъ. (Панищеву:) Ну, а сколько ты за него заплатилъ? Говори, сколько?

ПАНИЩЕВЪ.

Не твое дло.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, говори сколько. Признавайся чистосердечно.

ПАНИЩЕВЪ.

Оставь меня въ поко.

БОМБИКОВЪ.

А, что, голубчикъ, попался! Ты думаешь я не знаю? Ничего не заплатилъ: за долгъ взялъ. (Князю:) Они съ графскимъ управляющимъ какую штуку выкинули….

КНЯЗЬ.

Вы лучше разкажите что у васъ въ собраніи длалось, что тамъ умныя головы поршили? О какомъ это вы торжеств начала говорить?

БОМБИКОВЪ.

Торжество! торжество, полное торжество! Но, позвольте, я прежде этого господина уличу. (Панищеву:) Ты пойми, ангелъ мой, вдь я тебя изъ дружбы уличаю, потому что уважаю гласность, а теперь это нужно для улучшенія нравовъ, и твой нравъ я непремнно улучшу, потому что, когда ты сдлаешься у насъ землевладльцемъ, и потомъ какъ-нибудь въ предводители пролзешь, и будутъ теб давать банкетъ, вотъ какъ теперь для князя устраиваютъ….

КНЯЗЬ.

Какой для меня банкетъ?

БОМБИКОВЪ.

Съ музыкой, съ пвчими, съ рчами. Пятьсотъ лампъ зажжемъ и тысячу шкаликовъ. Однимъ словомъ, со всми онерами.

КНЯЗЬ.

Это для чего еще? Я сказалъ что не приму должности, какъ бы меня ни просили.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, это наша обязанность, наша обязанность. Вотъ когда этому гусю будутъ давать обдъ, то я тоже сказку рчь. (Обращаясь снова къ Панищеву:) И увряю тебя, даже сказку лучше чмъ сегодня сынъ Льва Иваныча говорилъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Мой сынъ рчь говорилъ?

БОМБИКОВЪ.

Да, и какъ говорилъ, какъ говорилъ, не говорилъ, а плъ, плъ какъ Маріо! Растрогалъ всхъ! Увлекъ! ршительно увлекъ!

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Къ чему жь онъ-то говорилъ?

КНЯЗЬ.

По какому поводу?

БОМБИКОВЪ.

А по такому что вы отказались отъ должности, надо было выбрать другое лицо.

КНЯЗЬ.

Другое?

БОМБИКОВЪ.

Ну да. Вдь надо же кого-нибудь. Ну, онъ всталъ и началъ катать о значеніи въ настоящее время общественныхъ вопросовъ. Великолпно! Великолпно! Совершенно новый взглядъ. Однимъ словомъ, это что-то такое, что-то чертовски хорошо: Демосенское! Вотъ тутъ-то и началось ваше торжество, тутъ-то вс и грянули заразъ: ‘Благодарить, благодарить князя!’ Я вамъ сказку: такое сочувствіе, такое сочувствіе….

КНЯЗЬ.

Какъ? Благодарить за то что я отказался?

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, за прежнюю службу. А просить васъ не будутъ, не будутъ, потому что вс знаютъ что вы утомлены…. утомлены….

КНЯЗЬ.

Отлично! Прекрасно! (Въ волненіи ходитъ по сцен.) Такъ вотъ что! Такъ вотъ какъ! Даже выбрать не захотли! Хоть бы для виду, чтобъ показать — вотъ дескать какъ мы тебя цнимъ. Я бы, конечно, отказался, не принялъ должности, но по крайней мр приличіе было бы соблюдено: показали бы что у нихъ есть хоть немножко такта, деликатности. А то вдругъ, пафъ! Заразъ, убирайся къ чорту.

ПАНИЩЕВЪ (бгая за княземъ и изгибаясь).

Да, это ужасно. Это ни на что не похоже…. они не понимаютъ заслуги….

КНЯЗЬ (внезапно оборачиваясь ко Бомбикову).

Ну, а кто же выбранъ? Кто мой достойный преемникъ?

БОМБИКОВЪ.

А вашъ достойный преемникъ… (Увидя входящаго Н. Былимова:) Да вотъ онъ и самъ налицо.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Т же и НИКОЛАЙ БЫЛИМОВЪ.

КНЯЗЬ (Н. Былимову).

Какъ, вы, вы выбраны вмсто меня?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Да. Обстоятельства вдругъ такъ сложились. И не думалъ.

КНЯЗЬ.

Вы, вы не шутя выбраны?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какія же тутъ шутки.

КНЯЗЬ.

Ха, ха, ха! Такъ вотъ что. Теперь я понимаю. Вотъ кого имъ нужно. Вс сдлались, чортъ возьми, прогрессистами, либералами, радикалами. Ха, ха, ха! Имъ нужны мальчики со школьными тетрадками, а истинныя заслуги въ грязь топчи.

Н. БЫЛИМОВЪ (обиженный).

Князь!

КНЯЗЬ (Былимову-отцу).

Ну, что жь, радуйся на сынка: сразу важнымъ лицомъ сталъ. Ха, ха, ха! А главное, отблагодарилъ и меня, и всю мою семью.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я тутъ ршительно ничего не понимаю. Богъ знаетъ что длается. (Махнувъ рукой, отходитъ къ сторон.)

Н. БЫЛИМОВЪ (князю).

Въ какой неблагодарности вы меня упрекаете? Я вижу, вы даете какое-то ложное толкованіе моему образу дйствій.

КНЯЗЬ.

Вы полагаете что ужь вы такой мудрецъ что вашего образа дйствій и понять нельзя. Впрочемъ, вдь теперь совершенно новый взглядъ на честь и благородство. Въ наше время интриговать противъ тхъ людей, которымъ мы чмъ-нибудь обязаны, считалось безчестнымъ, считалось подлостью, а теперь….

Н. БЫЛИМОВЪ (вспыльчиво и устремляясь къ князю).

Князь! еще одно слово, и я не отвчаю…

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (становясь между ними).

Николя! Что ты!

КНЯЗЬ (Н. Былимову).

А мое послднее слово: вотъ вамъ дверь, и чтобъ ваша нога никогда не была въ моемъ дом. (Быстро идетъ въ кабинетъ:) Степанъ Николаичъ, пожалуйте ко мн…. на одну минуту. (Уходитъ.)

ПАНИЩЕВЪ (устремляясь вслдъ за княземъ).

Къ вашимъ услугамъ. Что прикажете?

БОМБИКОВЪ (удерживая его).

‘Ты постой, постой, красавица моя.’

ПАНИЩЕВЪ (останавливаясь съ неудовольствіемъ).

Что вамъ еще угодно отъ меня?

БОМБИКОВЪ.

Теб принесутъ подписной листъ на обдъ для князя, ну, ты, разумется, подпишешься?

ПАНИЩЕВЪ.

Конечно.

БОМБИКОВЪ.

Такъ вотъ что: заплати ужь ты тамъ кстати за меня двадцать пять рублей. Я почти самъ затялъ эту подписку, а денегъ у меня теперь нема.

ПАНИЩЕВЪ (вырвавшись изъ его рукъ и уходя).

Можете расплачиваться сами. (Уходитъ.)

БОМБИКОВЪ.

Каковъ! Опять отказалъ! Ахъ ты грошевикъ этакій! Ну, братъ, нтъ теб теперь пощады отъ меня. Исправленіе, исправленіе необходимо! (Н. Былимову:) Нтъ, а князь-то, князь-то тоже хорошъ! Какъ расходился! Какихъ комплиментовъ теб наговорилъ: интриганъ, говоритъ, мальчишка, вдь почти подлецомъ назвалъ. Я самъ слышалъ. Это ужь чортъ знаетъ что такое. Нтъ, ты, братъ, этого не дозволяй. Ты, знаешь, ему этакъ… узду на морду, посредствомъ гласности, это самое врное средство. Его надо обличить, непремнно обличить. А теперь отправлюсь къ княгин. Надо ее утшить. (Уходитъ направо.)

ЯВЛЕНІЕ IX.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ и Н. БЫЛИМОВЪ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (подходя къ сыну и сложивъ руки на груди).

Николя! Что жь это такое? Вдь не хорошо. Я никакъ не дожидалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Князь, кажется, совсмъ разсудокъ потерялъ: сердится на меня за то что меня избрали.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Тебя избрали. Кто тебя избралъ? Шелемишевскіе единомышленники? И разв ты имъ нуженъ для какого-нибудь полезнаго дла, что ли? Такъ, подвернулся кстати, напустилъ разныхъ новыхъ идей, ну, а они атому и рады, чтобы заявить свою благонамренность, а въ сущности ты боле ничего какъ слпое орудіе интрига.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Э, полноте.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я вовсе не защитникъ служебной дятельности князя, но какъ скоро противъ него употребляютъ такія гадкія средства какъ печатныя клеветы, сплетни….

Н. БЫЛИМОВЪ.

Цль оправдываетъ средства. Вотъ видите, скандалы сдлали свое дло: князь не остался.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А осталась и навсегда останется грязь тхъ продлокъ которыя противъ него употребляли. И мн горько, очень горько, Николя, что въ этой грязи запачканъ и ты. Ты вспомни, что прежде всего я училъ тебя быть честнымъ человкомъ. Каково мн теперь!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Я безчестнаго ничего не сдлалъ и, будьте уврены, ничего не сдлаю.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А разв это честно платить зломъ за добро, идти противъ человка которому и я, и ты все-таки многомъ обязаны?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Вопросъ о личныхъ отношеніяхъ тутъ вовсе не у мста. Странно было бы съ моей стороны щадить дурнаго общественнаго дятеля, потому что этотъ господинъ, когда я былъ ребенкомъ, ласкалъ и цловалъ меня.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Брутъ, ршительно Брутъ! Тотъ и сыновей своихъ казнилъ для общаго блага.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что жь! Брутъ поступилъ какъ порядочный человкъ: онъ отдалъ себя всецло обществу.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да какому обществу? Римскому, а тамъ что ни человкъ, то герой, а у васъ кто герои-то? Бомбиковы. Тамъ коли бда, такъ вс заодно стояли, а у васъ вс въ разсыпную, да тебя же, своего защитника, норовятъ какъ-нибудь продать. Тамъ, ради общей пользы, и губернаторы со скалы бросались, а у насъ поди-ка, уговори. Нтъ, братъ, еще рано у насъ въ римскую тогу наряжаться, а коли ты родился въ вицъ-мундир, такъ и ходи въ немъ, а коли не нравится, такъ наднь халатъ, да лежи, да не связывайся съ разными Бомбиковыми. Вотъ вся твоя гражданская добродтель. А римскіе-то костюмы для насъ негодятся: не по климату. Брось все: тебя предадутъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

О какомъ предательств вы говорите?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А о такомъ, что князь человкъ со связями, и онъ такой обиды не забудетъ. А войдетъ онъ снова въ силу, такъ тебя же ему головой выдадутъ. Тутъ просто-на-просто разыгрались личныя страсти.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Извините, батюшка, но вы совершенно не понимаете условій общественной дятельности: личныя страсти и помогаютъ разработк общаго дла, иначе общественное дло было бы мертво. Мы не духи и не ангелы: у каждаго изъ насъ въ общемъ дл есть свой личный интересъ. Этотъ-то интересъ и есть тотъ стимулъ….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Стимулъ! Придумали ученое названіе грязнымъ продлкамъ, да и воображаютъ что длаютъ хорошо. Не врю, никому не врю. Фу, какая гадость! И гадко, и глупо, и смшно!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Скоре смшны ваши опасенія насчетъ меня. Я не ребенокъ, а знаю куда иду и на что ршаюсь. Меня ужь давно отняли отъ груди.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Смшны, смшны мои опасенія! Вотъ оно что! Теб, можетъ-быть, смшно и то, что вотъ уже двадцать пять лтъ какъ я живу только для тебя, что не было у меня другой заботы, другой цди въ жизни, кром твоего счастья и охраны тебя отъ всякихъ бдъ и невзгодъ? Можетъ-бытъ, теб и это смшно? Смшно, что съ тхъ поръ какъ ты ребенкомъ остался у меня на рукахъ посл покойницы твоей матери, я, хотя и нуждался, но ни единымъ рублемъ, ни единою копйкой не воспользовался съ ея имнія, напротивъ, не только сохранилъ для тебя это имніе въ цлости, но улучшилъ его, увеличилъ его стоимость чуть не вдесятеро, трудился и день и ночь, лишалъ себя необходимаго, не досыпалъ ночей, не лъ досыта, все, все что пріобрталъ и лишеніями, и трудомъ, берегъ для тебя. Встану бывало ночью, подойду потихоньку къ твоей постельк, чтобы тебя не разбудить, любуюсь на тебя. Думаю, что-то ждетъ тебя въ жизни, дитя милое. Будешь, будешь ты честнымъ человкомъ, сердце мн говоритъ что будешь. А между тмъ и страшно длается, потому что честному человку жить на свт тяжело, много горя ему на долю приходится, жизнь ему трудно достается, много, много тяжкихъ испытаній онъ долженъ вынести чтобы своей чести, отъ нужды да голода, за кусокъ хлба не продать. Трудись, говорю себ, трудись, отецъ, спасай свое дтище отъ людей — люди безжалостны — обезпечь ему, сколько можешь, средства къ жизни и нравственную независимость. Ну, и добился таки своего. Чего мн это стоило, что я вынесъ вотъ отъ этого же общества которое ты восхваляешь, что я вытерплъ ради тебя! Ну, про то знаетъ мое сердце. (Все съ большимъ и большимъ волненіемъ.) Ничего, думаю, ничего, терпи. Сдлаешь свое дло, а тогда и въ гробъ лечь можешь съ удовольствіемъ, все равно что на отдыхъ. Видишь какія…. какія смшныя мечты. Погоди, Николя, самъ будешь отцомъ, много тогда смшнаго и передумаешь, и перечувствуешь…. Сердце-то не разъ защемитъ. Потому что…. потому что въ ребенк-то…. вся твоя жизнь…. все…. (Останавливается отъ волненія и слезъ,)

Н. БЫЛИМОВЪ (тронутый).

Батюшка, я не понимаю васъ, чего вы отъ меня хотите?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ты и поступаешь нечестно, да и себя губишь. Откажись отъ твоей новой должности, я тебя помирю съ княземъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какъ! Вы хотите чтобъ я разыгралъ предъ всми роль какого-то враля и труса? Вы думаете что Бомбиковъ и Панищевъ не разнесутъ по городу о моей сцен съ княземъ. И тогда общество дйствительно имло бы право смотрть на меня….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А чортъ возьми! Не упоминай, ты при мн этого слова — общество! Послушай, Николя, я тебя прошу, прошу тебя какъ отецъ. Вспомни что своими заботами я далъ теб жизнь.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Послушайте, батюшка! Если ваши заботы о моемъ матеріальномъ обезпеченіи вели къ тому чтобы связать мн руки на полезную дятельность, создать изъ меня автомата или бездушнаго эгоиста, то вы не дали мн жизни, а напротивъ, отняли у меня жизнь. Лучше нужда и голодъ чмъ эти вчныя нравственныя оковы.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я…. я хотлъ отнять у тебя жизнь!… я! когда я свою-то жизнь…. А! (Махнувъ рукой, быстро уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ X.

Н. БЫЛИМОВЪ (одинъ).

Странный человкъ! Непремнно хочетъ чтобъ я думалъ такъ какъ онъ, а самъ современной жизни ршительно не понимаетъ. Однако надо повидаться съ Лизой, чтобы предупредить ее насчетъ того какъ дйствовать теперь.

ЯВЛЕНІЕ XI.

Н. БЫЛИМОВЪ И КНЯЖНА.

КНЯЖНА (быстро выходя изъ правой двери).

Бомбиковъ сказалъ что ты поссорился съ моимъ отцомъ? что ты выбранъ на его мсто?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Да.

КНЯЖНА.

Ахъ, какая съ твоей стороны неосторожность! Какъ все это некстати!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какая неосторожность? Я тебя не понимаю.

КНЯЖНА.

Ты совсмъ испортилъ нашъ планъ: дла наши шли такъ хорошо, мой отецъ и моя мать все боле и боле сближались въ тобой, и я уврена что чрезъ нкоторое время мы, безъ всякаго опасенія, могли бы открыться имъ, и они согласились бы на нашъ бракъ. А теперь все пропало!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Отчего же пропало? Нисколько. Дло разстроилось немного, вотъ и все. Вопросъ только въ томъ какъ теперь верти дло инымъ путемъ.

КНЯЖНА.

Да, еслибы вопросъ заключался только въ томъ, выходить ли мн замужъ за того за кого я хочу, или за кого хочетъ отецъ, то я, конечно, не задумалась бы отстаивать, до послднихъ силъ, до послдней крайности, свою свободу выбора. Но теперь ты сдлался личнымъ врагомъ моего отца.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какимъ же врагомъ?

КНЯЖНА.

Однако ты идешь противъ него. Ты случайно нашелъ себ поддержку въ, какой-то грязной интриг. И я вдругъ ршусь связать свою судьбу съ этою интригой, перейти на сторону враговъ моего отца, оскорбить старика не только неповиновеніемъ ему, но еще, безъ всякой нужды, точно насмхаться надъ нимъ, еще боле позорить его! Нтъ! нтъ! Никогда! Это невозможно! (Подумавъ.) Послушай, вотъ что: все это можно исправить, мы сдлаемъ вотъ какъ: ты тотчасъ же откажешься отъ этой должности….

Н. БЫЛИМОВЪ.

Помилуй, что ты! Этого нельзя. Изъ этого выйдетъ только скандалъ. Ты хочешь осрамить меня.

КНЯЖНА.

А, такъ вы не хотите пожертвовать изъ любви ко мн вашимъ самолюбіемъ. Нечего сказать, хороша любовь! Теперь я вижу какъ она сильна.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Лиза, да ты пойми….

КНЯЖНА.

О, я все поняла! Теперь я васъ узнала.

Н. БЫЛИМОВЪ.

А я тебя не узнаю, совершенно не узнаю. Не сама ли ты возставала противъ всякой несправедливости, деспотизма? Не сама ли ты изъявляла полнйшую готовность идти противъ всего что….

КНЯЖНА.

Да, но только не противъ отца.

Н. БЫЛИМОВЪ (горячо).

Однимъ словомъ, я не могу исполнить того что ты требуешь, никогда, ни за что!

КНЯЖНА.

А, вотъ что! Такъ знайте же: съ этой минуты все кончено между нами!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Лиза, что съ тобой? Такъ играть чувствомъ нельзя. Ты….

КНЯЖНА.

Не я, а вы сметесь надъ чувствомъ, вы унижаете его. Можете приготовлять для себя какой-угодно ореолъ, торжествовать вашу побду надъ моимъ отцомъ, но будьте уврены что я не приму участія въ этомъ торжеств, не пойду въ оковахъ, какъ плнная раба, за вашей торжественной колесницей, для увеличенія вашей славы и позора моего отца.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Послушай, Лиза, глубокая, сердечная связь, которая существуетъ между нами, не разрывается такъ легко вслдствіе минутной вспышки гнва или каприза. Ты успокоишься и сама поймешь какъ ты ошибаешься. А потому я оставляю тебя съ полною, безпредльною увренностью что мы по-прежнему принадлежимъ другъ другу. (Уходитъ.)

КНЯЖНА (одна).

Нтъ! нтъ! ни за что…. все кончено! я сказала…. Нтъ, Николай Львовичъ, вы ошибаетесь. Еще никто не распоряжался мной и не будетъ распоряжаться по произволу. Любовь къ вамъ ослпила меня, но теперь я васъ узнала. Долой туманъ съ глазъ! Разрывъ, полный разрывъ съ прошедшимъ. Не бойтесь, я страдать не буду. Я сумю совладать съ этимъ чувствомъ.

ЯВЛЕНІЕ XII.

КНЯЖНА И КНЯЗЬ.

(Князь выходитъ изъ кабинета медленною поступью и склонивъ голову. Одною рукой онъ потираетъ лобъ, другая заложена за спину. Онъ видимо разстроенъ.)

КНЯЗЬ.

Ты здсь. А я шелъ къ теб. Мн нужно поговорить съ тобой.

КНЯЖНА.

Что вы такъ разстроены, папаша? Охота вамъ обращать вниманіе на какую-то гадкую интригу, точно вы дорожите этою должностью.

КНЯЗЬ.

Поневол будешь дорожить, какъ приходится за нее разчитываться.

КНЯЖНА.

Какъ разчитываться?

КНЯЗЬ.

Очень просто. При сдач должности надо возвратить и общественныя деньги которыя мн доврены вмст съ ней.

КНЯЖНА.

Такъ что жъ?

КНЯЗЬ.

А у меня…. у меня этихъ денегъ…. нтъ. Только ты никому ни слова. Это я теб одной говорю.

КНЯЖНА (въ изумленіи и съ испугомъ).

Какъ, денегъ нтъ…. но гд же он?… гд жь он?…

КНЯЗЬ.

Гд!… Что ты на меня такъ смотришь, что съ тобой?

КНЯЖНА.

Я…. я…. ничего…. но….

КНЯЗЬ (подражая ея тону).

Но, но! Ты, кажется, думаешь что я укралъ эти деньги. Вдь теперь на все новый взглядъ, а ты тоже заражена новыми идеями.

КНЯЖНА.

Нтъ, я только спрашиваю…’ гд….

КНЯЗЬ.

Гд! гд! А Богъ знаетъ гд эти деньги.

КНЯЖНА.

Въ такомъ случа надо постараться поскорй достать денегъ, занять.

КНЯЗЬ.

Занять! Кто мн даетъ взаймы, когда я весь въ долгахъ, когда я того и жду что не сегодня, такъ завтра мое имніе опишутъ по частнымъ претензіямъ? Да и у кого теперь есть лишнія деньги? Всякій самъ сидитъ безъ гроша. А тридцать тысячъ не шутка.

КНЯЖНА.

Тридцать тысячъ! Стало-быть, тридцати тысячъ не достаетъ?

КНЯЗЬ.

Конечно, тридцати тысячъ. А ты думала что? тридцати рублей?

КНЯЖНА.

Однако, это ужасно! Какъ же быть?

КНЯЗЬ.

Какъ быть? Погибать. Вотъ и все.

КНЯЖНА.

Нтъ, нтъ. Надо искать спасенія, надо искать.

КНЯЗЬ.

Спасенія! Вотъ я сейчасъ просилъ у Панищева взаймы. Онъ, конечно, догадывается для чего мн нужны эти деньги и готовъ спасти меня, но….

КНЯЖНА.

Но что жь?

КНЯЗЬ.

Но тутъ мое спасеніе зависитъ уже только отъ тебя.

КНЯЖНА.

Какимъ образомъ?

КНЯЗЬ.

Панищевъ проситъ твоей руки.

КНЯЖНА.

Папаша, голубчикъ! Вы знаете что Панищевъ мн противенъ, ненавистенъ. Требуйте отъ меня какой хотите жертвы, но не этой….

КНЯЗЬ.

Лиза! послушай, любишь ты меня? любишь ты меня?

КНЯЖНА (устремляясь къ нему).

Папаша, другъ мой!

КНЯЗЬ.

Ну, такъ подумай же: судьба посылаетъ теб возможность не только спасти меня, но еще устроить твое счастіе. Теб представляется богатая, блестящая партія.

КНЯЖНА.

Ахъ, Боже мой! не говорите мн объ этомъ счастіи. Все что хотите, только не замужъ за Панищева. Не требуйте….

КНЯЗЬ.

Ну, что жь, я та не требую. Твоя воля. Благодарю тебя, дочка, благодарю. Не хочешь выручить отца. Что жь, будемъ готовиться ко всему, ко всему хорошему. (Ходитъ въ раздумьи, потомъ садится и ударяетъ кулакомъ по столу,) Одолли, одолли враги! Достали-таки меня! О, еслибы мн только этотъ проклятый долгъ съ шеи снять. Доказалъ бы я тамъ еще свою силу. Доказалъ бы…. припомнилъ…. (Быстро вставъ съ мста:) А! скверно, скверно! Срамъ-то какой, срамъ! А тутъ еще семья. Семь-то сколько позора! Начнутъ теперь во всхъ газетахъ трубить: ‘Укралъ! укралъ! Воръ! воръ!’ Трое сыновей въ Петербург, вс на служб, вс на хорошей дорог. Каково для нихъ будетъ это извстіе! На всю жизнь осрамлены, ошельмованы, опозорены!

КНЯЖНА.

А! Это ужасно, это ужасно!

КНЯЗЬ.

А тутъ еще самого приведутъ въ судъ, посадятъ на скамью подсудимыхъ. Вдь теперь это спектакль, спектакль! Сотни глазъ на тебя уставятся. Всякій, мало того что хочетъ тебя вполн осмотрть какъ какое-то чудовище, нтъ, еще въ душу къ теб хочетъ влзть и тамъ поскрести хорошенько, похозяйничать, пытается по твоему лицу узнать стыдно ли, совстно ли теб. Нтъ, лучше пулю въ лобъ!

КНЯЖНА (въ сильномъ волненіи).

Нтъ, нтъ! ни за что! Этого не будетъ, не будетъ!

КНЯЗЬ.

Не будетъ! Погоди, еще увидишь какъ на отца станутъ срую куртку надвать, да погонятъ его въ Сибирь по этапу, вмст съ разбойниками и убійцами. Вдь проститься-то придешь: все же отецъ.

КНЯЖНА (въ yжас вскрикивая).

А!

КНЯЗЬ.

Что жь! Сама не хотла спасти.

КНЯЖНА (въ отчаяніи ломая руки).

Господи! Что жь мн длать! Что мн длать!

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Т же и ПАНИЩЕВЪ (выходитъ изъ кабинета).

ПАНИЩЕВЪ (останавливаясь въ дверяхъ и обращаясь къ князю).

Виноватъ. Я, кажется, помшалъ вашему разговору. Я думалъ, вы у княжны.

КНЯЖНА.

Нтъ, это пытка, это страшная пытка! (Устремляясь къ Панищеву:) Степанъ Николаичъ! Степанъ Николаичъ! Спасите, спасите моего отца. И я…. я ваша, ваша на всю жизнь. Я принимаю ваше предложеніе. Я согласна, согласна. (Судорожно пожимая ему руку:) Благодарю васъ, благодарю…. Я не хочу обманывать васъ…. это было бы неблагородно!. не требуйте отъ меня любви…. но я…. я свято исполню свой долгъ…. я буду врною женой… моя преданность…. вся жизнь — жизнь моя — А! Жизнь моя! Жизнь моя! (Бросается на грудъ къ отцу и громко рыдаетъ,)

КНЯЗЬ.

Успокойся, успокойся, мой другъ, что ты!

ПАНИЩЕВЪ (въ сторону и съ торжествующимъ видомъ).

Сдалась! Смирила свою гордость.

КНЯЗЬ (усадивъ княжну на диванъ).

Ну, теперь руки развязаны. Теперь еще поборемся, поборемся! Посмотримъ кто одолетъ.

(Занавсъ.)

ДЙСТВІЕ II.

Гостиная въ квартир Шелемишева. Дверь въ середин и дв двери по бокамъ. Убранство богатое. На столахъ зажженныя лампы. Средняя дверь и дверь налво отворены, чрезъ середнюю дверь видна освщенная комната, по которой мимо дверей пробгаютъ офиціанты съ салфетками въ рукахъ, съ бутылками шампанскаго, съ серебряными кофейниками, съ подносами уставленными чашками. По временамъ слышны шумъ голосовъ, говоръ и крики ура.

ЯВЛЕНІЕ I.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА и ПОТОМЪ ШЕЛЕМИШЕВЪ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (выходя изъ двери направо).

Попытаюсь. Быть-можетъ, мн и удастся спасти Лизу. Она не вынесетъ этой пытки. Нтъ, нтъ, не съ ея характеромъ быть женою ненавистнаго ей человка. Употреблю вс средства. Постараюсь убдить моего мужа. Быть-можетъ, онъ согласится исполнить мою просьбу. Господи! (Смотритъ въ двери) А, онъ идетъ сюда.

ШЕЛЕМИШЕВЪ
(во фрак и въ бломъ галстук, входя изъ боковой двери налво и садясь на кресло).

Фу! усталъ. Шумли, шумли, спорили. И тамъ Жара такая, накурено…. Даже голова разболлась. Совсмъ измучился.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Охота теб мучиться и давать подобные обды. Не понимаю.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Да, именно не понимаешь, когда въ голов смысла нтъ. А еслибы былъ смыслъ, такъ ты поняла бы что эти обды для меня, въ настоящую минуту, важне всего, что отъ нихъ зависитъ, быть-можетъ, все мое благосостояніе. Небось, обдъ князю-то не состоялся, а ко мн такъ вс привалили.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Я очень хорошо понимаю что вести дла безъ связей и знакомства нельзя, но ужъ наврно не съ такими личностями, какъ Бомбиковъ, редакторъ Городскаго Листка и подобная компанія.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Какъ комбинаціи заставятъ, такъ и съ подобными господами будешь любезничать.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Какія комбинаціи?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А вотъ такія комбинаціи которыя всегда въ голов у того кого Богъ умомъ не обидлъ. Понимаешь? Вотъ сегодня, ради разныхъ комбинацій, я приглашаю этихъ господъ и встрчаю съ низкимъ поклономъ: ‘милости просимъ, гости желанные’, а завтра комбинаціи перемнились, и я говорю: ‘пошли вс вонъ’.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Для такихъ комбинацій не нужно особеннаго ума.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Нтъ, нужно, и очень нужно, и еслибъ у тебя былъ свой умъ въ голов, а не изъ разныхъ глупйшихъ книжекъ ты его заимствовала, такъ ты поняла бы что нужно. Теперь дураку подрядчикомъ быть нельзя. Нужно знать гд всякаго дла силы кроются. Прежде, бывало, коли хочешь какое дло провести, такъ ухаживай за чиновниками да квартальными, а теперь изволь-ка ухаживать за общественнымъ мнніемъ. Это потрудне. Тутъ надо вс струны надлежащимъ образомъ настроить, чтобы выходила такая музыка какой хочешь. Значитъ, дло твое и выгорло. Тогда можешь и себя вознаградить, и объ общественной польз думать.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Да, еслибы въ этомъ дйствительно была общественная польза.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Значитъ, ты общей пользы тутъ никакой не видишь? Такъ что ли? Это такъ по твоимъ иностраннымъ книжкамъ выходитъ? По Боклю? Ну, такъ ты меня не учи, потому что у меня на этотъ счетъ свой собственный Бокль въ голов сидитъ, почище твоего. А если ты за своимъ мужемъ никакого ума не признаешь, такъ сообрази: когда я женился на теб, ради твоей смазливой рожицы, велики ли у насъ были средства къ жизни? А ты, небось, не справлялась о томъ чмъ мы будемъ дтей кормить, да каждый годъ мн по пузатику давала. Чмъ я тогда жить могъ? Клочокъ земли имлъ на аренд отъ страннопріимнаго дома, да известку на желзную дорогу ставилъ, а вотъ видишь что изъ этой известкито вышло. Не первый милліонъ нажитъ, да и цлому краю, своими оборотами, пользу приношу. А чмъ все это достигнуто? Умомъ. Такъ ты и цни этотъ умъ, коли его вс оцнили, и вс имъ дорожатъ. Вотъ, небось, съ обда-то ужь депешу хотятъ давать въ Москву и Петербургъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Какую депешу?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

О томъ что я говорилъ въ рчи насчетъ желзной дороги.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (отчасти съ испугамъ).

Что же именно?

ШЕЛЕМИШЕВЪ (съ важностью).

Я много говорилъ, что-нибудь и приберутъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Послушай, Илья Терентьичъ, не длай ты этого, ради Бога.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Это почему?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

А потому что смяться будутъ: что ты, въ самомъ дл, за мудрецъ такой чтобы твои слова передавались по телеграфу.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Не будутъ смяться, потому что я сейчасъ десять тысячъ на народное обученье пожертвовалъ. Вамъ это извстно ли? Вотъ что-съ. Стало-быть въ телеграмм и будетъ сказано что Шелемишевъ сказалъ то-то, а къ сказанному приложилъ столько-то. Не бойся, одни слова по телеграммамъ посылать не будемъ: и безъ тебя знаемъ что сухая ложка ротъ деретъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (въ сторону).

Вотъ кстати и поводъ. Послушай, Илья Терентьичъ, у меня есть просьба до тебя, просьба серіозная…. Исполни ты хоть разъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Что такое?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Вотъ ты жертвуешь по десяти тысячъ ни-почемъ…. по жертвуй для меня….

ШЕЛЕМИШЕВЪ (перебивая).

А, старыя исторіи: врно опять какая-нибудь нищенка отыскалась. Ну, мн некогда. (Хочетъ идти.)

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (удерживая его).

Нтъ, нтъ, теперь, сейчасъ, сію минуту. Дло идетъ о спасеніи жизни.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Вдь я теб даю пятьдесятъ рублей въ мсяцъ на бдныхъ. Ну, и упражняй свое чувствительное сердце. Плачь вмст съ нищими. Какого же теб еще чорта нужно?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.]

Тутъ вопросъ не въ пятидесяти рубляхъ, мн нужно около тридцати тысячъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (въ изумленіи).

Что?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Да, дай мн тридцать тысячъ взаймы, я теб черезъ годъ ихъ возвращу. Он не пропадутъ. Я ручаюсь въ томъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (тмъ же тономъ).

Да что ты съ ума сошла, или шутишь?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Нтъ, я говорю серіозно. Это моя величайшая къ теб просьба, просьба самая задушевная, самая неотступная.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Да говори толкомъ что такое?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

У князя Хотовскаго не достаетъ общественныхъ денегъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, такъчто жь?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Панищевъ платить за князя эти деньги, но съ условіемъ чтобы жениться на княжн Лиз.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А дальше?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Они держатъ все это въ секрет: но я сейчасъ встртила у Карасевыхъ Лизу. Она была одна, безъ матери, и все мн разказала. Ты не можешь себ представить какъ она измнилась. Я ее едва узнала. Она измучена, изстрадалась. Она ршилась пожертвовать собой ради отца, но у нея не достаетъ силъ для этой жертвы.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну такъ что жь? Теб-то тутъ какое дло?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Ты знаешь какъ я съ ней дружна. До той несчастной ссоры которая произошла между тобой и ея отцомъ, мы видлись каждый день, мы….

ШЕЛЕМИШЕВЪ

Ну, ну, не болтай, а говори дло.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Я должна спасти ее. Я общала ей просить у тебя денегъ. Она передастъ эти деньги отцу, а вмст съ тмъ напишетъ своимъ братьямъ, которые выплатятъ теб все понемногу. Такимъ образомъ ей уже не будетъ никакого повода выходить замужъ за Панищева, и она спасена.

ШЕЛЕМИШЕВЪ

Ну, баста! (Беретъ ее за плечи и поворачиваетъ отъ себя.) Ступай ребятъ пеленать. Я думалъ и чортъ знаетъ что такое. Скажите пожалуста, дв бабы сошлись гд-то: ‘я у тебя займу, а я у мужа займу. Ты заплатишь за отца, а братья заплатятъ за тебя.’ Поршили. И это он такъ о тридцати тысячахъ толкуютъ! Свои глупые разчеты составляютъ!
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (обидвшись).
Наши разчеты можетъ-быть и глупы, но они благородне вашихъ: мы своими разчетами не губимъ людей.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (строго).

Что такое? Ты мн о благородств не говори. Слышишь. Заруби себ это на носу. Ври, да знай мру. И безъ тебя понимаемъ что благородно и что неблагородно.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Однако ты же причиною всей этой непріятной исторіи для князя.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Глупая, да ты пойми что самъ князь-то хотлъ со мной сдлать. Вдь онъ мтилъ отнять у меня аренду по Страннопріимному дому. Смекнулъ что срокъ аренды кончается, да и захотлъ ужь слишкомъ много, хватилъ черезъ край, а какъ не сошелся со мной, такъ снюхался съ купцомъ Переверсткинымъ, да ему аренду и общалъ. Ну, а я, небось, такой дуракъ что кусокъ, который ужь въ зубахъ, да другимъ отдамъ. Нтъ, шутишь. Клочокъ-то земли самъ по себ дрянь, гроша стоитъ, а какъ я имъ воспользовался-то! что я изъ него сдлалъ! Чего я тамъ не настроилъ — мельницы, крупотерка, пристань! А теперь, если успю наладить земство, такъ что желзная дорога въ двухъ верстахъ отъ пристани пойдетъ, такъ отъ этого клочка и клади въ карманъ смло полтораста тысячъ въ годъ. Ты видишь какое тутъ дло. Надо было ршительныя мры принять. Вотъ мы князя и свалили. Ну, поняла теперь? Стало-быть, не вашему бабьему уму въ наши дла соваться.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Однако князь былъ съ тобой очень друженъ и въ начал много помогъ теб.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (горячо).

Друженъ! Друженъ пока ему былъ нуженъ. Не теб знать кто изъ насъ кому больше дружбы оказалъ. Да и чортъ ли въ дружб! Изъ дружбы калачей печь не станешь, да и тубы не сошьешь. Вотъ Былимовъ, Николай, тоже со мной чуть не съ малолтства друженъ, а кой прахъ мн въ его дружб? Попалъ теперь на мсто князя попечителемъ..^ Просили мы на это мсто другаго, а онъ тутъ подвернулся съ своей рчью: изволите видть, очаровалъ всхъ. А я и возись съ нимъ теперь, ухазкивай за нимъ, да умасливай его чтобъ аренду получить. Да длай такъ чтобъ онъ не догадался чего ты хочешь, а то сейчасъ закричитъ: ‘нельзя! нечестно! общественная польза!’ Такъ вотъ и видишь что дло-то выходитъ поважне чмъ чужимъ барышнямъ слезы утирать.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Былимову ты окажешь большую услугу, если спасешь княжну отъ Панищева: онъ любитъ княжну, и княжна любитъ его. Оттого ей такъ и тяжело выйти замужъ за Панищева.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (махнувъ рукой).

Дудки! Ты эту сказку выдумала чтобъ меня одурачить. Ну, а аренду онъ мн за это уступитъ? (Надежда Васильевна молчитъ.) Я тебя спрашиваю: аренду онъ мн уступитъ?

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Не знаю.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, такъ ты прежде знай, а потомъ болтай. А коли у тебя голова такъ устроена что ты дла надлежащимъ образомъ не понимаешь, такъ съ тобой и говорить нечего. (Хочетъ идти.)

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (удерживая его).

Илья Терентьичъ! Прошу тебя. Умоляю. Исполни ты хоть разъ въ жизни мою просьбу. Теб это ничего не стоитъ. Княжна сейчасъ будетъ ко мн. (Указывая на дверь направо:) Она, быть-можетъ, уже здсь. Она ждетъ отъ меня спасенья.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (въ досадой).

Оставь ты меня и убирайся.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Нтъ, я тебя не оставлю. Ты долженъ исполнить. Голубчикъ! (Хватая его за руки.) Умоляю тебя.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (вырываясь).

Что ты! что ты! Съ ума сошла! Срамить меня хочешь при постороннихъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Я только прошу тебя…

ШЕЛЕМИШЕВЪ (перебивая).

Глупыхъ просьбъ я не исполняю, а если князь и совсмъ бы пропалъ, — тмъ лучше: туда ему и дорога.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА.

Нельзя же разорять другихъ ради себя.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Что! Разорять! Это что еще? Не бойся, никого не разорили. А еслибъ и разорили кого, такъ погоди: еще милліоны наживемъ, для всхъ богадльню построимъ, вс будутъ сыты. А ты у меня такихъ словъ не употребляй. шь пирогъ съ грибами, а дерзки языкъ за зубами. А то я тебя по-своему учить начну. Ну, маршъ! Сюда гости идутъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (въ нершительности).

Такъ что же мн сказать Лиз? Она сейчасъ будетъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Сказано — не дамъ.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА (въ сторону).

Никакой надежды! Все одни разчеты и разчеты. (Уходитъ направо.)

ШЕЛЕМИШЕВЪ (одинъ).

Дура! Вотъ что еще выдумала. (Подумавъ.) А что, въ самомъ дл, не разыграть ли мелодію на этой струн? Можетъ-быть, Былимовъ и сдастся, если онъ дйствительно любитъ княжну. Тутъ такая можетъ выйти комбинація…. Надо его пощупать…. пощупать.

ЯВЛЕНІЕ II.

БОМБИКОВЪ, КЛИНЦОВЪ, ВИЗИГИНЪ, БОРОДЕЕВЪ и Н. БЫЛИМОВЪ (входятъ изъ двери налво) и ШЕЛЕМИШЕВЪ. Вс во фракахъ и въ блыхъ галстукахъ. У Клинцова и Визигина закуренныя сигары въ рукахъ, у Бородаева чашка съ кофе. Бородеевъ тучный господинъ, волосы съ просдью и острижены подъ гребенку, густые и замчательныхъ размровъ бакенбарды. Клинцовъ — лтъ сорока пяти, волосы тоже съ сильной просдью, наружность и манеры не презентабельные: говоритъ онъ рзко и съ самоувренностью. Въ костюм Визигина отчасти небрежность: въ манерахъ какое-то разгильдяйство и распущенность.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (встрчая входящихъ).

Пожалуйте, пожалуйте. Здсь будетъ попрохладне. Прошу расположиться какъ кому удобне. А я сейчасъ къ вашимъ услугамъ. Только взгляну что длается въ зал. (Хочетъ уйти.)

БОМБИКОВЪ (останавливая его).

Что жъ депешу, депешу? Даемъ? А? Даемъ?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ужь я право не знаю, нужно ли. Мы еще объ этомъ потолкуемъ. (Уходитъ.)

БОМБИКОВЪ (вслдъ ему).

Какъ же не нужно? Какъ же не нужно?

КЛИНЦОВЪ.

Какую депешу?

БОМБИКОВЪ.

Да какъ же? Я хотлъ дать въ Петербургъ депешу о томъ что у насъ былъ обдъ по такому-то вопросу, и что Шелемишевъ… ну, тамъ, сказалъ что-нибудь. А онъ, болваниссимусъ, упирается.

КЛИНЦОВЪ.

Что жь? Мысль не дурна.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Помилуйте, что это? Зачмъ? Что за шарлатанство?

КЛИНЦОВЪ.

Я тутъ шарлатанства никакого не вижу. Если въ настоящее время значеніе общественныхъ вопросовъ возросло у насъ до такой степени что публика интересуется всмъ что происходитъ въ каждомъ уголк нашего отечества….

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нашъ обдъ никакого особеннаго значенія не иметъ, такъ собрались потолковать о разныхъ вопросахъ.

КЛИНЦОВЪ.

Однако и о желзной дорог.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Гд же теперь не мечтаютъ о желзныхъ дорогахъ? А у насъ этотъ вопросъ пока именно только мечта.

ВИЗИГИНЪ.

И почему именно телеграфировать только о томъ что сказалъ Шелемишевъ? Отчего же не упомянуть и о другихъ? Что за предпочтительный интересъ въ его словахъ?

БОМБИКОВЪ (съ досадой).

А ты, небось, хочешь чтобъ и о теб упомянули. (Иронически.) ‘Поэтъ Визигинъ, въ скобкахъ: мстная знаменитость, тоже рчь произнесъ.’

ВИЗИГИНЪ.

Я себя къ знаменитостямъ не причисляю и рчи не произносилъ. Я только высказалъ отъ души нсколько пожеланій.

БОМБИКОВЪ.

Мало ли ты чего пожелаешь, такъ обо всемъ Россіи и оповщать? Можетъ-быть, ты въ настоящую минуту птичьяго молока желаешь.

ВИЗИГИНЪ.

Ты умышленно извращаешь смыслъ моихъ словъ. Я говорю не о себ, а о Шелемишев. Если Шелемишевъ сказалъ….

БОРОДЕЕВЪ (перебивая).

Какого чорта Шелемишевъ сказалъ! Мололъ чепуху, очень нужно еще всякій вздоръ въ депешахъ публиковать.

БОМБИКОВЪ (Бородееву).

Какъ вздоръ! Нельзя же не упомянуть о чемъ говорилось на обд. Да ты читалъ ли когда-нибудь телеграммы о такихъ событіяхъ?

БОРОДЕЕВЪ.

Какое тутъ событіе! Пришли, поли да и разошлась.

БОМБИКОВЪ.

Да, ты такъ понимаешь общественные вопросы.

БОРОДЕЕВЪ.

Какой дьяволъ общественные вопросы! Обдъ.

БОМБИКОВЪ (передразнивая).

Ну, да, обдъ, обдъ. А для чего этотъ обдъ? Для чего ты пришелъ на этотъ обдъ? Для чего ты лъ на этомъ обд? Ты мн объясни, для чего ты лъ, для чего лъ? Разв безъ всякой мысли? Безъ мысли?

БОРОДЕЕВЪ.

Полно врать, отстань.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, не врать. А теперь въ каждый такой обдъ влагается мысль, въ каждый тостъ, въ каждую кулебяку.

БОРОДЕЕВЪ.

Въ кулебяку-то мысль!

БОМБИКОВЪ.

Да, да, ты пойми.

БОРОДЕЕВЪ (махнувъ рукой).

Ну, довольно! Зарапортовался.

КЛИНЦОВЪ.

Нтъ, позвольте, Бомбиковъ говоритъ справедливо. Мысль нашего обда — торжество принципа, протестъ противъ князя и противъ всей системы которой онъ является представителемъ. Общество должно было высказаться, показать что оно работало не даромъ, что въ немъ что-то шевелится.

БОМБИКОВЪ.

Именно, именно, шевелится.

КЛИНЦОВЪ (продолжая).

Не только своею дятельностью, но и своими словами дать чувствительный щелчокъ гордости князя.

БОРОДЕЕВЪ.

Что касается щелчка, то я согласенъ: князь скотина.

КЛИНЦОВЪ.

Кто же представитель нашей дятельной стороны общества какъ не Шелемишевъ? Это нашъ Айвой дятель.

БОМБИКОВЪ (перебивая).

Именно дятель. А какъ кормитъ-то, какъ кормитъ! Стерлядь-то сегодня какую вывалилъ! Четверо офиціантовъ насилу тащатъ.

КЛИНЦОВЪ (продолжая).

Въ полномъ смысл человкъ энергіи, труда.

БОМБИКОВЪ.

Да, да. И представь себ, вдь я именно на это и хотлъ намекнуть въ депеш. Хотлъ упомянуть: ‘Шелемишевъ сказалъ въ рчи: трудъ есть сила.’

ВИЗИГИНЪ.

Вопервыхъ, Шелемишевъ этого не говорилъ.

БОМБИКОВЪ.

Ну, да, не говорилъ, но я самъ придумалъ.

БОРОДЕЕВЪ (се насмшкой).

Придумалъ новость! Трудъ есть сила! (Показывая кулакъ) Вотъ сила! Для насъ еще во многомъ кулакъ необходимъ.

БОМБИКОВЪ.

Ну да, вдь ты крпостникъ, отсталый. Съ тобой и говорить не стоитъ. Да ты пойми, фалалей, что тутъ нужно что-нибудь современное.

БОРОДЕЕВЪ (снова показывая кулакъ).

По-моему это всегда современно.

БОМБИКОВЪ.

Ну не хочешь этого, такъ скажемъ что-нибудь другое о труд. (Придумывая:) Трудъ есть…. Трудъ есть…. Чортъ возьми! я въ гимназіи зналъ какое-то отличное изреченіе насчетъ труда, еще, кажется, что-то по-латыни…. Забылъ, забылъ.

ВИЗИГИНЪ (ршительно).

Что толковать о пустякахъ! Не надо депеши о Шелемишев.

БОМБИКОВЪ.

Ну, хорошо, господа. Вы несогласны, ну, и не надо Шелемишева, не надо его рчи, ну ихъ къ чорту. Изберемъ другой способъ. (Н. Былимову:) Послушай, Николай Львовичъ. Ну, голубчикъ, душа моя, ну, потшь, потть, махни что-нибудь въ депешу изъ своей рчи. Вмсто Шелемишева мы упомянемъ о теб: вдь ты тоже рчь говорилъ. Катай, дружище.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что за пустяки! Я только такъ сказалъ нсколько словъ кстати.

БОМБИКОВЪ.

Врешь, врешь, любезный. Не скромничай, не прикидывайся. Вдь ты теперь у насъ воротило всему, вдь ты насъ теперь ведешь. Да, душа моя, веди, веди для общаго дла, для блага отечества, знаешь какъ въ Робертъ (поетъ):
Для рыцарей моей отчизны,
Веди, веди, веди меня туда….
туда, туда, то-есть куда хочешь. Я теб прямо говорю что за тобой, за тобой я чортъ знаетъ, чортъ знаетъ куда бы пошелъ. Да, да, дружище, мы тебя избрали, и мы тебя поддержимъ въ борьб съ княземъ. Господа! Не правда ли, поддержимъ, поддержимъ его?

ВС.

Да, да, конечно, разумется.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Господа! я долженъ предупредить васъ что вотъ уже цлая недля какъ князь, несмотря на вс мои офиціальныя требованія, не сдаетъ мн кассы, онъ какъ будто и звать меня не хочетъ, а потому я, на всякій случай, кассу опечаталъ

ВС (кром Бородеева).

Прекрасно! превосходно! что съ нимъ церемониться?

БОРОДЕЕВЪ.

Надо проучить скота.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ сомннія что такой поступокъ вызоветъ противъ меня еще сильнйшую бурю со стороны партизановъ князя, и князь не упуститъ ничего чтобы….

БОМБИКОВЪ (перебивая).

Да что объ этомъ толковать! Мы тебя избрали, мы тебя знаемъ, мы теб вримъ, мы тебя поддержимъ.

ВС.

Да, да. Поддержимъ, поддержимъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Я никогда не дйствовалъ и не буду дйствовать подъ вліяніемъ партій. Хотя у насъ и есть партіи….

ЯВЛЕНІЕ III.

Т же, ШЕЛЕМИШЕВЪ и СОЛОМЦЕВЪ, пожилой господинъ со звздой, съ важными манерами и протяжною рчью.

СОЛОМЦЕВЪ (отачая на послднія слова Н. Былимова).

Какія партіи! какія партіи!

ШЕЛЕМИШЕВЪ (вводя Соломцева).

Пожалуйте, пожалуйте сюда, ваше превосходительство. Гости вс разъхались, а здсь собралась самая безцеремонная компанія: все свои люди. Не угодно вамъ сюда, на диванъ, тутъ вамъ будетъ попокойне. Не желаете ли скамеечку?

СОЛОМЦЕВЪ (медленно усаживаясь).

Не надо, благодарю. (Обращаясь ко всмъ:) Какія партіи? какія партіи? Господа! сдлайте милость: не злоупотребляйте этимъ словомъ. У насъ могутъ быть споры, ссоры, размолвки и недоразумнія между отдльными лицами, но партій нтъ и не должно быть. Партіи, это изобртеніе Запада. Партіи могутъ быть тамъ гд есть разныя цли, тамъ есть въ собраніяхъ и правая, и лвая сторона, а мы вс служимъ одному общему длу. Идемъ, хоть и съ разныхъ сторонъ, но къ одной цли — ко благу. Я васъ спрашиваю, Mr Визигинъ, разв каждый изъ насъ не стремится ко благу?

ВИЗИГИНЪ.

Стремится, ваше превосходительство.

СОЛОМЦЕВЪ.

Въ такомъ случа намъ нечего и говорить о партіяхъ. Намъ нуженъ только примирительный духъ. Намъ нужно дйствовать не со страстью, а спокойно. Я такъ и дйствую: я сегодня обдаю у Шелемишева, а будутъ завтра давать обдъ князю, я буду у князя. Итакъ, еще разъ спрашиваю, гд у насъ партіи? И еще разъ отвчаю: нтъ у насъ партій. Гд у насъ правая, гд лвая сторона? Нтъ у насъ ни правой, ни лвой стороны. Гд цль? Одна цль — благо. Вотъ, напримръ, у меня была цль войти въ эту комнату, я и достигъ цли, вошелъ. Но какою я стороной вошелъ, я васъ спрашиваю, правою или лвою? Какою, я васъ спрашиваю?

ВИЗИГИНЪ (затрудняясь отвтомъ).

Гм!

СОЛОМЦЕВЪ.

Нтъ, вы мн отвчайте, какою?

ВИЗИГИНЪ.

Не замтилъ, ваше превосходительство.

СОЛОМЦЕВЪ.

Да и не слдовало замчать. Ха, ха, ха! Потому что я и самъ не замтилъ какою. Главное дло вошелъ. Ботъ вамъ очевидное доказательство нелпости тхъ теорій которыя мы принимаемъ безъ надлежащаго обсужденія. Я хотлъ развить эту мысль въ своей рчи за обдомъ, но Mr Былимовъ такъ занялъ своею рчью общество… (Н. Былимову, которому длаетъ привтственный жестъ лвою рукой, какъ бы подавая ему руку.) A propos, mon cher Былимовъ, je vous fais mes compliments, charmant, charmant! Вы насъ постоянно очаровываете. Въ вашихъ рчахъ такой благородный стиль. Все это высказывается такъ горячо, но вмст съ тмъ tout fait, tout, fait comme il faut. (Былимовъ отвчаетъ легкимъ наклоненіемъ головы,) И если вашъ отецъ, какъ я слышалъ, немножко будируетъ васъ, то поврьте, что это только вслдствіе ложнаго убжденія что у насъ есть какія-то партіи., ему надо только объяснить, растолковать, и я, при случа, это исполню. (Увидвъ входящаго Былимова-отца.) Да вотъ, кстати, и самъ нашъ милйшій Левъ Иванычъ.

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т же и БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (выходитъ изъ двери налво. Онъ тоже во фрак, въ бломъ галстук, со шляпой въ рукахъ.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (Н. Былимову).

Николя, ты дешь со мной, или остаешься?

СОЛОМЦЕВЪ (Былимову-отцу).

Ну что дешь! дешь! Ну что ты, старый воркунъ, все дуешься, не хочешь побесдовать съ нами.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Побесдовалъ-съ. Совершенно достаточно.

СОЛОМЦЕВЪ.

Ну что жъ, сказки по правд: хоть ты и ворчишь, а глядя на сынка-то сердце радуется, радуется?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Лучше, кабы сердца-то вовсе не было: спокойне можно было бы слушать все что здсь говорится, весь этотъ вздоръ, смотрть на вс эти продлки…

Н. БЫЛИМОВЪ (съ неудовольствіемъ).

Батюшка!

КЛИНЦОВЪ.

Это ужь слишкомъ нецеремонно.

БОРОДЕЕВЪ.

Вотъ люблю. Что врно, то врно. Ха, ха, ха!

ВИЗИГИНЪ (устремляясь къ Былимову-отцу).

Однако позвольте: я тоже сказалъ нсколько словъ, стало-быть по-вашему и я….

БОМБИКОВЪ (тоже).

Я тоже говорилъ и не позволю каждому…

ШЕЛЕМИШЕВЪ (удерживая ихъ).

Господа, не горячитесь, не горячитесь. Разв можно сердиться на нашего добрйшаго Льва Иваныча, онъ сегодня не въ дух, ну, и ворчитъ немножко. Ему наши рчи не понравились. (Любезничая, беретъ Былимова-отца за оба плеча.) Браните, браните, батюшка Левъ Иванычъ, наши рчи, за то дл, дла хвалить будете.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, вамъ придется долго ждать чтобъ я такія дла хвалилъ какъ ваши, языкъ не повернется.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (принужденчн смясь).

Ха, ха, ха! Каковъ, каковъ! и тутъ шпильку вставилъ, не измнилъ своей манеры.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

У меня манера всегда одна — называть вещи ихъ настоящими именами. А я въ вашихъ дяніяхъ ничего не вижу кром вашихъ личныхъ видовъ и интриги.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (съ неудовольствіемъ).

Да что вы въ самомъ дл, Левъ Иванычъ, такіе комплименты говорите. Покушать изволили, а потомъ ругаться принялись. Такъ за хлбъ-соль не благодарятъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ничего не лъ-съ, ничего не лъ. Весь обдъ такъ просидлъ, можете спросить у офиціантовъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Напрасно не кушали.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Не могу-съ, не могу: кусокъ въ горло не идетъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Такъ для чего жъ вы приняли приглашеніе на обдъ, коли намъ не сочувствуете?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Для чего? А для того что мой сынокъ попалъ подъ ваше знамя. Я долженъ былъ удостовриться…. Понимаете…. какъ отецъ…. отецъ…. стало-быть простительно….

ШЕЛЕМИШЕВЪ (Былимову-отцу).

Не бойтесь, вашъ сынъ не въ разбойничью компанію попалъ. Здсь, слава Богу, все честные люди. А если вамъ не нравится что мы идемъ противъ вашего друга князя, то совсть побуждаетъ насъ такъ дйствовать ради общаго дла.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Полноте. Морочьте другихъ, а не меня, вашими темными планами и проектами, которые вы хотите навязать обществу при содйствіи вашей услужливой клики.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Я лучше васъ понимаю потребности общества. Я, батюшка, русскаго человка не по книжкамъ изучилъ. Для сближенія съ нимъ я самъ надвалъ чуйку, бралъ въ руки пилу и молотъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, для того чтобъ обирать русскаго человка, не нужно наряжаться въ чуйку: это также легко длается во фрак и въ бломъ галстух.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Я вамъ не позволю такъ выражаться.

КЛИНЦОВЪ.

Это дерзко!

ВИЗИГИНЪ.

Неприлично!

БОМБИКОВЪ.

Однако это уже прямо на нашъ счетъ. Оскорбленіе всмъ намъ. Нтъ, этого позволятъ нельзя. Тутъ дло касается нашей чести. Господа, наша честь, ваша честь… и если такъ, то я предлагаю…

СОЛОМЦЕВЪ (бросаясь между ними).

Господа, что это, что это! Опять ссоры, споры. Оставьте, оставьте, прошу васъ. Господа, примирительный духъ! примирительный духъ! Забудемте все. Шампанскаго, шампанскаго!

БОМБИКОВЪ (бросаясь къ дверямъ).

Да, да, шампанскаго, шампанскаго! (Кричитъ въ дверь.) Человкъ, шампанскаго. Чортъ возьми, пить такъ пить.

СОЛОМЦЕВЪ.

Господа, еще разъ повторяю, примирительный духъ, примирительный духъ, вотъ что намъ нужно… Левъ Иванычъ, прошу тебя… И что мы все толкуемъ о длахъ! Въ собраніи — о длахъ! Въ обществ — о длахъ! За обдомъ — о длахъ! Вдь такъ можно отъ длъ и съ ума сойти. Хоть посл обда по крайней мр развлечемся чмъ-нибудь. Ну, вотъ, Mr Визигинъ, прочтите лучше намъ что-нибудь изъ вашихъ стиховъ, у васъ врно есть новенькое.

ВИЗИГИНЪ.

Да, есть. Но мн кажется… теперь, посл этой исторіи…

СОЛОМЦЕВЪ.

Какая же исторія! Какая исторія! никакой исторіи не было. Нтъ, нтъ, прошу васъ, не отказывайтесь. (Вполголоса:) Успокойте страсти.

БОМБИКОВЪ (обнимая Визигина сзади).

Ну читай же, читай. Что ты ломаешься! Вытряхай свою поэзію.

ВИЗИГИНЪ (потирая рукой лобъ и приготовляясь читать наизусть).

Господа, заране прошу у васъ извиненія: эта вещь еще недостаточно отдлана. Во всякомъ случа самая современная, потому что мысль только сегодня мелькнула у меня въ голов…

БОМБИКОВЪ.

Современная, тмъ лучше! Подавай, подавай сюда

ВИЗИГИНЪ (становясь въ позу).

‘Вакхъ и Нимфа.’

БОМБИКОВЪ (аплодируя).

Браво, брависимо! Это что-нибудь насчетъ акциза? насчетъ акциза?

ВИЗИГИНЪ (обидясь).

Какъ насчетъ акциза?

БОМБИКОВЪ.

Ну да. Обличительное. Вакхъ, это кабаки, а нимфа — отдльныя комнатки, барышни. Ха, ха, ха! Вдь это теперь, кажется, запрещаютъ. Вдь ты служишь по акцизу, стало-быть знаешь. Обличай! обличай!

ВИЗИГИНЪ (тмъ же тономъ).

Тутъ нтъ ничего обличительнаго: это просто эскизъ въ древне-классическомъ дух.

БОМБИКОВЪ (макнувъ рукой).

А чортъ тебя побери съ твоимъ древнеклассическимъ духомъ. Кому онъ нуженъ? И гд ты его набрался? Ревизуя винокурни, что ли?

СОЛОМЦЕВЪ (Бомбикову).

Семенъ Семеновичъ, пожалуста оставьте.

ШЕЛЕМИШЕВЪ и КЛИНЦОВЪ (ему же).

Не мшай, не мшай.

БОМБИКОВЪ (Визигину съ пренебреженіемъ).

Ну, ну, читай, читай.

ВИЗИГИНЪ (снова становясь въ позу).

‘Вакхъ и Нимфа.’

БОМБИКОВЪ.

Еще одно замчаніе…

ШЕЛЕМИШЕВЪ

Семенъ Семенычъ, тебя просятъ.

БОМБИКОВЪ (съ отчаяніемъ).

Да вдь нельзя, нельзя слушать равнодушно, вдь это профанація, профанація современнаго.

БОРОДЕЕВЪ.

Бомбиковъ, молчи!

КЛИНЦОВЪ.

Господа, позвольте, я васъ примирю. Семенъ Семенычъ желаетъ современнаго. (Вынимаетъ изъ кармана сложенную бумагу.) Вотъ вамъ самое современное. Сначала займемся этимъ, а потомъ перейдемъ къ классицизму. (Шелемишевъ вполголоса:) Подразнимъ старика Былимова: этому скоту надо датъ хорошій урокъ за его дерзости.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (такжe вполголоса).

Отлично! Отлично! Катайте.

КЛИНЦОВЪ (развертывая бумагу).

Эти стихи будутъ напечатаны въ моемъ Листк. Во всякомъ случа содержаніе ихъ требуетъ нсколькихъ словъ предварительнаго объясненія. Вамъ извстно, господа, что князь любитъ играть въ карты и вмст съ тмъ ревностный поклонникъ нжнаго пола. (Замтивъ что Былимовъ-отецъ собирается уходить.) Куда же вы, Левъ Иванычъ? Разв вы не любите стиховъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я такой мерзости и слушать не хочу.

КЛИНЦОВЪ (иронически).

Почему же вы полагаете что мерзость? Напротивъ, вы увидите какая интересная вещица! И я непремнно напечатаю….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Печатайте, печатайте всякую грязь, сплетни.

КЛИНЦОВЪ (съ важностію).

Гласность только тогда и полезна, когда допускается въ самыхъ широкихъ размрахъ. И еслибы мн пришлось отвчать предъ судомъ, то я покорюсь ршенію суда съ полнымъ убжденіемъ что я жертвую собой для пользы общества, совершаю гражданскій подвигъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, смотрите чтобы, прежде суда, не пришлось вамъ за такіе гражданскіе подвиги своею физіономіей пожертвовать. На кого наскочите.

КЛИНЦОВЪ (горячо).

Какъ вы смете говорить мн подобныя вещи? Я вамъ ротъ зажму.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ

Вы гадкій пасквилянтъ, низкій человкъ, продажная душа. Вы холопствовали и унижались предъ княземъ, а теперь, вмст съ господиномъ Шелемишевымъ, составили противъ него какую-то грязную интригу.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (грозно).

Господинъ Былимовъ, вы забываетесь. Не ваше дло.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (еще въ большею горячностью).

Какъ не мое дло! Какъ не мое дло! Еслибы вы работали одни, конечно, мн до васъ не было бы дла. А вы втянули въ эту гадость и моего сына.

Н. БЫЛИМОВЪ (въ сторону).

Опять! Просто бда съ этимъ старикомъ. (Былимову-отцу.) Батюшка! я серіозно прошу васъ перестать. Не заставьте меня забыть къ вамъ уваженіе.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Что! Что! Ты грозишь мн потерей уваженія. Ты! Нтъ, любезный другъ, уваженіе не легко пріобртается, но, слава Богу, не легко его отнять у человка. Ты видишь, ты видишь, я прямо смотрю всмъ въ глаза, потому что нтъ на моей совсти ни единаго пятна, ни одного неблагороднаго поступка, а я пробилъ на свт шестьдесятъ лтъ и началъ свою карьеру съ пятакомъ въ карман. А ты, ты только сдлалъ первый шагъ безъ помочей, какъ и попалъ въ какую-то шайку…. да, да, шайку, которая мутитъ общество съ цлью гадкой наживы.

ВИЗИГИНЪ.

Это наконецъ ни на что не похоже!

КЛИНЦОВЪ.

Я не позволю касаться моей чести!

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Вы лжете, здсь нтъ никакой шайки!

СОЛОМЦЕВЪ.

Левъ Иванычъ, Левъ Иванычъ, прошу тебя!

БОМБИКОВЪ.

Прочь его отсюда, прочь!

БОРОДЕЕВЪ.

Шайка! Мтко выразился.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что жь это такое наконецъ! (Обращаясь ко всмъ:) Господа! я прошу у васъ извиненія за моего отца. Прошу, во вниманіе къ его лтамъ, въ шестьдесятъ лтъ трудно передлывать свои убжденія и свои взгляды. Онъ оскорбляетъ васъ и не понимаетъ въ какое неловкое положеніе ставитъ и меня, какъ человка и какъ общественнаго дятеля. Во всякомъ случа, надюсь, вы поймете что между мною и имъ въ настоящую минуту нтъ ничего общаго.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ничего общаго! Что жь, теб разв стыдно стало твоего отца? Что жь, ты отъ меня отречься что ли собираешься? Общественный дятель! Мальчишка!

Н. БЫЛИМОВЪ.

А если такъ, то я именно отрекаюсь отъ васъ, потому что не хочу служить для васъ средствомъ къ оскорбленію людей, добрыя намренія которыхъ я искренно уважаю. А въ то же время и самъ не хочу постоянно подвергаться сраму и скандалу. Эта непрошеная опека мн надола. Мн стыдно и за себя, и за васъ. Съ этой минуты думайте и дйствуйте какъ хотите, я и знать не хочу вашихъ убжденій.

ВИЗИГИНЪ, КЛИНЦОВЪ И ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Врано! Браво! Отлично!

СОЛОМЦЕВЪ.

Charmant!

БОМБИКОВЪ.

Молодецъ! Вотъ люблю!

БОРОДЕЕВЪ.

Штуки! Хитритъ.

БЫЛИМОВЪ ОТЕЦЪ (сильно сконфуженный).

Ты…. ты отрекаешься отъ меня…. ты…. отрекаешься!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Я долженъ дйствовать искренно. Сочувствовать или вамъ съ княземъ, или общему длу. Господа! я объявляю: у меня нтъ никакихъ скрытыхъ цлей. Я весь, весь здсь.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ
(еще боле потерявшись и какъ бы въ раздужьи потирая себ лобъ).

Ты отрекаешься отъ меня…. Такъ вотъ что…. Такъ отецъ теб боле не нуженъ: это тряпка, которую можно бросить, швырнуть отъ себя ногой чтобы не замараться… чтобы не стыдиться людей. И такъ это сразу: ‘пошелъ прочь старикъ!’ Ну, Николай! видитъ Богъ какъ я тебя любилъ! Но если ты мной гнушаешься, то и мн тебя не надо. Не бойся, я у тебя любви выпрашивать не стану. Ты самъ всадилъ мн ножъ въ сердце. Тутъ все теперь убито, уничтожено, размолото въ прахъ. Я думалъ что возл меня есть дорогое, близкое мн существо, въ сердц котораго…. быть-можетъ…. я тоже…. найду…. (Ударяя себя по голов.) О, старый, старый! Глупый (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Т же, кром БЫЛИМОВА-ОТЦА. Вс остаются съ минуту въ молчаніи.

СОЛОМЦЕВЪ.

Вотъ это дйствительно непріятная исторія. И что за напасть такая! Какъ только у насъ разсужденія о какомъ-нибудь общемъ вопрос, сейчасъ скандалъ.

БОРОДЕЕВЪ.

Былимовъ старый плутъ, князю подслужиться хочетъ.

БОМБИКОВЪ
(увидя входящаго офиціанта съ подносомъ, на которомъ разставлены бокалы съ шампанскимъ).

Что это? Шампанское! Ну, братъ, опоздалъ: мы тутъ уже успли еще разъ поругаться. А впрочемъ, давай сюда. Шампанское всегда кстати. (Беретъ бокалъ.)

ШЕЛЕМИШЕВЪ (указывая на подносъ).

Господа, прошу. (Вс берутъ бокалы, кром Н. Былимова.)

БОМБИКОВЪ (Н. Былимову).

А ты что жь?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Не хочу. Я не стану пить.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, пей. Вмст.

ВС (кром Бомбикова).

Да, да, вмст, вмст.

БОМБИКОВЪ (беретъ съ подкоса бокалъ и подаетъ Н. Былимову).

Ну, пей же. Что за пустяки! Ты пойми, вдь мы теперь въ честь тебя пьемъ. Тутъ торжество идеи. Вдь ты совершалъ великій подвигъ, подвигъ…. Ты ради общаго блага роднаго батьку по затылку.

Н. БЫЛИМОВЪ (отталкивая бокалъ, который хотлъ было взять и вспыльчиво).

Оставь эти шутки. Этимъ шутить нельзя.

БОМБИКОВЪ.

Какія же шутки? Я говорю только что ты даже отца….

Н. БЫЛИМОВЪ (прежнимъ тономъ).

Перестань, я прошу тебя.

БОМБИКОВЪ.

Ну, Богъ съ тобой. Не пей коли не хочешь. Изъ чего же ты горячишься? Только облилъ меня всего. (Ставитъ бокалъ на подносъ и обтираетъ платье.)

СОЛОМЦЕВЪ.

Однако, господа, пора и по домамъ. (Въ сторону:) Чего добраго, опять ссора выйдетъ. (Подавая Шелемишеву руку:) Прощай, Илья Терентьичъ. Благодарю за радушное угощеніе. (Бомбиковъ, Клинцовъ и Визигинъ тоже подаютъ руку Шелемишеву.)

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Господа, ужь извините пожалуста что случилась неожиданная непріятность.

СОЛОМЦЕВЪ.

Ну, вотъ еще, чего на свт не случается. А вамъ извстно изрченіе, въ которомъ сказалась русская народная мудрость: и горшокъ съ горшкомъ въ печи сталкивается.

БОРОДЕЕВЪ.

Еще бы, жить да не ругаться!

(Вс, кром Николая Былимова, простившись съ Шелемишевымъ, уходятъ въ среднюю дверь. Шелемишевъ провожаетъ ихъ до дверей.)

ЯВЛЕНІЕ VI.

НИКОЛАЙ БЫЛИМОВЪ и ШЕЛЕМИШЕВЪ.

НИКОЛАЙ БЫЛИМОВЪ (бросаясь, разстроенный. на диванъ).

Все это ужасно досадно. Гадко, гадко.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (успокоивающимъ тономъ).

Ну, ну, ну, ты ужь сейчасъ и въ меланхолію. Плюнь, все вздоръ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ, я дйствительно поступилъ неосторожно, оскорбилъ отца. Такъ какъ-то съ языка сорвалось. Погорячился. А впрочемъ нельзя, нельзя было иначе. Однако, послушай, съ княземъ-то у меня тоже какая исторія выходитъ… я не хотлъ подробно разказывать при постороннихъ, а вдь поневол приходится быть орудіемъ его погибели.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Что за пустяки! Какой погибели?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ, именно такъ. Я сталъ проврять книги и документы въ правленіи, и вдругъ нахожу что поступившихъ въ разное время и въ разныхъ видахъ до двадцати восьми тысячъ рублей вовсе не значится въ приход. Стало-быть, ихъ нтъ и въ касс. Каковъ сюрпризъ? Оказывается что эти деньги князь самъ изволилъ получать. Что мн было длать? Я опечаталъ на всякій случай книги и кассу. Далъ казначею нсколько дней отсрочки для внесенія недостающихъ денегъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Не бойся, князь не пропадетъ. Его ужь выручили. Онъ получилъ тридцать тысячъ не только взаймы, а даже, кажется, просто въ подарокъ на уплату этого долга.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какъ? Кто выручилъ?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Дочь.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какая дочь?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Какъ какая! Княжна Лиза. Панищевъ посватался за нее, а для успха сватовства подсунулъ отцу тридцать тысячъ. Ну, и она….

Н. БЫЛИМОВЪ (въ испуг.)

Что же? Что жь она?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Что она! Что же ей? Разумется, согласилась.

Н. БЫЛИМОВЪ (горячо.)

Какъ! какъ! Не можетъ быть. Это неправда. Да, да, это неправда, это ложь. Княжна не какая-нибудь свтская кукла, которая ршилась бы продаться ради богатой партіи.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Да она вовсе не ради богатства и согласилась, а ради отца, чтобы спасти его. Да ты-то что принимаешь такое горячее участье въ судьб княжны?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нисколько не принимаю, мн, конечно, все равно….

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Вижу я, братъ, какъ теб все равно. Врно ты оттого и на стну лзешь, что теб все равно. (Трепля Николая Былимова по плечу.) Полно, дружище, Николай Львовичъ, хитрить. Ну что ты жеманишься? Сомнваешься что ли въ моей дружб? Признайся, вдь ты любишь барышню, и очень любишь?

Н. БЫЛИМОВЪ (восторженно).

Да, да. Я не скрою отъ тебя. Я давно люблю княжну. Люблю страстно, безпредльно, и былъ любимъ ею. Вся моя мечта — обладать этимъ необыкновеннымъ существомъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, такъ что жь тутъ толковать? Возьми у меня тридцать тысячъ и обладай этимъ необыкновеннымъ существомъ. Будь счастливъ, и дло съ концомъ.

Н. БЫЛИМОВЪ

Какъ? Что ты хочешь сказать?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну да. Возьми у меня деньги и внеси ихъ въ кассу, что ли, или куда тамъ слдуетъ, а князю передай хоть чрезъ княжну росписку что эту сумму, сколько тамъ недостаетъ, принялъ отъ него сполна. Ну, Панищева и къ чорту.

Н. БЫЛИМОВЪ (въ раздумь).

Положимъ что такъ, но все это какъ-то ужасно неловко какъ-то странно! Я призванъ чтобъ искоренить злоупотребленія и вдругъ….

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Вотъ теб на! Такъ теб мало прекратить злоупотребленія и сдлать невозможнымъ ихъ повтореніе, теб нужно еще непремнно упечь князя? Ты видишь что князь уже прикрылся деньгами Панищева, стало-быть ты только сгубишь княжну.

Н. БЫЛИМОВЪ (горячо).

Нтъ, нтъ, ее надо спасти. Я ее люблю и не позволю отнять у меня. Но я долженъ переговорить съ ней.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А хочешь съ ней переговорить, такъ, пожалуй, можешь сдлать это и теперь: княжна, должно-быть, здсь, у жены. (Подходитъ къ двери направо, которую немного пріотворяетъ.) Здсь. Сидитъ съ моею женой, разговариваетъ. Отойди пока немного къ сторон, а я ее позову. (Н. Былимовъ отходитъ въ глубину сцены, а Шелемишевъ отворяетъ дверь.) Мое почтеніе, ваше сіятельство. Прошу на одно слово, на минуту.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Т же и КНЯЖНА, которая входитъ, не замчая Н. Былимова.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (ведя княжну къ дивану).

Прошу покорно сюда. (Княжна садится.) Вамъ угодно было переговорить со мной по одному серіозному длу, такъ вотъ позвольте представить вамъ съ этою цлью избраннаго мною посредника. Хе-хе-хе! (Княжна смотритъ на него въ недоумніи. Шелемишевъ беретъ Н. Былимова за руку и подводитъ къ княжн.) Вотъ-съ, рекомендую вамъ…. Человкъ, можетъ-быть, вамъ не совсмъ чужой. А за симъ честь имю быть вашимъ покорнйшимъ слугою. (Кланяется и уходитъ налво.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Н. БЫЛИМОВЪ и КНЯЖНА.

КНЯЖНА (быстро вставая съ мста).

Что это? Обманъ! Насмшка! (Хочетъ уйти.)

Н. БЫЛИМОВЪ (удерживая ее).

Лиза! Что ты? Останься на минуту…. Одно слово….

КНЯЖНА.

Что вамъ угодно? Чего вы хотите отъ меня?

Н. БЫЛИМОВЪ

Что съ тобой? Что за странныя слова? Неужели ты все еще подъ вліяніемъ своего каприза сердишься на меня?

КНЯЖНА.

Каприза!… Ха-ха-ха! Хорошъ капризъ! Вы видите — я погибаю. Я продала себя. Продала всю свою жизнь. Нтъ для меня теперь ничего въ будущемъ кром муки…. Я должна умереть…. умереть….

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ это правда? Ты ршилась выйти замужъ за Панищева?

КНЯЖНА.

Что жь? (Иронически:) Не будете ли вы меня упрекать въ томъ что я забыла васъ, пренебрегла вашею любовью? Этого только не доставало.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Ничто, ничто не побуждало тебя къ этому поступку.

КНЯЖНА.

Какъ ничто? Да вы, вы сами довели меня до этого поступка: вдь вы же готовили гибель моему отцу.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Лиза! Боже мой, я уже теб говорилъ — ты не понимаешь, ршительно не понимаешь моего образа дйствій. Ты вдругъ взяла на себя какой-то подвигъ.

КНЯЖНА.

Какой подвигъ? Это вы хотли совершить подвигъ, отличиться, порисоваться предъ обществомъ вашими благими намреніями, а я никакого подвига не совершаю, я не могу смотрть равнодушно какъ погибаетъ мой отецъ, вотъ и все. Мн общество не будетъ аплодировать какъ вамъ. Вы сильный характеръ, а у меня,— я не скрываю этого — нтъ достаточно ршимости даже и для такого дла. Да, да, смйтесь надо мной, смйтесь — я ежечасно, ежеминутно борюсь съ собой: нтъ мн ни минуты, ни единой минуты покоя, я тысячу разъ уже готова была отказаться отъ намренія спасти отца. Мысль что я буду принадлежать Панищеву истерзала меня. Мн страшно!… страшно…. (Съ рыданіями бросается на диванъ.)

Н. БЫЛИМОВЪ (ухаживая около нея).

Лаза! Другъ мой! Неужели же ты не вришь моей любви!

КНЯЖНА.

Любви! Ваша любовь! Гд она? Вы меня только обманывали, но вы достигли того что я полюбила васъ. И къ несчастью я до сихъ поръ еще не могу вырвать изъ сердца этого мучительнаго чувства. Оно только увеличиваетъ мои терзанія. Любовь борется во мн съ ненавистью къ вамъ, да, съ ненавистью, потому что вы, вы виновникъ всего моего несчастья. Да, да, я люблю и вмст ненавижу васъ, ненавижу какъ моего врага…. моего палача…. (Быстро уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ IX.

Н. БЫЛИМОВЪ и потомъ ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ, это невыносимо! Что жь это! что жь это такое! Судьба какъ нарочно отнимаетъ у меня лица, самыя дорогія для меня. Нтъ, во что бы то ни стало…. (Увидвъ входящаго Шелемишева, подходитъ къ нему и беретъ его за руку.) Я принимаю твое предложеніе. Я согласенъ. Благодарю тебя. Да, да, я завтра же отправлю росписку князю въ принятіи денегъ. Только надо…. Надо деньги мн получить отъ тебя.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Бери, братецъ, бери когда хочешь.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ какъ же?… Ты мн…, теперь отдашь?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Какъ теперь? Видно, любезный другъ, что ты не коммерческій человкъ. Разв нашъ братъ подрядчикъ держитъ при себ такія суммы какъ тридцать тысячъ? На то есть контора. Надо завтра справиться есть ли тамъ въ сбор столько денегъ. Вчера и сегодня у меня были огромныя выдачи. Сегодня пожалуй пусто, а дня черезъ два-три деньги опять навалятъ со всхъ сторонъ. Тогда я къ теб тотчасъ же препровожу.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Однако, послушай, Илья Терентьичъ, если ты мн этихъ денегъ не дашь, а я между тмъ пошлю росписку….

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Тьфу ты пропасть! Что за смшной человкъ! Сказано чрезъ два, три, ну, наконецъ, четыре дня получишь. Будетъ теб нужно завтра, такъ и завтра дамъ, а придетъ крайность сію минуту, то и сію минуту добудемъ. Ну, доволенъ? Что жъ мн присягать, что ли, теб? А хочешь, пожалуй и присягну.

Н. БЫЛИМОВЪ (пожимая ему руку).

Благодарю, отъ души благодарю. А теперь прощай.

ШЕЛЕМИШЕВЪ (провожая его).

Не за что, братецъ, благодарить, потому что я самъ былъ не разъ теб обязанъ, а я привыкъ цнить дружеское расположеніе, а потому всегда готовъ…. всегда…. (Былимовъ уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ X.

ШЕЛЕМИШЕВЪ одинъ.
(Проводивъ Былимова возвращается, припвая и слегка шевеля плечами.)

‘Попалась птичка въ клтку, попалась птичка въ клтку.’ Трамъ-тамъ-тамъ-тамъ. Трамъ-тамъ-тамъ-тамъ…. Ха-ха-ха! (Сильно смется.) Ахъ, дураки! ахъ, дураки! И они еще хотятъ учить насъ? Дло мое выгорло. Нтъ сомннія, выгорло. Этотъ господинъ на все сдастся. А не сдастся, такъ поприжмемъ немножко, посмотримъ, какъ-то тогда запищитъ его честность. И какъ все это ловко вышло! Думалъ, все потеряю: подступу нтъ къ человку. Гражданская добродтель! Къ счастію, жена съ дуру чего-то наболтала. Прислушался, постигъ въ чемъ суть, сообразилъ планъ и сразу — пафъ! Попалъ въ цль. Нтъ-съ, такую голову не всякій на плечахъ носитъ. (Съ ироніей.) Не даромъ за ея соображенія значительные куши получаются. Дешевле и нельзя. Кое-что сообразить можемъ…. Очень можемъ. Хе-хе-хе! (Самодовольно смясь, раскидывается съ важной позой на диван.)

(Занавсъ.)

ДЙСТВІЕ III.

Та же комната въ квартир князя какъ и въ первомъ дйствіи.

ЯВЛЕНІЕ I.

КНЯЗЬ, КНЯГИНЯ и СЛУГА.

Князь ходитъ по авансцен скорыми шагами, княгиня стоить около стола и перебираетъ лежащія на немъ визитныя карточки.

СЛУГА (входя и докладывая).

Генералъ Соломцевъ остановились въ экипаж у подъзда. Возвращаются съ прогулки. Прислали спросить о здоровьи вашего сіятельства и изволите-ли принять.

КНЯГИНЯ.

Аха, ахъ, Боже мой! каково! Соломцевъ! (Слуг.) Принять, принять, конечно принять. (Слуга хочетъ идти).

КНЯЗЬ (слуг).

Стой, куда ты? Не надо. Сказать что я не такъ здоровъ и никого не принимаю.

КНЯГИНЯ.

Помилуй, что ты! Генералъ Соломцевъ!

КНЯЗЬ (слуг).

Ты слышалъ что я сказалъ? Не принимаю. Ступай. (Слуга уходитъ)

КНЯГИНЯ (въ изумленіи).

Какъ же, какъ же не принять Соломцева!

КНЯЗЬ.

Его-то я и не хочу принимать, потому что онъ предатель, Іуда: онъ могъ бы своимъ вліяніемъ удержать общество, помочь мн, а онъ только лобызался со мной, а самъ втайн работалъ противъ меня. Къ Шелемишеву на обды здилъ, а теперь, когда наша взяла, тоже съ участіемъ является. Да еще какъ, не хочетъ вмст со всми утромъ визитъ сдлать, а такъ, мимоходомъ, возвращаясь съ прогулки. (Комическимъ тономъ) Возвращаясь съ прогулки! Чортъ бы его побралъ!

КНЯГИНЯ.

Что ты, mon cher, что ты! Можно ли смшивать его съ другими!

КНЯЗЬ.

Ну да. Не хочу, не приму. Пусть чувствуетъ! Это ему урокъ.

КНЯГИНЯ.

Но подумай, какъ же ты хочешь всмъ уроки давать.

КНЯЗЬ.

Да, да, всмъ. Пусть чувствуютъ. Пусть вс, вс чувствуютъ.

КНЯГИНЯ.

Однако, Соломцевъ….

КНЯЗЬ (горячо).

Убирайся ты съ своимъ Соломцевымъ: ты ничего не понимаешь.

КНЯГИНЯ (обидясь).

Ну да, я это знала — я ничего не понимаю. Я это давно слышала.

КНЯЗЬ (еще съ большею горячностью).

Разумется, не понимаешь. (Подходитъ къ столу и беретъ пригоршню визитныхъ карточекъ.) Ты видишь, видишь, вотъ все это было противъ меня, а сегодня утромъ все явилось ко мн съ поклономъ, все у меня въ передней толчется и пороги обиваетъ, потому что моя дочь выходитъ замужъ за Панищева, а въ то же время близкій родственникъ и другъ Панищева назначается къ намъ губернаторомъ и, стало-быть, я ихъ всхъ могу при случа вотъ какъ! (Сжимаетъ карточки въ рук и съ силою бросаетъ ихъ на столъ.) А потому пусть прежде почувствуютъ, почувствуютъ хорошенько.

КНЯГИНЯ.

Нельзя же всхъ заставить чувствовать. На многое поневол должно смотрть сквозь пальцы.

КНЯЗЬ.

Всхъ, всхъ заставлю. (Схватываетъ снова со стола нсколько карточекъ и пробгаетъ ихъ глазами.) Гм! гм! Все друзья и пріятели! Все достойнйшія, уважаемыя личности, представители общества! (Снова бросаетъ карточки.) Канальи!

КНЯГИНЯ.

Ты раздраженъ, Serge, ужь слишкомъ раздраженъ. Для твоего положенія это даже неприлично.

КНЯЗЬ.

Я думаю что будешь раздраженъ, какъ тебя на весь свтъ осрамить хотли. Воображаю какой гвалтъ поднялся бы въ газетахъ. Вдь это для нихъ пища. Вдь теперь у насъ все гласно, все гласно. Тамъ, гд-нибудь, трехъ рублей не достало, такъ и то печатай, печатай, важное событіе! Сообщи на судъ публики. Ясно къ чему они дло вели, на что разчитывали, если этотъ мальчишка Былимовъ ршился, не дожидаясь сдачи, кассу опечатать. Каковъ, скандалъ! и какова дерзость! Вдь это ужь намекъ, прямое подозрніе.

КНЯГИНЯ.

Ты самъ виноватъ, зачмъ далъ поводъ, зачмъ медлилъ сдачей.

КНЯЗЬ.

Какъ я могъ сдать главную кассу, когда я вмст съ нею долженъ былъ передать и прочія суммы, а ихъ-то у меня и не доставало: я только вчера выдалъ Панищеву заемное письмо.

КНЯГИНЯ.

Заемное письмо! Какъ, разв онъ не въ подарокъ даетъ эти деньги.

КНЯЗЬ.

Въ подарокъ! Вотъ выдумала какіе подарки отъ Панищева получать.

КНЯГИНЯ.

Однако онъ женится на нашей дочери. И слдовательно ужь, какъ твой будущій зять, могъ бы… Нтъ, какъ хочешь а мн стыдно за тебя что ты позволяешь Панищеву такъ распоряжаться тобой.

КНЯЗЬ.

Поневол позволишь когда деньги нужны, да у тебя петля на ше. И наконецъ, если хочешь, заемное письмо для меня даже удобне. Ну, вдругъ разстроилась бы свадьба?

КНЯГИНЯ.

Почему разстроилась?

КНЯЗЬ.

Ну, почему, почему! Ну, мало ли почему. Ну, вдругъ Панищевъ самъ отказался бы. Вдь я ему долженъ былъ бы тотчасъ же возвратить деньги, еслибъ это былъ подарокъ за дочь: честь меня къ тому обязываетъ. И я опять попалъ бы въ прежнюю бду. А теперь, что бы ни случилось, я цлыйг годъ и знать ничего не хочу кром заемнаго письма. Ну, а тамъ, черезъ годъ, начнется, такъ-сказать, уже домашній разчетъ, разчетъ съ дочерью.

КНЯГИНЯ.

О, я желала, желала бы чтобы свадьба разстроилась.

КНЯЗЬ.

Что ты говоришь? Опомнись.

КНЯГИНЯ.

Да, очень, очень желала бы. Помяни мои слова — Лиза будетъ, будетъ несчастлива. Вы ее погубите.

КНЯЗЬ.

Помилуй, ma ch&egrave,re amie, да не сама ли ты только и думала какъ бы устроить эту свадьбу.

КНЯГИНЯ.

Да, я думала, дйствительно думала. Но разв я ее ршила? Вдь вы ршили все безъ меня. Разв вы меня спросили? Да и зачмъ было спрашивать? Конечно, я мать… мать, мн дорога будущность моей дочери, но вдь я послднее, послднее существо въ дом. Я ничего не значу. Кому же нужно мое мнніе.

КНЯЗЬ.

Именно твое мнніе ничего не значитъ, когда оно сегодня одно, а завтра другое. Не сама ли ты хвалила Панищева?

КНЯГИНЯ.

Да, я его хвалила, пока не знала, но чтобъ отдать свою дочь надо прежде узнать человка. И я его теперь узнала.. Я поняла. (Патетически:) О, какъ я его вижу, какъ вижу, насквозь вижу.

КНЯЗЬ.

Много ты видишь.

КНЯГИНЯ.

Да. Вашъ Панищевъ больше ничего какъ скряга, барышникъ, который тратитъ деньги только съ цлью барыша, когда онъ добивается чего-нибудь. Притомъ это деспотъ, ршительный деспотъ, бездушный эгоистъ. ‘Я сдлаю такъ, я буду жить такъ, я повезу свою жену туда,’ все я, я, я, да хоть бы онъ меня спросилъ, хоть бы просто изъ вжливости со мной посовтовался. Вдь для меня счастье моей дочери выше всего. Я говорю ему….

КНЯЗЬ (махнувъ рукой).

А! тебя скучно слушать.

КНЯГИНЯ.

Да, я это знаю. Ну, что жъ, не слушайте, не слушайте. А заботиться о моей дочери вы мн запретить не можете, потому что я ее люблю, люблю. Я вижу ея страданія.

КНЯЗЬ.

Ты сумашедшая и больше ничего.

КНЯГИНЯ.

Merci, очень любезно.

КНЯЗЬ.

Да, безалаберная, безтолковая, потому что….

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же и БОМБИКОВЪ.

БОМБИКОВЪ (быстро входя).

Вторгаюсь, ршительно вторгаюсь къ вамъ силой. (Кланяясь поочередно князю и княгин:) Честь имю кланяться вашему сіятельству. Мое почтеніе, княгиня. Представьте, вашъ Парфентій не пускаетъ меня: не приказано принимать. ‘Да что ты, братецъ, узналъ ли меня? Вглядись: вдь я не въ маск.’ — ‘Князь нездоровъ.’ Нездоровъ! такъ что жь за церемоніи со мной! тутъ-то меня и надо, и я силой войду: лкарство буду подавать, горчишники ставить, постель утюгами нагрвать, сидлкой буду, какъ честный человкъ, буду, увряю васъ, потому что принимаю интересъ, живйшій интересъ. Что съ вами, ваше сіятельство, чмъ вы нездоровы?

КНЯЗЬ.

Ничего. Такъ какъ-то не по себ.

БОМБИКОВЪ.

Я угадалъ. Такъ и есть: политика, тонкая политика. Прекрасно! превосходно! Сейчасъ, сейчасъ виденъ ловкій дипломатъ, который, не оскорбляя никого, уметъ дать чувствительный щелчокъ обществу. (Многозначительно и какъ бы на-ухо князю:) И поврьте — поняли, поняли.

КНЯЗЬ.

Что жь тутъ понимать? Простая случайность — нездоровье.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, раскусили, раскусили. Я самъ сегодня былъ у васъ, но именно только изъ расположенія, уваженія, больше ничего. Я оттого и не оставилъ карточки. Думаю, что за формальный визитъ, что за подслуживаніе. Пускай другіе подличаютъ. Я ничего не ищу, я человкъ независимый, свободный…. свободный какъ птица. Именно какъ птица. Провдалъ о вашей семейной радости, тотчасъ же взмахнулъ крыльями и прилетлъ чтобъ обнять васъ. Не засталъ, въ другой, въ третій разъ явлюсь, но обниму, обниму отъ души. Итакъ, ваше сіятельство (низко кланяясь:) приношу вамъ мое нижайшее, глубочайшее поздравленіе, желаю….

КНЯЗЬ (протягивая ему руку).

Благодарю васъ.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, какъ сказано…. позвольте обнять васъ…. Такой случай…. такой случай…. (Отнимаются и цлуются.) Поврьте, отъ души, отъ души, отъ глубины сердца. (Подходитъ къ княгин, которая сидитъ на диван:) Княгиня, и васъ поздравляю. (Цлуетъ у нея нсколько разъ руку.) Искренно, искренно поздравляю….

КНЯГИНЯ.

Merci, merci, mon cher, monsieur Бомбиковъ, вы добрый человкъ.

БОМБИКОВЪ (патетически и разводя руками).

Желаю чтобъ отнын жизнь ваша…. чтобы вся жизнь ваша…. (Придумываетъ слова.)

КНЯГИНЯ (плачевно).

Нтъ, нтъ. Не говорите мн о моей жизни. Я знаю мою жизнь.

БОМБИКОВЪ (продолжая).

Чтобы жизнь ваша текла… текла какъ ручей…. прозрачный ручей между двухъ береговъ, чтобы предъ вами разстилался коверъ, усянный цвтами, цвточками, василечками, и чтобы по этому ковру ползали ваши будущіе внучата, маленькіе, маленькіе….

КНЯГИНЯ (со вздохомъ).

Ахъ! нечего мн ожидать кром страданій.

БОМБИКОВЪ.

Какія же страданія? Какія страданія? Ваша дочка…. прелестная княжна Лиза…. вашъ будущій зять…. вашъ зять…. человкъ съ огромными средствами, вдь это такая голова, геніальная голова! Онъ наживетъ милліоны, дееятки милліоновъ. Вдь это геній, геній, финансовый геній. И знаете какъ онъ все это понимаетъ великолпно. Соображенія! у! соображенія! Онъ, когда нужно, всхъ насъ и заложитъ, и продастъ, и потомъ выкупитъ, и опять продастъ. Великолпно, великолпно!

КНЯЗЬ (улыбаясь).

Однако, Семенъ Семенычъ, вы такъ хвалите….

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, позвольте, ваше сіятельство. Я его подчасъ браню, дйствительно браню. Ну, пусть онъ войдетъ сюда, я его сейчасъ при васъ разбраню. А почему? потому что я его искренній другъ, я его люблю. И нельзя не любить, нельзя не удивляться ему. Вы подождите, дайте ему развернуться только. Онъ такіе милліонные проекты сочинитъ, Шелемишева за-поясъ заткнетъ, увряю васъ, заткнетъ. А Шелемишевъ-то…. какой намъ обдъ задалъ! И сколько выпито было! и рчей-то! рчей! Николай Былимовъ тоже говорилъ, знаете, съ экономической точки доказывалъ….

КНЯЗЬ.

Былимовъ! мой соперникъ! Ха-ха-ха! Погодите, погодите. Скоро заткнутъ ротъ всмъ этимъ болтунамъ, шарлатанамъ. И общество, общество-то хорошо! восхищается этимъ враньемъ. Вмсто того чтобы протестовать….

БОМБИКОВЪ (перебивая).

Оно ужь протестуетъ, энергически протестуетъ. Ужь готовится цлый протестъ.

КНЯЗЬ.

Протестъ? Противъ кого? противъ меня?

БОМБИКОВЪ.

Что вы, что вы. Напротивъ, за васъ, противъ Былимова. Помилуйте, какъ же это можно, опечаталъ кассу! Вдь этимъ онъ, въ лиц вашемъ, оскорбляетъ все общество: что жь это, подозрніе какое-то? Былимовъ добрый, прекрасный малюй, и я его люблю, душевно люблю, но онъ увлекся, увлекся. Такъ нельзя. Кстати, въ протест говорится и противъ самаго избранія Былимова, которое неправильно, совершенно неправильно.

КНЯЗЬ.

Какъ неправильно? Сами же избрали….

БОМБИКОВЪ (перебивая).

Оказывается что какую-то статью закона проглядли. А знаете кто много, очень много помогаетъ всему этому движенію? Клинцовъ, Клинцовъ. Много помогъ, много!

КНЯЗЬ.

Часъ-отъ-часу не легче. Клинцовъ, который ругалъ меня въ своемъ листк, доказывалъ что для общественнаго блага меня слдуетъ по-боку!

БОМБИКОВЪ.

Да, да. А теперь онъ доказываетъ что для общественнаго блага надо Былимова по шеямъ. Да и нельзя, нельзя, общественное мнніе. Какъ передовой человкъ, онъ долженъ идти впереди. Это его обязанность. Коли вся масса понеслась въ одну сторону, такъ и ты скачи что есть мочи, впереди всхъ, а то затопчутъ, затрутъ, совсмъ затрутъ. А назадъ повернули — ты опять валяй передовымъ, улепетывай во вс лопатки: дескать, я первый замтилъ ошибку и исправляю, исправляю. И поврьте, онъ все исправитъ, исправитъ. Онъ васъ такимъ ореоломъ окружитъ, въ такую великолпную рамку вставитъ. Онъ готовитъ для васъ такое торжество, такое торжество, однимъ словомъ (декламируя и размахивая руками:) враги во прахъ, разумйте и покоряйтесь! Вотъ что!

КНЯЗЬ.

Если Клинцовъ дйствительно хочетъ быть мн полезенъ, то онъ долженъ, вопервыхъ…

БОМБИКОВЪ.

Да позвольте, позвольте. Мы сейчасъ все устроимъ. (Подбгая ко окну и махая рукой на улицу.) Эй, обличительный листокъ, сюда! Живй!

КНЯЗЬ (въ удивленіи).

Что это значитъ? Что вы длаете?

БОМБИКОВЪ (подбгая къ князю).

А это Клинцовъ. Онъ былъ у васъ сегодня утромъ, но вы его не приняли, а ему ужасно, ужасно хотлось бы сойтись съ вами. Онъ меня просилъ. Я общалъ. Онъ тутъ дожидается на улиц, ходитъ по тротуару. Князь, примите его, пожалуста. Объясните ему что вамъ нужно. Увряю васъ, онъ теперь за васъ, за васъ всею душой. Примите.

КНЯЗЬ.

Нтъ, пусть онъ прежде исправитъ все зло которое онъ мн сдлалъ, а до того времени я его видть не хочу. (Идетъ налво къ дверямъ.)

БОМБИКОВЪ (догоняя его).

Князь, князь, пожалуста.

КНЯЗЬ.

Ни за что, ни за что! Можете сами толковать съ нимъ. (Уходитъ.)

БОМБИКОВЪ.

Но какъ же? Вдь я его ужь позвалъ…. Ужь позвалъ. (Княгин.) Княгиня, ну, примите хоть вы. Такъ только, для вида, для приличія.

КНЯГИНЯ (вставъ).

Ахъ, нтъ, нтъ. Пожалуста. Не могу, не могу.

БОМБИКОВЪ.

Что вы? Что вы?

КНЯГИНЯ.

Нтъ, нтъ. Онъ литераторъ, а я такъ боюсь литераторовъ: что-нибудь замтитъ во мн и сейчасъ опишетъ. Мн страшно, страшно. (Уходитъ.)

БОМБИКОВЪ.

Стоитъ такую невидаль описывать. Однако, какъ же быть? Я ему общалъ все устроить, да еще и самъ позвалъ сюда. А его тамъ, пожалуй, не пустятъ. (Прислушиваясь.) Такъ и есть, какой-то шумъ. Врно не пускаютъ. А, досада! Чего добраго, взбсится, да еще меня въ своемъ листк отдлаетъ. Онъ уже давно грозился. (Хватаясь за голову.) Браво! отличная мысль! (Подбгаетъ къ среднимъ дверямъ и, отворивъ ихъ, кричитъ.) Принять, принять! Разумется, принять! Князь приказалъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

БОМБИКОВЪ И КЛИНЦОВЪ.

БОМБИКОВЪ (встрчая входящаго Клинцова).

А! обличительный листокъ! Иди, или сюда! Все устроено, все улажено. Отлично! Великолпно!

КЛИНЦОВЪ (быстро входя).

А гд же князь?

БОМБИКОВЪ.

Хотлъ, хотлъ принять тебя самъ, но не можетъ, боленъ, извиняется. Весь горчишниками обложенъ, а на голов компрессъ. Вотъ какой…. (Показываетъ рукой.)

КЛИНЦОВЪ (со встревоженнымъ видомъ).

Однако, какъ же? Мн непремнно хотлось бы оправдаться предъ нимъ. Попадетъ въ родство губернатору, такъ меня совсмъ сожмутъ, еще пожалуй куда-нибудь вышлютъ административнымъ порядкомъ. Просто бда.

БОМБИКОВЪ.

Ты ужь оправданъ, оправданъ. Я ужь тебя оправдалъ. Князь говоритъ: ‘Пусть только дйствуетъ.’

КЛИНЦОВЪ

Онъ говорилъ?

БОМБИКОВЪ.

Говорилъ, говорилъ и одобряетъ, въ восторг, просто въ восторг.

КЛИНЦОВЪ (пожимаетъ ему руку).

Очень теб благодаренъ, очень. А то, ей-Богу, не знаешь какъ и бытъ. Съ одной стороны — общественное мнніе, съ другой — начальство. (Суетясь:) Такъ я сейчасъ въ клубъ: тамъ можно будетъ насчетъ протеста. Время терять нечего. Ты тоже прізжай.

БОМБИКОВЪ.

Да, да.

КЛИНЦОВЪ (бжитъ къ дверямъ и возвращается).

Такъ, значитъ, дйствовать!

БОМБИКОВЪ.

Дйствуй, дйствуй!

КЛИНЦОВЪ.

А статью-то обличительную тоже въ ходъ? Обличать? Обличать?

БОМБИКОВЪ.

Обличай! Карай! Катай!

(Клинцовъ убгаетъ и въ дверяхъ встрчается съ Панищевымъ, который смотритъ на него въ удивленіи.)

ЯВЛЕНІЕ IV.

БОМБИКОВЪ и ПАНИЩЕВЪ, съ корзиной въ рукахъ, въ которой положенъ рядъ апельсиновъ.

БОМБИКОВЪ.

Минуту, полминуты раньте, и ты услыхалъ бы какъ я тебя бранилъ, а теперь, ангелъ мой, обнимаю, обнимаю и поздравляю.

ПАНИЩЕВЪ (ставя корзинку на столъ).

Пожалуста, господинъ Бомбиковъ, оставьте меня въ поко.

БОМБИКОВЪ.

Да ты пойми, душа моя, что я къ теб сердечно обращаюсь, потому что еслибъ я хотлъ подличать передъ тобой изъ видовъ, какъ предъ родственникомъ будущаго губернатора, такъ я тебя хвалилъ бы, а я тебя ругаю именно изъ любви къ теб, потому что душевно, душевно радъ. Да и нельзя не сочувствовать. Мастеръ, мастеръ устраивать свои дла, во всемъ удача! Вдь достается же такая прелесть двочка такому старому чорту. Правда, деньжатъ-то у нея нема. Да что теб деньги, когда у тебя самого (хлопая его по груди) кармашекъ-то, слава Богу! Хе-хе-хе! Послушай же, однако, мой ангелъ, по случаю такого радостнаго событія ты меня долженъ выручить изъ бды: дай мн, дружище, пятьсотъ рублей, я задолжалъ.

ПАНИЩЕВЪ.

Очень мн нужно платить твои долги!

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, нтъ, пожалуста, душа моя.

ПАНИЩЕВЪ.

Не дамъ, ты мн и безъ того долженъ.

БОМБИКОВЪ.

Ну, ну, долженъ. Продамъ имніе, все заплачу. Дай пожалуста.

ПАНИЩЕВЪ (съ досадой).

Не дамъ, я сказалъ не дамъ.

БОМБИКОВЪ.

Не дашь? не дашь? Ну, чортъ съ тобой. Ахъ ты скаредъ! Ростовщикъ бездушный…. процентщикъ!…

ПАНИЩЕВЪ (горячо).

Господинъ Бомбиковъ, будьте осторожне въ своихъ выженіяхъ. Я васъ предупреждаю.

БОМБИКОВЪ (передразнивая).

Предупреждаю! Скажите, пожалуста, какъ страшно. Дрянь ты человкъ, вотъ что! А вотъ я тебя предупреждаю, что если ты, мой ангелъ, останешься такою же дрянью, да будешь только прибыли считать, да проценты выкладывать, такъ смотри, какъ-нибудь не просчитай своей будущей жены. Николай Былимовъ-то у нея всегда будетъ подъ рукой, а онъ парень не промахъ.

ПАНИЩЕВЪ (еще боле горячась).

Какъ ты смешь! Такіе гадкіе намеки….

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, душа моя, не намеки, а увы! дйствительность. Весь городъ знаетъ что они влюблены другъ въ друга, вс это видятъ, кром безумнаго папаши, глупой мамаши, да тебя, прелестнаго жениха.

ПАНИЩЕВЪ (вн себя).

Ты лжецъ! Ты гадкій клеветникъ!

БОМБИКОВЪ.

Постой, постой. Не горячись. (Таинственно.) Вчера возвращаюсь съ обда отъ Шелемишева, сажусь въ дрожки, вдругъ мимо меня дв женскія фигуры шмыгъ въ ворота, а у воротъ, какъ разъ, фонарь горитъ. Ба! лицо знакомое, думаю, не можетъ быть, а потомъ, какъ вспомнилъ кто посл меня изъ гостей у Шелемишева остался, такъ однимъ словомъ,— сказка кончена. Прощай, и говорить съ тобой нехочу. (Уходя и замтивъ корзинку съ апельсинами:) Что это у тебя? Апельсины? Я парочку возьму для Кати. (Поспшно кладетъ въ карманъ два апельсина’)

ПАНИЩЕВЪ
(который стоитъ встревоженный, въ раздумъи, не замчая, что длаетъ Бомбиковъ, внезапно оборачивается).

Нтъ, постой, постой. Ты мн долженъ объяснить.

БОМБИКОВЪ.

Чорта съ два я теперь теб объясню. Эхъ, ты, слпой филинъ! Филинъ! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

ПАНИЩЕВЪ, одинъ.

Что онъ говорилъ? Не можетъ быть! (Подумавъ.) Однако я самъ замчалъ излишнюю интимность въ отношеніяхъ княжны и Былимова. Правда, они знакомы съ малолтства, но…. (Снова посл минутнаго молчанія:) И эта проклятая экономка мн не сказала что княжна потихоньку выходила изъ дому. Старая карга, беретъ только съ меня даромъ деньги. (Ударяя себя по голов:) Ба! она сію минуту говорила мн что княжна получила сегодня какое-то письмо черезъ горничную Шелемишевой…. Что это за письмо? Нтъ, во что бы то ни стало, надо все это разузнать, непремнно разузнать. Остановлю, остановлю его. Заставлю объясниться. (Убгаетъ въ среднюю дверь.)

ЯВЛЕНІЕ VI.

КНЯЖНА (выходитъ медленно и въ задумчивости изо двери направо).

Свобода, свобода близко, но…. (Ломая себ руки:) Могу ли, могу ли я воспользоваться ею? Что жь это такое? Новая мука? Теряю, ршительно теряю голову. (Садится на диванъ, вынимаетъ изъ кармана письмо и сложенную бумагу и читаетъ письмо) ‘княжна, вы….’ Княжна, вы! (Продолжая читать:) ‘вы обвиняете меня въ томъ что я погубилъ васъ, что я своимъ образомъ дйствій довелъ васъ до необходимости продаться Панищеву, принесъ васъ въ жертву своему эгоизму, какимъ-то честолюбивымъ планамъ и гадкимъ интригамъ. Изъ прилагаемой росписки, которую прошу передать вашему отцу, вы увидите что денежный долгъ вашего отца я принимаю на себя’ Я надюсь занять денегъ и уплатить этотъ долгъ. Пусть мой поступокъ служитъ доказательствомъ того что я люблю васъ искренно, что ваши обвиненія противъ меня были совершенно несправедливы. Я поступалъ въ убжденіи что дйствую честно и справедливо, а вы дйствовали подъ вліяніемъ минутнаго увлеченія. Теперь вы свободны, поступайте какъ знаете.’ Что жь это? Игра въ великодушіе! Мн остается теперь только упасть къ его ногамъ и благодарить за милость, просить прощенія въ томъ что я осмлилась любить своего отца. (Задумывается.) И какое я имю право требовать отъ него такой жертвы. У него денегъ нтъ…. Онъ долженъ занять…. связать себя, быть-можетъ, на всю жизнь этимъ долгомъ. Любовь пройдетъ, останутся одни упреки что я причина его несчастья, что я погубила его…. Господи! что же длать!

ЯВЛЕНІЕ VII.

КНЯЖНА и ПАНИЩЕВЪ.

ПАНИЩЕВЪ (быстро входя чрезъ среднюю дверь).

Ухалъ, не усплъ его остановить. (Увидвъ княжну.) А! она здсь. (Подходитъ къ княжн, которая, замтивъ Панищева, быстро прячетъ письмо и бумагу въ карманъ’) Княжна, мое почтенье!

КНЯЖНА (холодно).

Здравствуйте.

ПАНИЩЕВЪ.

Вашу прелестную ручку. (Княжна подаетъ ему руку, которую онъ нсколько разъ цлуетъ.) Что жь, и сегодня все въ томъ же меланхолическомъ настроеніи какъ и всегда?

КНЯЖНА (едва отвчая).

Какъ и всегда.

ПАНИЩЕВЪ.

По крайней мр надюсь что, наконецъ, вы объясните мн причину. (Княжна молчитъ.) Я спрашиваю о причин.

КНЯЖНА.

Боже мой! monsieur Панищевъ, что вамъ за охота изслдовать мое настроеніе! Не все ли равно вамъ?

ПАНИЩЕВЪ.

Какъ все равно! Княжна, княжна, неужели вы сомнваетесь въ томъ что я васъ люблю. Еслибъ я васъ не любилъ, то, наврное, не пожертвовалъ бы тридцатью тысячами. Конечно, я взялъ заемное письмо.

КНЯЖНА.

Такія пожертвованія самыя лучшія доказательства любви. Деньги, тридцать тысячъ, заемное письмо, вы точно говорите о торговой сдлк.

ПАНИЩЕВЪ.

Хе, хе! вы меня ловите на слов. Это зло, хе, хе, хе, очень зло. Я больше ничего какъ привелъ случай съ деньгами въ примръ.

КНЯЖНА.

Въ примръ чего? вашей любви?

ПАНИЩЕВЪ (обидясь, съ сторону).

Она издвается надо мной. (Громко:) Княжна, во всякомъ случа, я не понимаю почему вамъ угодно насмхаться надо мной. Мн кажется, съ моей стороны совершенно натурально…. Я вхожу сюда, вижу что вы въ дурномъ расположеніи духа, о чемъ-то даже плакали….

КНЯЖНА.

Нтъ, не плакала.

ПАНИЩЕВЪ.

Нтъ, плакали. Я замчаю это даже по вашимъ глазамъ.

КНЯЖНА.

Что за слдственный допросъ?

ПАНИЩЕВЪ.

Не допросъ, а такъ какъ мн извстно что вы получили сегодня письмо….

КНЯЖНА.

Письмо! вамъ извстно?

ПАНИЩЕВЪ.

Да. Письмо чрезъ горничную Шелемишевой….

КНЯЖНА (въ изумленіи).

Вамъ даже извстно какъ я получила? Что жь это, я у васъ подъ присмотромъ?

ПАНИЩЕВЪ (боле ршительнымъ токомъ).

Не подъ присмотромъ, а я полагаю что, какъ вашъ будущій мужъ, я имю право…. имю право…. потребовать отъ васъ объясненія.

КНЯЖНА (строго).

Имете право! потребовать! Смотрите, monsieur Панищевъ, не ошибайтесь въ вашихъ правахъ. Я не привыкла покоряться требованіямъ.

ПАНИЩЕВЪ (сконфузившись).

Ахъ, княжна, вотъ вы сейчасъ и разсердились…. я и не думалъ…. (Цлуя у нея руки). Pardon, mille pardon, я не такъ выразился. (Въ сторону:) Не знаешь какъ и приступить къ разговору. (Громко:) Но позвольте, позвольте. Если вы отрицаете мое право требовать, въ чемъ я совершенно, совершенно согласенъ, то наврно не будете отрицать права предложить вамъ….

КНЯЖНА.

Что такое?

ПАНИЩЕВЪ (подавая ей корзинку съ апельсинами).

Предложить вамъ эту новинку. Только что получена. Климушинъ самъ отобралъ для меня десятокъ, десятокъ наилучшихъ. (Смотря съ удивленіемъ въ корзинку:) Какъ, тутъ только восемь? Гд жь остальные? Неужели я выронилъ? (Ищетъ вокругъ стола,) Каково, каково! Это врно негодяй Бомбиковъ унесъ дв штуки. Какова наглость? Княжна, пожалуста, извините, тутъ было десять, и вдругъ, какимъ-то чудомъ…. Княжна, прошу, прошу. (Княжна нехотя беретъ одинъ апельсинъ и кладетъ его подл себя на диванъ,) Нтъ, нтъ, теперь попробуйте.

КНЯЖНА.

Merci, я посл.

ПАНИЩЕВЪ.

Нтъ, я именно желаю чтобъ теперь, чтобы хоть на минутку разогнать ваши мрачныя мысли.

КНЯЖНА (иронически).

Разогнать посредствомъ апельсиновъ. Какой вы придумали странный способъ!

ПАНИЩЕВЪ (обидясь и въ сторону).

Опять колкость! Это ужь дерзко. (Громко:) Нтъ, меня безпокоитъ ваше душевное состояніе. Вы разстроены…. вы такъ блдны…. можетъ-быть, вы нездоровы…. простудились вчера…. гуляли пшкомъ….

КНЯЖНА.

Я вчера была цлый день дома, у меня голова болла.

ПАНИЩЕВЪ.

Однако головная боль не помшала вамъ навстить, кажется, Шелемишевыхъ.

КНЯЖНА (въ изумленіи).

Шелемишевыхъ!

ПАНИЩЕВЪ.

Положимъ, я не въ претензіи. Положимъ что Шелемишевы, или т лица которыя у нихъ бываютъ, интересуютъ васъ боле нежели я, и, вроятно, у васъ было какое-нибудь важное, спшное дло, потому что вы ршились отправиться вечеромъ, пшкомъ, одн, въ сопровожденіи, вроятно, вашей горничной….

КНЯЖНА (быстро вставъ).

Что жь это? Шпіонство? Вы меня окружили шпіонами! Вамъ извстно что я была у Шелемишевыхъ, получила письмо!

ПАНИЩЕВЪ (тоже вставъ и съ горячностью).

А! стало-быть вы сознаетесь? стало-быть это правда?

КНЯЖНА.

Да, сознаюсь. Но вы никогда не узнаете ни содержанія этого письма, ни повода моего вчерашняго визита къ Шелемишевымъ. Никогда! никогда! никогда! Ваше шпіонство за мной гадко, возмутительно, низко!

ПАНИЩЕВЪ (вспыльчиво).

Позвольте. Если такъ, то во что бы то ни стало я узнаю. Я требую, я не хочу чтобы меня дурачили за мои же деньги.

КНЯЖНА.

Что! что вы сказали? Вы забываетесь!

ПАНИЩЕВЪ.

Не забудьте сами что вы принадлежите теперь мн!

КНЯЖНА.

Я не раба ваша, чтобъ моя каждая мысль, мой каждый шагъ были подъ вашимъ контролемъ.

ПАНИЩЕВЪ.

Нтъ-съ, именно каждая мысль, каждый шагъ, каждый поступокъ!

КНЯЖНА.

Если я буду принадлежать вамъ, то можете быть уврены что я исполню свой долгъ честно.

ПАНИЩЕВЪ.

О будущемъ мы еще поговоримъ посл. А я хочу чтобъ наши ныншнія отношенія были ясны и не потерплю между нами никакихъ непрошеныхъ посредниковъ, въ род господина Былимова.

КНЯЖНА.

Что! что!

ПАНИЩЕВЪ.

Да, да, не потерплю чтобы какой-нибудь негодяй, фатъ…

КНЯЖНА (перебивая).

Былимовъ во сто кратъ благородне васъ.

ПАНИЩЕВЪ (все боле и боле горячась).

Я, полагаю, ужь достаточно доказалъ свое благородство. Вспомните, что я спасъ васъ отъ гибели, вашу семью, вашего отца, спасъ отъ позора и срама. Вы должны это помнить всю жизнь и цнить. У меня вовсе нтъ желанія швырять на втеръ по тридцати тысячъ для удовольствія, можетъ-быть, господъ Былимовыхъ. (Движеніе со стороны княжны.) Вы мн покажете письмо и разъясните поводы вашего вчерашняго визита къ Шелемишевымъ. Я этого требую, да, требую. Я васъ теперь оставляю, потому что вы взволнованы, вы не понимаете, да, не понимаете что вы говорите, какъ вы дйствуете. Но я настою на своемъ. Да или нтъ. Обдумайте этотъ вопросъ серіозно. (Уходитъ,)

КНЯЖНА (проводивъ его глазами).

А! вотъ онъ каковъ! Уже теперь! а что же будетъ когда онъ сдлается моимъ мужемъ? Нтъ! Я хочу еще жить, хочу дышать! (Устремляется къ двери налво и встречаетъ входящаго князя.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

КНЯЗЬ и КНЯЖНА.

КНЯЖНА (быстро подавая князю бумагу).

Папаша!… папаша!… вотъ!… вотъ!… возьмите…. мы спасены…. спасены.

КНЯЗЬ (въ изумленіи).

Что такое? Что это!

КНЯЖНА.

Былимовъ беретъ на себя вашъ долгъ. Панищевъ…. это низкій человкъ…. я никогда…. никогда не буду его женой.

КНЯЗЬ.

Что? что такое? Что ты говоришь? (Беретъ и читаетъ бумагу:) ‘Свидтельство. Значащіяся по книгамъ управленія Страннопріимнаго Дома и не записанныя въ общую кассу, разнородныя суммы, всего двадцать восемь тысячъ пятьсотъ девяносто семь рублей, сполна получены отъ его сіятельства бывшаго господина попечителя. Попечитель Страннопріимнаго Дома Николай Былимовъ. Казначей Прижицкій’. (Разсматривая бумагу:) Казенная печать. (Княжитъ:) Что это значитъ? Объясни мн, я не понимаю.

КНЯЖНА.

Я разкажу все откровенно. Былимовъ любитъ меня, онъ давно хотлъ просить у васъ моей руки, но не ршался. боялся отказа. А теперь, какъ скоро онъ узналъ что я поневол должна отдать себя Панищеву, то онъ ршился спасти меня и предлагаетъ заплатить за васъ долгъ.

КНЯЗЬ (злобно смясь).

Ха-ха-ха! Такъ вотъ что! Вотъ причина неожиданнаго великодушія. Самъ нарочно надлалъ мерзостей для того чтобъ имть возможность вытащить меня изъ бды, принудить меня отдать ему дочь. Каковы претензіи! Каково нахальство! И какой адскій, іезуитскій планъ! Браво! браво отлично!

КНЯЖНА.

Увряю васъ что въ образ дйствій Былимова не было никакой скрытой цли. Онъ самъ только теперь узналъ что у васъ не достаетъ общественныхъ денегъ.

КНЯЗЬ.

А почему онъ узналъ? Разв онъ принималъ отъ меня кассу?

КНЯЖНА.

Вроятно онъ узналъ отъ Шелемишевой, которой я сказала.

КНЯЗЬ.

Какъ! Ты осмлилась срамить меня, разказывать моимъ врагамъ….

КНЯЖНА.

Я должна была ршиться на признаніе: у меня не доставало боле силъ…. Панищевъ мн ненавистенъ. Это низкій человкъ, это бездушный деспотъ…. Онъ меня измучитъ, изтиранитъ…. Нтъ! Никогда, никогда не отдамъ я ему своей судьбы…. Ни за что! ни за что! все кончено!

КНЯЗЬ.

Ты съ ума сошла! Ты соглашалась, и вдругъ, когда свадьба уже объявлена….

КНЯЖНА.

Да! Я готова была пожертвовать собой, потому что не было другаго средства спасти васъ.

КНЯЗЬ (горячо).

Какія тутъ жертвы? Никакой тутъ жертвы не было. Мн ужь надоли эти глупыя фразы. Больше ничего какъ прекрасная, блестящая партія, которою ты должна дорожить.

КНЯЖНА (совершенно пораженная).

Какъ! Разв только для того чтобъ устроить себя я ршилась выйти замужъ за Панищева?

КНЯЗЬ.

Дло устроилось не къ твоей погибели, а къ твоему счастію. Стало-быть, вс эти глупости изволь бросить. Я и слушать не хочу.

КНЯЖНА (ршительно и твердымъ голосомъ).

Я вамъ говорю еще разъ, говорю ршительно, и мое ршеніе неизмнно: я женою Панищева не буду.

КНЯЗЬ.

А я говорю что будешь, и будешь, Я требую, какъ отецъ, родительскою властью. Безумная! Ты не понимаешь чего хочешь. Ты видла какой былъ сегодня почетъ мн, а слдовательно и теб: весь городъ съ поклономъ являлся. Вс въ передней у меня толкались. Самые отъявленные враги, и т, чтобы помириться, разныхъ пословъ засылаютъ. Мириться! Нтъ, я еще теперь посмотрю съ кмъ я помирюсь. Прежде мы еще посчитаемся. Ну, поняла ты теперь что тутъ дло идетъ не только о теб, но и о возстановленіи моего общественнаго положенія, моего значенія? И ты воображаешь что я позволю теб, глупой двчонк, распоряжаться моею судьбой. Что жъ ты хочешь чтобы новый скандалъ вышелъ, еще боле прежняго, чтобы меня опять въ грязь…. чтобы меня завтра же вс снова ногами топтали.

КНЯЖНА.

Все это только удовлетвореніе самолюбія, чувства мести и мелкихъ страстей. Я не для того спасала вашу честь, быть-можетъ, вашу жизнь.

КНЯЗЬ.

Молчи, не теб разсуждать объ этомъ.

КНЯЖНА.

Я больше ничего не скажу. Вы мн сами открыли…. глаза… Я сказала вамъ мое послднее слово. Замужъ за Панищева я не выйду. Поступайте какъ знаете. (Протягивая руку:) Позвольте мн росписку.

КНЯЗЬ.

Это зачмъ?

КНЯЖНА.

Вдь она вамъ не нужна, вы не соглашаетесь.

КНЯЗЬ.

Какъ не нужна! Нтъ, очень нужна. И ты думаешь что я выпущу изъ своихъ рукъ такой документъ, такое важное доказательство продлокъ этой компаніи? Вдь тутъ цлая компанія, цлая шайка, съ своимъ атаманомъ Шелемишевымъ во глав. Вотъ я ихъ теперь и уличу. Я завтра же представлю эту росписку и потребую офиціальной сдачи кассы. Тогда общество и поймегъ какихъ людей оно выбираетъ, пренебрегая нами.

КНЯЖНА (въ испуг).

Что же вы хотите? Я ничего не понимаю въ этихъ длахъ, но я вижу, у васъ какая-то враждебная цль.

КНЯЗЬ.

А вотъ узнаешь. (Ударяя сложенною бумагой себя по рук.) Это приговоръ Былимова. И онъ самъ подписалъ себ этотъ приговоръ.

КНЯЖНА.

Какъ! Человка, который великодушно предлагаетъ вамъ помощь, вы хотите погубить? Это неблагородно, безчестно.

КНЯЗЬ (вспыльчиво).

Какъ ты смешь?

КНЯЖНА.

Да, да! Это безчестно. Вы не имете права удерживать у себя эту росписку. Она принадлежитъ мн. Былимовъ доврился мн, а не вамъ. (Бросаясь къ нему:) Отдайте, отдайте! Я прошу…. я не позволю….

КНЯЗЬ (отталкивая ее).

Прочь! Ты забыла съ кмъ говоришь! Ты совсмъ потеряла разсудокъ.

КНЯЖНА (падая предъ нимъ на колна).

Да, я чувствую что теряю разсудокъ, но вы сами довели меня до того. Что вы хотите со мной длать? Вы распоряжаетесь мною какъ вещью, вы играете моей судьбой, вы отдаете меня человку котораго я ненавижу, а потомъ длаете меня невольнымъ орудіемъ погибели Былимова, орудіемъ вашей личной мести. Нтъ, нтъ, я этого не могу…. не могу…. Папаша, голубчикъ, пощадите, пощадите меня…. я умоляю….

КНЯЗЬ.

Ты слышала что я сказалъ? Ну, и довольно. Ты должна покоряться. А если нтъ, то я тебя заставлю.

КНЯЖНА (быстро вставая съ колнъ).

Да, да. (Ршительнымъ тономъ:) Вы заставите меня забытъ любовь и уваженіе къ вамъ. (Уходитъ.)

КНЯЗЬ.

Дерзкая!

ЯВЛЕНІЕ IX.

КНЯЗЬ И СОЛОМЦЕВЪ.

СОЛОМЦЕВЪ.

Bonjour, mon prince. Вы дйствительно нездоровы, или…. Что съ вами? Вы какъ будто встревожены.

КНЯЗЬ (увидвъ входящаго Соломцева, принимаетъ важный видъ).

Нисколько не встревоженъ, а скорй я удивленъ вашимъ визитомъ…. въ такую пору…. и притомъ мн даже не доложили….

СОЛОМЦЕВЪ (съ важностію).

Я къ вамъ прямо изъ клуба. Я настоялъ на томъ чтобы меня впустили безъ доклада и, въ настоящемъ случа, вы не имете права не принять меня.

КНЯЗЬ.

Конечно, мн всегда пріятно видть ваше превосходительство, но я хотлъ бы знать кто можетъ лишать меня права….
СОЛОМЦЕВЪ (съ важностью).
Общество, ваше сіятельство, общество. И когда общество ршилось совершить какой-либо актъ, то отдльная личность не иметъ права ему препятствовать. Таковъ мой взглядъ, ваше сіятельство.

КНЯЗЬ (горячо).

Со стороны общества я видлъ только непріятности, интриги, вражду….

СОЛОМЦЕВЪ.

Все это только одни недоразумнія. И вотъ, чтобъ изгладить эти недоразумнія, общество поручило мн передать вамъ что оно уже протестуетъ письменно, въ числ боле сорока подписей, какъ противъ поступка Былимова, такъ и противъ самаго избранія Былимова въ должность.

КНЯЗЬ.

Если общество такъ энергически старается исправить свою ошибку, то я готовъ примириться съ нимъ, и потому подаю обществу, въ лиц вашемъ, руку. (Подаетъ ему руку.)

СОЛОМЦЕВЪ (понимая руку князя).

Искренно пожимаю эту руку и горжусь тмъ что давно желанному примиренію боле всего способствовалъ я. Прошу это замтить, ваше сіятельство. Если я и обдалъ у Шелемишева, то единственно….

КНЯЗЬ.

Я, ваше превосходительство, никогда не сомнвался въ вашемъ расположеніи. Прошу васъ передать обществу что я постоянно имлъ въ виду не себя, а общее благо….

СОЛОМЦЕВЪ.

Я васъ вполн понимаю. Это и моя мысль. Общее благо и у примирительный духъ! Примирительный духъ и общее благо! Вотъ что намъ нужно. (Князь съ предупредительностію подвигаетъ стулъ Соломцеву и Шестомъ приглашаетъ его ссть. Оба садятся.)

(Занавсъ.)

ДЙСТВІЕ IV.

КАРТИНА I.

Гостиная въ квартир Былимовыхъ. Комната убрана просто, но со вкусомъ. Налво столъ, направо диванъ. Въ средин входная дверь. Дв двери по сторонамъ. Лвая дверь полуотворена.

ЯВЛЕНІЕ I.

СТЕПАНЪ, БОМБИКОВЪ и затмъ БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ. (Степанъ мететъ полъ, обратившись спиной къ лвой двери. Бомбиковъ, во фрак, спитъ на диван. Подъ головой у него диванная подушка. На полу, возл дивана, лежитъ шляпа и валяется разбросанная пара перчатокъ.)

СТЕПАНЪ
(переставъ мести, поднимаетъ съ полу шляпу и перчатки и потомъ останавливается предъ Бомбиковымъ).

Экъ задуваетъ! До сихъ поръ очувствоваться не можетъ. Всю ночь не раздмшись проспалъ. (Ставитъ шляпу на столъ и вглядывается въ дверь налво.) Батюшки свты! Никакъ дверь отворена. Неужто этотъ разбойникъ воротился? Когда же онъ прошелъ? Я и не видалъ. Можетъ по черному ходу? А можетъ и не онъ. Ужь не забрался ли кто чужой! (Подходитъ къ лвой двери и смотритъ въ нее.) Онъ, онъ, какъ есть онъ! А! пострлъ его возьми! Цлыхъ два дня пропадалъ куда-то. Говорили что съ сыномъ повздорилъ и совсмъ разошелся. Думалъ, слава теб Господи, авось его гд-нибудь черти задушили. Такъ нтъ: опять нелегкая принесла. Пойдетъ теперь во всемъ порядокъ наблюдать, воркунъ проклятый! И что онъ тамъ такое длаетъ? (Снова подходитъ къ двери и смотритъ.) Въ какихъ-то бумагахъ роется. Ай, сюда идетъ. (Отскакиваетъ отъ двери, изъ которой выходитъ Былимовъ-отецъ.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Что теб?

СТЕПАНЪ.

Ничего.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ничего! Ты въ дверь смотрлъ.

СТЕПАНЪ.

Смотрлъ, потому что опасался не забрался ли кто чужой: ваша комната была два дня заперта, а тутъ вдругъ….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Не забрался ли кто! У васъ врно теперь вс двери настежь, забирайся кто хочетъ. Что, Николай Львовичъ дома?

СТЕПАНЪ.

Дома.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Всталъ?

СТЕПАНЪ.

Когда жь они въ это время спятъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (направляется къ двери останавливается.)

Ну, что у васъ тутъ безъ меня все…. какъ?

СТЕПАНЪ.

Какъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, да. Какъ все, благополучно?….

СТЕПАНЪ.

Чему же быть неблагополучному? Все какъ есть въ порядк.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Видно, видно каковъ порядокъ: до двнадцати часовъ комнаты не выметены. Да кто жь у васъ тутъ всмъ завдывалъ?

СТЕПАНЪ (продолжая мести).

Кому жъ завдывать? Да и для чего это завдыванье? Одни только пустяки. Потому что всякій самъ собой завдывать можетъ и обязанность свою понимаетъ. Николай Львовичъ оставались довольны.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Доволенъ. Чмъ доволенъ? Тмъ что его добро прахомъ летитъ?

СТЕПАНЪ.

Нтъ, а что никакого разстройства не было, значитъ безъ вашего надзора обходиться могли. Очень благодарилъ. (Въ сторону.) На-ка, проглоти это, старый чортъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (иронически).

Благодарилъ! Ну, и слава Богу! Очень радъ. Обходитесь, обходитесь безъ меня. (Идетъ къ своей комнат и, уже взявшись за ручку, снова возвращается.) А что Николай Львовичъ здоровъ?

СТЕПАНЪ.

Здоровъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, что жь онъ самъ-то, какъ въ это время? Ничего?

СТЕПАНЪ.

Ничего.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я тебя спрашиваю въ какомъ онъ былъ расположеніи духа?

СТЕПАНЪ.

Въ какомъ же ему быть расположеніи?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Но, быть-можетъ, онъ скучалъ?

СТЕПАНЪ.

И въ помин никакой скуки не было. Да и чего жь ему скучать? Человкъ молодой, общество веселое.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (указывая на спящаго Бомбикова).

Да, да. Это видно. Веселое. Однакожь, насчетъ меня онъ безпокоился?

СТЕПАНЪ.

Что жь ему насчетъ васъ безпокоиться? Вдь вы не малый ребенокъ, дорогу къ дому найдете.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Но мало ли что могло со мной случиться: я могъ, ну, положимъ, утонуть, убиться какъ-нибудь, или вдругъ ухать далеко, надолго, навсегда.

СТЕПАНЪ.

Ну, что жь? Съ Богомъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (горячо).

Какъ ты смешь отвчать мн такъ грубо!

СТЕПАНЪ.

Да вдь вы сами говорите: уду навсегда, а я говорю — съ Богомъ. Что жь тутъ грубаго? Разв я могу вамъ препятствовать?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (передразнивая его).

Препятствовать! препятствовать! Ты бы еще мн сталъ препятствовать! (Ходитъ въ волненіи.) Ну, такъ что жъ онъ обо мн спрашивалъ, воротился ли я, приходилъ ли….

СТЕПАНЪ.

Объ васъ? Вовсе ни разу не спрашивалъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (съ запальчивостью бросаясь на песо).

Ты врешь! Ты выдумываешь! Это неправда! Это не можетъ быть!

СТЕПАНЪ.

Отчего же не можетъ быть?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (съ прежнею запальчивостью).

Вдь я отецъ…. отецъ…. пойми….

СТЕПАНЪ.

Я какъ слдуетъ понимаю. Потому что еслибы баринъ жилъ при васъ, оно конечно, а то вдь вы при барин живете.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

При барин! А чмъ баринъ-то твой живетъ? Откуда все это? кто…. кто….

СТЕПАНЪ.

Да что вы на меня кричите? Вдь я не у васъ въ услуженіи состою. Я посл этого и говорить съ вами не стану. (Въ сторону:) Что? Видно не понравилось? (Уходитъ.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Вотъ оно что! Ужь и прислуга со мной другимъ тономъ заговорила. Что жь! такъ и слдуетъ. Показалъ себя сынокъ, вполн показалъ себя. (Бросается въ кресла и, склонивъ голову, сидитъ минуту въ раздумьи.) Удивительно! Ну, еслибы не любовь такъ жалость, хоть бы жалость была. Ты мучишься, терзаешься, ходить какъ въ туман, въ чаду, точно какъ помшанный, мыслей въ голов собрать не можешь, а въ сердц тоска, злая тоска, такъ и гложетъ, потому что потеря-то ужь очень велика, въ жизни ничего не осталось, думаешь, въ иную минуту, околть бы только поскорй, въ рку бы броситься, или какъ-нибудь голову объ стну разбить. Такъ и тянетъ, тянетъ, самому страшно длается. А сынокъ въ это время веселится…. (Указывая на Бомбикова:) Пріятное общество…. не побезпокоится объ отц…. не освдомится! Да и что жь ему отецъ? Только помха! Мн кажется, кабы собака, которая долго въ дом жила, да вдругъ пропала, такъ и тогда бы…. (Быстро вставъ:) Нтъ довольно! довольно! Что жь это въ самомъ дл? Разв я не могу заставить себя?… Ну, чтожь? Былъ сынъ, а теперь нтъ боле сына. Погоревалъ, да и будетъ. Поскорй бы только перебраться отсюда, чтобы все это съ глазъ долой, вонъ изъ сердца. Будемъ собираться въ путь-дороженьку. Длать нечего. Скорй въ походъ! Въ походъ! Ха, ха, ха! (Идетъ къ дверямъ, напвая про себя’) ‘Мальбрукъ въ походъ похалъ…. Мальбрукъ…. въ походъ….’ (Внезапно прерываетъ пніе рыданьемъ’ Уходитъ’)

ЯВЛЕНІЕ II.

Н. БЫЛИМОВЪ, БОМБИКОВЪ, и затмъ СТЕПАНЪ.

(Н. Былимовъ выходитъ изъ правой двери. Бомбиковъ попрежнему спитъ на диван.)

Н. БЫЛИМОВЪ (замтивъ спящаго Бомбикова).

Что это значитъ? По какому случаю онъ здсь? (Подходитъ къ Бомбикову’) Спитъ, да, спитъ. (Берется за сонетку и звонитъ. Входитъ Степанъ’)

СТЕПАНЪ.

Что прикажете?

Н. БЫЛИМОВЪ (указывая на Бомбикова).

Почему Семенъ Семенычъ спитъ здсь.

СТЕПАНЪ.

Сами спать легли.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какъ сами спать легли? Да когда же? Откуда онъ явился?

СТЕПАНЪ.

Откуда, ужь не могу знать. Только вчера вечеромъ, часовъ въ двнадцать, когда васъ не было дома, ихъ кто-то завезъ сюда и оставилъ у подъзда. Они позвонили, вошли и говорятъ: буду барина дожидаться, имю очень важное сообщить. Сли вотъ на этотъ диванъ и приказали стаканъ воды подать: чувствую, говорятъ, себя не хорошо. Я принесъ воду, глядь, они ужь спятъ. Я постоялъ, постоялъ, думаю, коли насчетъ дурноты, такъ не могу же я ихъ водой обливать, еще, пожалуй, разсердятся. Я и свчу вынесъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Отчего же ты мн не сказалъ что онъ тутъ спитъ? Значитъ, я прошелъ мимо и не замтилъ его?

СТЕПАНЪ.

Запамятовалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что, батюшка не воротился еще?

СТЕПАНЪ.

Какъ не воротился? Воротился сегодня утромъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что жь ты мн не сказалъ тотчасъ же? Вдь я теб приказывалъ.

СТЕПАНЪ.

Запамятовалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

У тебя вчно одна отговорка. Вдь ты знаешь какъ я безпокоился объ немъ, сколько разъ я тебя спрашивалъ.

СТЕПАНЪ.

Что жь вамъ безпокоиться? Вдь вотъ пришли же.

Н. БЫЛИМОВЪ (съ досадой).

А! ступай! Ты мн надолъ со своими глупостями.

СТЕПАНЪ.

Слушаю-съ. (Направляется къ двери и ворчитъ про себя.) Ну, надолъ такъ надолъ. И то слава Богу. И на томъ благодарны. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Н. БЫЛИМОВЪ, БОМБИКОВЪ и затмъ БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Воротился наконецъ старикъ. Стало-быть, гнвъ начинаетъ успокоиваться. Непріятная исторія. Длать нечего, столкновеніе было неизбжно. Надо выдержать характеръ, иначе онъ меня совсмъ свяжетъ по рукамъ. (Увидвъ входящаго Былимова-отца:) А! вотъ и онъ. (Былимовъ-отецъ въ пальто и въ шляп выходитъ изъ своей комнаты. Увидвъ сына, онъ поспшно оборачивается ко нему спиной и, какъ бы не замчая его, принимается хлопотать около двери, запираетъ ее на ключъ, потомъ пробуетъ рукой заперта ли она, смотритъ въ замочную скважину.) Здравствуйте, батюшка! (Былимовъ-отецъ продолжаетъ молча возиться около двери.) Гд это вы были? Что съ вами случилось? Здоровы ли вы?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (не снимая шляпы и продолжая стоятъ около двери).

Николай Львовичъ! Я пока оставлю тутъ у васъ свои вещи, а потомъ дня черезъ два пришлю за ними.

Н. БЫЛИМОВЪ (въ удивленіи).

Батюшка! куда же это вы? Что эта значитъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Вы, вроятно, и сами понимаете, что оставаться мн здсь нельзя. А куда я отправляюсь, такъ вдь это вамъ все-равно, хоть бы въ тартарары.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Отчего же вамъ нельзя оставаться? Я вамъ насколько не мшаю. Я полагаю что, какъ отецъ, вы всегда имете право.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какъ отецъ! Ха-ха-ха! Давно ли это я опять сталъ вашимъ отцомъ? Вдь вы отреклись отъ меня, отреклись публично, при всхъ заявили что гнушаетесь мной. И вы еще воображаете что я, ошельмованный такимъ образомъ, буду добиваться чести остаться при васъ въ качеств приживалки что ли? Да какими же глазами я буду на людей смотрть? Или вы, быть-можетъ, думаете что я въ своей родительской нжностй дойду до того что, дескать, все ни почемъ, коли сынъ ударилъ по рож, такъ пусть ужь и другіе бьютъ, все снесу.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Если я, быть-можетъ, и поступилъ рзко, то вы сами вынудили меня къ тому. Вспомните какъ вы сами отнеслись къ моимъ друзьямъ, людямъ, которые не подали вамъ никакого повода.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (горячась и указывая на Бомбикова).

А я такимъ друзьямъ всегда въ глаза скажу что они негодяи, безчестные люди, которые опутали…

Н. БЫЛИМОВЪ (тоже горячась). Ну, ужь извините, а я вамъ этого не позволю.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (устремляясь къ нему и съ запальчивостью).

Ты… ты не позволишь! И ты хочешь управлять мной, когда…. (Внезапно спохватясь и спокойнымъ тономъ:) Оставимте этотъ разговоръ, лучше разойтись мирно. Прощайте.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что жь? я васъ удерживать не стану. Ваша добрая воля.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (въ сторону).

Онъ удерживать не станетъ! Хорошъ отвтъ отъ любимаго сынка. (Громко:) Прощайте, навсегда прощайте!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Если ужь вы непремнно хотите, длать нечего.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (идетъ къ средней двери и останавливается).

Нечего сказать, трогательное прощанье! Отецъ съ сыномъ разстаются! (Сложивъ руки на груди:) Эхъ ты! безчувственный! безсердечный! Узналъ я тебя теперь, узналъ кого выростилъ себ на утшенье. (Быстро уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т же кром БЫЛИМОВА-ОТЦА.

Н. БЫЛИМОВЪ (смотря въ слдъ уходящему отцу).

Что съ нимъ будешь длать? Никакъ не хочетъ понять что и онъ не правъ. Ну, да, ничего. Покапризничаетъ, а потомъ сдастся, наврно сдастся. (Замтивъ что Бомбиковъ шевелится, просыпается и зваетъ:) А! проснулся. (Подходитъ къ Бомбикову:) Что ты? Что съ тобой случилось?

БОМБИКОВЪ (звая и потягиваясь).

А! здравствуй! Что теб? Ты это по какому случаю?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ, ты самъ скажи, ты по какому случаю тутъ валяешься?

БОМБИКОВЪ.

Заспался что-то сегодня, да и болванъ лакей не разбудилъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Да ты, кажется, воображаешь что ты у себя дома? Осмотрись-ка вокругъ, гд ты.

БОМБИКОВЪ (нсколько приподнимая голову).

Гд же?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Да ты у меня спишь, въ гостиной.

БОМБИКОВЪ (приподнявшись до половины на диван и осматриваясь).

Да, да. Точно у тебя. Какъ же это я здсь? Ба! да я совсмъ одтъ, и во фрак. (Быстро спустивъ ноги съ дивана и усвшись:) Что за чертовщина? Какимъ же это образомъ я сюда попалъ? (Схватившись за голову:) Ухъ, какъ голова-то болитъ!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Нтъ, ты ужь самъ объясни какъ ты попалъ сюда.

БОМБИКОВЪ.

Да, да. Въ самомъ дл, какъ же это? (Потирая себ лобъ:) Да, да. Вотъ что. Понимаю. Видишь что. Нтъ, чортъ возьми, ничего не помню, ршительно ничего! Это, должно-бытъ, отъ головной боли.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Степанъ говоритъ что тебя кто-то привезъ сюда.

БОМБИКОВЪ.

Привезъ? Откуда?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Почему жь я знаю откуда!

БОМБИКОВЪ.

Это наврно Петька Толкачевъ, Это его продлки. Представь себ, онъ со мной въ послдній разъ въ клуб…. Ба, ба, ба! вспомнилъ. (Хватаясь за голову:) Ой, ой! ой! ой!

Н. БЫЛИМОВЪ.

Что съ тобой?

БОМБИКОВЪ.

Вспомнилъ! вспомнилъ! (Продолжая держаться за голову:) Охъ, братецъ, какъ голова болитъ! Вспомнилъ. Вчера вечеромъ мы дйствительно были съ нимъ въ клуб. Ну, душа моя, еслибъ ты зналъ сколько тамъ было пито! Сначала шампанское, потомъ жженку заварили. Ухъ! вспомнить страшно. И не подумай что это такъ, безъ дла. Напротивъ, столько, столько различныхъ вопросовъ было поднято!

Н. БЫЛИМОВЪ (иронически).

Воображаю.

БОМБИКОВЪ.

И главное, съ какимъ увлеченіемъ все это обсуждалось, дебатировалось! Представь себ…. (Быстро вскакиваетъ съ дивана чтобы подойти къ Н. Былимову, длаетъ нсколько шаговъ и хватается за голову:) Фу, какъ голова кружится, а ноги-то точно чужія. Да и нельзя, устанешь, поневол устанешь. Потому что постоянно на этихъ совщаніяхъ споришь, горячишься, обдумываешь Что-нибудь новое. (Длая гримасу:) А! какая горечь во рту!… Притомъ у насъ теперь вопросы кипятъ, кипятъ…. Фа! какой вкусъ! Да нтъ ли у тебя хоть содоваго порошка? А впрочемъ, не надо, я знаю, не поможетъ. Я лучше отправлюсь домой, У меня есть свое средство. Прощай. (Беретъ шляпу.)

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ по какому же изъ этихъ вопросовъ ты-то явился ко мн?

БОМБИКОВЪ.

По какому? Ни по какому.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Но ты говорилъ Степану что важное что-то….

БОМБИКОВЪ (припоминая).

Разв я говорилъ? Гм! Что жь это могло бы быть? (Вставъ:) Стой, стой! Протестъ! Противъ тебя протестуютъ!

Н. БЫЛИМОВЪ (махнувъ рукой).

А! слышалъ я объ этихъ пустякахъ: какіе-то тамъ пятеро господъ вздумали подслужиться князю, опасаясь его гнва.

БОМБИКОВЪ.

Нтъ, не пятеро, а слишкомъ сорокъ человкъ. Сколько вчера въ клуб подписалось!

Н. БЫЛИМОВЪ (въ изумленіи).

Какъ?

БОМБИКОВЪ.

Да, да. Вс за князя и противъ тебя, А сегодня Клинцовъ напечатаетъ статью, въ которой объяснитъ всю интригу твоего избранія. Я читалъ въ рукописи.

Н. БЫЛИМОВЪ (еще съ большимъ изумленіемъ).

Да что вы, съ ума сошли? Вдь это ложь, выдумка. И ты тоже протестовалъ?

БОМБИКОВЪ.

Я? я? (Обдумывая:) Да. Я тоже протестовалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Хорошъ!

БОМБИКОВЪ.

Да и нельзя. Дружба дружбой, а твой поступокъ съ княземъ — Вдь ты оскорбляешь всхъ. Въ протест именно и сказано что князь уважаемая личность, одна изъ старинныхъ подпоръ…. А ты — homo novus.— Ты посмотрлъ бы какъ вс вчера были раздражены противъ тебя. А потому меня и послали къ теб депутатомъ, посовтовать теб извиниться предъ княземъ.

Н. БЫЛИМОВЪ (вспыльчиво).

Чтобъ я еще просилъ извиненія у князя? Понимаю я васъ. Эхъ, вы! прислужники каждой новой власти! Унижайтесь сами, сколько вамъ угодно, а меня оставьте въ поко.

БОМБИКОВЪ.

Да что ты, братецъ! Самъ надлалъ какой-то чепухи, да еще обижаешься: получилъ отъ князя деньги, выдалъ росписку, а кассу опечаталъ! Разв это не чепуха!

Н. БЫЛИМОВЪ (удивленный).

Росписку? Получилъ деньги? А ты почему знаешь?

БОМБИКОВЪ.

Самъ князь Соломцеву говорилъ, а Соломцевъ въ клуб разказывалъ! Князь, разумется, обиженъ, и чтобъ оправдать себя, хочетъ немедленно потребовать офиціальнаго слдствія. И онъ правъ, совершенно правъ. Въ самомъ дл, деньги получилъ, а кассу опечаталъ. Вдь это чортъ знаетъ что такое.

Н. БЫЛИМОВЪ (съ безпокойствомъ).

Такъ онъ хочетъ чтобъ офиціально…. Когда же? Сегодня?

БОМБИКОВЪ.

Что, братъ, сконфузился! Стало-быть, самъ чувствуешь свой промахъ. Увлекся сгоряча. (Поучительнымъ тономъ:) Необдуманность, большая необдуманность. Вдь это общественный вопросъ, а ты его не обсудилъ надлежащимъ образомъ.

Н. БЫЛИМОВЪ (съ досадой).

А! Ты ничего не знаешь.

БОМБИКОВЪ (устремляясь къ нему).

Я не знаю? (Хватаясь за голову обими руками и придерживая такимъ образомъ:) Ай, ай, ай!, какъ голова трещитъ! Нтъ, я не могу сегодня съ тобой объясняться. Капутъ, совсмъ капутъ. А все эта проклятая возня, эта неугомонная дятельность. Такъ и затягиваетъ въ себя человка, такъ и затягиваетъ — это теперь какой-то водоворотъ. Поневол въ него лзешь. Ну, прощай. А я теб искренно совтую извиниться предъ княземъ. (Идетъ нетвердыми шагами къ средней двери и останавливается.) Ты не можешь себ представить какъ я развинтился! Насилу иду. Знаешь…. я теперь совершенно понимаю, что вотъ читаешь въ газетахъ, такой тамъ министръ что ли… или государственный человкъ — въ отпускъ, другой въ отпускъ. Нельзя, нельзя безъ этого, потому что постоянно эта напряженная энергія, это возбужденное состояніе…. безъ отдыха невозможно, ршительно невозможно. (Снова прикладывая руки къ голов.) А! кажется, придется горчичникъ поставить. (Уходитъ медленнымъ шагомъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Н. БЫЛИМОВЪ и ЗАТМЪ ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Отличились! нечего сказать, отличились! Сами уговаривали, упрашивали меня баллотироваться, увряли что я для нихъ необходимъ, а теперь…. (Съ досадой махнувъ рукой:) А! (Нослтъ минутнаго молчанія:) Зачмъ князь добивается какой-то ревизіи? Вдь онъ принялъ росписку. Чего жь ему еще? Не понимаю, ршительно не понимаю. Однако нужно чтобъ деньги, на всякій случай, были готовы. Скорй отправлюсь къ Шелемишеву. (Увидвъ входящаго Шелемишива:) А! здравствуй. Тебя-то мн и нужно.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А мн тебя. Хоть и дла куча, а захалъ на минутку. Жена очень пристала, просила передать теб что дло твое не удалось, не выгорло.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какое дло?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А насчетъ барышнйито: тю-тю, братъ.

Н.. БЫЛИМОВЪ (съ неудовольствіемъ).

Какой барышни? Если ты говоришь о княжн…

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А то о комъ же? Пиши, любезный другъ,— пропало! Князь дочки не уступаетъ, а росписку взадъ. Это, говоритъ, подавай, это намъ надо. Хе, хе, хе! Ловко, очень ловко! Барышня вчера была у жени, плачетъ, охаетъ, стонетъ сизый голубочекъ, умру, говоритъ, а не пойду за Панищева.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Она это говорила? Мн только это и нужно. А что до князя…

ШЕЛЕМИШЕВЪ (перебивая его).

Нтъ, что ни говори, а ловкую штуку придумалъ: свою честь на чужой счетъ возстановить хочетъ. Ты посмотри какъ еще теперь горячиться будетъ, свою добродтель по бумагамъ доказывать. Ха, ха, ха! Молодецъ, ей Богу молодецъ. Какъ есть плутъ, но уважаю, уважаю за умъ. Однако прощай, мн пора. Я только хотлъ тебя предупредить.

Н. БЫЛИМОВЪ.

А какъ же насчетъ денегъ?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

А ты разв еще не внесъ? Внеси, братецъ, внеси теперь же, а то вдругъ назначутъ ревизію, а денегъ-то нтъ. Ты знаетъ — отвтственность. Вдругъ денегъ не окажется налицо, а князь по росписк станетъ доказывать что онъ заплатилъ. Вдь чортъ его знаетъ что у него въ голов.

Н. БЫЛИМОВЪ (нетерпливо).

Ахъ, Боже мой! Я и безъ тебя знаю чему я подвергаюсь. Оттого я и прошу тебя…. ты общалъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Нтъ, ужь ты на меня не разчитывай: въ настоящее время не могу, никакъ не могу. Самому плохо приходится.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какъ! Но вдь ты общалъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, ужь не знаю, какъ и быть. Деньги не велики, а въ настоящую минуту вотъ какъ нарочно… такія обстоятельства. Я не отказываюсь. Со временемъ я дамъ теб эти деньги.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Какъ со временемъ! Ты самъ знаешь что мн нужно сію минуту. Займи гд-нибудь, пожалуота.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Экъ что выдумалъ! Поди-ка я теперь занимать, тотчасъ же на моемъ кредит и отразится, будетъ скандалъ. Нтъ, братъ, я тоже долженъ и себя беречь.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Но вспомни: вдь ты общалъ, общалъ наврное.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Наврное! Какой, братецъ, ты странный! Точно не знаешь какъ міръ сложился, и что мы вс-то на семъ свт. Что такое человкъ? Червь. И что можетъ быть въ нашихъ мысляхъ и дяніяхъ врнаго? Человкъ предполагаетъ, а располагаетъ-то кто? (Ударяя себя по груди:) Вотъ, напримръ, здсь у меня въ карман какъ есть тридцать тысячъ, а пожертвовать ими для тебя, извини, не могу, потому что долженъ сію минуту внести ихъ по одному длу, которое затваю, чтобъ хоть немножко вознаградить себя за Биркинскую пристань. Вдь пристань мн на аренду не дадутъ? не дадутъ?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Разумется, не дадутъ. По твоей просьб я просматривалъ дло, и вижу что ршительно невозможно. Это было бы злоупотребленіе, беззаконіе. Наконецъ, я не сочувствую.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, вотъ видишь. Стало, надо затвать что-нибудь другое.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ какъ же? Стало-быть мн погибать?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Конечно погибнешь. Объ этомъ и говорить нечего. Потому что, во всякомъ случа, или растрата денегъ, или выдача фальшивой росписки. Жаль мн тебя, очень жаль, и желалъ бы помочь, да не могу.

Н. БЫЛИМОВЪ (съ упрекомъ).

Вижу какъ ты желалъ бы помочь!

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Что ты, братецъ, меня обижаешь? Мн это обидно, очень обидно. (Снова ударяя себя по груди). Ну, на! Ну, возьми, коли хочешь. Распоряжайся этими деньгами, только прежде освободи ихъ, сдлай ихъ ненужными для другаго дла. Отдай мн аренду.

Н. БЫЛИМОВЪ (съ удивленіемъ).

Что ты? что ты? Разв это отъ меня зависитъ?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Конечно отъ тебя. Вотъ ты дло просматривалъ, а главнаго-то и не замтилъ. Въ прежнемъ контракт сказано что онъ можетъ быть возобновленъ еще на десять лтъ по усмотрнію попечителя. Вотъ ты усмотри, да и подписывай. Кстати, и прежній, и новый контракты со мной.

Н. БЫЛИМОВЪ.

А! теперь я понимаю.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Такъ стадо-быть тутъ никакого беззаконія нтъ. А что касается до того, сочувствуешь ты, или не сочувствуешь этому длу, то я полагаю что сочувствіе къ чужимъ дламъ можно въ карманъ спрятать, коль скоро приходится собственную шкуру спасать.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ стадо-быть только подписать? все заране готово?

ШЕЛЕМИШЕВЪ (подавая ему бумагу).

Ну да. Валяй, да и дло съ концомъ.

Н. БЫЛИМОВЪ (отталкивая его).

Прочь, низкій, безсовстный!

ШЕЛЕМИШЕВЪ (нсколько сконфузившись).

Что ты, шутишь что ли?Ты такъ, братъ, не шути.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Такъ вотъ ты какую гадость затялъ! такъ вотъ ты мн какую ловушку устроилъ!

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Никакой ловушки не устраивалъ. Само собой вышло.

Н. БЫЛИМОВЪ (устремляясь къ нему).

Ты безчестный!

ШЕЛЕМИШЕВЪ (отступивъ съ важностію).

Ну, ну, ну! Ты о чести-то полегче выражайся. Еще неизвстно кто изъ насъ честне. Я еще никому подложныхъ документовъ да фальшивыхъ росписокъ не выдавалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

И ты попрекаешь меня этой роспиской, когда ты лучше всякаго другаго знаешь какъ это случилось! Разв я этой роспиской думалъ нанести какой-нибудь ущербъ общественнымъ интересамъ?

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ты мн, сдлай милость, общественныхъ интересовъ не объясняй. Когда нужно, такъ я и самъ, могу объ этомъ предмет не хуже тебя говорить.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Ты больше ничего какъ плутъ. Ты самъ же вызвался.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Да что ты, любезный, заладилъ: ты самъ, ты самъ. Ну такъ что жъ? Чмъ же ты-то хвастаешься? Что тебя въ ловушку поймали, какъ ты говоришь, такъ это не велика добродтель. Гд жь у тебя собственный смыслъ былъ, когда ты, не обдумавъ, да, на такое опасное дло ршился? И какой же ты посл того слуга обществу, когда ты позволяешь себя на первомъ же шагу опутать? Лтъ, я понимаю такъ: когда бы ты самъ могъ каждаго плута провести, тогда была бы отъ тебя дйствительно польза.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Оставь меня! Я и. говорить съ тобой не хочу посл всхъ твоихъ мерзостей. Оставь!

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, что жь? и оставлю, и уйду. (Беретъ шляпу и идетъ къ дверямъ.) Прощай. Не поминай лихомъ. (Внезапно останавливаясь:) Ей, Николай Львовичъ, ради дружбы теб говорю, соглашайся. Вдь ты пропадешь, совсмъ пропадешь.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Ну, и пропаду, а никогда не соглашусь на подлость и обманъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Это еще вопросъ что такое называть подлостью. Стало-быть, ты эту философію брось, а будемъ говорить какъ старые друзья, просто, по сердцу. Хочешь — мало того что плачу за тебя двадцать восемь тысячъ, а возьму еще тебя въ долю: десять процентовъ съ барыша. Согласенъ?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Оставь меня, я теб говорю.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Ну, прямо сказку по дружб, дло мн нужное. Длюсь съ тобой по-христіански: двнадцать процентовъ. Идетъ?

Н. БЫЛИМОВЪ.

Мн съ тобой и говорить противно. Ты мн гадокъ.

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Пятнадцать процентовъ и сверхъ того, коли….

Н. БЫЛИМОВЪ/

Вонъ!

ШЕЛЕМИШЕВЪ.

Болванъ же ты! Значитъ самъ на себя петлю надваешь. Смотри же, на меня не пеняй. Я сдлалъ все что могъ. А коли будутъ тебя, знаешь, въ дальнее странствіе отправлять, такъ ты, дружище, сообщи: на дорожку калачиковъ припасемъ. Хоть ты тутъ мн и много разныхъ комплиментовъ наговорилъ,— я зла не помню. (Уходитъ,)

ЯВЛЕНІЕ VI.

Н. БЫЛИМОВЪ одинъ.

Бездльникъ! На какіе фокусы поднялся! Однако, что же? Вдь я погибъ, погибъ окончательно. Нтъ исхода! Сегодня, завтра ревизія, и я или казнокрадъ, или составитель фальшивой росписки, неловкій плутъ — неси заслуженное наказаніе. Заслуженное! ха, ха, ха! Разумется, заслуженное! Урокъ! Не довряйся людямъ, не довряйся Шелемишевымъ. Отецъ, видно, правъ. ‘Смотри на каждаго какъ на врага, не врь никому.’ Отличная теорія! Пріятно жить съ ней! Но, должно быть, врно, совершенно врно. Иначе пропадай. (Посл минутнаго раздумья:) Разв открыть все какъ было, объяснить откровенно: быть-можетъ, поймутъ мое положеніе, поймутъ что я былъ вынужденъ. (Иронически:) Да, да. Можно надяться на помощь, на сочувствіе, когда ужь и теперь, безъ всякаго повода съ моей стороны, въ меня бросаютъ грязью, предаютъ меня. А тогда… я воображаю… торжество, полное торжество! (Хватаясь за голову:) Стыдъ, срамъ, позоръ! (Внезапно, какъ бы спохватившись:) А!… самоубійство!.. Что же, въ самомъ дл? Чего же Ждать? Лиза теперь свободна…. она вспомнитъ когда-нибудь что… Нтъ, нтъ! что за малодушіе! Но гд же, гд же спасенье? (Въ отчаяніи бросается въ кресла и закрываетъ лицо руками.)

КАРТИНА II.

Та же комната какъ и въ третьемъ дйствіи.

ЯВЛЕНІЕ I.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ, ЗАТМЪ КНЯЗЬ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ
(входить въ среднюю дверь, задумчивый и заложивъ руки на спину. Осмотрвшись кругомъ).

Никого нтъ. А прислуга сказала что князь и княгиня здсь. А можетъ-быть я и не разобралъ: совсмъ, совсмъ какъ помшанный. Говорятъ теб что-нибудь, — стоишь какъ дуракъ, ничего не понимаешь. (Садится.) А что такое Шелемишевъ сейчасъ сказалъ мн? Вотъ вдь тоже не разобралъ порядкомъ. ‘Скажи своему сыну чтобъ не дурилъ, чтобъ соглашался. А не согласится, ни копйки не дамъ, совсмъ пропадетъ, пропадетъ какъ червь. Ужь больно важничаетъ своею честностью. Что у нихъ тамъ такое происходило? Встртился около нашего подъзда, отъ насъ выходилъ, такой разстроенный, злой. ‘Скажи своему сыну, своему сыну!’ Ты бы прежде спросилъ есть ли у меня сынъ! Очень мн нужно знать какія у васъ тамъ дла. Теперь одна шайка. Грызитесь между собой на здоровье, грызитесь.

КНЯЗЬ (выходя изъ боковой двери налво).

А! старина, здравствуй! Какъ поживаешь?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (вставь и подавая ему — руку).

Живемъ.

КНЯЗЬ.

Ну, что жь? все еще не успокоился?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Успокоился.

КНЯЗЬ.

Давно бы пора. А то эти дни на тебя смотрть было страшно. Я думалъ ты разсудокъ потерялъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Пришелъ въ разсудокъ, совсмъ пришелъ,

КНЯЗЬ.

Ну, и прекрасно.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да-съ. Полно дурачиться! Играть собой никому не позволю. И докажу это, докажу.

КНЯЗЬ.

Слава Богу! наконецъ-то. Я жь теб говорилъ: сила воли, и сила воли. Главное, не позволяй одолвать себя обстоятельствамъ. Видишь, я выдержалъ характеръ, и увренъ что все, все покорится мн. (Помолчавъ:) Ну, что жъ твой сынъ? Что подлываетъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (съ досадой).

Какой сынъ? Нтъ у меня сына. Сдлайте милость, не называйте его такъ. Теперь онъ для меня совершенно посторонній, хуже, хуже посторонняго: потому что о чужомъ для меня человк я все-таки пожалю сколько-нибудь, а онъ… онъ… вотъ хоть погибай онъ тутъ при мн — мн все равно. (Показывая на сердце:) Здсь-то ужь ничего нтъ, ничего не осталось..

КНЯЗЬ.

Вполн одобряю. Потому что если ужь сынъ ршился на такой поступокъ, чтобы при всхъ, публично, отречься отъ отца…

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (перебивая).

Да что поступокъ! Ну, тамъ, можетъ-быть, сгоряча, ну, такъ посл бы, по крайней мр, почувствовалъ. А то вы посмотрли бы какъ мы сегодня съ нимъ простились, навсегда простились, потому что я совсмъ отсюда узжаю.

КНЯЗЬ.

Какъ простились?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А такъ вотъ, какъ бы вы съ своимъ лакеемъ или конюхомъ. ‘Я, братецъ, тебя не удерживаю. Ступай.’ Вотъ оно что-съ! А какъ я эти два дня словно помшанный по городу бродилъ, да руки на себя хотлъ наложить съ горя, такъ на разу не освдомился, не спросилъ обо мн: въ веселой компаніи время проводилъ. Вонъ Бомбиковъ-то у него до сего утра безъ чувствъ на диван валяется.

КНЯЗЬ.

Такое равнодушіе! Просто невроятно.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да, невроятно, а выходитъ что такъ. Нтъ-съ, довольно! Покорно благодарю. Такъ вотъ, стало-быть, вы его приведите, да казните тутъ, на этомъ мст, при мн, такъ я слова не скажу, слова не скажу. Вотъ онъ меня до чего довелъ! Дурная трава — съ корнемъ вонъ.

КНЯЗЬ.

Погоди, и безъ насъ ихъ скоро казнятъ, всю честную компанію. О протест слышалъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Слышалъ. Прекрасно! по дломъ! Вспомнитъ что отецъ говорилъ правду.

КНЯЗЬ.

А сегодня твоего сынка Клинцовъ ужь отдлываетъ напропалую въ своемъ листк.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какъ? Значитъ ужь вс переругались между собой? Отлично! превосходно! Очень радъ! (Ходитъ потирая руки.)

КНЯЗЬ

Да, братъ, твой сынокъ….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какой сынокъ! Князь, я васъ просилъ, не называйте его такъ. Какой у меня сынокъ! Да возьмите его себ, коли хотите.

КНЯЗЬ.

Нтъ, я къ тому говорю, что онъ совсмъ, совсмъ упалъ, на всякія гадости готовъ. Я теб сказывалъ что онъ сватался за Лизу.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Что жь? Я въ этомъ еще дурнаго ничего не вижу. Молодой человкъ влюбился: мало ли какія фантазіи.

КНЯЗЬ.

Да. Но я теб не сказалъ какъ сватался. (Вынимаетъ изъ кармана бумагу и подаетъ Былимову-отцу.) Прочти-ка. (Былимовъ-отецъ читаетъ про себя.) Прочелъ? (Беретъ отъ Былимова-отца бумагу и прячетъ ее въ карманъ.) Вотъ я отъ него какую росписку получилъ, не заплативъ денегъ. Замть, не заплативъ денегъ. Ну, а что если я этихъ денегъ дйствительно не представлю?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какъ? Разв вы еще не получили отъ Панищева? Въ город говорили….

КНЯЗЬ (съ досадой, перебивая).

Что въ город говорили? Все это вранье, сплетни. Я у Панищева взялъ совсмъ по другому длу. Доказательство — заемное письмо. Стало-быть, мн все равно, выходитъ или не выходитъ Лиза за Панищева замужъ, я знаю только заемное письмо. У меня деньги всегда были…. всегда были готовы. Нтъ, я тебя спрашиваю, есть у твоего сынка такая сумма чтобы заплатить?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (махнувъ рукой).

Что вы! Куда!

КНЯЗЬ.

Ну, такъ я теб и скажу кто вызвался заплатить: его другъ, Шелемишевъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Шелемишевъ!

КНЯЗЬ.

Да. Шелемишевъ ему всучилъ эти деньги чтобы получить аренду. Онъ и ко мн, въ прежнее гремя, подлзалъ съ разными предложеніями, но я, конечно, отвергнулъ съ негодованіемъ, а твой сынокъ, видно, сошелся.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (въ сторону).

Батюшки! врно Шелемишевъ мн объ этомъ говорилъ, что Николай не соглашается.

КНЯЗЬ.

Гм! вотъ я росписочку эту теперь и представлю. Я правъ, я чистъ: деньги по росписк сданы. Пусть эти господа разчитываются между собой. Посмотримъ какъ новый попечитель примется плясать по дудк Шелемишева. Мы ихъ тогда и уличимъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (въ волненіи).

Да, конечно, это правда. Ну, а если Шелемишевъ не заплатитъ этихъ денегъ?

КНЯЗЬ.

Будь покоенъ: заплатитъ. Зато ужь онъ и станетъ распоряжаться своимъ другомъ какъ угодно.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (по-прежнему).

Такъ. Ну, а если не заплатить?

КНЯЗЬ.

Фу, ты, Господи! Говорятъ теб что заплатитъ: онъ своихъ выгодъ не упуститъ. Ну, а еслибы, паче чаянія, денегъ не оказалось налицо, такъ тмъ лучше, тмъ скоре откроется вся сдлка.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Да, да. Дйствительно. Если денегъ…. (Въ сторону:) Онъ его погубитъ, совсмъ погубитъ.

КНЯЗЬ.

А главное, ты пойми что такимъ образомъ у меня вся компанія въ рукахъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (сильно встревоженный).

Да, да. Дйствительно вся компанія…. вс — (Въ сторону:) Нтъ, этого нельзя —

КНЯЗЬ.

Что ты задумался?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Я! нисколько. Нтъ, я думаю что искусно, мастерски! ха-ха-ха! Поймали!… всхъ…. ха-ха-ха! Отлично!, превосходно!… ха-ха-ха! Вдь это ужь съ ихъ стороны какъ будто…. на мошенничество походитъ.

КНЯЗЬ.

Нтъ, просто мошенничество. Это цлая организованная система. Они сюда и казначея втянули.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

И казначея?

КНЯЗЬ.

Да, да. Ну, онъ, конечно, человкъ семейный, испугался что ‘денегъ нтъ’… его заставили.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Какъ! Значитъ, и его подпись тутъ? Стало-быть, это совсмъ офиціальный документъ? Совсмъ офиціальный?

КНЯЗЬ (вынимая бумагу).

Ну да. Разв ты не видалъ? Вотъ, смотри. (Подаетъ ему бумагу.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (поспшно схватывая ее и пробгая глазами).

Такъ стало-быть это, такъ-сказать, пустая росписка? Денегъ вы по ней никакихъ не платили?

КНЯЗЬ.

Нтъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

И никакихъ другихъ документовъ вы не имете?

КНЯЗЬ.

Никакихъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

А! (Быстро отойдя въ сторону, рветъ росписку въ клочки.) Такъ вотъ какъ! Вотъ что съ ней! вотъ что! вотъ!

КНЯЗЬ (устремляясь къ нему).

Сумашедшій? Что ты длаешь? Отдай! (Старается вырвать у него росписку.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Отойдите! А! такъ вы вотъ какой фокусъ затяли: сына моего хотите сгубить ради своей потхи! Поймите, вдь вы его подъ уголовщину ведете. Что жь, вы воображали что я вамъ помогать буду, что я его не защищу? Нтъ-съ, ваше сіятельство, ошиблись!

КНЯЗЬ.

Да ты-то самъ что жь сію минуту про него говорилъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Мало да что говоришь съ досады! А вы послушали бы что въ сердц-то скажется, когда ваше дтище дйствительно на погибель приготовлять станутъ. Ну что жь? онъ меня обидлъ, тяжело обидлъ, а я его въ обиду не дамъ. Не дамъ, да и только.

КНЯЗЬ.

Ты воспользовался моимъ довріемъ къ теб, прибгнулъ къ обману.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Къ обману! Да, къ обману! И не стыжусь этого, не отымусь, когда изъ рукъ разбойника ножъ вырву.

КНЯЗЬ.

Ты безчестный!

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ха-ха-ха! А вы, небось, честное дло затяли! За свою дочку получили деньги отъ Панищева, такъ мало этого, вы хотли свою бду свалить на чуткія плечи. Нтъ, ваше сіятельство, такими длами чести не поправляютъ.

КНЯЗЬ (бросаясь на него).

Это неправда! Ты лжецъ! Я тебя заставлю замолчать.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (нсколько отступая).

Что жь вы меня за горло что ли схватить хотите? Не бойтесь, и безъ того молчать буду. Вы-то только сами никому не разказывайте, а то не хорошо, не хорошо, ваше сіятельство.

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же, КНЯГИНЯ И КНЯЖНА.

(Об вбгаютъ въ попыхахъ, княгиня изъ двери съ лвой стороны, княжна — съ правой.)

КНЯГИНЯ.

Господи! Что такое случилось? Что за крикъ?

КНЯЗЬ (спокойнымъ тономъ).

Ничего не случалось, ничего. У насъ просто разговоръ, ну…. споръ со Львомъ Иванычемъ. И что вы вс сюда сбгались? Кто васъ звалъ? Что за тревога?

КНЯГИНЯ.

Я вдругъ слышу шумъ…. Я такъ испугалась, такъ испугалась….

КНЯЗЬ.

Ты вчно некстати пугаешься.

КНЯГИНЯ (обидчиво).

Я такъ и знала что ты это скажешь: я все некстати, всегда некстати.

КНЯЗЬ (Былимову-отцу важнымъ тономъ).

Итакъ, Левъ Иванычъ, мы съ тобой покончили наше объясненіе. Я полагаю что ты и самъ знаешь какъ теперь поступать. Очень акалъ что мы должны разстаться навсегда. Ты меня понялъ? (Уходитъ налво.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (вслдъ ему).

Понялъ, ваше сіятельство, понялъ, жаль только что поздно: посл двадцати пяти лтъ знакомства.

ЯВЛЕНІЕ III.

КНЯГИНЯ. КНЯЖНА. БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ и затмъ Н. БЫЛИМОВЪ. КНЯГИНЯ.

Какъ разстаемся! Что жь это значитъ? Что тутъ происходило? Да скажите же, ради Бога. Отъ васъ ни отъ кого слова не добьешься, никто не хочетъ отвчать. Я точно у всхъ въ пренебреженіи, ршительно въ пренебреженіи. (Садится на диванъ и съ любопытствомъ слдитъ за происходящимъ.)

КНЯЖНА (подходя къ Былимову-отцу, вполголоса).

Я все, все слышала. (Пожимая ему руку:) Вы добрый отецъ.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (со вздохомъ).

Эхъ, барышня, отецъ, отецъ!

Н. БЫЛИМОВЪ
(быстро входитъ чрезъ среднюю дверь и, увидвъ присутствующихъ, останавливается въ смущеніи. Видъ его встревоженный, движенія порывисты).

Мн сказали что князь здсь. Могу ли я его видть? (Кланяясь княгини:) Виноватъ, княгиня, я васъ не замтилъ. (Кланяется княжн:) Извините…, я долженъ объясниться съ княземъ…. мн крайне нужно.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (подходя къ нему).

Какія еще теб объясненія! (Вынимаетъ изъ кармана клочки росписки.) На, на, возьми! Вотъ твоя росписка. (Перебирая клочки въ рукахъ,) Видишь, видишь въ какомъ порядк…. Съ бою, съ бою досталась. (Передавая клочки сыну.) Да спрячь, спрячь эти клочки-то, а то, пожалуй, кто-нибудь воспользуется: опять тебя въ бду втянутъ. Вдь противъ тебя интрига, интрига, вдь тебя сгубить хотли.

Н. БЫЛИМОВЪ
(беретъ клочки и бросаетъ ихъ въ шляпу, которую держитъ въ рукахъ. Посл минутнаго молчанія).

Батюшка, благодарю васъ, вы меня спасли.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ну, что жь? Ступай теперь опять, отдавайся обществу всецло, какъ ты тамъ выражался.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Вполн понимаю что вы для меня сдлали. Еще разъ благодарю васъ. Но, извините, ради благодарности, не могу измнить своихъ убжденій, не могу сидть сложа руки и ничего не длать, а только потшаться надъ тмъ что вокругъ меня длается. Общество виновато только въ томъ что позволяетъ вертть собой Шелемишевымъ и подобнымъ личностямъ. Я самъ впалъ въ ту же ошибку. Впередъ буду осторожне, и только. А боле всего я виноватъ предъ вами. Я оскорбилъ васъ. Есть такіе вопросы сердца, пренебрегать которыми…. (Въ волненіи:) Простите, не стыжусь при всхъ просить у васъ прощенья. Люблю васъ также какъ любилъ прежде.

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ (бросаясь къ нему на шею).

Николя! Николя! Голубчикъ! Сынокъ ты мой милый! Да еслибы ты только зналъ, еслибы зналъ что въ сердц-то…. Ты даже ожесточилъ, ожесточилъ меня…. Да вдругъ не выдержало…. Опять любовь…. любовь…. Господи! Самъ не понимаю что отъ радости говорю. (Снова обнимаетъ его.) Ты тоже не сердись на меня. Самъ сознаю что тутъ и самолюбія…. самолюбія много было… Ну, не надо, не надо! Не стану вмшиваться въ твои дла. Богъ съ тобой! Однако уйдемъ. А то вдругъ князь… опять непріятности. (Обращаясь къ княгин:) Извините, княгиня, что передъ вами… такую сцену… (Едва можетъ говоритъ отъ слезъ:) Потому что не могъ… Вдь вотъ опять сынъ… сынъ… (Н. Былимову:) Идемъ.

Н. БЫЛИМОВЪ (подходя къ княжн).

Что же намъ длать? Неужели мы должны разстаться навсегда?

КНЯЖНА.

Нтъ, Николай Львовичъ, нтъ! Я навсегда ваша. Обстоятельства мн открыли глаза. Что бы ни случилось, какія бы ни были препятствія, я навки, навки принадлежу вамъ, хотя, признаюсь откровенно, у меня сердце болитъ за отца. Чмъ онъ заплатитъ долгъ?

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Не безпокойтесь, барышня, онъ самъ мн сказалъ что въ денежномъ отношеніи ему все равно, выйдете вы, или не выйдете за Панищева. Онъ далъ Панищеву заемное письмо, а чрезъ годъ-то мы вс сообща пріищемъ денегъ.

КНЯЖНА.

Конецъ мученьямъ! Я свободна. (Подавая Н. Былимову руку:) Я твоя, твоя.

КНЯГИНЯ.

Лиза! какъ ты выражаешься!

КНЯЖНА.

Maman! голубушка! вдь я ужь вамъ во всемъ призналась. Вы сами сказали что вы за Николая Львовича….

КНЯГИНЯ (Н. Былимову).

Да. Я васъ очень люблю. Вы любезный и деликатный молодой человкъ….

КНЯЖНА (перебивая ее).

Maman, такъ вы и помогите намъ: уговорите отца.

КНЯГИНЯ.

Ахъ, нтъ, не могу. Онъ мои слова ни во что не ставитъ. У меня ужь и безъ того столько непріятностей, столько непріятностей! Вотъ я даже не понимаю хорошенько что такое вокругъ меня происходитъ, потому что никто изъ васъ даже не удостоилъ объяснить мн, но ужь я вижу, вижу что мн готовятся новыя, новыя страданія. (Плачетъ.)

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Ничего-съ, ничего-съ. Сами уговоримъ. Дайте ему только время успокоиться, а тамъ сдастся, наврно сдастся. (Цлуя у княжны руки и показывая на сына:) А вдь онъ любитъ васъ, должно-быть, очень любитъ, хе-хе-хе! (Сыну:) То-то, братъ, небось, ради общаго блага отъ папаши не задумался отречься, а какъ до барышни дло дошло, такъ спасовалъ, характеру не достало, хе-хе-хе! росписочку выдалъ.

Н. БЫЛИМОВЪ.

Напрасно вы придаете такое значеніе этому поступку. Еслибы Шелемишевъ меня не обманулъ….

БЫЛИМОВЪ-ОТЕЦЪ.

Толкуй, толкуй. Вс вы сгоряча-то герои, потому что жизни не знаете. ‘И того не боюсь, и это мн не страшно, и злоупотребленія уничтожу, и подвиги буду совершать.’ А глядь, на первомъ шагу и споткнулся. Ты не обижайся, не обижайся. Я только такъ, къ слову. Я ужь сказалъ что не стану въ твои дла вмшиваться. Дйствуй какъ знаешь: у тебя свой разсудокъ. Ну, идемъ же, идемъ. (Смотря къ сыну въ шляпу) А лоскуточки тутъ? Тутъ? Ты ихъ, смотри, не бросай, не бросай здсь, а то опять можетъ бда выйти. Впрочемъ, дай лучше я ихъ самъ спрячу: оно врне будетъ…. врне…. (Поспшно вынимаетъ клочки росписки изъ шляпы, прячетъ ихъ въ карманъ сюртука и затмъ идетъ къ дверямъ. Княжна, прощаясь, подаетъ руку Н. Былимову. Княгиня, сидя на диван, плачетъ)

(Занавсъ.)

И. МАННЪ.

‘Русскій Встникъ’, No 1, 1870

Манн Ипполит Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Прелестная незнакомка или В первый и последний раз, Манн Ипполит Александрович, Год: 1877
  2. Свекровь, Теренций, Год: 1934
  3. Школа жен, Мольер Жан-Батист, Год: 1662
  4. Мизантроп, Мольер Жан-Батист, Год: 1666
  5. Каин, Байрон Джордж Гордон, Год: 1821
  6. Дионисий Младший, тиран сиракузский, Коваленский Михаил Николаевич, Год: 1894
  7. Формион, Теренций, Год: 1934
  8. Манфред, Байрон Джордж Гордон, Год: 1817
Электронная библиотека