———
———
О трёх дураках, Свенцицкий Валентин Павлович, Год: 1910
Время на прочтение: 4 минут(ы)
———————
Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 3. Религия свободного человека (1909-1913) / Сост., коммент. С. В. Черткова. М., 2014.
———————
В человеке самое важное не то, чем он похож на других людей, а то, чем он от них отличается, — ему одному свойственное, его индивидуальность.
Современная общественная, нерелигиозная жизнь вся основана на обобщении сходства отдельных людей.
Берётся то, что является ‘общее’ всем людям, выводятся определённые ‘законы’ психической жизни человека, и на почве этих ‘выводов’ строятся моральная и всякая иная основа жизни.
Но так как ‘общее’, ‘схожее’ у людей самое неважное, а важно то, чем они отличаются, — то и вся наша общественная жизнь основана на ‘неважном’, захватывает людей внешне, поверхностно. Суть человека — его индивидуальное, глубокое, ‘особенное’, ему одному присущее, то есть самое главное, — в общественной жизни не участвует. Потому нерелигиозная современная жизнь людей сера, бесцветна — и будущее её безнадёжно, она никогда не изменится к лучшему, покуда не изменится самая её безрелигиозная основа.
‘Индивидуальные’ свойства человека, т. е. черты, ему одному присущие и его ото всех иных людей отличающие, не только не находят своего приложения в нашей общественной жизни, — но они находятся в постоянной вражде, в постоянном антагонизме.
Там, где ‘личность’ не может подойти под ‘общее’ требование, — она враг этого ‘общего’.
‘Личность’ в безрелигиозной общественной жизни будет всегда противоположна обществу. Потому что в обществе современный человек участвует постольку, поскольку он ‘как все’, а поскольку он ‘особенный’ — он стоит вне общества.
Объединить черты сходства и в то же время дать полный простор индивидуальным силам человека может только религиозная организация — несуществующая у нас религиозная общественная жизнь.
Только религия может так объединить людей, что они смогут представить из себя одно тело, не переставая быть различными его членами.
У апостола Павла есть по этому поводу замечательное место:
‘Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: ‘я не принадлежу к телу, потому что я не глаз’, то неужели она потому не принадлежит к телу? Если всё тело глаз, то где слух? Если всё слух, то где обоняние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно’.
‘И вы — тело Христово, а порознь — члены’.
Таким образом, религиозная общественность одна только может разрешить неразрешимый у нас вопрос о примирении личности и общества, не умаляя значения ни того, ни другого.
И это потому так, что религия объединяет людей изнутри, а не по ‘чертам сходства’.
Для того чтобы достигнуть такого объединения, мало быть ‘религиозным’ в нашем смысле слова. Для этого надо освободиться от целого ряда предрассудков, привитых нам безрелигиозной общественностью, от которых несвободен почти никто, и ‘верующий’, и ‘не верующий’ в одинаковой мере.
Один из таких предрассудков — привычка в оценке поступков ссылаться на большинство, на ‘всех’…
Недавно мне рассказывали такой случай.
Три приятеля, служащие в какой-то конторе, справляли ‘Рождество’. Рождество Христово, по странной человеческой логике, у нас, как известно, принято справлять пьянством.
И три приятеля напились.
Пьяным людям приходят иногда в голову удивительные фантазии. И вот, одному из приятелей пришла в голову нелепая мысль — сбрить бороду и усы.
Другим приятелям мысль эта очень понравилась. И они от души её поддержали.
Ободренный ‘сочувствием’ почтенный господин сейчас же сбрил свою солидную бороду и усы — догола.
Приятели пришли в восторг. Но как бы ни был почтенный господин пьян, однако сообразил, что шутка вышла глупой и что в конторе сослуживцы, пожалуй, станут ‘смеяться’.
И начал уговаривать обриться обоих своих приятелей.
Те было возражали.
Но он убедил их неопровержимым доводом:
— Если я один приду бритый в контору — скажут, что я дурак.
Приятели согласились. И тут же оголили свои физиономии.
Приходит на следующий день первый приятель в контору.
Товарищи смеются. Острят… Бритый господин конфузится.
— Дурак, брат, ты, — говорят ему.
Бритый господин сам чувствует, что дурак, и оправдывается:
— Я не один… Нас трое…
Случай, как видите, совершенно ничтожный. Но вдумайтесь: в этой фразе ‘я не один (дурак), нас трое’, — вскрывается вся ‘суть’ ‘общественной морали’: если я не один, значит, можно!
Почему этот господин для своего ‘оправдания’ ссылается на то, что их ‘трое’?
Потому что он без всяких ‘рассуждений’ знает, что для его приятелей глупость, оттого, что её делают не один, а трое, становится не втрое больше, как казалось бы, — а втрое меньше.
Я нарочно взял случай самый пустой — потому-то он и самый характерный. Здесь нет никаких прикрас. Полное простодушие.
И те, кто спрашивает, и тот, кто ‘оправдывается’, от чистого сердца говорят: да если бы я сделал это один, я был бы ‘дурак’, но если это сделали трое, то получилось не три дурака, как оно выходит по всякой арифметике, а ни одного!
Но если вам угодно от пустяшного факта перейти к более серьёзным, вы можете сделать это очень легко.
Здесь люди свершили очень невинную вещь, просто глупую, даже не злую: взяли да обрили свои физиономии. Но другие три господина могли бы вместо парикмахера отправиться в публичный дом. И если бы вы сказали которому-нибудь из них, что это гадость и преступление, он, вероятно, очень бы удивился и ответил сконфузившись:
— Я ведь не один, туда все ездят.
Люди лгут, потому что ‘все лгут’, обманывают, потому что ‘все обманывают’, относятся несерьёзно к жизни, потому что все так относятся к жизни.
Почему же ссылка на ‘всех’ имеет такое магическое действие?
Да потому, что вся наша общественная жизнь зиждется на том, что признают и делают все. ‘Высшие’ требования оставляются для ‘желающих’, для интимной, ‘индивидуальной’ жизни. И нарушение ‘индивидуальной’ морали — очень легко извиняют. По-настоящему считают не нарушенным только то, что ‘признано всеми’.
Словом говоря, страшный предрассудок этот коренится в безрелигиозной основе нашей общественной жизни.
И первый шаг на пути создания религиозной общественности, т. е. не механического, а внутреннего объединения людей, состоит в том, чтобы люди перестали считать дурным или хорошим то, что считают все. То есть начали бы строить свою внутреннюю жизнь, исключительно считаясь со своей совестью. Для того чтобы перестроить жизнь по-новому, надо, чтобы во главу угла была положена божественная индивидуальность человека.
Человек должен проявлять во всей полноте свою свободную личность. Тогда все люди, как разные члены одного тела, найдут своё определённое место и создастся единый организм. Проявлению свободной личности мешает масса порабощающих душу начал, которые могут быть названы идолами.
Реформация должна не только нести новые идеалы и освобождать от извращений старые, она должна разрушать идолы, мешающие достижению идеалов.
В первую очередь должен быть разрушен идол рабского подчинения большинству.