Об отношении современного прогресса к христианству (по поводу статьи В. С. Соловьева 'О духовной власти в России'), Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 10 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Сочиненія И. С. Аксакова.

Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886

Томъ четвертый.

Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и К^о.) 1886

Объ отношеніи современнаго прогресса къ христіанству (по поводу статьи В. С. Соловьева ‘О духовной власти въ Россіи’)

‘Русь’, 5-го декабря 1881 г.

Помщая ниже статью нашего молодаго ученаго, уже достаточно извстнаго своими философско-богословскими изслдованіями, В. С. Соловьева: ‘По поводу послдняго пастырскаго посланія Св. Синода’,— находимъ неизлишнимъ предпослать ей нсколько словъ.

Трудныя, времена переживаетъ христіанская церковь, боле трудныя чмъ когда-либо, не вншняя опасность грозитъ ей, не новое нашествіе варваровъ, даже не новый великій вроисповдный расколъ, опасность внутри ея самой, опасность не отъ неврія только, даже не отъ равнодушія или индифферентизма, а отъ внутренняго противорчія собственнымъ своимъ началамъ, ослабляющаго ея силы для борьбы съ врагомъ, котораго могущество, во всеоружіи науки и званія, стало особенно грознымъ въ XIX вк, которому ходячее имя: ‘современный прогрессъ’… Весь христіанскій міръ на Запад охваченъ теперь этою борьбою, это бой на жизнь и смерть съ церковью, прозванный Нмцами Kulturkampf,— бой во имя культуры, цивилизаціи, всяческой свободы и общественныхъ благъ, добытыхъ пытливымъ умомъ, расчетомъ и непрестанно воинствующей совстью человческой. Этотъ бой зачинается ш у насъ, каждый день умножая противниковъ церкви, каждый день увлекая подъ знамя ‘прогресса’ множество молодыхъ, не легкомысленныхъ только или порочныхъ,— напротивъ, великодушныхъ, благородныхъ сердецъ. Ибо это знамя ‘равенства и братства’, ‘свободы знанія, мысли и совсти’, ‘гуманности’, ‘просвщенія’, ‘воздаянія обиженнымъ, сверженія оковъ съ меньшей братіи, равномрнаго распредленія средствъ къ жизни безъ различія между всми’, и т. д. и т. д. Такова программа лучшихъ, искреннихъ приверженцевъ ‘современнаго прогресса’. ‘Я опередилъ церковь — говоритъ ихъ устами этотъ ‘прогрессъ’. ‘Я овладлъ, я воспользовался всми ея лучшими нравственными началами. Вра безъ длъ мертва, говорите вы: она и оказалась мертвою въ вашей церкви, т дла, которыхъ она не умла творить,— я творю ихъ вн церкви и безъ вры: подъ моимъ знаменемъ, а не подъ знаменемъ вашей церкви смягчаются нравы, уничтожаются пытки, освобождаются рабы, водворяется правосудіе, утверждается уваженіе къ человческому достоинству, на какой бы низкой общественной ступени ни стоялъ человкъ, истребляется соціальная неправда, вносится свтъ науки, дается просторъ всякимъ дарованіямъ духа’, и проч. И если кто, тамъ на Запад (о Россіи рчь впереди), обратитъ свои взоры на церковь, и вспомнитъ въ прошломъ инквизицію съ ея кострами, деспотизмъ и властолюбіе папъ, дянія и ученіе іезуитовъ, а въ настоящіе дни увидитъ непогршимаго папу, замнявшаго Христа, съ тми же средневковыми, только поневол сдержанными вожделніями и съ тою же іезуитскою дружиною, составляющею главную духовную силу церкви,— разв не смутится онъ духомъ, разв легко ему оградить себя отъ сомннія въ жизненной сил самой истины Христовой!..

Но ‘прогрессъ’ не ограничился протестомъ противъ мерзости запустнія, водворившейся на мст свят,— онъ отвергъ самое начало, самую идею церкви и логически пришелъ къ отрицанію самой вры во Христа’ а затмъ и въ Бога, т. е. къ отрицанію собственной своей правды, той, которая лежитъ въ его основ. Въ гордости своей онъ поклонился самъ себ — или ‘человческому разуму’ и возмнилъ себя Богомъ. Въ сущности же ничего самъ о себ не сотворилъ пресловутый ‘европейскій прогрессъ’, никакого самостоятельнаго, зиждущаго начала не выдвинулъ, а все, N чмъ онъ хвалился и хвалится, все это — твореніе христіанскаго откровенія міру. ‘Подобно царствіе Божіе — квасу’ — сказалъ Спаситель, и данной Имъ Новый Завтъ, это — въ смысл всемірно-историческомъ — т дрожжи, на которыхъ Христосъ заквасилъ вою дальнйшую судьбу человчества. Вся исторія человчества — есть исторія этого броженія брошенной въ міръ истины Христовой’ и не изниметъ оно изъ себя этого кваса, пока онъ не перебродитъ! Завтъ же Христовъ — не только любовь, во и нравственное совершенство: ‘будьте совершенни яко Отецъ вашъ небесный совершенъ есть’. Идеалъ вчный и недостижимый, отчасти лишь достигаемый. Процессъ этого достиганія и составляетъ теперь основу и содержаніе земнаго историческаго бытія христіанскихъ обществъ, носителей европейской цивилизаціи,— даже помимо ихъ собственнаго сознанія, даже когда они повидимому отвращаются Христа. Нельзя не поражаться узкостью и ограниченностью пониманія сторонниками ‘современнаго прогресса’ міровой задачи христіанства: то взваливаютъ на него отвтственность — зачмъ въ теченіи почти двухъ тысячъ лтъ оно не водворило на земл всеобщаго благополучія,— то обвиняютъ его въ непрактичности, въ томъ, что христіанскій идеалъ стоитъ вн дйствительной исторической жизни человчества. Но какой же бы это былъ идеалъ, еслибъ онъ приходился въ мрку даннаго историческаго момента, исчерпывался бы имъ весь, весь въ него воплотился!.. Въ томъ-то и длю, что идеалъ христіанскій вченъ, вн условій мста и времени, вн преходящихъ формъ бытія, предносится предъ всмъ человчествомъ, не укладывается въ жизнь, всегда выше ея, не мирится съ нею, вчно будитъ и нудитъ человческое общество и стремитъ его впередъ и впередъ. Въ томъ-то и благо, что одновременно, напримръ, съ кипящею враждою народовъ, сквозь бранные клики и шумъ оружія, не перестаетъ раздаваться въ христіанскихъ храмахъ этотъ ‘непрактическій’ вчный зовъ къ братской любви и миру. И этого властнаго зова не заглушить ни земнымъ громамъ, ни боле мощному, чмъ громы, суесловію человческому.

Онъ и не заглушается. Такъ-называемый ‘прогрессъ’, какъ мы сказали, отражаетъ въ себ дйствіе тхъ же евангельскихъ истинъ, божественный источникъ которыхъ онъ отрицаетъ, но зло именно въ томъ, что отраженіе истины искажено ложью отрицанія. Безспорно, не безъ благоволенія относится современный ‘прогрессъ’, особенно лиц лучшихъ своихъ ревнителей, къ нкоторымъ сторонамъ нравственнаго христіанскаго ученія и даже прямо воспользовался ими, тщательно вылущивая, отскабливая въ нихъ всякую догму, опорожняя ихъ отъ внутренней божественной сущности. Онъ высоко выкинулъ знамя ‘любви въ человчеству’ и при этомъ отрекся отъ Бога, Но не одно и то же ‘любовь въ человчеству’, или ‘гуманность’ — и ‘любовь къ ближнему’ Христа. Ибо христіанская заповдь о любви къ ближнему нераздльна съ заповдью о любви къ Богу, а любовь къ Богу — это не то, что исповданіе Бога и вра въ него,— это выше вры, или точне — это ‘сама ея плотъ, это живое сочувствіе и сближеніе, до уподобленія, всего существа души человческой съ самимъ существомъ Божіимъ, нравственно совершеннымъ, и которое само есть любовь. Требованіе уподобленія Богу или личнаго нравственнаго совершенства лежитъ въ основ всего христіанскаго вроученія и притомъ не какъ правило отвлеченной доктрины, а какъ живая сила самой любви къ Богу и ближнимъ. Какъ любовь къ Богу, понятая вн любви къ ближнимъ, есть ложь и логически приводитъ къ безврію, къ отрицанію божественной истины (за примрами ходить недалеко: стоитъ только вспомнить инквизицію съ ея кострами во имя Христово), такъ и любовь къ ближнимъ вн любви къ Богу, т. е. вн божественно-нравственной основы, въ конц концовъ ведетъ къ отрицанію ближнихъ, къ человконенавиднію. Ибо за отреченіемъ отъ Бога идетъ неизбжно вслдъ цлая логическая цпь отреченій: и отъ всякой абсолютной истины, и отъ всякаго нравственно-обязательнаго закона, и отъ нравственной отвтственности, и отъ понятій добра и зла, съ замною ихъ понятіями вреда и пользы. Отрицая Бога, человкъ неминуемо кончаетъ отрицаніемъ свободнаго духа въ себ самомъ, отметая въ себ ‘подобіе Божіе’, онъ неотвратимо устремится уподобить себя животному…. Все это и совершается на нашихъ главахъ. На чемъ же, спрашивается, утвердиться тутъ ‘гуманности’ или ‘человколюбію’, этому явленію и понятію нравственнаго порядка? Основанія для ‘гуманности’ на такой почв отрицанія нтъ, разумется, никакого, и она низводится на степень случайнаго, личнаго, естественнаго, чуть не животнаго побужденія (Triebe). Очевидно, что на такомъ фундамент невозможно укрпить никакого общественнаго строя, тмъ боле, что побужденіе гуманности не исключаетъ правомрности иныхъ, столь же естественныхъ, но совершенно противоположныхъ побужденій (хоть бы, напримръ, мести, вожделнія страстей, и т. д.): послднія, при огульномъ отрицаніи нравственно-обязательнаго закона, имютъ несомннно полное логическое право на существованіе.

Къ счастію, душа человческая плохо способна къ строгой логической послдовательности отрицанія. Человкъ, отвергающій, напримръ, теоретически идею Бога, не вдругъ спускается по всей логической лстниц нравственнаго паденія, но часто невольно задерживается на какой-либо изъ первыхъ же ея ступеней, пробавляясь въ жизни безотчетнымъ противорчіемъ собственныхъ дйствій съ исповдуемыми имъ принципами.— совершая даже иногда высокіе подвиги христіанской любви и самоотверженія! Да и кром того, современнымъ радикальнымъ отрицателямъ — вольно предаваться своему отрицанію въ той сред, гд ихъ вншняя свобода и существованіе вполн еще обезпечены господствомъ христіанскихъ нравственныхъ предразсудковъ, гд все общество и они сами еще живутъ, такъ сказать, на счетъ капитала христіанской нравственности. Но нельзя же ни обольщаться и довольствоваться такою благородною непослдовательностью человческой духовной природы, ни полагаться на неистощимость нравственнаго христіанскаго капитала, обращающагося въ обществ въ данную минуту и въ данной мстности. Разв мы не видимъ, какъ подъ знаменемъ прогресса проповдь гуманности, отрекшейся Бога, становится постепенно проповдью разрушенія и человкоубійства, и проповдь эта съ каждымъ днемъ расширяетъ кругъ своего дйствія?

Нтъ никакого сомннія, что девизъ первой французской революціи: ‘свобода, равенство, братство’ — евангельскаго происхожденія. Мы не станемъ оспаривать ни высокую искренность первыхъ энтузіастовъ этой революціи, ни даже наивность ихъ вры въ быстрое осуществленіе провозглашенныхъ ими началъ. Но именно отъ того, что они эти принципы пообчистили отъ ихъ божественной сущности и низвели ихъ на степень юридическихъ понятій, въ ихъ девизъ и на ихъ знамя не попало то слово, въ которомъ одномъ — основа и жизненная сила всхъ вышеисчисленныхъ христіанскихъ началъ: это слово — ‘любовь’. Отъ того и вышло на дл самое вопіющее противорчіе: провозглашенныя революціей начала стали девизомъ террора! Послднее же слово революціоннаго логическаго прогресса — анархія, тираннія, и вмсто судебнаго террористскаго топора — петролей, ядъ, динамитъ. Да и разв идея братства, идея христіанствомъ впервые внесенная въ міръ, существенно христіанская,— разв не представляется она безсмыслицей на знамени революціоннаго раціонализма, такъ какъ для нея нтъ никакихъ логическихъ, раціональныхъ основаній? Разв идея братства, мыслима вн идеи сыновства, вн христіанскаго понятія о единомъ отц, т. е. о Творц-Бог, который же есть и Любовь? Не во имя же общаго родоначальника орангъ-утанга, какъ учитъ современный научный прогрессъ, величаться намъ братьями и выставлять на своемъ знамени девизъ: Fraternite, въ то же время объявляя ярую войну самому принципу семьи!! Да и можетъ ли быть обязательнымъ чувство братства тамъ, гд отвергается обязательность всякаго нравственнаго закона и даже самое понятіе объ абсолютной нравственной правд? Самыя начала ‘свободы’ и ‘равенства’,— понятыя изъ ихъ нравственной христіанской основы, съ одной вншней формальной стороны,— ведутъ логически: первое — къ разнузданности, къ своеволію, второе — къ безумному, вооруженному насиліемъ протесту противъ самой природы, противъ неравномрности свойствъ пола, возраста, даже даровъ духа, отъ воли человка независящихъ. Истощаясь въ усиліяхъ уравнять человчество по своей вншней логической мрк, ревнители-‘прогрессисты’ безотчетно стремятся понизить его, хотя бы способомъ самой тираннической нивеллировки, до самаго низменнаго, дйствительно общаго уровня, и убить наконецъ самую свободу и разнообразіе жизни… Однимъ словомъ, вс эти либеральные принципы, сдвинутые съ основы христіанскаго міросозерцанія, логически приводятъ къ абсурду: прогрессъ, отрицающійся Бога и Христа, въ конц концовъ становится регрессомъ, цивилизація завершается одичаніемъ, свобода — деспотизмомъ и рабствомъ. Совлекши съ себя образъ Божій, человкъ неминуемо совлечетъ,— уже совлекаетъ съ себя и образъ человческій, и возревнуетъ объ образ звриномъ.

Тмъ не мене въ основаніи большей части требованій ‘прогресса’ лежатъ начала истинно-христіанскія, только искажаемыя отрицаніемъ ихъ божественной сущности, а потому и приводящія въ конц концовъ логически къ результатамъ совершенно противоположнаго свойства. Почему же эти христіанскія начала сопровождаются такимъ отрицаніемъ? Потому что они проникаютъ въ общественную жизнь и завоевываютъ въ ней себ подобающее право гражданства не путемъ открытымъ, свободнымъ, законнымъ, а путемъ революціоннымъ, насильственымъ, какъ бы наперекоръ тмъ, кому вврено соблюденіе въ мір чистоты и святости завта Христова, наперекоръ церкви. Да, вина безъ сомннія, главнымъ образомъ, на церкви, если понимать это слово въ обыкновенномъ, ходячемъ смысл — какъ вншнее учрежденіе съ извстною организаціей, или точне, какъ представительство церковнаго общества, въ данной мстности и въ данное время, сосредоточивающее въ себ духовную власть. Вина на пастыряхъ неправо правящихъ слово Божіей истины. Исторія церкви на Запад вполн объясняетъ законность стремленія государствъ и обществъ свергнуть съ себя ея иго. Справедливо говоритъ г. Соловьевъ, что въ латинств она какъ бы отреклась отъ Христа въ пользу папы, а въ протестантств отреклась отъ себя самой. Истинно трагическое положеніе западно-европейскаго христіанина! Онъ поставленъ между папствомъ, исказившимъ догматическую истину, измнившимъ самому существенному основанію христіанства, обратившимъ церковь въ царство отъ міра сего, въ деспотическое государство со вншнею правдою и вншнимъ насиліемъ,— между папствомъ, котораго притязанія на непогршимость и свтскую власть его чувство и умъ отрицаютъ, и между культурой съ ея наукой и знаніемъ, культурой, къ которой, разумется, онъ не можетъ не чувствовать сильнйшаго искренняго влеченія, но которая отрицаетъ самую жизненную основу истиннаго прогресса, вру во Христа. Ему приходится самому отыскивать себ точку внутренняго равновсія, самому сочинять, вырабатывать себ религіозное міросозерцаніе, измышлять себ единолично точки опоры, полагаться на авторитетъ собственнаго разума, упраздняя такимъ образомъ то единство любви и вры, которому Христосъ вврилъ храненіе истины и которому имя — церковь. Въ такомъ же, боле или мене, положеніи и современный протестантъ, отрекшійся не только отъ злоупотребленій и искаженій, явленныхъ латинскою церковію, но и отъ самой идеи церкви. Ужасы французской революціи были законнорожденнымъ дтищемъ костровъ инквизиціи, и едвали не виновне предъ Богомъ т, которымъ поручено было блюсти церковь Христову.

По милости Божіей, Восточная православная церковь, въ которой принадлежитъ наша Россія, не въ такомъ положеніи, какъ церковь на Запад. Она сохранила нерушимо догматы христіанскіе, не исказила истины вры, не отреклась въ ученіи и сознаніи ни отъ одного начала заповданнаго Христомъ. Поэтому и все, что привнесено въ нее ложнаго извн, что въ настоящее время мертвить ея жизнь, поражаетъ безсиліемъ все православное церковное общество и заставляетъ столь многихъ устремляться вонъ изъ ея ограды, вслдствіе ли требованій врующей совсти, или вслдствіе жажды простора и свта, мечтающей найти себ утоленіе въ такъ-называемомъ современномъ прогресс,— все это ложное, темное, злое, можетъ быть устранено изъ нея безъ нарушенія ея внутренней цльности и силы, какъ чуждое ея существу. Ибо нтъ ничего прогрессивне прогресса общечеловческаго развитія въ дух истины Христовой, нтъ большаго простора, какъ во Христ, нтъ свободы дйствительнй, какъ ‘идже духъ Божій’,— и этотъ христіанскій прогрессъ въ жизни человческихъ обществъ, этотъ просторъ, эту свободу исповдуетъ и. даетъ о Христ православная церковь, если только ея, верховные пастыри, носители власти духовной, право правятъ слово исповдуемой ими истины. Прекрасно и врно говоритъ г. Соловьевъ, что сна нашихъ богословахъ лежала прямая обязанность, въ виду великаго умственнаго развитія Запада, показать, что христіанская истина не боится мысли и знанія человческаго, что, не отрекаясь отъ себя, она можетъ воспользоваться всми произведеніями ума, можетъ сочетать вру религіозную съ свободною философскою мыслію и откровенія божественной истины съ открытіями человческаго знанія’.

Не ученіе нашей церкви виновато въ томъ, что вншняя современная организація ея не отвчаетъ его требованіямъ и часто находится въ противорчіи съ основными началами христіанства, не ученіе церкви виновато въ томъ, что сотни тысячъ Русскаго народа устремились въ штунду, не довольствуясь однимъ вншнимъ богослужебнымъ культомъ и ища живаго, практическаго примненія къ строю общественной жизни заповди Христа о любви, не православное вроисповданіе причиною тхъ вншнихъ матеріальныхъ насилій надъ совстью, той религіозной нетерпимости, тхъ уголовныхъ каръ, которымъ подвергаются даже досел наши раскольники….. Именно на эту практическую сторону дла и обращаетъ вниманіе нашихъ правящихъ іерарховъ авторъ упомянутой нами статьи.

Въ послднее время наши раскольники, которые считаются милліонами, взяты подъ особенное покровительство нашею ‘либеральною’ прессою и вообще всми поборниками ‘европейскаго прогресса’… Они, безъ сомннія, вполн правы, когда ратуютъ за принципъ вротерпимости, за свободу врующей совсти, но побужденіемъ къ такому ратоборству лежитъ, къ сожалнію, начало исключительно ‘либеральное’, т. е. лишенное той религіозной основы, безъ которой, какъ мы показали выше, всякій либерализмъ логически, въ конц-концовъ, обращается въ тираннію. Это мы и видимъ, напримръ, во Франціи, гд государство, совершенно правое въ своей борьб съ клерикализмомъ, въ то же время подъ предлогомъ свободы совсти, принудительною властью создаетъ въ христіанской стран, для массъ христіанскаго народа, новую обязательную школу безъ всякой идеи о Бог, замняя въ учебникахъ самое слово словомъ, т. е. навязываетъ насильно, согласно съ ‘послднимъ словомъ прогресса’, своего рода сектантство, какъ выразился о подобныхъ затяхъ одинъ изъ государственныхъ секретарей Сверо-американской республики Спенсеръ (см. 50 No ‘Руси’, разборъ книги г. Лопухина). Наши раскольники, впрочемъ, въ громаднйшемъ большинств своемъ, отдлившіеся отъ церкви изъ-за излишней ревности къ обряду, а не изъ-за догматическаго разногласія, слишкомъ ревностные приверженцы принципа ученія церковнаго и не очень льстятся сочувствіемъ современнаго ‘либерализма’. Тмъ не мене требованіе свободы совсти или искренности въ дл врованія, свободы богослуженія или культа и прекращеніе всякаго вншняго насилія, особенно же уголовныхъ преслдованій за религіозныя убжденія — вполн согласно съ духомъ евангельскимъ, вполн истинно, вполн право, кмъ бы и гд бы оно возглашено ни было. Тмъ печальне, что иниціатива подобнаго требованія идетъ не отъ лица нашей церкви, предъявляется не ею, не нашими правящими іерархами, а государствомъ и обществомъ, какъ бы наперекоръ имъ, какъ бы въ вид побды ‘современнаго прогресса’ надъ церковью!

Тяжело сознаться, но, благодаря косности, благодаря ложному положенію Русской церкви, надвшей, по горькому выраженію г. Соловьева, государственный мундиръ, голосъ ея почти не слышенъ, не авторитетенъ, повидимому не властвуетъ надъ душами. Вотъ гд наше современное зло и гд корень разъдающаго насъ общественнаго недуга! ‘Не вете коего вы духа есте’, сказалъ Христосъ ученикамъ своимъ,просившимъ его ниввести огнь на землю для потребленія жителей веси Самарянской, не пріявшихъ Его. ‘Не вете коего вы духа’ — гласитъ и намъ неумолчно, во всемъ пространномъ смысл своемъ, это божественное слово, намъ, всей Русской церкви — безъ различія пастырей отъ пасомыхъ… Благовременно ли молчаніе, подлежитъ ли осужденію искренняя, горячая рчь врующаго сына церкви, обращенная къ пастырямъ, носителяхъ власти духовной, взывающая о томъ, что такъ на потребу въ данную пору ‘сей скорбящей и недоумвающей русской паств?

Время не терпитъ. Зло быстро растетъ, проповдь неврія и отрицанія, подъ знаменемъ ‘либерализма’ и ‘прогресса’, разлагаетъ нравственныя основы нашего общества. Русская земля позорится неслыханными преступленіями, духъ въ ней скудетъ, духа жизни ей недостаетъ, потому что недостаетъ жизни самаго духа… ‘Не угашайте же духа’, звучитъ изъ глуби вковъ другое вщее, святое слово!

Объ отношеніи современнаго прогресса къ христіанству (по поводу статьи В. С. Соловьева ‘О духовной власти въ Россіи’)

Читайте также: