ОБ УПАДКЕ СЕРЬЕЗНОЙ КРИТИКИ
КОММЕНТАРИИ
Об упадке серьезной критики, Розанов Василий Васильевич, Год: 1900
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. — Статьи и очерки 1898—1901 гг.
М.: Республика, СПб.: Росток, 2009.
Жалуются на скудость нашей умственной жизни, и на скуку, пустословие и пустомыслие общества, преданного пустым забавам. Действительно, мы возвращаемся к коротеньким мыслям, к коротеньким статейкам, к коротеньким разговорам двадцатых годов и даже ‘Вестник Европы’ ‘конца Стасюлевича’ сближается с ‘Вестником Европы’ Каченовского, заслуженного профессора истории и древностей. Критика наша действительно вырождается в библиографию, как наука давно выродилась в литографированные лекции. Да где же корень этого? Отсутствие серьезной умственной борьбы! Только борьба возбуждает усилия, и когда борьба страстна, возбуждаемые ею усилия могут быть громадны, и иногда они могут стать прекрасны. Могут явиться зрелые и достойные запоминания произведения пера. Наша не столько ‘литература’, как ‘печать’ напоминает карася на сковороде, который, подскакивая на огне, должен еще оправдываться, почему он некрасив и ‘не ласкает взора’. До ‘жиру’ ли, тут бы ‘быть живу’. ‘Вы — печать, а не литература’, — слышен сарказм упрека. Ну, так дайте же нам литературно существовать, и не печатно только существовать, т. е. откройте свободу ддя литературной, настоящей борьбы, а не для одной полемики. Обвинители печати, которых, может быть, достойнее было бы назвать инсинуаторами ее, говорят: ‘Нет писателей, нет литературы’. Да вы и не видели писателей которые есть, во весь рост: одни редакторы знают количество ‘бумаги’, поступающей ‘в сор’ вовсе не потому одному, что она бесталантна или несвоевременна. Как что-нибудь поострее — ‘в сор’, как тема поважнее — ‘в сор’. Люди не без сана спрашивают: ‘Где же литература?’ — ‘Литература настоящая? — в редакционных корзинах, Ваше П-во’.
Русская литература была всегда литературою классической критики не эстетической, но критики, как метода письма, который охватывал собою публицистику, философию, даже частью историю. Например, история Соловьёва написана в значительной степени, как критика и опровержение славянофильства. Даже наши партии славянофильства и западничества суть критика, и это не потому одному, что они обе зародились в политических статьях Белинского и Хомякова, но они суть критика по методу и задачам это-то и не дало им застыть в археологических изысканиях, а сообщило им жизненность. Даже такой монументальный труд как ‘Россия и Европа’ покойного Н. Я. Данилевского не только появился в виде журнальных статей в малораспространенном журнале ‘Заря’, но эта книга и по всему своему строю и особенно по духу есть именно критика и критика, критика нашей политики, критика западноевропейской истории. Книга оканчивается полумечтательной главой: ‘Царе-град’, почти передовою статьей. Вот чем была русская литература, вот какое сложение принимала она, сложение, позволим сказать себе, доблестное. Но ‘конь шибко ходит’, и спросили на него шоры, да с закупоркой и спереди. Теперь конь плетется. ‘Вот, — говорят, — кляча!’ Увы, очень печально, очень горько. Очень больно русским писателям. — ‘Не умеете вы говорить’… — ‘Отчего же вы боитесь послушать?’
Нет, мы не писаки, а писатели, и мы не клячи, а кони. Но нет бега русской литературе, и нет этого бега ей именно как критике. Увы, опять двадцатые годы, опять Каченовский и Бурачек, еще ‘Маяк’ и ‘Весть’, и остроумие, анекдоты, и скука, скука, скука, скука…
— Вас нет!.. — воскликнул недавно автор ‘Московского Сборника’, желчно и презрительно.
— Правда, нас нет, — ответим мы ему, и уж пусть он примирится с некоторою желчью этого ответа.
Гражданин. 1900. 8 июня. No 42. С. 4. Подпись: Орион.
‘Заря’ — журнал выходил в Петербурге в 1869-1872 гг.
‘Маяк’ — юмористический журнал, посвященный бытовым темам, издавался в Одессе в 1881-1885 гг.
‘Весть’ — газета дворянской оппозиции реформам 1860-х гг., выходила в Петербурге в 1863-1870 гг. Большая часть тиража рассылалась бесплатно.